Rеi

В соседних темах высказывались за ужесточение Лелианы. Это ещё раз в Инкви или учитывается момент первой игры? Если нужно заново, то как осуществить? И кто из любовниц - агент венатори?

Меня немножко смущает, что теперь у нас три игры из активных трех идут в темпе от медленного до очень медленного. Это новый тренд? )) Никоим образом не критикую мастеров этих игр, хотя лично для меня это скорее негативный момент, я теряю вкус своего персонажа за рутиной.

Зато броски хорошие))

Васко потихоньку заменяет Иерихона, можно и умирать, собственно)

Я бы возможно присоединилась, но не в новогоднюю ночь.)

Тень. ! Салем Подозревая, что для самостоятельного выхода из темницы потребуется очень много времени, о чем явственно говорили бесконечные и длительные попытки привычного и отточенного ума исследователя-теоретика, Иерихону пришла в голову мысль форсировать события извне. Не стоило признавать, что и естественный страх касался его сердца. Ведь затеяв игру, магистр изначально знал изъяны собственного положения. Но теперь, по крайней мере, он мог владеть способностью мыслить. Иерихон присел на какой-то из несколько искорёженных стульев и сосредоточился для роли некоего проводника. На сей раз нужно было действовать точнее, словно тонкий укол целителя в нужную точку, не вызывая лишнего шума. Этим самым едва заметно пульсирующим сосредоточением силы с легкой червоточиной оказался немой маг, что казался наиболее спокойным. «У вас всего несколько дней, страж, пока игры с вами не наскучат наместнику и он не проявит себя в полной силе. Он не один, в его семье Серапио, маг имперской столицы… Они семья, и это важно для их общего дела. Может столь же стар, как Кассус. Считайте время с момента моего исчезновения. Думайте. Думай, Салем. Иначе… Предупреди Серых. Не будьте игрушками»

Тень. Терпение - величайшая добродетель. Особенно, когда столько дел на подходе, столько всего несказанного - инспекция давно уже стала делом личным, но разум остался холодным и в умиротворенном равновесии. Давно не юнец пылать ненавистью и обидой. Лишь беглого взгляда хватило, чтобы понять - и отсюда ему выбираться часы и дни. Стачивая вновь обретенное терпение, но не отчаиваясь. Достаточно просто не думать о времени - с недавних пор занятие очень простое. Одному лишь следователю Неро, пожалуй, ведомо скрупулёзное изучение каждого сантиметра окружающей сути в поисках нужного ответа. А магу нужно было выбраться, наверняка капли времени не хранились на ладони и питали собой землю. Их времени и землю, в которой находились. Нужно было задать правильные вопросы, получить правильные ответы. И добавить весу словам... ещё бы можно было рассчитать этот самый вес. Иерихор сосредоточился, соединив пальцы в жест Закона и сквозь просветы потекла чистая энергия. У мессира Дэмиена обещал быть трудным этот день. Тень выпустила свои длинные ростки, щекотала разум магистра, отвлекала, и желающий слышать почувствует тающий образ высокого мужчины и то, чем решил поделиться. По крайней мере в словах уже не было мольбы. "У вас несколько дней от моего исчезновения... Найдите по аномалии... Я..." По необъяснимой причине, вся еда и питье в замке поддались пагубному действию на них времени, а может быть и чего другого, и испортились. А маг напряженно прикусил губу - ведь могут не успеть первыми. Надежды на столь "слаженный" отряд было немного. От слова "совсем". И вернулся к археологической дотошности. Его спасение только в его руках.

