LiInMa

Жёлтые глаза зыркнули на экран, губы чуть покривились: опять эта культурологическая муть. Притом, что когда Тео перелистывал каналы, Лиз точно видела, что где-то на одном из них мелькнула Джоан Джетт. - И тебе доброй ночи, Тео, – ответила Гангрел, - тебя в последнее время в убежище не было видно. Она придирчиво осмотрела свою пораненную руку и, как в детстве, слизнула багряные капельки. Не хватало ещё диван заляпать.

Секс-шоп, как-то позже. - Ты всё неправильно поняла… Бряц! - Может всё-таки дашь мне объяснить?! – разъярённо рыкнули, уклонившись от очередного снаряда. Шварк! Телефон-раскладушка пролетел мимо головы, треснулся о стену и свалился рядом с горкой прочей мелочёвки, которую конструкт был в силах метнуть. Удивительно, но ещё никто из каинитов, живущих в секс-шопе, не явился, чтобы придать окончательной смерти парочку, уже несколько минут громко выясняющую отношения. К счастью для Лиз, запас боеприпасов Нишки иссяк. Конструкт замер на спинке дивана, поблескивающие чёрные глаз внимательно смотрели на приближающуюся Гангрел. - Готова к нормальному разго… Мать твою! – железные коготки больно полоснули по потянувшейся к металлическому тельцу руке. Нишка сорвалась с места и стрелой умчалась из мини-гостиной. Механический зверёныш никак не мог простить хозяйке то, что со всякими двуногими она проводит времени больше, чем с ней, и жаждала крови и мести. Первая часть, судя по кровоточащим царапинам на тыльной стороне ладони Лиз была выполнена, а вторая означала, что дуться на неё будут ещё долго. Гангрел устало плюхнулась на диван. После Хеллоуина дела шли не очень – из-за отданных Станеску бойцов затею с запрещёнными драками пришлось прикрыть (скажем прямо, уже после исчезновения Крикуна дела стало вести труднее). Впрочем, в свете открывшихся обстоятельств, как полагала Лиз, событий, удовлетворяющих жажду крови вскоре станет и так предостаточно. !

Спустя несколько дней после праздника... Досуг стай Шабаша Руководство для начинающих Глава 15 Прятки Сторожей и догонялки Гангрелов или Чего в лесу не отыщешь и какой плод Волку не по зубам? Алекса&LiInMa

Гнев ударил в голову. Ладонь Лиз выскользнула из руки Маркуса. Из горла оскалившейся Гангрел вырывался рокочущий рык. Мышцы напряглись, словно у готовящегося к прыжку зверя. Жёлтые глаза недоумённо посмотрели на Самсона: почему, почему, диктус, нам просто не раздавить этого назойливого жалкого тушканчика, корчащегося в пыли?! Прикажи, и мои когти и клыки разорвут это ничтожество. Прикажи… Разум захлёбывался в накатывающих волнах первобытной ярости. Остатки сознания зацепились за ярко-радужное (правда, красного сейчас там было куда больше) рядом и фейно-серебристое чуть поодаль. В голове взвихрились образы и воспоминания, возвращающие Лиз к действительности. Она тихо фыркнула: удержалась в здравом рассудке благодаря… Малкавианам. Судьба та ещё приколистка… А между тем события вокруг стремительно развивались. Кай вступился за Бичей Тёмных отцов, заработав восхищённый взгляд Лиз. Архиепископ принял решение о Мономахии. *** Станеску подошёл к организации Мономахии с присущей ему фантазией – шоу должно продолжаться. Большую часть площади, где проходили аттракционы расчистили. Прожектора расположили так, чтобы разноцветные кружки света от них сформировали… Вампиры помоложе вероятно припомнили одну из вечериночных забав смертных – «Твистер». И угадали затею Цимисха. А дальше приглашённые на празднество каиниты смогли воочию узреть искусство, чьи тайны были покорны лишь Извергам – Изменчивость. Тела смертных и гулей, мягкие и податливые, словно глина в руках искусного скульптора, менялись. Нелепый комок живого материала, кричащий и булькающий, подвергся обработке. Вытягивались кости, переплетались жилы, сшивалась кожа, искажалась плоть, менялись местами, сообразно новой форме, внутренние органы. Невидимые пальцы разминали, разогревали и лепили, придавая материалу очертания. Творения, одно для Бичей, другой для Койотов, вышли грубоватыми, мастер торопился, но достаточно функциональными для выбранной формы Мономахии. Огромные тела с гибким позвоночником передвигались при помощи конечностей, человеческих ног и рук, чьего количество было достаточно для того, чтобы расставить их на созданный кругами огней прожекторов «коврик». Творения замерли, ожидая приказа стай.

По телу прокатывались приятные волны дрожи, когтистые пальцы сжимались и разжимались, глаза с сузившимися зрачками стали совершенно дикими, верхняя губа вздёрнулась вверх, обнажая клыки – ритуал будто взывал к самой сути, к Зверю. И тот охотно откликался. Впасть в неистовство Лиз не дал вопль жертвы, того самого тореадора, отдавшийся в голове колокольным звоном. Дело дрянь. Высокого Самсона в толпе было заметить не так уж и сложно. Кажется, диктус был не в себе. Гангрел последовала за ним и потянула за собой Маркуса, благо, обезумевшим от кровавого представления каинитам было плевать на двух куда-то спешащих вампиров. - Ну зачем же так самокритично? - очнулась Янг от своих мыслей, все еще сжимая в ладони презент диктуса. - Тем более мы и так давно поняли, что вы отребье с плохими манерами. Лиз фыркнула, соглашаясь с фразой Изабеллы.

