Rеi

Нет, н-не знаю, - заикнулся хин, отступив на шаг назад, словно от прокажённой. Весёлый настрой и улыбка вмиг слетели с него, как хлебные крошки с обеденного стола под властным жестом хозяйки. Не удалось понять столь разительной перемены из друга в существо, напоенное не то страхом, не то чем-то более опасным для самого халфлинга. Тоже отошла, шаг, другой, обернулась к Бродяге в поисках ответом – может быть он или хвост знает. Соусу было слишком равнодушно. Ещё один шаг подальше. - Хорошо, извини, что потревожила, - по-другому никак. А то вновь начнутся слова о росте и куклах. Ее кукла, как ни странно, сгорела в огне. Выжил только Илларион.

Хотите песню - будет вам песня... - справляться с эмоциями становится все труднее. - Условия ты знаешь: я принимаю только звонкой монетой или причудливыми вещицами. - Кааан, ну не будь таким занудой, - к троице бездельников (как она слышала от проходящего мимо старика) присоединилась уже несколько уставшая от блужданий по городу девушка. Приказы были получены, и оставалось только найти тех, кто разделит с ней эту обязанность. Они много шумели и привлекали внимания, хотя вели себя тихо. Ничего не понимала, но не верила более глазам. Та же пелена, незаметно уступающая воздействию все того же заклинания. [малое очищение разума] - Ты не знаешь, где Аля? – Гош не смог бы проигнорировать вопрос, обращенный прямо к нему. А заодно и на Каннигана поменьше бы смотрел, болезненного и...и такого.

Сейчас отпишусь по обоим своим поручениям, но и тут скажу. Эльх, если битва завтра - я после 18.15 по нашему времени буду

Храм Утреннего рассвета светился на Солнце всеми цветами радуги. Большой стеклянный феникс, вскинув вверх свой острый клюв, расправлял широкие крылья навстречу свету, который сейчас лился с другой стороны. По разноцветному стеклу бегало миллион солнечных зайчиков, сотни лучей отражались от поверхности храма, создавая причудливую и красивую картину, которая, как будто обладая магическими свойствами, не ослепляла, а лишь завораживала взгляд. Внутрь храма вел проход без дверей высотой в два метра. Там, перед кругом из прозрачного стекла на стене, который был направлен точно в ту сторону, с которой каждое утро поднимается Солнце, стоял алтарь Латандера. Если бы спрашивали сунитов о своих собратьях по вере – те смешливо бы морщились и отворачивались, покусывая розовые губы. Много помпезности, забывая, что красота не в количестве. Что совершенство может прятаться там, где и не ожидаешь, где не подумаешь заглянуть. Радужное сияние не оставляло возможности найти тишину. Иссушал этот свет. Радостный свет. Счастливый смех ребенка – но разве не всего должно быть отмеряно в пригоршне света. Даже для нее было слишком много беззаботности, да и сама спокойнее. Утрата оставила отпечаток на распустившейся лилии. В какой-то момент захотелось закричать, и чтобы это унесло крик до ушей Великого. Хотелось закричать, видя суету и желание подготовиться к войне – это мой город! Слышите? Мой! Пусть даже весь мир будет против меня и против него, он и я, мы выстоим. Так может закричать человек, покоривший весь город. Так мало нужно – просто отдать ему себя... Со всеми пороками, добродетелями и сомнениями. А заодно быть уверенным в пути, который плетут за миг до шага боги. Или не плетут – куда им до ножек смертных. У Лирлин, той Лирлин которая жила в одном времени и по суше путешествовала, такого города не было. И не будет. Многим ограничена, не как обычные люди. Смешно, и несколько грустно. Благословление помогает ей очиститься от памяти греха. На шее нет отметин, нанесенных безумием. Она не могла кричать. Лишь рассеяно улыбаться, глупая, глупая колдунья. Спину обволакивали солнечное тепло и свет, едва ли не причиняя больше огня, чем приятной памяти. Ощущение приходили после, пока голова пылала новой мыслью. Другой ее покровитель хотел бы многое нашептать на ушко, но в смутное время не имел права. Имел право только извне. О том, что преступление против жизни и создания оскорбляют обоих. Так появлялось новое знание. Почти выжженное, чтобы после знать какой подарок следует дарить неупокоенным. Мудрый бог, как и каждый мужчина, что знает о том, что необходимо. Лишь подсказка, как избавиться от страха. Феникс готов был взлететь, но оставался все ещё прикованным фантазией людей. Жестоко с ним – оставить на поживу человеческим страхам. Девушка вытерла влажные дорожки, нарушающих единение отметин на щеках. Город был живой как никогда, и он ждал ее. Ничего ещё не знала. Лирлин отправилась гулять, сегодня тяготея к случайности.

