Перейти к содержанию
BioWare Russian Community
Поддержать BRC на Boosty
Глас Народа

Karissima

Команда сайта
 Профиль  Обзор контента

  • Публикаций

    2 377

  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Победитель дней

    32

Сообщения, опубликованные Karissima

  4. · Изменено пользователем Karissima

    Долг

     

    Лучше бы я умер - эта мысль посещала меня так часто, что стала слишком обыденной, чтобы замечать её. Эта мысль крутилась на периферии сознания вместе с ним, казалось, они дополняли друг друга, гармонировали. Каждый раз, когда меч вот-вот вонзался в кожу или стрела была в нескольких сантиметрах от меня, эта мысль становилось сильнее, и я чувствовал такое близкое, почти ощутимое умиротворение, но животный инстинкт всегда мешал случиться предначертанному.

    И сейчас было то же самое. Кривой клинок, изуродованный скверной, возвышался надо мной, но я уклонился - пара точных ударов, и враг упал.

    «Генлок», - подумал я, - «не способен даже убить ждущего смерти человека».

    Моя мучительная жизнь снова кого-то спасла. Это должно осчастливить меня. Должно… но нет. Не сейчас.

    Мне следует продолжать путь.

    Я уже несколько дней шёл по Глубинным тропам. Уже не раз я был здесь, но не так долго. Мне удалось рассмотреть их. Туннели, прорытые когда-то гномами, испещрённые пауками, осквернённые порождениями тьмы. Они были уродливы. Повсюду была гниль, где-то висела паутина, не та, которая играет бликами света . Паутина моровых пауков вызывала лишь отвращение. И чем дальше я проходил, тем ужаснее они были. Свет моей лампы освещал это уродство и делал его слишком очевидным. Я бы никогда не спустился сюда так надолго, если бы не он.

    Глубинные тропы – испытание даже для опытного искателя приключений, поэтому встретить кого-то здесь я даже не рассчитывал. Хотя за последние несколько дней у меня накопилось столько мыслей. Как бы хотелось выговориться.

    Вот бы Биска была здесь – это желание не покидало меня, но я понимал: последнее, что она будет здесь делать, так это выслушивать меня. Она бы скорее боролась с порождениями тьмы, очищала запачканную одежду или готовила. Готовила… Голод сейчас преобладал надо всем во мне. Надо всем, кроме него.

    Но всё-таки, как же вкусно она готовила! Что же у неё получилось лучше всего? Наверное, тот отборный кусок мяса друффало, которое нам дали жители Крествуда за убийство нескольких мертвецов. Помню его золотую хрустящую корочку, мягкое мясо, как мы тогда наелись...

    Я поймал себя на мысли, что думаю о такой глупости, но что же плохого в том, чтобы вспомнить что-то светлое? Я не нашёл причины, точнее не признал ни одну из них, ведь так хотел напомнить себе, что моя жизнь не такая уж и мрачная.

    Как же там всё было? Тогда маги и храмовники ещё воевали, а в небе была дыра. У нас была миссия – отыскать Страуда, хотя, как оказалось, потом он сам нас найдёт. Помню, у нас из Крествуда был новобранец, молодая эльфийка - жаль не выжила на Посвящении. Но хоть смогли убить пару десятков мертвецов тогда, надеюсь, что кому-то жизнь это спасло, хотя по-настоящему всем тогда помог только Инквизитор.

    Сейчас я осознаю, какую честь тогда оказала мне судьба, дав возможность увидеть будущего героя всего Тедаса. Хотя, когда он попросил меня помочь, я ему отказал, сослался на приказ. Дурак, что сказать. Думал: «Лучше нас мир никто не спасёт».

    Но хватит о хорошем, ведь его должно быть в меру, иначе оно потеряет свою ценность.

    Я встал с камня. Это далось мне с трудом. Но мне надо идти, ведь я почуял их. Пять или шесть - всего в нескольких десятках метров от меня. Нас отделяла лишь тьма. Я не мог видеть их, это и не нужно было. Они не нападут первыми из-за него. Это моё преимущество.

    Я сделал несколько широких шагов, заранее обнажив меч, и, оказавшись у них за спиной, быстро убил двоих. Остальные запаниковали, и я успел убить ещё одного. Ещё четыре. Просчитался – обвинил я себя.

    Они уже сообразили в чём дело. Я запрокинул меч за голову и рассёк пополам единственного гарлока. Генлоки прыгнули на меня. Двоих я отбил, но третий успел укусить меня. Я стряхнул его и тут почувствовал страшную боль, рука горела, ныла, казалось, лучше бы её не было вовсе. Но он делал боль менее ощутимой, казалось, помогал. Благодаря этому я смог широким ударом убить двоих. Третий, последний генлок, отделявший меня от победы, отпрыгнул, но я быстро настиг его одним прыжком, выкинув меч и достав кинжал, чтобы быстро убить его. И вот я снова выжил. Он всё ещё будет преследовать меня.

    Но бой отвлёк меня. Теперь я снова чувствую боль. Один, всего один эльфийский корень, что я взял, чтобы помочь другому несчастному, оказавшемуся здесь, я использую, чтобы уменьшить боль.

    Я продолжил идти и, оказавшись на перекрёстке, выбрал центральный путь. Но лучше бы я пошёл другим путём.

    Пройдя метров сто, я почувствовал большое скопление порождений тьмы. Я подумал, что там меня ждёт кончина, но вместо этого она. Матка. Самое уродливое существо, что я встречал, преградило мне дорогу. Её складки осквернённого жира, щупальца, вымазанные в слизь, пропитанное болью лицо. Она чувствовала во мне родство,  но оставлять её в живых я не мог. Я подошёл к ней, мне надо было дождаться, когда она даст шанс убить её. Она подняла свои щупальца и стала обвивать меня, словно обнимая. Видимо, материнский инстинкт той, кем она раньше была. Но сейчас это было слишком мерзко. Я подождал пару секунд, медленно подошёл к ней и точно поразил её в живот, как меня учил Дункан, мой наставник. Но я допустил ошибку, приложив недостаточно силы, увечье не сразу убило матку. Она издала предсмертный крик, который собрал всех порождений тьмы с округи. Они окружили меня. Они чувствовали во мне скверну, но понимали, что я – враг. Их было слишком много.

    «Тут я и умру…» – эта мысль отчётливо прозвучала у меня в голове. И когда один из ударов практически достал меня, время словно замерло, а у меня встала перед глазами картина из моей жизни. Самый светлый уголок моей памяти.

    9:25. Тогда всё было спокойно, ни тебе пятого Мора, ни тебя Корифея. Я был простым парнем из Денерима. Жил я с родителями в небольшом, выстроенном несколько десятков лет назад доме. Он казался ветхим, но мог простоять ещё долго.

    Было раннее утро, свет пытался пробиться через заросли, лишь слабые лучи доходили до моих глаз, но и их хватило, чтобы разбудить меня. Я встал необычно рано, поэтому зевота не отступала. Но больше всего меня удивила другая картина. Выйдя на кухню, я заметил гостя. «Обычный проезжий остановился», – подумал я. Родители сдавали комнатку сверху.

    Я сел за стол, уже богато накрытый. Мясо, картошка, салаты – стол был просто усеян едой, это было не сказать что необычно, но уж точно не входило в привычки нашей семьи. Мать обычно накрывала так стол, когда постоялец был важной особой, но этот выглядел как обычный вояка, кроме его глаз. В них было что-то большее, чем доблесть, но я не мог понять что именно.

    Он ел молча, довольно размеренно, а я не очень любил есть с незнакомцами, поэтому встал из-за стола. В этот момент вбежал человек. Он был вооружён обычным мечом.

    «Все деньги на стол!» - это слова дали понять, кем он являлся.

    Моя семья зарабатывала продажей трав и мяса, да комнатой - никто из нас никогда не держал в руках оружие, и я был готов к тому, что кто-то - под кто-то подразумевалась сестра, которая боялась одного вида оружия, что уж говорить об ограблении - закричит или вовсе упадёт в обморок. Но ничего.

    Все продолжали заниматься своими делами, мать так же мыла тарелки, отец и гость ели, а брат и сестра продолжали копошиться в углу. Это сбило с толку меня, и не только меня, вор явно не понимал происходящего. Когда же гость доел, он встал и за несколько больших шагов приблизился к грабителю. Он собирался атаковать, но посетитель быстро выбил меч из его рук и повал на пол.

    «Уходи!!» – грозно рявкнул гость.

    В это же мгновение вор убежал из дому.

    Я не понимал, что происходит, и все заметили это, мать и отец улыбнулись, а брат вовсе разразился смехом.

    Это Серый Страж – дала понять мне сестра.

    Я слышал про этот Орден, первую минуту я просто стоял, слишком многое случилось за это утро. Потом я стал расспрашивать его обо всём на свете. Где он побывал, с кем боролся.

    Он отвечал с таким наслаждением, возможно, я ему понравился. Или ему просто было приятно вернуться в эти времена.

    Я заслушивался до поздней ночи, а утром специально вставал пораньше, чтобы услышать больше. Иногда я просил его потренировать меня, а после я узнал, что делаю очень хорошие результаты. Я был воодушевлён, а потом я сказал это. Этих слов очень боялись родители – я заметил это в их глазах в последние дни. «Я хочу стать Серым Стражем». Я был порывист, семья знала это, они не смогли бы меня остановить. А Страж был не против.

    Так я стал новобранцем, так я попал в Орден Стражей, так я пожертвовал своей жизнью, чтобы другие могли наслаждаться ею, но я ни о чём не сожалею, ведь скольких я смог спасти, скольких смог воодушевить на борьбу, сколько глаз смотрели на меня с надеждой и уважением. Я не сожалею ни о чём… даже о нём.

    Он. Он. Только сейчас я заметил, что называю так зов. Почему? Возможно, разум не хотел принимать неизбежную скорую кончину, а может я боялся, что становлюсь всё ближе и ближе к порождениям тьмы.

    Но это и неважно, ведь здесь мой путь закончится, дальше пусть другие идут.

    Жизнь летела у меня перед глазами, а затем, когда я вновь прошёл весь путь, время снова пошло своим чередом, и я пал, стал ещё одной жертвой порождений тьмы. Но жизнь Серого Стража принесла мне много счастья, и вот я умер и наконец избавился от него.

    • Like 3

  5. Вот так, Блэки, значит, да? Я тебя, значит, романьсю второе прохождение подряд, всякие приблуды Серых тебе собираю, под дождем с тобой гуляю в поисках значков, лося развлекаю, из тюрьмы спасаю, прощаю все на свете, а ты говорить со мной не хочешь?! Все, это была последняя капля! Ухожу к Каллену! Сиди себе сам на своем сеновале со своей шикарной бородой и молчи! "убегает в слезах"

     

    Не забудь еще, что тебе, в отличие от некоторых, он цветов не дарил! А ты бы, может, тоже хотела! *ох уж эти мужчины*. Как кровать сломать - это пожалуйста. А как цветы подарить  - так только на 8 марта.

  7. Прекрасный чуждый мир

     

    Это было обычное прекрасное летнее утро из тех, когда свет редкими лучами пробивался сквозь листву рпоновой широколистницы, хрлоной и множества других растений, не встречающихся более нигде в Тедасе. Поблизости шумела вода - успокаивающе и завораживающе, где-то кричал бесстрашный рпопак, как всегда, в одиночку омывающий шерсть в водах бурной широкой реки Вуперк, а где-то далеко слышался предсмертный стон тсрока. Вот и наш герой - сидящий на листе могучего шптирка, наблюдающий, как два нркада сражаются за самку. Напряг задние лапы, сердце забилось быстрее, в голове пульсирует, сильный толчок... промах, пытается развернуться, но поздно - зубы врага уже под кожей, мимолетный страх, хруст шеи, нет чувств, пустота. Теперь лишь подрагивание ветви шптирка и плеч сидящего на нем юноши напоминали о смерти, но джунгли уже забыли. Донаркс – не для слабаков, здесь нет места сочувствию. Нашему же герою это было не по душе.

