Мафия 025: Запись

[Мангуст 1 736]

Вступление

г. Нью-Йорк, США

13 июня 2005 года.

За дверью послышались шаги. Уоррен Видик посмотрел на наручные часы, а затем бросил недовольный взгляд на дверь. Он очень ревностно относился к работе, чего и требовал от всех своих подчиненных, поэтому малейшие нарушения выводили его из себя. Неторопливый, размеренный стук каблуков за дверью говорил о том, что человек, которого он ожидал, вовсе не торопился, хотя уже прилично опаздывал.

Дверь отворилась.

- Вы опоздали, - сказал он, не поднимая головы, по-прежнему старательно изучая бумаги. На пороге стояла молодая девушка лет 27, на ней был одет строгий деловой костюм, хотя на блузе, возможно, были расстегнуты одна-две лишние пуговицы; светлые волосы распущены и вьющимися локонами спадали на плечи.

- Экскюзе муа, мсье Уидик, жуткий п'гобки на дорогах, - с сильным акцентом произнесла она, и уверенным шагом направилась к столу. Расслабленная поза, слегка вскинутая бровь и легкая улыбка на лице свидетельствовали о том, что на этом её извинения заканчивались. На своем веку Уоррену довелось повидать немало таких женщин. Целеустремленные, самоуверенные, хитрые, наглые и чертовски привлекательные. Последний пункт перекрывал все предыдущие, поэтому ожидать искренних извинений, было пустой тратой времени.

- Что ж, мадмуазель Бертье, я наслышан о вас и о вашей работе, но я привык не доверять слухам. Поскольку я уже столкнулся с вашими недостатками, хотелось бы увидеть и ваши достоинства.

Её рука едва заметно дернулась, явно намереваясь спешно застегнуть, возможно, откровенно расстегнутую блузу, но вместо этого лишь вскинутая бровь поплыла ещё выше, а легкая улыбка исчезла вовсе.

- Вероник… мадмуазель Бертье, я хотел сказать…

- Я вас поняла, мистер Видик, - уже без акцента на чистом английском сказала она. – И да, можете звать меня просто Вероника. Что именно вас интересует?

- Хорошо, мад… Вероника. Перед тем как вы вошли, я как раз изучал ваш отчет, касательно Наполеона. Откуда у вас такая уверенность, в том, что он обладал частицей Эдема, и как вы собираетесь её искать?

Уголок рта изогнулся вновь, и она, довольно откинулась на спинку кресла.

- Он, безусловно, от рождения был талантливым и чрезвычайно одаренным человеком. Иначе как объяснить столь стремительную карьеру? Бригадный генерал в 24 года! Разумеется, здесь огромную роль сыграла Революция: нужный человек, в нужное время, сумевший правильно распорядиться своими талантами мог бы получить многое. Многое, но не то, что обрел Наполеон, вернувшись из Египетского похода в 1799 г. И до той поры о нем говорили во всей Европе, но после Египта слава о нем по-настоящему стала международной. Милан, Павия, Маренго - череда фантастических, дерзких в своей невозможности побед. Государственный переворот, и спустя пять лет он – император. Головокружительный взлет, победы одна за другой. Он был готов покорить весь мир, а затем поражение в Русской кампании, падение Империи, и в итоге он теряет всё. У меня есть основания полагать, что находясь в Египте, он обнаружил одну из Частиц Эдема, возможно, он каким-то образом знал о расположении большинства из них.

- Это всё интересно и увлекательно, но меня больше интересует, где он потерял частицу, если конечно ваша теория верна.

- В начале 19-го века в жизни Наполеона произошел один инцидент. Он абсолютно бесполезен с точки зрения исторической ценности, но для нас эти знания бесценны. Именно для того, чтобы выяснить, что произошло тогда, мы и собираем группу, не так ли?

В этот момент Видик почувствовал своё преимущество.

- Всё верно, но опять же, если ваши догадки верны. А теперь объясните мне, почему подбор кандидатов занял так много времени?

- Видите ли, в чем проблема, один из предполагаемых потомков одного из участников тех событий оказался не годен для проекта.

- Что значит «не годен»?

- Это женщина ждет ребенка, и я решила…

- Вы решили что? – любезность Уоррена мгновенно исчезла. – Что последствия воздействия Анимуса не изучены до конца? Что участие в опытах беременной женщины неэтично? Это вы решили?

- Oui, - неуверенно произнесла она.

- Вы ведь сами прекрасно знаете, что стоит на кону. У нас не так много времени, и мы не можем тратить его впустую, ссылаясь на этичность. Вы слишком молоды, и вам кажется, что только вам известно, как изменить мир к лучшему. Так вот, это не так. Мне хочется верить в то, что больше подобных недоразумений не произойдет, и вы будете более серьёзно относиться к нашей работе, - на последних словах он сделал особый акцент. – Надеюсь теперь, все участники найдены, и вы можете предоставить мне досье?

- Можете не сомневаться.

г. Амьен, Северная Франция

24 марта 1802 года

Камердинер официально, без подобострастия, поклонился вошедшему в приемную залу полному пожилому мужчине в великолепном мундире красного сукна, с вызолоченными пуговицами, яркими белыми клапанами на обшлагах, украшенных шелковыми нитями и дубовым шитьем.

Несмотря на несколько неуклюжие движения, стариковскую обрюзглость, в походке мужчины угадывались неимоверно высокие происхождение и социальный статус. А выступавший из-под бортов расстегнутого мундира сатиновый жилет, помимо невообразимо красивой рубиновой броши, убранной в тонкую золотую оправу с каймой и вензелем «G», украшали несколько массивных орденов, в том числе, восьмиконечная звезда Ордена Святого Патрика, сверкавшая россыпью крошечных бриллиантов. Ордена безошибочно точно указывали на принадлежность, посетившего в сей поздний час резиденцию Первого консула, мужчины к когорте высшего военного офицерства.

– Ваша Светлость, господин Первый консул ожидает Вас в своем кабинете. Прошу, пройдемте на второй этаж, – сказал камердинер, не решившись, однако, добавить, комментарий, который консул отпустил, узнав о позднем визите столь высокого гостя.

Его Светлость лорд Чарльз Корнуоллис, уполномоченный представитель Его Величества короля Великобритании, генерал с почти что полувековой военной карьерой, (славный граф Корнуоллис, опозоривший свою фамилию постыдной капитуляцией какому-то Вашингтону), устало кивнул.

– Прошу за мной, – камердинер еще раз поклонился. На сей раз чуть более вежливо. Спустя пару минут плутания по широким коридорам второго этажа здания резиденции, он распахнул неширокую дубовую дверь перед лордом.

За массивным темным тисовым столом, покрытым ворсистым сукном малахитового цвета с позолоченной бахромой на краях, подперев лоб кулаком и сильно сутулясь, сидел худощавый человек с короткими, неряшливо зачесанными волосами, острыми чертами окрашенного средиземноморским загаром лица и резким тяжелым взглядом. Едва Корнуоллис переступил порог кабинета, как этот взгляд тотчас метнулся к нему навстречу, оторвавшись от разложенных на столе кип документов и каких-то писем.

Корнуоллис невольно поморщился и ответил на этот вызов взглядом полным едва скрываемого раздражения. Вся политическая вершина европейской монархии смотрела таким взглядом на этого человека. Выскочка, вчерашний лейтенантик, порожденное кровавой террористической революцией чудовище и…

Во взгляде лорда презрение смыло волной благородного уважения. Генерал Бонапарт. Первый консул – первейший и непримиримейший враг монархической Европы и Его Светлости короля Георга. Молодой и талантливый, дерзкий стратег и тактик, хладнокровный и расчетливый политический деятель и интриган. Пусть никого не вводит в заблуждение этот странный титул – Первый Консул – будто взятый с запыленной полки древнеримского права. Уж Корнуоллис-то без труда видел в этом баловне судьбы будущего господина, который станет серьезной преградой не только на пути Ордена, но и всей Европы.

– Лорд Чарльз, – не удостоив гостя приветствием, недовольным голосом начал Бонапарт. Он был одет настолько просто, что казалось, будто его разбудили среди ночи и вытащили прямиком с солдатского бивака. Военный офицерский сюртук с длинными фалдами раскрашенный в революционный триколор, жилет, застегнутый на все пуговицы (простые, медные), длинные и узкие летние панталоны из белого «фламского» полотна, черные блестящие туфли. – Позвольте узнать: почему Вы считаете целесообразным явиться ко мне лично накануне официальной встречи? Да еще и в такое время. Если Вы хотели обсудить дополнительные пункты договора, то знаете, что Франция не пойдет ни на какие уступки. Ваш заместитель лорд Эбердин…

– Господин Первый Консул, – прервал гневную тираду Бонапарта Корнуоллис, который вновь вернул на свое лицо выражение неудовольствия и раздражения, – я пришел к Вам, потому, что того требуют дела Ордена.

