Таб

Падший Парламентарий Вы мертвы. В душе. В её отсутствии. О, не обольщайтесь, не вы выбрали смерть, мучимая чувством вины за свершённое. Её выбрали за вас. Кто? Тот, кто правит спектаклем. Из-за кулис. А спектакль продолжится. Без вас. Без Лондона. Без всего мира. Не плачьте. Прошу. Ладно, можете поплакать. Но немного. И лучше сразу начните глубоко дышать. Вдох-Выдох. Вдох-Выдох. Вот так. Прилягте. Так будет легче. Не стоит спешить. Пусть мир продолжит круговорот. Он справится без вас. Он справится без каждого, ведь он справился без неё. Она была важнее. Поверьте. Гораздо важнее. Но теперь она просто лежит. Там. На Востоке. Видите этот тёплый мягкий свет, льющийся, точно слёзы из глаз без надрыва? Она благоволит вам. Старая душа. Куда вы бредёте, старая душа? Отдыхайте. Всё сделают за вас.

Храбрый Странник Вы с Измученным Ветераном похожи. Вы не вернулись из Подземноморья. Он не вернулся с войны. Он смеётся, осклабившись, точно ощерившийся волк, когда слышит о дуэли до первого выстрела, а не смерти. И всё же соглашается. Никакой жеребьёвки. Никаких секундантов. Никакой пощады. Вас разводят по разные стороны комнаты. Зрители отходят подальше, и смиренно наблюдают, боясь проронить хоть слова. Боясь не тебя, конечно. Его. Он быстр, как Пожиратель Цепей, о котором вы слышали в пьяных байках. И кремниевый пистолет мелькает в мозолистых руках ветерана прежде, чем вы успеваете моргнуть. Его прищуренный глаз зорок, точно Вейк о котором без устали судачат в Вочмейкерс-хилл. Но ваш - зорче. Он стреляет, и выстрел звучит, как гром из ваших кошмаров. Но мажет. Вы стреляете следом, и ваш выстрел звучит, точно отзвуки падающего Лондона. Точно в цель. Ветеран отшатывается. Простреленный бок дымит. Зрители кричат, и поднимают вас на руки. Кто-то подносит бокал с грибным вином. "Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!" Они не отпустят вас, пока вы не выпьете.

Падший Парламентарий Они повинуются. Никто не может оспорить вашего приказа. Никто в Лондоне. Никто в империи. Никто в целом мире. Но этого не было в пьесе. Поэтому все замирают, исполнив приказ. Лишь моргают, боясь пошевелиться. И тихо дышат. Пусть и с хрипами. Правь, Британия морями. Править больше некому. Лондон рушится. Империя рушится. Рушится весь мир. Вы что-то сломали, сами того не осознавая. Вы вмешались, зная, что делаете. Зная зачем. Зная почему. И всё же вы что-то сломали. Всё умирает. И тогда говорит Гром: "Ваша очередь". Луч света замирает у ваших ног. И устремляется к сцене, замерев там, будто свет маяка. Он ждёт. Он - это кто? Тот, кто правит спектаклем. На самом деле.

Храбрый Странник "А?" Сухопутная Пиратка выгибает бровь. Её удивлённый возглас едва слышно за шумом мордобоя. Чьими-то радостными криками. Вздохами, полными сердечной боли. "Может они гонят вино из таких грибов? Ты же сам знаешь, что пьют в Подземье. Или должен знать. Аристократишки падки на всякие причуды. Я бы не стала удивляться." Она криво улыбается и похлопывает вас по плечу. "Может присоединишься?" она кивает в сторону окровавленных бойцов. Один из них валяется без чувств. Но похоже, что желающих ещё хватает. Снова звенят монеты. Снова шепчут секреты. Снова поднимаются победные тосты. А одинокий ветеран никак не может найти достойного соперника для дуэли на пистолетах.

Падший Парламентарий "Любовь нечаянно нагрянет" С самого начала название казалось вам претенциозно убогим. И всё же вы решили посетить представление самолично, возможно, оказав постановщику величайшую услугу в его жихни. Отчего, не знаете и сами. Возможно, чтобы забыться, пусть и в таком самоуничижительном акте. Возможно, из подлинного интереса, не окажется ли спектакль настолько плохим, что подлинно поразит вас своей неприкрытой убогостью. Возможно, вы просто очень давно не были в театре, но за годы он не стал лучше, подобно вам самим. Любовь здесь и не ночевала, вопреки названию. Вы усаживаетесь на почётное место. Кругом - сплошь сирые и убогие. Пусть среди них есть знатные и титулованное, но выглядят они так, словно собрались на похороны. Грустные лица. Платочки, в которые они чихают, кашляют и вытирают слёзы. Ещё до того, как поднимается занавес. Отчего они плачут? Вы не хотите знать. Право же, тут стоит смеяться, но матери и отцы не научили их смеяться на собой. Вы не сможете и подавно. Они поднимают занавес: на сцене муж с женой неловко идут под ручку. Их лица грустны. Кажется, они собираются на похороны собственного сына. Но это определённо аллегория на гибель Лондона. Всей империи. Целого мира. "Лондонский мост падает. Лондонский мост падает. Лондонский мост падает." Раздаётся рефрен голосом рассказчика под который их траурная процессия идёт в никуда. А на деле лишь топчется на месте. Вы пытаетесь следить за спектаклем, но неизбежно теряете мысль. Возможно вас отвлекает чужой плач, чиханье и шарканье. Возможно тоска наполняет ваше сердце, точно вино - пустой сосуд. Но вот мёртвой уже оказывается жена, а муж клятвенно обещает отомстить, стоя под дождём. Голос рассказчика заявляет, что ещё недавно муж был счастлив, но теперь его жизнь рухнула. Но это не так, вы же сами видели, что не так. Вы снова теряет нить спектакля, но в вашу голову закрадывается страшная мысль. Кошмарное озарение, от которого уже не удастся сбежать. Вы думали, что спектакль шёл на сцене - но сцена была лишь частью декораций. Спектакль охватывает весь зал. Здесь все актёры: каждый зритель, каждая мышь, скользящая между ваших ног, каждая пролетающая у лица муха. Каждый их чих, каждое извинение за оттоптанные ноги, каждый жест спланирован. И самое страшное вы понимаете не сразу. У вас тоже есть роль. Но вы её безбожно забыли. Или ваша роль заключается в том, чтобы не помнить? Вы не помните. Но вам тоскливо. Бесконечно тоскливо. "Семь - это число." Говорит рассказчик. Все взгляды устремлены на вас. Муж, стоящий на сцене, машет вам рукой. К нему идут ещё шестеро. Всё это спектакль. Чёртов спектакль.

