Dragon Age: Эра Волка

[Шен Мак-Тир 3 147]

 

 

 

 

ень представления выдался на редкость погожим. Только вчера шел довольно мерзкий, мелкий дождик, заполнявший — очень медленно и постепенно, но верно — ливневые стоки улиц, собиравшийся в прозрачные лужи, разбивающиеся на мириады капель от проезжающих по мостовой повозок и конных всадников. Сегодня же, с самого утра, из-за облаков выглянуло палящее солнце, мгновенно высушив мокрую брусчатку и оставив лишь легкий свежий запах озона, напоминавший о прошедшей непогоде.

Какой-то босоногий мальчишка, кромко крича, пронесся молнией по рыночной площадки. Во всю мощь своих маленьких легких оборванец прокричал:

— Цирк! Цирк приехал!

И побежал дальше, шлепая по высыхающей пыли. Торговцы овощами и фруктами, мясом и рыбой оживленно переглядывались, переминались с ноги на ногу, подавляя желание отправиться прямиком вслед за мальчонкой за городские ворота — туда, где расположился бродячий цирк. В последние годы артисты приезжали редко, да оно и не удивительно: слишком уж опасными стали большаки, чтобы по ним можно было путешествовать со спокойной душой тем, у кого карман был дырявый и нанять хорошую охрану кто позволить себе не мог. И все же некоторые, особенно дерзкие, все еще осмеливались кочевать от города к городу, дабы зарабатывать себе на хлеб с маслом и местных жителей развлекать. О бродячем цирке слухов ходило немерено: и что маги у них промышляют под видом циркачей и фокусников, и что берут они к себе всякого, кому жизнь в застенках города надоела хуже горькой редьки, и что платят они долю градоначальству за то, чтобы их к городу подпускали и не выгоняли взашей… В общем, слухи ходили, но большинству было на них глубоко наплевать, ибо развлечений в военное время, когда отовсюду лезут то демоны, то драконы, а то и просто разбойники с большой дороги, было катастрофически мало. Даже барды и менестрели из таверн разбрелись куда глаза глядят, не желая оставаться легкой добычей воров и грабителей.

В конце концов, половина торгашей и торговок побросали свои лавки и пошли, едва удерживаясь от того, чтобы не перейти на бег, к городским воротам. Те были открыты настежь — дивное дело для денеримцев, и толпа потихоньку начинала разрастаться, да так, что вскоре вокруг импровизированной сцены стали то и дело слышны возмущенные возгласы: «Эй, куда полез толкаться?! Я тебя щас сам так толкну!», писк малышни, громовые раскаты хохота и не менее громкие апплодисменты. Протиснувшись к сцене поближе, босоногий мальчишка сунул палец в нос, открыл рот пошире и уставился на происходящее на подмостках представление. Оно как раз было в самом разгаре. Декорации, сделанные из подручных материалов и выкрашенные дешевой краской, должны были обозначать денеримский дворец; посреди сцены возвышался пустующий трон, а вокруг стояли наряженные в доспехи и яркие одежды актеры.

— ...но я не хочу быть королем! — пискнул человек с широченными плечами, светлыми персиковыми волосами и ясным, как небо, взглядом больших оленьих глаз. Для такого громилы голосок у него был почти что женский, а потому народ засмеялся уже от одной этой фразы. — Это же надо того… работать! Да я скорей бродягой стану где-нибудь в Вольной Марке, буду пить мед в свое удовольствие да на девок пялиться!

— Алистер, сынок, ты не руби так сгоряча. Ведь если королем станешь, то мы тебе и невесту подыщем по статусу! — важно проблеял низкий старичок с длинной седой бородой и в роскошном жабо. — Анора, а ну-ка иди сюда!

— Только через мой труп! — взревел мужчина в сияющих доспехах с наплечниками столь огромными, что они почти полностью закрывали его голову, торчащую посередине.

— А это, дорогие друзья, мы можем с легкостью организовать, — на сцену вышел улыбающийся во весь рот человек в доспехах Серых Стражей. — Вилли, тащи бодягу!

Далее происходило нечто совершенно уж невообразимое: человека с наплечниками поставили вниз головой, в рот сунули какую-то трубку, а через нее из бочонка начали выкачивать красную жидкость, напоминающую вино. Когда наплечники напились до того, что еле стояли на ногах, Серый Страж вытолкнул его куда-то вбок, а из-за сцены вышел огромный дракон из четырех, по меньшей мере, людей в костюме, рыча и изрыгая нецензурную брань. Наплечники, тупо моргнув, закричали: «За Ферелден!» и ринулись в бой, однако дракон тут же проглотил пьянчугу. Закачавшись, он начал издавать звуки, отдаленно напоминающие несварение желудка, а затем все его тело содрогнулось, и чудовище упало, на прощание удивив зрителей длинной отрыжкой.

— И вот так, мои дорогие зрители, Ферелден был спасен! — вышел на сцену конферансье, и зрители, переставляя ноги и отмахиваясь от налетевших на пир мух, зааплодировали. Мальчонка же так и стоял с открытым ртом, глазея так старательно, что казалось, одна из жирных мух вот-вот залетит ему прямиком в глотку.

Лишь некоторые, убеленные сединами старики, мрачно взирали на эту картину. В их памяти еще остался ярким пятном тот день, когда Героиня Ферелдена вместе с Героем Реки Дейн сдержали натиск порождений тьмы, разоряющих город, и только ужасной жертвой Денерим был спасен; именно после этих событий на площади возвели статую Логейна Мак-Тира, погибшею в бою, но успевшего перед смертью убить и чудовище на крыше Форта Драккон. Большая же часть смеялась, хлопала и кричала: «Еще!»

Денег на полноценный шатер у цирка не было, а потому вместо крыши был установлен лишь небольшой навес, кое-как защищающий актеров и часть зрителей от жары; однако день уже начал входить в зенит, и горячий воздух теплого летнего дня становился еще невыносимей от такого скопления людей, теснившихся на маленьком пятачке возле городских ворот. Пока актеры сменялись друг с другом, выходя на сцену и разыгрывая в своей манере различные сценки из жизни Ферелдена — в том числе и вызвавшую бешеный восторг у простого народа сцену битвы при Остагаре, в конце которой наплечники улепетывали от кусачих порождений тьмы с голой задницей, а король Кайлан, которого сыграла плечистая, но весьма привлекательная блондинка, томно кричал вслед ему «Куда же ты! Постой!» — вокруг навеса уже выстроились предприимчивые продавцы холодной воды, чуть разбавленной вином, ореховых сладостей в меду на палочке, яблок в сахаре и иных угощений. Был тут даже один заезжий купец, не преминувший воспользоваться столпотворением и почти перекрикивающий актеров своим: «Соленая рыба! Рыба соленая!». Вонь от этой рыбы начала распространяться так сильно, что вскоре неудачливого предпринимателя погнали взашей, в отместку запихнув одну из его рыбин торговцу за шиворот. А представление между тем продолжалось.