Тень, милая Тень. А знаете, что мне не нравится? Воображаемые собеседники навострили уши. Быть голым, ведомым и под пристальным наблюдением. Сложно сказать, что из этого всего вероятного сейчас было наибольшей проблемой. Мессир Кассус, да не почтите своим присутствием, да страдайте вы болью головной, что помешает мыслить здраво. А при встрече личной – не забудьте об этикете, мессир. Итак, Вельможа Унылой Сути, знаете вы или нет, но в данной комнатке вас не ждут. Маг прислонился к стене, скрестив руки на груди. Могло бы показаться, что беловолосое изваяние было здесь всегда, столь незаметными были его вдохи или иные признаки жизни. Итак, что мы имеем. Боги, какое счастье пользоваться аналитическими способностями. Вельможа Радужного гостеприимства был другим. Порывистые поступки говорят о страхе, а значит появилось место, которое действительно уязвимо. Разговор был пустячным, слова важные были связаны с родственными узами. Со спешкой и делом. И несколькими днями – интересно, сколько он провел времени без дела. В Тени календарей подлунья не ведут. А плохо то, что наместник показал себя беспечным и великолепно это понимает. Теперь он будет осторожен и песчинки отмерят срок куда быстрее. Неизвестность страшит. Ехидно дразнила своей близостью, своей доступностью, осознанием слабости собственной памяти. К счастью, родственников наличествовалось немного, мужской пол был ещё одним приятным дополнением. Поскольку понять мотивы и принципы действия заинтересованной женщины не дано никому из ее врагов, кому не посчастливилось родиться столь же сложным и нелинейным. Если не заручиться поддержкой Ириды. Стоило уделить больше внимания фамилии Серапио, и на языке почувствовалась горечь разочарования из-за ноющей головной боли. Ответ был близко, но сам маг далеко не в форме. А они семья. Они заботятся друг о друге.

Рабам собственных оков. Посреди отсутствия времени. Это была краткая вечность. Но первая среди многих опытов мага, ставшего узником чужой вселенной. Места, где не было ничего. Пространства, которое отсутствовало. Зыбких песков разума и воли, приводящих движение в постоянство восприятия. Не пришло время белому магу разрушаться в ничто. Его ждали дома. Да, их пятеро, среди которых – некровный, но родной. Ждут, ждут, ждут… Две драгоценные единого сердца. Верят, ждут, любят… И восхитительное, облаченное в шелка шерстки существо женских повадок и боевого характера, одним взглядом очаровывающее всех. Та просто требует. Вернуться и вернуть. Долго качался в петле. Отданный полному штилю на безымянной дороге, в мире, которого не существует. Вечность ушла на то, чтобы нить сделать вещественной для себя. Ещё одна волю заточила о тающие зыбкие путы. Порвать их, разрушить, не заботясь об осторожности, казалось очень привлекательным, но маг предпочел уйти один. По-ферелденски, не попрощавшись. И осознал свое существование. Химеры больше не играли в голове образами тишины. Смешно сказать, но сколько радости могут вызвать ощущение собственных прикосновений, упавшие на лицо волосы и твердыня, поддерживающее тело. Это все сон, но сон реальный. Это уже жизнь, но в гостях у духов. Уже существенный прогресс. Встать да оглянуться бы, и не узнать в чем плаваешь. Вокруг не более чем знакомые стены, неизвестностью выложенные в естественный ряд. (навигация:провал) И летят, и горят наши дни. Нам долго осталось или нет? Нескладный перевод древнего напева крутился в голове, пока дотошный наблюдатель превратился в исследователя предложенного ему пространства. Порой маг оглядывался, прислушивался, тратил время на осторожность, порой позволял себе увлечься в процесс, столь любимого и привычного ему. Нужно было задаться правильными вопросами, дабы узнать правильные ответы. Бдительность: провал; Маг.наука: успех 28<33; Логика: успех 6<50

Нигде. Ни с кем. Всегда. Здесь холодно душе. Душе, окутанной серой мглой. Серостью цвета предрассветных сумерек, серостью камня, впитавшего кровь и источающего пыль, серостью изнанки великолепной картины. Восхитительного полотна, которого не существовало, так могли бы шептать потусторонние голоса. Но и их не было. Была пелена – тяжелая и легкая. Пелена времени. Серость существования. Мгновения, часы, дни, годы, столетия безразличной серости. Безликая, всепоглощающая, всеокутывающая неопределенность цвета и формы, высасывающая силы из тела и желание жить из разума, что страшнее, чем погасшее сердце. Столько серости, что ее невозможно охватить целиком, как ни старайся. Стараться тоже некому. Вязкий океан заменил собой и внешний и внутренний мир того, кто когда-то носил имя. Погружение в него было мягким, почти ласковым и теплым, но попытки что-то изменить не вызывали ни малейшего напряжения мира. Не было возможности задавать вопросы. О самом себе, о целях, о пути… Осталась лишь точка сознания неизвестных размеров. Живая такая точка. Неживая такая. Здравствуй, Вечность, спутница вечной мглы и холодных чертогов. Прими всё как есть, Странница. Альков опутан мириадами тонких нитей, но и это лишь упрощение вспышек редкого понимания. Толкнись – и не коснешься. Буйствуй – и не добьешься успеха. Есть ли смысл раз за разом пытаться быть вопреки самому закону существования. Тянуться сквозь бесконечное море отсутствия самого себя. Сквозь отсутствие ветра эмоций и действий. Стать чистой энергией, что все ещё где-то оставленное тело послушно перекачивает по венам кровью. Впитывает с дыханием. Быть неистовой, запертой силой, беспомощной, но отчаянно заряженной. Накалить своей злостью пространство вокруг, не сдаваться и пытаться раздвинуть неосязаемые оковы сна. Жить. Освободиться. Любая связь существует по обе стороны, ничто не вечно под луной. Для веры маловато, но искре много и не нужно. У нее есть сон. Сон есть, а того, кому он снится – нет. Сон снится самому себе. Сон борется с самим собой. Но в строгом понимании «себя» здесь тоже нет…

