ФРПГ "Спящие" тема Игры

[FOX69 47 596]

 

31 октября 2025 года

Пролог 

Если вы хотите узнать, как наступает конец света, то подождите, совсем немного, и вы ощутите, вдохните полной грудью тот воздух перемен, который вывернет на изнанку ваши лёгкие и задушит тяжёлым комом в горле. От безысходности, бессилия и невозможности  изменить прошлое.  Ведь многие могли, но испугались. Кто за себя, кто за детей и близких. То было время сомнений и дилемм, период лжи и заблуждений. Год страха и тьмы. Наверное, тогда, переступая через здравомыслие, в панике и истеричном предчувствии мы свернули на путь к самой глубокой пропасти грядущего апокалипсиса.  Имя, которому ADE*. Некоторые вирусологи предупреждали о возможном явлении усиленной репликации вируса в инфицированных клетках при введении векторных вакцин, но их голоса остались неуслышанными. Каждая страна торопилась защитить своих граждан, но в этот раз благие намерения вели исключительно в ад. Лекарство стало ядом. Долгожданная вакцина –  убийцей. Однажды выпущенный на свободу вирус без колебаний подписал приговор всему человечеству. За «штаммом-19» пришёл «штамм-20», за ним «21», «22», «23». К 2024 году устойчивые штаммы коронавируса мутировали в геометрической прогрессии, постепенно усиливая своё смертоносное воздействие на человека.

«Скоро к нам придут новые, неведомые людям болезни. Люди будут падать на улицах без видимой причины, без видимой болезни. Станут тяжело болеть даже те, кто никогда ничем не болел».

«Несчастья навалятся отовсюду, все народы затронут… Люди будут ходить без обуви и без одежды, жить без еды, топлива и света… То, что объединялось, рассыплется на кусочки».

В этих старых пророчествах одной давно почившей болгарской провидицы с точностью до слова отразилась вся нынешняя эпоха расцвета особо опасных инфекций, к которым, в конце концов, и был причислен COronaVIrus Disease.

Разработка и производство вакцин уже давно не успевали за стремительно меняющимся вирусом. Живые вакцины имели недостаточный титр антител, а к ДНК-вакцинам теперь относились с настороженностью. В итоге мы прекратили борьбу и впустили в свою жизнь невидимого агрессора. Мы устали бояться, мы привыкли терять. Экономики рушились, разваливался старый миропорядок, приходили новые игроки со своими правилами. Ещё не было голода, ещё не наступил хаос, страны по-прежнему держались. Хоронили мёртвых, спасали заболевших.  За пять лет ползущих пандемий цивилизация людей потеряла почти три миллиарда. Но самое страшное было ещё впереди.

Когда мир узнал о последствиях длительной вирусной атаки, он ужаснулся.  В конце 24 года разразилась демографическая катастрофа.  Тотальное бесплодие, захлестнувшее мир, в половине случаев имело причиной последствия от введения той самой первой векторной вакцины, которой нас хотели защитить. Сейчас сложно искать виновных, вешать ярлыки и проводить расследование. Сейчас, важнее выжить.  Мир замер у края, готовый в любой миг потерять равновесие и рухнуть в беспросветную тьму. Не время ворошить ошибки, когда на кону будущее всей планеты.

*Антителозависимое усиление инфекции (англ. antibody-dependent enhancement, ADE) — явление, при котором связывание вируса с cубоптимальными нейтрализующими или не нейтрализующими антителами вызывает его проникновение в иммунные клетки инфицируемого организма и вирусную репликацию

 

  *** 

 

 

Hide  

__________________________________________________________________________________________________________________________

Сводная карточка агентов

Комната в кубике: The latent company

Агенты  

 

 

Hide  

 

Схема Убежища  

 

 

 

Hide  

 

Штаб Сопротивления  

Прихожая  

Hide  

Гостиная, терраса, сад  

 

Мажордом

 

Hide  

Кухня  

 

Мсье Люсьен Оливье

 

Hide  

Ванная Мечты  

Hide  

Санузел  

 

Hide  

Гардероб  

Hide  

 

Спальни  

Hide  

Библиотека 

Hide  

Лабиринт 

Hide  

Арсенал 

Hide  

Кабинет 

Hide  

 

Hide  

 

Переплетение Путей  

Пролог

Глава 1. День "до"...

Глава 2. Ночь, когда всё изменилось

Глава 3. Ночной гость

Глава 4. Патрик Стар Губке Бобу

Глава 5. Штаб Сопротивления. Захват

Глава 6. Не так страшен чёрт    Зеркало, Кот и Вода

Глава 7. Схождение в Ад или У нас каждый день праздник

Глава 8. Становление   Лабиринт  Экзорцизм

Глава 9. Ограбление   Нужды профессора   План

Глава 10. Я буду с вами

 

 

Hide  

 

 

Изменено 19 декабря, 2020 пользователем FOX69

[Iriena 16 451]

Тогда в Убежище....  

И где-то на своём пути сверкающие топазом рысьи глаза замечают знакомый до боли предмет, выброшенный из разрушенного локуса Спальни№9.

А чуть поодаль ещё один, который был в той самой комнате, куда ушёл её любовник, в тот самый вечер, когда она предпочла остаться с оргией из низших.

 

Он видит. И понимает.

С того момента ,как я оказался в прихожей,я знал,чувствовал-что-то пошло не так.

И не мог понять что.

До этого самого момента.

Тело вытягивается,дрожит,точно натянутая струна.

До странности нелепо смотрятся ужасные лапы со стальными когтями,закрывающие нечеловеческую морду совершенно человеческим жестом.

Тяжело стоять на пронизывающих ветрах пустоты,когда старая кожа уже содрана,а новая еще не наросла.

Моя нерешительность. Моя поспешность.

Все напоминало дурной,неправильный сон.

Оглушающий своим беззвучием черно-белый мир.

Моя ошибка.

Обычно совершая ошибку,человек старается исключить возможность ее повторного возникновения. Присматривается,принюхивается. Думает головой.

Но что если жизнь твоя превращается в одну нескончаемую галерею ошибок?

Если сам ты-одна большая ошибка природы,которая может статься вовсе и не должна была родиться?

Я смирился с твоим выбором.

Он поднимает взгляд и ему кажется,что в осыпающихся золотых листьях он видит сияющий расходяшимися нитями паутины перекресток.

Две нити.

Одна мягкая как шелк,серебристо-серого цвета.

Другая много жестче,прочнее даже на вид и искрится темно-голубым.

Столько неправильных выборов.

Столько сделанных ошибок.

И ничего не вернуть,не отмотать назад клубок времени,

Ни-че-го.

Он опускает взгляд на лапу-руку,в которой до боли сжат конец одной из нитей.

Как будто выламывая хрупкую морозную ветвь,разжимает пальцы.

Чтобы мучительно медленно,осторожно сжать их на другой нити.

Наши ошибки делают нас теми,кто мы есть.

Моя история продолжается.

Веди.

Уходя,он забирает с собой один из двух лежащих на земле предметов.

Hide  

                                                                            БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

Эпилог Тэй  

 

Серый асфальт начала зимы. Снег еще не успел выпасть. Зима в Детройте в этом году на редкость теплая. Место расчищенное под гоночную трассу. Гоночные мотоциклы,хищные,сильные,готовые сорваться с места и взлететь в любую секунду.

Адреналин,азарт,скорость. Достижение за достижением.

И переругивающиеся где-то голоса.

-Я хотел помочь даме. Дама дала мне по яйцам. Ногой.

-Прости. Ну я не нарочно,правда. Я бы и сама выправилась.

-Все, Галахад, это последняя наша совместная тренировка.

-Эй,кончайте ругаться.-темноволосый высокий парень смеется,глядя на приближающуюся парочку-худощавого шатена и стройную блондинку.-Заезд через два дня,а вы как кошка с собакой. Мы же команда.

-Кто?-шатен закатывает глаза.-Кто допустил эту женщину в мотогонки?!

-Сама допустилась- смеется Тэй.

-У нее отлично получается-вступается высокий молодой мужчина.-Сильная,выносливая. Не хуже любого из вас,ребята,это точно.

Блондинка улыбается.

Снова в своем привычном мире. Единственная женщина среди мужчин. Ни в чем им не уступающая,а где-то даже превосходящая.

Друг для всех. Свой парень.

Равная среди равных.

И гонки будут уже в конце февраля.                          

 

Тэй вернулась на работу уже в конце ноября,после поездки к отцу в Нью -Йорк. Иначе было бы совсем не очень

Доктор Лутрин был вне себя от счастья. Но доктор Галахад поставила ограничение-не более пятидесяти рабочих часов в неделю.

Две недели недогулянного отпуска в конце декабря-начале января.

И месяц отпуска в марте.

Март-самый кошачий месяц.

Поплевался. Отпустил.

Теперь она возвращается домой намного раньше. Тренируется. Встречается с друзьями. Намного чаще звонит отцу и дяде с тетей.

А по ночам засыпает,сжимая в руке брошь-кадуцей. Подарок матери.

 

Где-то во сне....

Тьма.

Плотная,почти осязаемая.С мерцающими багровыми всполохами где-то там,на краю.

Ровный далекий гул вечной реки,неумолимо катящей свои черные воды-реки, именем которой клялись забытые ныне боги.

Кажется,что совсем рядом проступают очертания замшелого утеса.

И камня,лежащего где-то на берегу.

На камне,широко разбросав ноги в кожаных сандалиях, сидит юноша в белом хитоне.

Ждет.

Она подходит ближе.

-Второй раз предлагаю-юноша протягивает ей серебряный кубок. Внутри прозрачно-черная вода.-Хотя вообще-то это не принято. Даже для родственников.

Она смотрит на запястье,на котором сквозь тонкую бледную кожу проступают темно-голубые вены. А вот нечего хвататься за непонятные нити,пока еще не наросла новая кожа.

-Спасибо,дедушка.-тихо отвечает она.-Не надо. Не обижайся пожалуйста.

Юноша в белом хитоне старше иных стариков на много-много лет. Поэтому он давно уже ни на что не обижается.

Он медленно наклоняет кубок и вода стекает в темные воды неотвратимой реки во мгле Эреба.

Пододвигается,освобождая ей место на камне рядом с собой.

Она молча опускается рядом с ним,подтягивает колени к груди и смотрит на волны реки,текущей около Белого Утеса Забвения.

Камин.Спальня.

Темная удаляющаяся фигура .

Медленно перетекающие друг в друга по капле воля демона и человека.

Чувство такое,что в душе раскаленными граблями ворошат сухие листья.

-Я могу набрать из Стикса в третий раз-негромкий голос рядом.

-Все мои слова. Все мои мысли. Все мои убеждения-все насквозь фальшивое, дедушка. Мне казалось я делаю что-то хорошее-но вместо этого только разрушала. Смотрела,но не видела. Как мне научится видеть.. и отдавать....по-настоящему?

Долгое молчание.

-Когда пала Троя и кончилась эпоха богов и героев.-он смотрит на нее несколько мгновений.-Сестра и отец хотели истребить всех смертных,в чьих жилах текла хоть капля божественной крови. Я не отдал им Одиссея. Вас немного осталось,его потомков. И вы все дороги мне.

-Дай руку-серебряный кубок в его руках превращается в искусно переплетенный тонкой вязью браслет.-Вещица из сокровищницы дяди-в голосе Душеводителя звучит усмешка-Тритоны его эти слепоглухие...сколько раз мимо хожу,столько раз не могу удержаться. Так и тянет. Заходи кто хочешь,бери что хочешь.

Звонкий металлический щелчок.

-Совсем легко не будет. Сама понимаешь,я не целитель. Но это лежало на дне сундука Пандоры. И с этим-тебе будет проще. Поэтому просто будь им. Будь человеком.

Здесь все бесплотные тени. Но запястье охватывает нежное,поддерживающее тепло.

-Все знают,кто украл.-она с благодарностью смотрит на него.-Почему тебя ни разу не поймали?

-Ой,-сын Зевса,отродье нимфы Майи,крылатый вестник богов весело хохочет-Планы В,С и так далее. Это наследственное.

Затем он внезапно становится серьезен.

-Это будет долгий путь,Гермесида. Может быть вдвое-втрое дольше чем у иных. Выдержишь?

Она внимательно смотрит ему в глаза.

-А если заберешь-что от меня останется?

Серебряным огнем сгорает лунный свет,

Чего я жду,лишенная отныне слов?

Лишь тени лунные скользят тебе вослед,

Твой силуэт свободен от оков.

Манерных рифм искусственный мотив,

Тебе конечно рассказать не сможет,

О том,что в сердце все еще живет,

О том,что вдохновляет и тревожит.

Кругом так тихо...тикают часы,

Я жду шагов,которых не услышу,

Мой сон отверженный,оставь меня,прошу,

И звуки звезд становятся все тише.

Где то окно,в котором лунный свет,

Струится серебром,твоей касаясь кожи?

Чуть погрущу,и снова буду жить.

Мне нужно просто больше времени быть может.

 

Hide  

Эпилог Рэна  

Маленькая,почти уютная забегаловка в восточном стиле на окраине мира. Здесь собираются мигранты из Китая,студенты -востоковеды и их преподаватели, хипстеры и странные гики с сине-розовыми волосами. Одна из немногих сохранившихся и ныне понемногу восстанавливающихся. Нам по-прежнему иногда нужны бумажные фонарики и бумажное молчание.

Даже в утро Рождества.

-Юкииии!-он крепко обнимает ее.-Сэн,Такахаси,Шана. Как я рад вас видеть!

-Рэн!С Рождеством!

-С Рождествоооом,чуваааак!

-О,привет красавчик!

-Вау,Рэн,да ты с пряниками!Имбирные?

-Разные-он смеется.-Всю ночь почти пек. Задолбался как никто у духовки.

-А ну-ка давай сюда.

Дружеские обьятия, похлопывания по спине,улыбки. Общие интересы,общие разговоры.Они угадывают друг друга с полуслова.

Обсуждают последний вышедший азиатский сериал,пьют глинтвейн. Развешивают гирлянды,куда не успели.

-С гитарой?Белым днем? Не останешься с нами на ночь?

-Не-а.-Галахад многозначительно подмигивает.-Есть планы на вечер.

-Ясно,ясно...Ну что,..дамы,пусть наш романтик нас развлекает,раз уж приперся.

Оборотень фыркает.А вот ведьмаку не нравилось как я пел. Хотя вроде и ничего голос.

Он задумчиво перебирает струны. Настраивает гитару и себя. Написал еще тогда,в ноябре,в Убежище. Но так и не спел. Не срослось.

 

Я не искал тебя,но ты меня нашел,

Не ждал тебя-но понял,что возможно,

Иной природы твое тело,страсть твоя,
И в этот раз не буду осторожным.

Все те слова,что я не смог произнести,
Все мысли,что на грех меня толкают,

Меня сжигаешь ты на медленном огне,

И я не потушу его,я знаю.

Слова «люблю тебя» стары как мир,

Но почему-то для тебя звучат прекрасней,
Мне пять минут-как вечность без тебя,

И каждая секунда рядом-счастье.

О,от болезни этой нет лекарств,

Мы сумасшедшие в реальном мире,

Почти,как люди,истина-внутри,

И в совершенство дверь распахиваем шире.

Меня сжигаешь ты на медленном огне,

Не потушить его замерзшими руками,

Слова «люблю тебя» стары,как мир,

И обжигают,точно яростное пламя.

Почти как люди. Каждая секунда дня,

Вновь тянется ,как вечность-без тебя.

 

Как только смолкают последние аккорды,Юки подсаживается к нему поближе,обнимает за плечи.

-Слушай,Рэн,что с тобой происходит?Ты обычно эмоцией берешь...даже когда совсем погано,а сейчас поникший какой-то.

-Да все хорошо.-он легко целует ее в щеку.-На работе напрягли немного,да вот тренировки еще. Выматываюсь. Но это пройдет. Не беспокойся.

-Может...-она многозначительно смотрит на блондина.-Я готова составить компанию. И вообще.

-Ты чудо,Юки-он обнимает ее а печи в ответ и целует.-Но как можно думать об одном,а желать другого?

-Так,стоп,я не поняла,я-то чем не подхожу на роль другого?

Он слегка вздрагивает.

-Не другого,милая.-полиморф вздыхает,и крепче сжимает хрупкие девичьи плечи.-Другой-это суррогат,замена. Ты достойна быть единственной.

-Слушай...я все равно не понимаю. Ты себя сдерживаешь?Или что? Или в монастырь намылился,грехи отбываешь?

-Да ну тебя-он хохочет-Не собираюсь я ни в какой монастырь. Ни в мужской,ни в женский. Просто не хочу. И все.

-Просто не хочешь?

-Ну да.

-И долго ты будешь...не хотеть...?

-Без понятия-честно отвечает котолак.-Захочу когда-то точно. Жизнь-то длинная.

-Все равно ничего не поняла....но ты не пропадай с радаров.

-Не пропаду.-он еще раз крепко обнимает ее и встает.

-До встречи, ребята!Заскочу еще перед Новым Годом!

Блондин в коротком черном пальто выходит на улицу и садится на мотоцикл.

Прибавляет скорость.

Яркие огни,разноцветные витрины,полные надежд люди.

Рождество-время чудес.

И в этом году снег в Детройте еще не выпал.

 

Он пока еще не знает,что будет впереди. Слишком мало времени прошло-неполных два месяца. И что-то еще медленно восстанавливается,выстраивается по кирпичику.

И может быть будет так.

Наступит Рождество,отгремит Новый год. Он конечно же позвонит Нике,Винсу,поздравит Вацлава и Мэй. Как у вас дела,ребята?Уже назначили дату свадьбы?Приеду конечно .Ну если не прогоните с порога,да. Аааа,сердечно рад. И Мэй привет тоже. Я? Да у меня все хорошо. Конечно. Вот гран-при на носу. Дааа,сразу в полупрофессиональную команду. Охотник я или где?

И к отцу тоже сьездил .Уууу,загуляли с четырьмя килограммами мандаринов по всем музеям.

А....Кристоф не звонил?Интересно,что ответит?Да или нет?Если да-то потихоньку восстанавливает счета, коллектив...творческий,новые планы,новые...гастроли. Мечта всех женщин и мужчин Мадрида или какого-то другого города.

А может уже планирует свою галерею. Которую крайне сложно ограбить.

Деятельность она такая. Деятельная. И с фантазией.

А в какой город,кстати он уехал?Не сказал..а,сказал?Да?

Он откинется на спинку дивана и будет долго смотреть в пустоту

Мысленно вновь оказываясь в той самой прихожей,перед спальней №9.

Что я могу ответить тебе,Вацлав?Я и сам-то себя пока не простил. Слишком мало времени прошло. И сколько еще должно пройти?Да я хрен его знает.

У меня всегда все хорошо,даже когда сам полумертвый от тоски.

Нет,мне не нужно чтобы за меня переживали. И чтобы за меня беспокоились тоже. Поэтому я улыбаюсь.

Нет,нет,нет,я восстанавливаюсь.У меня правда все нормально. Просто мне нужно чуть больше времени. Живой я,живой. Я же оптимист.

Он пригласит Нику к себе,сьездит к Волку в Толедо. Чтобы посмотреть,какие машины и оружие тот все-таки ухитрился угнать.

И может быть он до следующей осени во снах будет спускаться в холодную духоту Эреба,садиться на камень у белого утеса и смотреть на летящие мимо темные волны.И Кербер,трехглавый страж пропустит полиморфа,в истинном своем облике состоящего лишь из меняющегося звездного света. Прощать себя не самая легкая работа. И когда следующий Самайн покроет землю золотой листвой-ему наконец станет легче.

Подарок много раз прапрадедушки тоже поможет. Не быстро,да,но Гермес-Психопомп все же бог воров ,а не целителей.

А может быть он бросит все и рванет в тот город,который назовет ему Вацлав. И будет прощать себя уже там,капля по капле.И сможет посмотреть ему в глаза.

А может быть в феврале он увлечется экстремальными гонками и столкновение двух горящих гоночных каров приведет его к прапрапрадеду гораздо раньше,чем планировалось.

А может быть он отправится автостопом по Штатам. И по дороге будет убивать всю встречающуюся нечисть.

А может быть...А может быть...

Жизнь непредсказуемая штука. На ней так много перекрестков,что и не угадаешь.

Одно полиморф знает точно-ему не из чего больше пить воду реки Забвения. Серебряный кубок превратился в серебряный обруч Надежды,не дающий разорваться от чувств неуемному сердцу.

Каждый поцелуй в пушистый висок. Каждое прикосновение. Каждое обьятие.

Он будет помнить все. И со временем он очистит это воспоминания от темных нитей,оставив лишь светлую лазурь и оплетет ими свой серебряный браслет. Пусть даже этой займет вдвое-втрое больше времени чем у иных.

Как бы то ни было-он очень постарается прожить это воплощение как настоящий человек.

Жить.Смеяться. Чувствовать.

Ибо что такое он без чувств?Котолак просто будет превращаться в тень быстрее.

Быть человеком.Жить-человеком.

Но это все будет потом. А пока-25 декабря,Рождество. Время сказок,время улыбающихся людей,подарков и поздравлений. И подарок почти забытого бога мягко согревает запястье.

И он точно знает как проведет этот день. Кофеварка уже до краев заполнена ароматным кофе со специями,стоит рядом с постелью,в доступности протянутой руки. Там же лимон и имбирь,уже нарезанные. Чайник,какао и зефирки. Телефон,чтобы позвонить друзьям и отцу.. Горка свежеиспеченных пряников. Имбирь,шоколад,корица. Покрыты разноцветной глазурью. Всю ночь торчал у плиты. Томик Булгакова. И книга японских мифов и легенд.

Все чтобы в Рождество не вылезать из постели. Вообще.

Он договорился,что к отцу он поедет на Новый Год. Не один.

 

Он пока совсем еще котенок,и очень похож на того,адского кота .Которого зажали и так ему и не отдали. Сфинксы плохо переносят одиночество,но несмотря на тренировки, Рэн проводит дома намного больше времени. Да и друзья частенько навещают.

Он точно знает,что дома его ждет постель,книги,кофе и пряники.

И черный котенок,свернувшийся на пушистой розовой подушке.

Hide  

[Iriena 16 451]

Короткая новогодняя зарисовка вне времени.

Для вас, ребята)С Наступившим^^Будьте самыми счастливыми =^_^= 

Это случилось в один из промозглых зимних месяцев,которые сливались в единое целое в сером небе над Детройтом. Удивительно,но в этот день показалась безбрежная небесная синь,словно солнце тоже решило поздравить двоих,решивших отныне идти по одной дороге. В горе и в радости. Ругаться-громко,смеяться-еще громче,а уж мириться-так,чтобы стены тряслись. Вместе.

Маленькая камерная свадьба,на которую были приглашены только близкие друзья и родные.

-Рэээн,а это волшебный бокальчик-невеста,хихикая,подошла к блондину,в черном костюме тройке с красным галстуком-бабочкой. Серебряный браслет сиял на его запястье,отражая зимние солнечные лучи.

-В смысле?-недопитое шампанское судя по выражению лица похоже застряло у блондина где-то на середине пищевода.

-В смысле Шана туда долила кое-что.-рука в белой свадебной перчатке игриво приобняла друга за плечи.-Видишь,бокалы промаркированы красной звездочкой.

-Аааа,это.-шампанское успешно прошло до места назначения,и второй бокал отправился туда же.-Фух,а я уж думал-слабительное какое-нибудь как оберег от нудных гостей.

-Резво ты-рассмеялась новобрачная.-Не свалишься потом?Ты же еще петь должен.

-Ой,на меня не действует-подмигнул в ответ блондин-А пока он пусть вас развлекает.-Рэн кивнул в сторону играющего на синтезаторе парня,удивительно похожего на ведьмака. Аккурат самозабвенно поющий про любовь Лиам. Оборотень представил лицо ведьмака натурального,если бы тот это увидел-и расхохотался.

В этот момент чье-то неустойчивое тело,в количестве двух штук навалилось сзади на устойчивую спину котолака.

-Ей,вы мои тигрицы!-руки блондина крепко обхватили клонящихся к земле и хихикающих подружек невесты. Волшебный бокальчик в этот день достался не ему одному.-Позвольте стать вашим кавалером. Галахад улыбнулся красавице в свадебном платье-Сейчас вернусь.

Он уверенно лавировал между гостями,ведя девушек к дому.

-Рэн,куда ты с девушками?Уже уходишь?-мягкий зеленый взгляд,темные локоны. Она так похожа на Нику. Та же светлая,нежная улыбка,поднятая открытая ладонь.

-Спать-честно ответил оборотень,легко удерживая на весу девичьи тела.

-А тебе одному не многовато будет?-еще один подошедший-короткая стрижка,темноволосый, высокий. Он мог бы быть Волком из Толедо.

-Мне одному-так даже маловато-в тон отвечает блондин.-Темперамент видите ли.Так,что не-а,не обломится. Я пошел.

В доме он мягко опускается на диван и обнимает за плечи уже почти спящих девушек.Лукаво улыбается и спустя полминуты обращается. Рэн всегда был убежден,что пушистый кошачий мех приятнее на ощупь,чем человеческая кожа.

-Как мягко....-одна из подружек подтягивается повыше на услужливо подставленном плече. Голова огромной рыси поворачивается к ней,сверкают голубые глаза,пушистые шерстинки щекочут кожу. Она смеется и засыпает.

-Ой...коооотик-к ним присоединяется еще одна фея волшебного бокальчика. Светлые волосы,серые глаза. И ни следа пасмурности. Когда-нибудь он точно увидит Мэй такой. Коктейль вероятно был весьма заборист, потому что ноги сами несут девушку к дивану и ее не смущает расположившийся там феерических размеров кот в костюме-тройке с бабочкой,весело скалящий отнюдь не маленькие клыки.

Котик,котик. Рук уже не хватает,но ты присаживайся дорогая. Котики они такие-к ним можно прислоняться,об них можно греться. Они для всех.

Сероглазая спотыкается, котолак подхватывает ее. Аккуратно освобождается от обнявших рук и укладывает девушек. Диван большой,а вместе теплее.

-Рэн...-одна из них внезапно просыпается и обхватывает оборотня за плечи,тянется куда- вверх. Он выныривает из захвата,руки-лапы бережно обхватывают запястья и возвращают на диван.

Свернувшись в клубочек,чтобы сохранить тепло,заснул самый большой котик на месте давно разрушенного локуса спальни №9.Там,занесенный снегом и листьями,укрытый от ветров пустоты,там,где когда-то было Убежище он будет спать и видеть разноцветный ветер жизни,несущий белые облака по летнему небу. Ему было доверено что-то очень важное и он будет хранить это,согревая своим телом и не позволяя остыть.

Шаги. Полминуты на обратную трансформацию.

-Рэн,ты идешь?-его напарник и аккомпаниатор очень похож на Вацлава,только без очков. Задорные искры в глазах,галстук уже развязан. Определенно есть что-то общее. Нет,я просто обязан погулять на твоей свадьбе,профессор. Иначе я украду твою невесту,и фиг догонишь,да.

-Иду-блондин поворачивается и выходит из комнаты.

-Где они?-суровый взгляд,резкий голос.-Полицейские и Мэри-Энн всего мира одинаковы.

-Лежат-сообщает Галахад

-Да,да,лежат-вступается безочковый «профессор».-Я проверил. Все на месте,все спят.

Они вдвоем выходят на лужайку. Гости уже собираются вокруг свадебного торта,хохочущий жених прямо с места кидает Рэну микрофон.

-Давай-напарник хлопает оборотня по плечу.-Ты конечно стал как-то грустнее,но зато поешь ты теперь точно проникновеннее.

-Я знаю-улыбается Галахад.-О любви лучше поет тот,кто сам влюблен. Давай,начинай уже.

Он смотрит на смеющиеся лица и ему кажется,что его друзья,разбросанные по разным уголкам света -сейчас рядом с ним.

Он поет-для того,кто его не услышит,кто где-то сейчас в Европе восстанавливает счета и активы. И свою жизнь.На мгновение что-то внутри болезненно сжимается,но нет-сейчас не время. Это праздник -и пусть новое начало будет счастливым,озаренным тем же солнечным светом,что коснулся земли в этот зимний день.

 

Hide  

Примерный перевод*испанская версия*  

Нет,я не ждал,не знал и не стремился,

И я не думал,что дано судьбой,

Но миг настал-впервые я влюбился,

И мне так хорошо в Раю с тобой.

Ты в кресле,и я опускаюсь рядом,

С тобой я чувствую себя живым,

Сражаясь с призраками дней ушедших,

Что мне кричали,чтоб я стал не тем,кем был.

Забыть ключи,уйти и отказаться,

Волшебный миг,что растворился вдруг,

Но все пять чувств с тобою оживают,

О,я схожу с ума,твоих касаясь рук.

Жить своей жизнью-но с тобою рядом,

В любом бокале- опьянение и дрожь,

О,да,я снова буду выходить за рамки,

И бить посуду,если ты уйдешь.

Только с тобой.

Только с тобой.

Только с тобой.

Я не святой,я совершал ошибки,

Лишь только ты и управляешь мной,

Я контрабандой уношу все свои чувства,

И в этот вихрь бросаюсь я с тобой.

Я опоздал на самый скорый поезд,

Я падал, поднимался и летал,

Я знаю-то,чего всегда мне не хватало,

В твоих обьятиях  я  снова обретал.

Только с тобой.

Только с тобой.

Только с тобой.

Hide  

Открыточко :)  

Hide  

Изменено 1 января, 2021 пользователем Iriena

[Ribka 26 113]

Эпилог ведьмака

Показать контент  

Гребаный хомяк обещал вытащить его из ада собственной жизни. 

Лиам не спал весь долгий путь, пока лайнер летел над Атлантическим океаном. Старый самолет все время попадал в зоны турбулентности, проваливался в воздушные ямы и дребезжал всеми своими болтиками и винтиками, грозя ежеминутно развалиться в воздухе, и сейчас в покрасневших от усталости глазах мужчины читалось явное сомнение, а получил ли он обещанное? 

Быть может сулимая награда разнилась в понимании Тиммерманса и грызуна, но этим угрюмым пасмурным вечером, стоя в чернильных сумерках, ведьмак чувствовал себя изможденным и глубоко несчастным. Родной город встречал грязными лужами растаявшего снега и промозглым ветром, дующим, казалось, со всех четырех сторон разом. Никто не ждал его (И вспоминал ли вообще о нем все эти долгие дни его отсутствия?), даже собственный дом, где-то там, на другом краю города, представлял собой лишь неуютные холодные развалины. А дом другой, двухэтажный, построенный по личному проекту Макса Грея - и почему то темный, хоть время было совсем не позднее - дом, напротив которого мерз и нерешительно переминался с ноги на ногу Лиам, казался еще более чужим и неприветливым, чем даже “родовое гнездо”. 

Мужчина обернулся - в окне дома за его спиной маячила, не скрываясь, миссис Какеетамстараяведьма. Улыбнулся ей широко и фальшиво, всем своим видом демонстрируя радость встречи. Худое, с крючковатым носом лицо неизменного шпиона за соседями скривилось, будто ей лимон на язык положили. Теперь Лиам ухмыльнулся искренне. И решительно перешел через дорогу, перепрыгнул обе нечетные ступеньки лестницы, поднимаясь на крыльцо и позвонил в дверь - хватит уже тянуть кота за хвост. 

Внутри послышалась приглушенная трель и не успела стихнуть, как в окнах на первом этаже вспыхнул свет. С побегом он опоздал. Расправил плечи, шумно выдохнув и натягивая на лицо приветливую улыбку. Дверь распахнулась. Усталое, осунувшееся лицо Моники в первую секунду не выразило никаких эмоций, словно та не узнала гостя. А потом вздрогнула, всплеснула руками, будто пыталась подавить свой невольный возглас:

- Лиам!

В этом восклицании было все - страх и отчаяние, горечь и гнев, неверие и облегчение. Его ждали, о нем беспокоились, его по-прежнему любили. 

Ведьмак обхватил руками бросившуюся к нему сестру, крепко прижал к себе, чувствуя, как пробегает дрожь по ее напряженному телу, как гулко бьется сердце в груди, как она начинает беспокойно и сердито ворочаться в его объятиях, как сжимаются и с силой бьют по плечам ее маленькие кулачки. Он не обнимал ее непростительно давно. И теперь мужские руки лишь крепче стиснулись за спиной женщины, а сам Лиам успокоительно и примирительно пробормотал, перебивая сбивчивые обвинения в свой адрес:

- Ш-ш-ш... Все хорошо... Это я... Я вернулся...

Сложно передать нужный смысл в рваных бесполезных фразах. Слова вылетали изо рта облачками пара и тут же истаивали, глупые, замызганные, банальные. 

- Ненавижу тебя, - сдавленно проговорила его сестра, как то вся обмякнув и подозрительно шмыгнув носом. 

- Я знаю. Я заслужил. Прости меня...

Нет, он совершенно точно не достоин, чтобы его продолжали любить, чтобы прощали, раз за разом, несмотря на всю боль и страдания, что он причинял Монике. Лиам склонил голову, чмокнул ту в темную макушку, прижался щекой к склоненной голове.

- Я все исправлю. Теперь все будет по другому, - женщина покачала головой, все эти обещания она слышала уже не раз. Но ведьмак предпочел не обращать на это внимания, продолжил, заочно настаивая на успехе своих намерений, повторил с нажимом: - Я вернулся! Вернулся... 

Это были первые признания, первый шажок навстречу. Им предстояло непростое дело - построить новый, крепкий мост, чтобы надежно скрепить две стороны образовавшейся пропасти. Все это время Моника упрямо продолжала вязать в неверные узлы лопающиеся между ними нити связи. Теперь была очередь Лиама заменить ветошь новыми канатами. Он знал, что это будет не просто. Что им предстоит не один нелегкий разговор. Что ему потребуется помощь, чтобы окончательно выйти на выбранный путь. Он был намерен рассказать сестре обо всем, что с ним произошло, доказать реальность сумасшедших событий недавнего времени. Чтобы никакие недомолвки не стояли больше между ними. Все это он обязательно сделает. 

Но сейчас из глубины дома раздался напряженный, немного картавящий детский голосок:

- Ма-ам! Ты где? Кто там, мам?!

Лиам вскинул голову и прокричал, старательно окрашивая голос в веселые, задорные тона:

- Бетси! Иди сюда, моя принцесса! 

Обняв Монику за плечи, он потянул ее в дом. И если последняя еще сомневалась, пускать ли блудного братца на свой порог, то момент был упущен - с лестницы уже слышался быстрый топот ловких ножек ее дочери. 

Бетси слетела вниз, кинулась к Лиаму, крепко обняв за шею, когда он подхватил ее на руки:

- Дядя Лиам! Ты пришел! Ты вовсе не умер!

И эта чистая незамутненная детская радость устыдила сильнее, чем любой гнев и обида Моники. И она же пролилась благодатным дождем на мятущуюся душу ведьмака. Как минимум один человек его уже простил.

С нервным, встревоженным вздохом Тиммерманс расцеловал племянницу, зарылся носом в ее мягкие кудряшки.

- Ты же больше не уйдешь? - с детской непосредственностью тараторила девчушка. - Мама так переживала!

- Неа..., - сдавленно проговорил ведьмак, - не уйду...

***

 

Май 2026 года.

 

Весна в этом году выдалась необычайно теплая. Днем разогревало совсем по летнему, деревья, кусты и газоны рано окрасились пышным зеленым цветом и золотистые солнечные лучи щедро заливали город с голубых небес. 

Моника припарковалась у обочины и заглушила мотор. Но из машины вышла не сразу, сидела, сжав руки на руле и разглядывая через боковое окно дом, где прошла значительная часть ее детства. Тот изменился за последние месяцы, Лиам, наконец-то, вставил окна, заменил, где требовалось, сгнившее дерево. Еще собирался покрасить стены. И завести новую собаку. По лицу женщины скользнула тонкая улыбка при взгляде на газон - молодая трава явно нуждалась в стрижке, но хозяин дома то ли не замечал, то ли ленился. 

Входная дверь распахнулась, появившийся на пороге мужчина приветственно махнул ей рукой. Каждый раз при их встрече Грей невольно напрягалась, затаенно ожидая подвоха, что их налаживающие с братом отношения вновь дадут трещину. 

Прошедшие полгода нельзя было назвать простыми. Все началось в тот вечер, когда, уложив спать радостную и взбудораженную Бетси, они долго сидели в кухне - Лиам говорил, Моника слушала. Ей пришлось поверить и своим глазам, и рассказу мужчины. 

- И что же ты будешь делать теперь? С этими своими способностями? 

В этот вечер в женском бокале было вино и Моника поймала себя на мысли, что хотя пригубляет его слишком часто, совсем не ощущает опьянения. У ведьмака же была вода, но он больше возил стаканом по столу, чем пил из него. Поднял растерянный и тяжелый взгляд на сестру, буркнул:

- Ничего...

Возможно, Монике следовало удивиться. Или возразить. Или просто что-нибудь сказать. Но по правде говоря у нее не нашлось слов. Ей хотелось отложить продолжение разговора, взять тайм-аут, чтобы осмыслить все то, что узнала, составить какое-нибудь отношение к этому. Кажется, впервые в жизни она была совершенно растеряна. 

Лиам отвел взгляд, кашлянул, прочищая горло. У него было время все обдумать и прийти к определенному решению:

- Я не буду ими пользоваться... если, конечно, мне не придется,например, если тебе или Бетси будет угрожать опасность... 

Поморщился сердито:

- На самом деле я хочу сказать, что не собираюсь становиться этаким Х-меном и бдить по ночам на городских улицах, спасая случайных прохожих от нечисти! К черту всю эту сверхъестественную гопоту!

Сделав глоток воды, Тиммерманс со стуком поставил стакан на стол и продолжил:

- Я упоминал родственников нашего профа. Они стали разменной монетой в чужой игре и я не хочу, чтобы подобное произошло с кем-то из вас. Из-за меня и этих гребаных чар!

Грей снова не нашлась с ответом и просто кивнула. Сейчас она не могла в полной мере оценить услышанное. 

В каком-то другом их разговоре, позже, ведьмак скажет: “Я опасаюсь, что сверхъестественное так или иначе притягивает себе подобное... Я замечаю то, чего не видел раньше... Будто я гребаный мистический магнит!” В Варшаве все воспринималось иначе -и  пробужденные способности, и твари всех мастей, желающие тебе смерти, потусторонний повар-поросенок, Убежище, такие же Древние души... Но теперь ему казалось, что было бы лучше, если бы со спасением мира их способности снова “уснули”, чтобы не ощущать себя другим, не подмечать затаенной тревоги в глазах сестры, когда они возвращались так или иначе к этой теме. 

Монику и впрямь пугали эти странные, не поддающиеся логике способности брата, которым было место лишь в кино, но никак не в реальной жизни. Конечно, она видела и не раз тот его “фокус” с огоньком, и хотя младший братишка всячески отрицал, она то всегда знала, что как и любой трюк тот имеет рациональное объяснение. Думала, что знала. Но больше ее пугало, что в привычном мире вдруг затаилась опасность, которой там быть не должно. Что ночные кошмары заглядывают в ночной темноте в окна домов, выискивая себе жертву. Это было слишком невыносимо и Грей казалось, что еще немного и внутренний стержень, тот, что помогал ей не сломиться под ударами судьбы, лопнет. Но опорой неожиданно стал Лиам. Он никогда не поднимал эту тему первым. И женщина не видела, чтобы он использовал свои способности. Не заметила “ведьминого знака”, оберегающего вход в дом от злых сил. Не признала во вкусе нового чая мелиссу. Но постепенно, незаметно даже для себя, успокоилась, приняла правду.

В тот вечер Монике пришлось  пригласить брата пожить к себе, хоть решение и далось нелегко - разрушенный дом на пороге зимы был не лучшим пристанищем. 

Но опасения женщины не оправдались. Лиам и впрямь старался измениться. 

“Меня зовут Лиам Тиммерманс и я понятия не имею зачем пришел сюда!” с бесшабашной улыбкой заявил он на своей первой встрече анонимных алкоголиков. Люди, сидящие друг от друга на социальной дистанции, удивленно воззрились на новенького. Но не прогнали балагура. 

Боб Миллер грубо послал его в пешее эротическое, но ведьмак и сам не горел желанием возвращаться к старой работе. Благо что в большом городе всегда хватает вакансий разнорабочих. Он брался за работу здесь, соглашался на подработку там. Тяжелый физический труд позволял забыть многое из случившегося, верно стирал из памяти все неприятные моменты и невеселые думы. Не оставлял времени долго скучать по новым друзьям. 

