World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

- Спасибо вам, доктор, огромное спасибо! - его глаза лихорадочно горели и, казалось, он ещё не до конца поверил в происходящее, но уже заранее спешил усиленно радоваться.
Как будто если он перестанет - чудо исчезнет. Донато чуть сощурился, улавливая в глазах парня какое-то уж слишком сильное, щемящее волнение. Как будто Кристиан вызывал у него куда более сильные чувства, чем просто дружеские...и с каждым мгновением это подозрение лишь крепло.

Теперь Донато был абсолютно уверен в том, что этой ночью ни в чём нельзя быть уверенным. Мир будто вывернулся наизнанку, за несколько часов извратил свою суть, десятилетиями крепшую в сознании Джованни. Многое являлось совсем иным, нежели пыталось казаться, если посмотреть под другим углом. И безоблачная щенячья преданность шестёрки Кристиана явно входило в число иррациональных явлений, количество которых сегодня превысило все возможные границы. И если Красавчика, при всех его странностях, нельзя было назвать эпицентром всего творящегося безумия,

то Семью Джованни - вполне.

- Всегда рад помочь, господа. И в особенности - Семье дона Андреаса. Теперь, будьте так любезны, отвезите мистера Кристиана в более безопасное место. Ему всё ещё необходим покой и хороший отдых. Если я вам понадоблюсь, то вы всегда знаете, где меня найти.

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

Мир вокруг постепенно тускнел вокруг Донато, неумолимо теряя свой неестественный серебристый оттенок мерцающей ночи. Комната стала заполняться сочащейся из всех щелей и углов мглой, привычно размывающей очертания резных кресел и шкафов, сражаясь за каждый фут пространства со светом от витиеватых канделябров, хоть и продолжала выглядеть несколько иначе, чем запомнилась доктору.

И на фоне происходящего кровь в пробирках принимала всё более насыщенный, манящий цвет. Донато никогда прежде не замечал, насколько прекрасна эта карминовая жидкость, дарующая людям жизнь, неутомимо струящаяся по их жилам, теряющая себя в багряном безумии в ожидании блаженного очищения. Джованни завороженно смотрел на искрящуюся золотом жизнь в своей пробирке. Её пряный аромат щекотал ноздри, соблазнял чувства, запутывал мысли, подкармливал голод. Интересно, вкус этой крови столь же необычен? Ведь так просто это проверить, стоит просто поднести пузырёк к губам и...

...и какого чёрта всё это означает?

Донато отложил пробирку и потёр виски, невольно исторгнув из себя несколько нервных смешков. Наиболее логичным было бы предположить, что он не в своём уме после наркотического пойла, но, судя по всему, сопровождающие Кристиана сейчас тоже наблюдали результат нечеловеческой регенерации своего босса. И его кровь... Доктор презирал религию, но в этот парень вполне подходил на роль сына Люцифера.

Как иначе объяснить всё это?

- Его лицо...оно целое! - воскликнул один из гангстеров, с удивлением осматривая девственно чистую кожу раненного. - Вы настоящий чудотворец, док! 

- Это какая-то магия... - пробормотал другой, расширив в удивлении глаза.

Донато вежливо улыбнулся и произнёс:

- Приятно слышать, что результаты моих трудов столь высоко ценят. Увы, чудеса в наше время невероятно редки, и ради них всегда приходится чем-то жертвовать. Надеюсь, что мистер Кристиан благодарно воспримет мою посильную помощь.

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

Жизнь - это один большой обман, который может в любой момент раскрыться. И тайна всегда выплывает наружу, чаще всего - с чьей-то помощью, верно?

И сейчас за порогом особняка очередной хитрец пытается обдурить госпожу Смерть, убедить её, что она ошиблась и что время встречи ещё не пришло, скрывая животный ужас в глазах, галантно целует костлявую руку окровавленными губами. Она же, как и всегда, снисходительно улыбается и неумолимо качает головой, впившись ледяным взглядом пустых глазниц в своего нового избранника. Люди боятся неизвестности, осознавая свою беспомощность и никчёмность. Люди боятся своей Смерти и потому неспособны её обмануть.

