Forgotten Realms: The Prison

[Elhant 14 560]

---

---

- Ты уверен?

- Есть только один выход отсюда.

- Да, один. И они должны помочь. Они – единственный шанс. Интересно, не так ли?

- Мы оба знаем, что это будет не в первый раз. Это всегда – самый лучший вариант.

- И как этот вариант до сих пор тебе служил? Смотри, где ты оказался. Смотри, чем все закончилось.

- Еще ничего не закончилось.

---

Появление

Маг

Уровень первый: Наследие

• Таверна
  
• Кентавры
  
• Роща
  
• Сердце Леса
  
• Возвращение
  
• Руины и встреча
  
• Малугрим
  
• Возвращение
  

Уровень второй: Артефакт

• Калимпорт
  
• Появление Многоликого
  
• Встреча с Артексом
  
• Дом в районе Эмеральда, бой
  
• Резиденция Катайра. Внутри
  
• Гостеприимство гильдии Лицука
  
• Пустыня Калима
  
• Руины, бой
  
• Пещера и дракон
  
• Возвращение
  

Сон

Уровень третий: Последствия

• Миф Драннор. События
  
• Перемещение, бой. Новый город
  
• Старый город. Появление Эрно. Разработка плана
  
• Расследование и прохождение испытаний
  
• Исследование подземных переходов. Разговор с Верраникусом
  
• Посещение стражи. Извинения. Договор с Аллерно
  
• Новое будущее
  
• Башня. Бой. Выбор
  
• Возвращение
  

Уровень четвертый: Жертва

• Долина Теней
  
• Город. Задания
  
• Храм Утреннего Рассвета. Опознание артефактов. Загадочный старик
  
• Помощь с организацией и разговор с Джаэн. Замок Гримстэд, убежище изгнанника. Друиды, лич
  
• Выслеживание оборотней. Разведка. Дроу
  
• Алхимик, Лес Спайдерхаунт. Оборона, бой. Эльфы.
  
• Выступление барда. Дом у леса. Оборотни, бой, исцеление. Холм Смотрителя.
  
• Разговор с хозяйкой сгоревшего дома. Замок Крейг.
  
• Нападение. Выбор.
  
• Жертва и возвращение.
  

Предложение

Уровень пятый: Предательство

• Долина Ледяного Ветра
  
• Брин Шандер. Сага о топоре
  
• Встреча с Дриззтом в таверне
  
• Пещера и новое знакомство, бой. Допрос
  
• Под землей
  
• Неожиданное препятствие, бой
  
• Башня. Побег
  
• Друзья и враги
  
• Возвращение
  

Уровень шестой: Ад

• Авернус
  
• Башня
  
• Заключение
  
• Арена
  
• Крепость Бела
  
• Мученик
  
• Лабиринт
  
• На полпути обратно, бой
  
• Возвращение
  

Финал: Клетка

Последний бой

Выбор, решающий все

Эпилог

• Ribka - Каури Иволга (паладин, законопослушно-добрая)
  
• Rei - Лирлин (колдунья, хаотично-добрая)
  
• Nevrar - Илларион из Виса (избранник, законопослушно-добрый)
  
• Yambie - Леви Бродяга (чернокнижник, хаотично-нейтральный)
  
• Hikaru - Алаяйя (следопыт, нейтрально-добрая)
  
• Gорыныч - Мог Гааш (варвар, истинно-нейтральный)
  
• Zuzanna - Канниган (бард, нейтрально-злой)
  
• FOX69 - Гош Гэмджи (плут, хаотично-нейтральный)
  
• Dmitry Shepard - Рисса (волшебница, нейтрально-добрая)
  

Комната: ЗК

Изменено 8 мая, 2014 пользователем Elhant

[Ribka 26 113]

Позднее. Разговор в Раю.

Спустя некоторое время Илларион отправился на поиски Каури, один разговор уже давно ждал своего часа, следовало это сделать раньше намного раньше, но у него никак не находилось время чтобы уделить члену отряда немного внимания. За это он себя не мало корил, и до сих пор чувствовал вину за тот разговор ночью. Неизвестно можно ли исправить столь многое одним разговором. -Каури, ты как? -Спросил он подходя к её укрытию но оставаясь на некотором расстоянии от него.

- Илларион?– полуэльфийка вышла навстречу клирику, несколько озадаченная его визитом. - Вы что-то хотели?

Визит его может был не вовремя, и увидеть его она не ожидала, да и верно то было, что именно сейчас.

-Поблагодарить в первую очередь, за помощь вчера, да и за всё остальное. И извиниться, за что сам помощь вовремя оказать не смог. Да и вообще за многое.

- Не стоит,- оборвала клирика Каури. Потом чуть пожала плечами.- Рада, что вам лучше.

-Спасибо. -Кивнул Илларион несколько огорчённый такой реакцией со стороны паладинки, -Мне действительно лучше, в этом твоя заслуга, да и давай на "ты"? Через всё прошли все вместе, я хотел бы этого, хотя быть может уже поздно и время много потеряно. И спросить хочу, ты как?

Каури удивленно посмотрела на клирика.

- Обращаясь к вам на «вы», Илларион, я лишь выражаю свое уважение к вам, но никоим образом не хочу обидеть. К тому же вы старше и мудрее меня, и являетесь нашим лидером. Но если такое обращение претит вам, то я буду обращаться на «ты».

На вопрос о собственном самочувствии девушка ответила:

– Мне лучше, но к руке пока не вернулась чувствительность в полной мере. К сожалению, рана в плече оказалась серьезнее, чем я предположила изначально.

Илларион тепло улыбнулся и положил руку на плечо палидинши, жестом не только дружеским, сколько целительным, давая энергии планов перетечь в её тело и залечивая раны и снимая боль, в надежде что это поможет.

-Брось... Немногим старше чем ты думаешь, и как видно не многим мудрей. Да и права ты, неудобно, прошли через многое, и может, хоть и слова друзья может оказаться слишком громким, было ошибок много и мало внимания. Но что я хочу сказать, ты отлично себя проявила, уверен наставник бы тобою гордился, да и ты сможешь его ещё порадовать. Ты уже знаешь что скоро мы отправимся к сердцу тюрьмы, да? Я не хотел чтобы кто-то отправлялся туда с тяжестью на сердце и не высказанными словами.

- Спасибо, Илларион,- поблагодарила Каури, почувствовав целительную магию клирика Илматера.

Полуэльфийка пошевелила рукой, сжимая и разжимая пальцы, подняла руку, несколько раз махнула ею, совершая полный оборот. Проверяя реакцию руки, девушка думала над словами аасимара и была уверена, что ее наставник вряд ли бы гордился своей подопечной. И даже не потому, что она потеряла благословение Тира - наверняка, тут он нашел бы нужные слова поддержки и утешения. Но многие ее прочие поступки вызвали бы его осуждение.

- Я готова к финалу нашей миссии,- кратко ответила Каури.

-Я это знаю. -Заметил он несколько мрачно отшатываясь чуточку назад, видимо ища где бы присесть. -Но хотел бы честный ответ услышать что ты думаешь.

- О чем? - Каури посмотрела на Иллариона, озадаченная его реакцией. - Да, я знаю, что мы подошли к финалу. Но что нас ждет, я не знаю. Что вы.. что ты хочешь услышать от меня?

Илларион в ответ пожал плечами и достал из мешка что взял собой немного фруктов и иной еды.

