LiInMa

- И вообще полна сюрпризов. - Как пиньята конфетами, - хохотнула Гангрел.

- Но не те скачки, о которых вы подумали, старые извращенцы, - он хитро улыбнулся, - а самые натуральные скачки. Изабелла, как дворянка, прирождённый жокей. Ну а что самые лучшие жеребцы выводились в Арабии и Иберии известно всем! Сообразить и впрямь не успела. А когда сообразила, уже твёрдо стоя на полу на своих двоих, рассмеялась. Чёрные глаза Маркуса искрились весельем. То глубокое безумие, то смешливые искорки, то холодная ярость хищника – порой чёрный может показать куда больше оттенков, чем самые разнообразные цвета радуги. - Мы еще не успели ничего подумать, а ты уже обозвал нас извращенцами. Работаешь на опережение? - усмехнулась Изабелла. - И я, между прочим, не старая. Конечно, я прирожденный жокей. Седлайте мою лошадь! - скомандовала она, гордо задрав подбородок, и засмеялась. - Игра на рояле, прирождённый жокей… Вот, Изабелла, сколько всего нового мы о тебе узнаём, - Гангрел подмигнула Малкавианке. А лошади? - глаза блестели не менее хитро в предвкушении развлечения. Лиз озадачилась. Она-то могла попробовать позвать и настоящих. Однако, не готова была к тому, что устроит стае Самсон, если лошадки тут всё разворотят. Так что идея осталась только в мыслях.

- Дамы вперёд, - широко улыбнулся малкавианин во все острые клыки и резцы, которых было явно больше, чем два аккуратных клыка раньше. - Это так мило с Вашей стороны, - закатила глаза подтолкнутая к столу «дама». Гибко прогнулась, прицелилась, сосредоточенно покусывая нижнюю губу… Гангрел играла на удивление неплохо. На удивление для себя в первую очередь, ибо в начале игры считала, что ей этим кием будет проще кого-нибудь отдубасить, чем изящно отправить шар в лузу. Впрочем, точность это тоже одно из свойств хорошего охотника. -Йес! – кулак взлетел вверх, когда стали ясны результаты состязания. Жёлтые глаза довольно поблёскивали – даже Зверю была лестна победа.

- В этом зале есть куда более настоящий ценитель истинной красоты, - Маркус подмигнул гангрел, примериваясь с какого шара лучше начать. Тёмная бровь вопросительно выгнулась. Лиз неожиданно, для себя в первую очередь мягко улыбнулась. Затем, смущённо кашлянула в кулак и сделала вид, что всецело увлечена игрой. - Значит, в деньгах мы не нуждаемся, - задумчиво протянула Лиз, - А чем можно разжечь интерес и смертного, и не-живого? Играем на желание.

- Нет с вами решительно нечего делать в казино, там где мужчины в дорогих костюмах и аромат дорогих сигар , они ставят на кон целые состояние и их окружают роскошные красотки. - Увы, Изабелла, - притворно горестно вздохнула Лиз, - мы с тобой, по экспертному мнению, на шикарных красоток не тянем.

- Могу вам предложить решение метафизического спора за раундом снукера или доставайте ваши бумажники и под цвет сукна выкладываете купюры, мне правда больше нравятся золотые монеты. Гангрел только пожала плечами, мол, на общее усмотрение. Метафизические споры её не интересовали, а насчёт денег… Ну поставит если надо. Её больше интересовал сам процесс, чем возможность выиграть зелёных. Того, что приносили бои Лиз вполне хватало.

