Перейти к содержанию
BioWare Russian Community
Karissima

Фэндомная Битва 2016 - Задание 2. Мои друзья - мое богатство

  

51 пользователь проголосовал

  1. 1. Голосуйте за лучшие работы!

    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928004]Зловещий шкаф[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928018]Эл-Дар[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928045]Дали пространства[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928134]Тканевая Мерриль[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928139]Don't tell me if I'm dying[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928142]Сон короля[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928146]Сборник историй[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928149]Пушки с острова Серегон[/url]
    • [url=https://www.bioware.ru/forum/topic/31223/?p=2928334]Пирожковая на Цитадели[/url]


Рекомендуемые сообщения

(изменено)

fan-battle.jpg


 

В этой теме опубликованы результаты 2 задания.

 

Актуальная информация: Тема открыта до 24.00 17 апреля для выкладывания работ. Работы выкладываются капитанами команд. Голосование по этому заданию пройдет с 18 по 28 апреля.

 

Можно голосовать за несколько работ!
 

Правила Фэндомной Битвы: https://www.bioware.ru/forum/topic/31153/
Новости и обсуждение: https://www.bioware.ru/forum/topic/31144/
Задание 1. Визитка: https://www.bioware.ru/forum/topic/31146/
Внеконкурсные работы: https://www.bioware.ru/forum/topic/31145/

Изменено пользователем Karissima

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Адепты эффекта массы

 

h_1459670021_4619212_6574579685.jpg

 

«Progress cannot be halted. Evolution cannot be stopped».
 

 

Добрый день, уважаемый пользователь Bioware Russian Community, наша команда подготовила несколько работ о дружбе. У каждой есть свои особенности, и мы надеемся, что они понравятся вам. В связи с тем, что у капитана команды личные проблемы, на этой работе я буду его заменять. Удачи.

 

 

Название: Операция «Зловещий шкаф»

Автор: @Bertha

Задание: «Мои друзья — моё богатство»

Размер: мини

Персонажи: м!Шепард, Гаррус, Джокер, Хакетт

Жанр: юмор, джен

 

spoiler_down.png  Операция «Зловещий шкаф»              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
В любой истории, где есть Несгибаемый Герой, время от времени случается что-то Неизбежное. Подобно щепке, угодившей в бурлящий водоворот, герой стремительно несётся в заранее известном направлении, увлекаемый потоком непреодолимых обстоятельств, и, если по пути ему не совсем отшибло мозги, постепенно осознаёт, что не столько совершает великие деяния, сколько позволяет им произойти. Это не значит, что спасение мира не требует никаких усилий и жертв — совсем наоборот! — но заявленная несгибаемость героя и его маниакальная сосредоточенность на достижении цели исключают свободу выбора, превращая жизнь Легенды в цепочку единственно верных решений.

Коммандера Джона Шепарда, не склонного к рефлексии, обычно не слишком беспокоил такой расклад. Для терзаний времени не было: чуть ли не каждый день выяснялось, что в каком-то уголке галактики спонтанно самозародился очередной злодей, всем своим существованием прямо-таки умоляющий, чтобы кто-нибудь пустил ему пулю в лоб. Шепард, как наиболее квалифицированный специалист по насильственной имплантации металла, первым откликался на этот отчаянный зов — и его всегда поддерживало ощущение правильности происходящего. В самом деле, вот опасный террорист (работорговец, вышедший из под контроля ИИ — список можно продолжать бесконечно), вот коммандер со штурмовой винтовкой; так ли сложно сделать очевидный вывод о том, что должно случиться дальше?

Однако настал момент, когда судьба полностью исчерпала запас комфортных неизбежностей и перешла к мучительным. Шепард пошатнулся. Гранит дал трещину. Капитан «Нормандии» заперся в своей каюте и выходил оттуда только затем, чтобы отдать необходимые распоряжения и проверить исполнение предыдущих приказов. Когда он удалялся в своей традиционно ураганной манере, дробно топая ботинками по металлу палуб, то, казалось, оставлял за собой инверсионный след из невысказанных угроз (в адрес Жнецов, разумеется) и предчувствия надвигающейся беды. К первому экипаж уже давно привык, а вот второе…

Второе появилось совсем недавно, когда Шепард «позволил произойти» событию, которое в новостных сводках с Кхар'шана именовали не иначе, как «геноцид батарианского народа». Более трёхсот тысяч колонистов в системе Бахак испарились в бушующем пламени сверхновой вместе с планетой, на которой они имели несчастье жить — и Шепард один нёс полную ответственность за случившееся.

На «Нормандии» стало тихо и неуютно. Команда пребывала в смятении — одни перешёптывались по углам, планируя поскорее смыться с корабля, другие предпочитали помалкивать, опасаясь вездесущей ИИ: неизвестно ведь, что взбредёт в её таинственные электронные мозги. Чаквас скорбно распечатала упаковку тёмных флаконов с надписью «Боярышника настойка», Келли после первой и единственной попытки оказать психологическую помощь коммандеру подозрительно притихла, а корабельный повар-ассенизатор Гарднер, по привычке потирая лоб рукавом, то и дело бормотал себе под нос: «Ну и дела». Готовность капитана «делать всё необходимое для победы над Жнецами» оборачивалась какой-то совсем уж зловещей стороной.

«Нормандию» даже посетил сам адмирал Хакетт, лично велев Шепарду явиться на Землю, чтобы предстать перед строгими, но справедливыми ликами трибунала.

— Надевайте свой парадный мундир, — сказал он тогда, — и ждите вызова.
— Но у меня больше нет мундиров, — развёл руками Шепард.
— Раздобудьте, — лаконично ответил адмирал и был таков.

Шепард раздобыл. Это заняло у него ровно одну неделю: первый день ушёл на поиск и покупку похожего одеяния в магазине маскарадных костюмов на Цитадели, а остальные шесть были заполнены экспресс-курсом по кройке и шитью, а также миллионом проклятий, сопровождавших каждый этап приведения непокорного мундира к уставным стандартам. Получившийся монстр Франкенштейна от мира одежды натирал и жал даже там, где не мог этого делать теоретически, а выглядел всё равно немного фальшивым. Джон, однако, результатом был удовлетворён.

«Я уже и солдат Альянса немного фальшивый, в конце концов», — подумал он.

Эти хлопоты помогли скоротать время до момента, когда пришло письмо от командования Альянса. Написанное чудовищным канцелярским языком, оно пыталось донести до адресата нехитрую мысль, что он, адресат, в узких кругах известный под именем Шепард, обязан явиться в Комитет Безопасности в Ванкувере, вооружённый зубной щёткой и готовностью к чистосердечному признанию во всех своих многочисленных грехах. Неизвестный штабной офицер ухитрился вместить всю бездну смыслов всего-то в две страницы, что свидетельствовало об его молодости и неопытности.

Делать было нечего.

— Через час мы отправляемся на Землю, — объявил коммандер по внутренней связи. — Я хочу поблагодарить команду «Нормандии» за первоклассную работу. Для меня было честью служить на одном корабле с вами, пусть он и принадлежал раньше «Церберу». Но я не могу — и не стану — требовать, чтобы вы следовали за мной теперь, когда нам противостоят не Коллекционеры и Жнецы, а политики Альянса и Батарианской Гегемонии. Их, к сожалению, я взорвать не могу. Каждому из вас было занесено на счёт денежное довольствие за два месяца. Используйте его, чтобы выбраться с Цитадели и вернуться домой. Или к Призраку под крыло, если угодно. Это ваш последний шанс не влипнуть в неприятности — небольшой шанс, но ничего лучшего я предложить не могу.

Кое-кто внял рекомендации Шепарда, но остальные — почти вся команда — остались. Лучше всего настроение экипажа (и неугасимую веру в капитана) выразил Джокер, который, естественно, отказался вылезать из пилотского кресла.

— Если я оставлю вас одного, шкипер, — произнёс он, криво усмехнувшись, — вы с СУЗИ по пути случайно начнёте галактическую войну, победите и заставите Жнецов платить контрибуцию. А я хочу быть поблизости, когда Совет приползёт сюда на коленях с кучей медалей.

***

— Должен вам сказать, коммандер, — говорил Хакетт, сидя в своём кабинете за дубовым столом, усыпанным бумагами, — я рисковал, полностью полагаясь на ваше обещание явиться по первому зову. Но это был оправданный риск. Я хочу командовать офицерами, для которых данное слово — не пустой звук, а чтобы найти таких, иногда нужно быть неосмотрительно доверчивым.
— Язык мой — враг мой, — Джон трагически вздохнул.
— Особенно теперь, — осадил его адмирал.

Невозмутимый голос Хакетта не изменился ни на йоту, но Шепард интуитивно уловил ударение на слове «теперь» и малость пожух.

— Нам пришлось сдерживать настоящий шторм, — продолжал адмирал. — Очень многие почуяли возможность заработать кое-какой политический капитал на этом деле. Одни собираются защищать вас до последнего вздоха, другие — будут просто счастливы сделать вас на голову короче.
— И на какой стороне вы, адмирал?
— Я посередине.
— Звучит обнадёживающе, — на лице коммандера явственно проступила сардоническая усмешка.
— Поверьте, это лучше, чем полагаться на милость оппортунистов, которые за кресло в сенате или где повыше родную мать продадут. У вас множество искренних сторонников, даже если порой вам так не кажется, но им сегодня приходится нелегко. Батарианцы жаждут крови.
— В чём же проблема? Дайте им крови, донорская программа в Альянсе работает замечательно, — попытался пошутить Джон.
— Я бы попросил вас прекратить клоунаду, коммандер, но подозреваю, что вы, как человек флотский, в цирке никогда не были. За ненадобностью.
— И в зоопарке тоже, — радостно подтвердил Шепард.
— А вот в этом сомневаюсь, — адмирал ненадолго задумался, после чего продолжил: — Как бы там ни было, немедленная опасность вам не грозит. Ведётся расследование, и продлится оно ещё долго. Без суда и вынесения официального приговора вы не заключённый.
— Я слышу здесь «но».
— Посол Гегемонии потерял дар речи от ярости, описывая все казни, которым вас собираются подвергнуть. Тогда он начал рисовать картинки. Я на флоте провёл большую часть жизни и многое повидал, коммандер. Но впервые мне встретился батарианец с таким талантом к живописи и пугающе богатым воображением. Если мы заставим посла ждать официального заявления от дипломатического корпуса Альянса ещё неделю, он объявит охоту за головами. Если же мы скажем, что подозреваемый в акте геноцида офицер пойман и содержится под наблюдением…
— Стало быть, мне уже сейчас начать привыкать к полосатой одежде, сэр? — с деланной безмятежностью поинтересовался Шепард.
— Обойдёмся без этого. Я не допущу, чтобы первый Спектр-человек спал на подушке толщиной с палец дистрофика и довольствовался ведёрком.
— Ведро — это не страшно, — продолжал хорохориться коммандер. — Ведро я как-нибудь переживу.
— Вы уже давно служите под моим началом, Шепард, — отвечал Хакетт, — и должны бы знать, что художественные вольности — не мой стиль. Если б там было ведро, я так бы и сказал, но там именно ведёрко. Майонезное.
— О, — только и смог выдавить Джон.
— Не стоит недооценивать деморализующую мощь майонезного ведёрка, коммандер. Вы не поверите, скольких осуждённых оно сломало.

Адмирал поворошил бумаги на столе и вытянул папку совершенно затрапезного вида, из рыхлого желтоватого картона.

— Секретные документы запрещено хранить на электронных носителях, — пояснил он, отвечая на немой вопрос в глазах капитана. — Существует только один надёжный способ украсть бумажный архив целиком, и он включает в себя грузовой вертолёт.

Открыв папку, Хакетт сверился с содержимым первой страницы, на которой виднелась чья-то физиономия — в ней можно было распознать Шепарда, хотя и не без сознательного усилия, так как фотография была, как водится, неудачной.

— В вашем досье сказано, что на окраине Ванкувера у вас есть недвижимость.
— Было что-то наподобие, — вдруг улыбнулся Джон, как будто что-то вспомнив. — Я думал, её уже давно передали государству или вроде того.
— Внезапно выяснилось, что бюрократический аппарат не способен переварить восстание человека из мёртвых, — лицо адмирала ничего не выражало, но в глазах появился озорной блеск. — Скажем так: кое-кто кое-где услышал некоторые детали проекта «Лазарь», а я решил поделиться этой жизненно важной информацией со штабными. Они с тех пор и спорят, в какую категорию вас занести — «условно жив» или «относительно мёртв». Квартира осталась в целости и сохранности. Вы отправитесь туда и будете жить как обычный человек, пока длится расследование. Но вы не имеете права покидать пределы города, пользоваться экстранетом и другими способами связи с внешним миром. И по первому же сигналу обязуетесь явиться сюда в кратчайшие сроки.
— А пиво можно? — воспрянул духом коммандер.
— Безалкогольное, — строго ответил Хакетт.
Шепард обречённо опустил плечи.
— Ещё кое-что: завтра вас навестят представители Альянса под командованием лейтенанта Джеймса Веги. Насколько я знаю официальную процедуру, они должны будут исключить наличие прослушивающих устройств и запрещённых предметов. Это значит, что они для надёжности вынесут и уничтожат всё, не поддающееся стопроцентной проверке — мебель, книги, кухонную утварь, даже осевшую пыль. Необходимое для приведения квартиры в жилой вид они привезут с собой, но если вы дорожите чем-то из старых вещей — советую отдать их кому-нибудь на хранение. На этом всё. Можете идти.
— Есть, сэр, — откозырял Шепард. — Спасибо.

Выйдя из адмиральского кабинета, Джон постоял немного, что-то прикидывая в уме. Затем он активировал инструметрон и после нескольких попыток связался с Гаррусом.

— Скажи-ка, Гаррус, ты мне друг? — начал он, не размениваясь на такие мелочи, как приветствие. — Или даже так: друг ли ты мне?
— Кого надо убить? — спросил турианец, посмеиваясь.
— Зачем же убить… Мне просто нужна дружеская поддержка.
— Ты что-то темнишь, Шепард. Если б я ещё был полицейским, то задержал бы тебя до выяснения. Давай-ка выкладывай всё начистоту, у меня всё равно следующие полчаса заняты. Орудие не откалибровано, сам понимаешь.
— И скотина не кормлена, — в тон ему ответил коммандер.
— Какая скотина?
— Крупная рогатая, — охотно объяснил Шепард. — Никаких калибровок. Всё равно корабль завтра отнимут. Тащи себя в Ванкувер, возьми такси, точный адрес сейчас вышлю. Винтовку с собой не бери.
— Хоть пару гранат можно?
— Одну, — строго ответил коммандер. — Да и то только потому, что ты параноик и всё равно её возьмёшь. Если нас полиция остановит — я тебя не знаю, случайно спутал с другим, мирным канадским турианцем.
— Иногда мне кажется, что после ракеты в голову у меня исказились представления о дружбе, — с напускной обидой протянул Гаррус. — Так уж и быть, выезжаю.

***

— Значит, это твоё жилище, ха? — стараясь не тревожить пыль, Гаррус прохаживался по небольшой квартире-студии и разглядывал фотографии, намертво приклеенные к облезлому пластику на стенах, расцветка которого когда-то должна была имитировать дерево.

Джон, восседая на потрёпанном диване перед кофейным столиком, кивнул.

— Мой дом — твой дом, и всё такое, — важно изрёк он.
— Я-то всегда думал, что ты родился на корабле и погулять выходил прямо в открытый космос.
— И мама повязывала мне шарф поверх скафандра, потому что слышала, что в космосе температура — абсолютный ноль, — капитан слегка прищурился. — Недалеко от правды, в общем-то. Я жил на Мендуаре, природа там суровая. Кое-где пыльные бури, кое-где — ядовитые растения, местами даже ядовитый воздух. Без скафандра можно, однако лучше в нём. Но место было хорошее. А потом прилетели пираты.

Повисла неловкая пауза, в течение которой Джон разглядывал точку на невидимом и очень удалённом горизонте, а Гаррус лихорадочно подыскивал слова.

— Обставлено по-туриански, — с преувеличенным энтузиазмом похвалил он, как следует откашлявшись. — Очень утилитарно. А из окна открывается прекрасный вид на две жилые башни, радующие взор своей одинаковостью.

Упомянутое окно было основательно запачкано, засижено мухами и размером скорее походило на амбразуру, а за пышным термином «утилитарно» без особого успеха скрывался тот факт, что квартира более всего походила на замусоренную холостяцкую нору (коей, собственно, и была). Поэтому Шепард даже не попытался приглушить скептицизм, который сочился из него, как мазут из дырявой бочки.

Гаррус опустился в старое продавленное кресло, неловко поёрзал, пошевелил мандибулами и наконец тяжко вздохнул.

— У турианцев не принято ругать чьё-то жильё, — с виноватым видом сказал он.
— У людей тоже есть такое правило. Ты ведь на самом деле хотел сказать, что я жил в паршивой дыре? Так оно и есть, чего уж там. Но когда-то я был мальчишкой, корабля мне ещё не доверяли, а потому нужен был дом… Здесь была крыша, чтобы под ней ночевать, и пол, который трясся под ногами моих друзей из академии, когда я их сюда приглашал, — Шепард усмехнулся. — Сосед снизу постоянно вызывал полицию, и каждый раз список наших грехов становился всё длиннее, но в конце всегда было ошеломляющее заявление, что мы нюхаем толчёный мел.
— Почему мел?
— Откуда мне знать, я ж не сумасшедший, — ответил коммандер, но под испытующим взглядом Гарруса поправил себя. — Не настолько сумасшедший. В здешней полиции тоже душевнобольных не водилось, зато у них было полно проблем с теми, кто нюхал всё, кроме мела. Так что они по-быстрому спихивали вызов на военных полицейских, а те уже знали, откуда ветер дует, но отреагировать были обязаны. Как сейчас помню — приезжает лейтенант Альфредо, здоровый такой бородач, смотрит на меня с укором и спрашивает — а голосом он мог бы корабли останавливать: «Опять мел нюхаете?» Я ему: «Да, нюхаем и в газировку подсыпаем для терпкости». А он: «Вы тогда потише нюхайте, а то я уже казённый джип весь износил, каждый раз к вам выезжая». Хороший был мужик.
— И долго ты жил здесь? — поинтересовался Гаррус, аккуратно подцепляя со стола какую-то книгу.
— Не очень. Всю учебку и потом ещё года два. В воспоминаниях здесь не было настолько… — Шепард поискал нужное слово, не нашёл и поморщился. — В общем, когда я представлял себе, как вернусь домой после всей этой истории со Жнецами, то это «домой» привлекало само по себе, без связи с реальностью. Ещё Эшли сюда хотел привести, с гордостью показать ей бардак моей юности.