-Не знаю, то что хотела бы сказать ты, просто сказать, что думаешь, знаю что что-то тяжёлое лежит у тебя на сердце и хотел бы помочь пока могу.

Каури немного помолчала, бездумно глядя в зеленые сплетения ивовых ветвей.

- Я совершила много ошибок в этом путешествии. И вина за них давит на меня, ты прав. Но не беспокойся, это не помешает мне идти дальше. Говорить же о них... я не хочу. Это лишнее.

Илларион тяжело вздохнул, чувствуя вину за это её состояние.

-Ты не сделала ничего дурного, во всяком случае по настоящему, умыслу злому, хотя порою судьба это место и заставляет нас делать трудные решения. Зло не страдает от того что оно дурно, а во многих бедах вины моей больше чем твоей. Посмотри вокруг, всё не так уж плохо, у тебя есть сестра и друзья быть может, которым ценят тебя какая ты есть. И можешь ещё добро в мир нести, не стоит только душу закрывать. Не думала что причина в этом? Никогда не лишнее взглянуть на мир по иному.

Каури слабо усмехнулась и, вторя ей, раздался насмешливый перелив иволги, выпорхнувшей из зеленых зарослей и теперь покачивающейся на тонкой ветке прямо перед носом клирика.

- Не обижайся на слова, что я сейчас скажу, Илларион, - ответила полуэльфийка, глядя прямо в золотистые глаза аасимара. - Но в этом твоя проблема. Ты каждый раз для себя решаешь, что хорошо и плохо в отношении других и ждешь от нас соответствия. Вот только мы чаще тебя разочаровываем, если не всегда, когда выясняется, что поведение наше, мысли или чувства, не соответствуют твоим установкам. Почему ты взялся судить о тяжести моих проступков? Ведь оценить ее могу только я. Почему ты решил, что я не радуюсь больше тому, что имею? Что не несу или не хочу нести добро в этот мир? Кто сказал тебе, что душа моя закрыта? - девушка вскинула руку, жестом прося клирика дать ей возможность договорить. - Я помню каждый свой неверный шаг, слово, действие. И я сейчас говорю именно о своих ошибках, а не о том, что сделала, будучи под властью темной магии. И не важно, что другие думают о них. Не важно, согласны ли с моим определением тяжести вины или нет. Вина моя. Я не ищу прощения или утешения. Я сама назначаю себе искупление. И сама пройду этот путь.

Девушка снова ненадолго замолчала.

- Не знаю, как сказать лучше, как объяснить, чтобы меня поняли. Но ошибки бывают разные, как и вина за них. И то, что одним кажется лишь незначительным проступком, для другого - страшное преступление. И кто будет судьей? Кто даст такое право?

Илларион молчаливо покачал головой, словно кивая собственным мыслям, и внимательно слушая в то же время.

-На слова я редко обижаюсь, почти никогда, и совсем, никогда не обижаюсь на правду. Но правду никто, никогда тебе не скажет, истину назначить не сможет. И никто не скажет, где добро, а где зло.. И права на это тебе не даст тебе никто, да и кто сможет? В этом мири есть лишь люди, и на планах боги делят домены. И судьями будут люди, с которыми ты живёшь каждый, с которыми сведёт тебя судьба, и что посмотрит в тебе глаза, и скажут ту правду, в которую верят. Как сейчас ты смотришь в мои глаза, а я в твои. Вынесут свои они приговоры, и правда будет кто кто и сильней и кто в ней других убедит. Ваша ошибка в том, с первой минуты, некоторые меня здесь святым прозвали, так и звали "Святоша" имени не запомнив, и что слова мои и действия будут правильными.

Но, я простой человек, а зачастую, бывает так что правда у каждого своя. мне приписали одно, а после разочаровались, сейчас я говорю о Бродяге. Что ты сейчас сказала, я отчасти думал и в отношении остальных. Но боги дали нам душу, разум и способность мыслить, способность искать правду, и решать, что есть добро а что зло. И дали возможность поделиться этим с другими, можешь верить или нет, но с первых дней я мечтал лишь об этом. И никогда не осуждал вас за то что вы есть, такие какие есть. И думал что смогу этого добиться. Но видимо ошибся. Указания я давал, потому что кто-то должен был их дать. Лишь один раз я просил просто поверить мне, и сделать что нужно... Но тогда меня мало кто послушал. И разочаровался именно в этом, в ваших поступков, в том что вы не захотели подумать, найти выход и лишь слепо шли вперёд, и что хуже, подавшись воли совершенного незнакомого человека. Ответственность, выбор и свою судьбу вручив не себе, ни мне, а воле случая. Не буду скрывать, что такая безответственность мне неприятна. Жертва в сражении, борьбе за жизнь с каждым вздохом.

Вокруг нас, тебя и меня, живые люди со своими решениями, мнениями, и я рад что ты поделились своими. Может, я действительно был где-то излишне строг, или прятал лицо за бесчувственной маской, и могло показаться, что ваше мнения меня не интересует. Не буду этого отрицать, но иногда нужно делать выбор, сложно сделать выбор который ты считаешь ошибочным. Можно прислушиться к чужому мнению и мнению большинства, или словам того кого уважаешь. Но сделать сложно то что считаешь неправильным - да. Это дважды моя ошибка, и вина за то что порою не смог убедить, из-за чего разлад среди нас. Слов много я сказал, но боги дали каждому из нас возможность судить и делать выбор, и принимать ответственность. Как ты решила принять ответственность за свои действия, так и я, пришёл сказать что думаю я. А решать что права, судить, и делать выбор уже тебе. Поверишь или нет... Хотел бы я поверила. Но винить тебя за то что не сможешь не могу. В конечном итоге, я просто пришёл поговорить.

Судить я могу потому что вижу, и тому что ходишь мрачнее тучи, не веришь мне спроси сестру. Бремя тебя вниз тянет. И радости в глазах не вижу, и разве душа не закрыта? Если мнение моё не важно, и других не важно, не ищешь ты прощения, и мнения чужого, ни помощи, сама желая и сама себе наказание назначаешь, не это ли значит что душа закрыта? Не буду скрывать, что мне больно это видеть и что я волнуюсь, потому и пришёл. Скажи если не так. Но посмотри, неужели для тебя будут так важны собственные страдания, в искуплении вины перед собою, и это ли ты хочешь страданий себе, а значит и другим? Не кажется ли бессмысленным? И чего ты этим хочешь добиться? Крови? Боли? Мук? Для себя а значит и для тех для кого ты ценна. Ничего ты этим не добьёшься, сгоришь и только, поверь, я знаю и скажу - хватит терзать себя. Не знаю, твоего наставника, но, просто я сочту этот путь ошибочным. И возьму на себя право говорить, что и другие разделят моё мнение. И спрошу я тебя, ошибся ли я?

- Когда тьма перенесла меня сюда, тебя уже выбрали лидером, Илларион. Но если бы я выбира, я бы тоже отдала свой голос за тебя. Ты хороший лидер, а ошибки совершают даже боги. Так что не терзайся из-за этого и не думай иначе.

Каури вздохнула, снова устремив задумчивый взгляд вдаль.

