Лидеры

На официальном сайте появилось новое обращение от команды разработчиков: Логично предположить, что нас ждет миссия в мультиплеере Mass Effect Andromeda и, возможно, последние два персонажа, которых обещали добавить в ноябре. О каких еще сюрпризах может идти речь, узнаем на следующей неделе.

- Пора. – Ядвига Демьяновна послюнявила палец и с хрустом перелистнула страницу волшебной домовой книги, часть страниц которой – перевёрнутая – была пожелтевшей, а часть – пустой. - Эй, бабка, якорь мне в глотку, а что это у нас всё полночь да полночь? – пророкотала Эйлифа Громовой Кулак, взглянув на старинные часы, и со стуком поставила на стол опустевшую кружку. – А ведь давно должно быть утро! - Праздничную полночь приятно немного и задержать, - вкрадчиво промурлыкала откуда ни возьмись взявшаяся рыжая вампирша в чёрном бархатном чокере, украшенном серебряной розой, и Ядвига Демьяновна почтительно поклонилась. - Но теперь и правда пора, - вампирша сверкнула изумрудными глазами в сторону слюдяного окна, сквозь которое просачивался серебристый лунный свет, - нас уже ждут. Праздничное вино допито, слуги гасят оплавленные свечи, и даже домовые мыши отправляются на покой. Скоро всё станет на свои места: тыквы станут каретами, мыши – кучерами, гости разлетятся по своим мирам, а старая Ядвига перевернёт очередную страницу и запечатает дубовые двери, чтобы в следующем году распахнуть их вновь. - А как же мы? – капризно топнула ножкой леди София ирр Феррет, - нас ждёт забвение? - Ни в коем случае, - покачала головой вампирша, глядя на леди-хорь. – Вы просто уснёте до поры, мадам. Рукописи не горят, и всё, что вписано в эти страницы, - кивком головы она указала на книгу, - остаётся навсегда. Герои, старые и новые, победившие и проигравшие, счастливые и трагические, живут в памяти тех, кто их создал и тех, с кем им довелось вершить свои страницы волей создавших их игроков. И поэтому, - вампирша сверкнула очами и голос её, такой вкрадчиво-хрустальный вначале, окреп и возвысился, проникая во все уголки засыпающей таверны: - Летите же смело на все шестьдесят сторон, чтобы вновь встретиться здесь в назначенное время, когда ещё десять страниц пожелтеют. Летите и ждите своего часа. Таверна закрывается на годовой переучёт, чтобы подготовиться к следующей встрече. Пора! Я уже вижу, кони у ворот бьют копытами, новые герои привстают на стременах в ожидании новых битв воли и разума, новые дамы ахают, роняя на арену надушенные платочки, новые коварные злодеи потирают руки в предвкушении новых козней, новые шерифы храбро защищают новый город. Страница перевёрнута! С этими словами всё растаяло – уютная таверна, баба Яга-привратница, тыквы и сладости, вино и музыка, - волшебный приют незабытых героев растворился в пространстве-времени, оставив вместо себя лишь медленно оседающую звёздную пыль. А на горизонте занимался новый сезон.

Пока читала твиты от "благодарных" фанатов, нашла идеальную обложку следующей МЕ-шной игры после Андромеды: Ящик ринкола и всех обратно=)

Семейство Министра в Черном и он сам аплодировали, когда борн Сфинкс объявил о своей дочери. Но не стал надоедать вопросами, как и в тот раз. Личность имеет право на свои секреты и выбор времени - когда их раскрывать при желании. Томас вежливо поздоровался с борном Тайгером, когда тот подошел с извинениями. Но Шарп ответил, что тигру не о чем беспокоиться. Век живи - век учись, а урок на дирижабле извлекли оба, как не терпевший людей тигр, так и поспешивший с приговором министр похоронных процессий. Пока Бадру рыскал в поисках леди Софии, Шарпы стояли недалеко от оркестра, наблюдали за танцующими, беседовали и просто наслаждались блаженным вечером. Муррус внимательно прочитал письмо фон Шарпа. "Работа зовёт", - подумал Император и направился к чете Шарпов. - Дамы, господин фон Шарп. - Император вежливо поклонился жене и сестре министра похоронных процессий и протянул ему руку. - Рад, что вы смогли присоединиться в этот вечер к нам. На этот раз бал будет просто балом. Ваш сводный брат обещал позаботиться об этом. Леди Эдит, вы сияете особенным светом, который выделяет вас среди всех дам в этом зале. Рад поздравить ваше семейство с этим чудесным событием. - Император, - в голос поздоровались Томас и Люсилль приветствуя Императора почтительными кивками. Брат протянул руку дабы ответить на рукопожатие государя, а сестра одарила повелителя лучезарной улыбкой. Эдит же низко присела в искусном реверансе. - О, благодарю вас, Государь! - воскликнула блондинка. - Какая честь вас видеть так близко! - скромно, но с выраженным восторгом добавила она.

Когда-то тем же днем. Гостиная Сиввидис. - Так вы поможете мне, миледи? - спрашивал Децимус, с улыбкой глядя на Архивариуса, в конце их долгой беседы. - О, дорогой! - щебетала пожилая женщина, картинно всплескивая руками. - Ну, еще бы я тебе не помогла!, - она кокетливо похлопала ресницами, рассеянным движением поправила молодому собеседнику упавшую на лоб прядь, и продолжила: -Я уже подняла старые журналы учета и собираюсь набросать небольшой план старых архивов. Уж, извини, милый, но с тобой я не пойду, внизу ужасная сырость, а мои старые кости не выносят сырости! Кстати! - женщина подхватила изящную фарфоровую чашку и поднесла к губам, сделала глоток, смакуя напиток, и вновь вернула внимание Децимусу. - Я.. несколько удивлена, что ты один. Была уверена, что твой старик не усидит на месте и примчится сюда из Минратоса... Он... так плох? Ярко-алые губы улыбались, но их подрагивание выдавало всю фальшь этой улыбки. - Боюсь, что... мне нечем вас обнадежить, миледи. Кроме того, что за ним ходят очень сильные целители, одни из лучших в столице... - Да, да.. Я поняла! - Саввидис поспешно перебила молодого человека, нервным движением выхватывая из вазочки розовую зефирку, но не делая попытки ее съесть. - А что он говорит про тебя? - Говорит.. что у него все решено.. - А ваш договор? - Он в силе... - Хорошо... На несколько минут в гостиной установилась тишина, нарушаемая лишь вынужденным звоном чайных приборов. -Ах, милочка! - воскликнула вдруг Архиваруис, подзывая рабыню. - Ты что же не видишь, что у нас закончился шоколад! Немедленно беги в кухни! И живее, живее! Когда за рабыней захлопнулась дверь, женщина повернулась к своему собеседнику, натянуто улыбаясь, но за этой маской явно проглядывало беспокойство: - Может.. мне стоит взять отдых и навестить его, как ты думаешь, Деми? - на свой вопрос она не ждала ответа, поспешно заговорила дальше, заполняя комнату журчанием своего голоса: - Впрочем, не уверена, что я могу... Да и он может попросту не пустить меня на порог... Хотя, я могла бы предупредить его.. Поговорить с ним.. Мужчина мягко накрыл узкую ладошку в тонкой сетке морщин: - Я думаю он будет рад вам, миледи, - тепло произнес он, успокаивая нервничающую женщину. - Спасибо, милый, - она ласково улыбнулась в ответ, похлопав своей рукой по его. Сейчас она выглядела старой и совершенно беспомощной. Но миг прошел и вновь, будто глотнув из живительного источника, маленькая пестрая птичка Фиоленна встрепенулась, заулыбалась и защебетала: - Ах, милый, пей же скорее чай! Право у меня еще столько дел, столько дел! Я не собираюсь всю ночь сидеть с воспоминаниями о нижних архивах, ты же знаешь, в моем возрасте просто необходимо высыпаться! Кокетливый смех сопровождал остаток чаепития. (Влияние на Саввидис — успех, штраф на Бдительность в архивах снят)

