Сверхъестественное: За гранью возможного

[FOX69 49 350]

«Бог полагает печать на руку каждого человека,

чтобы все люди знали дело Его». Библия, книга Иова. гл.37 ст.7

Есть много разных ведьм и колдунов, вещуний и провидцев, чародеев и волшебников, магов и экстрасенсов, охотников на нечисть и экзорцистов. Тысячи с неординарными способностями и сакральными знаниями, которые помогают и вредят. Проклинают на смерть и лечат наложением рук. С истинным даром и шарлатов. Они были всегда и они будут, покуда в нашей жизни есть место необъяснимому и непознанному. Как и тысячи лет назад они будут шаманить, видеть будущее и прошлое, общаться с духами, противостоять смерти, подчинять разум чужой воле, хранить неизданное и пытаться понять мудрость канувших в небытие.

Но есть среди этих разномастных специалистов те, кто избран. Те, кто стоит на рубеже между Тьмой и Светом. Они призваны служить и охранять. И только на них будут направлены взоры в последний час перед Судным Днём.

Их не много. И у каждого на ладони печать. Печать своего бога. Они дети своих земель, дети своих богов. Их отмечает Христос и Будда, Аллах и Яхве, Афина и Один, Брахма и Кетцалькоатль, Дагон и Перун - все те, кто когда-то создавали, хранили, карали, придуманные, забытые, проклятые и возведённые в культ, те кто под разными именами составляют неделимую суть единого Абсолюта.

Но эта история не о богах и оживших мифах, она о тех, кто испокон веков противостоит злу. Кто борется и побеждает, проигрывает и поднимется вновь, не смотря на скепсис, неверие и насмешки. Они были всегда и они будут, а сверхъестественное в их жизни не сериал для фанатов. Это реальность, которая существует за горизонтом настоящего. За гранью возможного.

История...

 

Франция

Департамент Эндр и Луара. Шинон. 3 апреля 2015 года. Ресторан "Красная шапочка"

Замок Шинон

Причина и следствие

Департамент Вьенна. Шательро. 5 апреля. Католическая пасха

Департамент Верхние Пиренеи. Тарб

Винный погреб

Валаам

Южное побережье. Департамент Буш-Дю-Рон. Марсель. Лионский залив. О. Риу.

Ночной кошмар

Агалиарепт

Италия

Область Тоскана, провинция Гроссето. Курорт Пунто Ала

Бегемот

Автономный регион Трентино-Адидже/Южный Тироль. Провинция Тренто

Больцано

Заповедник Труднер Хорн

Поиски

Бельфегор

Германия

Земля Бавария. Район Швандорф. Шварценфельд

Лилит / Асмодей

Люксембург

Кантон Ремих. Деревня Шенген

Пьеса

Белиар

Франция

Верхняя Нормандия. Дьепп

Люцифер

Швейцария

Кантон Женева. Коммуна Мерен

Исландия

о. Суртсей

Маммона

Те, кто противостоит тьме...

 

ОХОТНИКИ

ВЕДЬМАКИ

МЕДИУМЫ

ПОЛЕЗНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!

Боевая система и травматизация

Бонусы Защиты/Стойкости, ФЭ/МЭ

Кубик: За гранью

 

 

Изменено 13 июля, 2016 пользователем FOX69

[tеnshi 39 133]

Багровая пелена спала с глаз, едва молодой ведьмак закончил читать. Зелёные глаза долю секунды смотрят на девушку под ним, и охотник отшатывается в испуге. В следующий момент припадает снова - вместе с бутыльком старшего ведьмака. Бережно, аккуратно поливает жидкостью страшную рану, и кровь останавливается. Пальцы тыльной стороной касаются бледной щеки. Прости меня, милая, я вернусь.

Тереза

Травма:6/12;5/24;10/3

БП6-1=5

Алан вскочил на ноги и огляделся. Взгляд метался по полю битвы, выхватывая новые и новые картины. Экзорцист склонился над распростёртым молодым медиумом. Молодой священник хлопает глазами, стоя над поверженной русской ведьмой - ещё секунда, и придёт в себя, упадёт рядом с пациенткой, питая её своей энергией. Охотница уже суетится над старшим ведьмаком, а в стороне - они. Доктор и ведьмачка. Охотник со всех ног бросается к самому дорогому.

Доктор, впрочем, выглядит сносно. Не считая таких знакомых заторможенности и полуосмысленного взгляда. Приникнуть губами к виску, хоть на крошечное мгновение ощутить пульс, тепло, жизнь, без которой собственная уже не представляется возможной. И следом - к ведьмачке. Сердце сжимается при виде хрупкого избитого тела. Ещё одна микстура, её собственного приготовления, и рана на груди бледнеет, живительный эликсир начинает свою работу. Прижав русую головку к груди и стиснув широкую ладонь варга, он вновь осматривается по сторонам.

Джереми

Травма: 10/3; 4/15

БП 6-1=5

[Rеi 13 523]

Что успел увидеть?

Что хотел сказать?

И, что важнее, кому не успел помочь улыбнуться?

Безвольно упавшая шелуха ещё сохраняет истово человеческое тепло и крохотную искру жизни, а для поверженного на десерт поданы личные воспоминания, яркими сполохами озаряя горизонт событий. Сохраняют волю и большое желание жить, дышать, кусаться и карабкаться по склону, вопреки всем ветрам и бурям, выплескиваясь пряным напитком под ноги одурманенного, и потому ещё более жертву, чем стоящий у порога. Его погубило удивление, мягкая оболочка, податливая чужой ярости, впрыснутой звериной природе, прекрасной и неукротимой. Человек проиграл схватку, но, быть может, выиграет войну?

