Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Thinvesil 17 823]

Таверна

- Ого. - запнулся Тайбер. - Как... радикально! Наука, конечно, требует жертв, но судя по всему, этот алхимик воспринял этот посыл слишком... буквально.

- Помнится, он сказал, что Завеса умирает. Если это так, то, боюсь, рано или поздно миру придет конец. - сказал маг.

- Я надеюсь, нам не придется ничего такого ужасного делать, чтобы это зелье сварить, - грустно протянула Амата. - Хотя чего раньше времени думать - сначала нужно рецепт раздобыть. А насчет Завесы.. Она сильно истощается от войн и страданий. А латать ее только Инквизитор мог. Даже не знаю, что тут можно сделать. Зная людей, рано или поздно мы ее доковыряем своими деяниями.

[Эри 10 922]

Таверна

-Еще один сумасшедший ученый надеюсь он хотя бы не расчленяет своих любовниц, как тот  оракул.  - Да, если  Коул прав наш мир обречен и тогда какой смысл в нашей борьбе.  Эльф задумался  об  этом, но вспомнил слова Руди, что  если даже тебя прижали к стенке попытайся продать свою жизнь подороже. Старый рыцарь -чародей был воинов в доспехах и сражался в битвах мечом из чистой магии.

[junay 6 080]

Таверна

А насчет Завесы.. Она сильно истощается от войн и страданий. А латать ее только Инквизитор мог. Даже не знаю, что тут можно сделать. Зная людей, рано или поздно мы ее доковыряем своими деяниями.

- Люди сами роют себе могилу. Я думаю, если бы собрались лучшие маги Тедаса. то нашли бы способ укрепить Завесу. Но нет, лучше они отправятся погибать в войнах, как будто Тедас - не их родной дом. - с горечью сказал Тайбер. - Без завесы - мир обречен. почему люди не хотят это понять?

[Thinvesil 17 823]

Таверна

- Люди сами роют себе могилу. Я думаю, если бы собрались лучшие маги Тедаса. то нашли бы способ укрепить Завесу. Но нет, лучше они отправятся погибать в войнах, как будто Тедас - не их родной дом. - с горечью сказал Тайбер. - Без завесы - мир обречен. почему люди не хотят это понять?

- Потому что им нет до нее дела? - предположила Амата. - Знаешь, когда я только познакомилась с Коулом, я тогда еще даже не знала, как своей магией управлять. А потом он все время удивлял меня тем, что рассказывал и показывал о Тени и духах, и всем остальном, что касается другой грани нашего мира. А потом, когда я привыкла, меня удивляло уже то, что люди не знают и не понимают таких вещей. Например, те же сны. Наверное, тяжело, когда они тебе просто снятся или вообще забываешь, что снилось. Не представляю, как это, когда ты ничего там не можешь сделать. Но, похоже, у большинства людей оно именно так. - Целительница задумчиво подперла голову локтем. - То, что мы знаем правду, Тайбер, накладывает на нас большую ответственность. Хоть кто-то из нас должен делать все правильно. 

[junay 6 080]

Таверна

- То, что мы знаем правду, Тайбер, накладывает на нас большую ответственность. Хоть кто-то из нас должен делать все правильно. 

- Но мы сами несем насилие в этот мир. Подумай, скольких мы убили за время нашего путешествия. У нас руки по локоть  в крови, а это тоже вносит свою лепту в ослабление Завесы. - покачал головой Тайбер. - Жаль, что невозможно не прибегать к насилию. Я чувствую себя со всем этим настолько... - он пытался некоторое время подобрать слово. - Грязным?

[Thinvesil 17 823]

Таверна

- Но мы сами несем насилие в этот мир. Подумай, скольких мы убили за время нашего путешествия. У нас руки по локоть  в крови, а это тоже вносит свою лепту в ослабление Завесы. - покачал головой Тайбер. - Жаль, что невозможно не прибегать к насилию. Я чувствую себя со всем этим настолько... - он пытался некоторое время подобрать слово. - Грязным?

- Дело не столько в смерти как таковой, - попыталась утешить мага Амата. - Дело в эмоциях, которые несет людям смерть. Чем больше боли и страдания, или наоборот, жажды убийства со стороны убийцы - тем больше эмоции давят на Завесу и притягивают внимание с "той стороны". По возможности нужно избегать страданий, и если убивать, то только по необходимости, а не по желанию. Уменьшить сумму зла и негатива в мире - вот что на самом деле важно. Пока люди будут сражаться с ненавистью или жаждой крови - Завеса останется под угрозой.

