ERROR

[Таб 287]

 

Изменено 21 сентября, 2024 пользователем Таб

[Таб 287]

Изменено 21 сентября, 2024 пользователем Таб

[Таб 287]

Изменено 21 сентября, 2024 пользователем Таб

[Таб 287]

Изменено 21 сентября, 2024 пользователем Таб

[Yambie 16 287]

В облаках серого города летает гигантский кит. Его пасмурное имя, за которым скрывались грозы, взяли люди, возложившие на свои плечи бремя вершителей чужих судеб. Это был вопрос власти. Вопрос обогащения. Вопрос того, чтобы стать лучше других. 

Это был вопрос того, чтобы стать как все. 

Брендированная одежда – будет изношена спустя месяц или два, если располагает хоть каким-то удобством.

Налог на личный транспорт – мнимое представление о свободе, пока не застрянешь в цепочке пробок таких же легковерных дураков на колёсах.

Кофе из многочисленных кофеен – чуть-чуть вытеснило собой пивные и хвастается вычурными англизированными или итальянскими названиями, когда как основной состав практически не меняется.

Порой кажется, что природным даром к рассуждениям философского характера обладают только худшие из умов. Они извращают собственное представление о ценности бытия или начинают вести жизнь затворников, осуждая вспышку рождения человечества. 

На несколько секунд Саша закрывает глаза, задерживает дыхание словно в попытке попасть туда, где обитает тот самый большой синий кит. Пробыть там три дня и три ночи, а после помножить это срок на сотню, чтобы расплылась грань между сном и смертью.

После тонкие пальцы Саши начинают стучать по высоким клавишам, набирая номер в ICQ и вбивая вакансию кадровика. Его сердце стучит чаще, дыхание учащается, а скачущие из крайности в крайность мысли в голове выплясывают маленький шабаш, предрекая ничего хорошего, перечёркивая возможное будущее красным крестом.

Молодое семечко с зелёным ростком идёт по стопам гнилого отца древа.

 

𝆺𝅥𝅯

Я знаю, что ничего не знаю.

Эта фраза однажды была сказана одним древнегреческим философом, но только к определённому году жизни я смог понять её смысл.

В любом сознательном возрасте мы кичимся тем, что знаем что-то лучше других. Наш опыт уникален, тотчас – наш опыт доступен всем вне зависимости от социального положения. Мы кичимся тем, что прошли сеансы терапии, наглотались таблеток, которые ничем не уступают той дряни, что можно откопать в чужом саду или купить у местного нарика. Мы кичимся тем, что выздоровели, но потом вновь начинаем глотать таблетки, чтобы собрать осколки маски, которая угодна нынешнему обществу.

Е с л и  г о р д ы й  б у д е ш ь  б и т

Мы кичимся тем, что работаем как проклятые. Мы зарабатываем деньги. Деньги, деньги, деньги, очень много денег! У меня есть работа, которая приносит деньги, а потому я познал самый главный смысл жизни. Я обеспечен любым хламом, который только захочу иметь. Даже. Если. Этот. Хлам... продукт из плоти, костей и крови.

Е с л и  р о б к и й  б у д е ш ь  б и т

Мы кичимся знаниями философии и религии, хотя даже не пытались вчитаться в пыльные текста, не пытались примерить на себя роль тех, кто жил в те лета. Мы знаем имена. Артур Шопенгауэр, Эрнст Юнгер, Мартин Хайдеггер, Рене Генон, Юлиус Эвола. Мы знаем их имена. Но я не считаю, что душой мы всецело прониклись их деятельностью. Это напускной пафос. Потребность в исключительности, которая разбивается едва кто-то заденет тебя плечом.

Мы творцы своей жизни, мы боги своего бытия, но на самом деле – неудачные дубли.

Е с л и  т ё п л ы й  б у д е ш ь  б и т

Я ничтожен перед небом, куполом нависающее над моей головой. Мне претит общество, в котором мне приходится жить. Я грежу о вечной тьме, когда падаю лицом в подушку. Я грежу о покое, который неведом никому из ныне живущих. Я грежу о смерти, которую встречали старцы прошлых лет.

Е с л и  м ё р т в ы й  –  т о  ф а р т и т

Я грежу о той, кто стала моим началом и концом.
 

Дом. Учёба. В груди вскипает ярким пламенем жизнь. Страх, злость и азарт лучшие лекарства от депрессии. Даже если не знаешь какой результат будет ожидать в конце. Даже если придётся упасть с обрыва, предварительно переломав парочку костей. Даже если он рискует не сколь собой, но близкими по крови. Нет. Сейчас, именно сейчас это всё чего-то стоит. 

Он ещё юн.

Он ещё глуп.

Его смерть будет красива.

Она возвращается в квартиру Виктора на следующий день после учёбы. Включает компьютер, заходит в рабочий профиль, взяв себе чужое имя и историю. А перед этим вытаскивает из портфеля верёвку и привязывает её к батарее. Полностью открывает одно окно, пока оставляет закрытым второе.

В ореховых глазах мерцает синева монитора. Пальцы вновь стучат по клавишам, а после выписывают отдельно в маленький чёрный блокнот имена, номера и адреса тех, кто из рук в руки передаёт подпольный товар.

 

Изменено 22 августа, 2024 пользователем Yambie

[Таб 287]

Изменено 21 сентября, 2024 пользователем Таб

[Yambie 16 287]

. . . в твои глаза вглядывается всепоглощающее ничто . . .

Саша оглядывается в сторону. На миг ему кажется, что он слышит чьи-то шаги на кухне, чей-то грубый голос с хрипотцой и жалобный скулёж. Сжимает веки, когда кажется, будто видит в коридоре бесформенные бледные силуэты. 

В этой квартире никого нет.

Тотчас казалось, что здесь находится слишком много людей. Толкаются, кричат друг на друга, бьют, режут, даже стреляют, превращая комнаты в месиво из ободранных обоев, одеял, переломанных стульев, шкафчиков, а также крови.

. . . помнишь то, что не должен помнить . . .

Плотным одеялом над квартирой вновь нависает молчание, перебиваемое стуком клавиш на клавиатуре. Неприятное чувство, что будто вот-вот, один миг, и он исчезнет в то небытие, что смотрит на него с экрана монитора.
 

  Виктор   (16:12):                                                                                       
  А кто этот курьер, из-за которого начались проблемы?