Алекса

В какой-то момент Давен не удержал равновесия и уткнулся носом в плечо Берруна. Боги, как ему сейчас хотелось чтобы это было плечо Дари. Или Лаки. Или хотя бы Ферана, вооружившегося своими волшебными пузырьками с зельями. Но реальность была сурова. С тяжелым вздохом полуэльф отлип от мэра и осипшим голосом спросил: - А наш с братом вклад как будет оценен? Торговую жилку даже волшебным огнем не выжжешь.

Дед вскинул трость над головой. - Нашкель снова победил! – разнеслось над полем битвы. Тяжелый хрип и кашель караванщика вторили этим громким словам. Давен, полностью дезориентированный, стал заваливаться куда-то в сторону, но старик мягко, но непреклонно стал направлять его в нужное направление: - Погодь-погодь, малахольный, давай вправо. Вооот, вот так…Стоп. Деревяшка в этот раз пришлась под коленку. Караванщик аккуратным кулем – лбом в вниз, филейной частью кверху – свалился на покрытую пеплом землю. Чуть скосив глаза Давен смог наблюдать из такого положения лишь мягкие потрепанные сапоги деда и чьи-то кольчужные ботинки. - Лорд Гасткилл , сэр, позвольте доложить. Несмотря на панику, разведенную полуэльфами, под моим командованием была нанесен удар из укрытия по врагу. Остальные в шатре, я не пострадал, - гордый собой дедок по-молодецки вытянулся перед правителем Нашкеля.

- Едрить твою эльфийскую мать! – возопил старик на загривке Давена, глядя на элементалей. - Попрошу не трогать мою мать! – машинально возмутился Давен – Давай, дед, слезай с меня. Я… - Ишь ты, сбежать надумал?! Пока остальные отдуваются? – дедок указал на развернувшийся перед шатром бой. – А ну, вставай давай! Изящным взмахом руки тяжелая палка опустилась на левую полуэльфийскую поджопницу. Давен, после короткого вскрика и, не чувствуя нелегкой ноши на спине, резко встал на ноги. - Нашкелевцы так просто не сдаются! За мэра, за “Отрыжку”, за Красного Рыцаря! Вперед! Старик откинулся назад, вцепившись в шевелюру караванщика как в конскую гриву, издал боевой клич и пришпорил своего полуэльфийского скакуна. Полог шатра распахнулся и в гущу битвы выскочили отважные рыцари. Ну, один рыцарь. Размахивающий своей тростью, подобно мечу. И один из его ударов удачно пришелся на замахнувшегося на барда элементаля. Рука и часть головы лавового монстра разлетелась на несколько горящих и шипящих булыжников. - Знай наших! – радости и проснувшемуся азарту деда не было предела. Давен же лишь тяжело дышал. Один из отлетевших камней задел его правую щеку, на которой тут же вспыхнул длинный, вплоть до виска ожог.

О да, годичный отпуск-перерыв очень поспособствовал мастерскому воображению... осталось только вспомнить, о чем игра))) Шучу. Не повторяйте подобного.

