Лидеры

25.

Маленький городок у самой границы с Мексикой. Давно отгремела война между Севером и Югом и жизнь вернулась привычное русло. Прибывают и отправляются в путь дилижансы, мелькают на горизонте и изредка приходят в город индейцы, буянят вечерами подвыпившие ковбои, временами какой-нибудь идиот пытается ограбить банк. Только вновь по округе начали шептаться о … Тсс! Начало игры: 27.09.2018г.

Имя: Луана Фернандес

Имя: Лидия Гжезински Профессия: Хозяйка салуна, который унаследовала от мужа, и немножко бордель-маман, если считать "борделем" двух весёлых вдов не первой свежести и обычно соответствующую им по возрасту клиентуру. Семейное положение: вдова. Черты характера: Не даёт буянить в салуне. В случае, если вежливый посыл к буянящим ("идите сношать своих матерей в другом месте, дети кобыл!") до буянящих не доходит, обладает большой коллекцией аргументов калибром покрупнее и не стесняется доставать их из-под стойки. Любит котиков. Вышивает в то время, когда не упражняется в стрельбе и не стоит за стойкой (то есть несколько часов в неделю). Обладает специальным диванчиком для падений в обморок. Возраст: 37

Все вопросы по 67 игре задавать здесь. Начало игры: 27.09.2018г.