[junay 6 080]

Таверна

Уменьшить сумму зла и негатива в мире - вот что на самом деле важно. Пока люди будут сражаться с ненавистью или жаждой крови - Завеса останется под угрозой.

- Кажется, этому и учат в Песне Света. - с некоторой грустью сказал Тайбер. - Будь моя воля, я бы сейчас сидел где-то в Ферелдене, и рисовал на улицах. Может быть, даже скопил деньги на мастерскую. А не нес в мир боль и разрушения. Возможно, у меня был бы свой домик и семья. - он подумал о Маавиш и вздохнул. Хасиндка явно не подходила на роль жены простого художника. Но кто знает? Быть может, она и согласится?

[Thinvesil 17 823]

Таверна

- Кажется, этому и учат в Песне Света. - с некоторой грустью сказал Тайбер. - Будь моя воля, я бы сейчас сидел где-то в Ферелдене, и рисовал на улицах. Может быть, даже скопил деньги на мастерскую. А не нес в мир боль и разрушения. Возможно, у меня был бы свой домик и семья.

- А почему не в Тевинтере? Ты же там вроде нормально жил, - поинтересовалась Амата. - Разве ты не хочешь вернуться обратно на Родину? Снова увидеть старые храмы и мраморные мостовые. Полюбоваться на хитрые механизмы гномов из Кэл-Шарока на прилавках торговцев. Рисовать красивые одеяния на заказчиках, а не грубые мохнатые куртки. Дома ведь так красиво. Дом - это дом.

[junay 6 080]

Таверна

- А почему не в Тевинтере? Ты же там вроде нормально жил, - поинтересовалась Амата. - Разве ты не хочешь вернуться обратно на Родину? Снова увидеть старые храмы и мраморные мостовые.

- Я же числюсь в дезертирах. Может, конечно, обо мне уже и забыли, но сейчас там война - приду в Тевинтер, и сразу же - на войну отправят, в штрафбат. - опустил глаза парень. Тоска по родине, уже довольно уснувшая, всколыхнулась с новой силой. - Сначала мечтал вернуться, да, а потом понял, что не судьба. Ну вот, когда разберемся с Маркусом... Может, он какой-то предатель Тевинтера, и за его голову дезертирство скостят? Было  бы отлично. А ты вернуться домой планируешь уже после расследования дела шкатулки?

[Thinvesil 17 823]

Таверна

- Сначала мечтал вернуться, да, а потом понял, что не судьба. Ну вот, когда разберемся с Маркусом... Может, он какой-то предатель Тевинтера, и за его голову дезертирство скостят? Было  бы отлично. А ты вернуться домой планируешь уже после расследования дела шкатулки?

- Я пока что планирую только разобраться с этим своим делом, которое касается моего отца, - сурово сдвинула брови девушка, о чем-то задумавшись. - А потом найти этого Маркуса и спросить у него за все хорошее. И отбить ему охоту нас преследовать - каким бы то ни было способом. - Она подняла на Тайбера голову и посмотрела, почти что панически. - Пока мы с ним не разберемся, нам так и придется быть беглецами и сражаться за свои шкуры. А я не собираюсь вечно бежать. Я не трусиха. Я буду бороться за свою судьбу лицом к лицу.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Таверна

 

Риден на этот раз проснулся сам - без стука в дверь и очередного "нам нужна ваша помощь". И хорошо, потому что если бы это произошло снова, он бы вышвырнул ночного стукача в окошко, благо под его окном на заднем дворе как раз был стог сена. Плохая новость заключалась в том, что в этом стоге сена или рядом с ним частенько оставляли и вилы.

Но сегодня все обошлось, и потрошитель, умывшись и выпив воды, пригладил мокрой рукой волосы и оделся, спускаясь в трактир, чтобы купить пожрать, оплатить комнату и заодно взять что-нибудь все еще спящей Айре. Как оказалось, по утрам она не отказывалась от кружки холодного молока.

Внизу Ри заметил о чем-то переговаривающихся Тайбера и Амату, но подошел к прилавку и выложил на него монеты. Краем уха прислушался к разговору, однако подслушивать нарочно не стал бы.

 

- 2,95 за комнату и еду

[Aloija 1 120]

Таверна

Когда утро начало приближаться к полудню, Оливия наконец спустилась в зал таверны. Сразу же оплатила постой за следующую ночь и расположилась за одним из столиков лениво ожидая завтрак.

