Хоук развлекается

[Хоук развлекается]

И вам спасибо! Всем. :give_heart:

[Хоук развлекается]

Hikaru, julia37, спасибо! Может это глупо, но я ужасно привязываюсь к персонажам, беспокоюсь о них по-своему, придумываю, как могла бы сложиться их дальнейшая судьба... Иногда знаю, что они погибнут (при штурме Казематов, например). Меня это печалит. Блин... только без диагнозов, пожалуйста! ))

Но Шейда люблю больше всех, хоть он и не подарок совершенно. Ради него решила постараться. )) А что? Имею право ! ))

[Хоук развлекается]

Водила я, водила своего Шейда по городам и весям, так и сяк примеряла ему разные судьбы, даже букинистический магазин в Неварре "построила" - ничего хорошего не получалось. В конце-концов он приходил либо к безумию, либо к смерти. И мне ужасно захотелось найти какую-то лазейку, придумать хоть что-то! Жалко мужика. ))

Ну и придумала. Да, возможно, концовка притянута за уши. Но я, как автор, гарантирую моему Шейду пусть не счастье, но достойное дело, интересные занятия, и, главное, возможность быть собой. Чего и всем нам желаю. ))

ШЕЙД. ТРЕТИЙ ПУТЬ.

Третий путь.

Я стоял, привалившись плечом к стене, наблюдая, как мои напарники готовятся идти на штурм.

- Ты бы хоть меч достал! – недовольно пробормотал Первый. Я пожал плечами, сплюнул лениво. Страшно хотелось засунуть руки в карманы, но в этих дурацких храмовничьих «юбках» карманы не предусмотрены.

- Давай! – нетерпеливо прошептал Второй .

Первый вынес плечом дверь, вломился в дом и, не успел я глазом моргнуть, вылетел наружу и с грохотом рухнул на замусоренную землю. Из дверного проема разлилось голубое сияние. Второй попытался сделать шаг в жилище – конечно же, ничего не вышло.

- Шейд! Давай, ну!

- Extinguere lumen … fidei et lumen …

Свечение погасло. Второй шепнул мне полузавистливо-полувосхищенно: «Способный, демоняка!» - и заскочил внутрь. Первый вскочил на ноги, поднял отлетевший при падении меч и побежал за товарищем. Раздался грохот, звуки ударов…Способный, да. Ты даже не представляешь, насколько и на что я способный!

Братья выволокли из дома мужчину со скрученными за спиной руками, сунули лицом в грязь. Я вздохнул, привычно классифицировал: маг, способности средние, обучен средне, самосохранение ниже среднего, иначе, давно бежал бы.

Храмовники переглянулись воровато, покосились на меня:

- Шейд, присмотри за этим. Мы кое-что проверим… - и нырнули в дверной проем.

Создатель милосердный, мародерствовать в Нижнем городе! Что они здесь собираются найти - золотой самородок в куче дерьма? Я снова сплюнул и отошел в сторонку, чтоб не слышать, как они шарят по дому.

Добро пожаловать в Киркволл, Шейд!

Кажется, нет ни единого обещания, данного себе самому, которое я бы не нарушил. Помнится, прошлой осенью я поклялся никогда сюда не возвращаться, и вот - в рядовом составе, участвую в облавах, прочесываю нищие кварталы. Остается только поздравить себя!

Когда я заявился в Казематы после полугодовой отлучки, меня встретили не распростертыми объятиями, а месяцем заключения под стражу. Теперь я лишен всех званий и привилегий, и, возможно, в своем падении даже не достиг дна. Хорошо хоть клозеты драить не заставили, как двадцать лет назад, когда я, молодой и смертельно перепуганный, пришел в Орден и стал рекрутом. Тогда мне, сыну мага-отступника, юнцу, внезапно с ужасом обнаружившему в себе магические способности, казалась хорошей идея скрыться среди врагов, стать одним из них. Идея, может, была и не плоха – до поры.

Маг возился, стараясь распутать узлы. Я рассеянно наблюдал за его попытками.

Все изменилось. Все, что я делал, потеряло смысл. Ловить беглецов и отступников! Какая ерунда – город просто кишит ими! Это словно попытка вычерпать море – только время зря тратить.

Храмовники выбрались на улицу недовольные и злые: явно ничего не нашли. Бестолочи!

Маг не успел развязаться – его подхватили, потащили по улице, заломив руки. Я побрел за ними.

...

Да, Киркволл сильно изменился. Возможно, на этот город действует какое-нибудь особо сильное и мерзкое заклятие? Несколько лет назад маги сидели смирно под неустанным наблюдением Ордена. Сейчас же их можно встретить в любом месте в любое время суток.

Не так давно, во время обхода Рваного берега, мы наткнулись на группу сбежавших из Круга.

Мои Братья по Ордену шагали впереди, я плелся следом. Старший дозора – щенок от силы двадцати лет – заливал о своем блестящем участии в задержании особо опасных отступников. Второй – прыщавый юнец и того младше – рьяно ему поддакивал.

Мы вышли из-за поворота и почти нос к носу столкнулись с магами. Расклад был прост и очевиден: нас трое, их четверо – примерно одинаково. Значит, и смертей будет примерно поровну.

Я рванул «Старшего» за плечо, пихнул его назад за скалу, отправил второго бестолоча туда же. Прошипел: «Сидеть и не высовываться!»

Увидел, как люди в мантиях метнулись за камни. Один – главный? - остался стоять на месте. Что ж, попробуем поговорить!

Я вытянул руки, показывая пустые ладони, и медленно пошел к магу. Тот многозначительно покачал посохом.

Сюрприз! А я-то его знаю: тот самый Чародей, спасающийся в библиотеке от бессонницы!

- Шейд! – брезгливо произнес, точно сплюнул, маг.

- И Вам здравствовать! – я подходил все ближе и ближе.

- Что-то Вас больше не видно в читальном зале. Неужто, тяга к знаниям пропала?

Издевается. Ну и глупо! Я подошел почти вплотную.

- Увы, мой друг! Настало время перейти от теории к практике.. Да и Вас, как я вижу, потянуло от пыльных фолиантов на свежий воздух. Прогуливаетесь? С компанией?

Я услышал за спиной легкое шуршанье: не выдержали мои бестолочи! Маги тоже осторожно высунулись из-за камней. Я погрозил им пальцем. Чародей вскинул посох, я замахал руками:

- Спокойно, спокойно! Со мной двое детей …

- Они не дети, а храмовники!

- Да, а с Вами – несколько магов! Так что? Будем меряться длиной посохов и мечей, или разойдемся по-тихому?

Глупо, крайне глупо и неосмотрительно подпускать так близко того, кто на задержаниях мабари съел! Я плавно шагнул вперед, схватился за посох и резко крутанул, выворачивая Чародею пальцы. Чародей с шумом втянул воздух, скривился от боли. За камнями кто-то приглушенно пискнул.

- Ну?

Маг растерянно смотрел на отобранный мною посох, я настороженно вглядывался в его лицо, мельком отметив красоту фиалковых глаз: вот ведь, а в темноте библиотеки было и не разглядеть…

Шевеление со стороны моих храмовников стало слышнее; кто-то из магов привстал…

- Ну?! – прикрикнул я.

- Хорошо! Хорошо! Расходимся!

Я вернул посох Чародею, проследил, как маги бегом скрылись за ближайшим уступом, и обернулся: Братья стояли, подняв мечи, и растерянно пялились на меня.

- Ты их отпустил! – как-то даже обиженно промямлил «Старший».

- Обход закончен!

Мы возвращались в город. Теперь я шел первым, а мальчишки следовали за мной. Молча. Что ж, возможно, до них что-то дошло. А если нет – так я им не наставник.

...

Буквально на следующий же день мы с Чародеем столкнулись в Казематах, как ни в чем не бывало кивнули друг другу и разошлись. Маги бегут из Круга – это даже не странно. Странно, что они возвращаются. А это значит… А это значит - как дважды два четыре - что зреет заговор.

Лодки снуют по ночам из Казематов в Порт и обратно как белым днем; по якобы потайному ходу движение - как на Имперском тракте в его лучшие времена! Часть храмовников что-то замышляют в союзе с магами. Другие переходят все границы в своей жестокости. Третьи не знают, к кому примкнуть, и совершают глупости.

А Мередит, будто ничего не замечая, сидит взаперти в своем кабинетике. Каждый раз, когда я прохожу мимо, уши закладывает, желудок сжимается в приступе тошноты: там явно происходит что-то магическое. Если бы она не была Рыцарем-командором, я б заподозрил… Кстати, что думает обо всем этом Орсино? Жаль – нельзя поинтересоваться!

Город почти буквально пахнет бедой. Катастрофа назревает уродливым гнойником, и кто знает, когда он прорвется? Сегодня? Завтра? А я, маг и храмовник, - противоестественное сочетание, да? – с ужасом жду, когда беда захлестнет меня. Что мне делать, когда выбор станет неизбежным? Я был ищейкой и ловил магов, но я пытался их этим защитить! Кто теперь мне поверит? Да и кому это расскажешь?

…

Кому расскажешь о самом больном?

Я пару месяцев кружил голодным волком по Диким Долам, дошел до Минантера, заглянул в Неварру, - пока тоска не погнала меня обратно. Я пришел в единственное место на земле, где мог согреться душой и телом.

Отшельника в хибаре не было, очаг погашен, живность разбежалась. Я ждал весь день, не желая верить очевидному.

Я нашел его по запаху. Старик лежал среди деревьев – мертвый, судя по всему, уже несколько недель.

Я рыл могилу руками, подсвечивая себе магическим огнем, срывая ногти, путаясь в корнях деревьев, и зимний дождь терзал меня ледяными кинжалами.

Я принес из хибары посох и уложил рядом с телом, в котором жил когда-то дух Отшельника. Мне хотелось умереть вместе с ним, вместо этого я завалил его труп раскисшей холодной грязью.

Однажды он согрел меня, но, возможно, он так же искал тепла. Жаль, но понимание всегда приходит слишком поздно.