Трейлер не смотрю, ибо не хочу для себя спойлерить, но арт Зои на заставке запал в душу. Где-то слышно, что англ там сложный, где-то, что простой... Уже и не знаю о чем думать.

Ночь. Тень.

Зеленая комната Аиша смутилась, приняла свиток из рук магистра, не смея поднять глаз на него. - Как прикажете, господин. Позволите идти? Белые пальцы легким движением приподняли подбородок девушки. Так-то лучше, когда смотришь в глаза. - Конечно. Не забывай, что можешь прийти попозже. И благодарю за заботу, твою в первую очередь.

Зеленая комната - Точность всегда давалась мне с трудом. - призналась рабыня. Натаниэль встал, поклонился и вышел. - Он проверит. Придет. Я прослежу. - пообещала она и тоже поднялась на ноги. - Может быть ты не имела такой мотивации? - ободряюще улыбнувшись, Иерихон скрутил здоровой рукой сделанный перевод ритуала призыва. - Передай это пожалуйста... - Хелир на мгновение задумался, протягивая свиток, - в голубую комнату. Остальные и так узнают немногим позже. х

- Постарайтесь не двигать рукой хотя бы сутки, господин. - Было очень больно? - тихо поинтересовалась Аиша, она теперь прятала руки за спиной. Холод колюч. Проскальзывает сквозь привычное тепло живого тела и забирает даже память о том, что рана когда-то приносила беспокойство. Новые касания иглы оказались неощутимы, но для отвлечения белый маг смотрел на Аишу. - Ты очень точно рассчитала силу, - точно, поскольку навыки не могли быть забыты. - Проверьте утром, раз взялись, - похоже, у раненного были и другие мысли, которые тот предпочел до поры до времени оставить в будущем, переведя взгляд на другого раба. – Больно не было. Благодарю.

- Я могла бы... заморозить. Ну.. чтобы не было так больно. - робко предложила рабыня, не глядя в глаза магистру. - Было бы неплохо. - согласился раб. - Вы ещё не пробовали действовать вместе? - поинтересовался Иерихон и сместился для большего удобства "целителей". А заодно и отложил срисованную печать призыва подальше. - Действуйте, пока не передумал. Не люблю лишних телодвижений.

Бездонные глаза оторвались от раны и уставились в лицо раненого белого мага. - Вы выберетесь живыми. - он замолк, словно взвешивая варианты. - Или нет. Одно из двух. Не так много вариантов, верно? - Два варианта для оскудневших фантазией, а здесь все условия для вариативности,- возразил магистр, больше предпочтя не развивать тему. Общаться с такими людьми ему было сложно. Или лениво, если учитывать все имеющиеся условия. Ибо инициатива наказуема, а использоваться ещё сегодня должна была.

Зеленая комната - Не знаю, как лучше назвать, господин. - уклонился он от ответа. - Аиша, у меня в комнате в матрасе небольшой сверток. Принеси его. - и снова обратился к магистру. - Вы можете терпеть боль? Если маг бы и не смог, бессознательным управлять проще. У любой боли есть одно замечательное свойство – она не вечна, если не навеяна. Очаровательная головка Аиши выбрала для него боль, вместо того чтобы спокойно подождать более опытной помощи их собственных магов. Слабым утешением была возможность понаблюдать за странным рабом подольше. - Как думаешь, чем это все для нас закончится? – тон Хелира просил о честном мнении того, кто здесь живет уже долгие годы. Однако ушедшая рабыня уже этих слов не слышала.

