tеnshi

Кабина - Давай, дальше сам, - хищная улыбка, шаг назад и руки привычно сминают фиксаторы шахтёрского стилсьюта, - чтобы не ждать. Освобожденный, Осси от души вдохнул и зафыркал, представляя себе такую «суровость». Наверняка существовал фильм с таким сюжетом. Смех. Смех возвращал к жизни, вырывал из пассивного принятия, побуждая, наконец, к действию. Он проследил лукаво, исподлобья, за несколькими дрогнувшими застежками шахтерки и потянул стил с правого плеча. Татуировка. Щупальца, обвивающие руку, уходящие за спину, вниз - и сам спрут, графично присосавшийся к своему «канвасу» где-то под левыми ребрами. Ты, кажется, собирался смотреть на татуировки, Стефан Ярош? Вот, смотри, ибо хрена ли тебе еще делать, пока сражаешься с замками, иглами и ледяной тюрьмой, верной защитой и черным проклятьем всех шахтеров.

Кабина Это было очень интересное движение. Чтобы вынуть его из кресла, и сразу к стене - для такого помимо физической силы требовался какой-то специфический навык. Осси ойкнул. Осси замер, уже распластанный, уже с немного ноющим затылком, но боль быстро стер жар, накрывший тело пополам с дурацким холодам. Осси отмер и захихикал. Даже профессионал с многолетним стажем не снимет с человека стилсьют за десять секунд. Он вдумчиво послушал музыку щелкающих фиксаторов, разглядывая близкие губы. Не целоваться было непривычно, но не трагично. Целеустремленность шахтера была заразной. - Сте-еф, - прошептал он, очарованный, пытаясь высвободить руки из парализующего напора, - А вставлять ты сквозь свой стил будешь? Или… мне тебя еще и ждать?

А Осси думал, это Рик умеет внезапно переводить тему. Не то, чтобы он ждал в ответ часового монолога о незаметных простому глазу прелестях многодневного прибывания в замкнутом пространстве буровой. И на дипломированного психолога под прикрытием двухметровый шахтер походил мало. Но все же - он только попытался представить, как может нравиться такое дело, как представлять пришлось что-то совсем другое. Отдать должное конкретной манере выражения подрывника - представилось проще простого. - А… - то ли прошептал, то ли простонал Осси, хватая воздух откуда-то из глубины кресла, куда его вжало безо всякой дополнительной нагрузки, - Ммм… В легкой панике он огляделся, переваривая ключевые детали «плана», но кабина на то и была кабиной, а не апартаментами в отеле для свиданий. Вставлять… Вносить поправки было совершенно некуда. - Может, мы его хотя бы в сторону подвинем? - указал он на торчавшего над пультом Шифти, заикаясь на каждом слове, - Мне кажется… Он будет… Колоться. Мне. И наконец-то поднял глаза снова. Улыбку на пугливо поджатых губах обозначили едва наметившиеся ямочки. Шутка. Отсрочка. Но никаких возражений.

Кабина - Меня ведь тоже пару раз завалило, - проговорил негромко, под далёкий шум работающих буров. - На Земле. Филиппинский желоб. Почти предельная глубина. Сутки под завалом. И на Энцеладе. Семь часов в "мёртвой воде", подо льдом, на глубине пяти километров. Правда в обоих случаях я знал, что помощь придёт. Если бы надежды не было, наверное, свихнулся бы сразу. Осси помолчал, наблюдая за невозмутимым искином. Строго говоря, тот не шевелился, и наблюдать было нечего. Но было легко представить, как летят по нейросети плотные, как городской трафик, потоки данных. Потом он запрокинул голову и подправил наклон кресла, чтобы смотреть снизу было удобнее. - Но ты все еще в проходке. Черт, ты сейчас в самой отчаянной бригаде Марса. Тебе нравится? Спускаться сюда? Или это, - он неопределенно повел плечом, гадая, и коротко улыбнулся, - за бонусы Элизиума?