УДАР И АЛИША ...С тех пор, как они вернулись в Минратос, прошло несколько месяцев. Казалось, что это было только вчера — что буквально несколько часов назад Могильщики разошлись на дороге, будто всегда это планировали, только никогда не разговаривали об этом друг с другом. Алиша до сих пор слышала эхо злых слов, брошенных в спину, и какой-то усталый, почти полумертвый взгляд Тайбера. С этого дня эльфийка больше не слышала о Могильщиках и единственной, с кем она могла поддерживать хоть какую-то связь, была Амата. Но и у той теперь было слишком много новых дел, чтобы тратить время на общение с бывшими соратниками. Теперь, когда им не нужно было бежать куда-то, драться, снова бежать, прятаться и ютиться у костра в холодные, промозглые зимние ночи, она могла просто пожить для себя. И в последние два месяца после того, как Верховный Жрец Крауфорд даровал им с Ударом небольшую виллу за пределами городских стен, она так и поступала. Когда-то девочка Алиша мечтала жить в замке, купаться в роскоши, пить из хрустальных бокалов и иметь кучу слуг, которые выполнят любое твое желание. Довольно иронично было осознавать, что теперь она получила все, что хотела, но совершенно иным путем. В этот вечер Алиша, одетая в свободно спадающую на тонкие и хрупкие плечи накидку, сидела на террасе, выходящей к обрывистому берегу с видом на море. Семнадцатилетняя девочка после всех злоключений и того, что довелось услышать в Зазеркалье, теперь выглядела куда старше своих лет. По крайней мере, если смотреть ей в глаза, которые сейчас наблюдали за наступающей на море бурей. Ночью, а может, и под утро, она точно разразится — сейчас поднимался ветерок, сносящий жаркий дневной воздух, который в Минратосе донимал даже зимой; накидку почти сдувало, но эльфийка придерживала ее руками, зябко поежившись на ветру, превращающему теплый вечер в прохладную, дождливую ночь. Ее длинные, отросшие за последнее время волосы были собраны в небрежный хвост, из которого выбились несколько шальных прядей, которые так и норовили завиться на кончиках; а после вечного бега по тавернам и лесам она постепенно из тощей, похожей на мальчишку-юнгу эльфки превратилась в нормальную девушку, в которой уже никто не увидел бы ребенка. Ее кот Мяурицио, свернувшись рядом, дернул ухом и приоткрыл один глаз, глядя с легким волнением и ленивой настороженностью на наползающие тучи. Удар стал выглядеть скорее подобно дворянину, чем наёмнику, которым он был долгие годы. Аккуратная борода, заглаженные назад волосы, чёрный бархатный дублет, сапоги из хорошей кожи... вся роскошь была такой непривычной, но в какой-то мере приятной. Впервые за столь долгое время можно было отложить меч подальше и наконец-то пожить для себя. Верховный Жрец обеспечил избранных средствами, слугами и хорошим домом, и грех было жаловаться на столь достойную жизнь. — Господин, прошу, — обратилась к Удару служанка-сопорати, держащая в руках поднос с парой кубков, наполненных вином. Воин же, глядевший в сторону террасы, одёрнулся и перевёл взгляд на женщину. — Благодарю, — чуть кивнул он и, взяв бокалы, направился наружу. Со слугами отношения устанавливались хорошие, всё же Удар был не из тех, кто любил устраивать конфликты по мелочам. Выйдя на террасу, бывший наёмник встал рядом с эльфийкой и взглянул вдаль, замечая приближающуюся бурю. Пережидать такую в крепком тевинтерском доме было даже приятно. — О чём думаешь? — спросил Удар, держа оба кубка в руках. Хоть воин и говорил, что к алкоголю больше не притронется, избежать соблазна попробовать особые вина он не смог, больно много ему о них рассказывали в своё время. Впрочем, он и не думал злоупотреблять этим и пить до такой степени, чтобы вне зависимости от своего желания возникала необходимость завалиться спать. Так, по мелочи только пробовал. Алиша вздрогнула и обернулась, как раз в тот момент, когда вдалеке сверкнула молния, и до ушей их донесся отдаленный гром, расползающийся по Минратосу, как густой мед. Поправив накидку, съехавшую на плечо, она вздохнула и улыбнулась — так, как когда-то улыбалась в далеком Лабиринте. Оставшийся в прошлой, как казалось сейчас, жизни, Лабиринт круто изменил ее жизнь, и жизнь Удара, и тогда она впервые почувствовала, что любит его. Всем сердцем, так, как ранее не подозревала, что могла. — О «Дочери морей». Как думаешь, моя команда еще ходит по морю у Лломерина? Письма мне не приходят. Я боюсь думать, что могло с ними случится. Взяв второй бокал из рук бывшего наемника, она поднялась и повернулась к нему всем телом. Она боялась, что спокойная жизнь будет для нее скучной — все же для пирата главными были приключения, но как оказалось, ей даже нравилось. По крайней мере, последние два месяца Алиша ни разу не подумала о том, чтобы собрать команду новых «Могильщиков» и отправиться куда-то к демонам на кулички. — А ты отправляла весточки в Лломерин? — сделав маленький глоток, спросил Удар. — Наверняка уж ходят, корабль хороший, чего ему простаивать. Пока Империя туда руки свои не протянет, смогут дышать свободно, а потом... как думаешь, твои друзья смогут стать честными торговцами? Крауфорд что-то говорил про остров и планы насчёт него. У горизонта вновь вспыхнула молния. Утром, видимо, из поместья будет не выбраться. — Ты видел, какой из Сейто вышел «торговец», — хмыкнула Алиша, проследив направление взгляда наемника. Прижавшись к нему, она думала о том, чтобы вернуться в дом, но даже поднявшийся ветер пока был не настолько сильным, чтобы заставить ее уйти. Да и на море смотреть было приятно. Столько всего произошло там, за горизонтом, начиная от «Копья Андрасте» и заканчивая их походом в Лабиринт, что просто так отпустить это приключение было трудно. Ей все еще снились кошмары о Белом Волке, но теперь это были просто сны. Без какого-либо подтекста. Обычно, когда это происходило, она просыпалась, смотрела в потолок несколько секунд, а затем протягивала руку, чтобы убедиться, что Удар рядом и все это ей просто приснилось. Что Белый Волк не забрал ее душу. — Но на мои письма никто не отвечает. Ни команда, ни наши бывшие друзья. Только Амата, да и все. — Прошло не так много времени с тех пор, как мы добрались до Тевинтера, — мягко обнимая Алишу за талию, сказал Удар. — Пока письма доберутся до Лломерина, пока там ответ подготовят, пока это всё доберётся досюда, времени пройдёт много. А из наших ты кому писала? Тайберу? Валья — точно нет. Ренн, Айра, Мэй — вряд ли. Элендар и Торк наверняка на месте долго не задерживались со всеми своими делами, им уж не напишешь. Вот уж у кого жизнь после победы над Волком не стала проще, так это у них. Удар, наверно, не смог бы принять на себя ответственность за целую страну, да и ему в принципе хватило уже путешествий. Обошёл весь Тедас полтора раза, излазил десятки подземелий и гробниц, сражался с сотнями врагов — теперь всё это было в прошлом. — Всем, кроме Вальи и Торка. Они достаточно ясно дали понять, что не хотят меня больше видеть, — вздохнула эльфийка, убирая выбившуюся прядь каштановых волос за ухо. Они оба изменились, и если бы кто-то сейчас увидел бы их на улице, то вряд ли бы узнал. Они были живой иллюстрацией к популярной пословице «из грязи в князи», пиратка и наемник, порой еле-еле наскребавшие монеты на то, чтобы просто не остаться спать на улице на голодный желудок, теперь они считались полноценными сопорати, да еще и из богатых. Пусть слуг у них было не так много, как у иных среди знати Тевинтера, работа за еду осталась в прошлом. — Я не понимаю, Удар, до сих пор не понимаю, что произошло. Мы ведь были… пусть не друзьями, но товарищами. А теперь мне кажется, что нас просто выбросили. — Выбросили... Мы были слишком разными, и нас держала вместе только цель. Цель исчезла — мы перестали быть нужны друг другу. Амата имеет широкую душу, к тому же она жить будет практически рядом, а остальные кто где. В общем... надо привыкнуть к тому, что в первую очередь мы нужны только самим себе. Меньше разочарований будет, если такая ситуация повторится. Я это понял, когда мои бывшие друзья и товарищи оставили меня с проклятьем. Все эти годы я не был нужен никому, и хуже мне от этого не становилось, просто потому, что принял это. Воин сделал ещё один глоток и попытался как следует распробовать вкус. — Зато теперь я точно знаю, что мне есть ради кого жить, — обняв Алишу немного крепче, улыбнулся он. — И так жить гораздо приятнее. — Знаешь, я… я думала, что этого никогда не будет. Смирилась даже. Слишком многое зависело от удачи, — Алиша вздрогнула, вспоминая то, что наравне с Белым Волком, но гораздо чаще видела в своих кошмарах, и о чем никогда не говорила Удару. Зеркальный лабиринт и закрывшуюся дыру в полу, в которую он упал спиной вперед. Эта секунда тогда, казалось, размазалась в вечность. Раньше девушка не подозревала, что так бывает. — И теперь я боюсь только, что проснусь и пойму, что мы по-прежнему заперты в Лабиринте, что мы не выбрались, и сошли с ума, и все это, — она обвела рукой вокруг себя и серьезно взглянула в глаза Удара. — Все это просто наше больное воображение, спасающееся от жуткой реальности. Как та девушка, без глаз. Я хочу перестать об этом думать, но иногда вот смотрю на море, на небо, и мысли приходят сами, — Алиша сделала большой глоток из бокала, потрясла головой, словно прогоняя туман, наползающий от северной границы. На ее руку упала первая капля дождя, который смыл бы пыль с улиц Минратоса, огромного города, который медленно, но верно словно просыпался от сна — так, наверное, просыпалась и Разикаль в своей темнице, ворочаясь в дреме. — Я был там внизу, среди гнили и грязи, я сам своими руками убил себя, а затем одолел Табеса и вернулся к вам. Это... это была не иллюзия, да и я не верю, что какой-то демон смог бы так долго и так сильно нас дурить. Я... помню слова Волка. Никакой дух не воссоздал бы всего того, что мы увидели и услышали, — спокойно глядя в глаза Алише, ответил Удар. — В конце концов у нас же куча магов была, они бы уж точно что-нибудь да заметили бы. Не волнуйся, всё в порядке. — Ты был на той стороне и вернулся. Жил, умер и возродился снова. Наверное, никто из нас не может похвастаться, что с ним случилось хоть что-то отдаленно похожее, — усмехнулась девушка. О словах Волка и о том, что он сказал о ее истинной сущности, ей думать не хотелось. Она по-прежнему не понимала, не могла объять своим разумом то, чем была, и уже сделала свой выбор. Отказавшись от бессмертия и возвращения к самой себе, Алиша получила пусть короткую смертную жизнь, но ту, которую хотела всей душой. — Кстати, ты помнишь о своем обещании? — прищурившись, произнесла она, покачав хрустальный бокал в своих пальцах. Разговор на террасе перед бурей все дальше уходил куда-то в прошлое, а его хотелось отпустить. — Про пару тысяч раз? — усмехнулся воин, делая очередной глоток и ощущая падающие на руку мелкие капли. — Конечно помню, Удар Укара о своих обещаниях не забывает. Как раз буря приближается, утром никуда идти не надо будет. Хотя и так и так не надо, всё ещё не могу до конца привыкнуть к ощущению того, что больше не надо никуда спешить и гнаться за каждой первой работой, чтобы прокормиться, — хмыкнул Удар, допивая вино. — Хочешь, устроим ужин при свечах? — внезапно подумал он. — Хм… дай подумать, — она закрыла глаза, наслаждаясь послевкусием; вина в Минратосе делали хорошие, не то, что те помои, которые они порой пили в забегаловках и дешевых трактирах, пока были нищими приключенцами. Богатая жизнь имела свои плюсы. — Прямо как будто мы настоящая знать. А может, я хочу, чтобы простой наемный воин схватил меня на руки, бросил на кровать и показал, насколько сильно он меня любит? — Алиша ухмыльнулась, и теперь стало ясно, что она осталась пираткой, хоть и без корабля. Ее кинжалы, которые не раз спасали отряд от смерти, лежали теперь в столике у кровати, пылились без дела, но в любой момент она могла дать отпор любому, кто сочтет ее легкой добычей. — В самом деле? — приподнял бровь Удар, отставляя кубок на небольшой столик рядом и затем делая то же самое с кубком Алиши. Слуги заберут. — Значит, игру в знать придётся отложить, — засмеявшись, он с лёгкостью подхватил девушку на руки и поцеловал. Дождь потихоньку усиливался, отдельными крупными каплями начиная падать на террасу. — Похоже, что придётся постараться, ведь люблю я тебя ого-го. И с этими словами одетый в непривычно дорогие одеяния наёмник понёс свою любимую внутрь поместья, оставляя надвигающуюся бурю позади. Вилла, которой их наградил Крауфорд в знак уважения за помощь в Зазеркалье — и как условие свободы — была как раз такой, о которой Алиша когда-то мечтала. Достаточно большой, чтобы не чувствовать себя в клетке, и достаточно маленькой, чтобы не давить на сознание своей величественностью. По сравнению с какими-нибудь поместьями альтусов в городе или с замком Верховного жреца, это была просто хижина; но среди сопорати она считалась бы знаком неплохого влияния в Империи. Поднявшись на второй этаж, Удар слушал эхо собственных шагов — слуги в Тевинтере привыкли не привлекать к себе внимания ровно до того момента, как они не понадобятся хозяевам, и бывшие рабы, многие из которых теперь просто стали слугами на минимальном жаловании, чувствовали, когда надо исчезнуть с глаз долой. Дверь в спальню была приоткрыта, и на столике уже стояли бокалы с легким фруктовым вином, которое Алиша полюбила взамен пиратского рома. И никаких назойливых соседей, которые в прежние дни в трактирах и тавернах пришли бы стучать ногами в двери и кричать о том, что им срочно требуется помощь, потому что Тайбером овладел демон, а Валья развалила Ридена топором. Иногда Алиша даже скучала по этим временам, но чаще радовалась, что можно насладиться тишиной и свободой. И никто не посмотрит на нее косо из-за того, что она выбрала Удара, а не Торка. Никому попросту не будет до этого дела. Краем глаза она подметила, что расторопная служанка положила новый пузырек с настойкой сухостебля на столик у ее стороны кровати. Какая умная девушка. — Не похоже на таверну, но я не жалуюсь, — прошептала она, в ее глазах плясали огоньки озорства и с трудом подавляемой страсти. — И что дальше, наемник? — А ты настойку свою сегодня пила? — не сумев сдержать свою привычную серьёзность, спросил Удар, бросая взгляд на место, где обычно находилась бутылочка. После слов Волка он беспокоился насчёт этого даже больше, чем в Лабиринте. — Не волнуйся об этом. Я помню, — ответила ему Алиша. Ей и самой после того разговора не хотелось ни о чем забывать. Оставить Удара одного? На это могла пойти только действительно бездушная тварь, а эльфийка себя таковой не считала. Она чувствовала, как настоящий человек, и какая разница, что вместо души в ней осколок кого-то другого? Это просто слова. — Я люблю тебя, Алиша, — тихо произнёс воин, чуть крепче обнимая эльфийку. Она сонно зажмурилась, потянувшись всем телом, вслушиваясь в ударившие по стеклам окон струи дождя. Такая погода была привычной для зимнего Тевинтера, тем более, для побережья; чем-то это место отдаленно напоминало Лломерин. Где-то внизу слышались тихие шаги слуг, готовящих поздний ужин для хозяев, и острые ушки Алиши улавливали эхо, разносящееся на нижнем этаже. Приоткрыв один глаз, эльфийка посмотрела на Удара и тихонько ответила: — Я тоже люблю тебя, ma vhenan, — последнюю фразу он где-то уже слышал, еще тогда, когда не чувствовал почти ничего, кроме тусклого, едва ощутимого желания защищать эту девушку. Когда был другим. Но то прошлое исчезло, растворилось, как очертания города за окном в дождливую ночь. Алиша могла получить все, даже бессмертие, но выбрала совсем другую жизнь; жизнь, в которой она осталась с ним, пусть и ровно столько времени, сколько им было отведено. По крайней мере, она старалась использовать все это время с пользой. Свернувшись калачиком, юная эльфийка позволила себе заснуть, зная, что больше никогда не будет просыпаться в одиночестве. Ради этого стоило продать даже свое бессмертие. *** Оставалось одно незавершённое дело. Всего одно данное обещание до сих пор не было исполнено. Верный напарник прошлого, меч из древней гробницы, оставался закопан под огромным дубом около озера в Нильсовом лесу. Меч, с которым Удар прошёл через огонь и воду, объехал весь Тедас в поисках лекарства, сразил десятки призраков и всякой нежити, и с которым он начал своё последнее настоящее путешествие. Лишь этот меч был действительно верен ему долгие годы и являлся самым надёжным боевым товарищем. Удар обещал себе, что вернётся и найдёт его. Прошло четыре года с тех пор, как началась спокойная жизнь на севере Тевинтера. Нельзя было вечно откладывать это дело на потом, и наёмник наконец-то решил разобраться с последней вещью, которая ещё могла заставить его покинуть тёплые края. Из закромов были вынуты доспехи, нашлись слегка запыленные ножны с зачарованным мечом, выкованным годы назад Аматой. Алише пришлось вытаскивать кольчугу и верные кинжалы. Собрав всё необходимое снаряжение, воин и пиратка отправились на юг на своих верных скакунах, в своё время прошедших ещё через Лабиринт и Неварру. — Надеюсь я не забыл, как точно бить по шее, — усмехнулся Удар, начав разговор спустя примерно час пути. — От доспехов поотвык уже тоже. Ну это ладно, дорога неблизкая, успею наверстать упущенное. — Что, забыл, как оружием пользоваться? — Алиша хохотнула и ударила коня по бокам пятками сапог, посылая его в быструю рысь. За четыре года она почти не изменилась, разве что волосы отросли, которые она теперь заплетала в длинную косу, что перебрасывала через плечо. — Попробуй догони! — крикнула эльфийка, удаляясь по дороге. Копыта ее лошади, того самого гнедого скакуна из Монтсиммара, подняли вверх столбы пыли. Очередное приключение пришло через несколько лет после завершения старого, но было видно, что бывшая пиратка ему рада. Минратос, как и любой другой город, начинал на нее давить; и свободной душе хотелось отправиться в путешествие, повидать новые земли и увидеть, как изменился тот же Орлей после присоединения к Империи. Выехав за пределы Тевинтера, она с Ударом направились через полконтинента к границе с Ферелденом, еще одной провинцией Империи, присоединившейся последней. Обстановка в орлейских городах с прибытием Империи наладилась по крайней мере визуально. Не было ощущения того, что к тебе в таверну могут вломиться члены какой-нибудь группировки на кураже и убить просто для развлечения. Заменившие городскую стражу легионеры в своей чёрно-белой форме то и дело непривычно мелькали среди местных, невольно привлекая внимание. Удар был лишь рад, что не было необходимости лишний раз тянуться к оружию, убийств ему хватило и раньше. Гислейн, Монфор, Вал Форе — пара преодолевала путь без особой спешки, даже наслаждаясь возможностью снова побывать в долгом пути, при этом не испытывая постоянной нехватки денег, как было раньше. Удар не испытывал особого энтузиазма к ношению брони и возвращению к своей воинской профессии, но