- Ага, а ты не такой уж и бесполезный кусок камарильского фанатизма, как я погляжу! - Это ещё на турнире по боям стало понятно, - Лиз подмигнула тореадору. Ярость, с которой сражался Тео, впечатлила Гангрел. И хотя в сражении Тео с Малкавианином Лиз болела за последнего, сейчас она признавала, что ошибалась. Лиз посмотрела на бильярдный столик. Ох уж эти жители Элизиумов. И пока, как как-то намекал Самсон, другие стаи играют в игры Инстинкта, Бич занимается простенькими развлечениями смертных. Жёлтые глаза внимательно поглядывали на остальных. Гангрел не то, чтобы шибко хотелось стучать по шарам, но, если всё же понадобится дополнительный игрок…

- Слишком много осталось от смертной. - Перешла на шепот: - Почему до сих пор не исчезло все это? Почему до сих привязываюсь? К вам, к Птенцу. Почему умею любить? Почему хочу позаботиться? Защитить? И дело ведь даже не винкулуме, точно знаю. Гангрел вопросительно подняла бровь – Изабелла спрашивает это у неё, у фактически ещё щенка по сравнению с ними, остальными? - Может, это особенность твоей личности? – шёпотом ответила Лиз, - я только недавно получила возможность понаблюдать за другими каинитами больше. И во многих что-то такое более или менее осталось. Гангрел немного помолчала. - Думаю, даже Самсон не такой холодный, каким хочет казаться. Наверное, - быстро прибавила Лиз к фразе неуверенное «наверное». Врятли бы диктус обрадовался, если бы она рассказала о небольшом театре на ночь.

- Получилось, спасибо, - ответила Изабелла, так и не разлепив веки, потому что была не в силах. - Могу я надеяться на участие в следующем? Кулак разжался, и рука повалилась на диван. - Конечно, приходи в любую ночь. Гангрел прислушалась, вроде никого. А потому спросила: - Изабелла, ты ведь давно вампир? Вот этот твой флирт с Самсоном, поцелуи… Неужели до сих пор эти отголоски человека ещё звучат? Или это всё просто от желания получить нечто недоступное?

- Ну что? Как тебе турнир? - полулежа с закрытыми глазами спрашивает Янг. Закрытые до того глаза приоткрылись. Голова, перекатившись по спинке, повернулась в сторону Изабеллы. Жёлтые глаза пару раз моргнули, будто бы от усталости Гангрел не сразу смогла идентифицировать владелицу голоса. - Шикарно, - в воздух поднялась сжатая в кулак рука с оттопыренным большим пальцем, - Давно нужно было пригласить каинитов. Надеюсь, у тебя получилось развлечься.

Лиз, естественно болеет за стаю. Досадливо морщится, когда проигрывает Крикун. Моменты слабости случаются, как бы было неприятно это осознавать. За Маркусом жёлтые глаза наблюдают внимательно. Невольно вспоминают шутливую фотосессию. А бою он куда... интереснее. Лиз фыркает своим мыслям. Расскажет? Нет уж, увольте. Тео удивляет. А тореадор ли перед нами? Силён. Жаль, что до финала чуть-чуть не дотянул. Лиз воинственными криками подбадривает Изабеллу. Слышит сбоку от себя: «Такая кроха и так дерётся? Подстава! Всё купл…» Фразу закончить смертный не успевает, сгибается пополам, хватая ртом воздух. Смотрит злобно, но не решается дать сдачи той, что крепким ударом заставила его заткнуться. Кидаться на одну из организаторов – себе дороже. Объявляют окончание турнира. Толпа ревёт, приветствуя победителей. Впрочем, некоторые орут по иному поводу – поставили не на того бойца. Победители, равно своей силе, поделили между собой три места: рыжая Бруха, Изабелла и Тео. Особенно счастлива Бруха, выбившая себе главный приз. Судя по её виду, опробует гранатомёт в ближайшие ночи . Жди встряски, Портленд! Дождь заканчивается. Публика, восторженная и мокрая, хоть выжимай, покидает свалку. Завтра многие любители боев без правил слягут с простудой. Зато будет что вспомнить, скучая в кровати. Гангрел сама едва не валится с ног – если некоторые из каинитов уже успели подкрепиться, то её кровавые зрелища не отпускали до конца. Нынешние бои, приправленные перчинкой вампирской ярости, получились куда более зрелищными. Карминовые капли щедро окропили поле сражения. *** Неумение водить транспорт сегодня было Лиз на руку. Пойманное по пути такси не только доставило вампиршу до нужного ей района, но и обеспечило поздним ужином. И платить не пришлось. Лиз прикрыла дверцу машины, оставив там бессознательное тело таксиста и направилась в сторону убежища. Убежище в секс-шопе. Если б Сир узнал, то скончался бы от хохота во второй раз. А узнай, чем занимается и в какой компании его подопечная, то сказал, бы, что не жалеет, что прогнал непутёвое дитя на все четыре стороны. А знает ли, что птенец попал под горячую руку Князю Сакраменто и быть может казнён? Врятли, никогда не интересовался сектами и их новостями. Ну и пожалуйста, ну и плевать! Досадливо пнутая со всей силы банка из под колы звякнула о мусорный бак. В убежище. Мокрая шапка приземлилась на спинке дивана в мини-гостиной. Лиз, с наслаждением растрепав влажные и примятые головным убором волосы, повалилась следом. Разве что на сиденье. Гангрел удобно присползла чуть ниже, и теперь полусидела полулежала, удобно вытянув ноги на пол. Удобно для себя – другие рисковали запнуться. !