С этими словами лорд Корнуоллис легким движением прикоснулся к рубиновой броши, приколотой к жилету. Брошь была выполнена в форме восьмигранного четырехконечного креста.

Бонапарт проследил за движением руки лорда, усмехнулся.

– Вам не следовало беспокоить меня по этому поводу, – он выдвинул один из ящиков стола, что-то взял там.

Корнуоллис напрягся и машинально сжал кулаки.

– Вы ведь пришли за этим, – на вытянутой над столом руке консул держал странный, испещренный каким-то символами шар размером с крупное яблоко. Несмотря на поздний час, занавешенные тяжелыми шторами окна, шар переливался, неприятным оранжевым цветом блестел боками.

– … и покинул Кесарь град сей, не ведая о том, что царица провела его, лишив дара небес, – Бонапарт цитировал древний текст, явно наслаждаясь моментом. – Великий Цезарь. Обманутый и лишенный дара умерщвлен.

– Частица… – прошептал Корнуоллис.

– Именно. Потерянная и забытая. Забытая на тысячу лет, и найденная мной три года назад среди песков Египта. Так не за этим ли Вы явились, господин Грандмастер?

– Я… – начал было Корнуоллис, но тут же смолк, остановленный Бонапартом, который, продолжая держать на ладони светящийся шар, встал из-за стола и подошел к лорду.

– Полагаю, Вы знаете о силе этого артефакта, – Бонапарт медленно шел вокруг замершего на месте гостя. – Сейчас Вы на себе можете почувствовать его мощь, Ваша Светлость.

Бонапарт вновь приблизился к Корнуоллису и заглянул к нему в глаза.

– Мой ответ – нет.

– Но, господин Консул…

– Мой ответ – нет. Я не присоединюсь к вашему увядающему Ордену, мне не нужны ваши ветхие убеждения и устаревшие методы, тамплиеры.

Консул с удовольствием отметил, как в глазах Корнуоллиса, который не мог пошевелиться, тем не менее, все чаще вспыхивают искры ненависти.

– В Европе ваш Орден разбит и доживает последние дни, в Новом Свете – не так давно лишился своего мастера. А Вы, мой друг, лишились Нового Света, проиграв войну кучке каких-то жалких фермеров, возглавляемых этим разбойником, Вашингтоном.

Бонапарт усмехнулся и вернулся за стол. Пульсирующий зловещим светом шар он положил перед собой.

– У Вас нет ничего, Грандмастер. Поэтому Вы и пришли ко мне. Вам нужна моя дружба, мое расположение. Моя, – легкое прикосновение к шару, – власть. Но мой ответ не принесет Вам ничего. Я не дам Вам ни власти, ни дружбы. Просто потому, что помощь вашего Ордена мне не нужна. Ступайте прочь.

– Это… – с силой напрягая лицевые мускулы, проговорил Корнуоллис, – приведет к войне между нашими странами.

Бонапарт небрежно отмахнулся.

– Война и так неминуема. Великобритания – мой враг уже в силу географического расположения. Орден – в силу убеждений. Амьенский мир ничего не изменит.

С этими словами он вновь взял светящийся шар в руку, вернул его обратно в ящик тисового стола.

– Вы…пожалеете об этом, – Чарльз Корнуоллис, который вдруг вновь обрел контроль над собственным телом. Он развернулся и на шатающихся ногах покинул кабинет Первого консула, все еще не в состоянии прийти в себя о того зрелища, что продемонстрировал ему пару мгновений назад странный шар, размером едва ли больше крупного яблока. Пугающее видение рушащихся небес, горящей земли и кипящих морей.

«Этот человек», – подумал Корнуоллис. – « Он погубит всех нас».

Корнуоллис уже отдалялся от здания шикарной резиденции, сидя в своей карете, когда в кабинете Первого консула прогремел выстрел.

Бонапарт подошел к лежавшему на полу телу камердинера, сжимая в руках дымящийся пистолет. Резкий запах сгоревшего пороха. Красное пятно, разливавшееся на сатиновом жакете камердинера, чья голова была прикрыта капюшоном просторного плаща.

Бонапарт осторожно коснулся носком туфли руки убитого. Послышался тоненький щелчок – сработал крошечный механизм, спрятанный под обрамленным кружевами рукавом плаща, – и выскочившее наружу длинное тонкое лезвие царапнуло лакированные доски паркета.

Бонапарт тихо проговорил:

– И вам я отвечу – нет, ассасины. Этот мир будет принадлежать только мне.

Информация для игроков

Игра требует двойной квенты - член тест-группы в иследованиях Абстерго и его исторический предок.

Членом тест группы может быть любой человек, в возрасте от 18 лет. Пол, национальность и род деятельности значения не имеют. Вы получаете приглашение в тестировании нового изобретения корпорации.

Историческим предком может быть любой человек, находящийся на территории Франции в 1805 году, и теоретически имеющий доступ к окружению Наполеона. Не исключено что это ближайшая прислуга, в остальных случаях стоит задуматься о том, мог ли император быть на короткой ноге с сапожником или пастухом.

Если с написанием второй квенты возникают сложности, либо нет времени/желания. Вы можете обратиться в личку к мастеру.

Все возникающие вопросы можете задавать в НеЧате, или так же в ЛС.

---

[/td]
	ОБСУЖДЕНИЕ	ИГРА

Изменено 20 декабря, 2012 пользователем First Contact

[Vuvuzela 9 444]

Элен Мерсье, ландшафтный дизайнер

В прихожей зазвонил телефон и даже спросонья Элен поняла, что звонить он будет долго. Пронзительный дребезг в тишине раннего утра был особенно надоедливым.

Она накрыла голову подушкой. Не помогло. С тяжким вздохом Элен встала и прошлепала босыми ногами через квартиру, периодически спотыкаясь об очередной рулон ватмана.

Некоторое время она медитировала над трубкой, надеясь, что именно в этот момент звонивший передумает, но дребезжание становилось все противнее. Пришлось сдаваться на милость победителю.

- Алло?

В трубке немедленно зажурчал мамин голос.

- Элен! Ты не спишь?

- Нет, мама, - севшим голосом ответила Элен, не в силах отрицать очевидное.

- Ты не забыла, что через неделю мы едем в Пикеринг?

Элен мысленно застонала. Она прекрасно все помнила, но до сих пор питала иррациональную надежду, что мама забудет.

- Даже не знаю, мам. Столько работы в последнее время... – она кинула виноватый взгляд в сторону заваленной бумагой комнаты. Мама пропустила ремарку мимо ушей.

- И Дейва возьми. Ты ведь его предупредила?

- Да, мама, - честным голосом сказала Элен.

- Вот и славно. Николь давно хотела с ним познакомиться, но вы все время...

Убаюканная привычными излияниями Элен начала клевать носом, но когда речь зашла об участии в ПКПП (пикерингском Конкурсе Поедания Пирогов), не выдержала и под предлогом делового звонка распрощалась. Наказание за вранье последовало незамедлительно: следующий звонок действительно был очень деловым, а разговор – весьма неприятным, так что когда наконец позвонил Дейв, ему пришлось несладко.

Злая на весь мир Элен сидела над недопитой чашкой кофе и уже собиралась идти в душ, когда телефон зазвонил в четвертый раз.

Не буду брать трубку, твердо решила она. Пусть все идут к дьяволу со своими проблемами.

Но телефон все звонил и звонил...

Мари Эжени Марджолайн де Леви-Сушон

Марджолайн де Леви, как она неустанно напоминала каждому, кто вынужден был ее слушать, приходилась родственницей первой даме Франции. Если кто-то и сомневался, что двоюродная тетка матери кузена кузины де ла Пажери относится к числу близких родственников Жозефины, сомнения эти он держал при себе – склонность к сплетням и мелочная злопамятность госпожи де Леви быстро стали известны в Париже, куда она перебралась из провинции вскоре после того, как Бонапарт стал консулом.

В столице госпожа де Леви устроилась превосходно – положение родственницы позволяло ей быть вхожей во все круги общества и вести если не роскошную, то во всяком случае безбедную жизнь, которую она проводила преимущественно в собирании слухов, мелкой тирании прислуги и выездах на смотры гусар в обтягивающих чикчирах.

