Vuvuzela

Поэтому я и предпочёл ткнуть в себя, а не пальцем в толпу. Интересный опыт для того, кто не обладает ни мудростью, ни креативностью, а выводы делает подсознательно в обход логики. - Экий ты шалун, Стив - вместо того, чтобы тыкать пальцем в толпу, тыкаешь пальцем себя в... в общем, куда-то ради интересного опыта и ощущений. Смотри, привыкнешь ведь! Поскольку Генри впервые в своей невеликой жизни видел, чтобы бдительного жителя, который добился выноса убийцы вперёд ногами, ещё в этом и упрекали. - А ты, гойлубец, сперва излови какого-нибудь дракопони, вот тогда и будет тебе всеобщий почет и уважение. До тех пор крутись на общих основаниях. Излив деструктив, который бурлил в нем подобно изжоге драконьему пламени, Цукерман перешел к конструктиву: - Что касается Стива. Тыканье пальцем в себя при живом пони-музыканте все еще делает ему алиби. Касательно его роли в выгораживании Нелтариона можно говорить только после того, как будет известен статус самого Нелтариона. Спаркл, в принципе, доныне казался мирным, хотя вчера чего-то забуксовал. Может, опасался внезапных переголосований или еще чего. Против Нелтариона говорит его голос за Стива как за основного конкурента Призрака в первый день (как бы "в поддержку большинства") и голос во второй день - не суть важно, что за мирного Сидора, но опять-таки "в поддержку большинства", что удобно ровно до тех пор, пока большинство не собирается пришпилить тебя самого, что сейчас и происходит. "За" говорит разве что внезапно охватившая его в последние дни паранойя "кругомврагименяхотятподставитьнезнаюкто", которая в общем-то свойственна невинным балбесам, внезапно попавшим в переплет. Дениза... ну, вообще говоря, Дениза в паре с Нелтарионом не смотрится, но голосовать тоже норовит "в струе" - в первый день второй голос против Петровича (появляется третий конкурент для Призрака), потом, после заигрываний с Петровичем, за Сидора, вчера просто за нашей точномирной Мари и почтиточномирной Розовой. Петрович вроде болтает много, планы какие-то хитрые строит, а конкретики я не вижу, хотя должен бы. В Призрака ничем не тыкал. Не знаю, буду вспоминать, чего и когда он наболтал, хоть и не хочется. Гойлубец выдвигает смелые графологические теории. Сами теории мне не очень интересны, интересны последствия. С одной стороны, для мафипони, знающего, что Дося не имеет отношения ко всем этим точкам, нет смысла так на нее давить. С другой - упоминания, что и маньяпони она тоже может быть, в общем "мне все равно, главное избавьтесь от нее". Тоже не знаю. Пока буду думать, что мирный. Про Курьера опять сказать нечего, хотя сегодня последний день, когда можно от него избавиться, не рискуя отправиться всем вместе следом. Буду надеяться, что он мирнопони. Лексус... - тут Цукерману надоело и он раздраженно закончил: - понятия не имею, что там с Лексусом. И всяких взаимосвязей не вижу. Таки надо избавиться от Нелтариона, чтобы они появились. Лучше, конечно, если он окажется мафипони при этом.

Цукерману, между тем, пристраиваться в хвост не слишком хотелось, поэтому он решил, что тоже не отказался бы потыкать корнеплодом в Денизу.

- Подозрительно, - согласился Цукерман. - А поскольку пока никто из тех, за кого он голосовал, концы не отдали, еще и непонятно.

Цукерман, который спал, сунув голову под крыло, проснулся и с трудом сдержал конский чих - пух лез ему в нос. - Что касается чередования поставленных и пропущенных точек над ё: по-моему, это явно дает понять, что весь "почерк преступления" - одна большая подставная куча дерьма, которую лично мне не хочется ворошить, сравнивая ароматы и прикидывая многогранные варианты хитрых планов того, кто это сочинил. Ну и почерки главных подозреваемых черкунов мне вообще едва знакомы, чего уж греха таить. В случае почерка маньяпони я бы подумал на Нелтариона, хотя вообще-то вероятнее, что он дракопони со своим голосом за Стива. Сам пока думаю проголосовать за него или за Денизу.

- У тебя как раз выдался чудесный шанс ее подтвердить или опровергнуть окончательно На всякий случай Цукерман тоже попятился назад и сердито сказал: - Возможно, я вообще не стану ничего этого делать.

- Скажите, пожалуйста, мистер Циммерман, - единорожка подобралась к Сидни поближе, - а что вы думаете о Понидос в констексте графологического анализа?.. - Вы, случайно, не были знакомы с неким Гарделем? Тоже постоянно путал мою фамилию, пока я не пересчитал ему ребра, - мстительно приврал Цукерман. - Что же до Понидоси, я о ней думаю скорее в контексте отданного в сторону голоса в первый день. Я могу потратить некоторое время на сличение почерков и ответить позже, но вообще говоря, уже имел случаи убедиться, что моя слава графолога искусственно раздута.