- Я хочу к маме! Мама! Где моя мама?! Маленькие, но крепкие ручки вцепились в воротник камзола и потянули его в сторону. На шею как будто накинули удавку, и Феран поспешил расстегнуть несколько пуговиц. Поврежденная рука, которой он все это проделал, отозвалась волной боли, но, по крайней мере, пузыри, покрывавшие кожу, остались нетронутыми. - Рэри, мы найдем твою маму. Вот выберемся и найдем, - полуэльф старался говорить негромко и успокаивающе, но это было сложно, находясь практически в эпицентре инфернального пожара. Совсем рядом с треском оседали на землю остовы палаток, еще утром продававшие сладости и запечённые в карамели фрукты; с криками о помощи, попавшие, как они, в ловушку, пробегали жители Нашкеля; местные ополченцы разрывались между спасением людей и боем с элементалями. Девчушка лишь что-то невнятно пробормотала и уткнулась лицом в плечи караванщика, а он здоровой рукой продолжал придерживать ее, не давая сползти со своей спины. - Мой муж из гарнизона, он нас спасет! Лорд Гасткилл не бросит на произвол судьбы! Прижавшаяся к нему всем телом спереди женщина коротко и судорожно всхлипнула и последовала примеру Рэри, спрятав лицо на груди Ферана. Тому оставалось лишь мягко поглаживать ее хрупкие плечи свободной рукой. - Да, он нас не бросит, Тина. Уверен, Кристоф вместе с ним уже пробиваются сюда. Крики и приказы вернувшегося с учений Берруна действительно были слышны, но слишком далеко от них. Пробиться к ним сейчас могли лишь чудом. Шатры, в которых проходили состязания волшебников, оказались самыми лучшими укрытиями: их зачаровали на совесть, и огонь не нанес им вреда. Но зато рухнувшие рядом палатки преградили пути отступления. Укрытие, к которому они с трудом пробились, при плохом раскладе могло стать их общей могилой. Тина стиснула полуэльфа в объятиях, и из того со свистом вышел воздух. Напоминать женщине о том, что у него вся грудь в царапинах, и отдирать ее от себя и без того больной рукой Феран не стал. Понимал ее и сложность сложившейся ситуации. К тому же сидящему недалеко Давену приходилось хуже. Феран, к счастью, успел найти его еще до того, как большинство палаток превратилось в кучу угля. Волосы старшего из братьев уже тогда покрылись копотью, где-то обгорели как и его брови. Теперь же к ним прибавилось левое ухо, которое опухло и алело от ожога, а на щеке вздулись желтые пузыри. Но больше дискомфорта доставлял полуэльфу сидящий на загривке спасенный старик. Одной рукой он держался за трость и караванщика, а крючковатыми пальцами второй, стоило Давену хоть немного пошевелится, вцеплялся в светлую шевелюру полуэльфа, будто пытался вырвать ее с корнем. Поэтому Давену оставалось лишь сидеть на коленях, прислонившись лбом к опорному столбу шатра, и метать взглядом молнии. За пологом с шипением пролетела зеленая вспышка, и через несколько секунд в проходе показались лавовые камни – останки одного из обитателей огненного плана. Кое-кто из волшебников, принимавших участие в соревнованиях, сражались вместе с ополченцами. По прикидкам Ферана только благодаря им элементали еще не обнаружили их. И это было еще одним чудом, потому что совсем недалеко находился источник всех бед – гнездо или переход для элементалей в их мир. Когда полог слишком сильно открывался, можно было его разглядеть. Похожее теперь на расплывающееся пятно, а не на четкую пентаграмму. С размытыми краями, как будто жар с той стороны расплавлял землю. Жерло вулкана прямо посреди поля. - Может, попробуем прорваться? Давен попытался принять стойку бегуна, почти поднявшись с колен, но чуткий старикан с криком “Я слишком молод, чтобы умирать!” заехал старшему из братьев своей тростью по голове. Со стоном, Давен вновь опустился на колени, обхватив голову руками и прижавшись лбом к земле. - Прости, Дав, - ответом Ферану был лишь сдавленный хрип. Караванщику в голову пришло невольное сравнение: Давен напоминал черепаху, а устроившийся на нем старик - улитку. Когда старший караванщик поднял голову, во взгляде его читалась злость и усталость. Один из пузырей на щеке лопнул, и к подбородку медленно скатывались капли серозной жидкости. - Если бы не этот хомут, удалось бы. Но в воздухе витало и невысказанное "Они загнали нас, когда мы с тобой могли выбраться! Понимаешь?! Не все добрые дела полезны для здоровья!" Феран понимающе кивнул. Облепившие его ребенок и женщина и ему блокировали передвижение. Паника, охватившая этих троих и неподдающаяся контролю, грозила привести к плачевным последствиям для всех них. - Мы тут и сгорим, Фер. - Не говори так. Тут магическая защита и… Договорить Феран не успел. Звук распарываемой ткани привлек внимание всех пятерых. Подняв головы, люди и полуэльфы стали свидетелями того, как один из элементалей начал разрывать купол шатра. Появились три горящих когтя, коротко полоснувшие по материалу и оставившие короткие разрывы. А через несколько мгновений с шипением и треском, под напором уже нескольких когтей последнее безопасное убежище на ярмарке стало рушиться. Магическая защита больше не могла помочь. Из шатра вырвался слившийся в один крик людей.