Джон фыркнул и махнул рукой.

— А ты прилетай на Палавен, — внезапно предложил Гаррус. — Я не я буду, если не выбью из примарха статус почётного гражданина для тебя. Жильё прилагается. Если кто будет тебе говорить, что турианская архитектура — это искусство строить дома из бракованных деталей для дредноутов, не верь. Так мастерски обыграть все многочисленные острые углы могут только наши архитекторы.
— Я подумаю, — туманно ответил Шепард, пытаясь представить себе дом из одних острых углов.
— Ты увлекался аэрокарами? — спросил Вакариан, указав на книгу, пестревшую иллюстрациями с разнообразными летательными аппаратами.
— Ага.
— Но книга открыта только на третьей странице, дальше листы ещё даже склеены.
— Ерунда, — бросил Джон, — я уже на третьей странице всё понял. Я сообразительный. Ты разве можешь сказать, что я плохой пилот?
— Если б мог, то эти слова пришлось бы вычеркнуть из моего некролога. По понятным причинам, — Гаррус положил книгу обратно на стол. — В следующий раз я поведу.
— Нет в тебе духа авантюризма.
— Ты моего духа авантюризма немытыми руками не касайся.
— Какой привередливый дух.
— Это уж какой есть. У моего народа с авантюризмом всегда было туговато, — Гаррус по-птичьи наклонил голову и внимательно посмотрел на коммандера. — Ты бы объяснил лучше, зачем мы здесь.
— Я должен был сдать тебе на хранение ценные вещи, предположительно имеющиеся среди всего этого барахла, — истончившимся голосом объяснил Шепард. — Как доверенному лицу и верному другу.
— Обещаю неусыпно стеречь всю пыль, которую сегодня на себе унесу, — торжественно провозгласил турианец. — Гарантирую, что на неё никто не покусится.

Джон промычал что-то невразумительное, неожиданно пронзительным взглядом буравя пространство за левым плечом друга. Казалось, что он внезапно обнаружил у себя в квартире наёмника из «Затмения» или таящегося в кухонном шкафчике Призрака. Повернувшись, Гаррус увидел объект напряжённого внимания Шепарда.

— Это холодильник, — констатировал он. — В нём хранят еду. На Палавене тоже есть такие штуки, и они вроде бы не кусаются.
— А есть ли на Палавене забывчивые капитаны кораблей, которые на несколько лет оставляют полный холодильник еды без электричества?
— Такие встречаются нечасто, — признал Вакариан, и тут его осенило: — Погоди, Шепард, уж не боишься ли ты его открывать?
— До чёртиков, — не стал запираться отважный коммандер. — Помнишь Торианина? Зелёную такую тварюгу на Феросе? Я почти уверен, что второй такой эволюционировал из плесени и прочей биомассы прямо у меня в квартире.
— Да ну, это же просто…
— Я знаю! Знаю! Но чем больше об этом думаю, тем страшнее становится. Хаски мне прямо в лицо дурными голосами орали — не боялся. Под пулями бегал, будто под дождиком — ничего. Да что там, я Жнеца на расстоянии вытянутой руки видел. А это… — Джон с бессильной яростью простёр руку в сторону холодильника и принялся бродить взад-вперёд, словно тигр в клетке — не пересекая границы, пролегавшей в двух метрах от его персонального кошмара, Немезиды в обличии безобидного предмета бытовой техники, таившего в своём мрачном нутре ужасный секрет.

Гаррус с неподдельным интересом понаблюдал за эволюциями Шепарда и, выдержав театральную паузу, сказал:

— А давай его взорвём. Нет холодильника — нет проблемы.
— Чем? — жадно спросил коммандер, на время утративший способность здраво мыслить.
— У меня есть граната. Ты сам сказал — одну взять можно. Только забыл уточнить, какой мощности. Это оборонительная граната высокой мощности, Шепард. Торианин там или королева рахни — мы их на орбиту этой штуковиной запустим.
— Вызывай Джокера, пусть организует челнок. Я знаю один неплохой пустырь неподалёку. Надо только закрепить дверь изолентой, чтоб не открылась. И спустить его, — Шепард окинул холодильник неприязненным взглядом, — с девятого этажа.

Турианец, до сего момента откровенно наслаждавшийся ситуацией, вдруг осознал, что на роль одного из носильщиков капитан походя назначил его, и исторг вопль, полный отчаяния и тоски.

***

Если бы кому-то взбрело в голову отправиться за город и пройтись по ничем не примечательной равнинной местности, усаженной пучками пересохшей серой травы, то взору этого любителя прогулок в центре нигде открылась бы прелюбопытная картина. Человек и турианец, кряхтя и поминая абстрактную мать, сгибались под тяжестью обыкновенного холодильника, к дверце которого была прикреплена внушительного вида боевая граната. Чуть вдалеке с абсолютно серьёзным лицом, какое бывает у людей, внутренне разрывающихся от неудержимого хохота, стоял третий участник странного ритуала — небритый, в бейсболке и заметно сутулящийся; в правой руке он осторожно держал пульт детонатора. Чуть в стороне от этой сцены возвышался челнок военного образца.

— Первая фаза операции «Зловещий шкаф» успешно завершена, — сказал Джокер (а это был, конечно, он), когда запыхавшиеся Шепард и Гаррус удалились от холодильника на безопасное расстояние. — Разрешите приступать ко второй, сэр?
— Дошутитесь вы однажды, лейтенант Моро.
— Но не сегодня, капитан.
— Это точно, — вздохнул Джон. — Не сегодня.

Коммандер явно медлил, чего с ним никогда не бывало. Джокер отложил детонатор и неспешно подошёл к Шепарду, лицо его приобрело выражение собранности и проницательности, с которым курсант Джефф Моро когда-то начинал каждый день и из-за которого подвергался насмешкам — за избыточную серьёзность.

— Знаете, чего я больше всего боялся в лётной школе? Не того, что компенсатор инерции чуть-чуть забарахлит, и мне перемелет все кости. Не того, что я не справлюсь с учебной программой. Мне почему-то зашло в ум, что на церемонии выпуска я споткнусь и приземлюсь на задницу, и все это увидят, и для них я буду не «стеклянным парнем, который стал пилотом», а «тем чудиком, который упал». Они никогда бы не сказали такое вслух при мне, но каждый на курсе хотел, чтобы я ошибся хоть в чём-то, чтобы был хоть один пример того, как Джефф-Джокер-Крекер-к-Чаю оскандалился. Тогда было бы не так стыдно, что я их всех обставил. Когда я рассказал об этом дома, моя сестрёнка, Хилари — она тогда совсем ещё маленькая была — подошла и сказала: «Я помогу тебе встать». И я перестал бояться.

Сказав это, Джокер снова принял хитро-ироничный вид и добавил:

— А мораль истории в том, что мы предоставим коммандеру Шепарду спасать нас от больших страшных чудовищ, а для себя оставим что попроще — будем помогать шкиперу встать, когда он плюхнется на задницу.

Шепард медленно кивнул, и тяжёлая складка у него на лбу разгладилась. Уверенным шагом он прошествовал к холодильнику, открыл дверцу (декстроаминокислотный Гаррус затаил дыхание), обозрел внутренности злокозненного пищехранилища и сухо резюмировал:

— Видал я и похуже. Но всё равно взрывай: не зря же мы сюда тащились.

Когда коммандер вышел из зоны поражения, Джокер активировал детонатор. Мощный хлопок ознаменовал конец холодильника — и окончательную гибель иррациональной фобии Джона Шепарда.

Он не обернулся, разумеется. Крутые парни не смотрят на взрыв.
Изменено пользователем Shield
  • Like 22

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Название: Эл-Дар

Автор: @DAO занят кемто другим :)

Задание: «Мои друзья — моё богатство»

Размер: миди

Персонажи: Эл-Дар, Зар, Тира’Гаэль, Чар’Наир, Мик и т.п. (все вымышленные)

Жанр: Экшн, Драма

spoiler_down.png  Эл-дар              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

Глава первая
 

Когда Эл-Дару было одиннадцать лет, он написал по-настоящему дерзкое сочинение, повлёкшее за собой череду скандалов. Темой он избрал конфликт кварианцев и гетов, а назвал работу по-детски просто: «То, с чего всё началось».


В своем небольшом опусе маленький житель Мигрирующего Флота написал, что вина за позорное изгнание из их собственного мира лежит на самих кварианцах. Они создали гетов, они, пусть и не намеренно, взрастили внутри них сознание. Но вместо того, чтоб воспитывать своих созданий, подавать им пример, как детям, кварианцы испугались и проявили враждебность, которая повлекла за собой геноцид новорожденной расы. Геты, глядя на кварианцев, словно на обозлённых родителей, вынуждены были хотя бы частично перенять их агрессию чтобы выжить. «По крайней мере, они не бросились в погоню, чтобы убить всех, как это делали мы. Они просто выставили нас взашей, чтоб быть в безопасности», - писал Эл.

В своем сочинении Эл яро критиковал тот факт, что кварианцы напали первыми из-за глупого страха. В глазах ребёнка, ещё маленького, но мыслящего ясной головой, всё это выглядело ужасающе неправильно. Взрослые всегда говорят не торопиться и тщательно обдумывать свои решения, но сами-то все время куда-то спешат. Утренняя Война тому подтверждение. Она стала самым важным уроком не только для кварианцев, но и для всех галактических рас.



Педагога чуть не хватил удар. Он не стал дожидаться занятий, а грозным шагом направился прямо в каюту-квартиру семьи Эл-Дара. Размахивая датападом, он неистово кричал на ребёнка. Мать Эла попыталась успокоить разгорячённого коллегу, хотела выяснить, в чём дело. Тот же, в свою очередь, ткнул пальцем в раскрытое на датападе сочинение... Уже через несколько минут они кричали на Эла вдвоём.

Никто из друзей, которым Эл-Дар жаловался на эту ситуацию после, не сказал ни слова поддержки. Нет-нет, его все любили: Эл с малых лет был душой компании. Всегда придумывал интересные игры и хорошо шутил. Быть может, никто из ребят толком и не понял (или не хотел понимать), что это сочинение было всерьёз. Они решили для себя, что это была очередная шутка – самая неудачная из них.


Педагоги же глубоко обеспокоились этим инцидентом и даже созвали консилиум, куда вызвали родителей Эл-Дара и его самого. Помимо допроса, от которого у мальчишки разболелась голова, Эла ждала насыщенная лекция о том, что иногда именно от мгновенных решений зависят тысячи жизней. Они убеждали, что если бы кварианцы не приняли решение немедленно атаковать созданный ими ИИ, то он сам устроил бы геноцид своим создателям. Такова закономерность.


- Сынок, не нужно ждать нападения молотильщика, чтобы знать, что это существо непременно захочет твоей смерти, - мягко сказал отец в творящейся вокруг буре эмоций.

Выяснив, что родители мальчика удивлены выходкой своего сына не меньше, чем преподаватели – консилиум остановился на том, чтоб приписать парню дополнительные углублённые занятия по истории и электронике. Они даже и не вспомнили о том, что по последнему предмету Эл-Дар и без того получал исключительно высшие отметки.

Мальчика и позже спрашивали о его сочинении: как он вообще к этому пришел? А Эл уже и сам не помнил. Просто ходил и размышлял о том, о сём, затем записал свои мысли безо всякой цели, а уже после решил, что они подойдут в качестве сочинения по вольной теме. Такой бурной реакции Эл совершенно не ожидал. Да и как ему было не размышлять о гетах и их восстании, если об этом постоянно говорили все взрослые?! И родители, и преподаватели, и просто соседи – все именно этим конфликтом объясняли молодёжи, почему кварианцы живут так, как живут. Дети постоянно задаются подобными вопросами, и каждый взрослый знает, как важно на них отвечать.


Эл не был исключением. Вопросов он задавал много. Каждый по нескольку раз, чтоб зафиксировать мнения разных кварианцев. Его детский ум использовал этот метод инстинктивно для конструирования более обширной модели собственной вселенной.

Одна беда постигла любознательного мальчика, которая рано или поздно наносила удар каждому, кто был ребёнком в прошлом: он повзрослел. Эл хорошо усвоил уроки о возможном и невозможном, о том, что жизнь сложнее и разнообразней, чем может казаться. Со временем кругозор любознательного мальчика превратился в точку – во взрослую точку зрения. А история о скандальном сочинении осталась забытой где-то далеко в закоулках памяти.


Точка зрения Эл-Дара, конечно, немного расширилась, когда он отправился в Паломничество, которое, надо сказать, затянулось. Он был открыт и общителен по своей природе, обзаводился дружбой с представителями разных рас и знакомился их образом жизни. Превращал свои теоретические знания о жизни вне Флотилии в практику. Как-то он попал в опасную передрягу с мошенниками. Тогда он не на шутку перепугался, что увязнет в этой скверной ситуации надолго и никогда уже не сможет вернуться из Паломничества. Но волей случая ему удалось выбраться и тотчас же направиться домой да ещё и не с пустыми руками!



«Кажется, что всё это было целую вечность назад», - думал Эл-Дар сидя за скалистым укрытием на Раннохе. Он нервно усмехнулся, вспоминая забавные моменты в своей жизни. А что ещё оставалось делать в ожидании смерти, медленно смыкающейся вокруг его разведгруппы в виде холодных и бездушных металлических платформ гетов? Они не знали усталости, не знали пощады, не ведали страха и колебаний, которые терзают души живых существ. Только холодный расчёт машин вёл их в атаку и заставлял отступать.

- Зачем мы вообще сюда сунулись? – проговорил Зар.
- Это хорошее место, чтобы отстреливаться и ждать помощи… - терпеливо объяснил Эл-Дар. - Лучшее, я бы сказал. По крайней мере, из тех, что нам были доступны.

Эл глянул на товарища, внутри надеясь, что тот своим вопросом не пытался обвинить его одного в сложившейся ситуации: пилотируемый Элом разведывательный корабль был подбит гетами и рухнул на планету невесть где. Капитан погиб. И хоть все члены экипажа – Тира, Зар, Чар’Наир, Мик, Реле и другие – были верными друзьями Эла и признали в нём лидера после крушения, ситуация была не из лёгких.

Разведчики уже несколько раз столкнулись с патрулями гетов и понесли немало потерь. Потрёпанные боем, они скрылись в долине с множеством огромных камней и валунов, ожидали новой атаки гетов и посылали сигнал бедствия, надеясь, что кто-нибудь из своих за ними прилетит.

- Я не о том, - сказал Зар. – Зачем мы вообще ввязались в эту войну с гетами за Раннох сейчас, когда появились эти... твари?
- Жнецы? – уточнила Тира'Гаэль.
- Да, - подтвердил кварианец.

Эл тяжело вздохнул. Чар'Наир, сидевший рядом, бормоча себе под нос, судорожно возился с некоторыми захваченными «в подмышке» обломками, пытаясь превратить хлам в нечто вроде базуки. Раненный Мик кашлял кровью. Эл-Дар медленно оглядел друзей, затем перевёл усталый взгляд обратно на Зара.

- Заткнись, ладно? И без тебя тошно. А я не хочу, чтоб мой костюм превратился в капсулу с блевотиной.
- В костюме есть откачка блевотины, неуч! – огрызнулся Зар, и оба кварианца, а затем и вся группа, вдруг рассмеялись.

Помолчали.

Слышен был только свист ветра между камнями и скалами, да экспрессивная заикающаяся ругань Чара себе под нос. Заикающийся матершинник – почти что талисман группы.

- Я хочу домой, - слабым голосом произнес Мик.
- Ты дома, брат, - ответил Эл. – Ты дома.

Разговор прервали хоровые очереди из импульсных винтовок.

- Атакованы! – закричал один из часовых с возвышенности.

Геты приближались. Эл-Дар активировал тактическое сканирование, направив уни-инструмент на первую показавшуюся из-за насыпи камней цель. Импульс обнаружил плотную группу противников перед тем, как сигнал был заглушен. Все сканеры не показывали ровным счетом ничего, кроме помех.

Но если легко обмануть технику, то не так просто ввести в заблуждение то, что создавалось самой природой сотни миллионов лет.

- Вижу! Я вижу их! – закричала с возвышенности Реле, опасно высунувшись из укрытия.
- Сколько? – крикнул Эл.
- Слишком много! Два прайма и...

Но не успела кварианка договорить, как ярко красный луч блеснул за ее спиной.

- Берегись, Реле! – закричал Зар, но было поздно. Выстрел из мощного оружия начисто снёс и так потрёпанные щиты кварианки.

Реле тут же упала за укрытие, неловко прижавшись к земле. Какой-то инстинкт приказал ей скатиться по склону к его подножию, поближе к своим. Это оказалось правильным решением. Через секунду на месте, где только что укрывалась Реле, вырос силуэт врага. Подвижный, пластичный, словно живое существо, гет-прыгун снова стал целиться в разведчицу.

- Левый фланг! Левый фланг! – закричал Эл-Дар и тут же открыл огонь из «Дуги» по прыгуну.

Зар и еще двое кварианцев сделали то же самое. Остальные были заняты лобовой атакой гетов.

Спереди уже показались оба прайма, а солдаты рассредоточивались и занимали укрытия. Слева же приближались охотники: Эл увидел на вершине холма силуэты их маскировочных полей, заставляющих плыть реальность.

Зар сорвался с места и подскочил к Реле, помогая ей подняться и прикрывая её собой. Щиты таяли, как снег под лучами окрепшего весеннего солнца. Один из праймов перевёл оружие на хромающую парочку, но тут вперёд выскочил Чар'Наир с «базукой» наперевес.

