Trall

Бьёрн, каста воинов (до изгнания). Сторонник Триана. Узнав об измене Белена, он выступил против принца. Спасаясь, Бьёрн бежал из Орзаммара и вступил в легион Мертвых. Бьёрн вдохнул воздух, как бы пробуя его на вкус, и сплюнул. Пахло железом и кровью. Прошло полдня, не больше, как эту тропу пересек отряд порождений тьмы. На плитах виднелись продольные глубокие трещины – следы когтей порождений. Десятка два, не меньше, для дюжины легионеров – легкая задача, но… Гворн обучал командира искусству выживания на Глубинных тропах, и сейчас он видел, что его ученика одолевают плохие предчувствия. Словно читая его мысли, Бьёрн посмотрел на старого воина: – Гворн, вернешься в крепость. Сообщишь легату, что мы вернемся дней через пять, не раньше. Гворн молчал. – Выполнять приказ! Гворн стоял и исподлобья глядел на ученика. Плохое предчувствие никак не отпускало Бьёрна, чего не случалось давно. Глянув на своего наставника, он убедился, что беды не миновать: – В погоню! …На третьи сутки воздух стал свежее, не таким спертым. Приближались верхние пещеры, откуда порождения могли проникнуть в Орзаммар и надземный мир. Теперь запах железа с кровью забивал ноздри, вдобавок к нему примешивался кисловато-горьковатый «аромат», и этот новый запах тревожил Бьёрна. На четвертый день Бьёрн объявил последний привал перед битвой. Пара воинов встала в охранный дозор, еще двое гномов-разведчиков, облаченных в кожаный доспех, сокрылись во тьме. Остальные стали проверять оружие и доспехи. Кое-кто решил перекусить и вздремнуть. Легионеры не страшились смерти. …Бьёрн сражался с тремя порождениями тьмы. Неповоротливые твари ловко орудовали черными, местами бурыми от ржавчины, мечами. Жуткий рык тварей, напиравших сзади, наполнял высокие своды просторной пещеры. Бьёрна выручала выучка, боевой опыт, да пара валунов, мешавших тварям обойти его с флангов и тыла. Неподалеку валялось несколько черных тел, но последние силы неумолимо покидали гнома. Предчувствия Бьёрна оправдались: порождения тьмы тихо «сняли» дозорных и внезапно напали на легионеров. Нападение было продуманным, а сами твари дрались с доселе невиданным остервенением. Бьёрн заметил, как особо крупная тварь разрубила пополам щит легионера. Большинство легионеров погибли сразу. О судьбе разведчиков Бьёрн не думал, понимая, что они мертвы. Бьёрн возглавил выживших легионеров, попытались оторваться, но твари, не отличавшиеся умом и целеустремленностью, держали след и не отставали от гномов. Силы детей камня иссякали: вот Гворн, помянув глубинных охотников, отродий и старуху-смерть, замер в узкой горловине пещерного прохода, а затем весельчак Двори сокрылся во тьме, и вот настал его час, час Бьёрна. Отбросив щит, Бьёрн ухватился за меч обеими руками и, вложив последние силы, нанес быстрый рассекающий удар, но порождения тьмы моментально отпрянули. «Еще одного натиска я не выдержу», – подумал Бьёрн, глядя на монстров. Одна из тварей зарычала, и гном приготовился принять смерть, но тут в пещеру пробился ярко-изумрудный свет, и порождения тьмы попятились, начали жаться к дальним стенам, где еще «жила» пещерная мгла. Глаза слепило, и гном не сразу рассмотрел источник света. Существо было высоким и очень худым, будто на чей-то скелет натянули кожу. Высохшие костлявые ступни не касались земли – тварь бесшумно парила. Запахло горьким, горелым. Бьёрн сплюнул. Внезапно его виски сдавило, ощущение, будто кто-то проник в голову, и чей-то незримый голос произнес: «Покорись, смертный…» Гном замер в грозной боевой