ФРПГ "Спящие" (запись/механика/обсуждение) О.О

[FOX69 49 007]

У вас никогда не было ощущения, что всё в этом мире не случайно и что ваше присутствие в нём обусловлено чем-то бОльшим, нежели воспроизведением потомства или созданием общих благ? Вы никогда не чувствовали, просыпаясь утром, непреодолимое желание не пробуждаться, потому что вся ваша жизнь всего лишь ширма чего-то более значимого?

А ваши способности? Они не удивляли вас в последнее время? Ведь вы заранее знали, что вас навестит старый друг, а лампа в торшере вспыхнет, лишь только вы подумаете.

Вам сложно осмыслить, ещё труднее принять свою необычность. Вы глушите тихие отзвуки, вы давите первые ростки. Вас пугают собственные силы. Но раз появившись, это предчувствие не ослабевает, и спустя время перерастает в уверенность. Мучительную неопределённость и тщетность всех ваших дел. И если днём и ночью ваше подсознание мечется в тисках фантазий о предназначении, а разум всё настойчивее подсказывает о необходимости визита к психиатру, поздравляю! Вы «спящий». Старая душа, которой не следовало здесь быть.  Застывшее в нирване сознание, которое по какой-то причине вернулось на физический план. Вы на той стадии развития духовности, когда вопрос «спасать или не спасать этот мир» уже для вас не актуален. Вам всё равно. И всё же, вы здесь. Вы «проснулись», чтобы попробовать предотвратить хаос и сохранить оставшееся. Получится ли? Знает только грядущее.

 

Спящие агенты  

1. Вацлав Шиманский - Meshulik

2. Мадлен Рено - Hikaru

3. Мэри Энн-Рорк - Admiral

4. Лиам Тиммерманс - Ribka

5. Алистэйр «Рэн» Галахад - Iriena

6. Никандра Гончарова - SHaEN

7. Мэйбелл "Мэй" Таунсенд - seda_rostro

8. Винсент Солер - FOX69

 

 

Hide  

 

Механика
 

Вы «спящий агент». Ваши способности ещё не проявились в полной мере, но глубоко в подсознании вы всегда смутно ощущали свою исключительность.

«Спящие» могут пойти по одному из трёх путей мракоборцев: охотника, ведьмака или медиума.

Охотник (С,СВ) – природный дар этого агента увеличивает физические способности организма, даёт преимущества в ближнем бою и обостряет внимание. Охотник – это авангард отряда, живой щит и остриё атаки. (Бонусы к навыкам: Бдительность, Атлетика, Ближний бой +0).

Ведьмак (И,СВ) – искусно владеет колдовством, алхимией и магией стихий. Специалист по зельям, заговорам, проклятьям и деревенской магии. (Бонусы к навыкам: Влияние, Акробатика, Взлом +0).

Медиум (ВС,СВ) – агент с этой специализацией способен изменять и усиливать собственные энергетические потоки в ментальном поле, общаться с потусторонними сущностями и влиять на разум. (Бонусы к навыкам: Проницательность, Влияние, Маскировка +0).

 

Характеристики: Сила, Ловкость, Интеллект, Восприятие, Харизма, Хитрость, Сила воли, Стойкость, ХП

Общие навыки:  Бдительность (ВС), Проницательность(ВС), Влияние (Хр), Акробатика (Л), Атлетика (С), Маскировка (Хт), Вождение (Л), Взлом (Хт), Карманные кражи (Хт), Ближний бой (С), Дальний бой (Л), Уклонение (Л), Парирование (С), Ментальный щит (СВ).

Навыки Специализаций Пути

Охотничьи навыки

Бойцовский дух. Все ваши боевые характеристики (Ближний Бой, Дальний Бой, Уклонение, Парирование) увеличиваются на +10 при успешном броске. Активируется однократно, действует в течении боя.

Регенерация. Вы умеете самоисцеляться. Однократно за бой до полного ХП. На лёгкое ранение тратится 1 ход. На среднее – 2 хода, на тяжёлое - 3 хода.

Сверхъестественное чутьё. При успешном броске ваша Бдительность увеличивается на +10. Так же вы можете идти по следу, услышать шёпот, увидеть сокрытое и почувствовать живое.

Силовая волна. Грозная способность загнанного в угол охотника. Потенциал вашей физической мощи перетекает на тонкий ментальный план и генерирует взрывообразную волну, которая отбрасывает от вас противников и оглушает. (Всех, находящихся рядом с оборотнем, на 1 ход. Один раз за бой и 1 раз в сутки).

Тяжёлое оружие, взрывчатка, холодное оружие. Ваша необузданная Сила позволяет вам с лёгкостью применять как тяжёлые гранатомёты, так и мечи. Вы соберёте любую бомбу, заминируете объект и бросите гранату точно в цель.

Скрытый талант. Контролируемое оборотничество. Теперь вы умеете контролировать зверя в себе. Никакой зависимости от Луны, никаких случайных жертв и приступов спонтанного гнева. Плюс увеличение бонуса Силы на 1в10 навсегда (сделать бросок 1 раз). К тому же, вы становитесь Димахерами и делаете в ББ 2 удара.

 

Ведьмачьи навыки

Алхимия.  Вы специалист по зельям и эликсирам (которые увеличивают любую Характеристику на +10 и исцеляют). Добыча ингредиентов: 1в10.   (1, 2-3, 4-6, 7-9, 10). Поскольку положение с комплектующими на фоне глобальной катастрофы иногда оставляет желать лучшего, вы можете добыть мизерное их количество, среднее или необходимое. В зависимости от количества и качества найденных ингредиентов понижается или повышается шанс их создания. 1 ингредиент: -20 от навыка Алхимии, 2-3 ингредиента: -10, 4-6 ингредиентов: +0, 7-9 ингредиентов: +10, 10 ингредиентов: +20. Т.е. перед тем, как сварить зелье, вы делаете бросок (1в10) на поиск расходных. Для изготовления зелий можно пользоваться «портативной алхимической лабораторией», которую вы собрали самостоятельно, когда заинтересовались зельеварением или воспользоваться повседневными бытовыми приборами. Целительное зелье исцеляет 10 ХП.

Алхимическая лаборатория Убежища даёт бонус к навыку Алхимии +10, если ваши фармакологические изыскания проходят в стенах этой лаборатории. 

Знахарство. Фактически это манипуляции, связанные с физическим воздействием на организм методами народной медицины. А также, мануальное воздействие, первая помощь. Вы умеете зафиксировать перелом, вправить вывих, провести несложную хирургическую операцию, удалить зуб и даже разобраться с пулевым ранением. Если бросок успешный – вы исцеляете 1в утраченногоХП.

Магия стихий. Вам подвластны четыре природные стихии: огонь, вода, воздух, земля. Ваша ментальная энергия даёт возможность перенаправлять движение стихий, усиливать и ослаблять их. Вам не хватит энергетики, чтобы создать взрыв, вызвать цунами, сформировать бурю, спровоцировать землетрясение, но вам по силам поджечь стог сена, заморозить (вскипятить) воду в небольшом объёме, управлять порывом ветра и разрушать уже ослабленные конструкции. Не бойтесь, фантазируйте. Если что Мастер вас остановит.  

Энтропия. Любые проклятья, сглазы, порчи, заговоры. Кратковременные и на смерть.

Любовная магия. Привороты, отвороты, заговоры, остуды.

Скрытый талант. Хамелеон. Вы умеете сливаться с окружающим вас пространством (на 2 хода)

 

Навыки Медиумов

Телекинез. Вы способны перемещать предметы. Чем тяжелее предмет, тем сложнее вам его передвинуть. (Штраф к Навыку на усмотрение мастера). Всё что меньше килограмма, вы можете с силой бросить (без нанесения серьёзного урона).

Телепатия, прорицание. Вы можете читать чужие мысли (мысли персонажей только по договорённости с игроками). А также, вам доступно увидеть будущее. На очень отдалённые видения предусмотрены штрафы до -50.

Исцеление. Вы умеете лечить наложением рук, как себя, так и своих товарищей. При высоких степенях успеха (от 3 и больше – исцеляете полностью, при низких 1 и 2 - треть от ХП).

Ментальная атака. Ваше воздействие на психику оппонента иногда может быть губительно. При удачном броске (1в5): 1-оглушение(1ход), 2-паралич (2хода), 3-галлюцинации (до конца боя, состав и качество видений определяет мастер), 4-контроль (на 1 ход противник переходит на вашу сторону и вы им управляете), 5-мгновенная смерть. 

Спиритуализм. Вызов духов(светлых/тёмных) и душ покойников. Общение усложняется от длительности пребывания за гранью (человека) и ранга (сущности). Давно умершие плохо идут на контакт, их трудно понять. Сущности высших рангов: Серафимы, Херувимы, Престолы и Демоны высоких сословий не охотно общаются со смертными. 

Скрытый талант. Телепортация – вы можете перемещать своё физическое тело пределах видимости посредством изменения структуры пространства, но не времени. Можете попробовать переместить даже группу, но со штрафом.

 

На определённом этапе каждого Пути откроется скрытый Талант агентов также, как и навык Экзорцизма (бросок на СВ).

 

ХП – 1в10+5+БонусСтойкости+Бонус Пути: Охотник(5), Ведьмак(3),Медиум(1).

БОЙ

Инициатива: 1в10+БонусЛовкости - для установления очерёдности

УРОН 

Огнестрельное оружие

Лёгкие – пистолеты (1в7+Бонус Ловкости)

Средние – винтовки, автоматы, пулемёты (1в10+Бонус Ловкости)

Тяжёлые – гранатомёты, мины, взрывчатка (2в20)

Холодное оружие

Лёгкое – ножи, кинжалы (1в5+1в Бонус Силы+1в Бонус Ловкости)

Среднее – биты, мечи, топоры (2в5+3+Бонус Силы)

Тяжёлое – мечи, топоры, молоты, алебарды (2в10+Бонус Силы)

Контактный бой  (1в3+Бонус Силы)

Брони нет. В резист урону идёт только бонус Стойкости.

 

ОС (очки судьбы) – даются на всю команду (1в10). 1-4: 1. 4-8:2. 9-10: 3. Столько раз за главу вы сможете воспользоваться сверхъестественной помощью ваших Хранителей.  2 ОС у команды

 

Все бои будут проводиться в нашем любимом Rolz. Мастер вспомнил прошлое и решил разделить бой на два-три периода по два-три хода, чтобы не растерять ощущения и зафиксировать все краски боя, а не рутинно впихивать всё в один пост. Попробуем.

 

Травматизация  (пользуемся по желанию, помнится не раз просили вернуть)

Для определения локализации и характера травмы можно пользоваться инфой, приведённой ниже, а можно определиться самостоятельно. 

Если ХП уменьшилось на 1/3 это будет считаться лёгким ранением.

Если на ½ - средним. Если на ¾ и больше - тяжёлым

Локализация повреждений

1 - голова

2 - шея

3 - плечи, ключицы

4 - грудная клетка

5 - область живота

6 - спина

7 - поясница

8 - бёдра

9 - голени

10 – ступни

Характер повреждения

Лёгкие

1 - царапины

2 - скальпированные раны

3 - гематомы

4 - ушиб

5 - раны без кровотечения, не проникающие

Средние

1 – раны без кровотечения, не проникающие

2 - раны с кровотечением

3 - раны с кровотечением инфицированные

4 - трещины костей

5 – переломы закрытые не сложные

Тяжёлые

1 - переломы закрытые, сложные

2 - переломы открытые, без кровотечения

3 - раны с кровотечением, проникающие

4 - осложнённый оскольчатый перелом с кровотечением

5 - политравма с потерей сознания, выбывает до конца боя

 

Использование Бонусов Характеристик

Бонусы Характеристик обычно добавляются к результатам бросков кубиков. Например, для определения Урона, нанесенного после удачной атаки оружием, требующим применение Силы. Или при Погоне использование бонуса Ловкости для определения параметра скорости.

Степени Успеха и Неудачи (у нас в основном для РП, при желании можно описать насколько плохо/хорошо всё завершилось)

Для большинства Тестов достаточно знать успешно вы его выполнили или нет. Иногда, однако, полезно знать насколько хорошо вы прошли тест, или же насколько сильно провалили его. Определить степень успеха или провала достаточно просто. Сравните результат броска со значением своей Характеристики. Результат равный или меньше вплоть до 9 считается обычным успехом. Если результат на 10 меньше значения, вы получаете степень успеха, и за каждый последующий полный десяток, на который результат меньше значения вы получаете дополнительную степень успеха (на 20 меньше – это 2 степени, на 30 меньше – это 3 степени и т.д.) И, наоборот, за каждый полный десяток, на который результат броска превзошел значение характеристики, вы получаете степень неудачи.

0---10---20---30---40---50---60---70---80---90---100    

Успех: 0---10 – 4 ст.успеха, 10---20 – 3 ст.успеха, 20---30 – 2ст.успеха, 40---50 – обычный успех

Провал:  50---60 – 1ст.провала, 60---70 – 2ст. провала, 70---80 – 3ст. провала, 80---90 – 4ст.провала, 90---100 – 5 ст.провала

Встречные Тесты на Умение

Иногда вы должны пройти Тест на Умение против Теста на Умение противника. Эта ситуация называется Встречным Тестом. Если вы пытаетесь спрятаться от разыскивающего вас, то можете пройти Тест на Маскировку, тогда как ищущий, в свою очередь, может пройти Тест на Бдительность. В таком случае обе стороны проходят Тест на Умение обычным способом. Тот, кто успешно проходит Тест, выигрывает. Если оба участника успешно прошли свои Тесты, то побеждает сторона с наибольшей степенью успеха. Если степени успеха равны, то выигрывает сторона с наибольшим Бонусом Характеристики. Если и тут оказалась ничья, то выигрывает тот, у кого наименьший результат броска кубиков в Тесте.

Если же обе стороны проваливают свои Тесты, то есть два варианта развития событий: либо ничего не происходит, либо Тест перебрасывается до выявления победителя.

 

Генерация персонажа

Укажите в квенте: имя, возраст/рост/вес, вероисповедание (если есть), страна 

1.       Сделать 8 бросков 1в20 для определения Характеристик. Можете перебросить 2 раза самые низкие результаты. Но эти броскими станут окончательными, даже если они хуже изначальных.

2.       Прибавить к полученным результатам 20 и внести в таблицу Характеристик, распределив по желанию.

3.       Определиться с ХП: 1в10+5+БонусСтойкости+Бонус Пути: Охотник(5), Ведьмак(3),Медиум(1)

4.       Открыть бонусные навыки Путей до 0+.

Охотник: Бдительность, Атлетика, ББ.

Ведьмак: Влияние, Акробатика, Взлом.

Медиум: Проницательность, Влияние, Маскировка.

5.       Распределить 2000 о.о по желанию.

Все броски делать в кубике!

 

От мастера: просьба не пропадать, уважать друг друга, спорные вопросы решать мирно, оставляя за кубиком или мастером последнее слово. В кубике – прежде, чем сделать бросок напишите с какой целью он сделан. Во время боя сильно не флудить. Мастер старый, к тому же пандо, может запутацо, тогда пеняйте на себя. Знайте, что любое негативное действие в игре по отношению к персонажам или нпс может вызвать ответное действие. Смертей в игре не будет (но есть тяжёлые ранения), пока вы сами не решите судьбу своего героя.