Из клеток наконец вывели укрощенных животных и мабари, и искусные укротительницы, одетые в нечто вроде нижнего белья, что неудивительно на такой жаре, проделывали с ними всякие трюки, заставляя зверей прыгать через кольца, проезжаясь верхом на медведе вокруг сцены и даже инсценировав захват Долов Священными силами Церкви, при этом волки и собаки были одеты в костюмы с длинными ушами, что, видимо, должно было символизировать дикарей-долийцев, которые и сами от зверей недалеко ушли. Рыцари в сияющих, хоть и ненастоящих, доспехах вызвали настоящий ажиотаж среди молодых девушек, которые, краснея, посылали актерам воздушные поцелуи, а кто посмелее, даже кричали адрес своих домов, дабы «рыцари» после представления знали, где найти своих поклонниц. Когда представление с животными закончилось, на подмостки вышли гимнасты, показывающие невероятные трюки с подвешенными высоко под навесом кольцами, карлики и уродцы, вызывающие извечный восторг и больное любопытство у каждого зрителя в Тедасе, и даже одна бородатая женщина высотой под притолоку, по виду — авварка. Между актами представления цирк милостиво делал длинные паузы, позволяя зрителям как следует напиться воды и съесть сладостей из лавок, временно организованных рядышком, и пройтись, разминая затекшие ноги.

В конце концов, когда день уже стал клониться к вечеру, и толпа немного поредела — кто вернулся к работе, а кто просто решил, что на сегодня развлечений с них хватит — на сцену вновь вышел давешний конферансье, низкого роста толстый мужчина с потеющей лысиной, беспрестанно вытираемой грязной тряпкой, и пропел:

— А теперь то, что вы все так ждали! На сцене… — он набрал в легкие побольше воздуха и провизжал: — Госпожа Иллюзия! Поприветствуйте, милые зрители!

Зрители непонимающе переглянулись: немногие из них знали о Госпоже Иллюзии, и лишь некоторые любители потолковать с путниками в трактирах слышали о некой даме, которая показывает фокусы и занимается гаданием. Даму эту много раз проверяли, подозревая в магическом таланте, но раз за разом она доказывала, что является всего лишь актрисой, умело владеющей техникой фокуса и хорошо развитой ловкостью рук, а что до ее гаданий и предсказаний, так это все для развлечения, и единственный дар, которым она поистине обладает — это неплохая проницательность и внимательность. Впрочем, она была довольно популярна в Орлее, и в Денерим ее пустили хоть и не без препон, но с охотой.

Величественно ступая выкрашенными в золотую краску башмачками, на деревянные подмостки вышла высокая темнокожая женщина, позвякивая таким количеством браслетов, бус, сережек, колец и прочих украшений, что мог бы позавидовать целый ювелирный магазин. Длинные угольно-черные волосы ее спадали на плечи, а лицо было выкрашено белилами так, что они осыпались на каждом шагу, будто листья на осеннем ветру. На вид ей было около сорока, но точно сказать было нельзя из-за невероятного количества грима, нанесенного на лицо и руки. Лишь большие темные глаза посверкивали в тени навеса, будто два драгоценных агата. Толпа притихла, с любопытством ожидая, что же будет дальше.

Воздев руки к небу, словно взывая к Создателю и вопрошая, что же случилось с этим бренным миром, женщина выдержала большую паузу и выкрикнула:

— Сегодня я покажу вам тайны человечества, такие чудеса, которые вы ни в жизни не видали! Узрите же дар Судьбы, которым наделил меня Создатель, потому что я… бессмертна! — ее голос зазвенел так, словно ветер доносил его до ушей каждого присутствующего. В тишине послышался плач младенца и шушуканье какой-то девицы, пытающейся успокоить малыша. Госпожа Иллюзия и впрямь выглядела пугающе. На сцену к этому моменту уже вынесли большой деревянный ящик, похожий на гроб, с открытой крышкой, и женщина улеглась в него, сложив руки на груди, будто покойница. Крышку закрыли, и амбал, ранее игравший «Алистера», продемонстрировал толпе острейшую пилу, распилив для демонстрации небольшое поленце. А затем, к всеобщему восхищению, начал пилить гроб ровно пополам, то и дело издавая мерзкое хихиканье, будто сам процесс распиливая живой женщины доставлял ему неимоверное удовлетворение. Когда гроб распался на две половины, зрителям дали несколько секунд, чтобы осознать происходящее, а из половинок резко ударила струя красной жидкости, похожей на кровь. Кто-то завизжал, кто-то рухнул в обморок, а несколько мужиков даже побелели от ужаса, но никто из зрителей не ушел; всем было интересно, правдивы ли слова госпожи Иллюзии. Затем половинки снова сложили вместе, накрыли ящик непрозрачным тяжелым шелком, и после слов: «Раз, два, три!» сорвали полотно. Крышка открылась, и из гроба целая и невредимая выбралась загадочно улыбающаяся сама госпожа Иллюзия.

— Та-дам! — крикнул «Алистер», и женщина принялась кланяться апплодирующему залу.

После каждого подобного фокуса артисты с удовольствием рассказывали и показывали, каким образом им удается добиться такого жуткого эффекта; после этого зрители немного успокаивались и еще больше апплодировали таланту и смекалке фокусников. Цирк называл это «сеансом фальшивой магии с разоблачением», всякий раз повторяя, что не нужно быть проклятым магом, чтобы творить чудеса и веселить людей. Это находило отклик в сердцах людей, напуганных творящимися за пределами городов ужасами и демонами, и они немного забывали о своей повседневной жизни в страхе и сомнениях. И, пожалуй, именно эта часть представления, припасенная на самый конец дня, вызвала наибольшую радость у горожан.

Когда день перешел в вечер, а на небо понемногу начали высыпать бледные летние звезды, толпа потихоньку стала редеть. Некоторые особо порывистые поклонники и поклонницы артистов пытались проникнуть за кулисы, в лагерь, разбитый позади сцены, однако молчаливые охранники просто вышвыривали их за наспех возведенный забор. Навес убрали, сцену разбирали рабочие цирка, откуда-то со стороны конюшен доносился заливистый смех и лошадиное ржание, а несколько мабари весело бегали среди играющих детей, которых матери никак не могли уговорить наконец отправиться домой. Через несколько часов, когда на город уже опустилась ночь, у ворот остались лишь циркачи да их охрана, в своем выстроенном прямо тут поселении.