    Донаркс является домом для отшельнической расы впторгов, одновременно похожих и на людей, и на гномов - сильных существ, ростом с кунари, у которых также проявляются черты животных, обитавших в Донарксе задолго до появления на континенте гномов и эльфов. От них же впторгам досталась густая растительность по всему телу - лишь на лице можно увидеть кожу. Если бы обычный житель Тедаса посмотрел на впторга без одежды, то он бы понял где руки, а где ноги только по небольшому волосатому шарику - голове, из которого торчали небольшой нос, кончики ушей и были видны глаза. Джунгли были как и опасностью, так и великим защитником — ни один из жителей Тедаса не рискнул бы ступить в них. В свое время даже церковный ученый Дженитиви, остановившийся в Кундалоне, отказался от этой мысли.

    Тем не менее, это была высокоцивилизованная раса, даже кое в чём опередившая остальной Тедас, а именно - в архитектуре. Постройки из дерева, как правило, обработаны особым составом, благодаря которому дома по прочности не сильно уступают каменным, долговечны и обладают водоотталкивающими свойствами (что очень важно, дожди шли почти каждый день). Сами впторги немногословны и поэтому их речь изобилует согласными, звуча отрывисто, так, как будто бы каждое слово должно окончить диалог. Поэтому, даже если бы они и участвовали в политических дрязгах Тедаса, то первые их переговоры закончились бы войной, поскольку сразу же после приветствия любой правитель почувствовал бы себя настолько оскорбленным, как никогда до этого в жизни. Так же, примерно 1-2 раза в поколение, рождался ребенок, обладающий способностью к экстраэмпатии - даже без внешних проявлений эмоций, дитя уже в раннем возрасте грустил вместе с матерью или радовался успеху отца (его называли ктварг – "чтец"). Эти дети впоследствии становились лекарями духа, они разделяли все чувства тех, кто приходил к ним. Именно "чтецом" и был наш герой, которого звали Длангр, но для удобства мы будем звать его Длан (думаю, он бы не одобрил, если бы вообще понял, что мы это про него - уж больно мягко звучит). Житель великого и единственного города Сктвкр (впторги гордились этим, почти идеально звучащим названием без гласных), любил свой дом – джунгли, и ненавидел Сктвкр. На то были свои причины - каждый раз после рождения чтеца, его в четырнадцатилетнем возрасте забирали из-под защиты родителей и помещали в "Дом Чтеца", не выпуская за пределы города до рождения следующего, такого же уникального, ребёнка. "Чтец" мог десятилетиями впитывать страдания людей - некоторые сходили с ума, другие же выгорали и будто теряли дар, им становилось все равно, у них не оставалось даже своих чувств. Именно поэтому Длан и сбежал.

    В 16 лет Длан навсегда покинул родной город и отправился на восток. Почему на восток? Недавно он прочел книгу, в которой была история, несколько сотен лет считавшееся легендой. Если верить ей, то именно оттуда, с востока, и пришел Чужак. Он был сам по себе, весь в крови, очень слаб. Впторги боялись внешнего мира, но это был всего-навсего один... Чужак. Они приютили его и несколько недель выхаживали. Лекарь даже стал понимать некоторые фразы и слова пришельца. Перед уходом Чужак сказал: "Спасибо, я должен идти. Я должен найти мечи павших товарищей" (самая тяжелая для прочтения часть), и больше его не видели... по крайней мере в Сктвкре.

    Так Длан и оказался на ветви шптирка, терзаемый угрызениями совести. Он был под два метра ростом, мускулист и широкоплеч, как и многие его собратья. У него даже был нож, но помоги он одному нркаду, пришлось бы убить второго, а потом и первого - ибо у животных нет чувства благодарности. Длан не был готов к этому. К тому, что сначала от возбуждения сердце забьется чуть быстрее, что он будет чувствовать страх и с трудом подавляемое чувство обернуться. Когда он всё-таки обернётся, он ощутит лишь покалывание в шее, а в следующее мгновение станет хватать ртом воздух и искать руками опору. Он уже начал падать, но успел выхватить нож и воткнуть в толстый лист, с которого уже потихоньку скатывался. В горле стоял ком, сначала Длан почувствовал опустошение, а затем грусть и жалость, но сильнее всего были чувства любви и нежности, ведь существо, с которым ты разделил страдания, не может не стать близким твоему сердцу. А теперь эта здоровенная детина просто сидела и плакала, сотрясая огромный широкий лист. Дождавшись пока твари уйдут, юноша слез и отправился дальше, ориентируясь по реке. Длан больше не хотел повторения случившегося и теперь, при любом намеке на опасность, обходил это место стороной.

    Длан шел третий день и впервые уголки его мохнатого рта растянулись в улыбке. Как всегда он опустил свою трость (здоровенную ветку), и почувствовал, как та утонула в зыбком иле дна – он достиг дельты, а значит скоро он покинет джунгли и его будет ждать неизвестность. Возможно, он отыщет поселение чужаков... Если легенды не лгали. Первый раз за время путешествия Длан задумался о том, что ему делать, если все это - ложь, и впервые в жизни ему стало страшно. Если он вернется, его больше не примут как своего - теперь он чужой для своего народа, а если он не найдет поселение чужаков и начнет скитаться, то одиночество в конце концов сведет его с ума.

    Прошло еще два дня. Утро. Длан не был уверен ни в чём, но его шаг был такой же бесшумный и такой же твердый, как и в начале пути. Правда, он стал чаще спотыкаться, один раз задумался и чуть не набрел на ршидну, хорошо, что она шипит, предупреждая о нападении. Юноша успел тихонько отойти и обойти опасное место. Опять пошел дождь. Длан ненавидел дождь. Вообще, для жителей Дорнакса, дождь был лишь из ниоткуда появляющейся водой, размывающей почву, затрудняющей движение и дающей возможность сделать больше ошибок, смертельных ошибок. Юный впторг хотел было устроить привал, но заметил в ста шагах от себя на восток еле видимый барьер, состоящий из быстро движущихся частиц. Длан был в отчаянии - неужели все было напрасно? Он в пятьдесят шагов добрался до барьера и... замер в восхищении! Перед ним открылась картина, от которой бы захватило дух даже у антиванского аристократа, живущего на берегу моря, но у Длана не захватило дух, он просто вышел из тела. Вптог едва успел лишь сделать вдох, время для него остановилось, он видел каждую каплю дождя, а рассветные лучи тысячами рассыпались по грязной шерсти сына джунглей. Длан оголил небольшой участок кожи и впервые в жизни он почувствовал сухое тепло, не то тепло, которое исходит от земли и буквально вымачивает тебя с головы до пят, а необычное, незнакомое, то, что нравится. И еще... Что это? Это как родная река, но вдалеке, бескрайняя и... спокойная, она резала солнце, а отрезанную часть эта огромная река оставила себе, и протянула до самой суши. Только теперь гость побережья выдохнул, затем еще один вдох, за которым еще один выдох. Только теперь он мог думать о чем-то другом и, о проклятие! - теперь прибрежный воздух этой необычной реки был приятней всех запахов на свете, хотя сначала он и казался отвратительным. Длан нашел в себе силы повернуться в сторону родных джунглей и понял, что теперь его сердце принадлежит этой новой земле, и он никогда не вернется в Донаркс. Юноша попрощался со своей колыбелью так, как ребенок, нашедший новую игрушку, прощается со старой и отправился в новый неизвестный мир.

    Длан не прошел и сотни шагов, как вдалеке внизу по склону стали видны копошащиеся фигуры, которые, словно муравьи, не переставая что-то делали. Сердце его радостно забилось - он снова сможет пообщаться с живыми существами, еще не знакомыми, но наверняка интересными. Вопреки желанию, он дождался ночи и только тогда приблизился к поселению. Видимо, в городе была строгая дисциплина, потому как по улице ходило лишь небольшое количество чужаков, одетых одинаково и одинаково... лысых, у них были лишь рога, как у рпирлов. Юноша еле сдержал смешок, представляя этих больших и сильных чужаков, жующих мох и улюлюкающих при опасности. По описанию - словно существа из легенды, но у пришельца в книге не было рогов, даже были волосы, что интересно. Впереди был стражник - Длан почувствовал слабые бессилие и раздражение, а также некое безразличие к собственным эмоциям, словно внутри существа были 2 личности, одна из которых сдерживала, не давала возможности второй обладать своей волей. Чтец никогда такого не встречал, он сочувствовал стражнику. Длан подошел к нему - тот оставался с каменным лицом, но бессилие и раздражение стали едва различимы, на смену им пришли: напряжение, настороженность, подозрительность и... замешательство. Хоть тот и напоминал по комплекции коссита, он был ниже и чуть шире в плечах. Кроме того, косситы любили, чтобы тело дышало и было свободно, чтобы снаряжение не мешало в битве, а этот был полностью разодет в шкуры животных, очень странно. Первым заговорил путник, из темноты до стражника донеслись грубые, немного щелкающие звуки, отдаленно напоминавшие обычную речь:

    —Чжак, т-т-ы д-дин, но внтри тбя дв-ое, т-ы бол-н? – произносить это было намного ужасней, чем проговаривать в мыслях. – Кк тбя зват?

    — Не пытайся заговорить меня! – лицо не выдавало ни единой эмоции, но стражник испытал воодушевление. -Назовись, странник!

    — Длангр. – немного промолчав, пытаясь в уме воспроизвести речь чужаков он добавил: – я пршол с зпада.

    — Что?! – воскликнул коссит - от его спокойствия ничего не осталось, он был напуган и крайне возбужден. – Ты из джунглей?!

    — Я н-не знау чт ткое джнглй. – Длан вспотел, было тяжело, хорошо хоть последнее слово было почти выговариваемым.

    — Это проклятое место, очень давно в нем без следа исчезли Аришок с большим отрядом отборных воинов! – из всего этого Длан понял лишь слова: "это место", "давно в", "без следа исчезли" и "большой отряд воинов".

    Пока юноша обдумывал эти слова, к ним подошел еще один чужак. У Длана просто глаза на лоб полезли - он впервые в жизни не почувствовал живого разумного существа. Неужели у него нет эмоций? Хотя, после того, как этот чужак увидел Длана, Чтец почувствовал плохо скрываемый гнев.

    — Karashok, после смены караула ты явишься ко мне и понесешь наказание за то, что не сообщил о путнике. Кто этот maraas? - гнев поутих и Длан почувствовал заинтересованность.

    — Meravas karasten. Этот basra говорит, что пришел из Донаркса. - Воцарилась неловкая пауза. Затем тот, кого звали Карастен, позвал еще двоих косситов и что-то сказал. Длан расслышал только слова: "saar", "tallis", "taashath", "до утра" и "увести". Все это время двое новоприбывших не спускали глаз с Длана. От Карастена, как и изначально, не исходило никаких эмоций, а когда тот закончил, двое двинулись к нему. Чтец чувствовал от них только раздражение - хороший знак, значит его не станут убивать. Юношу сопроводили до темницы, затолкали в камеру, выдав, однако, теплые одеяла, ведь он все же не был пленником. Было влажно и сыро, как в родных джунглях, но еще был холод, который пробирал до костей. Впервые за неделю, несмотря на некоторые неудобства, Длан смог крепко уснуть, не опасаясь за свою жизнь.

    Утром за ним пришли, но его гости были удивлены и разгневаны. Наверное потому, что Длан выпотрошил одеяла и валялся в их содержимом. У впторгов не было подушек и одеял, у них был собственный мех, а когда выдавались холодные дни, они спали в огромных гамаках для всей семьи, куда засыпались сухие листья. А это мягкое и пушистое нечто согревало даже больше, чем листья. Однако сам юный впторг не догадывался, почему чужаки злились. Его просто подняли, отвели к Стэну и вышли. По-видимому, придётся снова говорить с ними, как же это утомляет!

    — Значит, ты из Донаркса, bas? - спросил Стэн. Его голос был ровным и спокойным, как и он сам.