Вопреки ожиданиям, ослепляющая боль натыкалась на незримую плотную преграду и почти не тревожила медиума. Борьба за себя на уровне инстинктов, где уже нет место связным мыслям, нет места громоздкой «личности». Он вслепую тянется распутать единственный доступный клубочек пульсирующей энергии, в надежде на благостное облегчение. Главное – успеть, суметь дождаться помощи. Сид вязнет в нем же, и усилия собирают со дна истощенные ментальные запасы.

Древняя магия распадается на фракции, стоило контуру кружева нарушиться в своей основе. А вместе с ней исчезает и то противоестественное чудо, вверенное в руки смертного, не сумевшего оценить дар по достоинству. Больше не фанатика предназначения. Человека, который просто хотел любить и быть любимым. Наслаждаться вкусом пива и тем, как длинные волосы хлещут по щекам. Как утро окрашивает багряный рассвет цветом хрусталиков души. Отчаянно хотел бороться и проиграл самому себе.

В последний раз окрашивает кровью весь доступный взгляду мир.

Но медиума не было до.

Не будет после.

Чему огорчаться?

Ждет долгий сон, но кто сказал, что не будут сниться сны?

Хватило одного движения пушистых ресниц, приоткрывших таинство ультрамариновых небес, чтобы кольнула грусть. Не скорбь, не сожаление, эти чувства требуют торжественной серьезности, а та дама, что вечно бледна, глаза её прозрачны, пальцы тонки, а светлые пряди длинных волос невесомы и пахнут дождем. Она вечна и юна, если хоть раз посетила тебя за чашкой чая. Сохрани, мой белый ангел, свой свет, и пускай родная тебе станет столь же независимой. Не оглядывайтесь. Храните призрак тихого смеха. Где-нибудь в баночке, далеко в пыльной кладовке разума.

Но смеет надеяться, недолго продлится тоска, время имеет обыкновение зарубцовывать раны. Да, они будут ныть. Сырыми осенними вечерами. При перемене погоды или ярким солнечным днем. После тяжелого похмелья или от мягкого прикосновения горного ветра. Но болеть по-настоящему уже не будут, а фантомы - прогонят. Мракоборцам не к лицу держаться за потери.

И в этом состоит главная прелесть жизни: непрекращающееся движение.

Калейдоскоп потух на последнем ударе сердца.

Больше не было солнца, способного осветить эту россыпь битого стекла.

Изменено 19 июня, 2014 пользователем Rеi

[Ribka 26 351]

Finita la comedia. Конец спектакля. Занавес.

Морок спал вместе с туманом. Господи, твою ж мать! Янки выронил пистолет, упав на колени рядом с Ферре. Тронул пальцами расползающееся вокруг головы последнего алое пятно.

- Сукин ты сын, - и не понятно про себя он говорит или про медиума.

Поворачивает отвернутую головуСида, обнаруживая пулевое отверстие и все-равно зачем-то зовет на помощь, зовет медиума. Какого медиума? Одного только что самолично застрелил, второй - взгляд метается по замкнутому пространству, обнаруживая соратников - второй сам лежит без движения. Выхватывает такую же недвижимую фигуру Терезы .

- Эмиль! - во рту сухо и никак не получается сглотнуть. Потому что знает, что звать бесполезно. Ни один медиум не сможет вернуть с того света.

Уже не замечая, что творится с остальными, Рик медленно поковылял в сторону Ферре и, словно подкошенный, рухнул перед медиумом на колени.

Плечи парня мелко, почти незаметно вздрагивали.

- Мне жаль... - слова глухо падают и не имеют смысла. Ладонь ложится на лицо француза, накрывая сначала смертельную рану на лбу и ползет вниз, закрывая помутневшие глаза и оставляя на белой коже красную полосу. Еще один пал в этой войне, не первый и не последний. Вот только не от руки врага, а от руки союзника.

Охотница подошла к Рику и мягко обняла его, прижав к себе и молча разделяя его боль со своей, впитывая ее без остатка.

Эдвард запустил перемазанные в чужой крови пальцы в волосы, с силой проводя ими ото лба к затылку. Придется смириться с произошедшим. Охотник встает на ноги, невольно напрягая плечи в ожидании возможных ударов, что могут обрушить на него остальные. Поворачивается спиной к убитым горем Слейтеру и Кристе, направляясь к Терезе. Мертвому уже не помочь. Помощь нужна раненым.

Х

Изменено 19 июня, 2014 пользователем Ribka

[Dmitry Shepard 30 774]

Сердце рвется на части. Она так много не успела сказать. Так много. Оставалось только надеяться, что он нашел время и желание увидеть и понять ее, медиумам это проще. Движение ладони, закрывшей уже отжившей оболочке глаза и тихий шепот сожаления. В глазах охотника вина и Кристе не нужно читать мысли, чтобы понять, чья пуля оборвала нить жизни Ферре Содеяное с Габриэлем не дает гневу поднять свою уродливую голову внутри Кристы, остается только невозможность разорваться надвое. Но она делает выбор.

- Не вини Янки. Не он наслал туман гнева, захлестнувший нас всех.

Встать и в два шага догнать Янки было несложно. Руки тянуться вперед, но вместо удара и обвинений охотник пойман в сильные объятия. Губы Кристы у самого уха Янки, доносят истину, казалось, до самого мозга мужчины.

- Не вини себя. Сохрани боль, вину и ярость для настоящих виновников. Демонов. И помни, я не виню тебя ни в чем.

Криста отстраняется, позволяя мужчине идти дальше и на всякий случай прикрывает ему спину. Потерявшие любовь способна на любые поступки, а Рик импульсивен.

