Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

- Когда-то хотел, конечно. Когда учился у мессира Андроникуса и у  меня... было будущее. Я мечтал о своем доме, о семье, представлял картины того, как мы с семьей приезжаем к моим родителям на праздники...  - кивнул маг, смотря куда-то в пустоту, словно в свои воспоминания. - Сейчас, само собой, мечтать о подобном невозможно. 

 

- Мечтать-то ведь тебе никто не мешает. Все у тебя будет, Тайбер, поверь хасиндской шаманке. - Маавиш прикусила губу и рассмеялась. Ее точно невозможно было ничем пронять. - Молодой, неопытной, провалившей единственное важное задание шаманке. На твоем месте я бы трижды подумала, но... на самом деле, я хочу, чтобы ты был счастлив. И жив. Ты мне нравишься, - она вздохнула и провела ладонью по волосам, заплетенным в тугие косички. - Потому я буду молить духов, чтобы у тебя все было хорошо. Даже если ты сам в это не веришь. Может, они поверят?

 

- Удар! - рядом с воином шлепнулась на землю маленькая эльфийка. - А я тебе гренку принесла. Молока нет, прости. Слушай, я только что буквально двумя ударами уложила Торка на землю, - она болтала, почти не затыкаясь, и благословенная тишина и одиночество наемника были снова нарушены этим торнадо по имени Алиша. Сунув ему в руки надкушенную гренку, она принялась долго и обстоятельно рассказывать, как проходил бой с рыцарем - тот уже ринулся в драку с Вальей, видимо, восстанавливать утерянную доблесть. - В общем, та тренировка не прошла даром, я правда стала лучше. Ведь правда?

 

- Ты мог бы учуять кролика? Или нага? 

 

- Наверное. Не знаю. Я попробую, - Риден выдохнул и закрыл глаза, сосредоточившись и прислушиваясь к шепоту внутри своей головы. Однако наги и кролики этот шепот явно интересовали в последнюю очередь, и голова Ренна повернулась к Амате. Он все еще держал глаза закрытыми, но на его лице появилась хищная улыбка. - Ты вкусно пахнешь, - сказал он. - Вкуснее, чем кролик.

[Tork 4 463]

Лагерь

- Ну вперед, молодой да ранний, - энтузиазма у нее видно не было.

Валья дралась автоматически, не вкладывая душу в бой. Она была и сильнее и ловчее Торка, и только за счет своей выносливости рыцарь смог выдержать ее удары и закончил бой вбив кулак в Вальину челюсть. 

- Раньше ты дралась лучше, берсерк. - Простодушно заявил Торк. - Может тебе грибочков поесть, или душу успокоить? Я не хочу тебе навязывать свою помощь, а ты слишком дикая, чтобы ее попросить. Но если ты рассчитываешь справиться со всем сама - у тебя не очень хорошо выходит.

[Thinvesil 17 823]

Где-то неподалеку от лагеря

- Наверное. Не знаю. Я попробую, - Риден выдохнул и закрыл глаза, сосредоточившись и прислушиваясь к шепоту внутри своей головы. Однако наги и кролики этот шепот явно интересовали в последнюю очередь, и голова Ренна повернулась к Амате. Он все еще держал глаза закрытыми, но на его лице появилась хищная улыбка. - Ты вкусно пахнешь, - сказал он. - Вкуснее, чем кролик.

- Ой, - пискнула девушка и попыталась спрятаться за копьем. Целительница улыбалась - пока что она не чувствовала угрозы, только мелкую дрожь в коленках, которая не имела ничего общего со страхом, но голодный дракон - это вам не кот чихнул. - Ты ведь не будешь меня есть, правда? Может, у нас получится найти пару волков? Тогда они нападут на нас, а мы победим и ты сможешь съесть их сердца. 

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

- В общем, та тренировка не прошла даром, я правда стала лучше. Ведь правда?

Удар, держа в руках несчастную гренку, ни на секунду не отвёл взгляд от Алиши и ничем не показал, что он хотя бы чуть-чуть не заинтересован в её рассказе. Слушателем проклятый был хорошим, это уж точно. Когда же эльфка закончила свой быстрый рассказ, наёмник одобрительно лёгко похлопал её по плечу.