Под Рождество, с накладной бородой поверх собственной и мешком заботливо выделенных мэрией подарков, Лиам играл роль дедушки Санты, веселя ребятишек, вынужденных встречать праздник в больницах. Тогда же, шантажируя сестру угоном ее автомобиля, Тиммерманс упросил отвезти их с Бетси в лес - за рождественской елью. С точки зрения Моники мероприятие было незаконным. С точки зрения ее брата и дочки - их ждало приключение. И пробираясь по колено в снегу, запыхавшаяся, хохочущая на весь зимний лес, Грей призналась сама себе, что эта авантюра была нужна ей и Бетси накануне годовщины смерти Макса. Они вернулись домой уже в темноте, ели пиццу и вешали блестящие шары на пушистые, пахучие еловые ветки.

И пришедшее Рождество не стало самым худшим в жизни женщины.  А утром все распаковывали подарки. Лиам получил самодельную открытку от Бетси и новый телефон от Моники. 

- Теперь у тебя не будет отговорок не позвонить тем твоим друзьям, - с улыбкой пожала плечами последняя на его растерянный взгляд. - Как раз и повод есть, поздравишь с Рождеством. 

- Ага.. точно.. Спасибо! 

Женщина пересела к брату и, понизив голос спросила: 

- Боишься что-ли?

- Пфф..., - Тиммерманс насмешливо фыркнул в ответ на подкол старшей сестры. Нет он совершенно не боялся, хотя отчего то и в самом деле тянул и тянул набрать номера с бережно хранимых записок. Он вспоминал - одних с тоской, других с улыбкой. Некоторых был бы не прочь забыть. Зимние праздники и впрямь были отличным поводом, чтобы, наконец, дать о себе знать.

Да, это были непростые месяцы. Были трудности, ссоры, срывы. И каждый раз Монике казалось, что вот-вот лопнет мыльный пузырь, каким представлялись в ее недоверчивом взгляде происходящие перемены. Но тем не менее, тот только креп, оспаривая столь опрометчивое мнение о себе, и уже не приходилось ей в одиночестве прикладывать усилия, чтобы свести любой конфликт на нет. Постепенно лед между братом и сестрой таял, уходило недоверие. И теперь, если Грей заезжала в отчий дом среди рабочей недели, то делала это из желания повидать Лиама или обсудить какие-то срочные вопросы, а не в попытке поймать на нарушении обещаний.

 

- Есть планы на вечер пятницы? - поинтересовалась женщина, когда обмен незначительными новостями в этот вечер был окончен.

Они оба расположились на крыльце, на качелях, которые ведьмак тоже, наконец, починил.

- Нет, а что? У тебя есть предложения? - Тиммерманс с лукавой улыбкой взглянул на сестру.

Та дернула плечом:

- Нет... Рут Уилкокс говорила, что давненько тебя не видела..., - Моника сердито осеклась, когда мужчина закатил глаза.

- Кто это - Рут? 

- Не прикидывайся идиотом! Ты прекрасно знаешь Рут, мою подругу! Брюнетка, стройная, симпатичная...

- Да-да, - кислым тоном откликнулся Тиммерманс, - а еще у нее двое детей и морская свинка по кличке... а, черт, забыл...

Рут в самом деле была симпатичной. Иногда, сбросив детей и грызуна на попечение матери, она сбегала пятничным вечером в бар, стремясь немного забыться в алкогольном дурмане и мужских объятиях - ее муж бросил семью еще до пандемии. Иногда эти объятия дарил ей Лиам. А она взамен кормила его горячим завтраком. И они расходились каждый в свою сторону, без прощальных поцелуев и ожиданий новых встреч. И он, пожалуй, был совсем не прочь повторить эти взаимно необязывающие встречи, если конечно и субъект разговора был того же мнения.

Ведьмак поднял испытующий взгляд на собеседницу - интересно, Рут и впрямь так сказала или это была исключительно инициатива сестры? За сердитым ответным взглядом явно скрывалась неуверенность. 

- Ну и что?... А, к черту эту Рут...

Тиммерманс озадаченно поднял брови, а Моника вздохнула. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы брат остепенился окончательно и бесповоротно, женился, завел бы семью. Но сейчас она хотела поговорить совсем о другом, а упоминание подруги было лишь небольшой отсрочкой.

- Я на испытательном сроке, мне нельзя в бары, - ведьмак криво ухмыльнулся, обозначив таки свою позицию относительно персоны Уилкокс, а его собеседница отвернула голову, рассматривая весьма опустевшую за годы пандемии улицу и кусая губу. 

- Тогда не мог бы ты посидеть с Бетси? Раз у тебя нет планов? - уточнила свой вопрос. - Конечно, если нет, то я приглашу няню или попрошу нашу соседку....

- Да без проблем! - с улыбкой перебил Лиам и, обернувшись  к нему, Моника наткнулась на испытующий взгляд. 

Исподволь волнуясь, чуть нахмурив брови, она ответила прежде, чем невысказанный вопрос был бы произнесен вслух:

- Митчел Адамс пригласил меня в кино...

- М... свидание? - многозначительно протянул ведьмак.

- Нет! - как-то испуганно вскинулась Грей, будто ее уличили на месте преступления. Пустилась в путанные и ненужные объяснения: - Нет никакого свидания. Митч.. он мой коллега.. Он тоже овдовел. Мы просто сходим на какую-то новую комедию.. а потом поедим в Pizza Hut... Немного отвлечемся от работы...

Лиам протянул руку, обхватил сестру за плечи и привлек ее к себе. Моника тут же замолчала, положила голову на мужское плечо. Не было нужды что-то добавлять к сказанному. И так понятно, что беспокоило женщину - прошло уже больше года, как умер Макс, но достаточен ли это срок, чтобы начать радоваться жизни чуть больше? Не осудят ли за то, что сняла свой вдовий наряд? Ей было стыдно, страшно, но какой же это был бред! 

Скосив глаза на опечаленое женское лицо, ведьмак передумал подтрунивать над ней, ни как-то иначе развивать тему не-свидания. На ум вдруг пришло сравнение, что в какой-то мере смерть Макса оставила его вдову инвалидом. Как человек, который в одночасье лишился обеих ног и целый год, превозмогая себя, крутил колеса инвалидного кресла, сталкиваясь с чересчур узкими дверными проемами и отсутствием пандусов, а теперь вдруг получил протезы. И ему больно, и страшно, и кажется, что он вот-вот упадет, но он хочет идти... И идет.  Время и впрямь способно исцелять. Боль от утраты близких никуда не уходила, но со временем она будто притуплялась, уступала место впечатлениям и эмоциям.

Тиммерманс крепче обнял сестру, выражая ей свое полное одобрение и поддержку. Кто больше Моники заслуживал счастья? Пусть даже если оно выражается в простом походе в кинотеатр и пиццерию!

- Если уж ты собралась кушать пиццу, мы с Бетси тоже закажем себе! 

Скачок между темами был столь резким и неожиданным, что растерявшаяся Грей вскинулась, озадаченно хлопнула ресницами и, наконец, неуверенно усмехнулась, почувствовав неожиданное облегчение:

- Окей! Пицца так пицца, но спать уложи Бетси не позже девяти!

- Десяти! - тут же вступил в торг ее брат. 

Моника подняла голову, взглянув на розовеющее вечернее небо. Было удивительно тепло. И в душе тоже. Будто весеннее солнышко решило подарить этой хрупкой внешне женщине чуточку больше, чем другим, тепла. 

- Хорошо,  полдесятого, - с улыбкой пошла она на уступку. Вздохнула: - Мне пора. Надо еще в магазин заехать...

- Подожди, - Лиам вскочил на ноги. - Пошли.. Покажу тебе сюрприз для Бетси...

Он поманил ее рукой, не дожидаясь ответа, вынуждая следовать за собой на задний двор.

 

- Качели?.. Качели из старой покрышки?.. 

- Угу, - покивал явно довольный собой ведьмак. - Как в детстве. Помнишь?

Грей застыла. И замерли, навсегда непроизнесенные, глупые возражения, что стоило бы повесить нормальные качели. Она вспомнила в этот момент отдаленный, уже и забытый за давностью лет день, когда Тиммерманс-старший привел их с матерью впервые в этот дом. Взрослые представили детей друг другу и предоставили себе. Неловко помявшись, те завели столь же неловкий разговор, осторожными вопросами пытаясь отгадать суть собеседника. Удивительно, но им двоим, столь разным и пока еще чужим друг другу, удалось довольно быстро найти общий язык. Сперва Лиам позвал старшую девочку на задний двор, показать и познакомить с дворовым псом - в доме Тиммермансов всегда жили собаки. А после уже Моника качала его на подвешенной к ветке дуба старой шине - у тщедушного мальчишки оказалось маловато силенок. Дуб давно спилили, но выросший Тиммерманс-младший смастерил на заднем дворе деревянную конструкцию, залив столбы для прочности строительным раствором. К ней то и была подвешена на цепях покрышка.

- Думаю, Бетси будет довольна, - с улыбкой ответила женщина брату.

- Садись, - с улыбкой предложил ей Лиам. - Я тебя покачаю.

- Что? Нет... Нет-нет-нет, - Моника засмеялась нелепости предложения. - Я не собираюсь впадать в детство!

- Но мы должны проверить безопасность конструкции, прежде чем предлагать качаться Бетси! - убеждал мужчина и Грей не могла понять, сколько в его словах было серьезности, а сколько шутки. - Да брось! Тебе понравится!
И как это уже не раз бывало за последние месяцы, она неожиданно для самой себя, уступила.

- Окей, окей! - кривящиеся в сдерживаемой улыбке губы рассеивали напускную суровость голоса. 

Сжав ладонями прохладные звенья цепей, женщина еще раз оглянулась на брата, потом перекинула сперва одну ногу через обод покрышки, потом вторую, поерзала, усаживаясь поудобнее. Сердце замерло в груди в каком-то томительном предвкушении, когда Тиммерманс повел качели назад, для разгона. Конструкция качнулась вперед тяжело, будто нехотя, поплыла назад и, получив новый толчок, устремилась вперед быстрее. И еще быстрее. Солнце, прячущееся в это время суток за домом, неожиданно появилось над крышей, сверкнуло золотой вспышкой в глазах, заставляя Грей зажмуриться и расплыться в счастливой улыбке. Распущенные волосы защекотали лицо.

- Я же говорил, что тебе понравится! - крикнул ей брат и женщина засмеялась в ответ. Смех полетел над задним двором, поднимаясь вверх в остывающем воздухе, далеко несясь по тихой улочке. 

Моника смеялась. Лиам широко улыбался. 

Этому моменту не хватало слишком многого, чтобы называться райским. Но совершенно точно, его Ад остался позади. А значит, чертов космический хомяк все же сдержал свое слово!

Hide  

[SHaEN 11 245]

Эпилог Ники. Часть 1

Показать контент  

Проводив сестру Марию на вокзал, Ника сняла номер в гостинице, где оставила сумку. Она задержится. Ненадолго. И не стоит беспокоить из-за этого Вацлава с Мэй. Лучше ей просто прогуляться, пока не придёт время осуществить задуманное.

Варшава — удивительный город с непростой историей. Не единожды отстроенный из руин он радовал глаз гармоничным сочетанием черепичных крыш и возвышающихся над ними небоскрёбов. Его энергетику, невидимое обычному глазу дыхание души Ника старалась как можно полнее прочувствовать, долго блуждая по улицам. Обещанная экскурсия. Правда, пешком и в одиночестве, но отнюдь не без удовольствия, несмотря на морозную погоду. Восприятие медиума давало доступ к неощутимому обычными органами чувств. Ника видела радужные переливы в смещении граней реальности, где прошлое перетекало в настоящее, струилось в будущее, сплетались эманации многих душ ныне живущих и давно почивших, наполняющие пространство особенной субстанцией, прикосновение которой отзывалось внутри целой гаммой острых переживаний. Снова отражения — чужие эмоции, надежды и мечты — ей нравилось бездумно плыть в этом потоке, ощущать жизнь во всём, чего так или иначе касались люди, построившие этот город, сформировавшие его неповторимую атмосферу. Ника любила старые здания, антикварные предметы, вобравшие в себя гораздо больше, чем возможно для одного конкретного человека, сколько бы времени он не положил на изучение мира вокруг себя. Взаимодействие с ними было сродни приобщению к вечности. Её древняя душа несла в себе не меньше, видимо, поэтому и тянулась ко всему, что прошло сквозь время гораздо более длинный путь, чем возможно для человеческого тела. 

 

Забирающийся под пальто холодный ветер, был сущей ерундой в сравнении со стужей внутри. Но размышления о предстоящем деле отвлекали от этих неприятных ощущений. Вацлав советовал Нике изгнать демоническую сущность из хозяина «Хамелеона». За время раздумий она пришла к выводу, что в её системе нравственных координат, где демонам должно существовать отдельно от людей, такое решение являлось правильным. Для большей уверенности следовало спросить Мюриэля. Вот только ответил бы он? И вообще, существуют ли объективные критерии правильности сделанного выбора? Собственная же совесть подсказывала Нике, что она должна поступить именно так. Самонадеянности ей бы только поменьше. Ведь знала же, что экзорцист из неё так себе. Всё-таки нужно было попросить помощи коллег медиумов. Правда, мысль эта придёт запоздало, когда демоническая сущность окажет яростное сопротивление, не желая расставаться с пойманным в сигил телом носителя. 

 

Нике повезло незаметно спрятать ловушку для демона под ковриком у двери магазина, укрыться за витринами самой, войдя внутрь с пожилой парой незадолго до закрытия. Она  начала обряд, когда хозяин «Хамелеона» проводил последних покупателей и ступил на коврик, намереваясь запереть дверь. Не заладилось сразу же. Ника в самом начале сбивалась с ритма, произнося текст экзорцизма. Сумев наконец совладать со своей силой и успешно завершить обряд, она чувствовала себя ужасно, но держалась на ногах, тогда как мужчина мешком осел на пол. Его трясло, он испуганно моргал, не понимая, что происходит. Ника опустилась рядом с ним на колени, сосредоточилась, взывая к остаткам сил. Ей удалось принести хозяину магазина облегчение исцеляющим потоком энергии медиума, в его воспоминаниях о произошедшем осталась лишь внезапно накатившая дурнота. Так случается, когда человек, долгое время неумеренно употреблявший алкоголь, резко от него отказывается. 

 

Лешек. Ника узнала имя хозяина зоомагазина только сейчас, и прозвучало оно из уст невысокой, темноволосой женщины, оказавшейся его женой. Она очень беспокоилась за него, хотела знать, что случилось. Ника рассказала, как могла. Солгала, конечно же. Она помогла супруге пана Лешека отвести его в комнатку за прилавком, усадить на диван. Женщина благодарила Нику, улыбалась, видя, что мужу становится лучше, мертвенная бледность сходит с его лица. Была ли благодарность заслуженной, начинающая экзорцистка не знала. Она всего лишь человек, который старается поступать по совести и искренне желает, чтобы с Божьей помощью у этой семьи всё было хорошо, несмотря на изгнание демона-трезвенника.

 

Ника покинула магазин, вышла в густые ноябрьские сумерки, сунула в карманы похолодевшие руки. На собственное исцеление сил не хватило, поэтому она то и дело останавливалась, чтобы отдохнуть, привалившись спиной к стенам домов. В одну из таких передышек на пути к стоянке такси Ника подняла голову к кусочку затянутого серыми тучами тёмного неба и мысленно поблагодарила Бога за то, что супруга Лешека пришла не в самый разгар обряда экзорцизма. Ей определённо везло сегодня. Только на душе снова высадился кошачий десант, который активно скрёб когтями. Наверное, поэтому Ника прошла мимо стоянки такси, автобусной остановки и направилась по улице в сторону квартала, где находился отель, в котором она днём сняла номер. Кажется, направление было верным. Но если не так, то ничего, вернётся, поэтому телефон остался в кармане. Ей не нашлось места ни в сердце, ни в постели любимого мужчины — вот беда. Впрочем, это же не конец света, пусть сейчас так вовсе не кажется. Переживёт. А время залечит душевные раны. Ника нахмурилась, вынула из кармана руку, стёрла с лица непрошеные слёзы и ускорила шаг. 

 

Отражение мерцающей рыжим неоном вывески бара она увидела в луже на тротуаре, остановилась, подняла голову, зябко поёжилась. Горячий чай или кофе бы не помешал. Заведение снаружи выглядело прилично, внутри тоже. Задерживаться дольше, чем на чашку чая или пить алкоголь Ника не собиралась, но приветливый бармен подкорректировал её планы, ненавязчиво предложив к кофе и пирожному травяную настойку коньячного цвета. Чтобы быстрее согреться. Поколебавшись немного, Ника согласилась.

 

Он подошёл к ней после третьей рюмки сорокоградусной настойки. Примерно её ровесник, коренастый блондин с карими глазами в обрамлении тёмных и густых, на зависть любой девушке, ресниц. Вопрос, не возражает ли она против его компании, был задан по-польски, но сопровождался красноречивым жестом, который Ника поняла бы и без слов. Она усмехнулась, кивнула на барный стул рядом с собой, показывая, что не против, чтобы мужчина остался. Он представился. Милош. Оценив небольшую, однако, весьма чёткую дистанцию, которую её новый знакомый определил и держал, Ника назвала своё имя. Анализу подверглось не только физическое расстояние между ними — неприятностей она не хотела, поэтому прибегла к способностям медиума. Рассчитывать на приятное продолжение знакомства в баре не преступление, а какой-либо угрозы для себя Ника не почувствовала. На душе у Милоша оказалось так же паршиво, как у неё самой, и он столь же остро переживал своё одиночество. 

 

Они удивительно быстро нашли общий язык, разговаривая на смеси польского, русского и английского. Она понимала его шутки. А ему очень нравилась её улыбка. Настойка определённо способствовала преодолению языковых барьеров и не только. Когда новый знакомый завладел её ладонью, не позволив взять  наполненную барменом рюмку, Ника руку не отдёрнула. Милош заказал сырное ассорти и мясные рулетики, заботясь о том, чтобы она поела. Ника улыбнулась ему и приняла приглашение к трапезе. 

 

Она была пьяна, но не настолько, чтобы не отдавать отчёта в своих действиях, поэтому на предложение пойти к Милошу в квартиру неподалёку ответила согласием осознанно. Один вечер, одна ночь для двух взрослых людей. Почему нет? Они едва знакомы и больше никогда не увидятся — никаких обязательств и душевных терзаний. Ей понравится — Ника знала. Два одиночества и в кои-то веки сладкая пилюля. Она не исцелит, но на время избавит от душевной боли, ведь обоим важно почувствовать себя нужными кому-то. Когда на улице Милош обнял её, коснулся пальцами щеки, Ника закрыла глаза, неосознанно попытавшись представить то, чего действительно хотела. Не получилось. Даже в абсолютной темноте любимого мужчину не заменит никто. Ведь есть ещё головокружительный запах желанного тела, особый ритм сильного сердца под ладонью, лежащей на его груди, неповторимое ощущение дыхания на коже и магнетическая энергетика прикосновений. Разом ослепнув и оглохнув, Винсента она бы узнала. И хотела Ника только его одного.

— Не могу… так. Прости, Милош, — она открыла глаза, отстранившись за мгновение до поцелуя. — I'm going back to the hotel. I need a taxi.

Недоумение на его лице медленно сменилось улыбкой, сожаления во взгляде он не прятал, но, кивнув на стоящее неподалёку такси, сказал: 

— I think so too^**, — Милош взял её руки в свои, слегка сжал, прежде чем отпустить. — Спасибо, Ника.

Благодарность за вечер в приятной компании, человеческое тепло и участие была взаимной. Ника  вложила её в понятное Милошу «спасибо», улыбнулась, развернулась и, не оглядываясь, направилась к такси, села на заднее сиденье, назвала адрес, откинулась на спинку. Голова слегка кружилась от выпитого спиртного, но ей всё ещё было хорошо и мало, поэтому  немного позднее она устроила себе свидание с извлечённой из мини-бара в отеле бутылкой белого рома. Когда та опустела на четверть, Ника краем глаза увидела, как засветился экран лежащего на прикроватной тумбочке смартфона, на котором она так и не отключила беззвучный режим.  Входящий видеозвонок. Света. 

__________________________________________

^*англ. Я возвращаюсь в отель. Мне нужно такси.

^**англ. Я тоже так думаю.

 

***

 

— Ты с ума сошла?! — лучшая подруга смотрела на неё со смесью негодования, ужаса и удивления. — В чужой стране! Пьяная! С едва знакомым мужиком из бара!

— Тогда я была трезвее, — возразила Ника, поболтав перед экраном смартфона початой бутылкой. — Сейчас бы уже точно никуда, ни с кем не пошла, — она криво усмехнулась, покачнулась, пристраивая бутылку на тумбочку. 

Остался позади продолжительный, правдивый, довольно подробный и местами весьма эмоциональный рассказ о её варшавских приключениях, ром уже успел усвоиться, серьёзно повлияв на координацию движений, поэтому, ставя бутылку, Ника уронила на кровать телефон. Странно, однако, что Свету больше взволновала её попытка переспать с Милошем, а не одно из предшествовавших этому событий. 

— Извини, — с некоторым усилием фокусируя взгляд на лице подруги, сказала Ника, когда смогла вновь взять в руку телефон. Стараясь не делать резких движений, она притянула к себе подушку,  положила под поясницу и откинулась на спинку кровати. 

— Знаешь, а я бы тоже напилась после такого, — примирительно сказала Света. — Это же… ох, переварить надо, но на трезвую голову слишком тяжко.

— Ты мне веришь? Не думаешь, что я умом тронулась, раз несу всякую чушь про ангелов, демонов и обладателей древних душ со сверхъестественными способностями?

— Верю, — Света кивнула. — Мы знакомы с детства, Ника, достаточно близки, чтобы заметить, если одна из нас начнёт сходить с ума, — она ободряюще улыбнулась. — Жаль, что не могу приехать к тебе прямо сейчас. 

Света ей верит. Удивительно и ожидаемо одновременно, ведь за годы дружбы они сроднились настолько, чтобы понимать друг друга без слов и без малейшего сомнения доверять словам, которые из чужих уст прозвучали бы сущим безумием. А кроме веры было также абсолютное принятие Светой Ники такой, какая есть, без вопросов, страха или хоть капли отторжения по отношению к обнаружившейся сверхъестественной части её. Наверное, это есть привилегия особенного духовного родства, которое удаётся обрести далеко не каждому. Им повезло, и осознание данного факта сейчас согревало, трогало до глубины души, приносило утешение.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы ты была рядом, — Ника прикусила губу, но по щекам уже покатились слёзы, которые она принялась вытирать тыльной стороной ладони. 

— Вот сырости не надо, — Света покачала головой с нарочитым осуждением. — Как мне утешать подругу на расстоянии? Даже обнять не могу. Слушай! — она округлила глаза, как делала всегда, когда собиралась резко переключить внимание в разговоре с одного факта на другой. — Мюриэль наверняка возродится. Он же ангел, а они, вроде, бессмертные.

Ника всхлипнула, прикрыла свободной ладонью нос и рот, помолчала, стараясь справиться с рыданиями. Алкоголь способствовал падению многих барьеров — волевых, сдерживающих проявления чувств, тоже.

— Я тоже так думала. Боялась за всех нас, но не за Кристофа с Патриком, они же… — она судорожно схватила ртом воздух. — Другие. Мы могли умереть много раз, я видела кровь, боль, слышала, как ломаются кости, сходила с ума от ужаса и собственной беспомощности, а потом Мюриэль... — Ника всхлипнула. — Эти порталы, мотыльки, его взгляд, улыбка — так трогательно и прекрасно. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти человечество, а я тогда на пляже даже не поговорила с ним просто так, не о деле! — она опустила руку, уронила телефон на кровать, подтянула колени к груди, закрыла лицо руками.

— Ника? Ника, — позвала Света через минуту тишины, нарушаемой только тихими всхлипами подруги. — Пожалуйста, возьми телефон, посмотри на меня. Мюриэль нас всех спас, дал надежду на лучшее будущее, я теперь Егора смогу домой забрать, понимаешь? А ты рыдаешь. Он живой, смотрит сейчас на тебя из Рая и думает, какая же дурочка. Ника? Никандра! 

— Не называй меня так, — скривилась Ника, беря в руки телефон. — Но я действительно дура, — язык её заплетался, взгляд был затуманен от алкоголя и слёз, однако не похоже, чтобы ей хотелось закончить разговор, скорее, наоборот.

— Дело не только в ангеле, верно? — Света посмотрела на неё, слегка нахмурив лоб. — Расскажешь?

— Угу, — Ника кивнула, снова потёрла мокрые от слёз щёки ладонью, шмыгнула носом. — Только давай умоюсь сначала.

— А я чаю налью. И надо бы, кажется, с коньяком, — с совершенно серьёзным видом заметила Света. 

 

***

 

— Вот же гад! Да как он?!.. Ну и дурак, — негодовала Света, выслушав историю любовной драмы подруги. На столе перед ней остывал чай, к которому она едва притронулась.

— Не осуждай Винсента, ты даже половины не знаешь. Ему пришлось очень нелегко. Я знаю его историю, и, поверь, всё это слишком для одного человека, —  Ника несколько раз моргнула, и слёзы прочертили влажные дорожки по щекам. Её глаза покраснели, припухли, на прикроватной тумбочке лежали три смятых бумажных салфетки. 

— Он — причина твоих слёз, и я не могу не осуждать его за это.

— Я сама всё себе придумала — он не виноват.

— И ночь на пляже тоже нафантазировала, видимо.

— Нет, но Винсент мужчина красивый, темпераментный. Он просто хотел… немного тепла, а я его не так поняла.

— Голову он тебе морочил просто! Непонятно только, зачем. 

— Уже неважно, всё в прошлом, — глаза Ники вновь наполнились готовыми пролиться слезами.

— То есть, если он сейчас явится за тобой на своём белом такси, ты с ним никуда не поедешь?

Ника вздохнула, прикрыла глаза. Из-под опущенных ресниц стекли два скудных солёных ручейка.

— Он меня не любит и не приедет, — выдохнула она.

— Очень на это надеюсь, — буркнула Света. — Попутного ему ветра, — сказала она почти шёпотом. —  Женя  спрашивал, кстати, когда ты возвращаешься. Ему ты нужна, он переживает за тебя. 

Ника невесело усмехнулась. Слёзы иссякли, она чувствовала себя опустошённой, от выпитого мутило, начинала болеть голова. 

— Он прислал сообщение, а я… даже не прочитала. Надо ответить… что-нибудь, — она потёрла пальцами висок, болезненно поморщилась. Похоже, собственное похмелье лечить не стоит, чтобы не хотелось повторить вечер возлияний. 

— Не что-нибудь, а не дури, подруга. Тебя же сразу в ЗАГС никто не тащит. Выкинь испанца из головы и получше присмотрись к мужчине, который давно рядом. Ничем он не хуже. По мне, так лучше во сто крат.

— Хуже — лучше! Я так не могу! — вскипела Ника, вновь едва не выронив телефон. — Это же обман. Женя не заслуживает. 

— Собираешься рассказать ему про Винсента?

— Ещё не знаю, что я ему собираюсь рассказать, но врать не стану. Я люблю другого, а его держать запасным вариантом рядом с собой не буду. Это неправильно, так нельзя.

— Ох, Ника…

 

***

 

В саратовский аэропорт Гагарин Ника прибыла около семи вечера вторника. Она устала. Дорога заняла почти сутки, и сейчас желание Жени непременно встретить её вызывало у Ники больше благодарности, чем неловкости. До момента, когда он вручил ей букет нежно-розовых роз. Ника растерялась, потом разозлилась на себя за то, что приняла предложение. Добралась бы общественным транспортом. Она держала букет так, словно он жёг руки, и молчала.

— Что-то не так с цветами? — спросил Женя, устроив её сумку на заднем сиденье своей машины.

— Нет, — сделав над собой усилие, Ника улыбнулась. — Они прекрасны. Спасибо! Но не стоило, правда…

— Я рад, что тебе нравится, Ника, — Женя улыбнулся в ответ, открыл перед ней пассажирскую дверцу.

Садясь в белый седан, Ника мысленно ругала себя. Надо было отказаться на настойчивое предложение Жени приехать за ней в аэропорт. Он хотел поговорить, она надеялась внести ясность в их отношения, а вышло, что, сама того не желая, дала ему надежду, поддерживать которую не собиралась. Вот же глупая!

 

Парковку белый седан покинул минут десять назад и бодро катил по слегка влажной после обеденного дождя асфальтовой дороге. Женя молчал. Ника тоже, потому что не знала, как продолжить разговор после того, как получила ответ на дежурный вопрос о погоде. Угораздило же её согласиться на эту встречу в аэропорту!

— Ника, я… 

— Ой! 

— Что случилось? Палец уколола? В бардачке есть йод и пластырь. 

Женя не заметил, что вздрогнула Ника при первых звуках его голоса до того, как стиснула в руке букет, и в указательный палец, пройдя сквозь  бумажную упаковку, вонзился острый розовый шип. Она смутилась, помотала головой, сжала руку с уколотым пальцем в кулак, по-детски пряча выступившую кровь.

— Ерунда. Не надо ничего, — Ника смущённо улыбнулась. 

— Йод в карандаше, возьми.  Я настаиваю. 

— Как скажете, доктор, — Ника открыла бардачок, достала йод, сняла колпачок, намазала место прокола на пальце. — Вот, можешь больше не волноваться, — она улыбнулась.

— Не получается. И дело не в шипах роз, — с несвойственной ему смущённой улыбкой признался Женя. — Ты отдалилась. После того вечера, когда мы ужинали у тебя дома.

Теперь Ника едва не прищемила себе пальцы, закрывая бардачок, куда положила йод, но вовремя опомнилась. Она тихо вздохнула, откинувшись на  спинку сиденья, не нашлась, что сказать, и почувствовала некоторое облегчение, когда Женя продолжил говорить.

— Я поспешил тогда, и ты могла подумать, что для меня это мимолётная интрижка с симпатичной медсестрой, но всё не так, Ника. Совсем не так, — он на мгновение отвёл взгляд от дороги, чтобы посмотреть на неё.

— Нет, Женя, я… — Ника отрицательно качнула головой и вдруг замерла, глядя прямо перед собой.

Реальность раскололась на несколько частей, в одной из которых её ослепил свет фар тёмно-серого автомобиля: не вписавшегося в поворот, вылетевшего на встречную полосу и лоб в лоб сошедшегося с белым седаном.

— Останови машину, — потребовала Ника, а в глубине её глаз сверкнул зелёный неон.

— Что? 

— Тормози сейчас же! Он в нас врежется! — закричала она, наконец отвернувшись от дороги и едва сдерживая себя, чтобы не схватиться за руль.

Белый седан резко сбавил скорость, съехал на обочину, остановился. Женя отстегнул ремень, повернулся к Нике.

— Ника, что происходит? Кто в нас врежется? Тебе…  

Договорить он не успел — появившийся на приличной скорости из-за поворота  серый автомобиль пересёк автостраду и, пройдя буквально в полуметре перед стоявшей на обочине машиной, съехал в кювет, врезался в дерево. 

 

Из-под покорёженного капота шёл пар, поднимался вверх, причудливо клубясь в воздухе. Ника стояла за спиной Жени, который пытался помочь лежащему теперь на траве водителю серого Ауди. Мужчина лет пятидесяти был трезв. Инфаркт настиг его за рулём. Но могло быть и хуже… Ника несколько раз попыталась набрать номер, прежде чем поняла, что сети здесь нет. Её била мелкая дрожь — в сознании всё ещё всплывали обрывки весьма реалистичного видения автокатастрофы, леденящее кровь ощущение внезапно пришедшей к финалу собственной жизни не уходило.

—… Ника… Ты вызвала Скорую? Ника, да что с тобой? — Женя поднялся, подошёл к ней, взял за плечи, заглянул в глаза.

— Сети нет, — глухим голосом отозвалась она.

— Нам его не вытащить, нужен реанимобиль и срочно. Тебе нехорошо, Ника? — Женя нахмурился. — Побудь с ним, я… 

Ни взять у неё телефон, ни договорить он не успел — водитель Ауди застонал, потом захрипел. Выругавшись сквозь зубы, Женя бросился к нему.

— Приди в себя, Ника, пожалуйста! Ты мне нужна, — на секунду обернулся к ней, остолбеневшей, он. — Отойди к дороге, поищи сеть, позвони…

— Нет времени, — усилием воли Ника стряхнула оцепенение, сунула телефон в карман пальто, последовала за Женей, опустилась рядом с пострадавшим на колени. — Я ему помогу.

— Что? — один лишь взгляд ей в глаза, в глубине которых зарождался зелёный электрический шторм, заставил его замолчать. 

 

Евгений Михайлович Шарапов, дипломированный врач, не верящий ни в чудеса, ни в кудесников, именующих себя магами, ведьмами, экстрасенсами и прочими долженствующими воздействовать на умы доверчивых граждан названиями, был способен поставить диагноз без медоборудования, тем более, при столь явной и однозначной симптоматике. Он точно знал, что инфаркт наложением рук не лечится, однако стал свидетелем кое-чего  необъяснимого с позиций современной медицинской науки. Солнечно-золотистое сияние, окутавшее ладони Ники, было за гранью его восприятия, но Женя почувствовал странный благоговейный трепет, когда она, раздвинув полы расстёгнутой рубашки, положила руки на грудь мужчины испытывающего заметные проблемы с дыханием, и замер, заворожено наблюдая за тем, что позднее иначе, как чудом, не назовёт. Кажется, воздух вокруг них стал плотнее, и по нему распространялись тонкие, гудящие вибрации. Ника вздохнула, и невидимый кокон колыхнулся. Её пальцы дрожали от напряжения, плотно сжаты губы побледнели — чудо отнимало немало сил. Когда судорога поползла вверх по рукам, Женя, повинуясь внезапному порыву, положил руку поверх ладоней Ники, ощущая необычно сильный жар от её кожи. Пожалуй, своевременно, чтобы процесс регенерации оставленной разбившей боковое стекло веткой раны на плече мужчины остановился, едва начавшись, и произошедшее не вызвало слишком много вопросов.

— Вы кто? — разлепив пересохшие губы, спросил пришедший в себя водитель Ауди. — Что произошло? — он сел, коснулся окровавленного плеча, ощупал грудь, в которой теперь не болело, запахнул рубашку, огляделся. — Господи...

 

***

 

Пострадавший в ДТП восстановил для себя картину произошедшего практически без их участия. В объяснениях с медработниками и сотрудниками ГИБДД тоже проблем не возникло, пусть на всё вместе и ушло довольно много времени. Пять часов спустя перед Никой встала более сложная задача — объяснить Жене то невероятное, чему он стал свидетелем. Благо, в её холодильнике нашлись колбаса и сыр в вакуумной упаковке, а в баре — бутылка водки. Рассказ занял больше полутора часов. Женя не перебивал, лишь изредка задавал уточняющие вопросы, неизменно запивал ответы водкой и почти  не закусывал. Возможно, Нике не стоило рассказывать так много, но, коснувшись цели своей поездки в Варшаву, она не смогла не упомянуть остальных членов отряда спасителей мира, их сверхъестественные способности и наиболее яркие детали всего приключения, тем более, Женя спросил, в чём конкретно заключалась миссия, для которой всех собрали.

— Так значит, ты — медиум, — последнее слово он вытолкнул из себя с усилием. — Это навсегда?

— Думаю, да, — Ника тронула кончиками пальцев свою рюмку, из которой ранее сделала лишь глоток и, поморщившись, отставила. — Надеюсь на это, — она натужно улыбнулась. 

Женя криво усмехнулся, подняв на неё тяжёлый взгляд.

— И ему это нравится? Тому мужчине, которого ты полюбила, — и снова окончание фразы далось ему с трудом. 

— Не знаю, — Ника на секунду опустила глаза. — Да уже и не важно. Винсент не любит меня.

— Но ты любишь всё равно. Даже узнав его в облике зверя.

Ника передёрнула плечами, усмехнулась.

— Любовь — не свет в ванной, одним движением не выключишь. А волка я полюбила вместе с человеком, как единое целое.

— Зоофилия какая-то, — фыркнул Женя. 

Ника дёрнулась, как от удара, толкнула рюмку, расплескав по столу её содержимое.

— Извини, Ника, я пьяный дурак, не надо было так говорить, — быстро сказал он, глядя на неё, но не делая попыток коснуться. — Всё это выше понимания нормального человека. Мне сложно уложить в голове рассказанное тобой даже после того, что я видел. А когда ты сказала, что любишь другого… — он осушил очередную рюмку парой глотков, рукавом вытер губы. — Но оно и правильно — подобное тянется к подобному. Что я могу тебе дать, если не в состоянии ни понять, ни принять являющегося частью твоего обычного мира.

Ника молча перевела взгляд с его лица на столик, на котором стояла ваза с опустившими головы нежно-розовыми розами. Её попытка реанимировать букет. Судя по всему, тщетная. 

— Прости меня, пожалуйста, Ника. Я… пойду. Пока ещё глупостей не наболтал.

Женя оперся ладонями о стол, приподнялся. Ника встала на ноги раньше, положила руку ему на плечо, принуждая вернуться на место.

— Куда ты пойдёшь пьяный, посреди ночи? За руль нельзя, такси долго ждать в такой час. Ляжешь здесь, в гостиной, — она направилась к комоду, достала из него постельное бельё и полотенце, положила всё на диван. — До утра проспишься, надеюсь. Только, на всякий случай, не разгуливай по квартире в одном полотенце. Видения медиума — вещь странная, конечно, но мне не хочется, чтобы некоторые из них воплотились в реальность буквально, — Ника вернулась к столу, выпила остатки водки из своей рюмки, взяла кусочек сыра и, пожелав Жене доброй ночи, ушла в спальню.

Она заснула, едва её голова коснулась подушки, и спала крепко, без сновидений, пока не была разбужена звуком закрывающейся входной двери. Женя старался уйти тихо, но Ника слишком привыкла к тому, что тишину её квартиры по утрам нарушает только она сама. Натянув на голову одеяло, она закрыла глаза, снова попыталась уснуть — не вышло. Пришлось вставать и совершать свой привычный утренний ритуал, к которому теперь добавились разминка и пробежка в парке, весьма удачно расположенном недалеко от её дома. Увядшие цветы Ника выбросила с большим сожалением, хотя душа её тосковала отнюдь не о том мужчине, который их подарил. 

Hide  

Музыка настроения  

 

Hide  

 

Продолжение следует...

[SHaEN 11 245]

Эпилог Ники. Часть 2

Показать контент  

Горевать о несбыточном, раз за разом анализировать собственные поступки, предполагать иные варианты развития событий можно бесконечно. Но это совершенно непродуктивное занятие отнимает слишком много энергии, которую лучше потратить с пользой для настоящего и будущего. После удивительных варшавских приключений Ника вернулась к своей прежней жизни с намерением перестать вязнуть в рутине будней. Она изучила туры в Барселону, подобрала оптимальный для себя, прикинула стоимость и поставила цель на ближайший год. Жизнь слишком коротка, чтобы продолжать откладывать исполнение мечты о путешествиях. Каждый новый свой день Ника спланировала так, чтобы он был насыщен событиями с нагрузкой, как для тела, так и для разума. За оставшуюся часть взятого отпуска она сделала генеральную уборку сначала в квартире, потом в отцовской художественной мастерской, располагавшейся на чердачном этаже в том же подъезде, наняла грузчиков, чтобы перенести в мастерскую картины из прихожей. Утро Ника начинала с упражнений и пробежки в парке, ставших теперь частью её жизни, помогая поддерживать тонус мышц и бодрость духа. Шесть дней в неделю, кроме воскресенья, по вечерам она училась онлайн на ускоренных сестринских курсах. Было интересно. Просматривать лекции и выполнять задания приходилось на стареньком планшете, однако в компьютерной мастерской, расположенной в соседнем доме, Нику заверили, что испорченный экран ноутбука можно заменить, причём, относительно недорого, только придётся подождать две недели, пока придёт соответствующая запчасть. При наличии ноутбука можно будет подумать о том, чтобы снова начать подрабатывать репетиторством, естественно, предварительно освежив в памяти необходимые для этого знания. 

За пару дней до выхода на работу Ника посетила салон красоты, где сделала стрижку каре и перекрасилась в блондинку. Душа продолжала требовать перемен, поэтому макияж стал ярче, а из дальнего угла шкафа были извлечены полусапожки на шпильке и чёрная кожаная юбка, когда-то отложенная до лучших времён.