Тем временем, в другой стороне от боевой площадки и трибун, переполненных зрителями, проходило другое магическое соревнование. Хоть оно и не было столь эффектным, восхищенные вздохи порой срывались с губ наблюдавших за волшебниками-призывателями. Из четырех претендентов на скромный приз в пятьдесят монет и несколько свитков с заклинаниями, любовь публики завоевал тот самый маг, который совсем недавно на глазах Давена и Кирроса призвал маленького, но грозного дракончика из огня. Заклинатель, несмотря на свое скромное одеяние, сделанное из грубой ткани и в некоторых местах даже порванное, излучал уверенность и обаяние. Полуулыбка не сходила с его лица, а глаза хитро блестели, когда победа в очередном раунде оставалась за ним. Звали его Джаго. Как и Киррос, это был опытный, способный, например, без особых усилий создать ледяную бурю, маг. Его руки были в постоянном движении, с его кончиков пальцев срывались маленькие молнии или язычки пламени. Более опытные зачарователи сказали бы, что если этот человек остановится, то магические силы просто разорвут его изнутри. Турнир по Призыву подходил к концу, когда в небе засверкал багровым магический импульс. Волшебник, стоявший в позиции и приготовившийся призвать очередное существо по требованию организаторов, завидев эту сверкающую точку, тяжело вздохнул и пробубнил себе под нос: - Я же говорил, что Миносу ничего нельзя доверить. Все приходится делать самому. Древние слова слетели с языка мага, переплетаясь в Призыв, посланный в мир, где ни одному смертному не выжить и минуты. Когда последнее слово сложилось в заклинание, на лице волшебника заиграла жестокая улыбка, смысл которой ни один из зрителей пока не мог понять. С минуту ничего не происходило. Организатор, который потребовал по условиям турнира призвать духовного служителя или тень, удивленно хлопал глазами, глядя на мага. Уж кто-то, а этот человек, по его мнению, должен был справиться с заданием. Но результата не было, и когда организатор уже собирался сообщить о неудаче и переходе хода к другому участнику, на земле перед ним возникла горящая пентаграмма – портал в План Огня. - П-п-п-ростите, господин, - заикаясь, обратился организатор, с недоумением и нарастающей паникой во взгляде. – В-вы произнес-с-сли неп-п-п-равильное зак-к-клинание. Надо бы-бы-было… - Я знаю, что надо было. Надо было выбирать партнера получше. Меньше времени потратил бы. Ну, ничего, элементали разберутся, - успокоил мужчину заклинатель, доставая из карманов мантии какую-то плоскую металлическую пластинку и делая над ней магические пасы. – Больше здесь делать нечего. Кстати, советую спасаться бегством. Они никого не пожалеют. После этих слов с легким хлопком волшебник исчез, а из портала показалась зубастая пасть элементаля. Затем вторая. Третья. Угрожающе ощерившись, маленькие огненные человечки, слепленные из огненных камней и объятые пламенем ловко выбрались из портала и заинтересовано огляделись. Ими управлял лишь один инстинкт, которому они с удовольствием поддались – инстинкту разрушения всего вокруг. Вскоре на смену счастливому смеху и веселым разговорам пришли крики страха и злые хихиканья элементалей, а в воздухе исчезли ароматы сладостей, их поглотил запах горящих палаток. Ярмарку начал поглощать инфернальный огонь.

- Ну! Давай! Давааааай! Ну еще немного! Еще чуточку! Совсем-совсем! Близко, горячо! Ну вот уже, уже я вижу! Ну, парень, давай же! Вот искорка пробежала, вот малепусенькая! Ну давай еще одну! Уже я сейчас научусь волшебству! НУ! Магический всплох, из которого должен был вырасти целый сноп захватывающий дух, с тихим и жалким “пфф” затух на кончиках нежных, не видавших тяжелой работы, пальцев. - Эх…спекся. Близко, но не достаточно. Хорошо, что я в тебя не поверил и поставил на другого. - Боги, уберите кто-нибудь этого полуэльфа! Моя магическая аура страдает из-за его близкого присутствия! - Пожалуйста, не приставайте и не мешайте участникам концентрироваться. - Ой, да ладно вам, даже если Эльминстер или сама Мистра отдадут ему все свои способности, он и банальную свечку сможет зажечь только спичками. Махнув рукой, Давен под гневные выкрики мага-недоучки продолжил свой путь к зрительским трибунам, посматривая по сторонам и похрустывая купленными яблочками. Фрукто-овощные боеприпасы не пригодились и теперь один за другим поглощались неудавшимся стрелком. Эту вольность, как и пропуск последнего боя первого турнира, караванщик допустил при полной уверенности в победу своего охранника. Киррос сражался легко и непринужденно, противники были юными хвастунами, а драгоценная статуэтка уже мысленно была переведена в золотой эквивалент, который всего через пару часов примется висеть на поясе полуэльфа приятным грузом. Все шло складно и прекрасно. До тех пор, пока Давен не вернулся на магическую дуэль. Все началось на подходе к трибунам. Внимание зрителей и мимо проходящих людей привлекала суета и колгота вокруг шатра, где собирались участники состязания. Тут были и встревоженные чем-то организаторы, и хельмиты, и даже пара стражников из гарнизона. По перешептываниям было понятно лишь то, что случилось непредвиденное, ну а когда пара жрецов вынесли из палатки носилки с чьим-то телом, закрытым сверху простыней, это стало очевидным. Выведенный и сопротивляющийся стражам порядка маг, закованный в цепи, лишний раз подтвердили это. - Я ничего не делал! Я уже нашел его таким! Почему вы мне не верите?! Помогите мне! - на лице новоявленного убийцы читалось выражение потерянности, неверия и слабой надежды на лучшее. После знакомства с Гасткиллом, Давен понял, что преступнику лучше сразу об этом забыть. Кто-то упал в обморок, кто-то начал охать, кто-то сетовал, что, кажется, ошибся со ставкой. Пара кудесников на глазах Давена отказались от дальнейшего участия в турнире, несмотря на обещание организаторов увеличить приз. - Это не наша вина! – уверял один из них. – Ваш коллега умер уже после того, как покинул арену. Во всем виноват его противник! Он напал на него, как только они отошли от защитных барьеров! Видимо, жажда золота ослепила его. Не уходите!.. Досматривать, чем все кончится, Давен не стал, отправившись обратно на свое место среди зрителей. Одного конкретного волшебника не нашлось в толпе перед загоном, а значит, он мог быть только в одном месте. --- Так и оказалось. На турнирной площадке были трое: один из судей, Киррос и победитель первого боя. Какой-то невзрачный тип, в потертой и выцветавшей мантии, сутулый на фоне гордого и величественного Кирроса выглядел попрошайкой. Если бы этому магу разрешили взять свой посох, то образ сложился бы полностью. Победа этой развалины была поистине чудом. А то, что тип не отказался от дальнейшего участия, говорило о том, что он был либо храбрецом…либо полным маразматиком. Или… - Дамы и господа, вот так вот быстро мы подошли с вами к финалу, - объявил судья. – По техническим причинам, остальные участники отказались демонстрировать свое мастерство, и у нас автоматически выявились два финалиста. Встречайте и болейте за них, ибо скоро одному из них придется довольствоваться лишь воспоминаниями об этом дне. Ну а второй получит наш главный приз. Да начнется дуэль! В воздух взметнулся волшебный запал зеленого цвета, зрители разразились аплодисментами и криками поддержки, а у Давена тревожно засосало под “ложечкой”.

