Шен Мак-Тир

Повозка - Конь испугался и ударил тебя по голове. К счастью, с нами Амата. Как ты себя чуствуешь? Тебя тошнит, или голова кружится? - рыцарь был серьезно напуган. Он был готов принять смерть соратников в бою, но такой нелепый риск для жизни оказался для него шокирующим. - Правда?.. Не помню, - Алиша, похоже, и не хотела ничего помнить. Она только помнила, как коня вытаскивали из болота, а дальше - пустота. Подняв глаза, и до сих пор не заметив ни старухи, ни волков вокруг телеги, посмотрела на Торка. - Ну, я... немного кружится голова, а так вроде в порядке, - призналась девушка. - Амата, спасибо, - еще раз поблагодарила она волшебницу. - Без тебя... мы бы, наверное, все погибли.

Повозка - Я вернула тебя в сознание. У нас тут... знакомства. - Что... я... - Алиша моргнула, прогоняя туман из головы, и уставилась на Амату, которая поддерживала ее за плечи. Рана на голове затянулась, оставив только следы крови, пропитавшей волосы. - Что произошло? - она помотала головой, думая, что уже вот-вот наступил конец ее короткой жизни. Но к счастью, рядом снова оказалась соратница. Если бы не Амата... если бы не Коул... если бы... Лучше об этом совсем не думать.

Повозка - Приятного аппетита, - Валья моргнула пару раз и отступила на пару шагов назад - не хотелось, чтоб ее тоже вот так вот, съели. - Мы там лошадку вам нашли... Кхм. Соли дать? - она действительно полезла в карман за мешочком соли. Бабка проглотила последний кусочек, облизнула пальцы и засмеялась хриплым смехом. Теперь она уже не пыталась скрывать острые зубы, ровными рядами растущие во рту. Обычно бабки такого возраста шепелявили, а эта говорила нормально, но на говор никто сперва не обратил внимания. - Девочка моя, а ты мне нравишься. Спасибо за лошадку. Тварюка злобная, но единственная, которая меня не боится. Почти не боится. Иногда на него накатывает, вот как сейчас, и пытается сбежать, а мне надоело его по оврагам ловить. Так что уж отблагодарю, - она кивнула Элендару, принимая у него поводья и запрягая лошадь в повозку. Крякнула, напряглась, и подняла повозку из грязи сама, ставя ее ровно на колею. - Коли хотите со мной до Орлея через перевал доехать, то поехали. Я ждать не стану, у меня торговля горит.

Повозка Успокоив кое-как коня и Торка, Алиша подумала, что лучше уж везде ходить толпой, а не поодиночке. Особенно в этом лесу, где за каждой кочкой то демон, то восставший из мертвых, то болото коварное, и еще нельзя сказать, что хуже. Вздохнув, она взяла коня за поводья - тот влюбленными глазами смотрел на эльфийскую девочку и ткнулся мордой в ее плечо - и направилась обратно к повозке. Когда они подходили к дороге, услышали какой-то шум - рычание, визги. Конь вдруг начал отбрыкиваться, ржать испуганно, и Алише стоило огромных усилий удержать животное, не дав ему снова сорваться в бег. Конь встал на дыбы, и одно из копыт попало Алише в лоб. Девушка вскрикнула и упала, потеряв сознание, из разбитой головы текла кровь. Она даже не успела ничего понять. Шум со стороны повозки между тем резко оборвался на высокой ноте - кажется, это были волки, нашедшие более легкую добычу, чем конь. Валья, которая оказалась впереди всех, ринулась вперед и, продираясь сквозь кусты и стоявшие вплотную друг к другу деревья, выбежала на дорогу, уже готовая метнуть топор в хищника. Выбежала и... остановилась. Вокруг повозки лежали растерзанные трупы волков, а старуха, спокойно прислонившись спиной к боку телеги, что-то жевала. При ближайшем рассмотрении это "что-то" оказалось вырванным сердцем животного. Подняла глаза, махнула Валье, мол, все под контролем, и продолжила жевать.

Повозка - Держись давай, рыцарь, - Валья ухватила парня за руки и с силой потянула на себя. Раздался характерный хлюпающий звук и сер рыцарь был счастливо освобожден от ловушки, что подготовила ему природа. Валья отряхнулась от налипшей на нее в процессе спасения животных грязи и ухмыльнулась. - Не лезь в латах в грязь, парень. - Спасибо! - Алиша легко выбралась сама, благо весила раза в три меньше, чем рыцарь в латах, и ухватилась за протянутую руку Вальи. - Торк, ну зачем? - вздохнула она и отряхнула налипшую на сапоги грязь. - Вот что я бы делала, если б ты утоп? А? По кладбищу бы тоже ходила, как та сумасдшешая, - она улыбнулась, чувствуя огромное облегчение от того, что нашлись друзья. А если б она была одна, или они вдвоем с Торком, то некому было бы помочь. - Надо бы коня отвести обратно старухе.