Встретив преобразившуюся подругу в вестибюле больницы, Света узнала её не сразу.

— Ну, ты даёшь! — протянула она, рассматривая Нику с головы до ног. — Собираешься вернуть Женьку туда, где ему надлежит быть? — заговорщицки подмигнула Света. 

— Он уже там, где ему надлежит быть, то есть, не со мной, — улыбнулась Ника. — А я возвращаю себе ощущение жизни во всей её прекрасной полноте. Как насчёт того, чтобы поддержать меня в этом? Сходим куда-нибудь в воскресенье?

— Давай! — согласилась Света. — Что мы, правда, сидим по домам, как старые клуши.  

***

Ноябрь заканчивался. Снег ещё не выпал, но в последний день осени чувствовалось, что зима уже на пороге. Небо затягивало низкими, исходящими холодом, серыми тучами, ветер усиливался. Ника ускорила шаг, потом заметила знакомую вывеску, притормозила, а затем остановилась перед дверью здания, где несколько лет назад занималась в школе танцев. Объявление о грядущем начале занятий в танцевальном классе манило своей яркостью. «Сольная латина», — прочла она про себя новое словосочетание. — «Женственность… грация… уверенность в себе… настроение...». Дверь приоткрылась от сильного толчка изнутри, за ней, что-то не вписалось в проём, выругался мужчина. Ника подошла к двери, взялась за ручку, открыла настежь. 

— Придержите, пожалуйста, — попросил тот же мужчина, и Ника теперь видела его широкую спину и коротко стриженый русоволосый затылок. — Спасибо, — наполовину вытащив на улицу длинный и, судя по всему, тяжёлый деревянный ящик, который нёс вместе с плечистым брюнетом, он повернул голову к Нике, улыбнулся несколько смущённо, как ей показалось. 

— Мы оба весьма вам признательны, прекрасная незнакомка, — губы брюнета растянулись в широкой, обнажившей зубы улыбке, лукаво блеснули карие глаза.

Ника ответила сдержанной улыбкой и лёгким наклоном головы. 

— Шевелись, Слава, девушке войти надо, — вмиг посерьёзнев, буркнул русоволосый.

— Мне туда не нужно, я просто решила помочь, — сказала Ника, продолжая придерживать дверь. 

— Ещё раз спасибо, — обратившись к ней, взгляд русоволосого потеплел. — Но нам бы всё равно поспешить, — он многозначительно посмотрел на замершего на половине пути напарника.

— Ключи в замке оставил! — спохватился тот и, подавшись с ящиком через порог, опустил его на асфальт. — Я мигом, — он развернулся и скрылся в здании. 

— Эмм… — русоволосый проводил его взглядом, посмотрел на Нику. — Простите за этого растяпу и за крепкое словцо тоже. Не видел, что вы здесь…

— Ничего, — она снова улыбнулась, посмотрела ему в глаза, серые, как пасмурное осеннее небо, опустила взгляд к носкам чёрных мужских кроссовок, вновь подняла, скользнула им по деревянному ящику. 

— Друг решил обновить спортинвентарь. У него здесь свой зал. А вас, наверное, больше танцы интересуют? — мужчина кивнул на объявление. 

— Занималась раньше, — Ника передёрнула плечами. — Давно и недолго.

— Есть желание возобновить занятия? — оживился он.

Она помолчала, чувствуя неловкость от прозвучавшего в его голосе интереса,  осторожно изучающего её взгляда, ощутимой симпатии. Знакомство на улице в планы Ники не входило. У неё вообще не было желания знакомиться с мужчинами, пусть даже этот конкретный производил приятное впечатление.  

— Не сейчас, — ответила она, быстро глянув в полумрак фойе и с облегчением обнаруживая там приближающуюся знакомую фигуру.

— Тогда, может…

Договорить русоволосому помешало появление его весьма энергичного друга, который тут же поднял ящик, всем своим видом демонстрируя готовность немедленно отнести его в нужном направлении. Когда вход в здание был наконец разблокирован, Ника отпустила ручку, позволяя двери закрыться. 

— Девушка, вы… — остановившись, словно позабыл о том, что совсем недавно им надо было поторопиться, начал русоволосый.

На сей раз сказать ему не позволила Ника.

— Извините, меня ждут. Удачи! — одарив мужчин дежурной улыбкой, она развернулась и быстрым шагом направилась прочь по улице, чтобы через минуту свернуть во дворы, срезая путь к кафе, где они договорились встретиться со Светой. 

— Так вы что, даже не познакомились? — спросил Слава, проводив Нику взглядом. 

— Ты слишком быстро пришёл, — проворчал его русоволосый друг. 

— Сам же велел поспешить. Теряешь хватку, Марк, — качнув головой, заметил Слава.  — Говорил же тебе — практика нужна. Кстати, фигурка у блондинки что надо, — покивал он вслед удаляющейся девушке.   

 — У тебя свадьба в феврале, — фыркнул Марк, нахмурившись в ответ на взгляд друга в сторону очаровательной незнакомки. 

— Как говорил один юморист: «Если я на диете, то это не значит, что мне нельзя посмотреть меню», — расплылся в улыбке Слава, его глаза смеялись. — Догонять будешь?

Марк нахмурился сильнее, раздражённо мотнул головой.

— Идём уже. Машина под запрещающим знаком припаркована.

— Зря, — не унимался Слава. — Яркая помада, маникюр в тон, острые каблучки, этот прямой взгляд, ммм… Могу поспорить, что она из тех, кто любит быть сверху. Горячая.

— Ты, я вижу, эксперт, — пробурчал Марк, сворачивая к припаркованному у дороги чёрному кроссоверу. 

— Не веришь? — продолжал улыбаться Слава. — Давай, догоню её и спрошу, как она предпочитает, — он подмигнул другу, опустил ящик со своей стороны на тротуар, полез в карман джинсов за ключами.  

— Давай, я сам тебе врежу.  Аккуратно, —  усмехнулся Марк. — Чтобы не бегать, у девушки не выпрашивать или у того, с кем у неё свидание. 

— Да какое там свидание! Сто процентов — подружка её ждёт, по магазинам пройтись… 

***

Свой тридцатый день рождения Ника провела дома одна, собираясь отметить его фуршетом в понедельник на работе с коллегами. Первыми в субботу тринадцатого декабря позвонили мама с папой, и это был лучший подарок, зарядивший отличным настроением на весь день. Света работала, поэтому поздравила её по телефону ближе к обеду. Вечером, после разговора с Алистэйр по видеосвязи Ника немного загрустила. Забравшись с ногами на диван, она покрутила в руках замолчавший телефон, открыла список контактов, пролистала в обе стороны, остановила, кончиком пальца по воздуху над экраном медленно обвела имя Винсента, как делала уже много раз. Он нужен ей, но она снова не позвонит. Чувства должны быть взаимными, а желание услышать его голос — не причина нажимать кнопку вызова данного абонента. Однако мысли её были светлыми, как и улыбка с лёгкой примесью грусти. Вспомнив лучшее приключение в своей жизни, людей, благодаря которым пережила его в своём уме и добром здравии, Ника отправила им всем тёплый мысленный привет, зарядив его энергией медиума. Меньше чем через две недели она поздравит их с католическим Рождеством — тогда будет повод для звонка, способный сгладить неловкость, если кто-то его совсем не ждёт. Возможно, тогда же даст о себе знать Лиам, если он просто забыл про её день рождения и дожидается подходящего повода позвонить. Интуиция медиума говорила, что у него всё в порядке, но он до сих пор не набрал её номер, не прислал сообщение. Потерял листок с контактами? Попал в стремительный водоворот своей привычной жизни и забыл обо всём за её пределами? Что-то ещё? Вероятна целая куча причин… 

Там же на диване, только уже с ноутбуком на коленях, Ника прослушала очередную онлайн лекцию, после которой собиралась принять ванну с ароматной пеной, посмотреть какую-нибудь комедию, потом почитать в постели, пока не придёт сон, как вдруг просигналил домофон.

— Света? — удивилась она, увидев подругу на экране.

— Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну этим вечером?  — лучезарно улыбнулась Света.

Она принесла букет кремовых роз, собственноручно приготовленный торт, бутылку белого игристого вина, фрукты и упакованный в мерцающую золотистыми голографическими волнами бумагу подарок. Поставив цветы в вазу, Ника нарезала сыр, буженину, разогрела соте из овощей с баклажанами, вместе с подругой накрыла на стол.

— Свечей только пять, — Света сняла крышку с круглой коробки, в которой принесла торт. — Думаю, ты не против, — с улыбкой сказала она, принимаясь расставлять свечи. — Можешь загадать пять желаний. Моё тебе пожелание связано с подарком. Ты же его откроешь? — в её взгляде появилась хитринка.

— Открою, конечно, — Ника взяла пакет, потянула за кончик упаковочной ленты. — Кажется, я догадываюсь, что это за пожелание, — усмехнулась она, извлекая на свет комплект кружевного нижнего белья красного цвета. — Очень красиво, а также безумно дорого.

— Главное, что красиво, остальное неважно. Тебе же нравятся такие вещи, — Света достала из своей сумки спички. — И я желаю, чтобы в следующем году ты обязательно его надела для мужчины, который будет любить тебя по-настоящему. 

— Спасибо! — Ника положила подарок на подлокотник дивана, подошла к подруге, обняла. — А для себя я его надеть могу? — с лукавой улыбкой спросила она. 

— В первую очередь ты и будешь надевать его для себя — это же часть женской магии. Даже когда красивое бельё никто не видит, оно добавляет нам уверенности в себе и обаяния, — улыбнулась Света в ответ. — А теперь давай зажгу свечи. Желания придумала? 

Ника загадала все пять желаний и свечи задула с первого раза. Совершив сей магический ритуал, они со Светой радовались, как дети, а после ужинали, пили вино и разговаривали до полуночи. Подруге не нужно было спешить на очередное внеурочное дежурство в больнице, и она осталась у Ники ночевать — ещё одна примета возвращения к жизни до пандемии. 

***

В новогодние праздники Ника отправилась к родителям в Сибирь. Первый месяц зимы больших снегопадов в тот регион не принёс, и добраться до деревни, недавно получившей мифологическое название «Беловодье», оказалось вполне возможным. В Красноярске её встретил местный православный священник, Михаил, на собственноручно переоборудованной в вездеход пятидверной «Ниве». С его семьёй Ника позднее подружится. Михаил и его жена Ольга, в отличие от большинства жителей Беловодья, оказались всего на пару лет старше неё, общительные, открытые, жизнерадостные. С их тремя детьми она будет лепить снеговиков, кататься на санках, брать штурмом снежные крепости. Но сначала её ждала встреча с родителями и удивительный подарок.

— Папа, это… я? — спросила Ника, несмотря на то, что лицо девушки на картине было написано с фотографической точностью. 

— Тебе не нравится? — воодушевление в голосе отца сменилось грустью.

— Нет-нет, что ты! — поспешила заверить его Ника и обняла за талию. — Очень красиво. Только неожиданно. И немного не в твоём стиле.

— Я разноплановый художник! — с напускной строгостью заметил высокий, крепкого телосложения, лысоватый мужчина и обнял её в ответ. Его зелёные глаза смеялись.

Картина, на которой она, одетая в длинное серо-голубое платье, поверх которого был наброшен алый атласный плащ, обнимала большого бурого медведя, сидя на ковре из ярких осенних листьев, производила на Нику странное впечатление, заставляя рассматривать детали, не давая надолго отводить взгляд.

— Когда ты начал её писать? — прервав затянувшееся молчание, спросила она.

— В первых числах ноября прошлого года. 

— И изначально на картине с тобой рядом лежал здоровенный волк, — выглянув из кухни, сказала мама Ники, среднего роста, стройная, кареглазая, с забранными в высокий пучок светло-русыми волосами.

Сердце пропустило удар, перехватило дыхание. Ника подняла расширившиеся от удивления глаза на отца, но промолчала, прикусив нижнюю губу изнутри.

— Потом я подумал, что сочетание алого плаща с капюшоном на тебе и волка рядом выглядит, как иллюстрация к сказке о Красной шапочке, — с лёгкой улыбкой пояснил тот, не заметив её волнения. — Красный цвет тебе очень к лицу, поэтому заменил волка медведем. 

— Да, теперь это совсем другая сказка, — слабо улыбнулась Ника, продолжая рассматривать картину. — Но мне правда нравится, папа. Интересный сюжет. И у медведя кулон какой-то на шее… А нет, это игра света на шерсти. Очень реалистично. 

— Только я говорила отцу, что у медведей глаза чёрные, но он всё равно сделал по-своему, — сказала мама, прежде чем скрыться на кухне.

— Я художник и так вижу, — продолжая улыбаться, ответил отец. — Ты же заберёшь с собой картину, Ника?

— В Саратов? — изумилась она, вновь переводя взгляд на отца. — Она же большая. И краски свежие. 

— Не волнуйся, я обо всём позабочусь. Упакую компактно. Что делать по приезду на место, расскажу, — оживился тот, прижал её к себе и чмокнул в макушку.   

— Ладно, — с лёгкостью согласилась Ника, прильнув к отцу. — Теперь у меня и правда будет ручной медведь, — тёплая улыбка лукавством блеснула во взгляде, прежде чем коснуться губ. — Лиам, американец, с которым я недавно познакомилась, предположил, что русские держат дома медведей. Представляешь, пап?

— Неужели ты развеяла его очаровательное заблуждение, Ника? 

— Конечно. Я же в гости его приглашала. А кто поедет в страну, где медведи разгуливают по улицам? — рассмеялась Ника.

— Кто такой Лиам? — из-за их спин поинтересовалась неслышно подошедшая мама.

— Замечательный человек и мой друг, мама, — разомкнув объятия, повернулась к ней Ника.

— Всего лишь друг? 

— Друг, но это немало. Я расскажу про него и не только. После ужина.

— И про поездку в Варшаву тоже? — спросила мама, вытирая без того сухие руки о передник.

— Да, я же обещала, — Ника занервничала, но решения рассказать родителям правду не изменила. — А сейчас давай, помогу тебе накрыть на стол. 

***

К середине января две тысячи двадцать шестого года снега в Саратове выпало мало.  Он едва присыпал газоны в парке, асфальтовые дорожки чернели между ними, но было морозно. Ника уже закончила свою воскресную утреннюю пробежку и присела на лавку, завязать ослабший шнурок на кроссовке, когда к ней подошёл пёс волчьего окраса и ткнулся лбом в колено.

— Привет, Грэй, — улыбнулась она, провела ладонью между стоячими ушами голубоглазого хаски. — А где?..

Ника не договорила, почувствовав знакомый холодок справа от себя, выпрямилась, повернула голову.

— Нет… Анатолий Иванович, как же так?..

Призрак мужчины весьма преклонного возраста немного виновато улыбнулся.

— Инсульт. Сразу, не лежал ни дня. Шестого января. Похоронили уже, — призрак протянул ладонь, попытавшись коснуться её предплечья. Его рука прошла насквозь до самой скамьи, Ника почувствовала, как по коже пробежали мурашки. — Прости, привычка.

У Ники встал ком в горле. Анатолий Иванович Огнев преподавал ей в университете высшую математику и математическую статистику. Требовательный, даже строгий учитель, но очень хороший человек, интеллигентный, эрудированный, с гибким и острым умом, отличной памятью. Он жил неподалёку, и они последний год нередко встречались в парке, на улице или магазинах. Восемь лет назад овдовел. Детей у них с женой не было. Собаку Антатолий Иванович завёл года три назад — вытащил из подвала щенка, грязного и больного, выходил его. 

— Собаку возьмёшь? — спросил Анатолий Иванович, и пёс навострил уши. — Я Зинаиду, соседку со второго этажа, просил его забрать, если что, она соглашалась. Но у неё три кошки, все вредные, и Грэй сам не захотел, ушёл...

Пёс посмотрел на Нику, гавкнул глухо, не открывая пасть, словно соглашался со сказанным.

— Вы хотите, чтобы я взяла его себе? — уточнила Ника, переведя взгляд с призрачного хозяина на пса и обратно. 

Не отводя глаз от её лица, Грэй положил морду ей на колено.

— Да. А ты не можешь? — расстроился Анатолий Иванович. 

— Я… — растерялась Ника и погладила тихонько заскулившего пса. — У меня никогда не было собаки.

— Да он у меня умный, чистоплотный, не лает, на людей и животных не бросается, послушный, — начал перечислять достоинства пса Анатолий Иванович. — У Грэя прививки все есть, документы у Зинаиды, а вопросы по уходу можно в интернете задать. Ты сама-то как, хочешь его взять, Ника? 

Она улыбнулась мужчине, потрепала пса по холке, двумя пальцами с лёгким нажимом провела между ушами. Собака. Немаленькая. Её? С такой надо не просто гулять, а бегать. Но ведь за компанию спортом заниматься веселее. И когда тебя дома кто-то ждёт — хорошо. Да и вообще, разве может она отказать в последней просьбе Анатолию Ивановичу? 

— Хочу. И возьму, — улыбнулась она.

— Хорошо! — обрадовался Анатолий Иванович. — Спасибо, Ника! 

Пёс отошёл к нему, попытался уткнуться лбом в призрачное колено, тихонько заскулил, когда хозяин тронул его холку ладонью. Ника успокаивающе погладила собаку по спине. 

— Я скажу, какая у Зинаиды квартира, и что тебе ей говорить. Да пойду уже, мне к Наде пора, — мужчина улыбнулся, вспомнив жену. 

***

В феврале зима вспомнила и про снег, и про морозы. Сегодня ветер, казалось, гулял даже по коридорам больницы, со стуком бросал снежную крупу в окна, пробовал на прочность поскрипывающие старые деревья. Ника зябко поёжилась, глянув сквозь покрытое морозным узором стекло в мутные вечерние сумерки за ним, и продолжила свой путь по непривычно пустынному длинному больничному коридору недалеко от приёмного отделения. 

— Ника… — выдохнула побледневшая медсестра, вышедшая оттуда ей навстречу. — Там мальчик с бронхитом, — её явно мутило, она стянула  лица маску, прикрыла ладонью рот. — Побудь с ним, пожалуйста. Доктор скоро придёт. Я ненадолго.

Внезапные приступы дурноты в ответ на привычные прежде запахи. Инна догадывалась, что беременна, но не была уверена. Хотя, пожалуй, чутьё медиума здесь не требовалось, достаточно было женской наблюдательности. 

— Конечно. Ты сама-то как, дойдёшь? — Ника коснулась её руки.

Инна слабо улыбнулась, кивнула.

— Нормально всё. Спасибо, — она поспешила к туалету, на всякий случай держась поближе к стене.

— Привет, — сказала Ника, входя в приёмный покой и присаживаясь рядом с ребёнком на кушетку. 

Худощавый, не старше семи лет на вид, с соломенного цвета волосами, одетый в сине-красный спортивный костюм, он сидел, наклонив голову, и болтал свисающими с кушетки ногами.

— Я — Ника. А тебя как зовут?

Мальчик поднял на неё лихорадочно блестевшие карие глаза, слабо улыбнулся. Его щёки были покрыты нездоровым румянцем. 

— Никита. Каминский, — хрипло сказал он и тут же закашлялся, попытался вздохнуть, прижал обе ладони к груди, явно имея проблемы с дыханием, испуганно посмотрел на Нику.

— Тихо-тихо, — она придвинулась ближе, положила поверх его горячих рук свою ладонь. — Сейчас станет легче…

Вторая ладонь Ники легла Никите на спину, из обеих заструилось невидимое глазу золотистое тепло, проникая внутрь, борясь с воспалением, унимая кашель. Через минуту он осторожно вздохнул, потом ещё и ещё раз, глаза его округлились от изумления. 

— Ты волшебница? — почти шёпотом спросил Никита и замер, но кашель не вернулся. — Точно волшебница! — воскликнул он, восторженно глядя на Нику.

— Немного, — призналась она. — Но это секрет. Ты же никому не скажешь?  — Ника пригладила ладонью непослушные вихры на светловолосой макушке.

— Никому, обещаю! — закивал мальчик.

— Здравствуйте-здравствуйте! Кто сегодня у нас в гостях? — в комнату вошла высокая, пышнотелая женщина в белоснежном халате. Приколотый к нему бейдж оповещал, что зовут её Наталья Леонидовна Петрова, и она врач-педиатр. 

***

Иногда мечты запаздывают с исполнением, но всё равно Ника была рада, что теперь у неё есть собака. Мокрый нос, безошибочно находящий её руку или ногу под одеялом по утрам, чтобы напомнить, что будильник уже просигналил, стучащие по ламинату когти, радостное виляние хвостом, когда она возвращалась домой с работы, разные, в зависимости от ситуации, выражения на собачьей морде. Грэй приносил ей поводок, собираясь на прогулку, ждал у порога, пока Ника снимет верхнюю одежду и наберёт в таз воды, чтобы вымыть ему лапы после, был отличным компаньоном дома и на улице. Редкие же противостояния становились уроками как для пса, так и для человека.

— Послушай меня, Грэй, — Ника сидела перед ним на корточках и смотрела в глаза. — Завтра ко мне приедет подруга и будет жить здесь.

Пёс немного склонил голову набок и вильнул хвостом.

— Но она не просто человек, а ещё и большой котик. Два котика. И два человека, да, женщина и мужчина. Я предупреждаю тебя заранее, чтобы не было неожиданностей. Вы должны подружиться. Хаски ведь дружелюбные создания, верно? — Ника наклонила голову вслед за псом. — Что я несу?..

Грэй сделал шаг вперёд и лизнул её в нос. Ника зажмурилась, хихикнула, вытерлась тыльной стороной ладони.

— Мы же договаривались, что ты не будешь так делать, — она шутливо погрозила псу пальцем, тот в ответ припал на передние лапы, повилял хвостом. — Надеюсь, это да. Насчёт твоей дружбы с Алистэйр, — Ника потрепала Грэя по голове.

 

продолжение следует...

Грэй  

Hide  

Hide  

Музыка настроения  

Hide  

[SHaEN 11 245]

Эпилог Ники и Тэй. Часть 3

Алистэйр  

-Неудачница!-тонкие пальцы сжались на краю кованых перил моста.Холодно.Открытый всем ветрам февраль только-только вступил в свои права.Но ее ладони не чувствовали холода.Самый страшный,самый глубокий холод всегда прячется внутри,а не снаружи.-Как я так могла!Дура!Идиотка!

Она перегнулась через перила,глядя на темную воду,укрытую белым кружевом льда.Февральский лед хрупкий.Стоит ударить посильнее-и взломается острыми прозрачно-голубыми иглами,открывая путь в черную зимнюю глубину.Может....может и стоит.....правда стоит?Никогда ничего не получается...не выходит...жалкая,бесполезная....

-Эйййй!Стооой!Ты чего,прыгать собралась?!-кто-то схватил ее за руку и потянул назад.-Воспаление легких схватить хочешь?

Она обернулась.Парень в коротком черном пальто и мотоциклетном шлеме крепко держал ее за плечо и отпускать явно не собирался.

-Не собиралась я прыгать.-неожиданно для себя призналась девушка.-Я собеседование провалила. Не смогла устроится на работу мечты.

-Да,хреново-посочувствовал парень.-Мне сегодня тоже профилактический втык был от начальства.На всю длину,без предварительных поцелуев и вазелина.-подумал немного и предложил-Бутерброд хочешь?У меня еще кофе есть,в термосе.

-Давай.-она вытерла набежавшие было слезы тыльной стороной ладони и улыбнулась.

-Я сейчас!-парень подхватился и побежал в сторону стоявшего где-то у фонарного столба мотоцикла.Девушка вздохнула и опустилась на деревянную узорчатую лавочку,стоявшую тут же,на мосту.На узорчатых перилах трепетали поблекшие разноцветные ленточки. Февраль.Последний месяц зимы.Серое небо,затянутое бесцветными облаками,почерневшие,обнаженные ветви деревьев и яркие праздничные ленты.Зачем?

Парень вернулся быстро.В руках у него действительно был термос и пластиковый контейнер.А еще он снял шлем.Он улыбнулся,неизящно плюхнулся с ней рядом на скамейку и открыв контейнер,протянул ей упаковку в фольге.-Держи!

-Странный ты-она улыбнулась в ответ,разворачивая бутерброд.

-Угу.-ее оказавшийся блондином собеседник с космической скоростью между тем разворачивал другой.-Мне фто уфе гофофили-сообщил он с набитым ртом.Проглотил и спросил уже нормальным голосом-Так что у тебя случилось?

-Меня отобрали на финальный этап собеседования в крутую компанию-девушка вздохнула.-Все шло так хорошо,тестовое задание было сделано на отлично,босс мило улыбался,мне казалось я ему понравилась....я уже думала,как буду обживаться в новом кабинете...и тут....В общем взяли другого.А у него и тестовое хуже и вообще.-с обидой закончила она.

-Знаешь,с этими собеседованиями никогда не угадаешь-парень сунул ей в руки крышку от термоса с горячим ароматным напитком.-Иногда бывает,что на выбор сотрудника влияют такие вещи,которые с первого раза и не поймешь.Например ты взрывная по характеру,а у них все партнеры как один с кукушечкой в голове и нужен кто-то суперспокойный и стрессоустойчивый,чтобы их выдерживать каждый день.И тогда как бы ты классно не сделала тестовое тебя не возьмут,потому что не выдержишь просто.Или босс у них по утрам приходит в мрачном расположении духа и ему нужна милая веселая секретарша-аниматор по совместительству.И тогда какая бы скорость набора текста у тебя не была,если ты строгая тетя в очках-ты ему точно не подойдешь.Не твоя работа значит.Не переживай.Найдешь свое-и все получится.

-Да уж....-она обхватила пальцами горячую крышку термоса,грея ладони.-Понять бы еще,где твое а где нет.

-Поймешь-уверенно ответил блондин.-Почувствуешь.Тебе там будет хорошо и комфортно.И все будет нравится.А то,что не будет-то ты вполне сумеешь пережить.

-На такие места обычно куча кандитатов.Куда уж мне...

-То,что ищешь ты-тоже ищет тебя-его голубые глаза блеснули и он лукаво подмигнул ей.-Твое-будет твоим.Рано или поздно.Так или иначе.Только обязательно нужно продолжать двигаться. Не останавливаться.

-Оптимист ты.А у тебя что случилось?

-Нууууу.....-блондин закатил глаза и смущенно улыбнулся.-Проспал..Я отвратительно встаю по утрам,поэтому предпочитаю брать ночные и вечерние смены,а тут пришлось целый месяц с утра ну я и..-он пожал плечами.-Я обычно ставлю будильник на четыре звонка с промежутками,чтобы точно не.А тут вот...ну вот.Это «еще минуточку»,а потом «еще секундочку» и еще «полсекундочки»превратилось в «Ешкин кот!» и полчаса опоздания.И оно было не первым.А еще...а еще я вчера немного напортачил в отчетности.Пришлось переделывать ииии...в общем это был очень долгий день.

-Как ты так живешь?-девушка рассмеялась.

-Яааа?Я живу молитвой.-улыбка парня засветилась как урановое излучение-непрерывное и беспощадное.

-И кому же ты молишься?

-Всем подряд.-немного подумав,сообщил тот.-И кто-то всегда помогает.

-Просыпаться по утрам вовремя?

-Нет,до этого к сожалению еще не дошли.-блондин вздохнул.-Но я поставил будильник на шесть заводов и надеюсь,что сработает.По крайней мере завтра.Мне никак нельзя опаздывать в аэропорт.Я улетаю к подруге,в Россию.

-Ух ты.У тебя есть друзья так далеко?

-И еще дальше.В Польше,в Испании,в Великобритании,во Франции.

-Так много стран.На конгрессе встретились каком-нибудь?

-Что-то вроде того.Когда я осваивал свою вторую профессию.-он поднялся.-Давай я отвезу тебя домой.Не бойся,я не маньяк.Честно.

-Верю-девушка рассмеялась.-У маньяков таких глаз не бывает.Как тебя зовут?

-Галахад.-парень улыбнулся.

-Галахад.Сын Ланселота и младший из рыцарей Круглого стола.Воспитывался в монастыре,был известен своим целомудрием и нравственной чистотой.Единственный,кто смог взять в руки Святой Грааль,после чего исчез-Бог забрал его к себе.У меня специализация по древней литературе-они подошли к черному мотоциклу спортивной модели.

-Нууу....нет,от монастыря я довольно далек,да и целомудрие под большим вопросом.Так что Святой Грааль мне не светит.-блондин протянул ей шлем.

-Время рыцарей давно прошло.Ужасно жалко-она уселась сзади парня и покрепче обхватила его руками за талию.-Какая твоя вторая профессия,сэр Галахад?

-Мояааа?-даже через глухой мотоциклетный шлем было слышно что парень смеется.-Охотник за привидениями.

Взревел мотор и мотоцикл рванул с места,по темнеющей в вечерних сумерках дороге,освещенной огнями зажигающихся фонарей.

Hide  

 

Встреча 

-Проходите.-металлоискатель скользнул по красному пальто и скучающий страж порядка кивнул в сторону выхода.Блондинка улыбнулась и кивнула в ответ.

-Иностранцы...-второй охранник неодобрительно покачал головой.-И прутся ж сюда.Что им,медом что ль у нас намазано?

-А с чего ты взял,что она иностранка?

-Да ты на ноги на ее посмотри.В такой обуви у нас в феврале ходят или совсем отбитые-или иностранцы.Посмотрел бы я как она в своих лубутенах на льду гарцевать будет.У нас ж как раз вчера подморозило,и ледок кое-где.

"лубутены"  

Hide  

В этот момент,блондинка в красном пальто,словно услышав его слова,на очередном шаге ухитрилась зацепиться каблуком за каблук,пошатнулась вперед и...чудом удержалась на ногах.

-Баааа,да она еще и ходить в них не умеет-хохотнул мужчина.-Вот это цирк.-он достал рацию.-Скажу сейчас ребятам на выходе,пусть поддержат блонди в красном,если что.Слетит с лестницы-все ступеньки головой пересчитает.Трупы нам здесь не нужны.

-И нннна...какую сссамку сссобаки я надела эти каблуки!-прошипела Тэй,зло дергая за собой ручку ни в чем не повинного чемодана.Хотя нет,она знала на какую.Это было такое симпатичное пальтишко и к нему таааак хотелось одеть что-нибудь девочковое....но только вот сидеть в каблуках-это одно,а ходить-совсем другое.Ходить пока получалось не очень.В стиле «два шага сделаю-падаю», «два шага сделаю...»и так далее.И кто же знала,что в России такая холодная погода...и снег...целая куча снега!Она еще не вышла из здания аэропорта,но уже заранее видела внутренним взором шапки-ушанки на всех горожанах,шубы,сугробы по самую макушку-все как в настоящей Антарктиде,только пингвинов,проплывающих на льдине не хватает.Ох...

Добраться бы до Ники,не переломав ног.А там надо все таки забежать в обувной магазин.

***

На Нике шапки-ушанки не было. А сегодня та бы ей не помешала — с утра дул ледяной ветер, после обеда начался снегопад. В пятницу, двадцатого февраля Ника работала в первую смену и отпросилась на час раньше, чтобы успеть встретить Алистэйр в аэропорту. Завтра будет очередная «учебная суббота» — дополнительный оплачиваемый выходной, предоставлявшийся раз в две недели всем слушателям сестринских курсов, значит, впереди целых три дня, чтобы пообщаться. Но пока, одетая в красный пуховик с капюшоном, чёрные джинсы и светло-коричневые замшевые ботинки на толстой подошве, Ника вышла из автобуса, посмотрела на часы и побежала к зданию аэровокзала, понимая, что опоздала. Без двадцати пять. Надо было сразу брать такси в обе стороны. Намного дороже, но в нынешних погодных  условиях — надёжнее. Оставалось надеяться, что доктор-ураган-Галахад не отправится навстречу приключениям в чужой стране, ну или хотя бы позвонит опаздывающей подруге перед этим.

— Тэй!

Блондинку в красном пальто и сапогах на головокружительной высоты шпильках не выделить среди множества других людей было бы сложно. На узнавание Нике потребовалась половина минуты, несмотря на то, что чутьё признало Алистэйр Галахад в тот же миг, как на ней остановился взгляд. Она бросилась к подруге, на ходу сбрасывая с головы капюшон, без церемоний обняла.

— Здравствуй, Алистэйр. Как же я рада тебя видеть! 

 

Нет,проплывающих мимо на льдине улыбающихся и машущих пингвинов не было.Шапок-ушанок на прохожих тоже.

Было небо-затянутое туманом и низкими бело-серыми тучами.

Обледеневшие ступеньки и такие же обледеневшие перила.

И снег.Бесчисленные белые кружащиеся хлопья,падающие из туч и ложащиеся в огромные пушистые сугробы.

Почти как сахарная вата.

Тэй не удерживается и высовывает язык,ловит снежинки,чтобы попробовать на вкус.

Вдох полной грудью. Уххх....Холодно!Ледяной воздух пробирается в грудь, цепкими коготками расползается по коже.А пальтишко-то тоже не по погоде.Еще и переодеваться придется.

Тонкие ноздри блондинки трепещут,раздуваются,ощущая непривычный,иной запах.Запах снега,промозглого ветра и льда.

Россия.

Многоликая в своей величественной красоте.

Никогда не думала,что увижу тебя по-настоящему.Будем знакомы.Будем дружить?

Шаг.И нога скользит,а руки рефлекторно хватаются за перила.Ручка чемодана отпущена и забыта где-то там.

-Деточка.-какая-то пожилая женщина сострадательно гладит ее по плечу.-Ты бы переоделась после этих ваших стриптизов.Снегопад у нас,видишь какой.

"Деточка" из всего сказанного понимает только интернациональное слово"стриптиз" и яростно мотает головой.Нет,бабушка,никаких стриптизов.Я тут от перил отодраться пытаюсь.Ну или хотя бы понять как передвигаться по льду и снегу на этих адских каблуках.

В уши задувает холодный ветер,руки дрожат,но Тэй расправляет плечи и крутит головой,ища в толпе теперь уже светлые волосы,зеленые глаза и знакомую улыбку.Ника обязательно встретит.   

Голос.Такой долгожданный голос.

-Ника!

Блондинка всем телом подается вперед,к источнику звука. Наконец-то мы встретились.

-Ника!

Руки на плечи,притянуть и крепко-крепко прижать к себе подругу.

Прошло всего несколько месяцев,а кажется-целая жизнь.

-Я скучала.Так хорошо,что ты здесь! 

 

Ника немного отстранилась, но рук с талии Тэй не убрала, словно заметила, что той нелегко сохранять равновесие в эффектной обуви. 

— Я тоже очень скучала, — она смотрела Алистэйр в глаза. — Прости за опоздание. Автобус никак не хотел ехать быстрее. Ты не замёрзла? Может, вернёшься в здание, а я пока найду такси? Выглядишь прекрасно, — добавила Ника с улыбкой.

Она не забыла ощущение тёплого моря энергии, которую излучала доктор Галахад,  лицо, завораживающий взгляд красивых голубых глаз, но почувствовать и увидеть её рядом с собой было особенно приятно. Ника не удержалась и снова обняла Алистэйр. 

 

Тэй еще крепче обняла подругу,прижавшись щекой к светлым волосам. Ника такая теплая.Кажется единственное теплое существо во всей это ледяной России.

Порыв ветра бросил в лицо горсть снежинок  и девушка фыркнула и мотнула головой.

Значит вот он какой-твой дом,Ника?

Еще один глубокий вдох полной грудью.

Он ужасно холодный.Но в нем есть ты-а значит мы с ним скоро обязательно подружимся.

Галахад чуть отстранилась,с улыбкой глядя на подругу.Но на последнее предложение глаза ее в ужасе округлились.

-Нееееет!Нет.Я лучше здесь постою!-а взгляд уже судорожно шарит где-то сбоку и внизу в поисках спасительных перил.-Я немножко не учла погодные условия.Точнее я их вообще не учла.Давай вызовем такси и доедем до какого-нибудь торгового центра?Я бы переэкипировалась,и...-в этот момент тонкий каблук царапнул обледеневшую лестницу,ногу повело,и если бы Ника не обняла ее снова-Тэй вряд ли бы удержалась на ногах.

Руки блондинки сжались на талии подруги крепче на несколько мгновений,а затем нога вернулась на положенное место и хватку ослабили.

-Уф...-охотница смущенно улыбнулась.-Стою я в общем тоже не очень крепко.Спасибо за поддержку.

 

Эффектный образ Алистэйр не подходил для русской зимы. Впрочем, чтобы гулять в таких сапогах по саратовским дорогам, нужно быть эквилибристкой и в отсутствие снега со льдом. Каблук-шпилька на осенней обуви Ники был ниже, но и она порой чувствовала себя в ней неуверенно. 

— Недалеко от моего дома есть магазины, мы что-нибудь тебе подберём по пути. А такси можно вызвать через приложение, — медленно остранившись ещё на пару сантиметров, Ника достала из кармана телефон, провела пальцем по экрану. — Ты хотела на меня впечатление произвести или на русских мужчин? — с лукавой улыбкой поинтересовалась она, почти не глядя заполняя поля открывшейся в приложении формы необходимыми данными.  Со стороны две девушки, которые были не в силах оторваться друг от друга, наверное, выглядели странно, но ей было всё равно. Так ведь и устойчивее, и теплее.

 

Снег.И лед.Да.

Ой.

И падающее -тающее на лице  и запутывающееся в светлых волосах мелкое и невесомое и холодное.

Ни зонтика,ни шапки,ни шарфа,ни перчаток.

Да и не носила почти никогда.

Тэй откидывает голову и смеется,а руки по-прежнему продолжают крепко обнимать подругу за талию.Вдвоем-теплее.Ну и нужно же мне за что-то держаться.Зубами за перила конечно тоже вариант,особенно если я перекинусь на глазах у всего аэропорта.Но лучше не надо.

-Если честно-сама не понимаю,как меня угораздило все это одеть.Нет,про пальто понимаю-оно мне ужасно понравилось и мне захотелось его выгулять.Только я почему-то решила что снегопад и минусовая температура-это ерунда.У нас ведь такого не бывает.А каблуки эти...я первый раз одела такое.Захотелось что-нибудь совсем-совсем девочковое-ну и вот.Я уже начинаю думать что встать на четвереньки и спуститься с этой лестницы будет хорошей идеей.По крайней мере я не пересчитаю все ступеньки-она подмигивает.

 

Ника скучала по её смеху, по озорным искоркам во взгляде, улыбке, которая сродни яркому свету солнца, и по их совместным варшавским приключениям тоже. Она улыбалась всё время, пока смотрела на Тэй. 

— Не надо на четвереньки, — отрицательно мотнула головой Ника. — Я помогу тебе дойти до такси, — немного подавшись в сторону, она заглянула за спину подруги. — И чемодан твой заберу.

Мелодичный сигнал приложения оповестил, что заявка принята к исполнению. Ника посмотрела на экран смартфона.

— Такси будет через три минуты, — она подняла глаза, скользнула взглядом по табличкам на входе. — Подъедет прямо сюда. Но по лестнице всё же придётся спуститься. Осторожно. И лучше наступать на настил, — Ника кивнула на противоскользящее покрытие ступеней.

 

Тэй запрокидывает голову,щурится и смотрит на низкое небо.

Крылья носа трепещут,ощущая,вбирая.

Запах.Снежный,звенящий,лукавый. 

Несколько месяцев назад,в другом аэропорту она решительно шла навстречу той неделе,что изменила ее жизнь.

Было и не было.Случилось на мгновение-и осталось навсегда.

И тепло,исходящее от тела Ники тому подтверждение.

-Забирай-покладисто соглашается охотница.До вежливости ли нынче,когда сапоги скользят,а одежда совсем не по погоде?

Медленно-медленно,почти что палец за пальцем Тэй отцепляет руки от Ники.Перехватывается за перила, бочком пододвигается к настилу и стараясь наступать совсем на кончики пальцев,балансируя,как канатоходец в цирке,спускается вниз.Ступенька за ступенькой.

Уфффф.Кажется все.

Она облегченно выдыхает и счастливо улыбаясь,поднимает глаза на подругу.

 

Когда они спустились по лестнице, белый Хендай с жёлто-голубым ястребом — символом компании-перевозчика на капоте и нужным номером на борту уже ожидал своих пассажиров. Пока водитель грузил чемодан в багажник, Ника открыла заднюю дверь для Тэй.

— Забирайся в салон, там тепло, — улыбнулась она. 

Очередной порыв ветра бросил в них снегом, словно говоря, что с посадкой затягивать не стоило. 