- Нет, Илларион, ты не прав,- ответила полуэльфийка на последний вопрос клирика. - Я не умею говорить так красиво, как ты, не умею так хорошо выражать свои мысли и чувства. Душа моя открыта, и не ищу я ни боли и ни мук. Я слышала Тира. Мой бог не отвернулся от меня, хоть более я и не паладин его. Я слышу глас пичуги, чьим именем меня звала мать. Я слышу тебя, Илларион, и остальных, кто желает говорить со мной. Но не просите меня открывать перед вами свое сердце и обнажать душу. Когда я хотела говорить, не было желающих слушать. Теперь же не тяните слова из меня. Я хочу помолчать.

-Такого же мнения я и о тебе. -Ответил он коротко в ответ на первое предложение. -Выбор твой, каждый человек имеет право хранить тайны и мысли, порою много и долго. Но слова твои, подтвердят мои. В ту ночь не выслушал я, не смог утешить, решив для начала разобраться... Твоя реакция мне понятна. Но позволь всё же спросить, что собираешься делать после того как выберешься?

Каури покачала головой.

- Не принимайте слова мои за укор. Каждый идет своей дорогой, иногда пути наши пересекаются, иногда расходятся. И я говорю сейчас не только о жизненном пути.

Девушка повернула голову, вновь в упор глядя на аасимара.

- Сначала мы должны выбраться и выжить. А там жизнь сама подскажет куда идти и что делать.

-Значит не думала. -Сделал он робкий вердикт собственным мыслям. -Сейчас не живёшь, а что дальше не знаешь, рискуешь споткнуться. Жаль, что я похоже не сумею тебя убедить. Но я пришёл и ещё чтобы сказать что возможно, вернуть тебе свои способности. Но думаю, для этого найти в себе силы стать прежней, или во всяком случае принять себя как есть, как орудие веры и бога, и своё место в мире. Как понадобится и символ веры.

После этих слов он внимательно на ней посмотрел ожидая реакцию.

- Ты снова не хочешь слышать, Илларион,- покачала головой Каури. - Ты снова принимаешь за истину лишь собственные слова и мысли. Что значит жить и как жить правильно в твоем понимании, если ты считаешь, что я не живу?

На слова аасимара о возвращении своих способностей, Каури лишь снова покачала головой:

- Что ты знаешь о способностях паладина? Это не дар, что получаешь в ходе ритуала или произнеся определенные слова. А зов бога, который услышать может лишь избранный им. Я по прежнему верна Тиру и его вере, а Он, теперь я это точно знаю, не оставил меня. Но быть ли мне вновь Его паладином, решать лишь Ему. А я могу лишь верно служить Ему в надежде вновь за служить Его дар. Что я и делаю.

Илларион в ответ тяжёлый вздох, поднимая взгляд в небо, там, где ласковый стремительный ветер гнал по голубому океану пушистые белые кораблики, где ярко светило солнце, которое он больше никогда не увидит, а может быть, и вовсе никогда не увидит никакого солнечного света, и всеми силами сейчас старался запомнить эти мгновения, и исправить ошибки которые ещё мог. Помочь тем кому ещё мог. Ибо чувствовал что время уходит, странное, ирреальное чувство и грусть. И то как проходит последнее встреча а может быть и прощание, тяжело и напряжённо. И в этом была его вина, словно он смотрел в кривое зеркало. Да, именно так и было, в чём-то они были похожи. Осознание многих вещах, даётся только под конец.

-Хочу, -сказал он словно не отсюда. -И смотрю и вижу, хотя быть может неправильно я называю то что увижу, а может быть вижу не всё, но что могу увидеть ты спрячешь. Это говорит о многом. Вижу что ты уже не прежняя, замкнулось, пытаешься справится со всем сама, но не можешь. А может быть и не хочешь, не знаю, ты порою напоминаешь мне самого себя. Смотришь на мир, видишь свои ошибки, ты не сделал там, там, там. Могло бы быть так, так, так. И не можешь порадоваться, потому что понимаешь, что не можешь дать себе право быть счастливым. И чувство вины медленно тебя убивает. Знаю, так бывает, сложно описать это чувство. Порою мне кажется, что именно это во мне послужило источником многих проблем, очень многих...

И не хочу чтобы это повторялась вновь. Ты хорошая, добрая и красивая девушка, с необычайно чистой душой, отзывчивая, честная, всегда готовая помочь и поддержать. В этом была твоя особенность, сила, и... слабость. Тяжело жизнь принимая всё близко к сердцу, каждую неудачу, и каждую каплю пролитой крови. В мире, такие души сияют ярче солнца, и дают много тепла кому его не хватают. Мог с которому судьба обошлась тяжело и что был рождён в неволе. Для меня было радостью с тобою познакомится, и честью тебя встретить. Рисса, многое теперь тебе и самой известно. Аля. И я знаю что ничего плохого бы ты не сделала, но в мире много боли, крови и тьмы. Свет полагается защищать, увы... От служителя Тира требуется в первую очередь жёсткость и принципиальность. И вижу что тебе тяжело. с такой душой очень тяжело жить. Ибо если не закрыться, остаётся только потускнеть. А обстоятельства оказались тяжелы.

Людям свойственно проецировать себя на других, нет механизма познания иного как на себе. Думаю, проблема не в том как что я считаю правильным а что не правильным, а в том что ты и сама наверное не знаешь как правильно, и как справится со всем этим. И как жить правильно. А на самом деле как жить неправильно. Делая ошибки, небольшие хитрости, и подлости, и тяжёлые решения. Вот думаю и мучает тебя это противоречие. Несоответствие, того кем ты видишь себя, кем хочешь быть, своим идеальным я. И тем кем ты себя считаешь. А где-то посередине теряешь то кто ты есть. Ты как ни странно человек, а люди что поделать, не идеальны. Если Тир не отказывался от тебя, принимая тебя какой ты есть, и люди принимают, наверное, может быть и самой себя принять стоит? Если что-то происходит, значит для чего-то это нужно. Это не так уж и плохо. Если не знаешь как исправить, подумай как сделать что-то новое, хорошее. Разбитую вазу не починишь, но из неё можно сделать красивый витраж. Подумай какой хочешь быть. Иногда и над будущим подумать надо.

И не мне жалко и больно видеть тебя такой, зная что ничем не могу помочь, это желание, наверное иррационально. Ты хорошая, что бы ты не думала, и заслуживаешь большего, счастливой и хорошей жизни, верных друзей, и последователей, учеников, что у тебя обязательно будут и семья, если захочешь. Что-то, а уверен что мать из тебя получилось бы лучше чем паладин. Со временем. -Он позволил всё же себе добрую улыбку. -Судьба вернула тебе сестру, это тоже счастье, и урок, который мог оказаться слишком жесток. И мне хотелось бы чтобы у тебя всё это было и чтобы всё пошло в прок. Радуйся жизни, и счастье другим. Вот пожалуй и всё. И... Тир протянул тебе руку, ты сама сказала, протяну и сама ему её, и себе. Выбор сделать придётся тебе, не перекладывай эту ответственность на него. И спроси, сама себя, как считаешь, сможешь ли? Достойна, ли вновь им встать? Я думаю что да, и знаешь, думаю что и он считает также. А если нет, задумайся, а не потому ли лишилась способностей своих. Людям и боги могут и прощать.

