Мафия 001: Запись

[Silvio 11 362]

Игра начнется как наберется народ =/

Изменено 31 октября, 2010 пользователем Silvio

[Kelnik 708]

Депрессия свершилась не в одно мгновенье. Еще в двадцать седьмом молодой Дирк Вествуд перебрался в Нью-Йорк вместе с дедом из Калифорнии. Дед-его опекун. Сам Дирк родился в 1912. В 1914 мать бросила семью и уехала в Лос-Анджелес в поисках лучшей жизни. В 1917 отец уехал в Европу и не вернулся. Но похоронки не было. С этого времени его стал содержать дед. Семидесятилетний старик явно слетел с катушек. Условия, конечно были не спартанские, но и назвать их комфортабельными тоже нельзя. Все дело в том, что его дед из Техаса. Там эпоха Дикого Запада закончилась позже всего. Но по крайней мере он хороший стрелок. И с законом не дружит. Тем не менее время идет и в двадцать четвертом умирает Ленин приходит письмо от отца-он жив и "приземлился" в Англии. Ну а Дирк с дедом жил на ферме, иногда ездил в город, вообщем жил размеренной жизнью. В 1927 это стало не то, что выгодно, этим они даже не могли прокормиться.

Так, они переехали в Нью-Йорк. Там по слухам открывались фабрики и нужны были рабочие, хотелось сменить климат и уехать подальше от жары. И вообще, это был другой мир.

[Mortal 49]

 Меня зовут Джованни Моркато, мне 23 года, я сын итальянских эмигрантов. Мои родители еще в далеком 1900 эмигрировали в США. Они осели в Нью-Йорке. Отец смог найти хорошую работу только через 5 лет после переезда в США, ему удалось устроится одним из младших сотрудников в банк. А через два года в 1907 году родился я, Джованни Моркато. Мы жили совсем неплохо, можно даже сказать хорошо по меркам эмигрантов. И в 1922 у меня родилась сестра, Франческа. Но всему хорошиму приходит конец. В 1928 в банке, где работал мой отец было совершенно ограбление, моего отца и еще 4 работников банка застрелили... Нападавших так и не нашли, ходили слухи что они были мексиканской мафии, но кроме этого ничего не было известно. Денег что выплатил нам банк едва хватило что бы оплатить похороны. мне пришлось бросить учебу, и устроится на работу на фабрику что бы как то прокормить мать и сестру. Там платили небольшие деньги, но у нас не было выбора...  

Изменено 1 ноября, 2010 пользователем Mortal

[kodirovshchik 267]

Позвольте представиться. Меня зовут Пётр Алейников(Вы можете звать меня Питэр), двадцать четыре года, русский, эмигрант. В чёрном одна тысяча девятьсот семнадцатом году мой отец, в числе первых, покинул Россию, оставив на родине всё, что не удалось обратить в деньги. К сожалению, вышло не так уж и много. Едва хватило на обустройство и покупку пристойной машины. Отставной русский офицер стал обыкновенным американским извозчиком.

Не могу сказать, что до двадцать девятого года мы жили хорошо, но, в сравнении с теми, кто позже нас уехал в Европу - не бедствовали - это точно. Образованием моим занималась мать. Машина отца окупилась. Чуть повзрослев я работал как мог, берясь за всё, от репетиторства (благо, кроме английского, весьма пристойно владею ещё немецким и французским) до выполнения обязанностей грузчика, подменял отца и был, хоть и относительно, однако финансово независим.

Все стало рушиться летом двадцать девятого...

Признаюсь, я был категорически против отъезда, к сожалению, юный возраст не позволил мне отстоять своё право сражаться за отечество. Царя мы потеряли, а отмененный большевиками Бог, похоже, отвернулся от нас.

Людей начали увольнять, банки закрывать, взлетели медленно ползущие вверх (ещё с двадцать шестого) цены. Работы не стало. Для меня — практически сразу (детям безработных не интересны Каффка и Дюма), отец работал вдвое больше, но денег катастрофически не хватало. Кажется, мы катимся к натуральному обмену.

Последний удар получили этой весной. Отец заболел. Не знаю, возможно сказались старые раны, но, тяжелая простуда отняла у него все силы. Сейчас я работаю на его машине. Не скажу что ему стало заметно хуже — он сильный, он держится. Однако, боюсь, если я ничего не придумаю, эта зима станет для отца последней.

upd: шрифт... эм... чёрт его знает, что с ним

Изменено 2 ноября, 2010 пользователем kodirovshchik

[Ширра 21 418]

Лаура Ла Круа. 33 года.Вдова (муж погиб в железнодорожной катастрофе). Детей нет.