— Конечно стала лучше, — кивнул он. — Я даже не сомневался в тебе. Когда-нибудь вкатаешь в грязь самого сильного пирата Лломерина, держу пари, — без капли насмешки в голосе произнёс воин.

[Shunt 2 903]

Лагерь

- Раньше ты дралась лучше, берсерк. - Простодушно заявил Торк. - Может тебе грибочков поесть, или душу успокоить? Я не хочу тебе навязывать свою помощь, а ты слишком дикая, чтобы ее попросить. Но если ты рассчитываешь справиться со всем сама - у тебя не очень хорошо выходит.

Валья потрогала челюсть - болит, но не так чтоб очень сильно. Поглядела на свои руки, сплюнула в сторону.

- Был берсерк да весь вышел, - ответила она, подбирая куртку. - Удачи, - с этими словами она, забросив куртку на плечо, пошла к ручью. Никакой горечи от поражения она не чувствовала, наоборот - полное удовлетворение. Валья теперь стала такой же бесполезной, как была раньше. Просто эльфийка. Которую тогда все же надо было прирезать. 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Неподалеку от лагеря

 

- Ой, - пискнула девушка и попыталась спрятаться за копьем. Целительница улыбалась - пока что она не чувствовала угрозы, только мелкую дрожь в коленках, которая не имела ничего общего со страхом, но голодный дракон - это вам не кот чихнул. - Ты ведь не будешь меня есть, правда? Может, у нас получится найти пару волков? Тогда они нападут на нас, а мы победим и ты сможешь съесть их сердца. 

 

Ренн приоткрыл один глаз и посмотрел на Амату, хитро прищурившись.

- А если скажу, что съем, ты побежишь? - он не знал, почему, но мысль об убегающей в ужасе девушке ему нравилась. Вспомнив об одной игре, в которую он в детстве часто играл с матерью и чудищами в комплексе, Ренн повернулся и ткнулся лбом в ближайшее дерево. - Раз... два... три... - принялся громко считать он. - Дракон уже близко! Четыре...

 

Лагерь

 

— Конечно стала лучше, — кивнул он. — Я даже не сомневался в тебе. Когда-нибудь вкатаешь в грязь самого сильного пирата Лломерина, держу пари, — без капли насмешки в голосе произнёс воин.

 

- Может, и тебя вкатаю, - подмигнула ему девочка, поднявшись и потянув Удара за руку. - Пошли, попробуем? Вдруг получится! Я не к тому, что ты слабее меня, но... может, тренировки помогли, и на этот раз я не упаду, как тряпка?

[junay 6 078]

Лагерь

-Про Тевинтер и тевинтерцев тоже пишут всякое и не  думаю, что правду.

- Поверь мне, пишут почти правду. А иногда даже преуменьшают. - подмигнул Тайбер. - Просто не всех написанное касается. 

На твоем месте я бы трижды подумала, но... на самом деле, я хочу, чтобы ты был счастлив. И жив. Ты мне нравишься, - она вздохнула и провела ладонью по волосам, заплетенным в тугие косички. - Потому я буду молить духов, чтобы у тебя все было хорошо. Даже если ты сам в это не веришь. Может, они поверят?

- Спасибо.  Постараюсь, хотя это врядли от меня зависит! - парень мимо воли рассмеялся. Маавиш была просто ходячий источник позитива. Он поражался тому, как она ухитряется упрямо  находить свет в абсолютном мраке, который сейчас окружал их, да и весь мир тоже. Она была словно... светлячок в темноте, призванный из Тени, что бы осветить путь идущему. "Южная звезда"...

"Только бы свет звезды, сквозь ночную мглу

Освещал мой путь, не давал свернуть"... - вспомнились ему слова какой-то старой песни. 

В чем-то Маавиш была права. Когда отряд разойдется, он будет действительно их помнить. Быть может, не долго, и не всех, но вот ее он точно  будет помнить до самой смерти.