Изменено 6 декабря, 2012 пользователем Vuvuzela

[Osidius the Emphatic 5 500]

Тамара Обержонуа (Tamara Auberjonois), секретарь-референт

Поскольку дядя Тамары был довольно известен как актер и режиссер, то ничего удивительно, что ее старшая кузина Тесса нашла свое призвание в кино, и, честно говоря, Тамара завидовала ее пусть и не самой блистательной карьере.

Сама она была живой иллюстрацией к песне одной популярной певицы об одинокой неприкаянной женщине 28 лет, у которой уже полжизни за плечами, а она до сих пор ничего не добилась. Тамара читала британский роман о неуклюжей Бриджит Джонс и чувствовала духовное единство с непутевой героиней. С личной жизнью не ладилось, родители не скрывали собственного беспокойства относительно растраченного потенциала дочери, а саму Тамару постепенно заполняло безразличие. Поплакать у окна вечерком и пожалеть себя было, конечно, приятно, но она начинала серьезно подозревать, что где-то в прошлой жизни у нее все было совершенно иначе, и теперь она попросту расплачивается за тот прошлый головокружительный успех "на всех фронтах".

Семья Обержонуа никогда не делала тайны из факта, что их род восходит к семье Наполеона Бонапарта, а в семейном древе сплошь одни аристократы. Однако, Тамара никогда не обращала на это особого внимания, поскольку интерес к ней как к пра-пра-пра <...> правнучке самого Наполеона I быстро угасал, ведь ей особо нечего было предложить, чтобы его вновь подогреть. Впрочем, люди, для которых ее связь со знаменитыми предками означала немного больше, чем просто повод поглазеть на растерянную молодую женщину, отыскивая в ней черты того самого Императора, нашли ее сами. И учитывая все выше рассказанное, у нее не было поводов отказываться от предложенного эксперимента.

Мария Аннунциата Каролина Мюрат (в девичестве Бонапарт)

Младшая из сестер и любимица Наполеона, Каролина уже не могла и представить, что было бы с ней, если бы ее семья несколько лет назад не перебралась во Францию, где состоялась судьбоносная для нее встреча с генералом армии своего брата Иоахимом Мюратом. Их брак длился уже пять лет, и абсолютная гармония, воцарившаяся между супругами, поражала только и ждавшее повода посудачить окружение.

Однако, хоть Каролина и любила брата всем сердцем, тщеславием обделена она не была, и поэтому грустные вздохи о том, что Жозефина все никак не подарит супругу наследника, были хоть и блестяще сыграны, но все же лишены искренности. Ведь если так будет продолжаться, наследника у Наполеона не будет, и первым претендентом на трон станет ее старший, ныне пока еще четырехлетний, сын, и эту перспективу Каролина намеревалась всеми силами продвигать и поддерживать.

Изменено 6 декабря, 2012 пользователем Osidius the Emphatic

[Naji 11 526]

Лето 2005 года.

Шато Шеваль Блан (Сент Эмилион)

Крупные капли дождя монотонно стучали в окно, убаюкивая, как звук колёс поезда, на котором время неторопливо объезжало землю. Лишь в одном окне шато горел свет. Мужчина, сидевший за массивным столом, над кипой бумаг, вероятно и был владельцем. Он сосредоточенно читал что-то, иногда непроизвольно поправляя галстук, и старался не обращать внимания на женщину с носовым платочком в руках, которая, напротив сверлила его взглядом.

- Пьер, я по-прежнему против того, чтобы она куда-то ехала, - наконец не выдержала мадам.

- Мы уже это обсуждали, - не поднимая взгляда, отозвался мужчина.

- Как ты можешь? – уже не выдерживала она, - ты просто свято уверен, что с ней ничего не случиться? Кто-нибудь вообще проверял эжу штуку? Вдруг…

- Хватит, - отрезал мужчина, - Мы должны это сделать, - выделяя каждое слово, медленно проговорил он, - Вероник, ты сама прекрасно знаешь, что последние несколько лет были, мягко говоря, не лучшими…

- Тебя только деньги интересуют? – почти плача перебила женщина.

- Вероник… - наконец он оторвался от бумаг и посмотрел на жену, - Она и моя дочь и не надо выставлять меня тираном, которому плевать на всё кроме денег.

- Это нервы, - женщина опустила руки на колени, - просто, я не хотела обидеть, я прекрасно знаю, как ты её любишь.

Обойдя стол Пьер сел на подлокотник кресла и обнял жену:

- Это лучший шанс из того, что мы имеем, - мужчина взглянул на портрет украшавший стену напротив окна. Статный серьёзный мужчина, на фоне брига, у какого-то тропического острова, внимательно следил за происходящим, - ты же знаешь, кем он был, Вероник, а привычки так просто не меняются. Может, где-то здесь есть что-то ещё. Или он знал о чём-то… это бы нам сейчас не было лишними. Вилла Пьерфе* - удовольствие не из дешёвых, а у нашей девочки должно быть только самое лучшее, ведь так?

Вероник, кажется немного успокоилась и согласно кивнула.

- Вот и отлично, - поцеловав её мужчина вернулся к бумагам, - Мне нужно закончить тут, а ты иди и попробуй всё же заснуть. Не хорошо, чтобы она видела мать в таком виде, будет переживать за тебя, - улыбнулся мужчина, - Завтра Гюстав отвезёт её в аэропорт.

- Это точно, - так же улыбнулась в ответ женщина, - Спокойной ночи, Пьер.

- Спокойной ночи, - кивнул мужчина, проследил за закрывающейся дверью и подошёл к окну. Зигзаги молний прорезали небо где-то вдали, а раскаты грома уже стали похожи на новогодние хлопушки, а не первозданную стихию во всём её великолепии. Гроза стихала, - Утром будет туман, - сказал сам себе мужчина, всматриваясь куда-то в даль…

Изабель Ривер

Лето 1803 года.

Вест-Индия.

Берег по правому борту плавно покачивался вверх-вниз вместе со следующим вдоль него кораблём, пытавшимся удрать на всех парусах. Вот только у него это совсем не получалось, а осадка не позволяла уйти на мелководье. Бриг под чёрным флагом уверенно приближался, практически не оставляя шансов.

- Догонят, - сухо констатировал капитан и сложил подзорную трубу, - Мистер Блеквуд, разбирайте оружие и готовьтесь к обороне…

* * *

Как только корабль приблизился на достаточное расстояние, по борту и палубе застучали мушкетные пули. Одному матросу рикошетом пробило икру, а в остальном англичане лишь зря тратили боеприпасы.

- Шевелись, трюмные крысы! – мужчина оскалился в сторону противника, - они уже паникуют, а мы всего лишь хотим передать привет Георгу.

Ещё один сорвался с мачты и мешком свалился на палубу, дыра в животе в любом случае не оставляла шансов. Другой уже ловко забирался на его место, а тело оттащили в сторону.

- Заряжай картечью! Лево на борт!

Залп серьёзно сократил количество неприятеля и, как только борта скрипя соприкоснулись багры и кошки сцепили корабли намертво.

- На абордаж!

* * *

- Что предлагаете с ними сделать? – обратился капитан к команде, и кивнул на оставшихся англичан, сбившихся в кучку на палубе.

Варианты звучали самые разнообразные, от банального расстрелять и выбросить за борт.

- Тебе решать, Этьен, - обратился капитан в мужчине, сидящему на бухте троса.

- Мы же не звери, мсье, - под одобрительные смешки обвёл он взглядом команду, - губернатору Гаити эти люди могут быть очень интересны, - обратился он уже к капитану, - а пока пусть побудут матросами на уже нашем корабле.

Капитан одобрительно кивнул.

- Готовьтесь, скоро отплываем, там и отметим - и они с квартмейстером** удалились в каюту.

* * *

- Знал, что не за борт, но почему не в лодке, до этого же острова? – наливая, поинтересовался капитан.

- Смотри, - Этьен вытащил из за пазухи кипу листочков, - Это что-то вроде дипломатической переписки. Этих можно было и там оставить, а вот к губернатору нам всё равно надо. Не просто торговца мы захватили и за это нам не мало заплатят.

- Вот хитрый чёрт! – рассмеялся капитан, - тем более есть за что выпить!

- Мы ещё с королём свидимся, - поднял кружку мужчина, - До дна!