путешествовать вместе с Алишей ему определённо было по душе. К вечеру очередного дня они добрались до не особо большой орлейской деревни между Вал Фирмином и Монтсиммаром. Последний имперский патруль удалось увидеть лишь пару часов назад, и Удар был уверен, что здесь будет не менее безопасно, чем в городах. Всё же без банд разбойников едва ли не на каждом шагу было действительно спокойней. Найдя местную таверну, наёмник оплатил комнату для и Алиши. Можно было избавиться от доспехов и передохнуть. — Ну что, большая часть пути уже позади, — складывая снятые латы в мешок в углу комнаты, сказал воин и повёл затёкшими плечами. — Труднее всего должно быть на перевале и в самом лесу. Думаю неплохо бы было найти где-нибудь проводника, иначе снова застрянем там на месяц… — Да, надо бы, — рассеянно произнесла Алиша, разглядывая какой-то криво прибитый гвоздем к стене плакат с изображением солнца. Его искривленные лучи расходились в стороны, а текст смазался так, что отсюда его разобрать было почти невозможно. Странно. Ей казалось, что имперские легионеры искореняли веру в Создателя огнем и мечом, когда уговоры и законы не действовали, но Орлей был когда-то сердцем андрастианства, и наверняка в нем остались те, кто не сумел отказаться от своих богов в пользу пусть и реального, но ложного для многих нового бога. Отвернувшись, она постаралась выбросить это из головы, и принялась за кружку горячего травяного чая, которую подал ей трактирщик. Крошечная деревня чем-то напомнила ей о Комариных Прудах, где они впервые встретили Ридена Ренна — и где жители прятали опасную магессу крови, подмявшую под себя все село. В таких поселениях проще простого было спрятать что-то у всех на виду, потому что никому не было до них никакого дела. Даже теперь, когда Орлей стал чуть более организованным, оставались места, до которых железная рука Империи пока не дотянулась. — Эй, трактирщик! — позвала эльфийка, по спине которой вдруг прошелся холодок. В такое время таверна была практически пуста, и Удар с Алишей были в ней единственными посетителями. Однако ей никто не ответил. — Ну и обслуживание здесь, — недовольно буркнула она, проводя кинжалом по столешнице и лениво вырезая свое обычное: «Здесь была Алиша». К счастью, за прошедшие четыре года она научилась писать эту фразу без ошибок. Откуда-то из-за приоткрытой двери, скрипящей на ветру, донеслись глухие шаги. В это время года тут было прохладно, и местные кутались в плащи, даже Алише пришлось набросить на плечи меховую накидку, чтобы не замерзнуть вечерами. Дверь скрипнула уже громче, и в общий зал вошли несколько молчаливых людей в доспехах. — А вот и наши проводники. Я пойду, спрошу, — предложила девушка, чуть приподнявшись из-за стола и отложив кинжал. Однако люди были не похожи на обычных путешественников. Скорее, на наемников или бывших военных, которых сейчас в Орлее развелось довольно много. — Не стоит, — косясь на вооруженных странников, сказал Удар, придерживая Алишу за руку. Через грудь и плечо воина шёл ремень с метательными ножами, а меч стоял в ножнах рядом. Простая привычка наёмника-одиночки — не оставлять себя беззащитным. В каждой таверне, где они останавливались, наёмник так или иначе обращал внимание на всех, кто мог бы потенциально оказаться врагом, защитником своей любимой он быть не перестал. И уж тем более он не любил этих вояк в безлюдных тавернах. Она покосилась на Удара, но спорить не стала, вернувшись на свое место. В наемниках он разбирался лучше, это были совсем другие люди, и в отличие от пиратов, которых знала Алиша раньше, у большинства из них не было принципов и чести. Пятеро вооруженных воинов явно кого-то искали, оглядываясь в таверне, пока их взор не наткнулся на парочку из человека и эльфа в углу. — Это они? — спросил один из наемников, переглянувшись с остальными, и те разом повернулись к чужакам. — Трактирщик не соврал. Похожи, — мрачно ответил другой, похожий на предводителя этого небольшого отряда. — Эльфийская шлюха и бородатый мужик. Информация была верной. — Те самые? — с сомнением переспросил первый. — Мало ли бородатых мужиков и эльфиек нынче ходит по дорогам Орлея… — Ориентировка из Империи прошла. Они отправились несколько месяцев назад из Минратоса. По спине Алиши прошиб холодный пот, а руки сами потянулись к кинжалам. Кто мог донести? И главное — зачем? Чего плохого они сделали этим людям, что за ними могли подослать убийц? Глаза ее снова остановились на листовке, приколоченной к стене таверны. Однако размышлять об этом долго времени не было. — Кто бы вы ни были, мы не те, кто вам нужен, — быстро сказала она, когда наемники подошли поближе. Их руки лежали на рукоятях мечей и арбалетов, и не было похоже на то, что их искали только, чтобы поговорить. — Мы ничего не сделали. — Расскажешь об этом Создателю, — произнес лидер наемников, выхватывая меч и пинком ноги опрокинув стол, с которого на пол полетели кружки и прочая посуда, разбиваясь на осколки. В этот момент рука Удара уже лежала на рукояти меча. Тут же вытаскивая оружие из ножен, вскочивший с места наёмник успел подставить клинок под атаку убийцы и тут же ударом ноги отбросить его назад. Разбойник рухнул на стол, переворачиваясь вместе с ним, а вот двое напарников, на которых он тоже слегка налетел, ждать не стали: быстрый колющий удар первого воин успел отвести, а вот на неаккуратный режущий второго времени не хватило — даже чуть отойдя назад, Укара не смог полностью увернуться. Лезвие прорезало рубаху и левое плечо. Сцепивший зубы и резко выдохнувший Удар быстро схватил стул и со всего размаху врезал им по ближайшему убийце, выигрывая для себя немного дистанции. Алиша времени не теряла. Отпрыгнув в сторону и легко уходя из довольно нелепой попытки выстрелить в нее из арбалета, она метнула один из своих кинжалов в того, что ранил Удара в плечо. Кинжал попал ему в горло, чуть выше нагрудника, и уронив меч, бывший военный сделал пару шатких шагов назад, инстинктивно схватившись за рукоятку ножа и пытаясь вытащить его. Однако когда он это сделал, то из раны хлынула кровь, заливая пол таверны, и убийца, хрипя и кашляя, упал, подергиваясь в луже собственной крови. Тот, что с арбалетом, перезарядив его и оставаясь позади остальных, навел оружие на эльфийку и выстрелил еще раз. На этот раз он попал, и стальной болт впился девушке в бедро. Та вскрикнула от боли и неожиданности и упала, не удержавшись на ногах, больно ударившись коленом и рукой о разбросанные на полу осколки. — Алиша! — крикнул Удар, на миг оборачиваясь к девушке. И, кажется, зря. Вскочивший с разваленного стола разбойник, тихо рыкнув, сделал быстрый выпад в сторону наёмника. Реакция снова запоздала, и воин, попытавшись увести оружие в сторону, лишь повёл его выше. Конец лезвия без труда пронзил одежду и следом плоть, попадая чуть ниже рёбер. Удар содрогнулся, но не замер, контратакуя после краткой задержки. Бандит тщетно попытался закрыться рукой и подставить окровавленный меч, но Укара был быстрей — лезвие зачарованного оружия врезалось в шею, едва не снося голову. Издав даже не хрип, а какой-то сиплый выдох, вояка подобно мешку рухнул на пол. Оставалось ещё трое. Один вновь оказался отшвырнут воином после удачного ухода от атаки, а второй, нацелившись на раненую Алишу, внезапно словил в бок антиванский нож, переключая внимание на более опасную цель. Второй нож оказался пущен следом, уже в шею. Минус третий. Арбалетчик, быстро переводя оружие на наёмника, спустил тетиву, и выпущенный болт врезался Удару прямо в грудь, но не в сердце. Слабый вдох отозвался жуткой болью. Успевший подняться убийца начал наседать на держащего дыхание воина со всем рвением, и что хуже всего — Укара хотел, но не мог задавить его в ответ сам. Когда же защита воина оказалась пробита, это был конец. Убийца, сумев сблизиться, врезал воину по лицу и, не мешкая, занёс меч для колющего удара. Клинок прошёл насквозь. Удар кашлянул кровью. Арбалетчик, смотря за сражением, понял, что с бородатым покончено, и стал подбираться ближе к остроухой. Но Укара держал руку своего врага крепко, не позволяя вытащить меч. Свой он выронил, и теперь торжествующе скалящийся убийца занёс кулак для удара. Наёмник перехватил его, и в затуманивающимся взгляде возникло пламя. Кисть и предплечье фанатика стали разлагаться прямо на глазах вместе с одеждой. — А-а-а... — внезапно сменив храбрость на настоящий ужас, жалобно проскулил андрастианин. Проклятье быстро перешло с руки на торс и потянулось по шее к голове. — А-а-а-ААААААА! — заорал он, в бешеном страхе вырвавшись из хватки Удара. Табесу было плевать. Плоть разваливалась и стекала всё сильнее и больше, и за считанные секунды половина тела умирающего солдата превратилась в мерзкую полужижу. Стрелок, сглотнув, рванул наружу, подальше от такой жуткой магии. Укара припал на колено и медленно повернул голову к Алише. Меч всё ещё торчал у него из-под рёбер, проходя через тело насквозь. — А... лиша, — слабо прохрипел он, валясь на пол таверны. Эльфийка, тяжело переводя дыхание, подползла к Удару, хромая на одну ногу. Она видела, на что способен Табес, и если быть до конца честной, эта новая способность ее пугала. Хотя за последние четыре года Укара ее ни разу не использовал, зная об этом, но сейчас ему пришлось. И даже она не спасла от предательского удара мечом. Если бы рядом были Могильщики, Амата быстро вытащила бы воина даже с порога в Тень, но они были одни. И магия им уже не помогала. — Удар, ты… — прошептала девушка, с каким-то тупым ужасом глядя на меч, пронзивший его насквозь. Она застыла, не зная, что делать, как помочь, как вообще можно было помочь ему сейчас. Ее разум отказывался принимать действительность. Удар не мог умереть, он уже был мертв и вернулся к ней, победив саму смерть, выбравшись из жуткого лабиринта зеркал, отвергнув законы природы. Он не мог умереть от обычного подосланного убийцы-фанатика. Этого просто не могло случиться. Они должны были добраться до леса, найти меч и вернуться в свой дом в Минратосе. Все это было неправильно, и Алиша подумала, что это просто очередной кошмар, и она ущипнет себя и проснется в своей кровати, рядом с любимым человеком, и тревога и боль рассеятся вместе с его дыханием. Воин слабо закашлялся, выплёвывая кровь. Дышать было невыносимо больно, и с малейшим движением всё становилось только хуже. Удар и подумать не мог, что всё закончится именно так: в мелкой орлейской таверне в неравном бою с фанатиками Создателя... Империя дала ему новую жизнь. Четыре года настоящего счастья, в один миг сменившихся предсмертной агонией. Она же дала ему и смерть. Воин протянул слабую руку вперёд, едва касаясь пальцами лица Алиши. По щеке наёмника скатилась единственная за долгие годы слеза. Без помощи целителя он был обречён. С кашлем, истекающий кровью, Удар погиб за считанные минуты, лишь в последний момент отведя стекленеющий взгляд от своей любимой… В этот раз навсегда. — Удар?.. — Алиша сама не услышала свой голос. Ей казалось, что она кричит так, что больно горлу, но из ее рта вырвался лишь едва различимый хриплый шепот. Во вдруг ставшей предельно тихой и молчаливой таверне его мог бы услышать любой, но эльфийка была одна. Она потрясла воина за плечо, думая, что тот просто потерял сознание; но мужчина ей не ответил. — Удар, хватит, — простонала она. — Хватит притворяться. Пойдем. Нам еще твой меч искать… Тишина. Звенящая тишина была ей ответом. Алиша не помнила, сколько пролежала вот так, свернувшись клубочком рядом с мертвым телом, продолжая время от времени жалобно звать его из пустоты. Только когда за окнами забрезжил рассвет, девушка молча поднялась, с большим трудом вытащила Удара из общего зала на задний двор и сложила кое-какой костер из дров, что натаскала из поленницы. Потом зажгла огонь и села на землю, глядя туманным взглядом, как пламя пожирает то, что осталось от когда-то встреченного ею в Денериме воина. Кошмар не заканчивался, но она продолжала верить в то, что она проснется. Когда догорели последние угольки, она взяла лопату и закопала останки под ближайшим деревом, у леса. На кровавые ссадины на ладонях Алиша не обращала внимания, боль притупилась так же, как тогда, в Лабиринте, когда она пыталась пробить кулаком зеркальную поверхность. Теперь рядом не было Аматы, чтобы ее удержать и своей магией исцелить рану в бедре, которую эльфийка кое-как перевязала обрывком рубахи. Выдохнув, она выпрямилась и посмотрела на свежую землю могилы. — Я хочу проснуться, — сказал чей-то чужой голос, как показалось Алише. — Пожалуйста, Удар, разбуди меня. Мне страшно. Я просто хочу проснуться. Но ответом ей был лишь шум деревьев да отдаленный крик совы откуда-то из чащи. *** Белокаменная вилла была непривычно пуста. Алиша обернулась на звук часов, пробивших полдень; она сама не заметила, как задремала в кресле, сжимая в руках кинжал. Потеряв счет времени, эльфийка уже не помнила, какой сегодня день какого месяца. Рядом на столике стояла недопитая бутылка вина. Из открытого окна доносился шум прибоя. Тишина преследовала девушку несколько месяцев, и от нее было никуда не скрыться, даже в собственные сны, которые теперь тоже были тихими и пустыми. Что-то закончилось, оборвалось, как протянутая нить веретена. Если бы только Алиша верила, что после смерти встретится с возлюбленным где-то в Тени, там, где время уже не будет иметь значения, она могла бы удержаться за это, как утопающий за соломинку. Но слова Волка все чаще приходили ей на ум, обрывая эту надежду так же безжалостно, как острая сталь обрывает жизни. Больше не будет ничего, подумала она, взяв бутылку и выходя на террасу, где когда-то сидела и смотрела на волны, вспоминая о своих друзьях, о корабле, который где-то там бороздил моря, поправляя съехавшую на плечи накидку. Жизнь продолжалась. Только Алиша из нее выпала, как птенец из гнезда. — Я падаю, — сказала она пустоте и бескрайнему морю. — Подхвати меня. Унеси меня отсюда… Сделав глоток, она перевесила ногу через резные перила, сев на край и глядя вниз, на острые скалы, о которые бились волны с белыми барашками пены. Так и она бы превратилась в эту морскую пену, растворилась бы в океане, рожденная без души. Не оставившая ничего, ни в этом мире, ни в следующем. Кошмар превратился в то, что теперь было жизнью Алиши, и ей хотелось его прекратить. Просто закрыть глаза и прыгнуть, как когда-то на мгновение захотелось на корабле из Джейдера в Лломерин. Не для того, чтобы встретить отца или Удара, а просто — чтобы все это, наконец, закончилось. Боль из острой превратилась в тупую, разъедающую, медленную. И она прыгнула бы, не вспомни Алиша, что забыла перед походом в Орлей выпить настойку из бутылочки. Какая глупость! Тогда она как раз обнаружила, что настойка закончилась, и хотела было сказать служанке, чтобы та сходила на рынок и обновила запасы, но… это просто вылетело из головы. Может, обычная забывчивость, а может, Искра знала, что так все обернется; в любом случае, сейчас думать об этом означало окончательно сойти с ума. Подняв взгляд, эльфийка посмотрела на ярко сияющее над Минратосом солнце, расцвечивающее темное у обрыва море в ослепительно-бирюзовый. Для нее надежды уже не было, смерть ждала ее сейчас или позже, но она обязательно соберет свой урожай. Осталось недолго, пронеслось в голове эльфийки. Уже совсем недолго. Потерпи. Рано или поздно любое падение заканчивается. *** — Эй, Сэди, — окрик заставил женщину вздрогнуть и обернуться. Она проработала в этом приюте больше десяти лет, я думала, что видела все, что только могла видеть. Но в этот день даже она не ожидала, что увидит такое. На пороге стояла эльфийка, тяжело дышавшая и схватившаяся за косяк двери. Длинный кровавый след тянулся от нее куда-то на улицу, а лицо было таким белым, что казалось, ее намазали белилами. — Помоги! Сэди бросила корзинку на пол и поспешила подхватить эльфийку под руки прежде, чем она упала; но та еще дышала. — Воды принесите. И тряпок чистых, — собравшись с духом, приказала женщина-попечительница приюта, оказавшись здесь в это время по чистой случайности. Обычно она заглядывала сюда не чаще раза в три дня, проверить, что все идет как надо, но вот же Разикаль послала на ее голову проблемы. — Тебя как зовут, девочка? — спросила она скорее для того, чтобы не дать сознанию эльфийки уплыть окончательно. — Ал… Алиша… — выдохнула та едва слышно. — Ага. И откуда ты такая взялась? — хмыкнула попечительница, пока ей помогали оттащить странную визитершу в комнату. — Да бродяга, наверное, — отозвался тот парень, что первым заметил посетительницу. Эльфийка и вправду была одета в какое-то рванье, а в лицо ее никто в городе не знал. — У нас таких ходит полгорода. — Бродяга или нет, какая разница. Все невинные души, — буркнула Сэди. — Да что вы там делаете, ворон считаете? — рассердилась она. Вскоре ей принесли все необходимое, но девушка стремительно угасала, теряя кровь. Сэди сделала все возможное, чтобы спасти ее, но без целительной магии она мало что могла изменить. Вытерев руки чистым полотенцем от крови, которая была, кажется, везде и даже на лице, женщина заглянула в подернутые дымкой карие глаза Алиши. «Красивая», пронеслось в ее голове. «И молодая такая… как жалко». Легкое прикосновение руки заставило ее вздрогнуть. Еще жива? — Сулана… — прошептала незнакомка серыми губами. — Ее имя. — Хорошо-хорошо. Ты отдыхай, девочка, отдыхай. Придешь в себя — мы о тебе позаботимся, — улыбнулась Сэди и погладила ее по руке. — Спи. Все будет хорошо и с тобой, и с твоей дочерью. Конечно же, она лгала. Она научилась лгать уже очень давно, и ни одно движение мускула на ее лице не выдало этого. Спокойные глаза смотрели на эльфийку до тех пор, пока она не откинулась назад и не замерла, будто действительно заснула. Сэди и вправду было жаль ее. Она ведь почти и не пожила. Выпрямившись, женщина устало вытерла пот со лба и повернулась к своим помощницам. — Позаботьтесь о ребенке. И приготовьте тело к отправке на кладбище. — Она что-то сказала? У нее есть родственники? — спросила одна из девушек. — Может, мы могли бы связаться с кем-то… — Только имя назвала. Сулана. — Сэди вздохнула. — У нас еще много дел, так что не будем терять время. Когда Алишу завернули в отрез парусины, чтобы погрузить на телегу и отправить на кладбище, Минратос продолжал жить своей жизнью. Сэди лишь надеялась, что ребенка кто-то усыновит, и она не вырастет в компании таких же никому не нужных сирот. После войны их осталось много, и приют с трудом справлялся, даже учитывая то, что он был далеко не единственным в Империи. Но все это было делом будущих дней, а пока что… нужно было заботиться о живых, а не о мертвых. Новый день, новые проблемы, и отбросив мысли о странной эльфийке по имени Алиша, попечительница вскоре совсем забыла о том, как выглядело ее лицо и как звучал ее голос. В конце концов, мир был жесток даже к невинным душам, не делая разницы между теми, кто заслужил смерти, и теми, кто только ступил в жизнь.