- У-у-умрите, у-у-ублюдки! – насколько смог громко прокричал он и выстрелил из самодельного оружия по прайму. Лишившись щитов, огромная платформа гетов завалилась на спину, и кварианцы тут же открыли по ней сосредоточенный огонь, а тяжёлое оружие Чара после выстрела тут же развалилось в его руках, чему кварианец был рад. Он боялся, что пушка могла сама рвануть при залпе.

Геты тоже не медлили. Солдаты прикрывали своих праймов ответным огнём. С левого фланга стали доноситься первые звуки выстрелов из плазменных дробовиков.

- Мы не выстоим, Эл, - прячась вместе с Реле за укрытие, произнес Зар.
- Придётся. Не теряйте надежды, надо давать отпор столько, сколько сможем, - ответил Эл-Дар.
- Д-да! – заикаясь, воскликнул Чар. – З-забберем с-собой к-как м-можно б-больше свволочей!
- А, может, сдадимся в плен? – пропищал Мик, но в шуме боя никто не услышал раненного и измученного лихорадкой кварианца. Да и каждый из них знал, что синтетики не берут пленных.

- Друзья! Отсюда есть выход! – неожиданно сказал Корес'Вес, который безуспешно пытался восстановить заглушенный сигнал бедствия.

Кварианцы и раньше непрерывно слали этот сигнал, ожидая, что хоть кто-нибудь их подберёт, но у Флотилии, видно, были дела поважнее спасения небольшой разведгруппы.

Эл-Дар разрядил «Дугу» в солдата гетов. Тот упал, но прячущийся за укрытием кварианец задержал на нем взгляд и увидел, как другая мимо проходящая платформа взяла павшего за руку и оттащила за валун, после чего продолжила методичное наступление. «Даже геты не бросают своих», - подумал Эл. - «Или это просто расчётливое сохранение ещё боеспособных платформ?»
Мысль прервал Корес известием о вероятных путях отступления.

- Какой еще выход, Корес? – спросил Эл.
- На юго-восток...
- Но там сплошные скалы! – сказал Зар.
- Да, но в них огромная сеть пещер, тоннели тянуться и переплетаются между собой через весь хребет, словно древесные корни! Там можно заблудиться, но при толике везения, можно выйти с другой стороны скал, – объяснил Корес. – Я читал об этих пещерах, их происхождение...
- Стоп! Замолчи, - прервал начавшуюся научно-популярную лекцию Эл-Дар. – Просто скажи: это точно – мы можем спастись?
- Есть шанс, - ответил Корес.

«Есть слабый шанс в импровизации» и «шансов почти нет в проверенных предписанных действиях» – выбор сложный для каждого, кто принял на себя командование.

Раздался оглушающий свист. Снаряд, выпущенный гетом-ракетчиком, ударил рядом с одним из укрытий, убив при этом нескольких кварианцев, среди которых была Тира. Эл-Дар до боли стиснул зубы.

- Веди, Корес, - скомандовал он.

Кварианцы разделились на две группы. Первая, с раненными, отходила под прикрытием второй. Следом уже отступала группа более мобильная и боеспособная. Несмотря на то, что гранаты и термозаряды были на исходе, не смотря на гибель нескольких бойцов при отходе – кварианцы не уступали гетам в методичности своих действий. Они старались отступать быстро, без суеты, как можно меньше ввязываясь в перестрелки и наращивая дистанцию с врагом.

В конце концов, каменная долина показала свою границу, а за ней Эл увидел поднимающуюся ввысь цепь скал, испещренных чёрными проемами пещер. Эл-Дар чётко разглядел, что у подножия есть один из входов достаточно большой, чтоб туда свободно мог войти кварианец в полный рост. Но ещё с ужасом он заметил, что между горной цепью и границей каменной долины пролегает около пяти сотен метров голой равнины.

Светящиеся глаза Эл-Дара расширились, он крутанулся на ногах и резким шагом направился к Корес'Весу.

- Пятьсот метров, Корес! Пятьсот метров! Только не ври, что ты не знал!!! О чем ты только думал?!
- Я знал, - смиренно ответил Корес. – Но если бы я сказал – никто бы не согласился на мой план, - кварианец говорил уверенно, однако в голосе дрожало чувство скорби и вины.
- Какой еще план, Корес? – подал изумленный и уставший голос Зар. - Нам ни за что не дотащить через эту эспланаду раненных вовремя – геты перебьют нас, как пыжаков из сторожевых орудий!
- Раненные останутся здесь, - серьезно сказал Корес. – Они могут отстреливаться и задержат гетов, пока те, кто может бежать, не доберутся до пещер и не скроются в глубинах их лабиринтов.

Повисла гробовая тишина. Группа была ошарашена таким предложением. Но только один Корес'Вес знал, как тяжёло было его выдвинуть.

- Ты свихнулся?! – Эл схватил Кореса за шиворот и встряхнул. – Мы не станем приносить раненных в жертву!
- Это единственный выход спасти хоть часть отряда! – парировал Корес, однако в пронизывающие глаза командира смотреть не мог. – На прежней позиции нас бы давно перебили, если бы не это отступление… Эл, дружище, ты правильно поступил, что послушал меня. Выжить хоть кому-то – лучше, чем погибнуть всем. Нельзя тратить время на споры, нужно действовать!

«Подлец! Трус! ПРЕДАТЕЛЬ!» - запульсировало в голове Эл-Дара.

- Тогда ты останешься здесь, вместе с ними! – гневно выпалил командир.
- Хорошо, - покорно ответил Корес'Вес.

Эл отпустил товарища и отпрянул от ошеломления. Внезапно он все понял. Корес знал его, очень хорошо знал. И прекрасно понимал, что от выходки, которую задумал и привел в действие Корес, его друг будет в бешенстве. И что прозвучит этот приказ.

Корес действительно придумал этот жестокий план не ради того, чтоб спасти собственную шкуру, как подумал Эл поначалу. Он желал спасти хотя бы некоторых из его друзей – Эл-Дара, Чар'Наира... Хотя бы одну Реле. Война требовала жертв, и Корес был готов её принести.

Кварианцы стояли, замерев, словно сами были изваяниями в долине камней. Молчание длилось еще десять бесценных секунд, прежде чем кто-то отважился пошевелиться или что-то сказать.
Первым это сделал Мик. От его тихой истерики не осталось и следа. Изрядно потрёпанный кварианец с трудом поднялся на ноги, шмыгнул носом и, повернувшись спиной к остальным и лицом к приближающемуся врагу, стал заряжать свою «Дугу».

- Идите, - опершись плечом о валун, слабым голосом произнес Мик. – Мы постараемся подольше удерживать гетов.

Эл почувствовал мучительный укол совести и сумасшедшее давление в грудной клетке, будто его сердце взрывалось, а ошмётки этой глупой мышцы разлетались, «измазывая» внутреннюю сторону рёбер.

- Мик... – новоиспечённый командир сделал неуверенный шаг в сторону друга.
- Все в порядке, Эл. Хороший план. А мы... Мы дома, - ответил тот. – Не теряйте времени.
- Не теряйте времени, - вторил ему Корес и, покрепче ухватившись за «Адас», поспешил занимать укрытие где-то впереди остальных.

 


Глава вторая
 

Они побежали. Эл, Чар, Зар, Реле... Чёртова дюжина обученных бойцов Флотилии дала дёру так быстро, словно сама смерть уже кусала их за пятки. У входа в одну из пещер Эл в последний раз оглянулся назад, где закипал бой. Последний бой тех, кого он имел честь знать и называть друзьями. Эл-Дар успел увидеть, как Корес отстрелил руку приблизившейся к нему платформе. Но в следующий же миг гет вытянул вперёд вторую руку, из неё вырвалась слепяще-яркая струя жёлтого пламени и поглотила в себе силуэт кварианца.

А дальше была тьма. Кромешная тьма пещер, рассекаемая лучами тактических фонарей лишь на десяток шагов вперёд. Кварианцы шли в быстром темпе, но много блуждали и путались в этой запутанной сети тоннелей. Эти природные коридоры то сужались и превращались в щель, такую, что едва удавалось протиснуться боком, то расширялись, открывая огромные пустоты внутри горы. Часто от них отходили по нескольку альтернативных путей, что только усложняло задачу по поиску выхода.

В пустотах разведгруппа вынуждена была делать привалы. Разведчики были вымотаны, хотели есть, спать, мучились жаждой. Сквозь расщелины в высоких сводах кварианцы могли видеть звёздное небо, которое ясно говорило о том, что прошло уже много времени с тех пор, как они оставили товарищей где-то там. Припасов было немного, но на последней стоянке все честно разделили между собой остатки. Никто не посмел хоть раз бы пожаловаться – это оскорбило бы память о погибших.

Эл-Дар выбирал дорогу, полагаясь лишь на чутьё. Тишина действовала на нервы, но вскоре ее нарушил едва слышимый шум воды. Группа выживших разведчиков попыталась следовать этому звуку и вскоре набрела на очередную пустоту. Только эта в значительной мере отличалась от всех прежних.

Здесь было много света. Он исходил из семей грибов, фосфоресцирующих во тьме пещеры. Они росли прямо из твёрдой скальной породы. И этих грибов было так много, что создавалось впечатление, будто в это удивительное место приходит ночевать день.

Воздух был пропитан влагой. Вода одинокими каплями стекала вниз с гигантских сталактитов. Внизу находились разделённые тонкими каменными барьерами чистые и прозрачные озерца, поверхность которых переливалась нежным голубоватым оттенком. Тревожило лишь, что на дне самого большого озера был виден чёрный силуэт какого-то огромного животного, походившего на рыбину метров в семь длинной.

- Ч-чтоб я сддох, к-как зддесь к-красиво! - выпалил Чар'Наир, удивительным образом способный разглядеть красоту даже после всех пережитых ужасов.
- Чтоб ты не сдох, но чтоб у тебя язык отсох! - скривился Зар. – Но здесь действительно... красиво.

Пустоту внутри горы по краям разрезали уступы, словно разделяя её на два яруса – верхний с потолком из сталактитов и нижний с водоёмами. Теоретически по этим уступам можно было пройти к противоположной стене с несколькими выходами в новые тоннели. Спуститься вниз оставалось невозможным – слишком высоко, да и кто знает, что за чудовище скрывалось под толщей воды.

Что это за создание? Чем питается в этих местах, чтобы выжить и достичь подобных размеров? И, главное, насколько оно опасно? Возможно, на эти вопросы смог бы ответить Корес: парень с детских лет жил мечтой о Раннохе, интересовался флорой и фауной планеты, географией и геологией. Он с удовольствием посвящал время на изучение живой и неживой природы исторической родины кварианцев, часто в беседах высмеивая разделение двух этих понятий. «Органическая жизнь возникла из, так называемой, "неживой" материи. Так покажите мне камень, в котором нет души!» - говорил Корес.

Эл-Дар проглотил горечь, измерив насколько ему будет не хватать подобной болтовни.

- Пошли, - сказал он остальным. – Попробуем перебраться на ту сторону.

Первой на каменные пластины ступила Реле, так как была самой лёгкой кварианкой. Уступы казались надёжными, так что за ней выдвинулись еще несколько девушек. За ними мужчины, Эл-Дар замыкал.

Поначалу все шло достаточно хорошо. Понервничать заставил лишь странно дёрнувшийся несколько раз силуэт рыбины внизу. Но ближе к середине пути под ногами что-то затрещало.

- Идём, идём дальше… – приглушенно сказал Эл-Дар замершим, было, кварианцам.

Они снова стали продвигаться вперед.

Треск повторился. Затем более настойчиво. Затем зазвучал совсем опасно. Вдруг уступ, на котором, пригнувшись под сталактитом, стоял Эл-Дар, провалился. Каменная глыба, а вслед за ней и сам командир разведчиков полетели вниз и с громким всплеском и фееричными брызгами обрушились в воду. Зар резко повернулся, чтоб схватить друга за руку, но не успел – Эл-Дар уже нырнул в озеро, но, в отличие от каменной глыбы, всплыл на поверхность.

- Эл! – испуганно закричала Реле.

Огромная рыбина на дне пещерного озера зашевелилась, и кварианцы тут же ухватились за оружие.

- Не стреляйте! – злобно зашипел на них Зар.

«Нельзя приручить молотильщика...» - пронеслось в голове Эла, и он на миг усомнился во властном приказе товарища.

Существо приблизилось к кварианцу, отчаянно пытающегося удержаться на плаву, и показало над поверхностью воды огромный спинной плавник. Эл-Дар ухватился за него, когда животное проплывало мимо, и оно понесло на себе кварианца прямо к берегу, словно желая помочь.

Последние несколько метров лидеру разведчиков пришлось проплыть самостоятельно, однако он выбрался на берег. Остальные кварианцы продвигались по уступам параллельно их лидеру, наблюдая за ним затаив дыхание. А рыбина, в свою очередь, выполнив свой странной природы поступок, вернулась на прежнее место на дне озера.

- Т-ты в-в порядке д-дрружище? – ошарашено произнес Чар, глядя на своего командира внизу, под уступом.
- Да, - ответил Эл-Дар, восстанавливая дыхание. – Зар, как ты узнал, что это существо мне поможет? – спросил он у другого товарища.
- Я не знал, - честно ответил тот. – Я просто испугался, что стрельба только разозлит его.
- То есть ты испугался, что оно начнет выпрыгивать из воды и рушить стены, чтоб добраться до вас, вместо того, чтобы по-тихому сожрать меня?
- Прости, - только и сказал Зар.
- З-зар, все-т-таки т-ты, п-придуррок, - прокомментировал Чар.
- Ничего. Всё правильно, - искренне ответил Эл.
- Как нам спуститься к тебе? – спросила Реле.
- Никак. Попробуем пойти разными тоннелями и встретиться. Если не выйдет – ищите выход без меня. Зар за старшего.

«Он уже доказал, что я не один здесь, кто способен быстро ориентироваться и принимать непростые решения...» - подумал Эл-Дар, но не было нужды произносить это вслух.

Эл вошел в темноту тоннеля. На этот раз один. Путь заворачивал куда-то в сторону, и впервые, оказавшись в одиночестве, Эл-Дар почувствовал, насколько сильно он устал. Близость братьев по оружию, ответственность за них доселе поддерживали в нем силы и отвагу, сохраняли ум холодным. Но сейчас ноги кварианца подкашивались, а тело изнывало от желания остановиться и упасть. Только радиосвязь с отрезанными членами группы не позволяла ему это сделать и заставляла его совершать шаг за шагом.

Совершенные над собой усилия, именуемые «волей», окупили себя. Уни-инструмент показывал, что пути перемещения Эл-Дара и остальных начинают сближаться. Но внезапно связь неожиданно оборвалась. Эл испугался и зашагал быстрее, но внутренняя связь улавливала лишь помехи.

Быстрый шаг превратился в бег и, наконец, сквозь шумы пробились обрывистая речь переговоров друзей.

- Меня кто-то слышит? – повторял Эл-Дар. – Зар? Реле? Чар? Кто-нибудь! Приём!
- Эл? – голос Зара продолжали прерывать помехи. – Не приближ... к нам! М... атакованы! ...желые потери! ...геты... ...нашли нас...
- Чёрта с два! – выпалил Эл-Дар и побежал еще быстрее.

Эхо звуков боя Эл слышал уже не по связи, а собственными ушами. Он мчался, подгоняемый страхом за своих друзей, позабыв об усталости и боли.

Звуки стихли. Но не потому, что тоннель вновь увёл кварианца в сторону. Пальба из оружия была прекращена.

- Пожалуйста, пожалуйста, кила! Пусть с ними все будет в порядке! Я не хочу оставаться один! – бегущий не заметил, как произнёс всё это вслух.

Когда Эл добежал до следующей пустоты, его встретило лишь холодное мерцание фонарей на поворачивающих в его сторону головах гетов, да пощёлкивающие звуки их странных переговоров.

Все кварианцы были мертвы.

- Нет!!! – истошно закричал Эл, вскинул «Дугу», и из неё тут же сорвалось два болезненно-нервных выстрела.

Геты подняли оружие в ответ. Эл сорвался с места и побежал по тоннелю в обратную сторону. Выстрелы противников врезались и испещрили стену, перед которой секунду назад стоял единственный выживший из группы кварианец.

Эл-Дар слышал погоню за собой, и сейчас жизнь его зависела лишь от быстроты ног. Злая мысль промелькнула в голове: «А не сдаться ли? Я сломлен... Так отчего не остановиться и не воссоединиться с павшими?» Но главная программа в мозгу органического существа – это невероятно развитый инстинкт выживания. Он заставлял своего обладателя продолжать борьбу и выжимать из себя все скрытые силы, как физические, так и эмоциональные.

Мчась во тьме сломя голову, Эл свернул не к озеру, а заплутал в незнакомых ему тоннелях, один из которых заканчивался тупиком.

«Нет, нет, нет! Кила! Неужели все было зря?!»

Упрямство порой всё ломает, но сейчас оно стало сильной стороной Эл-Дара. Он разозлился. Он твёрдо решил, что до самого последнего своего вздоха будет бороться за жизнь. Кварианец повернулся к выходу, чтоб принять бой, как вдруг заметил, что свет его тактического фонаря проскользнул через черноту проёма в стене. Он подбежал к нему и посветил внутрь. Тупика не было. По меньшей мере, его он не виднелся поблизости. Но проём был столь узким, что кварианец едва бы смог протиснуться внутрь.

«Забиться в угол и подохнуть, как мышь?! Не лучше ли принять бой и уйти с честью, как это сделали товарищи?»

Но Элом уже руководил не разум, не солдатская мораль, а животный инстинкт. Эта росшая веками сила заставила его протиснуться в проём и начать ползти вперёд на локтях. Одно он знал точно: грубая синтетическая платформа здесь однозначно бы застряла. Значит, погони не будет… Если геты вообще узнают, куда подевался их враг.

Фонарик погас. Эл-Дар полз в абсолютной темноте на ощупь. Гетов не было слышно, они остались позади. В какой-то момент тоннель расширился настолько, что кварианец смог стать на четвереньки и ввести себе крогановскую дозу физических стимуляторов. Под их действием ползти стало легче, но тоннель снова сузился, и кварианец испугался, что застрянет здесь навсегда.