    — Я с зп-ада. - таким же спокойным голосом прорычал Длан.

    — Хм. Как ты пробрался через джунгли? Наш Аришок с лучшими воинами не вернулся, а ты смог добраться без единой царапины? - Стэн ждал ответа, но не дождавшись добавил, - Как тебе это удалось?

    Очень много слов, очень быстро. Длан ответил:

    — Пвтори. - понемногу обилие гласных доставляло ему все меньший дискомфорт.

    Вот теперь ему стало действительно страшно – Стэн выглядел злым, но по прежнему не испытывал ни единой эмоции. Зато Чтец выдавал себя с потрохами. Стэн еле заметно улыбнулся и юноша почувствовал слабое удовлетворение. Однако, это было совсем не важно - его теперь интересовало другое. Стэн было начал говорить, но Длан выпалил, не пытаясь сделать свою речь понятной:

    — К т Ст-н то смг?- Стэн явно был заинтересован.

    — Повтори!- приказал он.

    — Как т-ы Ст-эн это смог?!- обливаясь потом, чуть ли не прокричал Длан.

    — Смог что? - у Стэна кончалось терпение.

    — Как т-ы нет моций? - Чтец уже буквально тараторил. - На лце - зло, внтри нет моций, свсем!

    Теперь настала очередь Стэна потерять контроль, он взревел:

    —Katara, демон, уйди из моей головы!

    Длан мало что понял из его слов, но почувствовал настолько сильный гнев, что и сам пришел в ярость. Издав пронзительный рык, он резко подался вперед и свалил с ног не успевшего выхватить меч Стэна, стал один за другим наносить мощные удары, пока его не оттащила стража.

    — Хм. Ты не демон, демон бы явил свое обличие.- поднимаясь на ноги, спокойно сказал Стэн. И, повернувшись к стражникам, бросил: -Через два дня к Сегерону отбывает корабль, зверюшка предстанет перед Аришоком.

    Поняв, что случилось, Длан просто заплакал, он никогда не хотел такого. Сначала ярость, потом боль Стэна. Он думал, что сможет быть среди народа, который не будет постоянно заполнять его своими эмоциями, хотел, чтобы его научили управлять собственными. Но больше всего он хотел самостоятельно выбрать свою судьбу. Теперь, когда наш герой сидел в темнице, он не мог управлять даже собственной свободой. Без удобств - голый пол и доска для сна, предназначенная усугубить состояние спины заключенного. На этот раз тюрьма выполняла то, ради чего строилась.

    Прежде чем отворилась дверь, Длан почувствовал волнение и знакомое воодушевление, причем столь сильное, что он и сам на мгновение воспрял духом, затем прислушался к тишине.

    — Здравствуй, Раабен, смена через... – Длан услышал звук, как-будто нож полоснул по плоти. Спустя мгновение, раздался пронзительный крик, через секунду перешедший в громкое прерывистое дыхание. Когда коссит открыл дверь, то понял, что пленник издавал те же звуки — Длан сползал по стене, схватившись за горло, он встретился с тем, от чего бежал. Но это было в разы хуже. На этот раз он вместе с обычными муками смерти испытал: удивление, потерянность, отвращение, омерзение, негодование и, сильнее всего, презрение!

    — Возможно, ты думаешь, что это - худшее, с чем ты встретился в Кундалоне,-сказал голос из тени.– Но ты еще не знаешь, каков Кун. Не важно, как ты смог пробраться через джунгли невредимым, проведи меня. Мне нужно быть там, где Кун никогда меня не достанет.

    — Хршо, – отдышавшись сказал Длан. – Тм на стле мйо снржение, пдай го мне.

    Коссит выполнил его просьбу и заодно кинул ключи от оков, пока тот рылся в сумке, добавил:

    — У нас мало времени, надо торопиться. Тебе нужно что-нибудь еще?

    — Ты сделал все, что необходимо, спасибо. – после этих слов Длангр выхватил свой нож и вонзил себе в сердце. В нем не осталось надежды, он бежал из дома и больше никогда бы не вернулся к своему народу. А придя, как он надеялся, в лучший мир, обнаружил в нем только больше жестокости и боли. Чтец понял, что не смог бы тут жить и видел лишь один выход. Странно, все смерти, которые он переживал, доставляли ему много боли, но своя принесла лишь покой. Последние недели жизни он видел нескончаемое количество страданий, но в последнюю секунду он увидел рассвет, первый и последний рассвет в своей жизни.

    Жаль, что не все приключения оканчиваются удачно. Стоил ли его путь всей этой боли? Мы никогда этого не узнаем, но я точно знаю, что смерть он встретил с улыбкой.

    Тедас – не для слабаков, здесь нет места сочувствию.

    • Like 2

  9. Таак. Мы тут на BSN в треде Блекволла случайно выяснили что у него есть забагованный диалог после суда, про его жизнь до истории с Калье, который появился буквально у пары человек, а у остальных, включая меня - нет, хотя порядок выполнения квестов был тот же что и у людей которые его получили. Видео ниже. Неудивительно мне показалось что не хватало какого нибудь дополнительного обсуждения/диалога после всего что произошло. Мне были доступны только варианты спросить как его теперь называть: Ренье или Блекволл и расспросить знает ли он на самом деле хоть что нибудь про Серых Стражей. Не подскажете у кого здесь был этот диалог и какое мегашаманство нужно совершить чтобы получить его?  :)

     

    Ого! А у меня не было.

    • Like 1

  12. Его прощальный поклон

     

    Это был богатый трактир, стоявший у оживленного торгового тракта, ведущего в Ансбург. Здесь останавливались путешественники и купцы, желающие отдохнуть и восстановить силы в пути, не брезговали заглядывать сюда и благородные.
    По странному стечению обстоятельств, хотя трактир и был набит битком посетителями, работы у хозяина было не много. Большинство гостей валялись на полу, среди обломков мебели в лужах собственной крови: кто-то стонал, кто-то скулил, кто-то лежал не подвижно и понять, жив он или нет, можно было только по вздымающейся груди и ровному дыханию. Охотники за головами не рассчитавшие свои силенки, попытавшиеся откусить больший кусок пирога, чем могли прожевать, и закономерно подавившиеся. Впрочем, хозяина трактира, расположившегося за надежной барной стойкой, совершенно не смущали ни побитые посетители, ни поломанная мебель, ни заляпанный пол. За все свои хлопоты он получил более чем щедрую компенсацию, что позволяло закрыть глаза на некоторое недопустимое поведение последних двух оставшихся к концу потасовки на ногах постояльцев.
    А это была та еще парочка. Безбородый, вороватый на вид гном, с прекрасно подвешенным языком, вооруженный странным приспособлением напоминающим арбалет, и чернявый бородач, то еще трепло, считающий, судя по всему, себя очень забавным. Вооружен этот тип был необычным не то посохом, не то копьем. Но самое поразительное, что этот человек определенно был магом! Маг! Здесь! Вне круга! Трактирщик очень жалел, что не мог послушать, о чем эта парочка говорит. Мало того, что они расположились в другом конце обеденного зала, так еще и заплатили менестрелю (еще одному постояльцу, способному стоять на ногах после окончания драки), чтобы та тренькала на своей лютне. Гном отсыпал девушке приличную гору золотых, так что та не только покрыла свой долг в этом заведении, но еще и с прибытком осталась. А жаль. За отступником рано или поздно явятся храмовники, так что узнай трактирщик что-нибудь интересное, мог бы продать им какие-нибудь сведения.

    Я не зову тебя лжецом,
    Просто не ври мне.
    Я не зову тебя вором,
    Просто не кради у меня...