Вечная Артистка - Вы считаете Чудесами фальшивость? Артистка иронично приподнимает бровь. - В каком-то смысле весь мир - театр! Разве вы с вами не играем в вечный спектакль, мадам? Представьте типичный день какой-нибудь Болтливой Секретарши. Она поднимается каждый день с постели и корчит уморительные рожицы в зеркало, словно бы репетирует свою роль. Затем она ищет свою одежду, выбирает нужный костюм к спектаклю, наносит грим и делает причёску. После повторяет свою роль, опять перед зеркалом. И выходит на сцену, к людям! Лёгкая улыбка и мечтательное выражение касается Артистки. - Но, знаете, что меня больше всего пугает? *молчание* - Меня пугают Зрители... "Ох, на то они и зрители, моя дорогая." Губы. Мундштук. Дым. Снова и снова. "Они никогда не окажутся на сцене. Не зайдут за кулисы. Не увидят всей подноготной нашего спектакля. Но оно ведь к лучшему, верно? И для них. И для нас. А видеть кругом фальшь... На мой вкус это слишком просто" Соблазнительная Гостья улыбается. За такой улыбкой может прятаться что угодна. Она одна - как маска. Возможно, лучшая маска из всех придуманных. "Проще лишь восторгаться всем вокруг. Ох уж эти крайности, меня от них передёргивает. Со временем понимаешь, что весь мир - это полутона." Губы. Мундштук. Дым. Опять и опять. Салон сжимается в кольцах дыма, точно его обвила змея. А может это всё абсент. Или кто-то дал занавес.

Вечная Артистка Со смехом девушка кивает. - Увы и ах... Совсем недавно была один-в-один картина, мадам. А вы похожи, пусть не смутит такой вот неуклюжий комплимент - тот жест к лицу, и как говорил вы про Душу! Не всякому дано так быстро облапошить лецедея, не так ли? Не сердитесь, ведь так легко заблудиться в Мире, Без Имён. Удивительно точное название для Лондона после катастроф... Мир без имён, без радости, без грусти - мы все стандартны и лишь единицы восходят на самодельный небосклон. Её глаза скользят по фигуре сидящей напротив - так, лишь на доли мгновения задерживаясь на необходимых местах. Легко и нежно, почти незаметно - или заметно? То может знать лишь Гостья. Гадая, чем же она могла заинтересовать столь явно знатную даму, Артистка продолжает осматриваться в зале - и вскоре замечает, что часть гостей так же принадлежат к её коллегами. Вот Старый Фокусник, он часто с ней делился гонораром - и ей всегда хватало на конфеты. А вот Неуловимый Мим, никто не мог понять его искусства пантомимы. Или Потерянный Гримёр - никак не может от найти единственную кисть, что лучше всех наносит Пыль Иллюзий. Бедный парень, его так жаль... Глаза вернулись к собеседнице. - Позвольте мне сказать, что вы красивы.. *молчание* - Вас не осудят за беседу с Вечною Артисткой? "О, а кто же судьи?" Лукаво спрашивает Гостья, едва слышно посмеиваясь. Оставив комплимент без ответа. Но ведь недаром говорят: молчание - знак согласия? "Не звёзды ли, горящие в небе ночном?" Она обращает взгляд к потолку, коснувшись пальчиком губ. Будто там могут сиять звёзды. Но там нет даже люстр. "Тогда мы давно обречены. Во всём Подземье есть лишь одно место, где виден их свет. Но вам туда не захочется, поверьте мне дорогая." Она смеётся, почти как мурлыкает кошка. Ваша голова кружится всё сильнее. Один глоток и сразу такое? "О, да вы никак перебрали?" Она касается вашего плеча кончиками пальцев, точно желая помочь удержаться в сознании. "Вот поэтому я предпочитаю своё. Никогда не знаешь, что же окажется в чужом бокале, верно?" От её прикосновения вам будто легчает. Но не обман ли это чувство? Вы как никто иная разбираетесь в обмане. "Ах, вернёмся к звёздам, если вы не против." Продолжает Соблазнительная Гостья. "Они не ласкают нас своим взором. Но повод ли это печалиться? Мне кажется, что нет. В конце концов, лишь в их отсутствии возможны все эти чудеса". Она разводит руки в стороны. Мёртвые краски. Безжизненное веселье. Лживый светский быт. Нет, в этом нет красоты. Но что если Гостья говорит о большем? О Подземье? Где столько чудес, недоступных взору тех, кого пленила Поверхность? Пленило Солнце? Голубое небо? Свет далёких звёзд? Тогда да. Определённо да.

Вечная Артистка - Что есть мысли, как не дивный калейдоскоп - подобно старинной игрушке ещё до того, как рухнул мир? О, в сознании людей, конечно. Большинства. Ведь как странно думать, что наши страхи и мечты оказались реальностью - и вот они, стоят рядом и дёргают за нос - а мы лишь куклы. Куклы без Души, которые проданы ещё до того, как за ними пришли с предложением из Латунного посольства. Да и не купят такие Души народ столь забавный, что не все могут с ними свыкнуться. Встав со своего места, Артистка отвесила изящный поклон и прямо-таки королевским жестом указала на свободное место рядом - и второй рукой на место напротив, предлагая выбирать самой. - Но скука? Пожалуй, вы правы, мадам - мне здесь с изрядной долей скучно. Вокруг лишь знать, улыбки их фальшивы - как и кровь черны, и кто здесь поручится в истинности Маски? На вас, на мне, на гостеприимном хозяине сего банкета? Простите мне мою бесцеремонность, я не привыкла к общению с себе подобными - скорее, видеть людей уж по другую сторону от сцены. Где Смех и Слёзы, Радость и Театр, Реальность бок о бок с Вымыслом - но там я прежняя. Расслабившись, Артистка глядит на девушку - и раздражение отступает, всматриваясь с всё большей теплотой в её черты - похоже, то представитель из Латунного посольства к ней решил явиться - средь шума от толпы узрев невзрачную фигурку. "Забавно, леди - и вы будете просить отдать вам Душу? Всё это тлен, и одинаково бесполезны попытки целой расы забрать последнее, что для меня имеет цену... Но, может быть - и правда я не одна на этом празднике из красок? Никто не запрещает столь дивной женщине явить кусочек правды. О чём это я? Стоп, ведь она явно богата - скорее всего, лишь очередная игра. Ну что же, поиграем с вами, по крайней мере - вы отличаетесь от прочих...". Кивнув самой себе, Артистка улыбнулась по-хулигански склонив голову к плечу. "О, вы никак приняли меня за подданную Ада?" Она улыбается, прищурив глаза. Сквозь дым тонкая фигурка кажется полупрозрачной. Точно призрак, видение, наваждение пьяного разума. Вином ли, мёдом, или безумием опьянённого - не суть. "Прямиком со станции Молох-Стрит? С поручением из Латунного Посольства? Или же нет, постойте..." Она смотрит в сторону, нахмурив лобик, постукивает тонким пальчиком по подбородку. "О, быть может лоялистка Серной Конвенции? Последняя из аристократии Ада. С важной миссией в стане врага. И только ваша душа в силах спасти нас, отверженных и всеми преданных! Ах!" Она касается лба тыльной стороной ладони, точно готовясь упасть в обморок. Но тут же смеётся и вдыхает сигаретный дым из изящного мундштука. "Право, это было бы так романтично, что я почти готова вам подыграть. И всё же нет. Нас с дьяволами связывает лишь давнее знакомство. Не более того". Она откидывается на спинку предложенного места напротив, и вы видите отблески изумруда в её глазах. Или это кольцо на пальце? Да, явно кольцо. Кольцо и абсент, кружащий голову в страстном танце. Соблазнительная Гостья. Пожалуй, вы назовёте её именно так.