- А может я просто повзрослела? Сняла с глаз розовую пелену наивности? И стала сама принимать решения и ответственность за них? Я изменилась. Слишком многое произошло, чтобы остаться прежней. Но мы все изменились в этом путешествии, разве нет, Илларион? И разве плохо, что я пытаюсь быть самостоятельной? Да, у меня пока плохо получается, но я не перестают преодолевать это. А просить о помощи?.. Я просила. И вряд ли получу новый ответ, рассказав о старых бедах. Я все также открыта для любого из нашего отряда и всегда откликнусь на ваш зов. Но справляться со своими проблемами я хочу сама. И даже если я сделаю на этом пути ошибку, это лишь значит, что я получу новый опыт и стану сильнее.

Каури вдруг улыбнулась клирику - тепло и открыто:

- Когда то ты учил меня быть самостоятельной, Илларион. И я стараюсь. Не стоит сожалеть о той, кем была я при нашей первой встрече. Лучше прими меня такой, какая я есть теперь. А будущее... Не загадывая о нем, я не рискую быть разочарованной, получив меньшее, но наверняка смогу порадоваться тому, что ждет меня, ибо будет оно больше, чем могу ждать.

-Что-же, - опустил он взгляд несколько грустно, посмотрев на Каури несколько по иному и одобрительно кивнул соглашаясь с её выбором и словами, если такой был её выбор, ему оставалось только его принять и одобрить. Хотя и было что-то не правильное в этом, тщательно скрываемое, а может быть и просто грусть скорого расстования. -Может быть и так, и я рад услышать эти слова, и приятно будет знать что слова мои пошли на пользу. И помогут тебе. И если всё же передумаешь, или просто решишь поговорить, я буду готов послушать.

Ответом клирику стала переливчатая трель иволги. Каури вскинула голову, с затаенной болью глядя на птаху.

- Она говорит, что время разговоров закончилось...., - полуэльфийка порывисто обернулась к Иллариону. - Что будет с ней, когда мы закончим свое дело?

Не дожидаясь ответа, девушка медленно опустилась на колени, молитвенно сложив руки, и тихо прошептала:

- Помолитесь со мной, Илларион. Прошу. И да помогут нам боги...

Илларион же посмотрел с нескрываемой грустью и тоской на эти земли красивые землю, на птичку и на Каури. Задумываюсь над участью, что будет ждать это место,

-Сил предполагает, что тюрьма схлопнется, перестанет существовать. В его словах есть смысл, но не думаю что он может знать наверняка. Я думаю, что любой исход возможен. Может это место продолжит существовать в Астрале, вместе с умершими богами постепенно теряя реальность. А может, и нет.

Слова повисли в воздухе и вслед за Каури он присел рядом, присев почти в той же позе.

-Боги ведут и защищают нас. -С этими словами он прикрыл глаза и привычным образом распахнул канал божественной энергии отдаваясь этому потоку, что приятно грел изнутри. Будто он лежит на песке, под ласковыми лучами солнца, только что выбравшись из прохладного озера, обласканный дарами и силами небес. Он сознательно старался разжечь сокрытые силы, пустить их в каждую клеточку собственного тела, ощущая тепло, безопасность и силу отдавшись во власть этой божественной энергии. Погрузиться внутрь себя, и одновременно снаружу обрести единственное с богом и окружающим его миром, ощутить каждую его деталь, ощутить потоки протекающие вокруг. Ощутить Каури что сидит рядом и протянуть ей руку. С каждым вздохом наполняя тело новой силой и чувствами. И он почувствовал, жизнерадостную, непрерывную связь со всем, что есть в мире. Будто он был вместе с со всеми деревьями, травой, птицами, всеми живыми существами, водой и даже воздухом. Иногда не надо слов, достаточно чувств, обращения, и желания чтобы почувствовать эту связь. Связь с богом и всем тем что происходит в мире. Посмотреть на мир иными глазами. Не отдельной личностью, а частью целого. По-новому смотря на взаимосвязи вещей.

Этим ощущением ему всё время хотелось поделиться, в особенности с Риссой, чтобы она когда-нибудь посмотрела на мир также. И когда-нибудь он обязательно ей покажет. Сейчас ему её отчаянно не хватало. Не хватало её присутствия рядом, и в тоже время он отчётливо ощущал её. Знал что она рядом. И конечно же видел и чувствовал Каури, лишённую как она думает сил. Она была рядом, и конечно же хотелось поделиться и с ней. Но сможет ли? Услышит ли Илматер его просьбу? А Тир? Обязательно услышит, он это знает. Боги не оставят их. Он это знает. Иногда слов не нужно. И Каури одна не останется.

[Elhant 14 560]

-Спасибо, и всё же... Что ещё может и произойти и что нас может ждать?

Сил неоднозначно двинул плечами.

- Сердце тюрьмы. Я не могу сказать точно, что вам нужно будет сделать. Собственно, я никогда не мог этого сказать. Но не думаю, что будет сложно. Открыть тюрьму?

[Zuzanna 2 083]

- Сердце тюрьмы. Я не могу сказать точно, что вам нужно будет сделать. Собственно, я никогда не мог этого сказать. Но не думаю, что будет сложно. Открыть тюрьму?

Их размеренный диспут прервал Канниган.

- Будь так любезен, - монотонно проговорил он, на что его двуличная подруга оживленно заерзала. Подобравшись всем телом на сидении вперед, она обратилась к Силу.

- Я ведь могу отправиться с ними? В бою помощи не ждите, да и вне его тоже, но и мороки со мной не предвидится.

Странное дело, но никто из присутствующих даже не обратил внимания на вопрошающую. Посчитав сие за проявление крайнего неуважения, мужчина ответил за всех.

- Конечно, можешь, - он оглянулся на взоволнованную Каталину, затем испытующе посмотрел на фантома Альмерика. "И не спорь даже." - читалось в глазах убийцы.

[Elhant 14 560]

- Видения не в состоянии помочь в бою, - спокойно сказал проводник. - Или чем на самом деле является твоя Каталина.

[Zuzanna 2 083]

- Видения не в состоянии помочь в бою, - спокойно сказал проводник. - Или чем на самом деле является твоя Каталина.

- Повтори, что ты сказал, - поднявшись с дивана, Канниган стал надвигаться на посланца. - Как ты назвал ее?

- Успокойся, прошу, - в последний миг, девушка успела схватить его за руку. Удерживая, потянула к себе. - Не надо.

И это подействовало.

- Так и быть, - убийца позволил увлечь себя обратно. - Видение втирает про "видение", - его тон сменился на угрожающе тихий. - Эта паскудница идет со мной и точка.

Погладив убийцу по спине, Каталина ухмыльнулась. Она прямо-таки излучала стальную решимость.

- Давайте обойдемся без ругани, - она вперила взор в Сила. - Ни к чему нагнетать.

[Elhant 14 560]

- Конечно, она идет с тобой, - все так же спокойно ответил Сил. - Ей больше некуда идти.

[Dmitry Shepard 30 072]

- Видения не в состоянии помочь в бою, - спокойно сказал проводник. - Или чем на самом деле является твоя Каталина.

- Так и быть, - убийца позволил увлечь себя обратно. - Видение втирает про "видение", - его тон сменился на угрожающе тихий. - Эта паскудница идет со мной и точка.

Рисса непроизвольно подготовила боевое плетение, но, к счастью, не успела его выпустить, так и оставив "гореть" на границе сознания, пока она пристально вглядывалась в барда. Вопрос "Канниган, ты в порядке?" она задавать не стала как заведомо идиотский. С бардом определенно что-то не в порядке.