Пол хмыкнул и подозвал жестом стоящего в стороне официанта с подносом бокалов с вином. - Что же, выпьем за знакомство! Наверное, это было невежливо. Неприлично. Даже грубо. Но я пришел сюда, потому что так захотел Андреас, а не потому что мне нравилось проводить время в гигантском клубке змей, которые ждут первейшего же шанса пустить друг другу яд в вены. Поэтому я приветствую хозяина этого места коротко и сухо, отказываюсь от предложенного мне бокала вина, настойчиво отказываюсь от настойчиво предложенного мне бокала вина. Сегодня, в отличие от визита в церковь, я пришел со своим. Господи, спасибо тебе за виски. - Я пойду поищу че пожрать, - бросаю фразу никому конкретному и начинаю крутить головой в поисках, собственно, еды. Это было единственным что меня интересовало на подобных мероприятиях - благо, удалось побывать на парочке схожих на пике собственной карьеры. Пожалуй, то что не приходилось на них ходить до сего момента было единственным хорошим моментом во всем падении и крахе моей жизни. И вот, я снова в клетке со змеями, где меня даже не удостоили представить. Хотя то что меня никто не узнал тоже было хорошо - это значит, что не приходится слушать перешептывания и сплетни о себе. Где там еда?

— Это Йохан Джованни. — Стефано указал на блондина. — Оружие, вооружённое сопровождение товаров. И Оттилия Джованни. — гадалке достался просто кивок. — Предсказания и спиритические сеансы. Дождавшись, когда его представят, Йохан вежливо кивнул, скользнув беглым взглядом по ДиКарло, оценивающему представших перед ним «протеже» Андреаса – которого, впрочем, на этой вечеринке не оказалось. С другой стороны – тот и не говорил о том, что он будет присутствовать. Да и какая разница? Пол выглядел… как и каждый, кому не посчастливилось попасть в поле зрение Йохана: как смертельно больной, если не уже мёртвый, человек в самой запущенной стадии. По перепачканной ткани истрепавшегося костюма медленно струилась полупрозрачная сукровица, вытекающая из лопнувших под пожелтевшим воротником нарывов, потрескавшиеся и обветренные губы с каждым словом обнажали розоватую, покрытую плёнкой гноя плоть. Худшей частью же, несомненно были его глаза: с ярко-жёлтой, точно цветки лютика, склерой и мутной кляксой там, где должны были быть зрачки, они пульсировали каждый раз, когда ДиКарло моргал. Йохан, стоя чуть сбоку, с улыбкой и неподдельным интересом наблюдал за тем, как неестественно крупные глазные яблоки Пола вспучились и провисли, точно живот беременной женщины. Стефано, однако, выглядел ещё хуже. Как и Андреас, собственно говоря – пусть и последний в чуть меньшей степени. Йохана это особенно не тревожило. Он научился видеть в этом… особенную красоту. Пока кто-то – та девушка, чья кожа была буквально испещрена сетью чёрных вен – что-то тихонько спрашивала у в меру радушного хозяина, Йохан с умеренным любопытством озирался по сторонам. Ему уже доводилось бывать на таких событиях – никогда в качестве гостя, но разок-другой – в качестве телохранителя. Обыкновенно, худшее, с чем приходилось иметь дело – это неспособность его нанимателя под конец званного вечера удерживать вертикальное положение дольше чем на десять секунд. Но от истины не увильнёшь – платили за столь не пыльную работёнку достаточно щедро. Теперь же, когда Йохан Джованни был не на службе, а в гостях, мужчина решил не мудрствуя лукаво воспользоваться возможностью слегка расслабиться. Сейчас он не высматривал потенциальную угрозу, а просто наблюдал. Наблюдать приходилось за гротескными, тошнотворными куклами настоящих людей, но мужчина этого попросту не мог знать: эти гротескные куклы и были настоящими людьми для него. Что до удручающего факта «тошнотворности»… Потребуется нечто большее, чем вытекающие изо рта пляшущей блондинки глаза, для того чтобы ему стало дурно. Когда Пол подхватил тонкую ножку и возвёл заполненный кармином бокал, изрекая тост, Джованни с извечной своей улыбкой последовал его примеру. «За знакомство». За знакомство и впрямь. — И если вам интересно — я могу познакомить вас с кое-какими интересными гостями этого вечера. Последняя фраза уже была обращена ко всем присутствующим. — Мы определённо будем признательны, Пол, — с учтивым кивком поблагодарил улыбающийся блондин, в рамках декорума поднося вино к губам. Прошло лишь мгновение, прежде чем Джованни удивленно моргнул и опустил взгляд на абсолютно опустевший бокал. Хм. Он и не думал, что становится алкоголиком. Это… неутешительное откровение. Но ожидаемое.