[FOX69 49 350]

Этот вой, он почувствовал его сразу, как только серебряная нить оборвалась. Собаки и волки всегда воют, когда рядом смерть. Мост рушится, энергетическая структура распадается. Дух отходит в небытие. А волк безжалостно сжирает остатки. Жестокий санитар на страже. Сложный эгрегор, созданный собственноручно неосознанно, чтобы отгородится от того, кто мог стать хозяином души. А над новыми связями возникшими совсем недавно, пробившимися из мёртвой почвы, как крохотный росток, ментальный мир не властен. Нет астральных связей, есть всепоглощающее чувство в реальности, которое утверждается с каждым днём, заменяя и разрушая отжившее. Яркое, стремительное и солнечное, настойчиво толкающее к пропасти безграничного счастья.

Варг опирается на руку охотника и еле шепчет:

- Помоги мне, - даже говорить тяжело. Ментальная энергия исчерпана полностью. - Доведи до него.

Он опускается над мёртвым на колени и смотрит в бледное лицо, на струйку крови что сочится на висок. Всё, как тогда. Распахнутые голубые глаза, последний вздох и сердце на ладони. Повторно пережить подобное нет сил. Он каменеет перед ним и отгораживается. Лишь оболочка, дубликат, подделка? Ты никогда не стал бы им. Иной. А сердце тянется к привычному, которое здесь рядом, за спиной пытается помочь. Тот кто сумел согреть и растопить лёд одиночества. Не ты.

- Рик, позволь, - варг отстраняет ведьмака. - Последнее, что он отдаст. Он был для всех. Пусть и сейчас, исполнит свой долг.

Менги асов. Ментальная энергия. Мана магов. Не истраченная. Уже не нужная, но способная помочь тяжело раненным. Она клубится здесь в астрале, пока не покидая брошенный сосуд. Собрать её до капли просто - лишь руку протянуть. Ладонь сжимает отточенную руну и алые капли орошают грудь покойника. Звучит заклятье сейда. Воздух дрожит, как в раскалённый полдень над телом умершего. Концентрируется и пальцы варга впитывают силу - последнее, что медиум может отдать после смерти.

- Пусть будет светлым твой путь, Хорас Сид Ферре, - гальд накрывает тело, посмертный, как традиция далекого Севера. А варг, насытившись сполна, ментальной составляющей, уверенно встаёт и, не оглядываясь, уходит к раненым.

О теле позаботятся потом. Мёртвым - покой. Живым - исцеление.

[FalseLemur 9 815]

Глаза невидяще смотрят на то, как руки охотника касаются мёртвого – к сожалению, пулевое отверстие во лбу не оставляет надежды на какой-либо иной исход – мужчины. Его мужчины. Эти руки, которые немногим ранее нажали спусковой курок и в один миг оборвали связь молодого ведьмака со всем, чем тот жил последние недели. Глаза невидяще смотрят, как эти руки поворачивают голову французу и, вздрогнув, опускают веки. И, словно повторяя ритуальное движение, возле покойного опускается сам Слейтер.

На краткое мгновение взгляд аквамариновых глубин встречает взгляд невольного убийцы. Всего лишь на мгновение, но этого достаточно, чтобы выплеснуть на соратника неукротимый, жестокий вал эмоций, что яростно вскипает под радужкой оттенков цвета океана. Эмоций свежеоперённого птенца, из-под которого выбили опору ровно в тот момент, когда он только-только собирался взлететь в небо. Неуверенного, потерянного в темноте и бредущего наощупь к свету странника, вокруг которого сейчас с ужасным хрустом рушился с таким старанием и ласковой заботой возведённый мир.

О, конечно, ты не в ответе за свой поступок, читалось в этом взгляде. Почему я сохранил рассудок, а ты, опытный, расчётливый охотник, демону поддался? Зачем я спасал вас всех, а взамен лишился самого дорогого, что имел? Почему никто из вас, таких ответственных и взрослых, не смог уберечь его?

Такова плата за твою работу, мракоборец, привыкай.

Херовый ты работодатель, Сариил.

Янки уходит, а его место подле скорбящего занимает белокурая «сестра». Что-то говорит, наверное о том, чтобы не мстил. Ведьмак не станет мстить, пусть даже своего желания пробить оборотня насквозь мечом, как бабочку булавкой, не утратил. Зубы скрипят, слёзы текут, кулаки сжимаются до белого оттенка на костяшках, а грызенные ногти впиваются в плоть собственных ладоней. Но это – всё. Отряд итак ослаблен потерей медиума. Потеря ещё одного избранника – будь то охотник или сам ведьмак – подведёт к черте всю миссию. И пошлёт к чёрту все возложенные жертвы. А такого неуважения по отношению к почившему любимому американец проявить не мог.

Но он запомнит. И когда ты, оборотень, совершишь ошибку, когда хотя бы на секунду сорвёшься и, под контролем внутреннего зверя, станешь угрозой остальным – Рик первым нанесёт удар. Не мешкая и не колеблясь.

Уходит и охотница, а Рик наконец-то находит в себе силы коснуться.. трупа. Боялся этого, боялся ощутить холод под пальцами – такой незнакомый холод тела, чьё горячее тепло привык делить в мгновенья близости. Живая, смуглая ладонь с невыразимой словами для тех, кто никогда не любил, нежностью принимает в себя остывшую и узкую ладонь француза – медленно, с опаской, как человек постепенно погружается в ледяную воду проруби. Пальцы аккуратно, подушечками ложатся на опущенные веки, а губы шепчут заученное ещё в госпитале некрозаклятье:

- Dhat kann eс it tolfta..