Дочь французских эмигранотв, владелица модного магазинчика не слишком "большой руки", доставшегося по наследству от родителей. Родители - оба в преклонном возрасте и проживают "на ферме" (на самом деле -просто небольшой домик с подсобным хозяйством.). Кризис в торговле, снижение доходов населения, падение спроса. В данный момент магазин почти не приносит прибыли и потихоньку личные расходы грозят превысить доходы.

[Elessa 451]

Мое имя Люси Чен мне 19 лет, моя семья приехала из Китая в надежде на новую американскую жизнь. Но так как на новом месте китайские поселенцы были не нужны, родители едва нашли работу в маленьком ресторанчике. Я была маленькой когда увидела боль и унижения, платили ужасно, мы питались одной водой и лапшой. Но моя мать и отец хотели, что бы я стала адвокатом. Я с отличием закончила школу и колледж и приготовилась к поступлению в университет, с успехом сдала вступительные экзамены, но наступила великая депрессия. Денег не стало когда родителей в первую очередь выгнали на улицу и мы оказались в ужасной ситуации...Некуда было пойти. Тогда-то и пришлось по дороге ведущей в никуда...

Изменено 2 ноября, 2010 пользователем Elessa

[NearBird 6 979]

Мое имя Джералд Ламберт, я родился восемнадцатого декабря 1910 года. Коренной уроженец Нью Джерси со всеми вытекающими последствиями, но мой Джерси - не город-сказка из так любимых вами фильмов, мой Джерси - поле боя. В трущобах стрельба не замолкала ни на минуту, но власти предпочитали закрывать глаза, может, боялись, а может - не хотели связываться. С наступлением темноты на улице можно было снести голову любому, и при этом твердо знать, что убил плохого парня. Других там не водилось, и я был одним из них.

Не могу сказать, что жил счастливо: отец отправился на фронта Первой Мировой добровольцем. Решил побыть героем или просто сбежать от такой жизни - его дело, во всяком случае, он не вернулся. К моему счастью, его я почти не помнил, чего нельзя сказать о матери - не выдержав смерти когда-то любимого ей человека, она сломалась. Виски, опиум, вечно пьяные гости... Она протянула недолго, и я не сказал бы, что сильно расстроился в тот день, когда ее не стало. Моим лучшим другом в дни бурной молодости был выкидной нож, подаренный мне отцом когда он уезжал в Европу. Он был молчалив, не надоедал глупыми нравоучениями и всегда был готов придти на помощь в трудную минуту. Он плохо подходил, когда нужна была компания для того, чтобы прикончить бутылку-другую похожего по вкусу на мочу виски, но собутыльников в этом мире было найти проще, чем друзей. Скажете, сухой закон? Мы смеялись и пили, а потом, спрятав под одеждой бутылочку-другую, ехали в ближайший бар, где толстяк Джо ждал нас с парой грязных бумажек. Наш бизнес процветал, не зная убытков. Однажды Джо до смерти избил соседского мальчишку за то, что тот привез ему "плохой товар", мы, глядя на это, пожимали плечами, каждый думая "сам виноват".

Я чувствовал, что иду по дороге в никуда, но не мог ничего с собой поделать, повторяя про себя как заклинание "это жизнь сделала меня таким". Когда мне исполнилось шестнадцать, верный выкидной нож отправился глубоко в ящик стола, а место лучшего друга занял старый "Писмейкер" которому перевалило за третий десяток, но стрелял как новый, да уж, старина Кольт знал свое дело. С пьянством было покончено - в похмельной горячке я чуть не прострелил себе ногу, когда попытался достать стоящий на боевом взводе револьвер из кармана, да и трясущиеся руки не способствовали меткой стрельбе. Проблем с полицией хватало, но я был достаточно умен, чтобы не попадаться на серьезных делах, а откупаться от полисменов за мелкую кражу бутылкой вермута стало моим ежедневным ритуалом.

Когда в двадцать девятом году началось то, что теперь принято называть "великой депрессией", я лишь посмеивался про себя, глядя на разорившихся бизнесменов, прыгающих из окон небоскребов. У них была своя американсая мечта, у меня своя, и что-то внутри подсказывало мне, что свою мечту я исполню, в отличие от тех неудачников. Еще раз взлянув на билет до Нью Йорка, я поднял чемодан и зашагал к вокзалу. Жизнь обещала круто измениться, а я привык верить подобным обещаниям.

[Arona 1 235]

Тесси Рейни. 27 лет. Популярная в Нью-Йорке темнокожая джазовая вокалистка, работающая в престижном клубе "The Onix".