 

-2з 75с

[Thinvesil 17 823]

Таверна

Увидев, что Могильщики потихоньку подтягиваются из постелей, Амата поднялась со своего стула. Подошла к Оливии и предложила присесть за их столик, к Тайберу и Элендару. Потом повторила то же самое Торку и подошла к потрошителю.

- Риден, Айра с тобой? Ты можешь позвать ее? Дело есть, - магичка взглянула в ему в глаза и смутилась. - Если ты ничего не имеешь против. Или хочешь, чтобы вас не трогали?

[Tork 4 463]

Трактир

Увидев, что Могильщики потихоньку подтягиваются из постелей, Амата поднялась со своего стула. Подошла к Оливии и предложила присесть за их столик, к Тайберу и Элендару. Потом повторила то же самое Торку и подошла к потрошителю.

Торку было все равно, о чем будет обсуждение. Он пошел бы помогать Амате при любом раскладе. Но раз она хотела соблюсти ритуал обсуждения и дебатов - почему бы и нет. Посидеть он может и молча, если без его присутствия за столом никак не обойтись. Рыцарь взял стул и пересел за столик Элендара и Тайбера.

[Эри 10 922]

Трактир

Эльф все еще держа грифончика в руках сел за стол.  Пожав плечами сам- то он больше ждал, когда проснется  Дейна.   Им надо было еще  сходить на рынок и купить ей пони. 

[Kn1MS 2 567]

Лломерин - Таверна

Наконец покончив с тяжелыми разговорами, наёмник и эльфийка отправились назад в таверну. На улице уже стояла кромешная темнота, и только уличные фонари освещали основные дороги. Оказавшись в Разбитом Горшке, Удар молча кивнул Алише и отправился в баню отмывать одежду. Потом ещё было избавление от доспехов, смена бинтов, обработка язв... в общем спать лёг проклятый поздно, однако утром почему-то встал нормально.

Особо не теряя времени, воин надел кольчугу и плащ, а затем спустился вниз, продирая глаза. Хоть проснулся он и сам, но при этом сонливость всё равно имелась. Сразу выложив деньги за комнату и завтрак, наёмник сел за один из столов.

(Комната Удара оплачена, еда тоже, -2 з. 75 с.)

 

Комната Айры - Таверна

Проснулась колдунья одна, Риден успел уйти к остальным раньше. Причём причиной пробуждения стало даже не то, что девушка выспалась, а отсутствие крайне приятного тепла. На улице была хорошая погода, но эльфка всё равно поёжилась, словно от холода. Приоткрыв глаза и осмотревшись, Айра тихо зевнула и накрылась одеялом, ложась на нагретое место потрошителя. Всего лишь ещё пять минут...

[Шен Мак-Тир 3 147]

Таверна

 

- Айра, подъем, - вернувшись в комнату, потрошитель тронул девушку на плечо и приложил стакан с холодным, почти ледяным молоком к ее спине, заставляя окончательно проснуться. Ухмыльнувшись, наклонился и поцеловал между лопаток. - Там наши опять вроде куда-то собираются, так что пошли, завтракать и слушать, что они придумали на этот раз.

Алиша спустилась чуть позже Удара, оплатив себе комнату и легкий завтрак из салата с тунцом. Утро она не очень любила, а после вчерашних событий была молчаливой и какой-то отстраненной. Она не плакала, нет, просто после смерти Суланы и разговора с Ударом о том, что произойдет с ними дальше, с нее будто смыло дождем все краски. Сев чуть в сторонке от столика Аматы, она молча принлась за еду.

 

- 2,75 Алиша

[Thinvesil 17 823]

Таверна

Амата подождала, когда все соберутся, жестом подозвала Алишу присоединиться к собранию, а потом встала и окинула взглядом Могильщиков.

- Помните, я спрашивала вас о том, не знает ли кто способа долго дышать под водой? - Девушка решила начать с самого начала. - Мастер Корин подкинул одну идею. - Магичка прокашлялась. - Жил тут на окраине некий алхимик, которого сослали из Орлея за сомнительные эксперименты. Поговаривают, что у него был рецепт такого эликсира, который бы помогал долго быть под водой - около часа, а то и больше. Но самого алхимика давно не видели, а воры, которые пытались поживиться в его доме, не преуспели. Вряд ли там было дело в прочных замках. Я так думаю, там стоит ожидать ловушек и прочих опасностей. Поэтому, хоть мне и очень неловко, - целительница смущенно покраснела и опустила взгляд, - я вынуждена просить вас о помощи. 