«Подарок» Фроста, что позволяет обозреть последние воспоминания покойного, сейчас воистину дар божий. Американец хочет знать, о чём думал Хорас перед смертью, почувствовать, что тот чувствовал. Впитать в себя всю жизнь ушёдшего любимого, если говорят правду, и перед глазами застывшего близ сумрачной Черты проносится вся жизнь.

Не успел сказать, как его любит. Не успел услышать для себя того же.

Образы перед внутренним взором молодого некроманта сменяют один другим, последние мысли погибшего перед ним, как на ладони. Прощание, ничем не хуже искреннего поцелуя.

«Я люблю тебя» - отправляет запоздавшее признание взамен ценного дара спутанных в предсмертной лихорадке, но оттого не менее дорогих душе и сердцу образов. И отпускает дух, ибо нет силы в зависимой, односторонней привязанности. Только боль.

Какова ирония. Один раз им уже довелось стоять по разные стороны предела, что разделил жизнь и смерть. Вот только роли тогда были диаметрально противоположны и не столь безжалостно естественны.

Тёплые губы невесомым касанием дарят последнюю ласку губам остывшим, а кинетические крылья бережно складывают руки медиума на груди, равняют вместе ноги и поворачивают голову. Со стороны – ну точно безмятежно спящий человек, а не застывшая полуминутой раньше в нелепой позе жертва.

Ты знал трепетную нежность моих крыл при жизни. И в смерти они не оставят тебя без чутких и заботливых объятий.

Утерев проступившие слёзы тыльной стороной ладони, ведьмак встаёт и неуверенно подходит к остальным. На лице – полная растерянность. Никогда раньше ему не доводилось кого-то хоронить. Банально, но он сейчас в замешательстве относительно того, что делать дальше.

- Я.. я не знаю, что делать, - честно признаётся. – Его байк, вещи.. тело.

На последнем слове дыхание снова срывается к чертям и ком в горле пресекает недосказанное.

х на 2-3 часа

[tеnshi 39 133]

Охотник не сразу понимает, что произошло. Кривое отражение той ночи в склепе в Шательро. Лежит на полу медиум, а над ним наклонился ведьмак. Сейчас достанет свои эликсиры и возьмётся за раны, отдавая долг за всё сращенное, склеенное, собранное в течение всего призыва. Сейчас.

Помоги мне.

Хриплый шёпот, и сердце пропускает удар. Ты-то куда? Что там забыл? Как может истощённый медиум помочь тяжелораненому? Ведьмак справится сам.

И всё же он целует в лоб покоящуюся у него на груди девушку, укладывает осторожно на пол, и они идут. Медленно, спотыкаясь, и с каждым шагом ближе подступает липкий тошнотворный панический страх.

Нет! Стой! Тебе нельзя туда! Только не тебе! Но он молчит, ведёт покорно, и рука лишь крепче сжимает пояс, пока не выпускает совсем, позволяя варгу опуститься рядом. С мертвецом.

Растерянность. Беспомощность. А врач уже поднялся и идёт к пациентам. И охотник машинально шагает следом.

Помочь, подержать, приглядеть за кем скажут. Что угодно, лишь бы не стоять в растерянности над трупом, ожидая, когда придёт осознание необратимости.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем tеnshi

[FOX69 49 350]

Он окидывает поле боя. Сцену адской пьесы. Мракоборцы скорбят по своей потере, а вокруг десятки тел мирных жителей, которые стали заложниками Белиара. Их оплачут позже, их родные. А им нужно подниматься на ноги и уезжать. Скоро здесь появится полиция и шенгенский замок будет под пристальным вниманием.

Эмиль колдует над Терезой. Варг сканирует остальных раненых. Джереми - затянувшаяся рана на груди, Зарина - последствия ментальной контузии и Гэб. "Твою же мать, - бессильный стон. - Опять на фарш. Весь с головы до ног, как отбивная".

Раны , ушибы, гематомы - вроде, не серьёзные, но так много, что болевой порог пройден достаточно давно, чтоб потерять сознание, но опытный ведьмак держится из последних сил. Простая истина - противостоять охотнику может только охотник. Белиару каноны избранников, видимо, неизвестны.

Он склоняется над пострадавшим и привычно запаивает кровоточащие сосуды. Большая рана в поясничной области, раздробленная кость, трещины и повреждения спинного мозга.

- Всё будет хорошо, - банальней фразы не придумаешь, но именно она успокаивает и врача и больного. - Мы справимся, ты только потерпи.

За пол часа уходит боль, консолидируются переломы и новые группы синапсов возвращают чувствительность ногам. Гематомы гаснут, а расслоившиеся мышцы шеи восстанавливаются после сокрушительного удара

- Ну вот, - варг откидывает спутанные чёрные локоны с лица больного и улыбается. - Дня через два как новый будешь. Только "рено" придётся здесь оставить. Поедешь с нами, лёжа на заднем сиденье. И не вздумай возражать.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем FOX69

[tеnshi 39 133]

- Ну вот, - варг откидывает спутанные чёрные локоны с лица больного и улыбается. - Дня через два как новый будешь. Только "рено" придётся здесь оставить. Поедешь с нами, лёжа на заднем сиденье. И не вздумай возражать.

- Да пусть возражает, - охотник опускается рядом, за головой раненого, и ласково поглаживает ладонями плечи, - Кто его слушать будет?

[Ribka 26 351]

На краткое мгновение взгляд аквамариновых глубин встречает взгляд невольного убийцы. Всего лишь на мгновение, но этого достаточно, чтобы выплеснуть на соратника неукротимый, жестокий вал эмоций, что яростно вскипает под радужкой оттенков цвета океана. Эмоций свежеоперённого птенца, из-под которого выбили опору ровно в тот момент, когда он только-только собирался взлететь в небо.