    Чародей, отхлебнув из своей кружки, кивком головы указал на поверженных противников.
    - А ты потом в своих байках переврешь все так, как будто они по щелчку моих пальцев распались на мелко порубленные ломтики.
    Гном пожал плечами. Обвинение в излишнем красноречии его не особо взволновало.
    - Людям нравятся кровавые подробности. Почему бы не дать им то, чего они хотят?
    - Подробности? - бородач насмешливо фыркнул. - Лучше бы с таким же энтузиазмом ты описывал окружающую обстановку. А то у тебя каждое место событий похоже на "обычную киркволльскую улицу".
    - Ауч, Хоук, - гном картинно схватился за сердце, изображая ранение. - Ты уязвил не только гордость рассказчика, но и гордость коренного киркволльца: в Городе Цепей нет обычных улиц.
    Друзья рассмеялись, а потом опрокинули по кружке, не чокаясь. За жужжащий, словно улей, Киркволл и его необычные улицы! Варрик разлил остатки эля по кружкам и махнул хозяину, чтоб тот нес еще кувшинчик.
    - Ну, и что ты теперь планируешь делать?
    - Я? Планирую?! - Хоук рассмеялся. – Не-е-ет. Сейчас за штурвалом Изабелла. Носится, словно тайфун, пытается собрать команду побыстрее, пока я не передумал плыть с ней. Или пока она не передумала плыть со мной.
    - Мне казалось, вы уладили этот вопрос с Ривейни еще в Киркволле, нет?
    - Вроде как, - маг пожал плечами. - Но ты же знаешь, насколько изменчива бывает погода на море.
    Варрик понимающе усмехнулся. О да, он знал. Друзья снова приговорили по кружечке, на этот раз за дам, переменчивых словно море! Каждый был знаком с такой. Благо, одна из служанок уже принесла очередной кувшин, и кружкам не нужно было простаивать с сухим дном.
    - С другой стороны, если совсем будет некуда идти, ты всегда можешь отправиться в Тевинтер. Составишь компанию Фенрису. Он, как я слышал, охотится там на работорговцев, - гном хитровато улыбнулся. - Если будешь расторопным и сумеешь добраться до Магистериума пока твое имя у всех на устах, может, даже станешь магистром. В конце концов, даже тевинтерские снобы не гнушаются поднимать стакан за здоровье человека, который левой рукой обломал рога Аришоку, а правой отвесил оплеуху Верховной Жрице, осадив ее цепных псов.
    - Я? Магистр? - Хоук захохотал. Так искренне он не смеялся с того случая с "медными бархатцами". – Боюсь, при таком раскладе Фенрис будет первым, кто попытается вырвать мне сердце.
    Теперь уже смеялись оба. Воспоминания о вечно гундящем о "злых магах" эльфе, в конечном счете, сражавшегося за жизнь и свободу этих самых магов, приятно грели душу.
    - А что слышно на счет остальных?
    - Младшенький, как ты знаешь, после драки в Казематах вернулся к Стражам. Сейчас он где-то на глубинных тропах. Себастьян в Старкхевене. Уверен, там от него уже все волком воют. Блондинчик... после того, как ты его прогнал, он исчез. Не знаю куда. Да и знать не хочу, - Варрик помолчал, собираясь с мыслями. С некоторых пор друзья старались как можно реже вспоминать об Андерсе. - Авелин и Мерриль вернулись в Киркволл. Наш капитан стражи полагает, что без нее город развалится на части. Может она и права. Маргаритка помогает эльфам в эльфинаже оправиться после недавних событий.
    Чародей и гном сидели и молчали. Каждый думал о своем. Варрик собирался с мыслями, а Хоук... Хоук пытался придумать остроту, которая лучше бы всего описывала сложившуюся ситуацию. Ничего путного в голову еще не пришло, когда Варрик заговорил:
    - Знаешь, Гаррет, я тут подумал, - Варрик с трудом подбирал слова. На памяти Хоука подобных случаев было меньше, чем пальцев на одной руке. - Я решил вернуться в Киркволл.
    Последняя фраза была сказана чуть ли не скороговоркой, на одном дыхании. А сказав, он выжидательно уставился на собеседника, силясь угадать реакцию. Нельзя сказать, что эти слова стали для Хоука неожиданностью. Последнее время стало особенно заметно, что Варрик тоскует по родному городу. Он постоянно заводил разговор о Киркволле, говорил о том, как вернется туда, даже скучал по делам торговой гильдии!
    - Я понимаю, - Хоук ободряюще улыбнулся. - На самом деле я удивлен, что ты тянул так долго. Чем планируешь заняться по возвращении?
    - О, уже накопился целый ворох дел,- увидев реакцию друга, Варрик явно приободрился. - Но думаю так же закончить свою книгу. "Защитник Киркволла".
    Хоук поморщился.
    - Ты считаешь, это та история, которая будет хоть кому-то интересна?
    - Ты шутишь? Это великолепная история! В ней есть все: приключения, сражения, вина, ирония, романтика, неожиданный сюжетный поворот, выныривающий в самом конце и кусающий за задницу! А главное харизматичный главный герой, за судьбу которого хочется переживать.
    - Ты мне льстишь. Не настолько я и хорош.
    - Верно, - Варрик ехидно усмехнулся. - Но в моем изложении будешь даже лучше. Взять одну часть практичности, одну часть бескорыстного благородства, две части безумия и приправить на свой вкус оголтелым враньем. Потом…
    -… Потом процеживаешь эту смесь через подходящих слушателей, и готово! Вот он – герой! – закончил за друга Хоук. – Помню-помню, ты говорил.
    Варрик одобрительно рассмеялся.
    - Верно. Пойми, тебя ведь вели не долг и не желание всех спасти, а простое стремление выжить и защитить семью. Это понятно каждому. Такого героя легко принять.
    Хоук покачал головой. Да уж. Его друг умел выставить некоторые вещи в выгодном свете, даже такие приземленные, как жадность и стремление достичь чуточку большего. Впрочем, некоторые сомнения, по поводу выбранного Варриком направления, у него все еще имелись.
    - А ты уверен, что богатого на повороты сюжета и харизматичного героя хватит, чтобы в конечном итоге окупить потраченные на написание чернила?
    - О чем ты, Гаррет?
    - Ну, сам посуди: ты говоришь, в моей истории есть ирония, вина, романтика. Но была бы ирония без Фенриса? Беглого тевинтерского раба, презирающего магию и все, что с ней связано, но в конечном итоге сражавшегося за свободу магов и называвшего одного из них своим другом? Была бы вина без Андерса? Ведь пока я наслаждался свободой, мои собратья маги были заточены в Казематах. Я мог помочь, но ничего не сделал. А Андерс, он никогда не переставал напоминать об этом. Романтика... собирала бы твоя байка о нашей с Аришоком дуэли так много слушательниц, если бы подоплекой этой драки было нечто иное, чем мои чувства к Изабелле?
    Хоук задумчиво почесал затылок. Как-то далеко он ушел со всеми этими объяснениями от своей первоначальной мысли.
    - Я просто хочу сказать: история, герой... много ли они стоят, без людей, что шли рядом? Расскажи о них чуточку подробнее, чем об улицах города, где мы жили. Очень прошу тебя. В конце концов, много ли я стою без своего друга гнома?
    Варрик, казалось, был несколько сбит столку. Сложив пальцы домиком перед собой, он несколько секунд обдумывал услышанное. Потом, осторожно подбирая слова, заговорил:
    - Поверь слову профессионального дельца: ты стоишь очень многого. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. И знаешь что? Это звучит как хороший тост, - Варрик взял свою кружку. - За людей, что сопровождали нас!
    - И за тех, кто будет сопровождать нас в наших будущих историях!
    Варрик поднял свою кружку, собираясь отсалютовать ей, и в тот же миг в грудь ему ударился мощнейший разряд молнии. Стул под гномом разлетелся в щепки, а сам он кубарем покатился по деревянным доскам. С явным сожалением, Хоук вылил на пол содержимое своей кружки, не забывая поглядывать в сторону фигуры, еще недавно выглядевшей в точности как его лучший друг.
    - Как ты понял?
    Его голос изменился. Казалось, он звучал со всех сторон. Словно шелест и одновременно, как будто бы звон. Тихий шепот, оглушающий раскат. Противоречивый. Такой звук не могло породить горло смертного. Фигура гнома поплыла, начала пульсировать изнутри. Вытянулась, превращаясь во что-то иное. Потустороннее.
    - Ты назвал меня по имени, - Хоук пожал плечами, как будто бы ответ был очевиден. - Никто не зовет меня по имени.
    Демон издал звук похожий на смешок, признавая свое поражение. По крайней мере, Хоуку показалось, что этот звук походил на смешок. Исчезли побитые охотники за головами, служанки и хозяин трактира тоже исчез. Исчезли столы, стулья, посуда. Последним растворились крыша, стены и потолок. Остался лишь одиноко парящий островок посреди грязно-зеленой бесконечности. И Черный Город вдалеке.
    - А ведь ты мог бы остаться в этой сладкой, убаюкивающей фантазии, - с каждым неуловимым движением толстые гномьи пальцы вытягивались, превращаясь в настоящие лезвия. На ладони мага, как бы невзначай, появился огонек, готовый в любой момент превратиться в бушующий огненный смерч. - Никаких тревог. Никаких потерь. Мир и покой. Вечная праздность.
    Это действительно было заманчиво. Или - было бы? Хоук криво усмехнулся.
    - Как сказал бы настоящий Варрик: "это не та история, на которую будет спрос".
    Демон, оскалившись, кинулся в атаку и одновременно с этим Хоук выбросил вперед руку.

    ***

    Это была Тень. Контроль здесь - лишь иллюзия. Изменчивая и непостоянная, дикая словно стихия. Но ведь для него никогда не было проблемой обуздать стихию. Хаос киркволльских улиц, любовь женщины, подобной морской волне. Тогда почему ему так сложно тут? А может он никогда не владел ситуацией? Никогда не стоял в оке бури? А был лишь частью бури? Вместе с другими монстрами.
    Огр. Аришок. Орсино. Мередит. Кошмар. Демон Праздности, что залез к нему в голову и вытянул стародавний разговор. Он победил их всех, но победителем так и не стал. В этом месте невозможно быть победителем. В этих бесконечных хоромах. Залах отражений. Тысячи зеркал, и в каждом зеркале своя вероятность. Словно дверь или окно в иной мир. Другая история, другой выбор. И везде своя вина.
    Огр протягивает лапищу к Лиандре. Но дорогу ему преграждает клинок. Клинок, не магия. Карвер...
    Одеяло падает, оголяя острое плечико. "Здесь? В Верхнем Городе? И ты... с эльфийкой?"
    Прием в честь Защитника Киркволла. Но где же он? Где виновник торжества? "Рады, что вы приняли наше приглашение, монна Хоук."
    "Как я могу убить собственную сестру?" Влияние скверны зашло слишком далеко. Как у Уэсли. Всюду тьма и помощи ждать неоткуда. "Потому что она просит тебя".
    Узкое лезвие легко разрывает ткань, играючи достигает сердца. Горькая усмешка Андерса. Себастьян ликует. Справедливость для всех.
    Храмовники напуганы, в смятении. Безумие царит вокруг. И лишь одна фигура возвышается над хаосом. Каллен преклоняет колено перед Защитником, и остальные следуют его примеру. Да здравствует Наместник!
    "Корифей мое бремя". Лица не видно. Страуд? Алистер? Логейн? Инквизитор произносит одно имя. Одинокий клич: "За Стражей!"
    Хоук еле заметно вздрогнул, когда чей-то мокрый нос ткнулся ему в ладонь. Быстро переведя взгляд, он увидел мабари. Внешне это определенно был пес: квадратная, широкая морда, сильные челюсти, широкая, мощная грудь, мускулистая шея, короткий хвост, четыре сильных лапы. И очень умные глаза. Вот только он был полупрозрачный и светился потусторонним синеватым цветом.
    - А, это снова ты, приятель? - Хоук повстречал этого духа некоторое время назад. Тот очень своевременно помог, когда пара демонов гнева прижали чародея к стенке. И с тех пор тащился следом как привязанный, помогая в каждой стычке. И, соответствуя выбранному образу, всегда молча, игнорируя все попытки себя разговорить. - Так на чем мы остановились, когда то воплощение Гордыни нас так грубо прервало? Ах да, я пытался угадать из каких ты духов...
    Мир вокруг Хоука странным, хаотичным образом менялся. Одно время он шел по Императорскому Тракту, потом оказался на улочках Верхнего Города в Киркволле, затем в какой-то неизвестной пещере, а после непонятным образом в подземелье замка Эн. Странная, нелепая игра Тени.
    - ... Ворчун? Чихун? Предупреждаю, если Справедливость, то мы вряд ли поладим, - маг неодобрительно глянул в сторону своего неразговорчивого попутчика. Сейчас он на полном серьезе не отказался бы даже от какого-нибудь нравоучения в исполнении Авелин, так опостылело ему это молчание! - И тащишься за мной, как будто я тебе денег задолжал. Спрашивается, чем я заслужил такую... преданность?
    Хоук удивленно покачал головой, слегка сбитый с толку простотой ответа, находившегося все это время на поверхности.
    - Значит, Преданность, да? А молчишь потому, как пытаешься соответствовать высказыванию "преданность доказывается не словом, а делом"?
    Но дух по-прежнему не подавал виду, что понимает его. На самом деле, это и не требовалось. Усмехнувшись, Хоук перевел взгляд с пса к линии горизонта. Сейчас они находились на вершине Расколотой Горы и отсюда открывался шикарный вид. Где-то внизу закручивались вихри энергий, в небе парили куски крепостных стен и домов, багровели алые точки, крохотные вулканы, вспыхивающие и тут же гаснущие, когда на них опускались снежные смерчи.
    И еще эта песня, песня Тени.
    Крик гнева. Клич доблести. Стон желания. Зов справедливости. Шепот праздности. Тишина преданности. И тысячи иных звуков, оттенков чувств. Так легко потеряться, сломаться, забыться и не найти себя.
    Хоук, перехватив поудобнее посох, потрепал мабари по холке, как если бы тот был настоящей, живой собакой. Их взгляды были устремлены вперед, туда, где возвышался над всем Черный Город.
    Решимость человека крепла. И тогда Тень услышала новую песню.
    - Сражайся за свои ценности и сражайся за своих друзей, сражайся с этой скверной ради света в конце.
    Он двинулся вперед. Напевая. Ведь рано откланиваться. Впереди ждут новые истории и люди, что будут их частью.

    • Like 4

  19. Как герои

     

    Денерим.
    Город, где Коутрен выросла.
    Город в стране, ради которой она сражалась. В стране, которая пережевала её и выплюнула, найдя героев получше.
    В её воспоминаниях Денерим был залит солнцем, музыка звучала отовсюду, трубили горны, и воздух был наполнен ароматом победы. Шевалье повержены! Ферелден освобождён! Солдаты маршировали единым строем, впереди них шествовал король Мэрик Тейрин, по его правую руку – Логейн Мак-Тир, а позади них была она. Сэр Коутрен. Люди кричали и приветствовали их, как героев. Они и были героями…
    – С дороги!  
    Коутрен едва оторвала взгляд от мостовой, как удар опрокинул её на спину. Нос взорвался болью, кровь залила подбородок и закапала на рубашку. Коутрен приподнялась и сплюнула в след всаднику. Тот не обратил внимания и продолжил путь в хвосте королевского кортежа, нёсшегося по улицам, словно разъярённый бронто.
    – Ублюдок! – прошамкала Коутрен вслед, покатала на языке сломанный зуб и выплюнула.
    Встать удалось с трудом, точно она в доспехах, а не в потёртой одежде. Коутрен вновь выругалась. Никакого солнца, лишь туманное небо и накрапывающий дождь. Никакой музыки и горнов, лишь её тяжёлое дыхание. И никакой победы, лишь унижение и выбитые зубы, а из ароматов только запах псины. Денерим, каким он стал. Тёмный уголок для людей вроде неё. Коутрен вздохнула. Синяки сойдут через несколько дней, нос она вправит сама – так почему настроение настолько мерзкое? Она ведь дома.
    Никто из прохожих не подошёл помочь. Должно быть, вежливость больше не в чести. Или её узнали? Разглядели ту самую предательницу среди новых шрамов на загорелой коже? Дыхание Создателя, да какая разница?! Проклятый город, проклятая погода, проклятая сентиментальность! Коутрен вытерла кровь рукавом, отряхнулась. Стоило выбрать другое время для прогулки. Желание идти дальше по главной дороге пропало, и она свернула в боковую улочку.
    Та оказалась безлюдной и узкой даже для небольших повозок, дома нависали исполинами и загораживали небо. Сколько себя помнила, она всегда шла в чьей-то тени.