Повозка - Погодите, дайте я его успокою, - Алиша, заглянув в овраг, который нашел неподалеку Элендар, увидела напуганного до смерти коня, который бился в грязном болоте и чем больше бился, тем больше в нем увязал, лежа на боку и пытаясь подняться. Если волки найдут его, то коню конец. Спрыгнув в овраг и осторожно ступая по кочкам, легкая эльфийка старалась сама не увязнуть в болоте, пододвигаясь поближе к животному. Протянув руки, она принялась говорить тихим, спокойным голосом: - Ну-ну, тише... я тебе помогу, правда, помогу, только не шевелись... Как ни странно, конь тут же успокоился и замер, глядя на девушку снизу вверх затянутым пленкой глазом. Он уже терял силы, пытаясь выбраться, и все напрасно. Еще час-другой, и конь просто сдался бы. Алиша покосилась на Торка и вздохнула. Ну вот куда тяжелый рыцарь в латах полез? Сейчас и его вытаскивать придется. Торк уже увяз по колени в топкой грязи.

Повозка -Давайте так мы вам ищем коня, а вы поможете нам выйти из леса сказал эльф. Вы дорогу нам потом покажете. Все же это был не самый плохой обмен. - Обмен хороший, - согласилась старуха. - Я по этой дороге часто езжу. Товары, значит, вожу из Орлея в Ферелден и обратно, но тут такая оказия приключилась, а у меня ноги уже старые, не ходят почти... за конем пока дойду, его точно волки сожрут. Он вон туда ускакал, - она показала в сторону оврага за зарослями крапивы, видневшегося неподалеку. - Конь хоть и старый, как я почти, но от волков отбится бы сумел. Я больше волнуюсь, что он туда упал и ногу сломал, а то и в грязи застрял. Поищите, и поговорим, - она усмехнулась одними губами, глядя на Амату и Элендара. - И не бойтесь, я не демон, вас не трону. В этом лесу надо быть осторожным... и носить с собой оружие.

Повозка - Ну, нам тоже все с неба не сыпется, хотя действительно ... - Тайбер осекся, увидев повозку. - А это еще что? Подойдя поближе, Элендар увидел, что на козлах сидит обычная старуха. Что-то им в последнее время везло на старух в этом лесу... но эта не выглядела сумасшедшей, просто сидела и чего-то ждала, пожевывая травинку. Услышав эльфа, повернулась и махнула ему рукой, мол, подходи, малец, не бойся. Амата и Тайбер тоже не почувствовали ничего странного - Завеса не рвалась, и от старухи исходила спокойная сила, может, чуть большая, чем можно было ожидать от нее, но не более того. - Еще одни путники? - прищурившись, спросила она. - Хорошо, хорошо! А я-то думала, застряла тут до вечера. Коня моего волки спугнули, он и вырвался, телегу мне почти перевернул. Поможете найти?

Могильник - Повозка Элендар вскоре нашел еще одну тропку, которую решили проверить - а вдруг ведет к дороге до перевала? О случившемся на могильнике пока никто не хотел говорить. Алиша чувствовала, что они сделали что-то ужасное, но было ли это ужасным для той женщины? Может быть, она счастлива? То, с каким облегчением ее последнее слово - "жертвую" - прозвучало над мертвой землей, заставляло девочку задуматься. Для них все выглядело так, словно они отдали душу демону, выпустив его на свободу. Но для той женщины... Что есть добро и зло? Алиша была слишком молода, чтобы задаваться такими вопросами, но жизнь научила, что детство когда-нибудь заканчивается. И рано или поздно приходится делать выбор между злом и меньшим злом, между серым и серым, а можно просто уйти, отказавшись выбирать вовсе. И может быть, это и было бы наибольшим злом. Молча она шла в хвосте отряда, разглядывая обступившие их деревья, и гадая, придется ли и ей когда-нибудь совершать такой выбор, или она так и будет плыть по течению, как обломки каравеллы "Копье Андрасте", пока их не прибьет к какому-нибудь берегу. Торк обещал заботиться о ней, но он был лишь одним человеком в огромном мире, тянущем к ним свои черные когти. И все же... одно обещание стоило всех сокровищ мира. Элендар поднял руку, и Алиша вынырнула из своих размышлений, остановившись и приготовившись к неприятностям. Что на этот раз? Демоны? Браконьеры? Но впереди маячила всего лишь повозка без лошадей и фигура на козлах. Повозка чуть завалилась набок, ящики и мешки выпали на землю, одно колесо утонуло в грязи.