Он не отвёл глаза. Смотрел и видел в сером безмолвии ту самую черту, за которой пропасть. Которая разделяла их всегда и которая никогда не исчезнет. Она будет шириться до тех пор, пока не они потеряют друг друга на противоположных берегах. - Ты ждёшь, когда я скажу "да"... но я не знаю, - он разорвал контакт, почти что с болью, а синий взгляд остановился на далёком горизонте. - Это не весь Тевинтер, Пол. В башне Крассов никогда не было алтарей Древним. Номаран не верит ни в каких богов. Я знаю башни, где нет рабов, а только слуги. И даже Криспы, приверженцы Думата, не убивают жертвы, а лишь берут по минимуму крови. Я не оправдываюсь, Пол. То, что ты видел происходит зачастую. Но есть и другие. Тяжёлый вздох, и он теряется, как школьник. Он должен это сказать. Правда сейчас необходима. Она, как индикатор искренности между ними. - Но... в числе прочего... мы восстанавливаем статус староверов. А, значит, после смены власти этот алтарь, уже законно, возможно покроет кровь рабов.

- Традиции - это не только тот подвал, Пол, - по мере того, как Тео говорил, его голос приобретал уверенности. - Это уникальные наработки школ магии. Это редкие специализации не известные Тедасу. Это свободное обучение в Кругах. Это правда о духах и демонах. Это тысячи лет истории самой великой страны континента. Это сомниари, искусно перекраивающие саму Тень. И ты всё это сравниваешь с одним подвалом? Со свихнувшейся бабой, которая кромсает рабов, не в угоду богам, а в угоду своей извращённой прихоти. Ты с ней сравниваешь меня? Он поднял руку в рефлекторном порыве коснуться его плеча, но вовремя отвёл, дотронулся до лба и отмахнулся. - Что ж, ты полюбил не того, Пол. Он отшагнул. Спина прижалась к стене, отрезая пути к отступлению. Х

- Традиции. Значит, вот что за польза от подвальных стонов жертв сумасшедших вивисекторов. Он открыл было рот, чтобы произнести еще более банальные призывы и вынести еще более ожидаемые доводы для того, кто не только прекрасно осведомлен, но и сам не заблуждается о назначении этих традиций. Эльф моргнул, убрал с лица спутавшиеся волосы. Что я здесь творю? - Соблюдала традиции, наверно. Верная прихожанка Думата. Высоко поднятое разбитое лицо контрастирует с подавленностью в голосе.

Грядущая власть не принесёт в Тевинтер глобальных перемен, она лишь изменит саму свою структуру. Вернёт вершины тем, кто их потерял. Возродит Дома альтусов и сомниари, почти истреблённых в эпоху Трансфигураций Гессариона. Она остановит войну, закончит Священный поход. Даст людям долгожданный мир, надежду на обновление и наденет новое ярмо. К власти придут те, кто правил со времён Дариниуса. - Никак, - звучит тихий ответ. - Тевинтер не перешагнёт через свои границы. Мы не способны вернуть прошлое величие Империи континента. Но в наших силах укрепить то малое, что осталось. Возродить страну свободной магии и сохранить суверенитет. Вынести прочь с наших земель Южную церковь и диктовать ей свои законы. Мы обязаны сохранить традиции, чтобы не превратиться в сырьевой придаток Орлея. Тевинтер слаб для завоеваний, но наши границы будут стабильны. Он смотрит на его разбитые губы, где разошёлся затянувшийся разрыв, и выступила капля крови. На лихорадочный блеск в глазах, на задавленный гнев, вдруг, вырвавшийся наружу: - Что она делала с тобой?

О времена, о нравы! Но она была совершенно не против выступить, пускай ее репертуар не придется по вкусу аудитории. Какая разница? Она звезда, настоящая богема, в отличии от этих пустышек. Аврора чувствовала себя как рыба в воде, пока алкоголь приятно растекался дурманящим теплом по ее телу, она поспешила осмотреться: приметила пару знакомых лиц из мэрии, пару знакомых, почти родных бутылок рома. Мгновение - быть может два - и Аврора вновь сосредоточила свое внимание на Поле. Ее лучезарная улыбка была подобна мечу, разящему с точностью сквозь любую броню логики и рационализма. Ее голос был подобен магии. Настоящий дар с небес. - О, но я совершенно не буду против. Пойдемте. Пол обращался ко всем. Но Аврора пыталась сосредоточить внимание этого мужчины на себе и себе только. В конечном итоге. Она должна была быть лучше всех. Она была лучше всех, разве нет? - Не могли бы вы, - она подала ему свою бледную ручку, чтобы он мог поддержать женщину с тростью за локоть.

Грани тевинтерского гуманизма. Тихий смех быстро прервался. - Тео, что мы творим, а? По-твоему, это неизбежные жертвы? Вся эта боль и кровь. Речь не о покрое мантии, не о масти драколисков в фамильной конюшне. Ты понимаешь, что это вылезет на поверхность и растечется морем крови по всему Тедасу? Эльф уже поднялся, и широкие жесты его словно набрасывали план кровавых потоков по поверхности темного моря. Потоков не сдерживаемой каким-либо излишним гуманизмом вседозволенности. А дальше... сколько времени до того, как Криспы начнут убивать, чтобы удержать ускользающие преимущества политической хитрости и опыта, Крассы - истязать столько, сколько удастся добыть в землях, на которых Тевинтер придет взращивать плодородные почвы благодати магократии. Близко темнеют глаза, развеваются белые волосы на ветру. Ясный голубой взгляд так же пронзителен, как в их самые потаенные минуты близости. И то, что Тео произносит, звучит, на слух эльфа, как отсроченный приговор самому себе. Лицо эльфа некрасиво морщится. Ты же пропадешь, я не хочу... - Как ты собираешься это удержать?

Песня прервалась. На трибуна оглянулись. Буднично. И вернулись к созерцанию моря ли, чего-то дальше, за морем. Эльф вздохнул, повел плечом. — За что ты просишь прощения? Я цел, разведка прошла успешно… Как-то было лень ворочать языком. Слова, словно сухие листья, опадали, а не произносились. Эванурисы, наверно, посмеялись бы над властными амбициями нынешних аристократов Тевинтера, но кто знает о них что-нибудь? Великие боги эльфов, скитающиеся по Тени. Неужели и вы были, как и все прочие божества, кровожадны? Какое разочарование... - Башня ведь... новые хозяева... этого не прекратят? Свинцовый взгляд остановился на Тео, ожидая подтверждения.