Но он запомнит. И когда ты, оборотень, совершишь ошибку, когда хотя бы на секунду сорвёшься и, под контролем внутреннего зверя, станешь угрозой остальным – Рик первым нанесёт удар. Не мешкая и не колеблясь.

Убийственный приговор в глазах Слейтера Янки встречает со странным равнодушием. Нет, не потому, что ему все равно. Свою вину он осознал и принял и будет жить с ней дальше, но как долго – решать не ведьмаку. Прикроет ли тот теперь его в бою – вопрос остается открытым. “У тебя хотя бы есть возможность попрощаться” мелькает на секунду мысль, отражаясь в ответном вгляде.

Встать и в два шага догнать Янки было несложно. Руки тянуться вперед, но вместо удара и обвинений охотник пойман в сильные объятия. Губы Кристы у самого уха Янки, доносят истину, казалось, до самого мозга мужчины.

- Не вини себя. Сохрани боль, вину и ярость для настоящих виновников. Демонов. И помни, я не виню тебя ни в чем.

Охотница удивляет, но Эдвард благодарен ей за неожиданную поддержку. Ответных слов не находит, а потому просто кивает, чуть сжав ее плечо.

Опустившись на колени рядом с Терезой, Эд первым делом нащупывает пульс, слабо трепыхающийся в тонкой жилке на ее шее. Жива! Короткий вздох облегчения срывается с губ.

- Эмиль! - кажется, ей уже оказали помощь, рядом валяется пустой пузырек из-под лечебного зелья, но вмешательство медиума все-равно необходимо.

Молодой священник подходит сразу, молча склоняясь над раненой. Еще несколько секунд Янки смотрит на бледное, изможденное лицо девушки с темными кругами под глазами, потом встает на ноги. Здесь скоро будет полиция и им стоит поспешить. Собрав оружие – свое и Терезы – охотник возвращается к закончившему свою работу священнику. Быстро проверяет карманы ведьмачки и почти сразу находит ключи от машины.

- Я возьму Терезу в фольксваген, позаботься, пожалуйста, о ее машине. Красный БМВ без задних дверц. Кажется, припаркован рядом с машиной Зарины.

Эмиль отходит, забрав ключи, а Янки снова поворачивается к раненой. Отводит упавшую на лицо черную прядь.

- Потерпи, - шепчет он и уходит вслед за медиумом.

- Нам нельзя здесь оставаться, - Эд глухо обращается к Фросту. Раненых много и всем нужен покой, которого они будут лишены. - Морок спал, полиция будет здесь с минуты на минуту. Надо перенести раненых в машины и забрать вещи, чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше.

[Hikaru 20 003]

- Ну вот, - варг откидывает спутанные чёрные локоны с лица больного и улыбается. - Дня через два как новый будешь. Только "рено" придётся здесь оставить. Поедешь с нами, лёжа на заднем сиденье. И не вздумай возражать.

- Да пусть возражает, - охотник опускается рядом, за головой раненого, и ласково поглаживает ладонями плечи, - Кто его слушать будет?

Гэб вымученно улыбается. То есть, думает, что улыбается - как это выглядит со стороны ему не ведомо. Вот и славно, значит нечего и голову ломать; лучше вообще ни о чем не думать - сейчас, когда боль отступила, ему хорошо как никогда.

[FOX69 49 350]

- Да пусть возражает, - охотник опускается рядом, за головой раненого, и ласково поглаживает ладонями плечи, - Кто его слушать будет?

Гэб вымученно улыбается. То есть, думает, что улыбается - как это выглядит со стороны ему не ведомо. Вот и славно, значит нечего и голову ломать; лучше вообще ни о чем не думать - сейчас, когда боль отступила, ему хорошо как никогда.

- Отнеси его в "ниссан", - кивает варг. - А потом возвращайся за Джереми. Надо вещи в сумки поскидать в номере. Займёшься?

Варг оставляет друга в надёжных руках и спешит к Зарине и Томми.

Но он запомнит. И когда ты, оборотень, совершишь ошибку, когда хотя бы на секунду сорвёшься и, под контролем внутреннего зверя, станешь угрозой остальным – Рик первым нанесёт удар. Не мешкая и не колеблясь.

Случайные ожесточённые эмоции полосуют словно ножом и без того угнетённое сознание. Хочется успокоить, прижать мальчишку и помочь. Но как?

"Рик, твой враг не Янки. Белиар. Ему ты должен нанести удар. Крепись, малыш. Я помогу с телом. Найди большое покрывало, лучше два. И длинную верёвку. Мы не оставим его здесь. Избранник должен упокоится не так".

Контузия ведьмачки споро поддаётся лечению. Гемодинамика, рефлексы всё приходит в норму. Постепенно.

- Зарин, тебе за руль нельзя. Пусть кто-то из ребят, - говорит русской варг, усаживая вертикально. - Нам надо уезжать.

Последнем пациентом будет Джереми. Работы немного. Рана на груди рубцуется окончательно и даже глубокие царапины на ступнях заживают. Не гоже, чтобы ребёнок хромал.

"Зик, надеюсь ты здесь. Что ж ты не смог нас остановить? Херовый из тебя даймон", - полушутка, полуупрёк, разбавленные грустью.

- Нам нельзя здесь оставаться, - Эд глухо обращается к Фросту. Раненых много и всем нужен покой, которого они будут лишены. - Морок спал, полиция будет здесь с минуты на минуту. Надо перенести раненых в машины и забрать вещи, чем скорее мы отсюда уедем, тем лучше.

- Знаю, Эд, знаю, - соглашается медиум. - Надо поторопиться. Отлежимся в другом месте. Собирайтесь.