"Молодец! - одобрит "мамочка", связавшись телепатически: переживает за "дочурку". - Как самочувствие?" Поворачивается, ловит взгляд тёмных глаз. Подходит, расталкивая толпу, плюёт на недовольные окрики. - Всё отлично, - в жёлтых глазах пляшут бесенята. Чуть морщится от травм, но что это для молодого вампира. - Буду за тебя болеть, - клыкасто улыбается Лиз.

Ночь спустя. Небо сегодня пасмурное. В рваных облаках теряется месяц и белые точки звёзд. Так что темно. Жёлтые огоньки глаз. Тлеющий огонёк сигареты. Белый дым лениво клубится, плывёт завитками. Время меряется бычками. Вон, сколько их скрюченных трупиков на дне жестяной банки-пепельницы. Дождь моросит мелкими и противными каплями. Под краем крыши сторожки сухо. Но места мало. Так что кончики чёрных кроссовок мокнут. Прохладно. Будь она человеком – заработала бы простуду. А так что, сидим. Мысли клубятся и плывут вслед за дымом. Во рту горько от никотина, душе тошно от мыслей. Гармония, мать её. Докуривает. Гонит неприятные мысли о щенке-пандере прочь. Где отвлечься от мыслей, как ни в бою? Заправила ушки в чёрную шапочку, идёт в сторону ринга. Решили разнообразить программу женскими боями. Толпа ликует. Кто-то выкрикивает пошлые шутки: ух бы я вас всех! Правда, одна из троих, высокая мускулистая бабища с короткими светлыми волосами, влажными от моросящих с небес капель, кажется, сама кого угодно может… того. Даже не интересуясь желанием партнёра. Рисуется, напрягает мускулы, презрительно сплёвывает, глядя на соперниц, по сравнению с ней кажущимися сущими дохлячками. Другая сложением напоминает саму Лиз, изящная и подтянутая. Разве что старше. Поглядывает на фокусы здоровячки, смеётся запрокинув голову. Во рту не хватает пары зубов. Видно, драться ей приходится не впервые. Лиз и хохотунья, не сговариваясь, бросаются на здоровячку. Нападают, словно волчицы на медведицу. Чтобы вынести более сильного соперника и разобраться между собой. Ринг поливает кровь и дождь. Зверь рычит и требует выпустить когти, погрузить зубы в тёплую, податливую плоть. Шепчет, что сражаться на равных со стадом – глупость. Нет условий и правил для хищника. Делаю что хочу. Однако, Лиз пока справляется с порывами. Медведица рычит, бьёт волчиц лапами, бросает на землю. Да только те выносливы и ловки, отскакивают и снова в драку. А после, когда павшую медведицу утаскивают с поля, сцепляются между собой. Удары руками, ногами по самым больным местам, тягание за волосы – нет правил, а значит нет и нечестных ударов. Гангрел проникается невольным уважением к сопернице. Сильна. Хоть и человек. Но всё же всего лишь человек. Влага смывает с лица кровь и пропитывает одежду, красная майка липнет к телу. Сломанная рука висит плетью. Да и внутри всё подозрительно хрустит. Только вот это мало волнует, ошалевшую от боя победительницу. Здоровая рука взмывает вверх, пробивая дождь. Из груди вырывается победный полукрик-полурык, который подхватывает толпа. Лиз отмахивается от медика. Пусть вон смертную откачивают. Кричит зрителям. Мол, мало, мало вам, сучьи дети?! Довольно слушает согласный рёв. Отлично. Это пока мы только разогревались. Сегодня устроители, кроме боёв тройками, решили устроить небольшой турнир. Приз продемонстрировал один из «клубничек». Только невдомёк смертным, решившим отхватить большой куш, что они только развлечение для тех, о ком они из века в век сочиняют мифы. И приз унесёт один из притаившихся среди них каинитов. Гангрел ныряет в толпу. Сейчас бы поохотиться, да отдохнуть. Однако, она не хочет пропустить представление, которое начнётся сейчас.