Привычка обкусывать губы напомнила о том, что он так и не подлечил ссадины. Старая мелодия, которую любили по вечерам петь его люди, сама собой пришла на память. И он тихо напевал ее под северными яркими звездами. Все разошлись. Ушла на покой с грациозностью змеи миледи Борза. С вызовом в изумрудных глазах покинул зал миловидный алхимик. Умчался обличать во вредных привычках власть держащих ученик Антиквара. Мессир Оптат с мудростью всесильного удава в надменном взоре величественно удалился. От посторонних взглядов тайно скрылся демонолог и художник. - Если понадоблюсь, я к вашим услугам... Настойчиво терзала фраза, пока он обсуждал и отдавал приказы. - Если понадоблюсь... Отрешённость в свинцово-серых и безучастность. Ты увидел то, что видеть не следовало. Тот Тевинтер, который существовал века. Кровавый и жестокий. Тот первобытный мир расточительной и древней магии, что изрыгнула Бездна. Магии всесильной и отвратительной. Кто знает - может эванурисы тоже не гнушались ей. Но только Тевинтер возвёл её на алтари, восславил культ. Зачем ты спустился в этот кровавый хаос? Зачем примерил на себя? Зачем переступил черту? Из-за которой уже нельзя вернуться. Как оправдаться? Что сказать?.. Тяжёлый вздох. В груди за рёбрами кусок свинца. А ты скажи ему правду. Ту самую, которая легализует староверов. Ту самую, к которой ты так неистово стремишься. Он слушал заунывное пение, смотрел на ссутуленные плечи, на белый волос. И не мог сделать шага. - Пол... Слов не было. Что бы он не сказал, всё превращалось в предательство и циничную ложь. - Прости... И больше ничего. Он продолжал стоять, боясь даже коснуться светлой эльфийской ауры.

Все дела сделаны, теперь можно отдохнуть, а точнее, посетить грядущее мероприятие от ДиКарло . Для этой вечеринки Оттилия выбрала элегантное, из летящих тканей, платье черного цвета. Дизайнерский шик от главного дома моды - подарок от Джузеппе, который не стыдно было надеть на любой светский вечер. Конечный образ был дополнен тонкой жемчужной нитью и перловыми серьгами, иногда выглядывающих из-под завитых темных локонов девушки. Просто и со вкусом, а перья и пайетки пусть останутся для сценических костюмов заводных танцовщиц бурлеска. "Сейчас бы героина", - Оттилия обвела толпу отстраненным взглядом: вполпьяна, часть гостей энергично выплясывали под живую музыку. Как машина заправляется бензином - люди глотали алкоголь, а затем сжигали его в безостановочном экспрессивном танце. Когда группу родственников представили хозяину вечеринки, ведьма всё ждала, что сейчас за его спиной появятся все те клиенты и не только, на которых пала жестокая несправедливость слова влиятельного адвоката Бостона. У кого больше денег, тот и выигрывает дело, не так ли? К сожалению или счастью, она никого не увидела, кроме подошедшего официанта с рубиновым напитком. Отблагодарив гарсона вежливой улыбкой, она сняла прозрачный бокал с подноса и легким движением руки покрутила содержимое. Что-то напоминает.

Миледи Борза и впрямь была недальновидна. В ее хорошенькой головке никоим образом не могла возникнуть мысль, что последнее - решающее - слово должно непременно принадлежать немому демонологу, против своей природы отчего то не любящего слушать мнения других и исчезающего с собраний прежде, чем его предложения взялись бы обсудить. А потому миледи пошла спать. Для молодости кожи полезны не только жертвоприношения юных рабынь, но и продолжительный, здоровый сон.

В любом случае. Крайне занимательное собрание, не так ли? Скажите по секрету, Пол: будет ли некое особое представление? - на самом деле, ни к чему не обязывающий разговор. Обычная вежливость. Некая нотка загадочности, впрочем, была присуща Авроре. - Ничего сверх того, что уже есть, мисс. - ДиКарло обаятельно улыбнулся певице, опустошая бокал с вином и опуская его на поднос прислуги. - Никаких оргий и опиумных вечеринок. Всё в рамках приличий. Однако в его улыбке Аврора уловила не сильно скрываемый сарказм. Ну конечно, "рамки приличий" в ревущие двадцатые значительно отличались от принятых в начале века. И это правило распространялось абсолютно на все слои населения, и в большей мере - на высшие. А значит в программу развлечений входил алкоголь, безумные вечеринки и беспорядочный секс в закрытых комнатах или просто в укромных уголках зала. О времена, о нравы! - Но я совершенно не против, если вы решите дополнить музыкальное сопровождение нашего вечера. Не всегда к тебе в гости приходит лучший голос Массачуесетса. И если вам интересно - я могу познакомить вас с кое-какими интересными гостями этого вечера. Последняя фраза уже была обращена ко всем присутствующим.

- Письмо. С просьбой о заключении договора на поставку десяти ящиков "Сиксутс Премиум" в башню Крассов, каждый месяц. Управляющий не откажет в такой мелочи посланнику архонта, коль уж скоро мы с ним заочно через вас знакомы. Кстати, после того, как вы убедитесь, что в бочке человек, можете больше не скрывать свои статусы кураторов. И не быть "благодушной и наивной", - Красс снова улыбнулся энтропу с коварством хищника. Энтроп холодно улыбнулась в ответ. - Еще один вопрос, трибун. Даже просьба, - взгляд красноречиво скользнул по опустевшим местам и задержался на окне, еще хранящем призрачные рисунки демонолога. - Донесите, пожалуйста, до ваших людей, что мы работаем одной командой, нравится это нам или нет. И было бы совсем хорошо, если бы вы лично заканчивали собрания, давая отмашку расходиться. У нас тут не младшие классы Круга, чтобы бегать за каждым, объясняя элементарные вещи.

Спасибо, - растерялся Эли. - А тебе подарка не досталось? - с хитрецой в зелёных глазах спросил он. - Ты ведь тоже кули таскал. Даже больше, чем я. - На здоровье, - кивнул иллюзионист и засмеялся. - Нахал зеленоглазый. Мне досталась честь откушать с леди шоколада и прогуляться по набережной. Сэй хлопнул эльфа по плечу. - Хорошей ночи, Эли. Я помчался с пьяницей разбираться.

- Как раз эльф, которого я искал. Держи, - улыбнулся сомниари, протягивая небольшую коробку. - Мармелад. В награду за сегодняшние страдания-походы, как и обещано. Мы, мужчины, держим своё слово. Мальчишка удивлённо принял подарок. Не то что бы ему не дарили подарки, скорее всего для обычного раба, он был ими избалован, но чтобы ради какого-то носильщика коробок держали слово... - Спасибо, - растерялся Эли. - А тебе подарка не досталось? - с хитрецой в зелёных глазах спросил он. - Ты ведь тоже кули таскал. Даже больше, чем я.

Эльфёныш встретился случайно в коридоре. Он на ходу ел яблоко и читал листок сорванного объявления. При виде остроухого коллеги Сэй с лёгким сожалением вспомнил, что давно в его жизни не было яблок. - Как раз эльф, которого я искал. Держи, - улыбнулся сомниари, протягивая небольшую коробку. - Мармелад. В награду за сегодняшние страдания-походы, как и обещано. Мы, мужчины, держим своё слово.

Коллеги сегодня ночью не переставали удивлять. Вроде бы, обсуждение ещё не закончилось, толком не решили, кто, что, куда, как и когда, а они стали разлетаться по ночной гостинице, как белые вестники одуванчика. Не он их начальник, не ему их организовывать. «Дивны дела ваши, Боги, но среди всех дивнее - дети ваши». - Хорошо, - кивнул сомниари, обращаясь к оставшимся. - Я тогда отправляюсь в заведение под названием «Серебряная подкова». Если потом - ночью или днём - понадоблюсь, то дайте знать, я в вашем распоряжении. Покинув Зал Теней, Сейферт отправился собираться. Переодеться в свежее, взять флакончики Крис, лириум, кинжал и посох, сейчас разложенный до размеров трости. Подумав, прихватил небольшую коробку и отправился к Элахилю перед отъездом.

- Если понадоблюсь, я к вашим услугам, - произнесла полупрозрачная тень эльфа непонятно кому и окончательно рассеялась. Тень проводили внимательным взглядом. Слишком долгим для главы группы столичных кураторов. Слишком пристальным для обычного агента. - Изготовить кислоту много времени не понадобиться, - задумчиво заметила Кристабэль, - А вот от поездки на винодельню я бы воздержалась. Кому передать готовый растворитель, мессиру Силенсио? - Да, мессир Салем займётся бочкой. Передадите ему реагент. Сколько вам потребуется времени, миледи Мастарна? (1в5ч) - Не скажу, что горю желанием вновь повидаться с Шульцем,- ответила миледи, кинув короткий взгляд на трибуна, будто спрашивая, не пора ли уже переставать быть "благодушной и наивной".- Другой вопрос, как нам попасть внутрь. Полагаю, что теперь это сделать будет значительно сложнее. Контракты...не могу знать, как ведет дела Сикстус и насколько его управляющий неограничен в правах. Мессир Красс, может вы подтвердите наши полномочия на вход какой-нибудь грамотой? Мессир трибун улыбнулся "жене" и "секретарше": - Письмо. С просьбой о заключении договора на поставку десяти ящиков "Сиксутс Премиум" в башню Крассов, каждый месяц. Управляющий не откажет в такой мелочи посланнику архонта, коль уж скоро мы с ним заочно через вас знакомы. Кстати, после того, как вы убедитесь, что в бочке человек, можете больше не скрывать свои статусы кураторов. И не быть "благодушной и наивной", - Красс снова улыбнулся энтропу с коварством хищника.

Awwwwww :3

Всем привет. Снова оживляю тему своим видео. Если кому интересно и есть время - посмотрите и укажите на недостатки. Спасибо за внимание!

Жанр: adventure, survival | Платформы: PC Разработчик: RedRuins Softworks | Издатель: RedRuins Softworks Дата релиза: 13 сентября 2018 года (ранний доступ) Комедийное приключение о выживании в космосе с помощью синей изоленты и бессмертной курицы.

Нетфликс прям жжет.