Вечная Артистка - Как мило здесь... Прошедшая вслед за остальными внутрь, Артистка высоко запрокидывает голову и улыбается - но её улыбка меркнет при взгляде на собрание... Одни знатные, и ни одного простого человека! О, глупо было бы удивляться иному, ведь у простого человека денег на такое изобилие уж давно нет, а здесь пируют и веселятся, будто бы и нет за стенами этого дома голода и нищеты. "И ведь лишь представители людского рода... Что ж, можно было и догадаться - лишь мы с таким шиком пируем во Время чумы. Увы...". Тряхнув головой, она присаживается за один из столиков, по странному стечению обстоятельств пустующий - и замирает в удивлении, вглядевшись в зал. Снующие туда-сюда люди. на первый взгляд казавшиеся обслугой - он ведь знает их! "Однако, фокусники и шуты из Махагони-Холла! Что нужно вам, друзья? Единственное сотворенье Света средь смрадной тьмы людской толпы. Я вас приветствую! Теперь мне легче, да...". Всё ещё не понимая, что нужно её собратьям здесь в таком количестве, Артистка успокаивается - ведь близость братьев и сестёр по духу украсит даже самый постный вечер. Но почему их связали вместе? Пожалуй, не так плоха Парламентарий - кто поручится, что не вышибли её за трепет духа и мольбу о нищих и убогих? Нельзя, нельзя судить лишь по обложке. Она берёт со стола бокал с удивительным вином янтарно-зеленоватого цвета и делает глоток. - Восхитительно... Но! Я здесь как пятно на яркой фреске из мрамора античной кладки. Бокал возвращается на изящную тарелочку. Ах, столько ярких красок, столько жеманных манер, столько лживых слов, что даже артисту впору бежать, сломя голову. Ложь театральная - ничто по сравнению с ложью светской. Она лжива от начала и до конца, словно роскошное кольцо с фальшивыми изумрудами чьём-то аристократически-тонком пальчике. Бледном, точно мрамор античных статуй из медового сна доходяги, что исчез с кушетки в углу этой комнаты, красной, точно королевская кровь, точно рубины, точно мёд, точно театральный занавес. Ах, спасибо, что есть абсент. Он смывает чувства с растроганного сердца, приносит покой, запечатляет улыбку на бледных устах, кружит голову. И всё же, как никогда, вы чувствуется себя чужой. Незваной гостьей на этом карнавале, где нет лиц - одни лишь маски с перьями, да позолотой. А что за масками? Уж не лицо ли, как у театрала, что сдирает роль, сходя с подмостков Махогани-Холла, аль покидает улицы Вейлгардена после представления с единственной целью - обчистить чьи-то карманы? Нет, там лишь ещё одна маска. И сколько ни сдирай - найдёшь лишь маски. Вечная ложь. Неизменная, как печаль Соли. Неоспоримая, как жестокость Солнца. Ах, если бы вы были не одни. Пусть всего на мгновение. Пусть на жалких крохотный миг. И он был бы дороже целой жизни, проведённой среди лжи и тоскливого одиночества. Ах, если бы. Ах, если бы. "Ах, если бы..." Вы поднимаете взгляд, слыша по-змеиному тихий шёпот и видите её. Одно лишь чёрное, как ночь, и кожа белая, как мрамор. И изумруд, сверкающий на тонком пальце. Воистину, иссиня-чёрное пятно на ярком калейдоскопе вейлгарденского салона. "Ах, если бы здесь было не так скучно. Вы ведь думаете о том же?" С притворной жеманностью спрашивает она, выпуская тонкую струйку дыма из плотно сжатых губ. Дамская сигарета в мундштуке из чёрного дерева, отливающего красным. "О том, как поверхностны гости. Как неискренни их чувства. Как пошлы их увеселения. И зачем мы здесь, так и хочется спросить? Но кого? Уж не самих ли себя?" Она улыбается и вы видите что-то нечеловеческой под маской людской красоты, которую иной счёл бы уродством.