Через минуту они вошли в комнату Иерихона вдвоем. - Господин. - Натаниэль поклонился. - Вы ранены? Позволите помочь? Маг молча закатал рукав и обнажил не слишком красивую на вид метку их похода на кладбище. Нельзя сказать, чтобы он очень удивился фигуре Натаниэля в дверях. Лишь факту наличия у него подобных способностей. И тому, что это могло быть частью необходимости в этом крыле. И тому, что многое было предвидено. И тому… если Натаниэль что-то и добавил, Хелир его не расслышал, задумавшись на несколько секунд. - Ты целитель или травник? – решил уточнить момент помощи, от которой не отказался и кивком пригласил сесть поближе. Его и Аишу.

Зеленая спальня Мессира Дэмиена нет в крепости. А эти стены видели много смертей. Слишком много. Я не могу говорить вам, что делать, мессир, но мне кажется... нужно позвать... кого-нибудь. - похоже, у нее был вариант, кого позвать, но ей самой этот вариант не слишком нравился. - Иначе тебе не будет покоя? - уточнил маг, поглядывая на посмурневшее личико Аиши. - А меня ждут новые загадки о талантах местных обитателей. Иерихон вздохнул. Хотелось бы забрать многих из этих стен. Со всей инспекцией во главе. - Как бы то ни было, инспекторы мы круглосуточно. А значит.. позовешь того кого-нибудь?

Ткань рукава, уже промокшая от крови, приподнялась и опустилась снова. - Вам нужна помощь, господин. Если, конечно, вы не хотите умереть от гангрены. Вы ведь не хотите? Магистр, по всей видимости растерявший былой ореол, подметил ожидаемую, да и желанную реакцию. Как и отсутствие отказа в своих стремлениях. - Нет, я умру от старости и дряхлости, развлекая всех небылицами увиденного и прожитого, - похоже ранение мага не волновало совершенно. Более того, Иерихон небрежно поправил края рукава здоровой рукой. - Кто-то из магов разберется, как только попадется мне на глаза. Забыл сразу Дэмиена попросить об услуге. Умирать в стенах все равно было бы не страшно. Просто глупо.

- Нет. Это - Аиша подошла ближе и отогнула рукав, очень осторожно, чтобы не коснуться раны. - не пройдет. Это надо лечить. В ее голосе прорезалась твердость. Неожиданно. - Можно... я взгляну? Мессиру похоже осталось лишь сдаться пробудившимся материнским инстинктам мгновение назад тихони-рабыни. В том суть - к тому, кто относится подходящим образом, и даже не обязательно, может быть подарено столько заботы, сколько хватит душевных сил. И обязательно будет подарено суровым тоном матери, которая склонилась над мальчишескими разодранными коленками и требует их осмотра. Однако не все благородные матери таковы. Не обремененные венцами - куда чаще. - Взгляни, - соглашается, хотя подождать одного из двух целителей было бы несколько проще. - Тебя учили врачеванию у Силениуса?

Зеленая комната Вам следует подкрепиться, господин.- она повернулась, улыбнувшись мягко, но немедленно испугалась, скомкав фартук в руках. - Что случилось? Вы ранены? - Не беспокойся, - голос был мягким, словно Иерихон желал успокоить не словами, а самими звуками. Если быть точным, он знал, как действуют разные интонации в обход сознания. Поскольку просто от слов «это не страшно» или «успокойся», ещё никто не начинал борьбу со своими эмоциями. – Просто мы несколько нарушили правила местного гостеприимства. День-два и все пройдет. Не беспокойся, - повторил мужчина. Тему сейчас несколько отталкивающую, а именно обед, маг предпочел обогнуть, полагаясь на свои не слишком здоровые ощущения. - Что именно ты хотела бы прочесть сейчас? – Иерихон сменил тему. Странное это место, он замечал по себе и по другим, оно меняло поведение и роли.

Зеленая комната Аиша толкнула дверь, бочком протиснулась внутрь, потому что обе руки были заняты тяжелым подносом. - Господин? Расположенный уже в постели, отдыхающий после жарких объятий со скелетом, маг без особых эмоций скользнул взглядом по мышке. Проявлять к невезучей ученице жалость было бы лишним. - Пришла почитать? – уточнил маг, не проявив интереса к содержимому подноса. Лицо почти скрылось за упавшими волосами, как только Иерихон вернулся к рисунку Васко.