 

Отцепить руки от перил и проползти еще несколько сантиметров-ровно столько,чтобы уцепиться за дверцу такси и рыбкой нырнуть внутрь.

Все.

Наконец-то. Больше не нужно никуда ходить.

 

Ника закрыла за Тэй дверцу, обошла такси и села на заднее сиденье с другой стороны. Как хорошо внутри. Она откинулась на спинку, млея в тепле салона.

— Едем в торговый центр «Оранжевый» на Вольской? — уточнил водитель, поворачивая ключ в замке зажигания.

— Да. И подвезите нас прямо ко входу, пожалуйста, — попросила Ника.

— Нет проблем, — заверил её водитель, мужчина лет сорока пяти, с проседью в густых чёрных волосах, худощавый, неулыбчивый, но производящий приятное впечатление. 

— Как ты, Алистэйр? Рассказывай, — Ника придвинулась к Тэй ближе, когда такси вырулило на автостраду. — Добралась без происшествий? Скучаешь по нашим варшавским приключениям? 

Галахад  сложила ладони чашечкой,поднесла к губам и выдохнула на них.Как теплооооо.

Едва подруга сделала движение в ее сторону,охотница немедленно,как на пружинке,подскочила на несколько сантиметров кверху,и плюхнулась рядом с ней,ближе прижимаясь к теплому телу девушки.

-Ох....-она рассмеялась.-Повседневная круговерть.Я вернулась к тренировкам и работе,и порой кажется что жизнь вокруг меня движется так быстро,что я не успеваю сделать все,что хочется.Но мне это нравится.-Тэй покачала головой и сообщила заговорщицким шепотом-А еще знаешь,что?Я завела котика!Помнишь того черного сфинкса,которого мы ловили в Варшаве?Они очень похожи.И я хочу завести еще одного,чтобы они были вдвоем,пока я на работе.И...-блондинка немного погрустнела-да,я скучаю.По Варшаве,по Убежищу,по всем нам.Мне иногда очень хочется вернуться,хотя бы для того,чтобы забрать того,адского котейку.Как он там один,в Аду?

 

Ника снова улыбалась, слушая Алистэйр. Та говорила быстро, эмоционально, а энергетические вибрации, сопровождающие её рассказ, казалось, может ощутить не только медиум, но и водитель. Мужчина действительно уже несколько раз бросал взгляды в зеркало заднего вида, наверное, удивляясь необычной беседе пассажирок сразу на двух языках.

— Котик — это же здорово! — с тем же бурлящим, как шампанское, чувством восхитилась Ника. — Люблю кошек, — её улыбка померкла, стоило вспомнить путешествие в Ад и оставленного там проводника. — А тот котик, — она посмотрела на водителя. — Из Варшавы. Возможно, он не один. Ведь не был же Леонард стопроцентным засранцем, он нам помогал, да и вообще… Так что, и среди его… коллег могли найтись те, кто позаботился о котике, — Ника помолчала, вновь возвращаясь мыслями к событиям начала ноября прошлого года и желанию повернуть время вспять. — У меня теперь собака есть, — в свою очередь поделилась новостью она. — Сибирский хаски — Грэй. С голубыми глазами и красивым волчьим окрасом шерсти. Не то чтобы я собиралась заводить собаку, но так получилось. История… необычная. Дома расскажу, если захочешь. А как у тебя на личном фронте? — она коснулась ладони Тэй кончиками пальцев. 

 

Тэй слушала подругу и счастливо грела руки о тепло Ники.

Сама идея о котике в Аду ей не слишком нравилась-но в конце концов даже Аду нужен свой котик.Ведь всем известно-где котики-там счастье.Что же она зверь,что ли,лишать людей...эээ...демонов счастья?

-Ну....ладно уж пускай-со вздохом согласилась она.-Места много,играть есть чем и с кем.Да и попасть туда в обозримом будущем не удастся.Так что похоже выбора у меня и впрямь немного.

-Ох ты,здорово!Конечно расскажешь.Я обязательно хочу услышать эту историю.Только хаски ведь ооочень активные собаки-голубый глаза Галахад лукаво блеснули.-А еще они грооомко воооюююуууууут.

Охотница улыбнулась и сжав ладонь слегка пожала кончики пальцев подруги.За последние месяцы ей часто задавали этот вопрос.

Когда заставали болтающей с очередным ординатором на выходе,или увлеченно разглядывающей фотографии с очередной вечеринки,которые на своем суперфотоаппарате демонстрировал ей нейрохируг,или сидящей где-нибудь на деревянной лестнице старого дома в компании таких же старых друзей-неформалов и самозабвенно распевающей рок.

"Ну ?Это парень?Девушка?Давно встречаетесь?"

И Галахад отвечала с неизменной улыбкой-"Это-друг"-и по-прежнему отправлялась домой в сопровождении наушников и любимого плейлиста.

-Личного фронта нет-рассмеялась она,блеснув глазами.-Один общественный.Не сказать чтобы сильно полезный....но стараюсь как могу.

 

Похоже, к контролю над трансформацией Тэй ещё нужно привыкать. Хотя устроить личную жизнь непросто даже когда не имеешь никаких проблем с превращением в зверя. Не всем везёт встретить своего человека, и не каждый способен на множество попыток отыскать его в ком-то, кто нравится, приятен, интересен. Но в то, что у них с Алистэйр получится обрести личное счастье, Нике верить хотелось. 

— У тебя одна из самых полезных профессий в мире, Тэй, — она взяла руку подруги в свои. — Не преуменьшай свои заслуги на общественном фронте, — А хаски активные, всё верно. Мы с Грэем бегаем вместе. Но он не воет и редко лает. Кстати, об активности. Как ты относишься к горным лыжам? 

Ника уже задумывалась о развлечениях для подруги. Горнолыжная база в городской черте, по её мнению, вполне подходила для этих целей. Ведь снег мог быть не только досадным обстоятельством в пути из одной точки в другую. 

На мгновение в голубых глазах охотницы,обращенных к подруге сверкнуло расплавленное серебро-но в следующую секунду ресницы опустились-и вот уже снова во взгляде отражено небо, а на губах-улыбка.

-Ох,ужасно жаль-сообщила Тэй.-А я так надеялась повыть с ним вместе на лунуууууу-и она рассмеялась,покрепче обняв подругу за талию и придвигаясь еще теснее-хотя кажется теснее было уже некуда.-А на лыжах я никогда не стояла,но очень хочу попробовать!Ты научишь меня?

 

Почувствовав чужое внимание, Ника вновь бросила быстрый взгляд на водителя такси. От дороги он надолго не отвлекался, но пассажирки, одна из которых была иностранкой, его явно заинтересовали. Ника улыбнулась. 

— Я не была на горнолыжке уже лет семь. Если сама вспомню, как на лыжах стоят, то научу обязательно. В противном случае, поищем для тебя симпатичного инструктора, — с лукавой усмешкой пообещала она. 

 

-Пойдем вместе!-решительно заявила охотница,по прежнему обнимая подругу.-Ой,Ника,ты такая теплая!-Тэй чихнула,почти как котенок-наверное от тепла.-Я очень хочу научится кататься на лыжах.Кто знает,когда я еще попаду в место,где будет столько снега.Правда здесь очень холодно....но это с непривычки.-она лукаво улыбнулась.-Когда я буду кататься на лыжах-мне точно будет тепло.

 

— Будь здорова, — Ника чуть нахмурилась, потрогала лоб Тэй ладонью. — Только не говори, что уже успела простудиться, — она положила обе ладони поверх ладоней Алистэйр, теперь делясь не только физическим теплом, но также исцеляющей энергией медиума. — Мы подберём тебе одежду по погоде, чтобы было тепло не только, когда будешь кататься на лыжах. 

 

-Ох нет-Галахад  покачала головой.-Простудится мне не так уж легко на самом деле,да и никакая простуда не уложит меня в постель надолго.К чему лежать,когда вокруг столько интересного?-охотница сжала руку Ники-Спасибо тебе.Думаю,теплая одежда решит все мои текущие проблемы.

 

Алистэйр была, как ветер, постоянно в движении. Наверняка по утрам она вскакивает с первыми же звуками будильника, чтобы не пропустить ничего интересного с самого начала нового дня. Ника ответно сжала её ладонь в своей, не имея желания отпускать. Всю дорогу они болтали, смеялись или просто молча грелись в тепле друг друга. Водитель такси невольно улыбался, поглядывая на пассажирок в зеркало заднего вида. 

***

В вечерних сумерках, разгоняемых светом уличных фонарей, окон и витрин, такси подъехало к одному из входов торгового центра «Оранжевый». Ступеней здесь было немного, а деревянный настил облегчал подъём. Проблема оказалась в том, чтобы отпустить руку Тэй, открывая дверь, ведь внутри блестящая глянцем плитка на полу, которая может оказаться коварней льда, если гулять по ней в обуви, выбранной подругой. Данный факт всегда удивлял Нику. По её мнению, покрытие пола в общественных местах логически должно быть максимально не скользким при соприкосновении с любым материалом подошв или каблуков. 

— Я придержу дверь, проходите, — задержавшись, предложил помощь один из двух вышедших из здания мужчин. 

— Спасибо, — поблагодарила Ника, поднимая на него взгляд и встречая отражение узнавания в серых глазах. 

Около трёх месяцев назад она точно так же вызвалась добровольной помощницей с дверями ему и его другу. Лёгкая улыбка Ники в тот же миг зеркально отразилась на его губах.

— Что ты там застрял, Марк? Мы уже опаздываем, — услышала Ника с улицы голос второго из встретившихся им на входе мужчин. Его она тоже узнала и помнила имя — Слава, такого же спортивного телосложения, как его русоволосый друг, брюнет с лучезарной улыбкой. 

— За минуту ничего не случится, — ответил ему Марк и вошёл вслед за девушками, чтобы открыть следующую дверь.

— Ещё раз спасибо, — повернув голову, сказала Ника, когда Тэй, она и чемодан преодолели очередной дверной проём. 

— Был рад помочь, — отозвался Марк, вновь встречаясь с ней глазами. 

— Идём, Алистэйр. Только осторожно. И до первого обувного магазина, — Ника кивнула на стеклянную витрину буквально в десяти шагах слева от входа. Она чувствовала на себе взгляд, но больше не оборачивалась, не желая поощрять внимание Марка к собственной персоне.

 

В такси было тепло.Тепло и от руки Ники и от ее смеха и от разговоров.Кажется,Тэй была готова ехать так целую вечность,до торгового центра-и намного дальше,куда-то совсем-совсем далеко.Но они и все же приехали к месту назначения и тяжко вздохнув,Галахад отпустила руку подруги и подвинулась к дверцам машины.

Ухватиться одной рукой за дверцу,другой дотянуться до перил лестницы торгового центра и скользя подошвами,подъехать к деревянному настилу.О,радость и счастье-в этом мире есть что-то нескользкое!

Девушка не поняла ни слова по-русски,но судя по тому,что дверь придержали,им хотели помочь и она улыбнулась и кивнула,поблагодарив по-английски.

И тут... счастье ухитрилось быстро кончиться.

Здравствуй,мой личный филиал Ада!

Тэй прикинула расстояние от двери до ближайшего отдела....ну если короткими перебежками...и стараться все же перенести опору на каблук....тоооо.....

Где наша не пропадала-а наша пропадала везде.

Охотница решительно отклеилась от двери и сделала шаг вперед.

-Точно!Идем!-храбро кивнула блондинка, и представив,что у нее вместо каблуков кинжалы,вонзающиеся в ненавистное глянцевое покрытие пола,стараясь на зацепиться каблуком о каблук,походкой пьяного ковбоя-канатоходца,последовала к показанной Никой двери.

Уцепилась наконец за спасительную дверную ручку,и буквально вползла внутрь.

 

Дальше Тэй двинулась без опоры, и Ника с замиранием сердца следила за каждым её шагом, стараясь идти рядом так, чтобы вовремя успеть подхватить, если подруга не удержит равновесие. Мысль о том, что с таким умением ходить на высоченных каблуках Алистэйр без травм добралась до Саратова не иначе, как чудом, не покидала. Хотя у охотников ведь есть регенерация...

— Я оставлю чемодан здесь? — с улыбкой спросила Ника после обмена приветствиями с миниатюрной, круглолицей брюнеткой продавщицей и, получив одобрение, пристроила свою ношу у одной из витрин. — Тэй, давай руку, — она вернулась за замершей у двери подругой. — Идём, и ты садишься вот на эту скамеечку. Отлично, — следующей за странной парочкой продавщице досталась новая улыбка. — Моей подруге нужна обувь для русской зимы. Тёплая, устойчивая и нескользящая, — пояснила Ника. — Что именно ты хочешь, Тэй, ботинки, сапоги с высоким голенищем или короткие? И какой у тебя размер? 

 

Секрет такого успешного передвижения на самом деле был чрезвычайно прост-большую часть времени Тэй попросту сидела.На попе ровно.И даже пересадка в московском аэропорту прошла быстро и гладко.Ну и снега со льдом там собственно не было-или еще или пока.

Пальцы охотницы отцепились от дверной ручки,и прицепились к руке подруги.Намертво.

Несколько осторожных шагов-и вот она,спасительная скамейка.Главное,не шататься,когда опускаешься.

-В основном я ношу высокие ботинки-пояснила Галахад,оглядываясь.-Эм....я ношу 7,5....не знаю точно как это будет по вашим меркам.

 

Озвучив пожелания Тэй на русском, Ника присела с ней рядом. Ожидание длилось недолго — две пары, чёрные замшевые ботинки и молочно-белые из гладкой кожи, девушка продавщица сняла с витрин, показала Алистэйр.

— Такой же модели, как чёрные, есть бордовые. И если тебе приглянулось что-то ещё в зале, она уточнит наличие и принесёт нужный размер со склада, — перевела Ника для Тэй. — Примеришь? 

 

Охотница улыбнулась и кивнула,с облегчением стаскивая со ступней "козьи копытца".

"И демон меня дернул их напялить.....А ведь мне казалось,что они так подходят к  этому пальто."

Рука Галахад уверенно потянулась к черной замше.Мягкие,удобные.

Да,они вполне подойдут.Даже не одевая,Тэй понимала это.

-Ника,а могут ли принести бордовую пару?Я переобуюсь сразу и мы пойдем?-поинтересовалась она у подруги.

 

Пара замшевых ботинок бордового цвета оказалась в распоряжении Алистэйр через несколько минут. Красивые, а главное, отлично подходящие для прогулок по заснеженным улицам. К ним бы ещё пальто потеплее. Но теперь добраться до магазина верхней одежды будет уже проще. Ника улыбнулась, глядя на Тэй. Кто бы мог подумать, что свой первый визит в Саратов подруга начнёт с посещения торгового центра. 

— И как тебе? Удобно? — спросила Ника, оценив то, как ботинки смотрятся на ноге со стороны. 

 

Кончики пальцев осторожно скользнули по бордовой замше.Какая мягкая и уютная.И теплая.

Тепло на излете зимы.

-Они почти как ты,Ника-сказала охотница и сама рассмеялась на столь странный комплимент.Она с легкой улыбкой кивнула продавщице и знаками показала,что готова расплатиться за покупку.В московском аэропорту Тэй успела обменять некоторую сумму денег  на местную валюту,так что теперь какое-то время трудностей не предвиделось.

После чего она ,наконец обретшая твердую землю под ногами обернулась к подруге и улыбнулась.

-Ну вот.... теперь я полностью готова к горным лыжам.К бабушке с дедушкой в Альпы мне съездить так и не удалось-после того,как я навестила отца,я сразу же вернулась на работу.Но теперь кажется мне представился счастливый шанс все наверстать-она тряхнула светлыми волосами.

 

Комплимент действительно вышел весьма оригинальный — с парой добротной, тёплой обуви Нику ещё никто не сравнивал. Она рассмеялась вместе с подругой. 

Уверенно стоящая на ногах Алистэйр, казалось, была готова отправиться на горнолыжный склон прямо сейчас. Только за пределами торгового комплекса по-прежнему была настоящая русская зима. 

— Мне кажется, тебе стоит утеплиться ещё немного, — улыбнулась Ника, оглядев Тэй с головы до ног. — На улице морозно. Предлагаю подняться на второй этаж, купить тебе пуховик. Штаны и свитер для горнолыжки у меня найдутся. 

Продумывая развлекательную программу, стоило сообщить о своих планах Алистэйр, как и предупредить о холодной погоде. Ведь не в Альпы же она ехала, действительно. И, похоже, решила, что распространённое мнение про лютые русские морозы является значительным преувеличением. 

 

Ох,какое же это счастье-снова уверенно стоять на ногах!Без этих высоченных орудий инквизиторской пытки.Подумать только-а кто-то носит их каждый день!Жуть!

Тэй приподнялась на цыпочки и с наслаждением потянулась.В торговом центре было ужасно тепло.А на улице.....

Да,не так уж и просто тому,кто вырос в относительно теплом климате привыкнуть к морозам.Интересно,а какое же у них здесь лето?

Тем не менее пальто,хоть и на теплой подкладке,явно оставляло желать лучшего,и поэтому охотница решительно кивнула подруге.

-Веди!И на второй этаж и на горные лыжи,прекрасная валькирия!

 

В ответ на благодарность миловидная продавщица протянула Нике пакет, в который любезно сложила прежнюю обувь Тэй. И правда, не бросать же сапоги посреди магазина. Чемодан девушки тоже не забыли.

— Давай, лыжи будут завтра, — сказала Ника, направляясь вместе с подругой к эскалатору. — Сначала отдохни с дороги. А мне надо с собакой погулять. Ты, кстати, не сказала, как зовут твоего котика. И я хочу увидеть его фото. Или всё дома, за чашкой какао с зефирками? — лукаво улыбнулась она. — Красное сухое вино к ужину я тоже купила. 

 

-Ну лааааадно-протянула Тэй ,подмигивая.-До завтра я еще как-нибудь перетерплю.И погулять с собакой-отличная идея!Как раз мы поближе познакомимся с Грэеем и ты покажешь мне окрестности своего дома.

Девушки вышли из отдела,уверенным шагом направляясь на второй этаж.По дороге охотница достала телефон и протянула подруге.Ха!Конечно же у нее есть фото котика.У нее в телефоне куча котиков-и своих и чужих.

-По паспорту он Люцифер фон Айзенберг-это по названию питомника.А имя у всего помета бывает на одну букву-на ту,под которой этот помет котят зарегистрирован.У него есть сестричка Лилия,братик Линдт,сестричка Леона,братик Лионель и он-Галахад засмеялась.-В общем он Люцик.Но вообще кажется ему без разницы как его зовут лишь бы звали.Вот это он в детстве.-глаза еще не перецвели.А это-сейчас.

Люцик)  

Hide  

— Люцифер… — повторила Ника, разглядывая фотографии симпатичного котика. — И кому пришло в голову его так назвать? — она усмехнулась, качнула головой. — Он сейчас с кем-то из твоих друзей? 

Ника вернула телефон Алистэйр, остановилась на развилке между магазином бытовой техники и отделом с кожгалантереей, огляделась, чуть хмурясь, потом увлекла подругу в левый проход. Иногда ей всерьёз казалось, что ориентироваться в лесу проще, чем в современных торговых центрах, даже когда народу немного. Но им точно на второй этаж. А вон и знакомая красная вывеска с объявлением о заманчивом снижении цен под ней.  

 

-Заводчикам-смеясь,пояснила Тэй.-Черный окрас и желтые глаза-скорее всего поэтому так и назвали.Ну..можно было еще Бэтманом назвать,но тогда бы не получилось такого ужасно милого сокращения-Люцик.По-моему очень душевно. Да,котейка сейчас у моего заведующего отделением.Точнее у его дочки.Она давно хотела котика-а тут такая возможность-проверить сможет ли она ухаживать за ним.

Подруга целеустремленно направилась к красной вывеске и охотница последовала за ней.Интересно,а какой минус сейчас вообще на улице?

Может два пуховика надеть-один на другой?

 

— Душевно, — с улыбкой согласилась Ника. 

А она ведь никогда не спрашивала Анатолия Ивановича про имя собаки. Почему именно Грэй? Может быть, из-за волчьего, серого окраса? Заводчик тут точно ни при чём, ведь щенка кто-то бросил умирать.

Пуховиков в магазине было много: различных фасонов, длины, цветов, с меховой отделкой и без неё. Прекрасный ассортимент. Качество и цены тоже радовали. Жемчужно-бирюзовый и серебристо-серый привлекали Нику своей яркостью, хотя вон тот, кислотно-розовый, как и соседний с ним, в щедро приправленных неоном цветах американского флага были уже слишком.

— Выбирай, — она обвела рукой торговый павильон, заставленный вешалками с верхней одеждой. 

Здешняя продавщица посмотрела на вошедших девушек, но подходить не спешила, словно подумала, что они ошиблись магазином. Ну и пусть, когда понадобится, привлекут её внимание сами. 

 

Подбирая вещи для повседневной носки,Тэй оставалась верна себе-что-то,что подойдет и для парня и для девушки.Ну мало ли.

Она прошлась вдоль представленных моделей,внимательно осматривая их.

Если честно-ужасно хотелось что-то с мультяшными диснеевскими принцессами...например с Мулан или Белль....но такого увы,не было.Кислотно-розовый на самом деле был хорошо,да к тому же еще украшен блестящими стразами....на мгновение мысль о нем все же мелькнула в голове охотницы...но нет.

Гламурной Барби выглядеть не хотелось.

В итоге она остановила свой выбор на практичной красной парке

И на потрясающей куртке с принтом зимних гор.

Горы....и лыжи!Настоящие лыжи.А может даже и сноуборд.

Она была совершенно уверена,что не встанет на эти самые лыжи с первого раза,но сверкающие снега и зимнее небо и горы...разве перед этим можно устоять?

Темно-синий сливается с голубым и переходит в серебро-настоящая морозная радуга.Как же хочется побыстрее попасть в завтра!

В итоге покупки заняли немного времени и получив от продавщицы выбранную верхнюю одежду,Тэй тут же надела на себя теплую курточку с горами.

Когда она повернулась к Нике вновь,глаза ее сияли.

-Ох.Как я хочу,чтобы побыстрее наступило завтра и мы поехали кататься на лыжах!

 

Куртку Тэй выбирала со своей привычной энергией и потрясающей для женщины скоростью. Наверное, за это стоило благодарить Рэна. Ника улыбнулась, глядя на довольное лицо подруги, не сумевшей ограничиться одной покупкой в этом магазине — тут победа, пожалуй, осталась уже за её женской частью. 

— Тебе очень идёт, Алистэйр. А завтра наступит обязательно, никуда оно не денется, — улыбка стала шире, весельем отразилась в глазах. — Теперь держим путь домой? Тут недалеко, полкилометра где-то. Прогуляемся пешком или вызвать такси?

 

-Давай прогуляемся-Тэй запихнула пальто в пакет к парке.-Надо же мне проверить морозоустойчивость и антискольжение своей новой одежды.Идем?-она с готовностью взглянула на Нику.

 

***

Прорезанные трамвайными путями улицы, снег, теперь падающий редко и мягко, почти не тревожимый ветром, жёлтый свет фонарей, выхватывающий из густых серо-синих сумерек слепые фасады старинных зданий, отданных под пустынные в этот час офисы, яркие окна-глаза соседних обитаемых домов и витрин магазинов, тёмные провалы загромождённых кривобокими деревянными сооружениями дворов за арками, наполовину закрытыми видавшими виды покосившимися воротами, залитые ярким светом, нашпигованные глазками видеокамер подъезды к новостройкам, мешанина архитектурных форм, размеров, стилей, застывшее в камне наслоение эпох — таким был Саратов, который впервые увидела Алистэйр. Да, порой мрачный, неповоротливый, нелепый даже, но по-своему красивый, обладающий особенным очарованием городов с многовековой историей, сохранивших памятники — свидетели давно минувших столетий. 

— Ходят слухи, что в том доме обитают привидения, — Ника указала на расположенное с противоположной стороны улицы трёхэтажное здание с серым барочным фасадом. — Но я не обнаружила там никакой паранормальной активности, — она посмотрела на Тэй. — Такого, как в Убежище, уже, пожалуй, не будет. Я тоже очень скучаю по Варшаве, Алистэйр, несмотря на то, что так страшно, как там порой, мне не было никогда, — призналась Ника, опуская взгляд к покрытому снегом тротуару.

Всю дорогу до дома Ники охотница крутила головой по сторонам.

Изучала.Дышала.Впитывала.

Смотрела на кружевные,и теперь уже совсем не холодные в новой куртке снежинки,мягко ложащиеся на пушистые сугробы.

Это бы не просто город-это был целый мир.Мир Ники.

И она вела подругу в него,точно в сказочный лес,где царит своя,особая магия.

-Ох,как жаль-похоже охотница искренне огорчилась.-Что,совсем-совсем никакого привидения?А я уж понадеялась что мы сходим туда и хорошенько испугаемся.Обожаю фильмы ужасов.-она улыбнулась.

-Я тоже часто вспоминаю Убежище.Это было лучшее приключение в моей жизни.Только....почему же не будет?Ведь именно мы,все вместе,создавали эту магию и частичку ее мы унесли с собой.А значит-нет ничего невозможного.И-она рассмеялась.-Нет,мне не было страшно.Я бы повторила.Еще раз и еще раз.Для того,чтобы увидеть вас-всех вас,кто так дорог мне.-она приобняла подругу за талию и прижала к себе на несколько мгновений.-Я так рада,что смогла приехать и увидеть тебя. 

 

— Не будет, потому что дважды за человеческую жизнь спасать мир — это уже перебор. Мы же не супергерои из комиксов, — усмехнулась Ника, когда Тэй выпустила её из объятий. — Но я тоже очень рада увидеться с тобой, показать, где живу. Вон в том парке я бегаю и гуляю с Грэем, — она указала вниз по улице, где дорога расходилась надвое, упираясь в тротуар, за которым в обрамлении невысокой кованой ограды начинались ряды деревьев. — А нам сейчас налево, — Ника увлекла подругу в проулок между двумя домами прямиком к кирпичной девятиэтажке с прямоугольными эркерами и мансардой под красно-коричневой крышей.

-А вдруг?-охотница лукаво подмигнула.-Неужели ты никогда-никогда не хотела быть супергероем?

Галахад улыбнулась и последовала за подругой.

-С удовольствием прогуляюсь вместе с тобой и Грэем.-заявила она.

 

—  Супергероиней быть я хотела, —  с улыбкой призналась Ника. — Всегда любила боевики, фильмы и книги о приключениях.

В последние месяцы её, правда, вдруг потянуло на просмотр мелодрам, которые раньше совсем не увлекали, но об этом Ника умолчала. Пора завязывать со слезливыми историями любви. 

— Мистика мне тоже нравилась. И вот, мы уже обладатели сверхъестественных способностей,  участвовавшие в спасении мира, — она усмехнулась. — Мой подъезд первый.

Преодолев несколько ступеней крыльца, Ника достала из кармана ключи, открыла дверь с домофоном, пропустила Алистэйр в просторный, хорошо освещённый холл, вошла следом, направилась к лифтам.

— Наш этаж шестой. Квартира двадцать три. Напомни мне дать тебе комплект ключей, чтобы ты могла выходить, когда я буду на работе. 

 

-А я детективы и триллеры-Тэй с любопытством рассматривала тот дом,где жила Ника.Дом.Это место силы для каждого человека и не-совсем-человека.Место,где ты  восстанавливаешься,где ты обретаешь новые силы.Интересно,какое оно у тебя?Как выглядит твой дом,моя милая подруга?

-Ээээ...даааааа....пожалуй это стоит сделать.-перспектива быть запертой в квартире охотницу не слишком вдохновляла.Хотя если припрет-всегда можно вылезти через окно.

 

— Детективы мне тоже нравятся, — улыбнулась Ника, нажимая кнопку нужного этажа. — Можем как-нибудь купить попкорн, выбрать фильм и устроить себе домашний кинотеатр.

В трёхкомнатную квартиру-студию Ника, на всякий случай, вошла первой, включила свет, потрепала по холке встретившего её пса, немного потеснила его от двери, чтобы впустить Тэй. Прихожую и расположенную слева от входа за большим шкафом с зеркальными дверцами кухню-гостиную связывало общее цветовое решение в бежевых, белых и коричневых тонах. По правой стороне, чуть дальше от входа две двери вели в ванную и туалет. Зона с парой спален оставалась за пределами видимости, потому что была изолирована от пространства гостиной глухой стеной со встроенным на наружной стороне закрытым шкафом с полками для книг и посуды за стеклянными дверцами и выдвижными ящиками снизу. 

Квартира  

Hide  

Пёс разглядывал гостью, принюхивался, но подойти не мог, потому что Ника держала его за ошейник. 

— Это мой пёс Грэй, Алистэйр. Грэй, познакомься с Тэй, она своя, — представила Ника. 

Пёс агрессии не проявлял, наоборот, пару раз вильнул хвостом, и она позволила ему подойти,  чтобы обнюхать Тэй, продолжая придерживать за ошейник. Ника читала, что хаски порой даже излишне дружелюбны с незнакомцами, но решила, осторожность не повредит. Тем более, у неё самой не так много навыков обращения с собаками. 

 

-О,отличная идея !-воодушевилась Тэй.-Можно будет сделать глинтвейн с апельсинами и специями а к нему сыровяленые колбаски и мясные тоненькие чипсы-это оочень вкусно!А еще... 

И в этот момент дверь отворилась.

Голубоглазый пес внимательно разглядывал стоящего на пороге котолака.

Неизвестно,чуял ли он сверхъестественную природу гостя-скорее всего да-ведь дети и животные обычно намного более чувствительны к таким вещам.

Галахад слегка наклонила голову набок,улыбаясь.

А затем опустилась перед собакой на колени.

Первым порывом было заключить собаку в объятия и прижать к себе так же крепко,как саму Нику-но потом оборотень решила что с этим стоит подождать.

В конце концов прежде чем обниматься и целоваться-приличные люди и нелюди сначала знакомятся,верно?

-Будем дружить,Грэй?-она протянула руку и медленно погладила пса по голове,слегка почесывая за ушами.

 

Новая знакомая наклонила голову набок вслед за ним, и Грэй снова вильнул хвостом. Она дала себя обнюхать, не делала резких движений, поэтому поглаживания были приняты благосклонно. Когда Ника отпустила ошейник, пёс повернулся к Тэй боком, мол, гладь не только голову, раз уж взялась. То, почувствовал ли Грэй сверхъестественную природу Алистэйр или на то были способны только такие же оборотни, как она, осталось его собачьей тайной, одно было очевидно — гостья ему нравится, дружить с ней он соглашался прямо с порога.

— Всё-таки хорошо, что мне досталась не сторожевая собака, — улыбнулась Ника. — Ты ему понравилась, Тэй, — она принялась разуваться. — Раздевайся, проходи. Устрою тебя, и пойду, погуляю с Грэем. Ты в это время можешь принять душ с дороги — мы сегодня недолго. 

У друзей Тэй были хаски - быстрые, шумные, рожденные чтобы бежать. Но Грэй отличался от них. Он был таким.... спокойным. Даже безмятежным. Интересно,как все таки они с Никой нашли друг друга?

Галахад улыбнулась взглянув на подругу снизу вверх.Все -таки животные очень похожи на своих хозяев.

Пальцы котолака  уже смелее  пробежались по густой шерсти Грэя,почесывая и лаская.

-Мне кажется у тебя любая собака была бы несторожевой.-девушка рассмеялась.-Хорошо.А может нужно приготовить что-нибудь?Ты говорила,что купила сухое красное вино-Тэй подмигнула.-И мы можем сегодня устроить целый ужин при свечах.

 

Грэй выглядел весьма довольным: вилял хвостом и словно улыбался, подставляя Тэй голову, шею, бок для щедрой ласки.

— Может и была бы, — согласилась Ника, с улыбкой глядя на подругу, самым наглым образом удерживаемую в прихожей псом. — Но в воспитании Грэя моих заслуг почти нет — он у меня с середины января. Ты подвинь его, раздевайся, проходи, Алистэйр. Подозреваю, он запросто ещё час может требовать у тебя ласки, не отпуская от порога. Отдохнёшь немного с дороги, пока мы гуляем, потом вместе на кухню пойдём, если захочешь. На ужин у нас сегодня домашние пельмени. Хотелось встретить тебя чем-то с национальным колоритом, и чтобы мясное было — ведь ты же любишь, верно? — и блюдо, которое не придётся разогревать. Правда, их ещё варить нужно, поэтому если ты голодна, сообразим бутерброд. Я купила архисовую пасту, как в американских фильмах показывают. Это вкусно, оказывается.

 

Котолак улыбнулась,еще раз пробежалась пальцами по густой шерсти пса,трепля и лаская,затем выпрямилась.

-Расскажешь,как он появился у тебя,когда вернетесь с прогулки?Он и правда очень хорошо воспитан,совсем не такой,как другие собаки этой породы.

-Ох,мясо и красное вино-это просто отлично-рассмеялась Тэй и обхватила подругу за талию.-Идите скорее на прогулку,а то я уже чувствую как во мне пробуждается зверский аппетит.Но я вас обязательно дождусь-она подмигнула.-Если ты покажешь мне место,где можно будет переодеться и разложить вещи-мне будет чем заняться,пока я вас жду.

Оборотень смотрела на девушку,стоявшую рядом с собакой и сердце ее наполнялось теплом. Здесь,в заснеженной России,о которой она почти ничего не знала,но которую уже начала любить-благодаря Нике.

 

Ника обняла Тэй в ответ, Грэй крутился рядом, кажется, намереваясь влезть между ними, но не пришлось — объятия разомкнулись. 

— Поживёшь в спальне моих родителей, они не будут против, — улыбнулась Ника и прошла вглубь квартиры. — Здесь ванная, — сказала она, приоткрыв первую дверь справа. — Твоё полотенце в комнате, на кровати.

Спальня для Тэй. Ванная  

Hide  

Она дошла до встроенного шкафа, открыла дверь между средней и правой его частями, пропустила Тэй в объединённую с лоджией спальню. Пол цвета светлого, чуть рыжеватого дерева контрастировал  с тёмно-коричневой мебелью, яркости интерьеру добавляли кирпично-красные обои на стене за изголовьем двуспальной кровати, охряная вставка на покрывале, цилиндрическая люстра на потолке и ворсистый коврик у кровати ей в тон. На лоджии была оборудована уютная рабочая зона со столом и большим креслом на колёсиках. 

— Располагайся, Алистэйр. Освободила для твоих вещей место в шкафу и верхний ящик в комоде.

За дверью позади них мельтешил Грэй, словно напоминая хозяйке о том, что сейчас самое время для прогулки. 

 

Тэй улыбнулась и подхватив ручку чемодана последовала за подругой.

-Ох-с восхищением произнесла она,оглядывая спальню.-Как красиво.И очень уютно.Мне нравится.

Галахад медленно прошлась по комнате,касаясь обоев и дивана и рисунка заката на стене.

Девушка кивнула и подойдя к шкафу отворила дверцу.

-Возвращайтесь скорее.Буду вас ждать.

 

—  Мне приятно, что тебе нравится, Алистэйр, — Ника улыбнулась подруге, оглянулась на дверь, в проёме которой стоял Грэй с поводком в зубах. — Мы идём уже, идём, — сказала она псу. — А ты осматривайся, если хочешь, Тэй. Моя комната рядом. Квартира в твоём распоряжении, холодильник тоже.

Она потрепала подошедшего пса по холке и увела в прихожую, где принялась одеваться. Через пять минут Ника взяла Грэя и покинула квартиру с мыслью не забыть отыскать второй комплект ключей. И как она не подумала об этом до приезда Тэй? 

 

Тэй продолжала раскладывать вещи,освобождая чемодан.

Так странно...так странно и легко было на душе,оттого что она вновь встретилась с Никой,и в душе вновь воскресало то полузабытое чувство исполнившегося чуда,которое сопровождало ее когда-то в Варшаве.Сопровождало всех их.

Последняя одежда  легла на полку комода и Галахад выпрямилась.

Несколько острожных шагов-и котолак покинула предназначенную ей спальню,направляясь в соседнюю.

А вот наверное и спальня Ники…

Чистая и наполненная светом.Как и хозяйка.

спальня Ники  

Hide  

Она бросила взгляд на стену напротив кровати,где висела картина.

Ника и медведь.Надо же.

Оборотень улыбнулась и осторожно провела рукой по аккуратно заправленной кровати. 

Вспомнились те спальни,что были в Убежище.

Та здоровенная кровать с ангелочками,что была у нее.Слишком большая для одного.

Нет,в доме у Ники намного уютнее.

Тэй повернулась и вышла,бесшумно прикрыв за собой дверь.

Пожалуй самое время отправится на кухню-и посмотреть,что там есть вкусненького,в ожидании возвращения подруги и Грэя.

Но вот только...есть хочется,но и ванную принять не помешало бы.

Тэй со вздохом разворачивается и покидает кухню.

Чтобы вернуться туда минут через двадцать,после принятия душа.

В халате и тюрбане из полотенца на голове.

***

Грэй принюхивался к воздуху в подъезде, лифте, даже на улице у крыльца. Может быть, он учуял какой-то особенный запах, выдающий природу Алистэйр? Даже если так, то беспокойства или агрессии по этому поводу пёс не проявлял.

— Рядом, Грэй, — сказала Ника, немного укорачивая поводок, когда вышла с собакой на тротуар.

Пройдя между домами, они направились вниз по улице к парку, безлюдному в это время года и час. Но всё равно Ника отошла подальше от центральной аллеи, прежде чем спустить Грэя с поводка. Пёс тут же побежал по дорожке, обнюхал ножки скамьи, громко фыркнул, метнулся к кустарнику, побродил вокруг, стряхивая с ветвей снег, принялся носиться по газону.

— Нет, сегодня я играть с тобой не буду, — покачала головой Ника, когда Грэй припал на передние лапы, подпрыгнул, повилял хвостом, повторил это снова, то приближаясь к ней, то отбегая немного. — Гуляй. Нас Тэй ждёт, — она улыбнулась, глядя на явное разочарование на собачьей морде, которое, впрочем, было недолгим, и Грэй снова принялся бегать вдоль дорожки по заснеженному газону. 

Ника шла чуть поодаль от него, следя за всеми действиями пса. Она достала из кармана пакет с перчаткой, чтобы убрать за собакой, когда заметила движение между деревьями справа и почувствовала присутствие призрака. Кажется, женщина. Молодая.

— Только не сейчас, пожалуйста, — шёпотом взмолилась Ника.

Да, она хотела, чтобы её способности помогали кому-то. А общаться с призраками у Ники выходило лучше, чем лечить. Но разве она единственный медиум в городе? Быть не может. Словно в ответ на её мысли, пепельно-серый след неупокоенной души колыхнулся и пропал, не возникнув более ни в том же месте, ни где-нибудь поблизости. Грэй замер, поднял голову, коротко взвыл и тут же принялся снова прогуливаться, как ни в чём не бывало. Ника почувствовала лёгкий укол совести, огляделась — больше никого, только она и её пёс. 

Четверть часа спустя Ника с Грэем покинули парк, быстрым шагом направляясь к дому. Через десять минут они поднимались на лифте на шестой этаж. По прошествии ещё нескольких минут Ника, оставив Грэя у порога, разделась, заглянула на кухню, обнаруживая там Алистэйр.

— Минут десять, и я буду полностью в твоём распоряжении, — пообещала она подруге.

 

У нее хватило совести не копаться в чужом холодильнике.Только заглянуть в четвероногого друга.

Тэй опустилась на стул и вздохнула.

Где-то в соседней комнате раздавался тихий шум воды бегущей по трубам,мерное тиканье часов.

Чуткое ухо оборотня улавливало оттенки звуков.

Это был дом в котором она чувствовала себя....почти как дома?

Негромко хлопнула входная дверь

Галахад улыбнулась подруге.

-Хорошо.Может я пока накрою на стол?-с надеждой.

 

— Конечно, — Ника прошла на кухню. — Ты, наверное, ужасно голодная с дороги. Посуда там, — она указала на подвесной шкаф, подошла к раковине,  чтобы вымыть руки. — Столовые приборы в выдвижном ящике, — вытерев руки полотенцем, Ника достала кастрюлю из шкафа рядом с плитой. — И сразу  воду на пельмени  поставим. Пока я мою Грэю лапы, она закипит. Зелень и овощи в холодильнике. Ты как предпочитаешь, салат или нарезку, Тэй? — она налила в кастрюлю воды, поставила на плиту, зажгла газовую конфорку, отрегулировала пламя. 