Х-спать

 

[Thinvesil 17 823]

Неподалеку от лагеря

Ренн приоткрыл один глаз и посмотрел на Амату, хитро прищурившись.

- А если скажу, что съем, ты побежишь? - он не знал, почему, но мысль об убегающей в ужасе девушке ему нравилась. Вспомнив об одной игре, в которую он в детстве часто играл с матерью и чудищами в комплексе, Ренн повернулся и ткнулся лбом в ближайшее дерево. - Раз... два... три... - принялся громко считать он. - Дракон уже близко! Четыре...

Магичка сдавленно вскрикнула и заметалась, высматривая, куда бежать. Первой мыслью девушки было залезть на дерево - благо их тут подходящих хватало. Но тогда он не сможет погнаться за ней - разве что, потрясти укрывище, чтобы девушка свалилась ему на голову. Выбрав знакомое направление - где-то там было озеро, целительница, петляя как заяц, припустила во весь дух от "дракона".

- Пять, шесть.. дракон хочет тебя съесть, - донесся до нее слабеющий голос Ридена, а Амата неслась во всю прыть.

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

- Пошли, попробуем? Вдруг получится! Я не к тому, что ты слабее меня, но... может, тренировки помогли, и на этот раз я не упаду, как тряпка?

— Эх... — наёмник поднялся без особого энтузиазма и пошёл за Алишей. — Ну идём...

После последней тренировки проклятый боялся нечаянно навредить мелкой сверх меры. И в тот-то раз вышло всё очень неочень, а теперь, в тот же день, ещё и после боя со Змеями... Надо будет поддаться наверно, негоже бедную остроухую так часто избивать, а то так и до настоящих врагов можно целым не добраться.

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Kn1MS

[Tork 4 463]

Лагерь.

- Был берсерк да весь вышел, - ответила она, подбирая куртку. - Удачи, - с этими словами она, забросив куртку на плечо, пошла к ручью. Никакой горечи от поражения она не чувствовала, наоборот - полное удовлетворение. Валья теперь стала такой же бесполезной, как была раньше. Просто эльфийка. Которую тогда все же надо было прирезать. 

Торк хмуро посмотрел в спину уходящей Вальи. Похоже та считала, что именно ее безумие и берсеркерская ярость делали ее желанным спутником для любого отряда. А теперь она вроде как стала бесполезной и не нужной. Как только существуют все миллионы разумных, которые никогда не были берсеркерами? Наверно уныло влачат бесполезное существование.  Настроение испортилось. Когда он пытался кому то помочь, становилось только хуже. Когда он никому не помогал - все само собой катилось к Андрасте в задницу. Торк поглядел на Алишу, которая радостно общалась с Ударом и решил не мешать им. Он помнил, как молчун сразу нашел важные дела, когда он подсел к ним за столик в таверне. Торк взял свой спальник и вещи и отошел подальше от лагеря. За холмом ему не мешал свет костра и разговоры спутников. Рыцарь расстелил свой спальник и улегся внутрь. Темное бескрайнее небо наполненное мириадами звезд снова дарило ему свою красоту.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Неподалеку от лагеря

 

- Пять, шесть.. дракон хочет тебя съесть, - донесся до нее слабеющий голос Ридена, а Амата неслась во всю прыть.

 

- Десять! - Риден выдохнул последнее слово и развернулся, вглядываясь в темный лес. Огонька волшебница не зажигала, поэтому виден был лишь свет от костра, мерцающий вдали. Но она не побежала назад в лагерь, это было бы глупо. Как раз выпала возможность проверить свои инстинкты, обретенные после ритуала. Закрыв глаза, он повертел головой, пытаясь определить направление, куда ушла Амата. Затем медленно двинулся через кустарник, огибая деревья, дальше в темноту ночи. След был почти горячим на ощупь, там, где она пробежала. Ускорив шаг, Риден отбросил паутину, преграждавшую путь, и перепрыгнул упавшее дерево. Где-то поблизости...