    – Эй!
    Грубый мужской голос за спиной застал Коутрен врасплох. Стоило ей обернуться, как другой голос, уже женский, донёсся спереди:
    – Кто же знал, что ты сама сюда завернёшь.
    Коутрен заозиралась. Широкоплечий мужчина с красным носом пьяницы в компании лысой женщины, с лицом, обветренным, как скала. Каков вид, таковы и намерения. Коутрен натянуто улыбнулась. Искатели лёгкой наживы, как же. Рука потянулась за спину, но схватила лишь воздух – не было ни Летнего меча, подарка Логейна своей спасительнице, ни того, с которым она прошла всю Вольную Марку.
    – Золота у меня нет, – Коутрен развела руками, – можете даже не стараться.
    Незнакомцы переглянулись.
    – Ну, башка-то на месте, – рассмеялся красноносый.
    – Нам больше и не надо, – вторила ему лысая.
    Мужчина вытащил из-за пояса топорик, его спутница достала нож. Коутрен непроизвольно сглотнула. Ну почему она не взяла с собой оружие? Кулаки сжались сами собой.
    – И кому она нужна?..
    Коутрен краем глаза уловила движение, дёрнулась в сторону. Топорик просвистел мимо, она сама по инерции врезалась в стену, пинком отправила красноносого на землю. Лысая бросилась в бой. Коутрен едва не напоролась на кинжал, почти увернулась и зашипела, когда лезвие обожгло бок. Убийцы встали перед ней, загородив проход.
    – Может, договоримся?! – пропыхтела она.
    – Ещё че…
    Красноносый захрипел и уставился себе на грудь. Из неё секунду торчал кончик меча, затем пропал, и тело рухнуло мешком, словно в нём не осталось костей. Женщина повернулась и Коутрен ударила её между лопаток. Убийца повалилась, выронила нож. Коутрен накинулась на неё, схватила за лысый загривок и ударила лбом о мостовую, раз, второй, пока пальцы не залило кровью.
    Коутрен посмотрела на спасителя. Им оказался высокий мужчина солдатской выправки с шевелюрой густой, будто присыпанной пеплом, и аккуратными усами с бородой. В правой руке он держал окровавленный длинный меч. Человек казался смутно знакомым, но она не могла вспомнить, где его видела. Спаситель погладил усы и пробасил:
    – Вовремя я здесь оказался.
    – Это уж точно. Закончите дело?
    – Дело? – хмыкнул он. – Простите, женщин не убиваю.
    – Зато я убиваю.
    Он помедлил, но протянул меч рукоятью вперёд. Коутрен взяла её, почувствовала приятную тяжесть, покрутила запястьем и повернулась к незадачливой убийце. Её друг валялся рядом в луже крови, а сама она лежала ничком, едва дыша. Коутрен упёрла остриё ей в затылок. Убить или дождаться пока очнётся? Узнать, кто за ними стоит не будет проблемой, а впрочем… иногда лучше оставить недосказанность, чем промокнуть под дождём. Потребовалось надавить совсем чуть-чуть, чтобы клинок скользнул вперёд. Лысая женщина вздрогнула, носки сапог заскребли по земле, и она застыла. Коутрен вытерла меч об убитую и вернула владельцу.
    – Спасибо.
    – Не стоит благодарности, – он вложил меч в ножны. – Спасать милых дам я могу и просто так.
    – Милая?! Ха! – Коутрен позволила себе усмехнуться. – Вы сами мало похожи на рыцаря. Мы не встречались раньше?
    – Ваше лицо тоже показалось мне знакомым.
    – Служили под началом некоего Героя Дейна? – догадалась Коутрен.
    – Сэр Коутрен! – Он закивал, ничуть не удивившись. – Вы изменились.
    – Вы тоже не помолодели, сэр…
    – Сэр Лэндри к вашим услугам, сэр Коутрен.
    – Просто Коутрен, я уже не рыцарь, – отмахнулась она. – А я буду звать вас просто Лэндри, договорились?
    – Как скажете.
    Быстро темнело, да и дождь был готов взяться за город всерьёз. Коутрен обшарила трупы и, не найдя ничего стоящего, подняла кинжал и сунула его себе за пояс. Они зашагали дальше по улочке. Впереди не было ни души, и она впервые почувствовала себя спокойно. День не задался с самого начала, но, может хоть окончится без лишних смертей. Её, например.
    – Проводите меня до «Покусанного дворянина»? – спросила она.
    – Почему бы и нет.
    Должно быть, странно они смотрелись. Хмурая Коутрен в окровавленной одежде и сутулый седой Лэндри, будто только что вернувшийся с войны. Что-то в его усталом взгляде – или движениях – заставляло её чувствовать себя не в своей тарелке.
    – И как так вышло, что вы оказались здесь, да ещё и при оружии? – с подозрением спросила Коутрен.
    – Счастливая случайность. А вас что привело в Денерим, Коутрен?
    – Приезжаю каждые несколько лет, – пожала она плечами. – Вспомнить былое, встретиться со старым знакомым.
    – Знакомым?
    – Логейном Мак-Тиром.
    – Я считал, его приняли в Стражи…
    – Разве не захочется пройтись по улицам, которые спас десятком лет раньше? А как живётся в Денериме?
    – Ни шатко ни валко. – Он повертел кистью в воздухе, будто закручивал что-то. – Усадьбу пришлось продать, ютимся в городе. Без земли и без надежды. Не подумайте, что я жалуюсь, просто времена такие. Зарабатывать на жизнь приходится не как солдату, а как наёмнику.  
    Сколько она себя помнила, выслушивать чужие излияния всегда было сомнительным удовольствием, но и отказать в этом было преступлением.
    – И не подумаю. Чем я, по-вашему, занималась последние годы?
    Лэндри посмотрел на неё с сомнением, как когда-то смотрели многие. Должно ли женщине сражаться, а не хранить семейный очаг? Эта мысль вызывала раздражение со времён, когда ушёл отец, и она осталась вести хозяйство. Конечно, должно, когда всех мужчин призвали на войну, и не подними она меча, не стань защищать себя – её изнасилуют и распнут, а деревню сожгут.
    – Не земледелием, – пробурчал Лэндри.
    – Я прошла с боями всю Вольную Марку, от Ансбурга до Киркволла.
    – Тогда вы, наверное, в курсе надвигающихся бед?
    Коутрен замялась. Их пешая прогулка подходила к концу, впереди виднелась торговая площадь, непривычно пустая вечером. Должно быть, погода.
    – В Киркволле я села на корабль и слезла только в Амарантайне, так что, наверное, многое упустила.
    – Церковь собрала Конклав в Храме Священного Праха, однако, все прошло не так, как хотелось бы. Они погибли, а вместо них появилась Вестница Андрасте, представляете? Какая-то кунарийская отступница, да простит нас Создатель!
    – До церковных дрязг, – фыркнула Коутрен, – мне дела нет.
    – Дело не в них. Банны говорят о демонах, из Крествуда идут призывы о помощи, в Редклифе проблемы с мятежными магами! Ферелден трещит по швам, а король с королевой не делают ничего! Как и всегда, впрочем.
    Вывеска таверны показалась сквозь обвисшие под тяжестью воды навесы торговых лавок, и тут же начался ливень. Коутрен побежала, как в детстве, и весь мир сузился до дверного проёма впереди. На неё нахлынули воспоминания. Когда она последний раз бежала вот так? Когда на Логейна накинулись мародёры и чуть не стащили его с лошади? Или когда они схлестнулись с шевалье в битве при реке Дейн?
    Внутри оказалось тепло, светло и немноголюдно. За одним из столов сидели дворяне при оружии, блестевшие золотыми украшениями, рядом на полу мабари усердно грыз кость. В дальнем конце комнаты за стойкой скучал трактирщик. Если и было в Денериме место, которое не менялось, так это «Покусанный дворянин». Коутрен почувствовала себя как дома. Сколько вечеров она провела здесь, сколько эля выпила с гвардейцами?
    Зашёл Лэндри, промокший и недовольный.
    – Выпьем? – спросила она.
    – Не откажусь.
    Они прошли к стойке, заплатили за эль и с полными кружками сели за ближайшим столом, друг напротив друга, как старые знакомые. Хоть что-то начало налаживаться. Коутрен сняла мокрую куртку и положила её рядом, оставшись в одной рубашке, Лэндри стащил с себя накидку и бросил там же. Наступил неловкий момент взаимного приглядывания. Её спаситель выглядел старше, чем показалось ей на улице, морщины рытвинами покрывали лоб, взгляд серых глаз из-под прищуренных век был холодным, как сталь.
    – Что?
    – Синяки. – Он пальцем указал ей на лицо.
    – Только сейчас заметил? – хмыкнула Коутрен и отпила глоток.
    Напиток не изменился за последние годы: терпкий, обволакивающий, как объятия любовника, и крепкий, словно гномье варево, однако то, что она пробовала в Вольной Марке, было получше. Жизненный парадокс. Скучать по старым временам, морщиться от денеримской выпивки и ценить марчанские вина. Лэндри же пил, как ни в чём не бывало.
    – На свету виднее, – ответил он. – Так откуда?
    – Назовём это подарком короля.
    – Этот мальчишка…
    – Нет! Просто меня угораздило оказаться на его пути. Не в первый раз, – вздохнула Коутрен. Эль вскружил голову, как дворцовый щеголь. Она сделала ещё глоток. – Вот у вас есть моменты, о которых вы жалеете?
    – Есть пара, но…
    – И у меня есть. – Она перегнулась через стол. – Собрание Земель! Стоило преградить им дорогу, стоило заколоть эту эльфийскую шлюху ещё по дороге в тюрьму… и-ик! – и мы жили бы в другой стране. В лучшем Ферелдене! В лучшем!
    – А я почти вызвал её на поединок. Эльфийка обманула меня, как котёнка. – Лэндри сжал пальцы в кулак, огромный как кувалда. – Кто знает, чем бы все кончилось…
    – Почти – не в счёт. Знаешь, что самое неприятное? Когда они все стояли там… я подумала… убейте его, не оставляйте в живых, потому что иначе мне придётся с ним объясняться. Оправдываться.
    – И?..
    – Объяснений не вышло. Он сказал: «это не твой долг, Коутрен» и стал Серым Стражем, а я сбежала. Кому я была нужна при дворе? Аноре? Гвардия Мэрика развалилась, Алистер хотел крови.
    Коутрен хотела сделать ещё глоток, но кружка оказалась пуста. Когда только успела? И зачем начала оправдываться перед человеком, которого видела лишь пару раз? Она позвала трактирщика, и тот принёс новую порцию. Повисло затянувшееся молчание. Коутрен смотрела в пламя свечи, размышляя о прошлом и делая глоток за глотком.
    – С тех пор я видела его раза три, и на днях должен случиться четвёртый. В Монтсиммаре мы взяли за правило приезжать сюда каждый год. Он предлагал пойти в Стражи, но… я даже в глаза ему смотрю с трудом, а сражаться с ним рядом?
    – Логейн сильно изменился после Остагара?
    – Не особо.
    – А ведь были времена, когда я рассказывал о нём дочерям.
    – Я сама мечтала стать его, – рассмеялась Коутрен. – Но те времена прошли.
    – И так и не стали? – Лэндри усмехнулся в усы.
    – А что, похоже?! – Коутрен хохотнула. – Но если это намёк, то… у меня никого не было с «Цветущей розы»!
    – У меня семья!