-Согласна на все и сразу-весело отозвалась котолак,следуя указаниям подруги,доставая посуду и расставляя ее на столе. -Но думается,что нарезка будет быстрее.Я ужасно хочу есть.-она достала из холодильника зелень,овощи,нашла в шкафчике большую,круглую тарелку и принялась споро нарезать овощи.Голодный оборотень-страшная стихийная сила.Практически неукротимая. Повернулась к Нике и улыбнулась.-А еще я могу пока открыть вино.

 

— Извини, — смущённо улыбнулась Ника. — Мы гуляли так быстро, как было возможно.

Из-за шкафа, отделяющего прихожую, высунулся любопытный собачий нос, а потом и большая часть морды. 

— У меня два жутко голодных друга, — Ника покачала головой. — Вино в холодильнике, штопор в ящике со столовыми приборами, бокалы в подвесном шкафу со стеклянными дверцами. 

 

-Ох,да ничего страшного-Галахад уже лезла в холодильник за вином,доставала штопор и бокалы-и кажется все это одновременно.-Кажется это мне надо извиняться,за слишком короткую прогулку.-она подмигнула высунувшемуся любопытному собачьему носу.

 

— Спасибо, Тэй, — чмокнув подругу в щёку, Ника поспешила мыть псу лапы и кормить его. 

Ей действительно потребовалось не больше десяти минут, чтобы всё это сделать, ликвидировать собачьи следы в прихожей и вымыть руки. Ещё немного времени она потратила, чтобы пойти в свою комнату, снять свитер, оставшись в футболке и джинсах. Когда она вернулась на кухню, вода для варки пельменей уже кипела. Ника ещё раз вымыла руки, добавила в воду соль и специи, достала из морозилки пакет с пельменями, покидала их в кастрюлю, слегка перемешала. 

— Рецепт бабушкин, кулинарный талант мой, — улыбнулась она. — Надеюсь, тебе понравится. Можно есть с бульоном или без него, добавлять сметану, майонез или соус по вкусу.

 

-Можно все и сразу-воодушевленно согласилась оборотень.Аромат готовящегося мяса разносился по кухне и поднимал настроение  и аппетит,хотя выше поднимать казалось бы уже некуда.-Грэй удивительный,Ника.Такой мягкий.Руки так и тянуться погладить.Расскажешь,как он у тебя появился?

 

— Грэй обожает, когда его гладят, — улыбнулась Ника. 

В прихожей, где в небольшой нише справа, поодаль от входной двери, рядом со встроенным шкафом были установлены собачьи миски, пёс похрустывал сухим кормом, на время забыв про любопытство, и только слегка повёл ушами, услышав своё имя.

— Меня университетский преподаватель попросил взять Грэя. Это его пёс. Анатолий Иванович жил здесь неподалёку, уже был на пенсии, мы иногда встречались на улице, в магазинах или парке, разговаривали. Он был очень хороший человек и педагог от Бога. Уравнения в несколько строк решал быстрее калькулятора, — Ника улыбнулась, вспоминая, рассеянно помешала пельмени в кастрюле. — Анатолий  Иванович умер шестого января этого года. Мы с ним встретились во время моей пробежки в парке восемнадцатого. У медиумов есть такое преимущество, — она тихо вздохнула. — Я колебалась, но не могла ему отказать. Да и Грэй выбрал своей новой хозяйкой именно меня. В общем, мечта детства сбылась с опозданием и неожиданным образом.

 

Опустившись на край кухонного стула Тэй слушала рассказ Ники.

-Значит правда,что некоторые души не могут покинуть этот мир,пока не исполнят своего желания-задумчиво произнесла Галахад.-Наверное желанием Анатолия.....-она запнулась на незнакомом русском имени.-было пристроить Грэя.И наверное как только оно исполнилось-он смог обрести покой.По крайней мере я надеюсь на это.

Оборотень положила ладонь на стол,оперлась и как-то тяжело поднялась.Подошла к окну,вглядываясь в сгущающиеся вечерние сумерки.

-Знаешь....когда я ехала сюда,я думала,что же я увижу на самом деле.Как ты встретишь меня,каким будет твой дом,твой мир.Я  почему-то представляла Россию  страной вечных дождей с нависшим серым небом.Но-она повернулась к подруге и улыбнулась.-это было бы не страшно.Я люблю дожди.Имя моей мужской ипостаси-Рэн-это имя японского бога дождя.А Россия предстала передо мной страной ветра и снега.И...мне кажется,что несмотря на такой мороз-мне здесь нравится.-котолак немного наклонилась вперед и прижалась лбом к стеклу.

 

— Анатолий Иванович обрёл покой. Он ушёл к жене, я это точно знаю, — сказала Ника, ещё раз помешала начавшие всплывать пельмени в кастрюле, проследив взглядом за Алистэйр.

Она тоже нередко пыталась представить место, где живёт Тэй, и наверняка нарисованные воображением картины, запахи, ощущения отличаются от того, что есть в реальности. Только ведь это не важно. Там, где друзья и любимые будет хорошо всегда, в любую погоду. Ника подошла к Тэй, обняла её сзади за талию.

— А мне очень нравится, что ты здесь, со мной, — сказала она, ненадолго прильнув к подруге. 

Тэй была дорога ей по-особому. Ника сразу выделила её среди остальных обладателей древних душ, с которыми провела незабываемую неделю в Варшаве. И предполагать, что это чувство родом из одной или нескольких прошлых жизней, почему-то оказалось естественно и очень приятно. 

 

Прикосновение вытянуло из внезапного ступора.

Всегда должно быть так-холод и снег за окном,но дома-дома тепло и уютно,как в пледе.

В доме Ники был свет.Мягкий,белый,почти невесомый.  

Оборотень повернулась,притянула к себе подругу,потерлась носом о ее щеку и вздохнула.

Конец ноября,декабрь,январь,февраль.Зима пронеслась мимо,точно запряженные оленями сани Санта-Клауса в рождественскую ночь.

И был Самайн ,объединивший их всех,и было Убежище,и были дни и вечера и сомкнутые руки и последний полет ангела.

Удачи тебе,Патрик,где бы ты сейчас не был.

Ангелы не умирают.

Распечатанная бутылка вина на столе,и с плиты уже доносится аромат чудесных домашних пельменей.

Мы встретились.И как же жаль,что с нами нет сейчас остальных.

Я помню о вас.Я думаю о вас.И я никогда вас не забуду.

Тыльной стороной ладони котолак быстро стерла набежавшие слезы.Улыбнулась.

-Ну что ж....по-моему пора нас кормить?

 

Тэй плакала. Растрогалась? Милый, чувствительный котик. Ника улыбнулась ей в ответ. В глазах тоже щипало, сдавило горло, стоило вспомнить всё, что их связало и никогда больше не повторится. Ничего, будет новый день, другие радости, печали, головокружительные события. И хорошо, что мир не нужно спасать часто — не создано большинство членов их удивительной команды для постоянного риска. Ника обняла Алистэйр снова, крепко, порывисто, задержала в объятиях, словно хотела убедиться в реальности происходящего.

 

Она чувствует обнимающие ее теплые руки и улыбается.Ладони взлетают вверх.касаются плеч Ники и притягивают ее к себе.Нос ласкается о висок,а губы касаются волос подруги в легком поцелуе.

Оборотень помнит.У кошек долгая,очень долгая память.

А еще кошки созданы для того,чтобы греть людей и греться о них холодными зимними вечерами.Если есть что отдать-это обязательно нужно отдать.

Там,в далекой Варшаве осталось распавшееся,призрачное Убежище.Там,в освещенных осенним светом аллеях Варшавского парка ветер унес ввысь золотыми листьями их бесценные  чувства.Каждого из них.

Может быть-еще встретимся.

И тогда я все-таки оболью тебя коньяком с ног до головы,ведьмак.Не спасешься.

 

— Кормить нас давно пора, но пельменям ещё нужно несколько минут повариться. Я пока достану соусы и сметану, — сказала Ника, снова улыбаясь завораживающему небесно-голубому взгляду подруги.

 

На соусы и сметану в общем то все равно,потому что запах,невероятно вкусный запах домашних пельменей перекрыл все существующие рецепторы и значительную часть мозга.Но пусть будут.Их же тоже можно съесть.

 

Наевшись, Грэй пришёл на кухню, сел на границе её с гостиной, повёл носом, улавливая знакомые и новые запахи. Наблюдая за последними приготовлениями к ужину, он постоянно вставал, вилял хвостом, несколько раз принимался путаться под ногами, но Ника указывала ему на место поодаль и велела отойти. Действительно, не хватало ещё ошпарить кого-нибудь горячим бульоном, в котором варились пельмени.

 

Котолак размыкает объятия,отпуская подругу и смеется.Опускается на одно колено перед псом и почесывает его за ухом,треплет загривок.Ты хороший,Грэй. И ты очень похож  на свою хозяйку,знаешь? Знаешь. Ведь ты сам ее выбрал.

 

Для Тэй были поставлены две тарелки: глубокая — попробовать пельмени с бульоном, и обычная, под второе — есть, полив их соусом или сметаной. Ника разлила вино, подняла свой бокал. 

 

— За встречу, — предложила она тост. — Первую после Варшавы, но не последнюю, конечно же.

 

Рубиновое вино льется в бокалы,а пельмени наконец обретают свое законное место в тарелке.

-Первая-из тысячи-соглашается Галахад и бокал со звоном касается хрустального края своего собрата.-Наша самая первая встреча после Призыва.

 

Тысяча перелётов через океан. Сколько для этого потребуется жизней? Ника улыбнулась, глядя на Алистэйр. Логика с арифметикой сейчас ни к чему, ведь звон бокалов скрепляет магию слова, рождённую во встречном движении душ. Её эффекты вплетаются в изменчивое полотно реальности, намечая будущие возможности, пути для достижения озвученных желаний, которыми Ника намеревалась воспользоваться. Выпив немного вина, она поставила бокал, взяла вилку. За окном снова шёл снег: сильный, но без ветра снежинки больше не сбивались в беспорядочно кружащиеся в воздухе стайки, а медленно опускались на землю. Красиво. И так типично для представлений иностранцев о России. Только гуляющих по улицам ручных медведей не хватает. Зато есть минимум один хаски. Только Ника этих ездовых собак всегда ассоциировала с Аляской. Улыбка снова тронула её губы, стоило взгляду вернуться к Алистэйр. 

— Твоё воображение рисовало Россию похожей на то, что ты увидела, приехав сюда? — поинтересовалась она, кончиком указательного пальца тронув тонкую ножку своего бокала. — Увидеть довелось ещё мало, но мне любопытно про первые впечатления. 

 

Тэй неожиданно тихо улыбнулась,поставила бокал и сцепила ладони на коленях.

Взгляд сам собой поворачивался к окну,где в свете зажигающихся фонарей кружили в бесконечном вальсе кружевные снежинки.

-Снег.-негромкий,мягкий голос оборотня звучит так непривычно.Даже  обычно быстрый темп речи замедлился,словно вплелся в белоснежный танец.-Низкое серо-белое небо.Холод. И немного страшные,чужие люди,говорящие на странном языке.И мне продуло уши.А потом...потом я увидела тебя.Ты обняла меня,ты была так рада меня видеть.И Россия начала меняться.Угрюмая и суровая,она стала...доброй,стоит лишь немного присмотреться.И кажется она приняла меня,а я приняла ее.

Галахад отвела глаза от окна и посмотрела на Нику.

 

— Я буду счастлива, если тебе понравится в России так, что хоть немножко почувствуешь себя дома. И захочешь сюда возвращаться, — Ника улыбнулась в ответ на взгляд Алистэйр. — Холодно здесь не всегда. В нашем регионе лето часто жаркое и очень красивая осень. Приедешь где-нибудь в середине июня-июле — искупаемся в Волге, под совсем другим небом, высоким и голубым. А в сентябре-октябре парк неподалёку не менее живописен, чем тот, который был в Убежище…

Улыбка во взгляде померкла, она опустила глаза, наклонилась, слегка потрепала по голове подошедшего Грэя. Некоторые воспоминания вызывали грусть, но это естественное течение жизни, так случается везде и у всех. Получив порцию ласки пёс лёг у ног Ники.

 

-Тогда мне может быть стоит пожить годик в России?-Тэй наклонила голову,голубые глаза лукаво блеснули.-Ранняя осень-мое любимое время года.И я бы с удовольствием посмотрела на него в России.

Котолак улыбнулась и наклонилась вперед,протянув руки.Крепко обняла подругу.

Она конечно не могла услышать мыслей Ники,но ведь оборотни-чувствуют грусть дорогих людей.У жизни есть одно изумительное свойство: она налаживается, входит в колею, идет своим чередом, приобретает смысл, наполняется любовью, дает ростки, торжествует и в самом самом конце — продолжается, несмотря ни на что.

Тэй тихо запела.

песня  

Hide  

перевод  

Еще одна закрыта дверь,и снова ключ потерян,

И в коридоре из зеркал струится шелк огня,

Твой дом открытый и пустой,там нет души и света,

И я по запаху любви в тиши ищу тебя.

Одно мгновенье для любви-и вечность,чтоб забыть,

И королеву с королем нельзя соединить.

И снова путь и снова дом,и снова дверь открою,

Там тишина и пустота,несмятая постель,

О,сколько б ни было путей,и отперто дверей,

Я знаю,что тебя нигде не встретить мне теперь.

Одно мгновение-любить,мгновение-лететь,

И вечность чтобы забывать,и вечность-чтобы тлеть.

Но будет день,чтоб быть собой и день,чтоб вспоминать,

И королева к королю свой ход свершит опять.

И будет миг,и будет свет и будет мир кружить,

Одно мгновение-любовь,одно мгновенье-жизнь.

Hide  

В ответ на вопрос Тэй Ника тут же кивнула, и лукавство улыбки подруги отразилось в её глазах. Она хотела, чтобы Алистэйр жила ближе. Интересно, ей понравится русская кухня? Ника слышала, что не все иностранцы в восторге от традиционной в России еды. Наверное, даже блины с красной икрой приходятся по вкусу не каждому. Зато, дружеские объятия — вещь интернациональная, они хороши на любом континенте. И доктор Галахад на них очень щедра, во всех своих ипостасях. Как, впрочем, и на другие проявления чувств. Поэтому Ника не удивилась, когда Тэй запела.

Она слушала её красивый голос, до сих пор немного удивляясь, что с лёгкостью понимает каждую фразу на едва знакомом языке, хотя сейчас слова касались сознания лишь вскользь. Но интонации, мелодия растревожили душу, и непрошеные слёзы прочертили по щекам Ники влажные дорожки. Она их не стеснялась, однако и устраивать потоп на кухне не собиралась, поэтому вытерла салфеткой, а когда Тэй закончила петь, подняла свой бокал и сказала:

— За любовь и счастье! — улыбнулась Ника. — ¡Por amor y felicidad! — попыталась повторить она на том же языке, на котором пела подруга.

 

Объятия сердца говорят одинаково на всех языках.Невидимая нить,ведущая от души к душе.Даже если мы далеко,мы -рядом.

Тэй очень хотела увидеть своими глазами бесконечные зеленые поля,о которых рассказывала Ника,и золото русской осени.Посетить Россию в каждый из сезонов,пусть даже для этого понадобится тысяча перелетов.

Галахад все же беспокоилась о том,что вырвавшаяся у нее песня опечалила подругу.Ведь она говорила о надежде,о том,что завтра будет новый день и рассвет откроет новую страницу.

Котолак крепче обняла подругу,потерлась щекой о ее щеку мягким кошачьим движением.

-Рara una familia amorosa!-эхом отозвалась Тэй.-За любящую семью..-и звон хрусталя скрепил пожелание.

 

— Ты хорошо говоришь по-испански? — спросила Ника, когда, выпив вина, поставила бокал на стол. — Мне нравится этот язык,  начинала его учить в школьные годы, но тогда пришлось сосредоточиться на других предметах для дальнейшего образования, и на испанский времени не осталось. В школе танцев, которая случилась в моей жизни намного позднее, преподаватели иногда употребляли испанские фразы, некоторые из них запомнились. И всё же, к сожалению, я знаю не так много слов, чтобы говорить или понимать. Зато, танцую фламенко. Вроде бы неплохо до сих пор, — она улыбнулась, снова взяла вилку, чтобы продолжить ужин. Пельмени Ника ела без соуса или сметаны, предпочитая неизменённый вкус этого блюда. 

Тэй рассмеялась.

-Нуууу....в достаточной степени,чтобы говорить о любви.В основном я пользуюсь испанским в ипостаси Рэна.Очень удобно-полиморф лукаво подмигнула подруге.-Девушки ведутся.А мне-женщине-этот язык особо ни к чему-ведь большую часть времени я провожу на работе.-она неловко повела плечами.-Хотя в последнее время я пою на этом языке в обоих ипостасях.И фламенко-замечательный танец.Я бы с радостью увидела его в твоем исполнении.-оборотень,не чинясь подцепила на вилку сразу два пельменя.-Мммм...как вкууусно.Ника,ты обалденно готовишь!Женилась бы!

 

Девушки ведутся, да. Ника невольно сопроводила эту фразу Тэй лёгким кивком. Испанский — музыка для ушей и души. Утверждение не абсолютное, но она сама, определённо, относилась к категории женщин, крайне неравнодушных к особенной мелодичности данного языка. Впрочем, Нике прежде всего должен нравится мужчина, языковая магия же вторична, и она точно не одна такая. 

— Спасибо, — она улыбнулась в ответ на весьма эмоциональный комплимент её кулинарным способностям. — Мне приятно, что тебе нравится ужин. Что же касается искусства обольщения, думаю, дело не в языке, на котором поёшь, — вино вновь полилось в бокалы. — Ты красива, Алистэйр, безумно обаятельна во всех своих ипостасях, у тебя потрясающая энергетика — девушки больше ведутся на это.  Я же хочу выпить за то, чтобы ты встретила человека, с которым Тэй больше не будет постоянно пропадать на работе, а Рэну не захочется говорить о любви с кем-то ещё. И да, естественно, чтобы это было взаимно, — Ника улыбнулась, подняла свой бокал, надеясь, что в Америке тоже существует традиция говорить тосты, и Тэй это не кажется очень странным.

 

-Я...-казалось Галахад хотела что-то сказать, но дыхание сжалось,тугим кольцом перехватив горло.Слова Ники были такими теплыми и добрыми,точно кто-то обнял твое сердце и закутал в мягкий плед.Голубые глаза наполнились влагой и она сморгнула,смахивая ее с ресниц.Неутомимый оборотень,охотник,что живет и в свете дня и в сиянии  ночи,признайся сама себе,ты ведь тоже иногда,проходя по улице,заглядываешься на  светящиеся уютным домашним  мерцанием окна?Дом,семья.Никогда не будет.

Котолак смотрела на подругу,а по щекам незваные-непрошеные катились искры слез.

-Спасибо.-очень тихо сказала она и коснулась своим бокалом края хрустального бокала Ники.-Спасибо тебе.

 

Искреннее пожелание, рождённое в отражениях собственного одиночества, вызвало ощутимый шторм в теле эмоций Алистэйр, и от ощущения этого дыхание перехватило уже у Ники. Она выпила немного вина, осторожно, словно опасаясь неловким движением ещё больше разбередить энергетические потоки, поставила бокал на стол, поднялась на ноги, потревожив Грэя, встала за спиной Тэй, наклонилась, обняла её. Пёс следил за странной немой сценой, наклонив голову набок, потом подошёл к гостье, положил морду ей на колено.

— Той ночью на пляже в комнате Патрика Кристоф кое-что поведал о носителях Древних душ,  — заговорила Ника почти шёпотом, коснувшись щекой щеки подруги. — Он сказал, что мы никому не подвластны и способны сами вершить свою судьбу. Я ему верю, ведь у его демонического соседа богатый опыт в таких делах, — усмешка тронула её губы, взгляд на несколько мгновений стал отсутствующим, чего Тэй увидеть, конечно же, не могла. — Так что, сейчас, за этим столом мы с тобой, вполне возможно, творим магию собственного будущего, поэтому не нужно слёз, давай делать выбор в пользу счастья. 

 

 Было тепло.Так тепло....

Оборотень ощущала тяжесть головы Грэя на своих коленях.Тепло щеки подруги рядом со своей щекой,и обнимающие ее руки.

Пальцы Тэй слегка дрожали,когда одной рукой она обхватила сомкнувшиеся вокруг ладони подруги,а второй перебирала пушистую шерсть между ушами пса.

-Ты права-тихо ответила котолак.-Когда я думаю об этом,мне кажется что мы-все мы,те кто живет на этой планете-Древние Души.И мы каждый день делаем свой выбор в пользу надежды или отчаяния.Dum spiro spero. Пока дышу-надеюсь.Это было первое,что я выучила по-латински,когда поступила в медицинский университет. И это до сих пор пароль к моему ноутбуку.-она улыбнулась и вытерла слезы тыльной стороной руки.-Спасибо тебе.Спасибо,что напомнила об этом.

 

Dum spiro spero. Ника не учила латынь в университете, но, больше года назад увидев эту фразу, на заднем стекле одной из машин, припаркованных у больницы, заинтересовалась и вечером того же дня нашла перевод в интернете. Почему-то некоторые, вроде бы несущественные события из жизни вот так оставались в памяти.  Она улыбнулась, крепче обняла Алистэйр, поцеловала в щёку. Грэй млел от ласки и, кажется, будь он из семейства кошачьих, сопроводил бы слова Тэй громким мурлыканьем.

— Друзья нужны в том числе и для этого, — отозвалась Ника.  — Кстати, за любовь мы пили, а за дружбу ещё нет, — с лукавой улыбкой заметила она, отстраняясь и возвращаясь на своё место. 

Грэй открыл глаза, повёл ушами, но за Никой не последовал, оставив голову на коленях Тэй. Да, он не кошка, но обожает, когда его чешут и гладят.

 

Оборотень прикрыла глаза,всем существом впитывая тепло и участие подруги.Эти минуты на кухне стали бесценным сокровищем для них обоих.

Тэй была уверена-спустя годы и годы она будет вспоминать мягко кружащиеся снежинки за окном,уютный свет на кухне,искрящееся вино в хрустальных бокалах и вкус домашних пельменей.

Россия.Саратов.Я запомню.

 Она продолжала  почесывать пса за ушами и ласково трепать густую шерсть на загривке.

-Спасибо.Спасибо вам обоим.-негромко произнесла Галахад.

-Ну так за чем же дело стало?-бокал с вином с готовностью взмыл в воздух,готовый поддержать тост Ники.-За дружбу!За тепло сердец!

 

За разговорами и тостами вино закончилось. Ника предложила достать ещё бутылку из холодильника или взять что-нибудь покрепче из бара, который её отец держал для гостей. Тэй выбрала второе, и вскоре на столе появились крепкая кедровая настойка, мясная нарезка и сыр. Так, по умолчанию, эта встреча была признана достаточным поводом для столь обильных возлияний. 

Они говорили обо всём: вспоминали Варшаву, шутили, узнавали друг друга лучше, касаясь каких-то событий из прошлого или настоящего, делились планами и мечтами. Ника рассказала Тэй о своей первой, но точно не последней поездке под Красноярск к родителям, которым понравилась жизнь вдали от цивилизации. 

— Там так здорово! — с восторгом вспоминала Ника, сидя на диване в гостиной с чашкой чая. — Тихо, спокойно, очень красиво. Мне даже захотелось остаться. Папу всё это по-особенному вдохновляет на творчество…

Думая о другой картине, она с лёгкой улыбкой посмотрела на написанный отцом ещё в её школьные годы пейзаж с заливными лугами и рощей в излучине реки. Он был словно подсвечен тёплым солнечным светом изнутри, а трава и листва деревьев казалось, слегка трепетали от дуновения лёгкого ветерка. Грэй поднялся с пола у ног Ники, потянулся, зевнул, оглядел обеих девушек и ушёл на свой матрас неподалёку от батареи.

— Я болтаю, а ты, наверное, спать хочешь, Тэй, — спохватилась Ника. — Идём отдыхать? Будет у нас ещё время наговориться.  

 

Покрепче из бара,которое предложила Ника действительно оказалось «покрепче».Но очень вкусным.Остаток беседы протекал неторопливо и на каком-то моменте Галахад поймала себя на том,что отчаянно зевает. 

-Ох,я бы не отказалась-потягиваясь сообщила оборотень и улыбнулась.-У нас же ведь еще горные лыжи по плану,верно?

 

Когда затихла посудомоечная машина, Ника не помнила, но, похоже, уже давно. Она перевела взгляд с зоны кухни на Алистэйр, и квартира словно качнулась вокруг них. 

— Да, если мы встанем утром в добром здравии или если я смогу вылечить похмелье, — усмехнулась Ника, поставила опустевшую чашку на столик, поднялась на ноги и покачнулась вместе с комнатой. А ведь ещё в душ идти. Но она не жалела — хорошо же посидели, душевно, и случается такое редко. — Идём, провожу тебя в спальню, Тэй, — она протянула подруге руки.

 

Тэй улыбнулась и с готовностью подхватила подругу под руки.

-Или я могу довести тебя до твоей-Галахад лукаво рассмеялась.Метаболизм оборотней ведь немного быстрей метаболизма обычного человека,да и всяких «веселых веществ»вроде алкоголя им требуется намного больше для перевода в «горизонтальное положение».

-Пойдем?

 

— Эй, я не настолько пьяна, чтобы заблудиться в собственной квартире! — шутливо возмутилась Ника. — И мне ещё в душ надо. 

Она шла вполне уверенно, но всё же приобняла Тэй за талию. Приятно было чувствовать её рядом. 

— Твоя дверь справа, моя слева, — сказала Ника, когда они остановились напротив стены со встроенными шкафами, отделяющими спальни от гостиной. — Кажется, ничего не перепутала, — усмехнулась она. — А сколько тебе нужно выпить, чтобы напиться до горизонтального положения? 

 

-Будем надеяться,что нет-подмигнула котолак.-Ну если что,заснешь с котиком под боком.-она чуть крепче приобняла подругу.-Ну а чтобы напиться мне нужна доза,раза в три большая чем для обычного человека.Так что давай спать-я завтра ооочень хочу прокатиться на лыжах.

 

Ника прильнула к Алистэйр, чувствуя, как пол под ногами снова плавно качнулся, смешливо фыркнула, чмокнула подругу в щёку.

— Здорово, что ты есть, котик, — улыбнулась она. — Спокойной ночи, Тэй.

Медленно отстранившись, Ника несколько мгновений постояла на месте, потом направилась в свою спальню. Надо взять полотенце, сорочку и сходить в душ. Она только полежит пять минут, прежде чем всё это сделать. Совсем-совсем немножко, прямо поверх покрывала…

— Боже, как хорошо, — выдохнула Ника, когда её голова коснулась подушки. Глаза закрылись в тот же момент, и сознание соскользнуло в сон, проигнорировав недавно поставленные задачи. 

 

***

Она проснулась от неяркого, но весьма назойливого света, села на кровати, поначалу едва различая мутное сероватое пятно на фоне стены с отцовской картиной.

— Ты кто? — опознав в блеклом, излучающем тот самый свет силуэте женщину, которую видела накануне вечером в парке, спросила Ника. 

Призрак метнулся к ней, обдав леденящим кровь холодом, совсем рядом возникло осунувшееся от болезни лицо женщины, едва ли намного старше самой Ники.

— Помоги моему сыну! — сказала она негромко, но голос набатом прозвучал в голове, заставил сердце пуститься вскачь, отчего заболело в груди, стало трудно дышать.

Кажется, Ника села на кровати во второй раз — теперь уже не во сне, а в реальности. Или реальной была женщина-призрак? Отравленное алкоголем сознание медиума не могло определить, где в данном случае заканчивался сон. Ника зябко поёжилась, обхватила себя руками. Ей было холодно, во рту пересохло, стук бешено колотящегося сердца отдавался в висках, голова раскалывалась от боли. Немного придя в себя, Ника включила светильник у кровати, оглядела комнату, ловя себя на мысли, что боится увидеть призрака, — никого. 

— Пить надо меньше… — шёпотом сказала она, потёрла пальцами виски, опустила на пол ноги, встала с кровати.

После душа ей стало немного лучше, но голова болела по-прежнему, сердце билось слишком часто. Босиком, в одной атласной сорочке кремового цвета с кружевным лифом, перебросив через плечо полотенце, Ника прошла на кухню, налила стакан воды, выпила таблетку от головной боли, на сей раз доверившись традиционному методу лечения похмельного синдрома. Постояв немного у стола, она посмотрела на приоткрытую дверь своей спальни — по спине прошёл неприятный холодок. Справа за отделяющим прихожую от остального пространства квартиры шкафом раздалось влажное чавканье. Ника вздрогнула, испугавшись прежде, чем поняла, что это Грэй пьёт воду. Она вздохнула, набрала в большую чашку воды из фильтра, вышла в прихожую, чтобы наполнить собачью миску, улыбнулась встретившему её псу, потрепала по загривку.

— Ты же, вроде, с нами не выпивал.

Грэй наклонил голову сначала на один, затем на другой бок, слушая хозяйку, повилял хвостом. Ника вернула чашку на кухонный стол, затем собрала оставшуюся после чаепития посуду из гостиной, перемыла, расставила сушиться на коврике у раковины. Пёс неизменно следовал за ней, а когда она присела на диван, не дойдя до спальни,  лёг на пол у её ног. 

— Медиум боится призрака — странно, не находишь? — Ника наклонилась, запустила пальцы в тёплую, густую собачью шерсть, перебирала, поглаживала. — Но не к Тэй же мне досыпать идти, верно? Это будет… не менее странно.

Она тихо вздохнула, поднялась на ноги, направилась к двери в свою спальню. Прежде чем войти, Ника приоткрыла дверь шире и заглянула в комнату. За спиной что-то зашуршало, тихонько ворчал Грэй. Ника оглянулась, беззвучно рассмеялась, покачала головой — пёс тащил свой матрас следом за ней.

— Ты же мой хороший! — шёпотом похвалила она, погладила пса, помогла ему занести подстилку к себе в спальню и разложить на полу возле кровати.

Выключив свет в гостиной, Ника вернулась в спальню, разобрала постель, легла, опустила руку так, чтобы она касалась собачьего загривка. Близость пса, его тепло, осторожные поглаживания успокаивали. Ника заснула быстро, и её в эту ночь больше ничто не тревожило. 

***

Ее разбудили солнечные лучи,бившие в лицо сквозь тонкие шторы.

Тэй открыла глаза и несколько минут лежала неподвижно,вытянувшись под одеялом и осознавая свое тело.

Не ее дом.Не ее постель.И другая страна.

Оборотень улыбнулась,вспоминая вчерашний снегопад и скользящие каблуки, и объятия подруги, и Грэя, и домашние пельмени. 

Россия.

Снежный новый мир.Чарующая,волшебная сказка,в которую ей удалось попасть благодаря Нике.

Галахад потянулась,выскользнула из-под одеяла и накинула халат.

Стараясь не слишком шуметь,прошла на кухню и выглянула в окно.Под солнцем искрились огромные,радужно-белоснежные сугробы.Было тихо и небо было отчаянно нежно-голубым.Снегопад прекратился.

Несколько минут занял поиск кофе и запуск кофеварки. 

Котолак подошла к двери спальни подруги и постучала.

-Ника!Ты спишь?Кажется уже совсем утро!

 

Ника спала: крепко, сладко, натянув одеяло до самого подбородка, потому что окно в её спальне было приоткрыто, впуская свежий, морозный воздух в комнату. Грэй лежал у кровати с закрытыми глазами, но чуткие собачьи уши улавливали тихие звуки, свидетельствующие о пробуждении гостьи. Услышав стук, пёс встрепенулся, встал, подошёл к двери, которую Ника закрыла по старой привычке — с появлением в доме собаки дверь её спальни ночью всегда оставалась открытой. Грэй издал тихое «вууу», словно ответил Тэй, оглянулся на кровать. Ника перевернулась на другой бок, прикрыла лицо согнутой в локте рукой. Пёс вернулся к кровати, взял зубами угол одеяла, потащил к себе. Когда одеяло сползло до середины бедра, Ника пошевелилась, что-то невнятно пробормотала, а потом резко села на кровати, пробуждаясь где-то на завершающем этапе этого неосознанного движения.

— Что? Грэй… — она потёрла лицо ладонью, поймала соскальзывающее с кровати одеяло, вернула его на постель.

Грэй повторил «вууу» и снова направился к двери, замер, подняв голову вверх.

— Уже гулять, да? Или ты пить хочешь? — Ника встала с кровати, последовала за псом, открыла дверь. — Тэй? Ой… Доброе утро, — она немного смущённо улыбнулась. — Ты давно встала? 

Проснуться после гостьи было неловко. Тем более, что со стороны кухни уже доносился приятный аромат кофе, значит, Алистэйр встала не пару минут назад. А Нику не разбудил даже звук работающей кофемашины.

 

Охотница посмотрела на подругу и улыбнулась.

Заспанная Ника выглядела невероятно мило.Просто,и по домашнему уютно.

-Не очень.Я немного похозяйничала у тебя на кухне и решила воспользоваться твоей кофеваркой.Так что...может пойдем пить кофе?Или тебе сначала нужно выгулять Грэя?

 

Грэй широко зевнул с тихим, протяжным «авууу», повилял хвостом, глядя на стоящих по разные стороны дверного проёма девушек, развернулся, ушёл на подстилку у кровати, лёг, всем своим видом демонстрируя, что прогулка может подождать. Ника посмотрела на него, улыбнулась, снова перевела взгляд на Алистэйр.

— Идём, — её улыбка стала шире, ярким солнечным светом заискрилась в глазах. — Только халат надену и умоюсь. Хочешь на завтрак омлет или горячий бутерброд? Я приготовлю. Есть ещё сыр, колбаса, булочки, печенье, черничный джем, йогурты и арахисовая паста, — сказала она, отходя от двери, чтобы взять наброшенный на перекладину небольшой напольной вешалки бордовый атласный халат и надеть его.  Завтраком Нике следовало озаботиться ещё до пробуждения гостьи, но сожаления о том, что она проспала,  были  бессмысленными. 

Завтрак-это святое.Тем более когда на завтрак предлагают столько разных вкусностей.

-Буду все.И булочки тоже-с энтузиазмом откликнулась Галахад.Он точно будет хорошим.Этот новый день.

Она посмотрела на Грэя ,подошла к кровати и присев около подстилки,почесала пса за ушами.

-Спасибо,что согласился подождать голодного оборотня.

Затем поднявшись,повернулась к подруге.

-Ну,раз Грэй не против-тогда идем пить кофе?Кстати тебе очень идет этот халат.Ты в нем ужасно хорошенькая.

 

Ника улыбалась. У Алистэйр отменный аппетит в любое время суток. И метаболизм прекрасный — фигура доктора Галахад идеальна в любой из её ипостасей. Значит, будут на завтрак и омлет, и горячие бутерброды разом, холодильник полон. 

Грэй едва успел немного повернуть голову, подставляя место, где тоже стоило его почесать, как Тэй отвлеклась на его хозяйку. Издав едва слышное разочарованное ворчание, пёс снова опустил голову на лапы.

— Спасибо, — Ника улыбнулась шире в ответ на комплимент. — Ты тоже отлично выглядишь в домашнем.

Через несколько минут, умывшись, расчесав и собрав волосы в хвост, Ника уже хозяйничала на кухне, чередуя приготовление завтрака с распитием кофе. Ароматный, бодрящий напиток после вечерних возлияний был весьма кстати. После она обязательно сделает ещё чашку. Большую. 

— А что ты предпочитаешь есть на завтрак дома? — спросила Ника, вилкой взбивая в миске из прозрачного стекла яйца с молоком. 

 

Наблюдая за Никой,ловко и грациозно перемещающейся по кухне Тэй улыбалась.

-Знаешь,я иногда вообще обхожусь без завтрака-несколько смущенно призналась она.-Потому что не всегда просыпаюсь вовремя.Но если все же просыпаюсь-то обычно бутерброды с сыром-и кофе.

 

— Быстрый холостяцкий завтрак, — кивнув, подытожила Ника. — Я тоже обычно перекусываю едва ли не на ходу перед работой. Даже если есть время поесть не спеша. Честно говоря, не люблю готовить только для себя. Вот для друзей — дело другое.

Она подмигнула Тэй, поставила миску на стол рядом с плитой, включила газовую конфорку под сковородой. Подтаявший кусочек сливочного масла начал быстро плавиться, Ника взяла сковороду за ручку, качнула из стороны в сторону, подумав о том, что сегодня утром аромат свежесваренного кофе для неё предпочтительнее других запахов. Впрочем, тяжёлого похмелья не было. Вскоре, оставив накрытый крышкой омлет готовиться на малом огне, Ника принялась раскладывать на большую, плоскую тарелку нарезанный белый хлеб, который немного позднее слегка смажет смесью кетчупа с майонезом, уложит сверху тонко нарезанные моцареллу, ветчину, томаты и посыплет тёртым сыром, прежде чем отправить в микроволновку.

 

Тэй кивнула и засмеялась.

-Я тоже больше люблю готовить для кого-то.Или находить какие-то необычные рецепты и приглашать друзей на дегустацию.И твои пельмени-охотница лукаво улыбнулась-Были совершенно потрясающими.Я никогда не ела таких.И шикарная настойка.Или что это было вчера?

Оборотень с наслаждением наблюдала за манипуляциями хлопочущей на кухне подруги.Было в этот что-то настоящее,домашнее,уютное,и в  этом кофе,и в этих бутербродах,и в чудесном омлете, румянившемся на сковороде.Сидеть,бы и сидеть бы так,вдыхая чарующий запах свежеприготовленного кофе.

 

Ох, уж эта настойка. Голова у Ники гудела до сих пор, хотя крепкий, чёрный кофе, дозируемый буквально по глотку, облегчал состояние. Впрочем, сожалений по-поводу того, что она вчера переусердствовала со спиртным так и не возникло. У них с Тэй был повод, да и вообще, отлично посидели же. 

— Это был Сиббитер, — улыбнулась Ника, поворачиваясь к Алистэйр лицом. — Русская спиртовая настойка на кедровых орехах. Кажется, в составе ещё есть какие-то травы и имбирь. А рецепт пельменей я тебе дам, — она слегка прищурилась, улыбка стала лукавой. — В обмен на рецепт твоего любимого блюда с вашим национальным колоритом. 

Ника выбрала время, нажала кнопку «Старт» на микроволновке, отошла к плите, выключила газ, но крышку со сковороды не сняла.

 

-Эээээ...гамбургер?-выкрутилась охотница,лукаво улыбаясь.-Настойка мне понравилась.И пельмени очень вкусные.Жаль,что у меня сейчас не так много времени,чтобы готовить-работа.

Тэй откинулась,на стуле,задумчиво покачивая перед собой чашку с кофе.Крепкий ароматный напиток бодрил уже одним своим запахом,а уж вкусом...

На сковороде между тем,что-то уже уютно шкворчало,и оборотень ощутила некую утреннюю пустоту в желудке.

-Чем займемся сегодня?Поедем на лыжах?-поинтересовалась он у подруги,старательно отвлекаясь от многозначительного урчания в животе.

 

Гамбургер. Ника широко улыбнулась, её глаза смеялись. Длинный сигнал оповестил об отключении микроволновки — горячие бутерброды были готовы. Вряд ли это традиционный американский завтрак, но на вкус Ники, пахло весьма аппетитно даже с похмелья. К уже стоящим на столе тарелкам она подала приборы, взяла с плиты сковороду, сняла с неё крышку, поставила на стол.

— Сначала позавтракаем. Потом я выведаю у тебя рецепт любимого гамбургера, — взгляд Ники искрился озорством. Она разделила омлет пластиковой лопаткой, разложила по тарелкам. — Ты же пока примеришь мои новые лыжные брюки, — Ника отошла к микроволновке. — Удобная вещь не только для лыжных прогулок, но и вообще для русской зимы — я в них в самые сильные морозы на работу езжу, а на месте переодеваюсь, — она поставила на стол тарелку с горячими бутербродами. — Ну и наконец да, мы отправимся на горнолыжный склон. Думаю, лучше взять такси, только предупредим, что мы с собакой, и прежде Грэю надо будет немного погулять. 

Пёс выглянул из спальни, повёл носом, принюхиваясь к запахам еды, и направился на кухню, где уселся неподалёку от стола, всем своим видом выражая одобрение утреннему меню.

 

Пахло одуряюще вкусно.Тэй обожала горячие бутерброды,поэтому с нескрываемым наслаждением вдыхала запах и от микроволновки и от сковороды и вообще от кухни в целом.

Оно определенно будет замечательным,это утро.