Но одно я скажу тебе точно, - малкавианин оторвался от девушки и взял её голову в свои руки, смотря прямо в жёлтые волчьи глаза, - цимисхи точно не те вселенские пауки, плетущие судьбы, они лишь ловят малые нити, коверкая их подобно своей извращённой сути. Если темнота судьбы непроглядна, то стоит ли вообще заботиться о том, как в неё не смотреть? - он слабо улыбнулся. - Не стоит, - соглашается Лиз. - А если бы можно было подсветить темноту,то жить стало бы скучнее. А так, идёшь наощупь и за каждым шагом сюрпризы, - уголки губ дрогнули, на лице Гангрел появилась неуверенная улыбка. Нишка же, то ли решив наглядно продемонстрировать те самые таящиеся неожиданности, то ли приревновав хозяйку к двуногому (и ещё и бесхвостому, возмутительно!), потянулась, держась за шею Лиз гибким хвостом, и цепкими металлическими лапками выдрала из костюма Малкавианина пару перьев.

- На тебе лица нет, - обнимая девушку произнёс малкавианин, - что, увидела, как бабуля вычёркивает тебя из завещания? Не бойся, мы найдём эту каргу и заставим удавиться собственными кишками! - в полёте фантазии он потряс свободным кулаком, словно одновременно стараясь отогнать собственные видения. В груди было странно пусто... Ему впервые за долгие годы стало больно от того, что он не ощущает тепла. Лиз озадаченно дёрнула бровями – когда это она успела рассказать про эту вредную старую стерву? - А, знаешь, я ведь не так давно вампир, - она чуть улыбнулась, повернувшись к Малкавианину, и деланно задумчиво потёрла подбородок, - могу неожиданно заявиться и… тут же это наследство и получить, бабулю инфаркт хватит. Если, конечно, «любящая» родня ещё не утопила её где-нибудь в Мендоте. Впрочем, речь шла не об этом? Кажется, не у одной неё внутри, как в той датской сказке, засел осколок от цимисхского зеркала. Лиз скользнула к Маркусу на колени и прижалась к его груди, нос уткнулся в шею Малкавианина. Гангрел то ли следовала инстинктивному желанию согреть партнёра, то ли Зверь, который сейчас ощущал себя уязвимым после аттракциона из-за крови на теле, которая, как известно, привлечёт других хищников, просил защитить. Из-за плеча Гангрел на каинита с подозрением глянули чёрные блестящие глазки Нишки – что же, придётся терпеть присутствие этого двуногого. - Эти видения они.. будто те поделки Извергов из плоти: вроде бы настоящее, но извращённое нечто, собранное будто на подбор из самых мерзких элементов, - тихо сказала Лиз. Голос каинитки подрагивал, её возмущало, то, насколько вольно Цимисхи обращались с естественной формой и самой сутью.