 

 

 

Hide  

Карточки
 

GoogleDisk

Сводная карточка агентов

Карточки АГЕНТОВ.xlsx

 

 

Комната: The latent company

 

NPC
 

 

 

Мюриэль. Ангел Господень. Второй Лик Господства. Падший. Давно. Ныне в Аду. Мученик. За деяния праведные. 

В миру Патрик. Бывший координатор, бывших Призывов. Очень хочет вернуться в мир материи. 

 

 

Лик физический

 

 

 

 

Лик истинный

 

 

 

 

Леонард, Демон Первого чина, Великий Мастер шабашей, Глава низших демонов, Генеральный инспектор по делам колдовства, ведовства и черной магии.

 

Лик физический

 

 

 

 

 

 

 

Лик истинный

 

 

Кристоф и Леонард

 

Hide  

Изменено 1 ноября, 2020 пользователем FOX69

[Meshulik 32 031]

Вацлав Шиманский

профессор Высшей школы сельского хозяйства Варшавы (Польша)

37 лет, рост 182, вес 75

Место жительства: Варшава, Польша

Вероисповедание: агностик

 

Портрет 

Hide  

 

Механика 

Сила 36

Ловкость 30

Интеллект 32

Восприятие 37

Харизма 35

Хитрость 36+5=41 (250 о.о)

Сила воли 38+5=43 (250 о.о)

Стойкость 30

ХП 9+5+3+1=18

 

Общие навыки:

Бдительность (ВС) +0 (200 о.о)

Проницательность (ВС) +0

Влияние (Хр) +0

Маскировка (Хт) +0

Ближний бой +0 (200 о.о)

Парирование (С) +0 (200 о.о)

Взлом (Хт) +0 (200) 10+ (350 о.о)

Ментальный щит (СВ) +0 (200 о.о)

 

Итого:

2000-250-250-200-200-200-200-350-200=150 в остатке^^

Hide  

 

Профессор 

Телефон звонил долго. Старый, проводной, со сколотым пластмассовым боком, он стоял на подоконнике, разрывая тишину полутемной и, казалось, пустой лаборатории какими-то немилосердными, инфернальными треллями минувших эпох.

Подоконник давно не мыли. На него махнули рукой году этак в 1990-м, вероятно, решив, что пропал завод — гореть и подоконнику. Но город всё стоял по-прежнему. Варшава сжалась, размылась акварелью и подтянула резервы. А на подоконнике смешалась история.

Он брезговал касаться этого мусора лишний раз. Клочья зимней ваты. Иссохшие ночные бабочки. Копоть от выгоревшей вот уже как полвека назад солярки. Давно сломавшаяся кофемолка производства ГДР с пластиковым красным корпусом. Умельцы году этак в 86-м могли бы еще вытачать стершуюся шестеренку, и сноса бы кофемолке не было. Ну да где теперь те умельцы?

Завод когда-то выпускал виниловые пластинки. Но времена менялись, технологии требовали новых производств… Здание бросили — вначале, разумеется, поставив в очередь на капремонт. Планировали модернизировать. Но ничто так не модернизирует этот мир, как энтропия. Сегодня Высшая школа сельского хозяйства Варшавы (в лице доцента Шиманского и в основном на деньги профессора Тиличко) перекупила там, пожалуй, самое зловещее крыло, — давнюю целлюлозную лабораторию. Ныне, правда, переоборудованную под научные надобности профессора и его группы.

Теперь доцент Шиманский собственной персоной в белоснежном халате нависал над масспектрометром, изучая скупые цифры данных и словно не замечая трезвонящего аппарата.

— Ало? — уши отсутствующих слушателей спасла темноволосая невысокая женщина в таком же белом халате и кажется, даже того же размера. Во всяком случае висел он на ее стройной фигурке мешком. — Да… Да, Кристоф. Ты меня узнал? Ну надо же. Как поживаешь? Давно не виделись… Будешь проездом в мае? Ну…

Она оглянулась на спину доцента Шиманского, с не слишком прикрытой незаинтересованностью пообещала:

— Да, надо как-то увидеться. Позовем вас двоих на обед. Михась будет рад, он до сих пор вспоминает тот фуэт, который ты прислал нам тогда из Испании. Что? А, давно там не был. Ох, Кристоф, сколько уж лет прошло. Стоит ли вспоминать славные день… Да, да, прости. Ты, верно, звонил брату. Да, да, он здесь, где ему еще быть? Сам знаешь, его от масспектрометра и волами не оттащишь. Да, да… Нет.

Женщина добродушно усмехнулась, вновь покосившись на спину застывшего над приборами пана Шиманского.

— Он променял меня на этого железного друга. И не прогадал. Михась во всяком случае всегда твердит, что я загублю его карьеру. Ах, Кристоф, твоими бы устами. Спасибо тебе. Ты один делаешь комплименты своей бывшей золовке, даже несмотря на то, что не видимся годами.

Переливчатый смех женщины, которой сказали именно то, что давно уже надо было сказать ей в эти тяжелые времена в этом непростом месте, убавил говорящей разом лет десять.

— Спасибо тебе, дорогой, ты всегда знаешь больше других, даже больше меня самой. Надеюсь, повидаемся, когда приедешь… Да, да, зову этого бирюка, он всё отмереть не может… Вацек, твой брат звонит… Вацек!

Ответа не последовало.

В сущности черноволосая женщина была не совсем права. Масспектрометр волновал доцента Шиманского именно сейчас не в пример меньше, чем доносящиеся до его притупившегося от телефонного звона слуха негромкие звуки. И даже шумный разговор и смех не смог отвлечь.

Он вслушивался.

Какие-то поначалу неясные, но все более ощутимые шорохи. Будто ветер бьется в окна. Словно кто-то швыряет и швыряет в стекло горсти осенних листьев.

 «Это град», — спасительно прошептало в голове, глаза прикрылись. Град, пускай это он.

— Вацек!

— А? Что?

— Твой брат звонит. Может, подойдешь?

— Брат?

Недоумение, прозвучавшее в голосе вырванного из какой-то собственной персональной реальности доцента вызвал у женщины новый приступ добродушного смеха. Вацлав улыбнулся в ответ. Она заражала весельем. Пожалуй, они оба выиграли от развода: кандидат медицины Тереза Тиличко (ныне) стала чаще смеяться, ну а пан Шиманский действительно обрел наконец свой масспектрометр.

И право на уединение.

— Что он хочет? — вопрос прозвучал настороженно.

— Да не беспокойся. У него, кажется, всё в порядке, он просто хотел заехать в гости…

— Ко мне?

— Ох, Вацлав, проснись! Ну не ко мне же. Михась, конечно, будет рад, но у нас нет лишней постели, ты же знаешь. Его мама…

Весь этот разговор, рядом с ожидающей снятой трубкой телефона был каким-то бессмысленным. Доцент наконец принял факт вторжения и, прошагав к трубке, ответил:

— Ало. Кристоф, ты где?

— Я здесь.

Окна здесь также никогда не мылись. Лишь заменялись треснувшие прямоугольники толстой закаленной расстекловки, некрупной, дабы экономно расходовать стекло. В те времена, когда окна вставлялись, все стремились всё экономить.

Как и теперь.

И там, за мутными разводами вековой уличной пыли что-то виднелось…

— Ты в Варшаве?

Видимо, на том конце провода что-то ответили. Что-то, чего Вацлав не расслышал. А может, и расслышал, но не понял. Его сердце бешено скакнуло, он не отрываясь смотрел в темноту за стеклом.

Оттуда кто-то или что-то уставилось на него.

Или…

Что-то. Определенно.

Желтые глаза. Но слишком мелкие. Или просто издалека?

— Что это? — вопрос был обращен к стоявшей за спиной пани Тиличко.

Палец машинально потер стекло.

Отдернулся, когда Вацек понял, что это.

Шорохи нарастали. К горлу подступил ком отвращения. Давнишняя фобия дала о себе знать.

Они шуршали, бились о стекло, сталкивались, оттесняли себя от источника света, притягивающего и недостижимого… всё новые и новые стайки, полчища, сонм серых, мохнатых ночных бабочек.

Словно где-то поблизости популяция куколок опутала дерево, выжрала его до последнего листка и вот именно сейчас разом нарушила свои коконы, вырвавшись на свободу.

Тереза подошла и пригляделась к тому, на что указывал ее бывший супруг и нынешний научный руководитель.

— К зиме надо будет получше законопатить это решето. Сплошные щели.

Так она прокомментировала мелкие лапки и усики первопроходцев, которым повезло протиснуться в щели между стеклами и кое-где рассохшимися рамами, и теперь мохнатые сочленения бессистемно копошились уже внутри оконного проема.

Вацлав похолодел.

— Терезка, отойди.

Женщина продолжала с любопытством наблюдать за вторжением.

— А знаешь, они по-своему милые. Только прожорливы…

— Отойди.

Он боялся их. Точнее, не совсем их, а того, что налетает и бьется неуправляемо о стены, касается крыльями лица, падает за шиворот, мечется в панике и сгорает в горелке или тонет в твоем чае. Он интуитивно опасался всего, что приносило в мир хаос. Чего-то мелкого. Неуловимого, словно вирус. Смертоносного в своей абсолютной чужеродности разуму.

— Вацек, ты когда-нибудь видел такое?

Протиснувшаяся каким-то немыслимым образом на подоконник особь обладала странной окраской крыльев, словно бы мрачный взгляд, направленный на зрителя.

— Калиго, — на автомате определил доцент Шиманский, невольно шагнув ближе. — Странно.

— Что? — Еще парочка особей протиснулась, помогая себе лапками, в невидимую щелку и шлепнулись на подоконник, оставляя на его вековой пыли след из такой же серой пыльцы. — Что странно, Вацек?

Он вновь отступил. Ощущая легкое чувство вины за эту трусость.

— Терезка, отойди, тут… осторожно, она у тебя в волосах…

— Ай! Убери ее, чего смотришь?

Неловкими резкими движениями он попытался выпутать из тонких темных волос копошащееся там, извивающееся червеобразное тельце. Поборол дрожь, пробежавшую по спине, отбросил трупик с поломанными крыльями в сторону.

Уже десяток ползали по окну. И еще столько же — по одежде Терезы. Она только отмахивалась, не понимая, что им нужно от нее, этим безвредным существам, принявшим ее, по-видимому, за очередное дерево.

— Отойди оттуда!

Он нащупал на ближайшем столе старую газету, свернул ее трубочкой и кинулся помогать Терезе избавляться от интервентов, тем не менее избегая к ним прикасаться.

— Я не могу. Они меня… Ай! Они меня будто держат. Вацек, сделай что-нибудь! Ай!

Если бы ему кто-нибудь рассказал о таком, мысленно доцент Шиманский погрузился бы в мрачность паники. Но сейчас, когда уже не десятки, а сотни шуршащих бледных теней крушили и стачивали закаленное стекло, валились грудами с подоконника, давно уже покрыв собою и телефонный аппарат, и гэдээровскую кофемолку, когда волосы Терезы шевелились, словно живые, от тварей, словно нарочно путающихся в них своими мелкими, но жесткими ворсинками, он начал действовать предельно решительно.

Отшвырнул в сторону бесполезную газету и направился к подсобке. Там что-то загремело, упало. Вацек проскрежетал по стене металлическим ранцем, неловко водружая его на спину поверх халата. Возвращался он поспешней, находу срывая пломбу. Стараясь не слушать истошных криков Терезы, которую почти полностью поглотила стая насекомых.

Он проходил инструктаж, но было это очень давно. Сейчас сопло вертелось, непонятные обжимы не высвобождали колесико настройки. Но руки не дрожали. Даже сердце билось ровно. И пульс не сбился, когда, наконец совладав с агрегатом, взглянув в последний раз на сонм крылатых тварей, Вацлав нажал на гашетку, выпуская в сторону подоконника горизонтальный столб очищающего, яркого, всепожирающего пламени…

 

***

— Вацек. Вацек!

Он замерз. В морге было холодновато. Но это было единственным местом, куда профессор Шиманский мог податься на время длительных отключений электричества. А они в институте случались все чаще. И это несмотря на государственную важность исследований, проводимых его группой экспериментальной вирусологии. Каждый специалист — на вес золота, помноженный на тот факт, что этот специалист по-прежнему прозябает в Варшаве, а не подался в Берлин или Лондон, где сейчас имелось побольше перспектив у на сегодня истинных спасителей человечества — ученых-вирусологов. Микробиологов. Немногих, кто жив, способен работать и не спятил от безысходности человеческой глупости, приведшей мир к катастрофе.

— Вацек…

Тереза жива-здорова. Только не в поношенном халате не по размеру, а полностью экипированная в костюме биозащиты. Волосы коротко острижены. Она всегда предпочитала короткие стрижки.

Ее голос доносится, усиленной устройством на костюме и искаженный до неузнаваемости. Видны только глаза. И край челки.

— Вацек, тебе звонят.

— Кристоф?

Вацлав заснул прямо за ноутбуком. Тот полностью зарядился благодаря автономному электроснабжению морга. Можно идти уже греться в темную лабораторию.

— Кристоф? — Тереза странно посмотрела на своего экссупруга, не нашлась что сказать, на мгновение потеряв мысль, озабоченно вздохнув, переходя к делу. — Звонит твоя кузина, видимо, опять что-то с Болеком.

— А что с энергией?

— Полчаса как дали.

— Скажи ей, что я перезвоню.

Эти слова донеслись до Терезы уже от дверей лифта, который отправлял профессора из подвала наверх, в высокотехнологичную лабораторию с несколькими уровнями защиты, которые все как один работали хреново, учитывая постоянные перебои с энергией и недопоставку расходных материалов. Однако по сравнению с помещением из его только что приснившегося кошмара, это было идеально чистое помещение, удобное, оборудованное по последнему слову, из которого выжимались последние же соки в поисках спасения всего человечества. И получасовой простой был непростителен. Масспектрометр надо запустить, итерации проверить, штаммы классифицировать, а геном ожидал конструктора.

— Господа, за работу, — спокойный голос профессора Шиманского прозвучал в помещении с еще десятком сотрудников бодро и деловито, ни следа сна. Работа привычно вошла в свое русло, прерываемая негромкими разговорами на сугубо профессиональные темы. Ничто в этих облицованных белоснежным кафелем стенах, в прохладном чистейшем воздухе, на светлых рабочих местах не напоминало о том, что мир медленно движется к пропасти. Что в городах царит упадок. А недоедание становится обыденностью даже среди этого вот высококвалифицированного и востребованного персонала профильной лаборатории.

 

***

— Тереза тебе говорила, что пригласила нас с Кристофом на обед? — он позвонил кузине только поздним вечером, когда электричество вновь вырубили.

Пауза длилась дольше, чем можно было бы ожидать.

— Когда? — осторожно поинтересовалась Беата, привычно путаясь в словах этого родного, но очень сложного человека.