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

— Ай, чтоб меня Создатель побрал! — тихо выругался Удар, кидаясь к упавшей на пятую точку Алише. Не умеет правильно рассчитывать силу, дурак этакий, что ж такое! Когда мелкая вдруг начинала вилять и петлять, уходя от ударов наёмника, он невольно пытался выцепить её более резким выпадом, и каждый раз удар выходил сильнее нужного. Нет, так и впрямь можно мозги выбить, если меры не знать. Но в этот раз хотя бы последняя атака вышла не настолько вырубающей, как тогда на заднем дворе.

Присев на колено рядом с эльфкой, проклятый придержал её за спину и заглянул в глаза.

— Не слишком сильно? Извини, я опять... опять не рассчитал.

[Shunt 2 903]

Лагерь - Ручей

Пробираясь через кусты и прочую мелкую растительность, Валья думала о том, что делать. В принципе. Она стала слабее - это было видно и по бою со Змеями и вот теперь с Торком. Девушка брела слепо, натыкаясь то на дерево, то на трухлявый пенек. Над головой запела было птичка, да поняв настроение эльфийки - что ни говори, а даже выросшие в городе и деревне эльфы к природе были близки, как и она к ним - замолкла. Дойдя до ручейка - мелкого и узкого, переплюнуть при желании да попутном ветре можно - девушка бросила куртку на землю, после чего села на нее. Стянув рубаху через голову и помаявшись с ремнем на штанах - пряжку немного погнуло от сильного удара - она принялась считать шрамы. Семьдесят три. Именно столько их было. От мелких - стрела прошла по касательной или в трактире пьяница с ножиком пристал - до крупных, вроде того что шел от шеи до паха. Правда, на спине шрамы не посчитать, но это было не так важно. Посмотрев на текущую воду, берсерк внезапно разозлилась. Сжав кулак до хруста, она ударила им по земле. Потом еще раз. 

- Ненавижу, - прошипела она. - Ненавижу. Ненавижу! - прорычала она, запрокинув голову вверх, посылая этот зов бесстрастным небесам. Попадись сейчас кто под руку, она бы его убила. Вне зависимости от того, кто бы это был. Она засмеялась. Как же это легко - ненавидеть. И за смехом, вновь таким же безумным и диким, что был у нее когда-то, она почти не слышала одобрительных голосов в ее голове, вновь призывающих проливать кровь во имя Создателя.

Х

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Shunt

[Шен Мак-Тир 3 147]

Лагерь

 

— Не слишком сильно? Извини, я опять... опять не рассчитал.

 

- Не волнуйся так за меня, - Алиша улыбнулась широко, хоть один зуб и начал шататься, но это Амата могла легко поправить. Как только вернется в лагерь. - А то я еще, не приведи Андрасте, подумаю, будто ты - не бесчувственный сухарь. То-то пострадает твоя репутация в отряде, - девочка подмигнула ему и быстро поднялась на ноги, отряхнувшись от грязи. - Знаешь, а когда мы встретились, я думала, что ты прячущийся антиванский принц. Или еще какой-нибудь принц, не обязательно антиванский.

[Thinvesil 17 823]

Неподалеку от лагеря

Закрыв глаза, он повертел головой, пытаясь определить направление, куда ушла Амата. Затем медленно двинулся через кустарник, огибая деревья, дальше в темноту ночи. След был почти горячим на ощупь, там, где она пробежала. Ускорив шаг, Риден отбросил паутину, преграждавшую путь, и перепрыгнул упавшее дерево. Где-то поблизости...

Озерная гладь тихо поблескивала под светом луны - до водоема была какая-то сотня шагов, но это все были колышущиеся травянистые заросли. Деревня осталась где-то в стороне, и на подступах к озеру магичка была бы как на ладони. Решив не покидать укрытие леса, Амата выбрала толстый ствол мшистого дерева и притаилась за ним со стороны, противоположной той, откуда она прибежала. Вжимаясь спиной в кору, как будто пытаясь слиться с деревом в одно целое, девушка застыла, стараясь дышать тихо-тихо. Сердце бешено колотилось в груди. 

Изменено 3 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

- Знаешь, а когда мы встретились, я думала, что ты прячущийся антиванский принц. Или еще какой-нибудь принц, не обязательно антиванский.