Все Лондон меркнет вдали. Одинокий фонарь и дальше светит на голые камни. Вы проходите узкую арку, поросшую грибами, и сворачиваете направо. Шум незатихающего веселья, этого самозабвенного возвеличивания любви накануне величайшего из всех праздников, становится всё громче и громче. И вот, вы видите дом, он мало отличается от прочих: та же покатая крыша с красной черепицей, та же лакированная дверь, те же ярко-алые розы на подоконнике. Но есть одно отличие - в вычищенных до слепящего блеска окнах горит газовый свет, и внутри мелькают людские силуэты. Все как одна - весёлые, праздные, преисполненные нескрываемой любви. У притворённой двери стоит Молодцеватый Камердинер. Он закручивает пышные усы, а заметив вас улыбается, и прекрасным, чистым, как звучание флейты голосом, просит подать приглашения. "О, а вот и звёзды нашего вечера!" говорит он, заканчивая сверять имена. "Вы даже не представляете, как вовремя!" и отворяет лакированную дверь, щегольским жестом прося вас входить внутрь. Яркий свет огней, алой обшивки стен и блеска бокалов, тут же бьёт в лицо, точно Огни Святого Брендона в Бессолнечном Море. А шум пересудов, скабрезных шуток, первейших сплетен оглушает, точно рёв латунных дьявольских рогов в Забытом Квартале. "Проходите! Не стойте на пороге! Что вы!" Молодцеватый Камердинер буквально вталкивает вас внутри. Но с непременным тактом, достойным подлинного мастера своего дела. "Вот прихожая!" И правда прихожая. На вешалках - чья-то роскошная одежда. Под ногами- великолепный ковёр. "Тут вы можете оставить свою одежду и другие личные вещи". Молодцеватый Камердинер широко улыбается, накручивая усы на палец, и указывает вперёд. "А там - сердце нашего празднества!" Сердце и душа, никак иначе. Вы делаете шаг из прихожей и видите огромный банкетный стол, уставленный всевозможными яствами. С дюжину гостей и прислуги, что не обращает на вас никакого внимания, погрузившись в праздник с головой; одни только люди, высший свет - пусть вы никого и не узнаёте. Видите игральные столы в отдельном уголке. Молодцы перебрасываются в карты - жалкую пародию на бессмертную игру в которой можно проиграть душу или выиграть сокровенное желание. Видите кушетки. Кто-то пробует мёд узника и исчезает с концами. Тут и там мелькают румяные девушки в алых чулках. Они отводят гостей в отдельные комнаты. И вы даже знаете зачем. Видите, как храбрые молодцы чистят друг друга лица в самом мужском виде спорта - боксёрском матче. А кто-то делает ставки, разбрасываясь эхо, секретами и монетами с изображением серебряного дерева. А кто-то стреляется - мой бог! - черноволосый мужчина с тяжёлым взором и выправкой кадрового офицера. Он окидывает взглядом толпу, держа в руках кремниевый пистолет и никто не готов бросить ему вызов. Смотрите ещё дальше - вперёд и вверх! - и видите роскошную лестницу с резным парапетом и постеленной ковровой дорожкой, ведущей на вторые этажи. Там нет никого. Лишь смутное предчувствие чего-то величественного. "О, не бойтесь, мистер V. скоро появится!" говорит Молодцеватый Камердинер. "А пока располагайтесь! Пейте! Веселитесь! Ни в чём себе не отказывайте, ибо вы - подлинные звёзды этого вечера!" и он скрывается среди гостей, не успев дождаться ответа. Скрывается в этом приторном блеске гедонистического декаданса. Восторженный Поэт что-то лопочет, не желая отпускать руку Той-В-Которую-Был-Так-Влюблён, но, не в силах сопротивляться желаниям плоти, падает в тёплые объятия девушки в красных чулках. Сухопутная Пиратка кивает в сторону дерущихся и стреляющихся. "Покажу им, что значит настоящая драка". Веселье. Вечное и нескончаемое. Со всех сторон. Оно хлещет, точно грибное вино из неумело открытой бутылки. И противиться ему едва ли возможно.

Храбрый Странник Вам всё равно нужно размяться. Сытые будни в лекторском кресле сведут с ума любого. Хуже, чем.... Нет, не хуже. Нет ничего хуже этой светящейся штуки. И всё же сидеть сиднем - смерти подобно. Лучше и правда размяться. Похоже, извозчик видит нечистого на руку и в вас. Не сводит взгляда, точно боится, что вы залезете рукой в карман, или заберёте последние пожитки из кареты. Вот так вся твоя репутация может пострадать от нечаянного знакомства. Вы вместе с Сухопутной Пираткой берётесь с разных сторон, и тянете на себя. Лошади ржут, но главное, чтобы не били копытом. Остальные колёса нещадно скрепят, но застрявшее освобождается из плена. Вот, последний рывок и оно уже на свободе. Извозчик пугливо благодарит, приподнимая шляпу, и уже готовится покинуть несчастливое место. Констебли мямлят что-то в духе "если бы все лондонцы были такими сознательными, нам бы не пришлось выходить на работу". Один из них бросает на Мошенницу подозрительный взгляд, и, помогая своему напарнику не рухнуть на месте, уходит вместе с ним в тень. "Патрули - последнее дело" слышите вы стихающий голос. Восторженный Поэт с восхищением смотрит на Парламентария, когда та позволяет подать ей локоть и повести в салон. Может и вам пора?

Обаятельная Мошенница "Молодая мисс!" один из констеблей, ещё сохранивший дар связной речи, поднимает указательный палец, точно готовится произнести обращение, что решит судьбу всего Лондона. "Мы были бы рады составить вам компанию в канун столь чудесного праздника, но долг превыше всего! Верно, я говорю?" он тычет напарника в бок. В ответ тот икает. Ох, верно говорят: чужая глупость - лучший друг вора. Однако, Немолодой извозчик явно не глуп, он хмурится, глядя то на вас, то на лошадей, что нервно хлещут себя хвостами, то на едва не расколовшееся колесо, торчащее из зазора между отполированными булыжниками мостовой. Обворовывать констеблей на его глазах было дурной затеей. Впрочем, если удастся усыпить его взор... "Сейчас подсобим, папаша!" Сухопутная Пиратка явно рада любому делу. Она присвистывает, глядя на Храброго Странника, и шагает к карете.

Вечная Артистка - Себя вы причисляете к мерзавцам? Как мило - и самокритично, давно ушедшее понятие... Не правда ли, мадам? Отвесив шутливый поклон, Артистка изображает что-то вроде реверанса. - Будь моя воля, я бы ни за что сюда не пришла - но друг советовал, а он плохого не предложит. Глаза Артистки замечают сценку у извозчика и тело напрягается, готовое в прыжке уйти из пятна света обратно в тень - но тут же расслабляется, и на нежном личике появляется кривая усмешка - констебли так пьяны! Увы, вино подчас рушит судьбы не хуже, чем оружие - и это самое страшное из них. Ведь кто скажет, что в следующую минуту выкинет иной, набравшись тонны алкоголя? Высунув голову из-за угла, девушка задумчиво смотря на сияющий вход в салон. - Что ждёт меня там... Очаровательная Мошенница Одинокий замызганный фонарь выхватывает из темноты лица ваших невольных спутников. Они такие разные. Но, мистер V заметил каждого. И кто он такой? Сухопутная Пиратка криво улыбается, глядя на Храброго Странника. Веснушчатое лицо украшают шрамы. Чёрные волосы треплет лёгкий ветерок. "Славно," она тычет его в плечо, посмеиваясь. Панибратский жест, достойный всякого моряка. "Будет с кем посудачить. Ты ведь бывал на Острове Кошек?.." Позади раздаются тяжелые шаги по булыжной мостовой. Пара констеблей выплывают из тени. Молодые, с красными лицами, они обмениваются шутками и тычут друг друга в бока. Явно выпили, не дождавшись начала празднеств. Они слышат крик извозчика, что пытается высвободить колесо кареты, застрявшее между камнями, и ковыляют к нему, клятвенно обещая, что сейчас всё сделают. Вряд ли вам стоит их опасаться. Но осторожность лишней не бывает.