— С… сегодня? — Вацек и сам почувствовал, что что-то начинает не сходиться. Но он явственно помнит, как Тереза… или это было в одном из его многочисленных снов? Растерянность и страх, что сестра примет его за безумца. Впрочем, горевать поздно: странным Шиманский слыл среди всего коллектива института. — Или собиралась пригласить, — попытался он неуклюже подтянуть реальность к воображаемой ее версии. — Она мне что-то говорила…

— Вацек, — на том конце провода (провода, ибо проводная телефония в это время перебоев с поставками оборудования для вышек вновь вошла в обиход) вздохнули и не стали продолжать тему. — Приходи на обед, а? Болек будет рад. Поешь домашнего?

Уже повесив трубку, Беата покосилась на комод, где хранила дорогие сердцу фотокарточки родных. Болек в коляске, рядом Вацек в смешном плаще и усах, молодой, еще студент. А за спиной Кристоф. Постарше. И словно не из этого мира — такой элегантный, словно не шел по земле. А касался лишь ее подошвами дорогих ботинок.

Теперь уж не касается. Вирус унес жизни многих красивых людей. Ни одну семью не миновала утрата. Кристоф умер в 2020. Вацлав тогда же начал сходить с ума, из-за своей науки. Которая могла бы спасти этот мир.

 

***

Батарея почти разрядилась.

За последнюю неделю электричество вырубали ровно столько, чтобы моргу светило стать постоянным рабочим местом профессора Шиманского. К сожалению, перетащить сюда лабораторное оборудование было бы непросто. Да и руководство навряд ли одобрило бы такой проект.

Впрочем, о том, что там себе думает руководство, узнать было проблематично, и именно на попытки достучаться до «верхов» пан Шиманский безрезультатно убил всю первую половину своего рабочего дня.

 

«В связи с необходимостью принятия дополнительных мер по предупреждению коронавирусной инфекции (COVID-25) с 28.03.2025 личный приём сотрудников в приемных государственных учреждений Польской республики временно приостановлен.

Основание:

Указ Президента Польши от 25.03.2025 № 5976

Постановление Правительства Варшавы от 26.03.2025 № 9765

За получением  доступа к руководству стратегически важных госучреждений рекомендуем обращаться через централизованный портал госучреждений соответствующего министерства...»

На главной странице сайта славного Сельскохозяйственного института красовалось воззвание:

«Уважаемые коллеги! Воспользуйтесь возможностью проведения совещаний и консультаций с руководством нашего института в более упрощенном и быстром порядке — через Интернет, в электронном виде».

 

Пан Шиманский обреченно нажал на кнопочки активации обращения, заранее уже чувствуя скрежет где-то в районе солнечного сплетения от нелогичности подобного предложения в ситуации, когда Интернет скоро, того и гляди, придется добывать с помощью лука и топора.

«Выберите тему обращения…» — предложил дружелюбный сайт и развернул длинный список совершенно непригодных для данного случая тем.

Вацек знал его уже почти наизусть. Графы «Другое» предусмотрено не было, так что пришлось вновь проштудировать весь список на предмет максимального сходства козы с баяном и выбора наименее неподходящей темы обращения.

«Проблемы разработки плановой темы».

Сайт живо отреагировал на нажатие очередного бессмысленного квадратика и предложил оптимистично:

«Желаете ли вы, чтобы ваше обращение было перенаправлено в Ученый совет Института?»

«Нет», огорошил его отказом профессор.

«Выберите тему обращения…», тут же нашелся сайт и предложил список из возможных проблем работы по плановой теме. Пан Шиманский сардонически улыбнулся. Список явно не имел в виду, что мир охвачен чумой, а институт едва дышит на ладан.

— Мне бы твои проблемы, — проворчал он и выбрал хоть сколько-нибудь пригодную причину, по которой на пике разработки, когда группа подошла к прорыву и, кажется, приступила к финальному этапу создания беспроигрышного ответа вирусу, готовому уничтожить весь мир, каждое… нет, не так, КАЖДОЕ их телодвижение вдруг начало буквально увязать в болоте.

«Технические неполадки оборудования». Ну, если постоянная недопоставка ресурсов по причине паралича торговли, транспорта и производств можно назвать техническими неполадками. Но тема «Недопоставки» автоматически переадресовывала его обращение к хозяйственному отделу, от которого вот уже месяц не было слышно никаких вестей. Вполне возможно, что за ненадобностью в полувымеревшем институте этот отдел и вообще уже упразднили. Но чтобы узнать о том, нужно было бы опять же найти соответствующую кнопку на сатанинском сайте.

«Хотите заполнить заявку на техническое обслуживание?» — в вопросе сквозила неприкрытая издевка, ведь техники сидели в соседнем помещении, рядом с лабораторией, и уж точно понятия не имели, как решить его проблему.

«Нет» — яростно ударил по клавише профессор.

«Выберите тему обращения…»

Бездушная скотина вернула пользователя к первоначальному списку тем.

Вацек захлопнул ноутбук и шумно вздохнул.

По сути было бы неплохо сейчас что-нибудь швырнуть на пол. Чтобы треск и грохот заглушили готовые вырваться слова, не слишком подходящие его умеренному темпераменту. Но ноутбук был бесценен.

Он огляделся, встал, машинально одернув пиджак, прошел к дальнему углу морга и извлек на свет божий из небольшого шкафчика металлическую миску для внутренних органов. Оглядел с обеих сторон, оценивая возможный урон.

Но что-то порыв уже угас…

Нужно было спасать проект.

Вернулся к ноутбуку и вновь его открыл.

Справа вверху сайта засветился красненький конвертик напротив значка его личного кабинета. Кто-то откликнулся! Господи, неужели ему удалось достучаться до руководства?

Сразу позабылась досада, нетерпение не давало дождаться, когда письмо загрузится полностью.

«Уважаемый профессор Шиманский…» Да, да, я профессор. Проявите уважение, черт бы побрал…

 

«…Доводим до Вашего сведения, что в целях оценки стратегически важных ресурсов Института статистический отдел ежемесячно проводит исследование и готовит отчет, с которым сотрудники нашего института могут ознакомиться по адресу…» - да на кой… хотя да, молодцы, хоть какой-то источник информации. Может, я зря ругаюсь на новые технологии? Просто я… старею. Господи, вот же всё просто: большие данные, доступность…

«Из него следует, что за прошедший месяц в морге нашего института наблюдался перерасход электричества. Изучив дополнительные данные, которые автоматически заносятся в виртуальный журнал регистрации пользователей, мы установили, что Вы неоднократно посещали этот отдел института без уважительной причины, напрасно расходуя ценные ресурсы (электрическую энергию от дорогостоящего автономного источника). Мы высоко ценим Ваш вклад в разработки Интститута, однако рекомендуем в дальнейшем воздержаться от использования площадей морга не по назначению.

Надеюсь на понимание.

 С искренним уважением,

председатель Ученого совета Сельскохозяйственного института, д-р биологии, академик, проф. Идр».

 

Вацек завернулся в клетчатый плед, лег на «разделочный» стол и погрузился в целительный сон. Ничего иного он предпринять не мог.

Ему снился Кристоф. Как обычно. Как обычно в последнее время. Наверно, это было какой-то аварийной реакцией его психики на нервные перегрузки. Говорят, кошмары снятся в момент, когда удается максимально расслабиться. Вацлав не подписался бы сейчас под таким объяснением, он не мог расслабиться ни на минуту вот уже несколько месяцев бессмысленных и безнадежных блужданий впотьмах наяву и попыток пробить бесконечные бюрократические стены чуть ли не собственным лбом… Но кошмары странным образом давали ему силы просыпаться утром, вставать и снова браться за дело.

— Отчего ты смеешься? — спрашивал он живого Кристофа.

Тот не отвечал. Солнце светило. Ветер трепал волосы. Морской ветер тянул из-за спины Вацека.

И тут он понял, что Кристоф смеется над ним. Над его неуклюжестью. Над неспособностью довести до конца дело всей его жизни…

Он вздохнул и обернулся.

У его ног простиралась пропасть. Так близко, что страшно было отступать. Нога покачала неустойчивый камешек. Спина ощутила опору, словно выросла стена позади.

Некуда идти.

Кажется, тут камень устойчивей… нет… назад…

Порода рассыпалась песком, ботинки заскользили вниз. Ладони, запястья покрылись царапинами, когда он из последних сил цеплялся за крошащийся козырек скалы.

Одно радовало, когда сердце бешено скакало и холод падения сковывал мышцы: никогда больше не придется заходить на тот сайт.

 

Hide  

 

Песенка
 

https://youtu.be/rUzBpj0A02U 

Hide  

.

Изменено 25 сентября, 2020 пользователем Meshulik

[Hikaru 19 905]

Madeleine Renaud

Мадлен Рено (нет, не родственница, даже не однофамилица)

Возраст 30+ 

Рост 175

Вес 68

Место жительства: Париж, Франция

Вероисповедание: католик. Правда, вспоминает об этом три раза в год: Noël, Pâques et la toussaint.

Падение  

Быстрее, еще быстрее!

Девушка, объятая ужасом, мчалась по гористой тропинке, спотыкаясь о бросающиеся под ноги булыжники и толстые извилистые корни низкорослых деревьев, в неверном лунном свете так похожие на извивающихся змей. Змей она боялась всегда, с самого детства, когда недвижная медитирующая кобра в террариуме городского зоопарка вдруг раззявила зубастую пасть и с оглушающим шипением бросилась на стекло, за которым стояли дети, пришедшие на экскурсию. Брр!!! По разгоряченной бегом спине скользнула холодная ниточка пота.

Мадлен панически боялась наступить на змею, но еще больше она боялось того, что настигало сзади, скрываясь в наползающем тумане.

Не задумывайся, не останавливайся, быстрее, еще быстрее!

В ушах стоит гул от разогнавшейся крови, легкие жжет огнем, тяжелое дыхание со свистом вырывается из груди.

Я больше не могу!!!

Аах!!! Споткнувшись об очередной камень она, не удержав равновесие, растянулась на тропинке, ободрав колени с ладонями. Вскочила, сморщившись от боли, спиной чувствуя, что ОНО стало еще ближе, почти настигло, протянуло корявые когти… Или ей все это только кажется, нет никакого преследователя; надо всего лишь обернуться. Обернуться и взглянуть в лицо своему страху…

 

Она не успела. Тропинка резко вильнула в сторону – на такой скорости, в темноте, не было ни единого шанса притормозить, свернуть вслед за ней; два шага, всего два шага, и ноги бессмысленно взбивают воздух, в то время, как тело камнем рухнуло вниз, на стремительно приближающиеся клыки скал.

 

 

Мадлен, дрожа всем телом, резко села. Тело дрожало мелкой дрожью, сердце колотилось о рёбра с такой силой, словно хотело проломить их насквозь. «Пульс за двести», отстраненно заметила девушка, пытаясь стряхнуть с себя очередной кошмар.

Икры ныли, словно она и впрямь долго бежала, сорочка промокла от пота, хоть отжимай, как и простыни. Медленно, как старушка, она проковыляла на подгибающихся ногах к комоду, чтобы переодеться и сменить постельное белье.

В незашторенное окно мансарды заглядывала полная луна. Точно, в этом всё дело – её подружка Клэр всегда говорит, что в полнолуние надо закрывать жалюзи. Хотя, что себя обманывать – последние полгода кошмары мучают ее постоянно, независимо от фазы луны. Сперва один-два раза в месяц, потом все чаще и чаще, сейчас уже через день. Она бежит от чего-то ужасного, что вот-вот накинется, схватит, раздерет на части; бежит  то по пустому ночному городу, то по горам, лесу, морскому побережью – и не может оторваться от преследователя. Но в полнолуние это особенно гнусно. Раз за разом она срывается с высоты и летит навстречу неминуемой смерти.

Не надо об этом думать! Сидя на окне Мадлен наблюдала за медленно розовеющим небом, чувствую, как вместе с ночью истаивает, уходит прочь ужас. Определенно, надо обратиться к врачу, больше тянуть нельзя. Тем более, что ей удалось пристроиться официанткой в кафе, деньги хоть небольшие, но регулярные, плюс чаевые. Можно потратиться.

Официантка! Да, Мадлен, ты падаешь все ниже и ниже. Отличница, блестяще окончившая Сорбонскую магистратуру, ассистент, пусть недолго, самого профессора Сакса! Но кому сейчас нужны искусствоведы? Музеи, архивы, библиотеки закрывались один за другим. Туристов тоже становилось все меньше, турбюро, в которое она с таким трудом устроилась, не продержалось и полугода. И вообще Мадлен казалось, что она проклята – стоило найти очередную работу, как случался какой-либо катаклизм и компания закрывалась. За два последних года девушка успела поработать библиотекарем, архивариусом, продавщицей газет, кассиршей в супермаркете и даже гардеробщицей в театре. Теперь вот официантка в бистро, тоже, к слову, дышащее на ладан. Хорошо хоть мсье Антуан не смотрит на нее сальным взглядом, как владелец «Маленькой Австрии», куда она тоже обращалась в поисках места. Еще и не постеснялся ущипнуть, наглец!

Так, живо успокойся и начинай собираться на работу, спать все равно не сможешь, лучше раскинуть старинную семейную колоду карт Таро, узнать что приготовил наступающий день.

О том, что было, Мадлен не гадала. Что было, то прошло. Всё прошло, кроме крохотной студии в мансарде седьмого этажа на бульваре Сен-Мишель. Когда-то, поступив на бюджет в Сорбонну, девушка безумно радовалась скромной комнатушке в самом сердце латинского квартала, мечтая, что когда-нибудь..  Когда-нибудь она получит диплом, устроится на работу в Лувр, искусствоведом, напишет несколько научных работ, купит просторную квартиру, может даже в том же доме, где обитает любимый преподаватель… Мечты, мечты. Из всего перечня удалось только получить диплом, никому к тому времени не нужный.

 

 Ну и пусть! Главное, не поддаваться унынию. Она молода, живет в самом лучшем городе мира, у нее есть работа – пусть   официанткой, но это временно, найдем и получше. Всё образуется, и на кошмары тоже найдем управу. Еще не вечер!

 

 

 

Hide  

Механика  

Сила 5

Ловкость 17

Интеллект 17

Восприятие 7

Харизма 10

Хитрость 13

Сила воли 19

Стойкость 19

 

ХП = 17

 

Бдительность 0+ (200)

Проницательность 0+ (200)

Маскировка 0+ (200)

Вождение 0+ (200)

Уклонение 0+ (200)

Влияние 0+

Акробатика 0+

Взлом 0+

Ментальный щит 10+  (550)

остаток 450

 

Hide  

Изменено 23 сентября, 2020 пользователем Hikaru

[Tanatos 16 171]

@Hikaru камео Сакса будет?)

[Hikaru 19 905]

Отпустите уже Габи на покой))

Мадлен его ученица, но не более того, Проф учеников не романсил))

[Admiral 3 508]

Мэри-Энн Рорк

Страшись своей судьбы
 

Мэри-Энн Рорк.

Сержант Скотланд-Ярда, Лондон, Великобритания.

Возраст: 30 лет.

Рост: 180 см.

