LayLi

Выделю любимые композиции: "Not tomorrow", "I Want Love", "Room of Angel" (close your eyes), "Waiting For You", "You're Not Here", "Letter From The Lost Days", "Hometown", "Cradle Of Forest", "Promise", "True", "Never Forgive Me, Never Forget Me", "Please, Love Me... Once More", "Hole in the Sky", "Tender Sugar", "Hell Frozen Rain", "Acceptance", "When you're gone", "One More Soul to the Call" (единственное светлое пятно в Хомяке), "Melancholy Requiem" и, естественно, "Theme of Laura". Вроде ничего не забыла :rolleyes:

Прошла первые четыре части, но чтобы влюбиться в серию хватило и одной - второй. Играла в Origins, Shattered Memories, Homecoming, но не осилила (с SM были проблемы с эмулем). Из этой троицы могу выделить Shattered Memories, за идею и подачу. Хоякинг - тихий ужас, лёгший тяжелым надгробием на серию. На "Слив" вообще забила, после долгих разочарований и лютой ненависти к Конамям за такое безразличное отношение к серии. Вторая - для меня лучшая. Именно атмосфера этой игры меня зацепила больше других. Персонажи, сюжет, Пирамидка, музыка - всё отлично гармонирует. "Theme of Laura" - винрарнейшая композиция. Вообще, знакомство с серией произошло из-за саундтрека. Третья - записки Колмена, Винсент, Хизер, комната с зеркалом - всё отлично уравновесило немного плоский сюжет. И опять же музыка. Вокал МакГлинн потрясающий. Четвёртая - хоть и нехило так обласканная за отсутствие самого города, мне понравилась. Атмосфера комнаты, такая скучная, серая, но гнетущая и давящая. "What the hell?" - так вообще любимая фраза теперь. А сцена с Синтией в метро, когда Генри спрашивает "С тобой всё в порядке?" А ещё там пробирающий вокал Ромерсы.

Дублированный http://www.youtube.com/watch?v=k_zp3qk7QmY

Город воров Неплохой фильм. Нет, даже хороший. Смотреть интересно: погони, перестрелки, взаимоотношение персонажей. Всё на уровне. Аффлек режиссер однозначно лучше, чем он же, только актёр. Реннер в роли бандюги убедителен. Сюжет - середняк. Посмотреть в хорошей компании - самое то.

- Вот и зря. На голодный желудок работать вредно. И вообще к несчастью. А мне маленькой баночки кукурузы, - Домино натянула губы и едва заметно облизнула верхнюю губу, не смотря Филиппу в глаза, – достаточно будет. Лейбович с остальными кажется в кают-компании. Не знаю, что там (даже не пыталась узнать). Но мне определённо это симпатии не внушает… - Организм пусть работает на резервных запасах, иначе грош цена моей жизни, - Лафреск накинул на голову капюшон, - Нужно оценить ситуацию, исходя из нашего положения. Поищу что-нибудь не функционирующее и пущу на пользу. Сжечь, заделать дыры, лишь бы был толк, - Филипп уже собрался уходить, но в голову заглянула мысль о том, что он не помнит, что было вчера. Немец конечно знал, что ничего из ряда вон он учудить не мог, но всё же решил подстраховаться, - Домино, не принимай на веру то, что я говорил когда был под градусом, - мужчина развернулся и сделал несколько шагов прочь от девушки, но остановился, - Кроме того, что ты красивая. Но не обольщайся, - договорив безразличным тоном фразу, Фил скрылся из зоны видимости румынки. Х

- Если бы я не дала тебе – ты так бы и не расслабился. Так что я сделала доброе дело! - Домино лукаво улыбнулась и сложила одеяло, а затем посмотрела на немца стараясь заметить красноту глаз. – Незачто. Есть хочешь? А то у меня судорожное состояние, что это последние сутки, когда мы что-либо едим. - Нет, - немец утвердительно покачал головой, - Пока с ног валиться не начну - есть не буду. Нужно экономить, как можно, - Филипп аккуратно поправил куртку, стараясь не тревожить ожоги на руках, - А тебе есть надо, - как-то по-отцовски мягко проговорил мужчина, хоть взгляд его по-прежнему оставался строгим, - Мне нужно приступить к своим обязанностям. Я что-то совсем расслабился...