Эту ночь многие обитатели Башни Круга магов Маротиуса запомнят надолго. Ровно в полночь в дверь спальни слуг кто-то вежливо постучал. Ругаясь сквозь зубы на неуёмных магов, от которых ни днем ни ночью покоя не дождешься, один из эльфов поплелся открывать, но вместо "Что угодно господину..." из его распахнутого рта вырвалось какое-то сдавленное хрюкание, а затем громкий, полный ужаса, вопль. За дверью стояло (да нет же, говорю, оно парило в воздухе! - рассказывали потом очевидцы) привидение в окровавленном саване со здоровым кухонным тесаком в костлявых руках. Черепушка, в глазницах которого полыхало пламя, весело осклабилась, и призрак, уныло завывая, быстро поплыл по коридору, сопровождаемый звуками хлопающих дверей, истерических воплей, проклятий, и упавших в обморок тел. Часа через два история повторилась возле спален учеников. (Большинство учащихся ночевало в городе, у родственников, но были и такие, кто проживал в Круге постоянно; или же кого оставили в наказание). Здесь было еще веселее - девчонки оглушительно визжали, те, кто постарше, пытались применить свои умения, заполонив коридор неумелыми молниями и файерболами, усугубляя разгром и суматоху. Кто-то самый меткий даже попал, подпалив "саван". Менее меткие подпалили гардины. Тем временем призрак исчез в неизвестном направлении. *** - Ну ты даешь! Я б до такого никогда не додумался! - весело ржал лохматый рыжеволосый парень в мантии ученика Круга, выпутывая учебный скелет из останков "савана", в роли которого выступала обильно политая томатным соусов простыня. - И, заметь, никакой магии, - отозвался его не менее рыжеволосый, но одетый в обычную рубаху и штаны, соучастник. - Свеча, манок, пара веревок - и, вуаля - получите летающего призрака! Уверен, ваши местные страшилки такого же происхождения. - Но как они драпали! - оба рыжих снова расхохотались.

Юлий и Хельга подошли к Муррусу и ко, после чего Хельга вежливо и официально представилась. Пока армейская компания ждала Юлия и Хельгу, Мирра коротко посвятила Мурруса в ситуацию с гвардией и воспитанницей Гривуса. Муррус задумчиво попивохивал вино, кивая ей и Гривусу. Император решил плюнуть на собственное решение позволить после Юлия кому-нибудь ещё потанцевать с видной курсанткой военной академии и взять дело в свои лапы. В конце концов имеет же Император и друг семьи право на хоть какие-то привилегии на собственном балу? - Вольно, кадет, - Император отсалютовал будущему офицеру и галантно поцеловал её лапку по людскому обычаю. - Кошки Закатные, Хеля, ты превратилась из очаровательнейшего чертёнка в прекрасного кадета. Не будь я таким стариком, то разогнал бы всех этих ухажёров - особенно некоторых единорогов - и уж тогда... Но, может, на правах Императора могу попросить вас о танце, юная леди? - промурлыкал кот.

- А насчет моего образа - не беспокойтесь. Не думаю, что возникнет необходимость, но если потребуется - я хороший актер. - Вы правы, любые перемены будут натыкаться в нашем обществе на сопротивление. Особенно среди моих сородичей побогаче, которым будет не по нраву отказываться от того, что они считали положенным им просто потому, что они родились с шёрсткой и мехом. Я уже натолкнулся на острое в прямом смысле сопротивление некоторых огорчённых подданных. Отлично, тогда благодарю вас за это предложение и с радостью принимаю его. Вы будете тесно взаимодействовать на этой позиции со всеми основными министрами, с которыми уже знакомы. В особенности - со мной и премьер-министром Миррой ирр Рока. Но это можно будет обсудить и после праздника. Сейчас же вам желаю приятного вечера, господин Министр в Чёрном. Император вежливо кивнул новому министру пропаганды и отправился к бару. Интересно, Юлий уже отпустил Хельгу?

- О, благодарю вас, Государь! - воскликнула блондинка. - Какая честь вас видеть так близко! - скромно, но с выраженным восторгом добавила она. - А я рад, что в числе верных подданных Империи такие семьи, как ваша, - вежливо отметил Император. - Простите мне прямоту, госпожа, я - существо бесхитростное. Ваш уважаемый супруг упомянул, что если вашу семью пополнит мальчик, то вы хотели его назвать "Муррус". Для меня это большая честь, но у вас, людей, есть интересное выражение. Как же оно звучало... "Как корабль назовёшь - так он и поплывёт". Мой корабль побывал в разных штормах, немало потерял и немало упустил времени. А мы сейчас все работаем для того, чтобы будущее наших детей было светлее, чем наше прошлое. Подумайте о том имени, с которым ваше дитя сможет пройти по жизни счастливым. Не думаю, что это было бы моё имя. Если позволите, я бы хотел украсть вашего супруга на пару минут для разговора?

Келья Амброзиуса и Виктора - Это прекрасно, месье Амброзиус, - чуть ли не так же медленно отозвался он и съехал на стуле, устраиваясь поудобнее, - Вы можете рассказать что-нибудь о его исследованиях? Рассказ был долгим. Но плодотворным. Между длительными паузами и монотонной речью усмирённого когда-то мага, месье Виардо мог сколь угодно наслаждаться тишиной и покоем, попутно исцеляя душевные раны. Оказалось, Эллин Девар никогда не был причастен к деятельности Ордена Пылающего Обета. И что его обвинили в этом преступлении, дабы скрыть факты существования его работ, которые могли косвенно указывать на связь с фанатиками ратующими за вселенский апокалипсис с помощью разрыва Завесы. В конце Амброзиус склонил голову перед Виктором и снова спросил: - Ты не принёс мне вещь? Где-то за городом, вечер - А сейчас ты командир нашего отряда. Значит ты свободен распоряжаться собою? - кажется, Лурц все же пытался вывести какое-то умозаключение, но без помощи справиться не мог. - Наверное, - ступор - это всё что испытывал центурион на данный момент общения с учёным и помочь тому с выводами был не в состоянии.

- Эй, саппорати, что ты тут забыл - а ну, выметайся! Патрик, возлежащий на подоконнике в одной из аудиторий четвертого яруса и нежащийся в лучах вечернего солнышка, слегка повернул голову и скосил глаза. В дверях стоял молодой наглец (лет 17-18) в мантии ученика школы созидания, такой же рыжий и лохматый, как сам Патрик. На этом сходство между молодыми людьми заканчивалось: мажонок был на полголовы выше и порядком шире в плечах - этакий бычок на выпасе, как его обозвал (про себя) Рыжий. - А мне можно, - лениво процедил Патрик. - Это почему еще? - возмутился молодой маг. - А потому что я рыжий, - ухмыльнулся нахал и сковырнулся на пол, уворачиваясь от полетевшей в него чернильницы. Следующие минут двадцать он резво скакал по аудитории, уворачиваясь от летящих в него предметов и доводя своего противника (по счастью, стихиями не владевшего) до исступления нехитрой дразнилкой собственного сочинения: "Рыжий, рыжий, конопатый, недомаг придурковатый". Грохот стоял знатный - трещали и ломались стулья, переворачивались столы, грохнулся даже огромный шкаф с учебными пособиями; более мелкий Патрик легко перепрыгивал со стола на кафедру, с кафедры на шкаф и обратно, в то время, как его недруг то и дело спотыкался о стулья и наворачивался со столов. Веселье продолжалось до тех пор, пока в аудиторию не влетел престарелый эльф-слуга с тряпкой в руках. - Корнелиус Гракхус! - завопил слуга. - Опять ваши штучки! Что вы тут натворили - сегодня же доложу вашему Мастеру! И старшему чародею тоже! На сей раз не отвертитесь, давно пора гнать вас из Башни за ваши выходки! Парнишка заметно сник, видимо угроза была серьезной и родилась не на пустом месте. - Милейший! - Патрик неожиданно решил помочь бедолаге. - Я думаю, старшему чародею надо не наказывать, а поощрить ученика Карелиуса!.. Оба, и эльф и мажонок, уставились на него в немом изумлении. - Видите ли, уважаемый, вы видимо слышали, что сегодня рано утром в Круг прислали группу эмиссаров, расследующих злоупотребления, совершаемые призраками в Башне Круга. Слуга кивнул, видимо их фееричное утреннее появление во главе с Крассом уже стало темой пересудов. - Так вот, когда я, выполняя свой долг, загнал в данное помещение призрака, он имел наглость напасть на меня, а сей достойный молодой маг... Корделиус, да?... не важно, помог ликвидировать угрозу. В процессе... гм... ликвидации аудитория несколько пострадала. Но! Угрозы обитателям Башни больше не существует! По мере рассказа, глаза эльфа становились все больше и больше, а мажонок приободрился и энергично кивал, подтверждая слова "эмиссара". Поверил слуга или нет, неизвестно. Выставив обоих рыжих в коридор, он запер разгромленную аудиторию и удалился. - Ну вот, - расстроился ученик. - Как я теперь внутрь попаду? - А что ты там забыл? - изумился второй рыжий. - Скелет. Проспорил парням, что сопру учебный скелет и подброшу кому-нибудь из девчонок... - Подумаешь, ерунда какая, - рассмеялся Патрик. - Я тебе этот замок вскрою раньше, чем ты свое имя выговоришь. Пойдем лучше на кухню, у тебя кровь из носа идет и шишак на лбу. - Ну, вот это то точно ерунда, - парой заклинаний молодой маг ликвидировал последствия баталии на своем лице, а потом избавил и Патрика от обоих фонарей. - Зови меня Нель, - сказал он, протягивая руку для рукопожатия. - Спасибо, что отмазал. - Патрик. Рыжий Патрик, - рассмеялся "эмиссар по борьбе с привидениями", пожимая протянутую руку. - Пошли, пока этот ваш не вернулся порядок наводить. А со скелетом я, так и быть, помогу. Мы еще такое отчебучим - вся Башня вздрогнет!..