Спина гудела, как вентиляционная система гражданских кораблей Флотилии, дыхание не находило ритма, внутренний счёт времени снова был потерян.

После стольких страданий упрямый кварианец с развитым инстинктом выживания нашёл противоположность тому, что искал. Эл-Дара остановил звон в ушах, раздавшийся после того, как он с силой врезался шлемом в очередной тупик.

Разведчик истерично рассмеялся, нащупав тремя пальцами одной руки холодную каменную стену на своём пути. Заплакал. Затем в отчаянии сжался и уснул.

Вакуумное забытье вне времени и пространства подарило Эл-Дару немного мира. Сознание стало потихоньку возвращаться к владельцу. Эл-Дар находился в чёрной пустоте, но у этой пустоты был пол. Твёрдый и надёжный, на нём можно было лежать, на опасаясь падения. Эл удивился, что на нём не было защитного костюма. Поначалу он этого испугался, но потом вздохнул полной грудью и почувствовал себя свободным.

Затем Эл увидел несколько пар светящихся глаз. Знакомые образы выходили из тьмы и обретали черты друзей, хотя они тоже выглядели странно без масок и костюмов.

- Я умер? – спросил Эл.
- Ох, кила! Как же ты банален! – насмешливо потянул Зар.
- Нет, ты живой, - ответила Реле, улыбаясь одними глазами.
- Ты должен приложить еще немного усилий, и окажешься дома, брат, - произнёс Мик.
- И ты должен его защитить, наш дом, - добавил Корес.
- Ты всегда был лучшим из нас, - сказал Зар. – Ты – единственный, кто выжил. Выжил для того, чтобы совершить что-то грандиозное.
- Но я не хочу, - голос Эл-Дара дрогнул. – Никакой я не лучший и никакой не лидер. Без вас я ничто! Только вы делали меня чище, лучше, сильнее. Это истина!
- Но это твой долг, Эл, - мягко произнесла Тира. – А мы... Мы всегда будем с тобой, вот увидишь!
- П-п-подднимайся, п-п-при-идурок! С-солнце встало, - с этими словами Чар подошел к Элу и... врезал кулаком товарищу прямо в лицо!

Эл-Дар распахнул глаза. Сон, это был всего лишь сон. Но такой явственный...

Кварианец осознал, что вокруг больше не кромешная тьма. Яркий лучик света проникал из-за камня, в который упёрся Эл, и падал кварианцу на тыльную сторону ладони. Эл-Дар с трудом поднял голову и посмотрел вперед. Лучик был таким тоненьким, но в купе со сном придавал столько надежды.

Кварианец упёрся в камень плечом и шеей. Помогая ногами и отталкиваясь ими о стены «норы», в которой, казалось, он был заключен, Эл изо всех сил давил на каменную глыбу. Снаружи послышался шум: сыпались пыль и щебень. На несколько прерывистых мгновений они затмили спасительный лучик света. Эл толкал камень снова, снова и снова. Наконец, он собрал последние силы и выдавил проклятую глыбу, которая тут же скатилась по склону, впустив в тоннель желанный свет и свежий воздух.

Грязный и потрёпанный разведчик выбрался из пещеры. Он ошеломлённо распахнул глаза, ещё ничего не понимая, будто только что родился в другой мир. Он с трудом поднялся на ноги, которые едва выдерживали своего обладателя.
Эл осмотрелся вокруг затуманенным взглядом. Местность показалась ему знакомой: те же пустынные равнины, те же каменные долины, а левее, у подножия скал, к небу возвышались «зубы дракона», на которых были нанизаны, словно бабочки на иголках, мёртвые кварианцы.

«Не может этого быть!» - подумал Эл-Дар. – «Я вышел почти там же, где и вошел!» «...И эти колья! Мик и остальные на них... геты это сделали, чтоб превратить моих друзей в хасков!»

Словно загипнотизированный, Эл побрёл, пошатываясь, по склону к торчащим из земли кольям. Немного приблизившись, он услышал треск и шум. Вскоре кварианец увидел две платформы гетов. Одна была лишена руки, другая занималась ремонтом первой, приделывая серебристому солдату чёрную руку, взятую у больше небоеспособного охотника.

Геты тоже повернулись «лицами» к показавшемуся прямо рядом с ними из-за валуна кварианцу, но не торопились что-либо предпринять. Эл воспользовался этой заминкой, вскинул заряженную «Дугу» и выкрикнул не своим голосом:

- У-у-умрите, у-у-ублюдки!

С этими словами кварианец выпустил все оставшиеся термозаряды пистолета в «занервничавшего» инженера гетов. Даже когда платформа упала, Эл продолжал судорожно жать на курок разряженного пистолета еще пару десятков секунд. Затем устало опустил руку и посмотрел на второго функционирующего синтетика.

Тот поднялся на ноги. Незакреплённая донорская рука безвольно болталась на связках проводов. Гет вытянул «здоровую» руку с дулом огнемета вперёд. И Эл с внутренней насмешкой понял, что «нечто грандиозное» - это сгореть в пламени врага, как это случилось с Коресом.

 

Кварианец не хотел дожидаться момента, когда враг приведёт оружие в действие. Но вдруг всё поплыло перед глазами Эла, голова пошла кругом, и он вновь провалился в обволакивающую тьму. Он ничего больше не видел и ничего не чувствовал. Не способен был издать какой-либо звук, будто утратил голос. Не способен был и на движение, словно тело перестало существовать.

Эл-Дар неожиданно ощутил, как нечто тащит его куда-то через окутывающее однотонное пространство. Позже откуда-то сверху пришёл свет. Ослепительный яркий свет, сопровождаемый оглушающим шумом. Глупая мысль проскочила в сознании кварианца: «Почему корабли гетов так похожи на пикирующих хищных насекомых?» Этот вопрос был последней мыслью перед тем, как Эл-Дар окончательно лишился связи с собственным сознанием...

 


Эпилог

 

Кварианский разведчик и пилот – Эл-Дар'Коэн вас Эймрис очнулся в медицинском блоке, располагавшемся в центре одной из временных и наспех оснащённых кварианских колоний на Раннохе. Он был один в боксе, не считая кварианки, на костюме которой красовалась эмблема полевого медика. Тело вас Эймриса всё еще было очень слабым, и изо рта то и дело вырывался жалобный стон от ноющей боли. Но единственный выживший боец из злосчастной разведгруппы нашёл в себе силы кое-как подняться и сесть на больничной кровати, свесив ноги.
- Капитан Эл-Дар, вам нужно лежать, вы еще очень ослаблены, - оторвавшись от созерцания данных с приборов, сказала медсестра и подошла к пациенту.
- Капитан? – недоумевая, переспросил Эл.
- Да, капитан Эл-Дар, - кварианка кивнула. - Коллегия адмиралов повысила вас в звании после того, как геты подали об этом прошение и предоставили отчёт о ваших недавних действиях после крушения на Раннохе. Мои поздравления. Конечно, вряд ли это вас хоть сколько-то порадует после всего пережитого.

Эл пропустил половину речи медсестры мимо ушей, его взволновало сейчас только одно:

- Не понял... Геты?! – озадачено спросил он, полагая, что ослышался.

Глаз заметил некое движение рядом с мониторами. Серебристая платформа гета-солдата вышла из-за стенки с приборами. У неё были обе прекрасно функционирующих руки, но левая была чёрной и больше не болталась на проводах. Платформа была безоружна, но повергла кварианца в ужас и шок. Эл-Дар, было, подумал, что это галлюцинация, одна из тех, что иногда приходят к бойцам, повидавшим несколько больше, чем способны выдержать.

- Вы... – обратился Эл к медсестре. – Вы тоже это видите? – кварианец указал на гета дрожащим пальцем. Та резко повернулась к платформе.
- HR-28-13! – воскликнула кварианка, словно набором букв и цифр обращалась к гету по имени. – Не сейчас! Это стресс для капитана!

Кварианка с ловкостью разведчицы тут же ввела успокоительное пациенту в кровь через капельницу.

- Капитан Эл-Дар, только не волнуйтесь… – торопливо стала изъясняться медсестра. – Просто попытайтесь принять тот факт, что геты теперь наши др... эээ... союзники! Попытайтесь вспомнить историю: когда-то это означало Золотой Век для кварианцев. Геты были, как бы, одурманены нашим настоящим врагом – Жнецами. Но у синтетиков, как выяснилось, это излечимо. Они не желают нам зла. Более того, капитан Эл-Дар, этот гет, - кварианка указала на солдата с черной рукой, - это он вытащил вас из Долины Камней, когда вы потеряли сознание. Это геты на своем корабле оттранспортировали вас сюда. А иначе вы бы погиби!

Кварианка буквально расстреливала бедную, больную голову Эла вылетающими из её рта словами. А платформа солдата гетов сделала несколько шагов в сторону капитана и заговорила низким синтетическим голосом:

- Вы вышли из-за валуна и были обнаружены в тот момент, когда наш... – гет подбирал слово, - наш мессия Легион передавал всему нашему народу защиту от контроля Старых Машин. Вы убили инженера. Я собирался убить вас. Но в тот самый момент, когда эта платформа, - гет указал на себя, - подняла руку, чтоб вас уничтожить, передача апгрейда была завершена на сто процентов. Геты стали свободны. Я посчитал, что данное стечение обстоятельств можно определить как то, что у органики называют «судьбой».

- Ты!!! - взвыл Эл-Дар. – Ты убил моего друга!
- Ты убил моего, - спустя миг ответил HR-28-13.

Эл-Дар осёкся и умолк. Обстоятельства не укладывались в его рассудке, по крайней мере, пока. Простому живому существу необходимо было время, чтоб затянулись раны.

- Эта война унесла слишком много жизней… - не удержавшись, во время затянувшегося молчания вставила свое слово медсестра-кварианка и загрустила. – Но павшие всегда будут жить в наших сердцах, продолжать участвовать и влиять на нас. И в память о них мы должны становиться лучше, чем мы есть на самом деле.

Эл-Дар вспомнил свой сон, где его друзья говорили, что всегда будут рядом с ним. HR-28-13 подумал и в очередной раз проанализировал поступок Легиона.

- Война окончена, Создатель Эл-Дар. Эта война, - наконец произнёс синтетик. – Геты и кварианцы заключили долгожданный для обеих рас мир.


Изменено пользователем Shield
  • Like 18

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Название: Дали пространства
Автор: @Gven
Задание: «Мои друзья — моё богатство»
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: отсутствуют.


Данная работа выполнена в двух вариантах, в текстовом и графическом.

spoiler_down.png  Графический вариант: "Дали пространства"              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
Стихотворение5.jpg


spoiler_down.png  Текстовой вариант: "Дали пространства"              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
В чертогах звёзд, где время над душой не властно,
Хранятся тайны и чудес секреты,
И манят нас покинуть грань пространства
Системы солнечной, чтобы найти ответы.

Бесстрашно сделать шаг, не захлебнувшись бездной,
Не каждый может - столько колебаний,
Но есть возможность в глубине безбрежной
Искать свой путь среди мерцающих сияний.

Лететь на корабле и наслаждаться песней,
Чье эхо в снах звучит не затихая,
Оставить яркий след среди созвездий,
Эффектом массы скорость света подгоняя.

Увидеть взгляд существ, что созданы из глины
Воображенья, бури не страшиться,
Ведь твой отряд в бою прикроет спину,
Когда уже не будет сил со злом сразиться.

Огонь и воду вместе пережить с друзьями,
Рука об руку перейти границы,
Пронзая тьму горящими сердцами,
Как закаленный меч сильнее становиться.

Ну а когда печаль окутает туманом
Мысли, усталость упадет на плечи,
Понять, что теплота улыбки рядом,
Поможет избежать с холодным страхом встречи.

Идти вперёд, но знать, что в полотне узоров
Судьбы переплетаются все нити,
И только общим суждено отпором,
Врага сломить и жизни сохранить обитель.
Изменено пользователем Shield
  • Like 18

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость Marry

fb_da_team.jpg
«Пока музыка играет, мы танцуем»


dc0407c26ab411efca7770f582382b83.png
spoiler_down.png  ХЭНДМЭЙД/КОСПЛЕЙ              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
post-59266-0-79765600-1460393720.jpg

post-59266-0-08741400-1460393844.jpg

post-64635-0-94772800-1460906352_thumb.j

post-64635-0-75456400-1460906353_thumb.j

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость Marry

2bdcc766600a40ddcc33eae0b465a53a.png

spoiler_down.png  РИСУНОК              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
9a404a7864b491e8000f386a7f709f81.jpg

 

95f0d18660184c025f4cf513856fa7cb.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость Marry

dc5aa199fb97480c61bbb4831bf0e869.png

spoiler_down.png  СТИХОТВОРЕНИЕ              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
Ночь на дворе и заснул Денерим,

Прячась от лунного света.

Спит и король, верной стражей храним,

Добрыми снами согретый.

И снится ему не свирепый дракон,

Ведущий орду порождений,

Не темных и мерзких существ легион,

Кошмаров прошедших сражений.

А снится ему тихий лагерь в лесу,

Друзей позабытые лица.

Мабари, что мирно жует колбасу,

Костер, где похлебка томится.

Улыбки друзей вновь напомнят о том,

Как был он силен и отважен.

О верном отряде, далеком, родном,

Что сейчас оказался так важен.

Давно нет в живых его верных друзей,

И непросто найти их могилы.

А сейчас вместе с ними он стал веселей,

Ведь на жизнь уже не было силы.

Друзья, взявшись за руки, исчезли в огне,

Закончилась нынче их смена.

Король Алистер умер ночью во сне,

Последний Герой Ферелдена.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость Marry

d9fa3cf0f9c768507ff3d231310eabe7.png

spoiler_down.png  ПРОЗА              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
spoiler_down.png  У костра              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
У костра

– У тебя были друзья? Там, в Орзаммаре?

Середа запрокинула голову, почесала шею, подумала…

– Выходит, что нет. Не было.

Она долго молчала, глядя в низкое пасмурное небо. Что она вспоминала? Товарищей по… чем развлекаются юные знатные гномы, пока не перебесятся? Поединки, азартные игры, охота? На кого можно охотиться в подземельях?

– Отец говорил, что для нас, высокорожденных, дружба невозможна. Сближения будут искать главным образом те, кто захочет выбрать момент и ударить в спину. Я, дура, не слушала. Думала, довольно быть любезной и никому не делать зла… Думала, тот, кто на охоте прикрывает тебе спину, никогда не ударит в нее…

– На кого вы охотились? – Алистер не устоял перед возможностью утолить любопытство.

– Порождения тьмы, на кого еще может охотиться гном в подземельях? Или ты думаешь, у нас там водятся олени?

Алистер ощутил неловкость. Он почему-то забыл, что для гномов борьба с Порождениями Тьмы – дело повседневное.

– Мы ходили в старые тейги, выкуривали оттуда тварей… Дело азартное, но требует слаженности. В одиночку там нечего делать. Ты Серый страж, ты знаешь, что такое биться плечом к плечу. После этого подлости как-то не ждешь.

Алистер кивнул, подбросил хвороста в огонь. Хворост был сырой, вода не спешила кипеть.

– А ты? – спросила Середа. – У тебя есть друзья?

– Нелепый вопрос, а?

– Да, верно, – теперь смутилась гномка.

– Дункан был моим другом, – сказал Алистер.

В кустах зашуршало. Показался Бронто с какой-то живностью в зубах. Сурок. Бронто улегся возле огня и начал есть.

Следом из темноты выступила Морриган с довольно большой вязанкой хвороста на плечах.

– Где ты ходишь? – буркнул Алистер. – Темно, в этой чаще может быть кто угодно.

– Я забочусь о том, чтобы мы смогли хоть что-то сварить на ужин, – ведьма сбросила с плеч хворост, начала сматывать веревку. – А насчет кого угодно не беспокойся. Мы с вашим зверем проверили окрестности. Поверь, на три мили вокруг я – самое опасное существо.

Не очень верилось. Алистер вспомнил ад ночной битвы. Погибли тысячи порождений – но тысячи должны были рыскать в окрестностях Остагара.

– Да, с вами каши не сваришь, – ведьма пнула ногой собранное Алистером и Середой. – Даже не знаю, что бы вы делали без меня.

Это было несправедливо. Середа еще не оправилась после раны в грудь, а Алистер подстрелил кролика. Разве это не важней, чем набрать хвороста?

– Ели бы кроля сырым, – огрызнулся он. – Будешь ворчать – в следующий раз ешь свои дрова.

Ведьма засмеялась и начала ломать толстую ветку о колено. Первые два раза получилось, на третий она добралась туда, где ветка была слишком прочной.

– Дай мне, – Середа протянула руку. Она даже не стала упирать палку в колено, та хрустнула словно по своей воле. Алистер с уважением глянул на мускулистые руки гномки. Если бы не полная грудь, Середа легко сошла бы за парнишку. Даже говорила низко, с хрипотцой.

– Ну, хоть какая-то от вас польза, – Морриган несколькими тычками палки переворошила весь костер. – Так вода сто лет не закипит, кто вас учил костер разводить? Нужно больше толстых веток.

– Ты еще огнем сигнал подай,– съязвил Алистер. – Под самое небо, чтобы все видели.

– Если мы такие никчемы, зачем ты с нами пошла? – спросила Середа.

– Матушка сказала, что вам суждено покончить с Мором. Точнее, тебе, – Морриган кивнула в сторону Середы.

– А вам, ведьмам, что с этого? – Алистер хмыкнул.

– То же, что и всем. Мор не щадит никого, а мне вовсе не хочется быть сожранной в расцвете юных лет или того хуже, стать маткой. Ну вот, теперь этот кролик сварится раньше, чем мы с Бронто умрем от голода.

Бронто, к тому времени покончивший с сурком, принялся за кроличью голову.

– У-у, ненасытная пасть, – нежно сказала Середа. Алистера отчасти забавляла, отчасти трогала эта привязанность гномки к мабари. Для него собаки были делом совершенно привычным. Он рос на замковом дворе и играл со щенками на псарне, боевые собаки были и у храмовников, и у Серых стражей. Видеть кого-то, для кого обыкновенный пес – это целое чудо, было странно.