“Страна кривых зеркал” Обнажённые ступни аккуратно ступали по холодному полу зеркального коридора. Собственные искривлённые отражения тревожили Зверя, ему было неуютно от множества повторяющих каждое его движение копий. В голове то и дело прокручивались разные истории, когда человека заменяли его двойником. Даже вертящаяся до того по сторонам Нишка притихла, её металлическое тельце жалось к шее новой хозяйки. Освещение коридора вдруг резко изменилось, теперь светлым оставался только тот участок, на котором стояла Лиз. Сейчас она могла видеть ясно только одно своё отражение. Гангрел хотело было поправить чуть сбившийся венок, но отражение внезапно беззвучно хлопнуло ладонью по стеклу. Лиз отшатнулась от неожиданности и гневно оскалилась. Когти двойника заскользили вниз, оставляя на той стороне стекла царапины. - Спокойно, Лиз, - пробормотала Гангрел, - это всего лишь дурацкий аттракцион, всего лишь зеркала… - Ты что-то сказало, отражение? – бровь зазеркальной Лиз озадаченно выгнулось. А вот теперь стало как-то совсем не по себе. - Даже не старайся напугать меня, двойник, - хмыкнула вампирша, - ты не настоящая. - Я вполне настоящая. Хожу, двигаюсь, говорю. Видишь, двойник? - зазеркальная Лиз сделала несколько шагов в одну и в другую сторону. Затем она приблизила лицо к стеклу и прошипела: - И я смогу уйти отсюда, а ты сгинешь, как пропадает отражение, стоит оригиналу отойти за границы зеркальной поверхности. Разве что ты сумеешь обогнать меня! Двойник расхохотался и бросился бежать, ныряя из зеркала в зеркало, жутко корчась и меняясь в искривлённых поверхностях зеркал. Попавшаяся на крючок угроз Лиз последовала за ней. *** В помещении полукругом стояли зеркала. - Давай, посмотри в зеркало взглядом Зверя, - сказал двойник, появляясь в крайнем. - Безумие какое-то, - буркнула Лиз. - Ещё бы! – захихикал двойник, - Ты же беседуешь со своим отражением, а значит безумна, словно бешеная лиса. Нишка, которая ничего, естественно, не видела и не слышала, однако, чувствовала настрой хозяйки, тонко мяукнула, будто подбадривая. Гангрел рассеянно погладила маленькую головку зверёнка. И впрямь стало как-то полегче. Лиз решила не обращать внимание на отражение, а сосредоточилась, призывая силы своей крови. Жёлтые глаза загорелись и уставились в ближайшее зеркало… *** … отобразившее молодую волчицу. Зверь серой тенью бежал по лесной поляне. Яркий свет луны, округлой словно поспевший плод, серебрил шерсть. Мягкие лапы неслышно касались земли, приминая травинки. В воздух взвивались насекомые, до того прячущиеся в зелени. Острые белые зубы клацнули, пытаясь поймать вспорхнувшую ночную бабочку. Волчица заскакала следом за насекомым, стремящимся улететь подальше от назойливого внимания этого бесцеремонного и невоспитанного комка меха. Зверь остановился и вскинул голову вверх, жёлтые глаза будто обведённые тонким угольком по краям разочарованно наблюдали за бабочкой, чьи тонкие расписные крылья уносили её выше и выше. Теперь не достать. Зверь чихнул, тряхнув лобастой головой, от набившейся в нос пыльцы. Дальнейший путь волчицы лежал через лес и, наконец, вывел на небольшую возвышенность. Внизу, огибая холм, лежала лента дороги, по которой бежали потоки автомобилей. А дальше заманчиво сиял огнями человеческий город. Контуры волка поплыли, и через мгновение на холме вместо него возникла женская фигура. Когтистые пальцы оправили съехавшую на лоб чёрную шапочку. Девушка зябко поёжилась, будто от холода, и поплотнее запахнула полы плотной джинсовой куртки. Кроссовки заскользили по холму вниз. Фигурка замерла у самой дороги и вытянула руку в хичхакерском жесте – просьбе подвезти. Наконец, у обочины притормозило авто, водитель махнул рукой, приглашая составить компанию. Дверца захлопнулась, машина тронулась, увозя в сторону города вампира, живущего на грани между природой и цивилизацией, так и не смеющего окончательно сделать выбор в пользу чего-то одного… *** - Получеловек, полузверь… Гармоничное слияние двух сущностей, или неспособность определиться и стать, наконец, чем-то целым, - откомментировал видение двойник. «Не так уж и жутко», - подумала Лиз, которая ожидала от двойника мерзких иллюзий, ввергающих стремящийся забыть их разум в безумие. - О, да мы только начали, - ответила зазеркальная Лиз на её мыслям. Поверхность зеркала снова пошла рябью… *** Солнце, целый день щедро проливающее горячие лучи на город, садилось. Воздух становился прохладней и свежей, тени от домов небольшого спального района удлинялись. На улицах появились жители, которые до того были заняты на работе, либо прятались от жары в помещениях. Идущие по улочке люди переговаривались и смеялись. Но стоило им пройти мимо одного из домов, как смех затихал. Прохожий невольно ускорял шаг и облечено вздыхал, стыдясь эгоистичной мысли, мол, слава, Богу, такого не случилось со мной. Сам дом был совершенно обычным, даже можно сказать ничем ни примечательным, для небольшого райончика. Дело было в семье Керри, живущем в доме. Двое членов этой семьи как раз находились в маленьком дворике. Миссис Керри ласково гладила дочь по голове, которую девушка прижала к ней. Осторожным голосом задавала обычные материнские вопросы, обозначающие заботу о своём чаде. На каждый Элизабет только медленно поводила головой из стороны с сторону. Наконец, прозвучала тихая просьба, оставить её в одиночестве. Пока. Миссис Керри, едва удержавшись от тяжкого вздоха, ушла в дом, напоследок мягко улыбнувшись дочери. Ей было сложно оставлять Лиззи в одиночестве, однако, вместе с тем она малодушно (разумеется, не признаваясь себе в этом постыдном чувстве), радовалась, что сейчас домашние дела отвлекут её. Ей не нужно будет видеть неподвижное бледное лицо дочери, с холодными и равнодушными, словно объективы камеры, карими глазами. После возвращения из больницы Элизабет вынырнула из вод депрессии только раз. Когда в нахлынувшей истерике сорвала со стены своей комнаты, до куда могла дотянуться, бумажные грамоты, бережно вставленные в деревянные рамки, разорвала в клочья фотографии, изрезала ножницами на куски спортивную форму. Лиззи с яростью уничтожала предметы, свидетельствующее о той, другой жизни. В которой ещё не случилась та автокатастрофа, жирным маркером прочертившая полосу между «тогда» и «сейчас». Пальцы Элизабет сжались на подлокотниках инвалидной коляски. Они говорили, что всё будет хорошо, что жизнь на этом не заканчивается… Безбожно врали. И сами понимали это. Лиззи знала, что мать, в рыдает в своей комнате, заходясь в беззвучном крике, что отец, возвращающийся домой, обнимает жену, шепчет ей слова утешения, однако, сам едва не срывается в пучину отчаяния от того, что ничем не может помочь двум любимым существам, которых клялся оберегать. И, вероятно, они тайно презирали ту, из-за кого их семья стала несчастной. Чёртовы лгуны! Ненавижу, ненавижу! Пальцы расслабились. Пробудившаяся было ярость схлынула. После аварии в душе Лиззи будто бы образовалась чёрная дыра, высасывающая все эмоции, порывы, желания. Из груди Элизабет вырвался тяжелый вздох. Карие глаза вновь равнодушно глядели в пространство перед собой. Под клетчатым пледом не видно оставшихся от крепких, длинных ног обрубков, однако, прохожие стремились не задерживать взгляда на фигурке в инвалидной коляске… *** - Отлично, - фыркает Лиз, - теперь у меня будет ещё один повод радоваться тому, что я до такого не дожила. Двойник же только криво ухмыляется, чувствуя, что беспомощность той, человеческой копии, задела Гангрел, заставила её почувствовать себя на её месте. Зверь знал – потерять свои лапы, значить погибнуть. Зеркало темнеет, а затем проясняется, показывая… *** На поляне неровным кругом толпятся каиниты. Они оживлённо переговариваются. Вампиры из задних рядов стараются протолкаться вперёд, из-за чего то тут, то там звучит нецензурная брань тех, кого толкнули или отдавили ноги. Множество пар глаз горят в ожидании представления. Казалось, что толпа сейчас, обезумев, хлынет вперёд, разрывая и устроителей собрания, и сам повод, из-за которого их собрали здесь. А потому с казнью решили больше не тянуть. Епископ, громким, хорошо поставленным голосом зачитывает список преступлений обвиняемой, которую Лиз с ужасом узнаёт. Сколько же прошло лет, если Зверь настолько её изменил? Изломанное тело вампирши, похожей на помесь человека и волка, приковано цепями к деревянному столбу по среди круга из каинитов. Ветер колышет длинные неряшливые пряди волос. На теле, едва скрытом грязными лохмотьями, видны черные следы от ожогов. Обезумевший взгляд каинитки гуляет по толпе. Нос морщится складками, словно у разгневанного волка. Она рычит, скалит зубы. Часть из них отсутствует, на длинных огрубелых пальцах следы от вырванных когтей – клещи и щипцы палачей Шабаша вдоволь порезвились, унижая Зверя, отобрав у него главные его оружия. Епископ зачитывает приговор и подходит с пылающим факелом к каинитке. По сухому хворосту, охапками лежащему у столба, распространяется огонь. Толпа вдруг затихает, боясь упустить первый крик боли жертвы. Однако, каинитка запрокидывает голову и громко, сумасшедше, подобно детям Малкава, хохочет. В отчаянии ли, а может, не жалеет о том, что совершила. А после, когда пламя охватывает тело, звучит жуткая смесь человеческого крика, звериного воя и скулежа… *** Лиз вырывается из цепких пут видения. По телу гуляет дрожь, стучат зубы, кружится голова. Нечто запустило холодные руки в самую её душу, ухватило пальцами кончик ленты страха и смятения, которые она на мгновение испытала чуть раньше, вытянуло эту ленту наружу и теперь обвивала ей всю личность Гангрел. - Что человек, что каинит… – голос зазеркальной Лиз звучит то будто в несколько голосов, то вновь стихает до одного; он проникает в испуганно прижатые уши, - всё равно. Финал един. Только пустота, отчаяние и забвение… Нишка шипит на зеркало, острые коготки вонзаются в плечо и шею Лиз. Лёгкая боль отрезвляет. Гангрел отворачивается от зеркал и нетвёрдыми шагами уходит прочь. Однако, её тут больше и не держат. - Уходишь? Уходи, - двойник издевательски смеётся, - Пока. Ты ещё не один раз вернёшься ко мне. В мыслях и воспоминаниях. До встречи… *** Лиз навалилась на зеркальную дверь, ведущую наружу. Та неожиданно легко открылась, из-за чего Гангрел едва не рухнула на землю. Лиз дошагала до Маркуса. Девушка устало облокотилось спиной на стену помещения, внутри которого располагалась «Страна кривых зеркал» и так и сползла вниз. Рука нашарила ногу Малкавианина и вцепилась в неё пальцами. Нишка тихо мурчала и тёрлась о холодную бледную шею хозяйки, стремясь приободрить.