С этими словами Шакель снова поклонился и, вручив конверт с печатью, поспешил удалиться, чтоб более не отнимать драгоценное время у государя. Фурри-шакал перехватил Императора после разговора с Рейнольдом. К разочарованию кота, Юлий всё-таки обогнал его и унёсся с Хелей на руках танцевать. Огромный единорог и подтянутая курсантка выглядели вместе забавно. Особенно когда она его в танце за что-то отчитывала. Недалеко от забавной парочки Мирра кружилась с Веней. Муррус глянул в сторону бара. Помощница Вени непринуждённо болтала с Гривусом и борн Сфинксом, но Император видел, как она периодически поглядывала в сторону танцующих. Эл'Исса была умницей, но оставалась женщиной. Поэтому на её лице мелькала лёгкая тень ревности при виде танцующих лисов. - Мирра, Мирра. Вот не можешь ты свой хвост не пушить. Муррус внимательно прочитал письмо фон Шарпа. "Работа зовёт", - подумал Император и направился к чете Шарпов. - Дамы, господин фон Шарп. - Император вежливо поклонился жене и сестре министра похоронных процессий и протянул ему руку. - Рад, что вы смогли присоединиться в этот вечер к нам. На этот раз бал будет просто балом. Ваш сводный брат обещал позаботиться об этом. Леди Эдит, вы сияете особенным светом, который выделяет вас среди всех дам в этом зале. Рад поздравить ваше семейство с этим чудесным событием.

Уединённая аудитория Миледи была препровождена в тишину и уют, обласкана комплиментами и награждена рассказом. В котором ей поведали, что этот дух никто иной, как безвременно скончавшийся магистр, который бродит неприкаянно по местной канализации и стенает по ночам. И если в полночь, незаметно (Маскировка -10) пробраться в зловонные туннели, то можно его отыскать и даже с ним поговорить. Так говорят. Миледи пришлось выслушать много, очень много всего. Кандидат в старшие чародеи приоткрыл перед гостьей таинственную завесу несвежих достижений магической науки, поведал интересующие ее сказки, осыпал комплиментами и даже провел маленькую демонстрацию своих возможностей, рассчитывая, кажется, на то, что дама пожелает изучить содержимое не только его черепа, но и штанов. Ниса с трудом удерживала внимание на болтовне. Ей вдруг захотелось, с неожиданной силой, продемонстрировать стихийщику и свои возможности. Да так, чтобы помнил долго. Мысль эта отдавала бессмысленным раздражением женщины, которая сама не знала, что ей было нужно. Она вздохнула. Лишь раз передернув плечами и брезгливо сморщив носик на упоминания зловония в канализации, Арсиноя в дальнейшем слушала все более рассеянно. Удивленно вздернула бровь на туманное предложение продлить знакомство. - Нет-нет, благодарю. - зеленые глаза смотрели почти оскорбленно. Маг был вполне симпатичным, но его внимание так быстро стало досаждать.. Да и с какой стати? Что он вообще возомнил о себе?.. Позер! Наверное, все было слишком быстро. И просто. Или она слишком устала и просто должна поспать. - У меня много дел. И, спасибо за беседу, Константин. - она мило улыбнулась на прощание и коварно ускользнула из комнаты, оставив мага в недовольстве и недоумении. И проделала это куда поспешнее, чем ранее зимнем саду. *** В спальне шпионка рухнула на постель и так лежала с полчаса. Этот день утомил ее. Не то чтобы он был хуже, чем день, когда она, продрогшая до костей, искала в сугробах пещеры, или тот, когда она едва не переломала себе позвоночник, но.. в пятерку определенно входил. Приподняв голову, Ниса обнаружила, что на постели лежит ее броня. Слуги доставили. Что ж, хорошо! Осталось решить, что сделать для красноглазки. Но это потом. Потом. С трудом поднявшись, она села перед зеркалом, стащив блузу и долго изучала отражение. По рукам, от запястий до плеч, вязью бежали непонятные большинству людей символы. Из выреза тонкой сорочки жутковато выглядывала часть клейма в форме звезды. Серебристые линии, даже в покое, они не могли не бросаться в глаза. У них не было ни шанса. Интересно, что бы сказал мессир орлеец, доведись ему лицезреть подобные украшения? Выскочил бы прочь? Или, может быть, наоборот, сделал вид, что не замечает ничего... Ниса попробовала и не смогла решить, какой исход был бы для нее неприятнее. Оскорбиться можно было прекрасно на оба. На каждый по-своему. Обычно, именно такие номера она и проделывала, когда была не в настроении. Что бы человек ни сказал, что бы ни сделал, шанса поступить правильно все равно не было. Усмехнувшись, королевская кобра достала небольшую баночку и с выражением величайшего отвращение и немножко боли на красивом лице, стала втирать мазь в кожу, там, где на границе с лириумом еще розовели следы остаточного воспаления.

- Никогда не говори никогда, красавица, - голос Лара тоже сейчас чужой совсем, хриплый и болью напитанный, но все равно восхищенный. Ею, Улвой, восхищенный. Тело отзывается болью, но Лар все равно пытается сесть, рукой к девушке тянется. То ли прикоснуться к ней, наперекор запрету молчаливому, то ли думает, что поможет она ему, хотя тут впору о добивании жестоком думать. Клубочек. Маленький клубочек. Ниточку заплетали одну за другой. Заплетали красную, синюю, зеленую, желтую. И гадали, все гадали, какого оттенка, какого настроения, какой эмоции больше будет. И во взгляде алом проскакивает что-то новое. Глядя на вояку из Тевинтера. Глядя на то, как руку он к ней протягивает. Улва осознает это с болью на сердце. И ненавидит, ненавидит себя. Но не прячет. И мысль отразились явью в глазах. Вы мне отвратительны, мессир Мастарна. Взгляд кровавый направлен в сторону напуганной прислуги. - Помощь ему. Ее голос тверд. Непривычно тверд. - Живо! В последний взгляд бросит надменный взгляд на телохранителя тевинтерского и поспешит прочь. Вопреки боли, вопреки головокружению. Но она не хочет видеть этого человека более. Злость угасает. Муки не уходят. Все сменилось ненавистью. Ненавистью к самой себе. Что-то, кроме крови, теплое и влажное. На вкус как соль. Оно текло по щекам. Из-за этого было трудно что-либо разглядеть, пока веки не Улва не закроет. И эта соль, влажная, текла по щекам с еще большей силой. Слезы... Дойдя до комнаты своей, Улва нашла и выпила настойку. Позже по просьбе ванну приготовили. В ней она, Улва, продолжала сидеть даже когда вода стала совсем холодной, опустив голову, обняв руками ноги. Хрусталики соленые все никак не прекращали целовать щеки. И сама красноглазка, обессиленная совсем, начала тихо всхлипывать. Все болело. Все ныло. В это мгновенье… ненавидела себя. И хотела, очень-очень хотела уснуть вечным сном.