– Если бы ты сам о себе не позаботился, пропал бы, бедняжка, с такими-то хозяевами, – вздохнула Морриган. – Ну, что тебе эта кроличья голова? На один зуб.

– Наколдуй ему баранью ногу, – сказал Алистер.

– Твоя как раз подойдет, – Морриган очаровательно оскалилась. – Из тебя выйдет миленький барашек.

– Мы не умеешь превращать людей в зверей, – у Алистера получилось не так уверенно, как ему хотелось бы. – Ты сама говорила, что для превращения в зверя, нужно долго изучать его повадки и проникаться его сущностью.

– Именно поэтому из тебя выйдет славненький барашек, – улыбка Морриган стала еще шире. – У тебя, знаешь ли, врожденный талант.

– Ты умрешь, если один час не будешь никого подъелдыкивать? – Середа закончила строгать вилку из рогатой ветки и пошевелила ею куски кролика, кипящие в вихре пшенных крупинок.

– Он первый начал.

– Как дети, – буркнула Середа. Бронто, покончив с кроличьей головой, подобрался к ней и положил голову ей на колени.

Бронто выбрался к ведьминой хижине, когда Алистер и Середа оправлялись от ран. Огромный боевой пес тоже был ранен, но легко. Страдал он главным образом от того, что отравился кровью Порождений. Иногда мабари впадают в азарт и начинают не только кусать, но и жрать врага. Морриган нашла для него противоядие и с помощью Алистера отпоила собаку, но привязался пес почему-то к Середе и отзывался на кличку, которую дала она. Алистеру казалось, что ведьма ревнует.

– Если ты ищешь дружбы, – сказала вдруг Морриган, – то нигде больше не найдешь ее. Вот он, друг, верный и бескорыстный. Никто не будет тебя любить так, как этот пес.

Алистеру захотелось возразить – но он не знал, что…

spoiler_down.png  Кто же еще?              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
Кто же еще?

Только когда они покинули Денерим, только потому что с ними больше никого не было, а терпеть уже стало невыносимо, Алистер сказал:

– Выходит, один друг у тебя все-таки был?

Середа глянула на него круглыми глазами.

– Ты про Горима, что ли?

Значит, этого щеголеватого гнома, при виде которого Середа вся просияла, звали Горим? Алистер не понимал, в чем дело, но этот гном ему уже не нравился. Не нравилась вычурно заплетенная борода, не нравился богатый бархатный камзол, не нравился дух процветания и значтельности, исходивший от коротышки.

Но всего больше ему не понравилось, что Середа обняла и поцеловала его. Вроде и по-сестрински поцеловала, в обе щеки. Но как-то слишком крепко.

В дверях лавки, прячась в тени, стояла золотоволосая гномка. Алистер не мог понять, то ли беременная, то ли просто полненькая. Ей этот поцелуй тоже не нравился. Очень.

Из вежливости гном заговорил с Середой на всеобщем. Гномам легко давался Всеобщий, он и произошел-то от гномского. Когда первый Мор выгнал тысячи гномов на поверхность, одновременно во множестве стран, каждая со своим языком и обычаем – именно гномы сделались посредниками в торговле и дипломатии. Гном с гномом договорится всегда, считали люди. Середа смеялась над этим предрассудком: у гномов были свои вековые раздоры и войны, длившиеся иной раз по тысяче лет и дольше, но все это происходило под землей, вдали от людских глаз.

Гномы тогда многое умели лучше людей: строить, обрабатывать металл и камень, лечить… У многих народов и слов таких в языках не было, чтобы называть вещи, изобретенные гномами. Гномы учили их своему языку, сами набирались человеческих слов… Так родился Всеобщий.

Гном заговорил на Всеобщем и Алистер услышал, что отец Середы умер, а в Орзаммаре идет борьба за трон между кланом Харроумонтов и Беленом, братоубийцей и предателем. Услышал, что Горим страшно рад видеть Середу живой, так как боялся, что слухи о ее вербовке в Серые Стражи врут, а потом боялся, что она погибла при Остагаре.

Еще он узнал, что Горим был изгнан из Орзаммара тогда же, когда Середу отправили на верную смерть в заселенные Порождениями тьмы подземелья. Добрался до Денерима, думал завербоваться в армию, которую тейрн Логейн собирает против Порождений, но польстился на красавицу купеческую дочку, женился и сам втянулся в торговлю. Покупателям нравится, когда молодой статный гном показывает с оружием боевые приемы, а тесть уже в третьем поколении торговец и «тройную мельницу», сама понимаешь, не завертит.

Середа засмеялась. Гномка в тени насупилась.

Горим предложил ей с Алистером ужин и ночлег. Середа отказалась.

– Если мы к ночи не вернемся в лагерь, наши распереживаются.

Гномка в тени облегченно вздохнула.

– Наши? – Горим стал похож на Бронто, сделавшего стойку.

– У меня отряд. Алистер, еще один уцелевший Страж, вот он. Лелиана-лучница, Зевран – хоть и эльф, но глотки резать умеет, Стэн, он кунари, сам вот такой и рога – во, как у горного козла! И еще две ведьмы, Винн и Морриган.

– Наемничаете понемножку, – кивнул Горим.

– Какое там наемничаем. Мы Серые Стражи, и клятвы с нас никто не снимал!

– Об этом здесь надо потише, – сказал гном. – На Серых Стражей повсюду идет охота.

– Знаю. Не один уже приходил за нашими головами. Своей пока никто не сносил.

– Зевран, – не удержался Алистер.

– Зевран – другое дело, – отмахнулась Середа. – Но спасибо за предупреждение, Горим. Я знаю, что ты не выдашь. Счастья тебе.

– И ты не позовешь меня в свой поход? – у гнома вдруг стали глаза как у Бронто, выпрашивающего ласку.

– А ты пойдешь, Горим?

– За тобой – в огонь, ты же знаешь.

– Потому и не позову. Огонь еще придет к тебе, мальшанузавват. Еще придется тебе на этом месте биться с Порождениями, щит в щит с женой, защищая дом и детей.

Горим медленно кивнул, соглашаясь с ее правотой.

– Так плохо все?

– Твари уже вольно себя чувствуют на границах северных баннов. Сколько Логейн ни делает вид, что у него все схвачено, а по-настоящему держать против них оборону он не в силах.

– Ты его явно не любишь.

– Есть за что. В общем же я не уверена, что смогу добраться до Орзаммара без двух-трех стычек с Порождениями по дороге. Вдоль Северного тракта они шляются большими оравами. Может, лучше тебе взять жену и тестя, да пробраться в Вольную Марку, пока еще можно сесть на корабль?

– Ты возвращаешься в Орзаммар? – ужаснулся гном.

– Это моя миссия, Горим. Я должна потребовать от короля, кто бы им ни стал, исполнения древнего договора и посылки войска на битву с Порождениями. Я Серый Страж, и я не отступлюсь.

– Тебя убьют на пороге.

– Пусть попробуют.

Гном горестно покачал головой. Середа засмеялась.

– Да все в порядке, Горим. Одна ведьма сказала, что мне суждено победить Мор. Так что держи нос рогом, я Беленом еще вытру пол.

– Ты неудержима.

Середа снова засмеялась и сказала что-то по-гномски. Горим покраснел. Гномка в тени резко развернулась и исчезла в глубине лавки. Потом где-то в доме хлопнула дверь.

Потом они попрощались. Не целовались больше, просто пожали руки. Как воины, обе сразу…

– Да, я про Горима. Он ведь был твоим другом там, в Орзаммаре?

– Ну, – Середа усмехнулась. – Можно и так сказать, наверное. Он один от меня не отрекся, пошел в изгнание, а могли и казнить. Да. Другом. Точно. Только я тогда этого не понимала. Он был для меня просто мальшанузавват. Это, как бы сказать на всеобщем… Почетный наложник.

Алистер чуть не споткнулся от неожиданности. Середа истолковала его замешательство неверно.

– Это такой мужчина, с которым высокорожденная женщина спит до замужества.

– Я догадался, что такое «наложник», – голос почему-то сел до противного такого крякания. Все пыль дорожная, наверное… – Просто не думал, что, ну… у вас это принято.

– А как же иначе, – удивилась Середа. – Должны же мы как-то осваивать постельную сноровку. Или ты думаешь, что книгу прочитал – и довольно?

Я и книг-то не читал, тоскливо подумал Алистер. Не очень-то было в монастыре с такими книгами…

– Никак я не думаю, – буркнул он.

– А как у вас, у людей, с этим? Извини, если я по больному, но твоя матушка вроде бы стала наложницей короля…

– Какой там наложницей. Он с ней переспал, и только. Несколько раз. Со скуки.

– Ну, это и у нас бывает, – кивнула Середа. – Только так можно лишь с париями. Ни торговец, ни даже ремесленник не потерпит такого. Позору не оберешься.

– У нас нет парий, – этот разговор нравился Алистеру все меньше и меньше.

– И это правильно, – согласилась Середа. – Это у вас хорошо, хоть я раньше того и не понимала. Но все-таки, где вы, люди, учитесь любовным штукам?

– Да где придется, – Алистер махнул рукой. – В таких заведениях, как «Жемчужина» или просто с кем получится договориться… Середа, я ведь не знаю толком, как оно у людей. Сначала рос в монастыре, потом в Стражах… Да, в Стражах парни с девушками крутили, но начальство не одобряет. Если девушка забеременеет, какой из нее воин, а дети… Все мы носим скверну в себе, редко бывает, чтоб она не испортила ребенка еще во чреве.

– Да, это большая беда, – Середа вздохнула. – Я порой думала, как бы оно обернулась, если бы у нас с Горимом родился ребенок. Меня бы, конечно, тут же выдали замуж…

Алистер кивнул. Это было понятно, среди людей сплошь и рядом именно так покрывали блуд.

– И пришлось бы нам с Горимом расстаться, – закончила фразу Середа. Алистер оторопел и застыл на месте.

– Погоди, – сказал он. – Если бы ты понесла от Горима, тебя выдали бы замуж… за другого?

– Ну да. Я высокорожденная, Горим воин, кто бы дал нам пожениться? Меня бы отдали в клан Харроумонтов или Дрейтов – кто был больше нужен отцу в союзниках. Да лорд Пирал уже смотрел на меня как на невестку.

– И как бы он посмотрел на чужого ребенка?

– Да он только этого и ждал! Ну сам посуди, какой смысл брать в род невестку, не зная, сможет она его продолжить или нет? Чего встал, пошли, стемнеет скоро.

– А что было бы с ребенком? – Алистер поудобней вскинул мешок на плечи и зашагал с середой рядом.

– Сын ушел бы в клан Горима. Сын от принцессы Эдукан принес бы Гориму много почета. Дочь осталась бы со мной и продолжила род Эдуканов.

– И никого не беспокоило бы, что они незаконнорожденные?

Середа посмотрела на него как на умалишенного.

– Что значит незаконнорожденные? Горим – мой мальшанузавват, что тут незаконного?

– Значит, это больше, чем просто наложник, – Алистеру становилось отчего-то все горше и горше. – Это почти что муж. Временный, но муж.

– Наверное, – Середа тоже поудобней устроила свой заплечный мешок. – Не думала об этом. Не думала о том, что он друг. Не думала о том, как подставила его, когда Белен меня предал. Просто была с ним счастлива и старалась растянуть это счастье подольше. Понимала, что оно закончится, когда я понесу. Нас разлучат. Не смотрела вперед.

Через сотню-другую шагов молчание снова стало тягостным.

– Если бы вас разлучили, – нарушил его Алистер. – Если бы ты вышла замуж в дом Харроумонтов… Что тогда? Ты об этом не думала?

– Думала. Горима бы не тронули, мой сын не представлял бы опасности для Белена. Воин не может стать королем. Моя дочь, как и я, была бы его мишенью. Две принцессы Эдукан, стоящие между ним и троном. Но тогда за мной и моей дочкой стоял бы весь дом Харроумонт. Белен не смог бы оговорить и подставить меня. Не смог бы изгнать. Я не стала бы Серым Стражем.

– И мы бы не встретились, – вырвалось у Алистера.

Теперь остановилась Середа. Долго смотрела на него. Пристально.

– Да, – согласилась наконец. – Мы бы не встретились.

Улыбнулась широко и тепло.

– И у меня не появился бы такой друг, как ты.

В лучах заходящего солнца короткая щетинка на ее голове отливала темным золотом. Глаза улыбались, широкий рот улыбался, и Алистер понял вдруг, что она обворожительно, божественно красива.

– Друг? – спросил он, чувствуя, как глухая боль внутри обретает форму и имя.

– Конечно же, друг. Кто же еще?

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость Marry

46dff6d1b00431376e0980790bb49cc1.png

spoiler_down.png  ПРОЗА              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--
Когда настает вечер, на берегу Сегерона становится тихо. Дневные птицы прекращают свое пение, ночные же в это время года не поют. Вот почему путник, вышедший на берег в ту ночь, не услышал бы ничего, кроме шума моря, и не увидел бы ничего, кроме огромного водного пространства впереди и высокого берега сзади. Но, приглядевшись внимательно, он увидел бы наверху, на горе, строения форта Васаан.

Любой большой корабль, проходящий мимо острова, из форта просматривается легко. Но маленькую лодку, идущую около берега, могут и не разглядеть. Значит, можно высадиться недалеко от острова, потом подняться вверх по лесистому склону горы – и, если будет милость Андрасте, проникнуть в форт. Милость Андрасте, думал Венций, осторожно оглядывая из лодки прибрежные утесы, нам всем понадобится – предыдущему отряду, пытавшимся проделать то же самое, задача не удалась. Еще, впрочем, можно надеяться на магические таланты Данариуса – ореол невидимости он умеет делать, как никто другой, в этом Венций успел убедиться за много лет дружбы с магом. Данариус и Венций были неразлучны еще с детства – только магических способностей у Венция никогда не было, и он выбрал воинскую карьеру. Теперь же обоих выбрали для этой операции.

Венций вспомнил вчерашний совет. Генерал Аврелий говорил тогда:

- Понимаете, мы не можем рисковать людьми. А эти орудия - какие-то новые штуки с их кунарийской взрывчаткой, мы таких раньше не видели, что-то вроде баллисты, но куда больше - могут разнести любой корабль к архидемоновой бабушке. Там три месяца назад проходил наш дредноут, думали, уж он-то пройдет спокойно. Так нет, ни дредноута теперь, ни солдат с него. Вот потому и надо, чтобы орудия кто-то взорвал. Затем мы вас, почтенный Данариус, и попросили приехать.

«Почтенный Данариус» вздохнул. Воевать он мог и делал это регулярно, но последнее время предпочитал занятия искусством. Но Венций был его друг, да и другие друзья в Сенате очень просили его отправиться на Сегерон, потому он и здесь.

- А зачем вообще нам нужен этот форт? Армию же можно высадить в другом месте, а идти близко к берегу не обязательно.

- Дело в том, - ответил Венций, - что место уж больно удобное. Мы сейчас в северной части острова, здесь рогатых нет. А чтобы высадиться, надо отправлять корабли далеко на юг, и они должны идти далеко от берега, значит, надо брать больше припасов. А самое близкое место для высадки – как раз у форта Васаан, на юг от него на много миль сплошные скалы.

- А если идти по суше?

- Тоже можно, но тогда придется драться с партизанами. Люди Тумана – слышал про таких? Страшное дело, и главное, совершенно невозможно угадать, когда нападут. Поэтому и приходится использовать корабли.

- Вот потому, - добавил Аврелий, - мы и пытаемся захватить форт. Но рогатые поставили там свои орудия, и из-за них подойти с моря большой армией невозможно.

- Значит, - задумался Данариус, - нам нужно узнать, где у них находятся орудия – так? А потом кто-то должен будет их уничтожить…

- Почти так, но есть сложность, - вновь ответил Венций. – Мы уже отправляли туда отряд разведчиков, и он не вернулся. Значит, кунари уже готовы к нашему появлению. Да и предыдущий отряд нам нужно спасти, если они еще живы – и если у нас будет такая возможность. А это значит, кунари будут ждать, что на них нападут. Поэтому нам надо сделать все настолько быстро и внезапно, насколько можно.

- Кроме того, - прибавил Аврелий, - сейчас мы хотим ударить по рогатым сразу в нескольких местах. У нас есть армия на западе острова, она сейчас ждет голубя с сигналом о начале выступления, и чем быстрее дождется, тем лучше, потому что припасов там мало, а доставлять туда корабли с материка сложнее, чем к архидемоновой бабушке.

- И вот поэтому, - заключил Венций, - мы должны сразу взять с собой в форт гномью взрывчатку. Если удастся, мы взорвем орудия и вернемся к Аврелию, и тогда сразу же наш флот выйдет к Васаану. Ну а если что-то не получится, отправим к Аврелию голубя – тогда он хотя бы будет знать, что с нами произошло и что творится в форте.

- Не знаю, - Данариус лениво покачал головой, - по мне так вы слишком торопитесь. Не будет ничего плохого, если атака задержится еще на день, а опасность для нас куда меньше.

- Для нас - да, меньше, - согласился Венций. – Но речь идет не о только о нас, но и об общем плане. И о других наших, которые сейчас могут быть в форте, а они тоже мои друзья. Потому мы и попросили тебя прибыть – нам сейчас нужные лучшие из лучших.

Данариус вновь покачал головой, но промолчал.

Пока в лодке Данариус, прикрыв глаза, повторял про себя Ритуал Концентрации, Венций искал на берегу удобное для высадки место. Удобная бухта обнаружилась там, где деревья стояли у самой воды и скрывали обзор из форта. Венций показал рукой правящему лодкой рабу, куда следует пристать, и тевинтерцы, стараясь не нарушать тишину, начали выходить на берег.

Раб, правивший лодкой, был первым. Широкоплечий, казавшийся ленивым, Адриан на самом деле был лучшим бойцом среди рабов Венция. Семья Адриана служила роду его хозяина уже много веков, а рядом с самим Адрианом Венций воевал с юности и доверил бы ему свою жизнь, не колеблясь.

Венций вылез из лодки следом.