Конечно, если Донато Джованни им в этом не поможет. Обман чужих Смертей стал его профессией.

До тех пор, пока ему позволяла собственная.

 

Доктор, мысли которого несколько минут назад были заняты Семьей Джованни, сразу узнал у своей двери одного из... родственников. Ещё вчера бы ему и в голову не пришло так подумать об однофамильце, но после всего... неважно. Кристиан Джованни, которого часто называли "Красавчиком" отнюдь не без оснований, в данный момент выглядел на семь из десяти баллов по шкале Паршивости Донато. Похоже, торговля нелегальными лекарствами изрядно повредила здоровье сицилийца.

Донато коротко кивнул в сторону подготовленной для операций комнаты и произнес:

- Положите мистера Кристиана туда, на стол, господа. И прошу, проследите, чтобы нас никто не беспокоил.

Не то чтобы доктор ожидал вооруженного нападения, но простой просьбы подождать снаружи обычно никто не понимал. Донато привычно сконцентрировался на пациенте, и окружающий мир расплылся в череде неясных звуков и картин. Существовал лишь он и одиннадцать ножевых ранений различной длинны и глубины, обнаружившиеся под срезанной одеждой. Порезы на лице не были угрозой для жизни, в отличии от нескольких колющих ран в теле, но Красавчиком Кристиана уже вряд ли кто-то когда-либо назовёт. Обрабатывая и зашивая раны, доктор с усмешкой вспоминал поговорку своего старого преподавателя: "Шей красное с красным, желтое с желтым, белое с белым. Так наверняка будет хорошо". С этим трудно поспорить.

Закончивая с работой, Донато пораженно смотрел на лежащего перед ним на столе Джованни. Повреждения, которые обычно заживают несколько недель, восстанавливались прямо на его глазах. Его плоть буквально растекалась в его руках, словно мягкий воск, а уже образовавшаяся соединительная ткань рубцов рассасывалась, стоило лишь её коснуться. Доктор недоверчиво провел пальцем по уже затянувшемуся порезу на лице Кристиана, и тот мгновенно исчез. Недоумевая, Донато продолжил заглаживать шрамы до тех пор, пока на лице Красавчика не осталось и следа его ночных приключений. Похоже, он всё же сохранит своё прозвище.

Пожалуй, стоило оставить себе пару образцов для последующего изучения этого феномена.

Закончив с Кристианом, Донато почувствовал легкую усталость, клокочущая энергия испарилась, оставив после себя слабую ломоту по всему телу. Восприятие окружающей действительности несколько нормализовалось, хоть и осталось иным, чем до посещения безумной мессы. Судя по всему, действие стимуляторов подходило к концу.

Работа всегда возвращает всё на круги своя.

Доктор перебинтовал те немногие места, которые в этом ещё нуждалось и позвал сопровождающих Кристиана.

Отдать должное его мастерству.

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

Неестественно яркий свет ночи загонял тени в самые дальние углы особняка, создавая для Донато контрастную картину выжженной серой пустоты, пока он бесцельно бродил по коридорам своего дома. Джованни опоздал на встречу со своими снами, и теперь размышлял о причине недоразумения - жуткой мессе с извращенными обрядами. Увиденные образы не желали исчезать из головы доктора, то и дело возникая за очередным поворотом закутанными во мрак неподвижными фигурами. Донато часто бодрствовал ночами, но это никогда не случалось из-за дневных потрясений. Вернее сказать, не из-за его собственных потрясений. И он рассчитывал, что так будет всегда.

Но, очевидно, ошибался.

Звонок в дверь заставил доктора замереть, громкий стук вернул его к действительности, а голоса побудили действовать. Он уже давно привык к поздним визитам, они всегда стоили затраченных усилий. Натянув на пижаму заготовленные на такие случаи простую рубаху и штаны, Донато заткнул за пояс свой "Миротворец" и поспешил к двери, пока посетители своими воплями не разбудили Роуз, которая никогда не одобряла подобную практику.