[Nevrar 21 276]

Странным образом для него прозвучали слова Сила, как в них захотелось поверить, как сильно захотелось, что бы всё закончилось! И сердце забилось в гнетущем ожидании и тревоге, закрыть Тюрьму, это не должно быть сложно. Конечно Сил не мог знать того что их ждёт, да и откуда ему будет известно? Когда Тюрьма захлопнется, не станет и его. Его мысли прервало вмешательство Каннигана и развернувшиеся сцена вызвала его немалое удивление, речь шла о ком-то, кого он не видел, как сказал Сил - о видении. Но никого здесь кроме его, Риссы и Сила здесь не было. Похоже бард, на время их отсутствия медленно скатывала в пучины безумия. Он недоумённо посмотрел на Сила и Риссу, а после и на самого барда, думая стоило ли ему ему говорить что... Их только четверо в этой комнате. Ибо душевные болезни опасны...

-Канниган, здесь никого нет, кроме тебя, меня, Риссы и Сила. -Начал он довольно вкрадчиво и с беспокойством, ещё этого им не хватало.

[Zuzanna 2 083]

- Конечно, она идет с тобой, - все так же спокойно ответил Сил. - Ей больше некуда идти.

Не имея какой-либо иной возможности выразить признательность обходительности Сила, Каталина легонько склонила голову перед слугой Альмерика.

- Он прав, - пододвинувшись ближе к убийце, согласилась девушка. - Мне больше не на кого рассчитывать.

-Канниган, здесь никого нет, кроме тебя, меня, Риссы и Сила. -Начал он довольно вкрадчиво и с беспокойством, ещё этого им не хватало.

Мужчина вот уже было дернулся, но ощутив на предплечье знакомое ледяное касание, остановился. И вдруг он все понял. То, о чем его предупреждал когда-то наставник: "Однажды, лжецы начнут диктовать условия. Искажать факты, умалчивать подробности, навязывать фальшивую истинну. И пользуясь своей многочисленностью давление может оказаться непомерным. Но не страшись этого, не беги от сражения. Как нельзя убежать от надвигающейся стены дождя, так и здесь ты должен будешь встретиться лицом к лицу с Обманом. Будь готов принять удар."

- Не убедил. Сюда, - он постучал себе по правому виску. - Тебе дороги нет.

Изменено 11 марта, 2014 пользователем Zuzanna

[Nevrar 21 276]

Иллариону чьё лицо перестало выражать какие-либо эмоции, даже не нашлось ничего ответить. Да и что можно было сказать? Болезни духовные, в отличии от физических лечатся долго и требуют постоянного надсмотра, порой таких людей сложно убедить в их иллюзорности их воздушных замков. Их разум сам диктует и перебирает реальность. И мрачным было осознание того что сейчас он не мог помочь не доводя ситуацию до опасной точки кипения.

-Конечно. Наверное, она для тебя очень важна раз ты не хочешь отпускать её, и что она смогла найти тебя, здесь, в этой Тюрьме. А я хочу отобрать счастье этой встречи, отрицая её существование. Что же, я рад... встречи с ней, что есть то что приносит тебе радость, и чья судьба кроме своей тебя заботит. Только, будь осторожен, и сам задай себе и ей вопросы, как и почему. И... Не советую вставать на дороге.

[Nevrar 21 276]

____

Время шло, лишь вино уменьшилось в бутылке как убегающих песок в часах, и остыла еда, как и надежда что кто-то придёт. Подобное запустение, здесь и сейчас, было грустным. Да и даже обидным в некоторой степени. Все приготовления, старания, сказанные и не сказанные слова, оказались напрасны и не нужны. Сейчас, в этот самый последний момент, когда можно было бы сказать слова прощания, все решили побыть наедине, нежели собраться все вместе и отправиться в последний путь. А он не стал звать ещё раз. Лишь в конец, обезумевший Канниган зашёл, жалко было его, не было злости, но мрачная решимость. И всё же некая ирония в этом чувствовалась. Да и тот судя по всему, вовсе не искал с ним встречи, быть может еды, и общества в своём безумии. Или повода для шуток. Вот такой незамысловатый и грустный конец ожидал их, что вместе прошли через кровь и пламя, и осколки мира иллюзий. Прошли через интриги королевства которого нет на карте, и жаркие пески Калимшана, через жар дыхания дракона и утраты. Сквозь время и пыль Миф Драннора, отстояли за Долину Теней и прошли через Ад... Теперь стало совершенно очевидно, что связывало лишь их острая необходимость, которая со временем не переросла в нечто большое. В этом была его вина, но теперь поздно что-то менять, да и не было места терзанию своей души. В душе он всегда считал их вместе и друзьями. Так он всё и запомнит, не будет обижаться, и прощать ему их не за что. Лишь он одной надежду сохранял, что простить смогут и его. И было грустно растстоваться, закрывая за собой дверь, наверное одного из самых важных участков в его жизни, решающий участок, такое же чувство когда он покидал монастырь. Когда часть жизни навсегда уходит в прошлое.

Многое произошло, была и горечь, и утрата, и время для счастья и любви. Всё было. Теперь же оставалось время принять как данность, принять, простить, и приготовиться в последний путь. К последнему бою, за своё счастье, и счастье своей любимой. Ибо сейчас, стоя у порога, у роковой черты, он не стоял один. Сейчас он крепко обнимал самую прекрасную женщину, которую встречал, и с которой свела его судьба. Которая стала ему женой. Может, скажут, что он поспешил, но он знает точно что не сделал ошибки, и что без неё себя не мыслит. Без её улыбки, которой она награждала только его, и заразительного смеха. Ему даже было сложно выделить что-то одно в самом родном и любимом для него человеке. Кощунственным это было делить его на части. Маленькая и застенчивая мысль. Лишь несколько людей, со временем смогут украсть его сердце у неё, это их дети что у них будет. И дочка которая их ждёт, хоть этого и ещё не знает. Он её уже полюбил, хоть не разу и не видел. Остальное не было важно, и сейчас он боялся её потерять, боялся больше чем всего на свете. Такой шанс давался один раз в жизни. Но она не была шансом, она была человеком, которую он любил. Боялся, боялся, что с ней может что-то случится, но он не даст никому причинить ей вред, желая чтобы она была счастлива.

И здесь, и сейчас, он знал что был счастлив, у него уже почти было всё о чём он мог мечтать, оставалось сделать последний шаг и тут не будет страха, будет только счастливая улыбка, и блестящая на солнце кольчуга и булава, выдадут то что он готовился к битве. Сложным было подобрать последние слова. Просто не хотелось её отпускать.

-Ну что, вместе, до самого конца?

http://pleer.com/tracks/52828359z8s

[Dmitry Shepard 30 072]

-Ну что, вместе, до самого конца?

Рисса позволила себе беспечную улыбку, хоть ненадолго расставаясь с образом хладнокровной волшебницы, готовой ко всему и превратившись просто в любящую женщину.

- Вместе. До самого конца, каким бы он ни был, - поцелуй будто скрепил слова клятвы, делая ее неразрушимой, а Рисса улыбнулась еще раз. Страх за любимого пропал, осталась только спокойное принятие данности. Если один из них не переживет последнее испытание, его не переживет и другой. Все просто.

[Zuzanna 2 083]

А я хочу отобрать счастье этой встречи, отрицая её существование.

Что же, я рад... встречи с ней, что есть то что приносит тебе радость, и чья судьба кроме своей тебя заботит.