Родилась в городе Чарлстон в штате Западная Виргиния. В раннем возрасте потеряла родителей. Тесси и пятерых ее сестер и братьев воспитывала старшая сестра. Семья жила в полнейшей нищете и постоянно нуждалась в деньгах, поэтому, с раннего возраста проявив талант к пению, Тесси и ее старший брат Адам начали подрабатывать на улицах Чарлстона: Тесси пела и танцевала, а брат аккомпанировал ей на гитаре. Когда Тесси исполнилось 17, однажды на улице к ней подошла женщина, которая оказалась хозяйкой одного из вокально-танцевальных коллективов, гастролирующих по Америке. Она сразу отметила дар девушки и пригласила на работу. Спустя несколько лет, заработав кое-какие деньги, Тесси решает переехать в Нью-Йорк и начать сольную карьеру. Поначалу она пела по вечерам в разных забегаловках, но у ее уникального голоса появлялось всё больше поклонников. Через год ей предлагают раз в неделю выступать в известном клубе "The Onix", а спустя еще несколько месяцев приглашают туда на постоянную работу, от чего Тесси, конечно, не смогла отказаться.

Дополнительно подрабатывает, изредка гастролируя с двумя джазовыми биг-бэндами.

Не замужем. Детей нет. Снимает маленькую квартиру в центре Нью-Йорка.

[Верёвочка 163]

меня зовут Джэн Верёвочкин , мне 15 лет , я родилась в Нью- Йорке, в семье воров , недавно мать с отцом развелись, а меня отдали в детский дом , с которого я сбежала , в местных бандах ,меня ни кто не воспринемал в серьёз , только шайка райтеров приютила меня в своей конуре , отлично знаю все лазейки и канализации , много раз пробиралась в дома богачей , неплохо стреляю из винтовки , и умею взламывать замки .

Изменено 2 ноября, 2010 пользователем Верёвочка

[welliz 155]

Джеймс "Толстый Джим" Катценберг, 53 года. Родился в Бостоне, в семье еврея - мелкого торговдца и его жены-ирландки. С самого детства занимался мелким воровством и мошенничеством  - воровал конфеты в магазинах, разводил одноклассников на имевшуюся у них мелочь. В общем, был той ещё сволочью. Когда мне было 17, отец не выдержал постоянных конфликтов с полицией, презрения соседей и плача матери и выгнал меня из дому. Занялся мелким аферизмом, который меня и кормил всю жизнь, пока я сам всё не сгубил. Занял крупную сумму денег у одного местного мелкого мафиозного босса и не смог отдать в срок. Разборки у мафии коротки - ноги в таз с цементом - и с моста. Не дожидаясь, пока за мной придут, я собрав пожитки рванул в Нью-Йорк, где надеялся начать новую жизнь.

Отличаюсь незаурядным весом в 103 килограмма, при росте всего 167 сантиметров, за что и получил своё прозвище.

[_GrID_ 348]

Крики... Дым... Опять крики... Огонь...

Больше я ничего не помню. Меня доставили в больницу с жуткими ожогами, однако другим повезло еще меньше - после того пожара выжил лишь один парень, да и тот скончался в больнице.

Ах, да, забыл представиться. Меня зовут Томас Джонс, в прошлом - начальник местного отделения полиции. Мне 56 лет, и я ушел на заслуженную пенсию. Среди перступников прослыл неподкупной циничной сволочью, прибегающей к самым грязным методам. Чтож, все это правда. Я считаю, что бороться с преступностью можно только их же методами. И хотя мои руки были по локоть в крови, улицы были чисты - связываться со мной никому не хотелось. На всем этом можно было сделать состояние - но я заработал на свою квартиру честным трудом.

В тот вечер я спокойно почитывал книжку, как вдруг в окно влетела бутылка с зажигательной смесью. Пожар вспыхнул мгновенно. Случайность? Не думаю. Что собираюсь делать? Искать обидчиков, благо за время работы в полиции у меня их завелось достаточно. Как и связей. Пока я снимаю небольшую квартирку и устроился работать сторожем на складе в порту. Пока...

[Kold 51]

Мои имя Демостэнес Канарис,я родился в пригороде Афин Пирее в семье простого рыбака 4 апреля 1896 года в годы правления короля Георга Первого.Я плохо помню свое детство,своих многочисленных братьев и сестер,но самое ужасное,что я не могу вспомнить лица своей любимой матери,умершей когда мне было четыре года.Только воспоминания о матери,даже такие смутные и давние,и напоминали мне о доброте,привязанности и любви.После ее смерти мне более ни разу не доводилось испытывать эти чувства.Греция начала 20того века...Трудно вспомнить и описать конкретные события,происходившие на рубеже веков.Помню всепоглощающую ненависть,кровавый триумф,желания реванша и людей готовых бросить себя в горнило все новых и новых войн.Желание воссоздать великую Византийскую империю,утопить проклятых турок в море,отомстить им за века несвободы и унижений,все это витало в воздухе и въедалось в людей,которые находились вокруг меня.Я и сам не избежал этого и витая в своих мечтах,представлял себя несокрушимым воином древности.До хорошего эти мечтания не довели.