— Было бы неплохо, — усмехнулся проклятый. — Возможно так и стоило бы думать дальше... реальность обычно куда более серая, чем мечты.

Поднявшись, Удар протянул эльфке руку.

— А какая у меня репутация в отряде? — вдруг спросил он. — Мне-то о ней никто не говорил даже.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Неподалеку от лагеря

 

- Я слышу твое сердебиение, - сказал Риден. Глаза его подводили, и девушку он не видел, но ощущал ее присутствие. Присутствие загнанной жертвы еще больше его распаляло, и даже если ему не хотелось понимать подобное чувство, уйти от него было бы непросто. Метнувшись в сторону, повинуясь этому инстинкту и давая ему чуть больше свободы, чем обычно, он успел ухватить девушку за руку. - Поймал, - прошептал он, притягивая ее к себе. Лес вокруг молчал, лишь изредка доносились крики ночных птиц да плеск волн у берегов озера Селестин.

 

Лагерь

 

— А какая у меня репутация в отряде? — вдруг спросил он. — Мне-то о ней никто не говорил даже.

 

- Ну, не знаю точно, но всем кажется, что ты самый стойкий. Как в бою, так и в мирной жизни. Что тебя ничего не интересует, кроме... полировки своего меча, - хихикнула эльфийка. - И ты все время кажешься каким-то отстраненным, будто ничего не боишься. Хотя на твоем месте я бы тоже перестала бояться, худшее-то ведь уже произошло. Ой, прости, - она вдруг испугалась собственных слов. - Я не то имела в виду. Ты ведь по-прежнему с нами, значит, мы для тебя не просто случайные попутчики... верно?

[Thinvesil 17 823]

Неподалеку от лагеря

- Поймал, - прошептал он, притягивая ее к себе. Лес вокруг молчал, лишь изредка доносились крики ночных птиц да плеск волн у берегов озера Селестин.

У Аматы перехватило дыхание, ноги стали какими-то ватными, а от низа живота поднялась горячая сладкая дрожь. Она почти что упала в объятия Ридена, но не желая прерывать игру, нашла в себе силы легонько стукнуть его навершием посоха по затылку - благо, вторая рука с копьем была свободна и находилась у него за спиной. 

- Я тебя не боюсь, дракон! - Тихонько мявкнула целительница, тяжело дыша. - Ты ничего мне не сделаешь.

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

— Ты ведь по-прежнему с нами, значит, мы для тебя не просто случайные попутчики... верно?

— Со случайными попутчиками в такие авантюры не ввязываются, — хмыкнул наёмник. — И больше двух месяцев точно не ходят вместе. Я не назвал бы наш отряд для меня друзьями, ну... за исключением разве что... — Удар ненадолго задумался посреди фразы, — не важно, но боевыми товарищами для меня стали все. По крайней мере на то время, что мы распутываем эту ерунду с Маркусом и прочим. До сих пор не понимаю, зачем я мог ему понадобиться...

Отведя взгляд в сторону, проклятый вздохнул:

— Мне, кстати, чуть больше двух недель назад тридцать пять исполнилось. День рождения пришёлся на время перехода из Прудов в Монтсиммар, отметил топтанием пыли, — без горечи усмехнулся воин.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Неподалеку от лагеря

 

- Я тебя не боюсь, дракон! - Тихонько мявкнула целительница, тяжело дыша. - Ты ничего мне не сделаешь.

 

- Это что, вызов? - Риден перехватил руку с посохом, отводя ее в сторону и заставляя Амату разжать пальцы и выронить свое оружие. Пожалуй, стоило признать: раньше подобная игра заканчивалась совсем не так. Он помнил существо, похожее на сороконожку, у него даже было имя. Они часто играли с ним в прятки, но стук многочисленных ножек по камням выдавал сороконожку с головой. Риден всегда легко прятался от этого существа, которое было чем-то вроде библиотекаря в комплексе. Спокойным, старым и весьма дружелюбным. Выдохнув, потрошитель прижал Амату к дереву, все еще держа ее руку в своей. - А ты уверена, что хочешь его бросить, маленькая волшебница?..