Вес: 80 кг.

Религия: Католицизм.

Путь: Охотник. 

Красота - завянет  

Прогресс - лишь иллюзия 

https://docs.google.com/spreadsheets/d/1-2w1MVfKGBhweHmmAHhu2FFHyUzBG2Xh/edit#gid=364206864

Hide  

Предназначение? У тебя его нет 

Смена закончилась. Она сдала на руки дежурному того торчка, которого поймала у станции метро «Челфонт-энд-Лэтимер», оформила бумаги и отправилась домой. Этот момент – путь до дома – он ненавидела больше всего. 

Почему? 

Что такое дом? Место, где тебя ждут, место, куда тебе хочется попасть, место, где тебе тепло, безопасно, уютно. Вот что значит дом для большинства людей. Хотя нет, не так. Таким являлся дом для большинства людей. Тихая гавань, где тебя ждут и любят.

Только не Мэри-Энн. 

Уже несколько лет, она брала дополнительные дежурства, сверхурочные, брала подработку где только могла. Не из-за денег, вовсе нет. В этом мире деньги уже мало что означали. Нет, деньги не были причиной. Она изматывала себя работой по одной единственной причине. 

Её тихая гавань была её же склепом. 

В ней не было смеха и шума, в ней не было оживленных разговоров, в ней не было уюта и теплоты. Была мертвенная тишина, было мертвенно холодно, было неприветливо и мрачно. Когда Мэри-Энн здесь бывала, она не слушала музыку, не смотрела ТВ, не… Она ничего не делала. Хотя нет, не так. Она каждый раз занималась одним и тем же. Она смотрела фотографии и видео своей семьи – мужа и двоих сыновей-близнецов. Эти фото, эти видео, были единственным источником света и тепла в хладном склепе сержанта Рорк. Просматривая отголоски прошлого, она… Она чувствовала… Люди называют это чувство «тоской». Но «тоска» - слишком слабое определение того, что чувствовала Мэри-Энн. Это было испепеляющее чувство, оно сжигало её, оно терзало её, оно заставляло чувствовать себя…. Словно она не на своем месте. Она должна быть с ними. Но вместо этого – она жива, жива и здорова. Она выжила, вирус не коснулся её, вирус её не тронул. Но у Господа были свои планы на её семью. Он решил, что Мэри-Энн достаточно познала счастье – и настало время ей познать несчастье, горе и печаль. Сначала заболел Том – единственный мужчина, которого эта бойкая ирландская девушка подпустила к себе. Затем, один за другим угасли её сыновья – Алистер и Майкл. Они не мучались, нет. Они просто… угасли, как пламя свечи. Когда она видела их в последний раз, то они больше походили на древних стариков, чем на 10 летних мальчишек. В течении полугода на лондонском кладбище появились три ровных, ухоженных могилы. И каждую неделю, смотрители могли видеть женщину, которая по долгу сидела у этих могил. Сидела, и говорила с ними, рассказывала им.

Но на этом её мучения не заканчивались. Мэри-Энн хоть и была католичкой, но её вера пошатнулась после того, как из её жизни вырвали её семью. И каждый вечер, что она проводила в своем склепе, она занималась одним – брала в руки дедовский Уэбли и смотрела на него. Смотрела – и глубоко ненавидела себя в этот момент. 

Потому что она не могла присоединится к своей семье. Не могла. Католическая школа для девочек имени Святого Георгия делала свое дело слишком хорошо. И даже в такие тяжкие моменты – паттерны, заложенные в неё работали во всю мощь. 

Самоубийство – грех. 

И не смотря на все страстное желание объединится со своей семьей, Мэри-Энн Рорк была благочестивой католичкой. А потому – не смотря на то, что она жаждала воссоединения с семьей, не смотря на то, что её существование приносило ей невыносимую боль, которую лишь работой удавалось унять, не смотря на это, она не смела покончить во всем этим. 

Она не смела. 

Несколько часов душевных терзаний, заканчивались тем, что она бросала дедушкин Уэбли в стену и заходилась в беззвучных рыданиях. Затем, её обессиленный организм требовал передышки и она погружалась в сон, чтобы утром отправиться на улицы Лондона – делать то, что у неё получалось лучше остальных. 

Но в этот раз… в этот раз все было иначе. Она стало ощущать что-то… иное. Держа в руке тяжелый револьвер, она чувствовала – она меняется.

Она становится кем-то другим. Чем-то другим. Нет, не так. Ей предстоит стать кем-то другим. 

Кем? 

Hide  

Ты тоже это слышишь?  

Hide  

Изменено 23 сентября, 2020 пользователем Admiral

[Ribka 26 212]

Имя: Лиам Тиммерманс

Возраст: 35 лет

Рост/вес: 1,83 м/ 80 кг

Путь: ведьмак

Страна/город проживания: США, Висконсин, Мадисон

Религия: крещен в католицизме, в бога не верит.

 

Квента 

Трупы хоронили в общих могилах. Черные, наглухо закрытые мешки, большие и маленькие - в последних наверняка были карлики. Каждый из них нужно было со всей возможной аккуратностью, отдавая некую дань усопшим, снять с борта грузовика и уложить в вырытую траншею, вплотную к точно таким же мешкам.  И независимо от размера, все они были тяжелымы, словно именно бессмертная душа, покинувшая бренные останки, придавала умершим людям при жизни дополнительную легкость. От этой тяжести невыносимо ныли к вечеру плечи и спина. И лицемерная почтительность, которую вынужденно проявляли могильщики, дабы не тревожить свою совесть, была не нужна ни мертвым, ни живым. 

Единственным плюсом в этом деле, пожалуй, было то, что работать приходилось на свежем воздухе. Конечно, попадались и такие мешки, которые портили эту свежесть, но трупный запах неплохо перебивал запах сигаретный. Ну, и конечно же, за работу платили деньги. Не самые большие, но на жизнь хватало. Сегодня как раз был день зарплаты и Лиам Тиммерманс собирался нажраться этим вечером до потери памяти, а может быть и больше.

 

***

 

- Так и знала, что найду тебя здесь, - женщина, еще достаточно молодая и красивая, чтобы привлечь мужское внимание в этом задрипанном баре, остановилась у дальнего столика. Оглядела неопрятного и изрядно уже пьяного мужчину за ним, оценила одну пустую и вторую початую бутылки на столе и сухо подытожила: - Давно пьешь.

- Угу, - вместо приветствия буркнул интерес ее внимания и широким жестом пригласил присоединиться. 

Женщина отодвинула другой стул и села напротив. Горькие морщинки в уголках рта - печать пережитого горя - углубились, когда взглядом она проследила за очередной порцией алкоголя, опрокинутой в мужской рот. 

- Лиам, что ты делаешь? - задала она безнадежный вопрос.

Тиммерманс поднял мутный взгляд и улыбнулся навязчивой собеседнице:

- Мо-ни-ка..., - растягивая звуки, пробормотал он, словно только сейчас узнав, кто с ним говорит.  - У меня зарплата...

Небрежный взмах руки и поднятые брови завершили очевидное объяснение.

- И поэтому ты здесь, напиваешься...

- Напиваюсь..., - покладисто согласился Лиам. Улыбка его стала заискивающей: - Хочешь фокус покажу? 

Его рука потянулась, запутавшись на мгновение в каштановых кудряшках женщины, и продемонстрировала 5 центов.

- М? 

Кажется, он ждал одобрения, но сегодня Моника явно была не расположена к детским шалостям:

- Прекрати, - сердито оттолкнула мужскую руку и плохо удерживаемая монетка зазвенела по столу, прокатилась до края и упала на грязный пол. 

- Окей, окей, - забормотал Тиммерманс, не давая Монике продолжить свою отповедь. - Не нравится такой фокус, я покажу другой....

Он засуетился, подтягивая с края стола стеклянный подстаканник со свечкой внутри. Вскинул ладонь, упреждая возражения. Взгляд сосредоточился на фитиле.

Огонь живет в человеческом сердце - сосуде всех страстей. Он может тихо тлеть там годами, даже всю жизнь, а может вмиг вспыхнуть ослепительно ярко, разлиться по жилам и даже сжечь дотла, если не быть с ним осторожным. Но сейчас Лиаму было достаточно крохотной искорки, которая, вспыхнув на кончиках пальцев, зажгла свечу.  Мужчина поднял торжествующий взгляд к Монике, любуясь отсветом свечного огонька на ее лице. Но под суровым женским взглядом улыбка его тут же сошла на нет. Пожав плечами, мол “Ничем то тебе не угодить”, он потянулся за бутылкой. 

Она и впрямь не впечатлилась. Слишком уставшая, чувствующая себя разбитой после рабочего дня, вынужденная тратить свое свободное время на горе-пьяницу, вместо того чтобы провести его с малышкой Бетси. Ее раздражали эти жалкие попытки отвлечь ее внимание, протянуть время, убедить, что все в порядке.

- Да что с тобой творится? - раздосадовано спросила женщина, брезгливо осмотрев мятый свитер, заросшее бородой лицо и грязные, чересчур длинные волосы собеседника. 

Последний пожал плечами с напускной беззаботностью. 

- Мы в свободной стране, что хотим, то творим..., - Тиммерманс наклонил бутылку, следя, как прозрачная жидкость с бульканьем переливается в стопку. - Вот ты, например, проводишь вечер в баре, в моей сомнительной компании... А могла бы пойти домой... 

Могла бы. Моника раздраженно фыркнула, проклиная мысленно и пьяного идиота напротив, и свое сострадание к нему. А тот продолжал разглагольствовать прописные истины, подняв стопку и наставив указательный палец на собеседницу:

- Заметь, ты сама, по собственной воле пришла сюда и мешаешь мне напиваться! Я тебя об этом не просил!

- Точно, - скривилась женщина, - не просил.

- Ну, так почему бы тебе не сказать мне “Пока!” и не поехать домой, м? - великодушно предложили собеседнице.

Эта грубость уже была неприкрытой, но Моника стерпела и на этот раз. 

- Потому что мне не все-равно, что с тобой будет, - прошипела она, наклонившись вперед и метая взглядом молнии в Тиммерманса. - Потому что в этом гребаном мире остается все меньше людей, которые мне не безразличны. Даже если они такие мудаки, как ты! Так что захлопни ка рот, Лиам Тиммерманс, и собирайся. Я отвезу тебя домой.

- Я не собираюсь домой, - буркнул пьяный, решительно разбивая надежду на скорое завершение этого вечера. - Что мне там делать? Меня никто не ждет...

Моника откинулась назад, сложив руки на груди и сверля собеседника взглядом. Запас ее терпения на эту встречу стремительно таял.

- С тех пор, как умер Брай, мне там тошно находиться...

- Лиам, - она все еще пыталась уговаривать, но не слишком то стараясь подбирать выражения:- Я правда сочувствую твоему горю, но это не повод топиться в бутылке. В конце-концов, Брай  был хоть и славным, но всего лишь псом...

- Всего лишь?!- взревел оскорбленный собеседник, весь вскидываясь и даже будто становясь больше в размерах. - Всего лишь?! Брай был моим другом, черт тебя дери! Таким верным... добрым... лучшим... А ты! Ты...

Вспышка гнева перешла в неразборчивое бормотание. 

Моника окаменела, лицо ее помертвело, превратилось в восковую маску. Еще не прошло и года, как она похоронила мужа, а ее обвиняют в недостаточном сострадании к сдохшей четыре с лишним месяца назад собаке. 

- Ну, ты и скотина, - выдохнула женщина и Тиммерманс весь сжался под ее уничижающим взглядом. 

Их короткая и такая обременительная для обеих сторон встреча достигла апогея. 

- Прости, - первым и очень быстро стушевался Лиам, признавая свое поражение и безоговорочную правоту собеседницы.

- Пошли, - будто не слыша его слов, категорично отрезала Моника. - Не заставляй меня воспользоваться своим служебным положением. 

Взгляд мужчины беспокойно забегал, выдавая напряженную работу мысли.  Связываться с сержантом полиции ему было не с руки.

- Мне... надо сперва отлить, - нашелся он довольно быстро и тяжело стал подниматься из-за стола. Задел ополовиненную бутылку, смахнув и ее на пол. Пару секунд Лиам тупо таращился на свою потерю, затем сокрушенно махнул рукой - к черту, купит новую, только сбежит от Моники. И нетвердой походкой заковылял к выходу из бара.

***

Моника была не только настырна, но еще и хитра. Когда он опорожнил мочевой пузырь на заднем дворе, та уже ждала его, перегородив узкий боковой проход, через который Тиммерманс намеревался незаметно улизнуть. 

- Садись, - женщина кивком указала на пассажирское место и ничего уже не оставалось, как подчиниться. 

- Моника, ты...

- Заткнись, Лиам. Просто заткнись, если не хочешь провести эту ночь в участке, - Тиммерманса грубо перебили и он обиженно поджал губы, заерзал на сиденье, чтобы поудобнее устроиться. Предложенная перспектива все же не привлекала.

Дорога до пригорода прошла в угрюмом молчании. Стрелка спидометра то и дело подходила к максимально разрешенной отметке - Моника надеялась избавиться от своего пассажира до того, как Бетси ляжет спать, вновь не услышав от матери пожелания доброго сна.

***

Старый дом начал ветшать еще до рождения Лиама. Моника попыталась вспомнить, когда была здесь в последний раз. Кажется, месяцев шесть или семь назад. С тех пор хозяин дома явно пренебрегал своими обязанностями. Двор зарос сорняками. Качель на веранде висела на одном крюке. У крыльца до сих пор сиротливо стояла пустая миска Брая. А внутри встретила грязь, немытая посуда и пустые пивные бутылки. Даже в люстре осталась лишь одна рабочая лампочка.

Тиммерманс, покачиваясь, протопал к дивану, смахнул с него мешающий хлам и завалился на подушки, даже не потрудившись скинуть обувь. 

- Спасибо, что подвезла, - буркнул он, не глядя на гостью. 

Женщина брезгливо прошлась по гостиной, заглянула в кухню, где тихо и монотонно гудел холодильник, вернулась к дивану. Так и не выбрав, куда бы она хотела присесть, осталась стоять, сверху вниз глядя на Лиама. Такой же неприглядный, как и его жилье. Моника тихонько вздохнула:

- Ты стал сам не свой...

Она не рассчитывала услышать ответ, а потому даже вздрогнула, когда приглушенный мужской голос сдавленно произнес:

- В стенном шкафу живет монстр.

Запустила тонкие пальцы в волосы, качнула головой, слишком усталая, чтобы обидеться на очередную глупость:

- Лиам... это даже не...

“Не смешно” докончил внутренний голос. Автоматически отщелкнула застежку кобуры, достала табельное оружие.

- Я проверю твой шкаф.

В монстров Моника Грей перестала верить, как только достаточно выросла. Но в нынешние неспокойные времена могло быть и так, что какой-нибудь бродяга, лишившийся работы и дома, мог самовольно занять неохраняемое больше жилье в отсутствии хозяина.

- Нет, - встрепенулся Тиммерманс, неловко приподнимаясь на диване, - нет, подожди...