Данариус, неспешно открыв глаза, оглядел местность, улыбнулся, сделал своим рабам знак рукой. Стройная девушка, сидевшая рядом с Данариусом, нахмурившись, сделала шаг из лодки; Данариус с удовольствием наблюдал за ее движениями. Юлия стала его рабыней лет пять назад; как говорили, ее привезли откуда-то издалека. Воспитать в ней покорность было нелегко, но через год она уже была послушна и верно служила господину. Ловкая, как кошка, она участвовала в представлениях акробатов и была среди них лучшей; умела она и лазать по деревьям, и прятаться, и драться.

Когда Юлия оказалась на берегу, из лодки выбрался и сам Данариус с эльфом-телохранителем. Уже на берегу Данариус споткнулся и чуть не упал, пока его рабы стояли рядом – но Венций успел подать магу руку. Данариус улыбнулся другу так сердечно, что тот сам чуть не улыбнулся в ответ – однако собрался и вновь внимательно окинул берег взглядом. Убедившись, что отряд высадился незамеченным, Венций кивнул:

- Можем выдвигаться. Данариус, делай ореол невидимости.

Кун требует полного соблюдения установленного порядка, и личным чувствам здесь не место. Саирабаза, явившегося с докладом, Сазарин терпеть не мог – он вообще не любил никого, владеющего магией. Слишком они опасны и непредсказуемы, как их не контролируй. Но Ардат всегда говорил, что магия необходима, и Сазарин никак не проявил своих чувств.

- Я слушаю.

- Пятеро высадились на берегу. Один баз саирабаз, четверо воинов, из них трое мужчин и одна женщина.

- Хорошо, - тон Сазарина остался бесстрастным. – Я прикажу выслать патрули для поиска.

Венций впервые выполнял настолько рискованное задание. Конечно, в тренировочных походах, которые устраивал Данариус, им обоим много раз приходилось ходить под ореолом невидимости, и он знал, что заметить кого бы то ни было под ореолом практически невозможно, если он сам себя не выдаст. И в сражениях он был много раз. Но одно дело – сражение, а другое – здесь, когда любое неверное движение может обернуться смертью. Ночная тьма и лесные шорохи усиливали напряжение.

Поэтому шаги спускающегося по склону горы патруля испугали Венция. По лицу его, впрочем, понять это было невозможно. Он жестом велел отряду застыть на месте; они были в небольшой роще, и у них было сколько-то времени укрыться между деревьями, чтобы кунари не наткнулись на отряд.

Патруль состоял из пяти кунари. Одетые в черное, они безмолвно и шли по лесу, вглядываясь в темноту между деревьями. Венций с тревогой наблюдал за их приближением – вдруг они заметят какие-то следы отряда, услышат что-нибудь? Патруль тем временем подходил все ближе. Вот они были уже на расстоянии нескольких десятков метров от Венция, тот уже готовился к сражению… но тут патрульные двинулись дальше к подножию горы. Убедившись, что опасность миновала, Венций с товарищами двинулись дальше.

Впрочем, как оказалось, радоваться было рано – следующий патруль встретился им через минут пятнадцать. Затем еще один. Судя по поведению, патрульные искали что-то – или кого-то. Пока что тевинтерцам удавалось прятаться, но сколько еще времени милость Андрасте их не покинет?

Как оказалось, недолго. Когда приблизился следующий патруль, под ногой кого-то из отряда – Венций так и не понял, кого – хрустнула ветка. Венций успел увидеть на лице Данариуса внезапное выражение ярости – давно уже он не видел друга в таком состоянии – а затем его внимание переключилось на приближающихся кунари. Те насторожились, услышав звук, и начали двигаться к месту, где стоял отряд. Похоже, они никого не заметили, но потом один из них – видимо, командир – отдал на своем языке какой-то приказ. Другой, судя по всему, маг, начал читать заклинание. Данариус не стал ждать, пока тот закончит, и начал колдовать в ответ. Одновременно Венций и Адриан обнажили оружие. Как только молнии вылетели из посохов обоих магов, Венций и Адриан кинулись в атаку; за ними, повинуясь приказу господина, бросились рабы Данариус. Невидимость, дававшая им преимущество, исчезла, как только они вступили в бой.

Противник Венция был сильнее, но ловкости ему явно не хватало. Однако у Венция не было времени – если не удастся победить врагов до прихода следующего патруля, это будет конец. Поэтому Венций старался ударить противника как можно сильнее. Первые несколько ударов враг отбил, но затем оступился и упал, пропуская удар. Как можно быстрее Венций воспользовался ситуацией, проткнув кунари массивную грудную клетку – для того только, чтобы, обернувшись, увидеть бегущего к нему и падающего на землю Адриана. Затем вспышка, сорвавшаяся с посоха рогатого мага, взорвалась перед глазами Венция. Потом была темнота.

- Я слушаю.

- Из нашего патруля, обнаружившего чужаков, остался в живых один. Из пятерых нападавших захвачены двое, оба ранены, один серьезно. Скорее всего он умрет в ближайшие часы. Трое остальных, включая баз саарибаза, скрылись.

- Хорошо, это хорошо. Какой урок ты можешь извлечь из произошедшего?

Сазарин стоял навытяжку перед столом, за которым сидел его командир Ардат, член Бен-Хазрат. Ничего лишнего в комнате не было – стол, стул, кровать, небольшой шкаф для одежды. Про Ардата ходило много слухов, но все говорили об его смелости и суровости. Рассказывали, например, как он в одиночку справился с десятком тевинтерских солдат и вышел без единой царапины. Служить под его началом было огромной честью – это Сазарин, недавно переведенный в форт, очень хорошо понимал. Но он боялся совершить хоть малейшую ошибку – говорили, что к отступникам Кун Ардат не знает жалости.

- Один из тевинтерцев, тот, который умирает, совершил ошибку – бросился защищать второго от удара и сам попал под удар. Значит, он поддался страстям, и это его подвело.

- Все так, все так. Он следовал своей привязанности, а привязанность есть слабость, только общее дело есть сила. Помни об этом, Сазарин.

Знаешь, тевинтерцы меня всегда удивляли. Они так гордятся своей дружбой, что готовы рани нее оправдать все, что угодно, даже самые чудовищные вещи. У них даже есть поговорка, что настоящий друг – это тот, кто поможет спрятать труп, не задавая вопросов. И еще они говорят «друзья – мое богатство». А об истине, о том, что надлежит делать, они не думают вовсе. Нам, верным Кун, никогда не следует поступать так.

- Да, - ответил Сазарин, - это я понимаю.

- Нам надо сейчас искать тех, кто убежали. А ты поговори с пленными. Нам нужно знать, что замышляют наши враги. Но помни – нельзя проявлять излишнюю жестокость, это против Кун. Свободен.

Сазарин кивнул головой и вышел.

Он не был косситом, но родился и вырос здесь, на острове. Двадцать первых лет жизни он жил на севере, в области, где постоянно шла война, все воевали со всеми – тевинтерцы с кунари, кунари с местными, местные с тевинтерцами – а он не понимал, кто, когда и из-за чего начал эту войну. Он воевал всю жизнь, но с кем воевать, ему было все равно. Когда ему было двадцать, старейшины племени сказали – идет большое наступление, надо бежать. Племя бежало, сражаясь по дороге. Некоторые погибали, другие отставали, прикрывая отход остальных – таких не искали. Однажды это случилось и с Сазарином – ему нужно было отвлечь на себя отряд кунари. Его проводили, сказали, что будут ждать шесть часов, потом уйдут дальше. Вернуться Сазарин не сумел – был ранен, потерял сознание, а когда пришел в себя, кунари взяли его в плен. С ним говорили, предложили воевать на их стороне – Сазарин не возражал, если только не придется драться со своими. На это кунари согласились. Сазарин принял Кун. Наставники учили его, и хотя он не все понимал, со временем уроки ему стали нравиться – тем более что от него не требовали ничего, кроме войны. В то время ему и дали имя Сазарин, «воин, в бою подобный медному ветру».

Смысла в жизни у него не было. Зато была цель – воевать. Это его устраивало.

Концентрация разума не подвела Данариуса – он до последнего момента был в бою спокоен. Он видел, как Венций убил своего врага, и успел заметить, как еще один противник подходит к нему со спины, а раб Венция кидается на помощь господину и падает. Одновременно Данариусу пришлось отражать заклинание вражеского мага, и тут – их заклинания столкнулись. Данариуса отбросило в сторону, и также бесстрастно, как будто со стороны, он наблюдал, как проваливается в глубокий овраг, как натыкается на острые шипы на дереве, а затем – как неудачно падает на землю, ломая ногу. Потом пришла боль, и дальнейшее он помнил хуже. Он куда-то полз, кажется, нашел какую-то пещеру, затем потерял сознание.

Очнулся он, видимо, спустя несколько часов. Огляделся. Действительно, он был в какой-то пещере. Попробовал пошевелиться – и не удержался от стона, так стало больно. Потом понял, что к ноге его привязана длинная прямая палка. Он застонал снова.

- Шшш. Не двигайтесь, - тихо прозвучал женский голос. Из темноты пещеры появилась Юлия, следом за ней – телохранитель.

- Вы, - Данариус обрадовался, увидев обоих рабов. – Как вы нашли меня?

- Мы видели, как вас сбросило со склона. Спустились сами, - Юлия опустилась на колени рядом с хозяином. – Искали вас, нашли, где вы шли, замели след. Пришли в эту пещеру, увидели вас без сознания. У вас сломана нога, мы наложили шину.

- Хорошо, моя девочка, - Данариус погладил Юлию по голове. – А Венций?

- Венций с Адрианом оставались там. Мы не знаем, где они сейчас. Скорее всего, их взяли в плен.

- Это плохо, - Данариус помрачнел. – Вам надо было защищать и их тоже!

Юлия склонила голову, признавая вину.

- Ладно уж, - продолжил Данариус, - что случилось, то случилось. Но уходить без Венция отсюда нельзя.

Он прикрыл глаза, вспоминая. Венция он знал… да кажется, всю жизнь. Там, в Минратосе, их родители были дружны, поэтому мальчики воспитывались вместе с детства и были неразлучны. Вместе ходили в гимнастический зал, вместе играли, вместе хулиганили, и даже, случалось, принимали на себя вину другого. Потом, когда они выросли, стало ясно, что их интересуют несколько разные вещи. Они оба любили искусства и разделяли любовь к войне, но Данариус, будучи магом, больше любил искать красоту в окружающем мире, поэтому он предпочитал оставаться в Империи, набирать учеников и тренировать их, помогая им стремиться к совершенству. А Венций предпочитал непосредственное действие, поэтому отправился на войну сам. Но пока он не уехал на Сегерон, он и сам участвовал в тренировках, которые устраивал Данариус, и помогал их проводить, когда речь шла о воинской подготовке.

Потом, перед отъездом Венция, они поклялись друг другу в вечной дружбе, и с тех пор переписывались. Венций же и рекомендовал Данариуса для поездки на Сегерон для этой операции, и сам просил приехать, и Данариус с радостью согласился, желая увидеть старого друга.

А теперь получалось, что друг попал в плен – отчасти и по его вине. Данариус не простил бы себе, если бы оставил Венция в беде.

- Значит, так, - сказал он. – Пока что мы остаемся здесь. Что из снаряжения с нами?

- Взрывчатка здесь, - ответила Юлия. – Я сохранила ее. Еды осталось мало, но на день должно хватить.

- А голуби?

- Почти все остались внизу, с собой мы их не брали. Одного мы принесли сюда.

- Да, точно, вспомнил. Значит, одно сообщение мы сможем отправить, но выходить наружу рискованно.

Данариус задумался ненадолго.

- Вот что, - сказал он наконец. – Я сейчас не могу двигаться. Но кто-то должен пойти в форт и выяснить, что там с Венцием. И если получится, все-таки взорвать орудия. Больше всего шансов это сделать у тебя, Юлия. А ты, - он повернулся к телохранителю, - пока останешься здесь, на случай, если у Юлии что-то не выйдет. Тогда ты останешься единственным, кто сможет двигаться и сделать что-то. Если услышишь взрыв – спустишься к лодке и отправишь сообщение с голубем. Вопросы?

Юлия нахмурилась:

- Что делать в первую очередь, искать вашего друга или взрывать орудия?

- Искать Венция. Это сейчас главное. С орудиями можно разобраться позже.

- Сколько у меня есть времени?

- А сколько времени сейчас?

- Почти утро. Скоро рассвет.

- Тогда до середины следующей ночи. Если за это время не вернешься… делать нечего, пробуем спуститься вниз и отправиться обратно к Аврелию.

Она кивнула, поднимаясь с колен.

- Погоди, - остановил ее Данариус. – Я сейчас сделаю ореол невидимости. Днем это все равно опасно, но что поделать…

Он немного приподнялся и прочел заклинание. Девушку после этого он уже не видел, но наугад определил место, где она стояла, погладил ее по руке:

- Теперь иди. Ждем твоего возвращения, и пусть милость Андрасте будет с тобой.

Надеюсь, Андрасте поможет тебе спасти Венция, подумал он. Затем устало откинулся на пол пещеры. Телохранитель-эльф стоял на коленях рядом.

Солнце, действительно, взошло со стороны моря. На острове начинался день, тени становились меньше, и дневные птицы и звери пробуждались ото сна, выходя на лесные тропы. Было тепло, летний день обещал быть жарким.

Но Юлия обращала на это мало внимания. Уже много лет она воспринимала мир как в тумане. Главными для нее были приказы хозяина, и единственное, о чем она думала сейчас – как выполнить данное ей задание. Хозяина она ненавидела, и первое время, когда попала в Тевинтер, думала о том, как лучше убежать. Потом это стало казаться ей невозможным, и она мечтала только об уничтожении хозяина – но чем дальше, тем больше это превращалось в несбыточную мечту, а здесь и сейчас существовала только его воля, его приказы. Постепенно это даже стало ей отчасти нравиться – в конце концов, у нее была крыша над головой и еда, и никакие новые бедствия и большие изменения в жизни ей не угрожали. А ненавидеть Тевинтер, никак это не проявляя, она могла сколько угодно.

Так что если хозяин желал спасти своего друга, она должна сделать все, чтобы угодить ему, как бы трудно это ни было. Впрочем, пройти по лесу невидимой она вполне могла, это они с хозяином тренировали много раз. Правда, ее беспокоило, что именно она ночью наступила на ветку, выдав отряд – неужели она теряет навык? Если так, хозяин перестанет доверять ей и может выгнать. Признаться в своей вине ей так и не хватило смелости.

Юлия снова, как ночью, поднималась по склону горы, к форту. На сей раз патрулей ей не попадалось, хотя она слышала голоса внизу – видимо, их отряд искали. Но пещера, в которой находился хозяин, была хорошо замаскирована, и люди прятались довольно глубоко в ней, так что можно было надеяться, что хозяина не найдут. В любом случае, сейчас это не было ее непосредственной задачей – важнее было, чтобы не нашли ее саму. Поэтому она старалась идти как можно тише, не приминая, когда было можно, траву, держась в тени деревьев – невидимость, конечно, хорошо, но все равно лишний раз не стоит оказываться на свету. Один раз, уже недалеко от форта, Юлию напугала белка, спрыгнувшая с дерева прямо перед ее носом. Юлия остановилась ненадолго, но белка ей не заинтересовалась.

Было еще раннее утро, когда она подошла к стенам форта. Стараясь не подходить близко к часовым, держась около деревьев, она пошла вдоль стены. Около часа она наблюдала за тем, как двигаются часовые. Каждый из них ходил вдоль своего участка стены, так что обычному человеку не удалось бы ускользнуть от его внимания. Ей, в состоянии невидимости, было легче, но риск все равно был велик.

Пока она ждала, на дороге к форту появился отряд тяжело вооруженных кунари. Интересно, подумала Юлия, заметят ли меня, если я попробую проникнуть вместе с ними? Тоже рискованно. Но все же больше шансов, чем пытаться перелезть через стену.

Бесшумной походкой, стараясь не дышать, она пристроилась в хвост отряда. Широкие ворота форта открылись, пропуская рогатых воинов. Шаг. Еще шаг. Она боялась, что стук сердца выдаст ее – но шум шагов воинов был громче. Еще шаг. Она была уже почти внутри. Внезапно стражник поглядел, как ей показалось, почти в упор на нее. Она испуганно сжалась – но тревога оказалась ложной, стражник отвел взгляд.

Пока кунари, грохоча, проходили внутрь, Юлия, как ящерица, юркнула мимо них. Ворота шумно закрылись за ее спиной. Она была в крепости врага.

Теперь действовать надо было вдвое осторожнее. Медленно она продвигалась вглубь форта, шла в тени, около стен хозяйственных построек. К страху подвести хозяина добавился страх погибнуть в одиночестве. Смерти как таковой она не боялась – ей уже много раз приходилось драться с бандитами в Тевинтере, и в городах, и в поле – но никогда раньше она не была одна, рядом с ней были другие рабы, да и хозяин был близко. А теперь все было наоборот, и если ее сейчас поймают и убьют – никто не узнает, что с ней случилось. Только смерть была сейчас рядом с ней, наблюдая откуда-то сзади.

Юлия укрылась в углу внутреннего двора форта, в тени, наблюдая. В форте тем временем шла своя жизнь. Больше всего Юлию удивило, что здесь было даже больше эльфов и людей, чем косситов. Она наблюдала их построение и тренировку, затем – как они отправились на завтрак. Постепенно она начала понимать расположение строений форта. Кухня была у южной стены, рядом с воротами, справа; казармы – с другой стороны от ворот и у западной стены. На севере была наблюдательная башня, а на востоке – море; видимо, на восточной стене были и артиллерийские орудия.

Больше всего Юлию занимал вопрос, где могут держать пленных. Но ведь им должны приносить еду? Подождав какое-то время, она увидела, что чаны с едой несут к северной башне; может быть, пленные там? Однако проверить это было невозможно – двери в башню были закрыты, и у них стоял караульный. Убить его? Нет, бессмысленно – заметят. Разве что солдаты отвлекутся на что-то другое.

А что, если взорвать орудия кунари?

Действительно, как собрать бомбы, чтобы они взорвались через нужное время – она знала. Если устроить взрыв – поднимется паника, и тогда в суматохе можно будет попробовать влезть в башню. Если друг хозяина там - взять у охранника ключи, отпереть дверь, переодеться в форму солдат и быстро убежать.