Сделав последние пометки в заявочном листе, организатор подхватил листок и со словами “Пройдемте со мной, пожалуйста” направился к одному из разноцветных шатров. Вслед уходящему волшебнику прозвучало бодрое напутствие Давена: - Киррос, помни, что это ради общего дела! Не смей проиграть! И не запутайся в складках мантии! Глядя на молодых магов, идущих в направлении того же шатра, в котором недавно скрылся один из охранников его каравана, Давен задумчиво прикусил губу. Молодые, ловкие, способные, в удобном одеянии… серьезные противники. -Не подскажите, - обратился полуэльф к проходящей мимо зрительнице турнира, спешащей занять лучшее место на трибуне. – Тут овощных лавок поблизости нет?.. Может, Давен и не обладал магическими талантами, но глаз у него был наметанный, а помидоры были неплохими снарядами… -- Это, конечно, не был ежегодный праздник, устраиваемый в Уотердипе магической академией, на который съезжаются волшебники практически со всего Фаэруна, но для того небольшого городка практикующих Искусство нашлось не мало. Побороться за драгоценную статуэтку решили еще шестеро, помимо самого Кирроса. Был тут и молодняк, решивший покрасоваться перед публикой, были тут и опытные и повидавшее многое чародеи, которые к соревнованию подходили с практической точки зрения. Когда Киррос с организатором вошли в шатер, на охранника каравана уставилось несколько пар глаз. “И такие здесь участвуют?”, “Куда ты лезешь, старик? Тебе здесь не место”, “Еще один “магистр” нашелся ” – все это читалось в их выражениях лиц. Организатор же, не обращая внимания на это, принялся разъяснять правила присутствующим, когда в палатку вслед за Кирросом вошел еще последний участник: - Еще раз всем добро пожаловать. Скоро мы начнем, но перед этим объясню вам условия. Соревнование проходит в три турнира. В каждом турнире посредством магического боя выявляются победители, которые проходят в следующий. Противники выбираются судьями рандомно. Бой прекращается когда второй участник оказывается на земле и больше не в состоянии противостоять вам. Никаких добиваний и боев насмерть! И никаких массивных заклинаний! Вы сражаетесь между собой, а не со зрителями. Также применение каких либо магических предметов и зелий запрещено. Вопросы? Нет? Тогда готовьтесь, первая дуэль через десять минут

Полуэльф же развел руки - не я такие условия придумал, и выразительно похлопал ладонью по кошельку - но ради этого и не на такие согласишься.

- А пшенку в мясо можешь превращать? - оживился было полуэльф, но тут его прервал организатор. - Состязание проводится по двум направлениям: Призыв и Дуэль. В первом вы с другими участниками взываете к высшим силам и заставляете их предстать перед зрителями. Во втором вы демонстрируете опасное знание боевой магии, сражаясь в паре с другим участником. Что вы выбираете?