Я вернулся в дом и свалился в горячке. Неделю я дрожал и метался на убогой подстилке, а вода лилась на меня сквозь ветхую крышу. У меня хватало сил лишь на то, чтоб напиться из подставленной под дождь плошки. В бреду я казался себе пылающим углем, одинокой раскаленной точкой в бескрайней ледяной пустыне.

Одиночество сломило меня, и я решил вернуться в Киркволл.

Идти одному через горы зимой было совершенный безумием, и я остался ждать оттепели. Как я провел дни ожидания – лучше не вспоминать. Как и многое другое… Не впервой забывать!

…

Вечер в Нижнем городе был бы тих и приятен, если б не ужасная вонь и непролазная грязь. Дежурство почти окончилось.

Я задержался на рынке, разглядывая тонкий антиванский кинжал. Хозяин мялся у прилавка, боясь поторопить меня. Остальные торговцы уже собрали свое барахло и потянулись по домам. Какой-то оборванец со свертком под мышкой прошмыгнул мимо и, поминутно оглядываясь, юркнул в подворотню. Я поколебался мгновение, бросил кинжал, и двинулся следом.

В тесном захламленном дворике я увидел оборванца и незнакомого мага, разглядывающего какой-то предмет. Я кашлянул - они с ужасом вытаращились на меня, маг разжал пальцы и уронил предмет на землю.

- Проваливайте! – оба рванули с места. Я наклонился и поднял с земли брошенную книгу, теплую и тяжелую, словно маленькое живое существо. Я пробежался глазами по страницам – тевинтерский текст. Замечательно! Легкое развлекательное чтение для ревностного служителя Храма! Оглянулся, – не видит ли кто? - поспешно затолкал книгу под доспехи и побежал догонять свой отряд. Пора возвращаться. Демоны, демоны и трижды демоны! Что мне делать в Казематах с явно магической вещью?

- Шейд, в лодку! – окликнул меня лейтенант.- Все в сборе, только Вас ждем.

Я остановился.

- Шейд, я приказываю!!

Меня захлестнуло веселое злое безумие.

- Если сейчас же не подчинитесь, я вас заставлю!

Я отступил на шаг - сердце гулко колотилось под спрятанной книгой, - и ухмыльнулся лейтенанту в лицо:

- Попробуй! Не за тебя ли, пацан, я ходатайствовал перед Мередит? Забыл, как ты меня когда-то боялся?

Лейтенант схватился за меч. Какая-то женщина подошла к причалу, стала рядом, с интересом наблюдая за развитием событий. Мой начальник недовольно покосился на нее, махнул рукой, сказал вполголоса:

- Я доложу, что Вы задержались по моему распоряжению. Не подведите меня, вернитесь хотя бы к полуночи!

Что ж, видимо, не забыл!

Храмовники отчалили от берега, а я направился в «Висельник».

…

По ночам «Висельник» забит самым разнообразным сбродом: наемники, воры, нищие, храмовники и стражники в увольнении... В последнее время и маги захаживают. Замечательное место: тут ничему и никому не удивляются. Я пробрался к стойке, поинтересовался у бармена наличием свободных комнат – таковых не оказалось. Пришлось довольствоваться столиком в углу.

Я спихнул с табурета пьяного вусмерть доходягу – тот с недовольным бурчанием отполз в сторону и улегся спать у стенки – положил поперек стола меч, как знак того, что ни с кем общаться не желаю. Осторожно вытащил из-за пазухи книгу и пристроил перед собой.

«Vitae et mortis». Я расстегнул пряжку, осторожно перевернул почерневшую от времени обложку. Страницы матово лоснились, чернила не потеряли цвет – не иначе, наложено какое-то заклинание. Я погладил пергамент подушечками пальцев, залюбовался на изящный орнамент на титульном листе… Создатель, я и не подозревал, что так соскучился по книгам! По настоящим книгам, а не тусклым брошюркам Устава Ордена!

Я раскрыл книгу посередине, наугад, вгляделся в изящную вязь букв, попытался прочесть пару фраз: устаревший диалект - прошло как минимум несколько столетий…

Огляделся по сторонам, – никому не было до меня никакого дела, - тихо-тихо, почти беззвучно шепнул простенькое заклинание. Буквы проступили резче, словно налились черной кровью; пергамент мягко засветился... Я поспешно скрестил пальцы, отменяя волшебство.

Не отдам! Никому и ни за что! Безумные идеи закружились в голове: уйти, поселиться в хижине Отшельника, читать, сидеть у костра… Обокрасть напоследок местную библиотеку, утащить, сколько смогу поднять… Бежать…

Я рассмеялся вслух над самим собой: глупость какая! Наваждение, не иначе! Захлопнул книгу. Сколько не мечтай – отсюда дороги нет. Есть только выбор: Орден или Круг. Скорее, даже так: выбирай, смерть от чьей руки ты предпочитаешь, храмовник Шейд? Или - маг Шейд?

- «Vitae et mortis». Очень интересно! - Магесса в необычных доспехах стояла у моего стола, разглядывая книгу. Я узнал в ней женщину на причале. - Позволите?

- Нет!

Магесса спокойно уселась напротив, осторожно поставила кружку, полную пива, пристроила рядом посох, так же красноречиво, как я меч.

- Удивительные раритеты попадаются в Киркволле. На грязном столе убогой забегаловки. В руках храмовника.

Я сидел молча, разглядывая мою непрошенную гостью. Она села как можно дальше от меня, руки держала на виду, голос не повышала – это мне понравилось. Посох мощный – не иначе, под стать хозяйке. Доспехи… Что они мне напоминают? Точно: доспехи Серых Стражей! Теперь понятно, откуда у женщины столько шрамов. Все, конечно, магически залечены. К слову, залечены не особенно хорошо, опытный человек их сразу разглядит. Не первой молодости: морщинки у глаз и на лбу…

- «Жизнь и смерть» - старинная тевинтерская рукопись, утеряна пару веков назад. Считается, что до наших дней сохранилась только одна копия… И что я вижу? – Магесса округлила глаза. - Еще одну копию! Или даже, оригинал? Поразительно!

- Воистину! – усмехнулся я.

- Так же поразительно, как и полностью исписанный формуляр в библиотеке Круга, выданный на имя некоего Шейда.

Я замер. Женщина насладилась полученным эффектом и продолжила:

- Киркволл на пороге большой беды, это и дураку понятно. Ни Круг, ни Орден не отступят: будет схватка, будет бунт, убийства, мародерство… Вы хотите во всем этом участвовать? Да отпустите, наконец, книгу, никто у Вас ее не отнимает!!

Я опустил глаза, с удивлением увидел, как побелели костяшки пальцев, стискивающих обложку.

- Кто Вы?

Женщина усмехнулась:

- Страж-Командор ферелденского ордена Серых Стражей и по совместительству Героиня Ферелдена.

- А молва Вам льстит! По слухам, Вы писаная красавица!

- Поистрепалась на Глубинных Тропах, - парировала Страж.

- И что Вы хотите от меня?

- Вас.

Я удивленно поднял брови.

- Официально я сопровождаю короля Алистера во время его визита в Вольную Марку. Но на самом деле - решаю дела Серых Стражей. Попутно подыскиваю рекрутов, собираю информацию. Вы уж простите, Шейд, но у меня на Вас целое досье, – я просто не могла пройти мимо.

Вот так-так! А я-то всегда считал себя мастером конспирации!

- И что же за сведения в моем досье?

- О, все замечательно, не стоит беспокоиться! Вы представляетесь великолепным храмовником: умелым, любознательным, ответственным, преданным идеалам Ордена. Настолько великолепным, что это вызывает вопросы. И, знаете что? Я не буду Вам эти вопросы задавать. Кроме одного: Вы пойдете с нами?

От неожиданности я даже не нашелся с ответом.

- Шейд! Нам нужны не только бойцы! Нам нужны знания. Нам нужны ученые, исследователи, нам нужны такие, как Вы. Мы должны быть готовы!

- Готовы к чему?

- Мир меняется! – с напором проговорила Страж-Командор. - Все меняется. И неизвестно, к добру или худу. Беда Киркволла выглядит на фоне грядущих событий лишь малозначительным эпизодом.

Она встала, распрямилась, официальным тоном произнесла:

- Шейд! Я приглашаю Вас в орден Серых Стражей. Ответ нужен прямо сейчас: корабль короля вскоре отчаливает. Не буду скрывать: есть риск, что Вы не пройдете Посвящения. Но риск погибнуть через пару месяцев в Киркволле ничуть не меньше. Я даю Вам шанс. Ну? Решайте!

Я сидел, уставившись на тиснение «Vitae et mortis» на обложке, и с волнением осознавал, что между «жизнью» и «смертью» нежданно-негаданно для меня появился новый, третий путь… И что было бы беспредельной глупостью отказываться от него.

Магесса впервые наклонилась ко мне, толкнула в мою сторону пиво, шлепнулась на табурет, засмеялась:

- Будете сопротивляться, я прибегну к Праву Призыва! Куда Вы тогда денетесь? Только вот в совместном распитии алкоголя не будет никакого удовольствия!

Я наконец-то перевел дух, переложил Книгу на колени – поближе, на всякий случай, - отпил пива, приветственно качнул кружкой в сторону улыбающейся женщины:

- Так когда, говорите, мы отплываем?

[Хоук развлекается]

И еще - может быть мысли Эльтины стоит взять в кавычки, чтобы отделить от описания действий (т.е. сначала идет описание ее молитвы в храме - потом ее мыслей - потом манипуляций с письмом. И они никак не разделены между собой, так что не совсем понятно, где кончается одно и начинается другое).

Спасибо!

С кавычками некрасиво - слишком большой кусок текста от первого лица. Они были, но я их в последний момент убрала. Поставила отточие, пусть так будет.

[Хоук развлекается]

Еще одно письмо. Попыталась посмотреть на ситуацию глазами Эльтины.

ОТВЕТ (2)

Ответ (2)

«…Хвала Создателю и невесте его Андрасте!»