- О, Изольда! Моя ты лилия! Я так долго ждал этого момента! Прошу не робей! Хватит этих игр! Иди ко мне и да отдадимся этому страстному и дикому неземному наслаждению! "Иностранцы. Странные." Немец несколько секунд стоял неподвижно, даже не моргая, пытаясь запустить мыслительные процессы и сообразить, что всё это значит. Думы привели его к светлой мысли о том, что логика в отношении данной фрейлейн не применима. - Пить - здоровью вредить, - холодно отчеканил немец, осуждающе посмотрев на адепта театрального, которая явно выпила больше, чем Лафреск, - Держи, - мужчина протянул Домино одеяло, - Спасибо.

- Фил, хочешь селёдку? Или сразу овсянку нести? Лафреск, собрав волю в кулак, скинул с себя согревающее одеяло, после чего по его телу прошел холодный разряд, разбегающийся по телу мурашками. - Брр, - мужчина повёл плечами, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Похлопав ладонями по заспанному лицу, немец поднялся с кушетки захватив одеяло. Сделав несколько стуков в дверь, Фил предупреждающе произнёс: - Отойди, я открываю.

- Meine Mutter, meine Eltern zurück*, - жалобно пробурчал Филипп, натягивая на себя одеяло и пряча лицо, уткнувшись в рукав куртки, словно стыдясь своего разбитого состояния. Вчера ему было тепло и уютно, когда спиртное согревало изнутри. Сейчас же, осталось неприятное послевкусие и волны лени, накрывающие одна за другой. Вернувшийся холод заставил мужчину вынырнуть из под одеяла и перевернутся на спину. - Это не сон, - разочарованно проговорил немец, разглядывая потолок медотсека. *Мама, роди меня обратно

- Ээээ нет товарищ! – она мигом подхватила Лафреска под руку. – На этот раз я не буду сидеть в кабинете этого покойника. В одиночестве! И пить спирт. Ты пойдёшь со мной! Так сказал главный врач всея станции! Лафреск поначалу думал упираться, но потом решил, что один раз - не еврей, и в общем-то, выпить можно. - Думаю разберёшься... но меня пока не спрашивай! - В первый раз слышу о таком пиве, - немец потёр глаза, - Что-то новенькое. *несколько часов спустя* "Komm zu uns an das lodernde Feuer, An die Berge bei stürmischer Nacht. Schütz die Zelte, die Heimat, die teure, Komm und halte bei uns treu die Wacht*" - Лафреск бубнил себе что-то под нос, пытаясь говорить в тон мыслям, но звонкая песня скатилась в бурчание, пробивающееся сквозь нагнетающий сон. "Viele Jahre sind schon vergangen Und ich sehn’ mich nach Hause zurück, Wo die frohen Lieder oft erklangen Da erlebt’ ich der Jugendzeit Glück**" - в последний раз промотав в голове немецкую народную песню, мужчина мирно засопел, укутанный призрачным теплом, на кушетке в мед-отсеке. Завтра он конечно пожалеет об этом и долго будет корить себя за слабость, но сейчас он спокойно спал, и его вряд ли волновали какие-то принципы.

- А ты хотя бы пытался её полюбить? - она осеклась. - Полюбить снова? В таком случае просто делаешь больно себе и незаметно ей. Ты-то не пылаешь к ней влечением, но она, возможно, наивно продолжает любить. И раз уж так… - От большой любви она меня из дома выставила, - немец закашлялся, скрывая смех, - Ну да. - У ещё меня остался спирт. Не хочешь выпить? Между прочим состав неплохо согревает тело на краткое время. Главное не придаваться соблазну, - девушка улыбнулась немцу. - И не переживай! Я не смешивала его ни с какой дрянью. А тебе стоит привести себя в рабочий строй. - Нет, - мужчина категорично покачал головой, - Не самый лучший способ возвращения в строй. Вдруг что-нибудь произойдёт, а я под градусом. Нет, - он ещё раз мотнул головой, - Грейся ты. Тебе нужней.

- Ничего не хочу, - пожала плечами Домино. – Просто… так бывает в жизни. Ты встречаешь людей. Теряешь их. Бросаешь по каким-то поводам. А у тебя жена… Фил, ты ведь любишь её? Думаю, понять должен. Если бы мы что-то сделали неправильно... ты мог бы её больше не увидеть. - Домино, - начал немец охрипшим голосом, - Я столько раз покидал дом, зная, что могу не вернуться, - Лафреск провёл дрожащими пальцами по отросшим волосам, в рядах которых можно было наблюдать пару седых волос, - Я просто привык. Или же..., - он замолчал, когда ему в голову постучала мысль, - Хотя, уехал бы я в Антарктиду, если бы любил свою жену? Любил по настоящему. Не так, как всю жизнь.