В шестнадцать лет я записался добровольцем в армию и после кое-какой подготовки был отправлен на фронт бушевавшей тогда Первой Балканской войны.Война...крики умирающих,стоны раненых,пулеметные очереди,взрывы снарядов,окопы,тиф,холера,ненависть и самое главное страх,страх что очередная,мимо просвистевшая,пуля будет уже твоей.Помню ликование после победы Балканского союза и недоумение,грызню,ненависть после подписания мирного договора в Лондоне.Из Второй Балканской войны,незамедлительно последовавшей после мирного договора,я уже вышел ''ветераном'' в полном смысле этого слова.Часть чего-то светлого,доброго умерло во мне и ушло вместе с войной.Я не смог влиться в ритм нормальной мирной жизни,поссорился с отцом и родными.Начал беспробудно пить,потому что именно в таком состоянии я забывал о всем пережитом на войне,не просыпался по ночам от собственных криков,не помнил лиц мертвых,их мольбу и недоумение.Мне пришлось уехать в Фивы.Я вел скотское существование в дали от своей семьи и друзей детства,кое-как перебиваясь случайными заработком,который я тратил на дешевое вино и еще более дешевых шлюх.

Мое падение в бездну почти достигло предела,когда прозвучали выстрелы в Сараево и эрцгерцог Франц Фердинанд,вместе с великой княгиней Софией,были убиты сербским гимназистом Гаврилой Принципом.Я смутно помню всю ту кутерьму и волнения,последовавшие после этого рокового события,но одно я запомнил твердо - именно тогда до меня полностью дошло осознание своего скотского существование,осознание того,что дальше так нельзя,осознание того,что легче пойти и повеситься или любым другим способом свести счеты с жизнью.И тогда я решил встретится лицом к лицу с тем,чего больше всего боялся - с ужасами войны.Четвертая попытка бросить пить,оказалась удачной.Я смог найти приличную работу,снять более-менее приличное жилье и принялся ждать.Ждал,что со дня на день моя страна вступит в войну на стороне Антанты против ненавистной Турции,но этот день все не наступал.Решимость моя начала таить и с каждым днем я все больше отчаивался и в конце-концов начал боятся,что война,которой я когда-то боялся больше всего на свете,так и не наступит.Мое отчаянье достигло такого предела,что я вспомнил о Боге и начал молиться.Мои молитвы были услышаны в середине осени 1917 года.Я снова отправился на фронт...

Я встретил свой страх и переборол его.Ни раз и не два мой разум опускался в такую тьму,из которой я с трудом выбирался обратно в грязный окоп.И снова испытывал ужас и ненависть,слышал крики раненых и убитых,взрывы и хлопки выстрелов.И все же я преодолел свой страх.

Про вторую свою попытку начать мирную жизнь мне практически нечего сказать.Я нигде не задерживался по долгу,скитался от города к городу.Жил со многими женщинами,но не одна не смогла заставить меня осесть и уж тем-более забыть.После четырех лет скитаний я наконец понял,что больше не могу оставаться в стране за которую убивал и из-за которой стал моральным уродом.И я покинул Грецию.

Девятнадцатого декабря 1922 года я впервые увидел берег американского континента.Это был Нью-Йорк,огромный,сияющий огнями город.Именно таким он мне и запомнился.Забавно,но это было единственное,не омраченное ничем плохим,воспоминание об этом городе-чистилище.Не буду утомлять вас рассказами о тяжелой участи эмигрантов в ''стране новых возможностей''.Скажу только,что я успел сменить с десяток профессий за годы предшествующие началу Великой депрессии.К десятому октября 1930 года я чудом сумел сохранить за собой работу охранником в ювелирном магазинчике.Мое положение было шатко,но это волновало меня меньше всего и знавших меня это выводило из себя.Я не мог без злорадной ухмылки наблюдать за всеми этими бизнесменами,банкирами,клерками,а уж участь обыкновенных чернорабочих не вызывала у меня вообще никаких эмоций.Они,эти жалкие людишки,думали что с лихвой хлебнули несчастья.Им еще предстояло в полной мере узнать,что такое настоящее несчастье,но даже тогда они не испытают мук девяти кругов ада.