Если что, я потом на оборону

Им обещали смутное время, но ее сила не желала покидать тонкие пальцы и это заняло пушистую от солнечных лучиков голову на многие минуты. Почти никогда не обращал внимания на плетущуюся позади – ведь был тифлинг, аасимар, полуорк в конце концов. А легкие искры позади остальных – огонь, шепот, многим просто казалось что девушка разговаривает сама с собой. Уже и не помнила, когда впитав в себя желание соединиться с долиной, сунитка выбрала свой собственный путь. Безответственно и вновь полагаясь на магию – найдет всегда. Пока живы. Верующие столь предсказуемы… Когда она прежде входила в храм Латандера, сознание навсегда отметило в своих глубинах мысль. Даже намек на нее. Изменилась ли девочка, чьи зеленые глаза теперь блуждали по литому стеклу, и в чем была та загадка. Исполняя свою волю, не следует забывать, на всё воля богов. Получился день волшебства духа, чистый день помыслов и многих тайн, скрытых за изнанкой слов, помыслы и божественные, возможно, тайны выходят наружу, а смертные лишь наблюдают за результатами их кружева. Можно лишь присмотреться и применить понравившееся на себя. Все события начинают сваливаться в кучу, важные, строгие, дела скрытые за засовами дверей. Сейчас день, когда все долги смешались, и вечно юная душой колдунья не смела касаться магией чужих мыслей, чтобы убедиться в верности своих ощущений. На каждый нужно откликнуться или забыть. Задачка для бога, не меньше. И Лирлин не может ставить себя наравне. Даже сейчас, когда, возможно, в каждом смертном может прятаться вечная божественная суть. «Но как бы я ни мчался, куда бы я ни гнал, я всё равно куда-то сильно опоздал». Так ей говорили те, кто утопил в своих стремлениях многие мягкие чувства. Это как бы вместо людей ходили бы скелеты. Так же себя чувствуют те, кто был не нужен своим матерям как сами по себе. Видели необходимость или опору. Видели стыд или страх. Бедный, бедный мой Бродяга. Никогда не успокоившийся Бродяга. Мысли завели далеко, и Феникс распахнул перед ней свои цветастые крылья. Здравствуй, Утренний Бог.

Я с последнего поста не знаю, куда хочу сходить) Эльх, пишу, пишу...)

Можешь.. но я ещё не начала) но в процессе

Хорошо, я дочитаю и в храм к почти что своему покровителю ибо чтит почти так же как и озорную богиню.

Можно пойти ещё в Зал утреннего рассвета? *а бывает иной рассвет о_0* или кто-то уже там?

*виновато выглядывает из сундука со снегом* уже все разбежались.. пойти что-ль погулять...

hi-tech уже, методы иные

Генетическая память не надёжная вещь.)

У меня такое ощущение, что Жнец разрушает Хогвартс (двор финальной сцены битвы за замок) о_0

Была такая игра – сидеть видимыми птицам в траве и выполнять свои желания. С этого начиналось ее искусство. Так приходило понимание, с ошибками. Девочка часто смотрела на статного светловолосого эльфа, подражая его походке, его пальцам, его взгляду. И волей заставляя мечты воплощаться яркими искорками. Вдвоем сидели в траве, пока в саду опадали яблоки. Неидеально круглые, но сложно поддающиеся воображению. Девочка смотрела выше, на тоненькую шейку, что питала плод от своей матери. Преломить ее было проще. Ароматный подарок осени падал ей прямо в руки. Девочка довольно щурилась и отдавала все, что могла достать своему другу. А он отдавал добытое своими силами ей. Теперь она это знала, но не помнила. Старше годами и умом, но оставался с ней вечерами. Большие семьи не оставляли шансов остаться кому-либо в одиночестве, хочешь ты этого или нет. Однажды он завел ее в великолепнейший храм, щедро купающимся в солнечных рассветных лучах. Множество зеркал, цветов, доброты по отношению к каждой частице этого мира… Девочка не роптала перед таким великолепием. Ее представляли и знакомили с богиней, через освященные алтари и воду. Укрытая длинными до пят змейками, Лирлин рассматривала лицо идеала. Маленькая и курносая против идеально высеченных черт. И любопытство смеялось покоем, ведь знала, знала уже о Ней, как то дитя узнает запах своей матери, ещё не умея различать людей сознанием. Любила больше, чем любая человеческая женщина. Только потом маленькая колдунья узнавала, как может царапать кожу серость. Соус же будет ходить по пятам за остальными? Или убежит от хозяина – долго, долго будет искать и потеряет, как Кастис, ибо маленьким стал вновь… а может даже будет мягким сиденьем в будущей таверне, как постелью в Раю Альмы для тех, кому высокий дом не в удел был? – ладони обхватывают мягкий комочек, пока гребешок хвоста тянулся к привычным краскам платья колдуньи. – Понесёт этот за его ответственность… а люди верны своим взглядам. Стоит попробовать, огненная голова? – предлагает хвостатый, дёргая плечами от смеха. Усмешка может растаять на свету, сейчас обволакивающим только одного-единственного тифлинга, не следуя законам остальных людей и заветам своей покровительницы. Может ли мнение одного человечка влиять на всех. Не важно, не существенно. Лирлин все ещё боялась вспугнуть свое Счастье. - Не стоит, - соглашается, но думая о чем-то не столь отдаленном как водопады. Не время и не место, чтобы новое яблоко падало в ладони. Ждали остальных, и Голос. Уже другой Голос.