Именно тогда, в эту самую ночь, Ингред почувствовала: что-то не так. Она как раз сидела перед большим потемневшим трюмо, выкупленном за бесценок на одной из распродаж в Монтсиммаре, когда имущество аристократов распродавали буквально с молотка, и тщательно смывала грим с лица, с грустью глядя на свое отражение и на новые, доселе не видные на лице морщины. Наклонившись чуть поближе и выдохнув, она пыталась рассмотреть в этой усталой ривейнской женщине те черты, которые всего десять лет назад делали ее первой красавицей в любом городе, не говоря уже о деревне; и будь она из хорошего рода, ее непременно взял бы замуж хоть сам король. Теперь же, по прошествии времени, она стала больше похожа на увядшую чайную розу. Вздохнув, Ингред принялась снимать с себя ненавистные украшения, ходить в которых было все равно что повесить на шею колокольчик, словно у дойной коровы. Единственное, что ей нравилось в ее сценическом наряде, были позолоченные башмачки, снятые, наверняка, с убитой бандитами девушки высокого рода. Но женщина старалась об этом не думать. Она предпочитала жить сегодняшним днем, выступая в одном городе за другом, заезжая в отдаленные деревни — ведь и там жили уставшие от войны люди, у которых были дети, и появление бродячего цирка на их пороге каждый раз приносило им радость и восхищение.

Откуда-то снаружи шатра послышалась возня. Ингред вздрогнула, выронив салфетку, которой вытирала остатки пудры с рук, и неловко взмахнула ею. Раздался приглушенный звон, когда одно из ее громоздких колец упало со стола и покатилось по наспех уложенному досками полу, остановившись у самого входа. Поднялся ветер, и хоть ночь выдалась теплой и звездной, Ингред поежилась, поднимаясь со своего колченогого стула. Сделав несколько шагов ко входу в шатер, она наклонилась и подняла кольцо, и до ее ушей донеслись слова одного из охранников:

— Госпожа Иллюзия не принимает.

Что-то заставило ее замереть, так и склонившись над полом, словно столетняя старуха, сжимающая в дрожащих пальцах последнюю ценность, оставшуюся у нее после долгой, мучительной жизни. Горло перехватило так, словно его сдавили ледяными цепкими пальцами, и женщина поняла, что не может вздохнуть. Воздух вокруг нее будто бы наэлектризовался, как бывает перед ночной грозой. Быть может, в этом все дело? Всего лишь ее постаревшее тело так вот реагирует на собирающийся шторм? Она хотела в это верить. Подступающая старость не пугала ее так, как внезапно накатившее ощущение присутствия чего-то чужеродного, настолько отличающегося от окружающего мира, что этот мир выталкивал чужака назад, во тьму. Ее пальцы побелели, все еще сжимая проклятое кольцо.

— Ты что, оглох? — послышался снова приглушенный голос. — Я сказал…

То, что услышала циркачка в следующую долю секунды, заставило волосы на ее голове зашевелиться. До нее донесся хриплый, едва уловимый хрип, похожий на тот, что издают на последнем издыхании повешенные на городской площади. Осторожно разогнувшись, она сделала несколько шагов назад, но ноги ее подкашивались, и она случайно задела стул, на котором сидела всего минуту назад. Стул с грохотом упал на пол, и Ингред поняла, что обречена. Она не знала, кто или что пришел за ней, но понимала нутром и сердцем, что ничего хорошего это не предвещало.

Край шатра чуть шевельнулся, будто игривый ветер находил забавным дразнить и так напуганную до смерти женщину; через секунду в шатер вошел человек. Ингред ожидала убийцу, возможно, нанятого для устранения Госпожи Иллюзии. Она даже допускала, что кто-то мог вызнать ее тайну и прислать за ней похитителей, однако человек этот оказался не вооружен. По крайней мере, она не видела при нем ни ножен, ни арбалета, а черные одеяния вряд ли скрывали кинжал. Он был… обычным? Пожалуй, так сказал бы кто-то, не обладающий проницательностью, присущей настоящей гадалке. Самый обычный человек, лет сорока на вид, в темных одеждах, закрывающих его тело полностью, оставляя лишь лицо. Даже руки его были в перчатках, хотя на дворе стояло жаркое лето.

— У меня… — голос подвел Ингред, и она перевела дыхание, откашлявшись и заставив бешено бьющееся сердце хоть немного успокоиться. — У меня ничего нет. Золото у Волера, я просто артистка.

Человек не ответил, обвел глазами шатер, остановился взглядом на лежащих кучей у трюмо кричащих украшениях, затем усмехнулся уголком губ. Что-то в нем было страшное, в этом человеке, который пришел этой ночью к Ингред. Что-то чужое.

— Это все фальшивки, — продолжила она, не выдержав молчания и заметив, куда смотрит ее ночной визитер. — Они ничего не стоят. Крашеная медь да железо, ничего больше.

— Я это знаю, — ответил наконец человек в черном. Снаружи не доносилось ни звука, словно двое амбалов-охранников, вооруженных мечами, напрочь исчезли из этого мира. — Фальшивки меня не интересуют. А вот ты… ты — настоящая, не так ли? — он снова ухмыльнулся, на этот раз полностью, и циркачка почувствовала, как мир вокруг ее сжимается, исчезает, оставляя лишь этот душный шатер, потерянный среди бесконечной глухой темноты.

— Что вам нужно? — пробормотала она, опускаясь на пол и понимая, что еще немного, и она потеряет сознание. Ей нужен был воздух. Выйти на воздух, вдохнуть полной грудью аромат города, слегка подпорченный запахом пота и животных; но сейчас этот запах казался ей столь же желанным, как глоток воды посреди пустыни. Что угодно, только не оставаться запертой здесь, один на один с этим незнакомцем. Она чувствовала себя беспомощной, одинокой, забытой и покинутой. — Кто… кто вы такой?

Незнакомец в черном медленно опустился на одно колено, заглянув в глаза Ингред, готовые наполниться слезами страха и отчаяния, и снял перчатку с руки. Когда ее собственная ладонь прикоснулась к этим ледяным пальцам, женщина вдруг ощутила покой. Тот покой, что приходит вместе с горестным плачем родных и близких и запахом свежей древесины, исходящей от только что изготовленного погребального костра.

— Не бойся, Ингред. Когда я уйду, ты забудешь все. Но от тебя мне нужна одна услуга, и я знаю, что ты можешь ее оказать. Ты ведь хвасталась, что умеешь предсказывать будущее, верно? Только не нужны мне пассы руками над гадальным шаром. Сделай все по-настоящему.

— Я не понимаю, о чем…

— Понимаешь, провидица. Все прекрасно понимаешь. Спроси его. Он ответит на твой зов.

Вдох, выдох. Ингред закрыла глаза, зная, что только выполнив просьбу странного визитера, она сможет избавить себя и от его присутствия, и даже от малейшей памяти о нем. Сейчас это выглядело очень заманчивой перспективой.

— Хорошо. Если я сделаю это, вы оставите меня?