Работа должна была вернуть всё на круги своя.

Осторожно открывая дверь, как делал это десятки раз, Джованни ощущал лишь одно существенное отличие.

Он был уверен, что этой ночью способен совершить невозможное.

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

Конечно, отец Уильям иногда нелестно отзывался о странностях католических таинств, но чтобы он оказался прав настолько? Донато, отношение к религии которого было скорее потребительское, не разбирался во всех тонкостях христианства, чего от него и не требовалось. Тем не менее, кусающие друг друга в шею фанатики и жуткие, сокрытые в тенях неподвижные фигуры не оставляли доктору сомнений, что отнюдь не Господь этой ночью станет слушать их молитвы.

 

Если мрачная месса изначально интриговала Донато, то теперь его голову занимали совсем иные мысли. Стоило ли всё происходящее двух чисток, недавней и грядущей, его пару дней назад сшитого на заказ и вышитого серебром костюма? Проклятый священник забрызгал своей слюной и кровью всех сидящих на первом ряду скамей, и это явно ничуть его не смущало. Доктор с отвращением представлял багровые капли и разводы на правой стороне своего пиджака и штанины, желая скорейшего завершения этого выходящего за рамки дозволенного спектакля.

 

Наконец, Андреас взял чашу и начал обходить приглашенных. У Донато не было ни малейшего желания участвовать в этом безумии, но раз уж он оказался здесь, то должен был довести дело до конца. Наилучшим образом. Иначе всё это не стоило и выеденного яйца, а Донато не любил ничего делать напрасно. Вряд ли Андреас решил столь изощренным способом отравить присутствующих, если бы он желал их умерщвления, все было бы быстрее и прозаичнее… и детина-боксер прощаться с жизнью пока не собирался, хотя при его-то массе и такой дозировке это ещё ничего не значило. И, в конце концов, их же просят не приносить в жертву младенцев или прокусывать потные надушенные шеи соседей, а лишь сделать глоток вина, верно?

 

Когда Андреас протянул доктору чашу, наполненную густой темно-красной жидкостью, Донато почувствовал лёгкий аромат напитка, который никогда прежде не встречал. Джованни взял сосуд и сделал небольшой глоток. Это не было вином. Не могло быть. Лучшее вино мира показалось бы вонючими помоями по сравнению с ним. Донато хотел выпить ещё, хоть один глоток, но Андреас отнял чашу от его лица, и доктор лишь почтительно склонил голову. Он ощутил странную эйфорию, скрип соседней скамьи по плитам пола неестественно громко резанул уши, кровь бешено застучала в висках от нахлынувшей волны кипящей энергии. Вновь оглядывая отчётливые очертания прежде размытого тьмой зала, Донато поймал себя на мысли, что шею кое-кого из присутствующих он тоже совсем не прочь покусать.

 

Проклятье. Даже интересно, сколько веществ замешали в этом коктейле.

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia"]

Пролог  

Тени сгустились за высокими, уходящими едва ли не до самого пола, окнами. Казалось бы, что мир просто перестал существовать за пределами особняка. Только эту иллюзии разбивали уличные фонари, мерцающие жёлтым светом за кирпичным забором и то тут, то там разбросанные фонари в обширном саду. Освещение причудливо подсвечивало декоративные растения и мраморные статуи, изображавшие античные сюжеты. Экспозиции не было так уж много, чтобы создавать вычурность, но её было достаточно, чтобы показать достаток. "Нельзя молчать о своём счастье. Им нужно делиться с миром." - так говорит его жена, его Роуз. Его прекрасная Роуз, ради которой он готов... - Стейк остывает, дорогой. - раздаётся по правую руку мягкий голос и доктор внутренне вздрагивает, выпадая из какого-то странного оцепенения. Роуз сидит рядом и мягко улыбается, положив острый подбородок на подставленную ладонь. Её карминовые губы изгибаются в лёгкой озорной улыбке. - Опять витаешь где-то в облаках. Оставляй работу за порогом. Это не скальпель, это нож для ужина. - она тихо смеётся и поглаживает мужа по руке. И Донато внезапно понимает, что всё это время до побелевших костяшек сжимал в руке нож. Но дальнейший разговор прервал громкий звонок в дверь, загулявший под потолками особняка доброго врача. - Мы ждём гостей? - Роуз изогнула рыжую бровь и всмотрелась в окно, не видя никаких признаков вторжения. Главные ворота были так же закрыты, а на подъездной дороге на стояло ни единого автомобиля.