Моих мук.

[Мур 3]

Я Фрэнк "Огонёк". В 1910 году был подкинут в детский приют пригорода Нью-Йорка без каких-либо документов, поэтому мое происхождение так и осталось тайным ((. Предполагают что у меня немалая доля ирландской крови. Прозвище появилось из-за жгучего цвета ярко рыжей шевелюры. Шумное, полное обид детство описывать не стану, хотя именно в это время зародилась та неукротимая искра в характере, которая дала возможность выжить. В настоящий момент снимаю каморку за 5 долларов в неделю на 110-ой стрит восточного Гарлема. Утром бегу на окраину Центрального парка в местное почтовое отделение где я и работаю курьером и разносчиком личной почты. У них в задней комнате стоит полка с книгами и частенько я там сижу с очередной порцией приключений, манящих до дрожи в коленках. А вечером мы встречаемся на нашем чердаке, напротив бара "Крошка Салли". Мы - это шутник Джим и его банда. Всего 8 славных черных ребят которые держат в страхе всех недомерков нашего района. Я им выкладываю дневную информацию по клиентам, которым относил почту, и имею свою долю от ночной добычи. Это просто обычная ежедневная работа... А так хочется ощутить терпкий вкус настоящего приключения!

Изменено 3 ноября, 2010 пользователем Мур

[Jeina 4 620]

Брианна Фарелл (для друзей просто Бри), 23 года. Я родилась в Чикаго в семье известного (и очень богатого) адвоката Джеймса Фарелла. Пятнадцать лет назад мама сбежала с каким-то смазливым актеришкой, поэтому меня воспитывал отец. Вернее сказать - баловал. Жизнь была похожа на сказку: бесконечные вечеринки, дорогая одежда, море поклонников... Я и подумать не могла, что с каждым годом дела отца идут все хуже и хуже. Наконец, его адвокатская контора обанкротилась. Дом и все, что представляло хоть какую-то ценность, пришлось продать в счет оплаты долгов. Мы переехали в обшарпанную квартирку на задворках города. Месяц назад отец скончался от сердечного приступа. Похоронив его, продав свое единственное дорогое (и жутко красивое) платье, а также фамильное кольцо, я отправилась в Нью-Йорк к родственникам по маминой линии. Особой радости при моем появлении они не испытали, но все же помогли устроиться официанткой в забегаловку "У малыша Ричи". Но я не собираюсь всю жизнь надрываться в этой дыре, совсем скоро я снова заживу красивой жизнью...

[Yoki 176]

Меня зовут Оливер Фостер, впрочем, это всего лишь мой псевдоним, поскольку я писатель. Мне 25 лет, родился в Меррике на Лонг-Айленде, моя мама умерла при родах. Учился в школе Спенсера, затем поступил в Фордхемский университет, где изучал медицину и биологию, а затем увлёкся журналистикой и театральной деятельностью, что в последствии сподвигло меня начать писательскую карьеру. Во время учёбы в университете я встретил свою первую и единственную любовь Мэри Энн Эванс, но, к сожалению, её родители были настроены против меня и запрещали нам встречаться. В 1924, вместе с родителями она переехала в Канаду. Все последующие годы я ждал весточки от неё, но с каждым новым днём, надежды получить хоть какое-то известие, оставалось всё меньше и меньше. 29 октября 1929 года наступает “Чёрный вторник” - день биржевого краха Уолл-стрит, мой отец разорён и стреляется, а я погружаюсь в пучину отцовских долгов.

1930 – неожиданно получаю письмо от Мэри, в котором она указывает свой адрес и пишет, что до сих пор ждёт меня. И теперь у меня только две цели в жизни: выжить на улицах Нью-Йорка и расплатившись с долгами, наконец-то отправиться в Ванкувер...

[Букса 7 932]

Здравствуй, моя дорогая Джесс.

Извини, что так долго не писала, но,  к сожалению, я не могу тебя порадовать новостями, а жаловаться на судьбу – только лишний раз тебя расстраивать. Честно говоря, я и сама уже не могу вспомнить, когда в моей жизни случалось что-то радостное и хорошее. С тех пор, как папа… с тех пор как он умер, после этого ужасного обвала на бирже – все идет наперекосяк.