— Обещаю, — в глазах незнакомца вспыхнули огоньки, но Ингред этого уже не видела. Ее глаза были закрыты, и она, глубоко вдохнув, начала медитацию. Вскоре ее душа унеслась вдаль, в поисках ответов на вопрос, так и не сорвавшийся с губ гостя; этого было и не нужно. Она искала ответы в другом мире, в мире, где время и пространство не имеют значения, где прошлое, настоящее и будущее смешиваются воедино в водовороте застывших картин, лиц, слов, обрывков чувств и воспоминаний. И когда она увидела, пролетая над возвышающимися черными шпилями нечто огромное, темное, шевелящееся, то закричала так громко, что будь у нее легкие, они разорвались бы. В этот момент все закончилось, и Ингред была благодарна за это.

Ее нашли наутро в шатре, на полу, без сознания, но живую и здоровую. Циркачка не помнила, что именно произошло, и все решили, что она просто неловко упала со стула и ударилась головой о торчащий из пола гвоздь. Рана была незначительной, но Ингред сказала, что пока не может выступать больше, и представление на следующий день должно пройти без нее. Конечно же, зрители расстроятся, но весть о внезапном недомогании Госпожи Иллюзии быстро разлетится по городу, и люди поймут. Никто не узнает о словах, которые шептала Ингред, погруженная в транс, на ухо таинственному незнакомцу; никто не узнает о том, куда исчезли охранники, подумав, что те попросту сбежали с местными девицами и решили, что их работа на цирк закончена; никто не узнает о том чудовищном нечто, что она видела в Тени глазами своего духа-покровителя, в месте, недоступном для понимания и осознания. Но вот чувство… чувство — осталось. Ощущение холода на кончиках пальцев каждый раз, когда она оставалась наедине с собой в своем крошечном шатре, глядя на отражение в потемневшем трюмо и уносясь в воспоминаниях в те дни, когда Ингред была самой красивой женщиной Ривейна. Оно осталось где-то на уровне подсознания, проявляя себя лишь изредка, и женщина куталась в шерстяной платок даже тогда, когда на улице стояла жара.

Оно больше никогда не уходило.

 

 

 

 

 

 

Пылающие Пустоши - так теперь называют то, что осталось от Неварры. Драконы полностью уничтожили города этой страны, сделав Камберленд своим гнездовьем, куда не суются даже самые смелые - или те, кто еще в Тедасе от них остался. Иногда на дороге к Гнездовью видны караваны и антуражи тевинтерцев под их флагами, однако их драконы почему-то игнорируют. Почему - никто не знает, но обычных жителей в окрестностях городов уже не осталось, да и те, кто живет на самой границе Неварры, скоро исчезнут. Кто уедет, спасая свою жизнь, а кто будет похищен драконами. Здесь очень жарко, земля выжжена и не приносит урожая, кое-где пожары еще продолжаются даже под землей, однако если не подходить к самой границе города, можно дышать свободно.

Единственным населенным местом здесь является таверна "На краю света", которой заправляет молодой гном, однако судя по всему, он не умеет говорить и произносит всего несколько фраз, да и вообще выглядит, как полоумный. Денег за постой он не берет, как и за еду, а вот за остальные свои товары берет цену. В таверне есть небольшая мастерская для починки и создания оружия и доспехов, а также кухня и алхимический котелок.

! Броски на скидку в данной локации невозможны.

 

Таверна "На краю света"

Проживание и еда - бесплатно

Большая аптечка (+50% к здоровью) - 2 золотых

Малая аптечка (+25% к здоровью) - 1 золотая

Больше зелье лечения (+50% к здоровью, снимает травму) - 4 золотых

Малое зелье лечения (+25% к здоровью, снимает травму) - 2 золотых

Ядоклык (кинжал; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (физ.); один раз за бой наносит противнику 250% урона в обход брони и отравляет на 5 ходов, повышая порог его попадания на 3 единицы. Урон в ближнем бою по отравленному противнику возрастает на 50% для всех персонажей) - 50 золотых монет

Проклятие Пандемония (посох; +3 к урону; +2 к попаданию атакой (маг.); один раз за бой можно вызвать на поле боя Пандемония – могущественного демона, который обладает 200% от здоровья мага, 100% от его урона и автоматически притягивает внимание врагов. Существует 5 ходов. Имеет способность «Теневой приказ» - выводит из боя 1 врага редкого или обычного ранга до конца своего существования) - 50 золотых монет

Месть предков (одноручный топор; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой позволяет повесить на противника эффект «Рваная рана» на 3 хода, снижающая его урон на 50%, лишающая его защиты и наносящая 100% урона каждый ход) - 50 золотых монет

Шаламмар Кровожадный (двуручный меч; +3 к урону; +2 к критическому попаданию; один раз за бой можно нанести автоматический крит трем противникам ближнего боя сразу. Если противники от этого погибают, то за каждого убитого данной способностью врага персонаж восстанавливает 25% своего здоровья) - 50 золотых монет

Обещание свободы (лук; +3 к урону; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой можно использовать прицельный выстрел, при котором от 6 и выше на кубике будет показателем критического успеха, а от 1 до 5 – обычного успеха. Выстрел при этом наносит 200% урона) - 50 золотых монет

Сердце Корта (щит; +3 к защите; +2 к попаданию баффами (физ.); один раз за бой притягивает внимание всех врагов на 5 ходов, не позволяя им пользоваться АоЕ-атаками, и повышает защиту персонажа в 2 раза) - 50 золотых монет

 

 

 

Воскресенье - утро

Понедельник - день

Вторник - вечер/ночь

Среда - утро

 

Броски недоступны.

 

 

ОХОТА

 

1-5 - бросок неуспешен

6 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

7 - персонаж добывает 1 порцию еды для одного персонажа

8 - персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

9 персонаж добывает 2 порции еды для одного персонажа

10 - персонаж добывает 3 порции еды для одного персонажа

 

ТРАВЫ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу трав

7 – персонаж нашел 1 единицу трав

8 – персонаж нашел 2 единицы трав

9 – персонаж нашел 2 единицы трав

10 – персонаж нашел 3 единицы трав

 

1 - эльфийский корень

2 - веретенка

3 - кровавый лотос

4 - рассветный лотос

5 - черный лотос

6 - хрустальная благодать

7 - вьющаяся лоза

8 - арборское благословение

9 - корень смерти

10 - эмбриум

11 - глубинный гриб

12 - ария вандала

13 - сосуд бессмертия

14 - феландарис

15 - пророческий лавр

16 - ползучая крапива

17 - борода вурдалака

 

ТКАНЬ

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - парча

2 - хлопок

3 - клетчатое полотно

4 - полубархат

5 - поярок

6 - шелк

7 - черненая парча

8 - глянцевый хлопок

9 - тонкий бархат

10 - хайеверское полотно

11 - глазет

12 - шерсть-плетенка

13 - имперский одежный хлопок

14 - долийское сукно

15 - авварская саржа

16 - плюшевый бархат

 