Последние слова молитвы отзвучали и затихли. Преподобная Мать медлила, не торопясь подниматься с колен. За спиной сквозняком пролетел недовольный шепоток послушниц. Эльтина грустно усмехнулась про себя, - все же еще хоть капелька терпения, если не благочестия, им не помешала бы! – тяжело распрямилась и махнула рукой. Не оборачиваясь слушала шарканье обуви по мраморному полу, хлопки ладоней, отряхивающих одеяния от пыли, быстрые смешки, негромкий разговор… Вспорхнули и разлетелись, как птичья стая - легкие и беззаботные, оставив ее стоять в одиночестве перед статуей Создателя.

...

Как же давит на плечи старость, как же давят на душу эти бронзовые статуи! Как мало воздуха под высоченными церковными сводами! Как сгибает плечи чувство неисполненного долга.

Да и что я могу сделать?

Когда, в какой момент все вышло из-под контроля, когда потенциальная угроза успела стать реальной, когда благие намерения стали прикрытием для жестокости? Как же я это просмотрела? Да и можно ли было что-нибудь изменить?

Маги. Маги! Вечный повод для беспокойства. Прихоть Создателя или ошибка природы? Люди, которые родились с единственным, но значимым дефектом – ослабленной защитой перед демонами. Более тонкой границей, разделяющей здравый смысл и безумие. Меньшей способностью отделять реальность от снов, ложь от истины, добро от зла.

Но слабость магов - их сила. Слишком близка Тень, слишком отчетливо ее дыхание, слишком соблазнительна власть, которую так легко заполучить - только пожелай! И они желают – да! Желают и берут! Не думая о тех, кого подвергают опасности, не думая о своей душе, о причинах и следствиях. Умение создать файерболл ценится любым из них больше, чем сохранность Души, данной Создателем. И они считают свою ущербность достоинством!

Все же они люди, и они не выбирали, какими им родиться. Прежде всего, они люди – пусть заблуждающиеся, пусть глупые, пусть заносчивые, пусть опасные – но люди, которые имеют право на жалость и сострадание. Конечно, пока они остаются людьми. Пока могут сдерживаться, пока не превращаются лишь в видимость человека, пока не становятся ходящим вместилищем чего-то куда более страшного и смертельно опасного.

Возможно, мы, обойденные подобным проклятием, чувствуем в магах эту дефектность, подобно зверям, чувствующим слабость больного животного. Возможно, именно это невидимое уродство вызывает в не-магах неодолимое чувство брезгливости, желание отдалиться, отстраниться. Или отдалить, отстранить. Или убить…

Трудно обвинить храмовника, поднявшего оружие на мага, ставшего одержимым на глазах самого храмовника. И почти невозможно обвинить в излишней жестокости того, чья семья погибла от руг мага.

Я слишком стара и слишком много видела в жизни, чтобы решительно делить людей на правых или неправых. Клянусь Создателем, я не испытываю к магам ненависти, скорее, я жалею их, как жалеют площадных уродцев-попрошаек, умирающих от водянки младенцев или сломавших ноги лошадей. Жалею остро и бесплодно, потому что есть вещи, которые невозможно изменить, как бы того ни хотелось. Хоть всю жизнь простой на коленях, взывая к Создателю, - мир не переменится без Его воли. Воли, которая нам, грешным, неведома.

О, да, меня многие считают слабой и нерешительной. А я вот что скажу: некоторые вещи происходят так, как должны происходить, и никто не в силах им помешать. Крах цивилизаций, войны, Моры, эпидемии – суть проявления могущественных и безжалостных законов, созданных не нами. Расцвет и падение, жизнь и смерть – лишь колебания неумолимого маятника от Света к Тьме, от благоденствия к уничтожению. Боюсь, нам выпало жить в страшное время. Что же нам остается? Только молиться и верить, верить в лучшее, несмотря ни на что. Маятник застыл на миг в высшей точке своего движения, и – видит Создатель! – я не хочу быть и не буду тем, кто подтолкнет его вниз!

Сердце болит.

...

Эльтина зажмурилась, прижала ладонь к ноющей груди. Нащупала под складками одеяния то, из-за чего мучалась все утро. Скользнула пальцами за ворот, потрогала нагревшийся от тела пергамент - гладкий, нежный, почти непристойно напоминающий живую, мягкую человеческую кожу. Вздохнув, достала, развернула:

«… сложившаяся обстановка вызывает самые серьезные опасения: последствия могут быть катастрофичными не только для Киркволла, но и для всего Тедаса. Направляю в Киркволл своего представителя. Требую обеспечить ей максимальное содействие.

Волею Создателя

Верховная жрица Джустиния V.

P.S. Дорогая, мы обе понимаем, как высока вероятность конфликта между Кругом и Орденом. Прошу Вас, покиньте город на время! Не упрямьтесь! Молюсь за Вас!»

Эльтина пересекла зал, поднялась по лестнице, остановилась, морщась от давно привычной боли в коленях.

От камина дохнуло теплом, словно кто-то провел ласковыми ладонями по щекам, плечам, бедрам… Эльтина протянула руку и положила письмо в огонь. Пергамент на миг озарился оранжевым светом и потемнел, съежился в комочек, вспыхнул в последний раз, выбросив сноп ярких искр.

Но Преподобная мать уже не видела этого прощального салюта. Она, медленно но твердо ступая, возвращалась назад - на свое место.

(Кусок из того же неоконченного рассказа, что и "Ответ" с Орсино. Найден на рабочем компе. )

[Хоук развлекается]

Спасибо!

Поправила. Ох уж эти опечатки! (Периодически нахожу у себя такие ошибки... :-$ Жуть.)

Про "жир." Мне так представляется, что идти быстро не получится никак, если по раскисшим горным тропам волочить что-то тяжелое. (Исхожу из личного опыта)

Храмовники клетку тащат, все остальные прогуливаются неспехом. Прямым своим делом (читай, убиВством за деньги) не занимаются, время и заработок теряют.

Впрочем, если так глаза режет - подумаю, представлю еще раз как оно было.

[Хоук развлекается]

Hikaru , спасибо!

Как ни крути, персы пишутся откуда-то из себя. Что мне дорого, то и им приходится ценить поневоле. (Тут же возникает вопрос: из каких глубин добываются отрицательные персонажи? )

"Мы все поем о себе, о чем же нам петь еще?"

Все мы исповедуем "живи сам и давай жить другим" в большей или меньшей степени.

Не-а, не все и не всегда.

До осознания этого принципа, а не просто его декларации, нужно дожить, дорасти, если угодно. Доползти по ошибкам. Достареть.

Кто-то церкви взрывает, кто-то мировой порядок устанавливает, кто-то жить не может, если у кого-то противоположное мнение.

[Хоук развлекается]

Спасибо!

Не могу я длиные вещи писать: мне скучно. :-$ Я пыталась. Может, когда-нибудь...

...

Нарисовался еще один персонаж. В отличие от моего мрачноватого и несчастного продумана Шейда - веселый и абсолютно беспринципный. Своего рода антипод.

Итак, поехали.

В основе рассказа лежит заметка из Кодекса:

Храбрость отступника.

Некоторые маги до сих пор шепотом рассказывают историю Калета Отступника. Желая освободиться от храмовнического ига, он бежал из Круга с группой своих самых верных сподвижников. Когда грянула зима, они уже успели добраться до гор, где жили до самой весны как свободные люди. Но с первой же оттепелью к ним явилась огромная армия наемников во главе с храмовниками. Желая избежать кровопролития, Калет и его товарищи добровольно сдались и разрешили усмирить себя.

ХРАБРОСТЬ ОТСТУПНИКА.

Храбрость отступника.

Ну, вот и пришли!

Полмесяца мы пробирались по весенней распутице, тащили за собой в гору огромную железную клетку, кляли на чем свет стоит храмовников, которые совсем было потеряли направление. Каждый день мы недоверчиво косились друг на друга, вернее, враг на врага: какой же нормальный наемник считает другом своего конкурента? Нас собрали в небольшую армию: таких разных, самолюбивых, порою капризных – и опасных! – хищников-одиночек, сбили в стаю и погнали на зверя. Да и то сказать: группа магов-отступников не из последнего десятка – зверь достойный!

Что ж, зверь, выходи!

Рыцарь-лейтенант махнул рукой лучникам, – те отбежали назад, замерли, как изваяния. Профессионалы, ничего не скажешь! Мечники выстроились полукругом недалеко от входа в пещеру. Кинжальщики рассредоточились, залегли кто где, растворились между камней и чахлых кустов… Я прижался спиной к скале у самого входа – кинжалы наготове, дыхание ровное, мышцы расслаблены. Жду.

Храмовники вышли к пещере с мечами наперевес. Рыцарь-лейтенант выступил вперед - глупость какая! Геройской смерти ищет, что ли?- громко крикнул в темный лаз:

- Выходите! Или мы войдем сами!

Ага, щас! Лично я никуда не пойду! В темноту, против магов – да-да, неплохо придумано! Как раз подвиг, достойный храмовника! При чем здесь безыдейный наемник?

Тем больше было мое удивление, когда из пещеры появился человек – длинная, грязная мантия, посох в руке… Спина открыта, затылок открыт, шея открыта – легче легкого! Я начал движение…

- Мы сдаемся!

...

Любопытство кошку губит, а меня – всегда спасает. Говорила мне мама: познавай новое, ученье – свет, неученье – верная смерть! Ну, ладно, соврал: ничего мне мама не говорила, я и знать ее не знал. Но что-то разведать, выведать, выучить – никогда шанс не упущу!

Я дождался глубокой ночи и прошмыгнул к клетке, в которую заключили мага. Его охранники мирно жарили сальце на костре. Любой малец знает, что, насмотревшись на огонь, в темноте ничего не разглядишь! Надо бы лейтенанту провести беседу с подчиненными. Впрочем, не моя печаль!

Я тихонько постучал по прутьям, одними губами позвал:

- Маг! Слышишь меня?

Темная фигура заключенного шевельнулась:

- Слышу. Ты кто?

- Никто. Хочу тебя спросить, а то не спится.

- Ну, спрашивай.

- Через пару недель мы вернемся в Киркволл…

- Да, – глухо ответил маг.

- И ты умрешь.

- Нет, не так… Я останусь в живых. Просто перестану мечтать о несбыточном. Просто перестану видеть сны, перестану чувствовать и мечтать.