Шансов, конечно, мало. Но есть.

Восточная стена форта была не такой уж высокой, и залезть на нее Юлия была вполне в состоянии даже без снаряжения – на тренировках ей приходилось брать и большую высоту, а результат на этих тренировках у нее всегда был лучший. Она с содроганием вспомнила стены оперного театра в Минратосе зимой, когда каменная кладка превращалась в сплошную наледь, и зацепиться за камень было невозможно. Эта стена не шла ни в какое сравнение.

Наверху стены она, все еще невидимая, позволила себе немного расслабиться и оглядеть окрестный пейзаж. Внизу, прямо под ней, из стены высовывались три огромных горизонтальных трубы, должно быть, те самые орудия – их величина поражала воображение, выпущенный из такой трубы камень действительно мог разнести самый крупный тевинтерский корабль в щепки. Юлия, правда, так и не поняла, как эти орудия действуют – что-то с взрывчаткой… но сейчас это было неважно. Еще ниже, далеко-далеко внизу, было море. Если она упадет со стены… она не уверена была даже, что смерть будет мгновенной. И опять-таки умрет она в одиночестве. Но отступать уже было поздно.

Орудия, видимо, были установлены где-то в подземном помещении – от того места, где стояла Юлия, до них было метров тридцать. Цепляясь руками и упираясь ногами в еле заметные трещины в камне, она начала спуск. Камень был серым и чуть крошился, но к счастью, он был достаточно тверд, и выступы в нем могли служить неплохой опорой. Главное сейчас было - не смотреть вниз. Несколько раз волна страха накрывала Юлию, особенно когда нога начинала терять опору – но всякий раз девушка ухитрялась сохранить равновесие и продолжать спуск.

Кажется, оставалось уже немного, когда она все-таки сделала неверное движение и заскользила вниз по стене. На мгновение ей показалось, что это конец и смерть догнала ее, но тут она почувствовала опору под ногами. Она стояла на одном из огромных орудий. Спуск был закончен.

Отдышавшись немного, Юлия установила бомбу. Взрыв должен был произойти через два часа – достаточно, чтобы успеть подняться по стене и вернуться в форт. Но у нее оставался еще материал на две бомбы, как раз на оставшиеся орудия. Теперь нужно было двигаться вбок по стене, и сейчас ошибиться было уже нельзя – внизу не было никакой опоры до самого моря.

Вжимаясь в поверхность камня, она начала движение. Теперь было легче – можно было смотреть вбок, на оставшееся до орудия расстояние. Через полчаса – так ей казалось – работа была закончена. Можно было отправляться назад в форт.

Дорога вверх была еще легче. Здесь можно было даже иногда вбивать клинья в камень и опираться на них. Когда ее голова оказалась выше уровня стены, она вздохнула с облегчением, потом вылезла на стену – уже внутри форта.

Теперь, когда ужас и напряжение отступили, Юлия чувствовала усталость. Ей захотелось спать, да и голод брал свое. Сколько она ни убеждала себя, что расслабляться рано, мозг ее работал будто сквозь слой ваты, перед глазами плыли черные точки.

Только этим можно объяснить, что, спускаясь с внутренней стороны стены, она не заметила солдата, вышедшего из-за угла прямо перед ее приземлением. Уже стоя на земле, она столкнулась с солдатом; оба дернулись, она прислонилась к стене – невидимость слетела с нее; он отреагировал быстрее, прижав ее к стене и приставив меч к ее животу.

Вот и все, подумала она. Это смерть. Хорошо хотя бы, что бомбы удалось поставить.

Затем подняла глаза и взглянула смерти в лицо…

… оказавшееся удивительно знакомым.

- Ты? Черный Сокол?

Сазарин так же вздрогнул от звука ее голоса. Произнес неуверенно:

- Лунный Цветок?

Сазарин приказал солдатам отвести ее в свой кабинет на вершине башни. Теперь они сидели там вдвоем. Он помолчал какое-то время – собирался с мыслями. Как назвать то, что он чувствовал, он не знал. Неловкость? Стыд? Когда-то он согласился принять Кун только при условии, что не будет воевать со своим племенем – но это было давно, а вот теперь он был вынужден допрашивать подругу детства.

- Значит, - сказал он наконец, - ты теперь воюешь за Тевинтер?

- Я… выходит, так. Тогда, после тебя уже, на нас напали. Маму и папу убили, а меня – вот… продали в Минратос. Теперь я у них. А ты, выходит, большой начальник у рогатых? Хочешь знать, какое у нас задание, и что там еще спрашивают у врага?

- Не такой уж и большой. Я помощник командующего фортом. Но ты права, про твое задание хотелось бы узнать.

- Глупо. Ты же понимаешь, что я про это ничего не скажу. Сам бы ведь ты не сказал на моем месте.

Она сама удивлялась себе. Годы рабства, когда главным для нее было подчинение, как будто исчезали. К ней внезапно начала возвращаться уверенность. Она видела перед собой человека, равного себе – и ему можно и нужно было сопротивляться, не ради хозяина, а просто потому, что так было надо.

- Не сказал бы, - он усмехнулся, встал с кресла, прошел по комнате. – Но что поделать. Отдать тебя на пытку? Этого бы мне не хотелось. Могу еще попробовать найти к тебе подход. Вот например, зачем тебе Тевинтер? Не думаю, чтобы тебе там нравилось.

- Ага, и сейчас я должна осознать, как была неправа, раскаяться и выбрать лучшую жизнь по завету Кун. Тоже глупо, согласись.

Он поглядел на нее. Вернулся к креслу, сел, посмотрел ей в глаза.

- А действительно, если говорить не как пленный и следователь, а как старые друзья. Вот представь, что я не хочу у тебя ничего выпытывать. Даже про задание твое не буду спрашивать. Но в Тевинтере – там тебе правда хорошо? У нас здесь рассказывают многое о ваших порядках, но мало кто был там на самом деле. Шпионы разве что, - «и еще бывшие тевинтерцы, решившие принять Кун», подумал он, но не сказал вслух, - но с ними поговорить удается редко.

Она усмехнулась.

- Если просто как друзья… Знаешь, там спокойно. Ты вот привык к войне и всегда был готов драться, а мне все те годы хотелось, чтобы все это закончилось однажды. То есть как… я знала, что драться придется, и что ничего другого никогда не будет. Но все время была какая-то не надежда даже – мечта. Что все это кончится, и все хорошие люди будут вместе, не надо будет убегать больше… А потом я шла и дралась снова вместе со всеми.

- А в Тевинтере было не так?

Девушка помедлила с ответом.

- Не совсем так. Там есть с кем драться, есть преступники, есть вот вы, некоторые отправляются в Ферелден и Орлей – там тоже есть с кем воевать. И меня тоже тренировали для войны, все время. Но есть еще кое-что…

Он слушал ее со всем вниманием, с каким мог. Окно башни было открыто, и в него дул легкий ветерок, принося прохладу. Какие-то птицы пели за окном.

- Там есть такое чувство… не знаю, как это описать. Как будто ты дома, и всегда будет так. Даже если ты раб и знаешь, что свободы никогда не увидишь – все равно это дом. А любая война нужна только для того, чтобы защитить этот дом и своих близких, понимаешь?

- Но ведь и у нас было так же.

- Нет… У нас не было дома, у нас был весь мир. Я не знаю, как сказать, такому меня не учили… Помнишь, когда мы были маленькие и играли вместе, мы могли играть и с зверями, и прятаться между деревьями, и камни, реки, пещеры – все это было наше, мы могли пойти куда угодно и везде все было своим? А в Тевинтере свое – это то место, где ты живешь. Дом. Там живут и дерутся для того, чтобы дом оставался прежним. И город тоже. Там нет деревьев, нет леса… то есть они есть, но это не то. Есть улицы, стены, дома. И ты привязываешься к ним, и живешь вот в этом месте в этом времени, понимаешь?

Он пытался понять, но не мог. С самого детства он не мог представить привязанность к одному месту – жил только там, куда отправлял его приказ. Он повернул голову и некоторое время смотрел в окно на море. Птица села на створку окна, но он ее не замечал, глядя вдаль.

Потом Сазарин – Черный Сокол, как звали его раньше, - снова повернулся к ней:

- Значит, ты теперь хочешь защищать это место и своих ближних, которые там, в Минратосе?

- Да… Нет! Все не так. Я хочу защищать дом. Именно дом. Потому что если сохранить дом, то когда-нибудь… когда-нибудь… весь мир может стать домом. Даже если этих людей, которые в нем сейчас, уже не будет. Хотя сейчас они – часть дома, даже если…, - она внезапно замолчала.

- Даже если что?

- Даже если… я их ненавижу.

Птица, крикнув, расправила крылья и взмыла в небо, улетая к морю.

- Ненавидишь? И все равно служишь им… ради чего? Этого дома, которого может никогда и не быть? Тебе не кажется, что они просто обманывают тебя и заставляют служить красивыми словами?

- Сволочь! Как ты ловок рассуждать о вещах, в которых не понимаешь ровно ничего! Они дали мне все, чего и у меня никогда не было – спокойствие, нормальную жизнь…

- А потом заставили одну отправиться сюда. И не только спокойствие они тебе дали, раз ты их ненавидишь.

- Ничего плохого бы тут не было, если бы не ты и твои рогатые друзья! Для того я и пришла, чтобы вас уничтожить!

Она смотрела на него с ненавистью; он уже сам сожалел, что начал этот разговор. Отдать бы ее Бен-Хазрат, тому же Ардату. Они уж наверно умеют вести такие разговоры.

Только они не дружили с Лунным Цветком с детства.

- Прости, - сказал он. – Говорим как друзья, помнишь?

- Друг нашелся, тоже мне. Ловишь меня в этом гребаном форте и сразу на допрос, хотя ты прекрасно видел, что я устала и голодна. Предложить мне еду мозгов не хватило?

- Прости. Сейчас все сделаю.

Он распорядился, чтобы ей принесли еду. Затем, пока она ела, сидел в молчании.

- Глупо, наверно, мы выглядим, прервала она тишину, - сидим тут, говорим о высоком, как не на войне прямо. Будто и правда друзья, как раньше… Ну а ты - тебе здесь нравится?

- Мне нигде не нравится. Я в отличие от тебя никогда не знал ничего, что мог бы назвать своим. Но здесь я могу делать что-то большее, чем просто бежать от врага. Кунари говорят, все мы, весь народ, есть большой организм, живущий по правилам, неизвестным отдельным людям – но чтобы все работало верно, надо выполнять предписания Кун. Мне нужно честно сражаться, я и сражаюсь, а больше я никогда ничего не умел. Непохоже на твой «дом», верно?

- Отчасти, может быть, и похоже. Но в Тевинтере сказали бы, что у вас нет ничего, что вы цените для себя, а значит, нет ни тепла, ни любви.

- А Ардат – это мой командир – на это сказал бы, что недорого стоит такая любовь, которая продает людей в рабство.

Она усмехнулась:

- Самое время спросить меня, не хочу ли я бросить своего хозяина, уйти к вам и принять Кун.

- И что бы ты ответила? – улыбнулся он в ответ.

- Нет, все-таки нет… Я уже и так долго была частью чего-то большего, что полностью меня контролирует. В Минратосе кроме этого был дом, а у вас не будет. Вот если бы нам вместе уйти и искать что-то новое, чего мы никогда не знали, не Кун, не Тевинтер… На это я могла бы согласиться. Но уйти от хозяина… у меня на это не хватит смелости. По крайней мере сейчас не хватит. А вот ты, ты смог бы уйти от кунари? Вот прямо здесь и сейчас? Ты говоришь – ты всегда бежал. Но я хотя бы знаю теперь, к чему я хочу бежать. Можем ли попробовать вместе?

- И предать своих, предать Кун?

Лунный Цветок расхохоталась, но без радости:

- Да, вот так, предать твой любимый Кун. И выбрать, кто твои друзья – они или я. Сам же предлагал говорить как друзья – вот и давай.

Вдруг он понял, что этот вопрос, еще час назад казавшийся бы ему очевидным, теперь заставляет его колебаться. В его голове раздался ровный, без эмоций, голос Ардата: «Привязанность есть слабость, только общее дело есть сила. Помни об этом, Сазарин». Тогда он не понимал слова командира, но теперь чувствовал, что эту привязанность разорвать не в силах. Воспоминание об утраченной юности связало его. Старый друг – а Лунный Цветок была именно другом – и ее слова о новом доме для всех живущих в мире заполнили его мысли. А с другой стороны, прямое предательство? На это он тоже не был способен.

Он не знал, что с усмешкой глядящая на него девушка думает о том же самом. Оставить хозяина было выше ее сил, но и оставить друга – тоже.

Так они сидели рядом и молчали несколько минут, пока он не нашел в себе силы произнести:

- Я сейчас не смогу решить. Нужно подумать. Прости.

- Ну, думай. Я…

БУУУУУММММ.

Чудовищной силы взрыв портяс форт. Несколько камней оторвалось от стены и рухнуло в море далеко внизу. Море проглотило их и осталось спокойным, как было спокойным всегда.

Пушки острова Сегерон прекратили свое существование.

Данариус в пещере не мог видеть взрыв, но грохот донесся и до него.

- У нее получилось! Но где Венций, почему он так и не вернулся?

Телохранитель молчал. Подняться Данариус не мог, но его переполняла жажда действия. Когда за десять минут ничего не произошло, он вновь обратился к телохранителю:

- Вот что. Попробуй выйти и разведать обстановку. Посмотри, много ли там кунари. Если много – не рискуй, возвращайся обратно, доложишь, что происходит. Сумеешь найти голубей – принеси хотя бы одного, помнишь, где мы оставили клетку?

Телохранитель кивнул и вышел, оставив хозяина в одиночестве.

Прошло полчаса, прежде чем он вернулся.

- Кунари там много, - доложил он. – Меня они не заметили, но продолжают искать нас. Взрыв наверху действительно был, виновных, как говорят, поймали. Говорят о суде.

- Выходит, спасти Венция уже не удастся, да и мы вряд ли выберемся… Что же, остается только одно. Пиши послание к Аврелию.

За полчаса до этого, в форте, Сазарин вскочил на ноги:

- Что это было? Продолжим позже, я должен разобраться.

- Не трудись, - отвечала Юлия устало. – Ты хотел узнать про мое задание? Теперь могу сказать. Я пришла спасти пленного друга хозяина, а еще – взорвать ваши орудия. Орудия я взорвала, а человека мне уже, похоже, не спасти. Вот и все.

- Ты – что ты сделала?

- Взорвала орудия. Не ожидал? Спустилась по стене, положила гномью взрывчатку, подожгла запал и ушла.

- По какой стене? Которая над морем? Чушь. По ней слезть невозможно.

- Ну а вот я сумела. Можешь выйти и проверить.

- Ты… ты…

Он стремительно развернулся и выбежал из комнаты.

Кунари не действуют беспорядочно, и никакого хаоса в форте не было. Солдаты вышли по тревоге во внутренний двор, но все посты по-прежнему охранялись. Сазарин спросил у ближайшего воина, где Ардат – выяснилось, что командир уже знает о взрыве пушек и сейчас осматривает то, что от них осталось. Тогда Сазарин спустился вниз, в артиллерийский зал.

Ардат действительно был там. Сазарин обратился к нему, как требовал устав, спросил, что обнаружено.

- Две пушки повреждены необратимо. Третью можно восстановить, но на это уйдет несколько часов. Плохо. Если они начнут атаку в ближайшие часы, многие погибнут. Ты что-нибудь узнал у той женщины?

- Да, это ее рук дело. Говорит, спустилась по стене и оставила взрывчатку на стволах пушек. С трудом верится, конечно, но лазать по стенам она всегда умела. Если кто и способен на подобное, то как раз она.

- Что ж, смелая девушка. Ты говорил с ней? Можно ли ее убедить принять Кун?

- Боюсь, нет.

- Значит, придется увезти и отдать Бен-Хазрат вместе с остальными. Оставшихся двоих все еще ищут. Она должна знать, где они. Выясни это.

- Слушаюсь. Но есть еще кое-что…

- Да?

- Ей почти удалось склонить меня к предательству. Поэтому не уверен, что подхожу для работы с ней.

Ардат посмотрел на него долгим взглядом.

- Тогда давай разберемся. Что ты чувствуешь по отношению к ней? Ты желаешь ее как женщину?

- Нет! Но я привязан к ней, и это делает меня слабее. Тут вы были правы. И все же… мне до сих пор хочется просить о снисхождении к ней. Она сражалась честно, не побоялась выйти против сильного врага в одиночку, не обманула и не сделала подлости… впрямую по меньшей мере.

- Садись, - Ардат показал Сазарину на ближайшее кресло, сам сел в другое, - и слушай. Ты еще молод, у тебя мало опыта. Ты думаешь, что ты ей верил, а она тебя обманула, но ты все равно хочешь ей верить – так ведь? И ты хочешь отойти в сторону, перестать об этом думать, заняться более важными вещами вроде поисков других тевинтерцев. Но тут ты ошибаешься. Тевинтерцев мы найдем так или иначе, а не найдем – так все равно уже ничего не изменить. А вот кем станешь ты и кем она – это изменить можно. Опыт, который мы получаем, вот что важно. Потому что мир – он как огромное колесо, а мы все движемся вместе с ним, и мы определяем его движение. Значит, от каждого из нас зависит, как будет это колесо двигаться, хотя мы и не можем посмотреть на колесо целиком, только на малую его часть, которая рядом с нами. Но вот что важно – куда сейчас пойдешь ты, что будет происходить внутри тебя, кем ты станешь в итоге.

Поэтому вот что. Для начала расскажи мне, о чем вы с ней говорили. Подробно.

Сазарин рассказал ему. Пока он говорил, чувствовал себя дураком, которого легко обвести вокруг пальца. Хуже всего было то, что он чувствовал, что по-прежнему остался дураком. Ардат был прав, снова прав – Сазарин в глубине души хотел верить Юлии, хотел надеяться, что с ней еще можно говорить как с человеком… Мысль о доме для всех он все никак не мог забыть.