КОЖА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - нажий мех

2 - шкура бронто

3 - шкура глубинного охотника

4 - шкура друффало

5 - шкура фенека

6 - баранья кожа

7 - собачья кожа

8 - кожа иглоспина

9 - паутина из гургута

10 - фениксова чешуя

11 - чешуя варгеста

12 - медвежья шкура

13 - галлья кожа

14 - чешуя везделаза

15 - кожа снуффлера

16 - кожа виверна

 

РУДА

 

1-5 – персонаж не нашел ничего

6 – персонаж нашел 1 единицу материала

7 – персонаж нашел 2 единицы материала

8 – персонаж нашел 2 единицы материала

9 – персонаж нашел 3 единицы материала

10 – персонаж нашел 4 единицы материала

 

1 - драконий камень

2 - летний камень

3 - железо

4 - змеевик

5 - медный купорос

6 - оникс

7 - кровавик

8 - пирофит

9 - веридий

10 - лазурит

11 - обсидиан

12 - рассветник

13 - вулканическое золото

14 - буресердник

15 - неваррит

16 - сильверит

 

 

 

Сюжет: Черно-белое (закончить битву)

 

 

 

Пролог: Прыжок через горящее кольцо (выполнено, капитан стражи убит)

Эльфийское наследие (лук возвращен Киину, медведь убит)

Сюжет: Беглецы (малефикары в лесу убиты, карта дороги к Орлею получена)

Урожайное лето (выполнено)

Виноделие (Черные Змеи убиты, фермеры живы, один наемник отпущен на свободу)

Опасное путешествие (демон убит, Элисиф спасена)

Достойная добыча (виверн убит)

Воля (оборотень спасен, охотники убиты)

Красота в смерти (отряд помог могильщику)

Блудная овечка (Долли найдена и возвращена)

Мастер боя (выполнено)

Проучить Лодди (провалено, лавка Занны закрыта)

Сюжет: Исчезнувшая (настоящий убийца найден, Риден освобожден мирным путем, Марика осталась жива)

Грабь награбленное (кинжал возвращен, Зейнер и Корра живы)

Паук и скорпион (выполнено, помогли храмовнику)

Верность не продается (мабари найден, выбрал новым хозяином Элендара)

Темной ночью, узкой тропкой... (Ренуар запуган)

Сюжет: Змеиный клубок (Рейлас убит)

Не кусай руку дающую (выполнили 5 заданий от квартирмейстера)

Кровавые деньги (Брэндон остался капитаном, Челлиана казнена)

Сюжет: Некуда бежать (дракон убит)

Спасение утопающих... (Ренли спасен)

Украл, выпил, в тюрьму (особняк исследован)

Личное задание Элендара (выполнено, Архитектор убит, Дейна спасена)

Сюжет: Скажи мне, кто твой друг... (Терон убит, информация найдена)

Ночь, улица, фонарь, алхимическая лавка (выполнено, Танит реабилитирована)

Легенда о морском великане (порождение плоти убито, проклятие снято)

Личное задание Аматы (выполнено, шкатулка найдена, журнал найден)

Личное задание Алиши (выполнено, компас получен)

Старик и море (шкатулка возвращена неоткрытой, сокровища найдены)

Личное задание Вальи (все противники убиты, амулет уничтожен)

Личное задание Удара (Табес уничтожен, Удар получил новое тело)

Сюжет: Бегущие в Лабиринте (Лабиринт пройден, зеркало найдено, осколок найден)

Сюжет: Сквозь огонь (заключена сделка с Разикаль)

 

Дайс-рум для бросков и боев

 

 

Изменено 6 сентября, 2018 пользователем Шен Мак-Тир

[Kn1MS 2 567]

Зал

- Я не знаю, - спокойно ответила Алиша, стараясь держаться поближе к Удару. - Правда, не знаю. Маги и духи тоже не смогли ничего сказать точно, хотя я просила их посмотреть через Тень. Только... Волк иногда приходил ко мне во сне. Коул защищал меня от его взгляда, но недолго. Волк показывал мою смерть и... смерть моей дочери, - она сглотнула, побледнев.

— Даже если ты не врёшь, то Разикаль этот ответ не устроит, — вздохнул Крауфорд, подходя чуть ближе и вытаскивая из-за пояса ритуальный кинжал. Удар сглотнул, с трудом сдерживая позыв снять оружие. Что, пытать будет, гад? Ну да, под клятвой-то можно делать, что угодно.

— Я хочу удостовериться во всём сам. Я должен узнать всю информацию, магия крови в этом поможет. Не сопротивляйся, и я закончу быстрее, чем если будет борьба, — констатировал факт жрец, затем переводя взгляд на рослого наёмника. — Стой и не мешай. Поможешь ей, когда процесс закончится, если захочешь, — сказал чародей и, вновь обращаясь лицом к Алише, резким движением прорезал кожу на левой ладони, следом направляя руку на неё и вламываясь в разум. Удар, чувствуя жуткое бессилие, сцепил зубы, глядя на девушку. Чёртова клятва... Кулаки были сжаты, а внутри возникло тяжёлое ощущение. Алиша...

[Шен Мак-Тир 3 147]

Зал - Баня

 

- Пошли, - коротко бросил Риден и направился в баню, откуда только что вышла Мэйрис. Удостоверившись, что за ними никто не идет, а Верховный Жрец занят, он запер дверь в купальню на замок и повернулся к троим женщинам. - Ингред мне кое-что рассказала. Есть способ запереть этих божков там, откуда они уже никогда не смогут навредить нашему миру, - он показал осколок и вкратце рассказал о том, что ему поведала пророчица. - Но есть один нюанс. Закрыть его можно только изнутри, и тот, кто сделает это, останется позади. Я хотел сделать это сам, но... боюсь, что наши друзья не согласятся на подобный исход. И я не могу пожертвовать вами. Вот такая ситуация.

Он сделал паузу, а затем добавил уже тише:

- Мам, я не говорил тебе, Амата беременна... от меня. И я не хочу обрекать своего потомка на жизнь в угоду драконьим богам. Или вообще каким-либо богам.

 

Зал

 

Алиша дернулась, когда кровавая магия грубо коснулась ее разума, заставляя ее подчиниться. Из носа потекла струйка крови, но эльфийка просто стояла, покачиваясь, на одном месте. Она не сопротивлялась - даже не думала, знала, что это бесполезно. Полуприкрытые глаза закатились, но она не издавала ни звука. Магия Крауфорда нащупала внутри нечто, похожее на обжигающий шар, пульсирующий, подобно теневому сердцу. Искра - по-другому назвать это нечто было нельзя.