Дорогу до «Серебряной подковы» в столь позднее время он решил проделать в наёмной карете. Краснопёрку забирать ещё потом специально, возвращаться... Пешком же почём зря рисковать тоже негоже. И без того мессиру Оптату, видимо, не здоровится, если ещё с ним что случится... «Так вот, возвраущаясь к нашему разговору. Яблочки - это хорошо. Одобряю спелые яблучки». «Не знал, что тебе они по душе», - удивился сомниари. «Всем нормальным мужикам по душе, не сумлевайся. Вот взять, например, Кристу». Сомниари насторожился. «Так, прекрати». «Что? Я даже ничего не сказал ещё!». «И не надо. Я уже догадываюсь, к чему ты ведёшь». «Да уж где тебе, - высокомерно откликнулся голос. - Если тебе мерещится что-то пошлое, то это вопрос к порошкам, которых ты сегодня нанюхался, иллюзионист. Я, может, хотел сказать, что вы вот сегодня пили шоколад, а можно взять кисленькие яблочки и макать в горячий, чуть сладкий растопленный шоколад!». Сейферт серьёзно задумался. А мысль-то очень даже ничего. То же самое можно провернуть и с ягодами. Такого он ещё нигде не видел, кажется. «Ну ладно, продолжай». «То-то же, полуэльф! Так вот, пурродолжаем. Можно сладкие яблучки, но облизательно тогда в тёмный шоколад». «Почему обязательно тёмный?». «Сладко слишком - попа слипнется. А ещё можно ягоды, правильно подумкал. Спелая клубника в горячем, мягком шоколаде. Надкусываешь - ароматный, сладкий сок смешивается с восхитительно-обволакивающем шоколадом. Тёплая текстура...». Сэй прикрыл глаза, представляя себе рассказ духа воочию, уже ощущая вкус. «Вечер. Прохладный воздух проскальзывает в комнату. Чай с десертом на двоих. Нежные губы Кристы держат ягоду рядом с твоими губами, предлагая особенный фруктово-шоколадный поцелуй на двоих. Ягода лопается, поцелуй приобретает неповторимый вкус. А какие у неё яблочки, ммм!». Голубые глаза резко распахиваются. «Я так и знал! Безобразник, кыш!». «Я? Или ты, скрывающий свои желания от себя?». Дух замолчал, оставив после себя мурлыкающий смех. *** На входе в гостиницу два охранника окинули его оценивающим взглядом, но ничего не сказали. Внутри заведение выглядело очень аккуратно. Светлые породы дерева, интерьер в стиле охотничьего домика. Официанты в одинаковых, опрятных одеждах. Редкая, но приличная публика. Тихо играет арфистка в элегантном платье, любовно перебирая струны с полуприкрытыми глазами. Да, это не самое лучшее заведение, где они сегодня побывали, но очень достойное, одно из лучших. Полюбовался светловолосой арфисткой. Губы девушки чуть дрогнули в улыбке. Заметила. Сомниари улыбнулся ей и молча протянул приглашение дежурившему за стойкой официанту. Также молча он проводил иллюзиониста через дальнюю дверь в зал поменьше, где играли трое мужчин. Четвёртый встал со своего места. - Добрый вечер, мессир. Оружие с собой? Ровная вежливость, но нет и тени улыбки. Сомниари показал кинжал и с некоторым сомнением - трость. - Сдать? - Нет необходимости. Оружие держать в ножнах, даже для нарезки мяса не доставать. У нас подают столовые приборы. - В ответ на удивлённый взгляд пожал плечами и добавил извиняющимся тоном: - Были прецеденты. Проиграли - значит проиграли. В кредит ставок нет, у гостей не одалживать. Не устраивайте неприятностей, и вечер будет приятным. Сомниари повертел кинжал, прежде чем убрать в ножны. - А если другой кто-то устроит... Губы старшего охранника дрогнули в улыбке. - Мессир, в «Серебряной подкове» не бывает неприятностей. Хорошего вечера, мессир. А вот закрытый зал больших ставок выглядел богато. Даже не так. Очень богато. Мрамор, дорогие породы дерева. Хрустальные чаши с курившимися благовониями на надраенных серебряных треножниках. Грациозные танцовщицы в нарядах, неоставляющих работы для фантазии. Среди которых мелькали и эльфийки. Взгляд против воли задерживался на них, но не было среди них той, о ком мог думать сомниари. Даже представить себе трудно, что за пределами столицы может скрываться настолько богатое заведение. Префекта и его свиту найти не составило труда: самая шумная компания самых богато одетых мужчин и женщин в откровенных нарядах за самым большим столом, вокруг которых вертятся наверняка самые привлекательные официанты и официантки. Но среди них выделялся в ярко-красном костюме Примус Сикстус. «Слишком много «самых», - посокрушался Сейферт. «Ой, и не мяукай, Сэй, не мяукай». Стол префекта наглядно подтверждал название заведения: выполненный в форме подковы он был богато инкрустирован серебром. Чтобы не привлекать лишнее внимание, иллюзионист заказал бокал красного и запечённые палочки из куриного филе. Вряд ли кто из местных упрекнёт его в нарушении сочетаемости вина и блюда. В ожидании блюда мужчина присоединился к одному из столиков, где играли в кости. Главное - правильно выбрать момент. Он немного выигрывал, немного - проигрывал, но в целом его сальдо было чуть выше, чем до прихода. Один из обычных богатых игроков, что приходят и уходят. В один прекрасный момент ему удалось оказаться среди зрителей возле стола префекта. Сомниари полагал, что ему придётся повоздействовать на пожилого мага, чтобы тот не отказывал себе в удовольствие поддержать собственные виноградники, но тут он ошибался. Мессир Сикстус вполне себе справлялся и сам, успешно оставляя позади многих других игроков. Всё чаще крепкое словцо проскакивало в речи префекта, всё дольше размышлял он над новым ходом. И всё чаще ошибался. - Мессир префект, возможно, вам стоит уже отдохнуть? - негромко предложил Сэй. - Ха, юноша! Когда я был твоём возрасте, то мог до раннего утра сидеть за картами, а потом почти без сна идти в бой против треклятых коров серокожих! Взгляд его был на удивление остр для столь крепко выпившего человека. - Мессир, так дайте молодым поле для подвигов, - улыбнулся иллюзионист. - Место?.. Меееесто. Место не дают, юноша, - жёстко ответил префект, положив твердую руку ему на плечо, - его берут по праву того, кто может удержать. Глянь: сколько многих, что моложе меня, уже сдалось сегодня! - Пожалейте сердце, мессир Сикстус. Прошли те времена, когда вам надо было на смертный бой выходить. - Сердце меня не беспокоит. Оно горит жарче корабля, поражённого треклятым гаатлоком. С годами стойкость только крепнет. Попомни моё слово: чем больше на твою долю выпадает - тем крепче ты становишься. Как сталь, которую закаляет опытный кузнец. Но кузнец этот - жизнь. - Или смерть? - Смерть - лишь окончание жизни, её следующий этап. Нет в ней ничего, что мы на передовой не видели. Решив, что достаточно поделился мудростью, префект вернулся к алкоголю и играм, умудряясь ещё и с танцовщицами флиртовать. "Вот это мужик! Надеюсь, ты когда-нибудь таким станешь Сэй". "Каким, Висхет? Алкашом, который не ведает, что его жена приносит жертвы Думату в очень грубых ритуалах, чтобы складочку лишнюю убрать? Стариком, которому не хватает ума отказаться от своей слабости, взять её в узду на время присутствие трибуна? Или слепцом, неведающим, что до момента его падения остались минуты?". "Я скорее думал, что стойким дедом, которого не берёт алкоголь и время, да на которого девицы тааак смотрят... Хотя когда ты так говоришь... Ну, желаю тогда тебе быть устойчивым, пользующимся успехом у кошечек и без всего того, что ты перечислил". "Ну спасибо, Вис". "На здоровье". В один прекрасный момент префект взорвался, обвиняя в жульничестве своего соперника. Серебряный кубок смят ударом крепкой руки, вино пролилось на белый мрамор. А вот и тот самый момент. - Мессир префект, достаточно, - ледяным тоном процедил сомниари. - Юноша, ты смеешь мне указывать? Дерзить? Да кем ты возомнил себя?! - казалось, даже седые усы в гневе затрепетали на смуглом, сухощавом лице. Окружающие недовольно зароптали. В "Подкове" слово префекта было одним из самых веских, клинок - один из самых длинных, а рука - из самых твёрдых. Морозно-голубые глаза обвели окружающих игроков. Щёлкнул разложившийся посох. Давешние охранники двинулись из своей комнаты к сомниари. - Заместитель консулярного трибуна, арбитра побережья нокенской акватории Теодора Красса-Шармаля. Ропот стих. Рука префекта, лежавшая на эфесе узкого клинка, замерла. Сомниари холодно улыбнулся. Есть слова, что сильнее самых изощрённых, древних или новейших чар. Слова власти, воплотившиеся в имени представителя Первого Советника Архонта. Имя более веское, чем любое другое, что только может прозвучать в этом городе. Охранники нерешительно переглядывались. На этот счёт у них инструкций не было. И что делать, если префект откажется, а молодой мужчина с этими неприятными глазами решит увести его силой? Появившийся начальник охраны быстро просёк ситуацию и махнул своим, чтобы отошли. Префект покачнулся, но Сейферт поддержал его под локоть. Замутнённые, но по-прежнему цепкие глаза изучали, запоминали заместителя. Префект размышлял. Неужто наступил тот день, когда ему надо уступить? - Позвольте проводить вас до вашей башни, мессир префект. Чтобы никто не побеспокоил или не оскорбил вас словом ли действием. - Пожалуй, мне и правда пора, завтра же раут. Что ж, юноша, заместитель консулярного трибуна Красса, позволяю тебе проводить меня. - Благодарю за столь высокую честь, мессир префект. Обопритесь о мою руку. По дороге от "Подковы" до кареты префект даже умудрился нигде не упасть. "Говорю же: молодец он. Даже не наблевал по пути!". "Это у него всё впереди. Ничего, если я не буду передавать твои похвалы ему?". "Ну ладно. А когда лизнёшь всё-таки в щёчку Крис?". "Кыш!". Префект же в карете бормотал много о былых делах, воинской славе, успехах винодельни и развитии префектуры. Сэй же всё мечтал о моменте, когда наконец избавится от винных ароматов своего соседа. Завтра, нет, уже сегодня днём столь радостен он не будет, когда поймёт, в чьём присутствии напился и прожигал деньги в азартные игры. Но это будет потом. *** Вернувшись в "Морской конёк" ближе к утру, Сейферт оставил с гвардейцем сообщение об успехе для мессира Красса и поднялся на террасу, с которой открывался вид на море. Золотой диск медленно всплывал из-за горизонта, флиртуя с морем своими жаркими прикосновениями. "Висхет?". "Мяу?", - пришёл сонный отклик. Кажется, духи тоже спят. "Похоже на вид из башни Рамштиля?". "Ммм, пожалуй", - сонно пробурчал дух. "Тогда почему я чувствую себя таким чужим?". Тишина. Только отдалённый шум моря да крики первых чаек. Ветер треплет светло-коричневые волосы, оставляет на них и на губах свои солёные поцелуи. "Висхет?". "Какой ты хочешь ответ?". "Такой, который может дать дух мудрости". "Потому что тебе пора спать. Если завтра чувство останется, то спроси меня снова".