До раздачи призов - Кровью русалок-гангрел, - и, преодолев последнее расстояние, слился с девушкой в поцелуе, обнимая её и ещё больше измазываясь в крови, - Спасите! – тонко пискнула Лиз, когда оскаленная пасть дракона приблизилась к ней. Рыцарей, желающих защитить невинную деву от коварных поползновений змея, что-то не нашлось. Яркая вспышка ослепила Гангрел. Впрочем, временная потеря одного из органов чувств будто бы обострила тактильные ощущения. Ладони Лиз скользнули вверх по мокрой от крови груди Маркуса и обвили его шею. всё равно хуже уже не будет, - весело прошептал малкавианин, на миг оторвавшись от гангрел. «Хуже уже не будет…» - почему-то от этих слов девушка вздрогнула. Душа на миг провалилась в пучину страха. Лиз давно казалось, что события начинают набирать обороты и нестись к тёмному финалу. Может, потому она и отдавалась новому в не-жизни ощущению как дорвавшийся до новых впечатлений подросток, стремясь уворовать ещё один кусочек… счастья?... у судьбы, которая, как известно, рано или поздно потребует оплатить выданное в кредит. Яростно рявкнул внутренний Зверь, которого такое положение дел ни разу не устраивало. - Мой… - тихо прорычала Лиз и прильнула окровавленными губами к губам Маркуса, жадно и страстно целуя. Приятное хотелось растянуть, однако, кто-то из стаи окликнул парочку – мол,пора получать призы за хэллоуинские испытания. У будки с призами и дальше - Я всегда думал, что это кошка, но ворует оно с ловкостью мартышки. Существо, как бы в подтверждение слов каинита, протянула маленькими лапками красный камешек, похожий на рубин. Маленький мутант размером с подросшего котёнка отчего-то не вызвал у Зверя отторжения. Хотя Лиз пробрала дрожь, когда она представила, что испытывало живое существо, из которого была изготовлена драгоценная игрушка. - А ты дружелюбный… - усмехнулась она, когда существо протянуло ей красный камешек, - Или может, дружелюбная? Лиз заглянула в чёрные глаза механической зверушки, улавливая остатки сознания животного в этом существе. - Пойдёшь со мной, или тебе больше тут нравится? Существо призадумалось. Затем развернулось к Майку, сердито по-кошачьи зашипело и метнуло камешек в Носферату. Лиз рассмеялась, не обращая внимания на обжигающе сердитый взгляд будочника, и открыла дверцу клетки. Существо спрыгнуло с жёрдочки, и, цепляясь металлическими коготками за ткань рукава, уселась на подставленную Гангрел руку. Голова, увенчанная маленькими витыми рожками, покачнулась. - Ты похожа на меленького демона. Кто же ты такая? Кошка… мартышка… воришка… Назову тебя Нишкой. – Лиз понятия не имела, откуда ей в голову пришло это имя, - Не возражаешь? Не возражает. - И чем же тебя корми… Ай! – вскрикнула Гангрел, когда клычки маленькой паразитки вцепились ей в руку, - Ага, поняла. Конкретно отвечаешь на вопросы, подружимся. Лиз позволила Нишке перебраться на её плечо, где зверёныш и устроился, держась передними лапками за тёмные локоны Лиз. Драгоценную клетку Гангрел, равнодушная к роскошным вещам, забирать и не думала. - Будет у меня ещё один непонятный черноглазый чудик, - проговорила Лиз и хитро посмотрела на Маркуса.