Но гостья не слушала сбивчивые возражения, решительно настроенная поскорее закончить это малоприятное дело. Прошла через короткий коридор, щелкнула выключателем, зажигая свет. В спальне было пусто, на кровати валялось скомканное несвежее белье. Голос Лиама, приближаясь, звал ее из-за спины.

Направив пистолет на шкаф, осторожно приблизилась сбоку так, чтобы прячущийся внутри не смог бы застать ее врасплох. Прислушалась, но не услышала ничего. 

- Моника..., - Тиммерманс  остановился на пороге комнаты. 

Женская ладонь крепко сжалась на ручке дверцы шкафа и резко распахнула ту. Пусто. Кроме нескольких рубашек на плечиках, да сваленных под ними мятых футболок внутри было совершенно пусто.

- Никого.. конечно же, -  Моника раздосадованно качнула головой. - В твоем шкафу пусто... даже тараканов нет...

Но все слова замерли на губах, стоило обернуться и увидеть испуганный, остекленевший взгляд Лиама, прикованный к глубине шкафа, его напряженное побелевшее лицо. Что могло бы так напугать взрослого, здорового мужика в собственном доме?!

- Эй... что с тобой? - теперь уже и ей стало страшно, хотелось уйти, сбежать из этого старого дома, но мужчина перегородил выход из спальни и Моника заставила себя тоже стоять, пытаясь подавить этот иррациональный страх.

Зрачки у Лиама задвигались и следом он сам “отмер”, посмотрел на гостью осмысленно и виновато. 

- Прости... я плохо сплю..., - отрывисто проговорил он неуклюжие объяснения, запуская пальцы в спутанные волосы и отводя их назад. 

Недавний испуг прошел, оставив недоумение своей природе. Моника вымученно улыбнулась, подходя к мужчине и кладя руку ему на плечо:

- Нам всем сейчас приходится нелегко..., - горло на секунду перехватило при воспоминании о муже. - Но все будет хорошо... Слышишь? Когда-то это должно закончится...

Она и сама понимала, что говорит чушь, банальность. Как говорила бы с Бетси. 

- Так или иначе, - пробормотал Лиам, вторя ее словам. 

 

***

 

В таком старом доме всегда полно разных звуков. Тихий скрип рассохшихся досок, шуршание мышей на чердаке, постукивание оконного ставня на ветру. Эти звуки были знакомы с детства и мозг уже не замечал их, отсекал, не тревожа спящее сознание. Но звук, разбудивший спящего человека, был чуждым. Тихий, на грани восприятия, он раздавался со стороны стенного шкафа. Лиам знал, что это за звук. О, он очень хорошо его знал. Но уже ничего не мог сделать. 

Тело его стало жестким, чужим, будто плоть превратилось в неживое бревно, застрявшее между матрасом и одеялом. Напряженное горло вместо крика выдало лишь слабый хрип. Лишь глаза бешено двигались за приоткрытыми щелочками век, но и тогда взгляд не удавалось отвести от стенного шкафа.  

Наверное, Моника неплотно закрыла дверцы, оставив между ними щель и теперь внутри сгущалась тьма, вытягивала свои когтистые лапы, вылезала наружу, ростя и ширясь, обретая жуткие формы. Внутри нее вспыхнули глаза - злые, бездонные, голодные. Сердце бешено колотилось в груди Лиама и с каждым его ударом монстр из ночных кошмаров становился ближе, покуда не навис над кроватью и беспомощным человеком, утробно рыча. Воздух быстрыми толчками покидал легкие, грудь сдавило и жгло. Что-то - капелька пота - пощекотало кожу на виске. И это было первым, едва уловимым ощущением среди безграничного ужаса, охватившего Тиммерманса, и ухватившись за него, как за спасительную соломинку, он смог сделать почти невозможное - зажмуриться, чтобы не видеть этого яростного, ненавидящего взгляда.

Hide  

Видок 

Обычный

 

И приличный

Hide  

Саунд  

Rammstein - Mein Herz Brennt Piano Cover by Anastasiya Vlasyuk

Hide  

Механика  

Сила 32

Ловкость 33+5=38

Интеллект 33+5=38

Восприятие 33+5=38

Харизма 30

Хитрость 25

Сила воли 40

Стойкость 25 

 

Навыки:

Бдительность 0+

Проницательность 0+

Уклонение 0+

Дальний бой 0+

Взлом 0+

Влияние 0+

Акробатика 0+

 

ХП 5+5+2+3=15

 

О.О

2000-250 (Л+5)-250(Вс +5)-250(И +5)-200(Бд 0+)-200 (Пр 0+)-200 (Укл 0+)-200(Дб 0+)=450

Hide  

[Iriena 17 611]

Имя: Алистэйр «Рэн» Галахад

Возраст: 33 года

Рост/вес: 1,70 м/ 67 кг

Путь: Охотник

Страна/город проживания: США, Детройт

Религия: атеист

 

Внешность  

Hide  

Механика  

Сила 35+5=40

Ловкость 34+10=44

Интеллект 28

Восприятие 32

Харизма 32

Хитрость 24

Сила воли 35+5=40

Стойкость 34

ХП-20

Медицина = Инта +10

Восстановленные ХП: 1d количество утраченных ХП

Использование 1 раз в сутки на одном пациенте

 

 

 бонус к урону в ББ навсегда 1в10+9

Hide  

Тэйра  

-Зажим!Быстрее!

Дьявол,кажется она все-таки задела артерию. Ярко-алая кровь толчками вырывалась в брюшную полость,мгновенно ставшие скользкими перчатки с трудом удерживали скальпель.

-Галахад,соберись!-голос Росса звучал уверенно и твердо. -Здесь вблизи брюшная аорта. Двенадцатиперстная- под удаление. Черт,да у него почти весь тонкий кишечник под удаление. Нечего сохранять.

-Окей....Вот так...Электрокоагулятор, пожалуйста.

-Мне кетгут. Повезло тебе,мужик,что твоя поджелудочная все-таки осталась при тебе.

 

-Доктор,как он?Все хорошо?С ним все хорошо?-пожилая темнокожая женщина заламывает руки,в отчаянии глядя на вышедшего из операционной хирурга.

Тэйра выдыхает,и пытается незаметно облокотиться о дверной косяк .Ноги не держат,руки болят. Двенадцать часов в операционной. Чертов гребаный Детройт. Прямо как в песне.

-Мы сделали все возможное.-слова заученные,фальшивые как старая магнитофонная пленка,но на настоящие уже нет сил. -Он будет жить. Но тонкий кишечник почти весь пришлось удалить,потому что...

-Спасибо,Боже,спасибо-лицо женщины искажается в странном выражении облегчения и боли одновременно. -Вы понимаете,у меня больше никого нет...он мой единственный сын. Доктор...

-Не переживайте,миссис,мы сделали все возможное. Ваш сын будет жить и даже будет почти здоров.-Росс как всегда вовремя и как всегда умеет найти нужные слова. Пройдите пожалуйста к дежурной медсестре,там Вам дадут успокоительное. А сейчас прошу прощения,нам нужно идти.

Ловко подхватывая девушку под локоть он лавирует к выходу из отделения. Проходя мимо пульмонологического, они слышат вопли заведующего Карвера,распекающего какого-то несчастного интерна.:-Ты,ты знал,что у него рак гортани!Какого хрена ты пишешь в истории болезни «состояние удовлетворительное»?? Где отметка о субфебрильной температуре?И это в последние дни жизни??Где свежие анализы на вирус?! Каждые чертовы два дня мазок со слизистых носоглотки!! С Комиссией Исследования Летальных Исходов разгребаться будешь сам!

Тэйра распахивает дверь черного хода. На крыльце уже сидит мрачный Кейден из отделения гинекологии и курит явно не первую сигарету.

-Привет работникам глубинных мест! Решил наконец выбраться- посмотреть на человеческие лица?

-Заткнись,Росс-Кейден отбивается вяло и без огонька. -Куревом все равно не поделюсь.

-Кто у тебя?-Тэйра присаживается рядом с коллегой на ступеньки.

-Девочка из пригорода,семнадцать лет. Беременность,четвертый месяц,попытка самостоятельно сделать аборт. Матка под удаление.

-Ну что ж,зато теперь она сможет заниматься сексом без каких либо последствий.

-Угу. Ее мать в ярости,грозит мне небесными карами и судами. Сама знаешь,рождаемость итак упала катастрофически,а эта дура..Черт!

-Ну...-девушка задумчиво поднимает голову.

Звезды на небе удивительно чистые,яркие,прозрачный воздух еще хранит тепло последних летних дней. И луна. Идеально круглая,с красноватым оттенком. В такую ночь или умирать,или напиваться или трахаться. Или и то и другое и третье вместе.

-Людям нужно обвинить кого-то в своих бедах. Вцепиться кому-нибудь в глотку. Поскольку до глотки министра здравоохранения они вряд ли доберутся,первая на пути-твоя.

-Галахад,я просто хочу уволиться к чертям собачьим. Девять лет я учился,чтобы что?Одной рукой отбиваться от бюрократов из министерства,а второй-от разьяренных родственников?

-Я тоже думаю об этом.-Тэйра устало трет переносицу.-Мы хотели помогать людям..ну по крайней мере,когда поступали в медицинский,а в итоге это превратилось в нескончаемый поток дерьма. Корабль идеализма не выдержал столкновения с рифами реальности.

-С этим гребаным вирусом все,абсолютно все полетело в большую,смачную,негритянскую задницу. Ты хотя бы можешь вернуться в Нью-Йорк,к отцу,там и заболевших меньше. А я..

-Пошли, Кейден.-девушка поднимается со ступеней.-Наша смена почти закончилась.

 

Сесть в машину, пристегнуть ремень. Вставить флэшку в магнитолу. Полнолуние. Это всегда происходит в полнолуние. Тэйра улыбается. Возможно сегодня получится немного расслабиться.

Не думать. Не видеть снов.

Ночь за ночью. Кошмар за кошмаром.

Каждую ночь.

Пылающий ад,достойный пера Данте. Какой из его кругов?

Багровые лучи заката расчерчивают темнеющее небо,поднимается вверх черный дым от горящих домов.

Город почти пуст. Краем глаза она видит мужчин в старинных доспехах, пробегающих мимо нее к воротам.

Лязг металла. Мечущиеся по стенам тени.

Огромная тварь в конце переулка отшвыривает в сторону истерзанное,залитое кровью человеческое тело.

Рев доносится из слюнявой зубастой пасти. Тварь наклоняет рогатую голову,готовится атаковать.

Рукоять меча ложится в ладонь как живая,отсветы огня на клинке заставляют его гореть нестерпимо алым. А может он и вправду горит?

Светоносный рыцарь,воин,чьи белые доспехи сплошь покрыты брызгами крови- подсохшими и совсем свежими. Где своя,где чужая?

И нет больше ослепительной белизны, все покрыла черная копоть пожарищ и кровавый багрянец.

Я знаю,кто я.

Я продолжаю сражаться. Всегда.

И иногда она слышит голоса за спиной. Ей кажется,что она не одна в этом черно-красном мире.

Но когда ей кажется,что она не одна-она просыпается.

 

Хрипловатый женский голос доносится из динамиков. Музыка в такт биению крови в артериях. Пульс.

Нет, я не умираю,но свой курок спускаю,

Я прямо в сердце,то что бьется в бесконечной тьме.

Нет,не молюсь о чуде,но вечно слышать буду,

Зов крови,что кричит «Доверься мне!».

И застывают блики,не выдохнуть,не вскрикнуть,

И тени полночи колеблются как дым.

Слова меня пронзают,а жалость обжигает,

Должно ли твое горе стать моим?

Я чую запах крови и бесконечной боли,

Должна ли выпить я до дна тебя?

Все прошлые обиды,что были не забыты,

Прикосновением не исцелить меня.

И так нечетки лица,как плачущий убийца,

Я разумом мечту свяжу свою.

О,да,я умираю,я свой курок спускаю,

Но шепчет кровь во мне «Я жить хочу...»

 

Hide  

Рэн  

Маленькая,почти уютная забегаловка в восточном стиле на окраине мира. Здесь собираются мигранты из Китая,студенты -востоковеды и их преподаватели, хипстеры и странные гики с сине-розовыми волосами. Одна из немногих сохранившихся, работающих почти в убыток...Но нам по-прежнему иногда нужны бумажные фонарики и бумажное молчание.

Ни единого яркого источника света-полутьма,полутона, полузвуки, полувздохи.

И тени.

Тени-волнующие,завораживающие.

Смятение чувств.

Она поднялась и пересела к нему за столик.

Взгляд в упор-светлая челка,серые глаза. Молчит,улыбается.

Хорошо улыбается,тепло. Не обольстительной улыбкой сердцееда, не усталой усмешкой все повидавшего циника. Так улыбаются другу. Другу,которого действительно рады видеть.

Двое сидят у столика.

Словно начало и конец истории,ждущие,что их вот-вот перетасуют и соединят заново.

Молчание.

Но это ненадолго.

-Меня зовут Рэн- негромкий,чуть хрипловатый голос.

-Зови меня Юки, Рэн-она сплела пальцы,чуть подалась вперед. Кивнула на гитару,лежащую на диванчике рядом с ним. -Ты поешь?

-Иногда. Ты хочешь,чтобы я спел для тебя?

-Не знаю-она покачала головой.

Его улыбка превращается в сочувственную.

-Тяжелая неделя?

-Тяжелый...год-она усмехнулась. -Столько всего накопилось,что кажется еще чуть-чуть-и горлом пойдет.

-Тогда я буду твоей опорой в этой бесконечной бездне мрака-он откинулся на спинку диванчика. Как это у него получается? Улыбка-как рябь на поверхности озера,меняется, перетекает одна в другую. Понимающая и насмешливая одновременно.

- Не много ли ты на себя берешь?

- Нет,в самый раз. Я привык.

-Слушай,Рэн...а ты когда-нибудь...перестаешь улыбаться?

-Почти никогда. Это уже профессиональное- он смеется,и в этом смехе есть что-то странное,инное. Не чужое,но...другое.

-Ты мне нравишься. А я тебе?

-Пожалуй что-да-она наконец тоже решила улыбнуться. -Ты забавный. Я еще не встречала мужчин,похожих на тебя.

-О,я в этом смысле уникален-в его улыбке внезапно проскальзывает...грусть?

- А это плохо?-она пытается поймать его взгляд. Бесполезно.

- Нет. Я привык. Людям свойственно превращать сказку в кошмары-он передернул плечом. -Не то,что бы мне это нравилось...но я готов пойти навстречу.

-Да,ты точно ненормальный-происходящее кажется ей почти нереальным,как расплывающиеся призрачные картины затянувшегося сна.

-Так ты споешь?

Он берет гитару с диванчика, подкручивает колки,касается струн.

Да,голос у него и правда хорош...хотя какая разница.

 

Единственным прикосновеньем сорваны печати,
Единым выдохом разрушены все правила игры,
На ложе из стекла сплелись тела в объятьях,
Безвременье. Отныне только я и ты.
Искрится как слеза,невинность ночи,
И уступает стону страсти крик.
Мгновение-чтоб слиться воедино,
Мгновение-чтоб отступить на миг...
Так много слов,в них можно потеряться,
Но обжигающий жар тела не солжет,
Мгновение-молитва для влюбленных,
И души отправляются в полет.
То,что сильнее древних заклинаний,
Что жизнь и смерть сумеет превозмочь.
И если каждый поцелуй дождинкой станет,
То бурю ты познаешь в эту ночь...