- Но ведь это совсем не просто – это словно смерть, маг!

Я приблизил лицо к клетке, попытался разглядеть его глаза – не смог.

– И ты ничего не хочешь с этим поделать? Вот так просто дашь себя усмирить, не взорвав этот мир? Не уничтожив своих врагов? Не совершив чего-то… ну, не знаю, чего-то запоминающегося? Просто позволишь довезти себя до Казематов и умертвить свою душу?

- Я уже совершил «что-то запоминающееся», наемник, просто ты этого не понимаешь, - грустно усмехнулся маг. – И у меня нет ни малейшего желания взрывать этот мир: он и без того слишком хрупок. Уйди, не мучь меня, Создателем тебя заклинаю!

...

Дни тянулись за днями. Храмовники угрюмо тащили по грязным узким тропам клетку с Самым Страшным Магом, гнали как стадо овец отступников рангом пониже. По утрам и вечерам завывали молитвы, пытались ходить строем, как по плацу, - наш недружный коллектив наемников тихо умирал со смеха.

Скука была смертная! Я на остановках, привалах и ночевках сбегал в сторонку и тренировался: не хватало еще жиром заплыть при жизни такой! Дни напропалую болтал с Блэки - давним соперником по ремеслу, пытался замутить любовь до гроба с двумя сестрами-лучницами, тихонько подсматривал, как незнакомые мне парни из Антивы бросают в цель кинжалы… Старался примерить на себя участь пойманных магов: зачем они сдались? Не понимаю! Как ни крути, чего-то я упускаю!

Что ж, терпение – залог успеха! Попытаюсь еще раз.

Порядочные люди по ночам спят. Сразу видно – храмовникам нечего стыдиться в этой жизни! Я переступил через мирно сопящих охранников, - куда все-таки смотрит их начальство? – чуть ли не прогулочным шагом подошел к клетке, потыкал в мага пальцем:

- Маг, а маг! Это снова «Никто»!

- Говори!

Ого, а маг-то не спит! Либо совесть нечиста, либо страх терзает.

- Что, если я устрою тебе побег? Никто и ухом не поведет! Беги на все четыре стороны – другие-то сбегают!

- Нет.

- Почему?! Неужели тебе ничего в своей жизни не жаль?

Маг молчал.

Я отступил в тень. Нет, не понимаю! Что бы я сделал, если бы через несколько дней мне суждено было умереть? Ладно, не умереть – лишиться чувств, эмоций, не видеть снов? Допустим, как убийца я, наверное, выиграл бы. Точно, выиграл бы!

Но, демоны меня побери, куда деть рассветы и закаты? Ржавые листья в холодных лужах? Влажный весенний ветер? Запах дыма от костра? Теплый свет в окне таверны после долгого-долгого пути? Глупые тайные надежды?

Холодная сталь уперлась в бок.

- Что-то ты расслабился, Ларс! – кто-то тихо усмехнулся мне в ухо.

- Ладно-ладно, Блэки, сегодня ты меня подловил, признаю! – противный холодок исчез, мой старинный враг-друг беззвучно стал рядом со мной.

- Скажи, Блэки, что бы ты сделал, если бы точно знал, что умрешь через неделю?

- Покончил с собой прямо сегодня. Ты же знаешь, как мы, убийцы, ненавидим мысль о смерти! – наемник меленько затрясся от смеха. – А, скорее всего, попросил бы убить меня. Ты бы убил меня, Ларс, а?

- Да, – я был серьезен. – Я бы убил тебя: тихо, легко, безболезненно, мгновенно. Ты бы не мучился.

Я скользнул во тьму, струйкой тумана затерялся между камней, растаял, как шепот в ночи.

- Спасибо…

Наверное, померещилось.

...

Еще несколько дней в пути, а до Киркволла – как до Пар Воллена…хм… задом. Так мы и до лета не доберемся!

Нужно что-то решать. Для наемника у меня слишком нежная организация: я не могу делать дело, не понимая, что происходит. Мне нужно знать или чувствовать, на худой конец! Но тут я не понимаю ничего!

Я в третий раз, как в глупых детских сказках, пробрался к клетке. Маг сидел, сгорбившись, в самом уголке. Волосы повисли паклей, мантия порвана, плечи опущены… Да он уже умирает!

- Страшно? – хрипло спросил я.

Конечно, страшно! Я за эти дни все себе сто раз представил – никакого удовольствия!

– Молчишь? Ну и молчи…

Я отправился на поиски рыцаря-лейтенанта. Хватит: работу свою мы выполнили, отступников поймали, пора и честь знать! Может, кому-то мое решение и не понравится, – ну, так я – птица вольная, меня насильно в Киркволл не потащишь.

Так что следующим же утром, ни свет, ни заря, легкий и неуловимый как сквозняк, я упорхнул из лагеря по своим неотложным делам. Напоследок, правда, прогулялся в сумерках мимо охранников. Для разнообразия те бодрствовали, с серьезным и глупым видом сжимая мечи. Я ткнул их пальцами в тайные точки, проследил падение, - Спать? На посту? Ай-яй-яй! – проскочил мимо и сковырнул с клетки замок. Думаю, Магу нужно дать шанс. А там пусть сам решает: я могу убить, но не могу заставить жить.

...

Темно-лиловое небо светлело на глазах. Хрупкий весенний ледок хрустел под ногами. Я пританцовывал на скользкой тропке, мурлыкал веселую мелодию, убегая все дальше и дальше: впереди меня ждал рассвет.

Все, что сделано, - прожито и забыто. История кончилась - каждый выбрал свой путь.

Адью, друзья! Мир так велик, и лучше бы нам не встречаться!

[Хоук развлекается]

Случайно наткнулась на маленький отрывок. Одно время тема писем меня весьма занимала: задумывался рассказ, который неожиданным для меня самой образом транформировался в "Почтальона" - совсем другое о другом. А кусочек несостоявшегося рассказа остался.

Предлагаю его вам. А вдруг кому понравится?

Объяснюсь: все хают Орсино, мол, слабак он и ничего путного для спасения Круга не делает. Но должен же он был хоть что-то предпринять, кроме как сотрясать воздух на площади!

ОТВЕТ

Ответ

И почему здесь всегда так холодно?

Орсино протянул было руку к камину со сложенными аккуратной поленницей дровами и передумал. Не хотелось никакой магии, мучила даже мысль о магической искре. Пусть будет холодно!

Первый Чародей любил эту скромную комнатку под самой крышей. Узкие столы вдоль стен заставлены самой разнообразной алхимической посудой: маленькими склянками и огромными дутыми стеклянными пузырями, змеевиками сложной формы, ретортами, весами… Перед окном на пюпитре - старинный, пахнущий пылью, фолиант. Стены покрыты толстым слоем копоти. Сложнейшие опыты с равной вероятностью заканчивались успехом или грандиозным взрывом, поэтому под лабораторию и выделили самую отдаленную, самую высокую комнату во всех Казематах. Выше только небо.

Орсино откинулся на спинку потертого кресла. Видит Создатель, как он устал! Как измотали его многолетние попытки противостоять безумию Мередит!

В очередной раз посмотрел на письмо, лежащее на низком столике. Сливочного цвета пергамент прекрасно гармонировал с теплым оттенком ореховой столешницы.

Что делать? Что делать, когда ситуация выходит из под контроля, когда ничего не в силах поправить или изменить? Что тогда делать Первому Чародею Круга со столь неприглядной репутацией, как Круг Киркволла?

Орсино протянул руку, кончиками пальцев провел по пергаменту: гладкий как шелк, тонкий как шелк, дорогой как шелк. Не поскупились!

Что делать, когда благие намерения в лучшем случае ничего не изменят, в худшем же – причинят неизгладимый вред? Орсино вспомнил страшную отрубленную голову наместника Думара, валяющуюся на холодном каменном полу, подумал о нем с острым сочувствием и пониманием. Как бы самому не пришлось хоронить тех, кого должен защищать. А потом умирать, презираемым всеми.

Ребром ладони разгладил пергаментный прямоугольник: прекрасные пропорции, идеально обрезанные края, золотой узор по полям. Что ж, в Вал-Руайо всегда ценили прекрасное!

А что он видел прекрасного в своей жизни? Вся жизнь – в тюрьме, как ее не назови. Сбежать, но куда же? Короток поводок! Да и нельзя ему бежать: кто-то же должен стоять между Храмом и магами, хоть немного смягчая удары! А ведь задумывалось все совсем не так! Храмовники должны были защищать магов от невежества, от суеверия, от жестоких расправ, от издевательств и презрительного непонимания. Они должны были нам помогать, хранить нас от демонов и собственного безумия. Ибо мы только учимся. Мы, как новорожденные драконы, должны окрепнуть, вырасти, понять свою силу и овладеть ею. Чтобы летать! Летать, а не пресмыкаться! Как же вышло, что защитники стали тюремщиками, а мы - практически рабами?

Прекрасный почерк! Совершенная каллиграфия: роскошные прописные, ровные как жемчуг строчные, изящные как лебединые шеи дуги… Нет лебедей в Киркволле – здесь все больше черные уродливые птицы. Черные, как вести, как мысли, как души, как люди. Как объяснить, что мы не такие? Что мы – совсем другой вид? Мыслящий, чувствующий, действующий – живущий по-другому? Что не можем мы жить по их правилам, что это для нас равнозначно самим оторвать себе крылья? В стране слепцов выколоть свои зрячие глаза, в стране глухих залить уши свинцом! Никто из нас не пойдет на такие жертвы!

В дверь постучали. Осино покосился на ключ, торчащий в замочной скважине. Кто бы то ни был – да хоть сама Мередит – пусть убирается! Стук стих. Орсино потер ладонями больной лоб, вздохнул и взял в руки письмо.

Прочел в сотый раз:

«Первый Чародей Орсино!

Ваше сообщение о многочисленных злоупотреблениях рыцаря-коммандора Мередит, о случаях издевательствах над магами, массового усмирения и даже убийствах, считаю исполненным клеветы и злословия. В поступающих нам отчетах ни единым словом не упоминаются подобные факты.