Все Лондон зовёт. И вы повинуетесь. Одинокий фонарь выхватывает из темноты фигуры незнакомцев, когда вы проходите под низкой аркой. Четверо сжимают в руках те же приглашения, что и вы. Салон. Вейлгарден. Мистер V. Он хочет увидеть каждого из вас. Только этой ночью. Никто не посмел отказать. Одних вы узнаете. Других видите в первый раз. Одни горделиво вышагивают по гладко отполированной брусчатке. Другие держатся теней. Одни явно не прочь познакомиться. Другие сторонятся взора. Впереди - тупик. Неприметный домик с покатой крышей. Из-за поворота справа льётся ясный свет. Слышится шум веселья. Смех. Звон бокалов. Тосты. Возможно, вам стоит познакомиться, прежде чем свернуть и присоединиться к успевшему начаться празднику. Возможно стоит сразу же показать, насколько глубокая бездна вас разделяет. Падший Парламентарий Ах, вот и остальные гости. Не столь яркие персоны. Но вы и не ожидали иного. Не успев одарить их своим вниманием или демонстративно проигнорировать, вы слышите позади шум. Стучат колёса. Ржут лошади. Кто-то кричит. Обернувшись, вы видите, как Восторженный Поэт на ходу выскакивает из кареты, бросая извозчику плату. Монеты звенят, рассыпаясь по мостовой. Извозчик силится успокоить коней. "А я ведь сразу узнал вас!" кричит Поэт, определённо глядя на вас. "Но не сразу поверил глазам!" Он несётся к вам со всех ног, роняя по пути исписанные бумаги. Их тут же подхватывает ветер. Стихи. Определённо стихи. Такие не жалко. "Здравствуйте, мадам". Он целует вам руку. Осыпает комплиментами. Признаниями в любви. "Я не мог и мечтать о таком!". Он жалок. Как и всякий несчастно влюблённый. Вечная Артистка - Красиво! И музыка, и свет, и смех - и звон бокалов... Другая Жизнь! Которой я не знала. Артистка исполняет шутливое па и останавливается, глядя на ещё нескольких людей. Глаза уважительно скользят по фигуре Странника, как-то слишком долго задерживаются на Мошеннице, скользя всё ниже и ниже... А под конец взгляд оказывается направлен на Парламентария - и уголки её губ дёргаются, мигом распознав принадлежность к политике и высшему свету - или бывшую принадлежность, но сразу и не понять. "Ничего личного, мадам - но политика такое дело... Может ли там оказаться честный человек? Вся история мира полна обратных утверждений...". Не показав и виду, что её эмоции в отношении Парламентария далеки от приятных (ах, театр - твои создания так дивны!), Артистка наклоняет голову и отступает чуть в сторону, давая возможность пройти остальным. Она боится, боится и страшится неизвестного, всё же одно дело - блистать на сцене Театра, и уж другое - очутиться здесь. Где рядом множество представителей знати, со своими интригами - и деньгами, которые так многим заменили Душу. Вот ирония Судьбы, не правда ли? Именно здесь населению Латунного посольства делать нечего - как брать Души у тех, кто их давно лишён? Увы. - Зачем я здесь? Загадка... В руках появляется то самое приглашение. - И этот мистер V!

Обаятельная Мошенница Лондонские проулки. Лабиринт, где нет верного пути. За каждым поворотом сверкает чей-то нож. Под каждой лестницей - чьи-то глаза. На каждой крыше - ещё свежая кровь. Вы первая ступаете на камни переулков. Они поросли грибами. Сухопутная Пиратка лезет вперёд. Храбрится. Или ей правда нечего терять, когда море осталось позади. Лондон здесь тёмный. Опасный. Тусклый свет едва пробивается сквозь занавешенные окна. Где-то ещё горят свечи. Стены окружают со всех сторон. Они исписаны пылающими буквами. Тени мелькают на краю крутых крыш. Они не спускают с вас глаз. Старые друзья или извечные враги? Время покажет. Блеск ножа мелькает во мгле. Вы хотите свернуть. Сухопутная Пиратка лезет наперерез. Нет, не нож. Одинокая монетка Эхо в руках пьяного бродяги. Он лопочет что-то про розы, растущие на костях. Облегчённо вздохнув, вы скользите мимо. Ах, Вейлгарден. С непривычки он слепит взор. После бесконечных теней. Недосказанностей и тайн. Веселье. Слишком чистое и незамутнённое, чтобы вас обеих не замутило. Ярчайшие краски туснеют. Вы подбираетесь к жилым кварталам точно в срок. Остаётся последний проулок. Пройти через узкую арку, что освещает одинокий фонарь. Там впереди мелькают фигуры. Тоже гости? Сухопутная пиратка прикладывает ладонь ко лбу. Точно высматривает сушу посреди бессолнечного моря.