Последний взмах деревяшки попадает по голове телохранителю тевинтерскому. Ничего ты уже сделать не сможешь, ничего. Это уже не Улва. Она не была похожа на ту Улву, которую успели узнать многие из группы небольшой. Людей чужих. Незнакомых. Робкая и невинная. Нет. Свирепая и кровожадная. За одно мгновение все меняется кардинально, от пропущенного удара по голове взгляд застит красным, наверное, совсем также, как сейчас Улва весь мир и его самого видит, бровь рассечена и кровь глаза заливает. Но руки помнят преподанную науку и удар верный в ответ направлен...бесполезно. Гибко увернулась дева-воительница и пошла трещинами воля Мастарны, упал воин, не в силах больше на ноги подняться и меч поднять. Деревяшку она направила в сторону лица телохранителя. Он совершил ошибку. И наказать его следовало. Наказать в последний единственный раз в жизни его, а после пировать конечностями его и кровью. - Больше, - по нижней губе, подбородку красноглазки кровь стекает, глаза говорят, а голос тихий и чужой, - больше… никогда, тевинтерец. Эхом в разумах обоих раздастся плач девочки маленькой. Девочки сидящей возле статуи Андрасте. Больше она никогда не увидит свою маму. Голос и впрямь чужим кажется, сквозь звон и муть в голове прорываясь, однако все тот же он, Улве принадлежит. Вот только в глазах серых Лара упрямство светится, сквозь кровь и боль пробиваясь. И тепло прежнее, от ударов ничуть не потускневшее. Смотрит он в глаза Улве и взгляд не отводит. Ты Улва. Воин-потрошитель. Дева с глазами алыми. Девушка скромная, но на которую положиться можно, как на самого себя. Я тебя всякой видел, Улва и ни разу ни страха, ни отвращения не испытал. Не сломать тебе меня, Улва, не грозись понапрасну. - Никогда не говори никогда, красавица, - голос Лара тоже сейчас чужой совсем, хриплый и болью напитанный, но все равно восхищенный. Ею, Улвой, восхищенный. Тело отзывается болью, но Лар все равно пытается сесть, рукой к девушке тянется. То ли прикоснуться к ней, наперекор запрету молчаливому, то ли думает, что поможет она ему, хотя тут впору о добивании жестоком думать.

То нельзя было назвать знаниями. Никак нет. Этому не обучают на тренировочных площадках, не читают в фолиантах древних и это не передается через наследия, - от отца к сыну, от матери к дочери. И пусть люди оные не являлись магами, не были благословлены или прокляты волшебными звездами, но их… назвать можно было, так сказать, особенными. Особенными. Потому что научились контролировать эту силу, которая простирается в крови да костях. Но балансируют они. Балансируют на острие. Неопытные насмехаются над ними, глядя как те захлебываются кровью, а потом жалеют о своих словах и молятся, молятся, дабы твари в человеческих обличьях не начали пожирать их плоть до костей. Упиваться их кровью. Чем ближе я к смерти… … мне нечего терять… Чем ближе я к смерти… … это была ошибка… Чем ближе я… Это была ошибка. Ты, Мастарна, этого не видел. Пожалуй, никто этого не видел. Насмешки в ее огненных глазах. И кто-то, точно, кто-то крикнул. Кто-то ахнул. Подтянулись еще вояки, слуги и любопытные маги. «Потрошитель!» Они это знали. Они это и почувствовали. Она жила с этим день ото дня. Ночь за ночью. Она выслушивала эти голоса, крики, плач, мольбу, завывание животных, проклятья, а то смех безумный. Им не было конца и не будет конца никогда. Не ври мне, Мастарна, не ври! Ты их тоже слышишь… о, эти женщины, эти несчастные женщины. Их рвущиеся платья, их оскорбленное эго, их опозоренная честь. О, боги, их голоса! Их стоны, крики, смех! Их образы, их грязные образы. Их оставили, их оставили одних. Из них высосали души. Оставили пустую оболочку, нет, они всегда есть и будут оболочками пустыми для вас! Не ври мне, Мастарна, не ври… Я… тебе… куколка? Я… тебе… маленькая… куколка… которую… можно… трогать? Своими грязными руками. Улва взбесилась. Она яростно махала этой жалкой деревяшкой, которая сейчас заменяла верный меч. Одна сломалась. И взяли другую. Потрошителя не отличить от простого вояки, но дайте, дайте им почувствовать черту и они не уступят по силе берсеркерам. Мастарна услышит. Он и почувствует. Голоса женщин. Их терзания. Муки. Невыносимые муки. Бедные несчастные женщины. Последний взмах деревяшки попадает по голове телохранителю тевинтерскому. Ничего ты уже сделать не сможешь, ничего. Это уже не Улва. Не была она похожа на ту Улву, которую успели узнать многие из группы небольшой. Людей чужих. Незнакомых. Робкая и невинная. Нет. Свирепая и кровожадная. Деревяшку направила в сторону лица телохранителя. Указывает. Он совершил ошибку. И наказать его следовало. Наказать в последний единственный раз в жизни его, а после пировать конечностями его и кровью. - Больше, - по нижней губе, подбородку красноглазки кровь стекает, глаза говорят, а голос тихий и чужой, - больше… никогда, тевинтерец. Эхом в умах раздастся плач девочки маленькой. Больше никогда не увидит свою маму.

Дернулись плечики и накрыла их ладонь широкая, мужская, к эфесу меча привычная. Такая же, как и Улвы, только больше и шире. Не трогай меня! Плечи снова дернулись. Посмотрела, посмотрела на него свирепо. Глаза так и сияют пламенем багровым. Кровавым. Голодным. Жаждущим… жаждущим, жаждущим… жаждущим… жаждущим! Никогда меня не трогай, - молчит, говорит взглядом, не отрывая оного от телохранителя тевинтерского. Никогда не смей меня трогать. - Уверен, - повторил Лар также весомо, как и в первый раз и выпрямился. Ладонь соскользнула намеренно и в воздухе зависла, из подтверждения и ободрения в предложение превратившись. - Пойдем. - Уверен. Тихо, хмуро. Мрачно. - Уверен. Повторять это слово без конца. Улва встала со стульчика и подошла к двери. Сложив пальцы в замок, она учтиво поклонилась телохранителю. Ведите.

- Не беспокойтесь о формальностях в нашем обществе, дорогая Эл'Исса. Муррус и мы, - премьер обвела рукой Гривуса и Юлия, - офицеры, работавшие много в поле, поэтому к формальностям относимся с терпением, но без особой любви. Думаю, по Муррейшеству это заметно, - лисица бросила ехидный взгляд в спину "Муррейшества", принципиально отказывавшегося от помпезных нарядов. - А Лукас - кот деловой, поэтому нам наверняка простит отсутствие официоза. Господа, прошу к Эл'Иссе относиться так же тепло, как вы относитесь к своим дочкам и сестрёнке. - Мирра решила сразу оградить молодого енота от романтического интереса. Ею она присмотрела для Вени, и они друг другу приглянулись. - Она из известного рода, всегда верой и правдой служившего Империи и занимавшемуся полезными делами. Чего не могу сказать про многих, кто собрался в этом зале, - рассмеялась премьер. - Исключая нас, конечно. - Практичность - качество куда более полезное, - усмехнулся Вен. - А у его Муррейшества и без того уйма способов... производить впечатление. Леди ирр Раккун с легкостью примерила на себя роль избалованной племянницы с армией добрых любящих дядюшек, в которых, очевидно, записала Гривуса, Юлия и Лукаса с невысказанным одобрением Мирры. - Полевая работа? Ох, как здорово. Должно быть, ваши дочки росли на множестве интереснейших историй.