Тевинтерка перевела дух и снова окинула взглядом присутствующих.

- Это не наемничье задание, нам за него не заплатят и скидку не сделают. Это важно лично для меня и только. Поэтому я не могу и не буду никого принуждать и тащить. Но если кто-то захочет помочь мне в этом опасном доме, я буду очень признательна и благодарна. Я не обижусь, если кто-то не станет. Это мое личное дело, в конце концов, так что вы ничего не обязаны. Просто я думаю, что одна я не справлюсь, и потому вынуждена обращаться за помощью, - Амата вздохнула, вконец осознав свою наглость. Тащить друзей навстречу опасностям, когда за это не будет никакой выгоды. Но выхода у нее не было. И хоть девушка понимала это, ей все равно было очень неловко.

Изменено 20 августа, 2018 пользователем Thinvesil

[Kn1MS 2 567]

Таверна

- Там наши опять вроде куда-то собираются, так что пошли, завтракать и слушать, что они придумали на этот раз.

Тихо простонав от необходимости быстро собираться, пока отряд снова куда-то не ушёл, эльфка наконец протёрла глаза и поднялась с кровати, выпивая принесённое молоко и благодаря Ридена. Затем она сразу принялась одеваться. И спешка тут была вполне понятна: малефикарше надо было не только просто нацепить одежду, но ещё и привести в порядок саму себя. И ведь не уставала же каждое утро рисовать эти чёрные следы вокруг глаз. Наконец, спустя примерно минут десять довольно быстрых сборов, Айра встала из-за стола и кивнула Ридену.

— Пойдём, — сказала она, решив таки оставить верхнюю пуговицу рубашки расстёгнутой. На улице и впрямь было очень тепло, и в комнате с открытыми окнами это очень даже ощущалось.

[Эри 10 922]

Таверна

-Я пойду сказал эльф он положил два золотых на стойку, чтобы оплатить свой завтрак и Дейна может спуститься что - то взять себе поесть. Она поймет, что ему нужно  помочь ребят из отряда, все же с ней было здорово, надо будет обязательно подраться на той арене.

-Два   золотых за еду.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Таверна

 

- Я пойду и помогу. Не за деньги, просто так, - пожала плечами Алиша, а затем с некоторой долей вины взглянула на Амату. - Я совершила ошибку, не взяв тебя с собой на то задание, и обещаю исправиться. Если ты, конечно, еще не передумала.

- Я обещал помочь, - отозвался Риден, кладя руку на плечо Айры. - Но могу решать только за себя.

[junay 6 080]

Таверна

. Это важно лично для меня и только. Поэтому я не могу и не буду никого принуждать и тащить. Но если кто-то захочет помочь мне в этом опасном доме, я буду очень признательна и благодарна. 

- Как я уже говорил, можешь на меня рассчитывать. - пожал плечами Тайбер, быстро заканчивая завтрак.  - скажешь, когда выдвигаться, все вещи у меня с собой.

Вспыхнувший на задворках сознания голод он быстро усмирил силой воли. 

[Tork 4 463]

Трактир

 Я пойду и помогу. Не за деньги, просто так, - пожала плечами Алиша, а затем с некоторой долей вины взглянула на Амату. - Я совершила ошибку, не взяв тебя с собой на то задание, и обещаю исправиться. Если ты, конечно, еще не передумала.

Торк удивился и устыдился. За ночь он успел себя накрутить и придумал уже, что Алиша сознательно подставилась под дрейков. Ведь она повторила ошибку Элендара один в один - тоже отправилась на задание вдвоем, туда, где надо было собирать всех. Но кажется, пиратка сделала правильный вывод из случившегося. Торк ничего не понимал в женщинах. Рыцарь отвернулся, чтобы не глядеть на бывшую.

[Aloija 1 120]

Таверна

- Ладно, - коротко ответила Оливия. Она достаточно много времени провела вдали от отряда и теперь была не прочь немного размять ноги в компании. 

 

[Kn1MS 2 567]

Таверна

- Я обещал помочь, - отозвался Риден, кладя руку на плечо Айры. - Но могу решать только за себя.

Девушка, на секунду обернувшись к потрошителю, без единого сомнения сказала:

— Я тоже иду.

 

Удар, молча поднявшийся со своего места, подошёл к столу Аматы.

— Я в деле, — спокойно произнёс он. Целительница уж точно заслуживала помощи со стороны отряда хотя бы потому, что она спасала их жизни бессчётное число раз.