Этьен Ривер

---

* Вилла Пьерфе - Частный пансионат для девушек в Швейцарии. По не нашему Финишинг Скул, по нашему... институт благородных девиц ^^ Все же так хотели ))

** Квартмейстер - несёт ответственность за состояние судна. Его главная задача - распределение и снабжение различными материалами, необходимыми на корабле, а также выполнение ремонтных работ, распределение добычи и наказание провинившихся. Таким образом, можно сказать, что обязанности, которые на обычном судне выполняются одним человеком - капитаном, у пиратов распределены между двумя. Это позволяет исключить единоначалие на корабле, которое так ненавидят пираты. Когда капитан ведёт судно в сражении, квартмейстер возглавляет абордажную команду и находиться на самом жарком участке боя. Он также определяет, насколько ценен захваченный груз, и распределяет добычу. Квартмейстер - единственный человек в команде, который определяет наказания для провинившегося пирата. Капитан может лишь потребовать наказать виновного, но степень вины определяет квартмейстер, даже если это и идёт против мнения большинства. Кроме того, квартмейстер выступает в качестве судьи в спорах между членами команды, а также при дуэлях, если они не противоречат пиратскому кодексу. Таким образом, квартмейстер в вопросах боевых действий, дележа добычи и управления командой стоит выше капитана корабля. Само слово «квартмейстер» свидетельствует о том, что человеку, занимающему этот пост, достаётся четверть добычи.

В эпоху наполеоновских войн многие суда занимались корсарством.

Зачем собственно Наполеону контактировать с пиратами? =)

[Ширра 21 604]

Джоди Барнз, 37 лет

продавец спортивной одежды

- Что ты сказал? Я должна подождать?! Часик подождать?! Это каждый чахлый прыщ в очках будет говорить что я должна, а что – нет!

Джоди схватила личное дело из-под носа стушевавшегося человека за конторкой, замерла с папкой в руках и неожиданно буквально окатила его широкой улыбкой – что называется от уха до уха. Развернулась и, как ни в чем не бывало, пошла по коридору – внутрь здания Абстерго.

Клерк, собственно, ничего такого и не имел ввиду . Он даже не имел ничего против афроамериканцев. Просто эта женщина … Она напоминала таран и, кажется… нет, все-таки ему, наверное, кажется… Ну, кажется, она могла создать конфликтные ситуации в группе. А, может быть и нет. Она ушла? Ну и слава богу!

Рустам Раза, 20 лет

мамелюк, личный телохранитель и оруженосец Наполеона

Говорят, что меня ему подарили. Меня и лошадь. Это неправда. Никакой лошади не было. Я просто перешел служить другому человеку – как я и хотел.

Мой отец был карабахским купцом, его звали Рустама Унан. Когда мне было тринадцать – меня украли и продали в рабство. Меня продавали всего семь раз. Семь.

Что вам еще сказать? Вам надо что-то сказать? Я странный – вам не понять, и не пытайтесь. Я просто другой. Хотите – бойтесь. Просто потому что я мамелюк. Уже странно – как будто рядом хищный зверь, да? Кстати, в мамелюки меня тоже продали - в Константинополе. Меня купил Сала-Бей и сделал из раба…. меня. Когда его отравил Чезар-Паша, я бежал. Да, я стал дезертиром, прятался. Потому что я считал, что так правильно. Потом пришел в Каир к шейху Эль-Бекри. Дальше? Дальше – все было сложно.

Но нынешнего господина я выбрал сам. А вы – думайте что хотите.

Изменено 7 декабря, 2012 пользователем Ширра

[Elshe 6 891]

Фредерик Бланшар

Фредерик родился и всю жизнь прожил в Левалуа Перье, одном из пригородов Парижа. Получив профессию бухгалтера, он зарабатывал на жизнь, считая чужие деньги. В должное время он начал выплачивать кредит за дом, в должное - женился на прелестной соседской девушке, в должное - отпраздновал рождение дочери. Казалось, будущее его расписано на много лет вперед, но в день его сорокалетия жена заявила, что уходит к коллеге Фредерика и забирает дочь. Мсье Бланшар запил, потерял работу, автомобиль и чуть не распрощался с домом. Спасение пришло неожиданно. Как-то утром мсье Бланшар, пошатываясь и размышляя, где взять денег на сегодняшнюю дозу выпивки, обнаружил в почтовом ящике письмо. На правильном французском, даже слишком правильном - так обычно пишут иностранцы, в письме сообщалось, что мсье Бланшар назван наследником состояния какой-то дальней американской родственницы. Еще к письму прилагался билет до Нью-Йорка с открытой датой. Фредерик ни о каких заокеанских родственниках не знал, но автоматически перевел доллары в евро, а евро - в бутылки дешевого вина, запахнул засаленный халат и отправился складывать вещи.

Пьер-Жозеф Конти

Сын офицера, под начальством которого служил молодой Буонапарте в Валансе, юный Пьер пошел по стопам отца, но скоропостижная смерть последнего оставила семью Конти практически без средств к существованию, а самого Пьера - в звании 2-го лейтенанта кавалерийского полка, стоящего на окраине Франции. Обдумав перспективы, Конти решился написать Наполеону и выразил желание служить Франции на полях сражений, а не в провинциальном гарнизоне. Первый Консул неожиданно ответил (если приказ 2-му лейтенанту Конти прибыть в Париж можно назвать ответом). В ожидании обещанной аудиенции красавец-лейтенант очаровывал хорошеньких модисток и светских дам постарше и отчаянно скучал.

Изменено 16 декабря, 2012 пользователем Elshe

[Zuzanna 2 083]

Виктория Кастилло Парапсихолог

Никого. Только голоса. На этот раз за входной дверью и вполне реальные. Их немым слушателем мог бы стать пятнистый кот, не будь ему все равно.

- …причем в городе меня не было.

- Ваши личные дела меня не волнуют. В договоре все четко сказано.

- Прошу, дайте еще время.

- Слишком долго я терпел вашу непунтктуальность. Оплатите ренту или в следующий раз можете сюда не являться. Срок вам - день.

После долгих, но безуспешных переговоров с владельцем квартиры, она открыла дверь. Накормив, встретившего ее с укоризной, кота и собрав с порога почту, устало рухнула на диван. Официального вида конверт привлек внимание. Его содержание захватило без остатка.

Со стороны кухни доносится неестественно сдавленный писк, стоит только закончить чтение. Чуть позже она обнаружит своего питомца с перерезанным горлом, в луже собственной крови.

"Барыня Сударыня" Свесткая львица

- Нет, ты только глянь на эту дрянь. - громкий шепот над самым ухом Бастиан Гаскона. - Воровка, должно быть подкупила слугу. Иначе откуда столь поразительное сходство? Шлейф точь-в-точь как мой. Вылитый брат-близнец. Неожиданно явивший миру свои подлые притязания на оригинальность. Простое совпадение, спросишь ты меня?

С самого появления в ложе Парижской оперы, немолодой маршал не проронил ни слова.

- Нисколько, в свою очередь отвечу я. Лишь подлая душонка, да папенькино наследство. - великосветская мадам напрочь позабыла о культурной подоплеке их визита. - А как шейку-то крестьянску тянет. Царевна лебедь, идишь ты! Погоди, она поворачивается! Возьми меня за руку, живо... О-о, добрый день, леди Луиза. Как всегда неотразимы?

Расположившаяся на соседнем спереди сидении, леди Луиза ядовито улыбнулась.

Изменено 7 декабря, 2012 пользователем Zuzanna

[Gорыныч 3 797]

Виолета Моро. 20 лет.

Родилась в семье иммигранта. Отец владелец не большого ресторанчика, мать домохозяйка. Третья девочка из четырех. После окончания школы, под причитания матери и хмурые взгляды отца, перебралась из своего тихого городка в Нью-Йорк. Там окончила курсы секретарей и пристроилась на работу в не большую фирму. В свободное от работы время устраивает свою личную жизнь поиском богатого мужа, который избавит ее от необходимости торчать в душном офисе. Для этого, на свою не большую зарплату, поголодав пару месяцев, прикупила пару вечерних платьев, и каждый вечер, точнее, чем на работу, является в какой-нибудь дорогой ресторан. Но, кроме пары совместных уик-эндов, и какого-нибудь подарка, ничего не достигла. Являясь, по жизни, оптимисткой, верит, что «еще не вечер», и кто-нибудь обязательно разглядит в ней королеву.