Храбрый Странник Лондон. Он всегда будет чуждым, ибо ваше сердце отдано Подземноморью. Отдано чернильной глади вод. Отдано бризу, бьющему в лицо. Отдано непроглядной темноте, заползающей в душу цепкими когтями кошмаров наяву. Ничто не заменит Подземноморье моряку. Но вы сделали свой выбор. И не отступитесь. В Лондоне нет Солнца. Ни подлинного. Лишь тяжёлый свод. Обросший сталактитами. Усеянный ложными звёздами. Протекающий. Обваливающийся. Ни ложного. Оно осталось там. Вдалеке. Куда не рискнёт сунуть свой нас самый отчаянный мореход. Куда не отправит корабли адмиралтейство. Оно далеко. Его свет никогда не пробьётся сквозь вечную ночь. Сквозь лондонский туман. Сквозь нагромождения разномастных зданий. Сквозь Эхо-Базар, чьи шпили изукрашены ярко-алыми письменами, что въедаются в память, будто те самые... Нет, всё равно не пробьётся. И всё же тревога не оставляет вашего сердца. Вы неспешно прогуливаетесь по лондонским улицам. Точно силитесь привыкнуть к сухопутному быту. Вот кошки вышагивают по крышам, шепча друг другу секреты. Вот Гробо-Колонист выигрывает в смертельной дуэли, оставляя позади труп. Вот кто-то выкрикивает имя Джека, этой лондонской диковинки, что умирает и возрождается день ото дня. Так странно. Вряд ли вы сумеете стать своим. Вейлгарден. Вы машинально огибаете самые злачные места. Сразу подбираетесь к домишкам. Тут живут не последние люди. Самое место для салона, возвеличивающего праздность. И что вы тут забыли? Неважно. Нужный адрес совсем рядом. Остался последний проулок. Ваш взгляд выхватывает несколько фигур из темноты. Они бредут по мокрой мостовой, освещённой одиноким фонарём.

Падший Парламентарий Лорд-Спикер чуть улыбается. Его щёки больше не заливает красным. Вы видите печаль на небритом лице. Возможно, она прячется за улыбкой. Возможно - у вас в глазах. А быть может там, где в былые дни таилась душа. Лорд-Спикер смотрит, как вы удаляетесь. Вашу спину прожигает холодом печального взора. Но вскоре он теряется среди густого тумана. Лорд-Спикер. Сотни других мужчин. И женщин. Есть ли разница? Ваше сердце всегда будет принадлежать ему одному. Лондону. Лондону, средь улочек которого вы ступаете, следуя приглашению, пока издалека доносится вопль, сокрушающийся по безвременно почившему родственнику. Лондон, серый и безликий под массивным сводом Подземья, где, как гласят легенды, затаилось злое божество, именуемое Штормом, обретает черты. Вейлгарден, последнее пристанище, где даже лишённый души может почувствовать дыхание жизни. Но и оно меркнет перед невыразимой печалью, сдавившей в тисках ваше сердце. И ярчайшие цвета тускнеют. И вкус игристых вин оборачивается застоявшейся в корыте водой. И плотские удовольствия - лишь механическим отголоском пылких чувств, что вы знали в былые дни. Ах, Вейлгарден, даже тебе не спасти мятущиеся души, лишенные божественной искры. И всё же ты позволяешь забыться. Спасибо. Спасибо, Вейлгарден. Спасибо за всё. Блеск и нищета теряются в тумане. Вот и окраины ярчайшего из районов Лондона. Здесь живут те, кому мало одних визитов в Вейлгарден. Они не хотят покидать его. Ни за что. Вы сверяетесь с приглашением. Нужный адрес совсем близко.

Обаятельная Мошенница Вулфстак остаётся прежним. Крысы-контрабандисты мелькают в тени. Глиняные люди похожи на статуи, когда не тащат грузы. Охотник на Монстров заляпан кровью. Эти глаза! Эти глаза!.. "Ты не была в подморье, сразу видно" Сухопутная Пиратка мрачнеет. Воздух больше не пахнет солью. "Оно манит. Но в конце забирает рассудок. Или жизнь". Она бросает на воды последний взгляд. Мерный шум доков сменяют ритмы Подземья. "Я выбрала третье. Нет, не то и другое" Мрачный смешок. Летучие мыши сторонятся вас, держась ближе к причалам. "Написала имя у Алчного Горизонта. Они забрали у меня всё. Но оставили жизнь." Доки исчезают в туманах. Вы на улицах Павшего Лондона. "Пешком успеем?" спрашивает Сухопутная Пиратка, глядя на извозчика, проезжающего по гладко отполированным камням. Блеск и нищета Вейлгардена виднеются на горизонте.

Храбрый Странник Вы слышите смешки среди запоздавших студентов Бентика. Пара Загулявших Школяров шепчутся о Грешнице Дженни. Они выскальзывают из лаборатории прежде чем вы говорите хоть слово. Остаётся лишь чувство неловкости и непонятой скабрезной шутки. Остальные озираются по сторонам. Разводят руками. Говорят, что она рядом. Была. Колбы пусты. Воздух чист. Плющ лениво вьётся у окна. Похоже, вы отвлекли их отнюдь не от важных опытов. Вы разворачиваетесь и делаете шаг к выходу, как встречаетесь с Дженни лицом к лицу. "Ой, вы меня искали!" Её миловидное личико заливает пунцом. Она прячет взгляд. Сцепляет руки в замок. Пятится. Вы выходите в коридор, чтобы не мешать студентам. Претворяете дверь. Слышите хохот. Спрашиваете про письмо. "Ой, помню его принесли лично!" лицо Милой Дженни озаряет самая светлая улыбка в Университете. "Это был... это был..."Улыбка сходит с её лица, точно желание учиться - со студентов, когда они остаются одни. Она мрачнеет и касается лба тонкими пальчиками. "Ой, я ведь помнила! Точно помнила!" она чуть не плачет. "В-вы встречались с таким? Может это какая-то болезнь?" Может и болезнь. А может - ирриго. Ещё один цвет, что есть только в Подземье. Он заставляет забыть. Места. Вещи. Первую любовь. Милая Дженни смотрит на вас с надеждой. Но стоит ли говорить о таком?