После общения с кредиторами у меня остался только тот особняк  в Верхнем Ист-Сайде, который папа переписал на меня в честь моего совершеннолетия.  Я надеялась на помощь Фрэнка, но у него само годела шли не слишком хорошо. Он предложил мне найти работу, мы крупно поругались…и, в общем,  я теперь встречаюсь с Роном. Может он и не столь хорошо образован и не блещет манерами, но у него есть деньги, и, мне кажется, он любит меня…

Джесс, ты удивишься, но Нью-Йорк не похож сам на себя! Закрылся мой любимый  «Дреколль»  на Пятой авеню.  Я видела объявление о приеме на работу на двери соседнего магазина, но работать там, где я когда-то покупала себе чулки? Увольте. Вообще, улицы на Манхэттене до неприличия пустынны. А клубы! Джесс, ты не поверишь, во всем Нью- Йорке не осталось ни одного заведения с приличной публикой и белой обслугой.  Я с ностальгией вспоминаю наше с тобой путешествие по Европе три года назад. Все же в этом плане Старый Свет даст сто очков форы любому нынешнему модному заведению. Ни одного цветного, и тем более ниггеров. Я знаю, весь этот ужас, что обрушился на меня – творится из-за этих нищих эмиграшек и ниггеров, которые мало того, что сами не умеют толком работать,  так еще и отнимают работу у достойных граждан.

Джесс, прости, что я вываливаю на тебя все свои проблемы, но у тебя ведь есть Боб (передавай ему привет), а у меня, после смерти отца, осталась лишь ты.

Твоя  Мэри –Сью.

П.С. Знаешь, если ты раздумываешь над подарком на мое 23хлетие– то пожалуй будет лучше, если ты пришлешь мне чек.

Изменено 3 ноября, 2010 пользователем Букса

[First Contact 22]

Из заметки в одной бульварной газетёнке:

<> ..среди задержанных при потасовке в "Дельмонико" также оказался Годфрей Причард, до этого уже неоднократно попадавший в поле зрения полиции, и без которого в последнее время не обходится, как нам кажется, ни один светский скандал. Официанты ресторана утверждают, что мистер Причард при задержании держался непринуждённо, весело смеялся и позволял себе весьма оскорбительные шутки в адрес блюстителей закона (в частности, он поздравил их с подвернувшейся возможностью "хотя бы понюхать более-менее сносную еду" и попросил персонал открыть пошире дверь, ведущую из зала в кухонные помещения). Как долго "британский кугуар" (в адрес которого так же слышны эпитеты «британский койот» и даже «британский павлин») будет испытывать своими выходками терпение полиции, нам не ведомо, равно как и то, почему эти выходки сходят ему с рук. В предыдущем выпуске мы сообщали, что за последнее время Годфрей был несколько раз подряд замечен в обществе некой особы.. <>

Из полицейского досье:

Годфрей Алан Причард, 1899 года рождения, подданный Британской Империи, проживает в Нью-Йорке с 1928 года. Безработный. Не женат. <>

  

Приметы: Рост 5 футов 9,5 дюйма, телосложение сухощавое, волосы светлые, волнистые, глаза серые.

Особые приметы: шрам в полдюйма на подбородке, на левом бедре – след от пулевого ранения (с объяснений Причарда - несчастный случай на охоте в юности).

Неоднократно задерживался полицией за хулиганство и участие в драках. Во всех случаях освобождался под залог. <>

Изменено 4 ноября, 2010 пользователем First Contact

[Missis Taylor 13 234]

О, mi corazon, Антонио, где же ты, и как искать тебя в этом городе?

Но я найду тебя, и ты заплатишь за всё.

Ракель Гарсия, тридцатилетняя пуэрториканка, навсегда, как она надеялась, покидала трущобы Нижнего Манхеттена, где снимала команту вместе с тремя, такими же как она, латиноамериканскими эмигрантками. Жизнерадостные мексиканки приехали в Штаты, как водится, в поисках лучшей жизни. А вот она, Ракель, оказалась здесь совсем по другой причине. Ей нужно найти своего бывшего мужа, который сбежал, как только Великая Депрессия докатилась до Сан-Хуана. Сбежал, прихватив все их сбережения да вдобавок оставив Ракель кучу долгов. С долгами она как-то расплатилась, но спустить такое мужу с рук - не смогла. И потому последовала за ним. След она взяла, как водится, в Тихуане - латиноамериканской Мекке, потом он затерялся где-то на пляжах Санта-Моники, (Антонио был божественно красив и, скорее всего, нашел себе непыльную работёнку при какой нибудь стареющей мадам, коими изобилует Западное Побережье)... но потом выяснилось, что как-то там не всё сложилось гладко, и неудачливый альфонс сбежал на Восток.