Могильник Если бы я был бардом, я бы сложил об этом балладу - вечная любовь и верность друг другу. А теперь они счастливы навсегда. Дамам должно нравиться. - высказался прагматичный рыцарь. Алиша тихонько усмехнулась. Она не знала, что делала бы, окажись на ее месте. Продала бы душу демону, чтобы снова быть вместе с любимым? Отдала бы десять лет жизни, ожидая, пока он вернется за ней и заберет с собой... куда? В Тень? К престолу Создателя? Никто не знал точно, куда ушли их души. И Алиша не хотела знать, не хотела думать, что сделала бы сама. Она посмотрела на Торка и качнула головой. - Пойдемте отсюда, - повторила она, зная, что к глупым мыслям девчонки все равно никто не прислушается, в отряде были и более мудрые люди, чем она.

Могильник - Он ждет тебя, свою любимую. Положи венок в его могилу, и он вернется за тобой, как обещал. Он всегда держал свое обещание. - Торим... - по лицу женщины побежали слезы - те, что она, казалось, давно уже выплакала, слезы, которые смыли из ее глаз все былые краски. Ее рука задрожала. - Я помню... Она сделала несколько шагов к могиле, разрытой Элендаром, и посмотрела вниз, на пустой гроб. Амата словно увидела перед собой то, что произошло десять лет назад. Как эта женщина, еще не состарившаяся от горя и лишений, положила тело своего мужа и сама закопала его. А затем осталась с ним рядом. Десять лет... долгие десять лет, и наконец, она могла освободиться от тех цепей, что держали ее прикованной к треснувшему надгробию. Сунув руку в карман лохмотьев, женщина вытащила высохшие лепестки и тонкую проволоку - все, что осталось от ее свадебного венка, посмотрела на него, словно увидела впервые. А затем закрыла глаза и бросила остатки венка в могилу. - Жертвую... Голос прошелестел над притихшим лесом, и мертвец тоже шагнул вперед, протягивая руки и обнимая высохшее тело женщины. Порыв ветра поднял сухую листву и пыль, закружился вокруг них, пока мертвец прижимал ее к себе - сильнее, еще сильнее, выдавливая остатки жизни из ее и так ослабевшего тела. Последний выдох вырвался из посиневших губ, и глаза ее остекленели. Амата видела все это не так, как другие - демон (дух?) выпил ее душу и забрал ее тело. Когда он повернулся к отряду, в латах и с мечом на них глядело лицо той женщины, только помолодевшее, полное жизни, с отблеском синевы в темных глазах. Она улыбнулась не своей улыбкой и кивнула Амате. - Могила слева от Торима. Ваша награда, - коротко бросила женщина и закинула меч на плечо. - Прощайте.

Могильники Если ты согласен, то подскажи нам, что ты знаешь о жене Торима, чтобы мы могли уговорить ее. - Ты чувствуешь Тень лучше, чем кто-либо другой, - мертвец оперся о длинный двуручный меч, подтверждая слова Удара о том, что тот мог пронзить любого насквозь. - Тень живет в тебе и однажды ты тоже заплатишь ей свой долг. Скажи ей, чтобы вспомнила день свадьбы. Старый венок, который он надел на голову своей молодой жены. Пусть бросит его в могилу своего мужа и отдаст свою душу Тени. - Только мне кажется, что это плохая идея? - пробормотала Алиша, глядя на то, как легко Амата говорит с чудовищем из разрытой могилы.

Могильник - Но тогда... В тебе? Ты просто поглотишь ее сущность, да? А что потом? - Желание Торима исполнится. Желание его супруги исполнится. А я обрету свободу, - не сводя взгляда с Аматы, ответствовал ей труп. - Мы уйдем отсюда, покинем это место навсегда. Вы больше никогда о нас не услышите. Мы будем жить вечно, глядя на этот мир, пока он не рассыплется в труху, пока Тень не поглотит его, пока Волк не проглотит Солнце. Бесконечно.

Могильник - Это... благое дело. Как же нам это сделать? Войти в Тень? Боюсь, не всем моим товарищам это понравится, но я готова. Я готова помочь вам, потому что сама того же хочу. Обещай, что не тронешь тех, кто не захочет идти со мной - и я пойду. Из-под шлема донесся сухой звук, будто трескались ветки в костре. Только через секунду Амата поняла, что это должно было означать смех. - Вам не нужно входить в Тень. Но Тень должна войти в нее. Только так она и Торим снова будут вместе.