Однако имеются достоверные сведения о действующем в Киркволле «подполье магов», пособничающем беглым отступникам. Ряд факторов позволяет нам сделать вывод, что на территории Киркволла при попустительстве руководства Круга активно действует организация резолюционистов.

Серьезные опасения вызывают и донесения об участившихся случаях одержимости.

Как Первый Чародей вы обязаны принять все возможные меры для наведения порядка. Вашей основной обязанностью является строгий надзор за магами, недопущение усиления влияния резолюционистов и пресечение попыток бегства из Круга. Настоятельно рекомендую Вам согласовывать все свои действия с Рыцарем-коммандором Мередит!

Как крайнюю меру не исключаю направление в Киркволл дополнительных сил Ордена.

Уверяю Вас, что Церковь и впредь будет делать все, что в ее силах, осуществляя возложенные на нее Создателем функции. Надеюсь, Вы понимаете, что нами движет исключительно желание блага!

Пребываю в тревоге и молюсь за вас денно и нощно.

Волею Создателя

Верховная жрица Джустиния V»

Вот так. Ему не поверили. Остается лишь ждать, и молиться о том, чтоб не повторить жалкую судьбу Думара.

Орсино распахнул окно, протянул руку, разжал пальцы. Ветер подхватил листок, и тот закружился, взлетел высоко-высоко – выше Казематов, выше гор – как взлетает белая чайка над блистающими шпилями Вал-Руайо.

[Хоук развлекается]

Да, в общем-то, ничего страшного не случилось. Если это финал - то ушел он, по-моему, красиво. Если мне еще какая блажь в башку втемяшится, то вокруг - безлюдье, колдуй сколько хочешь - кто, собсно, узнает? Короче говоря, есть варианты.

[Хоук развлекается]

Отвечаю сразу всем:

- огреху поправила, за замечание спасибо;

- "Тени" во всех смыслах, включая имя персонажа;

- Shadow - как-то не очень для имени, Шейд покороче и попроще будет. ИМХО;

- писать легко, если все уже придумано. Ну а качество - это уж как получится.

- встретиться - пожалуйста!

Так уж вышло, что я основательно покорежила психику своего любимого храмовника и расшатала его принципы. Надеюсь, к добру, а не к худу.

ШЕЙД. ПРОЩАНИЕ.

Шейд. Прощание.

- Шейд, Вы плохо выглядите. Снова ночь в библиотеке?

Я знаю: Мередит втайне гордится мной, гордится моей образованностью, моей тягой к знаниям, и тем, что я на ее стороне.

- Что вычитали?

Я потер ладонями онемевший лоб. Ночные разговоры лишь бередят душу, вносят сомнения, заставляют делать глупости. Возможно, я старею?

- Рыцарь-командор, в Киркволле не должно быть Круга: слишком опасно.

- Не Ваше дело, Шейд! – улыбка слетела с лица Мередит. Ну, вот, кто меня тянул за язык? – Поступил донос: обнаружен давно бежавший из Казематов отступник. Приказываю поймать и привести сюда!

Видимо, что-то такое написано у меня на лице: Мередит нахмурилась, угрожающе наклонилась в мою сторону. Стоящие рядом храмовники потянулись к мечам, я увидел их злорадные ухмылки. Ну, нет, такого удовольствия я вам не доставлю!

- Простите, Рыцарь-командор, я просто устал.

- Вот здесь! – Мередит ткнула пальцем в расстеленную на столе карту. – Кого возьмете с собой?

- Отступник в возрасте?

- Давно старик.

- Пойду один: со стариком я как-нибудь справлюсь без посторонней помощи.

- Получите все необходимое у коменданта.

- Все необходимое при мне. Лириум не нужен – меня не тянет становиться больным идиотом! – Я покосился на храмовников, заметил, как они сжали кулаки, нахмурили брови. Что, правда неприглядна? Получайте, бестолочи!

Уже с порога спросил:

- Мередит, когда вернусь, возьмёте меня на должность библиотекаря? – и в наступившей недоуменной тишине с грохотом хлопнул дверью.

...

Если уходить от Киркволла дальше и дальше на север, горы плавно сменяются холмами, покрытыми скупой растительностью. Море постепенно скрывается из вида, сливается с небом, исчезает за скалами, но даже спустя несколько дней пути мне чудится его солоноватый запах. Так воспоминания, которые упорно топишь в прошлом, раз за разом вбиваешь каблуком в темную глубь забвения, постоянно маячат на самом краю сознания, тревожат, как одинокая чайка вдали от берега.

Разговор с Чародеем тронул за сердце, заставил подумать о запретном, о том, что я тщательно скрываю от самого себя. Из детства я помню только постоянный страх и готовность к бегству, помню слово «свобода», которое часто повторял отец. Помню его застывшее лицо на фоне пылающего закатного неба и парящих в красной вышине птиц. Где-то там, наверное, есть воспоминание о маме. Где-то там, в тщательно похороненном прошлом, спрятан ответ на загадку моей жизни: от кого я спасаюсь, кого я спасаю? Слишком далеко, слишком глубоко. Да и не все ли равно? Не хочу вспоминать!

Я вхожу в деревню, как сотню раз до этого – опасный чужак, нежданный вестник. Редкие встречные отводят глаза. Я демонстративно поправляю меч, иду медленно, часто останавливаясь, пялясь на дома и дворы, давая возможность исподтишка рассмотреть меня. Я не слышу, но чувствую, как новость о постороннем разлетается по деревне. Из-за крайнего дома выходит, почти выбегает, мужичок, смотрит на меня выжидающе. Я подхожу к нему, спрашиваю:

- Знаешь, где маг?

Мужичок кивает истово, машет рукой в сторону:

- Там, там он! За холмами, полдня пути.

- Где живешь?

Крестьянин трусцой бежит к дому, постоянно оглядываясь. Я неспешно подхожу, останавливаюсь у порога, требую:

- Еды и пива!

И пусть попробует отказать!

Мужичок тащит из закромов узелок со снедью и бочонок. Я забираю все и иду к холмам. Мой затылок сверлят жадные взгляды селян. Я чувствую их любопытство. И страх.

...

Через несколько часов бочонок окончательно оборвал мне руки. Я присел на него, глядя на чахлую рощицу, притулившуюся между холмов. Если б я был беглым магом, я бы поселился здесь, подальше от чужих глаз и ушей. Буду надеяться на человеческую предсказуемость.

Я закрыл глаза, сосредоточился, прислушался к шепоту ветра, перебирающего высохшие травы. Мысленно взлетел над землей, глядя чуткой птицей с высоты: недалеко от моего замершего тела мельтешат крохотные фигурки, за деревьями спрятался скособоченный домишко. Это все, что мне пока нужно знать.

Я очнулся и встал, озираясь: в сотне шагов от меня копошилась стайка какой-то живности. Присмотрелся: пауки с хорошую собаку величиной. Вот ведь, развелось в последнее время нечисти!

Я поднял бочонок и неспешно побрел к деревьям, надеясь, что пауки заметят меня и увяжутся следом.

В роще примостил пожитки под выпирающим горбом корнем, вынул из ножен меч и стал ждать.

Пауки напали разом со всех сторон, и я начал свой дерганый танец на опушке, отмахиваясь мечом, стараясь создавать как можно больше шума. Обожженная кожа на руке лопнула, кровь струйкой побежала по кисти, делая скользкой рукоять.

В прошлом рейде нас встретили огнем. Хорошо, что я взял с собой нескольких храмовников. Возможно, я был невнимателен. Возможно, я просто устал.

А может, и впрямь старею.

Паучьи панцири с треском раскалывались под ударами, я скакал диким козлом, уворачиваясь от ядовитых жвал и острых лап. Нужно продержаться подольше, выманить мага на шум, заставить раскрыться, применить колдовство. А там посмотрим…

Где-то рядом послышались шаги. Я чудом уклонился от очередного паука, мельком подумав, что надо было уделять больше внимания тренировкам с оружием и меньше сидеть над книгами. Впрочем, пока преимущество за мной.

Седобородый человек выскочил из-за моей спины, размахивая тяжелой палкой. Я отступил, позволив ему принять удар на себя. Человек крушил нечисть налево и направо, а я тенью кружил вокруг него, ждал огненного шара, молнии, стрелы – чего угодно!

Никакой магии! Я вытер окровавленную ладонь о куртку, перехватил поудобнее меч и бросился на помощь.

...

Тянуть время больше не надо. Я добиваю последних тварей, киваю человеку и отправляюсь за припрятанными вещами. Человек с любопытством наблюдает за мной. Он стар, очень стар. Наверное, таким сейчас мог бы быть мой отец. Я прогоняю непрошеный призрак прошлого и тащусь к старику со всем своим барахлом. Тот кивает на бочонок:

- Что это?

- Подарок.

Вот я и гость. С мечом в руке и кинжалом за пазухой.

Я представляюсь как Шейд, странник. Старик называет себя Отшельником.

У него крохотный домик, рядом сарайчик с какой-то живностью, навес над дровами… Старик рассказывает, что живет тем, что подают из жалости селяне. Я умалчиваю, что они предали его из страха.

Отшельник суетится во дворе: разжигает костер огнивом, греет мне воду на костре в помятом тазу, разбирает принесенную мною еду… Ни единого заклинания!

Тем временем я бесцеремонно обыскиваю его хибару и вскоре нахожу пристроенный под потолком чародейский посох с крупным желтым кристаллом в навершии. Вот все и подтвердилось: старик – маг, - без особой радости думаю я. Падаю на чужую постель и впервые за несколько дней засыпаю, обняв чужой посох.

Мне снится, что я птица.

Я очнулся через несколько часов – в логове мага-отступника, живой, невредимый и даже немного выспавшийся. Старик не сказал ни слова о посохе и о моих странных манерах, пригласил к костру, выделил подстилку для удобства и тепла, поставил рядом плошку с кашей.

Сумрак сглаживает контрасты, смягчает краски, примиряет меня с миром. Я лежу, сытый и спокойный, перед огнем и явно пренебрегаю своими храмовничьими обязанностями. Маг молча сидит рядом, поглядывает на меня, на опускающееся все ниже солнце, на холмы, постепенно тающие во мраке.