- Я получу максимум удовольствий, сдирая с нее заживо скальп, - Канниган вымученно улыбнулся длинноволосой девице, та в свою очередь ответила взаимностью. - И это право не отберет у меня никто. Уяснил, словоблуд?

И... Не советую вставать на дороге.

- Что, в точности, относится и к тебе, - он демонстративно прохрустел костяшками пальцев. - Только дай мне повод.

Обстановка стремительно накалялась. Почуяв это, Каталина поспешила вмешаться:

- Он что у вас третейским судьей затесался? - ткнув в клирика, попытался разрядить она обстановку. - Так и будет заливать?

- Как по мне, так скорее трехногая табуретка, - поправил он ее. - Ни то ни се.

Каталина получше пригляделась к Иллариону. Подумав немного, встряхнула головой и изрекла:

- Поговаривают, что от долго просмотра некоторых полотен возникают мрачные наваждения, - задумчиво произнесла она. - Словно, заточенная внутри них тьма оживает, - Каталина перешла на шепот. - Но в избытке, опасность может нести и свет. От него жди беды.

Выслушав ее, Канниган исподлобья уставился на клирика. Сейчас он был с нею солидарен.

х ветка диалога закрыта.)

Изменено 11 марта, 2014 пользователем Zuzanna

[Elhant 14 560]

Оранжево-красное, полускрытое за облаками, тусклое Солнце медленно опускалось к горизонту, уже почти коснувшись его своими краями. Это Солнце они видели в последний раз. Видели в последний раз эти горы, эти летающие острова. И поляны с одинокими домами. И огромные, необычные статуи. В последний раз слышали шелест легкого, существовавшего только в этом месте ветерка, чувствовали его прикосновение на своем лице и своей коже.

Сил не чувствовал, он лишь наблюдал. И когда все собрались вместе, он заговорил, чтобы сказать последнее, что они когда-либо от него услышат.

- Надеюсь, вы все готовы. Алмерик ждет. Я, впрочем, не могу знать, что с ним происходит, понимаю лишь, что он все еще жив. Так что надежда не угасла. Настал момент, ради которого вы сюда прибыли. Перейдя последнюю черту, вы окажетесь в клетке, сердце тюрьмы. Там вы будете предоставлены самим себе, хотя я не думаю, что будет сложно. Все сложное осталось позади. Вы прошли большой путь, чтобы оказаться здесь. Смею надеяться, набрались опыта и чему-то научились. Кое-что поняли. Все это пригодится вам в будущем. Я же вас покидаю. Прощайте.

И проводник исчез, не оставшись даже, чтобы услышать ответные слова прощания. А потом исчезли и они, чтобы появиться в совершенно другом месте.

"Первым делом представлюсь – меня зовут Алмерик. Его... его зовут Глэнмор. Не думаю, что вы когда-либо о нем слышали."

Шумели водопады и светило Солнце. Другое. Необычайно яркое. Его лучи проникали сквозь пушистые облака, сквозь каждое препятствие, касались любой поверхности, согревали… но не обжигали. На него было трудно смотреть, и в то же время, от него было трудно отвести взгляд. Это были его царство, и оно наполняло его силой, от невидимых пустот внизу, в которые стекала вода, до самой высокой точки на вершине единственной находящейся здесь постройки.

Башня была высокой. С того места, на котором появился отряд, казалось, что она доходила до самых небес, хотя это было не так. Ее спиралевидное основание закручивалось и расходилось в несколько отдельных колонн, которые в итоге соединялись и заканчивались плотным длинным шпилем. Башня было необычной, создавала впечатления чего-то иного. Явно магического. Но магам было трудно определить правдивость появившихся предположений – в этом месте их чувства давали сбой. Либо магия здесь полностью отсутствовала, либо она была везде, заполняя каждый участок этого сверхестественного места.

"Я знал лишь одно: он хотел власти, и достигал ее любыми способами."

Они осторожно двинулись вперед, по единственной находящейся перед ними дорожке, заворачивающей за высокую скалу неподалеку, тянувшейся вдоль стекающих водопадов и, как казалось отсюда, ведущей в итоге к башне. Больше не было проводника, который мог подсказать им путь. Но теперь они понимали, что и без него всегда прекрасно справлялись. Они дошли так далеко.

Облака расходились, Солнце становилось все ярче. Приятный, желто-оранжевый свет разливался повсюду, и тени постоянно менялись, образуя странные формы на поверхности воды и на земляной дорожке. Играли солнечные зайчики, колыхалась редкая листва. Все это почему-то так напоминало Рай… и в тоже время казалось чем-то совершенно другим. Приведенным в жизнь тем же создателем.

"Вы можете этого не осознавать, не чувствовать, но эта тюрьма – намного большее, чем кажется на первый взгляд. Она создана из его мыслей, из его воспоминаний, перемешанных, разодранных, хрупких."

В голову невольно проникали разные мысли. Догадки, теории, итоги размышлений. Это место влияло на них. Создавалось впечатление, что они должны были об этом думать. Чтобы понять.

Далеко внизу, куда хаотичным потоком падала пенистая вода, действительно было пусто. Так же, как и в том месте, из какого они только что пришли. Словно они сейчас находились на одном из тех парящих островов, большом и широком. Взор замечал лишь светло-голубой туман, который поглощал в себя всю эту влагу, не возвращая ничего обратно.

Дорожка заворачивала, довела их до моста. Под ним потоки воды были слабыми, тихими. Они текли вдоль каменного основания более маленького, уже не летающего острова, на котором находилась башня. Теперь стало видно, что ее шпиль вовсе не касался облаков. Ничего не стояло у отряда на пути, пока они подходили вплотную к широкому и открытому входу. Здесь не было ворот и не было охраны. Их ждали.

Большая прихожая вела в огромный круглый зал, в котором, вдоль темных мраморных стен, наверх тянулись две лестницы, постоянно сталкиваясь друг с другом. Через больших размеров окно напротив проникал желто-оранжевый свет, растекаясь по всему залу. Мрамор странным образом блестел, отражая солнечные лучи, питаясь ими.

"- Вы думаете, от вас требовали бы такое, если бы был другой выход? Бежать не получится, уклоняться тоже."

Отряд ступил на первую ступень. Подъем предстоял не быстрый, он заставлял снова подумать. Повспоминать.

Через многочисленные окна на стенах всей башни можно было разглядеть окружающий остров пейзаж. Он был таким, каким и должен был быть – пустым и туманным. В каком-то месте, в том, скорее всего, где горизонту суждено соединять небо и землю, очертания пейзажа становились расплывчатыми и неясными. Тот маленький мирок, в который отряд попал, был захлопнут, закрыт наглухо, соединен с самим собой, образуя безвыходное пространство. Клетку.

Маленький план с собственными законами, собственной землей, небесами и Солнцем.

Это было странно: они поднимались вверх уже десять минут, но не испытывали никакой усталости. Кто-то помогал им? Или таковы были особенности этого места?

"- Вы, возможно, думаете: «почему мы»?

- Почему вы? А кто еще? Вы здесь оказались. Никого рядом больше нет."

Башня постепенно сужалась. Со временем лестницы слились в одну, ведущую их к вершине, скрывающейся за мраморным потолком. Окна больше не появлялись, и само окружение стало темнее. Это, впрочем, изменилось, когда они наконец-то поднялись наверх.