Осси, которого кресло оператора притягивало как магнитом, едва удержался от того, чтобы начать выпихивать расслабленного капитана силой. Присутствие капитана в этом кресле вообще было сродни святотатству - после трех суток на Бади идентичная кабина новой знакомой воспринималась как своя. Он положил руки на подлокотники, откинул затылок на высокую спинку. Посмотрел на гирлянду индикаторов, на искина, занимающегося не ерундой, и глубоко вздохнул. - Привет, малышка, - прошептал нежно, - Ты знаешь, что это я отвел твою подругу на смерть?

- Да, - наконец членораздельно родил он концепцию, - без отдыха от нас тут мало толку будет... А... который час? - Понятия не имею, - прошептал Осси, которого, в свою очередь, сейчас не пошатнуло бы любое количество людей в одном кресле, - Мне кажется, мне придется брать отдельный курс у психотерапевта, чтобы различать время.

Мотнул коротко стриженной головой и приглашающим жестом пропустил Принцессу вперёд. - Машиной ещё не научился управлять, пока вниз бурили? Кто Макса-то менял у вас? - Я и менял, кому еще, - Осси, проходя мимо, покосился на своего побежденного в «Титанах» соперника несколько обиженно, но посчитал проснувшуюся гордость хорошим знаком, - Техники помогали на ровных участках. Беа и… Дани. Запнулся. Вздохнул. Шагнул через порог кабины.

- Проблемы? - кружка крутанулась в направлении стрелочки, оставляя в поле зрения лишь осьминога Осси шмыгнул носом. Судорожно вдохнул, пытаясь унять всхлипы. Наконец, выпрямился, растирая ладонями слезы по щекам. Ну да, дежурство. Или свидание. Или хрен знает что еще. В общем и целом - возможность запереться в изолированном пространстве на переполненной буровой. Он растерянно посмотрел на кружечного осьминога перед глазами и невольно прыснул. Посмотрел недоверчиво на предполагаемого «художника» и покачал головой. - Не твои. Он смущенно взъерошил затылок, представляя, как сейчас выглядит. Что ж, на приборы это ему смотреть точно не помешает. - Идем?

Старший приподнялся,тихо подаваясь вперед.Положил ладонь на плечо,обнял.И мягко коснулся губами темного виска. Время взбрыкнуло словно ровер, подскочивший на дюне, и помчалось вспять. Мимо разговора на кухне, обвала, боя, который он только наблюдал из-за угла. Через аномалии, толщу камня, наверх, к куполу марсианского города, через огни клуба и темноту шахт, через пустыню, от одного обиталища людей до другого. В тот забытый незначительный момент, когда старший брат обнял оцепеневшего младшего в вагонетке монорельса, пока их третий неугомонный сиблинг мерился длиной запала с лохматым проходчиком-проводником. Осси закрыл глаза, пережидая острую боль под ребрами. После чудом пережитого ужаса под завалом было бы невероятно глупо схватить инфаркт от простого касания губ. Медленно он повернулся и поцеловал русый висок в ответ. Тяжело поднялся на ноги и пошел, спотыкаясь, снова чувствуя себя по горло в воде. Ошибки всегда кажутся больше, чем выглядят со стороны. Но и осознание этого само по себе не несло облегчения. В пищеблоке Осси плюхнулся на стул и уронил голову на руки. Слезы выигрывали. Как всегда.

-Я тоже не уверен,что буду.-прозвучало хрипло.Он кашлянул,прочищая горло.-Я....в пустоте.Я совсем не знаю,кем я выйду из буровой на поверхность.Может учителем танцев....или.... Осси рассмеялся. В горле запершило. - Представляю, чему ты будешь учить. Десять канонов сальсы и как их нарушить покрасивее. Но смех очень быстро стих. Что бы ни случилось Он уставился в пространство, чувствуя себя потеряннее, чем когда-либо. Он так боялся признаться другу в том, что больше не собирается возвращаться на Марс, а оказалось - это совсем не важно. Но то, что было важно, так и не дали договорить, и ему вдруг показалось - горло снова захлестывает петля техногенного щупальца из кошмара. Он просто не мог снова собрать эти слова в целое. Бернхарты. В их мире все всегда по их сумасшедшим правилам. Осси медленно расслабил челюсть. Не заметил, как зубы сжались. Он вдруг понял, что его трясет. От хлюпаний ничего не знающего младшего брата и глухого молчания старшего. Он подтянулся повыше и принялся осторожно спихивать Рика с себя. - Мне надо идти. Я обещал помочь с дежурством на пульте. Нам туда еще надо выбраться, на эту поверхность. Уйти. Убежать. Куда угодно, зачем угодно. Пока не разорвало на части от диссонанса.