Запах дыма мешается с запахом увядшей травы, облака розовеют в недостижимой выси, – я смыкаю веки, тону в этом вечере, растворяюсь в тишине.

Я теряю самоконтроль, и перед внутренним взором снова встает странное выражение на лице отца, бесконечное закатное небо и черные птицы, летящие к красно-оранжевому солнцу. Мы все непонятые, бесконечно одинокие, таим что-то невысказанное – свои маленькие и большие тайны. Возможно, в надежде, что они станут разгаданными. Воспоминание захлестывает меня неумолимой волной, и я открываю глаза. Я не хочу помнить.

- Ты храмовник? – спокойно спрашивает меня Отшельник.

- Да, - так же спокойно и просто отвечаю я.

- Ты пришел за мной?

Я молчу. Тепло огня ласкает меня, даря иллюзию лета, давным-давно прошедших дней. Как он живет здесь один, в плену тишины и своих собственных воспоминаний? На свободе.

Свобода – сладкий самообман, сон, игра воображения. Сухой лист медленно падает с дерева и, подхваченный разогретым воздухом, взлетает, кружится, кружится… Судьба носит меня по жизни как этот лист, и все, что я могу сделать – попытаться немного отсрочить падение, попасть в восходящие потоки, если немного повезет.

Я смотрю на старого мага, и понимание медленно прорастает сквозь мою тоску:

- А Вы бы пошли со мной?

Старик подкидывает хворост в огонь, протягивает морщинистые руки к пламени.

Свобода - другая сторона одиночества. Время жизни бежит неумолимо, стирает позолоту со слов, обнажает суть явлений, готовит последний приговор. Его время почти прошло. Из чего и что он может теперь выбирать?

- Может быть, и пошел бы, Шейд. Может быть.

Я знал, что он ответит именно так. Изредка и мне хочется променять иллюзию свободы на иллюзию понимания, возможность проявиться открыто, быть равным среди равных, хоть раз сотворить что-нибудь немыслимо грандиозное и почувствовать восхищение своих братьев по дару.

- Ты болен, – старик смотрит мне в лицо.

- Да.

- Душа болит, - он кивает собственным мыслям.

Болит. У обоих, я вижу.

Я еще придвигаюсь к огню. Жар почти нестерпим: демоны бы побрали мою супер-чувствительность! Но боль почти сладка.

- Хочешь, я помогу тебе вспомнить?

-Хочешь, я отведу тебя в Круг? Мы можем дойти до Ферелдена, я проведу тебя. По слухам, магам там гораздо лучше, чем в любом месте здесь.

- Нет!

- Нет! – отвечаем мы друг другу. И улыбаемся друг - другу.

Старик выкатывает из домика принесенный мною бочонок. Мы сидим у костра долго - пока сумерки не сгущаются вокруг нас в непроглядное царство теней, пока не кончается пиво, пока весь хворост не превращается в кучку мерцающих углей. Старик смотрит на огонь, а я все ищу глазами, почти угадываю, а может, придумываю себе вечерних птиц, стремящихся на закат в надежде захватить еще немного солнечного света.

...

Рано утром, как только старик выходит из дома, я крадучись ускользаю прочь. Пусть Мередит делает что хочет – в Киркволл я не вернусь и никого туда не поведу!

Я прохожу сквозь облетевшую рощу, перепрыгиваю через подмерзший за ночь ручей, оборачиваюсь напоследок: над хижиной Отшельника поднимается в лазоревое небо, изгибается совершенной дугой радуга.

Я задыхаюсь от восторга и чувства благодарности за этот прощальный привет. Пальцы чешутся, соблазн мягкой лапой сжимает сердце, искушение почти неодолимо.

Я отворачиваюсь, торопясь пробегаю десяток шагов и останавливаюсь.

Да пропади оно все пропадом! Я вскидываю руки, и вторая радуга, - моя! - переливаясь в косых утренних лучах, вырастает над первой.

И ты прощай, маг!

[Рассказ по ДА]

Даже жалко стало Анору, хотя в игре она у меня никакой симпатии не вызывала. 20 лет... Ужас!

[Хоук развлекается]

Странно работает сознание. Вы просили про тень? Я придумала про "тень". Помните, моего храмовника-ищейку Шейда? Так вот, Shade – тень (англ.)

В первом рассказе он как-то корявенько вышел, но покоя не дает, заставляет думать о себе. Вот получился еще один кусочек про него, если так дело пойдет - еще чего-нибудь будет.

На всякий случай предупреждаю: мнения героев могут не совпадать с мнением автора (но книжки люблю! )

Как-то странно я себя чувствую: нормальные люди делами занимаются, а я, в приступе графоманства, сижу и сочиняю, сочиняю свои писульки. :-$ Пардон, пардон... На одно надежда: скоро, как обычно бывает, мне все это надоест, я займусь чем-нибудь другим.

ШЕЙД. НОЧНОЙ РАЗГОВОР.

Ночной разговор.

Что делать магу осенними ночами, когда мучает бессонница и ощутимо побаливает поясница, несмотря на все усилия лекарей?

Эйден, один из Чародеев киркволлского круга, решил не мучаться попытками заснуть, ворочаясь с боку на бок, уныло пересчитывая воображаемых храмовников, а посетить читальный зал.

Усмиренный-библиотекарь равнодушно поприветствовал Чародея, взглянул на список запрошенных книг:

- Том 3 «Вопросы академического знания. Некоторые аспекты классификации демонов» отсутствует – выдан на руки.

- Какая жалость! Где же он? Кто же его взял?

- Том находится в читальном зале, выдан храмовнику Шейду.

- Кто разрешил? – возмутился Чародей. – Кто позволил храмовнику пользоваться нашей библиотекой? Да еще ночью?

- Распоряжение Рыцаря-командора Мередит, - ровным голосом ответил библиотекарь. – Шейд наш частый посетитель.

Шейд. Храмовник-ищейка. Эйден видел его пару раз во дворе Казематов и оба раза со спины. Его сопровождали несколько вооруженных до зубов Рыцарей, и подходить поближе, чтобы рассмотреть, у Чародея не было никакого желания.

Охваченный гневом и жгучим любопытством, Эйден решил своими глазами посмотреть на храмовника, предпочитающего книжную пыль здоровому сну, и крадучись углубился в лабиринты книжных шкафов.

Шейд, полумифический персонаж, страх и ужас насильно приведенных в Круг отступников, предмет осторожного, слегка брезгливого интереса остальных магов, сидел в уголке, обложенный добрым десятком книг, склоняясь над старинным фолиантом. Чародей из глубокой тени наблюдал за ищейкой: потрепанная куртка, стоптанные сапоги, короткий ежик волос… Шейд поддернул рукава - маг увидел еще незаживший ожог на кисти правой руки.

Храмовник откинул голову, изящно, почти профессионально сложил пальцы в сложную фигуру, плавно взмахнул рукой, четко артикулируя, зашептал:

- … Cinis et manes et fabula!

Чародей с суеверным ужасом узнал заклинание. Не может быть! Высшая магия!

- HOC VOLO…

Эйден, чувствуя, как пот холодной струйкой сбегает по позвоночнику, зашевелил губами в такт:

- …SIC JUBEO… - Морок, бред! Он же не маг!

- …SIT PRO RATIONE…

Сердце сжалось, в предчувствии. Чародей, жалея, что не прихватил с собой посох, вывернул кисти рук, готовясь отразить заклинание.

- …VOLUNTAS!

- …VOLUNTAS! – закончили оба одновременно.

И ничего не произошло.

Чародей, чувствуя слабость в ногах, с облегчением привалился к книжному шкафу. Хвала Создателю, ОН все-таки не маг! Шейд быстро, по-птичьи, повернул голову, вгляделся в темноту, махнул рукой, приглашая:

- Чародей, присоединяйтесь! И не бойтесь так - я не кусаюсь!

Эйден, все еще вне себя от пережитого потрясения, подошел, опустился в приставленное к столику потертое кресло.

Ну, вот, теперь можно рассмотреть этого загадочного Шейда. Ничего особенного: лет тридцать пять-сорок, заурядное лицо, – не урод, не красавчик, - серые волосы, серые глаза, темные круги под глазами, чуть оттопыренные уши… Обычный. Привлекают внимание лишь длинные тонкие пальцы.

- Ну? – Шейд склонил голову набок, в свою очередь, рассматривая мага.

- Значит, Вы ловите магов?

- Отступников. Да, ловлю. Это все, что Вы хотели узнать?

- Нет. Зачем Вам заклинания Уничтожения? Вы не маг и не сможете их использовать…

- Зато, - Шейд помахал указательным пальцем перед лицом Чародея, - я сразу узнаю это заклинание, если кто-то произнесет его в моем присутствии.

- Tempestas … - начал, иронично скривив рот, Эйден.

- Prohibere! – тут же откликнулся Шейд. - Этим Вы меня не возьмете! Да и буря посреди ночи в помещении библиотеки – не самый удачный вариант, Вы не находите?

Чародей мучительно подыскивал слова, храмовник-ищейка спокойно рассматривал его, положив подбородок на сплетенные пальцы.

- Зачем Вам это? – наконец-то выдавил из себя Эйден. - Почему бы не оставить магов на свободе?

- Вы плохо учили историю, мой друг, - усмехнулся Шейд. – Круги – инициатива магов, их оплот, защита. Надзор храмовников – лишь цена, причем, цена не самая высокая. Не выше цены жизни, я думаю.

- Может быть, после сотен лет нам уже не защита нужна, а свобода - настоящая, полная, без присмотра и руководства, без Ордена и Церкви?!

- Свобода? – Шейд расхохотался, откинулся на спинку кресла, сполз на краешек сиденья, развалился вызывающе. – Отлично! «Свобода!» И что вы будете делать со своей свободой? Ну, вот, сейчас я выйду в ночь и перебью весь Орден. Что вы потом будете делать? Взорвете Казематы? Разбежитесь по Тедасу? Строем отправитесь в Тевинтер? И что Вы – именно Вы, Чародей, сделаете, если все храмовники исчезнут?

- Я… - Чародей растерянно замолчал.