Разворачивается и идёт на поиски необходимого для транспортировки покойника.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем FOX69

[tеnshi 39 133]

- Отнеси его в "ниссан", - кивает варг. - А потом возвращайся за Джереми. Надо вещи в сумки поскидать в номере. Займёшься?

Варг оставляет друга в надёжных руках и спешит к Зарине и Томми.

Займётся. И вещами в номере, и лабораторией старшего ведьмака, и скарбом молодой ведьмачки. У тех, кто стоит на ногах, ещё много работы, а время поджимает. Но сначала - люди.

Минута концентрации, и сила разливается по мышцам. Пойдём, дорогой. То есть пойду-то я, а ты ни о чём не думай, тебе нужен покой.

Куртка на сей раз превращается в подушку для головы француза. Губы касаются лба, а зелёные позволяют себе паузу, вглядываются в такие тёплые карие. Он по-прежнему не знает ничего и просто рад, что друг жив и скоро будет невредим.

Бегом обратно.

Ведьмачка уже может идти сама, но ей не дают такого шанса. Тело лёгкое, кажется невесомым. Он помогает ей забраться на переднее сиденье и снова бежит к отелю. Остальные раненые - забота других, на нём - вещи. Мелькает спина варга, занятого своими делами, и охотник останавливается.

"Поведёшь рено?" - в вопросе откровенное беспокойство.

[Dmitry Shepard 30 774]

В суматохе заботы о раненых Криста нашла время наведаться в комнату видеонаблюдения и уничтожить записи боя. Полиция ими не заинтересуется. Остальное время охотница провела рядом с Риком, пытаясь утешить и помочь пережить утрату всеми силами, какими могла.

[Hikaru 20 003]

- Отнеси его в "ниссан", - кивает варг. - А потом возвращайся за Джереми. Надо вещи в сумки поскидать в номере. Займёшься?

Варг оставляет друга в надёжных руках и спешит к Зарине и Томми.

Куртка на сей раз превращается в подушку для головы француза. Губы касаются лба, а зелёные позволяют себе паузу, вглядываются в такие тёплые карие. Он по-прежнему не знает ничего и просто рад, что друг жив и скоро будет невредим.

Улыбка словно примерзла к лицу. Наверное, придется отдирать с кровью, как бинты, присохшие к ране. Охотник несет его нежно, как младенца, но все равно каждый шаг отдается болью в измученной спине. Но это ничего, он потерпит, бывало и хуже...

- Арбалет... - шепчут непослушные губы, когда Гэб уже уложен на заднее сиденье, и зеленые глаза на мгновение замирают, вглядываясь в бледное лицо. - Найди...

[Ribka 26 351]

Янки действует быстро и деловито. Собрать вещи – дело нескольких минут, мракоборцы не привыкли раскладывать одежду аккурартными стопками в шкафу. Две сумки – своя и Терезы - в багажник, туда же дробовик и арбалет ведьмачки. На заднее сидение – подушка и одеяло, безвозвратно позаимствованные в номере. Подогнав фольксваген к самому крыльцу, Эд возвращается в зал, где был бой. Уносят раненых, суетятся вокруг мертвого тела – не каждому мракоборцу уготована такая честь, чтобы его тело забрали и проводили в последний путь.Но об этом охотник сейчас не думает. Осторожно подняв Терезу на руки, относит ее в машину и со всем возможным комфортом устраивает на заднем сидении, укрыв сверху одеялом. Вечер в самом разгаре, дождь кончился и солнышко робко освещает подъезд к замку сквозь рваные раны облаков. А на душе – беспросветная ночь. Рядом Алан усаживает в ниссан Сакса и снова удаляется в гостиницу. Янки понимает, что тоже следует пойти и помочь остальным. Но не может. Вытряхивает из пачки сигарету и только тут замечает, что руки в крови. Все-равно жадно закуривает, потом ищет в салоне автомобиля бутылку с водой. Находит и, немного отвинтив крышечку, кое-как льет себе на руки, больше размазывая грязь, чем смывая ее. Да, к черту! Охотник стряхивает мокрыми руками, обтирая ладони о джинсы, и вынимает изо рта сигарету, стряхивая длинную трубочку пепла. Та тоже раздраженно летит в ближайшую лужу. Вторая попытка закурить более удачна и сигарета заканчивается после нескольких быстрых, глубоких затяжек. А Эдвард садится за руль, плавно трогая машину с места, выворачивая на подъездную аллею. В конце нее он останавливается, оборачивается, чтобы взглянуть на погруженную медиумом в сон Терезу. Потом поднимает взгляд вверх, через заднее стекло наблюдая, как из отеля выходят остальные. Ждет, когда можно будет тронуться в путь.

[FOX69 49 350]

"Поведёшь рено?" - в вопросе откровенное беспокойство.

"Я не так уж безнадёжен, - внутренне улыбается он. - Я даже знаю, что есть тормоз. Жалко бросать "пингвинов". Да, и машину эту я Гэбу должен. Да, и вообще я ему задолжал", - вздыхает варг, расстилая куски материи, на которые будет уложено тело.

Они аккуратно помещают покойника на середину гостиничных покрывал, и бывший спасатель с профессиональной точностью сворачивает импровизированный саван. Веревка в несколько туров стягивает ещё податливое тело и доктор, распрямившись, говорит:

- Рик, пойдём со мной в "рено". Разложим сиденья и накроем полотнищем дверей, чтобы уложить ровно. Ты сядешь сзади, рядом с головой. Здесь милях в трёх к северу в излучине реки есть лес. Там предадим тело огню. Я думаю, Сид бы этого хотел. Но если будешь настаивать, я не против доехать до ближайшего крематория. Хотя, проблем будет больше. Решать тебе.