Я бы мог врезать ему - прямо сейчас, в челюсть. Нет, сразу в висок. Не было место для разгона, бить с места вообще непросто, но сейчас я был способен попасть ему аккурат туда, куда надо, чтобы он больше не встал. Сейчас я был способен сделать так, чтобы он не встал после этого уже никогда. Но я улыбаюсь и терплю - на этот раз. Но если мне когда-нибудь представится возможность - ну, его дешевые угрозы меня не пугали. Мне было, откровенно говоря, насрать, что этот придурок может со мной сделать, меня уже давно было не напугать криками «делай как скажут, а не то…» Просто драка на вечеринке не понравилась бы Андреасу. А хороший пес не кусает руку, которая его кормит. А теперь, действительно - к еде.

кстати, более качественная версия есть

Из забавных наблюдений: в локации, где надо перебираться через сенот и на Лару падают каменюки, когда она по стене ползёт, обнаружил чувака, который собственно и строит Ларе козни. Но подстрелить засранца нельзя, прицел попросту исчезает при наведении. А было бы клёво: мол, если ты внимательно исследуешь локацию, заметишь чувака и подстрелишь, то дальше ползёшь себе спокойно, без каменюк.

- Мессир Силенсио, а вы не сможете одержать обеих: и мать, и мачеху? - спросил трибун вошедшего демонолога. Гордыня для одной. Раскаяние для другой. Одна в мальчишке души не чает. Другая презирает. Возможно? Пожатие плечами сначала. Согласный кивок в конце. Риск всегда того стоит.

- Мессир Силенсио! - услышал демонолог оклик Элахиля. - Мессир Силенсио, трибун Красс просил вас к нему зайти. Даже не переоделся. Не спешил. Всё в той же по-домашнему уютной одежде. Слишком длинная, слишком просторная, слишком белая. Согласный кивок на оклик эльфа. Уже иду.

Трибун промолчал. Подарил миледи очередную очаровательную улыбку и откланялся. Демонолог рисковал. Но на то он и дрессировщик демонов, чтобы рисковать и ходить по грани. Сейчас, был не тот случай и благородный порыв Салема стоило остановить. - Полагаю, это означает, что собрание закончилось, - Борза обратилась к оставшимся. Мессир Оптат и леди Мастарна. Альтусы. Весьма показательно. - Доброй ночи, - ее улыбка была полна заговорщического высокомерия. Женская фигура растворилась в темных щупальцах энтропии.

Второй сезон сериала «Молодой Папа», выйдет в ноябре 2019 года. Об этом сообщил создатель телепроекта Паоло Соррентино на пресс-конференции международного кинофестиваля «Послание к человеку», проходящего в Санкт-Петербурге.

Пол выбрался на балюстраду. Стемнело и показались звезды. Внизу блестело море. Ничего такого, что он чувствовал тут утром, не приходило сейчас. Он был здесь попросту потому, что это место разительно контрастировало с тем подвалом. Кажется, балюстрада стала местом жительства для эльфа на ближайшее время. Если за ним не пошлют, он мог бы тут и остаться. Может, так и заснуть – вот хотя бы на этой скамье… Интересно, есть ли тут комары? Привычка обкусывать губы напомнила о том, что он так и не подлечил ссадины. Старая мелодия, которую любили по вечерам петь его люди, сама собой пришла на память. И он тихо напевал ее под северными яркими звездами.

Сэй хлопнул эльфа по плечу. - Хорошей ночи, Эли. Я помчался с пьяницей разбираться. - Удачи, Сей! - крикнул вслед мальчишка и хрустнул яблоком. Ещё один человек, которому он мог довериться как хозяину, как Полу. С которым он не чувствовал себя рабом. - Еще один вопрос, трибун. Даже просьба, - взгляд красноречиво скользнул по опустевшим местам и задержался на окне, еще хранящем призрачные рисунки демонолога. - Донесите, пожалуйста, до ваших людей, что мы работаем одной командой, нравится это нам или нет. И было бы совсем хорошо, если бы вы лично заканчивали собрания, давая отмашку расходиться. У нас тут не младшие классы Круга, чтобы бегать за каждым, объясняя элементарные вещи. Трибун промолчал. Подарил миледи очередную очаровательную улыбку и откланялся. Демонолог рисковал. Но на то он и дрессировщик демонов, чтобы рисковать и ходить по грани. Сейчас, был не тот случай и благородный порыв Салема стоило остановить. Из Тени демонолог исчез первым. - Мессир Силенсио! - услышал демонолог оклик Элахиля. - Мессир Силенсио, трибун Красс просил вас к нему зайти.

Подумав, прихватил небольшую коробку и отправился к Элахилю перед отъездом. Эльфёныш встретился случайно в коридоре. Он на ходу ел яблоко и читал листок сорванного объявления.

- Не скажу, что горю желанием вновь повидаться с Шульцем,- ответила миледи, кинув короткий взгляд на трибуна, будто спрашивая, не пора ли уже переставать быть "благодушной и наивной".- Другой вопрос, как нам попасть внутрь. Полагаю, что теперь это сделать будет значительно сложнее. Контракты...не могу знать, как ведет дела Сикстус и насколько его управляющий неограничен в правах. Мессир Красс, может вы подтвердите наши полномочия на вход какой-нибудь грамотой?

- Изготовить кислоту много времени не понадобиться, - задумчиво заметила Кристабэль, - А вот от поездки на винодельню я бы воздержалась. Кому передать готовый растворитель, мессиру Силенсио?

(После квеста Там лежит Бездна) Вивьен: Корифей — сложная натура. У него столько источников силы. Вивьен: Мор, собственная магия... Эльфийский артефакт в руках... Вивьен: А теперь он с помощью демона ещё и одурачил магов ложным Зовом. Солас: Ложный Зов — это и есть моровая магия. Демон лишь усилил её. Вивьен: Древний магистр — как человек, пьющий из трёх бокалов одновременно. Солас: И в одном из бокалов — яд. Где гарантия, что к концу жизни оскверненные Серые Стражи слышат настоящий Зов, а не моровую подделку? Кроме этого возникает вопрос о Зове еще не оскверненного дракона ДБ, который слышат ПТ. Дракон ли ведет толпы к своей тюрьме или кто-то другой, имитирующий Зов? Может в этом секрет того, что драконы не зовут все одновременно? По теме о возможном участии Диртамена в создании смертных.

У Пола временно пропал энтузиазм. Он был готов сопровождать, если попросят, на всякий случай, хотя не был уверен в том, что в нынешнем своем состоянии на что-нибудь сгодится. Завтра он привычно сыграет роль раба. Поглядит, пожалуй, снова на миледи Сикстус — в момент, когда она падет под ударами обвинений. Только вот в тот страшный дом он возвращаться не хотел. - Если понадоблюсь, я к вашим услугам, - произнесла полупрозрачная тень эльфа непонятно кому и окончательно рассеялась.

Интересные, на мой взгляд, детали: Флемет в Тени: "Потому что происходит то, что вовеки не должно было случиться. Ее предали, как предали меня, как предали весь мир! Митал прорвалась ко мне сквозь века, и я помогу ей нести возмездие! Увы, пока звучит музыка, мы танцуем". Традиционно, музыка связывалась с плотными, физически ощутимыми субстанциями вроде крови и лириума. Музыка, песня, зов заменяют некоторым (например ПТ) собственный разум, заставляет подчиняться. Именно это развратило "богов" - помыкание смертными. Подумалось, у Митал и Соласа могут быть разные планы на будущее, у него вернуть "элвен глори", а у нее мир в "тишине". Раньше было лучше (с) для каждого свое :D.

бог мой их слишком много они повсюду

Можно. Нужно стать правителем Нортумбрии и Пиктавии, то есть пойти по пути викинга. Так же надо найти весь сет легионера и надеть его при взятии меча. Служительницы признают в ГГ воплощение Артура и не будут атаковать. Или их можно всех оглушить, выставив нужный режим. Формально никто убит же не будет. =)

Она пыталась отвести взгляд. По началу. Несколько наивно. Несколько наигранно. Руки Изабеллы были цепкими, ноготки едва впивались в кожу сквозь ткань старого платья, от ее прикосновений Джованни вздрагивала. Это было неловко. Это было странно. И неприятно. Слова любимой “тетушки” пугали, пускай Аврора не привыкла показывать свои настоящие чувства. Их взгляды встретились, и богема лишь кивнула, несколько отчеренно, на слова. Был ли другой ответ на ее уме? Или Аврора была столь растеряна, что не могла собрать свои мысли воедино? Ладонь Изабеллы ложится на щеку Авроры, и Джованни отводит взгляд, прикрывая глаза. Сейчас она напоминала не статную женщину, но растерянную девочку на приеме у любимой тетушки. Только потом она осознала, что находилась здесь “одна”. То есть - взгляд Авроры скользнул по Альберту - не в присутствии хозяйки этого славного заведения. Редкость небывалая. Издав натянутый смешок и кивнув старику, Аврора Джованни вяло присела на ныне вакантное место хозяйки. - Ну и денек, да? Альберт промолчал. Аврора потянулась к бокалу с вином Изабеллы, поднося к своим губам. Металлический привкус. Холод. Это кровь? Кровь-кровь-кровь. Кровь. Аврора удивленно моргает, откладывая бокал в сторону. Альберт смотрит на нее своим пустым, отрешенным взглядом. Она пытается завязать разговор с ним вновь. Спустя несколько минут, Джованни просит отвести ее к выходу. Уже дома, срываясь с себя неудобное платье, она падает в пустую кровать. Франко вновь не пришел ночевать. Он лишь заявится под утро, стараясь не шуметь. Но Аврора все равно проснется, уловив запах духов. Чужих. Мужских. Сейчас? Она закутывается в одеяло и думает о произошедшем. Это не показушные мессы в стиле Кроули и не глупые шутки отрешенной затворницы. Всё серьезно. Как и всегда было. Ноющая боль возвращается. Меланхолия захватывает ее вновь. Скупая слеза стекает по бледной щеке, прежде чем закрыть глаза. Маленькая смерть. Всего на пару часов.