- Как вы будете передавать знания, как будете учить детей? Как будете защищаться от невежества, от суеверий и предубеждений? Вы, лично Вы, готовы подписаться за каждого своего ученика в том, что он никогда никому не причинит зла?

- Никто не совершенен! Любой человек – всего лишь человек!

- Homines sumus, non dei. Да мы, люди, не боги. Но «простой человек» никогда не сотворит ни бурю, ни молнию! Я видел нескольких магов, растерзанных толпой, и видел целые деревни, уничтоженные магами. Вы готовы принять на себя ответственность?

- Может быть, Орсино…

- Что Вам Орсино? Или необходимо стать Первым Чародеем, чтобы отвечать за своих подопечных?

- Вы сбиваете меня! – закричал в гневе Чародей. – Вы выворачиваете все наизнанку! Все не так! Все люди должны быть свободными!

- Маги не люди. Люди не шастают по Тени и не якшаются с Демонами. Магам дано больше, но и спрос с них должен быть больше.

- Corcillum est, quod homines facit, cetera quisquilla omnia!

- Да, возможно… Возможно, вы правы. Возможно, только сердце делает нас людьми… - Шейд перестал улыбаться, уставился в темный угол, замолчал. Молчал и Чародей. В тишине слышалось лишь потрескивание свечей.

- Нет никакой свободы, маг, ни тут, ни там, куда Вы стремитесь. – Эйден несогласно замотал головой, храмовник кивнул, понимающе. - Вы не верите мне сейчас, но… Кстати, скажите Орсино, что я не буду больше приводить отступников в Киркволл: Завеса здесь слишком тонка, а маги слишком жаждут свободы.

Шейд склонился над книгой, закрыв глаза, шумно вдохнул ее запах. Лицо храмовника преобразилось от острого наслаждения, стало почти красивым. Чародей внезапно почувствовал к нему непрошенную симпатию.

- Временем пахнет! – тихо проговорил Шейд. Потерся щекой о страницы, медленно, словно лаская, провел пальцами по кожаному переплету. - У вас есть книги, знания, умения, история, традиции, сила. Вас много, вы никогда не бываете в одиночестве. Вы готовы отдать все это за призрак «свободы»?

- А что есть у Вас? – поинтересовался маг, силясь разгадать странное выражение на лице храмовника.

- Вечерние птицы. И это все, к сожалению.

Шейд нехотя отложил книгу, встал, не глядя на Чародея направился к выходу.

- Шейд! – окликнул его Эйден. – Скажите, если бы Вы были магом… Ну, допустим… Вдруг бы так случилось… Что бы Вы сделали на нашем месте?

- Избегал бы Теней, – донеслось из темноты.

[Хоук развлекается]

Я про Тень и не думала никогда. Посмотрим, мож что в голову придет.

[Хоук развлекается]

Ну, дети же! Да и поздняк было спасать, пацан уже того... демон его сожрал. А уничтожение демонов им еще не преподавали, откуда быть таким познаниям? Вот и обошлись тем, что имели.

Оправдала я девчонок?

В общем-то, рассказ шуточный, хоть и мало похоже. Где-то там на переферии встает вопрос этичности "чистого" знания. (Это я так, в оправдание своей жестокости. :swoon2: )

[Хоук развлекается]

Verina, девочек низзяяяя!

Они меня читают!Для кого ж я тут стараюсь?

[Хоук развлекается]

Тоже верно! Он мне с пузиком и тооолстыми щечками представлялся. (Ох, и зачем я мальчишку сгубила?)

Ок, пусть все будет так, как есть!

[Хоук развлекается]

Спасибо!

Гиллиан нельзя смещать, ее Хоук по сюжету забивает. Если не ленится, конечно, в Верхнем городе порядок наводить.

[Хоук развлекается]

julia37, спасибо!

Ничего не меняйте! (Лучше уж я в рассказе сделаю пацана похудее )

Евгения С., да не вопрос!

[Хоук развлекается]

Продолжения? Хм, как масть покатит. Про своих героев я все знаю, но далеко не все - интересно.

Таки-да, люблю коротенькие рассказы.

Позволю себе вольную цитату из Дж.Харрис: "Роман дает ответы, рассказ - ставит вопросы." Плюс, ничего объяснять не надо - умным достаточно.

Спасибо за похвалы, мне правда-правда очень приятно!

[Хоук развлекается]

Так все же...

Не скажу! ))

Задумка такая. Раз вы спросили, значит, сработала. ))

[Хоук развлекается]

И еще.

(При некотором желании в рассказе можно усмотреть кивок в сторону Андерса. Так вот - нет такого! Это я как автор заявляю. )

Итак, где-то в Тевинтере меж холмов.

БЕЗ ПРОЛИТИЯ КРОВИ

Без пролития крови.

- Не-е-ет! – Горло давно саднило от крика, и мои мольбы звучали жалко. Ветер бросил в лицо клуб дыма - я задохнулся, закашлялся. – Не надо!

Толпа передо мною мрачно молчала. Низкое сумрачное небо тяжело нависло над деревней - хоть бы дождь пошел!

- Я не маг! Я вам уже сто раз это говорил!

Угрюмый мужчина аккуратно поправил длинной палкой кучу бодро разгорающегося хвороста под моими ногами. Ее отец?

- Я не околдовывал вашу дочку! Она сама пришла!

Седовласая женщина с размаха швырнула в огонь связку соломы. Мать? Похожа, только толстая.

- Отпустите меня, пожалуйста! – дым завертелся вокруг меня, я снова забился в кашле. Пожалуй, задохнусь раньше, чем разгорится костер!

В очередной раз попытался высвободить руки, спутанные над головой, – лишь ободрал запястья о шершавую веревку. На совесть связали, ничего не скажешь! «Маг»! Да я такой же маг, как и они сами!

- Я не умею колдовать! Я безобидный обманщик! Да отпустите же меня!

Вот так я - весельчак, балагур, мошенник, ловец удачи и любитель пышных бюстов - заканчиваю славный жизненный путь: висящим на шесте посреди костра перед возмущенной деревней. Ну, подумаешь, слегка подшутил над местными простаками! Ну, подумаешь, покувыркался на сеновале с местной красоткой: она и взаправду сама пришла! Как там ее – Лу? Да, точно, Лу – дурацкое имя! Но когда я шептал ей в маленькое круглое ушко, что за ночь с ней жизнь отдам, я совсем не это имел ввиду! Где же, кстати, девица? А вон она, в задних рядах – прячется за спины. Даже слезки утирает – может, ей тоже дым глаза ест?

Босые ноги стало ощутимо пригревать. Сапожки-то мои – тю-тю! Кто донашивать будет? Может, вот тот крепыш – ишь, вызверился! Не иначе, поклонник девицы. А она, кстати, девицей и не была! Но об этом, пожалуй, не время рассказывать во всеуслышанье.

Первый язычок пламени жадно лизнул пятки – я заорал, захлебнулся дымом, завертелся, словно червяк на крючке. Сквозь сизые клубы увидел, как седовласая женщина улыбнулась. Ну, ведьма, чтоб тебя демоны сожрали!

- Не надо! Не на-а… А-а-а-а!... - Одежда вспыхнула, кожа затрещала…

Я ревел от боли и проклинал их всех, пока наконец-то не провалился во тьму.

...

О зубы стукнуло что-то твердое, вода полилась в рот - я глотнул, поперхнулся и очнулся. Ни деревни, ни моих мучителей, ни огня – я лежал, укрытый каким-то тряпьем, в хижине с низким потолком; в крохотное окошко лился тусклый свет. Незнакомый парень держал у моего лица плошку с водой. Я вытаращился на него:

- Ты кто?

- Твой спаситель! – усмехнулся тот. – Пришел в себя? Уже можно благодарить!

Я сел, отбросил покрывала в сторону: ноги перевязаны, тело до груди смазано какой-то мазью и главное – ничего не болит!

- Это ты меня вылечил?

- Ну, еще не вылечил, но скоро все пройдет. Пей! – парень передал мне воду.

Я пил и рассматривал его: примерно, моих лет, тощий, как палка; светлые волосы до плеч завиваются кудрями, как у девчонки; прищуренные глаза и ироничный рот. Грязноватая мантия. Так, понятно!

- Ты маг?

- А ты что-то имеешь против? Тебя жгли, как мага.

- Это ошибка! – я тоже усмехнулся, протянул для рукопожатия руку. - Будем знакомы – Ронни без роду и племени, вольный искатель приключений!

- Стоун из Киркволла, в последнее время - тоже вольный!

Я понимающе покачал головой: как же, «Стоун» - примерно такой же, как и я «Ронни». А, впрочем, какая разница? Он меня спас! Я крепко пожал протянутую в ответном жесте руку и совершенно искренне поблагодарил:

- Огромное спасибо! Никогда не мечтал поджариться как цыпленок! – голос мой дрогнул. – Я уж думал - конец! Как же ты меня вытащил? Там же вся деревня собралась!

- Я же маг, как ты правильно заметил, - улыбнулся Стоун. – У нас свои методы.

- Вот и славно!

Я с наслаждением допил воду, в животе забурчало, захотелось чем-нибудь перекусить, а после – долго-долго поспать: жизнь явно налаживалась!

...

- …И тут я ей и говорю: «Выходи за меня замуж!»

- А она?

- А что она? Расплакалась от счастья, повисла на моей шее и сняла платье. Нет, сначала все-таки сняла платье. Если бы ты видел ее сиськи!

Стоун рассмеялся:

- Ну ты и прохвост! Скажи, за что же тебя хотели сжечь? За подпорченную репутацию местной красавицы в худшем случае - здорово избили бы и прогнали с позором.

- Признаюсь честно: я профессиональный мошенник. Хожу-брожу по провинциям, дурачу селян и так, и сяк, – я начал загибать пальцы. – Гадаю или обыгрываю всех на картах – это уж какая компания соберется; лечу икоту, бородавки, бесплодие и незаживающие раны; предсказываю погоду…

- Это как?

- Ну, например, гарантированно обещаю, что через три дня пойдет дождь с градом и побьет все посевы. Селяне в ужасе, и в благодарность за своевременный прогноз кормят меня кашей и пирогами. А что будет через три дня - какая разница? Меня-то уже там не будет. Кстати, меняю погоду за соответствующую плату.