Мальчишка. Девятнадцать лет. Должен решить, как похоронить друга. Зачем так рано призывать?

Он смотрит на него и ждёт ответа.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем FOX69

[Guiltytwo 675]

Эмиль сидит один за рулем машины.

Перед его глазами пляшут черные точки, исковерканное тело медленно восстанавливает себя. Волны боли омывают его разум, как прибой океана. Кровь шумит в ушах.

Ферре... будь все оно проклято. Задача медиума - сберечь своих соратников. Но порой это делает его самого уязвимым.

Будь оно все проклято!

Он сжимает зубы.

Бой закончен. Война продолжается.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем Guiltytwo

[tеnshi 39 133]

"Я не так уж безнадёжен, - внутренне улыбается он. - Я даже знаю, что есть тормоз. Жалко бросать "пингвинов". Да, и машину эту я Гэбу должен. Да, и вообще я ему задолжал"

Ну не то, чтоб он совсем не верит в водительские таланты медиума. Просто.. Просто.. "Помни о валькириях!" - с чувством формируется мысль, и охотник, сунув руки за пояс джинсов спешит к номерам. С вещами Габриэля, проблем, как ни странно не возникает. Всё прибрано, разложено, взять и отнести. В номере ведьмачки - посложнее, хотя бы из-за того, что охотник чувствует себя здесь не слишком уютно. Сюда его никогда не приглашали. А ещё Зик. Который вполне может стоять вон в том углу. Или сидеть в кресле. Или вообще махать ладонью у него перед носом. Поёжившись, Алан собрал всё что нашёл во всё пригодное для упаковки, что нашёл и как можно быстрее покинул комнату.

Их со Свеном жильё. Его рюкзак, спортивная сумка варга. По комнате будто прошёл смерч - здесь началось адское представление. Когда он проснулся посреди комнаты, полной людей, а перед этим.. Комок подступил к горлу.

Разбитое зеркало в ванной и потёки засохшей крови. Пальцы очерчивают трещины на раковине. Прочь отсюда. Быстрее, оставить позади напоминания о происшедшем. Если бы саму память было оставить так же просто.

Собрав напоследок на поле битвы свой арсенал и арбалет ведьмака, безмолвным стражем охотник замирает у входа в зал, готовый помочь или же тронуться в путь по первому сигналу.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем tеnshi

[Guiltytwo 675]

Неожиданная мысль заставляет Эмиля вынырнуть из омута горькой скорби. Поморщившись, он открывает дверь машины и выбирается на подъездную дорожку. Впереди - фольксваген, за рулем в темноте смутно различима фигура Янки. Немного хромая, священник подходит к машине и, открыв дверь, садится на пассажирское сидение.

Эд сидит с погасшей сигаретой в руке. Его пальцы испачканы кровью, но он как будто не обращает на это внимания. Взгляд у охотника... непроницаемый. Эмиль закрывает свои способности, чтобы не лезть другу в голову.

Тереза спит на заднем сидение. Дыхание ровное... целительные чары делают свое дело.

Как бы плохо не было остальным мракоборцам, Янки должно быть куда хуже.

Хуже, чем самом Сиду. Тот унес все земные боли в объятия своего Бога, где нет места страданию, чувству вины. Отчаянию. Злобе. Все это - привилегия живых.

- Ты в порядке, Эд?

Изменено 20 июня, 2014 пользователем Guiltytwo

[Ribka 26 351]

Немного хромая, священник подходит к машине и, открыв дверь, садится на пассажирское сидение.

- Ты в порядке, Эд?

Янки посмотрел на медиума, но словно мимо него. Пальцы барабанили по рулю. Потом отрицательно мотнул головой, немного резко.

- Справлюсь, - глухо добавил охотник.

[Yambie 16 287]

Небытие. Не первое и, должно быть, не последнее. Глубокий колодец – время, чтобы достигнуть финала падения. Клетки раскроётся и картины за ними, - ранее казавшиеся тёмными и неотчётливыми, - приобретут многогранный спектр красок. Нет. Каждая сцена со своим оттенком. Красный, синий, зелёный, оранжевый, аквамарин, индиго… так низшее божество определяет индивидуальность каждого смертного? Да будь серый и многое скажет. Как сам пылает алым огнём, закрывая за собой молодую зелень, а то яд, который может в себе нести чистая невинность.

Она слышала? Нет. Она видела? Нет. Она узнала? Нет. Она чувствовала? Нет. Сколько не старайся, не хвастайся и не задирай нос – до сверхчеловека длинная тропинка, в упрёк словам Ницше, запутанная высокими стенами лабиринта.

Хрупкое, мягкосердечное создание человек. Ещё ребёнок своего родителя, а потому наивное и тщедушное перед лицом зрелой женщины с голым черепом и косой наперевес в обеих руках, - гладкой, чистой, бледной кожи. Знает она суть бытия лучше самих божеств, известных каждому народу под своим именем, составляя из себя кусочки единого целого. Оправдывая заключительные аккорды жестокой правдой или тёплой ложью.

Вот тебе кольца, милая, - говорит высокий мужчина, осторожно касаясь пальцами обеих рук детской ручонки, - три. Один даёт начало. Другой связывает разум и дух. Третий будет хранителем свыше – не у каждого есть невидимый спутник, но это подло, когда не откликается тот, к кому обратились не раз.

Вот тебе два кольца. От одного защита окрепнет, а другой подарит милосердие. Будь милосердным. Даже к врагам милосердным.

К демонам, но их разве кто-то слушал? Даже Отец не посмел и все решили – пусть так и будет, раз сказал.