Хэрриэтт Уилсон

Я не буду говорить, почему и как я стала такой, в возрасте пятнадцати лет, любовница графа Крейвена. Была ли это любовь, или тяжелый характер моего отца, развращенность моего собственного сердце, или обаяние благородного лорда, которые побудили меня оставить отцовский дом, и поместить себя под его защитой, это ничего не значит, и я не обладаю чувством юмора достаточным, чтобы удовлетворить любопытство в этой манере.

Шестая из пятнадцати детей четы швейцарца Джона Джеймса Дюбуше, владевшего небольшой часовой фирмой в Лондоне, и Амелии Кук (незаконная дочь поэта Айзека Брауна). В 15 лет стала любовницей 30-летнего генерал-майора британской армии, графа Уильяма Крейвена. В обществе о ней говорили "Она не обладает выдающейся красотой, но дерзка остротой своего ума, завораживающим взглядом и хорошими волосами"

Несмотря на то, что за ней ухаживал 3-ий герцог Ланнистер, она считала его добродушным дураком, и не похоже, что делила с ним ложе. Тем не менее именно он познакомил ее с маркизом Вустером, старшим сыном и наследником герцога Бофорта, который вскоре захотел на ней жениться. Его родители, естественно были против, и увезли сына в Испанию, но Хэрриетт тогда пригрозила ему судом, т.к. он словом джентльмена обещал ей брак и содержание. В конечно счете она получила

пособие в полторы тысячи фунтов (это много).

Сейчас любовница английского посла при дворе Наполеона Джорджа Каннига. Но не упускает случая умело «наставить ему рога».

Изменено 7 декабря, 2012 пользователем Gорыныч

[Yambie 16 287]

Предисловие.. или что-то такое..

Во-первых: большой спасиб Мангусту и Смитке. Планируешь отдохнуть от мафии хотя бы пять игр и проходит эти самые полгода, когда наступает очередь ребят вести игру. И это всё. Приходится зачёркивать важные дни календаря и бурчать под нос.

Хотя это не разозлило. Радует. Манька и Смитка – уголовные няшки. За это им простительно. И отдельно спасиб

(подумайте ещё раз, стоит ли впечатлительным переходить по подозрительной ссылке) или я не написала бы второе био. Хотите сообщить об ошибках, то знаете куда. Если же нет: не ломайте голову и уходите по подфорумам.

I hate’ya

Генриетта ван Ален

Коротко:

23 года. Уборщица внизапна! Формально, не жената. Семьи нет.

Длинно:

- Зови меня Рей. Ты привыкла называть меня так, да?

- Это необычно.

- Звучное имя, не так ли? Должно быть, ты ожидала, что я буду ребёнком одного из богатеньких людей вошедших в журнал Форбс?

Рыжик звонко засмеялась, повернулась лицом к девушке младше. Ей было лет четырнадцать, зелёные как у кошки глаза и чёрные волосы, до плеч, заплетённые в тугую косу. Рей погладила её по щеке, попутно убрав мокрые кончики:

- А больше ты ничего не скрываешь? Например, работа на правительство? Хм… престижная карьера мажорчика?

- Ты же видела – я уборщица в торговом центре.

Рей ткнула пальцем по носу девочки. Это было упрёком на её вечно-хмурое-настроение за что природа мать заранее наградила её едва заметными морщинками на лбу.

О следующем: работа уборщицы не была постоянной подработкой Рей. Что касалось родителей, то она была сиротой и жила в приюте с возраста трёх лет. Даже ближайшие родственники не откликнулись:

- Все рыжие лгуны? – девочка повернулась к ней спиной, Рей намочив мочалку, ухмыльнулась, хлопнула ладонью по шее чёрноволосой. Она ответила писком.

- Нет. Мы трусы. Я могу рассказать, как одного парня испугала* паникующая толпа, хотя на самом деле они просто не узнали Томпсона с Митчеллом** и их вынудили пойти на Обителя Зла.

- Ты это выдумала.

Рей заново хлопнула по шее девочки. Хоть лицо её стало серьёзней, визг девочки, переходящий в смех скорчил на лице рыжика смешную гримасу. А потом чёрноволосая начала брыкаться в ванной, много двигаться, так что Рей не могла вымыть ей плечи, спину и грудь. Она помахала рукой, чтобы девчонка мигом вылезла и не мешала. Рыжик посмотрела той вслед и хихикнула:

- Регги у тебя на правой…

- Что?... – она закричала и упала на плиту, согнув руки и ноги. Рей сдержала смешок, но забавная гримаса осталась.

Девочка поднялась на четвереньки и повернулась к рыжику, протирая лоб:

- Что ты сказала?

С большим усилием гримаса рыжика превратилась в невинную улыбку:

- Принеси сигаретку.

_________________________________________________________________________________________________________

* - проблемы? "Мам, можешь меня подвезти? Мне страшно"

** - актёры Кенан Томпсон и Кел Митчелл, известные по сериалу "Кенан и Кел"

Эльсвейр

Коротко:

30 лет. Швейцарская гвардия. Холост. Семья есть. Проблем - много

Длинно:

Он возвращался с охоты, держа за уши мелкую дичь: двух серых зайцев с окровавленными брюшками. Никто не обратил внимания на него, но одна маленькая девочка, заметив зайчиков, громко заплакала. Неподалеку раздался и озлобленные крики матери.

В его родословной мужчины отдавались военному делу, и поэтому Эльсвейр пошёл по стопам отца. Он служил в армии, а позже – Швейцарская гвардия. Но он не находил приемлемым ходить в униформе резко бросающейся глаза и брить бороду. Эльсвейр был упрямым юношей, но нашли в нём тот потенциал, который был направлен в неправильное русло.

В итоге он встал в ряды наёмников гвардии. Хотя не был верен папе или кому либо еще, но работа как считал – не грязная. Когда-то он или его потомки устроят анархию против власти вершин. А пока он терпеливо мог ждать этого дня:

- Свони, - это прозвище его раздражало, хотя, что ждать от глуповатого человека, которому не поручили держать кинжал в рукаве, вроде Олли, - Свони… опять зайцы?

Эльсвейр натянуто улыбнулся и бросил дичь на стол. Невнимательно лишь то, что казалось ему интересным (мало было) он слушал Олли. Мужчина снял с себя чёрную накидку и уже потянулся за кинжалом за пазухой:

- … пришёл офицер, - он взглянул на Олли, даже удивился, что тот замолк. Его вороньи глаза стали глубже бездны.

Эльсвейр хихикнул.

***

- Я рад, что ты пришёл Генрих, - Коннор крупный мужчина средних лет с гладко выбритой головой и щетиной, что попросту ему не шло.

Человек в мундире, нервно улыбнулся. Уголки его губ подрагивали, в этот момент лицо Генриха было отвратительным:

- Генрих… как ваша жена, как дети? Как вы? – Эльсвейр вплотную приблизился к спине офицера, лишний шаг его или Генриха и кинжал проткнёт тело.

- Dank angehender Mensch. Ich gesunder. Frau und Kinder gleichfalls*

- Seelenfroher zu vernehmen, - улыбнулся Эльсвейр. - Was betreffs zu rekapitulieren gestriger Nacht? Kann Tag?**

Генрих заскрипел зубами. Его счастье, что Олли и Коннор не знали немецкий. Коннор вздохнул и попросил отпустить Генриха.

Мужчина бросил на Эльсвейра презрительный взгляд, хотя того это раззадорило. Когда офицер ушёл, Эльсвейр взглянул на Коннора, не спуская глаз. Ему уже было за сорок, но парень всегда внимал его советам. Кроме тех, которые касались щетины

Коннор многозначительно смотрел на него и прежде чем выйти положил в ладонь Эльсвейра конверт. Стук и всё. Эльсвейр почесал подбородок и повернулся к Олли, кокетливо прищурив глаза:

- Он ушёл… поговорим о хорошем?

_________________________________________________________________________________________________________

* - Спасибо молодой человек. Я здоров. Жена и дети тоже.

** - Рад слышать. Как насчёт повторить вчерашнюю ночь? Может день?

Изменено 8 декабря, 2012 пользователем Иоанна

[LayLi 15 165]

Алекс Келлерман

Любит: кино, видеоигры, писать стишки на полях тетради, петь в душе.

Не любит: когда Волендеморт моет голову её шампунем, преподавателя по истории.

- Настало время охренительных историй, - ехидно выдавила девушка, оторвавшись от стола, на котором планировала проспать лекцию.