Ямби, я убегаю... если тут что-то начнется, опишешь по собственному желанию - да или нет...

Отпустить, и будет долго бежать, - говорит хвостатый, - а вырастет – всё равно никого не сможет догнать. Если только равен будет с теми, кто Соуса окружает, - Леви фыркнул, оскалив зубы, - много гордости гордецу. Чуть жмуриться, и привычная картина тонет в новых складочках. Угощение тает в щекочущих холодную кожу усах, и сама внимательно разглядывает, как и всегда, когда хочет колдовать. - Можем сделать его гораздо больше на день, и даже ты, Бродяга, не убежишь, если по земле. Хочет такой подарок Соус - стать сильным и быстрым как... только львы столь пушисты, но если будет не пустыня - как будут смотреть другие люди?

Не каждый страх стоит гасить. Хотелось верить, что в правильный момент она отошла в сторону, позволяя каждому передумывать то, что сделает их собой ещё чуть больше. Улыбались – искренне, натянуто, боялись и верили. Сунитка продолжала верить в Иллариона, который никогда не сломается за обманчивой мягкостью. Их благословили, заплели между взглядами множество алых узелков. За каждым цветом прятался свой смысл. Сунитка была довольна. Поутру ушла раньше, чем янтарная жидкость полностью не сменила сосуд. Слушать о грехе и о шансе было несомненно забавно, но пальцы натягивали потуже шарф, пока не будет повода его снять. В следующей битве – как глупо, если так случайно задушат. Несправедливо мешать выполнению своего обязательства перед Леви. Нужна магия плачущего, подаренная без желания на то. Возможно, ещё спит Бродяга и позволит огневолосой спрятаться от всех в умиротворенном дыхании. В волосы оказалось вплетено ещё несколько ярко синих и черных бусинок. Но света было уже достаточно для темных глаз, что жадно поглощали его. Она нарушала этот покой, всегда чувствуя легкий голод и холод. О которых знают только любящие. Бродяга разочарован и испытывает стыд перед Бешабой, но стоит ли вопреки желанию с верностью продолжать служить ей, потакая капризам? Нет, не стоит. Не поздно, когда тифлинг вышел из высокого здания, а на плече, опираясь на помощь коготков, висел серый котёнок, пряча половину мордочки с носом. Хвост рад новому дню, как глаза тёмному небосводу, однако рукам не хватало сейчас верного копья. - Соус, - обращается к мелкому, но смотрит чуть выше, как у нее были свои отметины, так Леви с гордостью носил свои, - привычный быть на ладонях, а бегать сможешь с мудростью двуногих? Вряд ли… Потеряешься. Несколько кусочков рыбы оказалось на протянутой к мордочке ладошке. Мужчина будет расти сильным.

Меняй теперь и подпись.. добренькая =)

:daisy: но не доверяйте Саккариссе!!...

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь

*догадывается, что уже ничего не понимает* остается принимать и наслаждаться ^^

и как вы знали, что это все такое моё? ^^Пора учиться слышать. Так... Хозяин? Мастер? Брат?

*в чем-то даже разбирается.. и почему тянет обижаться на потомка*сладких, драгоценный...

начну с утёса, только допить бы... все сразу было... *жадно поглощает кровь, как никогда не смогла бы вино* ещё один ритуал... а чья она, кстати? *вытирает губы, испортили доброго хаотика*