- Он шутит. Записывайте как Кирроса Седобородого с Востока. Нет, через "о", К-и-р-р-о-с, да, - Давен сиял и если бы у него сейчас отрасли вдруг крылья, он бы точно взмыл бы в небо. - Кстати, а что достается победителю? - Сто монет золотом и алмазная статуэтка, зачарованная магами из Уотердипа. Говорят, ни один архимаг без такой не обходится. Она помогает быстрее восстанавливать магию. Волшебные слова - золото и алмазная - заставили полуэльфа замолчать на целую минуту. Затем, медленно развернувшись к волшебнику, Давен продолжил уже более серьезно: - Так, планы меняются. Киррос, ты должен победить.

- А если он только фейрверки и умеет делать? И что значит - не собираешься? Я тебе плачу...ах, да...я же тебе не плачу... - Давен недовольно поморщился, но найдясь, снова продолжил. - Ммм, что значит - не собираешься?! Хоть я тебе и не плачу, ты подчиняешься моим приказам! От исхода этого задания зависит наш маршрут. Лидер в плохом настроении может завести в такие дебри, знаешь ли. Так что... Эй, уважаемый! - цепкие ручки так и не отпустили мантию, а вместо этого поволокли ее обладателя к организатору турнира. - Запишите-ка нас! Мужчина, насмотревшийся за последние несколько дней чудес на всю жизнь вперед, монотонным голосом протянул заученную фразу: - Добро пожаловать на турнир Магии и Ума, где волшебники демонстрируют результат долгих лет учебы и практики таинственных знаний. Пожалуйста, если хотите участвовать, то назовите свое имя или сценический псевдоним. - Киррос Великолепнейший, гроза всех волшебников беспощадного Юга, - не дав произнести наемнику и слова, выпалил Давен. - Простите, но под этим именем записаны уже трое, - все таким же монотонным тоном продолжил один из организаторов. По всей видимости, на "великолепных" и "знаменитых" чародеев он насмотрелся так же, как и на их чудеса. - Выберите какой-нибудь другой псевдоним. - Ммм, не знаю... Легендарный? Всеми любимый? Хотя нет, это не про него... Ужаснейший? Трансмаргенальноинфернальный? Как тебе последнее? Длинновато, конечно, но звучит! Не хмурься, Киррос. Это все ради общего дела, - заверил полуэльф, глядя на закипающего волшебника. - Кстати, может, будем оригинальнее и возьмем что-то типа Серого? Киррос Серый. А что, звучит. И под цвет лиц...глаз подходит. М?

- Подожди-подожди-подожди! – ловкие пальцы, не привыкшие так просто отпускать возможное решение проблемы, поймали волшебника за рукав и вцепились в него мертвой хваткой. – А…а как мне определить, кто из них более… компетентен? А вдруг они недостаточно хороши? Это ведь серьезное дело и времени не так много. Тут надо подходить серьезно… Под восхищенные возгласы зевак на раскрытых ладонях одного из волшебников вдруг появился маленьких дракончик, сотканный из огненных язычков и всплохов. Угрожающее ощерившись, инфернальный хищник расправил крылья, задрал голову к небу и выпустил небольшую струю белого пламени. Получив свою долю восхищенных аплодисментов, дракончик зевнул, продемонстрировав зрителям, хоть не материальные, но все же внушительного вида клыки, и свернулся калачиком на руках своего создателя. - Киррос, а проверь их, - вдруг предложил полуэльф, глядя как волшебник складывает ладони и тем самым отправляет огненного духа обратно на домашний план. – Испытай. Если кто-то победит тебя, то я смогу довериться ему. А если нет, то в моем деле сможешь помочь только ты.

- М-да, возможно... - вера в мастерство Кирроса стала потихоньку испаряться в Давене. Многочисленные отказы навевали смутные подозрения, что старик не так всемогущ, как выглядел на словах. Решив предоставить волшебнику еще один шанс, прежде чем попытать счастья с Даларимом, Давен уже было открыл рот, чтобы рассказать об еще одном плане похищения, но был прерван громким взрывом. Недалеко от загона, где проводились воинские турниры по фехтованию, собралась небольшая толпа перед которой выступали облаченные в мантии мужчины и женщины. Их было немного, но каждый выглядел необычно: кто-то был с ног до головы обвешан побрякушками, которые при каждом дуновении ветра тихо позвякивали и блестели; кто-то в богатые одеяния с потайными карманами, из которых на свет перед зрителями появлялись магические приспособления; кто-то вертел в руках посохи, украшенные кристаллами, на подобии тех, что росли в пещере фомора, или рунами. Как раз один из этих людей и был причиной недавнего взрыва вызвавший, правда, у толпы не панику, а шквал аплодисментов.