- Как по мне, расклад после вчерашнего дня не слишком поменялся, если не считать того, что пьянчужка больше не будет мозолить глаза своими одиозными и эпатажными выходками. Хотя не уверен, что это пойдет ему на пользу, потому что гои никогда не учатся, - заключил Цукерман. - А, теперь мы еще знаем, что маньяпони читает Брэдбери, любит дождь и вани... - он снова встрепенулся. - О чем это я?

- Сидор, - раздраженно сказал Цукерман. - Допрыгался ты, шлимазл.

- Эй! - возмутился единорожек, отфыркиваясь от шелковистых волос, мазнувших по морде и избавивших его от шапки. - А я думал, ты меня к хаоситам отнесешь. В том, то и дело, что ты с не-твоим ковбоем Дина мало знали, могли и отправить на инфернальную разведку. - А кого они много знали, если на то пошло? - спросил Сидни у удаляющейся задницы. - То, что она проголосовала против тебя, сделав 2:2:2 - это да, но вот этих твоих рассуждений, мистер Пейстрович, я не понимаю.

Выводы делайте сами, а у меня уже мозги закипели и сидр закончился. Посему покамест вызываюсь добровольцем - Нечему у тебя кипеть, получается. Или ты уже придумал коварный план - "ага, проверить меня некому, а отправить меня за борт просто так они не посмеют"? - Цукерман потыкал храпящего копытом. А поддержал меня ты, видимо, в силу здравого смысла. - Так оно и было, - согласился Сидни не без самодовольства.

Тем не менее, Солнце, заметь, что Призрак - оказался начальником плохишей. Но я, в отличии от тебя, на него указал сразу. Не менял свои показания как неуверенная школьница. - Уж не расстроился ли ты, что я вдруг поддержал тебя и мы избавились от Призрака, доро-гой? - осведомился Цукерман. - Впрочем, надо отдать тебе должное, сомнениями ты терзался молча, а когда мы твой голос подхватили, весьма убедительно растерялся.

- Хм, дорогуша, - очень противным, но довольным голосом пропел Спаркл, - а чего это ты всех за нос водишь? Ну-ка проверь-ка голоса и посмотри: кто сделал ничью? Сдается мне, я отдал голос когда счет был 3-3. - Ну, давай проверим. Призрак - раз, два. Стив - раз, два, три, четыре. Потом третий голос за Призрака и четвертый твой.

- Я проголосовал за Стива до того, как он вдруг вздумал голосовать против себя самого, что для дракопони в тот момент на самом деле было бы неосмотрительно. Да еще после кошачьих арий Дао я вообразил, что она уже ему пела ночью и теперь пытается нам это втолковать. Потому и переголосовал, из ничьей сделав отрыв сразу в два голоса, неблагодарные гои. Кстати, не думаю, что Призрак был такой уж важной шишкой - невидимостью не обладал, ход после его разоблачения банда не пропустила, а возможность заткнуть кого-нибудь когда еще пригодится... так что особо за него не тряслись, похоже. Но это другой разговор. Допустим, Сидор руководствовался теми же соображениями, что и я. Мари и Розовой тоже не очень улыбалось вот так сразу голосовать за одного из своих. От Стива, если уж разыграется паранойя, лучше избавиться сейчас, пока это не смертельно, но все-таки вчера он вел себя неразумно для дракопони. Меньше нравится тянувший до последнего Дред, однако Призрака он упомянул первым, потом в своих подозрениях укрепился, и в целом был последователен. Туда же Спаркл, вспомнивший Призрака уже после того, как это стало модным и сделавший ничью незадолго до конца, и Нелмарион, который остался единственным из тех, кто голосовал против прямого конкурента Призрака. Но по поведению они не похожи на злоумышленников. Молчунишку Курьера тоже подчеркну, потому что он как раз похож, хотя придраться вроде не к чему. Петрович еще. С ним я, кстати, согласен, что лучше бы сейчас потыкать пальцем в тех, кто не голосовал ни за Призрака, ни за Стива. Мне подозрительнее всего кажется Дениза. Потом Хиггс, Понедос и Лексус, насчет которых не знаю.

К тому же, я свою кандидатуру не снимаю. Завтра можете отправить меня в разведку. Может польза какая будет. - Ты точно шлимазл, - обозлился Цукерман. - Какая еще польза? Проверять тебя больше некому, так что не искушай без нужды.

- А в песенках Дао эти поцы углядели-таки намеки, - неожиданно хихикнул Цукерман, отвлекаясь от кексового выбора вселенского значения. - И не сильно они цеплялись за своего Призрака, судя по всему.

Кому предстоит закрыть новый портал, Цукерман еще не решил, благо кандидатов было достаточно, а вот с кексами определился быстро. Как известно, возвращаться в Нью-Йорк в виде удавленника ему не хотелось, а из подчинения всегда можно извлечь выгоду, даже если в роли слуг выступают какие-то глупые креветки. Поэтому в знак своего выбора он надкусил синий кекс... вернее, попытался - очень уж он был черствый.

- Меняю голос на Призрака.