    Лэндри отшатнулся, словно следовал целибату. Коутрен расхохоталась ещё сильнее. Сколько они выпили? Лэндри едва ли допил вторую, а она сама приканчивала четвёртую. Пила ли она столько, когда служила в гвардии? Вряд ли. Дверь в таверну распахнулась и вошли двое. Первым оказался невзрачный эльф в промокшей мантии, а вторым – мужчина в охотничьем костюме и плаще с изображением стилизованного глаза с отходящими от него волнистыми лучами. Он оглядел зал, заметил её, присмотрелся, а затем широким шагом подошёл, эльф посеменил следом.
    – Сэр Коутрен? – спросил мужчина.
    – Возможно, а вы…
    – Зовите меня Каменщик.
    Уж на кого-кого, а на каменщика он не походил совсем. У Коутрен засосало под ложечкой, она нащупала трофейный кинжал на поясе. Что-то назревало.
    – У меня для вас новости от леди Адаар из Инквизиции.
    – От кого?
    – От Вестницы Андрасте.
    – Я её даже не знаю!
    – Она хочет передать соболезнования по поводу гибели вашего друга, – Каменщик кашлянул, – и исполнить его последнюю волю.
    – Что?!
    – Страж Мак-Тир убит, сэр Коутрен.
    – Где?! – Её голос предательски задрожал.
    – Под Адамантом. Погиб, как герой.
    – Как герой, – прошептала она. На глаза навернулись слёзы, в горле встал ком. Коутрен заморгала, но это не помогло. Сколько лет она его не видела? Три? Четыре? И вот они должны были встретиться, а он погиб, как герой.
    – Скетч, будь добр.
    – Держи, Сайлас.
    – Дыхание Создателя, и не называй меня по имени!
    Эльф сдвинул кружки со стола и положил на него длинный свёрток, осторожно развернул ткань. У Коутрен перехватило дыхание, когда её глазам открылся двуручный меч, каждую щербинку на котором она знала как свои пять пальцев. Сильверит мерцал в свете свечей. Летний меч. Тот, что подарил ей Логейн после битвы при Авинаше. Что превратил её из крестьянки в солдата. Что расчертил её жизнь на до и после. Что она вернула.
    – Это ваше. Так было написано в письме. Его я не захватил, однако, на ваш счёт все выполнил в точности. – Сайлас переглянулся с эльфом. – Сэр Коутрен, леди Адаар также будет рада видеть вас в Инквизиции.
    – Я бы рада, но… не сейчас. У меня осталась пара незаконченных дел.
    – Как скажете. Мы остановимся здесь до завтра, так что…
    – Да, да.
    Они ретировались.
    – Коутрен? – спросил Лэндри.
    – Чего?
    – Оставить тебя одну или?..
    – Оставь. Проваливай! Все проваливайте!
    Лэндри забрал вещи и ушёл вслед за ними, оставив её одну. Коутрен было не привыкать. Она всю жизнь провела одна! Одна на ферме, одна среди солдат… Слёзы навернулись сами собой. Её любовь сгнила в лесах Брессилиан, её товарищи остались в прошлом, одни под Остагаром, другие здесь, в Денериме времён Мора. Теперь и Логейн погиб, как герой. Чем она хуже? Или она не героиня?
    – Трактирщик! Всем эля за мой счёт! – Денег оставалось немного, но зачем они ей теперь? Она ждала этой встречи, как живительного глотка, как… что делать теперь? – Я хочу сказать тост!
    – Как пожелаете, госпожа.
    Коутрен встала, пошатываясь от выпитого и нахлынувших чувств. Кружка подрагивала в руке, расплёскивая эль по сторонам. Взоры дворян обратились к ней, на их губах играли ухмылки. Трактирщик тоже замер и Лэндри, наверное, слышит из-за тонких стен. Коутрен воздела кружку перед собой, как знамя:
    – За Героя Ферелдена!
    Трактирщик фыркнул, дворяне рассмеялись, но кружки подняли:
    – Девка-то пьяна! Когда у Табрис появились яйца?!
    – За Логейна Мак-Тира! Да простит его Создатель за все.
    Первым бросил на пол кружку, едва не попав в мабари, белокурый парень в богато расшитом камзоле с золотыми кольцами на пальцах, потом побросали остальные. Эль разлился по доскам безобразной лужей. Дворяне встали из-за стола, подцепили ножны с мечами к поясам. Светлый оказался молод, но уже прихрамывал, двое других – обычные солдаты, должно быть просто друзья. Всех объединяли выпитый алкоголь и хлынувшая наружу злость.
    – Я не сразу вас узнал, сэр Коутрен! – заговорил молодой. – Вы изменились.
    – Я уже давно не сэр. А вы…
    – Банн Освин, – представился он и указал на спутников. – Это сэр Глау и сэр Роэм.
    Рыцари кивнули. Озарение настигло Коутрен, как стрела из арбалета. Освин! Табрис нашла парня на дыбе в застенках у Хоу. Говорили, что с тех пор у него проблемы с головой, а банн Сигард никак не мог найти жену для сына-калеки. Неудивительно, пытки не красят характер.
    – Вы хотели выпить со мной в честь Логейна Мак-Тира, банн Освин? – Коутрен показала на лужу. – В первый раз не вышло.
    – В память предателя?! – Освин покраснел, будто ему дали пощёчину. – Нет! Я хочу вызвать тебя на поединок! Его величеству королю Алистеру понравится твоя голова на пике! Я слышал, он даже заплатит за неё золотом!
    Так вот в чём дело. Хмельной туман выветривался из головы Коутрен с безумной скоростью. Его друзья переглянулись, но останавливать разошедшегося дворянчика не стали. Думают, этот калека с ней справится? Или знают, что поединок не будет честным?
    – Я, пожалуй, приму… и-ик! – ваш вызов, банн Освин. Если вас не смущает дождь на улице.
    – Не смущает. Да меня ничто не смущает! Ты разрушила мою жизнь! Ты, Логейн, Хоу, все вы! Предатели! Убийцы! – Освина трясло от гнева, увечную ногу он выставил вперёд, как доказательство. – Из-за тебя я хромаю! Из-за тебя у меня ноют кости! Из-за тебя у меня нет жены! И ты своим тостом решила мне об этом напомнить! Ты!
    У Коутрен перехватило дыхание. Да как он смеет винить её?!
    – Хоу был садистом! На мертвеца не свалишь вину! Так что остаюсь я, да?! Коутрен, которая лишь исполняла приказы! Коутрен, которая потеряла все из-за твоего отца и других дворян, посадивших на трон щенка!
    – Он наш король!  
    – Он щенок, который не чета Мэрику! Не чета Логейну! Только Анора делает его чем-то большим! Хватит трепаться, Освин, решим все на улице. Давно пора.
    Коутрен взяла Летний меч и вышла на улицу вслед за дворянами и их псом. В голове шумело, ноги были как ватные, но она ведь сама пошла на это. Площадь пустовала. Холодный дождь лил, как из ведра, небо заволокли тучи. Отличная погода, чтобы предстать перед Создателем. Она обхватила рукоять меча двумя ладонями и встала в стойку. Освин обнажил меч и застыл напротив, его друзья – поодаль, держа собаку на тонкой цепи.
    – Отличный меч! – осклабился Освин. – Мне он пригодится!
    – Ты знаешь, как он мне достался?! Чтобы стать достойной его, мне пришлось убить сотню таких, как ты.  
    – Вот и проверим. Это будет… быстро!
    Летний меч начал описывать дугу раньше, чем он договорил. Остриё зацепило носок освинского сапога, прочертило алый росчерк по его ногам, перерубило запястье и ушло вверх вместе с фонтаном крови. Коутрен по инерции провернулась вокруг своей оси. Освин закричал, выронил оружие, схватился за обрубок. Коутрен пинком отправила его на землю, приставила к шее меч. Мабари залаяла, зашуршало вынимаемое из ножен оружие.
    – Шевельнётесь и я ему голову снесу! – закричала Коутрен.
    – Убери меч и мы не спустим Аруму!
    – Думаете, я боюсь вашего щенка?! Думаете, я хоть кого-то боюсь?! Да я! – Коутрен качнулась, подняла над собой Летний меч. – Сама! – Клинок с хрустом врезался в голову хныкающего Освина, расколов её до подбородка. – Война! – И с чавком вышел обратно.
    Арума врезался в неё, как таран. Они повалились на землю, меч отлетел в сторону. Зубы пса щёлкнули возле шеи. Коутрен подставила левую руку, мабари вцепился и начал рвать. Она закричала. Нащупала кинжал за поясом, схватила, ударила пса под ухо. Мабари взвыл. Ударила ещё раз, затем ещё, пока вой не превратился в скулёж. Собака обмякла, придавив её тушей. Лицо залило кровью. Коутрен спихнула с себя тело, из последних сил встала.
    Перед ней возник сэр Глау, кажется. Меч в его руке выписывал в воздухе восьмёрки, как на уроках фехтования. Коутрен вытерла с лица кровь и капли дождя. От первого выпада она уклонилась, второй просвистел над ней – Коутрен пригнулась, попыталась ударить снизу вверх, но рыцарь оказался быстр. Кулак ударил ей в скулу, следующий взмах меча ожёг плечо, а на четвёртом все закончилось. Сэр Глау выдернул клинок у неё из живота. Коутрен охнула, оступилась, повалилась вперёд. Этого хватило, чтобы сделать последний рывок. Кинжал вошёл рыцарю в сердце, и Коутрен упала вместе с ним.
    Перевернуться на спину стоило огромного труда. Над ней навис сэр Роэм, тоже с мечом. Коутрен захрипела, язык еле ворочался во рту:   
    – Я спасла Логейна! Я сражалась за Мэрика! Я была при Остагаре! Я схватила Героиню Ферелдена! Я не могу умереть вот так. Не могу!
    – Ещё как можешь, сумасшедшая су…
    Из его горла наружу выскочило лезвие. С острия потекли карминовые капли. Сэр Роэм побагровел, выронил меч. Лезвие в его горле двинулось в сторону, кровь струёй окропила Коутрен. Она рассмеялась сквозь кровавое бульканье. Лезвие исчезло и тело рыцаря упало, а её спаситель встал перед ней во весь рост, держа уже два меча.
    – Лэндри!.. Знаешь, я…
    Меч легко вошёл ей в грудь и там и остался, пригвоздив к земле. Коутрен туманящимся взором покосилась на окровавленный клинок, перевела взгляд на рыцаря.
    – Кх… Лэндри?! Ты убил меня! Ты ведь говорил, что не убиваешь женщин!
    Он пожал плечами.  
    – Ты не женщина. Ты солдат. Герой.
    – Ещё в переулке, да? Долго с духом собирался… – Она попыталась вытащить меч, но пальцы не слушались. – Зачем?
    – У меня семья. Её нужно кормить, а милость короля мне не помешает. У тебя же никого нет, Коутрен, ты никому не нужна, а так твоя смерть послуж…
    Лэндри вздрогнул. Из его глаза появился кончик стрелы. Спаситель и убийца упал рядом, среди мертвецов, накрыв её одной рукой. Смешок застрял у Коутрен в горле. Какая ирония! Послышались знакомые голоса.  
    – Сайлас! Ты убил его!
    – Я целился в плечо. Никогда не был хорошим лучником.
    Каменщик – или Сайлас – сел перед ней на корточки, а эльф вытащил меч из груди и отбросил. Руки его сияли белым, словно жаровни.
    – Потерпите, – сказал Сайлас. – Скетч дело знает.
    – Вы…
    – Услышал шум. Как я понимаю, ваши дела закончены, сэр Коутрен?
    – Вы…
    – Тогда добро пожаловать в Инквизицию! Не стоит возражать. Оставьте Ферелден в прошлом, начните все с начала. Это ведь Тедас. Возможности сами идут в руки, мир полон чудес и всё такое. Я никогда не был склонен к патетике.
    – С начала… как герои?
    Коутрен прикрыла глаза. Сайлас хмыкнул:
    – Как Герои.