Вечная Артистка - Впечатление... Боль... Радость... Душа... Артистка делает изящный реверанс и поворачивается вокруг своей оси, но что это? На собеседницу глядят уже совсем другие глаза, в который застыл кривляющийся Арлекин с какой-то тайной жаждой внутри, он смотрит на девушку - и смеётся. Ха-ха-ха-ха! О чём и для чего этот смех? Такой искренний и ложный, что хочется смеяться вместе с ним над... Да просто над всем миром! Ещё поворот - и вот уже Артистка стала сама собой, но с какой-то новой статью - и её голос звонок. - Душа! Как мало знаем мы о Свете Мироздания, что в облаке из сажи чёрен, словно мёд из рта иных созданий! Смотри и внемли мне, поэт - ужель ты позабыл догматы веры? Они грозят нам страшной карой за союз, которому нет места на Земле - но сами лишены и света веры, погрязши во грехах чревоугодья и иных. что нам даны всем на погибель. Что же мы? Цепляемся за старые книжонки, когда-то бывшие отрыжкой рифмоплёта, и забывая истины простую вещи - они написаны всего лишь Человеком и для нас... В них может быть и Ложь, и Правда - пусть атков, что предстоит нам отделить от плевел зёрна и забрать в амбар Души. Что лишь одна у нас и больше не купить... Горько улыбнувшись, Артистка касается лба Неумелой. - Я помню ваши лекции. Пусть Душа и рудимент, как говорили на слушаниях... Знаешь, чем она отличается от прочих вещей? Её можно продать - но нельзя купить, ни за какие деньги. И это единственное, что есть у Артиста и чего нельзя отнять - пусть мы в нищете и часто голодаем, но Души наши - не товар, и подарить Её нельзя, лишь можно соединить с другой, плевав на все догматы веры и пойти дорогой той, что нам диктует Сердце. Увы, я не могу тебе отдать. Но помни то, что расскажу сейчас - навечно! Взойти с тобой и защитить в Латуни крепость я готова, а если будет нужно - то и в Ад! Я знаю, верю, я всё вижу! И защищу, не смогут мне вреда чинить у вас, я не боюсь... Да, вот такие мы - людского рода отпрыски на воле странных чувств. Коль хочешь ты идти - иди, но помни: Вечная Артистка будет ждать, когда ж настанет Время - то пойдёт с тобой и к Трону, и пусть попробуют не отпустить - спектакль будет дан такой, что слёзы пустят и в тюрьмах страшных Надзиратели, и пожалеют лишь о том, что не пустили эту красоту в свой путь... Ко мне... В обычный серый дом... Но для двоих! И девушка заканчивает мини-спектакль, касаясь губами изящного ушка - но отступая прочь. Она не отвечает. Протягивает вам изящную ладонь в чёрной бархатной перчатке. Медленно пятится. Понимает, что вы не протяните руку помощи. В ярко-жёлтых глазах - крушение надежды. Ладонь сжимается в кулак. Она на мгновение останавливается. Но лишь для того, чтобы развернуться и уйти в вечную ночь Подземья. Навсегда. Последнее, что вы видите - тень улыбки на её бледно-розовых губах. Она улыбается с искренней грустью? Или двуличной насмешкой? Вы никогда не узнаете. В конце концов, остаётесь лишь вы и Вейлгарден. "Какая ты смешная, и... Неумелая? Артист видит, когда публика рукоплескает - и он же знает, когда затишье перед бурей... В тебе я что-то видела, но не Любовь - нет, Дружбу. Когда сама поймёшь, то дашь мне знать, ну а пока... Я буду ждать, как в той истории Просперо. Как звать её? Три Толстяка!". Улыбнувшись, девушка неторопливой походкой пошла в сторону указанного адреса. Одно заведение сменялось другим, смех гуляющей толпы становится всё тише, и вот вокруг уже высились как добротные виллы, так и крохотные домишки на 1-2 человек. Олдвик. Жилой квартал, где какому-то эксцентричному Мастеру решилось построить свой салон и позвать туда Вечную Артистку - особо пока неизвестную, но явно чем-то привлёкшая неизвестного. О, девушка совершенно не боялась одиночества на мрачных улицах - наверное потому, что выросла здесь и знала, что даже у Теней есть друзья - и, если люди их не видят, то это ничего не значит. Вот где-то в темноте заворочалась гора и неярко замерцали два огонька - Артистка вежливо поклонилась глиняному колосу и продолжила свой путь, сопровождаемая внимательным (но отнюдь не враждебным) взглядом.

Падший Парламентарий Лорд-Спикер снисходительно смеётся. Он даже веселеет, будто одна возможность доказать своё превосходство хоть в чём-то возвращает толику смысла его тщетной жизни. А может он просто рад вам помочь? Он открывает рот, явно намереваясь что-то сказать. Но молчит. Хмурится. Касается пальцами лба, будто случился приступ мигрени. "Ох, я ведь точно помнил" хрипло шепчет он, держась за лоб. "Очень странно. Там явно кто-то был. Но кто?" Лорд-Спикер выглядит жалким и измученным. Возможно у Лорда-Спикера серьёзное заболевание. Возможно он невнимательный болван. Возможно есть и третий вариант. Менее вероятный. Но всё же возможный. Одно единственное слово всплывает в вашей голове: ирриго. Этот таинственный цвет, существующий только в Подземье. Он схожим образом влияет на память. Если бы посыльный носил одежду этого цвета, как делают иные шпионы, случившееся с Лордом-Спикером можно было оправдать. Вопрос в том, стоило ли?

Обаятельная Мошенница Вулфстак не замечает вас. Те же докеры. Те же моряки. Тот же солёный воздух. Лишь пара людей Мистера Огни с большими палками проходят мимо, бросая на вас недовольный взгляд. "Ты приняла меня за сухопутную крысу?" говорит Сухопутная Пиратка, хмуря лоб. Крепкая рука тянется к поясу. Но Пиратка тут же раскатисто смеётся, отдёргивая её. "Бороздила подморье всю свою жизнь. Изредка захаживала в порты. Печаль Гайдера обычно. Теперь решила остепениться." Печаль Гайдера. Огромный сталагмит посреди Подземноморье. Пристанище пиратов и всех, кому не рады в Павшем Лондоне. Если Сухопутную Пиратку ещё не упекли в Новый Ньюгейт возможны лишь два варианта. Она искупила былые грехи. Или угодила кому-то из преступных главарей. А может упечь её просто не успели. "Может поможешь туда добраться?" Она показывает смятый кусок бумаги. "Раз уж мы в одной лодке". И снова раскатистый смех нарушает мерный шум доков.