Щенок пробуждается под землёй в тёмной могиле. Ворочается среди кучи других тел. Другие тоже просыпаются, и они тоже голодны. И у них есть крепкие клыки и острые когти. А ещё они сильнее, так уже сложилось. Щенок, не разочаруй «мамочку», которая там, наверху, чуть ли не исходит человеческими соплями от чувства вины. Щенок, естественно, о душевном равновесии Сира не думает. Нет времени, да и если бы была возможность пообщаться, то ничего хорошего бы «мамочке» не сказали. Я просила делать меня вампиром? Дар, говоришь? Да засунь ты его себе поглубже в задницу. Щенок хочет жить, а потому отбивается от цепких лап, кусается. Глотки витэ добавляют сил. Работает руками, роет путь на поверхность. Вырывается из земли как зомби в фильмах ужасов. Здравствуй, дивный тёмный мир! «Мамочка» находится быстро, видно узы подсобили. Щенок, совсем ещё вне себя от переполняющей ярости, бежит в сторону Сира. Не иначе как ласково поприветствовать. От приветственного кулака аж челюсть хрустнула. Хороший удар, щенок. А теперь моя очередь. - В следующий раз буду предохраняться, - хмыкает «мамочка», уже второй раз за ночь закидывая бесчувственное тело дитя в фургон. Оглядывается, как там остальные - справляются?

- Мы не на похоронах, сделайте лица проще. От нас ждут чуть ли не танцев гавайских, а вы стоите, как две вдовы. В Камарилье вы могли вообще не добиться разрешения на птенцов, а здесь вы преподнесли Дар тем, кто в будущем может сыграть важную роль. Лиз только пожала плечами – она и не стремилась никого заводить. И понимала, что порой надо делать то, что нужно. Однако, принять это было сложнее. Гангрел поглядела в сторону ям. Лица попроще не получилось. Вышла хищная ухмылка, когти на мгновение отросли, но быстро втянулись, будто бы Лиз с нетерпением ждала продолжения ритуала. - И действительно, кончайте киснуть, - сказала дикарка своим.

- А Тео? - спросила она. - Как он, будучи таким человечным, себя чувствует, даруя Становление смертному? Лиз кивнула в сторону Тореадора. На вопрос о Тео мог ответить только Тео. - Мне... мне помогали. - растерянно забормотала Янг. - Почему я не могу сделать то же самое для моего Птенца? - она так смотрела на Лиз, будто та сейчас знает ответы на все вопросы и обязательно поделится ими. - Почему я должна после этого отправить его на смерть? У Лиз появилось обычное человеческое желание – обнять Изабеллу. Пожалуй, к ней Гангрел испытывала самые нежные чувства из всех в стае. И не Винкулум тут был причиной: Лиз не забыла, как маленькая вампирша костерила Самсона за ставку на играх с Каем и пыталась вырвать после победу для стаи. Прямо как львица, защищающая львят. И глупого льва заодно. Однако на подобное проявление эмоций могли обратить внимание каиниты не из стаи, а потому желание пришлось отбросить. - Потому, что сейчас у нас нет выбора? – грустно ответила Лиз.