- Немоты?.. - задумался полуэльф, резко затормозив и чуть не столкнувшись с каким-то громилой, облаченным в латы. В попытке сбежать от Давена ноги волшебника привели его на нашкелевский карнавал. Затесаться в толпе старцу не удалось, караванщик умудрялся не терять его из виду, отставая, порой, от него на несколько рядов торговых палаток. - А СЛепоты есть? Может, ослепим их и я проберусь внутрь?

- Давай так… Ты из-за кустов сирени, которые недалеко от храма, создаешь Ручонку которая постучится в двери. Пока жрецы будут открывать, направишь ее на клумбу. Когда хельмиты примутся отбивать свои фиалки и разбираться во всем, я проберусь через окна в покои Дари и вытащу ее. Или еще вариант! Ты же умеешь создавать те магические шары, которые похожи чем-то на мыльные? Давай создадим розовую мыльно-магическую завесу! Пока то да сё, я в маске проберусь и ее вытащу. Или нет, давай призовем бесов! Штучки пять…десять…Ладно, давай двадцать. Их в таком деле чем больше, тем лучше. А еще… Отчаяние подталкивает нас к решительным поступкам. У Давена таким поступком стало обращение за помощью к Кирросу, которого полуэльф с первой встречи в таверне немного побаивался. Не придумав, как обычным способом вызволить Даринетту из лап целителей храма, караванщик пришел к выводу, что только магия поможет ему. К счастью для него, под боком было два неплохих кудесника, но выбор все же пришлось сделать в пользу волшебника. Жрец мог не оценить затеи ушастого воздыхателя охотницы, да и было подозрение, что в ответственный момент эльф не сможет продемонстрировать свои авариэльские крылья и сразить хельмитов их красотой и оперением. И вот теперь, окрыленный надеждой и грандиозными планами, Давен следовал за Кирросом, изливая тому все свои переживания и думы.

Тонкая фигурка воровки летела к заветному склепу. За ней, тяжело ступая, практически шаг в шаг следовал священнослужитель. Чем дальше от могилы “Хьюго” удалялся Борлог, тем больше он укреплялся во мнении, что правильно поступил. Звучащие все громче крики могли вселить страх и панику, если бы не полученная за годы церковной службы выучка. Оставленный на погосте меч хоть и позволил передвигаться быстрее, но все же паладин не совсем поспевал за шустро идущей Лаки. Вот она в нескольких шагах, а вот - уже где-то впереди, в тенях могильных крестов и статуй. Не оставляя попыток догнать девушку, сэр Борлог продолжал идти по узкой, едва вытоптанной дорожке. Но все же через несколько десятков шагов стало абсолютно ясно, что воин отбился и заплутал. - Ну?! – громко воскликнул он, остановившись у статуи плачущего старика и оглядываясь по сторонам, в надежде заметить убитую горем барышню или вновь услышать ужасные крики. Но ответом ему стал лишь шелест листьев, слетевших с плит. Простояв так несколько минут, святой страж решил вернуться: в голову вдруг стали закрадываться сомнения по поводу принятого решения. Но стоило сделать несколько шагов назад, как на самом краю глаза привиделось движение. Воин снова остановился и присмотрелся. Вдалеке, чуть в стороне от склепов, вновь показался темный тонкий силуэт, маячащий у одной из могил. Шумно и чуть раздраженно выдохнув, паладин быстро зашагал вперёд. На подходе к закутанной в темные одежды фигуре, стоящей к нему спиной, что-то тревожное тренькнуло в голове воина. Но тот все же положил закованную в латы ладонь на тонкое плечо: - Хмм, - строго и осуждающе высказал Борлог. Он хотел что-то еще добавить, но так и не смог. От хрупкой фигурки по руке святого вдруг прошел магический импульс и, впившись в самое сердце, заставил воина болезненно и надолго сжаться. Не в силах не то, что пошевелиться, а даже вздохнуть, Борлог медленно опустился на колени, прижимая руки к груди. Непослушные губы зашевелились в молитве о помощи, а глаза широко раскрылись, в них мешались ужас и неверие, что бог, которому было посвящено столько лет служения, не откликается на зов. Хельм не смог защитить своего верного воителя, и последнее, что увидел сэр Борлог, было склоненное над ним лицо: жуткое месиво из гниющей плоти и лениво ползающих по ней опарышей. --- Трое медленно приближались к свежезакопанной могиле. Один из них в прошлом был шахтером, второй же состоял на службе в местном ополчении. Жизнь их не слабо потрепала, а смерть и захоронение еще больше, но они верно и целенаправленно следовали за третьим. Этот же отличался от них. Он не был родом из Нашкеля, при жизни он тоже никогда здесь не бывал, но именно в этом городе он переродился. Пусть у него не было прежней силы, а тело состояло из червей и могильных жуков, но злости, ненависти и жажды в нем не убавилось. Он не собирался останавливаться. Ему нужно было продолжить путь. Ему нужны были силы. Ему нужны были новые трупы. Двое мертвяков, управляемые волей третьего, плюхнулись на колени перед серым камнем со скромной надписью “Здесь покоится Хьюго, друг семьи и каждого из нас”, и принялись переломанными руками медленно рыть, отбрасывая в сторону влажную и тяжелую землю. Их господину нужен был новый слуга.