-Примерю,что скажешь-с энтузиазмом отозвалась оборотень,чей взгляд был прикован к горячим бутербродам.В желудке урчало,в голове толпились идеи,и она предвкушала замечательный день вместе с подругой и Грэем.-Спасибо,Ника.Ты просто чудо.Всем приятного аппетита!-и котолак принялась поглощать омлет и бутерброды.

 

— Спасибо. И тебе приятного аппетита, Алистэйр, — улыбнулась Ника подруге.

Перед тем, как сесть за стол, она сделала ещё две чашки кофе, достала из подвесного шкафа пару стаканов, а из холодильника — бутылку апельсинового фреша. Это был её лучший завтрак за последние полтора месяца, и еда тут совершенно ни при чём. 

 

-Ум...угу....-разговаривать с набитым ртом вовсе не так просто,как может показаться.Оборотень с интересом проследила взглядом за бутылкой апельсинового фреша.Тоже на стол.Вот это правильно.

 

— Ты хорошо спала? — всё же поинтересовалась Ника через несколько минут тишины, нарушаемой лишь тихим звоном столовых приборов. 

Вопрос мог бы сойти за простую вежливость, но на самом деле, её до сих пор не оставляло жутковатое ощущение от ночного видения. Тогда Нике думалось, что это всего лишь сон, а сейчас, при солнечном свете вдруг пришла уверенность в реальности явления призрака. Только, что ей было нужно? Ошибаются ли потусторонние гости дверью? Если да, то не беспокоят ли случайным визитом не только медиумов? Рука с вилкой, на которой был кусочек омлета, замерла на половине пути — Ника задумалась в ожидании ответа Алистэйр. 

 

-Ум...-кусок горячего бутерброда наконец прошел по пищеводу,чтобы занять свое достойное место в желудке.-Ну....минут пятнадцать может поворочалась с боку на бок-было немного непривычно.-котолак несколько смущенно улыбнулась подруге.-А потом заснула.Практически без задних ног.Без передних впрочем тоже.

 

Ника с улыбкой кивнула на заверения Алистэйр, что ночью ей спать ничего не мешало. Пусть явление призрака было реальным, но что с того. Не бросаться же искать требующую помощи женщину прямо сейчас. Тем более, призраки всегда находят медиума сами. Надо будет — придёт снова, и тогда Ника постарается контролировать свой страх. В конце концов, глупо говорящей с призраками их же и бояться. 

Она снова невольно улыбалась, глядя на то, с каким аппетитом ест Тэй. Приятно, когда твои кулинарные старания могут быть оценены кем-то ещё. За остаток завтрака девушки перекинулись лишь несколькими фразами, зато наговорились и насмеялись во время примерки одежды для русской зимы. Столь основательное утепление для Алистэйр было непривычным, и она порой напоминала Нике маленького медведя, немного неуклюжего, но очень милого. 

 

К тому времени, как они добрались до горнолыжного склона, Тэй уже освоилась в многослойной одежде и обрела привычную свободу движений. Место было живописным: пологие склоны, покрытые искрящимся на солнце снегом, прорезающие заросли раскинувшегося на холмах смешанного леса тропы для любителей лыжных прогулок, бревенчатые гостевые домики, столовая и прокат инвентаря под бордовыми черепичными крышами, с высоты открывался вид на город и Волгу в отдалении. К свежести морозного воздуха примешивался уютный запах печного дыма.

Взяв в прокате необходимую экипировку, Ника увела Алистэйр подальше от немногочисленных катающихся, отпустила Грэя с поводка. Пёс  с абсолютно счастливым видом носился вокруг, рыл снег, пока его хозяйка помогала подруге делать первые шаги в катании на лыжах. Отличный день для него и для Ники. Оставалось надеяться, что иностранной гостье подобное времяпрепровождение тоже придётся по душе.

Hide  

Музыка настроения)  

Hide  

[SHaEN 11 245]

Эпилог Ники. Часть 4

Неслучайные встречи 

Снегопад в середине марта — явление для Саратова не обыденное, но и не из ряда вон выходящее. Зима, пришедшая с опозданием, теперь никак не хотела сдавать позиции. Она вновь заставила горожан утепляться, устроила очередной снежный аврал для служб, ответственных за проходимость дорог и тротуаров.

Из-за метели автобус Ника ждала минут сорок, замёрзла, и духота заполненного людьми, хорошо прогретого салона показалась ей благом. Ника сидела у окна, бездумно смотрела сквозь стекло, почти спала с открытыми глазами. Ехать было далеко, после работы она чувствовала себя уставшей, поэтому в магазин за продуктами решила сходить завтра. Всё-таки выходной, да и улучшение погоды обещают. Коснувшись лбом прохладной поверхности стекла, она встрепенулась, мотнула головой, потёрла пальцами виски, посмотрела на соседа — парня лет двадцати, уткнувшегося в экран своего смартфона, снова отвернулась к окну. Внезапно нужная остановка значительно приблизилась, как будто произошла чудесная трансформация расстояния или метаморфоза со временем. Да, похоже, Ника уснула и сама не заметила, когда.

Впрочем, неудивительно. Всю последнюю неделю её сны были наполнены неясными образами, далёкими, призрачными голосами, и после пробуждения она не чувствовала себя отдохнувшей. Света заметила, предлагала лёгкое снотворное, однако, Ника точно знала, что с таблетками станет только хуже. Необходимо было определить источник потока потусторонней информации, разобраться в причинах происходящего. И каждый раз думая об этом, Ника вспоминала призрак женщины, который явился ей, когда приехала Тэй. Но она точно не единственный медиум в городе, не может, да и не должна стремиться помогать всем без исключения страждущим. Тогда в чём дело? «Почему именно я? Ведь у меня даже понять не получается, чего ты хочешь», — мысленно спросила Ника у покачивающегося перед внутренним взором в мутной дымке призрака, впервые обратившись напрямую к конкретному образу, но всё ещё надеясь, что ошибается, и с ней пытается связаться кто-то другой. Она опять прижалась лбом к стеклу, вздрогнула от ощущения холода, осознания увиденного за окном и того, что автобус замедляется. Её остановка!

— Разрешите… Простите… Извините… Да, выхожу… Спасибо… 

Ника миновала снежные горы у остановки общественного транспорта, замедлила шаг, держась ближе к краю тротуара, повесила сумку на плечо, поправила шарф, наглухо застегнула куртку, надела перчатки. Метров через сто она поняла, что вышла минимум за пару километров до пункта назначения, притормозила, шумно вздохнула, огляделась. 

— Да что же такое? — с раздражением проворчала Ника. —  Недосып, только и всего, — ответила себе, выбрав самый, по её мнению, короткий маршрут, свернула во дворы.

Теперь холодный ветер не бросал мокрый снег в лицо, а толкал в спину, и Ника подумала, что вполне может зайти в магазин по пути — согреется, купит продуктов. Минут через десять ей пришлось углубиться во двор, чтобы разминуться с трактором, который чистил дорогу. Детская фигурка на качелях привлекла внимание. Одиночество ребёнка вечером, на улице, в непогоду было кричаще-неправильным. Ника остановилась, посмотрела по сторонам, не обнаружила ни других детей, ни взрослых поблизости, направилась к качелям. 

— Привет, — сказала она, окинув взглядом сидящего на качелях мальчика. Голова в капюшоне опущена, руки в тёмных варежках сцеплены на коленях, одет тепло, слегка раскачивается, сгибая и разгибая ноги, носки сапог на которых упираются в подтаявший толстый пласт снега  — Можно, я рядом присяду? — добавила Ника, не дождавшись ответа на приветствие. 

— Угу, — мальчик перестал раскачиваться и украдкой посмотрел на Нику, которая энергично сметала снег с соседнего сиденья качелей. — А я тебя знаю… — сказал он, когда она неуклюже села, вытянув вперёд ноги. — Ты волшебница из больницы, — продолжил мальчик, понизив голос. — Я никому не сказал, честно, — он поднял правую руку ладонью вперёд. 

— Никита, — Ника широко улыбнулась, узнавая. — Спасибо, что хранишь мою тайну. А почему ты домой не идёшь? Холодно же на улице, можно заболеть. 

Никита тихо хмыкнул, снова сцепил руки на коленях, прижал подбородок к груди. Нике показалось, что за мгновение до этого он посмотрел на окна в доме перед собой, но его взгляд она не проследила.

— Что-то случилось? — она наклонилась, пытаясь заглянуть мальчику в лицо. — Пожалуйста, не молчи. Никита… — от него веяло не грустью ребёнка из-за первых жизненных разочарований, а настоящей скорбью, тёмной, холодной, глубокой. Ника дважды судорожно сглотнула, борясь с ощущением застрявшей в горле льдинки. — Я помогу, — выдавила из себя она через минуту, сняла перчатку, коснулась руки Никиты. 

— Ты как в играх волшебники, которые даже мёртвых воскрешать умеют? — спросил он, отстранившись от её ладони и не подняв головы.

— Нет, я не такая сильная, — Ника почувствовала, что её язык стал словно каменный — тяжёлый, неповоротливый, на душе заскребли кошки. — А ты давно…здесь гуляешь? — заговорила она после долгой паузы.

— Здесь — два часа где-то, — Никита поднял голову, посмотрел на Нику.

— Один? 

— Теперь с тобой, — он попинал снег носком правого сапога. 

— Замёрз?

— Немножко.

— Почему домой не идёшь? 

— Не могу.

— Почему?

— Не могу и всё.

— Почему не можешь, Никита?

Он молчал, сгорбился, обнял себя руками в безотчётном желании спрятаться. От неё, неудобных вопросов, собственных переживаний, всего вместе или чего-то ещё Ника не знала. 

— Ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя одного, — продолжила она. — И сидеть, мёрзнуть здесь тоже не дело. Если по какой-то причине боишься идти домой, расскажи мне. Вместе подумаем, как тебе помочь.

— Я не боюсь, просто не могу, — упрямо твердил Никита.

— Но должна же быть причина, почему ты не можешь пойти домой.

— Ключей нет. И бабы Ани из восемьдесят второй тоже нет дома, я звонил в домофон, — Никита шмыгнул носом. 

Нике показалось, что ситуация начала проясняться, и она продолжила расспросы:

— А мама или папа где сейчас? Скоро вернутся? Мы можем позвонить кому-нибудь из твоих родных? 

— Нет.

— Слушай, если ты не помнишь мамин телефон, может быть, с этим помогут другие ваши соседи? 

— Нет.

— Эй, все иногда ошибаются. Ты думаешь, что соседи не знают, как связаться с твоими родными, а они знают на самом деле. Надо попробовать с ними поговорить.

— Я же сказал, нет! — взвился Никита, спрыгнул с качелей, поскользнулся, но устоял. — Никто не поможет. Никто! У меня  никого теперь нет, ведь мама… мама… она.. мама…умерла, — он закрыл лицо руками, сел на корточки, потом упал на колени, плечи его вздрагивали.

Вскочившая на ноги сразу следом за ним Ника секунд десять стояла в полной растерянности, потом опустилась рядом с мальчиком, обняла, притянула к себе, погладила по спине. 

— Мамы больше нет… мне одному дома жить нельзя, и с бабой Аней нельзя, потому что ей лет слишком много и вообще она нам с мамой только соседка… — всхлипывал Никита у Ники на плече. — А я не хочу в детдоме… Мне плохо там… Сегодня совсем, потому сбежал…Опять. У мамы день рождения, и она… и мы… всегда мы вместе, но не теперь, — он замолчал, уткнулся лицом ей в грудь, плакал, крепко обнимал.

Ника чувствовала, как защипало у неё в глазах, по щекам покатились непрошенные и неуместные сейчас слёзы. Она прижала к себе мальчика, принялась едва заметно раскачиваться вместе с ним, успокаивая. Но ветер был по-зимнему студёным, снег холодным, и долго стоять на коленях на земле нельзя. 

— Никита, — позвала Ника негромко, продолжая держать его в объятиях. — Ты голодный, наверное, — она помолчала, прислушиваясь к тихим всхлипам. — И холодно тут. А я знаю кафе неподалёку. Идём туда. Давай подниматься, — она отстранилась, вытерла слёзы с лица мальчика тыльной стороной ладони. 

Её рука даже без перчатки осталась тёплой, Никита зажмурился, по его губам скользнула тень улыбки. Может быть, не вызвать полицию прямо сейчас было глупо, но Ника сочла это правильным. В конце концов, ждать наряд служителей правопорядка лучше в тепле, с чашкой горячего шоколада и сэндвичем, чем голодными, на морозе. 

 

***

 

Знакомое призрачное лицо Ника увидела в витринном стекле кафе. Блики от уличных фонарей придавали ему зловещее выражение.  «Не при ребёнке. Позднее», — обернув мысль в золотой сгусток энергии, отправила призраку. Ответ был мгновенным, полным негодования, от чего перед внутренним взором взорвался сиреневый фейерверк: «Это мой сын, и мне решать когда!» Воспользовавшись спровоцированным внезапным открытием замешательством медиума, призрак потянулась ледяными пальцами к её энергетическим центрам во лбу, середине груди, солнечном сплетении. К столь близкому контакту с потусторонней сущностью Ника была не готова. «Нет!», — с резким выдохом она вытолкнула наглую гостью, которая уже успела изрядно потеснить её в собственном теле. Призрак исчезла. Обессиленная нападением, Ника оперлась обеими ладонями о витрину, на несколько мгновений прижалась к ней разгорячённым  лбом.

— Ника! Ника, тебе плохо? — Никита выглядел растерянным и испуганным. 

— Всё хорошо, — Ника слабо улыбнулась, убрала ладони с витринного стекла, протянула мальчику руку. — Просто голова закружилась. Уже прошло. Идём?

— Мама тоже так говорила, — нахмурился Никита, не спеша брать её за руку. 

— Я просто не выспалась, день был тяжёлый, проголодалась сильно, — Ника уже пришла в себя и улыбнулась шире. — Идём, поедим. Ты же составишь мне компанию?

— Здесь пицца вкусная, с ветчиной, — мальчик привстал на цыпочки, чтобы заглянуть через затемнённое стекло в освещённое ярким тёплым светом кафе.  

— Значит, закажем пиццу.

— Мама говорила, нельзя никуда с незнакомыми ходить и ничего у них брать, — Никита по-прежнему хмуро посмотрел на Нику, отойдя от витрины.

— Мама права, — согласилась та. — Но мы-то с тобой знакомы, — она снова протянула ему раскрытую ладонь без перчатки. 

— Угу. И ты собираешься вызвать полицию.

— Ты же понимаешь, что я должна это сделать. Но сегодня они будут ехать долго. Мы успеем поужинать.

— Я тоже хочу есть. Сильно, — признался Никита, вложив свою ладонь в варежке в её руку. 

 

***

 

В кафе за едой мальчик оттаял, разговорился, поделился тем, что любит рисовать и обожает Лего с пиратами, а после в ответ на осторожные расспросы о родителях, показал Нике медальон с выгравированными на разных сторонах Солнцем и Луной. Внутри были две фотографии, от которых веяло душевным теплом, ощутимым не только для медиума. 

— Он мамин, мне отдали, — Никита нахмурился, стиснул зубы, поджав дрогнувший подбородок. — Её Анжелика зовут. Красивая, — помолчав, добавил он и  выдавил из себя улыбку.

Бледный призрак женщины лишь отдалённо напоминал красивую блондинку, с улыбкой смотревшую изнутри лунной половины медальона, но Ника узнала её сразу.  На фотографиях, сделанных года три назад, время остановилось в прекрасный момент, где мама с сыном вместе, оба здоровые, счастливые. И своего ребёнка Анжелика не оставила даже после смерти. Несмотря на отсутствие собственных детей, Ника её понимала. Однако, мёртвым не место среди живых. Это мучительно для неупокоенной души и опасно. Вот только как помочь ей смириться с произошедшим и уйти?  

— Очень красивая, — согласилась Ника, пригладила непослушные вихры на макушке Никиты. Любые слова утешения для лишившегося мамы ребёнка казались неподходящими, но и молчание угнетало, а глаза мальчика уже покраснели, стали влажными, хотя он изо всех сил старался не расплакаться. — У вас с мамой подбородки похожи,  — сказала Ника, улыбнувшись в ответ на удивлённый взгляд Никиты. — И, наверное, губы. Сейчас посмотрим, — она взяла салфетку, поднесла к его лицу, замерла. — Только соус вытру. Можно? 

Никита кивнул, подаваясь навстречу её руке. Он был готов ей открыться, довериться — Ника чувствовала и в какой-то момент сама едва сдержала слёзы. 

 

***

 

Анжелика пришла к ней той же ночью во сне. Под грузом впечатлений, переживаний и размышлений о произошедшем Ника долго не могла уснуть. Когда же она наконец забылась, в лицо ей дохнуло могильным холодом. «У Никиты есть отец. Найди его! Найди! Найди», — эхом звучало в голове. Веки налились свинцом, тело сковало оцепенение — ни глаз открыть, ни пошевелиться, чтобы прогнать тягостное наваждение. Мысли едва ворочались в голове, и пришлось приложить немалые усилия, чтобы спросить, как зовут отца Никиты, и где его найти. Но в ответ прозвучал только повторяющийся призыв к поискам.

Ника хотела увидеть Никиту снова, но ей не позволили. Оказывается, для этого требуется соответствующее разрешение. Всё исключительно в интересах детей, у которых хватает психологических травм и без пожелавших мелькнуть в их жизни сочувствующих взрослых.

— Здесь не контактный зоопарк, куда можно прийти, когда захочется кого-нибудь приласкать и накормить, — жёстко ответила Нике директор детского дома на настойчивую просьбу о встрече с мальчиком. — И вы должны это понять, осознать свою ответственность, а также возможные последствия ваших визитов для ребёнка. 

— Но, Маргарита Ивановна, вы могли бы спросить Никиту, хочет ли он видеть меня, — не унималась Ника.

— Не раньше, чем вы справитесь с эмоциями и решите, какую именно поддержку готовы ему оказать. Вот всё, чем могу помочь на данном этапе. 

От директора детского дома Ника получила брошюры с информацией о формах помощи детям, оставшимся без попечения родителей, и наставления, что та должна быть не эпизодической, а регулярной, но для начала стоит определиться с теми ресурсами, которые она готова направить на это, только оценить свои возможности трезво, без романтических иллюзий. 

— А разыскать биологического отца Никиты  пытались? — спросила Ника уже в конце разговора.

Маргарита Ивановна указательным пальцем спустила очки в  прозрачной оправе на кончик носа, посмотрела на визитёршу поверх стёкол. С минуту она молчала, сверлила Нику взглядом глубоко посаженных блекло-голубых глаз, прежде чем сказала, потеребив дужку очков:

— В документах Каминского Никиты отец не значится. 

— Понятно, — Ника опустила глаза к стопке сильно пахнущих типографской краской брошюр в своих руках. — Я пойду тогда, — она поднялась на ноги. — Спасибо. До свидания.

— До свидания.

На улице яркое солнце слепило глаза, таял снег, снова запахло весной. Ника поправила на плече ремешок прибавившей в объёме сумки и зашагала к трамвайной остановке. Явно будет непросто, но попробовать разузнать что-нибудь об отце Никиты ей необходимо. 

 

***

 

Следующие несколько дней, несмотря на многочисленные дела, растянулись для Ники в вечность. Мальчика ей видеть по-прежнему не позволяли, но она смогла записаться в школу приёмных родителей. Занятия стартовали в ближайшую пятницу, какая удача, что Ника попала в группу. Только со Светой она почти не виделась, не говорила по телефону, ссылаясь на занятость, и испытывала угрызения совести по этому поводу.

— Ника! Стой! Опять летишь, как на пожар. Давай подвезу, — Света нагнала её на автобусной остановке, готовую запрыгнуть в подошедшую маршрутку. — И поговорим.

— Я не домой, дальше. Извини, давай потом поговорим, — Ника смущённо улыбнулась Свете, покосилась на маршрутку.

— У меня навигатор есть, — Света взяла подругу под руку. — Дальше — даже лучше, успеешь мне рассказать, что с тобой творится. Адрес назовёшь, и поедем, — она увлекла Нику в сторону автомобильной стоянки, к красной пятидверной Ниве. 

Обижать подругу отказом не хотелось. Да и права была Света — Нике давно следовало ей рассказать про свои хлопоты, ведь они всегда всем делились друг с другом. Она пошла со Светой к её машине, устроилась на сиденье рядом с водителем, назвала адрес, «Рогожина, 22», не уточняя, что там находится школа-интернат для детей. Когда автомобиль тронулся, Ника ещё какое-то время собралась с мыслями, прежде чем начать свой рассказ. Света её не торопила, а после не перебивала, лишь порой коротко поглядывая на подругу с молчаливым изумлением на лице. 

— Подожди, — наконец сказала она, когда машина встала в заторе перед светофором.— Ты хочешь сказать, что призрак попросила тебя взять её ребёнка из детдома?

— Нет, — нервно улыбнулась Ника и отрицательно мотнула головой. — Анжелика просила найти отца Никиты, но не назвала его имени и не дала подсказку, где мне искать. Соседка, с которой Анжелика тесно общалась при жизни, ничего об отце мальчика не знает. Ни разу не видели Анжелику с мужчиной и вездесущие бабульки из дома, где она жила. У её коллег из аудиторской фирмы тоже нет предположений, кто может быть отцом Никиты.

— То есть, ты уже и на работе той женщины была, — выдохнула Света. — Теперь понимаю, почему я тебя с начала недели почти не вижу. 

— Извини, — виновато посмотрела на неё Ника.

— Да мне-то ничего, — Света улыбнулась. — Но могла бы сказать, вместе бы искали этого неизвестного папашу. 

— Я подумала, что должна сама… — Ника потеребила пальцами ремешок лежащей на коленях сумки, посмотрела перед собой через лобовое стекло, когда машина тронулась. — Да и зацепок особо не было. В профилях Анжелики в соцсетях минимум информации. Жизнь она вела довольно закрытую. Много работала, до рождения Никиты часто ездила по командировкам, с коллегами за пределами офиса почти не общалась. Родители её погибли, когда она училась на втором курсе института. Они оба были из детдома, поэтому других родственников нет. Из друзей, пожалуй, только Анна Трофимовна, соседка, несмотря на её преклонный возраст. Анжелика к ней тянулась, а она относилась к девушке по-матерински. Анна Трофимовна припоминает, что забеременела Анжелика вроде бы после поездки в Сочи, но об отце Никиты говорить отказывалась. Если так, то это мог быть курортный роман, и тогда мой почти нулевой шанс найти отца Никиты приобретает отрицательное значение.

— Или это было искусственное оплодотворение, — предположила Света, не отрывая взгляд от дороги. 

— Что? 

— Всякое может быть. 

— Ну, да… 

— Значит, пока ничего неясно с отцом Никиты, ты собираешься взять мальчика под опеку?

— Хочу забирать Никиту из детдома на выходные, если он не будет против. Гостевой режим. Но, чтобы взять ребёнка из детдома даже временно, нужно закончить школу приёмных родителей.  И мне ещё предстоит встреча с психологом, возможно, не одна, прежде чем разрешат увидеть мальчика. По словам директора детского дома, Никита сложный ребёнок. Ему трудно адаптироваться к жизни вне родного дома. За полгода он сбегал четыре раза: два — из семей, куда его временно устраивали до передачи в детский дом, и дважды из самого детдома. Я чувствую, что должна ему помочь.

— Ох, Ника…

— Знаю, что просто не будет, но… так надо сейчас. 

— Слушай! — Света быстро глянула на Нику. — Можно же добыть медицинскую карту Анжелики, которую заполняли во время беременности. Возможно, там есть сведения об отце ребёнка. И точно должна быть информация о том, наступила ли беременность искусственным или естественным путём.  

— Но как это сделать? Нельзя же прийти в поликлинику и просто попросить.

— Если Анжелика наблюдалась в государственной поликлинике, попросить можно, только не всякого. Я попробую по своим каналам, только мне будет нужна кое-какая дополнительная информация.

— Всё, что могу. Спасибо!

— Да, подожди пока. Неизвестно, что мы сможем выяснить.

 

 ***

 

Доступ к медицинским данным Анжелики ничем не помог в поисках отца её сына. Как и поездка в Балашов, где она жила с родителями до окончания школы. Никаких связей у Анжелики в родном городе не осталось. Очередной провал, к удивлению Ники, принёс ей облегчение, однако оставить поиски не давало чувство вины. Последнее желание Анжелики нужно было выполнить, и, наверное, она могла при помощи своих сверхъестественных способностей, только не хотела приложить достаточно усилий. Ей мешал незримый барьер внутри, становившийся более ощутимым, когда Никита был рядом. 

К концу апреля у Ники на руках были все документы, необходимые, чтобы забирать Никиту домой на выходные. Видеться на территории детского дома ей разрешили с ним ещё в марте, и встречам радовались оба. Нике было интересно с развитым не по годам, живо интересующимся всем на свете мальчиком, а он заметно оживлялся рядом с ней, делился своими фантазиями и мечтами. У Никиты был явный талант к рисованию, поэтому Ника в будущем видела его в художественной школе. Если, конечно, он не переболеет этим желанием в ближайшие годы, да и другие обстоятельства позволят.

 

***

 

В начале мая свекровь привезла Свете Егора. Мальчишки быстро сдружились и с удовольствием общались. К концу месяца поиски отца Никиты не продвинулись, да и не сказать, чтобы с заботами о мальчике у Ники оставалось много времени на них. Призрак Анжелики больше не появлялся, а медиум не чувствовала особых угрызений совести по поводу своих неудач в том, чтобы выполнить её просьбу. Произошедшие с появлением мальчика в её жизни перемены Нике нравились, несмотря на трудности, без которых воспитание ребёнка не обходится. А то, что потерявший маму Никита стал счастливее рядом с ней, отметила даже суровая директор детского дома. Наверное, пора было уже признать собственное нежелание продолжать искать мужчину, которому мальчик вероятнее всего не нужен, и решиться на важный шаг. 

Идея провести один из общих выходных в Тинь-Зине — лесопарке близ одноимённого посёлка, расположенного на левом берегу «Саратовского озера», принадлежала Свете. И правда, они уже очень давно вместе не выезжали за пределы Саратова. Казалось, целую вечность. За городом же было просто отлично. Ника со Светой расстелили на траве одеяло и сидели на нём, с удовольствием наблюдая за играющими на берегу озера мальчишками. Бадминтон был давно отложен, мяч притулился возле колеса машины, а Никита и Егор с большим энтузиазмом обучали Грэя приносить воланчик, тапок или палку в зависимости от того, что они попросят. 

— Я хочу усыновить Никиту, — сказала Ника, поворачиваясь к Свете. 

— Оу, ничего себе, — выдохнула та. — То есть, дело хорошее, и ты наверняка понимаешь всю ответственность… Я тебя в любом случае поддержу, — быстро добавила Света, глядя Нике в глаза.

— А «но» тут какое? 

— Ты сама знаешь, Ника. 

— Два с половиной месяца прошло, и у меня ничего не вышло.

— Ты уверена, что испробовала всё?

Казалось, Света смотрела ей прямо в душу и видела больше, чем Ника хотела признавать даже для себя самой. 

— Я была у детектива. Папа посоветовал обратиться к своему знакомому. 

— У твоего папы есть знакомый детектив? — не удержалась от вопроса Света.

— Они в школе учились вместе и до сих пор поддерживают связь, — улыбнулась Ника. — Ну, так вот, он не взялся за это дело. Слишком мало информации. Мы же вообще ничего не знаем об отце Никиты, нет ни фотографии, ни имени. Может, Анжелика специально забеременела от едва знакомого мужчины, чтобы с его стороны не было претензий на отцовство.

— Тогда зачем ей было буквально требовать у тебя его найти?

— Я не знаю… — Ника посмотрела на увлечённых новой забавой мальчиков, улыбнулась, опустила глаза. 

— А если попросить твоих знакомых со сверхъестественными способностями помочь? Карты разложить, в хрустальный шар посмотреть или что там ещё можно сделать.

Ника тихо рассмеялась, положила свою руку поверх ладони подруги, слегка сжала. 

— Анжелика попросила поискать одну иголку в стогах сена по всей стране, а может, и не только в России, так вижу это я и не только. И я неоднократно была у её дома, в квартире, кафе, парке, других местах, где они с Никитой любили бывать, ездила на кладбище одна. Да, ещё раз ездила, на прошлой неделе. Она больше не появляется, не даёт никаких знаков, не говорит со мной.

—  Ты уверена, что тебе нужен её дух?

—  В смысле, уверена?

— Ника, я не медиум, но, логически, ведь вся магия в тебе. И если Анжелика с того света передала послание именно для тебя, значит, она уверена, что ты можешь исполнить её последнюю волю, — Света накрыла второй ладонью её руку. — Никите хорошо с тобой, он тебе дорог, и ты желаешь для него самого лучшего. Но его мама не из прихоти же всё затеяла. Наверняка нелегко оставаться в этом мире после смерти, чтобы передать сообщение нужному медиуму. Ты сама говорила, что выглядела Анжелика неважно. 

— Она — неупокоенный дух, они все… — начала было Ника, но осеклась, помолчала, опустив голову, потом посмотрела на Свету. — Ты права, я… — она сглотнула появившийся в горле острый ком, — не хочу его находить. 

— Но это нужно сделать, Ника.

— Знаю, — Ника прикусила губу. — И сделаю, — она через силу улыбнулась Свете. 

— Мам, Ника! Посмотрите, что Ник нашёл! — к ним подбежал Егор, указывая на стоящего на деревянном причале Никиту, которого за штаны оттаскивал от воды Грэй.

Ника вмиг поднялась на ноги и увидела, как по поверхности озера волнами начало растекаться серебристо-синее свечение, задрожала земля.

— Ты видишь? — спросила она Свету, чувствуя, что идёт к озеру, словно в крепком желе, с трудом переставляя ноги.

— Никита, милый, отойди от воды, пожалуйста, — сказала Света.

Ей шаги давались легко, как и прежде, а метаморфоз с озером и землёй под ногами она не замечала, как, впрочем, и мальчики, а вот Грэй жалобно подвывал, но не отпускал штанину джинсов Никиты. 

— Ник, иди ко мне, покажешь, что нашёл, — попросила Ника.

Её голос был хриплым, слабым, улыбка — вымученной, казалось, она едва держится, чтобы не упасть. Мальчик повернулся к ней лицом, поднимая над головой руку, в которой держал большой ключ с причудливой бородкой, судя по виду, старинный и сделанный из меди.

— Тебе плохо? — спросил он, шагнул к Нике, споткнулся, удержался на ногах, но уронил ключ в воду.

Свечение на воде собралось в одну точку и последовало за ключом на глубину, ясное минуту назад небо затянуло тучами прямо над озером, прогремел гром. Никита вскрикнул. Пытаясь поймать ключ, он начал разворачиваться к воде и снова потерял равновесие, но его придержал за штанину Грэй, а потом схватила подоспевшая Ника, каким-то чудесным образом опередившая Свету. 

— Всё хорошо, всё хорошо, — она обняла мальчика, увлекла с деревянного причала на берег.

— Но ключ, он…

— Утонул — не достать. Идём, Ник, пожалуйста.

Новый мощный раскат грома заставил Никиту прижаться к Нике, а Егора — прийти в объятия мамы. Света удивлённо, чуть хмурясь, посмотрела на небо, потом на подругу. 

— Быстро тучи налетели, — сказала она. — Надо собираться.

— Да, идёмте, — нарочито бодрым тоном поддержала Ника. — Пока дождь не пошёл. 

Притихших мальчиков не пришлось упрашивать сесть в машину, сборы прошли быстро, и через четверть часа красная Нива уже оставила позади озеро, над которым сгустились грозовые тучи.

 

***

 

Порой дети задают вопросы, на которые взрослым трудно найти ответы. Ника была в Аду, встречалась с настоящими Ангелами, но когда вечером за чашкой какао с печеньем Никита спросил её о Боге, испытала даже большее, чем тогда, душевное смятение, хотя и не сразу. 

Мальчик начал с интереса к её нательному кресту. Ника объяснила, что носит его всегда, как символ своей веры и принадлежности к Православной Церкви. 

— Значит, Бог есть? 

— Есть. 

— Но ты его никогда не видела?

— Не видела. 

— А почему веришь, что он есть?

— Чувствую, — Ника положила ладонь на грудь поверх нательного креста.

— Это как? 

— Ты когда-нибудь видел воздух? — спросила она в ответ.

— Нет, — Никита отрицательно мотнул головой. 

— Но веришь, что он есть?

— Конечно! Я же им дышу. Все дышат. 

— Получается, не обязательно видеть, чтобы верить. 

Никита помолчал, раздумывая, повозил пальцем по столу, потом сказал:

— Баба Аня тоже верит. Она говорит, что Бог добрый. А ещё, он создал космос, звёзды, планеты, животных, птиц, рыб и людей. Но мы с тобой по-другому читали в энциклопедии про то, как появилась жизнь. Значит, ты не думаешь, что всё создал Бог?

Уголки губ Ники дрогнули в намёке на улыбку, но Никита сидел с таким серьёзным лицом, что она от неё удержалась.

— Я думаю, что наш мир очень сложно устроен, он слишком большой, красивый и удивительный, чтобы появиться случайно. Только вряд ли Бог прямо взял и сделал его из каких-то особенных материалов. Он, скорее, придумал, как всё должно быть устроено, множество законов, по которым развиваются вселенная и жизнь на Земле, потом как-то своей особой силой запустил процесс. Как из ничего можно создать вселенную, до сих пор точно не знает никто. Но учёные с древних времён этим интересуются и то, что им удаётся узнать, описывают в книгах для других людей.

— Значит, он очень умный и сильный, раз сделал всё это. Интересно, учёные когда-нибудь узнают, как?  — Никита улыбнулся, но невесело и по-взрослому, отчего у Ники защемило сердце. 

— Если Бог захочет и поможет, то обязательно узнают, — ответила она, поставила опустевшую чашку на блюдце, поднялась на ноги, подошла к мальчику, на несколько мгновений приобняла сзади за плечи. — Ты уже всё выпил, идём на диван. Можешь спросить что-нибудь ещё, я отвечу. Закончим наш разговор, но потом чистить зубы и спать. Хорошо? 

— Хорошо, — Никита кивнул, соскользнул со стула и через минуту устроился рядом с Никой на диване. 

— Баба Аня сказала, что Бог слышит всех, кто с ним говорит, — продолжил он после долгой паузы. — Тоже никто не знает, как, но слышит, — и снова по его губам скользнула горькая «взрослая» улыбка, больше похожая на усмешку, от которой у Ники по спине пробежал холодок. — Ника, если он добрый, всё может, даже мир создать, и всех слышит, почему маму не вылечил? Я его просил. И баба Аня просила. Может, я что-то неправильно сделал? 

Под взглядом этого ребёнка, после его признания и вопроса, она внутренне содрогнулась сильнее, чем на пороге Ада, её раздирали чувства, более глубокие и противоречивые, чем когда на её глазах ангел ломал живым людям кости. Кто она, Ника, такая, чтобы давать мальчику ответ? Она та, кто верит. 

— Нет-нет, не говори так, — она протянула Никите руки, подалась навстречу, предлагая объятия. — Ты ни в чём не виноват. А то, что говорил с Богом, просил за маму, это правильно. 

— Только она всё равно умерла, — Никита сжал её пальцы своими, напрягся как струна, не спеша прийти в сочувственное тепло. — Почему Бог не сделал людей бессмертными? 

Как же на этот горький вопрос найти для ребёнка ответ, чтобы не причинить новой боли, не разозлить, не обидеть, не разочаровать витиеватостью мыслей и хоть немного утешить? Есть ли у неё право отвечать ему или нет, Никита ждал, что скажет Ника. Она вздохнула, усилием воли подавила дрожь от сильного волнения, большими пальцами, едва касаясь, погладила до предела сжатые пальцы мальчика, прежде чем заговорить снова: 

— Я не знаю наверняка, могу только предполагать. Возможно, потому что только в смертных телах люди могут быть сами собой, радоваться всем чудесам этого мира, любить, принимать любовь, — Ника вспомнила ангела и демона в человеческих телах, страстное желание других потусторонних сущностей получить подобное вместилище для себя. — А в плане Бога по устройству нашего мира не было ни смерти, ни болезней, — память снова вернула её к ангелам-отступникам, так же, как некоторые люди, решившим, что они равны Господу, поэтому могут посостязаться с ним в практиках по устройству мироздания. — Потому что точно знаю, что смерть такой же враг Бога, как и людей. Очень сильный враг, которого пока победить не получается. И в этом не виноваты ни ты, Никита, ни Бог. Но  никто из нас никогда не умрёт окончательно. У каждого человека есть бессмертная душа, в ней есть частичка энергии Бога, которая делает её такой. Душа твоей мамы тоже будет жить вечно, только в другом мире. Ты её не увидишь, но также как воздух, сможешь почувствовать и даже говорить с ней. Она, как и раньше, будет переживать, когда тебе плохо, и радоваться вместе с тобой. 

— Но я хочу, чтобы мама была со мной здесь не как воздух, — его глаза наполнились слезами. 

— Знаю, Никита, и мне очень жаль, что этого больше нет. Всё изменилось, кроме того, что мама хочет для тебя только хорошего. Она присматривает за тобой, а ты можешь говорить с ней, просить помощи или совета. Как раньше не будет, но ваша с мамой любовь никуда не денется. Ты же носишь её кулон с вашими фотографиями. Это память о ней, к которой можно прикоснуться. Когда ты до него дотронешься, подумай о маме, вспомни её весёлую, счастливую, и она обязательно это почувствует. 

Никита шмыгнул носом, из последних сил сдерживая слёзы, опустил голову. Он расслабил пальцы, ушло напряжение из его позы, и Ника решилась медленно притянуть мальчика к себе, чтобы потом обнять. Никита сначала подался ей навстречу, но потом отшатнулся, оттолкнул её руки, посмотрел, хмуря брови, отчего над его переносицей появились упрямые морщинки.

— Отстань. Не хочу я так! — он мотнул головой, сжал кулаки. — Это… это, — подбородок его задрожал, — нечестно! Мамы не должны умирать! — слёзы прочертили по детским щекам влажные дорожки, рот скривился в безуспешной попытке их сдержать. 

Никита спрыгнул с дивана, бросился в ванную, хлопнул дверью, скрывшись за ней. Ника поднялась на ноги следом за ним, подошла к закрытой двери ванной комнаты, но лишь тронула её ладонью. Внутри шумела вода, и за сильным напором всхлипы были едва различимы. Ника прислонилась спиной к стене рядом, приложила руку к груди, ощущая частое биение сердца и вполне физическую, острую, жгучую боль там, внутри — человеческое сочувствие, которое, увы, не способно уменьшить чужого страдания, не может вобрать в себя его хотя бы отчасти. 

Через какое-то время она принесла Никите пижаму, осторожно постучала в дверь и сказала об этом. В приоткрывшуюся дверь он просунул только руку, взял вещи, буркнул: «Спасибо». После повисла пауза, но дверь не закрылась, и Ника спросила не нужно ли ему что-то ещё.

— Нет, Ника. Я… скоро, — ответил мальчик уже другим тоном, заметно смущаясь. — Зубы почищу и выйду.

— Хорошо. Не торопись, время ещё не позднее, — с лёгкой улыбкой ответила она. 

Когда Никита вышел из ванной, теребя перекинутую через плечо футболку, Ника насухо протирала кухонный стол. 

— Вижу, ты готов ко сну, — она улыбнулась мальчику, отложила тряпку, подошла к нему.

— Не совсем, — Никита опустил взгляд, словно ему было интересно рассмотреть носки своих тапок. — Прости меня, я… — начал он торопливо, снова подняв на Нику глаза.

Она присела напротив, приложила к его губам кончик своего указательного пальца, отрицательно качнула головой. Ника погладила подбородок мальчика, коснулась щеки тыльной стороной ладони, посмотрела в глаза.

— Это твои чувства, Ник. Они абсолютно нормальные. Не нужно за них просить прощения. 

— Но мама тоже всё слышала… ты так сказала, — над переносицей Никиты снова появились упрямые морщинки. — Ей было стыдно, потому что я бы мог быть повежливее.

Он так тянул футболку, что она соскользнула с плеча, но Ника поймала и забрала её вместе со штанами.

— Твоей маме грустно, потому что плохо тебе, но не стыдно, нет. Уверена, она гордится таким замечательным сыном. Я бы очень гордилась, — Ника улыбнулась. — Хотя быть повежливее никогда не помешает, — сказала она уже шутливым тоном и раскрыла объятия. 