- Так заметно, да? - так же тихо ответила Изабелла. Тёмные локоны качнулись – Лиз повертела головой из стороны в сторону. Кажется, сэру как-его-там было плевать на то, о чём говорит стая. Был занят обрядом. - Мне заметно, - если бы не потеряла эту привычку вместе с дыханием, то Лиз бы сейчас тяжело вздохнула, - ибо мне тоже. Носок чёрного кроссовка ковырял землю. - Гангрел не самые заботливые родители… Однако, мне тошно от того, что я совсем ничем не смогу помочь своему птенцу.

Самсон же молча кивнул, указав подбородком в сторону копателей. Ждем, когда взойдут дикие посевы. Лиз понятливо кивнула. Ждём, так ждём. - И как вам ваша не-жизнь? Не жалеете? Гангрел чуть приподняла подбородок, прикрыла глаза. У смертных много радостей и печалей – целая палитра разнообразных красок, которой они пишут свою картину-жизнь. Однако, Лиз не променяла бы свою нынешнюю не-жизнь на самые яркие краски жизни. Ибо они не воспринимали мир так. Смертные были слепы, глухи и с вечно забитым носом, не могли услышать, рассмотреть, учуять то, что могла она. А что сравнится с азартом охоты? С Горящей кровью и упоением собственной силой? - Нет, не жалею, - коротко, но абсолютно уверенно ответила Гангрел. Лиз посмотрела на необычайно тихую Изабеллу. - Тоже не по себе от всего этого? – тихо спросила Гангрел, придвинувшись к Малкавианке. Лиз явно имела в виду массовое становление.

- Я и не спорю, - на удивление мягко согласился малкавианин, слегка надавив на ногу, там что-то хрустнуло, - когда в тебе кипит гений Малкава, то ты либо ужасно гениален, - Маркус в притворном смирении прикрыл веки, - либо ужасно омерзителен до червей в мозгах, - два тёмных омута сверкнули из открывшихся вновь глаз. - Убежал от ублюдка в первую же ночь, сожрав его любимого гуля... точнее гулю. Как же он бесновался, - лицо исказила злая ухмылка, - я прямо таки чувствовал это злобное гнилостное дыхание своим затылком... А как ты получила становление? - тёмные глаза зажглись любопытным огоньком. - Может, я имела в виду «жутко привлекательные», - Лиз показала Маркусу язык. - А моё становление... - Гангрел глубоко призадумалась, погружаясь в омут памяти... - А моё становление... Да нет там интересной истории, - вынырнувшая из воспоминаний вампирша пожала плечами, - всё в традициях Дикарей. Обратили и оставили в одиночестве. Сир вернулся через пару недель. К тому времени я не сдохла и не превратилась в безумное животное, которое мой клан бы сам уничтожил. А потому меня сочли достойной и стали обучать. Хотя у меня есть способ. Тео все уже удалось передать воспоминания Лиз. Картинки сменяли друг друга. Становление в склепе, визит к князю, который вершил судьбу юного дитя. - Мальчики, - голос Лиз был притворно ласков, - если ещё раз когда-нибудь вздумаете меня куда-то затащить, в том числе и в свои воспоминания, сначала спросите меня об этом! Финал фразы получился угрожающим. Когда тело упало к остальным, а помощники храмовника принялись закапывать яму, Самсон подсел к Лиз и остальным. Лиз сразу перестала злиться, присутствие диктуса её усмиряло. Гангрел вопросительно подняла брови в безмолвном вопросе, мол,от нас что-то ещё требуется?