- А это как?

- Гарантированно обещаю, что после таинственного ритуала дождя с градом не будет. Да и откуда ему быть? Я ж все выдумал!

- А как лечишь бесплодие?

Мы дружно расхохотались. Мой новоприобретенный приятель оказался отличным парнем – все понимал без слов!

- Так на чем ты погорел?

- Да на любви к эффектам! Я ж в той деревне уже неделю обитал: научил мужиков игре в «Алмазный ромб», продал бабам якобы орлесианские приворотные и отворотные зелья, сто раз показал «исчезающую монету» и заколдовал красотку Лу.

- Так ты ж не маг!

- Но заколдовывать умею! Меня один монах из Андерфельса научил: только нужно что-нибудь блестящее. Человек смотрит на блестяшку, слушает меня и будто засыпает. Забыл, как это умным словом называется.

- Транс, - задумчиво произнес Стоун.

- Ну, да, наверное. Так вот, я на спор зачаровал Лу. Остальные девчонки были в восторге! Между прочим, выиграл горсть серебра и ночь любви!

- Год назад, - Стоун стал серьезен, - в этой деревне сожгли настоящего мага. Так что тебе здорово повезло, что я мимо проходил.

- За что же его?

- Наверное, за то, что он маг – для большинства это достаточная причина! – голос юноши зазвенел от гнева. - А тут – ты со своими глупыми фокусами!

Я растерянно развел руками:

- Кто ж знал? Вроде, все нормально начиналось, я уже хотел предложить «зелье» для невиданного урожая и увеличения приплода скота в будущем году. Рассчитывал еще с недельку у них пожить – «зелье» за один день не приготовишь…

- Боюсь, тебя бы этим зельем и накормили перед тем, как сжечь для верности!

Лицо парня перекосилось, и я поспешил сменить тему разговора:

- Кстати, где это мы?

- Не знаю, какая-то халупа в полях…

- Так нас найдут! – вскинулся я.

- Не найдут! – Стоун отвел взгляд.

Мы молчали, каждый думал о своем. И впрямь, я попался по-глупому: кто ж знал, что в деревне не любят магов? Пора менять набор трюков: карты и старое доброе шулерство – вот самое верное!

- Кстати, - уже почти спокойно спросил мой приятель, - что за «исчезающая монета»?

- А у тебя что, деньги есть? Так я покажу! – я размял пальцы…

...

Мы славно провели время, пока ожоги окончательно не зажили.

Стоун таскал воду из ближайшей речки, в его котомке нашлись сухари и сушеное мясо. Я аккуратно порезал ремень и сделал превосходные карты: теперь парень должен мне в «Ромб» почти десять золотых!

Стоун показывал настоящее волшебство: запускал огненные шарики в прихотливый полет под потолком, создавал фонтанчики воды на ладонях, ползал на четвереньках по земляному полу, веселя меня танцем маленьких смерчей.

Я научил мага трюку с «исчезающей монетой», и, думаю, после пары лет упорных тренировок парень освоит его достаточно, чтобы показывать в придорожных тавернах.

Через несколько дней Стоун, запрещающий до этого подсматривать, как он меняет мои повязки, снял их и, наконец-то, позволил полюбоваться на новую гладкую розовую кожу.

Я обрезал его запасную мантию, соорудил себе что-то вроде куртки, подпоясался шнурком, одолжил штаны – те пришлись впору. С обувью беда, конечно, но ничего - в первой же деревне стащу или выиграю что-нибудь подходящее.

Пора было отправляться в путь.

- Ты куда теперь? – спросил я Стоуна.

- Не знаю. Думаю, в Тевинтер. Здесь быть магом слишком опасно и страшно, да ты и сам это испытал. Можно быть свободным и счастливым только среди равных, Ронни! – маг покачал головой, вздохнул. – Я всю жизнь сидел под замком, я уже несколько месяцев в бегах, и так устал от всего этого!

- Но ведь живут же отступники среди людей?

- Они не живут – выживают! Как объяснить? Представь, что у тебя одного есть глаза, а все остальные незрячие.

- Это было бы великолепно, Стоун! – расхохотался я. – Жизнь плута здорово бы облегчилась!

- Дурак! – отмахнулся маг. – Я серьезно! Представил? А теперь представь, что тебя посадили в клетку только потому, что ты лучше слепцов.

- Сбеги! – я принял игру. – Ты ведь видишь слабые места незрячих, щели, лазейки и тайные ходы.

- Понимаешь, Ронни, из этой клетки можно сбежать только в одну сторону. Но не уверен, что мучители-Демоны лучше, чем мучители-люди. Может быть, в случае смертельной опасности, чтобы отомстить… Надеюсь, я устою перед соблазном.

Юноша помолчал и прошептал почти неслышно:

- А еще они могут ослепить, усмирить…

- Я тоже всего лишь человек, - мягко заметил я.

- Ты веселый, не боишься, не тащишь меня в Казематы. И даже немного побыл в шкуре мага!

Стоун сидел, сгорбившись, уставившись в щербатую стену. Я откашлялся и осторожно сказал:

- Похоже, до Тевинтера далеко. Знаешь, тебе совершенно не обязательно идти одному! Лично мне совершенно все равно, куда направляться, и если ты не против общества обычного человека…

Маг пристально посмотрел на меня, широко улыбнулся и спросил:

- Друзья?

- Друзья!

В конце концов, я тоже устал быть один.

...

Мы вышли утром. Поднимающееся солнце заливало теплым светом холмы, разгоняя туман в низинах.

За ближайшим поворотом лежала та деревня, где я чуть было не расстался с жизнью. Холодок пробежал по спине: мне совершенно не хотелось встречаться с ее обитателями вновь.

Неприятный запах, перебивая благоухание трав, стоял в воздухе.

Стоун шел впереди, размахивая посохом, что-то весело рассказывал мне об Орлесианских нравах. Откуда ему знать, что творится в Орлее? Если только из книжек. Я и сам не прочь поглазеть на блистающие дворцы и разнаряженную знать! Может быть, там никто не видел, как исчезают монеты в ловких руках? Не сделать ли нам крюк по дороге в Тевинтер? Весь мир перед нами, жизнь хороша и удивительна!

Все же, что это за запах?

Я кликнул мага, почти бегом обогнул холм и увидел... Пахло... от неожиданности я зажмурился, потряс головой, отгоняя морок ...гарью! Открыл глаза - ничего не изменилось.

Огромное черное пятно широко раскинулось там, где была деревня. На месте домов – кучи обугленных бревен; полуразвалившиеся печные трубы торчат, словно черные пальцы, тычущие в небеса. Ограды, колодцы, сараи – ничего не осталось, только мертвая, покрытая жирной копотью пустошь. Ни людей, ни птиц, ни жучков-паучков…

- Спокойно, Ронни, теперь никто тебя не обидит!

Маг обошел меня, стал у края выжженного пятна.

- Это ты сделал?

- Ну, да!

- Ты убил их всех?! – мой голос дрогнул. Стоун резко обернулся, сощурил глаза:

- Они хотели тебя сжечь. Тебя! Как мага до этого, как кого-то другого - после. Ронни, послушай…

- Несколько десятков человек… Неужели всех?

- Ронни, я спас тебя! Ты забыл?

Нет, я не забыл. Он и впрямь спас меня. Я размахнулся и врезал магу в лицо. Он упал, я подскочил и ударил еще раз, и еще… Схватил отлетевший посох и с размаха ударил им о землю – посох с треском переломился.

- Я спас тебя, а ты…

Маг с трудом поднялся, выпрямился, шатаясь, выбросил в мою сторону руку.

Я успел первым: врезал обломком посоха по пальцам, рванул с пояса шнурок, свалил мага на землю, скрутил ему руки за спиной. Пепел облаком взлетел над нами.

- Отпусти! Пожалеешь! – бешеной кошкой шипел Стоун. Как там: «В случае смертельной опасности»? Я отодрал карман и забил кляп ему в рот.

Уничтоженная деревня раскинулась у моих ног провалом в бездну, непроглядной тьмой. Ласковая Лу, смешливые девушки, важничающие парни, женщины и мужчины с простыми лицами и натруженными руками, их дети и внуки – все те, что принимали меня, кормили, смеялись над моими шутками, удивлялись фокусам, любили, ненавидели и убивали… Все они превратились в прах, черную гарь, серый пепел.

Стоун – маг, мой спаситель, мой исцелитель, мой недавний друг, их убийца – валялся, перемазанный кровью и сажей, на выжженной до песка земле.

Ну, и что теперь? Я смотрел на пожарище и с бесконечной тоской думал о Неведомых Силах, которые ставят нас перед выбором, когда правильного выбора нет и быть не может…

...

Ночь сомкнулась над миром как темная вода, милосердно даруя покой живым и мертвым, людям и магам. А я все шел и шел, несмотря на усталость, голод и сбитые в кровь ноги: мне нужно уйти подальше – еще дальше, как можно дальше!

Туда, где не пахнет гарью.

[Хоук развлекается]

"в позапрошлом прошлом году" Аааааа! Это то самое! Ну, Вы понимаете, о чем речь! Verina, Вы у меня и за младшего, и за главного редактора, точно! Спасибо! Пошла исправлять.

[Хоук развлекается]

Рада, рада и вас здесь видеть! Спасибо!

Ох, я и сама - не образец грамотности, но читаю современную литературу скрипя зубами. Ну нельзя же так! Впрочем, вы правы: в последнее время оЧепяток стало меньше. Все-таки и одна-две правки лучше, чем ничего.

О, раз уж начали оффтопить! Расскажу, что видела в Эциклопедии для детей дошкольного возраста "Почему и потому". Цитирую: "Атмосфера состоит из нескольких газов, самый распространенный из них - кислород..." От-ведь, а меня в школе учили, что самый распространенный - азот 78%, а кислорода всего 21%! Вот и не знаю, то ли автор что-то иное имел ввиду, то ли я чего-то не знаю. :blink: Издательство РОСМЭН, если что.

[Хоук развлекается]

Джулия, пардон, julia37, для Вас - что хотите!