- Ты меня шокировал, - Домино схватилась за «сердце» и обречённо простонала. – Это… это такой подвиг. Даже я не смогла бы… побрить свой подбородок "Адепт драмкружка" - заключил Филипп, наблюдая разыгрываемую сценку. - Ты, как и был с этой кислой миной, так с ней и остался. Может это и есть твоя жена? - Не понимаю, чего ты от меня хочешь, - немец пожал плечами, пряча подбородок в воротнике, - И не понимаю, чего ты прицепилась к моей жене.

- А ты как? В отличие от меня тебя ждёт любимый человек. Лафреск хмуро сдвинул брови и несколько секунд сверлил взглядом пол. Он не знал, что будет делать когда вернётся и это незнание ему не нравилось. - Я, - немец провел ладонью по отросшей щетине, густо покрывающей лицо, - Я побреюсь.

- Йоп, - она протянула ему кружку, – Держи. Немец поднял глаза на девушку и поёжился, когда холод, в очередной раз, просочился сквозь прожженные дыры в куртке. - Нет, спасибо, - мужчина отмахнулся, - Пей сама. "Не иначе, подмешала чего-нибудь" Лафреск с содроганием вспомнил о еде, которой почивали его британские русские ученые, во время одной экспедиции. - Домино, чем займёшься, когда выберемся отсюда? - не с того, ни с сего, спросил Филипп.

"Здесь холодно. Холоднее, чем где бы то ни было". Из груди вырывались рваные выдохи с хриплым кашлем, как предупреждение, предупреждение о том, что это выше сил Лафреска. А замёрзнуть тут он не мог, поэтому сжимал обгоревшие ладони, чтобы чувствовать боль от ожогов, чтобы вообще хоть что-то чувствовать. - Das Schlimmste ist vorbei*, - успокаивал себя немец и знал, что всё действительно складывается хорошо. Лучше, чем могло быть. Холод - не такой уж сильный враг, если знаешь как ему противостоять, - Krug Bier zu**, - весело произнёс мужчина, откинувшись на спинку многострадального диванчика. *Лучше, чем могло бы быть **Кружку пива бы...

- Дачников

- Дачников, Романова, Лейбович. Я уже говорил, но, - немец потёр лоб, - Исключу Анну. Добавлю Леонтьева.

Лафреск появился в кают-кампании весьма потрёпанным. Взорвавшиеся буквально перед его лицом бутылки с зажигательной смесью давали о себе знать лёгкими ожогами на руках, которыми немец рефлекторно прикрыл лицо и кое-где обгорелой курткой, покрытой сажей. Температура на станции падала, и вдыхаемый холодный воздух словно ледяной водой обдавал всё внутри, заставляя дыхание сходить на хрип. - Дачников, Романова, Лейбович, - прокашлявшись прогоняя хрипение, произнёс немец, - И все-все-все. Я тут никому категорически не доверяю, и, наверно, претендую на лавры Керимова относительно паранойи, - отряхнув куртку от сажи, мужчина присел на диван, - Я пока действительно не проснулся не вижу явного претендента на несение Олимпийского огня на своём теле кроме себя. Но тут я уверен - я чист. А моё вчерашнее рвение, касательно проверки, объясняется инстинктом самосохранения. Первых трёх я выделил лишь потому, что они для меня личности тёмные а негров я мочу в сортире. Поведение Дачникова для меня загадка. Зачем голосовать против Ледогорова, если по нескромному его мнению он интерферон? - немец легонько постучал пальцем по голове, - Я не понял смысла. Романова - просто подозрительна. А чо, одни мужики чё ли нечты? Лейбович - белый и пушистый. Внимание к себе привлекает только своей неподозрительностью и правильностью. Можете считать, что это я говорю как истинный ариец немец. Остальные господа: Радек - слишком внезапно он выскочил на свет. Это слишком много внимания привлекает - отбрасываем. Кротов - вполне сошел бы за Носителя. Он не прячется как балласт среди песка и особых подозрений в его адрес я не услышал. А может, действительно, чист. Ледогорова пока вычёркиваю (до выяснения обстоятельств), а Доминику не исключаю. Допускать поблажек, основываясь на личном отношении, в этой ситуации, глупо. Ну логично бы было исходить из личности Альфы - Зелёного. Кого бы он мог завербовать? Да и старые подсказки проштудировать можно, если у нас такой дефицит информации.