Никита улыбнулся ей в ответ и теперь обнял сам, прильнул, замер. Ника прижимала его к себе одной рукой и легонько гладила по спине другой. Нельзя забрать чужую боль, но можно хоть немного помочь её пережить, поделившись теплом своей души.

— Я думаю, маме тоже плохо, потому что она не может быть со мной не как воздух, — с сказал Никита, когда Ника проводила его в спальню, и они вместе расстелили постель. 

— Да, она тоже очень скучает, — сказала Ника, чувствуя, как под серьёзным детским взглядом, в котором было слишком много печального опыта, в её горле образуется ком с острыми углами.

— Но у неё нет тебя, а это хуже, чем у меня.

От этих слов мальчика у неё защипало в глазах. Она села на край кровати рядом с ним, взяла за руку.

— За мамой присматривает Бог, он нас всех любит, и живых, и… — Ника осеклась, не желая вновь сильнее бередить его раны.

— И они оба с мамой в другом мире, значит, Бог может сделать, чтобы маме было там хорошо, она не грустила, не плакала. Надо только попросить за неё. Мы ведь можем? — сказал Никита с такой искренней надеждой, что Ника вновь ощутила свет и тепло самопожертвования Мюриэля. 

— Да, конечно, можем, — ответила она уверенностью на его надежду. — Именно так и делают, когда просят Бога за тех, кого больше нет здесь с нами.

— Ты меня научишь, Ника?

— Научу. Это не трудно.

И они вместе молились перед сном за живых и умерших, своими словами, но от сердца, с искренней верой, что будут услышаны, распахнув душу перед удивительной силой, милосердием и безграничной любовью Творца всего сущего. 

 

***

 

Появление Анжелики в тот вечер стало для Ники неожиданностью. Она даже испугалась, чем вызвала улыбку, на бледных губах сидящего за кухонным столом призрака. Впрочем, медиум тоже человек, и бояться для неё вполне естественно.

— Чаем угостишь? — спросила Анжелика, одновременно глядя на Нику и словно сквозь неё на дверь комнаты, в которой спал сын. 

— Если хочешь, — Ника прошла в зону кухни, едва заметно поёжилась, ощутив обычное для явления призрака похолодание.

— Хочу. Наливай и поговорим. 

Подогретый чай был вскоре разлит по чашкам, Ника присела за стол напротив поздней гостьи. Анжелика сделала ладонями жест, будто собиралась обхватить ими свою чашку, печально усмехнулась, опустила призрачные руки. 

— Я знаю только имя — Вадим. Телефон его удалила, когда он настоятельно рекомендовал мне сделать аборт, денег предлагал, намного больше, чем нужно, — сказала она сразу же вслед за этим. — Гордая была, глупая, — она снова усмехнулась. — Не потому что сохранила ребёнка, — добавила поспешно, снова бросив тоскливый взгляд в сторону спальни. — Это лучшее, что я сделала в своей жизни, — улыбка Анжелики была грустной, но вся она на пол минуты наполнилась живым внутренним светом, стали ярко-синими глаза, исчезли под ними тени, призрачные щёки покрылись лёгким румянцем. — До Вадима я любила. Пять лет. Всё это время тот мужчина был женат, но обещал развестись, чтобы жениться на мне. Я ждала, а его всё устраивало и так — банальная история, — она попыталась взять чашку и отдёрнула руку, словно обожгла. — Как и курортный роман, до которого три года не было никого. Но Вадим красиво ухаживал, был остроумным, интересным, лёгким, таким… настоящим, — продолжила Анжелика, глядя на Нику. — Влюбиться в едва знакомого человека, в первого встречного — очередная глупость. Ты такого никогда не делала. Правильная девочка, — отчеканила она, не сводя взгляда с медиума.

— Мы сейчас не обо мне говорим, — Ника на секунду опустила глаза.

— Что? Да ладно! — изумилась Анжелика.

— Речь не обо мне, — с нажимом сказала Ника. — Как мне найти Вадима? Где искать?

— Понятия не имею, — Анжелика неопределённо махнула в воздухе рукой. — Ты же медиум — так постарайся и найди его. В один из последних дней в Сочи, вернее ночью, я попыталась заглянуть в его паспорт. Случайно увидела, где тот лежал вместе с билетами. Не фамилию хотела узнать, не дату рождения или прописку, а женат Вадим или нет. В общем, не вышло — он проснулся, пришлось импровизировать. Доимпровизировалась, — она помолчала, глядя на дверь спальни. — У него телефон с кодом Приволжского Мегафона, — вспомнила Анжелика. — Но это тоже не поможет, ведь я даже примерно остальные цифры не скажу. Придётся тебе самой как-нибудь. Карты раскинь что ли. Или в хрустальный шар посмотри. Сделай уже хоть что-нибудь! — она подняла руки и изобразила, будто колдует над столом. —  Как же я сильно чаю хочу… И сына обнять…

Нападения Ника тоже не ожидала, а недавние волнения не позволили ей мгновенно мобилизовать энергию для поддержания внутренних барьеров. К тому же, она слишком близко принимала к сердцу печальную историю Анжелики и Никиты, сочувствовала им обоим. Последним, что она запомнила в тот вечер было красивое лицо в обрамлении белокурых волос совсем рядом с её собственным. 

 

***

 

Ника проснулась от яркого ощущения падения. Она не вздрогнула, не попыталась вскочить — усилием воли смирила себя, своевременно осознав, что спала, обнимая Никиту. Ника убрала руку, аккуратно отстранилась от мальчика, встала с кровати. Голова болела, кружилась, ноги дрожали, как будто она выпила немало алкоголя, прежде чем отправиться в постель. Сквозь промежуток между неплотно прикрытыми шторами было видно, что за окном уже заметно посветлело. Никита мирно спал с улыбкой на губах. Ника тоже улыбнулась, глядя на него, направилась к двери, стараясь ступать как можно тише, тем более, что ровная походка сейчас ей давалась с трудом. 

На часах пять минут шестого. Грэй не спал и немедленно уткнулся в колени обессиленно опустившейся на диван хозяйке. Она гладила тихонько поскуливавшего пса по голове, успокаивала и вспоминала своё путешествие в иную версию реальности Анжелики. 

Панорамные окна занавешены лёгкой органзой и выходят на открытую террасу. Роскошный одноэтажный дом построен на возвышенности, откуда открывается потрясающий вид на море. Раздвижная дверь на террасу открыта, не препятствуя доступу ночного воздуха в спальню, и шёлковая ткань накинутого прямо на голое тело халата приятно холодит кожу. Ящик стола выдвигается бесшумно, паспорт Вадима в руках Анжелики, послушных воле Ники, поэтому открывающих его сразу на странице с именем и датой рождения. «Леденев Вадим Александрович третьего февраля одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения», — читает она, невольно думая, что Анжелике нравятся мужчины постарше. Прописан в Казани, улица и номер дома, естественно, ей ни о чём не говорят, но будут накрепко запомнены. Уже собравшись вернуть документ в ящик стола, Ника ненадолго замирает, но не потому что услышала, как пошевелился мужчина, спящий на кровати за её спиной. Интерес к семейному положению Вадима запоздалый для Анжелики тогда, сейчас актуален для его сына. Отметок о браке в паспорте нет. Хотя с тех пор всё могло измениться. К тому же, отсутствие штампа в паспорте, как иногда, увы, и его наличие, ничего не значит. 

Ника сползла с дивана на пол рядом с Грэем, обняла пса, прижалась щекой к его лбу. Ей было горько, тоскливо, хотелось по-собачьи повыть на Луну или Солнце — всё равно, и она злилась на себя за эгоистичное отсутствие радости от успеха порученного ей Анжеликой дела, в котором не сомневалась. Смесь ненависти с благодарностью к своему дару накроют её позднее, после душа, кофе и пары часов забытья в собственном теле, своей постели. 

На то, чтобы с помощью знакомого детектива проверить полученную информацию, убедив себя необходимостью полагаться не только на сверхъестественное чутьё, но и на здравый смысл, ушло ещё несколько дней, что немного отодвинуло во времени непростой разговор с Никитой и её отъезд. Да, Ника собиралась встретиться с Вадимом лично. Сначала она ничего не хотела говорить мальчику до своего возвращения из Казани, однако это был не тот ребёнок, от которого стоило скрывать подобные вещи. Никита принял известие с мужеством и рассудительностью взрослого, от чего у неё только сильнее заныло сердце. Ника знала, какой вопрос был мальчиком ей не задан, как и свой ответ на него. Против воли для неё стало известным и обстоятельство будущего, заставившее эгоистичную бессильную злость снова и снова жалить истекающую тоской душу — Вадим Александрович Леденев, как оказалось, известный не только в родной Казани бизнесмен и меценат, никогда не откажется от сына, появившегося на свет вопреки его тогдашнему желанию.  

Продолжение следует...

Hide  

Музыка  

Перевод  

Даровала жизнь нелёгкие пути
И сказала нам: вперёд, лети, лети,
Ты счастливый в небо рвёшься,
Обломав крыла, споткнёшься
И поймёшь, что значат жизни синяки.

Нынче будет лгать, кидать и обещать,
Завтра будут трубы медные звучать.
Не постигнуть тайны жизни,
Её нравы так капризны,
Но объятья с ней тебе не избежать.

Через день преклонна к нам,
Жизнь – капризная мадам.
Коль в душе сомнения вновь,
Сделай шаг, сохранив любовь.

Встань, иди, живи, мой друг,
На улыбки не скупись в пути,
Встань, иди, живи, мой друг,
Авось попадёшь в судьбы объятья рук
А-а-а-а-а, Ты иди, живи
А-а-а-а-а, Ты иди, живи

В чужих окнах распускаются цветы.
Не надейся, что там рай и нет беды.
В каждой жизни есть унынье,
Есть моря и есть пустыни.
Часто жизнь нам пишет прозу, не стихи

Книга жизни непроста
Чёрно-белых глав чреда.
Но иди всегда вперёд
Время тикает, летит, не ждёт.

Встань, иди, живи, мой друг
На улыбки не скупись в пути
Встань, иди, живи, мой друг
Авось попадёшь в судьбы объятья рук
А-а-а-а-а, Ты иди, живи
А-а-а-а-а, Ты иди, живи

Ты улыбайся,
Я тогда найду тебя в пути,
Чтоб до твоей руки
Мне дотянуться.
Позабыв отчаянье в груди
И счастье уже впереди.

Встань, иди, живи, мой друг
На улыбки не скупись в пути
Встань, иди, живи, мой друг
Авось попадёшь в судьбы объятья рук
Встань, иди, живи, мой друг
На улыбки не скупись в пути
Встань, иди, живи, мой друг
Авось попадёшь в судьбы объятья рук
А-а-а-а-а, Ты иди, живи
А-а-а-а-а, Ты иди, живи

Автор перевода — Глеб Добровольский

 

Оригинал: https://lyrsense.com/florina/va_va_vis
Copyright: https://lyrsense.com ©

Hide  

Hide  

[SHaEN 11 245]

Эпилог Ники. Часть 5

Между долгом и чувствами  

Ника сидела одна за столиком в кафе на первом этаже аэропорта Гагарин. В глубокой задумчивости она невидяще смотрела прямо перед собой уже несколько минут, не притронувшись ни к чаю, ни к весьма аппетитно выглядевшему куску чизкейка, которые купила здесь, коротая время в ожидании рейса. Думая, что лучше бы осталась с Никитой, а информирование Вадима поручила детективу, она только сильнее помрачнела. В таком настроении она пребывала уже не первый день, приободряясь и веселея только на встречах с Никитой, поэтому перед поездкой забыла про макияж, а волосы весьма небрежно уложила феном, скрепив особенно мешающие пряди заколками, и её образ сейчас вряд ли мог с первого взгляда впечатлить мужчину. Однако мужской голос вежливо спросил, можно ли присесть здесь. Она подняла глаза, красноречиво обвела взглядом небольшое кафе, убеждаясь и убеждая в наличие других, абсолютно свободных столиков, но начиная движение головой в сторону, чтобы ответить отказом, узнав мужчину, вдруг согласилась, подтвердив сказанное кивком. Разрешение отозвалось внутри раздражением. С какой стати ей понадобилась сейчас компания? И какая разница, что он показался ей приятным, располагающим к себе при первой же случайной встрече? 

— Марк. Моё имя, — устроившись напротив неё, неуклюже представился русоволосый мужчина, и в его серых глазах немедленно отразилась дружелюбная улыбка. — Встретив вас в третий раз, я не могу снова упустить шанс познакомиться. 

Марк  

Hide  

— А почему упустили первые два? — прохладным тоном спросила Ника.

— Подумал, что  вы несвободны для таких знакомств, — признался Марк, особенно не раздумывая над выбором слов, построением фразы. Сказал просто, как есть.

Наверное, почувствовав его искренность, Ника не стала ни с налётом ехидства уточнять, ни откровенно язвить по поводу словосочетания «таких знакомств». Своё раздражение она осадила голосом разума — сама ведь разрешила Марку составить ей компанию за столом, не за тем же, чтобы испортить настроение и ему. 

— Теперь что-то изменилось? — спросила она уже примирительно. — Меня зовут Ника, — слегка запоздалое ответное представление тронуло губы улыбкой, которая даже мелькнула во взгляде.

— Нет, — поспешно отозвался Марк, мотнув головой. — В смысле, вы красивая, очень женственная, притягательная, и сложно не сомневаться, но я надеюсь, что свободны, и не хочу больше упускать возможность это узнать из первых уст. Сам свободен — вне отношений, вне брака. 

— Спасибо, — приняла она комплимент с отнюдь не дежурной вежливостью. — Я тоже вне всего, — Ника не удержалась от широкой улыбки, сделавшей её взгляд на Марка теплее. Он говорил естественно, но в скорости выдаваемой им информации она чувствовала неловкость. Впрочем, это было лучше самоуверенности бывалого ловеласа.

— О, тогда я очень рад, что судьба дала мне ещё шанс познакомиться с вами, Ника, — Марк улыбался, глядя ей прямо в глаза, потом спросил, внезапно меняя тему:

— А что, с вишнёвым чизкейком сегодня что-то не так? Обычно они здесь очень вкусные.

Ника отвела ставший немного рассеянным взгляд от его лица, по очереди посмотрела на свою тарелку и на его, в которой лежал точно такой же кусок аппетитного пирога.  

— Выглядит правда вкусно, — согласилась она.

— Тогда обязательно надо попробовать, — Марк вооружился десертной ложкой. — Давайте вместе? 

Ника вспомнила Лиама, другое кафе, мороженое без звёздочек, варшавские пирожные, забавное название которых вылетело из головы, время, кажущееся странно далёким, события,  теперь воспринимаемые более удивительными, захватывающими, чем страшными, и почувствовала благодарность Марку за напоминание, что настроение действительно становится лучше за поеданием десерта в хорошей компании и непринуждённым разговором. В конце концов, простое знакомство никого из них ни к чему не обязывает. Она одарила Марка улыбкой и тоже взяла ложку.

— Ммм, как вкусно! — с восторженным удивлением оценила Ника, прожевав первый кусочек. Пирог был действительно «без малейшего привкуса общепита», как оценивала нечто потрясающе вкусное, но приготовленное не на домашней кухне Света. 

— Вот, и я об этом же, — лицо Марка озарилось улыбкой. — Не стоило упускать возможность съесть его до последней крошки.

— Вы, наверное, часто летаете, Марк, — сказала Ника, стараясь есть медленнее. — Иначе, откуда так хорошо знаете про здешние пироги. 

— По-разному случается: бывает и каждые две недели, и раз или два в квартал. По работе приходится путешествовать, как сегодня. Я юрист. А вы, Ника? 

— По работе не путешествую, — ответила она, а её неуёмная натура отозвалась на это лёгким сожалением. — Я экономист по специальности, но уже третий год работаю в регистратуре областной больницы. Сейчас учусь на медсестру на специальных ускоренных курсах — требование времени, — последняя фраза заставила Нику невольно посерьёзнеть. 

— Да, много лет было тяжело, в медицине особенно, — согласился Марк с оттенком глубокой печали, выдающей, что время разгула вируса не осталось для него без потерь. — Вы выбрали нелёгкий путь, Ника, и очень благородное дело. 

— Думаю, что каждый человек важен там, где он хорошо делает свою работу. Ценность не в каком-то особенном благородстве того, чем мы занимаемся.

— Прекрасные слова, с которыми нельзя не согласиться. Летите в отпуск? — взглядом он невольно поискал багаж своей собеседницы, но увидел только маленькую женскую сумку, висящую на тонком ремне на спинке её стула и под ней сумку лишь немного больших размеров — такие тоже берут с собой в салон.

По лицу Ники пробежала тень, она отвела глаза, о чём-то раздумывая, положила в рот кусочек пирога, прожевала, запила чаем. 

— У меня дело в Казани. За пару дней надеюсь управиться. И я не хочу ни предстоящей встречи, ни разговора, но должна это сделать, — всё же решила рассказать она. 

— То есть, личное дело, — предположил Марк, следя за реакцией девушки на свои слова.

— Не моё, — слова сами сорвались с языка, однако Ника не пожалела. Выдавать всю историю она всё равно не собиралась. — Я что-то вроде посредника, — она усмехнулась, подумав, что подобное определение для медиума очень верное. — Но так вышло, что исход этого дела для меня очень важен. Хотелось бы знать ответы на все вопросы, которые сами собой возникают, не дают покоя, портят настроение, а это, увы, невозможно. 

— То есть, из чувства долга вы делаете то, что вам не нравится.

— У меня нет права отказать, я действительно должна, — Ника кивнула, сделала глоток чая, чувствуя подступившие к горлу льдинки при мысли о Никите. — Но моё нежелание вовсе не значит, что может стать хуже. Всё будет хорошо. Должно так быть, — её безвольно опустившаяся на стол ладонь дрогнула, и она сжала пальцы в кулак, борясь с эмоциями. 

Ника верила, что без вмешательства Бога Анжелика бы никогда её не нашла, не озвучила своё желание, не смогла бы так настойчиво добиваться, чтобы медиум его выполнила. Всё-таки мир, в том числе открытый только тем, у кого есть сверхъестественные способности, безумно сложно устроен, чтобы уверенно проследить энергетику причинно-следственных связей всех событий. Да и нуждается ли подобное вообще в понимании? Кое-что следовало просто принимать, как свой долг. Впрочем, человек — не машина, и даже принятие им долга зачастую стоит весьма мучительных переживаний. Наверное, поэтому ей необходимо было увидеть реакцию Вадима на новость о сыне, попробовать понять, что он за человек, несмотря на риск принять за чужие чувства отражения собственных, как, оказывается, случается с медиумами.

В тепле мужской ладони, осторожно легшей поверх её, мышцы расслабились, по губам скользнула тень улыбки, но, осознав прикосновение, Ника отдёрнула руку, зацепив чашку, которая жалобно звякнула, встретившись с краем тарелки с чизкейком.

— Извините, Ника, я… — свою руку Марк убрал не столь резко, успев по пути развернуть ладонью к себе, бросить на неё взгляд, словно узнавая и тут же снова посмотреть на собеседницу, — собирался только приободрить вас.

— Тогда, не нужно извиняться, — Ника смущённо улыбнулась ему, украдкой посмотрела на свою ладонь, будто в ней могло что-то измениться. — Это просто было неожиданно, — заключила она и постаралась сменить тему:

— А в кафе вы знакомитесь часто, Марк? — прозвучало похожим на обвинение, и Ника слегка прикусила губу изнутри от досады, жалея, что нельзя, как в мессенджере, стереть сообщение и написать другое.

— Представляете, такой наглости набрался впервые, — усмехнулся Марк, не отводя взгляда от её лица.

— Почему же сразу наглости? Мне кажется, неплохое место для знакомства, — Ника снова взяла в руку ложку, чтобы вернуться к десерту. Иногда лучше жевать, чем говорить. — Не в интернете же знакомиться.

Это было первое из пришедшего ей в голову в попытке рассеять ауру неловкости, что Марк с готовностью поддержал. 

— Чем же так плохи знакомства в интернете? — с лёгкой улыбкой и искренним любопытством спросил он, беря свою ложку.

— Да ничем, наверное, если кто-то выбирает именно такой способ найти подходящего человека, и у них получается,  — улыбнулась Ника. — Только у каждого свои стереотипы. Я всегда воспринимала знакомства в интернете, как жест отчаяния современного человека. Хотя ведь это не так. Просто для меня не подходит.

— Может, для кого-то и жест отчаяния. Для других интернет-знакомства будут способом упорядочить или разнообразить поиск потенциального партнёра, — он взял свою ложку. — Но я тоже предпочитаю живое личное общение виртуальному, — Марк улыбнулся, помолчал, недолго колеблясь, прежде чем продолжить. — Поэтому хочу попросить у вас номер телефона, Ника. Нет, я не из тех, кто торопит события, — добавил он, встретив её взгляд. — Просто, понятия не имею, когда вылет рейса на Казань. Не расслышал, быть может, уже объявляли регистрацию, и боюсь, что вы внезапно сорвётесь с места, а я так и не успею спросить.

— Всегда говорите прямо, как есть, Марк? — Ника смотрела на него, чуть склонив голову набок. — Без танцев вокруг, красивых фраз.

— Говорить так не всегда уместно. Хотя проще для понимания ситуации, верно? — он улыбнулся, и его улыбка заставила её улыбнуться в ответ. — Так что с моей просьбой?

— Я собираюсь её удовлетворить, — продолжая улыбаться, Ника  потянулась за сумочкой. — Сделаете мне дозвон, чтобы у меня тоже номер остался, а потом мы точно успеем доесть десерт.

С озорной улыбкой она указала на информационное табло аэропорта в пределах прямой видимости с места, где они сидели. Марк не мог не знать его расположения, но Ника была уверена, что сейчас сам факт существования данного табло оказался за пределами его внимания. Марк проследил взглядом её жест, качнул головой и тихо рассмеялся, подтверждая её догадку. Смех у него тоже был приятный, как улыбка, голос, взгляд, прикосновение.

 

***

 

— Значит, зря я переживала, что не смогла тебя проводить, — сказала Света, глядя на подругу во время видеозвонка, как Нике показалось, с подозрением. Хотя, скорее, это было всё же искреннее беспокойство, ведь ей хорошо были известны причины нынешних переживаний Ники.

— Провожать меня было незачем, я сразу говорила. Тебе бы пришлось или Егора тащить с собой или мы бы обе переживали, как он там один дома.

— Но выглядишь ты прекрасно, — лицо Светы озарила улыбка. — Прямо от души отлегло, — она приложила ладонь к груди, показывая, где именно почувствовала облегчение. 

— Подумала, что не должна от тебя отставать, — лукаво улыбнулась в ответ Ника.

Света помолчала, изучая её взглядом, а потом вдруг выдала:

— И кто он? Как его зовут?

— Ты о чём?

— Ты же с кем-то познакомилась. Точно! В самолёте что ли? Или ещё до посадки успела? Ой, как же хорошо, что я с тобой не попёрлась!

— Света, солнце моё ясное, подруга ненаглядная, у тебя мания, и мне страшно, — улыбнулась Ника, делая попытку отшутиться. Она уже давно подозревала наличие уникального радар-детектора мужчин, появляющихся в её окружении, у подруги и отца. Видимо, иногда люди без экстрасенсорных способностей получают нечто подобное в качестве компенсации за их отсутствие.

— Мне всего лишь хочется погулять на свадьбе лучшей подруги до выхода на пенсию, — притворно надула губки Света. — В отличие от тебя, я всегда помню о том, что чем больше нам лет, тем меньше выбор и сложнее со знакомствами. Не нужно тянуть до времени, когда с мужчиной станет проще познакомиться на кладбище, чем в кафе.

На слове «кафе» Ника чуть телефон не выронила, но постаралась удержать непроницаемое выражение лица.

— Насчёт свадьбы ничего не обещаю, но вот со знакомствами настолько долго тянуть не буду, — улыбнулась она, пряча смущение. — А сейчас у меня неподходящий период в жизни для свиданий и романтики, — она покрутила головой в поисках направления к выходу из здания казанского аэропорта. — И рассиживаться здесь не могу, надо узнать, как в город попасть. Может, получится поговорить с Вадимом уже сегодня. Люблю тебя, Светик. Пока! Егора поцелуй. Напишу вечером, как дела, — нажав отбой видеовызова, Ника откинулась на спинку кресла, выдохнула. 

Она вдруг подумала о Марке, улыбнулась милому воспоминанию о посиделках с ним в кафе, о короткой прогулке после. Нахмурившись, Ника резко поднялась на ноги. Всё-таки действительно не время забивать голову подобным. Просигналил о входящем сообщении телефон. Света писала: «Я тоже тебя люблю. Бог в помощь, Ника! И рискну ещё раз напомнить,  что пока мы ждём подходящего времени, жизнь идёт, но мимо». Ника улыбнулась, кончиком пальца погладила рамку телефона рядом с сообщением подруги, душевной силой, чистотой и мудростью которой всегда восхищалась. «Спасибо», — ответила она, сопроводив сообщение смайликом, и направилась к выходу.

 

***

 

Встретиться с бизнесменом Леденевым в его офисе у Ники не получилось. Стоило ли на это вообще рассчитывать? Ведь он такой занятой человек. Ближайшая запись на приём по личным вопросам к нему была лишь через две недели. Его секретарь, очень милая девушка по имени Амина, посочувствовала Нике, видимо заметив крайнее разочарование на её лице, предложила оставить контакты, чтобы устроить ей желаемую встречу раньше, но вряд ли ближе середины следующей недели, потому что «у Вадима Александровича очень плотный график». Ника попробовала осторожно выяснить, где сейчас может быть господин Леденев, но подобную информацию Амина вежливо отказалась выдавать. Впрочем, в её голове, как и у других людей, формировался мыслеобраз предмета, о котором спрашивалось, поэтому медиум без труда узнала, куда направился Вадим. Его ждала важная деловая встреча сегодня за ужином, и к ней он собирался подготовиться дома. Идеально! Поспешив попрощаться с Аминой, Ника тут же рванула по известному ей домашнему адресу Вадима. Благо, здесь было недалеко — бизнесмен Леденев работал и жил в соседствующих друг с другом районах центра Казани.

Впрочем, кое-чего Ника не учла снова. Посторонние не могли даже заглянуть во внутренний двор идеально вписанного в архитектуру культурного центра города здания, восхищающего простотой и элегантностью линий, качеством отделки фасадов натуральным камнем и тонированными панорамными окнами просторных квартир, стоимость которых определялась числами, не мене, чем восьмизначными. 

Консьерж по видеодомофону ответил ей, что с Вадимом Александровичем связаться не может, а также любезно предупредил о бесполезности попыток попасть к нему в квартиру без приглашения. 

— Форт-Нокс какой-то, — буркнула Ника, осознав, что жилой комплекс на улице Столбова, в котором у Вадима была квартира, место действительно закрытое, с хорошей системой безопасности. 

Она всё ещё раздумывала, стоя спиной к запертой парадной двери, когда на внешнюю гостевую парковку перед зданием въехала иномарка, невероятного жемчужно-лилового цвета с зеленовато-сиреневыми переливами. За рулём женского авто был мужчина. Ника никогда в жизни не видела Вадима, но узнала его сразу: рост примерно метр восемьдесят, энергичный, стройный, тёмно-русые курчавые волосы, цепкий взгляд карих глаз. 

Вадим  

Hide  

— Вадим Александрович Леденев? Здравствуйте, — она шагнула к нему, едва мужчина оказался на улице. — Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно. Если вы сейчас торопитесь, просто выслушайте, о чём собираюсь вам рассказать. Уверяю, вы назначите мне встречу в ближайшее время, чтобы узнать подробности. Я не могу ждать две недели, чтобы попасть на приём — дело неотложное. 

— Девушка, вы не единственная с неотложным делом к Вадиму Александровичу, —  раздражённо встряла яркая брюнетка, покинувшая салон, так и не дождавшись, пока джентльмен откроет перед ней пассажирскую дверь. Ника окинула её взглядом, невольно подумав, что помощь той бы не помешала — в столь узкой юбке выбраться из салона авто самостоятельно наверняка было непросто.

— Алина, вы… — начал Вадим, уже успевший изучить взглядом саму Нику, когда у него зазвонил телефон. — Извините, мне обязательно нужно ответить, — сказал он, посмотрев на экран своего смартфона. Поздоровавшись с тем, кто звонил, уже на пути к парадной двери и попросив его подождать минуту, он притормозил рядом с Никой, повернулся к брюнетке, распорядился, прикрывая микрофон рукой:

— Алина, пожалуйста, узнайте, что тут за важное, неотложное дело, потом доложите. Я поднимусь в квартиру. 

— А ключ от моей машины? — запоздало спросила брюнетка, но дверь за Вадимом уже закрылась. — Уф! — она хлопнула дверцей авто, направилась к Нике с выражением вселенской печали и недовольства на лице. Алина предпочитала украшать своим присутствием юридическую службу, а не метаться по поручениям руководителя, временно замещая его заболевшего личного помощника. — Излагайте, — разрешила она, приняв позу, как для фото, на тротуаре напротив Ники. 

— Что, простите? 

— Как вас зовут и дело своё, — Алина извлекла из своей сумки блокнот, ручку, показывая, что готова записывать. — Он же сказал. А я его личная помощница, — глядя на дверь за плечом Ники, она улыбнулась своему отражению в стекле и поправила волосы. 

— Никандра Гончарова, — Ника проследила весьма заинтересованный взгляд брюнетки на что-то за своей спиной, но ничего заслуживающего внимания не увидела.

— Как-как? Никандра? — Алина пискнула, постаравшись сдержать неуместное веселье. — Извините. Необычное у вас имя.  

Ника смерила её взглядом, вопрошающим: «А вы точно его личная помощница?» Впрочем, Вадим отдал распоряжение именно этой Алине, других тут не было, к сожалению. Только излагать ей суть своего дела Ника не собиралась. 

— Давайте, я ему напишу. А вы передадите письмо. Хорошо? Это быстро, — заверила Ника, протягивая руку за блокнотом и ручкой.

— Ну, хорошо, — согласилась Алина с явным облегчением. — Только присядем там, — она кивнула на скамью под деревом на противоположной стороне улицы. — Ноги уже гудят, — пожаловалась девушка, обутая в изящные лодочки на высоченных шпильках. 

Ника посмотрела на её обувь, с улыбкой кивнула, задавшись очередным вопросом, теперь о том, как в таких туфлях эта дама водит машину. Наверное, Вадим предпочёл не проверять и просто забрал у Алины ключи от авто. 

Уже не одну сотню раз Ника прокручивала в своей голове возможные варианты фраз и письменных посланий для Вадима, поэтому написать ему времени много не заняло. В конце она оставила свой номер телефона, имя, свернула листок, с волнением протянула Алине. 

— Только, пожалуйста, лично ему в руки. Никому другому читать не нужно — это конфиденциально, — сказала она, глядя Алине прямо в глаза. — Иначе Вадим Александрович может рассердиться.

— Пффф, даже не собиралась, — дёрнула плечиком Алина, поднялась на ноги и, довольно бодро цокая каблучками, зашагала к парадной двери, ведущей в холл, где сидел консьерж. 

Теперь Нике оставалось только ждать. Интересно, звонка с уговором о встрече несколькими часами позднее или приглашения зайти в квартиру сейчас? Пожалуй, её устроит любой расклад. Заметно нервничая в ожидании, Ника жалела, что не может видеть любое будущее по своему желанию. 

 

***

 

Алина бы сейчас многое отдала, чтобы оказаться подальше от порога квартиры Вадима Леденева. Вообще отсюда подальше. Желательно, где-нибудь на пляже Сен-Тропе. 

— Алина Анатольевна, расскажите мне, пожалуйста, как получилось, что документы по договору с «АйТиТех» до сих пор не у юристов господина Никифорова? 

Гневный взгляд карих глаз выжигал в ней дыру и не одну. Алина судорожно сглотнула. 

— Но я же… вчера у вас отпрашивалась, — пробормотала она, сделав шаг назад и упершись спиной в закрытую дверь.

— Как это связано? — спросил Вадим, скрипнув зубами. 

— П-п-потом были ваши поручения. Много. Я не успела всё подготовить до вечера и…и забыла.

Как виноватая школьница она уронила подбородок на грудь, скрывая шею, по которой за мгновение до того скользнул горящий едва сдерживаемой яростью взгляд её начальника, не выносившего ни глупости, ни разгильдяйства. Напряжённые пальцы Вадима сжались в кулак, но он разжал его, сделав над собой волевое усилие. 

— Вы могли бы перепоручить это Николаю или Равилю, — сквозь зубы процедил он. — На какой всё стадии?

— Почти готово, — тут же подняв голову, ответила Алина.

— Алина Анатольевна, чтобы духу вашего не было здесь через минуту. Дальше разберётесь со всем без моего участия. Времени у вас — два часа максимум. О результатах докладывать не нужно. Выводы буду делать завтра утром. Всё ясно?

— Да. Но тут ещё вот, — Алина протянула ему записку от Ники.

Вадим подавил рвущийся наружу стон и желание воздеть глаза к потолку.

— Что ещё вы забыли? — рыкнул Вадим, и она едва не выронила листок бумаги прежде, чем он его забрал.  

— Ничего. Это та девушка у подъезда просила передать. Конфиденциально. Сами же меня к ней отправили, — ответила Алина с нотками детской обиды в голосе.

— Ах да, спасибо, — Вадим задумчиво посмотрел на сложенный вдвое листок в своей руке. — Вы ещё здесь?

— Верните мне ключ от машины, пожалуйста, — попытавшись улыбнуться, попросила Алина.

— Сейчас. Простите, — Вадим положил листок на тумбу в прихожей, поискал взглядом ключ, ушёл за ним в комнату, вернулся, передал девушке. — А теперь давайте, Алина, в темпе, пожалуйста. Только осторожнее на дорогах, — последнее он крикнул уже вслед стремительно уносящейся в сторону лифтов помощнице. 

Он помолчал, стоя в дверях, когда двери лифта закрылись. Усмехнулся, поймав себя на мысли, что прислушивается, опасаясь уловить звук падающего тела, слишком быстро перемещавшегося на головокружительно-высоких каблуках, захлопнул дверь. От поисков записки, исчезнувшей с тумбы, его отвлёк очередной важный звонок. Записку же, по случайности, сбросил на пол и припрятал под тумбу сквозняк.

 

***

 

Казалось, Ника прождала уже вечность. Она снова направилась к зданию, словно это могло помочь, и знакомая брюнетка налетела на неё, выпорхнув из парадной двери.

— Да что вы тут встали-то, у двери? — возмутилась она, балансируя руками в поисках равновесия.

— Извините, — Ника её поддержала, помогла его обрести. — Вадим Александрович прочитал мою записку?

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Алина. — А записку прочитал, конечно. Он у нас всё читает, всё знает, — проворчала она, садясь в машину. — Наверняка прочитал, только я не видела, — последняя фраза была произнесена ею уже за закрытой дверью авто под звук запуска двигателя, и Ника её не услышала.

 

***

 

Прочитал и ничего. Это как вообще? Ника уже не раз проверила телефон: есть ли сеть, включён ли интернет, звук, нет ли оповещений о входящих вызовах или сообщениях. Она пыталась заглянуть в холл через стекло, но оно было сделано таким хитрым образом, что со стороны улицы можно было увидеть в нём лишь собственное отражение. После Ника позвонила в домофон, чтобы спросить у консьержа, не оставлял ли Вадим Александрович Леденев из восемнадцатой квартиры для неё записку или сообщение. Вот как так, прочитал и тишина? Ему что, всё равно? Семь лет назад всё решил и не собирается ничего менять? Вадим снова отказался от ребёнка? На долю мгновения Ника обрадовалась, потом разозлилась, ей стало горько и обидно за Никиту. Да как так можно поступать с ним?! Как можно сделать вид, что его нет? Или же Вадим не поверил. Но мог бы ей встречу назначить, чтобы всё прояснить, глядя в глаза. Пришёл бы с юристом, с охраной, если опасается, что она жадная до его денег аферистка. Хоть что-нибудь бы сделал. Или ему нужно время? Да, точно, надо ещё подождать. 

Погружённая в свои мысли, Ника не слышала, как опять открылась знакомая дверь, не увидела, кто вышел из здания, вздрогнула, услышав рядом с собой женский голос: 

— У вас всё хорошо? Помощь не нужна? 

— Помощь? — переспросила она, поднимая голову. — Нет, вряд ли, — Ника улыбнулась участливо склонившейся к ней девушке, в чертах лица которой было что-то очень знакомое. Только волосы раньше, вроде, были тёмно-каштановые, длинные, а сейчас её короткая причёска представляла собой фейерверк из переходящих один в другой цветов — красно-коричневого, бордо, свекольного, фиолетового, синего. Красиво, необычно и вполне в духе обладательницы задорных зеленовато-карих глаз. 

— Гончарова? Ника! — первой назвала одноклассницу девушка.

— Полина Васильева, верно? — кивнув, в свою очередь обратилась к ней Ника.

— Полина, но сейчас Оржинская. Как я рада тебя видеть!

— Взаимно. Поздравляю с замужеством.

— Уже не с чем, — отмахнулась Полина. — Мы шесть лет в разводе. Дочь есть, вот и не захотела фамилию менять. Жаль, не познакомлю вас с Мией, она у моих в Саратове сейчас.  

— Мия — красивое имя.

— Спасибо. Она — счастье моё и самая большая любовь, — улыбнулась Полина. — А ты в Казани какими судьбами? Тоже сюда переехала? 

— Нет, я по делу, на пару дней. Живу всё так же в Саратове. А ты не в этом доме живёшь случайно? — спросила Ника, почувствовав укол совести за меркантильный интерес.

Полина звонко, от души рассмеялась, тряхнула разноцветными прядями.

— Наверное, хотелось бы, но мне такое жильё не по карману даже в мечтах. Я барменом работаю в «Фантасмагории» и беру подработки в кейтеринговой компании. Доставку делала, стол сервировала, — она кивнула на припаркованное неподалёку недорогое авто китайского производства. — На хлеб с маслом хватает, на это вот всё, — Полина указала большим пальцем на жилищный комплекс, — нет. Тут надо бы десятком таких компаний, в которой работаю, владеть. А ты одна в Казани? Где остановилась?

Первым порывом Ники было попросить Полину вернуться в здание, придумав что-нибудь, чтобы взять её с собой. Но идея оказалась заведомо глупой — у бывшей одноклассницы точно будут из-за этого неприятности, если даже она согласится.

— Я? — переспросила она, отвлекаясь от размышлений, против её воли текущих одновременно с рассказом Полины. — Одна, да. И остановилась… пока нигде. Совсем забыла забронировать себе номер в гостинице. 

— Он тебе не понадобится. Остановишься у меня бесплатно. Три комнаты на двоих нам с тобой хватит. 

— Нет, неудобно, — запротестовала Ника.

— Кому? Мне удобно, тебе тоже будет лучше, чем в гостинице. Такая встреча! Я настаиваю.

— Полина, мы с тобой не дружили даже в школе.

— Но и не ругались, точно помню. Ты мне с алгеброй всегда помогала. А ещё школьный показ мод помнишь? Я в роли модельера, а вы с Аллой и Светой — самые шикарные модели, — Полина просияла, обратившись к воспоминаниям далёкого детства.

— Помню, — Ника удивилась, вдруг почувствовав то давнее смущение и восторг от выступления. — Но вместо меня должна была быть Лера Голубева. 

— Лерку мне классная навязала, я не хотела эту зазнайку брать. И хорошо, что она не смогла участвовать тогда.

— Она же первая красавица школы была, — с лукавой улыбкой заметила Ника.

— Сплошной маркетинг, Лерка же сама себе рекламу делала, где могла, вот все и считали её самой-самой, — озорно подмигнула ей Полина. — Ты лучше. Парни-то быстро на подиуме разглядели. Сашка Политов после показа устал их гонять от тебя. 

— Саша всегда обо мне заботился. Иногда просто так, на всякий случай, — улыбнулась Ника тёплым воспоминаниям. — У нас со Светой был один на двоих старший брат, — улыбка стала грустной.

— Да нет, тебе он братом быть не хотел, — возразила Полина. —  Тут другой интерес. Но ты в школе к парням оставалась равнодушна. А почему был? Вы сейчас не общаетесь ни с ним, ни со Светой? 

Ника помолчала, глядя на Полину, неопределённо покачала головой.

— Со Светой дружим и работаем вместе. А Саша, — она сглотнула, чувствуя, как до сих пор сильна боль от того, что собирается сказать. — Он умер в двадцать первом от ковида. 

— Боже, как жалко его, — искренне поразилась и расстроилась Полина. — Такой ведь парень был хороший Саша. 