До призов Перед тем, как отправиться на аттракционы, Лиз подошла к Изабелле. Маленькая вампирша сегодня отошла от образа Чёрной леди. Взбитые белые локоны уложены в аккуратную причёску, пышное серебристое платье переливается в свете фонариков. А довершает образ феи волшебная палочка, которую Малкавианка держит в изящных руках. - Добрая фея, - улыбнулась Лиз, - наколдуй мне удачи на этих испытаниях! - Конечно, милая русалка! - улыбнулась Изабелла в ответ. Она взмахнула своей волшебной палочкой, а потом дотронулась ей до кончика носа Лиз. Малкавиан шепнула несколько странных фраз типа "Абракадабра" и усмехнулась. - Готово, дочь моя, - она сделала шутливый книксен. Гангрел вдруг внезапно почувствовала, как сдавливает её горло и колет в глазах. От того, как делала Изабелла, от того каким тоном говорила. Лиз закусила губу и обняла Изабеллу. - Спасибо… мамочка, - шепнула она на ухо Малкавианке и быстро поцеловала в щёку. Самсон был прав, прав, не нужно проявлять такие нежности на публику, а потому Лиз помахала Изабелле рукой и смешалась с толпой спешащих на испытание каинитов. *** В заполненной кровью ванной, поблёскивая в свете фонарей округлыми, гладкими боками, плавали яблоки. Знакомая с детства игра – поймай фрукт без помощи рук. Лиз наскоро заплела волосы в косу, спрятала руки за спину и склонилась над ёмкостью. Стало как-то не по себе: её почудилось какое-то движение между яблочками. Вероятно показалось. Несколько раз острые зубки щёлкнули впустую, но в итоге им удалось зацепить одно яблочко. Гангрел, окрылённая успехом, хотела было продолжить, но резко отшатнулась, ощутив острую боль в подбородке. К нему присосалась крупная пиявка, не привычного чёрного, а рдяная, как и наполняющая ванну кровь. Ладонь сжалась, захватывая омерзительно склизкое длинное тельце паразитки. Лиз брезгливо отряхнула руку от останков раздавленной пиявки. Чёртово колесо в этот раз действительно оправдывало своё название – шабашиты убрали защитные ограничители в кабинках. Налетавший ветер начинал сильно раскачивать кабинки, а потому в свете разноцветных мигающих лампочек, украшающих корпус колеса, на землю лился дождь из каинитов, которые не смогли удержаться на своих сиденьях. Шум, в котором мешались брань, крики ужаса и восторга, смех, стоял неимоверный. На земле корчились и отползали те, чьё падение было самым неудачным. Лиз же, благодаря последнему дару Зверя, коготкам, и природной ловкости оказалась из тех немногих, кому посчастливилось не вылететь из кабинки и дождаться полного оборота колеса. С измерителем силы у Гангрел не сложились, ибо выбила она недостойный даже самого избалованного неженки из Элизиума результат. Лиз отложила молоток и скорчила рожицу ржущим на её неудачей каинитам. А после Крис утащила её на ещё одно соревнование. Сначала Лиз передёрнуло: лезть в гигантские шары из человеческой плоти, похожие на те, в которых проводят зорбинг не хотелось. Однако и отступать было уже глупо. Внутри зорба было тепло. При движениях он булькал от крови, закачанной в его стенки. К горлу Лиз подкатила тошнота: ей чудилось, будто она попала в чей-то желудок. Не думать. Не представлять. Выключить воображение в принципе. Крис и Лиз, уподобившись сбрендившим хомякам, сталкивали свои зорбы на небольшой арене, стремясь вытолкнуть противника за границы очерченного круга. Соперницы подобрались сильные и упёртые: шары долго летали по арене под одобрительный гул публики. Но Бруха оказалась сильнее – от очередного толчка зорб Лиз взорвался, раскидав вокруг ошмётки плоти и окатив кровавыми брызгами ближайших каинитов. Самой Гангрел досталось больше всего. Багровые капли росой стекали с листьев венка, катились по волосам и лицу. Кармин покрасил белую сорочку. Видно, не суждено существу ночи носить цвета невинности. Промокшая тонкая ткань липла к телу, открывая контуры фигуры. Гангрел клыкасто ухмыльнулась и выкрикнула поздравления Крис, которой совершенно не обидно было проиграть. Запах и вид крови будоражил Зверя. Не только Лиз, а потому она поспешила уйти с арены, скрываясь от хищных взглядов. Потерявшийся во время «зорбинга» радужный дракончик обнаружился сидящим на деревянной сцене. Лиз ухмыльнулась: Маркус, который что по годам жизни, что нежизни был старше Гангрел, порой вёл себя совершенно по-мальчишески. Впрочем, она бы соврала, если сказала, что это её в нём не привлекает. Кроваво-карминовая Лиз села рядом с Малкавианином, свесив босые, как и положено русалке, ноги. Она чуть отклонилась спиной назад, уперевшись ладонями в деревянные доски сцены. - А чем питаются драконы? – деланно испуганные жёлтые глаза покосились на пёстрого ящера.

— Конечно, — ответил он, чувствуя, как весь заводиться от эмоционального возбуждения. — Ты не против? — он указал пальцами на расстояние между ними и, не дожидаясь ответа, подошёл к Лиз вплотную и заговорил на ухо. Вообще она была против – какой зверь спокойно отнесётся к столь наглому нарушению личного пространства? Когтистые пальцы уже были готовы объяснить чужаку, что он выбрал крайне неверный подход в общении, однако… — В общем, они говорили не совсем внятно и я не уверен, что понял все правильно, но общий смысл таков: абугида дабуда нашарей ларогда ларогда. — Вампир отошёл назад, чтобы видеть лицо девушки и спросил. — Все понятно или повторить? Волчьи ушки озадаченно шевельнулись. Гангрел, как и Карвер за мгновение до этого, удивлённо выгнула тёмную бровь. - На волнах божественного радио в ту ночь явно были помехи. Или приёмник был криво настроен… - расхохоталась она, - В любом случае, я запомню эти слова. Если игнорируешь глас Всевышних, то может и молния в голову прилететь. - Ты можешь по праву считаться шедевром нашего красавчика, - мягкая улыбка тронула губы Маркуса. Ну словно джентльмен в десятом поколении, образец манерности и спокойствия. Ну прямо таки ни разу не хочется проломить чей-то череп... вообще ни капли. За мягкой человеческой улыбка будто маскировался хищный рык: «Мое!». Или показалось… - Ты восхищён, поражён и сейчас впадёшь в безумие от восторга? – Лиз кокетливо повела плечиком, лёгкая светлая сорочка чуть присползла с него. Она отщипнула от кровавой ваты кусочек и протянула Маркусу. - Не хочу быть шедевром. Шедевры стоят в музеях и галереях, и на них просто все пялятся. Представь, как им скучно? Давайте уже развлечёмся. – хэллоуинские забавы шабашитов определённо радовали Гангрел, а внутренний Зверь урчал, чуя запах крови. Правда, часть из них Дикарке казалась бессмысленной тратой пищи зажравшимися аристократами, но были вещи и достойные. - Долгой ночи он подошел к ним. - Лиз можешь представишь своего собеседника. - Думаю, он и сам сможет себя назвать, - ухмыльнулась Лиз, решив, что Карвер вполне способен самостоятельно поведать Тореадору о себе, - классно выглядите, кстати.