     
     

    • Like 5

  24. Любопытная история встреч

     

    Встреча первая.

    Солнце садилось за горизонт, и в горах, как это и бывает, начало темнеть очень быстро. По горной тропке медленно шёл путник, напевая себе под нос какую-то песенку. Если бы его увидел кто-нибудь из жителей деревеньки, до которой бы дошёл путник через пару часов, то покачав головой, сказали бы, что он сумасшедший или очень могущественный маг, а значит не просто сумасшедший, а ещё и опасный. Ведь ходить горными тропами, ночью опасно до сих пор, несмотря на то, что мор закончился больше года назад, и ещё до сих пор можно наткнуться на недобитых порождений тьмы.

    Тара-та-та-та-там! – закончил напевать путник, не останавливаясь, не смотря на то, что где-то вдали ему стал подпевать волчий вой.

    Стемнело окончательно, луна не спешила освещать погружённый во тьму мир, прикрывшись облаками, и идти по тропе стало совершенно опасно, так как видимость сократилась буквально до пары шагов.

    Путник, наконец, остановился, повертел головой, ничего опасного вокруг себя не увидел, и словно действительно был сумасшедшим, продолжил путь, отстукивая тростью края тропинки, что бы ненароком не сойти с неё.

    ***

    Стая волков, засевшая в засаду, в ближайших кустах заметила лёгкую добычу, идущую прямо к ним в пасти, и сглотнула слюну, они-то рассчитывали перекусить нагом, а попался человек. Вожак стаи приготовился взглядом раздать приказы остальной стае, но в этот момент, он заметил ещё какое-то движение.

    -Может быть это паук? - мелькнуло у него в голове, и заставило насторожиться. Спустя мгновение он увидел, что это не паук, и он дал сигнал стае к отступлению.

    ***

    Путник тоже заметил за своей спиной какое-то движение и остановился. Обернулся и хоть толком ничего не успел разглядеть, улыбнулся.

    Луна наконец-то выбралась из-под вуали облаков и осветила горный перевал.

    Путник заметил и стаю убегающих прочь волков, и четырёх гарлоков и даже пару пауков, наблюдающих за всеми передвижениями, в надежде, что и им что-нибудь перепадёт после того как кто-то кого-то съест.

    -Наконец-то! – произнёс путник. – Еще немного и я бы стёр ноги до крови. Ещё никогда не приходилось так долго ходить ногами.

    Гарлоки тем временем поняв, что напасть неожиданно не получиться бросились на свою добычу. Первый, возможно - самый смелый, а возможно, что и самый глупый, подбежав к добыче, решил просто снести ей голову. Посоха мага у путника не было, как не было даже меча, губы не бормотали сложное заклинание или даже слова вроде «Создатель» или «Андрасте», значит, сопротивления не ожидалось. Впрочем, у путника была трость, простая, деревянная, в Орлее, да что там Орлее, даже в захудалой деревеньке над такой тростью только посмеялись бы – ветка берёзы, даже не ошкуренная как следует, сверху затертая до желтизны кора, снизу отбитая и грязная. Именно её путник и приподнял, защищаясь от первого нападавшего, словно в его руках была шпага. Гарлока это не смутило, скорее даже развеселило, если они умеют веселиться, и подбежав он рубанул по палке своим мечом.

    Трость среагировала на прикосновение металла мгновенно, но не раздробилась, а словно ожила и пробежав по мечу вмиг выросшими ветками, оплела и меч и того кто этот меч держал так крепко, словно к ней в плен попался огр а не простой гарлок. Обезвреженный, но живой гарлок упал к ногам путника.

    Оставшиеся порождения тьмы почувствовали выброс магии и решили окружить своенравную жертву, отбиваться с трёх сторон сложнее, решили они, да и палки своей он уже лишился.

    -Думаю, одного пленного будет достаточно!? – произнёс путник, и из горной породы под ногами вылезли пять шипов, насадив на себя, словно на вертел трёх оставшихся порождений тьмы и двух свидетелей этой сцены – пауков. Затем шипы начали краснеть, приобретая оттенок лавы и сжигая останки своих жертв, после чего вновь вернулись под землю.

    Путник осмотрелся, остался доволен увиденным и только теперь позволил себе присесть, на возникшее так же из-под земли каменное кресло. Трость подняла пленного гарлока и поднесла к креслу, освобождая от веток и листьев лицо.

    -Можешь начинать рассказывать всё что знаешь, - сказал путник глядя в обезображенное лицо пленника.

    Тот лишь только что-то пробурчал.

    -Ах да, забыл! – извиняющимся тоном произнёс путник, и указательным пальцем дотронулся до лба гарлока. Яркая вспышка и непонятное бурчание переродилось в скулёж.

    -Почему тишина?! – испуганно завопил гарлок. – Что ты со мной сделал, я больше не слышу Песни???

    -Ответишь на мои вопросы, и я верну тебе песню.

    -Песня! – омерзительно вопил пленный, не слыша ничего.

    Путник вновь дотронулся до лба пленного и через несколько мгновений повторил своё действие ещё раз.

    -Теперь, когда ты убедился, что в моих силах как лишать тебя «слуха» так и возвращать его, ответь на мои вопросы, - продолжил допрос путник, – иначе я так и оставлю тебя на этой дороге связанным и абсолютно «глухим».

    Пленный ещё поскулил немного, постепенно успокаиваясь.

    -Что ты хочешь знать? – спросил он, сообразив, что теперь только от него зависит, как быстро к нему вернётся «слух».

    -Совсем недавно, с вашей Песней что-то произошло, - сказал путник. – Какой-то диссонанс, но продолжался он совсем немного буквально мгновение.

    Гарлок моргнул глазами, в знак согласия, кивнуть головой не позволяли березовые ветки.

    -С тех пор произошли ли с песней какие-то изменения: тональность, ритм, акустика?

    -Песнь не изменилась, Песнь вечна, Песнь изначальна…

    -Я начинаю сердиться! - строго сказал путник, и ветки сжали гарлока ещё плотнее, сломав несколько пальцев.

    -Направление, - выдавил из себя гарлок. – Сменилось направление Песни.

    -Я так и думал, но нужно было убедиться, - кивнул головой путник. – Сменился хозяин. В весёлое же время нам предстоит жить.

    Путник встал с кресла, и в этот момент ветви сжали своего пленника, раздробив все кости, пленный гарлок вспыхнул вместе с тростью, затем обгорелые останки упали на кресло, и всё вместе скрылось под землю.

    -И рад бы отпустить, но сильно подозреваю, что тогда обо мне узнает и тот, кто вам поёт, а в мои планы это не входит, - извиняющимся тоном произнёс путник.

    Путник отошёл на сотню шагов от того места где вёл допрос и стукнул каблуком о камень, камень треснул и из его трещины потекла вода.

    -Что люди, что эльфы, что порождения тьмы. После общения с любым из них хочется помыть руки, но только к порождению тьмы приходиться прикасаться руками, к несчастью это характеризует людей и эльфов с не лучшей стороны! – споласкивая руки, подвёл итог путник и исчез, оставив родник, как единственное воспоминание о себе этим местам.


    Встреча вторая.
     

    Лес всё не кончался. Хотя это было полной бессмыслицей. Регес вырос в этих местах, и знал каждое дерево и потому тот факт, что он заблудился, его очень сердил. К тому же он был Хранителем клана (пусть и стал им недавно), и если кто-нибудь узнает, что он заблудился в лесу, особенно та, которую ему пришлось назначить Первой…

    -Так, вот падуб, на север от него и упрешься в осиновую рощу, - комментировал Регес свой путь. – Повернуть в сторону елей и выйдешь на поляну…

    Выйдя на поляну, Регес вновь оказался перед падубом.

    -Да что же это такое?! – в сердцах крикнул он.

    -Плохой сон, - услышал он в ответ.

    -Опять ты? – обернулся на голос Регес, - стоило понять, что это твоих рук дело.

    Старый знакомый показал свои ладони, как бы говоря, что он к этому не причастен.

    -Это твой сон, и всё что я делал - только наблюдал. Хотя не скрою, последние три раза были особенно смешны.

    -Странно, что я сразу не понял, что это Тень! – сконфуженно произнёс Регес.

    -А вот это моя вина, - улыбнулся знакомый, проводя рукой по воздуху.

    Лес перестал быть просто лесом, вдали над ним возникли странной формы, летящие в воздухе скалы, освещённые тусклым, не солнечным светом, меж скал проглядывал Черный город. Площадь леса так же сократилась, и теперь было видно, что Регес действительно заблудился в «трёх соснах».

    -Зачем ты пришёл на это раз? – спросил Регес настороженно.

    -А зачем я приходил всегда? Предупредить!

    Регес недоверчиво посмотрел на своего знакомого, он встречал его уже не раз и в Тени и обычном мире, но Тень всегда так странно преображала его. Если в мире он выглядел как обычный шем, то в Тени он походил на силу, которая ещё не определилась с тем, кем ей быть, иногда глядя ему в лицо был виден дух ослепляющий светом всё пространство, иногда его лицо искажалось в демоническую гримасу, притом демона невозможно было квалифицировать однозначно, иногда проскакивали и шемленские черты. Вот и сейчас он то сверкал, словно звезда в ночи, то приобретал черты демона гордыни, то соблазна, шемленских черт сегодня видно не было. Но Регес был уверен, что шемленом его собеседник точно не был, а значит его можно использовать…

    -Предупредить о чём?

    -О грядущей войне.

    -Шемлены нападут на нас? – спросил Регес, подозрительно сощурившись.

    -Нет, они будут воевать друг с другом.

    -А какое нам до этого дело? Наш лагерь стоит глубоко в чаще…

    -Чаща на сей раз может не спасти, - ответил знакомый. Битвы могут происходить по всему Тедасу, и безопасных мест не будет нигде.

    -И куда же мы должны идти? Да в прошлый раз мы не погибли благодаря твоему совету, уж не знаю, зачем ты это сделал, покинуть Брессилиан, но стоит ли уходить сейчас если война будет везде?

    Знакомый не ответил, а с тревогой посмотрел по сторонам.

    -Давай лучше поговорим не здесь, - предложил он.

    -Нет, постой, - остановил знакомого Регес. – Я хочу спросить ещё кое-что!

    В изменяющихся глазах знакомого промелькнуло удивление и обречённость.

    -Спрашивай! – словно смерившись с судьбой, сказал знакомый.

    -Что ты за дух такой? – спросил Регес, мысленно произнося заклинание подчинения.

    -Так интересно? –  помедлив, спросил в ответ знакомый, странно улыбнувшись и указывая рукой куда-то в сторону. – Хорошо я отвечу тебе на твой вопрос, но только когда ты проснёшься или если проснёшься! Нас обнаружили!

    К ним приближались демоны, двух демонов гнева Регес увидел сразу, ещё одного, наблюдавшего за битвой, только после того как заморозил первого и дезориентировал второго, знакомый стоял в стороне не вмешиваясь. Расколов на куски замороженного демона, и уже придумав, чем он добьёт второго, в битву вмешался знакомый. Сделав пасы двумя руками, он словно сжал в комок этого демона, пока он не превратился в песчинку, а затем не сверкнул яркой вспышкой, растворившись в Тени.

    Регес приготовился к продолжению битвы если не с третьим, ожидающим в стороне демоном, то с разозлённым знакомым. Но ни тот ни другой не вступали в битву.

    -Может, всё-таки проснёшься? – спросил знакомый, слегка разочарованно.

    Регес покачал головой.

    -Теперь ты подчинишься мне! – громко крикнул он. – И твоя сила поможет моему клану…

    Договорить он не успел, схватился за горло и стал таять.

    -Я обещал тебе сказать, что я за дух, - сказал знакомый, теперь, когда ты уже ничего никому не скажешь, знай, что я дух любопытства.

    Очертания Регеса вздрогнули и вспыхнули  так же как уничтоженный демон.

    Дух обернулся лицом к демону находившемуся неподалёку.

    -Что ты ему сказал? – спросил демон у духа.

    -Это не важно, - ответил дух любопытства. – Главное я выполнил своё условие, создал нестабильный разрыв в завесе, который вот-вот затянется. Ты можешь выйти, как только выполнишь свою часть сделки.