Донато с трудом оторвался от своих мыслей. Он передвинул свой стул ближе к обеденному столу и устало откинулся на узорчатую спинку из красного дерева. В этот момент он был склонен согласиться с Роуз. Действительно, ему следовало меньше думать о своих пациентах в свободное от работы время. Но, разрезая ножом стейк, доктор невольно вспоминал мистера Бейка, глубокоуважаемого члена городского совета, волокна чьей мягкой плоти столь похоже рассекались под его рукой. И эти воспоминания отнюдь не портили ему аппетита, напротив, недавняя операция приятно грела душу последующим за ней мелодичным шелестом зеленых банкнот. И Донато знал, что на следующий день всё повторится вновь, пусть на операционном столе у человека будет иное лицо. Лица ничего не значили для его профессии. И тем более сложно оставлять работу за порогом, когда она то и дело долбится в дубовые створчатые двери твоего особняка глухой ночью, с расширенными от шока глазами, раззявленными от боли ртами, по неприметной во тьме одежде которой стекают дождь, пот и кровь. И шелестящую бумажными банкнотами, словно в его саду уже наступила осень. Лица ничего не значили для его профессии. Именно таковы были последние мысли Донато, когда он услышал громкий стук в свою дверь. Глубоко вздохнув, мужчина отодвинул тарелку и встал из-за стола, незаметно опустив посеребренный нож в карман своих брюк. - Не думаю, что сейчас подходящее время для дружеских визитов, милая. Наверное, опять случилось нечто непредвиденное. Не беспокойся, я открою. Донато спокойно направился ко входу и отворил дверь.

В дверях стоял невысокий мужчина средних лет, облачённый в серый костюм-тройку. Он тянул губы в широкой и немного странной улыбке. Как будто неловкость была не только в его фигуре и неровно сидящем костюме, но и во всём его лице. - Доброго вечера, мистер Донато. - резкий поскрипывающий голос неприятно резанул по ушам. - Прошу прощения за такой поздний и неожиданный визит, но у меня к вам послание от дона Андреаса. Меня зовут Хэнк Ротштейн. - мужчина улыбнулся ещё шире и протянул короткопалую широкую ладонь.

Донато оглядел посетителя с головы до ног, на что потребовалось несколько меньше времени, чем обычно, и пожал протянутую ему руку: - Рад знакомству, мистер Ротштейн. Мы с женой сейчас ужинаем, не желаете разделить с нами трапезу и поговорить?

- О, это было бы очень приятно. - Хэнк затряс руку Донато и последний почувствовал проступающую на ладони посланника Семьи влагу. - Не поверите, но я со вчерашней ночи мотаюсь по городу точно проклятая душа. Сбегай то, направь это. Как маленьикий цверг, разбрасывающий направо и налево золотые монетки. Мужчина хрипло и громко рассмеялся, опять резанув по ушам Донато резким звуком своего голоса. Проследовав по коридору, они оказались в малой гостинной, где обычно доктор со своей женой проводили совместные завтраки и ужины. Конечно, была ещё большая гостинная, но она была излишне огромной и использовалась только по редкому случаю большого количества гостей. Роуз уже стояла, постукивая длинными пальцами по синке стула. Но её лицо просияло, когда Донато вернулся в компании невысокого гостя. - О, что за люди. Познакомишь нас, милый?