Библиотека Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать. Она и читала, стараясь не замечать в его мыслях налипшей шелухи не относящейся к её персоне. Кобра распахнула капюшон и вцепилась чёрными глазами в зрачки орлейца. - Вас интересуют байки для примитивных членов Круга? - выпустила она порцию яда. - Я была о вас лучшего мнения, мессир. Если это всё, что вам нужно от старшего чародея, то я разочарована. Она отложила книгу и, не закрывая угрожающий капюшон, поползла из хранилища мудрости. Виктору оставалось только её догонять и использовать тайные таланты обольщения.

Библиотека Миледи в синем приняла книгу и пристально воззрилась на гостя из Орлея. И почему его так непреодолимо притянуло к ней? Чтоб не притянуться вон к той мелкой магичке с нижних ярусов? Старшими чародеями увлекаемся, мессир? Или вам всё равно что с полу подбирать? Она улыбнулась. Ещё одна тевинтерская кобра с тёмно-томными глазами и кроваво-красными губами. - Только подающим надежды ученикам, - видимо поданная книга её не впечатлила. Придирчивый взгляд скользил по его смуглому лицу, спускался на подбородок к открытому вороту шеи. - Если ваши успехи соответствую вашему росту, мессир, то я могу дать вам пару консультаций. Нарушитель спокойствия смиренно выслушал отповедь, только рассеянно провёл ладонью по шее, там, где её коснулся изучающий взгляд. А потом рассмеялся, неловко, смущённо опустив глаза. Куда опустилось. Его маленькая демонстрация своих сомнительных способностей в какой бы то ни было энтропии, стихии и прочем созидании была достаточно наглядной. - Простите, мадам, - признал гость круга превосходство хозяйки, поднимая ещё более виноватый взгляд, - Боюсь, я преувеличил свой интерес к книге. Чудеса этого места кружат голову. Кролик без страха заглянул в тёмные глаза. Вспомнились байки про магов, которые могут читать мысли. Если она читала его - сейчас ему было нечего скрывать.

Скины говно, карта говно, новый герой говно, синематики - почти говно, не про миссии овервотч. И так кажется с весны а то и дольше. В какую тему не загляну не вижу твоих положительных комментов. Всё говно всё не так. Заливать кислотой 90% тем форума эксклюзивное право Харба. Даже Лара работает по его лицензии, так что попрошу заверить у нотариуса соответствующие документы =D

Заморозка серии - отличный подарок на 10-летие, спасибо, BioWare! Ну, а если серьезно, то спасибо канадцам за потрясающую трилогию, которая подарила лично мне огромное количество эмоций, которых я не получал больше ни от какой-либо другой игры. Да и вряд ли уже получу, скорее всего. Жаль, что все закончилось именно так. Ну не буду о грустном. Всех с наступающим!

- Ну ты даешь! Я б до такого никогда не додумался! - весело ржал лохматый рыжеволосый парень в мантии ученика Круга, выпутывая учебный скелет из останков "савана", в роли которого выступала обильно политая томатным соусов простыня. - И, заметь, никакой магии, - отозвался его не менее рыжеволосый, но одетый в обычную рубаху и штаны, соучастник. - Свеча, манок, пара веревок - и, вуаля - получите летающего призрака! Уверен, ваши местные страшилки такого же происхождения. - Но как они драпали! - оба рыжих снова расхохотались. А в это время на двух шалопаев взирал огромными удивлёнными глазами Некто. Некто был лохмат и задумчив. Его тело искажали тени и свет издевался над светлым образом. Мерцкие малчишки! Они вздумали принести Хаос в мой Покой! В гневе подумал он, но мысли не материальны и остались с ним. Зато материальны подзатыльники, которые и получили две рыжие головы прямо из вселенского эфира. *** Те, кого дОлжно было расспросить о призраке, занимались повседневными делами. Группа учеников-первогодков(1) запускала безобидные фейерверки из волшебных огоньков и гоняла по коридору иллюзию кота. Два мага-стихийщика(2) что-то бурно обсуждали, стоя у окна, Пожилой эльф(3) хмуро натирал в углу каменные плиты пола, а высокая брюнетка(4) в тёмно-синей мантии старшего чародея читала "Энтропические принципы распределения маны". Жизнь шла своим чередом. Рабы(5) таскали свитки и посохи, а чародеи(6) спешили мимо. На одну группу один бросок Влияния.

Время праздника двигалось неумолимо. Время? Вилд оглянулся и посмотрел на часы. - Ну что... был рад, - он протянул Лейбовичу руку. - Что, снова Золушка? - спросил тот, отвечая рукопожатием. – Тапок терять будешь? - Ничто не вечно, - ответил Лео. - Слушай, от тебя в последнее время столько сопливого пафоса, что тараканы по углам дохнут, - заметила Джзози, закладывая бумажки в саквояж. - Ты декорации дематериализовал? - Считай, что дематериализовал. И дохлых тараканов тоже. - Лео, можно тебя ненадолго? На правах особенно тесных родственных связей,– Леша кивком головы отозвал Вилда в сторону. - Зачем я тебе? - Ну, ты из нас самый старший и у мамочки самый любимый. Пошли. Вилд пошел за Яровым. Одежда на греке потихоньку плыла, превращаясь в запыленную камуфляжную форму с пятнами крои и следами от выстрелов на рукавах и штанинах. Лешка остановился у столика и повернулся к брату-антиподу. - Ну что? Как они тебе? - Новенькие? - Да. Скажи, они классные? - Неплохие,- потер подбородок Вилд. - Знаешь, я прямо предчувствую крутые новые игры и захватывающие сюжетные повороты. И так вот, чтоб все на волоске и оп… Бинго! - Ну, предчувствуй- предчувствуй, ты ж у нас типа пророк. Формально. - Да из меня такой пророк, какой до сих пор малкаваин! Не неси чушь! - отмахнулся Леша. - Мне можно. Я Золушка и у меня голова вот-вот превратится в тыкву, - криво улыбнулся грек. - Не валяй дурака. Ты можешь заглянуть в будущее – как там оно будет? - Могу, но не буду. У меня подписка о неразглашении, - Вилд материализовал сигарету и зажигалку, щелкнул и подкурил. - Лео… Ну, хорошо. Подписка у него. Тогда так... Играть ты придешь? Нет, я не имею ввиду вот эти твои отражения по праздникам или камео без смысла. Если будет подходящий сеттинг? Ты. К ним. Играть. Придешь? - Леш, зачем ты задаешь мне вопрос, на который знаешь ответ? - Погоди. Ты сам сказал, что они классные. - Да. Они классные. Они талантливые и классные, яркие, вдохновенные, но… - Что «но»? - перебил брата Яровой, сейчас ангел выглядел раздраженным за гранью персонального "невозможно". – Ну, что «но»? Объясни мне – почему ты так вцепился в родной сеттинг? Ты ж, как забытая собака, сидишь и ждешь «когда же прода», хотя это «когда» может не наступить никогда. И потом, давай я буду окровененным, твой родной сеттинг дароковый. По-настоящему дарковая аппокалиптика. Ты все еще хочешь вцепиться в горло сукинсынам из руководства Братства, а хеппи энда там это не принесет. Просто потому, что хороший дарк с анхеппи эндами. И сериал заморожен, похоже, неизвестно на сколько. - Я люблю родной мир, Лех. - «И хочу его спасти.» Ага. Ты будешь, вот это, киснуть квашней, плавно сворачиваться в трубочку… Посмотри на новеньких. Они молодые, у них горят глаза. Ты думаешь, ты среди них не найдешь себе нового мастера? Я ушел из своего сеттинга и нашел свой счастливый финал, хоть и победу блоку тогда обеспечил не я. Я просто нашел подходящий себе новый мир. - Это ты, а это я. Мы же противоположности. - Лео! Не сиди брошенной псиной. Скажи мне, ты веришь, что приходят новые хорошие мастера? - Я вижу, что приходят новые хорошие мастера. И игроки. Мне не надо верить. Я это вижу. - Тогда приходи играть, когда подвернется случай и сеттинг, а мастер допустит воскрешение из других игр. К ним. Со всеми своими постравматами, грязной совестью, высокими идеалами, жаждой адреналина и автоматом через плечо. Они того стоят. Я это чувствую. Вилд выдохнул дым, какое-то время молча смотрел на Ярового... - Не обещаю, но возможно. На дне зеленых глаз грека заиграли забытые за годы простоя блики авантюризма.