 

— Мне, кстати, чуть больше двух недель назад тридцать пять исполнилось. День рождения пришёлся на время перехода из Прудов в Монтсиммар, отметил топтанием пыли, — без горечи усмехнулся воин.

 

- А мне скоро исполнится семнадцать. Через несколько месяцев, - похвасталась Алиша. А потом, подумав, вдруг спросила: - За исключением кого? - ее, кажется, признание Удара несколько развеселило, но вот та пауза, которую он сделал, почему-то заставила ее напрячься.

[Thinvesil 17 823]

Неподалеку от лагеря

Выдохнув, потрошитель прижал Амату к дереву, все еще держа ее руку в своей. - А ты уверена, что хочешь его бросить, маленькая волшебница?..

- Аг.. - едва не брякнула магичка, завороженно глядя в его глаза. Эта игра распаляла ее, девушка почти готова была уже сдаться на милость дракона, но сумела собрать остатки воли и продолжить игру. Вдавленная в дерево, с подгибающимися ногами она отвернула голову в сторону, открывая ему свою шейку, и тонким, упрямым голоском протянула: - Нет, не вызов... Пусти! - она попыталась его оттолкнуть от себя. С тем же успехом можно было побиться о стену. 

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

- За исключением кого? - ее, кажется, признание Удара несколько развеселило, но вот та пауза, которую он сделал, почему-то заставила ее напрячься.

Воин молчал. Из-за маски нельзя было угадать, какие именно он эмоции испытывал при размышлениях, но вот взгляд у него был явно сосредоточенный. Удар явно серьёзно подходил к тому, кого он мог называть друзьями. И сейчас, похоже, он решал для себя, есть ли в отряде это самое "за исключением".

— Не знаю, — спустя примерно минуту негромко ответил он. — Амата кажется мне славной, и я даже обещал ей быть рядом, пока мы не закончим с нашей миссией... Даже ощущал некоторое время что-то вроде долга защитника... но сейчас я понимаю, что она не ребёнок. Вовсю заигрывает с потрошителем, может даже что-то более серьёзное имеет к нему, — спокойно сказал воин. По тому, как сражался Риден со Змеями, всё стало сразу понятно — кровь драконов в нём всерьёз проснулась. — И я не думаю, что её решение было вызвано каким-то детским желанием. Ей уже не нужен "левый" защитник, у неё появился свой. И я не знаю, зачем я лично ей нужен. Она хочет помочь мне с проклятьем, но вот я ей ни с чем особо помочь не могу. И-и-и... я не уверен, что она входит в то понятие "друг", которое сложилось у меня за годы скитаний. Даже не знаю, как это объяснить. Странное дело. Потом... потом ты, — Удар наконец перевёл взгляд на эльфку. — У тебя тоже есть свой защитник, — наёмник не стал добавлять мысль о том, что он считает, что этот защитник не особо справляется со своими обязанностями, — но тебя я бы другом назвал уже с явно большей охотой. И всё же...

Из груди воина раздался тяжёлый вздох.

— Для меня друг — это тот, за кем я готов буду пойти и в огонь, и в воду без малейшего колебания, и которого смогу повести за собой туда же, если сам окажусь в беде. Для меня это что-то большее, чем просто хорошие отношения, для меня это особая связь между людьми. Тот человек, с которым ты захочешь быть всегда рядом, и который сам будет всегда поблизости, который будет готов бросить всё ради тебя, как и ты ради него. Проблема в том, что я бы не смог взять тебя в смертельно опасное приключение, возникни у меня такая идея... Просто потому, что ты сейчас уязвима. И молода. Тебе нельзя умирать, когда ещё вся жизнь впереди. Я ощущаю перед тобой ту ответственность, которую не ощущал бы перед своим другом... 

[Шен Мак-Тир 3 147]

Неподалеку от лагеря

 

Нет, не вызов... Пусти!

 

- Не пущу. Теперь ты моя, - прошептал Риден, которому сопротивление Аматы было, что бронто - укол швейной иглой, но похоже, что девушка поддавалась. Оторвав ее от дерева, потрошитель толкнул девушку на мокрую от ночной росы траву. В лесу было холодно, но от его тела исходило тепло, и Амата почти не дрожала. - Моя добыча.