Направляясь в малую гостиную, Донато ощутил легкое любопытство. Ему стало интересно, что такое столь грандиозное мог затеять дон Андреас, что потребовало бы от мистера Ротштейна таких нечеловеческих усилий. Его ироничное сравнение с цвергом, на первый взгляд, вполне оправдывало себя. - Да, разумеется. Мистер Ротштейн, позвольте вам представить мою супругу, миссис Роуз (?). Роуз, перед тобой мистер Ротштейн, он хочет обсудить одно деловое предложение. Прошу, позаботься о госте, дорогая. Доктор указал подручному Андреаса на свободное место за столом, присаживаясь на свой любимый стул.

Роуз кивнула и громко хлопнула в ладоши. Через несколько мгновений боковая дверь открылась и внутрь вошла полноватая темнокожая женщина. Гертруда - постоянная домработница особняка Донато, помимо ещё нескольких людей персонала, обсулаживающих его территорию. - Гертруда, дорогая, будь так добра принести господину Хэнку риса и стейков. - с безупречной вежливостью обратилась к служанке Роуз, сохраняя на лице неизменную вежливую учтивость. Донато невольно улыбнулся, наблюдая за женой. Именно за безупречную этику и способность сохранять равно профессиональное отношение ко всем своим подопечным он и полюбил эту женщину. - Благодарю. - Хэнк криво улыбнулся, отвешивая рыжеволосой миссис Джованни полупоклон и сел по левую руку от занявшего своё место Донато. - Конечно, вопрос может показаться и странным для вас... - мужчина потарабанил короткими пальцами по дубовой столешнице. - Но вы бы не могли для начала рассказать что именно связывает вас с Семьёй? Как думаете, зачем Андреас мог позвать вас?

Донато чувствовал висящий в воздухе, раздражающий аромат нервозности. Он мог понять возникшее сперва мимолётное волнение своей жены по поводу нежданных гостей, но сидящий перед ним субъект вёл себя исключительно странно для посыльного, даже если не учитывать его очевидную сконфуженность. И определенно задавал излишне странные вопросы. - И верно, подобных вопросов от человека, пришедшего передать послание, ожидаешь меньше всего. Судя по всему, пока что вы осведомлены на этот счёт больше меня. Сложно предсказать, чем я мог бы помочь Андреасу, до того, как услышу его сообщение, поэтому предположу наиболее очевидное. У него и его Семьи то и дело обнаруживаются внезапные проблемы со здоровьем, которые в моих силах исправить.

На предположение Донато Хэнк отчего-то заливисто и очень весело рассмеялся. Звук его резкого хриплого смеха разнеёсся по гостинной и заставил даже учтивую Роуз едва поморщиться. Отсмеявшись, ночной гость утёр уголки глаз, в которых проступили слёзы. Всё ещё посмеиваясь и растягивая пухлые губы в широкой улыбке, он с озорцой посмотрел на доктора. - Интересное предположение, мистер Донато. Очень даже неплохое. - ещё раз хохотнув, он откинул в сторону борт пиджака и порылся во внутреннем кармане, извлекая под свет хрустальных люстр конверт. Он был из довольно дорогой бумаги, с краями в позолоте и запечатан он был самой настоящей восковой печатью в форме вензельной "G" по середине. - Это вам. Увы, на вашу жену приглашение не распространяется. - и, кивнув подоспевшей к этому времени темнокожей домработнице, заправил салфетку за воротник своей рубашки и принялся за еду.

Глядя на смеющегося до слёз цверга, доктор убедился в неверности своей единственной догадки, и ощутил нарастающий внутри себя всё больший интерес к этому необычному делу. И каким бы непонятным не было предложение, Донато бы сильно удивился, если бы приглашение дона Андреаса распространялось и на Роуз, чтобы оно из себя там не представляло. Доктор взял со стола довольно увесистый конверт из плотной бумаги. Наиболее интересной его частью была, разумеется, старомодная восковая печать. Донато она показалось смутно знакомой, хоть он мог и поклясться, что видит её в первый раз. Он бросил вопросительный взгляд на жену, но Роуз лишь слегка пожала плечами. Донато, не желая ломать символ на конверте, достал из кармана недавно спрятанный туда нож и разрезал бумагу, размышляя, сколько в такой конверт можно поместить купюр.