Великий и необъятный талант. Настолько в мыслях собственных путаться, теряться, что раз и два - забыл о собственном существовании. Исчезнуть разумом, но оставить в этом мире бренную оболочку. Увлечься небом ночным, позволить ветерку прохладному кожу гладить. И слушать пение сверчков. Кто громче? Кто мелодичнее? Вы все Улве симпатичны. Прежде чем в сад красочный идти сменила сорочку на платье. Порванное и красное. Больше уж боевое, чем эстетики ради. Надела штаны кожаные и сапоги. Еще шапочку взяла с собой, как зверька маленького и беззащитного. Взяла и цветок красный. Потихоньку тот увядать начал. Умирать. А она, Улва, шла неторопливо по коридорам Круга. Мурлыкала тихо знакомую мелодию. Пальчиками отрывала лепестки, а те как хлебные крошки след оставляли. Не в радость прислуге. Любит или не любит? Яблоко или груша. Не один человек, не два и не раз сад этот посещали. Как демон, чудаковатой формы. Влюбчивый. До романтики больно склонный. Такого не жалко приласкать. Погладить по голове и губами губ легонько коснуться. Улва сидела на скамейке, закинув ногу на ногу, а ушанка лежала рядом. Могло показаться кому, что то зверек какой-то к ее бедру прижался. А от цветка ни одного лепестка не осталось. Только стебелек. Как скоротечно… Одна минута. Вторая. Локоть находит опору в виде ручки скамьи. Ладошка щеки касается. Третья. Четвертая. Веки закрывает. Пятая. Шестая. Мурлычет лениво. Седьмая. Восьмая. Девятая. Десятая. На какое-то время Улва задремала.

Вещь. Вещь. Вещь. Тупо стучало в голове. Усмирённый не хуже старика, Виктор доплёлся до своей комнаты, где извлёк на стол лист пергамента. Это всё надо было за-пи-сать. Локти со стуком ткнулись в стол, натянулась на спине шёлковая ткань. Создатель милосердный! Боль - боль не пугала. Он умел терпеть. Разный характер, разные причины, боль есть боль. К ней привыкаешь, как привыкаешь к горькому лекарству и нежеланному прикосновению. Обращаешь внутрь себя, извлекаешь обновлённой, доставляющей если не удовольствие, то удовлетворение. Вик потряс головой. Рефлексия - дурной знак пошаливающих нервов. То, что осталось у него на спине, было неизвестно. Это пугало гораздо больше боли. Децимус Лурц оставался последним аргументом. Теодор Красс.. Орлесианец представил, как заваливается на ночь глядя в комнату к перманентно перевозбуждённому центуриону и расстёгивает рубашку. Создатель, помилуй дважды! В отряде был ещё один маг. В дверь комнаты мага и триария скромно и как-то неуверенно постучали.

Где-то за городом, вечер Это был чудесный вечер. Прекрасная грядущая ночь. И замечательный лёд. После трёх поочередных "ледяных хваток" заковавший участок реки протяжённость не менее пятидесяти метров вверх по течению. А ещё, это была удивительная и немного сюрреалистичная картина, которую могли наблюдать путники, если бы таковые появились в этом районе в этот поздний час. Всадник на буланом коне кружил по тонкому, блестящему льду, с трудом удерживая животное на краях искусственного покрытия. Лёд потрескивал, конь бил копытами, всадник уверенно травил повод. Так продолжалось около получаса. Пока тёплое весенние течение не подточило магию, и та уступила естественной стихии. Раздался грохот. Ломался лёд, светили звёзды, а всадник с лошадью шли ко дну. В Круг он вернулся мокрым, но довольным. Без лошади, в изодранном френче, с разбитой физиономией и расцарапанными руками. Теодору Крассу явно чего-то не хватало. Ему не хватало фронта. Еженощных вылазок и боев с кунари. Активных действий. Но за неимением пришлось вернуться в свою комнату, снять френч, превратившийся в тряпьё, вымыться и, укутавшись в тёплый плед, завалиться на широкое ложе. А ведь эту ночь он хотел провести с ним.

- А я и без шапки пригож, - развеселился Пол, - да и теплеет уже. Пускай у тебя будет. Спасибо тебе, если возьмешь. Шапочка. Какое милое слово. Шапочка. И вещь милая. И По-ли-хро-ний… милый. - Красиво, - прижимая ушанку к груди, говорит Улва. – Красивый. Губы улыбка легкая трогает. Наверно, только эльф улыбку эту и видел. Глупости? Так мало красноглазка говорит… а может наоборот. Каждое слово сказанное Улвой ничто иное, как правда сущая. А мысли? Мысли на то мысли. Им путаться положено. Как ниточкам. Улва благодарно кивнула Полихронию.

- Улва, а ты возьми шапку себе. Она хорошая, собачья шерсть. Знаешь, очень теплая. Вдруг заболеешь - а шапка согреет. Улва моргнула. Быть может, сказанное осознает. Быть может, то просто разум с облаков пушистых и мягких вернулся. - А ты? Ты, По-ли-хро-ний, не заболеешь без своей шапочки? Если бы только хотела, то Улва могла бы здоровьем крепким похвастаться. Но... нет, улететь. Улететь куда-нибудь. Очень далеко. Вот только крылья драконьи на спине все еще да не выросли. А ведь ходят слухи, вредные, что потрошители черты схожие с драконьими получают. После ритуалов эдаких с кровушкой. Однако нет. Только глаза. Красные глаза. Никаких тебе крыльев. Как обидно!

- Не страшно? Может это не совсем вопрос. Пальчики коснулись собственного шрама на щеке. Грубого. Отпечаток грубый на коже смуглой да нежной. Так неожиданно коснулась ушка обрубленного. Эльфа. Полихрония. Обрубленное. Но ушко. - Не страшно, - говорит, убирая ладошку прочь. А дальше… - Да, - улыбнулся. - Шрам только, некрасиво. Я его шапкой... У тебя-то, небось, шрам в бою полученный, им гордиться можно. А я, - усмехнулся, - по глупости. Помолчал, думая, предложить или нет. Может, возьмет? - Улва, а ты возьми шапку себе. Она хорошая, собачья шерсть. Знаешь, очень теплая. Вдруг заболеешь - а шапка согреет.

— Улва, можно войти? — Постучал он в дверь. Кажется, она задремала. Села на стульчик вычурный, подняла ноги, обняла их руками. В клубочек. А голова опущена. Не в ванне теперь разве что сидит. И сорочку длинную накинула. Кажется, тело еще влажное и ткань к нему прилипла. На столе рядом лежит пустая склянка. Целебная настойка (+15хп) так сказать проще. Боли уняла, а двигаться все равно не хотелось. Полихронию, эльфу с ушами странными, подождать пришлось чуть дольше, прежде чем Улва дверь открыла. Выглянула робко и смотрит сонно. Можешь… можешь подойти чуть ближе? Хочу захлопнуть дверь. И ударить этой дверью кому-то по носу. Но нет. С По-ли-хро-ни-ем она-то, Улва, вряд ли шутку злую такую проделает.

Где-то за городом, вечер Децимус улыбнулся в последний раз, но улыбка на этот раз вышла грустной: - Тогда ты гораздо счастливее меня, мой друг. Я завидую тебе. Всадник пришпорил коня, заканчивая и этот странный разговор, и прогулку, отдавшись целиком бешеной скачке, больше похожей на побег. Если он и должен был понять смысл этого пространного разговора о ценностях и свободе, то Лурц явно не преуспел в своих начинаниях на поприще педагогики и психологии. Или солдатский интеллект не способен был постичь учёных премудростей, или Децимус требовал от него невозможного. Руки и сердца? Да вы шутите, мессир. Хотелось рассмеяться. Над собой. Над неспособностью чувствовать, как этот чистый мальчишка. А, значит... Да, ничего это не значит, кроме того, что сегодня ты нормально выспишься, Теодор Красс. - Нет. Это я завидую тебе, Демуцус Лурц, - сказал Тео улыбнувшись, и погнал коня в противоположную сторону от Круга. Нужно было остыть и вернуть душевный покой перед сном.