стойке, однако существо уверенно продолжало «плыть» к гному, и Бьёрн внезапно ощутил, как его руки опускаются, а ноги начинают подгибаться. Он начал сопротивляться, потянулся к метательным ножам, извлек один, замах, но тут пальцы разжались, и кинжал упал на камень. …Низкий и грозный звук стремительно ворвался в пещеру, всколыхнув мрачную тишину. Тварь замерла, будто прислушиваясь, а затем стремительно «поплыла» к дальнему проходу. Порождения тьмы побежали к проходу, откуда возникло существо, а теперь доносился звук, и выстроились цепью. «Неужели это звук рога?», – подумал Бьёрн. Дальнейшее он помнил смутно. В пещеру с криком «За инквизицию!!!» ворвались люди в белых доспехах. Лязг металла, рычание… Стрела пробила череп порождения, с которым сражался Бьёрн, и гном увидел спасителя – настоящего эльфа! Спустя минуту все кончилось. Бьёрн сел, прижавшись к стене. В полумраке мелькали белые доспехи, показалось и исчезло лицо эльфа-спасителя, а единственный сородич-гном в отряде расселся на уступе валуна и принялся точить лезвие секиры. Старший инквизитор подошел к Бьёрну: –Я прошу тебя о помощи! Ты знаешь тропы, а сами мы не выследим демона… Гном почти не слушал его. Ему вспоминалась та тварь, которая пыталась поработить его тело, разум и душу. Прервав инквизитора, Бьёрн сказал: – Идем... На привалах из скупых речей инквизиторов Бьёрн узнал, что наземный мир гибнет, и что лишь верховный инквизитор способен совладать с надвигающейся бедой. В их словах Бьёрну слышал искренняя вера, присущая немногим легионерам, верившим, что когда-нибудь гномы вновь станут владыками Глубинных троп, и царство гномов возродится в былой славе и величии. На одном из привалов к Бьёрну подошел гном: – Небось, думаешь, что эта война – не твоя? Разберешься с демоном – и в сторону? Так сначала демоны схарчат наземников, а затем и до вас доберутся! Бьёрн промолчал. …След привел Бьёрна к развилке: – Тварь свернула в северный проход, ведущий в заброшенный тейг. Это тупик. Ей некуда бежать. Старший инквизитор улыбнулся: – Великолепно, друг мой. Значит, дело за малым: уничтожить демона. Бьёрн посмотрел человеку в глаза – уж не потешается ли тот, но «прочитал» лишь искреннюю уверенность инквизитора в победе. Предчувствие беды не отступало, и внутренний голос нашептывал гному, что впереди скрывается сама смерть. Сплюнув, Бьёрн шагнул в проход… Лицо человека было иссечено, и из его ран текла кровь. В глазах старшего инквизитора застыла боль: – Демон мертв? Бьёрн осмотрелся. В центре дворцовой площади лежал демон. Неподалеку замер сородич-гном, пронзенный мечами одержимых солдат-инквизиторов. Его громадная секира торчала из черепа твари. Из груди чудовища выпирал меч Бьёрна. Эльф в обгоревшей до черноты тунике покоился неподалеку от умирающего инквизитора. Спасителя Бьёрна сгубил одержимый волшебник, но и сам пал: рука эльфа не дрогнула. Рыцари и солдаты Инквизиции лежали вповалку: демон подчинил многих воинов, и они обратили оружие против более стойких соратников. Все погибли. Бьёрн опустил глаза: – Да, мертв. Старший инквизитор слабо улыбнулся, и, собрав остатки сил, произнес: – Передай великому инквизитору, что мы выполнили свой долг. Поклянись... Бьёрн смотрел на полуразрушенную магией площадь, и почему-то ему вспоминались отец, мать, сестра, брат, наставник, легионеры, и хотелось встать с колен, и кричать, кричать от бессилия и злобы на самого себя за то, что его родные, и боевые товарищи погибают, а он по прихоти Совершенных выживает. И Бьёрн сказал: – Клянусь.