Однако вместо ожидаемых купюр Донато обнаружил лишь аккуратно сложенный лист бумаги. Она шелестела под пальцами, пока доктор разворачивал его и вчитывался в размашистый каллиграфически совершенный почерк отправителя. "Дорогой Донато. Для меня невероятная честь и удовольствие пригласить Тебя на Мессу в Четверг, 16-го Августа. Она пройдёт в церкви св. Леонарда. Пожалуйста, приходи один и не опаздывай, так как задержавшиеся не будут допущены внутрь уже после начала Мессы. Также мне будет довольно приятно, если ты останешься после Мессы, так как нам обоим есть что обсудить. Во имя наших общих интересов. Искренне твой Андреас Джованни"

"Во имя наших общих интересов." Андреас Джованни Прочитав последние строки письма, Донато приподнял брови. Он был абсолютно уверен, что из общего у него и Андреаса была лишь его, Донато, фамилия, которой отправитель подписал свои слова. Неужели это объявился его любимый дядя, о котором он впервые услышал в свои 34, уже более-менее встав на ноги? Или тот назовётся, чего уж там, сводным братом? Что за игру затеял Андреас, ведь дело тут явно не в деньгах... Донато протянул письмо Роуз, спрятам конверт в нагрудный карман своего жилета и произнёс: - Мистер Ротштейн, будьте так любезны, передайте дону Андреасу, что я принимаю его приглашение. А теперь, полагаю, вы не откажетесь от десерта?

- О, конечно не откажусь. - Хэнк широко улыбнулся, обтирая блестящие от жира губы салфеткой. - Буду откровенным - я зверски голоден. Он поцокал языком, отодвигая от себя опустевшую тарелку и тут словно бы спохватился. Громко щёклнув короткими пальцами, он продолжил: - Ах да. Месса начинается в 8 часов вечера. Мне, увы, не доводилось участвовать в ней, а ведь уже сколько лет работаю. Из широкой груди Хэнка вырвался очередной утробный смешок.

Hide  

В назначенное время автомобиль ждал доктора у парадных дверей его особняка. Донато шагнул за порог и зажмурил глаза от ещё слепящих лучей закатного солнца. Сжав в правой руке трость с серебряным набалдашником в виде изящной кобры с раздувшимся капюшоном, он сел в обитый черной кожей салон и велел Томасу ехать к довольно необычному месту для встречи, к церкви святого Леонарда. Обыкновенно Донато посещал мессы столь часто, сколь требовалось для поддержания видимости его набожности, и не более того. Как бы то ни было, в этой католической церкви протестанту доводилось бывать нечасто, но Томас не стал задавать лишних вопросов, лишь надвинул козырек кепки глубже на смуглый лоб и выжал педаль.

 

Вскоре мягкий свет фар выхватил из сумрака очертания высоких окованных ворот. Попросив своего водителя ожидать его возвращения, Донато через уже безлюдный двор направился ко входу в церковь. Несколько человек перед ним смутными фантомами просочились через дверной проем в храм, во власти ночи больше напоминающий старый склеп, приют для призраков. Сквозь разноцветные витражи виднелся мерцающий потусторонний свет. Кивнув улыбающемуся привратнику, который оказался мистером Ротштейном, Донато вошел внутрь.

 

- Добрый вечер. - кивал он и протягивал руку в сторону передних скамей. - Садитесь вперёд, занимайте места - скоро всё начнётся.  