Когда иллюзия схлынула, зрачок в жёлтых глазах на мгновение сузился, делая глаза Лиз ещё больше похожими на волчьи. Она озадаченно, словно зверь, увидавший нечто непонятное склонила голову на один бок, затем на другой. Ноздри затрепетали, втягивая запах, от Маркуса определённо слабо несло дымом. Притом не костровым. Зверь уловил вспышку ярости, однако, догадка отчего разозлился Маркус заставила Лиз клыкасто ухмыльнуться. - Это было… потрясно, - обозначила она свои впечатления по поводу дракона, - не можешь без представлений? Она тихо рассмеялась и провела пальцами по полоскам на лице каинита. - Так что там за пророчество то? Мне интересно услышать, - сказала она Маркусу, а затем жёлтые глаза с любопытством уставились на Карвера. Лиз отметила, что её кусок ваты стал ощутимо меньше. Она сморщилась – наверняка Тео отхватил, пользуясь её замешательством. Сто процентов из-за камарильской гордости не хочет подойти и к шабашитам и взять лакомство себе, вот и кусочничает.

- Осторожнее, Лиз, а то ведь и вправду съест, - хихикнула Крис. Лиз, воспользовавшись тем, что Карвер занят её рукой быстро повернула голову к Крис и в шутку ощерила клыки. Мол, сама сожру кого угодно. Скажи мне, Лиз, — вампир сделал ещё полшага ближе, — ты хочешь услышать, что Боги заготовили для тебя? Поток фраз мог бы вогнать неподготовленного каинита в ступор, однако сознание Гангрел было закалено общением аж с двумя Дитями Малкава и восторженными речами о Камарилье Тео. - Поведай же их слова моим ушам, путник, слышащий глас Богов, - голос Лиз стал торжественным, глаза широко, будто она готовилась узнать нечто невероятное, распахнулись. Хотя на самом деле она едва удерживалась от того, чтобы самым невоспитанным образом не заржать. - А хочешь пророчество в костях? - прошипел дракон, сложив лапы на груди. На его длинных усах расселись, размахивая топорами, лилипуты, что-то вереща тонкими голосками о крови и черепах. - Маркус! – радостно воскликнула «леди», мгновенно растеряв всю свою аристократичность, и обернулась. - Твою шабашскую мать… - только и смогла вымолвить она, офигевше разглядывая дракона. Он вызывал… Лиз пока не могла точно определиться, какую конкретную из эмоций, но определённо неподдельную

— Прошу прощения, и где только мои ромеры? — сказал он и слегка поклонился. — Карвер Найлс, Герой Годвилля. Видишь ли, милая леди, меня не покидает чувство, что я где-то тебя видел. Может быть, твоё имя даст мне больше… пищи для размышлений? Обычно Гангрелы были ребятами простыми в общении и знакомстве. Но общение с Малкавианами и Тореадорами заставило Дикарку порой относится к некоторым сценам, как к театральной постановке. И любить маски. Да и внимание, признаться, льстило. А раздраконенного… дракона она пока не увидела. - Грех не дать голодному разуму то, чего он хочет. Меня зовут Элизабет, - она, сообразно роли, изящно протянула руку с тёмными острыми коготками. Они подошли к Лиз, ее он сразу узнал, потому, что помогал с костюмом, рядом с ней был рыжий парень. Лиз на мгновение отвлеклась от незнакомца и кивнула Тео. Помощь тореадора в создании костюма и впрямь была неоценимой. Правда, красавчик явно пожалел, когда предложил ещё и помочь с причёской – разодрать нечёсаные вьющиеся локоны и уложит их мягкими волнами было тем ещё делом.

— Я знаю тебя? — неожиданно спросил он у девушки. Это было частью его гениального плана, чтобы оставаться рядом с такой деланной ватой как можно дольше. Лиз повернулась на голос. Воздушная и лёгкая, вата чуть колыхнулась в её руках. Будто кровавое лакомство нарочито поддразнивало и привлекало внимание. - Я вот тебя определённо нет. Исправься, - приветливо улыбнувшись, повелела желтоглазая вампирша.

В ночи после нападения Ассамитки расслабляться Лиз было некогда. Во-первых, она облазила новый район и обозначила знаком оазиса один из старых складов на новой территории, а во-вторых, пока диктус поправлял здоровье, взяла на себя обязанность встретить, согласно законам гостеприимства Шабаша, кочевую стаю, прибывшую на территории Бичей Тёмных Отцов. Идею посетить цирк Цимисха на Хэллоуин Гангрел восприняла двояко: с одной стороны ей было любопытно, как выглядит каинитский вариант этого праздника, а с другой, само присутствие Изверга и его творений заставляло её содрогаться от отвращения. Насколько бы не были полезны Шабашу их способности, это не меняло того факта, что они извращали естественные формы, рождённые природой. С костюмом Лиз долго ломала голову. Но потом вспомнила рассказы Сира, который редко мог надолго усидеть на одном месте, а потому успел за свою не-жизнь много где побывать. Как-то Джозеф рассказывал ей о русалках. Нет, речь шла ни о диснеевской рыжеволосой дочери Тритона и не о девах с рыбьими хвостами в принципе. Сир поведал Лиз о существах, которыми по поверьям славян, становились девицы, умершие до брака. Эти духи обладали шаловливым нравом: любили плескаться в водоёмах, качаться на ветвях берёз, петь и водить хороводы. Но, несмотря на любовь к развлечениям, русалки обладали непростым характером, путали сети рыбакам или могли защекотать попавшегося им путника до смерти. Эта идея захватила Лиз, и вопрос с нарядом был решён. И сейчас русалка, откусывающая кусочки от кровавой ваты, с интересом поглядывала по сторонам.