-... победителю доставался суперприз - становление, - Маркус хмыкнул, - просто привязали ремнями к креслу. Каково погружаться в чужие воспоминания? А особенно малкавианские. Представьте себе сон. Кошмарный сон. Возразите: но ведь можно в любой момент проснуться… Серьёзно? А попробуйте. Когда путы воспоминаний отпустили Лиз, она заметно дрожала. Если телепатическая связь от Изабеллы была мягким и деликатным поглаживанием, то тут будто в ледяную воду окунули. Ноги стоять не хотели, а потому Гангрел присела на землю. Кулак треснул по болтающейся малкавианской ноге: - Вы, б…ть, жуткие, ты в курсе?! – Лиз ткнулась лбом в колени, справляясь с собой. - Извини, - сказала она через пару мгновений, - я ведь сама просила рассказать. Не думала, что кому-то это скажу, но мой Сир по сравнению с этим был самой нежностью и заботливостью. = Вспоминаете ваших отцов сказал он им прислушиваюсь к разговору Лиз только кивнула и приготовилась слушать, что расскажет Тео.

- Первый блин вышел слегка скомканый? - участливо спросил Маркус, болтая ногами и кивнув на разорванное запястье Лиз, - им нужно хорошенько промыть мозги перед становлением либо сразу бить в лоб чем-то тяжёлым. - Скорее схватила за раскалённую ручку сковородки, - нашла Лиз ещё одну кулинарную ассоциацию. Созерцать ритуал было тошно. На ум так лезла настойчивая фантазия, как просыпаешься под землёй. Пересохшее горло болит, словно натёртое горячим песком, а всё твоё существо терзает голод. А рядом куча таких же погребённых. Для кого-то из птенцов первая ночь станет последней. И ведь отчего-то не было всё равно, выживет ли щенок или нет. - А как было у тебя? Промыли или стукнули? – тихо спросила Гангрел, чтобы отвлечься. Хотя, на шёпот можно было и не переходить - ритуал проходил достаточно оживлённо и громко.

Ну что, пора узнать, насколько понятливой оказалась «ученица» Маркуса. Будущий щенок был ещё без сознания. Голова в крови, «мамочка» чуть-чуть не рассчитала силу удара. Волнуется. Слишком юна, не думала, что придётся обращать. Подрагивающие пальцы контрастны маске спокойствия на лице. Клыки впиваются в шею. За твоё здоровье, дитя. До дна. Острый коготь грубо вспарывает запястье. Карминовые капли стекают в приоткрытый рот щенка. Карие глаза резко распахиваются, зубы жадно впиваются материнскую плоть, поглощая витэ. - Ах ты ж зараза! - и ещё один, почти ласковый удар по голове. Зубы разжались. Гангрел смотрит на разорванную и окровавленную руку. Берёт неподвижное тело на руки, тащит до заранее выкопанной могилы. Сталкивает. А теперь изо всех сил греби лапками и барахтайся, мой щенок. Может и выплывешь. Лиз отошла к могиле бармена. Хмурилась, глядя, как другие каиниты обращают смертных.

- Кто хочет нарушить еще одно правило? Лиз с улыбкой поглядывала на хохочущую Крис. Смех Брухи был дерзким и заразительным. - Дамские поди? - не удержалась она от простенького подкола в сторону Тореадора.

- Жестковат, - согласилась вампирша и подмигнула Лиз. - В следующий раз пухлячка какого поймаю. - Ага, и тащить его, если что не надо. Можно будет покатить, - ухмыльнулась Гангрел.

- Мы антрибу в этом знаем толк, не то что те позеры цветочники сказал он тоном Самсона. Только и знают, что все время иронизировать и паразитировать за чужой счет. Тео полностью скопировал голос диктуса, интонации и выражение лица. Гангрел хохотнула и хлопнула «антитрибу» по плечу. Было и впрямь похоже. Бруха заржала и от избытка чувств хлопнула свою подставку по заднице. Парень зашевелился, пробуждаясь - пришлось врезать ему еще раз, чтобы успокоился и закинуть в фургон, к остальным. - Смотрю, сиденье из него никакое, - улыбнулась Лиз, глядя на то, как Крис запихивает смертного в фургон.