 

Доктор посмотрел в указанном направлении. На скамьях расположились несколько гостей, но знакомых лиц среди них не нашлось. Его внимание привлек лишь один мужчина в дорогом черном костюме, выделяющийся из общей толпы. Этот мужчина был Стефано Джованни. Совсем недавно его портрет украшал страницы многих бостонских газет. В них его описывали как “местного бизнесмена и известного гангстера”. Вспомнив его фамилию и загадочное письмо, Донато поискал среди собравшихся глазами Андреаса, но тщетно. Доктор сел на скамью в некотором отдалении от Стефано и бросил взгляд на кафедру перед собой. Там находился обеспокоенный священник, судя по всему, переживающий по поводу предстоящей мессы. Осматриваясь по сторонам, доктор заметил у алтаря статую распятого Христа, неестественно выделяющуюся среди общего серого безмолвия. Ожидая начала, Донато пристально всмотрелся в изваяние. В этой статуе, вопреки обыкновению, не было смирения, она не излучала страдание, а словно бы жаждала его.

 

Свежая краска медленно сочилась из ран Христа алыми каплями в колеблющимся пламени свечей, будто... будто самая настоящая кровь.

 

[World of Darkness: VtM "Nuova Malattia" (запись/обсуждение)]

Имя:          Доктор Донато Джованни

Концепт:  Профессионал

Натура:    Победитель

[Победителя возбуждает погоня за победой. Для Победителя каждое новое задание – это новый вызов и новое испытание, которое нужно пройти. Поэтому Победитель рассматривает все взаимодействия как способ показать себя с лучшей стороны.

Кроме того, Донато станет лечить любого своего пациента, независимо от его личности, чтобы одолеть болезнь и доказать своё мастерство. Особенно, если удастся неплохо подзаработать в процессе].

 

Донато восстанавливае пункт Силы Воли, когда добивается успеха в каком-либо испытании. По решению Рассказчика особо трудные победы могут принести ему сразу несколько пунктов Силы Воли.

 

Маска:     Перфекционист

 

[Перфекционист просто требует лучшего. Наполовину сделанная работа не приносит Перфекционисту удовольствия, и он ожидает того же совершенства и внимания к деталям, которого он требует от себя. Перфекционист может быть строгим и требовательным, и его больше всего стимулирует достижение конечной цели, часто тех, для кого он это делает].

 

Атрибуты  

Физические (4)	Социальные (3)	Ментальные (6)
Сила: ⚕ ⚕	Обаяние: ⚕ ⚕	Восприятие [Зрение]: ⚕ ⚕ ⚕ ⚕
Ловкость: ⚕ ⚕	Манипулирование: ⚕	Интеллект: ⚕ ⚕
Выносливость [Операции]: ⚕ ⚕ ⚕ ⚕	Внешность: ⚕ ⚕ ⚕	Сообразительность: ⚕ ⚕ ⚕

Hide  

Способности  

Таланты (11)	Навыки (7)	Познания (4)
Бдительность: ⚕ ⚕ ⚕	Вождение:	Бюрократия:
Атлетика:	Этикет: ⚕ ⚕ ⚕	Финансы:
Драка:	Огнестрел: ⚕ ⚕ ⚕	Правоведение:
Уклонение:	Фехтование: ⚕	Расследование:
Запугивание:	Безопасность:	Лингвистика:
Знание улиц: ⚕ ⚕	Ремонт:	Медицина [Хирургия]: ⚕ ⚕ ⚕ ⚕ ⚕
Хитрость: ⚕ ⚕ ⚕	Скрытность:	Оккультизм:
Экспрессия:	Выживание:	Политика:
Эмпатия [Обман]: ⚕ ⚕ ⚕ ⚕ ⚕	Знание животных:	Наука [Химия]: ⚕ ⚕
Лидерство:	Исполнение:	Что такое компьютер?:

Hide  

Дополнения  

Ресурсы:                                            ⚕ ⚕ ⚕ ⚕

Слава:                                                ⚕ ⚕ ⚕

Контакты [Мафия: Малыш Адольфо]: ⚕

Союзники [Судья: мистер Грей]:         ⚕

Арсенал:                                          ⚕

Hide  

Добродетели  

Сознательность: ⚕ ⚕ ⚕ ⚕

Смелость:         ⚕ ⚕ ⚕

Самоконтроль:  ⚕ ⚕ ⚕

Hide  

Прочие характеристики  

Сила воли:              6

Здоровье:                7/7

Человечность:       7

Боевые маневры: Выпад и Тычок

Hide  

Психоз  

Раздвоение личности

 

Насилие в семье - безусловно, ужасный прецедент, но кого им можно удивить? Однако, в определенный момент всё зашло слишком далеко. В возрасте пятнадцати лет руки Донато впервые обагрились человеческой кровью - кровью отнюдь не пациента, а собственного родителя - в отчаянной попытке защитить защитить свою мать от очередной, но ставшей последней в череде буйных выходок неудачливого пьяницы-отца. Эта трагедия стала причиной развития психологической травмы… или же её последствием? Об этом не знает никто - включая самого Донато, который ничего не запомнил из произошедшего.

 

Каждый раз, когда Донато становится свидетелем насилия над любой женщиной, его личность уступает место более тёмному альтер эго, который не собирается мириться с происходящим. Донато теряет контроль над своими действиями и не запомнит ничего из случившегося.

Hide  

Достоинства и Недостатки  

Святость (2, Достоинство)

Это Достоинство иногда еще называют эффектом нимба; все полагают Донато безупречным и непорочным, хотя и не обязательно простодушным. У него есть дар быть подобным святому, что трудно объяснить, но невозможно отрицать. Ему доверяют, даже если вы и не заслуживаете доверия. По усмотрению Рассказчика он, как правило, получаете меньшие наказания за проступки, и нравитесь большинству.

Эйдетическая память (2, Достоинство)

Донато помнит вплоть до деталей то, что слышал и видел. Документы, фотографии, разговоры и прочее, и они могут быть вызваны в памяти всего лишь при небольшой концентрации. В стрессовой ситуации, с множеством отвлекающих факторов, он должны сделать бросок Восприятие +Бдительность (сложность 6), чтобы достаточно сконцентрироваться и вспомнить то, что запечатлели его чувства.

Концентрация (1, Достоинство)

У Донато есть способность фокусировать свой разум и отметать любые отвлекающие помехи. Персонажи с этим Достоинством неподвержены любым штрафам, вызванным отвлекающими обстоятельствами (например, от громких звуков, вспышек света, висения вниз головой).

Преследование духом (3, Недостаток)

Донато преследует измученный и злобный дух отца. Этот дух активно старается мешать отцеубийце и делает все возможное, чтобы поделиться своими страданиями с любым, кто окажется с вами рядом. Рассказчик определяет его способности, и можно или нет его, в итоге, упокоить.

Фобия (2, Недостаток)

Случается, что подпольные медицинские услуги доставляют докторам некий дискомфорт. Оказывая помощь пострадавшему, Донато довелось лицезреть изощренные пытки мафии с весьма впечатляющим использованием калифорнийских многоножек. Теперь Донато испытывает всепоглощающий страх перед сколопендрами. Он должны делать бросок на Смелость каждый раз, когда встречается с объектом своего страха. Сложность броска определяется Рассказчиком, и если вы проваливаете бросок, то должны бежать от объекта.

Мягкосердечие (1, Недостаток)

Вы не можете видеть, как другие страдают. Вы избегаете любых ситуаций, которые связаны с причинением кому-либо физических или эмоциональных страданий, если только не сделаете бросок на Силу Воли (сложность 8). Вы должны обладать Человечностью 7 или выше, чтобы взять этот Недостаток.

Тик/Судороги (1, Недостаток)

У вас есть какое-то действие, которое вы повторяете, когда волнуетесь, и это легко позволяет определить вашу личность. В такие моменты Донато издаёт тихое нервное хихикание. Чтобы сдержать это, нужно истратить пункт Силы Воли.

Hide  

Hide  

Hide