Послышался тихий лязг, когда он снял ремень и отбросил его в сторону. Тяжелое дыхание она слышала даже в темноте. Единственным источником света были лунные блики на озере, но они давали лишь толику видимости. Высокая фигура над ней неуловимо напомнила ей ту, что она видела вместе с Ренном там, в Тени. На арене. Фигуру, несущую на себе столько боевых шрамов, что уже не справлялась с ними - стрелы, протез вместо отрубленной в бою руки, изорванная плоть и растерзанная душа. Пустые глаза. Может, когда-то этот человек был таким же, как Риден... тоже любил кого-то, и его любили, но все это было разрушено.

 

Лагерь

 

 Тебе нельзя умирать, когда ещё вся жизнь впереди. Я ощущаю перед тобой ту ответственность, которую не ощущал бы перед своим другом..

 

Алиша слушала внимательно, широко раскрыв глаза, и ни разу не прервала отповедь Удара. Он и вправду был странный, до того странный, что казался вовсе не человеком... или все это из-за маски? Обычно по лицу человека можно многое сказать о его эмоциях, но когда ты это лицо не видишь, становится сложно. И кажется, что эмоций нет вообще.

- А я и не собираюсь умирать. Если мы и умрем, то все вместе, когда найдем этого Маркуса, - ответила она, улыбнувшись. - Или выживем, тоже вместе. - Она положила руку на грудь слева. - Я тоже чувствую. Тепло. Как возле костра в промозглой ночи.

[Thinvesil 17 823]

Неподалеку от лагеря

Высокая фигура над ней неуловимо напомнила ей ту, что она видела вместе с Ренном там, в Тени. На арене. Фигуру, несущую на себе столько боевых шрамов, что уже не справлялась с ними - стрелы, протез вместо отрубленной в бою руки, изорванная плоть и растерзанная душа. Пустые глаза. Может, когда-то этот человек был таким же, как Риден... тоже любил кого-то, и его любили, но все это было разрушено.

Ну и пусть, подумала девушка. Что будет - то будет, но если жить страхом перед будущим, то только упустишь зря настоящее. Амата не хотела его упускать. Особенно теперь, когда проснулась к жизни и почувствовала ее вкус. Вкус ее крови на губах Ридена, когда она целовала его после того, как он съел ее сердце. Она будет жить здесь и сейчас и бороться за каждую пядь его души против драконьего безумия. 

Поджав ноги и закрыв руками грудь, магичка жалобно пискнула, не пытаясь, впрочем, бежать. Опасно оспаривать у дракона его добычу. Девушка прикрыла глаза, чтобы скрыть желание, охватившее ее целиком. 

[Kn1MS 2 567]

Лагерь

- А я и не собираюсь умирать. Если мы и умрем, то все вместе, когда найдем этого Маркуса, - ответила она, улыбнувшись. - Или выживем, тоже вместе. - Она положила руку на грудь слева. - Я тоже чувствую. Тепло. Как возле костра в промозглой ночи.

— Хорошо, что не собираешься, — кивнул Удар. — Но если бы мой друг решил пойти со мной на верную смерть, я дал бы ему это сделать, потому что знал, что сам не принял бы отказа, когда пошёл за ним. Тебе бы я не дал умереть, ушёл бы один, — безо всякого укора сказал он. — Ты замечательная, правда, но быть другом обречённого наёмника — плохая идея. Привязываться ко мне — это как привязываться к хомяку. Проходит два года — и он умирает, а девочка-хозяйка льёт слёзы над питомцем.

Проклятый сразу понял, что зря привёл такую безрадостную аналогию, и нехорошо выругался про себя.

— Прости, я идиот, только и делаю, что настроение порчу. Не забивай голову плохими мыслями — это самое главное. Плохого в жизни и так хватает, поэтому надо хвататься за всё хорошее, что у нас вообще есть. Я так и живу. Зацикливался бы на нехорошем — меня бы с вами тут не было.

Изменено 4 августа, 2018 пользователем Kn1MS