Странная попытка Высших извне этого плана под названием голубая планетка или Земля…

Помнишь в Индонезии, помнишь Призыв первый? Смехотворное зрелище – какой-то патлатый дядька, набивший всем в руки по канистре с водой, девушка, кажется, с кожей цвета миндаля. Самоуверенный охотничек, азиат и парень с ирокезом – доверие не зародилось с той первой минуты.

Сейчас нет. Будет чувство, что чего-то не хватает?

Обычно так.

Но нет. Не станет скорбеть. Не будет жалеть, ибо не нашлось бы слов, чтобы сказать что-то напоследок. Всего лишь ассоциация с моментами, кои всплывут в памяти вместе с местами, в коих и не удосужилось побывать, если не метка на ладони. Всего-то серое пятно на ярком холсте. Незаметное. Незначительное. Бессмысленное.

И для себя, и для мертвеца – есть дело мёртвым. Только ждут, когда у могилки посадят новые цветочки, как топором отрубят конечности, а затем скормят крокодилам.

В этот раз гуманнее. Глаза не будут видеть. и губы не будут шептать.

То, что происходит, да кто что-либо не подумал и не решил – всё то, как длинный список плана, возле каждого пунктика которого ставит галочку невидимый чтец.

Растрёпанная русоволосая головка повернулась в сторону. Веки неохотно раскрывались, а, кажется, попытку поплести хоть куда она пробовала. Только не разрешили.

Потому что девчонка? Или потому что ребёнок? Жаль, что сознательно не выросла из подросткового возраста. И не знает даже ещё, какую ещё более сущую кашу устроил зелёноглазый охотник, собирая её вещи.

Холод окутывает тонкое тело, а пальцы переплетаются с пальцами.

«Я боялся», - честно скажет подопечной хранитель.

Уголок губ поднимется в полуулыбке – на это сил хватит.

- Такой же человек, - прохрипит Джереми.

«Хранитель, болтун и просто омерзительная личность», - хмыкнул Зик, пока веки девушки вновь медленно закрыли за собой окна души. – «Прости меня»

Но уже не слышит, канув в дебри небытия.

У мертвеца есть любимые, которые будут его оплакивать, а потом, возможно, вспоминать с искренним смехом.

Сейчас покой. И больше ничего.

[FalseLemur 9 815]

Здесь милях в трёх к северу в излучине реки есть лес. Там предадим тело огню. Я думаю, Сид бы этого хотел. Но если будешь настаивать, я не против доехать до ближайшего крематория. Хотя, проблем будет больше. Решать тебе.

Не хочется прощаться с частичкой себя в присутствии посторонних. Пусть будут только избранники, которые знают правду. Знают, как именно ушёл их товарищ. Близ очищающего огня нет места лжи.

Не хочется, чтобы душа француза сбросила оковы тела в тесном ящике печи. Да и времени у них немного.

- Лес.. да, конечно. Пусть уйдёт к природе, раз ощущал себя единым с ней.

Теперь ведьмак и сам знал, что это значит. Раствориться в шелесте листвы, почувствовать биение маленьких сердец животных и прохладное журчание минеральных соков, что струятся по корням.. стать частью единого и грандиозного в свей завершённости цикла. Жаль только, необходимо умереть, чтобы понять это. А лекарство от пули в лоб найти сложнее, чем от недовампиризма.

Как символично. Под лесными кронами ведьмак провёл один настоящий день своей нежизни. И намеревался, обещал себе сводить француза в это удивительное место, где гладь заливистых ручьёв блестит под лапами лесных гигантов. Обещание своё он выполнит, но боже, в какой же извращённой форме!

Долго собираться не пришлось, пусть даже парень аккуратно упаковал и взял с собой вещи покойного. Остался нерешённым один вопрос.

- Что делать с байком? Не оставлять же его здесь. Нам колёса тоже лишними не будут.

х до вечера

[Guiltytwo 675]

- Справлюсь, - глухо добавил охотник.

Эмиль кивнул. Он много хотел сказать охотнику... о своем детстве, о том, как его душой овладел демон. И о вещах, которые демон заставил его сделать. Вещах, в которых, знал Эмиль, не было его вины, но за которые он все равно чувствовал ответственность. Но иногда слова были лишними.

Священник закурил и протянул Янки вторую сигарету. Через некоторое время он все же произнес несколько слов:

- Ты не первый и не последний человек, который совершил нечто ужасное под властью демона, Эд. Но... людей, которые сразились с Высшим демоном, выжили и при этом не потеряли свою человечность... таких людей единицы. И ты один из них.

Изменено 20 июня, 2014 пользователем Guiltytwo

[Ribka 26 351]

Священник закурил и протянул Янки вторую сигарету. Через некоторое время он все же произнес несколько слов:

- Ты не первый и не последний человек, который совершил нечто ужасное под властью демона, Эд. Но... людей, которые сразились с Высшим демоном, выжили и при этом не потеряли свою человечность... таких людей единицы. И ты один из них.

Янки взял сигарету, щелкнул зажигалкой, прикуривая, и сделал глубокую затяжку. Задержал дым в легких и не спеша выдохнул в открытое окно. Второю рукой рассеянно поскреб затылок. И что тут ответить? Повернулся, глядя на молодого медиума.

- Мне не раз доводилось терять соратников, но никогда убивать. Хоть и действовал не по своей воле. Но не могу не задать себе вопрос, почему другим хватило сил удержаться на тонкой грани? - Эдвард пожал плечами и снова затянулся. Открыл было рот, чтобы что-то добавить, но так и не проронил ни звука. Он и сам не знал, что хотел бы сказать.