Подчинив всю свою жизнь единственной цели, Ракель уже давно махнула рукой на всё остальное, кроме святого - то есть, детей и мамы. Днём работала на швейной фабрике, а ночью - изображала стриптиз в одном из сомнительных, и уж конечно, нелегальных заведений, которыми так изобилует Гринвич. Денег постоянно не хватало - мама и трое прижитых от Антонио детей были ненасытны, а работа в ночном клубе требовала поддерживать себя в форме и хотя бы нормально питаться, - всё-таки ей уже далеко не двадцать. Так что мистер Джонс, как он себя назвал, со своим предложением снять ей маленькую квартирку неподалеку от ночного клуба, где они встретились, пришелся весьма кстати. Может быть, можно будет и завязать с работой на швейной фабрике. Посмотрим.

Ракель посмотрела на кольцо, подаренное ей покровителем. Если заменить его искусной подделкой, то разницы в цене бриллианта и стекляшки хватит маме, Лусии, Паблито и малышке Аньес надолго. Можно будет сосредоточиться на поисках блудного Антонио.

Конечно она, убьёт его. Но сначала спросит - как он мог так поступить с ней и детьми?

[Naji 11 478]

Позвольте представиться, Джефри Браун. Янки во всех смыслах этого слова. Не скажу что мои предки были первыми поселенцами, но где-то там и с тех пор находились на территории этой страны. У большинства из них было шило в заднице, поэтому на 1 месте долго не задерживались. Зато с гордостью могу сказать, что ни одно значимое событие американской истории без их участия не обошлось. Дед успел отметиться и на Американ-Ривер, так ни черта там и не намыв и в гражданской войне.

Отца звали Говард и проще сказать кем он за свою жизнь не работал. Я родился в в 1895, кажется это было где-то в Монтане. В 96-ом на Аляске нашли золото и как думаете что сделал папа ? Оставив мать со мной на руках в Сиэтле отправился туда. Нет от не сбежал, условия там не совсем подходящие для женщины с младенцем на руках. Он присылал матери деньги и приличные суммы. Там ему крупно повезло, вернувшись через два года он привёз столько денег, что хватило на несколько лет безбедной жизни. В Сиэтле я и закончил школу. И как только закончил опять началось путешествие, на этот раз на юг, вдоль побережья. Портленд, Сан-Франциско - город тогда ещё восстанавливали после 1906, Сан Хосе. И Финальной точкой этого этапа был Лос Анджелес.

Как раз в это время в Калифорнии проводилась геологоразведка, искали нефть. Мы с отцом конечно же в этом поучаствовали. Несколько лет работали бурильщиками, работа - ад. Платят не то чтобы много и ни о какой безопасности и речи нет. Рабочим разрешали брать собой семьи, Чёрт, как я об этом потом жалел. Когда буришь новую скважину и начинает бить фонтан надо поджечь его. Не знаю что там произошло, отец замешкался и не успел отбежать. В общем он сгорел на глазах у матери. Это было сильнейшим ударом, она пыталась держаться, но через пол года отправилась в след за отцом.

На улице был 1923, я остался абсолютно один, передо мной была вся страна и около тридцати долларов в кармане. Чем плох Нью Йорк ? Город мечты, новый шанс или как там его называли.. Устроился строителем. Работу я нашёл довольно быстро, парни умеющие делать что-то руками тут были нужны. Такое чувство, что новый мер - Джимми Уолкер, решил перестроить весь город. Успел даже побыть клепальщиком, представляете 25 этаж без страховки ? А потом октябрь 1929, крах Уолл-Стрит и массовые увольнения под которые попал и я. Теперь надо думать не как жить, а как выжить. Но выжить как-то надо..

Изменено 3 ноября, 2010 пользователем NajMiV

[Randolf 982]

Меня зовут Ричард Уолтерс, мне 24 года, потомок английских эмигрантов. Детство провел с родителями на ферме, пока отец не решил что нечего мне пропадать в этих "богом забытых местах" и не отправил в Нью-Йорк к своему брату. Дядя со своей женой приняли меня довольно радушно, помогли получить образование, а позже дядя Робин взял меня к себе на работу (он владел небольшим бакалейным магазинчиком). Несмотря на отсутствие у меня деловой хватки, он постоянно говорил что "со временем войдёшь в колею". Всё шло неплохо, пока одним вечером тётя Рэйчел не вернулась домой. Её нашли в переулке с перерезанным горлом. После похорон дядя из-за постоянного горя стал очень плох здоровьем и вскоре бросил заниматься магазином и досрочно переписал его на меня. Дела шли ни шатко ни валко, но через небольшое время разгорелся всебщий кризис: цены на товары упали, спрос тоже неуклонно снижался, единственное что росло в это темное время - это долги. Мне пришлось продать магазанчик, чего едва хватило на покрытие долга и я остался практически ни с чем. Сейчас живу вместе с дядей (старик в последнее время совсем сдал) в небольшой квартирке, работаю грузчиком в порту.