-Неожиданно, в оправдание Призрака могу сказать что его вообще здесь нет. - Здесь этот поц, здесь, - сумрачно сказал Цукерман, оглядывая окрестности.

- А кто в лидерах сейчас? - поинтересовался замешкавшийся Петрович. - Мне-то голубец голосом не понравился, разумеется, и в амбициях не по росту его подозреваю. - Призрак и Стив вровень, по два голоса, - ответил Сидни. - Стив голосует против себя, Призрак молчит. Кто-то, кажется, вопит в кустах.

- А может и не Дениза, а уховерт ковбойский! Но первое слово, которое как известно не воробей, хотя нагадить и может, уже вылетело. - Не ссы, морковкин! Ковбоя мы завтра к ногтю прижмем, мне его рассуждения тоже весьма занятными показались. Цукерман покосился на одного, на второго и поинтересовался: - А почему же завтра? Еще есть... - он посмотрел на циферблат, - полчаса. Чем вам голубец не понравился? -Почему все молчат о поступке Стива? Лично мне кажется, что при наличии у нас путаны музыканта шанс на его активность крайне мал. - В таком случае он шлимазл, - сказал Цукерман. - Вместо того, чтобы проголосовать против пони, который может быть пособником дракона, он, боясь ошибиться, голосует против точно невиновного себя. И такое может быть, конечно.

- Я, конечно, не Нат Пинкертон, но лингвистический анализ показывает, что больше всего словцо "вычурный" любят Призрак, Стив и после них Дрэд. Во имя баланса и гармонии выбираю Стива. Предвидя насмешливые восклицания вышеназванных гоев, Цукерман холодно добавил: - Это мой способ гадания на ромашке, если вам угодно. Не нравится - не ешьте, маргаритки тоже ничего, если распробовать.

Сидни пришел в себя оттого, что ему в лицо - или морду? - брызнули чем-то холодным. - Это сидр, - раздался жизнерадостный голос у него над ухом. Цукерман слизнул стекающие вдоль носа капли. Если это и в самом деле был сидр, то совсем слабенький. Впрочем, Сидни, как известно, не терпел алкоголиков, на которых и делал свой бизнес, так что не слишком огорчился. Он приподнялся на нетвердых еще ногах и оглядел себя. Да, он тоже был пони. Такого же небольшого роста, как раньше, и очки никуда не делись. Еще у него сохранились жилетка, шляпа и часы, а вот трость, брюки и ботинки - между прочим, весьма недешевые, - бесследно пропали. Отсутствие брюк Цукермана смутило особенно, потому что взору открывалась непонятно откуда возникшая то ли татуировка, то ли картинка на заду, изображающая какие-то пошловатые сахарные кубики. Несколько утешало то, что на груди у него висел могендовид, судя по всему, червонного золота. За такую ковку ювелирам из Мидвуда пришлось бы раскошелиться. И, конечно, крылья... Сидни задумался. В детстве его не слишком интересовали книги Кэррола и Баума - он предпочитал шляться по улицам со шпаной и обчищать пьяниц, - но он уже пришел к выводу, что Б-г и ангел Габриэль не имеют к происходящему никакого отношения. Возможно, это все галлюцинации его страдающего от кислородного голодания мозга. - Ущипните меня, - строго сказал Цукерман обступившим его видениям. И тут же ойкнул, когда из крыла у него выдернули перо. Получилось больно. - Ну хорошо. Куда я попал? Первые впечатления оказались не такими уж плохими - Сидни отвели в кафе и бесплатно (!) накормили бутербродами с травой. С непривычки показалось не слишком вкусно, зато кошерно. А вот после... Возможно, наши гости согласятся нам помочь?.. - Нет, - брюзгливо сказал Цукерман. Потом, когда взгляд всех собравшихся на площади переметнулся на него, неохотно добавил: - Возможно. Теперь коротышка-пегас болтался в небе, сражаясь с воздушными потоками, и тихо ругался под нос. Ошибки быть не могло. Пони-коммунисты! Дармовые бутерброды, общественные работы... возможно, даже еврейские погромы. Для Сидни, чье благосостояние зижделось на капиталистических ценностях, это было смерти подобно. Правда, у них была какая-то принцеса, что для коммунистов довольно странно. Да и летать Сидни, несмотря ни на что, понравилось. Он лягнул копытом очередную тучу, увернулся от водных брызг и сделал круг над городком. Что ж, возможно, он скрывает больше возможностей, чем казалось поначалу... От приятных мыслей о том, как нажить состояние на этих добросердечных лопухах, Сидни отвлекло появление дракона. Дракон походил на Мастему - или Нахему? Сидни плохо помнил все эти каббалистические штучки, несмотря на все старания бабки Марьям, - и выглядел весьма преотвратно. Заинтригованный, бывший бутлегер предусмотрительно скрылся за облаком и прислушался. Если этот процесс не остановить, все вы окажетесь заперты в этом обличье навечно. "А если остановить, я, скорее всего, снова окажусь в нью-йоркском переулке задушенный, с обмоченными штанами и вылезшими глазами. Замечательная перспектива" - подумал Сидни и поглядел на резвящегося дракона уже с большей симпатией.