В жизни каждого паладина настает момент, когда нужно выбрать между приказом и долгом. Ослушаться, покинуть пост, позволить восстать из мертвых полуорку, рискуя тем самым спокойствием города? Или бросить бедное дитя, нарушив клятву богу, клятву людям о защите и помощи?.. Глубокую задумчивость можно было прочитать на лице святого стража, в душе его шла битва между состраданием и повиновением. Перед глазами мелькали образы сэра Джадена и Хельма, каждый покачивал головой, как будто сожалея о выборе паладина. Через несколько томительных минут хельмит принял решение. Развернувшись к могиле, святой воин вновь воспроизвел изгоняющий жест и всадил наполовину в землю, совсем недалеко от надгробной плиты, свой двуручник. Вера - лучшее оружие. Затем мужчина развернулся к полуэльфийке и вопросительно кивнул в сторону склепов: - Ну?

- Хмм... - протянул паладин, глядя на женщину. От сэра Джадена все священнослужители получили прямой приказ: слухи о нежите не поддерживать, но и не пресекать. Первое помогало не распространять панику среди местного населения, а второе сохраняло статус хельмитов, в случае если увеличится количество встреч с мертвяками. Поэтому Борлог решил ответить нейтрально и многозначно одновременно. - Нууу...

Вера. Только истинная вера в своего бога спасет, поддержит и обогреет мужчину в эти темные времена. Молодые служители смеются над этим, но сэр Борлог, оглядываясь на прожитые годы, понимал, что это знание приходит с возрастом и опытом. Только стоя в дозорах, подобно этому, становишься просвященнее, духовно обогащеннее. Когда Язьвек вместе с наемниками покинул кладбище, святой воин облегченно вздохнул и, тихо бубня под нос молитву, принялся нести вахту во имя Хельма. От этого умиротворительного занятия его не смогли отвлечь ни моросящий дождь, ни шорохи, издаваемые с разных концов кладбища, ни появившиеся ближе к полуночи стуки о что-то деревянное, где-то совсем рядом со служителем. Решив, что недавно упокоенный захотел вновь вернуться к жизни, несмотря на все пышные проводы, сэр Борлог, не отвлекаясь от молитвы, развернулся к могиле и воспроизвел изгоняющий жест – погрозил внушительным, облаченным в стальную перчатку, кулаком. По всей видимости, святое послание достигло адресата и удары прекратились, а святой воин вернулся к любимому делу. Но не на долго. - Во имя всех богов, умоляю, спасите! – Лаки рухнула на колени перед святым воином. В серых глазах читался неподдельный страх, ладонь, сжавшая руку стража, дрожала, грудь вздымалась, будто бы полуэльфийка от кого-то убегала. О том, почему такая хрупкая женщина решила посетить кладбище в столь позднее время и что могло ее так напугать, Борлог не задумался. Ибо все его мысли занимала охрана места упокоения. Все остальное было вторичным, поэтому с присущим флегматизмом святой воин произнес, глядя на полуэльфийку: - Ну?

Его разум помутился от горя. Мне больно на него смотреть. Давайте же покончим с этим скорее. - Действительно, - произнес жрец, соглашаясь то ли с тем, что нечего всем задерживаться на кладбище, то ли с тем, что родственник умершего явно не в себе. С сожалением откинув плащ обратно за спину и развернув свиток с молитвами, жрец голосом полным печали и тоски по мясной похлебке и камину начал отпевание. Когда со стороны поселения перестал слышаться привычный гомон и шум, когда прозвенел колокол церкви Хельма, оповещающий о начале вечерней молитвы, когда священные слова почти полностью расплылись на старом пергаменте, а о чем гнусавит Язьвек перестал понимать уже и Борлог, церемония стала подходить к концу. Закончив службу громким шмыгом и побросав в могилу осиновый кол, вязанку чеснока и серебряный амулет, жрец развернулся к наемникам: - По последнему распоряжению сэра Джадена, дабы защитить покой мирных жителей, на всех церемониях теперь принято применять дополнительные меры предосторожности. Осина, травы и серебро – первый барьер защиты от нежити. Если ваш друг посмеет восстать и преодолеет его, то активируется второй барьер защиты, - хельмит указал на бронированного товарища, который флегматично следил за подошедшими могильщиками, принявшиеся закапывать могилу. – Меч сэра Борлога. Еще ни разу нечистая сила не смогла выстоять против мощного удара этого достойного воина Хельма! Не беспокойтесь, сэр Борлог будет нести вахту до самого утра. Если хотите, можете попрощаться с почившим, моя же работа здесь сделана. Будьте бдительны. Стойте, ждите и охраняйте, - и Язьвек, чуть ли не вприпрыжку отправился в сторону храма, оставив наемников в компании брата-хельмита и могильщиков.