- А вот эти слова мне нравятся, - сказал Арсений и вскользь добавил. - Вот только "точно знать" никто не может. Он снисходительно улыбнулся немцу и ушёл спать. - Шанс есть, мне хватит. Gute Träume*, Арсений. - Надеюсь, в случае удачи сегодня, нам повезет и не придется спать в радиорубке. Но полагаться на удачу полностью нельзя... поэтому, на всякий случай, теплые вещи вынесите из кают-компании. И принесите огнетушителей. Лафреск поднялся с дивана. Усталость отступила. - Я займусь, - кивнув Лейбовичу, немец вышел из кают-компании и направился за огнетушителями. и не вернулся Х *Спокойного сна

- Это какие же интересно такие принципы извлечения? - с серьёзной миной поинтересовался Арсений. - Это когда пепел заключённых концлагерей из крематориев по полям, как удобрение, рассыпали ваши сородичи. Я тоже вообщем-то служил и нас учили не извлекать, а воевать. И о смерти не думать, а выполнять приказы. И держать разум холодным для боевых действий, а не готовить гробик заранее, - Кротов был, как всегда, "немного" жёстким А вот за такое, Лафреску хотелось съездить по физиономии своему оппоненту. Особенно за "сородичей" и "концлагеря", но выдержка держала ладони, не давая им сжаться в кулак. - Любая война подразумевает потери. Разве не так? Если смерть одного спасёт жизни нескольких, разве это не будет мало-мальской победой? А я гроб и не готовлю, как я сказал Доминике, и для тебя продублирую перефразировав, чтобы ты понял: я не сдохну, пока точно знаю, что я человек и могу спихнуть под поезд Носителя или Альфу.

- Хм, - удивлённо хмыкнул Кротов. - Никогда не считал возраст помехой в отношениях с женщиной. Женщины существа по большей части добрые и жалостливые и всегда снисходительны к возрасту. А некоторым, зрелые мужчина даже нравятся. Но прежде всего, надо быть мужчиной, Филипп. Вам не кажется, что вы немного раскисли здесь? Лафреск позволил себе рассмеяться. Его действительно позабавили слова о раскисании. - У меня, знаете ли, моральные устои и принципы немного другие, - немец провёл ладонью по образовавшейся на лице щетине, - Это не раскисание. Это армейское. Когда служил, нас учили, что если ситуация в перспективе для кого-то смертельна, то смерть не должна быть абы какой. Нужны извлекать пользу даже из таких невесёлых вещей.

Аки девушка всё-таки не выдержала и дала Филиппу смачный подзатыльник: - Ты мужик или тряпка лёгкого поведения? Плюнь на свои идиотские нормы истинного арийца и начинай уже защищать свою благоверную! Если не дай бог ты станешь этим мы сможем тебя вычислить и достойно помянуть твои останки. А сейчас прошу, пока есть шанс, не делай таких глупостей как "самопожертвование"... "Ещё недавно кому-то не нравилась моя бесчеловечность. Кто бы это мог быть?" Он не хотел ничего отвечать и оспаривать. Филипп не считал это самопожертвованием или капитуляцией. Своим поражением он мог бы засчитать повешение, харакири или добровольную заморозку. К тому же, он твёрдо знал что является человеком и не хотел допускать своей ликвидации, попусту тратя время. А ещё он не совсем понимал, отчего девушка всё время пытается его чем-то зацепить. - Да кстати… тесак выбросите. Мало ли. Вдруг повар им случайно пальцы свои отрубил. И она ушла. "Я её разочаровал? На что она надеялась? Почему ведёт себя как ребёнок? Я либо идиот, что маловероятно, либо её поведение не поддаётся логическому анализу. Женщины." - А что у тебя с ней? - спросил Арсений Лафреска, приблизившись вплотную. - Что у меня может быть с ней? - немец неподдельно удивился, - Она, конечно, красивая, но я её на десяток лет старше. - Я бы тоже поставил на него, - пожал плечами Маэлс. - Но вряд ли это многого стоит. - Может быть, тогда стоило бы выдвинуть меня в кандидаты на проверку? Нет?