-Чувствую себя как король,который отрекся от королевства и отправился на поиски приключений.-признался он.-Прихватив с собой часть казны на мелкие расходы.Кстати,артефактов мы... -Не нашли. - Мы сами теперь артефакты, - эхо слов подрывника прошелестело, как всякое эхо, искажаясь и обретая на лету другой смысл, - Люди, которые прошли через пространство и время. Осси вздохнул. Еще одно его решение, о котором нужно было рассказать - на этот раз, младшему из братьев. Еще одно решение, которое может причинить боль. - Не думаю, что снова буду их искать, - прошептал он.

- Спасибо.Ты даешь мне силу.Идти. Осси открыл глаза и поцеловал растрепанную макушку. Снова посмотрел на Даниэля, уже спокойнее. Слабо улыбнулся. Сон или реальность, но это все еще был их Рик, и это изменить было гораздо сложнее.

-Никого.Один.Только...страх.Раскололся на много маленьких...-Рик сглотнул и прикрыл глаза.Оберегающая краткость.-Хотел двигаться.Боюсь остановиться.Если остановлюсь...буду.... там. Осси вздохнул. Рика Бернхарта не пугали аномалии, кислотные саркофаги, потусторонние монстры, дроны-убийцы и пришельцы из будущего с дезинтеграторами, но несколько часов изоляции - и ходячий источник жизнелюбия можно пристегивать к кровати в психиатрической клинике. Он подумал о том, чего испугался сам. Медленное умирание в беспощадной капсуле умного скафандра. В какой-то момент он начал кричать в безумной надежде обрушить то, что не было обрушено и додавить попавшее в ловушку тело. - Не будешь, - прошептал он с уверенностью, которой до сих пор не испытывал сам. Так теперь будет всю жизнь? Всю оставшуюся жизнь ему придется думать, не лежит ли он по-прежнему там, под завалом, наблюдая сон последней секунды растянутой в вечность?

-Я трус. Осси улыбнулся уверенней. Бросил взгляд на Даниэля и улыбка погасла. Коротко посмотрел на вход в пищеблок. Слишком много всего, одновременно. - Я тоже испугался, - прошептал он Рику, закрывая глаза, - И кричал. Много. Слышишь же. Говорить вот теперь не могу.

Фьюри Так вот куда смотался друг. Еще сражаясь с призраками сна, Осси видел из-за плеча Даниэля, как уходил Рик, но не видел, за кем. Он усмехнулся. Насколько всем было бы проще, если бы после обвала остался только Фьюри. - Ну, - пробормотал он, как никогда отчетливо чувствуя себя чьей-то бракованной копией, но продолжая поглаживать кудряшки, - Кажется, я все-таки есть.

-Я знаю.-нежно.Коротко.-Я то,что я есть.Но и ты-то,что ты есть. Все-то ты знаешь. Снова кольнуло раздражение. Зачем он вообще сюда пришел? Если про него и так все знают лучше него самого? Я не могу. Ответ, который нужно было дать тогда же, но который почему-то оказалось так трудно найти. Разобраться в эйфории, неуверенности, смущении и страхе. Бернхарты дохрена романтичны, сказал он себе тогда, прячась от того, что испугало, за тем, о чем мечтал много лет. Остальное можно разобрать на Земле. Кто же знал, что до возвращения на Землю мир успеет развалиться и собраться заново? Но раз все знают - значит и не надо ничего объяснять. Осси медленно покачал головой. - У нас ничего… - Осси! - рыжий подошел к другу, рухнул перед ним, обхватил обоими руками и резко притянул к себе. Сжал. Снова послышались громкие всхлипы. Стилсьют спас его от очередной, более дилетантской, попытки удушения, но говорить, не рискуя набить полный рот кудрей, стало затруднительно. - Рик? - растерянно прошептал Осси. В голове звенели недосказанные слова. Он привычно погладил вздрагивающий затылок, - Где ты был?