- Ir tel'him, - прошептала она и улыбнулась. Удар вспомнил ту ночь, когда она вдруг начала вставлять в свою речь осколки эльфийских слов, значения которых он не понимал. И ее голос как будто менялся, немного, почти неслышно, но менялся. Теперь он снова звучал так, как тогда.

[Tork 4 463]

Столовая

- Выпьем же за успех нашего предприятия! Да содрогнется Тень под нашими шагами!

- Лучше, чтобы тень обогатилась отражениями прекрасных городов, что мы построим. И чистыми чувствами смертных ,которые те начнут испытывать получив нормальную жизнь и будущее. За наш успех! - Торк выпил вина, и не особо соблюдая этикет налил себе водки - душа хотела праздника. Там где рыцарь не мог защитить спутников и тех, кто ему дорог оставалось только есть, пить и веселиться. Как последний ужин у приговоренного к казни.

[Thinvesil 17 823]

Столовая

- Лучше, чтобы тень обогатилась отражениями прекрасных городов, что мы построим. И чистыми чувствами смертных ,которые те начнут испытывать получив нормальную жизнь и будущее. За наш успех! - Торк выпил вина, и не особо соблюдая этикет налил себе водки - душа хотела праздника. Там где рыцарь не мог защитить спутников и тех, кто ему дорог оставалось только есть, пить и веселиться. Как последний ужин у приговоренного к казни.

Амата выпила и принялась поглощать креветки и овощи. 

- Торк, ты осторожнее, - кивнула она на стакан с водкой. - Нам вот-вот в бой идти. 

[Shunt 2 902]

Баня

Я хотел сделать это сам, но... боюсь, что наши друзья не согласятся на подобный исход. И я не могу пожертвовать вами. Вот такая ситуация.

- Мной ты можешь жертвовать с чистой совестью, - Валья задумчиво пожевала губу, забыв, что она уже не просто эльфийка, но и потрошитель. Ругнувшись, она стерла кровь и поморщилась - рваная рана губе немного не то, что она хотела. Но ничего - Амата подлечит. - Мне самой все это не нравится. Но знаешь... все эти варианты - полное дерьмо. Что с Маркусом, что с Соласом, что вот... то что ты предложил, - она инстинктивно не хотела говорить прямо. - Так или иначе ничем хорошим это не закончится. Доигрались...

[junay 6 078]

Зал - баня

Тайбер прохаживался по замку. Есть ему не хотелось, а нервы все еще были натянуты, как струны. Он присел на подоконник одного окна и стал рыться в сумке в поисках записной книги, и внезапно нахмурился. А где его вещи? Он разделся в бане, вымылся, переоделся и... А вещи-то не постирал, и не забрал! О, идиот!

Хлопнув себя по лбу, Тайбер отправился в баню, однако, подойдя к двери, понял, что она закрыта. За ней слышались тихие голоса. Наверняка Могильщики купаются - усмехнулся он. Может, постучать им и попросить выдать одежду? Но фраза внезапно услышанная. заставила его замереть на месте.

- Ингред мне кое-что рассказала. Есть способ запереть этих божков там, откуда они уже никогда не смогут навредить нашему миру, - он показал осколок и вкратце рассказал о том, что ему поведала пророчица. - Но есть один нюанс. Закрыть его можно только изнутри, и тот, кто сделает это, останется позади. 

У мага едва не отнялись ноги. Заговор! Заговор против Разикаль!  Они видите ли "способ нашли", запереть Древнего Бога! Какие же идиоты! Соз... Тьху, уже не Создатель!

Тайбер со всех ног бросился в столовуюи влетев в нее, отчаянно замахал Амате:

- Сюда! Срочно - сюда! Я такое услышал! Ты сейчас упадешь!  - и парень тихо пересказал ей все услышанное. - Что с этим будем делать? - в отчаянье спросил он.

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем junay

[Kn1MS 2 567]

Зал

- Ir tel'him, - прошептала она и улыбнулась.

— Ir tel'him? — повторил колдун. Внутри этой мелочи сидит что-то могущественное. Ещё одна личность? Или что-то более древнее и сильное? Крауфорд знал, что использовал не весь потенциал магии крови, значит надо было попытаться проникнуть глубже. Сдавливая пальцы, чародей прошептал пару слов, усиливая напор. Разикаль должна получить то, что требовалось ради победы. Ну же!

Удар протянул к девушке чуть дрожащую руку, но не мог коснуться её плеча. Нависший рядом огромный демон явно следил за тем, чтобы Верховному Жрецу никто не мешал. Наёмник надеялся лишь на то, что с Алишей не случится ничего ужасного. Проклятый малефикар.

[Tork 4 463]

Столовая

Тайбер со всех ног бросился в столовую и влетев в неё, отчаянно замахал Амате:

- Сюда! Срочно - сюда! Я такое услышал! Ты сейчас упадешь!  - и парень тихо пересказал ей все услышанное. - Что с этим будем делать? - в отчаянье спросил он.

Торк поднял руку, привлекая внимание.

- Я бы не делал ничего, сейчас. Иначе высок риск, что Верховный Жрец уничтожит наших спутников, чтобы не рисковать, пророчество будет покорежено, мы проиграем бой и наша Госпожа потерпит поражение. Это недопустимо. Разикаэль божественна и всемогуща - ее жизни это не угрожает. О подобной возможности мы осведомлены, и будем теперь настороже. предлагаю сперва выполнить пророчество, а потом уже решать, что с этим делать.

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем Tork

[Эри 10 867]

Столовая

-Торк прав,  ты хочешь, чтобы спутников убили  Таби? Эльф сейчас  же выпил вина и подумал, что заговорщики идиоты.  Они могли выставить около двери кого - нибудь, но  нет шпиены фиговы.  Он вздохнул  и подумал, что  как легко их отряд  может превратиться в палачей.

 

[Aloija 1 117]

Баня

- Мам, я не говорил тебе, Амата беременна... от меня. И я не хочу обрекать своего потомка на жизнь в угоду драконьим богам. Или вообще каким-либо богам.

- Ох, - только и смогла выдохнуть Мэйрис, тяжело опускаясь на одну из скамеек.

Она не стала спрашивать как же так вышло, что ее сын с Айрой, а не Аматой. Не время и не место, тем более в свете того, что он сказал прежде. Но обе эти новости ее ошеломили и заставили глубоко задуматься, опустив голову в ладони.

- Мной ты можешь жертвовать с чистой совестью

- Может, действительно будет лучше запереть этих ложных богов там, где они не навредят миру. Не разрушат его или не поработят, - наконец сказала Мэйрис и содрогнулась, вспомнив, где находится. - Я была в Камберленде в молодости. Этот город покорил меня с первого взгляда. Безграничное синее море, золотые крыши, уютные узкие улочки, товары со всего мира... Я хотела однажды поселиться в этом городе. А теперь это драконье гнездо. Я не хочу чтобы остальной мир, те города и те люди, которые не присягнут Тевинтеру, повторили такую судьбу. Но сначала нужно убедить остальных товарищей. Их мы тоже не можем бросить.