Эй! Мы знали, как вы ждёте этого праздника, а потому взяли и подвинули календарь.^__^ И коль у нас планируются гости, то правила аттракционов выложу на этот раз сюда.)) Ловля яблочек. Нужно держать руки за спиной и зубами вылавливать яблоки из бассейна с кровью. Если выпало чётное число выше 10ти – поймал. Если выпало нечётное число ниже 10ти, то в лицо вцепляется цимисхская пиявка. В прочих случаях, просто промахиваешься. 5 попыток. Выигрывает тот, у кого больше яблочек, но если каинит словил трёх пиявок, то он заканчивает соревнование. Зорбинг – По механике, такие же правила, как и в ПвП (для тех, кто не в игре объясню уже в кубике). Каинит влезает в шар для зорбинга, изготовленный в из плоти: кожа смертных, в которую закачали кровь. Смысл игры – вытолкнуть соперника из границ арены. Механика как в Пвп. Шар проигравшего лопается, и каинит оказывается весь в крови. Опасное чертово колесо. К середине осени американцы закрывают парки развлечений и колеса, потому что с них можно звездонуться из-за сильного ветра. У нас же сидения на колесе без защитных ограничителей. Кидается кубик четыре раза на четыре сложности, кто не докинул кубик - ласточкой вылетает из кабинки. Сложности 15, 12, 9, 7. Почему? Когда ты в такой ситуации оказался, то труднее сориентироваться как раз в самом начале. Передвижной тир. Совмещение тира и комнат, в которых едешь на тележке. Пока игроки едут в тележке из-за декораций появляются смертные (сл.13) или камарильцы (сл. 17), в которых нужно попасть. 7мь комнат. В каждой комнате можно выбить только одну цель. Количество попыток, одна. Баллы за смертных – 2, за камарильцев 5. Победитель тот, кто набрал большее количество баллов. Молотобоец (испытание силы) игроки бьют молотом по наковальне. От удара платформа на измерительном столбе взлетает вверх. Победитель тот, кто силой удара смог поднять платформу выше всех и вызвать победный звон автомата. Кидаем 1д20. Две попытки, учитывается лучший результат. Максимальный взлёт измерителя от 18 и выше. ЗЫ: Уведомления почтовые мне чинить не хотят, так что лучше сигнальте в кубик.

Сам же Маркус отправился по освещённым коридорам особняка в поисках Лиз. Заслышав шаги за спиной Лиз резко, так что тёмные волосы хлестнули по воздуху, обернулась. Волчьи жёлтые глаза встретились с гагатово-чёрными. - Кажется, зверёк немного заигрался и не учёл хрупкость мышки… - она виновато кивнула на мёртвого наёмника. Она извинялась не за смерть человека, но за возможное нарушение законов чужого логова.

Зверь слышит живое биение сердец, чует тёплую кровь, бегущую по сосудам. Он поднимается на ноги, идёт медленно. Не обращает внимание на оклики. Звук сердцебиения приводит Зверя в особняк. Голова опущена, тёмные волосы закрывают лицо. Приближается к смертному наёмнику, торчащему холле. Мужчина не понимает, не чувствует опасности, а потому лишь глядит недоумённо. Голова поднимается, пряди соскальзывают, открывая бледное лицо. Ото рта, по подбородку и шее прочерчены размазанные алые дорожки. Горит жёлтая радужка в окружении красного белка. От взгляда глаза в глаза мужчине не по себе, однако, он не смеет двинуться, цепи страха сдавливают его тело. Губы Зверя растягиваются в хищной клыкастой усмешке. - Беги.. кролик.. беги… - звучит хриплый голос, фраза рваная и слегка невнятная: Зверю непривычна человеческая речь. Смертный подчиняется, ещё верит, что может уйти… Зверь даёт человеку фору. Однако, Зверь ранен и слишком голоден сейчас, не настроен на игры, а потому в несколько прыжков настигает жертву. Острые клыки впиваются в шею, разрывая податливую плоть. Зверь жадно урчит, питаясь красным нектаром из смертного цветка. Сознание прояснилось. Лиз отпустила обмякшее тело человека, которое кулем свалилось на ковёр. Гангрел устало потёрла лоб рукой. Заметила, расправила пальцы, и теперь рассматривала с интересом новую черту, оставленную Зверем: чуть загнутые чёрные коготки. Длинные, меньше тех, что отрастали у неё в бою, однако, всё равно выдающие её вампирскую природу. Взгляд упал на свежий труп, из горла которого вытекали остатки крови, пачкая ковёр. - Ауч… - вот и зови дикарей в гости.