Могильник Но ты не таков, каким я себе представляла. Ты другой, - она склонила голову набок и посмотрела в синие глаза. Глаза мертвеца уставились на Амату, и та снова почувствовала то же, что и случилось тогда, когда она прикоснулась к руке женщины. Кто-то смотрел из Тени, сквозь Завесу, смотрел неодобрительно. Демон? Дух? Она не могла понять. Слишком много вокруг боли, страдания, тоски, слез. Слишком много тумана. Он наползал на могильник, вился у ног, забирался под одежду и холодил кожу, заставляя отпустить оружие, опуститься на колени и долго, долго смотреть на надгробия. До самой смерти. - Мне не нужны ваши жизни. Но Торим Сын Волка обещал вернуться и забрать ее с собой. Выполните его желание, воссоедините их души, - произнес он наконец. - Она знает ритуал, но заставила себя забыть. Она боится смерти, боится небытия. Но смерть уже идет за ней по пятам. Бежать некуда. Заставьте ее вспомнить, и получите награду.

Могильник - Бегите, глупцы! - крикнула она отряду и покрепче схватила свой посох. Из зарослей наконец выступила высокая фигура, по очертаниям можно было сказать, что это был воин - латные доспехи, хоть и проржавели, все еще были на нем; из-под закрытого шлема сверкали два огненно-голубых глаза. Лица было не рассмотреть, зато там, где доспехи не закрывали тело, ткань и кожа истлели и висели лохмотьями, открывая голые кости с ошметками сгнившего мяса. Воин был мертвецом. Алиша тихонько застонала и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Одно дело бить ассассинов, демонов и бандитов, другое - встретиться лицом к лицу с ожившей мертвой плотью. - Зачем вы пришли? - потребовал мертвец голосом, раскатившимся над кладбищем, подобно отдаленному грому. - Чего вы ищете? Сокровища давно погибших племен? Справедливости? Награды? А может быть, смерти?

Могильник Эльф начал рыть могилу, несмотря на возражения Алиши, и та только вздохнула. Похоже, бард отдалился от нее, пытался избегать, и она не понимала, что случилось. Элендар раньше дарил ей подарки, говорил хорошие слова, а теперь вот она словно больше не существует. Даже не смотрит на нее. Надо бы с ним поговорить на следующем привале, решила девчонка, ковыряя кору сосны ножиком. Лопата наткнулась на что-то твердое, и отбросив комья земли, бард наклонился и увидел гроб. Вроде бы довольно новый, по крайней мере, он не успел развалиться на части. Крышка была раньше приколочена гвоздями, но теперь она чуть сдвинулась, и приложив немного усилий, эльф отодвинул крышку, уставившись на содержимое гроба. Точнее, на то, чего там не было. Земля, черви, какие-то обрывки одежды, но никакого тела. - Вам следовало бы уйти. Алиша вздрогнула и едва не подпрыгнула, выхватывая кинжалы и оглядываясь. Чаща леса темнела вокруг нее, словно сжимаясь; деревья-прутья давили на сознание, ветер высоко в кронах пел странную, пронзительную и тоскливую песню. Женщина вдруг остановилась и замерла, подняв лицо вверх и глядя куда-то невидящими глазами. - Оставьте это место и идите своей дорогой. Среди густых зарослей что-то показалось. Эльфийка отступила, стараясь держаться поближе к отряду, на всякий случай. До ее ушей донесся звон металла, словно кто-то, одетый в доспехи не по размеру, шел по лесной тропе.

Могильник И тогда Амата попробовала дотронуться до ее руки. Женщина остановилась. Холодно. Ее пальцы были ледяными, дрожащими. Амата почувствовала нечто в воздухе, словно кто-то нахмурился, кто-то невидимый, глядящий сквозь тонкую Завесу. Старуха отшатнулась, пробормотав под нос: - ...не надо, нет... я должна найти... он вернется... он обещал... И пошла дальше, шатаясь среди надгробий. Что она увидела перед собой, когда ее взгляд скользнул по Амате? Увидела ли она реальность или свои иллюзии? Однако одно волшебница узнала достоверно: женщина была живой, не бесплотным призраком, не духом. Она была живой, но едва-едва, будто из нее это место высасывало последние остатки жизненной силы. Еще немного, и женщина упадет на землю и больше не поднимется.