— Один из лучших людей, которых мне повезло узнать, — с тихим вздохом сказала Ника.

— Ты прости меня, я же не знала, — Полина взяла её руки в свои, слегка потянула на себя и, не встретив сопротивления, обняла. 

Пока бывшие одноклассницы обнимались, автоматические ворота в глубокой арке, ведущей к внутренней парковке при жилом комплексе, открылись, выпуская солидный чёрный автомобиль с тонированными стёклами. На сей раз Вадима Александровича Леденева вёз водитель. Ника проводила машину почти равнодушным взглядом, сказала:

— Мне очень нужно с ним поговорить, но не выходит никак.

— С кем? — спросила Полина, отстраняясь, в её взгляде мелькнул испуг.

— Вон с ним, — Ника указала на подъехавшее к перекрёстку авто. — Вадим Леденев, знаешь такого?

— Не так, чтобы прямо знакома. Знаю, кто он. Видела несколько раз на мероприятиях, которые мы обслуживали, — ответила Полина, провожая чёрный автомобиль взглядом за поворот. — А что у тебя с ним за дела?

— Личные дела, но не мои, — криво улыбнулась Ника. — Я посредник. С господином Леденевым мы не знакомы, и к нему без армии не подобраться, похоже, — с раздражением добавила она.

— Вот как, значит, — хмыкнула Полина. — Ника, а я ведь знаю, где он будет завтра вечером. И сама там буду, и тебя смогу провести. Если ты не собираешься ни на кого набрасывать и устраивать скандал. Да нет, конечно, это же на тебя не похоже, — усмехнулась она своему предположению, не делая даже мысленно оговорок на то, что за прошедшие с их последней встречи годы всё могло измениться.

— Не собираюсь и не стану, — поспешно подтвердила Ника. — Никаких скандалов не будет, обещаю. Мне только поговорить с ним наедине надо.

— Леденев не может не отметиться на завтрашнем открытии выставки Вениамина Ардашникова в Галерее современного искусства на Баумана. Поговорить с ним, думаю, получится, а вот насчёт наедине сориентируешься уже по ходу дела. Одеться тебе только придётся соответственно случаю. Но у нас есть время на подготовку, — просияла улыбкой Полина.

 

***

 

Несмотря на то, что Полина с Никой как таковыми подругами никогда не были и не виделись давно, у них легко нашлись общие темы для разговоров. На светлой, уютной кухне в квартире Полины они вспомнили школьные годы, поделившись известной каждой из них довольно скромной информацией об общих знакомых. Полина рассказала, как по глупости, из-за большой любви забросила учёбу в Санкт-Петербургском архитектурно-строительном университете, куда поступила на бюджетное обучение. Архитектора из неё не вышло, семья распалась, но разве стоило горевать об упущенных возможностях, когда и сейчас всё неплохо, и будущее представляется светлым. Ника помнила, что эта девушка всегда была такой: темпераментной, умной, лёгкой в общении, компанейской, весёлой, оптимистичной. Поговорили о детях, причём, отсутствие у бывшей одноклассницы собственных Полина приняла без лишних вопросов даже в мыслях. Каждому событию — свой срок, каждому человеку — судьба, да и чужой выбор всегда слишком сложен, чтобы разумный человек пытался сходу дать ему оценку, навесить никому ненужный ярлык. 

Полина только тепло улыбалась, не считая нужным расточать лишние похвалы, когда Ника увлечённо рассматривала пухлые альбомы с работами её дочери Мии. Гостья удивлялась упорству десятилетней девочки в совершенствовании художественных навыков, потрясающему вниманию к деталям, живости воображения, излишней для ребёнка серьёзности некоторых тем, поднимаемых в творчестве — явному таланту, отметившему всё, что ей посчастливилось увидеть.  Стоило Нике дойти до листов с эскизами моделей женской одежды, сделанных рукой другого человека, точно не Мии, Полина смутилась, всплеснула руками, потянулась, чтобы их забрать.

— Не понимаю, откуда здесь это, — пробормотала она.

— Они твои? — спросила Ника, не желая отдавать эскизы прежде, чем их рассмотрит внимательнее.

— Так, баловство в свободное время.

— Но это оригинально и очень интересно. 

— Как Марсель говоришь, — Полина смутилась ещё больше. — Друг. Уверяет, что мои идеи следует показать нужным людям. Он стилист, очень хороший и довольно известный в городе, действительно может с этим помочь. Кстати, у нас же с тобой с ним встреча сегодня! Он должен позвонить… Где мой телефон? — Полина соскочила с дивана, унеслась в прихожую, потом — гостиную.

— И что за встреча? — вопрос Ника задавала уже, скорее, себе, потому что хозяйка квартиры находилась в активном поиске в другой комнате.  

Она проверила свой телефон — ничего, кроме рекламного уведомления в приложении мобильного оператора. Марк звонил двумя часами ранее, интересовался, как она добралась, движется ли дело. Разговор был недолгим, но приятным. Ника поймала себя на мысли, что рассчитывает на скорую новую встречу. Полина уже щебетала по телефону, а через минуту возникла на пороге кухни.

— Ника, собирайся, мы едем в магазин, — сказала она тоном, не допускающим возражений.

— Полина, десятый час вечера, какой может быть магазин?

— Магазин-салон Марселя, у нас с тобой сегодня персональное обслуживание.

— Что?

— Идём, — Полина взяла из её рук папку с работами дочери, переложила на стол. — Не будем задерживать человека, решившего оказать нам услугу. Ты получишь шикарные платье и туфли напрокат, бесплатно. Как у феи-крёстной.

 

***

 

— Восхитительно! Великолепно! Превосходно! — худощавый, темноволосый мужчина, одетый в узкие светлые брюки, синюю рубашку и оранжевый жилет, положил обе изящные ладони с ровными длинными пальцами себе на грудь под жёлто-оранжевым шейным платком.

Ника с сомнением покосилась в ростовое зеркало на свою обнажённую спину. Грудь в глубоком вырезе эффектного платья цвета слоновой кости тоже хотелось прикрыть. И уж точно у неё не было желания показываться в этом на публике.

— Платье чудесное, только я в нём замёрзну вечером, если не на улице, то под потоками холодного воздуха из кондиционеров внутри, — как можно мягче постаралась отказаться от очередного наряда она. 

Из-за разреза на предыдущем, ярко-красном, она рисковала ненароком продемонстрировать окружающим нижнее бельё. А платье, которое было до него, бирюзово-розовое, с полупрозрачным вышитым верхом и оригинальным цветочным принтом на подоле, притянет к ней внимание всех присутствующих в галерее, не только Вадима. Но в чём не откажешь им всем, под заявку Полины «привлечь мужчину» подходило каждое.

— Дорогая моя, Ника, красивой женщине идёт всё, и вы будете прекрасны в любом наряде, — Марсель театрально развёл руками. — Но нехорошо же отправлять вас на это мероприятие в чём попало. Так-так-так, — он зажал подбородок между большим и указательным пальцами, в задумчивости изучая Нику с головы до ног.

Странно, но под пристальными, оценивающими взглядами друга Полины она не чувствовала ни малейшей неловкости. Сначала Ника подумала, что Марсель не из тех мужчин, которых привлекают женщины, но заметив, как он порой украдкой смотрит на Полину, поняла, насколько сильно ошиблась. 

Широкими шагами, в абсолютном молчании Марсель отошёл к стойкам с висящими на них платьями. «Может быть, чёрное?» — он победно поднял на вытянутой руке агрессивно-сексуальное корсетное платье с отделкой, имитирующей кожаные ремни и заклёпки, вызвавшее у Ники ассоциации с походом отнюдь не на выставку современного искусства. Она тихо выдохнула через рот, раздумывая, как бы поделикатнее отказаться от примерки. 

— Вы правы, дорогая, слишком ммм… оригинально, — Марсель улыбнулся девушкам, вернул платье на место, подумал ещё. — А чего бы хотелось вам самой, Ника? — он снова повернулся к ней.

Ей бы хотелось сейчас оказаться в своей квартире, чтобы Никита спал в соседней комнате, и не было между ними никакого Вадима, никогда. Он её сын тоже, Ника чувствовала. Разве нет ценности у духовного родства? 

— Почему вы грустите, Ника? — Марсель пошел ближе. — Я сказал или сделал то, что вас обидело?

— Нет, Марсель, что вы, — Ника отрицательно замотала головой. — Вы замечательные с Полиной. Я не могла даже рассчитывать на такую помощь в чужом городе. Просто настроение у меня сейчас такое, и с вами это никак не связано.

— Просто-просто, — повторил за ней Марсель. — Точно! — просиял он, поднимая вверх указательный палец. — Бриллианту не нужна мишура в обрамлении. Раздевайтесь, Ника! В примерочной, верно. Сейчас всё будет элегантно, просто и одновременно сногсшибательно. 

 

***

 

Марсель подобрал для Ники голубое коктейльное платье, схваченное на талии акцентным серебристым поясом с металлическим декором, белый пиджак и классические туфли-лодочки в тон платью. Укладка, макияж и эффектный наряд к следующему вечеру сделали её образ далёким от вида той Ники, что искала встречи с Вадимом накануне. Впрочем, она не ставила цель остаться для него неузнанной, ей лишь было необходимо завладеть его вниманием для разговора.

— Извини, конечно, но с таким лицом у тебя вряд ли что-то получится, — заметила Полина, останавливаясь напротив Ники, подпирающей стену в одном из служебных помещений Галереи современного искусства. 

— Что?

Прошлой ночью Ника почти не спала, и сейчас волнение вместе с попытками создать для себя ауру настроения больше подходящего светской львице, способной очаровать любого мужчину в зале, чем женщине, для которой всё это собрание чуждо, довели её до состояния сна наяву с открытыми глазами. 

— Тебе нужно помочь? — она отлипла от стены. — Я сейчас…

— Тебе себе нужно помочь, Ника, — Полина щёлкнула пальцами в воздухе. — План был очаровать Вадима, отвести подальше от любопытных глаз и ушей для разговора. Помнишь? Он уже минут сорок в зале, а ты до сих пор не в форме. 

— Значит, сейчас буду в форме, — Ника потёрла пальцами виски. — Покажешь, где туалет?

— Направо по коридору, вторая дверь слева. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Я в порядке, — Ника улыбнулась Полине. — Это только нервы. Дай мне пять минут собраться с духом.

— Хорошо. Через десять минут приду ломиться в дверь, если не вернёшься.

— Вернусь, — пообещала Ника, покидая комнату. 

Туалет был рассчитан на одного человека. Она заперла за собой дверь, положила сумочку на столик у раковины, подставила руки под кран, посмотрела в зеркало. Звук бегущей воды помогал ей сосредоточиться. Ника глубоко вздохнула. «Ну же, медиум, тебе не нужна магия Лиама, чтобы быть неотразимой», — скомандовала она, усилием воли вызывая воспоминания не о событиях, а о сопутствующих им ощущениях. Ника закрыла глаза, вздохнула ещё раз, только медленнее, успокаиваясь, потом снова и снова, пока не  почувствовала влияние ведьмачьей любовной магии. Она видела отражение могущества собственных женских чар в восторженных мужских взглядах, позволяла себе пьянеть от осознания этого. Древняя лунная магия струилась по её венам, озаряла изнутри притягательным мистическим светом, маня волшебной мягкостью, желанным теплом. Когда её глаза вновь открылись, в них полыхнуло и опало снопом искр в глубине расширившихся зрачков зелёное пламя. Ника улыбнулась своему отражению, подмигнула ему,  расправила плечи, тряхнула волосами, убрала ладони из-под воды, вытерла руки, взяла сумочку и вышла в коридор.

— Вроде, всё то же самое, но выглядишь прямо потрясно, — с восторженным удивлением сказала Полина, глядя на неё. — Идём, провожу тебя на выставку.  

Ника  

Hide  

 

***

 

Ника рассеивала вокруг себя магический внутренний свет, сияла улыбкой, притягивая взгляды. Ей пришлось даже слегка приглушить эту сумасшедшую энергетику, когда, не дойдя метров семь до Вадима, она ощутила на себе липкий взгляд высокого блондина с телосложением Аполлона, которое подчёркивал его местами до неприличия облегающий белоснежный костюм с полупрозрачной рубашкой.  Она резко изменила траекторию движения, спрятавшись от златокудрого Аполлона за ближайшей колонной и оказавшись при этом прямо перед его автопортретом. Нет, портретом ту мешанину красок назвать было сложно, но самые яркие черты образа художника, к удивлению, оказались узнаваемы, особенно вышитые золотом витиеватые инициалы на лацкане его белого пиджака. Ника выглянула из-за колонны. Вниманием Вениамина Ардашникова уже завладела худощавая женщина лет пятидесяти, ухоженная, одетая дорого и, в отличие от него, со вкусом. Всем своим видом она показывала, что ему стоило перестать рыскать взглядом по выставочному залу в поисках очередной музы, иначе скорый взлёт карьеры художника Ардашникова сменится стремительным падением. Ника усмехнулась, переместилась к очередной картине, стараясь держаться за колоннами. 

«Лабиринт минотавра», — прочла она под гигантским квадратным полотном, на котором смогла увидеть лишь вулканический пепел и в беспорядке застывшую лаву. То ли замысел художника был глубок, то ли высок, то ли далёк, но точно не очевиден. Впрочем, как и во всех остальных представленных в галерее творениях Вениамина Ардашникова. 

— Нравится? — спросил Вадим, останавливаясь рядом с Никой перед следующей картиной, представлявшей из себя беспорядочные мазки разных оттенков зелёного и коричневого от центра узкого прямоугольного холста к его краям. 

— Если вы о картине, то нет, — скользнув по мужчине взглядом, прежде чем встать к нему вполоборота и одарить лучезарной улыбкой, сказала Ника. 

Вадим её не узнал. Надо же. Она думала, что у бизнесменов память на лица лучше. Но, может, оно ей на руку. Невесомое влияние медиума уже плело в его сознании сети, утверждая абсолютную власть её женской притягательности. Задействовать самые древние инстинкты, чтобы завладеть вниманием собеседника — способ простой, быстрый и надёжный. 

— Не любите современное искусство? — Вадим взял с подноса подошедшего официанта два бокала с шампанским и предложил один Нике.

— Это же бездарная мазня, а не искусство, — продолжая улыбаться, она приняла бокал. 

— Жёстко, — Вадим отсалютовал ей бокалом и сделал глоток вина. 

— Честно, — Ника тоже выпила немного.

— Тогда что же вам нравится? 

— В данный момент — компания, — она даже не лгала, ведь сейчас всё шло как нельзя лучше: Вадим не пытался стряхнуть с себя морок женского очарования, и их разговору никто не мешал. 

— Взаимно. Я не представился. Вадим Леденев, — он улыбнулся, слегка наклонил голову. — А вы? 

— Ника. Просто Ника, — отказ назвать свою фамилию она сопроводила лукавой улыбкой, столь же манящей, очаровательной и многообещающей, как и каждый её жест, движение, интонация. 

— Ника, — Вадим улыбнулся, слегка зажмурился, словно пробовал её имя на вкус, как экзотическую сладость. — Давай сбежим отсюда, Ника?

— Давай, — она не глядя отдала свой бокал подошедшей Полине и протянула Вадиму руку. 

— Высший пилотаж, — через минуту прошептала Полина, глядя вслед направляющейся к выходу из галереи парочке. — Хоть уроки у неё бери, — она усмехнулась, покачала головой и вернулась к своим обязанностям. 

 

***

 

Узнав, что Ника не местная, Вадим пригласил её на вечернюю прогулку по Казани. Она постаралась забыть о вчерашней записке, чтобы гнев не мешал знакомству с отцом Никиты. Тот оказался прекрасным собеседником и отличным гидом, обнаружил интерес к истории, архитектуре и искусству. Вадим определённо сможет многое рассказать сыну, делясь с ним искренней любовью к городу, в котором родился и вырос. Вопреки желанию, Ника скоро прониклась симпатией к этому мужчине. Но им предстоял серьёзный разговор, и его реакция на то, что она собиралась сказать, была способна перечеркнуть все хорошие впечатления. Ника зябко поёжилась, стоя на освещённой множеством жёлтых фонарей Кремлёвской набережной.

— Замёрзла? — прозвучало над ухом участливо.

На плечи ей лёг мужской пиджак, обволакивая теплом и ароматом дорогого парфюма. Взгляд Ники на Вадима из-под ресниц сменился прямым в глаза.

— Воздух от воды холодный. Чаю хочу, — с улыбкой сказала она.

Пауза в несколько секунд свидетельствовала о борьбе древнего инстинкта с воспитанием и диктуемыми им традициями поведения. Однако каждому иногда хочется забыть о воспитании — опыт имелся у обоих, оставалось только немножечко толкнуть чашу весов в нужную сторону. Вмешательство медиума снова оказалось мягким, незаметным, лишь расширились её зрачки, когда она смотрела Вадиму в глаза, что вполне можно было списать на проявление естественных женских желаний.  

— Я вызову такси. Поедем ко мне, — он не приглашал — утверждал, буквально вручая медиуму ключи от своего личного Форта-Нокс.

А ведь изначально Нике всё рисовалось проще, уж точно без применения экстрасенсорных способностей только для того, чтобы поговорить с живым, пребывающим в сознании человеком. Она с улыбкой кивнула, прижала к себе клатч, в котором, кроме телефона и обычных женских мелочей, лежали лучшие фотографии Никиты. 

 

***

 

Говорят, дом служит своеобразным отражением личности своего хозяина. Даже оформленные крутым дизайнером (может, даже не одним) интерьеры квартиры бизнес-класса могут поведать не только о достатке хозяина. Впрочем, Ника могла бы узнать о Вадиме гораздо больше хоть там же, на Кремлёвской набережной, если бы позволила себе проникнуть глубже в его разум. Но ведь нормальные люди так не знакомятся. Она уже без того сделала то, чего допускать не следовало, оправдываясь отсутствием другого столь же надёжного способа пообщаться с Вадимом в ближайшей перспективе. А теперь отступать было поздно, оставалось изучать обстановку холостяцкого жилища и стараться не утратить контроль над чужим сознанием раньше, чем отпустить его позволит ситуация.  

Ника кивнула, тепло улыбнулась Вадиму, в очередной раз подпитывая энергетические сети медиума в момент прочного зрительного контакта в ответ на предложение вымыть руки — требование ковидных лет, для многих ставшее полезной привычкой. Ванная сияла идеальной чистотой, была большой, оформленной в единых для всей квартиры, как потом оказалось, оттенках серого и коричневого. В полностью доступных для её взора комнатах — прихожей, гостиной с выходом на лоджию и кухне-гостиной, Ника отметит чёткую организацию имеющегося пространства. Здесь не было ничего лишнего, мебель удобная, функциональная, диваны, кресла и стулья с текстильной обивкой, панорамные окна прикрыты полупрозрачными шторами, много светильников от тех, что создают яркий свет без тени до точечно освещающих отдельные участки. Проходя мимо спальни, за приоткрытой дверью Ника увидела всё те же цвета и строгую сдержанность интерьера. А вот кабинет её заинтересовал наличием камина,  кресла с потёртой кожаной обивкой и небольшого пространства на стене, занятого фотографиями. Остальное она рассмотреть не успела, потому что Вадим деликатно развернул её от порога этой, похоже, самой личной комнаты в квартире, плотно прикрыв глухую дверь. 

— Нам сюда, — приглашающим жестом он указал в противоположную сторону, где размещалась кухня-гостиная.

Фасады кухонной мебели оказались единственным ярким пятном тёмно-бирюзового цвета  в увиденных Никой интерьерах. 

— У тебя очень уютно, — искренне похвалила она, снова встречаясь взглядом с Вадимом. 

— Спасибо, — с улыбкой ответил он, сдвигая папки с документами, которые просматривал утром за завтраком, на дальний край большого прямоугольного стола, прежде чем жестом пригласить Нику присесть. — Какой чай предпочитаешь, чёрный, зелёный, белый, с добавками или без? А может быть, хочешь что-нибудь покрепче?

— Только чай. На твой вкус, —  садиться Ника не спешила. — Давай, я помогу. 

— Нет-нет, я сам, — кажется, мысль о том, что кто-то ещё станет хозяйничать на его кухне, Вадиму не понравилась, хотя он постарался смягчить прозвучавший категорично отказ. — Справлюсь с угощением, — улыбка тронула его губы. — Ты можешь понаблюдать отсюда и что-нибудь рассказать, — он подвинул ближе к Нике вазу с вялеными фруктами, ягодами и орехами, потом направился к шкафам, чтобы вскоре выставить на вынесенную в центр кухни рабочую зону целый набор посуды. 

— И что же тебе рассказать? — она отчего-то насторожилась, но вида не подала и даже взяла из вазы курагу. 

— Например, как оказалась на выставке господина Ардашникова.

Ника на мгновение замерла, однако усилием воли заставила себя расслабиться — ментальные сети не распались, ей не о чем волноваться.

— Так же, как ты, — она откусила кусочек кураги, принялась жевать нарочито медленно, с наслаждением. — Иногда приходится делать то, чего не хочется.  

Вадим рассмеялся, качнул головой, глядя на неё.

— Не сказать, чтобы ты долго этим занималась.

— Это почему же? Может, я уже битый час там торчала, прежде чем ты подошёл, — Ника передёрнула плечами, следя за тем, как Вадим наливает в заварочный чайник горячей воды, чтобы его прогреть.

— Нет. Я тебя сразу заметил, как только вошла. 

— Скажи ещё, что мы как будто уже встречались, — не удержалась она, досадуя на себя за это замечание.

— Не скажу, потому что нет, иначе я бы тебя запомнил.

Ника буквально заставила себя промолчать и вместо слов «сделаю вид, что поверила», ослепительно улыбнулась, выдерживая паузу, чтобы не подавиться сарказмом и курагой, потом заметила:

— Но идея сбежать была твоей.

— Надеюсь, у тебя не будет из-за этого неприятностей? — поинтересовался он, деревянной ложкой отмеряя нужное для заварки количество чая. 

— Я тоже надеюсь. Кстати, не видела здесь ни одной картины. Но тебе же нравится. Так почему не купить для себя? Что-нибудь кисти не господина Ардашникова, — сменила тему она.

— Почему? Ты решишь, это странно, — усмехнулся Вадим, и в его голосе чувствовалось смущение.

— А не всё ли равно, что я решу? — Ника слегка подалась вперёд, ей действительно стало любопытно.

Вадим выдержал паузу, прежде чем ответить:

— Мне кажется несправедливым запирать произведения искусства в квартире, где их мало кто может увидеть. Поэтому картины, которые мне нравятся, есть в офисе и других местах, чтобы люди на них тоже смотрели, чем больше, тем лучше, — он опустил взгляд, словно действительно опасался её реакции на своё признание, накрыл заварочный чайник крышкой, снова посмотрел на Нику.

— Вообще-то, это не странно, а очень… правильно, — ответила она, подумав.

— Через несколько минут будем пить чай, — широко улыбнулся Вадим. — У меня есть необычайно вкусные конфеты. Мама их обожала.

 

***

 

В тот вечер Ника узнала, что Вадим — поздний и единственный ребёнок в семье. На момент его рождения маме было сорок три, отцу почти пятьдесят. Между родителями Вадима была настолько большая любовь и крепкая связь, что пять лет назад они ушли друг за другом, оставив этот мир с разницей в восемь месяцев. Ника сожалела об утратах Вадима, но одновременно радовалась, что он вырос в атмосфере столь сильных, искренних чувств, которые понимал и был способен оценить.

– Человеку, увы, свойственно начинать по-настоящему ценить самое дорогое, когда от него остаются только воспоминания и сожаления о потерянных моментах общения с близкими, – глухо сказал Вадим, покрутив опустевшую и остывшую пиалу между ладонями. – Свой успех в материальном плане я делил с родителями, они много лет ни в чём не нуждались. Это ведь было так просто: пара звонков, поручения личному помощнику, задание юристам, наличные, чек, перевод. И как же глупа уверенность, что у нас всегда будет завтра, чтобы навестить родных, провести с ними время, поехать за город или организовать совместное путешествие куда-нибудь. А сегодня надо разобраться с делами, потому что именно они требуют неотложного внимания. 

Он не знал, почему говорил всё это. Более того, ощущал некоторое напряжение и слабый внутренний протест против душевных излияний едва знакомой женщине, которую пригласил домой вовсе не для подобных разговоров. Вадим был не из тех, кто откровенничает с людьми, даже зная их много лет и будучи уверенным в отсутствии у них намерений продать его слабости или самим использовать против него. Однако сейчас ему не удалось ни отвести взгляд, ни тряхнуть головой, разрывая лишающие воли сети. Наоборот в нём крепла нелепая уверенность, что сказать всё это, смотря в завораживающие своей необычной глубиной зелёные глаза сидящей напротив Ники, всё равно, что  установить связь с ушедшими родителями, напрямую поведать им свои боль, любовь и раскаяние. 

Ника чувствовала вину, стыд за вторжение в очень личные пределы, но Вадим становился ей ближе, понятнее, рассеивался морок чужой горькой обиды на него со значительной примесью собственных личных разочарований и страхов. Она ослабила контроль, отступая за границу сокровенного, чтобы не наследить там.

– Прошлого не вернуть, Вадим, – сказала она как можно мягче и сжала свою пиалу в ладонях. – А ведь у тебя есть сын, которому сейчас необходима любовь и поддержка родного отца. С Никитой ты можешь не повторить прошлых ошибок. Наверное, в это оказалось слишком сложно поверить, после стольких лет просто получив записку от незнакомки, но…

– Ты сейчас о чём? – другим, прохладным тоном спросил Вадим, со стуком опуская пиалу на деревянную поверхность небольшого столика рядом с диваном. 

Визуальный контакт был утерян, наваждение отступило, на смену ему приходило раздражение. Вадим потёр виски, поморщился, метнул на Нику сердитый взгляд. 

– Вчера я встретила тебя и Алину на гостевой парковке, хотела поговорить, – напомнила Ника, поставив пиалу на стол аккуратно, без звука. – Тебе позвонили, ты попросил Алину выяснить, в чём дело, а я не могла ей сказать и передала записку. Думала, позвонишь, договоримся о встрече, на которой всё расскажу подробно. Не позвонил – пришлось снова искать встречи самой. Вспомни Анжелику, Вадим. Семь лет назад, сентябрь, Сочи, короткий курортный роман, но её ты должен помнить. Она мама Никиты…

Ника столько раз прокручивала в голове этот разговор, однако всё пошло сумбурно, волнение накрыло с головой, мысли путались. Растратив силы на ментальный контроль, она не могла быстро обрести самообладание, нашарила рядом с собой клатч, который открыла только со второго раза, чтобы выложить перед Вадимом фотографии, пока он тоже приходил в себя. 

– Вчера? Так это… Точно ты, а я не узнал, – на фотографии Вадим даже не взглянул, рассматривая Нику. – Тебя Сабиров подослал? Что ему надо? Очередную заказную историю в его газетёнке? Но теперь он перешёл все границы. Только зачем? – он привстал и тут же тяжело опустился на диван, ненадолго прикрыл ладонью лицо. – Что ты мне подсыпала? Когда? Отвечай!

Его тон, выражение лица, взгляд заставили Нику напрячься. 

– Ничего не подсыпала. У меня и возможности такой не было. Ты же читал мою записку, Вадим. Я написала про твоего сына, Никиту. Алина сказала, что прочитал.

– Какую, к чёрту, записку? Чушь про сына не неси. Театр закончился, — рявкнул Вадим. – Не советую повторять то, что пару лет назад в СМИ устроила одна неумная девица. Я задал тебе конкретный вопрос. 

— А я ответила, — Ника тоже повысила голос. – И Сабирова никакого не знаю. Послушай же меня наконец, просто послушай. Вспомни Анжелику, она звонила тебе, говорила, что беременна…

— Сказал же, представление окончено, можешь больше не стараться. Не хочешь говорить со мной, пусть с тобой служба безопасности разбирается, – пошатываясь, он поднялся на ноги, огляделся в поисках смартфона. 

— Ну уж нет, — буркнула Ника, усилием воли гася раздражение,чтобы не сделать хуже. И без того, кажется, перестаралась с ментальным вмешательством. Но по-другому уже точно никак. Она поднялась с дивана, сделала шаг в сторону, оказываясь точно напротив Вадима. — Посмотри на меня, Вадим. Мы снова сядем, и ты меня выслушаешь.

Ника не касалась его, но он ощутил на своих плечах руки, ласково увлекающие назад, в комфортную мягкость дивана, тёплое дыхание на затылке, словно очень тихий смешок над нелепостью ситуации. Она ему точно ничего не подсыпала — что за глупость пришла в голову. И послушать её не просто можно, нужно. Он сам  разберётся, охрана жилого комплекса тут без надобности. Вадим сел, положил ногу на ногу, откинулся на спинку дивана, жестом показал Нике, что готов слушать. Она коротко вздохнула и начала рассказ, вместе с тем осторожно проникая в глубины его памяти.

 

***

 

Вадим хранил воспоминания о той самой поездке в Сочи семь лет назад, не позволяя, впрочем, себе к ним обращаться. Было в том уголке его памяти нечто особенное: радостное, яркое, пьянящее, с ощущением зарождающегося волшебства и одновременно тоски о несбыточном, досады, что чуда всё же не случилось. Чудеса не происходят, когда в них не веришь — эту мысль Ника почувствовала физически, уколом ледяной иглы в середине груди.

Она заставила Вадима воскресить образ Анжелики, за несколько мгновений пережить скоротечный роман, прежде чем рассказать продолжение истории. Имея перед глазами пример счастливой пары родителей, он почему-то без раздумий отмахивался от любого намёка на похожие чувства в собственной жизни. Но сейчас медиуму было вовсе не до того, чтобы вытаскивать наружу травмирующие события прошлого Вадима, приведшие к подобному стилю поведения в его личной жизни, и пытаться что-то исправить. Ника обратилась к его способности давать беспристрастную оценку событиям, закрепила в позиции стороннего наблюдателя, прежде чем продолжить рассказ.

Контроль она ослабила, когда ушли сомнения, рациональная часть сознания Вадима признала возможность того, что ребёнок Анжелики — его сын. Несомненно, современные технологии позволят подтвердить это или опровергнуть, потому он решил обратить своё внимание на фотографии. С позиции наблюдателя Вадим сорвался сам, пережил смятение чувств при виде профессиональной фотографии, где одетая в синее платье улыбающаяся Анжелика прижимала к себе годовалого малыша. А вот Никите уже четыре, красивый торт на его день рождения и забавные фото. Мальчик реален, растёт, радуется, горюет и ничего не знает об отце. Его, Вадима, сын? Если да, то почему он пропустил так много? Почему Анжелика не сказала?.. Рациональная часть сознания знала ответ — он отказался от ребёнка, ранил его мать просто, мимоходом, ни разу не вспомнив тот телефонный разговор, удовлетворившись собственным ответом на то, почему других звонков не последовало. А потом она умерла...

Ника развеяла последние нити ментального контроля, посмотрела на Вадима. Его зубы были стиснуты, под кожей на скулах ходили желваки, взгляд метался с фотографий, разложенных на столе, на те, которые он держал между большими и указательными пальцами подрагивавших рук. Ника поняла, что ей стоит сейчас уйти. Она написала свой номер телефона на салфетке, поставила на её край вазу с конфетами, поднялась на ноги, направилась к выходу из гостиной. У самой двери Ника обернулась — Вадим не сдвинулся с места, не сменил позу. Она вздохнула, покачала головой, прошла к входной двери, открыла, уже на пороге вспомнила, что забыла обуться, вернулась. Надевая туфли она заметила, что сквозняк выгнал из-под тумбы в прихожей сложенный листок бумаги. Прежде чем покинуть квартиру, Ника подняла так и не прочитанную Вадимом записку, воткнула в зазор рамы висящего над тумбой зеркала. 

 

***

 

В этот раз Вадим ей позвонил. Ранним утром, едва забрезжил рассвет. Ника почувствовала и проснулась минут за десять до его звонка. Вадим пригласил её на завтрак в ресторан одного из отелей в центре города. Европейская кухня, красивое место, но не слишком многолюдное с утра в будний день. Когда Вадим встал, чтобы приветствовать Нику, подвинуть для неё стул в ресторане, он оказался далёк от того весёлого, расслабленно-галантного мужчины, с которым она провела вчерашний вечер. В каждом его движении, слове, жесте была простая вежливость, нарочито прохладная. Возможно, в мире большого бизнеса и мощных финансовых потоков столь чёткие границы между общением личным и деловым являются необходимостью. Ника не искала дружбы Вадима, но всё-таки надеялась установить с ним хорошие отношения ради возможности продолжать общаться с Никитой. Ведь он же ей не запретит? 

— Сколько ты хочешь за свои усилия? — спросил Вадим, глядя прямо на неё.

Ника нервничала, не знала, куда деть руки, и, потеребив салфетку, взяла бокал с водой, но до рта не донесла.

— Что? 

Вадим подумал, что если она играла, то весьма убедительно — недоумение выглядело искренним.

— Любой труд должен оплачиваться. Ты заботилась о моём сыне, поработала детективом, разыскивая меня, приехала из Саратова в Казань. Я сам мог бы оценить проделанную тобой работу, но вряд ли учту всё после столь короткого знакомства, поэтому поступим по справедливости  — назови желаемую сумму.  

Вода едва не плеснула через край, когда Ника поставила бокал на стол. Её взгляд сверкнул гневом, но она сдержала возмущение. 

— Я не собираюсь на этом зарабатывать, Вадим, — выдержав паузу, сказала Ника уже без раздражения в голосе. — Только надеюсь продолжать общаться с Никитой после того как ты его заберёшь.

— Ну да, за два с лишним месяца он к тебе привязался, — Вадим смотрел на неё, не отрываясь, с видом, словно хотел проникнуть в мысли. 

С приходом официантки ему пришлось отвлечься, чтобы сделать заказ. Ника попросила только чёрный кофе.

— А как получилось, что ты знала Анжелику, но не её сына? — спросил Вадим, когда официантка отошла от их стола. 

— Я её не знала, — ответила Ника и тут же замолчала, почувствовав подвох и давая себе время подумать, что скажет дальше.

— Разве не она рассказала тебе про меня? 

— При моём роде занятий и в силу своего состояния люди рассказывают мне личное, про незавершённые дела, неосуществлённые желания. Но далеко не всегда мы с ними хорошо знакомы.

Ника сказала правду, хоть и не всю, а потом силой медиума слегка помогла собеседнику связать один из озвученных ею вчера фактов с новой информацией. Вадиму этого оказалось достаточно, чтобы выстроить логическую цепочку, неправильную, но для него понятную. Он кивнул своим мыслям.

— Помню, ты в больнице работаешь.

Обратившись к воспоминаниям о вчерашнем вечере, Вадим задумался над тем, что даже сам, будучи вполне здоровым, не под воздействием сильных лекарств с чего-то вдруг расчувствовался и наговорил лишнего. Всё-таки это странно.

Пауза затянулась, и Ника продолжила, собравшись с мыслями: 

— Что Никита сын Анжелики, я узнала в тот вечер, когда он показал мне фотографии из медальона, который носит в память о маме, — и опять она не лукавила. Почти. — Это была наша вторая с ним встреча. Увидела его на улице, когда он сбежал из детского дома, привела в кафе, согреться, поесть и дождаться полицию.

— Значит, мои фотографии были у Анжелики с собой в больнице? — спросил Вадим, не отреагировав на попытку Ники сменить тему.

И снова положение спасла официантка, позволив Нике скрыть смущение, вызванное этим вопросом. Она поблагодарила девушку, взяла чашку, сделала глоток кофе, пока та ставила перед Вадимом тарелку с гречкой, двумя яйцами пашот, форелью и авокадо.  

— Ты не ответишь? — настаивал он, даже не касаясь столовых приборов.

— Ты в чём-то меня подозреваешь, Вадим? — поставив чашку на стол перед собой, Ника посмотрела на него в упор. — Скажи прямо, задай главный вопрос, чтобы я сразу могла на него ответить.

— То есть, я не могу просто поинтересоваться процессом поисков? Тем более, был уверен, что наших совместных фото у Анжелики не оставалось. И фамилию ей свою не называл. Да и её фамилию узнал только вчера. 

— Прямо Джеймс Бонд курортный, — фыркнула Ника, однако сдержалась, чтобы не продолжить тем, что о рождении сына он тоже только вчера узнал, а мальчику скоро в школу. — Раз нужная информация о тебе нашлась, Вадим, значит она у Анжелики была. Только рассказывать про поиски долго. К тому же, я не слишком старалась поначалу.  Меня постоянно одолевали сомнения в правильности того, что делаю, — призналась она, глядя ему в глаза. — Не могла не думать, зачем искать тебя, если Никите хорошо со мной. Но Анжелика хотела найти отца своего ребёнка, и мне пришлось смириться с тем, что я не должна судить, правильно это или нет. 

— Правду говоришь, — сделал вывод Вадим сам, без тени влияния медиума.

— Да уж, как есть, — усмехнулась Ника.

— Сомневаешься, что смогу стать хорошим отцом?

— Надеюсь, что сможешь. 

Вадим качнул головой, помолчал. Когда он снова заговорил, в его голосе чувствовалось смущение: 

— Вообще-то, когда звонил, я собирался за завтраком попросить рассказать о Никите больше и кое-что ещё, — он снова помолчал, уводя взгляд вглубь зала. — Дело в том, что не смогу вылететь в Саратов ни сегодня, ни завтра. Ты ведь заберёшь Никиту к себе? 

Во взгляде Ники не промелькнуло ни тени осуждения. Она обрадовалась, хоть и постаралась сдержать своё воодушевление. 

— Я возвращаюсь сегодня вечером. Завтра заберу Никиту домой. 

— Я переведу тебе деньги. Для мальчика, — поспешно добавил Вадим.

— Не надо. У тебя ещё будут повод и время тратиться на него, — сказала Ника без раздражения, она улыбалась.

— Расскажешь ему обо мне?

— Конечно.

— Значит, его первое впечатление об отце зависит от тебя.

— Вадим, я искала тебя не для того, чтобы выставить перед сыном в плохом свете. И вообще ничего создавать не собираюсь, — терпеливо объясняла Ника, понимая, что настороженное отношение Вадима к ней появилось не без влияния ментального вмешательства. Подсознательно он о нём знает и, естественно, не может принять. — Просто расскажу, что к нему скоро приедет отец, вы познакомитесь. Ты сам себя будешь представлять перед сыном. 

— А если он спросит, почему меня не было всё это время?

— Спросит, только не знаю, сразу или нет.

Вадим шумно вздохнул, осознавая, что подготовка к встрече с сыном не избавит его от неожиданностей, причём, далеко не всегда приятных.

— Ника, давай, ты всё же выберешь в меню что-нибудь более существенное, чем кофе, и расскажешь мне про Никиту подробнее: какой у него характер, что он любит есть, чем увлекается, какие мультфильмы смотрит, — предложил Вадим, не удержавшись однако от взгляда на часы.

— Хорошо, — она ободряюще улыбнулась ему. — Я буду яичницу с зеленью. 

— Отлично, — Вадим жестом подозвал официантку и наконец взял в руки столовые приборы. 

 

***

 

В квартиру Полины Ника возвращалась в хорошем настроении. То, как Вадим принял известие о сыне, интересовался им, радовало. И пусть он прямо не ответил, что разрешит ей общение с Никитой после установления отцовства, но сейчас против этого явно не возражал. К тому же, процедура и оформление бумаг займут какое-то время, потом, мальчику нужно привыкнуть к Вадиму — в общем, никто не разлучит Никиту с ней в ближайшую неделю, а мысли о более далёком будущем она от себя гнала.  

Часом спустя Ника с Полиной ходили в магазин, потому что к трём на плов должен был прийти Марсель. Процесс приготовления плова оказался весьма увлекательным и познавательным — Ника с удовольствием поучаствовала и получила рецепт этого вкуснейшего блюда. Наслаждались удавшимся пловом они уже втроём, за приятной беседой, шутками, в тёплой атмосфере, словно давние друзья. 

Несколькими часами позднее Ника оглянулась на окна квартиры Полины, помахала рукой на прощание, прежде чем направиться к автобусной остановке. Она настояла на том, чтобы её не провожали — доберётся сама. Марселю с Полиной определённо было о чём поговорить и помолчать наедине. Она улыбнулась. Эти удивительные встречи зажигали в сердце огонёк благодарности Богу за них и людям за то, что стремятся расширить, а не разорвать круг доброты без корысти.    

Hide  

Музыка  

Hide  

Продолжение следует...