    Демон оскалился и протянул руку, дух любопытства, схватил и крепко сжал её. Через мгновение они разжали руки.

    -Путь свободен, и весь клан в твоём распоряжении, - сказал дух, уступая дорогу демону. – Только помни, что потом лучше вести себя осторожней, потому что если тебя обнаружат, то…

    -Я знаю, - отмахнулся демон. – И всё же, как ты его убил, находясь здесь?! Вдруг мне тоже так захочется.

    -А я его не убивал, - ответил дух. – Более того я два раза пытался его спасти, ведь если бы он проснулся, то услышал бы как к нему приближается убийца и смог бы остановить её.

    -То есть ты бы обманул меня? – со злобным хохотом отозвался демон.

    -Ничуть, не умер бы он, погибла бы убийца, результат был бы таким же.

    Демон продолжил хохотать, но теперь от удовольствия.

    -Как же забавен тот мир! Мне уже не терпится получить от него все доступные удовольствия…

    Дух прервал его.

    -Помни, я отдал тебе только это клан, дальше тебе самому придётся искать жертв.

    -И тебе их не жалко? – спросил демон, криво улыбнувшись.

    -Нет, - покачал головой дух. – Имея такого Хранителя, этот клан уже был обречён. Жестокий не только к людям, но и к своим сородичам – городским эльфам, надменный по отношению к собственному клану, самонадеянный по отношению ко мне. Впрочем, так можно сказать о каждом члене клана, так что я жертвую не самыми лучшим представителями Народа…

    ***

    Демон уже давно покинул тень, дух же остался, что бы заделать дыру в завесе, а сделать это было непросто, так как каждую минуту кто-то из клана Регеса погибал, мешая восстановлению завесы.

    -Ничего, - успокаивал себя дух, - главное, что этот демон ещё сыграет свою роль, как и его знания. А жертвы? Они будут всегда…
     


    Встреча третья.

    (и наверняка не последняя).

     

    Большой посёлок, ещё не считавшийся городом, но по сути уже являющимся таковым расположился в долине у небольшой речушки. Но до него нужно было успеть добраться.

    Маги, преследующие Глена, понимали, что там он может от них уйти, и преследовали изнеможённого храмовника, вливая себе магией, дополнительные силы.

    Глен уже успел проклясть всё на свете. К Создателю он уже не взывал, так как понимал, что реальных сил это не придаст, а его преследователей даже повеселит. Последний флакон с лириумом Глен использовал уже давно, сил едва хватало чтобы отбивать магию – оставалось только одно, найти подходящее место, что бы дать отпор преследователям и умереть, прихватив с собой хоты бы одного отступника. Задание, которое казалось Глену легким, оканчивалось вовсе не так, как он рассчитывал. Погибли и его друзья и его лошадь, то, что у беглого мага окажется так много друзей не мог предвидеть никто.

    Несколько огромных валунов лежащих у дороги показались Глену весьма подходящим местом для последней битвы.

    «Во всяком случае, не придётся опасаться нападения со спины» - решил Глен, прикидывая как успеть добежать до валунов, что бы остались силы для битвы, и пролетевший в паре дюймов от уха огненный шар, взорвавшийся как раз о те валуны, намекнул, что нужно поспешить.

    Откуда-то, как вначале показалось Глену прямо из камней, вышел человек, разглядывая место взрыва.

    «Неужели всё пропало?!» - мелькнуло в голове Глена. Он решил, что появившийся «из камней» человек, тоже маг ожидающий жертву в засаде.

    Но маги, преследовавшие Глена, были обескуражены не меньше чем их «жертва».

    -Кто посмел потревожить меня?! – скорее весело, чем сердито, но очень громко раздался голос прямо в головах Глена и магов. От неожиданности, все они упали на спину.

    -Храмовник и трое магов. Интересно! – разглядев лежащих на земле людей, произнёс дух любопытства. – Хватит валяться, вставайте!

    Упавшие стали медленно подниматься на ноги, со страхом смотря на незнакомца. Маги попытались что-то наколдовать, Глен собирался с силами для «последнего боя» - но на него вдруг накатила такая волна усталости, что он вновь упал, только на сей раз на колени, а маги изумились ещё больше, поняв, что не могут произнести простейшего заклинания.

    -В этом месте запрещено колдовать и проливать кровь, - пояснил дух, - поэтому предлагаю всем вам передохнуть и составить мне компанию за обедом.

    Вконец растерявшиеся противники, молча и с опаской последовали за незнакомцем, наверное, они могли убежать, но его повелительный тон, казалось, не оставлял выбора.

    Оказалось, что незнакомец не выходил из камней, как вначале показалось Глену, просто валуны образовали меж собой небольшой закуток, в центре которого горел костер, над ним весел котелок, в котором что-то варилось, распространяя приятный аромат. У «гостей» от голода послышалось бурчание в животах. Вокруг костра стояли пять пеньков.

    -Прошу садиться, - велел дух, усаживаясь на пенёк стоявший ближе к нему. – Поведайте мне свою замечательную историю…

    -Эти малефикары убили моих товарищей, - бросил Глен, с ненавистью глядя на магов.

    -Они бы убили нас, - ответил один из магов.

    -Очень познавательно, - заключил дух. – И почему вас разыскивали? Ну кроме того, что вы бежали из Круга.

    -Они маги крови, - выпалил Глен.

    -Чушь! – заявил дух, к огромному удивлению не только Глена но и магов. – Я не вижу на них «печати недозволенных».

    -Меня обвинили в использовании магии крови, - поправил другой маг версию Глена. – Чтобы не быть усмирённым, я вынужден был бежать. Уже на свободе я встретил друзей таких же беглых магов.

    -Понятно! Интересно сколько храмовников вы убили в процессе побега? – невинным голосом поинтересовался дух.

    -Двух! – заявил Глен.

    -Четырёх! – ответили маги.

    -Очень занимательно, - подхватил дух. – Теперь как радушный хозяин я расскажу немного о себе, ведь на ваших лицах отчётливо видно, что вы очень хотите узнать кто я такой! Но пока я буду рассказывать, вы кушайте, иначе вы не услышите ни слова из моего рассказа – всё будет перекрывать шум ваших урчащих животов.

    Дух разлил «гостям» содержимое котелка в невесть откуда взявшиеся тарелки, и словно из рукава всучил всем по ложке. «Гости» недоверчиво смотрели на содержимое тарелок, потому дух вылил остатки из котелка в свою тарелку и съел несколько ложек, показывая, что еда не отравлена. Маги и Глен, немного смутившись, приступили к трапезе.

    -Похлёбка сегодня удалась на славу! – дух похвалил собственный труд, и начал повествование. – Так уж случилось, что почти все люди заочно знакомы со мной, и при этом никто не помнит. Я дух любопытства.

    -Демон?! – воскликнул Глен.

    Маги как-то странно посмотрели и на Глена и на духа.

    -Смотря как посмотреть, - ответил дух. – Если вам будет удобно называть меня демоном – вперёд! Я не возражаю. Потому как я сам не знаю к кому я ближе. Даже это моё человеческое воплощение не определилось, кто я, и поэтому каждый из вас видит меня по-разному. Кто-то, - дух посмотрел на Глена, - видит перед собой молодого человека, своего ровесника, а для кого-то я сгорбленный старец, - дух быстро глянул на одного из магов. – Всё это происходит, потому что любопытство – воплощением чего я являюсь, само по себе неопределённое чувство, оно не злое и не доброе, но может привести как ко злу так и к добру.

    Тевинтерские магистры решили проникнуть в Золотой город из любопытства, но тех, кто туда пробирался, вела уже гордыня. А девушку, которая из любопытства спела песню, вера повела сокрушать Империю.

    Сейчас вам интересно, почему я всё это вам рассказываю?! Всё очень просто, вы четверо находитесь в безвыходной ситуации, продолжив бой, кто-то из вас непременно погибнет, скорее всего, это будет храмовник, но он успеет убить одного из магов, а может даже двоих. А мне известно, что умирать никто из вас не хочет. И вот теперь меня мучает собственное любопытство, как вы найдёте выход из этой ситуации.

    Гости, закончив есть, уставились друг на друга.

    -Ты предлагаешь какую-то сделку, - догадался один из магов, обращаясь к духу.

    -Я предлагаю решение, - улыбнулся дух.

    -Я не буду заключать сделку с демоном! – отрезал Глен. – Даже если мне суждено погибнуть.

    -Тогда заключи сделку с духом, - улыбнулся дух. – Ведь я рассказал вам о себе, не потому что я такой добрый, а потому что знаю, что как только я уйду, вы забудете обо мне. Всё что вы будете помнить, это только разговор или сделку, но с кем вы разговаривали точно, вы не запомните. У кого-то в памяти может остаться разговор с духом мудрости, а у кого-то сделка с демоном желания, но вы точно забудете о том, что беседовали с духом любопытства. Ведь я же говорил, что любопытство чувство непостоянное.

    -В чём состоит твоё предложение? – спросил маг.

    -Вам, - дух посмотрел на магов, - я предлагаю просто уйти.

    -И всё? – маги возмутились, они ожидали более выгодных предложений.

    -Всё!

    -И этот храмовник не погонится за нами? – с сомнением спросил один из магов.

    -У него будут более срочные дела, во всяком случае, сегодня, уверенно заявил дух.

    Маги отошли посовещаться, Глен смотрел на них и на духа с вызовом.

    -Мы согласны! - огласили свой вердикт маги.

    -Тогда вы свободны.

    Маги не заставили себя долго ждать и покинули гостеприимное место.

    -Ты так уверен, что я соглашусь заключить с тобой сделку? – спросил Глен.

    -Мне безразлично, заключишь ли ты сделку со мной, но я уверен, что сегодня ты не бросишься в погоню за этими магами.

    -И ты уверен, что они не поджидают меня сейчас?

    -Если и так, то они погибнут, - пожал плечами дух, - а если они предпочли скрыться, то у них есть шанс спастись.

    -От чего?

    -Не правда ли вкусная похлёбка? – спросил дух Глена. – Вот только что бы приготовить её мне пришлось, как следует покопаться в гнезде дракона, и очень скоро разъярённый дракон прилетит сюда, чтобы узнать, кто посмел разрушить его кладку. А от них просто-таки «воняет» драконьими яйцами и не только ими. Единственный шанс спастись для них – это уйти как можно дальше – именно в этом заключалась моя сделка сними.

    -Здесь же неподалёку стоит деревня? – Глен задохнулся, поняв, сколько людей может погибнуть.

    -Именно поэтому я пообещал от твоего имени, что ты не будешь преследовать этих магов. И теперь выбор за тобой, броситься на спасение деревни или исполнить свой долг храмовника.

    -Я тоже ел твою похлёбку, значит от меня тоже «воняет»?

    -Да, но если ты поспешишь, то успеешь спрятаться вместе с жителями этой деревни.

    -Хорошо, я предупрежу жителей. Ты победил демон.

    -Если ты решился, тогда запомни ещё кое-что, в этой деревне остановился путешественник – Дженитиви. Церковь, наконец, дала согласие на экспедицию к Урне Священного Праха, и он ищет добровольцев и помощников. Его нужно обязательно спасти.

    Глен кивнул головой.

    -Договорились! - он протянул руку, и дух не без удивления пожал её.

    -Действуй! – произнёс дух, и Глен не успев понять, что произошло, оказался на окраине посёлка.

    ***

    Дух стоял в стороне и наблюдал за тем как бушует дракон, и прекрасно видел, как его ярость обрушивается на пустой посёлок. Жители успели спрятать даже скот, и дракону приходилось довольствоваться лишь своим гневом.

    -Если я правильно всё рассчитал, то многие тайны будут раскрыты, - подводил себе под нос итоги дня дух любопытства. – Многие сокровища найдены, многие потайные ходы открыты. Глядишь всё это пригодиться людям, когда начнётся война.

    • Like 3
×
×
  • Создать...