Могильник Разорять могилы, не очень почтенное занятие - но мабари были выше предрассудков. Тобик подбежал к могиле, принюхался и внезапно кинулся разрывать ее лапами. Сил щенка не хватало, грунт был каменистый. Тобик прекратил свое занятие, поглядел на спутников и коротко взвыл пытаясь намекнуть им, что в могиле есть что-то интереснее древних костей. - Что это с ним? - прошептала Алиша, все еще прячась за Торка и осторожно выглядывая. Место было жуткое, но пока что никто на них не нападал, трупы из могил не восставали, и даже женщина казалась обычной сумасшедшей, каких после войны в деревнях и городах хватало. Может, вся ее семья была убита на ее глазах, вот она и ищет их среди старых могил? А может, она - дух или одержимая? Но тогда маги бы почувствовали, наверное. Осмелев, эльфийка вышла наконец на прогалину и подошла к могиле. Рядом лежала лопата, будто кто-то недавно пытался раскопать ее или, наоборот, закопать. Странные дела творились в этом лесу. - Может, просто оставим ее в покое и пойдем искать тропу? - предложила она, отойдя от надробия и прислонившись к сосне.

Могильник Она не спеша и спокойно подходила к женщине, ожидая когда она обратит на нее внимание. Она подошла почти вплотную к женщине, и теперь хорошо ее видела со спины - та снова остановилась у одной из могил, будто силясь прочесть написанное на надгробной плите, но надпись давно стерлась. Женщина качалась на носках, словно в трансе, а потом повернулась и посмотрела на Амату. Или, лучше сказать, сквозь Амату. Лицо ее, испещренное морщинами, было лицом столетней старухи, а глаза тупо уставились в никуда. Волшебница не чувствовала перед собой присутствие призрака или демона, но ей было трудно сосредоточиться, настолько Завеса вокруг нее истончилась, что казалось, подуй на нее, и кровь Тени хлынет, как из разошедшейся раны. Женщина пошла дальше, не обратив на Амату никакого внимания. Оглядевшись, девушка заметила неподалеку что-то, что выбивалось из общей картины древности, старой, застывшей во времени смерти и глухой тоски по ушедшему. Одна из могил казалась новее предыдущих. Подойдя поближе, Амата попыталась прочесть надпись, покрывшуюся трещинами, и прищурила глаза. "Торим Сын Волка", разобрала она на надгробной плите. Дата рождения стерлась, но дата смерти указывала, что он погиб около десяти лет назад. Неподалеку, под кустом, лежала ржавая лопата.

Нильсов Лес - Могильник Тропка, которую обнаружила Оливия, вела в чащу, и Алише показалось, что стало даже холоднее - чем дальше они заходили, тем более прохладным становился ветерок, но когда отряд вышел на небольшую прогалину, ветер вдруг стих. Резко, будто птица, сбитая стрелой не лету. Отодвинув огромную паутину, перегородившую путь, Алиша прижала руку ко рту - то, что они увидели в прогалине, было не тропой и не дорогой. Это были могилы. Явно не ферелденские, по крайней мере, не современные - те предпочитали свои трупы сжигать и хоронить в криптах урны с прахом. Кто создал это место посреди дикого леса у подножия гор, было непонятно. Алиша слышала, что племена хасиндов и авварцев, живущих в горах, иногда хоронили своих мертвых в таких могильниках, но сама их никогда прежде не видела, и была уверена, что племена давно уже истребили. Услышав чей-то тихий голос, пиратка тут же вытащила кинжал и приготовилась его метнуть, но присмотревшись, разглядела среди покрывшего поляну тумана одинокую фигуру. Кажется, это была женщина в лохмотьях. Она ходила среди могил, что-то тихонько бормотала себе под нос, останавливалась у каждой надгробной плиты, смотрела на нее и шла дальше. Затем разворачивалась и проделывала тот же путь обратно. Обуви у нее не было, она шла босиком, видимо, ботинки давно уже стоптала и выбросила. Длинные спутанные волосы свисали на плечи и грудь, и рассмотреть ее лицо было невозможно. Алиша не хотела подходить ближе, не хотела даже знать, что это за место и кто эта странная женщина - вдруг еще одна одержимая? Ей хотелось просто развернуться и уйти дальше, искать дорогу. Не их это дело, им не место на могилах давно умерших людей и эльфов. Лучше оставить их в покое, не тревожить их сон. - ...вернись... любовь моя... - донес порыв ветерка слова женщины до ушей отряда, остановившегося на границе могильника, поросшего высоким кустарником с длинными шипами, плющом и сорной травой. Могилы ушли в землю, плиты растрескались, многие лежали на боку или вовсе разрушились от времени; другие заросли мхом и грязью и наполовину опустились в мягкую почву леса. - Пожалуйста... все сделаю... Женщина продолжала шептать хрипло, бездумно, повторяя слова раз за разом. Алиша содрогнулась и подошла поближе к Торку. Ей было жутко. Не страшно, а просто жутко.