[Thinvesil 17 823]

Столовая

Тайбер со всех ног бросился в столовуюи влетев в нее, отчаянно замахал Амате:

- Сюда! Срочно - сюда! Я такое услышал! Ты сейчас упадешь!  - и парень тихо пересказал ей все услышанное. - Что с этим будем делать? - в отчаянье спросил он.

- Я бы не делал ничего, сейчас. Иначе высок риск, что Верховный Жрец уничтожит наших спутников, чтобы не рисковать, пророчество будет покорежено, мы проиграем бой и наша Госпожа потерпит поражение. Это недопустимо. Разикаэль божественна и всемогуща - ее жизни это не угрожает. О подобной возможности мы осведомлены, и будем теперь настороже. предлагаю сперва выполнить пророчество, а потом уже решать, что с этим делать.

Амата, услышав новости, со стоном приложила руку к лицу.

- Торк, Разикаль никого не тронет, пока не исполним пророчество. А если им удастся нас обмануть и ударить прежде.. - девушка зарычала. - Этот придурок хочет погубить и меня, и нашего сына. - Она умоляюще взглянула на товарищей. - Я должна принять меры, чтобы защитить его! Я не могу обречь его на погибель, надеясь на нашу удачу. Это слишком высокая ставка, чтобы так рисковать.

[Tork 4 463]

Столовая

- Торк, Разикаль никого не тронет, пока не исполним пророчество. А если им удастся нас обмануть и ударить прежде.. - девушка зарычала. - Этот придурок хочет погубить и меня, и нашего сына. - Она умоляюще взглянула на товарищей. - Я должна принять меры, чтобы защитить его! Я не могу обречь его на погибель, надеясь на нашу удачу. Это слишком высокая ставка, чтобы так рисковать.

- Ты забыла, что Госпожа предлагала сделать с Вальей? Крау заберет их кровь и подвергнет пророчество и наше дело опасности. А придурок пока ничего не делает, а просто совещается и ждет, когда женщины научат его, как поступить. Может они передумают и вслед за нами присягнут Госпоже? Наше дело усилится.

[junay 6 078]

Столовая

 - Этот придурок хочет погубить и меня, и нашего сына. - Она умоляюще взглянула на товарищей. - Я должна принять меры, чтобы защитить его! Я не могу обречь его на погибель, надеясь на нашу удачу. Это слишком высокая ставка, чтобы так рисковать.

Тайбер с мукой посмотрел на Амату.

- Я боялся больше всего, что эти горячие головы что-нибудь да выкинут. Но имеем ли мы право умалчивать о информации, которая принесет Разикаль вред? Мы станем сообщниками заговорщиков и погубим и их и себя. Делай то, что подсказывает твой разум, Амата. Боюсь, время сентиментальности уже прошло. - покачал головой маг. 

[Эри 10 867]

Cтоловая

-Мы сделаем вид, что ничего не слышали сказал эльф Амате. - Риден не навредит своему ребенку,  а вот после пророчества Разикель может припомнить нашим товарищам  их оплошность. - Так просто она их не отпустит восвояси.

[Шен Мак-Тир 3 147]

Зал

 

Алиша задрожала, ее тело выгнулось, кровь закапала на пол быстрее, когда Крау, плюнув на предосторожности, усилил заклинание. Он был мастером магии крови - куда более хитроумным и умелым, чем Айра, но и ему пришлось собрать все свои силы, чтобы сломать защиту эльфийки, которая даже магом не была. Внезапно она упала на пол, больно ударившись коленями - эхо этого звула разлетелось по залу.

- Ma emma harel, - прошептала она, открыв глаза и глядя прямо на Крауфорда. - Shem'len.

Теперь Крауфорд видел, как Искра забилась сильнее. Спящая сила... нет, осколок чьей-то души. Могущественной, древней, почти как сама Разикаль и Фен'Харел, но разбитой. Ее заставили отступить. Она сражалась храбро против восставших, разила их со спины своего Чемпиона-дракона, но Предатель убил ее. Подло, в спину. Она падала - так долго, что проходили столетия. Падала, пока не разбилась, подобно хрустальной фигурке. Она пряталась внутри, ждала, пока не решится судьба Тедаса, пока не настанет время вернуться и вернуть свою империю.

[Thinvesil 17 823]

Столовая

- Ты забыла, что Госпожа предлагала сделать с Вальей? Крау заберет их кровь и подвергнет пророчество и наше дело опасности. А придурок пока ничего не делает, а просто совещается и ждет, когда женщины научат его, как поступить. Может они передумают и вслед за нами присягнут Госпоже? Наше дело усилится.

Амата обхватила щеки ладонями и попробовала успокоиться.

- Да, ты прав. - Она посмотрела на Тайбера и Элендара и протестующе мотнула головой. - Поговорю сначала с Вальей. Я не должна потворствовать материнским инстинктам и терять из-за них голову. Пойдемте поедим, - девушка направилась обратно к столу и вернулась к своей тарелке.

Изменено 5 сентября, 2018 пользователем Thinvesil

[Шен Мак-Тир 3 147]

Баня

 

Но сначала нужно убедить остальных товарищей. Их мы тоже не можем бросить.

 

- Я не собираюсь оставлять там никого из вас, тем более - Амату и собственного сына, - отрезал Риден. - И бросить Айру не могу. Если удастся убедить их в том, что так будет лучше, пусть остается Валья. Ты ведь так хотела умереть героем, - усмехнулся он. - Я отдам тебе осколок. После того, как мы убедимся в том, что план пройдет так, как надо, и никто не останется позади.

[junay 6 078]

Столовая

- Да, ты прав. - Она посмотрела на Тайбера и Элендара и протестующе мотнула головой. - Поговорю сначала с Вальей.

- Из-за этих идиотов нам всем конец. - обреченно махнул рукой парень.  - Замалчивая информацию, мы становимся соучастниками. Если тебе не удастся их переубедить - они скорее попытаются либо убить нас, либо провернуть это дельце за нашей спиной. Быть может, лучше им вообще ничего не говорить? А предотвратить само действие - чем бы оно ни было? Или рассказать Крауфорду о предательстве уже перед самым боем, когда он не сможет их убить? Правда - убьет после боя, но видит бог, они того заслужили. 

Вздохнув. маг налил себе полный бокал вина. Надраться  в стельку самое время!

[Shunt 2 902]

Баня

- Я отдам тебе осколок. После того, как мы убедимся в том, что план пройдет так, как надо, и никто не останется позади.