Трое мужчин стояли с напитками у одного из столиков. - Как думаете, в нашем клане появятся новые Хиддлстоны? - поинтересовался Суинтон плеская нечто вязкое, похожее на красное вино в бокале. - А как же! - откуда ни возьмись, на столе вдруг возникла пластиковая фигурка Локи и стала помешивать трубочкой в стакане экзотический коктейль, точно ведьма размешивала в котле зелье. Он еще и туда какие-то специи бросил. - Мы, как минимум, еще не видели Фицджеральда и этого... который с Кинг-Конгом тусовался... При соответствующих сеттингах, повторяю - как минимум их, мы еще обязательно увидим. - С Кинг-Конгом? - с сомнением переспросил Генрих держа в руках эль. - Ой вряд ли - это же никому не нужный трешак с именитыми актерами. - Но Хиддлстона в противогазе и с катаной мир обязан увидеть, - заметил Шарп. - При случае... - он поднял бокал розового игристого марки винного дома Гару. - Друзья! - начал тост сэр Герних. - Пусть рождаются новые миры! Пусть в них живут новые лица и реинкарнируют лица старые! Пусть добро и мир побеждают, как в Камелоте! - И Минуоне, - добавил Томас. - Пусть демоны вселяются в игрушки и сбегают в мир людей, мвахахаха! - Локи поддержал такой финал. - Аминь, - просто добавил Адам считавший, что любой финал хорош. Хиддлстоны выпили и стали обсуждать одного подозрительного типа - Локи-не-Хиддлстона, который уже маячил где-то на горизонте, но еще не имел права присоединиться к компании.

Где-то за городом, вечер Децимус слушал все с той же своей улыбкой, задумчиво скользя взглядом то по окружающей их природе, то возвращаясь к лицу собеседника. - Так много, - то ли одобрение, то ли восхищение прозвучало в голосе целителя. На секунду улыбка померкла на его лице. - Ты бы мог... рискнуть своей карьерой? Положением? Ради чего? - Не знаю, - Тео бросил взгляд в пытливые глаза. - Наверное, ради Тевинтера. Не потому ли меня и выбрал Номаран. Пришла нечаянная мысль. Бесчувственное бревно, готовое без колебаний отдать жизнь за имперский север. Цепной пёс Империума. Келья Амброзиуса Поразмыслив, он отправился в келью к старому формари. Его встретил загробный голос и два безжизненных слова. - Кто, - и через минуту. - Там. Нетерпеливый гость мог бы уже пнуть дверь от нетерпения, к тому же, она была чуть приоткрыта.

- Внутренней. Ультарианцы теперь долго не будут отсвечивать. Это были группки, связанные с некоторыми упрямцами, которые очень хотят быть у кормушки, но ничего не делать. Я попросила Руди обеспечить всем лоялистам безопасность. - Что ж, - вздохнул Юлий - нас ждёт нешуточная прополка своих рядов после бала. А вышибание министра несёт за собой вышибание прикормленных им нахлебников и почти всегда - членов семей. Многие "благородные" дома захлебнутся кровью, но иначе никак - ведь у змеи с вырванными зубами всегда остаётся возможность задушить тебя во сне. Тем временем и их компании вернулась раскрасневшаяся и довольная Хельга и Юлий решил оборвать неприятный разговор. Девушка собиралась постигать военное искусство, но ей было ещё рано показывать во всей красе всю кровавость и грязь подковёрных дел. Вместо этого борн Инрог, не дав ей возможности поздороваться и опомниться, подхватил её на руки и увлёк в начавшийся быстрый танец. Ей отказываться и возмущаться наглости боевого "дядюшки" было уже поздно, а получить пару ласковых он успеет и во время танца. Он, можно сказать, ждал этой привычной "взбучки" за свою очередную шалость, как в старые добрые времена.

Где-то за городом, вечер Конь норовисто всхрапывал, в лицо бил ветер, надвигались сумерки, и последние лучи солнца пересекали воды реки, заливая золотом света. В голове пусто, в груди неспокойно. Сказать ему прямо? Или продолжать бестолково тянуть кота за яйца? Он дёрнул повод, переводя коня на шаг и оглянулся. Лурц подъезжал не спеша, спокойный, с мягким взглядом и легкой улыбкой. Прогулка ему нравилась, несомненно, полезно вырываться из затхлых, пропавших пожелтевшими страницами и старой пылью, библиотек. - Скажи мне, Тео, - весело проговорил он,- что для тебя имеет ценность в этой жизни?

Говорила мама - не связывайся, мальчик, с энтропистами. Она вообще много чего говорила, Маргарита Виардо, снаряжая сына в империю развращённой магии и магического разврата. Кто бы, как водится, слушал. Руки не поднимались вовсе. Долго и задумчиво Вик разглядывал глубокие, набухающие синяками полосы на запястьях и наслаждался каждым долгим, хоть и немного судорожным вдохом. Дышать в последние два часа вообще было затруднительно. По раскрытым губам мазнули на прощание такие нежные на вид пальцы. Он вяло пошевелил пальцами в ответ и закрыл глаза. По крайней мере, "побочный эффект" был исчерпан, месяца эдак на три-четыре. Разум тоненько пищал на задворках сознания, что каждый месяц легко уложится в день, максимум, два, но нижняя половина тела прекратила все контакты с маразматиком. Верхняя горела. Безжалостным чёрным огнём. Попытка накинуть рубашку принесла новую волну боли. Вся спина, шея и отчасти грудь были покрыты зловещими тёмными отметинами, больше всего похожими на ожоги, но с каким-то пугающим пурпурным оттенком. На щеке скромно и безобидно наливались кровью следы ногтей. Выводы следовали неутешительные - здесь нужен был эксперт.

Енот с сочувствием посмотрела на Гривуса. - Тот, кто прошел через трудности, умеет ценить мир и работать ради процветания. Думаю, наша задача - работать ради того, чтобы подобное не повторилось. - И мы будем работать ради этого, каждый в своей области. И как бы странно это не звучало, но сильная армия и полиция тоже, в некоторой степени, служат миру.