ГЛАВА 2. НИЛЬСОВ ЛЕС Отправиться, наконец, к лесу решено было в полдень, чтобы не ждать вечера и не тыкаться среди деревьев ночью, как слепые котята. Алиша помнила, что передала им Амата со слов старого фермера - "лес опасный, разбойники, браконьеры... даже стража туда соваться боится". Они не побоялись, но как только достигли опушки и вступили под сень вековых деревьев, охранявших переход из Ферелдена в Орлей на протяжении столетий, а может, и тысячелетий, эльфийка почувствовала, как по коже прошел мороз. Пару раз среди деревьев мелькнуло что-то белое, но проморгавшись, пиратка убедила себя, что ей просто показалось. Она не любила лес. Море - вот была ее стихия, море, где до самого горизонта простирается бесконечное небо, волны плещут о борт корабля, а на горизонте маячит, подергивается дымка. А когда солнце встает, то разливает отражение своего света так, что слепит глаза. Море было открытым и честным. Лес же представлялся ей разбойником, поджидающим ничего не подозревающего путника в кустах у дороги. Замешкаешься - и в спину нож, и кости твои мигом обглодают волки и медведи, а птицы выклюют глаза и растащат все блестящее, а через несколько месяцев все, что от тебя осталось, будет погребено под слоем мха, валежника, талого снега и павшей хвои. Лес смотрел на них из-за скорченных дубов и сосен, лес дышал в спину тонким и легким прикосновением паутины к коже, лес слушал осторожные шаги сапог, погружавшихся в толстый слой мха; лес молчал голосами птиц и стрекотом насекомых в траве, и Алиша чувствовала его молчание. Словно лес чего-то ждал. Словно он ждал именно их. - Чтоб меня ферелденский кмет за уши подвесил, - пробормотала она фразу, которую слышала от какого-то эльфа пару лет назад. Тот эльф погиб, пытаясь защитить ее от "сына банна". Его попросту развалили мечом пополам. - Слышите? Они прислушались и... ничего не услышали. Птицы остались позади, цикады и лягушки - тоже. Лес был тихим, как могила. Дорога, которая по карте, извиваясь, вела к перевалу через всю чащу, простиралась перед ними, превратившись из дороги в едва заметную оленью тропу. Впереди была темнота. Кроны деревьев были такими густыми там, дальше, в глубине и в сердце леса, что почти не пропускали свет, а стволы стояли так близко и тесно, что придется продираться между ними, как между прутьями огромной клетки. *** Той ночью ему снились монстры. Под звездами, в неизведанном мире, он шел по мокрой от росы траве, маленький, слабый. Трава казалась огромной и доставала ему до колен, пятная тканевые штаны и оставляя густо пахнущие зеленые следы. Ветерок шевелил волосы, коротко и неровно остриженные обычным ножом. Рядом шагала высокая фигура, от которой доносился запах табака и крови. Монстры неслышно двигались неподалеку, шурша в траве своими многочисленными конечностями, нашептывая что-то неразборчивое своими хриплыми голосами. Чудовища, выглядевшие так, словно их породила чья-то больная фантазия, но он не чувствовал перед ними того глубинного ужаса, который мог бы поглотить иного ребенка. Ярко светили звезды, и полная луна, похожая на шар или глаз, пристально следила за ним с неба. Было холодно и зябко. Он поежился, натягивая на себя коричневую куртку, и проснулся. Широко распахнутые глаза цвета стали сонно уставились в небо, расчерченное мелкой клеткой тонкого льняного полотна. Пробормотав что-то под нос, он откинул полотно и сел, ощущая, что под ним поскрипывает деревянная телега, и огляделся, пытаясь стряхнуть с себя оковы сна и понять, где он. — Что, заснул, сынок? — спросила старуха на козлах, выглядевшая так, словно прожила уж лет сто. — Ну это ничего, бывает. — Сколько мы уже… едем? — просипел он, откашлявшись от долгого молчания и ощущая во рту настоящую пустыню. Нашарив одной рукой под тюками флягу, глотнул теплой от солнца воды, противной на вкус. — Почти полдня, — ответила женщина и поправила платок на голове, съехавший набок и открывающий ветру жидкие поседевшие волосы. — Коли забыл, ты заплатил за дорогу до Вал-Руайо. Хотя демон меня отдери, если понимаю, что тебе в этой дыре понадобилось. Держался бы ты подальше от этого места. — Так я не в сам город еду, — попытался ответить парень лет двадцати, может, чуть меньше, с растрепанными светлыми волосами и большими, с длинными ресницами, глазами. За эти глаза за ним часто посмеивались и говорили, что они делают его похожим на девицу. — В деревню рядом. Там, говорят, поспокойнее. — Ну, это не мне решать. Держись, яма впереди. Старуха не соврала, и телега сильно подпрыгнула, повалив тюки и ящики набок и едва не придавив пассажира. Старая лошадка исправно тянула торговый обоз, хотя теперь их стало не в пример меньше, и мало кто имел за собой храбрость ездить по большакам. Поговаривали, что леса теперь кишмя кишат бандитами, дезертирами и еще Создатель знает кем, что похуже. Стреляли по обозам тут частенько, но сейчас тракты опустели и только редкие смельчаки отваживались путешествовать без оружия. У бабки оружие было. Он сам видел арбалет под куском ткани на козлах. — А вы что на продажу везете? — спросил парень, усаживаясь после ям и не питая особых надежд на то, что их более не случится. Дороги ремонтировать стало давно уже некому. — Зерно? — Что у меня в тюках, не твое дело, — спокойно ответила женщина и сунула в рот огрызок трубки из дерева. Удушающий дым