Солнце здесь светило ярче всего, каким-то чудом не ослепляя. Купалообразное помещение, в которое они попали, состояло, за исключением пола, полностью из стекла, пропуская сквозь свои стены желто-оранжевые лучи. Все эти лучи, так или иначе, собирались в одном месте – там, где на металлическом кресле сидела фигура в мантии.

Волосы его были седыми и длинными, короткая борода покрывала лицо. Красная мантия слишком свободно облегала явно худое тело. Длинные пальцы обвивали окончания подлокотников, спина была ровной, как и вся поза.

"И я даже не знаю, что является большим проклятьем: не замечать того, что находится у тебя прямо под носом, или видеть то, чего просто нет."

Алмерик встал с кресла и улыбнулся вошедшим.

- Поздравляю, господа. Вы все таки сделали это. Да, это я. Не бойтесь. Глэнмор находится в своей клетке. Вы вошли сюда с намерением спасти меня, с намерением избавить мир от его существования, и вы увидели то, что и хотели. Ваше желание, ваши ожидания стали ключом.

Это был действительно он, голос узнавался с первых слов. И теперь этот голос был более живым, чем раньше.

- Я хочу отблагодарить вас. Ммм, пожалуйста, - старик взмахнул руками и перед отрядом появился широкий стол с бокалами вина для каждого. – Выпейте со мной. Разумеется, это не все. Я исполню свое обещание, когда мы выберемся отсюда. А это произойдет, когда данное место до конца заполнится солнечным светом. Ваше появление существенно ускорило процесс. И теперь, с вами на моей стороне, я смогу выйти раньше Глэнмора и остановить его. Там, из реального мира.

Алмерик взял один из бокалов и поднял его перед собой.

- Вы прошли через такой путь. Я видел большую его часть, я понимаю. Все эти трудности и препятствия, вы преодолели их. Смогли поддержать друг друга и вместе дойти до конца. Я говорил, что не горжусь тем, как поступил, как заставил вас принять участие в этой миссии. Возможно, вы меня так за это и не простили, но это ваше право. Я рад, что все закончилось именно так, что я сделал такой выбор. Кто знает, может, судьба – или один из богов – специально послали вас сюда, чтобы вы помогли спасти мир от Глэнмора? Теперь уже все позади. За победу.

Алмерик прикрыл глаза и сделал несколько глотков.

Свет позади него стал еще ярче. Пускай он не ослеплял, но смотреть на то, что происходило в этой комнате, становилось просто бессмысленно. Свет был везде, он перекрывал собой стеклянные стены и мраморный пол. Он поглотил металлическое кресло, добрался до Алмерика, до стола, а потом добрался и до них. Все стало приятным, желто-оранжевым. Теплое чувство поселилось где-то внутри, путники ощутили, как что-то их двигает. Они полетели. Воспарили и направились куда-то вверх, туда, где заканчивалось все это, где заканчивалась тюрьма. К непроницаемым прутьям, за которыми находился настоящий мир, в который они так жаждали вернуться.

Это то, что они увидели.

Но почувствовали они совершенно другое.

"Этот другой мир, будто создан специально, чтобы провоцировать наши страхи, слабости и пороки."

Что-то неправильное начало происходить еще во время подъема на вершину башни. То изображение, что они видели своими глазами, местами блекло, раскалывалось, и в образовавшиеся лишь на мгновение дыры проникали образы чего-то иного. Холодно-белого. Как части разрушенной, разбросанной повсюду мозаики, эти образы возникали повсюду, мигая, подсказывая.

Это происходило на задворках сознания, на краю взора, как нечто неясное и не совсем реальное, поэтому влияло только на восприятие. На то, что происходило у них внутри.

"- Чем дальше мы продвигаемся, тем сложнее понять необходимую цель. Как будто она и не так важна."

Когда они перешли черту, отделяющую помещение на вершине башни от ее основания, они словно окунулись в омут. Густой, мутный, давящий на разум. Это заставляло появляться необъяснимой тревоге, вызывало неосознанные сомнения. То, что они видели перед собой, было прекрасным, долгожданной мечтой. Исполнением самого главного желания – победить и выйти наконец-то на свободу. Но это не было правдой.

"Многое здесь спектакль. От нас добиваются выбора."

Алмерик, единственный здесь, излучал доброту и тепло. Настолько сильно, что в это невольно хотелось поверить. Словно сияющий маяк, он притягивал к себе, манил, убеждал выпить вместе с ним, пойти дальше, окунуться в спасительное море яркого света. Все чувства трепетали от возбуждения, ведомые невидимыми нитями, они тянулись к этому свету, желали коснуться его, ощутить его всем телом.

Но эти нити начали обрываться.

Когда солнечный свет заполнил все помещение, в голову неожиданно ударило так, что все упали на колени. В ушах звенел неестественный, ужасный визг, шум, и чувства в этот момент задрожали, затряслись, разрывая тело изнутри. Будто они были взбешены тем, что их обманули.

"Нас ведь уничтожает по одному эта тюрьма? Алмерик ведет, Глэнмор, кажется, так, преподносит дары и играет с нами, а ведь знает, зачем мы здесь. Мы видим красивые картинки, хотя казалось, что это должны быть демонические уровни."

Мука, продлившаяся невероятно долгое мгновение, сменилась постепенным осознанием происходящего. Теперь дыры в пространстве, возникающие из неоткуда образы стали по-настоящему видимыми. Руки перед ними не касались темного мрамора, они касались идеально ровной, бело-голубой поверхности. Холодной поверхности.

Тепло ушло, хотя свет – уже не такой яркий – остался. Поднимая свои головы, оглядываясь, они начали понимать. В головах медленно возникали верные догадки, обрывки информации и частицы мозаики складывались, появлялись смешные и позорные мысли.

"Что, если злодей как раз Алмерик, а не Глэнмор? Что если они оба злодеи или никто из них, а есть некто третий? Что если мы действительно имеем дело с кем-то могущественным?"

Но первым делом они обратили внимание на знакомого темноволосого мальчика лет девяти или одиннадцати. Элим стоял перед ними и смотрел на них немного осуждающе, но больше… с сочувствием. Со странной поддержкой. Он молча повернулся и бесшумно, словно призрак, зашагал к тому месту, где раньше находилось металлическое кресло.

Увидев это, путники окончательно все поняли. А иллюзия полностью разрушилась.

- Вы все прошли, я этого не ожидал, - раздался глубокий голос. Они уже слышали его, в двух интонациях, но теперь присутствовала другая, третья.

"- Как ты думаешь, что нужно богу, который вмешался в само мироздание ради увеличения своей власти? Еще больше власти. Всегда больше. Этот камень может ее дать. У него есть свое сознание."

Они пошли, и с каждым сделанным по направлению к белому алтарю шагом они проникались все большей уверенность в том, что происходящее сейчас – было правдой. С каждым сделанным шагом шок после обмана проходил, становился слабее, а желание вырваться из клетки разума - крепло. Когда они подошли совсем близко, между ними и алтарем оставалось всего несколько метров.

И они увидели, что на алтаре лежал он.

Изменено 8 мая, 2014 пользователем Elhant

[Hikaru 19 709]

Алаяйя истерически расхохоталась. Она устала - Милики милосердная, как она устала от этих игр, от лжи и обмана, окружавшего их все это время. Сможет ли она теперь поверить хоть кому-нибудь? А если нет - то как жить, если ничему и никому не верить?

- И этот булыжник играл нами, как марионетками, дергая за ниточки наших чувств, привязанностей, страхов? Разбить его, и дело с концом!