Осси с мукой посмотрел на эту позу предложения руки и сердца. Некоторые люди просто не могут по-другому, правда? - Я не могу так, Дани, - сказал он. Не выдержал и отвел глаза, - Я не Бернхарт.

Осси Веки дрогнули и серые глаза открылись. -Все хорошо.Я тоже .....не должен был...так.Но не смог удержаться. От тихого этого голоса вся собранная решимость тут же рассыпалась, а обретенное спокойствие - пропало. Что он делает? Что он собрался делать? Как это ему в голову пришло? В легкой панике Осси обернулся на выход из пищеблока, пытаясь поймать ускользающие выводы и связи. Их, конечно, не было. Логика и рацио даже не поднимали голову в сумраке спутанных чувств. Страх, ужас, настороженность, недоверие, облегчение, благодарность, ревность, раздражение, злость, обида. Снова благодарность, спокойствие, интерес, желание. Как так получилось, что человек, которому он признавался в любви, не принес после этого пробуждения ничего кроме страха и злости? И куда делся его лучший друг? Почему оставил его именно сейчас, когда был так нужен? Осси сполз по стене и вытянул ноги, глядя перед собой. Так вот как это работает. Он-то думал, что нашел спокойствие внутри. Но спокойствие было там, в пищеблоке. В ауре ничего не подозревающего подрывника, для которого это все мало чем отличалось от рутинной работы. Или, может быть, рутинного ЧП. Ревность - мелькнула мысль. Ревность, ведь, тоже была не его. Спасибо, пап. Чему-то полезному ты, наконец-то, научил. И теперь он вспомнил. - Бернхарты не разменивают свои чувства, - прошептал Осси, - Кажется, так ты говорил?

В жилом стало тише. Кто-то переместился в нишу и заснул, кто-то ушел. Ни отца, ни Рика не было видно. Даниэль, однако, сидел там же, где раньше сидел Осси. Спокойный. Непроницаемый. Что происходило в его мыслях, предсказать было невозможно. Он неторопливо подошел и приткнулся боком у стены - теперь они поменялись местами. - Прости, - прошептал покаянно, - Я не должен был на тебя орать. «Орать» в его текущем состоянии звучало сильно, но это ведь намерение считается.

Осси - Да собственно уже, - ответил подрывник, не отрываясь от серо-зелёных не на секунду. - Я тебя подожду. Широкая ладонь обхватила кружку, а пальцы легли на то место, которого недавно касались губы Осси. Настойчивость, с которой с ним поддерживали глазной контакт, была немного смешной. Осси никогда не испытывал этой обычной для многих потребности смотреть в глаза. На доске зрение далеко не первое из определяющих чувств. И даже когда катаешься вдвоем, в синхроне - на волне чужой взгляд не поймаешь. Поэтому его взгляд блуждал, сейчас, когда он свыкался с принятым решением. По необъятно широким плечам, по рукам на столе, по пальцам на кружке. Не будь мысли так заняты, Осси, пожалуй, уже испугался бы того, что могло нести с собой это «свидание». Но по сравнению с тем, что ждало его через пару минут, бояться было нечего. А после этих нескольких минут оно будет нужно ему как воздух. - Я не долго, - прошептал он, поднимаясь на ноги, отстраненный как лунатик. И побрел обратно в жилой.