 

Он откладывает гитару в сторону.

- Поэзия как известно служит трем целям: чтобы побудить к действию, порвать душу в клочья и уложить в постель.

- А это тогда для чего было? Чтобы душу в клочья или чтобы в постель?

Странный парень пожимает плечами.

- А это уже тебе решать.

-Тогда я предпочту последнее.-она склоняет голову набок,как кошка.

-Что ж,я очень этому рад-его улыбка почти осязаема. -Но нам лучше немного поторопиться. Некоторые вещи...я не могу контролировать.

И она решает уже ничему не удивляться.

 

Нет ни времени, ни боли,ни воспоминаний...Только мягкий иссиня-черный бархат вечно ночного неба, осыпанный сияющей звездной пылью,все принимающий и со всем соглашающийся. Мягкие, заботливо обнимающие тебя руки темноты. Нам всем нужно иногда выпускать себя на волю,верно?

Он улыбнулся, когда она потянулась погладить его золотисто-пепельные волосы.

Улыбнулся и поцеловал ее раскрытую ладонь.

Сухие,теплые губы.

Они не лгали.

Ни она ему- целуя жадно,требовательно,словно выпивая его дыхание. Ни он ей- нежно,осторожно пробуя на вкус ее губы, точно прикасаясь к ожившему сну.

И не остается ничего,кроме живого огня,ласково и неумолимо обвивающего тело, не собираясь расставаться со своей добычей...

 

 

Тэйра устало выдохнула,и прислонилась лбом к прохладному мотоциклетному шлему.

Это всегда происходит на излете ночи и всегда-неожиданно. Но в этот раз было совсем близко. Еще бы чуть-чуть и....

Она расхохоталась,вздрагивая всем телом.

«Да уж..хороша бы я была»

Золотая брошь- кадуцей на отвороте мотоциклетной куртки. Подарок матери.

Гермес- Психопомп- Душеводитель, хитрец,убийца, преданный друг, заботливый отец, ты ведь проводишь еще одну душу,когда настанет время?

 

 

Hide  

Музыка ночных дорог 

Hide  

Изменено 27 октября, 2020 пользователем Iriena

[Tanatos 16 171]

@Iriena по квенте ещё почти подошло бы)

 

[Iriena 17 611]

36 минут назад, Tanatos сказал:

@Iriena по квенте ещё почти подошло бы)

Кстати-да.Есть строчки,не все, но вписывающиеся в концепт)

Ужжасно рада)Значит получается дать понятие о персонаже%)

 

[SHaEN 11 420]

Имя: Никандра Гончарова

Путь: Медиум

Дата рождения: 13.12.1995 (29 лет)

Рост: 170 см.

Вес: 61 кг.

Волосы: тёмные

Глаза: зелёные

Вероисповедание: православие

Место рождения: Россия, город Саратов, где и проживает в настоящее время

Образование: высшее (РЭУ им. Г. В. Плеханова), квалификация экономист

Внешность  

Hide  

Механика 

Характеристики:

 

Сила 21

Ловкость 35+5=40

Интеллект 23

Восприятие 36+5+5=46

Харизма 28+5=33

Хитрость 32

Сила воли 38+5+5+5=53

Стойкость 32

 

ХП 18

 

Навыки:

 

Бдительность (Бд) 10+

Проницательность (Пр) 10+

Влияние (Вл) 10+

Маскировка (М) 10+

Дальний бой (ДБ) 10+

Уклонение (У) 10+

Ментальный щит (МЩ) 10+

 

Нераспределённые очки опыта: 0

 

Hide  

 

Квента  

Десятую годовщину со дня свадьбы следовало отметить по-особому, и она уже несколько часов  хлопотала на кухне. Восьмилетнюю непоседу Машу до завтра забрала мама, что позволило всецело сосредоточиться на приготовлении романтического ужина. Жаль, их главный подарок задержится на несколько месяцев. Она любовно погладила заметно подросший живот, улыбнулась, почувствовав, как сын ответил на ласку. «Всё хорошо», — повторила уже который раз за день, пытаясь унять смутное беспокойство, с утра её не оставлявшее. Стоило ей взять глубокую миску, чтобы смешать подготовленные ингредиенты воздушного крема для торта, как раздался звонок в дверь. Миска с грохотом полетела на пол, внутри что-то оборвалось, колючим холодом обдало грудь. Она замерла и пару минут стояла, не шевелясь, даже дышала реже, словно, затаившись, можно было заставит беду пройти мимо. Звонок повторился, но был лишь чуть длиннее первого. Она направилась к двери.

— Мама?

— Дочка, ты только не волнуйся…

Дальше всё происходило в сером мареве душевной тоски и отчаяния, погасившего привычные краски окружающего мира. Её муж, Алексей, в больнице. Увезли прямо с работы. Состояние крайне тяжёлое. Но сегодня утром он хорошо выглядел и не жаловался на недомогание! Это вирус, очередной, при котором так случается. К нему нельзя. За него дышит аппарат, но врачи делают всё возможное. Организм молодой. Надежда есть всегда. О состоянии сообщат, а ей, маме и дочке теперь следует оставаться в изоляции дома. И ждать,  ждать… ждать…

Она ждала, час за часом, день за днём, неделю, вторую. Занималась домашними делами, помогала дочери с уроками, развлекала её непривычно притихшую;  гипнотизируя взглядом молчащий телефон, за чашкой пустого, остывающего чая говорила с мамой. А душа захлёбывалась безысходностью, кровоточила от боли. Надежды не оправдались — любимый пополнил сухую статистику жертв смертельной заразы, и ей выдали прах в наглухо запаянной урне. В первую ночь после похорон боль, истерзав душу, добралась до тела, раскалённым прутом врезалась в живот, растеклась в груди, скрутила внутренности, и больничные стены отрезали от внешнего мира теперь её тоже.

О том, что их сына больше нет, она знала также хорошо, как о том, что уже какое-то время не может дышать самостоятельно. Сосчитать дни в состоянии изменённого сознания было нереально, сквозь налившиеся свинцом веки разглядеть ничего невозможно, но она слышала всё, что говорили рядом, поэтому знала, что бесславный финал борьбы за возвращение к дочке и маме близок. Она убеждала себя, что испугаться даже не успеет, аппарат отключат, и смерть придёт мгновенно, но ошибалась. Обезумевшее от животного ужаса сознание, угасая, несколько минут металось в клетке тела, больше не способного ни на самостоятельный вздох, ни на создание мозговыми импульсами иллюзии путешествия к свету, способной облегчить эту агонию.

— Васильева Анна Григорьевна, тридцать два года, время смерти…

 

Ника рывком села на постели, судорожно глотая ртом воздух. Сердце грозило вылететь из груди, пробив рёбра и плоть, дикий страх, ставший спутником её кошмаров на протяжении последних нескольких месяцев, отступал нехотя. Шёлковая сорочка на тонких бретелях промокла от пота и липла к телу. В очередной раз Ника в мельчайших деталях, как в реальности, пережила чужую трагедию в своём сне. Наверное, она сходит с ума. Ещё немного, и вместо добровольной консультации, её отвезут к психиатру на Скорой. Светка права, надо пойти к специалисту, поговорить. Благо, теперь у них в больнице есть врач любого профиля — всех бросили на борьбу с очередной волной мутировавшего коронавируса. 

Наконец нащупав дрожащей рукой выключатель, она зажгла лампу, стоявшую на прикроватной тумбочке. Пять двадцать пять. Скоро на работу. Радость-то какая. Ника спустила ноги с кровати, встала, направилась на кухню, по пути зажигая все осветительные приборы в квартире-студии. В дверь позвонили. Она подпрыгнула от неожиданности, прижала ладони к груди, из которой, казалось, сердце почти вылетело.

Год назад вслед за хорошими друзьями родители Ники переехали в глухую сибирскую деревню, чтобы в молитвах и медитациях способствовать созданию «пояса золотого света» для предотвращения конца времён и гибели человечества. Ей они вручили ключи от квартиры, недалеко от центра Саратова, сказав, что теперь она может отказаться от съёмного жилья, не жертвуя свободой своего личного пространства. Признаться, в съёмной однокомнатной квартире, размерами больше похожей на мамину гардеробную, ей было спокойнее. И кошмары не снились. Может быть, потому, что там не было странных картин, на которых деревья с человеческими лицами и телами сплетались в любовном экстазе на фоне заводских труб или городских огней. Лучше бы папа продолжал писать пейзажи — красиво и не столь зловеще, даже когда он пытался в мрачных красках изобразить искалеченную человеком природу.

В дверь позвонили снова, и это совсем некстати ассоциировалось с недавним сном. Ника на цыпочках прокралась в прихожую, активировала экран видеодомофона — в подъезде перед её дверью стояла тётя Люба из двадцатой квартиры, в ночной рубашке, с распущенными волосами и очень разгневанная на вид. Месяц назад она умерла от инсульта, встав ночью попить воды. Ника отшатнулась от двери и с ужасом увидела, как она открывается сама. Выставив перед собой руки ладонями вперёд, Ника представила все возможные замки, засовы, запирающие дверь снова — ей это уже помогало во сне. За спиной тёти Любы на продолжавшем транслировать происходящее в подъезде экране видеодомофона появлялись новые люди. Это были мужчины, женщины, разных возрастов, израненные, перебинтованные, бледные, с торчащими из горла трубками и без видимых физических повреждений, в полуистлевших лохмотьях и одетые с иголочки, аккуратно причёсанные. Их голоса сливались в единый стон: «Впусти-смотри-слушай». 

— Хватит! Прекратите! — Ника навалилась на дверь всем телом, с облегчением отмечая, что та поддаётся и закрывается.

 

***

 

Стукнула об ограничитель распахнувшаяся дверь. Ника несколько раз моргнула, отлепила больную, гудящую голову от стены, к которой привалилась, уснув за работой перед монитором компьютера.

— Снова не выспалась? — войдя в кабинет, Света, среднего роста брюнетка с затянутой в белый халат красивой, женственной фигурой «песочные часы», закрыла за собой дверь, теперь нарочито осторожно, словно извиняясь.

Ника кивнула, потёрла виски пальцами, вздохнула. Может, на неё так действует больничная атмосфера? Хотя нет, странные сны начались ещё до того, как она потеряла свою прежнюю работу бухгалтера-экономиста в IT компании, и Света помогла ей устроиться медрегистратором в областную клиническую больницу.

— А тебя снова Егорова тиранит? — поинтересовалась она в ответ, глядя на подругу, которая присела на стул рядом, предварительно переложив с него стопку медицинских карточек на край её стола.

— Угу. Иди, говорит, где хочешь, ищи медкарту Коржачкина. А я точно помню, что ещё полчаса назад она была у неё. Наверняка опять где-нибудь в холодильник заныкала, — фыркнула Света и надула пухлые, накрашенные вишнёвого цвета помадой губы.

— Так, может, поискать в холодильнике? — краешками губ улыбнулась Ника, ещё помнившая историю месячной давности с пропажей медицинской карты, которую доктор Егорова по рассеянности положила на полку холодильника в ординаторской.

Государственная медицина с трудом отказывалась от ведения документации на бумаге. Проработав в учреждении здравоохранения около двух лет, Ника поняла, что тому есть сразу несколько причин: преклонный возраст значительной части врачей и медсестёр, отсюда тяжёлое принятие ими современных технологий, отсутствие достаточного числа квалифицированных специалистов для обслуживания компьютерного оборудования и программного обеспечения и, самое главное, посредственное качество самих компьютеров и ПО, отчего работа с их использованием часто существенно замедлялась, даже по сравнению с бумажным документооборотом, а риск потери данных был слишком высоким.

— Я лучше тут посижу, пока Егорова среди завалов на своём столе карту найдёт. Всё равно ведь забудет, куда меня отправила и скажет, что я где-то прохлаждалась, вместо работы, — хихикнула Света, проводя кончиком пальца по мутной от бумажной пыли поверхности белого стола. — Вот, как она людей лечит? — она вздохнула.

Ответа на вопрос не требовалось. Лидия Сергеевна Егорова всю жизнь до  глубоко-пенсионного возраста проработала участковым врачом-психиатром в городском психоневрологическом диспансере, но ввиду нехватки медиков, для борьбы с вирусом мобилизовали все возможные ресурсы, наскоро переобучая врачей, медсестёр на актуальные специализации, невзирая на возраст и наличие опыта. Сама Ника, не имеющая никакого медицинского образования, нередко бросала компьютер, бумаги и помогала врачам, как медсестра, быстро вникнув в соответствия наборов инструментов проводимым манипуляциям, правила стерилизации, научившись обрабатывать раны, ожоги,  делать перевязки, колоть в мышцу и вену.

— Ты на курсы записалась? — продолжила Света, прервав затянувшуюся паузу.

— А? — в глазах Ники не было ни капли понимания того, о чём сказала подруга.

— Э-э-й, — Света помахала у неё перед лицом ладошкой, щёлкнула пальцами. — Проснись уже. Вчера на планёрке говорили: ускоренные сестринские курсы, десять месяцев с выдачей диплома и свидетельства об аккредитации. У тебя же способности есть. Будешь специалистом с документами.

— Я… проспала… наверное, — Ника потёрла переносицу, болезненно поморщилась. — Но разве так быстро на медсестру можно выучиться? 

— Раз государственный областной медколледж учит, значит, теперь можно. Выкинули все ненужные предметы, и сразу минус три года учёбы. Тем более, у тебя вышка есть, не по профилю, но всё-таки, — объясняла Света, накручивая прядь своих длинных, гладких чёрных волос на указательный палец. — Если так дальше пойдёт, мы с тобой и на врачей выучимся. За год или два, — усмехнулась она.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — нахмурилась Ника.

Света качнула головой, но промолчала. Потеряв обоих родителей, брата и мужа за несколько лет эпидемии, она была меньшей оптимисткой, чем Никандра. 

— Заявление на курсы можно на нашем сайте подать, если войти через Госуслуги, — снова нарушила долгое молчание подруга. — Сделай, а я завтра проверю, — улыбнулась она. — И с твоей бессонницей что-то срочно делать надо. Мужик тебе нужен, вот. Вон, Евгений Михалыч — отличный кандидат. На романтику сейчас времени особо ни у кого нет, но несколько часов в неделю для оздоровительных процедур найти можно, — карие глаза блеснули лукавством.

— Чтобы его жена опять пришла в больницу со скандалом? — Ника скривилась, вспомнив крикливую блондинку с фигурой модели.

— Опять? — растягивая слоги, переспросила Света. — Не помню, чтобы Марина здесь скандалила. И точно уже не будет. Около трёх лет назад её машина сбила, насмерть. Ты не знала?

Ника похолодела, осознавая, насколько сильно из-за длительного недосыпания уже стёрлась для неё грань между снами и реальностью. 