- Знаешь, я думала, что ты хотя бы для приличия будешь меня уговаривать... - рассмеялась Валья, прикрыв лицо ладонью. - Но да, лучше я, чем вы. Только не выйдет нам никого убедить, Ренн. Они уже продали себя. Так что... - потрошитель перестала улыбаться. - если у тебя нет идей, то у меня - тем более. Можно просто им не говорить и все.

[Thinvesil 17 823]

Столовая

 Из-за этих идиотов нам всем конец. - обреченно махнул рукой парень.  - Замалчивая информацию, мы становимся соучастниками. Если тебе не удастся их переубедить - они скорее попытаются либо убить нас, либо провернуть это дельце за нашей спиной. Быть может, лучше им вообще ничего не говорить? А предотвратить само действие - чем бы оно ни было? Или рассказать Крауфорду о предательстве уже перед самым боем, когда он не сможет их убить? Правда - убьет после боя, но видит бог, они того заслужили. 

- Тайбер, что ты такое несешь! - Возмутилась Амата. Маг присягнул Разикаль без году неделя, а уже решает, кто чего заслужил. - Чем заслужили? Тем, что Риден в кои-то веки вспомнил, что он - отец? Его вина лишь в том, что он считает меня идиоткой, не более. А остальные? Они же хотят как лучше. Давайте я сначала поговорю, - успокоилась целительница и отпила из бокала. - Валья - моя сестра, она не станет желать мне зла. И достаточно умна, чтобы не строить идиотские предположения. А потом подумаем, что нам делать, исходя из итогов нашего разговора. Ладно?

[Эри 10 867]

Столовая

-За меня в этом плане не беспокойся.  - Таби, они наши товарищи вспомни, что  Валья и остальные для нас сделали, а ты хочешь их просто обречь на смерть?  -Если они найдут способ  найти выход   то может не стоит им мешать.

[Thinvesil 17 823]

Столовая

-За меня в этом плане не беспокойся.  - Таби, они наши товарищи вспомни, что  Валья и остальные для нас сделали, а ты хочешь их просто обречь на смерть?  -Если они найдут способ  найти выход   то может не стоит им мешать.

- Я поклялась Разикаль, и клятве я не изменю, - Амата упрямо наморщила лоб. - Дать им совершить то, что они задумали - я ни в коем случае не позволю. Вопрос лишь в том, разрешить это дело самим или бежать жаловаться папочке и мамочке. Я пока не хочу принимать поспешных решений.

[Aloija 1 117]

Баня

- Риден, - мягко начала Мэйрис, положив свою ладонь на его руку. Некоторое время она будто бы собиралась с силами, а потом решив что-то для себя, сказала: - Лучше это сделаю я. Я достаточно пожила, я много видела. У вас все только впереди, длинная и полная жизнь. Даже у тебя Валья, хотя ты так хотела порой умереть. Но я видела тебя в таверне и в один момент ты светилась от счастья и умиротворения. В твоей жизни еще будут такие моменты. А ты, Риден, ты справишься и без меня. Уже справился. И я очень тобой горжусь. 

Мэйрис потянулась к своей шее и сжала висящий на цепочке прозрачный камень в тонкой оправе. Слеза Ирель, духа настолько доброго и жертвенного, что ее смерть оставила неизгладимый отпечаток в душе Мэйрис.

- Великая сила любви - жертвенность, - почти не размыкая губ прошептала Мэйрис последние слова Ирель. - Это будет мой выбор. 

 

- Они уже продали себя. Так что... - потрошитель перестала улыбаться. - если у тебя нет идей, то у меня - тем более. Можно просто им не говорить и все.

- Нет, они не должны погибнуть из-за нас и из-за выбора, который сделали. Должен быть способ. 

[junay 6 078]

Столовая

 - Чем заслужили? Тем, что Риден в кои-то веки вспомнил, что он - отец? Его вина лишь в том, что он считает меня идиоткой, не более. А остальные? Они же хотят как лучше.

- Глупостью и недальновидностью. Они хотят, что бы было лучше для них, и не думают о последствиях. Запереть Разикаль - это обречь Тедас на экспансию кунари и умирание Завесы. Но конечно - это же мелочи по сравнению со "свободой". Запереть Белого Волка - это заложить кунарийскую взрывчатку под Тедас медленного действия - ведь если его не убить, то он рано или поздно выберется с Тени и воплотит свои идеи уничтожения Тедаса.  - ответил маг. - Оставьте свои личные мотивчики - для них сейчас не время. Сейчас речь идет о выживании всего мира.  Все остальное - не важно. И выживание это может обеспечить разикаль - хотим мы этого, или нет.

Будь моя воля... - Тайбер замолчал. - Я не за красивые глаза принес клятву. И я понимаю, что цена спасения Тедаса будет чудовищной. Но это будет - его спасение.

[Kn1MS 2 567]

Баня

- Так или иначе ничем хорошим это не закончится. Доигрались...

— Да, мне тоже это не нравится, — поёжилась Айра, успевшая быстро смыть всю черноту с лица. — Но однажды Империя семи Древних Богов рухнула, неужели Империя с одним не рухнет точно также? Этого дракона свергнут точно также, как и остальных. Почему обязательно надо бросать свою жизнь на вечные муки? Неужели Тедас не справится с Разикаль? Я... я бы не хотела, чтобы кто-то тут умирал, — сглотнув, сказала она.

 

- Я не собираюсь оставлять там никого из вас, тем более - Амату и собственного сына, - отрезал Риден. - И бросить Айру не могу. Если удастся убедить их в том, что так будет лучше, пусть остается Валья. Ты ведь так хотела умереть героем, - усмехнулся он. - Я отдам тебе осколок. После того, как мы убедимся в том, что план пройдет так, как надо, и никто не останется позади.

Айра отвела напряжённый взгляд в сторону. Риден согласен был оставить это, чтобы не бросать её. Но... Валья должна умереть? Единственная родная кровь. Это... больно. Много боли. Но что хуже — Айра чувствовала, что эту боль она бы вытерпела. Если же в Тени решил бы остаться Риден — уже нет. Что же это такое...

 

Зал

- Ma emma harel, - прошептала она, открыв глаза и глядя прямо на Крауфорда. - Shem'len.

"Эванурис?" — пронеслось в голове у вздрогнувшего чародея. Стоит бояться, значит. Крауфорд постепенно ослабил заклинание и затем окончательно снял контроль. Удар, не зная всего того, что понял для себя Верховный Жрец, тут же кинулся к падающей девушке и подхватил её на руки.

— Думаю, это всё, — негромко сказал Авгур, потирая лоб. Надо было вновь связаться с Разикаль. Если в этой девчонке был осколок души эльфийской богини, то надо было этим как-то воспользоваться. Дракон Таинств должен был иметь план на этот случай. Она слышала об Искре и возможно знала, что именно надо с ней делать.

Удар, молча проводив мага и его демона хмурым взглядом, посмотрел на бледную эльфийку.

— Алиша? — тихо спросил он.