Ломиться сквозь заросли и хлещущие по лицу ветки Маркусу на этот раз не пришлось – Лиз безошибочно находила удобные для передвижения тропинки. Двое шли то спокойно, о чём-то переговариваясь и смеясь, то вдруг срывались на короткие перебежки, меняясь ролями охотника и добычи. Когда они вышли на территорию клубничного особняка, Лиз вдруг резко остановилась, будто натолкнувшись на невидимую преграду. Она резко втянула носом воздух, шерсть на ушках вздыбилась, верхняя губа на мгновение вздёрнулась, демонстрируя белые клыки. - Что-то не так…Чувствуешь? - Гангрел хотелось взвыть от досады, после лабиринта носферату она надеялась, что неприятности на сегодняшнюю ночь закончились. А потом она услышала… Силы начали стремительно покидать его и все, что он успел сделать это закричать, в надежде, что Изабелла, Лиз или Маркус его услышат, и окутать себя тьмой. Нить Винкулума болезненно натянулась. - Самсон… - тихо шепнули бледные губы, и Лиз рванулась вперёд, спеша на зов вожака. Лиз пулей выскочила на задний двор. Подошвы кроссовок заскользили по аккуратно подстриженной влажной траве газона, из-за чего гангрел едва не упала. Тень, размытая от нечеловечески быстрого движения, скользнула к Гангрел. Только на миг она увидела чёрное лицо Ассамитки, палец прижался ко лбу Лиз, тёмные губы проговорили какую-то неясную фразу. Когтистая лапа рассекла воздух там, где только стояла темнокожая вампирша. Это что вообще такое было?! Наглядное пояснение не замедлило проявить себя во всех мучительных подробностях. Гангрел почувствовала жар. Раскалённое витэ наполняло тело. Лиз заскулила от ужасного ощущения, будто её сейчас разорвёт изнутри. Ноги не держали, девушка рухнула на четвереньки. От жгучей боли, прокатившейся по телу, обезоруживающей и вытягивающей силы, было в пору рехнуться. Короткий захлёбывающийся выкрик – изо рта потекли струйки крови. Белки глаз покраснели от лопнувших в них сосудах. Лиз повалилась на бок. Тело вампирши забилось. Зверь рванулся наружу, но и ему было не совладать с пиявками агонии, терзающими плоть огненными укусами. В свете ярких ламп эта сцена выглядела пугающе чётко.

Стенания Иви не вызвали в душе Гангрел ни малейшего отклика. Все в стае порой выполняли отдельные поручения. Ныла и шипела от таких правил только Колючка. Которая вилась около диктуса, словно вьюнок по оградке и считала, что именно она источник всех удачных дел стаи. Примешивалась и банальная ревность, ибо Самсон в последнее время на операциях предпочитал компанию Носферату, а не Лиз. Если подытожить, отношения вампирш были уровня температуры морозильной камеры, а Винкулум, вероятно, уходил в минус. К сожалею, из внимания Черной Леди ускользнуло, что именно, поэтому она тут же подошла к парочке и с явно заметным волнением (за своих детишек, конечно) в голосе спросила, что случилось. - Ничего особенного, просто Маркус загорелся интересом к тайнам Катаянов, - хмыкнула Лиз и кивнула на брошенного на стол дракончика.

Он наклонился к Лиз и, слегка хихикнув, подарил ей долгий поцелуй. Дышать, не смотря ни на что, необходимости не было, так что Маркус и не думал прерываться. Первый за пару лет. Впору было разучиться, однако движения вспоминались. Лиз не шибко любила демонстрировать такие вещи на публику, а потому прервала растянувшийся поцелуй нежным касанием языка по нижней губе Маркуса. - Так куда мы там собирались? – жёлтые глаза хитро прищурились. А ведь начиналось всё с шутливой угрозы выпороть...

Ни-фи-га себе, - выдавил он, витэ шибало в голову, глазные яблоки и лицо раскраснелись и горели от прилившей крови, - слепок души Драконши, чтоб её... - Можно зайти в баньку "Клубничек" на их участке. Там есть общая и кабинки для ВИПов, - его глаза немного шально горели, а язык заплетался. - Ни-фи-га себе, - повторила Гангрел. Пальцы осторожно коснулись покрасневшей щеки Малкавианина. Уши под шапкой озадаченно задвигались. - Ты будто.. живой, - она пыталась подобрать определение внезапно изменившейся температуре тела Маркуса. Лиз вдруг ощутила желание прижаться, почувствовать тепло. - Ты в норме? – желания были отодвинуты на второй план, на первом же маячило беспокойство. На брошенного на стол дракончика поглядели, как на шипящую, готовую к нападению змеюку.

Когда Изабелла начала ставить диктусу сложные вопросы, Гангрел начала теребить украшение из клыков на шее и сделала вид, что её уж очень сильно интересует неубранная пивная бутылка на соседнем столике. Было не по себе от того, что стала невольной свидетельницей не предназначенного для неё разговора. А потом наблюдала за представлением, устроенным Самсоном и Изабеллой. Тихо смеялась. Тео в очередной раз ошибался насчёт Ласомбра – тот не был занудой. А на веселящуюся Изабеллу было просто приятно смотреть. - Не знаю. Вы навели слишком много шума. Надо мной смеялись, что я взяла таких топтунов на игру. Надо было действовать, как мыши, а не как медведи, - Носферату потерла нос. – Но кое-кто надорвал животик над вашими похождениями, так что шанс найти нашего беглеца есть. Лиз почувствовала, как Зверь недовольно зарычал. Хотелось схватить Колючку за голову и несколько раз хорошенько двинуть о барную стойку: после всего она ещё и недовольна. Смеялись над ней, понимаете ли. «Найдём Крикуна… А захочет ли он возвращаться?» - Лиз ценила личную свободу и выбор, однако, ей совершенно эгоистично не хотелось, чтобы все её сегодняшние мучения оказались никому не нужным трепыханием. - Ну что, поехали в убежище? - это было обращено ко всем, но больше к Лиз, которую он мягко приобнял, - несёт от нас дай боже. - Представляю, какая очередь выстроится в душ, - недовольно сморщилась Лиз, повернувшись к Маркусу, - может стоит… Лиз не закончила предложение, ладошка накрыла место на груди, где прятался резной дракончик. - Надо же. Тепло… - брови Лиз озадаченно выгнулись, - что это?

- Лапуля, я не претендую ни на место в твоем сердце, ни на твое внимание. Мне не нужно, чтобы ты делал мне одолжение, которое тебе будет неприятно выполнять. - Черная Леди хмыкнула. Гангрел возвела очки к потолку. Вот ей-ей та же ситуация, что и с поцелуем во время «Правды или действия». Деланно холодный диктус и Изабелла, которой, якобы, ничего не надо. Вопрос про Бруху решила не задавать – боялась порушить ситуацию. А потому с молчаливым интересом наблюдала за разворачивающейся сценой. Разве что на мгновение оглянулась на Маркуса. Разгадала замыслы, или подумала о том же? Неизвестно, но в жёлтых глазах сверкнули хитрые искорки. А затем вновь отдала всё своё внимание Ласомбре и Малкавианке.