[Fernir 37]

Меня зовут Алекс Уайт, мне 17. Своё детство я провёл в тихом городке Гриндейл. Недавно случился пожар в моём доме и он сгорел до тла вместе с моими родителями. В этот день ушёл гулять с друзьями, поэтому я и остался цел, и вернулся домой только к вечеру. Пожарные так и не установили из-за чего же сгорел дом, но предполагают, что это всё произошло из-за короткого замыкания. После же я отправился работать грузчиком, чтобы заработать себе на кров и еду.

Одним утром, проснувшись дешёвой гостинице, у меня сразу всё не заладилось... Придя на работу на меня накричал мой работодатель якобы я опоздал на 5 минут. Далее где-то в 12-том часу я нёс один ящик, в котором лежали хрустальные бокалы, в единственный ресторан нашего города. Нечаянно споткнувшись я уронил ящик и услышал хруст битого стекла, и понял что мне за это крупно влетит... Но к сожалению этот день был для меня неудачным и меня уволили.

На следующий день я ходил по городу, искав новую работу, и натолкнулся на своего друга Томми... Мы зашли в кафе чтобы поговорить. Мы с ним говорили от том о сём около получаса, и дело наконец дошло до разговора про работу. Я рассказал, что меня уволили, а он мне предложил поработать вместе с ним и я согласился.

Он говорил, что этого всего лишь игра, но к сожалению это куда серьезней...

[Holsten 411]

Мартин Реми.

Родился в 1896-ом году, в немецком городе Ганновер, в семье скромного, но уважаемого врача Михаэля Гентера и французской певицы Габриэллы Реми. Жила семья в хорошем достатке - хорошие врачи в то время в Ганновере было нарасхват, а певиц с хорошими вокальными данными с радостью брали на выступления, поэтому часто Габи (как ласково называл её муж) часто уезжала на гастроли с передвижным театром по городам Германии, в то время как Мартин оставался с отцом. Образование Мартин получил настолько хорошее, насколько мог получить - отец очень хотел, чтобы сын пошёл по его стопам и поступил в одну из самых известных медицинских школ в Германии, но Мартин предпочёл другое занятие - юриспруденция, которая в то время не была столь известна. Связи отца со многими мастерами этого дела помогли его сыну быстро постичь азы работы юриста и начать работать в данной сфере.

На тот момент на дворе был 1914 год - год, когда началась Первая Мировая война. Мартину было восемнадцать лет, и его наверняка ждала участь вступления в немецкую армию несмотря на её сокращение, но этого не произошло - благодаря оставшимся во Франции родственникам матери, Мартин тайно пересёк границу и прибыл в Париж (причём в одиночку) где решил обосноваться у дядюшки и тётушки по материнской линии.

Переехав во Францию, Мартин решил сменить отцовскую фамилию на материнскую, дабы его немецкое происхождение не вызвало лишних подозрений у властей.

В Париже было неспокойное время, но Мартин устроился на работу в небольшую адвокатскую контору к Эмилю Жевье, который взял молодого работника под свою опеку, обучив его всем тонкостям высшего юридического ремесла. Проработав там вплоть до своего 30-летия, Мартин нажил себе как и друзей, так и врагов, причём весьма влиятельных. По этой причине Реми решил иммигрировать в Америку, чтобы не повторить участь своего покровителя, который был убит как раз перед юбилеем Мартина.

В Америке, конкретно в Нью-Йорке, Мартину пришлось несладко - время накануне Великой Депрессии было не такое безоблачное, как он думал, поэтому Мартину пришлось перепробовать множество возможностей заработка денег - начиная от грузчика в порту и заканчивая нелегальной продажей спиртного, которое контрабандой привозили с берегов Франции.

Так продолжалось до тех пор, пока не наступил 1930-ый год - время Великой Депрессии, когда по всей стране прокатился кризис. По необычайно счастливому случаю как раз в это время Мартин уже в возрасте тридцати четырёх лет устраивается в небольшую, но весьма странную адвокатскую контору "Бэверли & Ко"...

[KIRYA 3]

Меня завут Виталя мне 23,98года я живу в провинции Дзынь Кунь в Саратовской области детсво было легкое обычно раняли гири на голову но было все предки умерли когда мне было 3,56 года итогда начилась свобода от предко но после меня прютили сначала собаки из Петегарфа что на севере Одессы но потом меня приютила армия

[Silvio 11 362]

 Поздно, игра уже началась, роли распределены =/ Надо бы прикрыть этот топик. 

Изменено 4 ноября, 2010 пользователем Silvio