— Н-нет, — ответила она, подавляя внутреннюю дрожь. — Наверное, я перепутала, не про неё говорили. 

— Наверное, — согласилась Света, поднимаясь на ноги и возвращая на место стопку карточек, прежде чем направиться к двери. — Заявление подай и насчёт доктора Шарапова подумай. Хотя тут не думать — действовать надо, — вильнув упругими бёдрами, она оглянулась через плечо, подмигнула Нике и скрылась за дверью.

А та, оставшись наедине с горой медицинских документов и компьютером, подумала, что действовать надо в другом направлении. Сначала следовало поправить голову, потому что в нынешнем состоянии Нике было не до отношений с мужчиной, даже в оздоровительных целях. Сегодня же она попросит местного психотерапевта её проконсультировать, назначить успокоительное, снотворное или что там ещё приписывают мозгоправы пациентам на грани помешательства.

 

***

 

В тот день до психотерапевта Ника так и не дошла. Едва она разобралась со срочной работой, как в отделение неотложной помощи начали поступать пациенты после дорожно-транспортного происшествия. Грузовик врезался в маршрутку на остановке — больше десятка человек с травмами различной степени тяжести оказались в больнице. Её снова попросили на время стать медсестрой. Тот самый доктор Шарапов, которого сватала ей Света. Возможно, он и вправду к ней неравнодушен. И весьма во вкусе самой Ники. Лет тридцати пяти на вид (настоящий возраст доктора она не выясняла), зеленоглазый, высокий, под метр девяносто, спортивного телосложения, с густыми, коротко стриженными медно-русыми волосами, кроме бесспорной внешней привлекательности, он был обладателем бархатистого баритона, при звуках которого трепетали многие женские сердца, но при этом никогда не слыл бабником. Действительно жаль, что их общение ограничивалось исключительно рабочими моментами. 

Стойкий запах алкоголя заполнил кабинет, перебивая все остальные — крови, медикаментов, дезинфицирующих средств. Он проникал сквозь маску, и Нику мутило отнюдь не от вида разбитого и изрезанного осколками лобового стекла лица водителя грузовика.

— Он не заслуживает, чтобы с ним столько возились, — не удержала она на языке злую мысль.

Направляясь сюда, Ника видела жертв его преступления, и, как с ней уже раньше случалось, чувствовала приближение чьей-то смерти в надвигающейся невидимой жуткой пустоте, от ощущения которой леденели кончики пальцев, а по спине пробегал холодок. Укомплектованная всего процентов на шестьдесят медицинскими кадрами больница во время очередной волны заболеваемости страдала от нехватки персонала ещё сильнее — медики тоже люди и болеют наравне со всеми остальными. Но им приходится тратить время, силы, лекарства на таких, как этот...

— Мы здесь, чтобы помогать людям, Никандра Владимировна, а не судить и выносить приговор, — сказал доктор, беря в руку остроконечный скальпель из обновлённого ею набора инструментов. 

Возможно, дело было вовсе не в симпатии Евгения Михайловича к ней, а лишь в том, что Ника хорошо освоила эту работу и была для него удобна. Да, ей по-прежнему иногда требовались подсказки, но реагировала она на них мгновенно, не терялась даже в сложных ситуациях. 

Она готовила материалы к следующей стадии хирургических манипуляций, когда мужчина на кушетке что-то пробормотал, с трудом разлепив окровавленные, потрескавшиеся губы, пошевелился.

— Откатите столик, пожалуйста, — сказал Евгений Михайлович, кивнув на лежащие на блестящей металлической столешнице инструменты, вполне способные стать оружием в руках неадекватного пациента.

Ника подошла, молча выполнила указание, отодвинув столик к стене. А потом она увидела очередной кошмар, но уже наяву. По белому кафелю стен заметались тени, длинными серыми щупальцами они потянулись к лампам над кушеткой, на которой лежал пациент, из углов послышался шёпот. Слов Ника разобрать не могла, но монотонно произносимые десятком шелестящих голосов фразы напоминали молитву, читаемую на латыни. «Или заклинание», — подумалось ей, с совершеннейшим равнодушием смотревшей, как полупрозрачные щупальца спускаются с потолка прямо к лицу пациента. «Это всего лишь мои галлюцинации. От недостатка сна. Больше их никто не видит, и сейчас всё закончится», —  убеждала она себя. Силясь расслышать из-за зловещего шёпота, что говорит Евгений Михайлович, Ника шагнула к кушетке.

— Ника, назад! — закричал доктор.

Дальнейшее она видела словно со стороны. Доктор пытался схватить пациента, с диким воплем вскочившего с кушетки. Тот, продолжая кричать, чтобы его не трогали, рванул к двери, размахивая огромными ручищами. Не успевшая уйти с его дороги Ника ударом наотмашь была отброшена, как тряпичная кукла. Её сознание погасло.

 

***

 

Холодный осенний воздух коснулся саднящей скулы. Ника посмотрела на ночное небо, тронула щёку, удивляясь, что та не распухла, да и не болела почти. Доктор Шарапов знает толк в мазях и примочках. А какие у него руки ласковые. Она усмехнулась и ускорила шаг, чтобы не опоздать на последний трамвай. Хорошо, хоть дома никому не придётся объяснять, почему она возвращается с работы с синяком на лице. Она уже собиралась переходить дорогу на пути к остановке, когда рядом у тротуара затормозил белоснежный седан.

— Ника, садись, довезу до дома. Если назовёшь свой адрес, конечно, — глядя прямо на неё, улыбнулся доктор Шарапов и наклонился, чтобы из салона открыть ей дверь.

— Назову — это не секрет, — ответно улыбнулась Ника, села в машину, пристегнулась. — улица Киселёва, дом тридцать. Не слишком далеко?

— В самый раз, — мужчина вырулил на дорогу. — А ты быстрая, не успел застать на территории больницы. Дома ждут?

— Нет, — качнула головой Ника, на несколько мгновений отвернувшись к боковому стеклу, чтобы спрятать улыбку. — Никто не ждёт. А вы, Евгений Михайлович, всех медсестёр, которых бьют пациенты, начинаете называть на ты и по имени? — в свою очередь поинтересовалась она.

—  Только самых стойких, — тихо рассмеялся он. — Кто встаёт, заявляет, что в полном порядке, упирается и остаётся со мной помогать буйному пациенту. К тому же, я настаиваю, чтобы ты обращалась ко мне так же.

— Хорошо, — отозвалась она, прижавшись виском к прохладному стеклу.

Мимо проплывали ряды жёлтых фонарей, неоновые витрины ещё не закрывшихся магазинов, ресторанов, кафе.  Она невольно вспоминала время, когда на улицах было много людей, они гуляли парами, по одному и компаниями, не торопясь домой в пятничный вечер, несмотря на то, что осень и довольно прохладно. Нике казалось, что она видит вокруг смутные тени автомобилей, прохожих и даже рекламных щитов туристических фирм, предлагающих отправиться в яркое лето из хмурой осени. Она несколько раз моргнула, прогоняя наваждение, ненадолго закрыла глаза, чтобы окончательно избавиться от вызывающей жутковатые ощущения иллюзии, и заснула. Впервые за три месяца без мельтешащих перед внутренним взором видений. Наверное, разум устал и просто отключился на время.

 

***

 

— Ой, извини, я уснула, — Ника очнулась под взглядом доктора, и пробуждение вышло приятным, несмотря на смущение от осознания того, что он припарковал своё авто у её дома не минуту назад, судя по отстёгнутому ремню безопасности и расслабленной позе мужчины на водительском сиденье. 

— Ничего страшного, — улыбнулся он. — Тебе это было необходимо.

— Спасибо, — она отстегнула ремень и буквально выпрыгнула из машины.

— Говорю же, быстрая, — сказал он, покинув салон следом за ней. — Я провожу. До подъезда. Можно?

— Почему нет, — с некоторым опозданием отозвалась Ника. — Можно и не только до подъезда. В том смысле, что ты, наверное, голоден, а я вчера приготовила мясо с овощами. Хочешь?

— Очень… вкусно звучит.

Он широко улыбнулся, и посмотрел на Нику так, что её сердце пропустило удар. На романтику нет времени, но… Боже, о чём она думает? Пассажирская и водительская двери белоснежного седана закрылись одновременно, коротко пискнула сигнализация.

Оказывается, Женя в студенческие годы бывал на выставках её отца. Он проявил искренний интерес к оставшимся в студии картинам, деликатно обойдя пристальным вниманием древолюдей в любовном экстазе, которых Ника так почему-то и не решилась отвернуть к стене, и сосредоточив его на реалистично написанных картинах старого Саратова и волжских красотах.

— Больше всего мне нравится вот эта, — сказали они хором, останавливаясь у пейзажа с залитым солнцем цветущим лугом и ивовой рощей в излучине реки. 

— Она привлекает многих, — сказала Ника. — Есть в ней какое-то особенное настроение. Поэтому папа ни в какую не хотел её продавать.

— И правильно сделал, — с серьёзным видом согласился Женя.

— Ты полюбуйся тут ещё, а я на стол накрою пока.

— Я помогу, — тут же вызвался он. — Не против?

— Нет, — она улыбнулась. 

Кажется,  в светкиной терминологии именно это называется «действовать». Только инициатива больше на стороне мужчины. Впрочем, Ника приветствовала такой расклад. 

 

***

 

Он ел с большим аппетитом, всем своим видом показывая, что кулинарный талант Ники тоже оценил высоко. Собеседником доктор оказался отличным, у них сразу же нашлось множество общих тем. С ним было легко, приятно, а ещё Ника не могла отделаться от давно забытого сладостного волнения и ощущения, что всё идёт куда-то не туда или туда, но быстрее, чем следовало, по крайней мере, с её стороны. Она часто улыбалась, с удовольствием поддерживала разговор, смеялась, когда он шутил, ловя себя на мысли, что отвыкла от подобного общения и не только с мужчиной. Даже со Светой уже года полтора они встречались исключительно на работе. 

Ей давно не было так хорошо, тепло на душе и очень хотелось удержать это чудесное чувство. А поскольку оно воскресло в компании зеленоглазого доктора, Ника прежде всего не хотела отпускать его. Инициированный им в прихожей спонтанный поцелуй на прощание затянулся, сменился новым, страстным, не позволяющим усомниться во взаимности желаний. Интересно, у всех хирургов такие руки: чуткие,  мягкие, но сильные и сводящие с ума своей уверенностью в ласках? Хотя какая разница. Ей нужен только один, очень горячий. Здесь. Сейчас. До утра. 

Только его тело с лёгким мышечным рельефом под кожей холодеет от её прикосновений, золотистые, курчавые волоски, густо покрывающие торс, блекнут под белым светом люстры в форме символа бесконечности, на которую невидяще смотрят широко распахнутые глаза. Пальцы Ники дрожат, и номер Скорой она набирает только с третьего раза, в бессильной тоске осознавая, что уже поздно. Он умрёт на полу в кухне-гостиной её квартиры.

— Нет, Женя, не надо. Пожалуйста, — разом выдохнула Ника, отстраняясь после того, как вдруг внезапно стала участницей очередного кошмара, даже не погружаясь в сон. 

В его взгляде она без труда прочла непонимание, вопрос, даже страх и ожидаемое разочарование. В её, наверное, было больше всего настоящего животного ужаса, поэтому она опустила глаза. Женя погладил ладонь Ники, и её пальцы, судорожно сжимающие рубашку у него на груди, расслабились. Она опустила руку, посмотрела ему в лицо, почти не реагируя, когда он осторожно, кончиками пальцев провёл по её щеке.

— Извини, Ника. Я слишком тороплю события.

Слова застряли в горле — страх не отпускал, сжимая его ледяными тисками. Титаническими усилиями ей удавалось внешне ничем не показать свои чувства. Но это всё, на что её хватило. В глазах Ники застыла мольба:  «Уходи. Уходи, пожалуйста. Я не знаю, что происходит, но ты не поможешь. Уходи, спасайся. Мне нужно разобраться в этом самой». Женя кивнул, словно услышал.

— Спокойной ночи, Ника. До завтра, — сказал он и вышел за дверь.

Она не пошевелилась, не издала ни звука и стояла в прихожей ещё минут пять после того, как щёлкнул, закрываясь, дверной замок, а после поплелась в спальню, чувствуя себя обессиленной и опустошённой, села на кровать, обхватила руками гудящую голову. Что, если ей вообще привиделся весь этот вечер? Ника встала, бросилась к выходящему во двор окну, но увидела лишь, как со стоянки выезжает белый седан. Ударенная скула саднила, губы горели от поцелуев, она чувствовала на себе запах мужчины — это не иллюзия. Однако и не свидетельство того, что она не сходит с ума. Ника вернулась к кровати, села, взяла с тумбочки ноутбук, включила его. Надо сосредоточиться на реальности. Зайти на сайт больницы и подать заявку на курсы медсестёр. Только бы они существовали по-настоящему. Ей нужна цель, которая поможет вытянуть себя из мира жутких видений.

Hide  

Музыка  

 

 

Hide  

[Tanatos 16 171]

@SHaEN рад видеть)

[seda_rostro 19 667]

 

 

Мэйбелл "Мэй" Таунсенд

Возраст: 23 года

Рост/вес: 1,68 м/ 53 кг

Страна: США 

Путь: Медиум

Религия: крещена в католицизме; сомневающаяся

 

 

 

 

 

Механика  

ХАРАКТЕРИСТИКИ

Сила (С) 28   -   8+20

Ловкость (Л) 36  - 11+20+5 (250 о.о)

Интеллект (И) 33 - 13+20

Восприятие (Вс) 45  - 20+20+5 (250 о.о.)

Харизма (Хр) 36 - 16+20

Хитрость (Хт) 38 - 18+20

Сила воли (СВ) 44 - 19+20+5 (250 о.о)

Стойкость (Ст) 40 - 15+20+5 (250 о.о.)

ХП 13

 

ОБЩИЕ НАВЫКИ

Бдительность +0 200 о.о.

Проницательность (Пр) +10 бонус пути 350 о.о.

Влияние (Вл) + 0 бонус пути

Маскировка (М) +0 бонус пути 

Дальний бой (ДБ) +10 200 о.о + 350 о.о.

Уклонение (У) +0 200 о.о 

Ментальный щит (МЩ) + 0 200 о.о.

 

О.О 2000 - 1350 = 650 + 500 = 1150 - 1150 = 0

Hide  

С собой  

 Короткоствольный револьвер "Colt" 

 Старый, слегка потрепанный кошачий ошейник с бубенчиком

Hide  

Мэй  

Это должен был быть очередной тоскливый денек в американской глуши, название которой трудно запомнить и еще труднее найти на карте. Исчезающий, как и многие прочие, городок где-то между Лас-Вегасом и Альбукерке. «The middle of nowhere» аризонской пустыни. Мэй Таунсенд была здесь проездом, но задержалась, наткнувшись в местном баре на привлекательное объявление о найме в круглосуточный магазин. Посидев над железной банкой из-под кофе, ставшей заметно легче в последнее время, пошуршав мятыми «президентами» она решила не упускать возможности.