донесся до носа пассажира, и тот снова закашлялся, стуча себя по груди кулаком. — Я не спрашиваю же, откуда ты такой взялся. Вот и ты нос не суй не в свои дела. Больше он ничего спрашивать не отважился. Так они и ехали вперед и вперед по пыльной дороге, пока с обеих сторон тянулся высокий сосновый бор. Становилось прохладнее, и скоро палящий знойный день превратился в вечер, а над горизонтом, затянутым облаками, разлился золотистый закат. Парень смотрел вдаль, думая о том, что почти каждую неделю его посещает этот странный сон о монстрах и о человеке, идущем в молчании рядом с ним под светом луны и звезд. Он почти ничего не помнил о своем детстве, словно воспоминания эти кто-то отрезал подобно лишней конечности, мешающей жизни. Он помнил свою жизнь начиная с шести лет, помнил, что жил с двумя женщинами в какой-то дыре в Неварре, потом одна из них исчезла. Они с матерью много переезжали, но никогда не разговаривали о том, что было прежде. От той, забытой жизни, ему достались лишь сны. И еще… Он сунул руку в карман, который уже начинал расходиться по швам, и вытащил засаленную серебряную монету. На монете что-то было написано, что теперь было уже не разобрать, и на одной стороне был изображен какой-то мужчина. На другой расправил крылья серебряный дракон. Он нашел эту монету в старом их доме, когда залез без разрешения матери в ящичек, который она хранила на крышке шкафа. Ему пришлось встать на табурет, чтобы достать так высоко, и он сам не знал, зачем стащил монету. Сейчас это все было уже неважно. Мать его погибла во время атаки на повозку наемников и разбойников, пожертвовала собой, чтобы спасти своего сына. Он старался не вспоминать об этом. Многие сейчас были сиротами, и он не был исключением из правил. Война, которая пришла с севера, смела спокойную жизнь, как буря сметает молодые деревца вместе с гнездами. Он выпал из гнезда, но сумел выжить, и теперь нужно было смотреть только вперед. — Приехали, — сказала старуха, мягко останавливая лошадь и оборачиваясь на своего попутчика с кривой усмешкой. Один глаз у нее был покрыт бельмом так, что она наверняка давно уже им не видела, но что-то в другом глазу, здоровом, показалось парню странным. Как будто он на миг увидел, какой эта женщина была раньше. Красивой и сильной, вздымающей руки и выкрикивающей непонятные ему слова. Мираж рассеялся так же быстро, как и появился, и он кивнул, пожимая протянутую руку. Крепкое рукопожатие, совсем не похожее на сухую руку столетней старухи. — Ты уж будь там осторожен, а я дальше поеду. — Спасибо за помощь, — произнес он и спрыгнул с телеги, взяв с нее свой нехитрый скарб в заплечном мешке и замотанный в тряпки меч. — И вы тоже держите ухо востро. — Может, свидимся еще, — прокряхтела она вслед удаляющейся фигуре парня, и на миг на ее лице возникло серьезное, сосредоточенное выражение, и она подняла тонкую кисть, начертив в воздухе что-то, отдаленно напоминающее глаз. — Кровь сильна, — прошептала она так тихо, что услышал ее только поднявшийся ветер, а затем, повернувшись, стукнула лошадь по крупу длинным прутиком, посылая ее в ленивую рысь. Вскоре начался дождь, прибивая пыль, разгоряченную за день, к земле, и телеги и след простыл. Куда ехала эта женщина и что именно она везла, кому и зачем, выветрилось из головы парня. Он нашел деревушку, которую искал, за поворотом, за длинным деревянным мостом, перекинутым через речку под нехитрым названием Комариный пруд. Комаров тут и правда было в достатке, но они все попрятались с началом грозы. На горизонте отсюда, до того, как его заволокло водной пеленой, еще можно было увидеть высокие шпили Вал-Руайо. Над ними курился черный, ядовитый дым. Через несколько минут и его прибило к земле мощными струями летнего дождя, скрывая за собой развалины когда-то великого города и огромную воронку, оставшуюся на месте Собора. *** Алиша задела плечом низко повисшую ветку старой сосны и дернулась. Отпрыгнула в сторону и вступила прямиком в мелкий ручеек - да так, что нога ушла в воду почти по колено. Взмахнула руками и тут же попала в растянутую между кустом черники и стволом дерева паутину. Взвыв, эльфийка снова пообещала себе, что больше в леса не сунется, даже близко к ним не подойдет. К демонам такие приключения. Правда, ей повезло - наткнулась на куст малины, собрав с него ягоды и воровато оглядываясь, мало ли, какой медведь тоже решит поживиться? Сунув ягоды в корзинку, Алиша вернулась на тропу, где ее уже ждал отряд, и протянула Торку горсть ягод. - Вот, нашла тут неподалеку. Почему встали? - спросила девушка, прожевывая малину, красный сок оставался у нее на пальцах, напоминая кровь. Однако уже через долю секунды она поняла, что причиной остановки было... исчезновение тропы. Она попросту разделялась на несколько других тропок, все из которых вели в разные стороны, а на карте такого не было. Вздохнув, Алиша подняла голову и попыталась рассмотреть солнце, но над головой виднелись только колышущиеся на ветру листья и пятна серого неба, затянувшегося тучами. Наступала осень... Необходимо бросить достаточно успешных бросков на поиск (десятки), чтобы пройти через лес и найти дорогу до Орлея. Однако остальные броски открывают дополнительные задания, локации и т.п. Всего успешных бросков необходимо 5. Броски осуществляются раз в реальный день строго по очереди.