Историю она искренне не любила. Точнее не любила она преподавателя – преклонного возраста женщину, которая могла бросить предложение на середине и начать говорить что-то совершенно другое. Порой, уследить за логической цепочкой, которая, по идее, должна пронизывать речь преподавателя, было невозможно. Старушка могла начать говорить об антигитлеровской коалиции, а закончить рассказ словами «Так мы с моим дорогим мужем и познакомились». Хотя, конечно, есть здесь доля вранья – миссис Шватзер на своих лекция никогда от истории не отходила. Но, поскольку понятие «история» весьма растяжимо, то любила она по всей площади этого понятия пробежаться.

- Ты ведь не думаешь спать, верно? – девушка, сидящая по соседству с Алекс, едва слышно задала вопрос, не отрывая взгляда от тетради, в которую она неспешно что-то вписывала.

Внешностью эта соседка обладала завидной: длинные тёмные волосы, собранные в тугой хвост, ровная челка, едва достигающая бровей, серые, холодные глаза, пробегающие по написанному тексту взглядом, аристократическая осанка и многое другое. Стоит ли вообще упоминать точёную фигурку?

- Задница у тебя отличная, Кейт, - Келлерман зевнула и, поддерживая голову ладонью, уставилась на собеседницу.

- Кхм, - было заметно, что девушка смутилась, но подавать виду она не смела, - Это ты вообще к чему сейчас? – не удостоив взглядом Алекс, Кейт продолжила записывать.

- Просто ещё не знаю ответа на твой вопрос, вот и тему меняю.

- И так, записываем, уважаемые. Восточный фронт: второе немецкое крупномасштабное наступление, - продиктовала миссис Шватзер.

- О, кажется, решила, - воодушевлённо произнесла Алекс, и, не менее воодушевлённо, уткнулась носом в стол.

- У нас скоро экзамены, даже не думай дрыхнуть, - привычным для себя строгим тоном предупредила Кейт.

- Одна история просто охренительней другой, - недовольно протянула Келлерман, оторвавшись от места посадки головы и потянулась за ручкой, - Пиши теперь всю эту дребедень. Вот ты мне скажи, ну нафига нам вся эта хурма? В жизни пригодится? Хо, - Алекс выплеснула всё своё негодование, ярко окрашивая интонацией каждое слово, компенсируя то, что говорила шепотом, - Придут ко мне, значит, грабители. Нет, ты представь только! Приходят, пистолет, как по шаблону, к виску, и говорят: восточный фронт: второе немецкое крупномасштабное наступление или жизнь! – девушка со всей злостью влепила точку в тетради, так, что она отпечаталась ещё на нескольких следующих страницах, - Звучит, конечно, безумно, но это единственная ситуация, где это может пригодиться.

- Успокойся, ребёнок маленький, - Кейт никак эмоционально не окрасила фразу, что означило лишь то, что она сейчас находится в состоянии полной концентрации на речи преподавателя.

- Ну, отлично вообще, - обиженно буркнула Алекс, уставившись на свой конспект, - Натворили войн, а нам сиди, учи. Бесились высшие чины с жиру, что ж им на жопе-то не сиделось.

Прошло около десяти минут. Келлерман вела себя на удивление тихо: не отрывала взгляда от тетради и не комментировала речь миссис Шватзер. Кейт даже показалось, что подруга действительно вникает в тему лекции, раз уж не теребит её.

- Глянь, - шепнула Алекс после долгого (для неё) молчания и пододвинула к соседке тетрадь.

- Блин, ты этим всё это время занималась? – Кейт приложила ладонь ко лбу, глядя на творение юного художника, который, судя по рисунку, только начинал делать шаги в своей провальной карьере.

Рисование явно не одно из моих талантов xD

- Гитлер – ангел смерти! Несёт спасение через уничтожение, - гордо отчеканила Алекс, несмотря на реакцию соседки.

- Нда, - Кейт слегка улыбнулась, что было для неё большой редкостью, - Боюсь, Гитлер тебя от экзаменов не спасёт.

- Э-эй, ничего ты в Гитлерах не понимаешь! – девушка забрала у подруги тетрадь, - Сдам я этот экзамен, тебе ещё помогу, как всегда.

И действительно, несмотря на всю свою легкомысленность по отношению к учебе, Келлерман училась практически лучше всех остальных в группе. Обладая хорошей памятью, она не напрягала себя зубрёжкой, а обладая небольшой долей наглости – встревала со своими знаниями в нужное время, в нужное место.

- Всё равно, прекращай спать на лекциях.

- Знаешь, что говорил обо всё этом Джон Нэш? – не дожидаясь ответа, Алекс выпрямилась и наигранно-философски пробубнила, - Он говорил, что лекции притупляют ум. Заставляют людей думать одинаково, - и, вернув привычный тон голоса, пояснила, - В общем, делают из людей стадо баранов, не индивидуальных и не способных думать вне определённой системы. Но знаешь, - Келлерман слегка улыбаясь, посмотрела на подругу, - Хорошо, что ты обо мне беспокоишься. Мы с тобой здорово друг друга уравновешиваем, как Саб-Зиро Джонни Шторма!

На лице Кейт отразилось непонимание.

- Пфф, ну, я типа огонь, а ты типа айс, ферштейн?

- Что там за болтовня? – как гром среди ясного неба прогремел голос миссис Шватзер, - Опять ты, Райли, - взгляд старушки, сквозь толстые линзы очков, прожигал Кейт, - Собирай вещи и на выход из аудитории. Мне надоело, что ты вечно срываешь мне лекции.

- Амфпффф, - Алекс прикрыла рот рукой, дабы в голос не рассмеяться.

- Я, - робко начала Кейт, но так и не закончила, зная, что спорить с миссис Шватзер бесполезно. Бросив полный гнева взгляд на Келлерман, которая ненамеренно подставила подругу, Райли поплелась к выходу.

Внезапно на всю аудиторию раздались вопли.

- Хе-хе, это мой телефон, - немного нервно промямлила Алекс, в след за этим раздалась ещё одна фраза, очень похожая по стилю подачи с мелодией вызова на телефоне девушки:

«Вон из аудитории!»

Кристоф Дамиан Вольтер

Дивизионный генерал. Адъютант Наполеона.

Образование получил в военной школе в Меце, из которой был выпущен в артиллерию лейтенантом. В Итальянской кампании он отличался несколько раз и получил в командование артиллерийский батальон. Позже был назначен командиром бригады, во главе которой сражался в битве при Тальяменто. Сопровождал Бонапарта в Египетском походе; отличился в сражении у Пирамид, где получил лёгкое ранение.

Смитка, Смитка, гляди, слоны!

После Египта, возглавил один из наполеоновских батальонов в битвах в Пьемонте и Ломбардии. Отличился в битве при Маренго, после чего стал личным адъютантом Наполеона - от штаба конной артиллерии, за особые заслуги в деле устройства Люневильского мира с Австрией от 9 февраля 1801 года и организации Лигурийской республики, пожалован чином дивизионного генерала. После нескольких лет успешной службы переведен ко двору Эжена де Богарне; назначен последним послом в Баден.

«Пусть ведут войны. Но ведут их за дубовыми столами. Пусть поражают противника своим умом, а не чужим мечом»

Несмотря на то, что Кристоф успешно участвовал во многих военных сражениях, войну он всегда считал «забавой праздных, легкомысленных господ». Он признавал ум генералов, но всегда говорил, что умный человек найдёт способ решать проблемы мирно. Но Вольтер отнюдь не питал глупых иллюзий на счёт мира во всём мире, которые присущи юнцам. Он смирился с несправедливостью войн по отношению к простому народу, решив браться за более насущные проблемы, которые он в состоянии искоренить.

Среди своих военных товарищей прослыл человеком пылким. Часто он предавался эмоциональным речам, жестикулировал и не гнушался резкими словами. Мог нелестно отозваться о высших чинах, но простые солдаты его точку зрения практически всегда разделяли. Сам же он, став адъютантом императора, себе не изменял. Пылкие речи потеряли в резкости, но одно выражение лица офицера могло дать представление о его отношении к чему либо. А чтобы хоть куда-то выплёскивать накопившиеся эмоции, Вольтер писал стихи, естественно, в стол, так как часто затрагивал в них господ, стоящих выше его на иерархической лестнице.