В нынешние времена становилось всё сложнее находить даже низкоквалифицированную работу. Если в крупных городах дела с этим обстояли еще более менее, то о маленьких и говорить было нечего. Но, хозяин бензоколонки и продуктового минимаркета при ней, был удивительно сговорчив, и девушка выторговала себе целых три доллара в час в ночную смену.

«Местные не хотят работать после заката. Бояться. Верят в эти индейские небылицы. Особенно сейчас. Ну ты понимаешь, пандемия, конец света.. Мы же на территории резервации... Навахо, что с них взять?» - сетовал мистер Джонс.

Мэй кивала, пропуская большую часть монолога мимо ушей. Узкая софа в подсобке, ланч в пластиковой коробке, неплохая зарплата. Такому перекати-поле большего и не требовалось. К тому же, уже некоторое время её мучили кошмары и оздоравливающий ночной сон был теперь редким удовольствием.

Трафик дальнобойщиков по автостраде иссякал к часу ночи, несколько раз в неделю перед рассветом заглядывал Боб. Он был навахо: высокий, крупный мужчина, с крупными чертами лица и тонки носом с горбинкой, с черными, традиционно длинными по плечи волосами, что в сочетании с именем вызывало одновременно и диссонанс и удивительную гармоничность, - и работал он в заповеднике Коконино. Индейцу приходилось тратить по два часа на дорогу, что не мешало ему регулярно засиживаться допоздна. Всякий раз он брал пачку красных Мальборо и недолго болтал с Мэй. Боб был приятным человеком и совсем не раздражал собеседницу, что случалось довольно редко.

А еще, на заправку захаживал худой черно-белый кот. Он никогда не переступал порога, предпочитая тереться в дверях или прохаживаться вдоль фасада. Мэй никак не удавалось поймать животное — едва девушка изъявляла немереные подойти ближе, кот убегал. Тоже самое случалось, когда подъезжала машина и в магазин вплывал покупатель, принесенный волной ароматов пива, бензина и трехдневного рейса по жаркой пустыни. Миски с едой, что выставлялись несколько раз в качестве приманки, никогда не пустели. И никто ничего не знал об этом коте, а местные парой искренне удивлялись, когда Мэй спрашивала.

***

Настало самое темное время суток аккурат перед рассветом. Мэй отложила потрепанную книжку, найденную под прилавком, и взглянула на посетителя.

- Ну что, был сегодня твой пушистый призрак? - на прилавок шлепнулись пачка сигарет и коробка с замороженным ужином.

- Вы с ним разминулись буквально на пару секунд, - проверив дислокацию предполагаемого мистификатора, ответила Мэй. Разумеется, кота и след простыл.

- И всё таки странное у тебя тотемное животное, хочу я сказать..

Некоторое время в небольшом торговом зале слышалось лишь пищание сканирующего аппарата. Мэй украдкой разглядывала Боба, обнаружив некоторые отклонения в обычном его настроении. На смуглом лице пролегала тень. Индеец выглядел встревоженным и помятым.

Задавать лишние вопросы было не привычке молодой странницы, ведь решительно не было никакого смысла сближаться с тем, с кем в скором времени ты расстанешься навсегда, но сегодня в воздухе ощущались странные вибрации, точно перед грозой. Однако синоптики обещали в этих краях жару вплоть до ноября...

И всё же.

- Восемь баксов.. Боб, что-то случилось?

Мужчина вздрогнул и широко распахнул глаза, будто только что вспомнил о присутствии второй души рядом с собой.

- Мм? Так заметно, да? - вздохнул он, - У нас ЧП. Но я не уверен, стоит ли рассказывать о всяких ужасах такой юной особе..

- Боб, я пешком пересекла пол страны, ты же в курсе, да? - напомнила Мэй.

- Да, твоя правда, бесстрашное дитя.. Что ж.. Вот что случилось.. Кто-то загрыз целую семью диких кабанов. Самца, самку и двух поросят. Причем, мы поняли, что это именно кабаны только отсканировав найденные чипы.. От тушек практически ничего не осталось, некоторые органы и ошметки плоти мы обнаружили висящими на деревьях. Всё в клочья в радиусе пяти метров. Команда в шоке, и я сам не знаю ни одного зверя, кто бы мог такое сотворить.

- Пума, например? - предположила Мэй, не подав виду, что сколько-нибудь испугалась. Но в груди у неё вдруг расцвел бутон неясного беспокойства.

- Пума? Нет.. не она. И не койоты. Понимаешь, их даже не съели толком.. Просто разорвали на части. В дикой природе не бывает столь жестоких, немотивированных актов насилия.

- О.. - возразить было нечем. Дитя каменных джунглей, пускай и бесстрашное, мало что понимала в мире животном, - Ну, точно, кто-то из этих ваших духов постарался.

Шутка, чтобы перевести разговор в более непринужденное русло.

Но Боб даже не улыбнулся. Он как-то странно взглянул на девушку. В его темно-карих глазах разгорелась таинственное первобытное пламя, да так ярко, что Мэй пробрал холодный озноб.

- Иногда, - сказал Боб понизив голос, - Сказки, это просто сказки. Но наш народ много веков живет на этой священной земле.. Мы научился видеть и слышать, то, что не дано многим. Научились жить в симбиозе не только с природой. И мы чтим мудрость предков, пускай для белых она и сродни бульварным ужасам, на вроде «Кладбища домашних животных». - мужчина кивнул на книжку, пристрастившуюся у кассы.

- Точно.. - подытожила собеседница, саркастично скривив уголки рта и уткнувшись взглядом в прилавок. Вот уж не хватало втянуться в полемику о происхождении мифов и культурно-расовых противоречиях. Но Боб, кажется, не собирался продолжать. И не сочтя поведение Мэй за грубость, по отечески улыбнулся.

- Ты еще слишком молода, - с непонятной для девушки досадой, сказал он, и как будто чего-то не договорил.

- Ну, я пошел? Еще увидимся на днях, ок?

Отсчитав купюры, посетитель зашагал к выходу.

- Закрывайся сегодня надежнее, если захочешь вздремнуть. Вот тебе мой совет, Мэй.

Проводив взглядом посетителя, девушка медленно опустилась на стул.

- Окей, как скажешь.. - пробормотала она.

С обложки кинговской прозы укоризненно, как показалось, смотрел еще один облезлый кот. Сверлил своими инфернальными зенками на фоне зловещих надгробий. И зачем только она читает этот мусор, когда спать толком не может? Наверное, рассчитывала, что клин вышибают клином?..

Мэй не хотела складывать два и два, когда неясные панические атаки начали преследовать её одновременно с кошмарами. Она упрямо отрицала каждый свой сон, предшествующий малоприятным событиям, неизменно случавшимся в течении короткого времени после. И этот ужасныйрассказ Боба она уже слышала почти слово в слово.. Не далее чем..

В забытье пальцы коснулись участка ноги ниже колена. Мэй вздрогнула и отдернула руку.

«Вот как сказывается недосып и мутные разговоры»

«Нет тут никакой мистики. У меня рак. Вот и всё».

И какой бы дурной не казалась эта мысль, выглядела она более осязаемой и терпимой.

 

***

Занимался рассвет. Воздух чуть сгустился, насыщаясь первыми лучами знойного аризонского солнца, но сумрак не хотел так просто сдавать позиции и западная сторона неба всё еще оставалась довольно темной.

Недавняя беседа с индейцем-навахо почти забылась, растворившись в умиротворяющей тишине пустого магазина.

Мэй никогда не боялась оставаться одна. Разве что в раннем детстве, но жизнь быстро научила сироту самостоятельности и сдружила с мыслью, что опасаться нужно как раз людей, а не их отсутствия в темной комнате. К тому же, еще в начале своего паломничества к западному побережью, она приобрела короткоствольный револьвер, прибавляющий уверенности в любой непонятной ситуации.

Вот и сейчас, ничего не опасаясь и не думая закрываться, Мэй позволила себе прикрыть веки на пару минут, когда из полудремы её вырвал резкий звук, похожий на тот с каким разлетаются кегли при столкновение с шаром для боулинга. Внутренне сжавшись от неожиданности, девушка взглянула на монитор видеонаблюдения: с другой стороны здания располагались стеллажи с большими пластиковыми канистрами из-под бензина, и сейчас все они оказались на земле, раскатывающиеся в разные стороны.

- Черт.. - сокрушенно бросила Мэй.

 

Подозрения немедленно пали на кота и потому ругательство вышло наполовину эпитетом в адрес последнего. А, если не он, то кто? Бродячие псы? Койоты?

«Разберемся»

После недолгих колебаний, вооружившись лишь фонариком, рассудив, что стрелять на бензоколонке в любом случае себе дороже, Мэй медленно поплелась наводить порядок.

Изо рта повалил пар, когда девушка окрикнула тишину, предупреждая о своём приближение. Но черно-белого мерзавца нигде не было, как и любых следов вторжения на задний двор кем бы то ни было еще.

Рассмотрев одну из упавших канистр, Мэй легонько пнула её мыском ботинка, вздыхая о потревоженном сне. И уже собиралась наклониться, когда за спиной раздался низкий, протяжный, похожий на гудок парохода, стон. Позже, Мей будет закатывать глаза и ухмыляться, отчитывая себя за слишком не оригинальную фантазию. Но сейчас, крутанувшись на пятках, пойманная врасплох, она выхватила лучом света стеллаж, краем глаза замечая неясную тень, резко метнувшуюся во мрак. Кто-то толкнул в плечо и она упала, разбив лампочку в фонаре ударом о землю.

Из зияющих провалов пустых полок нечто вытаращило зрачки, затянутые молочной пленкой. Оно, человек или мертвец, глухо клокотало, пока рассвет лепил скулы и нос, подверженные гнилостному распаду.

Показать контент  

Hide  

Мэй неуклюже отползала назад, не смея даже вздохнуть и не веря своим глазам. Она не закричала, когда существо рвануло вперед, мозг просто не успел осознать ситуацию, воспринимая происходящее, как какое-то сюрреалистичное кино. В лодыжку вонзился грязный ноготь, легко сдирая с девичий ноги шмат кровавого мяса. И только тогда разум перестал сопротивляться непостижимым видениям, открыв объятья для боли. Мэй потеряла сознание, в последний миг увидев, метнувшееся наперекор уродливому существу, белое пятнышку.

***

Чей-то влажный шершавый язык лизал ей ладонь.

- Где кот? - первое о чем спросила Мэй, придя в себе в больничной палате.

Люди смотрела на неё, как на чокнутую.

«Сменщик нашел тебя утром за магазином. Мы думаем, что ты зацепилась в темноте за какой-то железный прут и упала, страшно разодрав ногу», рассказывали они.

И задавали вопросы.

«Но что ты там делала, Мэй? О каком коте ты говоришь? Быть может, то были бродячие псы или койоты?»

Только Боб, навестивший её в тот же вечер, выслушал рассказ целиком, не перебивая, и долго молчал, глядя сумрачным взглядом в окно. Затем он взял холодные ладони в свои - теплые и большие.

- Я чувствовал это с того самого момента, как увидел тебя впервые. Столь древняя душа не могла не привлечь внимания духов. Предки посеяли в тебе зерно истины и, наконец, оно дает свои первые ростки. Йи Наалдлооший посмел посягнуть на отмеченную духами и поплатился.. Тех кабанов ему показалось мало...

Индеец говорил что-то еще, но Мэй Таунсенд слушала в пол уха. Какие бы огороды не разбили на полях её души эфемерные сущности, первыми всходом все же было смятение. Что-то определенно поменялось — неуловимо и безвозвратно. Реальность переплеталась с вымыслом.

«Это не рак и не сумасшествие, но что?»

Украдкой взглянув на кота, утроившегося в дверях при входе в палату, самозабвенно вылизывающего черно-белый бок, Мэй отвернулась и удовлетворенно закрыла глаза. В пустой голове пульсировала лишь одна ясная и рациональная мысль:

«Нужно, как можно скорее покинуть эти, истерзанные знойным солнцем, проклятые земли индейцев Навахо»

 

 

Hide  

 

Изменено 30 сентября, 2020 пользователем seda_rostro

[Tanatos 16 171]

@FOX69 Солас? )) А он точно тут к месту?)

Изменено 27 сентября, 2020 пользователем Tanatos

[FOX69 49 007]

Только что, Tanatos сказал:

@FOX69 Солас? )) А он точно тут к месту?)

В контексте квенты персонажа - да.)

[Iriena 17 611]

1 минуту назад, Tanatos сказал:

Солас? )) А он точно тут к месту?)

Бггг))Ну в принципе да)) Поскольку кошмар Тэй-это битва за Денерим.Там же даже картинка есть)

 

 

[FOX69 49 007]

Ну и потом, это не обязательно тот самый Солас) У нас тут сверхъестественная чертовщина творится, знаете ли.

[Tanatos 16 171]

Только что, Iriena сказал:

Бггг))Ну в принципе да)) Поскольку кошмар Тэй-это битва за Денерим.Там же даже картинка есть)

Только что, FOX69 сказал:

Ну и потом, это не обязательно тот самый Солас) У нас тут сверхъестественная чертовщина творится, знаете ли.

Так Тэй фанатка драгонаги?)) Мне картинка просто как образ кошмара виделась)

Немного не вписывается в атмосферу игры, на мой взгляд, но дело ваше, конечно)

[FOX69 49 007]

Только что, Tanatos сказал:

Так Тэй фанатка драгонаги?)) Мне картинка просто как образ кошмара виделась)

Немного не вписывается в атмосферу игры, на мой взгляд, но дело ваше, конечно)

Ммм... Тан, чтобы почувствовать атмосферу игры надо в ней быть)

[Iriena 17 611]

4 минуты назад, Tanatos сказал:

Так Тэй фанатка драгонаги?)) Мне картинка просто как образ кошмара виделась)

Не-а))Тэй вообще не в курсе насчет драгонаги%) Это *важно поднимает палец вверх* трансцендентальные материи)

Если получится-по ходу пьесы дальше раскроется))

Но зато как приятно увидеть знакомое лысое лицо,согласись?))

Изменено 27 сентября, 2020 пользователем Iriena

[Tanatos 16 171]

Только что, FOX69 сказал:

Ммм... Тан, чтобы почувствовать атмосферу игры надо в ней быть)

Могу только со стороны за вами следить) Ты ж знаешь, чукча читатель, а не писатель)

[SHaEN 11 420]

Только что, Tanatos сказал:

Могу только со стороны за вами следить) Ты ж знаешь, чукча читатель, а не писатель)

Не прибедняйся, играл же и хорошо играл)

[FOX69 49 007]

3 минуты назад, Tanatos сказал:

Ты ж знаешь, чукча читатель, а не писатель)

Не правда)

[Tanatos 16 171]

Только что, FOX69 сказал:

Не правда)

Только что, SHaEN сказал:

Не прибедняйся, играл же и хорошо играл)

Спасибо, только вы лучше, и даже не спорьте)

Изменено 27 сентября, 2020 пользователем Tanatos

[SHaEN 11 420]

8 минут назад, Tanatos сказал:

Спасибо, только вы лучше, и даже не спорьте)

Когда несколько человек пишут одну классную историю, лучших среди них нет, все замечательные)