Осси Он сосредоточенно цедил кофе, не обращая внимание ни на что. Он почти поцеловал его. Мурашки бежали по шее. В какой момент вопрос о кружке перешел в горизонтальную плоскость сдачи всей обороны? Этого момента не было. Ярош ждал его - это и так было понятно. Не ждал бы здесь, ждал бы потом в другом месте. Чем ему еще тут заниматься в перерывах между слежением за приборами, без привычной работы, когда знакомая буровая непривычно кишит незнакомцами? Но он сам? Он ведь тоже как будто для этого сюда и шел, с самого начала. - Хочешь со мной подежурить? - спросил он Осси. - Покажешь мне осьминога. М? Осси поднял глаза, встречая взгляд. Тяжелый, даже когда не пытался быть таковым. Прибивающий к спинке своей прямотой. Что, опять? Улыбка невольно тронула губы. Ну да, в первый раз с демонстрацией у подрывника не сложилось, так что повторный запрос был в некотором роде оправдан. Он посмотрел на дверь в спальную зону, где остался Даниэль. Так и не пришел. Кажется, он его все-таки достал своими истериками. Он повернулся обратно, вдруг ощутив небывалое до того спокойствие. - Хочу, - прошептал, признаваясь себе во всем, о чем думал с того момента, как услышал страшные слова. Ты будешь моим мужем? Не будет. Никогда. Ничьим. Некоторые люди не созданы друг для друга. Кружка встала на стол, стрессоустойчивая и просто устойчивая. Осси искренне завидовал этой кружке. - Но мне надо ему кое-что сказать. Когда у тебя смена?

Осси - Неужели ты до сих пор девственница, Принцесса? - шепнул с загадочной улыбкой, больше не наседая на недавно воскресшего, так словно выведывал самую страшную тайну. Осси, движение которого навстречу большому телу с большой гравитацией можно было заметить уже невооруженным глазом, подпрыгнул на сиденье и резко выпрямился. - Я чт… Я не… Я… Сам ты… А ведь уши только-только приросли. - Это метафора! - возмутился он, хватаясь, почему-то, за кружку. Не иначе, из-за ауры стрессоустойчивости, - Была… У тебя, знаешь ли, тоже рог не торчит! На лбу... И окончательно спутавшись, нырнул в кружку с носом.

Осси - Ну... наверное, ты притягиваешь к себе психов, раз они вокруг тебя, - сделал вывод подрывник. Он облизнул ложку и навалился своими ручищами на стол. Подался вперёд к грустной мордашке в ладошках и заглянул в близкие глаза, продолжив фразу, - красивый. Сюжет с рингом неуютно повис. Осси что-то еще хотел сказать, раз уж сам невольно поднял из чужой памяти темную главу прошлого. Спросил, мать его, про кружечку. Но Стеф Ярош, кажется, не нуждался ни в утешении, ни в ободрении, ни в каком-то логическом выводе из всплывшего обрывка давней истории. И вряд ли планировал каяться и плакать у него на груди. Нет. Совершенно точно не плакать. Красивый Он опустил глаза, читая это по его губам, и уже не мог поднять к глазам обратно. В ушах шумело снова. - Это как девственница с единорогами, - прошептал в ответ. Все-таки, после вечности в обществе Рика Бернхарта, без единорогов не обходилось, - Страшные, между прочим, звери.

Осси - Я-то? - он перестал жевать, проглотил, исподлобья разглядывая собеседника тяжёлым пристальным взглядом. - Человека убил. Во время боя. Осси успел сделать осторожный глоток и поморщиться. Обожгло, но не так сильно как он боялся. Потом кружка, оправдывая свою стрессоустойчивость, врезалась в стол. Услышь он это тогда, в первую встречу, среди беззаботной клубной тусовки, возможно, его реакция была бы более бурной. Сейчас он медленно повернул голову, находя сумрачную жующую физиономию. Медленно поднял руки и облокотился о стол, подперев щеки ладонями. - Меня окружают психи, - прошептал грустно и грустно улыбнулся, - Один я в диадеме стою красивый.

Осси - Ага, - бросил Ярош, расчленяя картофельно-мясную смесь на равные сегменты. - Был. Когда-то. Давно. Пока мне не запретили выходить на ринг. Он зацепил из формы кусок, сунул в рот и улыбнулся. - Так я стал шахтёром, - сказал, пережёвывая. - А чтобы не дергался, они для надежности засунули тебя под воду, - оживленно и почти машинально подхватил Осси. Глубоководное бурение. Он помнил. Гидратор пискнул. Он достал кружку и подсел с ней к столу. С сомнением посмотрел на напиток, потирая грудь и горло. - Запретили? Что ты такого сделал?