[Kelnik 708]

Lucas Vallin

Родной брат Луи Валлена Лукас (Люка на французский манер) не обладал достаточным авторитетом в армии Наполеона, не имел уважаемого высокого звания, а самым значимым его достижением стало кровное родство с будущим бригадным генералом, что впрочем позволяло ему находиться в высших кругах Франции тех времен. История умалчивает в каких важных событиях той эпохи ему удалось поучаствовать и какие поручения он выполнял, служа в армии, но, судя по всему, он редко отдалялся от своего брата, который был лицом всей семьи - представительным, образованным военным с неплохим состоянием и карьерным ростом. Лукас был сознательно задвинут на второй план, ввиду своей молодости и характера, не способствовавшего высокопарным аристократским беседам.

Из официальных записей нам точно известно, что он пошел по стопам брата и закончил лицей Луи-ле-Гран, но дальше их пути разнятся - первый стал образцовым офицером, второй прожил некоторое время в поместье родителей, а после революции отправился в путешествие. После возвращения из Англии пошел армию, где благодаря связям дослужился до капитана и имел возможность встретится с Бонапартом. После 1805 года следы теряются.

Wayne Lock

Молодой актер театра, играющий второстепенные роли и подрабатывающий официантом в боулинг-клубе. Уэйн живет в однокомнатной квартире, ему не удалось закончить колледж, из ценного имущества только мотоцикл. Остается только ждать хорошей роли и понравится критикам. А пока нужно сходить в Абстерго Индастриз, откуда пришло приглашение на участие в каком-то эксперименте, за который ожидается неплохое вознаграждение.

[Nomides 410]

Дэниэл Эдвардс

финансовый аналитик аферист

32-х летний Дэниэл Эдвардс, выросший в отнюдь не самом ухоженном районе Лондона, уже в раннем возрасте не собирался идти по стопам своего отца, который был владельцем небольшой полуразорившейся коммерческой компании. Ему всегда хотелось большего и он старался добиваться своих целей, пускай и не совсем привычным путем. Он закончил довольно солидный университет, нашел спокойную работу в одной крупной компании в центре Лондона с неплохой заработной платой и проработал там пару лет. Для большинства это могло показаться успешным карьерным стартом и началом стабильной жизни, но только не для Дэниэла. Этого ему было мало. А ещё противно. Противно осознавать, что всю свою дальнейшую жизнь он будет заниматься скучным делом, работая на вредных, жадных, неинтересных людей у которых было много денег и ни капли совести. Он тоже хотел много денег и насчет своей совести никак не беспокоился.

После хитрых манипуляций и получения доверия нужных ему людей, он получал то, чего добивался: учредители добровольно вкладывали свои деньги в несуществующие фонды и организации,

в дальнейшем о своих вложениях они ничего не слышали. Впрочем, как и о Эдвардсе, он обычно бросал все концы в воду, переезжая в другую страну.

За последние несколько лет Дэниэл сменил пять стран. Полученные средства он отнюдь не стеснялся тратить налево и направо, стараясь извлечь максимум удовольствия от жизни. Дорогие рестораны, клубы, выпивка, доступные женщины, дорогие машины, номера люкс фешенебельных отелей - все это с безумной скоростью подтачивало полученное нечестным образом богатство и так же безумно отдаляя его мечты о уютном доме в теплом уголке земного шара. Дэниэл ничего не мог с собой поделать. Казалось, ещё один раз и он точно заживет нормальной жизнью, от которой всю жизнь бегал. Но деньги заканчивались все начиналось заново. От такой жизни он стал цинично и холодно относиться ко всему. "Весь мир покупается и продается, все сплошь и рядом носят маски и врут. Кругом лишь иллюзия жизни, а наделе лишь гонка за выдуманным счастьем" - думал Дэниэл.

И вот наконец он перебрался в Штаты, в Нью-Йорк. Казалось бы, в финансовой столице мира он уже давно должен был "поработать". Но тут он появился впервые. И одним утром, просматривая почту на наличие в ней ответов на разосланные им ранее резюме в крупные компании, он обнаружил одно письмо. В поле "от кого" значилось: Abstergo Industries.

Иоахим Мюрат

генерал наполеоновской армии

Будущий командующий французской кавалерией, Иоахим Мюрат, родился в семье простого трактирщика и начал военную службу в двадцать лет рядовым солдатом в королевской кавалерии после того, как бросил учебу в духовной семинарии и записался рядовым в проходивший через город полк, вопреки отцовской воле решив надеть красивую форму королевских конных егерей.

Несмотря на физическую крепость, энергичность и смелость, порой граничащую с безрассудством, Иоахим вряд ли мог рассчитывать на офицерскую карьеру в королевской армии, не будучи дворянином. Все изменила Великая французская революция, давшая толчок его карьере. Лихой кавалерист оказался в рядах революционной Северной армии, и полное отсутствие военного образования с лихвой компенсировал отвагой и энтузиазмом.

Действия Мюрата в революционных событиях были столь решительны, что он обратил на себя внимание Наполеона, а вскоре стал и близким к нему человеком. "Я никогда не видел человека храбрее, решительнее и блистательнее его во время кавалерийской атаки" - отзывался о нем Бонапарт. Только одно это уже гарантировало успешную военную карьеру. К тому же безумная храбрость и самоотверженность, готовность жертвовать собой ради спасения товарищей быстро принесли прирожденному кавалеристу заслуженную боевую славу и сделали его кумиром подчиненных.

Позднее породнился с Наполеоном, взяв в жены его младшую сестру - Каролину, построив с ней на удивление крепкий супружеский союз.

Выходы в свет для него зачастую становятся яркими, порой чересчур яркими от манеры поведения генерала. Из-за своей привычки к театральному самовыражению и порой слишком вычурно выглядящим костюмам нередко становится объектом закулисных смешков в высшем свете, на которые он сам старается не обращать внимания, а при должном расположении духа - парировать их.

[Букса 7 932]

Нинон де Роган. 18 лет.

В том, что юная Нинон безучастно взирала на покачивающуюся бахрому, которой была отделана портьера, скрывавшая пассажиров экипажа от чрезмерно любопытных глаз и слишком яркого солнца, не было ничего удивительно. В другое время для девицы ее лет и происхождения визит в Париж наверняка носил бы вполне заурядный характер. Но причина равнодушия, с которым единственная наследница графского титула¹ де Рошфор отнеслась к мелькавшим за окном улицам французской столицы, крылась не в статусе и не светской пресыщенности молодой аристократки.

Нинон впервые покинула окрестности родового поместья. Впервые была в Париже. Впервые в ее гардеробе была дюжина нарядных, модных платьев из полупрозрачного муслина и невесомого батиста, несколько пар тонких перчаток и столько же атласных туфелек, при виде которых старая Одри заахала как ребенок, получивший на именины желанный подарок. Что с того, что ради всего этого пришлось расстаться с последним ожерельем матери и парой лучших лошадей? Кому нужны верховые, когда страну уже два десятка лет лихорадит от кровавых революций, реформ, войн и переворотов, когда гонения аристократии и противостояние «демократической» власти обернулось для древнего рода потерей едва ли не всех земель и стоили жизни старшему брату и двум дядьям?

Восемнадцатилетняя дебютантка задернула занавеску поплотнее. Кому нужны эти улицы Парижа, наводненные нуворишами, лавочниками и военными, если семья де Рошфор выставляет на продажу свою самую ценную и породистую кобылу?

_________________________________________________________________

1 – как правило, титулы женщинами не наследовались. Но в случае, если не было прямых наследников по мужской линии, дочь могла получить т.н. титул учтивости: титул оставался "на хранении" до появления прямого наследника мужского пола. Если женщина выходила замуж, её муж не получал титул. Титул мог получить только их сын.

Марк Рош, 19 лет. Трейсер ²

Студент-первокурсник железнодорожного техникума Polytechnic Institute of NYU.

Положительный и благовоспитанный парень. Был.

На втором курсе начал пить, курить и встречаться с девушками попал под влияние идей бывшего соотечественника Себастьяна Фукана ³. С тех пор героически преодолевает не только препятствия, но и виртуозно врет родителям об успеваемости и посещаемости. На счету два вывиха и три чудом сданных сессии.

___________________________________________________________________

2 – трейсерами называют людей, занимающихся паркуром.

3 – идеолог и основоположник паркура.

[Gella 8 302]

Жозеф Фуше, 46 лет, министр полиции.

- Нинетт!!! Какого чёрта ты забыла в моём кабинете?!

- Я… я хотела убра…

- Молчать! Разве не было тебе сказано, что без моего ведома в кабинет заходить нельзя ни под каким предлогом?

Последовал удар.