Лагерь - Не хочу давать конкретных обещаний, мир слишком мало зависит от моих действий. Но достойный дом для нас я организую. - Сказал рыцарь с уверенностью. Алиша засмеялась. Ей и не нужны были конкретные обещания и клятвы, для нее было достаточно знать, что кто-то - даже не абы кто, а настоящий сын банна! - ради нее сделает хотя бы попытку изменить существующее положение вещей. Потому что другой сын банна этого делать не желал. Ему было в радость то, что наконец-то можно безнаказанно мучить и убивать эльфийских детей, и никто не встанет на их защиту. Было приятно думать, что далеко не все шемлены воспользуются такой возможностью, некоторые, как Торк, не будут пользоваться своей силой во вред другим. Обняв Торка, эльфийка уткнулась в его шею. - Спасибо, - прошептала она. - Спасибо.

Лагерь - Займусь нашим будущим, - улыбнулся Торк. - Баннство, королевство, корабль - что-нибудь придумаем. - Торк притянул к себе Алишу и погладил ее рукой по спине. - Королевство? - изумилась девушка, и будь она собакой или кошкой, навострила бы уши. Даже собственное баннство - уже нечто такое, недостижимое, о чем можно только мечтать тихонько ночами и представлять себя в красивых шелковых платьях, с драгоценными ожерельями, сережками, кольцами и прочими украшательствами, которые у пиратов были в почете. Конечно же, большая их часть была краденым добром и рано или поздно продавалась за бочку рома или хорошую саблю. - Вот это да! Правда? Она вдруг подумала, что могла бы действительно стать знатной и богатой, иметь даже не корабль, а целый флот, могла бы... но тут девушка погрустнела, провела рукой по волосам и потрогала острый кончик уха. Мечтай дальше, глупая.

Лагерь - Алиша, чего ты боишься больше всего? - О, это легко. Боюсь высоты, - призналась она. - Приходилось лезть на мачту, конечно, но сердце всегда так заходится, что вот-вот выпрыгнет из груди и прямо в горло. А еще акул. Видела пару раз, как они людей сожрали за минуту, и ничего от них не осталось. А еще... - она задумалась. Тот матрос боялся пауков, но сама эльфийка больше не имела фобий. Разве что... нет, это слишком личное. Новый страх, зародившийся в душе, перед белыми волками, был иррациональным, словно чужим. Она посмотрела на Торка. Уголок губ ее дернулся, и Алиша склонила голову набок. - Что ты будешь делать, когда мы избавимся от этого Маркуса?