Вечная Артистка Кивая, Артистка подхватывает подругу и устремляется в сторону Вейлгардена, пока Школяры были заняты делом - и не сообразили, что их попросту обдурили. Лёгкий адреналин от пережитого ещё будоражит кровь, втекая жаркой струйкой в каждую клеточку изящного тела, внутри что-то разгорается - и вот теплота внутри достигает своего пика, заставляя забыть даже о небольшой ране. Вейлгарден, район Света и Тьмы, Богатства и Нищеты, Радости - и Последней Отданной Монетки. С беспокойством мотнув головой в сторону Собора, Артистка всё же решила держаться оттуда подальше - и дело даже не в том, что она не доверяла людям Церкви - столь же сильно погрязшим в плотском грехе, как и другие. А в том, что её спутница была не той, кого были бы рады видеть излишне верующие - конечно, она вступится за неё. Но два раза за вечер получать по морде - это слишком даже для людей Театра и Масок. Очутившись на улице Элдервик, девушка буквально прилипла глазами к роскошному книжному магазину, пожирая глазами роскошное издание "Энциклопедии Грима и Чудес, потребной всякому Артисту". Вздохнув, мотнула головой и постаралась забыть - с её финансами пока это было дороговато. - Ну что, пойдём по адресу - иль есть дела какие? Надеюсь, тебя не задел этот несчастный? Многие обезумели с той войны, правда? Хотя, по той сути, люди гораздо хуже... И девушка весело улыбнулась, стирая платочком уже запёкшуюся кровь на лице. - Вот блин, теперь мне предстоит как минимум дня три сидеть в той каморке, что по недоразумению зовётся домом! "Ах, мне так хочется пойти с тобой!" Неумелая Дьяволица касается лба тыльной стороной ладони. Её ручка изящна. Обрамлена чёрным бархатом. "Мне так хочется быть в твоих объятиях в самом сердце Вейлгардена! В этом салоне! Среди роскоши и чувственных удовольствий!" Она льнёт к вам, нежно касаясь ваших плеч кончиками пальцев. Но отстраняется, пряча взгляд. В её ярко-жёлтых глазах мелькают слёзы. Она приобнимает себя за плечи. Такая ранимая. Вам кажется, одно лишь пошлое веселье Вейлгардена, его слепящий свет и нескончаемое торжество праздности могут уничтожить её в мгновение ока! "Но мне нужна душа," она смахивает прядь. Вы видите её глаза. И в них правда стоят слёзы. "Особая душа. Такая, что сможет впечатлить Латунное посольство. И лишь тогда меня не вышвырнут оттуда. Не отправят обратно в Ад!" Ад. Она почти кричит это слово. Неужели это настолько страшное место? Нежели даже сами дьяволы боятся ада?! Она опускает руки. В прямом, и кажется, переносном смысле. Теперь не просто ранимая - жалкая, потерянная, одинокая... "Такая душа, как твоя." Она почти шепчет приближаясь к вам, но так и не подходит слишком близко. Точно ей что-то мешает. Не даёт. "Ты, наверное, думаешь, я рядом с тобой только из-за души. Так и было. Но только в самом начале," и вновь прячет взгляд. Может ли дьявол чувствовать вину? Ведь это так похоже. "До тех пор, пока я не узнала тебя." Ах, снова эти ярко-жёлтые глаза и слёзы. Как тяжело злиться на неё после такого. Почти невозможно. И всё же, вдруг всё это ложь?! "Теперь я хочу быть рядом всю свою жизнь. Но, если мне не на что надеяться. Если ты не сможешь пожертвовать свою душу. Тогда... Тогда.... Тогда мне придётся уйти. Искать её. В пустой надежде". Последние слова она почти беззвучно шепчет одними губами. Пятится. Грозит исчезнуть среди блеска и нищеты Вейлгардена. Но весь его блеск меркнет в столь сумрачный час. Она искрення? Она играет? Стоит ли жертвовать, или делай, что должно, и будь что будет?! Весь мир замирает, ожидая ваш ответ.

Храбрый Странник Нож из Косторезов делает своё дело, ловко вскрывая конверт. Вы никогда не были в Косторезах. Слышали легенды, передававшиеся заскучавшими моряками из уст в уста. О тайных знаниях, вырезанных на костях морских чудовищ. О том, что увидеть их может каждый. Но чтобы унести с собой, придётся что-то отдать. Однажды вы нашли труп. Он сжимал в руках этот нож. Моряки роптали, будто он отдал свою жизнь. Нож лежит на университетском столе. Узоры на кости блестят в свете газовых ламп. Вы вчитываетесь в письмо. Салон. Вейлгарден. Мистер V. V - это ведь и есть Вейлгарден, верно? Или Виолант. Написанное этим цветом никогда не забудется. Но вам больше нравился Пелигин. Цвет глубочайшего моря. Или Гант. Тот, что остаётся, когда другие цвета съедены. Впрочем, вряд ли. На вид самые обычные чернила. И что за талант мог приглянуться мистеру V? Судя по времени из письма, до открытия салона остаётся пара часов. Может стоит спросить лаборантку, откуда она его взяла? Если она не ушла. На дворе ведь вечер. Вечер, неотличимый от полудня и любого другого времени суток.

Вечная Артистка Успев положить подругу на землю, Артистка храбра встала между ней и безумцем. - Люди, на помощь - убивают честных артистов! Джек Всех Улыбок на прогулке! Увы, до ближайшего прохожего было довольно далеко, и оставалось лишь одно - принять на себя удар, который предназначался диковинному существу за её спиной. Мысли промелькнули в её головке, и почти все касались одного - стоило ли вставать между подругой и тем, кто потерял всё и видел ужасы, которые творила эта раса? Вот только иные такие по своей природе, они не делают ничего зря без важности для своей расы - а люди же жестоки просто так. Правительства регулярно бросали детей в горнило войны, они устроили тысячи катаклизмов, унёсших миллионы Жизней - и никто на них не летел с кулаками, здесь же - лёгкая цель? "Лёгкая?! Ну уж нет!". Добавив громко несколько ругательств на языке глиняных людей, Артистка закрыла собой лежавшую в обмороке и тут же почувствовала резкую боль, а после липкую струйку на лице. - Чем люди лучше их?! Вы не слышите ответа на заданный в сердцах вопрос. Лишь топот и чьи-то радостные крики из темноты. Они успеют, прежде чем лихой удар Обезумевшего Ветерана выбьет из вас дух? Ох, лучше бы так. Он снова замахивается, издав медвежий рёв. В этот раз намереваясь смять даже не дьяволицу, лежащую на отполированных камнях. А Вас. Прямо миловидное личико, которому ещё выступать на сцене через пару деньков. Вы машинально закрываете лицо руками, и уже готовитесь кричать, как... Обезумевшего Ветерана сбивает с ног пара Загулявших Школяров! Они с задором пинают его под светом одинокого фонаря, радостно крича друг-другу, что денег за Джека должно хватить на поход в медовый притон. Обезумевший Ветеран испускает дух. Вряд ли это в первый раз. Вероятно и не в последний. Загулявшие Школяры начинают обыскивать его, не обращая на вас внимания. "А где нож?" "Я видел что-то блестящее. Переверни-ка его." "О Боже, это мой дед!" "Скорее, пока они не нас не убили!" очнувшаяся Неумелая Дьяволица толкает вас в сторону Вейлгардена, пока Загулявшие Школяры сокрушаются над телом Обезумевшего Ветерана. И падала ли она в обморок?