- Я… я клянусь… хотела только…прошу, милорд…

Его ненавидели и боялись. Его считали тираном, подлецом, плутом, предателем, политическим флюгером, безнравственной полицейской душонкой, деспотичным, жестоким чудовищем, истязающим как преступников, так и собственную жену, детей и слуг…

Он же считал, что единственный закон, который справедлив для каждого живого существа в этом мире – это право сильного. Кто сильнее – тот и прав, остальное – чушь и демагогия. Он всегда ставил на самую перспективную лошадь и всегда выигрывал. Хочешь быть победителем – будь с победителем, - таков был его негласный лозунг. И сейчас, к 1805 году, в его руках был сосредоточен уже такой объём власти, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что путь, избранный им, был единственно верным для той цели, которую он стремился достичь. Остальное не важно. Тиран? В конце концов, его дом, его семья, безбедно существовали за его счёт, а значит, свобода поведения на своей территории служила всего лишь компенсацией за те блага, которые он им даровал. Впрочем, благодарность – это тоже качество сильного. Здесь не от кого было её ждать, он давно с этим смирился.

Фуше с нескрываемым презрением окинул взглядом съёжившуюся в углу в ожидании очередного удара горничную. Женщины. Существа, слабые от природы. Что ж, сама природа и определила их место в мире, которым правит Сила.

Не желая более пачкать руки, он развернулся на каблуках и вышел из кабинета. Близилась полночь.

Жозефина Арденн, 30 лет, актриса.

- Жозефина!!! Какого чёрта ты забыла в кабинете Сэма Бартона?!

- Энди, прошу тебя, он только хотел предложить мне роль…

- Ах, он предложил тебе роль?! Разве в нашем контракте не было оговорено, что без моего ведома ты не встречаешься ни с какими другими продюсерами ни под каким предлогом? Ты забыла, дрянь, из какой помойки я тебя вытащил?!

Последовал удар.

- Я… я клянусь… хотела только… прошу тебя, Энди!..

…Её любили, ей восхищались, ей поклонялись. Образ сильной женщины, воплощённый ею на экране в десятке ролей, служил примером, образцом для подражания… Сейчас эта "сильная женщина", собрав всю волю в кулак, с трудом заставила себя встать с постели, несмотря на адскую боль в правом колене, и медленно, шаг за шагом, цепляясь за предметы, подойти к огромному, во всю стену, безвкусному зеркалу. Зрелище было плачевное. Если колено ещё можно как-то списать на вчерашнюю съёмку в строящемся доме или банальную неосторожность, то огромный фиолетовый бланш под глазом и распухший нос не оправдать и не загримировать ничем. Ах, да, показалось ей вчера, или действительно, как раз тогда, когда Энди замахнулся для очередного удара, в окне сверкнула фотовспышка? «Это легко будет выяснить, - усмехнулась она, потирая ушибленную скулу, - по заголовкам. «Знаменитый голливудский продюсер Энди Рид в очередной раз избил свою жену, актрису Жозефину Арденн. Третий раунд в пользу Энди», - Жозефина плеснула себе в бокал виски из бутылки, стоявшей рядом, на туалетном столике, и издевательски отсалютовала бокалом своему отражению.

Раздался стук в дверь. Спустя мгновение в комнату вошла, старательно пряча взгляд, верная Нинетт, её тётка, по совместительству выполнявшая в их доме обязанности экономки.

- Эффи, тут письмо…

«А вот это действительно кстати», - подумала актриса, пробежав глазами текст. «К чёрту всё. К чёрту. К чёрту». – Нинетт, помоги мне собрать вещи.

Изменено 13 декабря, 2012 пользователем Gella

[LiInMa 4 694]

Анна Рош де ла Кост

Лектриса императрицы Жозефины, любовница Наполеона Бонапарта.

Хорошенькая худощавая блондинка с прелестной талией, «умным и благородным» лицом.

Сирота, без средств и содержания. Воспитывалась тёткой, благодаря которой сумела приобрести расположение Жозефины Богарнэ, которая не рассталась с ней даже став императрицей. Долго находилась при дворе в Милане. Там познакомилась с Наполеоном. Жозефина устроила скандал, уличив в мужа в неверности. Бонапарт согласился отослать Анну со двора. Через какое-то время, с огромным трудом Наполеон сумел найти ей мужа – крупного и влиятельного финансиста. Сопровождала мужа во время пребывания имперской депутации в Фонтенбло в 1805.

Михаил Иванов, 21 год.

- Погода шепчет – гоу гулять, но это ведь не про нас? – обратился Миша к ноутбуку, кликнув на только что скачанное пособие по теоретической механике, и внимательно уставился на появившийся текст. Тарабарщина… но вполне поддающаяся расшифровке. По-крайней мере, не такой бесполезный предмет как «История зарубежной литературы». Брр! – уже дважды первокурсника Михаила аж передёрнуло от воспоминаний о своём первом месте учёбы - филфаке, куда его по знакомству пропихнула мать, потомственная филологиня, мечтавшая, чтобы Миша продолжил эту линию в семье. Наследник же, несмотря на все свои старания так и не смог там должно проявить себя, за что и был в итоге изгнан – незнание вопроса о французской литературе эпохи Просвещения повлекло провал на одном из экзаменов. Зато после отчисления, Михаил получил возможность самостоятельно выбрать другое место для получения образования с чем успешно справился и уже несколько месяцев корпел над новыми дисциплинами, которые изучались на автодорожном факультете.

… И тут я такой на «Импале» вжжж! – вслед за воплем в открытую дверь комнаты влетела радиоуправляемая машинка.

- Бро, демоны атакуют! Прячемся! – Егорка, хозяин машинки, фанат «Supernaturals» и, по совместительству, семилетний брат Миши, вооружённый пультом управления и пластиковым пистолетом, вихрем пронёсся мимо недовольного внезапным вторжением в процесс подготовки к парам «бро» и спрятался за штору.

- Пиу-пиу-пыщщ! – юный охотник, периодически высовываясь из укрытия, отстреливался воображаемыми пулями от воображаемых демонов.

- Считай, что я совершил крутой акт экзорцизма, - Миша помахал брату тетрадью с лекциями по термеху (эти записи и впрямь были способны распугать всех демонов), - и они самоликвидировались. И потому попрошу эту глупую панику прекратить. А ещё, - добавил Миша заговорческим тоном, - иди-ка на кухню, разузнай у мамы, скоро ли там ужин. Заодно, солью запасёшься…

Окрылённый новой идеей Егорка только было ринулся выполнять поручение, как взволнованная мама сама появилась в дверном проёме:

- Миш, тут про тебя спрашивают…

Изменено 15 декабря, 2012 пользователем LiInMa

[Missis Taylor 13 234]

Мария Людовика Моденская, 19 лет.

Дочь австрийского эрцгерцога Фердинанда и его жены Марии Беатриче д'Эсте

В возрасте десяти лет ей пришлось вместе с семьей бежать в Австрию из своих владений на севере Италии, (герцогства Модены и Реджо), после того как командующий итальянской армией генерал Наполеон Бонапарт разгромил австрийские войска и создал на их территории Циспаданскую республику. С этого времени Мария Людовика навсегда возненавидела будущего императора французов и поклялась бороться с ним до конца жизни. Во время визита к ее матери впервые встретился с Марией и влюбился в нее австрийский император Франц II. Он сделал ее фрейлиной при дворе своего брата -командующего армией эрцгерцога Карла.

В 1805 г. в преддверии войны с Францией, Карл отправил ко двору Наполеона плеяду виднейших политических деятелей, во главе с послом Кобенцлем. Сопровождала посла фрейлина Мария Людовика (глаза и уши австрийского главнокомандующего).

Мария Джорджина Модильяни, 26 лет

Мария родилась в 1979м году, в семье итальянского моряка, осевшего в Ливерпуле и с раннего детства знала, что она "не такая как все". И не только из-за своей итальянской фамилии. Учась в школе, юный Джордж часто становился объектом нападок и жертвой избиений - слишком женоподобный юноша притягивал к себе обидчиков как магнитом. В 15 лет он предпринял последнюю попытку "стать мужчиной" и записался в торговый флот, однако это ничего не изменило. Через два года Джордж решил покончить с собой. Попытка самоубийства не удалась, с флота его уволили и заперли в психиатрическую лечебницу. Когда из больницы ему удалось выбраться, Джордж отправился в Лондон, где жил в пансионе и все чаще одевался в женскую одежду. В 2000 году будущая Мария Джорджина отправилась в Париж,где работала в травести-клубе "Le Carousel", к 25 годам она скопила достаточно денег на операцию по перемене пола.