Гринестская крепость Бой с драконом будоражил кровь похлеще встречи с кормирским морским патрулём. Когда чудище, оглушительно рыча от боли и злости устремилось вдаль от башни, Киллиан даже разочарованно стукнул кулаком по ложе баллисты, так ему хотелось завершить начатое. Выходит, не только паладин страстно желал сразить наповал летающего ящера, с той лишь разницей, что пират скорее распродал бы дракона на трофеи и прокутил большую часть заработка в ближайшем трактире. Хотя, если вспомнить состояние гринестского постоялого двора, лучше всё же во втором по близости. Пока Эвенвуд спускался по лестнице, в замок успели перенести троих лучников, покалеченных во время налёта. А судя по творившейся вокруг суматохе, простой люд никак не мог найти врачевателя. Полуэльф качнул головой и остановился, коснувшись висевшего на поясе кошеля с травами и прочими лекарскими штучками. Блонди, по-видимому, решила вплотную заняться слетевшим с катушек и стены Роландом и помочь стражникам была не в состоянии. — Эй, малой. Подойди, — Киллиан подозвал чумазого мальчишку и бросил ему в руки блестящий кругляшек. — Орёл или решка? Паренёк непонимающе глядел на странного мужчину, но, шмыгнув носом всё же внимательно рассмотрел доставшееся ему сокровище. — О-орёл, добрый господин. — Значит, оставь себе. На счастье, — усмехнулся пират и потрепал его по белобрысой макушке. Благословение Тиморы пригодится им в грядущих вылазках куда больше, чем пара бинтов. — Ну всё, беги. А у меня ещё куча дел. До свободной лежанки Киллиан добрался только через полчаса, разобравшись с ранами менее удачливой, чем группа героев, троицы. Растянувшись во весь рост на постеленной кем-то рогоже, полуэльф прикрыл глаза, тут же погружаясь в сладкую дрёму, и даже многочисленные синяки и ссадины не смогли побеспокоить его до тех самых пор, как их всех вновь не собрал сержант. Вылазка в город С меланхоличной отрешённостью Эвенвуд наблюдал за тем, как паладин прётся прямиком к группе разбивших лагерь культистов. Если раньше безбашенность сира Натела забавляла пирата, то теперь нестерпимо захотелось прострелить воину колено и бросить валяться в туннеле, на потеху голодным крысам. Впрочем, от такого поведения есть польза — пока враги офигевали от происходящего, их легко было застать врасплох. Прострелив шею одному из мародёров, полуэльф взял на прицел второго и уже собирался попросить у Роланда прощения, когда грянул гром. В прямом из существующих смыслов. «Ой, придурок» — зло скрипнул зубами морской разбойник. Тихо тренькнула тетива и арбалетный болт пробил насквозь нехитрый доспех пытающейся вызвать волшебный огонь магессы. Теперь нужно отбиться от сбежавшихся со всего города культистов и дело в шляпе. Фортуна, однако, не покинула героев, и противники пока не спешили оказывать им тёплый приём, занятые, по всей видимости, чем-то или кем-то поинтереснее. Пока Аруника просушивала одежду членов отряда, пират занимался ремеслом, удающимся у него лучше всего. Грабил мертвецов. «Ага!» — мысленно воскликнул полуэльф, нащупав нечто интересное в штанах мародёра. Ткань с едва слышным треском разорвалась и Киллиан вытащил на свет божий мешочек с монетами. Мужчина старался действовать бесшумно, однако выпрямившись он заметил несколько осуждающих (или не очень — у тифлинга) пар глаз. — Что? Собирались сделать то же самое? Ничего, в следующий раз я уступлю вам эту честь, — фыркнул Эвенвуд, аккуратно ссыпая драгоценности во внутренний карман плаща. — А нотации можете засунуть туда же, где этот парень хранил свои сбережения. Идём уже дальше.

- У нас была приватная беседа. Я не возражаю и она тоже. Единственная проблема в реализации такого плана - это специфика ее семьи. - О да, я слышал, её возвращение прошло в лучших традициях книг господина фон Руэлкина. Тогда, как вы и предложили, Рейнольд, я объявлю сегодня о вашей помолвке сам, когда Руби прибудет. Думаю, её родственники намёк поймут. Это в их же интересах, - жёстко добавил Муррус. Что касается второй части письма, то благодарю за откровенность. Я предпочитаю не вмешиваться во внутренние дела других стран, тем более, сами понимаете, Минуон сейчас не может позволить себе этого. У нас уже есть много своих внутренних вопросов, которые надо решить незамедлительно. Но лично я выступаю за хорошие отношения с Тамилом. Думаю, мы с Радж Багирой, когда он займёт престол Раджпура, общий язык найдём. Если ему понадобится поддержка до официально восхождения на престол, то Империя постарается оказать неофициально помощь, пока он не получит то, на что имеет право по крови. Меня раздражает желание ультарианцев всюду сунуть свои загребущие лапы.

- Леди ирр Раккун! Добрый вечер, дорогая, - Мирра тепло улыбнулась девушке. - Рада вас видеть. А кто ваш спутник? - Лисица претворно нахмурилась. - В нём вижу что-то знакомое, но выглядит он непривычно. Шёрстка блестит, глаза не такие тусклые. Лиса Девятихвостая, неужто сам Вен борн Фенникус, мой самый главный трудоголик-заместитель?! Прошу прощения, Вен, я вас не узнала так вот сразу. Что же - или кто же - вызвало ваше чудесное преображение? - Глаза Мирры блестели не менее хитро и ехидно, чем у её Императора, когда она подала руку лису. - Преображаюсь в хороших лапах, подобно своей стране, очевидно, - усмехнулся Вен, чей взгляд стал не менее ехиден и говорил "я знаю, что ты знаешь, что я знаю". Впрочем, лис был действительно рад видеть свою непосредственную начальницу. Здесь, на балу, среди ярких цветов, света и манящих ароматов. Император и его правая лапа вполне заслужили пожать немного плодов своей напряженной работы. Лапка коснулась лапки. Эл'Исса наблюдала за обменом намеками и приветствиями с сияющим и озорным видом. - Я благодарен за приглашение, госпожа. Леди ирр Раккун, разрешите представить... Механик знакомил свою помощницу с министрами, составлявшими компанию Мирре, и, соответственно, их - с ней. - Я польщена, - с самым искренним видом заявила енот и обворожительно улыбнулась всем сразу.

- Леди ирр Рока. Господа. - Леди ирр Раккун! Добрый вечер, дорогая, - Мирра тепло улыбнулась девушке. - Рада вас видеть. А кто ваш спутник? - Лисица притворно нахмурилась. - В нём вижу что-то знакомое, но выглядит он непривычно. Шёрстка блестит, глаза не такие тусклые. Лиса Девятихвостая, неужто сам Вен борн Фенникус, мой самый главный трудоголик-заместитель?! Прошу прощения, Вен, я вас не узнала так вот сразу. Что же - или кто же - вызвало ваше чудесное преображение? - Глаза Мирры блестели не менее хитро и ехидно, чем у её Императора, когда она подала руку лису.

- Уверен. Неожиданно. Что-то злое. Что-то нечеловеческое. Что-то проскочило во взгляде Улвы. Высокомерное. Лукавое. Извращенное. И страдает от жажды. Я. Хочу. Его. Кровь. Плечики дернулись. В глазах теперь просьба. Мольба. Мольба одуматься. Все могло хорошо закончиться, на самом-то деле. Не дразнить чертиков собственных. Волю в кулаки сжать слабую и стиснуть зубы. Все хорошо. Все будет хорошо. Не надо думать о плохом. Глупости. Глупости! Но… но могло закончиться ужасно. Для одного или для двоих. - Уверен, - повторила Улва, опустив глаза. Она кивнула. Если… уверенность никуда не исчезла, не спешила исчезать и решение оставалось твердым, то… то ему следует провести красноглазую к тренировочной площадке.

Всё, что прошел на платину в хронологическом порядке: Dark Souls Deus Ex: Human Revolution Castlevania: Lords of Shadow Assassin's Creed III Mass Effect Bloodborne Gravity Rush Transistor The Witcher III: Wild Hunt Uncharted 4: A Thief's End Lego Batman 3: Beyond Gotham (бугага ) Mad Max Divinity Original Sin Nier Automata Horizon Zero Dawn Utawarerumono: Mask of Deception На 100%, но без платины: Far Cry 3 Blood Dragon Soma Обычно выбивал 70-80% случайно, а потом уже фармил оставшиеся трофеи целенаправленно. Мэд Макс, например, был просто фееричной дрочильней.

Где-то в коридорах башни - Господа. Я вам не помешаю? - зелёные ведьмовские глаза переходили от одного лица к другому. Одно лицо покрытое подобием крассовской бороды выражало скуку и меланхолию. Ему бы она помешала в любом случае. В споре он явно проиграл. А вот второе лицо было более дружелюбно и снисходительно к гостье Круга: - Нет, нет, миледи. Что вы! Как может женщина помешать мужскому обществу, - он бросил обольстительную улыбку и склонил голову в знак приветствия. Библиотека - Простите мне мою неловкость, мадам!.. Мадемуазель?.... Она стояла у полок, рефлекторно вскинув руки к груди, он - перед ней на колене, протягивая снизу так неловко выбитый из этих рук фолиант и взирая полными раскаяния глазами. Она посмотрела вниз на коленопреклонённого и опустила руки. - Вы так великодушны, мессир?.. - она недвусмысленно предлагала собственные условия игры. - Здесь столько оброненных книг, а вы подобрали именно эту. Интересуетесь Энтропией?

Уже 10 лет. Офигеть.