[Dmitry Shepard 30 072]

- И этот булыжник играл нами, как марионетками, дергая за ниточки наших чувств, привязанностей, страхов? Разбить его, и дело с концом!

- Мысль здравая. Вот только последствия неизвестны. Как для нас, так и для реального мира, - покачала головой Рисса, задумчиво глядя на камень.

[FOX69 47 596]

Почему-то сейчас он был солидарен с эльфийкой и страшно зол, как свора озверевших тифлингов.

- Мне плевать, что будет, но я хочу его разбить, к демоновой бабушке! - выкрикнул в сердцах полурослик.

[Ribka 26 113]

Алаяйя истерически расхохоталась. Она устала - Милики милосердная, как она устала от этих игр, от лжи и обмана, окружавшего их все это время. Сможет ли она теперь поверить хоть кому-нибудь? А если нет - то как жить, если ничему и никому не верить?

- И этот булыжник играл нами, как марионетками, дергая за ниточки наших чувств, привязанностей, страхов? Разбить его, и дело с концом!

Этот смех близняшки напугал Каури. Напугал больше, чем Тюрьма, камень и медленное осознание происходящего.

- Аля, не надо... - шепнула полуэльфийка, но с губ сорвался лишь еле слышный хрип. Но она и сама не знала, что хотела сказать. Прикрыла ладошкой вдруг задрожавшие губы, а пальцы второй сжала в кулак, отчаянно борясь с нахлынувшими эмоциями, чтобы не потерять себя окончательно.

[Zuzanna 2 083]

И они увидели, что на алтаре лежал он.

- Наконец-то, - убийца почти перестал хрипеть после недавнего происшествия. Волны отчаяния спали и он сумел вновь совладать с собой.

В отличие от него, Каталина выглядела более чем скверно. Из всего отряда, ей, казалось, досталось больше всех. Канниган слышал пронзительные крики, которые последовали сразу после падения с вершины башни. Видимых ран на ней не было, но с того момента она словно бы... по-старела. Из последних сил, она махнула ему рукой, чтобы не отвлекался и закрыла лицо ладонями.

- Мысль здравая. Вот только последствия неизвестны. Как для нас, так и для реального мира

- В таком случае, предлагаю усесться напротив и лицезреть этот камень до скончания веков, - отвернувшись от Каталины, процедил он. - До того мгновения, пока необходимость в принятии решения не отпадет сама собой, - помолчал и добавил. - Сломать его и вся наука.

[Rеi 13 523]

Царила болезненная, неправильная красота. Царила, не существовала лишь, ее право признали многие.

Попробуйте внушить растерянным, что и мираж не существовал в их глазах. Чувства, верные спутники по жизни теперь предавали ее – резко обернется, не будет понимать причин. Халфлинг сказал бы, что магия для чародеев – тяжелое проклятье и теперь беспокойство было тому подтверждение.

За ним и триумф угас.

- Нет! – пятится обратно, стоны, хрипы слышно, лицо спрятано за тонкими руками. – Замолчи! За-мол-чи!!

Отпустить страх – потерять себя, потерять свою свободу и желание дышать – и это внушало больший страх. Голоса не пробивались сквозь мерный гул.

Голоса потеряли смысл.

Боль принес сочувствующий взгляд, боль.. Ей очень хотелось бы сейчас встать на дыбы.

[Nevrar 21 276]

"Не думаю что будет сложно... Самое сложное вы уже сделали"

Мысль такая простая и заманчивая, и прекрасная надежда на будущее. Они шли под палящем солнцем, поднимались по многим ступеням, гнетущие ожидание, трепет, страх, все чувства смешались в дикой пляске. Неосознанные образы, мысли, ощущение того что не может быть всё так просто, что обязательно будет расплата, что ничего не обойдётся без боя, терзали его душу. Картины вокруг проплывали, почти не задерживаясь в памяти сейчас. Он шёл вперёд, крепко держа её за руку.

Теперь уже все позади. За победу.

И вот этот миг, короткий миг который бывает на пике страсти. Мысли, чувства, разум душа напряглись как струна, струна которая неожиданно лопнула. Разбилось. И нельзя было выделять что-то конкретное, один лишь был страх. За неё, и за остальных.

Ничего не конечно.

Самое тяжёлое впереди.

- Мне плевать, что будет, но я хочу его разбить, к демоновой бабушке! - выкрикнул в сердцах полурослик.

-У тебя нет демоновой бабушки... -Послышался голос Иллариона со стороны, чьи ладони медленно ощупывали холодный мраморный пол, свою одежду чтобы встретится взглядом с Риссой. Немного собравшись он поднялся на ноги и поднял оружие. Но для начала попробует осмотреться и попытаться собрать в едино кусочки себя.

Изменено 11 марта, 2014 пользователем Nevrar

[FOX69 47 596]

-У тебя нет демоновой бабушки... -Послышался голос Иллариона со стороны, чьи ладони медленно ощупывали холодный мраморный пол, свою одежду чтобы встретится взглядом с Риссой.

- Одолжу у Бродяги, - бросил в сторону Иллариона Гош вполне серьёзно. - Ну а что? Смотреть на него будем? У меня эти каменюки в печени сидят.

Изменено 11 марта, 2014 пользователем Nevrar

[Dmitry Shepard 30 072]

-У тебя нет демоновой бабушки... -Послышался голос Иллариона со стороны, чьи ладони медленно ощупывали холодный мраморный пол, свою одежду чтобы встретится взглядом с Риссой. Немного собравшись он поднялся на ноги и поднял оружие. Но для начала попробует осмотреться и попытаться собрать в едино кусочки себя.

Рисса правильно поняла взгляд мужа и решительно положила руку ему на плечо.

- Даже не думай сделать это без моего участия, любимый, - тихий шепот, в карих глазах решимость идти до конца.

[Yambie 16 247]

Они играли. Они шутили. И смеялись, и плакали. Ходили. Танцевали. Кричали, глотку срывая. Кулаками души избивали. Камень, значит желал? Камень желал смерти? Камень дал жизнь, но, может, выбора лишил? Камень глаза направил к руке-скелету с весами? И сказал, что богиня-отрода - нет покоя, не забав, а лишь разум сломленный и сердце почерневшее.

Не его выбор… не его?

Этот увидит. Ведь мгновения назад держал в руках мягкого котёнка. И игрушка. И комок. И братец меньший и жертва в клыках старшего. Соус вспорхнёт бабочками, перьями разными развеется и звук подобный щелчку, нежному шепоту огня.

Прощай, Соус. Пальцы тифлинга, длинные, проводят.

- Нет! – пятится обратно, стоны, хрипы слышно, лицо спрятано за тонкими руками. – Замолчи! За-мол-чи!!

Поймают ладони огненную голову? Поймает разум смысл слов?

Хотел бы смеяться больше. Хвост бы радостно гребешком махал, да не ощущала душа одиночества такого, что один тифлинг бы удержать не смог – страданий его подобных.

- Предка спросить, но дядей, кажется, больше, - с иронией проговорит хвостатый, глаза к кристаллу вернуться, - а не разбивать, не разбивать… глупцы – гадание всё случайность. Умереть, так коснуться. Выжить, так разбить. Верно говорят многие. Не смотреть на него пришли.

Изменено 11 марта, 2014 пользователем Yambie

[Gорыныч 3 797]

Мог, молча вынул топор и приблизился к алтарю, поигрывая оружием.