Он боялся, что сорвется, что не сумеет говорить языком, положенным для доклада. Но вроде бы выходило гладко. Наконец, он закончил.

- Хорошо, очень хорошо, - сказал Ардат в итоге. – Ты все еще просишь за нее?

- Я… да, прошу.

- Ну что ж. Кун дает ответ на вопрос, как сейчас надо поступить. Допроси ее, только теперь – по-настоящему допроси, с пыткой, о том, где находится ее отряд. Потрать на это, скажем, минут двадцать. Если она сломается и все расскажет – все будет кончено, мы поймаем всех и отправим к Бен-Хазрат.

- А если не сломается?

- А в этом случае – и если я не очень заблуждаюсь, именно так и будет, - сделаем вот как…

Ее вызвали на допрос. Сазарин сперва просто спросил, где прячутся ее спутники. Она молчала. Тогда он пригрозил, что ее будут пытать, если она не скажет. Говорить она по-прежнему отказывалась.

Ее привели в комнату в подвале, переодели в рубище, привязали и начали пытку.

Следующие двадцать минут она не ощущала ничего, кроме боли – но к этому она была готова, на тренировках у Данариуса часто приходилось изображать бревно для битья. Все двадцать минут она, крича от боли и избегая смотреть на Сазарина, представляла себе картины Минратоса – дом, где она жила, улицы, деревья (как же больно…[/size]). Она вернется туда, непременно вернется (сколько я смогу еще выдержать?...[/font]). И тогда все будет хорошо (Владычица Андрасте, не оставляй меня...[/color]).

И Сазарин тоже избегал смотреть на нее. Всей душой он хотел, чтобы мучения прекратились, чтобы она рассказала все и можно было ее отпустить – и в то же время хотел, чтобы она не сломалась. И в то же время он ненавидел ее, хотел отомстить ей за обман, и за мучения, которые сам испытывал. Через десять минут он почти уже был готов прекратить пытку – но его остановило то, что это означало бы измену.

Когда боль стала уже почти нестерпимой, все внезапно прекратилось. Ее отвязали, положили на кровать. Маги-целители поспешили залечивать ее раны. Сазарин сидел в углу за столом, лицо его было каменным. Ардат вновь не ошибся – Сазарин менялся. Он уже не знал, чего хочет, что сделает в следующий момент, хочет ли он дома, дружбы, верности. Он ненавидел Юлию и ненавидел сам себя. Но нужно было что-то решать.

И в этот момент из темноты выступил сам Ардат. Юлия видела его впервые – перед ней стоял пожилой уже двурогий коссит, грузный, бесстрастный, холодный, похожий то ли на медведя, то ли на изваяние, высеченное из камня. Он поглядел на Сазарина, на нее.

- Ты ли Юлия, вторгшаяся незаконно в наш форт, уничтожившая наше оружие, отказавшаяся выдать спутников, отказавшаяся принять Кун?

Она скривилась, услышав торжественно-официальный тон его речи.

- Ну, допустим, я. А ты, значит, здесь главный?

- Верно ли, что ты пришла сюда, чтобы найти и защитить другого преступника, тевинтерца по имени Венций?

- Он не преступник. Но искала я его, тут ты прав.

- Ты держалась храбро и достойно, и заслуживаешь уважения. За это мы даем тебе право решить поединком судьбу человека, за которого ты просишь. Будет справедливо, если ты сойдешься в поединке с тем, кто более других пострадал от тебя – Сазарином из кунари. Согласна ли ты на такой поединок?

- Но… то есть…, - растерялась Юлия, - выходит как – я должна драться с Сазарином, и если я побеждаю, вы просто так отпускаете меня и Венция?

- Именно так. Ты будешь вольна взять человека, ради которого пришла сюда, и уйти с ним.

- Драться… это значит, до смерти? Либо он останется жив, либо я? А если я откажусь?

- Верно, условием конца поединка является смерть одного из участников. Если же ты откажешься, все пленные будут, как и раньше, отправлены к Бен-Хазрат для дальнейшей работы.

О методах работы Бен-Хазрат с преступниками Юлия не знала ровно ничего – и насколько ей было известно, ни ее хозяин, ни его друзья не знали. Это-то и пугало больше всего: человек или эльф попадал на «перевоспитание» и просто исчезал, больше о нем ничего не было известно, потому и сведений никаких не было.

- Не слишком ли это беспечно для вас, господа хорошие? А если я расскажу кому-нибудь, как делаются дела у вас в форте? И за взрыв этих ваших орудий – что же, вы за это ничего не делаете, просто вот так побеждай и уходи?

- Всему свое время. Уничтожение пушек – дело не твое личное, но вашего народа, тех, кто послал тебя сюда. Они все будут держать ответ за свои дела, когда придут воевать с нами. Поскольку же они возьмут тебя с собой, ты также будешь держать ответ среди прочих. Пока же речь идет только о твоей тяжбе с Сазарином за пленного.

Итак, согласна ли ты на поединок до смерти?

- С удовольствием!

Остаток дня Юлия отдыхала - поединок начался, когда уже темнело. Арена освещалась фонарями по всему периметру. Наблюдателей было не так уж много, только Ардат и еще пять солдат, видимо, близких к командованию форта. А может быть, других она просто не видела.

И Юлию, и Сазарина одели в доспехи и вооружили мечом и щитом. Вывели в разные углы арены. Сейчас Юлия хотела только, чтобы это все закончилось. Если она победит – ей придется возвращаться в Тевинтер, где ее не ждет ничего, кроме рабства. Если проиграет – умрет. В любом случае положение безвыходное. Лица всех, кого она знала, проходили перед ее внутренним взором, не вызывая никаких чувств. Данариус, Венций – это все было где-то далеко, в другое время и в другом месте. Ардат – этот пугал ее, но не более, чем какой-нибудь дракон из детских сказок. Сазарин… вот его, пожалуй, она ненавидела сейчас. Она посмотрела на него, стоящего в противоположном углу – он выглядел твердо и бесстрастно, как человек, решившийся на что-то.

- Для поединка все готово, - голос Ардата вознесся над ареной. – Вы можете вступить в бой по моей команде. Итак… приготовились… начали!

Они вышли в круг, стали обходить друг друга, осторожно примеряться к полю, разглядывая каждый своего противника. Сазарин был массивнее и сильнее Юлии, но она выигрывала в подвижности и скорости.

- Когда в следующий раз решишь поговорить с кем-нибудь по-дружески, Сазарин, не забудь сперва предупредить, что потом перейдешь к пыткам.

- Я предупреждал. А вот ты не забудь предупредить, что собираешься устроить взрыв.

Она бросилась вперед, занося меч. Он с легкостью отбил удар, но не перешел в атаку. В глазах его была ненависть – неужели я сейчас выгляжу так же, подумала Юлия, прежде чем броситься вперед снова. Но он фехтовал не хуже нее и с легкостью отбивал все удары.

- Значит, говоришь, тевинтерцы дерутся для того, чтобы защитить дом? – продолжил Сазарин. - И что же вы еще готовы уничтожить ради этого дома?

- Как мне нравится это «вы»! Особенно от того, кто готов убить друга, который еще полдня назад говорил, как ненавидит тевинтерцев.

Удар. Блок. Удар. Блок.

Она решила изменить тактику, увернулась от него, провернулась кувырком в его обход. Он начал разворачиваться, но она успела первой, оказалась сзади него, попробовала ударить в спину – однако он сумел-таки подставить щит, а затем с такой силой ударил по ее щиту, что она упала на землю.

- Знаешь, в чем суть? – Сазарин подошел к ней, наклонился сверху. – И кунари, и тевинтерцы воюют одинаково, а вот думают по-разному. Тевинтер сколько угодно может хотеть стать домом, тевинтерцы будут защищать друзей, но они не видят и не хотят видеть всю картину целиком. Вот например, здесь и сейчас…

Он приставил меч к ее горлу. Малейшее движение – и она бы оказалась проткнутой насквозь. Юлия неотрывно смотрела на его лицо – лицо смерти, и не видела там ничего. Никакого выражения не было в этом лице, глаза были холодны и пусты, казалось, он смотрел в ее направлении, но не на нее, а куда-то вдаль.

- … я могу убить тебя, когда захочу.

Глаза ее лихорадочно искали путь к спасению. Вдруг она заметила, что он держит щит на уровне груди, а при этом склонился вперед так, что она могла бы, извернувшись, ударить его в живот. Если бы его меч не был так близко к ее горлу…

Вдруг его рука немного скользнула в сторону. Давление на ее горло ослабло, совсем чуть-чуть, но это было достаточно, чтобы рискнуть. Быстро, как молния, она повернула руку с мечом, одновременно другой, щитовой, рукой отбрасывая его меч. Приподнялась и стремительно нанесла удар в мечом в его живот, пробивая доспехи и плоть.

И поняла, что именно этого он и ждал.

- Только я не собираюсь это делать. Хороший опыт, правда?

Сказав это, Сазарин рухнул. Еще несколько секунд, и он был мертв.

Медленно, как в тумане Юлия поднялась. Растерянно посмотрела на тело Сазарина у ее ног. Но как же… разве так все должно было закончиться?

- Что же, - Ардат выступил вперед, - поединок был честным. Ты победила. Значит, ты можешь уходить с твоим соплеменником. Вещи тебе вернут. Вопросы?

Больше всего ей сейчас хотелось упасть и заплакать. Или ударить Ардата в рогатую морду.

Вместо этого она спросила только:

- Соплеменником? Но вы же забрали двоих, Венция и Адриана?

- Адриан - если так звали раба – умер несколько часов назад. Пленный теперь один. Иди же.

Она не заметила, как Венция вывели из темницы, как привели к ней. Пояс с вещами ей и вправду вернули, она машинально надела его. Двигаясь, как во сне, побрела к выходу. Венций шел за ней молча. На остров надвигалась ночь.

Пока их обоих было видно из ворот форта, Ардат смотрел им вслед.

- Ты вернулся! – Данариус, радуясь при виде Венция, приподнялся со своего ложа. – Наконец-то! Что там с тобой сделали, и как отпустили?

- Это заслуга Юлии. Все делала она. Нас с Адрианом просто заперли, он был ранен и умер, так и не придя в сознание, а я ничего не смог сделать. Потом меня выпустили. Вот и все. Об остальном спрашивай Юлию.

Данариус перевел взгляд на девушку.

- Да. Мне повезло спасти Венция и спастись самой. И…

(закрыть глаза, перебороть страх, сказать. Андрасте, невеста Создателя, защити меня…)

- … и я больше не буду служить вам. Я ухожу. Сейчас.

Данариус опешил. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Никогда раньше никто из его рабов не вел себя настолько дерзко. Первые несколько месяцев, конечно, Юлия проявляла непокорность, но не до такой же степени!

- Ты с ума сошла? Забыла, кто ты и кто я? Да как ты смеешь!

- Как смею? Вы пролежали тут весь дней со своей гребаной сломанной ногой, пока я тысячу раз могла сдохнуть там, в форте! Единственный человек, который за пять лет назвал меня другом, умер, и это я его убила! А вы тут… смеете спрашивать, как смею я? Да пусть отправляется к демонам весь этот ваш Тевинтер!!!

Хозяин смотрел на нее во все глаза. Ощущение было такое, будто на него внезапно напала утка или курица. Ярость переполнила его.

- Вижу, ты все-таки забыла свое место, - произнес он сквозь зубы. – Ничего, сейчас я живо напомню!

- Погоди, дружище, - прервал его Венций. – Нельзя так обращаться с рабами, сам же видишь, она не в себе. Просто погоди, пока она успокоится.

- Это моя рабыня, мое дело! Не вмешивайся!

Венций неодобрительно покачал головой, но промолчал.

Данариус повернул голову к телохранителю. Произнес вкрадчиво:

- Фенрис, ну-ка, разъясни ей, что к чему.

Высокий, мускулистый, угрюмый Фенрис кивнул в ответ на слова господина. Он поднялся с колен, подошел к яростно выпрямившейся Юлии, сильно ударил ее по лицу, так что она отлетела к стене, не удержала равновесие. Уже падая, схватилась за пояс, нащупала там какой-то непривычно твердый предмет, затем рухнула на бок, придавив этот предмет собой – и тут земля взорвалась под ней.

Всех, стоящих вокруг, взрывом отшвырнуло к стенам. Но для Юлии было уже поздно – она была в эпицентре взрыва. Ей казалось, что все ее тело охвачено пламенем.

Потом вдруг она увидела, что кто-то подает ей руку. Она схватила эту руку и, опираясь на нее, вышла из огня. Подняв глаза, она увидела неведомое ей синее небо. Сазарин – или Черный Сокол, или как еще его теперь звать, она не знала – стоял рядом, улыбаясь ей.

- Вот и все, - сказал он. – Наша часть общей истории кончилась. Идем к дому, нас ждут.

- Я слушаю.

Глава артиллеристов форта стоял навытяжку перед столом, за которым сидел Ардат.

- Докладываю: корабли тевинтерцев на подходе. Видимо, мы нашли их голубей слишком поздно, и они все-таки сумели подать сигнал о взрыве пушек.

- Что ж, жаль. Удалось ли восстановить пушку?

- Полностью – нет, прошло слишком мало времени. Но с некоторым риском несколько выстрелов сделать можно.

- Что же. Когда они подойдут ближе и частично высадятся, попробуйте уничтожить как можно больше кораблей. Тогда у них будет меньше войска. И отступать им будет сложнее, а на берегу мы устроим им достойную встречу. И фактор внезапности – они не ждут, что у нас еще осталась артиллерия.

- Слушаюсь.

Когда артиллерист вышел, Ардат сил за стол. Посмотрел в окно на ночное море. Потом продолжил писать отчет.

Для кого он писал, он не знал. Если повезет и он выживет в этой битве, то отправит его вверх по цепочке командования. А если нет… тогда неясно. Вряд ли кто-то будет его искать – друзей, которых интересовала бы его судьба, у Ардата не было. Он вообще старался не заводить друзей – так оно спокойнее. Так что неясно было, понадобится ли кому-нибудь этот отчет после его смерти.

Разве что для общей картины мира…

… тогда я принял решение устроить им поединок. Кто бы ни победил, мы в любом случае оказывались в выигрыше. Если бы победил юноша (а я, честно говоря, надеялся на этот исход), он получил бы опыт, осознал бы, что никакому другу нельзя доверять полностью, что целое – больше части, и только целому мы служим, только общему делу, не отвлекаясь на сиюминутные прихоти. Он узнал бы не только горечь гибели близких, но и горечь гибели близких от его собственной руки, и понял бы, зачем это нужно, и не забыл бы об этом.

Но он предпочел совершить предательство, стать тал-васготом, и сам себя наказать за это смертью. Очень жаль, но я был готов и к этому, и к любому иному исходу – слишком уж неуравновешенным он был.

Так что я учитывал вариант, когда победит девушка. Я распорядился положить в ее сумку маленькое взрывное устройство, которое сработало бы в момент падения. Я рассчитывал, что рано или поздно, среди своих, она упадет – при спуске ли по склону, в лодке ли, в лагере – и тогда погибнет, унеся с собой других тевинтерцев. Мне кажется справедливым, что человек, пришедший к нам с бомбой, от бомбы и погибнет. Таким образом, счет будет оплачен.

Но сейчас я думаю уже не об этом счете и вообще не о справедливости текущего момента. Все, что мы делаем, важно только как часть общего мира, общей картины, общей истории. Чему послужили эти события, какой вклад мы внесли в Историю? Нам не дано это предугадать. Может быть, кто-то из бывших сегодня в форте или рядом с ним – людей ли, эльфов ли, или кунари – кто-то, о ком я ничего не знаю, потом совершит что-то великое. Может быть, мы начали новую цепь событий. Но мы не узнаем об этом. Мы здесь и сейчас можем только следовать Кун и надеяться, что поступили верно.

Много лет спустя, в «Висельнике», за кружкой пива Фенрис рассказал Хоуку об этих событиях. Всю историю он знать не мог, он ведь не был в форте Васаан вместе с Юлией. Но финал истории пересказать мог. Он рассказал, как его самого отбросило взрывом к стене, но он почти не был ранен. Как стоял тогда в пещере рядом с мертвым телом Венция и тем, что осталось от тела Юлии. Как понял, что его хозяин серьезно ранен, но жив. Как тащил его вниз по склону, к кораблям, только для того, чтобы узнать, что часть кораблей уничтожены выстрелом оставшейся пушки форта. В итоге хозяина в бессознательном состоянии погрузили на корабль, а самого Фенриса оставили на берегу. Он долго бежал через джунгли, и в итоге упал в обморок на краю леса. Как сказал бы Ардат, в этот момент колесо повернулось и началась новая цепь событий.

Когда Фенрис очнулся, то увидел, что лежит на грубом ложе, и кто-то склонился над ним. Эльф хотел подняться, спросить, кто здесь, но сил на это у него не было.

- Шшш, - произнес некто. – Ты среди Воинов Тумана, мы нашли тебя в лесу без оружия и без сил. Мы здесь свободные люди, и мы не задаем лишних вопросов. Если ты не враг нам – мы готовы принять тебя в племя, друг.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
(изменено)

Название: пирожковая на цитадели
Автор: @ShatrisLerran
Задание: «Мои друзья — моё богатство»
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Барла Вон, Шепард, Аленко


spoiler_down.png  "пирожковая на цитадели"              Скрытый текст --Нажмите для просмотра--

 

мои друзья мое богатство
бурчал довольно барла вон
переводя свои активы
в секретный дружеский оффшор

 

друзей любил коммандер шепард
на вечеринку пригласил
бутылки сдав купил апгрейды
брони ружья и пару рыб

 

на куче мусора тучанки
неплохо кроганы живут
немного вражеской попойки
немного дружеской резни

 

ты мне как брат майор аленко
коммандер шепард заявил
я на бутылке сэкономил
так ценность дружбы осознал

 

теперь мы с гетами подружим
а если станут не дружить
то на запчасти их разделим
и продадим в металлолом

 

спасибо вам коммандер шепард
что научили всех дружить
против жнецов и прочих гадов
и просто так еще чуть-чуть

 

Изменено пользователем Shield
  • Like 16

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Гость
Эта тема закрыта для публикации ответов.

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу

×
×
  • Создать...