Вечер у многих выдался неудачным. Например, не повезло бойцам местного гарнизона, которые из-за ограбления в доме Гасткиллов теперь с удвоенным вниманием прочесывали улицы городка и окрестные леса. Сегодня много насиженных мест пустовало в тавернах. Не повезло и одному племяннику мэра, который в довесок к похмелью получил хорошую взбучку за своеволие и глупость. Но особенно не повезло Язьвеку, молодому хельмиту, которому выпала честь вести похоронную церемонию почившего Хьюго, в этот прохладный, дождливый вечер. Противная изморось и без того не способствовала пребыванию в хорошем настроение, так ещё и наступающие сумерки все быстрее и быстрее приближали зловещее время, в которое начинали оживать местные жители. Язьвек еще не успел пройти курс по борьбе с нежитью, поэтому заметно нервничал. Из оружия при нем были лишь потертый свиток с молитвами да вера. Недостаточно еще пропитавшись любовью к своему богу и принципам, молодой человек понимал, что с таким вооружением он недолго простоит в бою. Немного смелости, правда, прибавляло присутствие товарища по вере - Борлога, закованного в латы и опирающегося на массивный двуручник. Жрец в который раз шмыгнул курносым носом и огляделся по сторонам. Опечаленных друзей и родственников все не было видно. Погода ухудшалась. Постепенно к лежащему в мягком и теплом еловом гробу полуорку юноша начинал испытывать зависть. - И где их носит? Тут же скоро такая грязюка будет, что ни пройти, ни лопаты с землей не поднять. - Угу. - Эх, надо было с Джозефом в храмовую охрану идти. Он-то теперь при сэре Джадене, в тепле... - Угу. - А я тут мерзну и мокну, рискую стать новобранцем мертвой армии Нашкеля. - Угу. - Ты не очень разговорчивый, да? - Угу. - Я таким же через несколько лет службы стану? - Угу. - Тоска. Язьвек поплотнее нахлобучил шлем и закутался в плащ с изображением глазастой латной перчатки. Священная форма была не из самых удобных: ткань намокла и неприятно облепила тело, а капли бились о шлем, как о какую-то кастрюлю. Боги услышали паренька и спослали ему запоздавшихся наемников, когда тот пытался сотворить простенькое заклинание исцеления болезни. Вместо того, чтобы избавиться от насморка, хельмит приобрел нежно-розового цвета прыщ на самом кончике носа. - Вы опоздали, - оповестил жрец пришедших. - У меня, между прочим, скоро вечерняя молитва, - но заметив, что наемники не проявляют угрызений совести, Язьвек обиженно потер переносицу и пробурчал. - Между прочим, вам повезло. Если бы наш достопочтимый мэр не был занят поимкой бандитов, совершивших налет на его дом, фиг бы сегодня похороны состоялись.

- Пять золотых. За скромную доплату готов сам отнести все к хельмитам, - гробовщик похлопал Фэйбо по плечу. - Крепись, парень. Сложно, но крепись. И попроси жрецов дополнительную молитву прочитать, да святой водой окропить могилу. Иначе друг твой не оценит по достоинству твой посмертный подарок.

Гробовщик понимающе покивал, выкинул остатки самокрутки и, тихо кряхтя, поднялся со скамейки. - Ща, вы пока выбирайте, а я кое-что принесу... Скрывшись в доме и пробыв там минут пятнадцать, гробовщик вышел к клиентам. В руках он держал небольшой венок, сплетенный из каких-то желтых горных цветов, со вставками из листьев папоротника. - Возьмите вот, - мастер протянул скромный презент. - Я тут собираюсь расширять дело свое. Вот из первой партии вам, на пробу. Говорят, желтый цвет оживляет и украшает.

- Ооо, - многозначно и скорбно протянул гробовщик. По тому, как дрогнул голос и тихо было сказано, мастер решил, что друг, видать, был очень близок покупателю. Решив хоть как-то морально поддержать, мужчина проникновенно продолжил. - Ну ты не раскисай, парень. Мы все там будем и встретимся. А чтоб не встретиться с ним этой ночью, купи-ка ему все же из железного дерева гроб. Век служить будет и против нечисти самое то!