Elshe

Зекка жадно схватила предложенное угощение, запихала в рот целиком, хихикнула, кокетливо повела костлявым плечом. - Сид сказал "пойдем". Сид хороший. Он меня любит. Я пошла.

Снова пауза. - Сид привел.

Зекка молчала, тупо глядя на Лемана: то ли не желала говорить, то ли не знала ответов, то ли просто не понимала вопрос.

- Нож-то не трогай. - спокойно порекомендовал псайкер. - У нас к ним вопросы есть. Да и не дело это. - Почему выродки-то? Близз глянул на него, хрипло процедил на корабельном диалекте несколько слов - даже флегматичный седой встрепенулся, переводя взгляд заспанных глаз с одного аколита на другого - сплюнул на пол и отвернулся. Потом резко потянулся к женщине, одним движением схватил за руку, чуть не выломав болезненно худые пальцы. Пальцев на руке, которую уже не скрывали грязные лохмотья, было шесть. - Наверняка еще что-нибудь найдется, - сказал он на низком готике и брезгливо вытер руку о штаны. Мы, в вашего позволения душ займем? - поинтересовался он у Близза, подталкивая добычу к выходу Крыс равнодушно пожал плечами: мол, делайте что хотите.

- Вот нашлись какие-то. Ваши или нет? - присутствующим крысам предлагалось опознать укуренных лично. Мича и Трик нигде не было видно, поэтому крысы были представлены вновь оставленным на хозяйстве седым, снова успевшим задремать, и мрачным, мрачнее прежнего, Близзом. Оба глянули на картину, которую представляли из себя аколиты, со страхом. Близз молча прошелся взглядом по лицам пленников. Безмолвный, покорный и тихий, с кляпом во рту, полубессознательная женщина, отчаянно и инстинктивно кутающаяся в лохмотья - через них проглядывало болезненное худое тело, баюкающий покалеченную руку мужчина с искаженным болью - действие наркотика постепенно заканчивалось - лицом... Страх остался, но к нему добавилось презрение и брезгливость. - Выродки, - хрипло бросил крыс. - Зачем вы эту дрянь сюда притащили? Рука его потянулась к ножу на поясе. Женщина, словно сквозь ее затуманенное сознание дошел смысл сказанного, сжалась в комок и задрожала.

- Священник, сороритка и... мм... - описать Пфелла одним словом почему-то не получалось. - ... в общем, ты понял. Ну-ка отвечай! И голубоглазый сердито сдвинул брови, бездарно копируя холодный взгляд брата Севера. Запыхавшийся Линт, не говоря ни слова, замахал руками, призывая следовать за ним, развернулся и побежал обратно.

Старые трюмы, у лестницы - Куда? - вгляд заметался по темному коридору и в отчаянии обратился к Трик. - Братец просто так не позовет. Помоги! Пожалуйста! Пущей убедительности для псайкер схватил рыженькую за руки повыше локтя и умоляюще уставился ей в лицо своими невозможно голубыми глазами. Трик возрилась на Лемана в негодовании, дернулась, высвобождая руки. - Совсем сдурел! - заявила она. - Я туда ни ногой! Оглушительно фыркнула, как разъяренный фирриянский кот, и полезла обратно по лестнице, уже сверху добавив что-то на корабельном диалекте... вряд ли любезное.

- Да вы тут, никак, последние мозги вынюхали, - ощущая приятную легкость в голове, клирик бодро махнул револьвером. - Откуда вам знать, если пузатый Ярн не далее как день назад меня... обратил, перед тем, как его прибили гаденыши в рясах. Ну, за него я поквитался, впрочем, - он одернул рукав своего одеяния, так чтобы было видно прореху, оставленную вражеским топором. - А Ульфа здесь нет? То-то побесится, узнав, что его опередили. - Ульф мертв, - тяжело произнес поднявшийся безмолвный, язык все еще не слушался его, но в глазах разгорался недобрый огонек. - Это они убили Ярна. Живьем брать! Во имя Кроаха! Безмолвный пошатнулся, но стремительно наклонился вниз за дробовиком. Комнату заполнил многоголосый ор. Мешая слова корабельного диалекта и низкого готика, люди пытались вскочить с места, тянулись за оружием. К счастью аколитов, последовать примеру безмолвного смогли всего четыре человека, остальные, одурманенные наркотиком, были даже не в силах подняться.

- Разрешите? - беззастенчиво попросил он подвинуться парочку в центральном кружке. Ответить Арнебу не успели, потому что к нарисовавшемуся на пороге святому отцу повернулись уже все. Даже подкосившие бдительность аколитов стоны в углу стихли. Из-за жаровни, пошатываясь, поднялся человек. Маски на нем не было, плащ был распахнут, но плащ этот, без сомнения, принадлежал безмолвному. У ног остался лежать дробовик. - Эй... - сказал человек неуверенно, язык заплетался: - Я его знаю! - Прихвостень трупа на троне! - взвизгнули из подозрительного угла. Труп на троне этим обитателям "Одинокого странника" явно не нравился тоже.

Сквозь занавешивающие вход в помещение тряпки пробивался свет. В небольшом зале было около двух десятков мужчин и женщин. В центре мерцала жаровня, от которой расходился по комнате дымок. Люди, рассевшиеся, вокруг жаровни, расслабленно переговаривались, из угла раздавались чьи-то сладострастные стоны, приторно-сладкий запах дыма кружил голову. На Арнеба глянули изумленно.

Крысиная нора - Не любишь чужаков, рыжик? - беззлобно поддел он маленькую занозу, отказывающуюся величать его по имени. - Идем, конечно. Псайкер проверил еще раз местоположение трофейного ножика, своего глазчатого пистолета и прочих полезных вещей и повернулся к Мичу. - Понятно. Ты поспрашивай осторожненько, да. Мы и сами попробуем потом, но чужаков тут все-таки не очень привечают. - весело подмигнул проводнице и снова смотрел на старшего крыса - Вам, местным, проще будет. После этого кучерявый ткнул пальцем в ухо. Как раз в этот момент у Гая, сестры и Арнеба в ушах раздалось характерное шипение. - Мы идем к вам. Далеко не уходите. У вас там порядок? И кивнул рыжей бестии. - Веди. Мич сонно кивнул, Трик направилась к выходу, обернулась, бросила: - До чужаков мне дела нет, сидят себе наверху и сидят. А если сюда приходят, то мы таких любим. Чистенькие. И жирненькие. Пощипать можно. А вы - вы носы суете: к Мичу подкатили, к Хану подкатили, Ярна прикончили, шушера на вас трюмная лезет. Неприятностей от вас того и гляди не оберешься, кудрявый. Потом пожала плечами и повела по уже знакомому другим аколитам пути, если и прислушиваясь, как говорит с ними Леман, то виду не подавая. Старые трюмы - Как тебя зовут, брат? - спросил он, выходя вслед за служкой в очередной темный коридор, которые на этом корабле, казалось, не имеют конца. - Свет Его ведёт нас, - ободряюще заверила служку Рия. - Да оградит нас рука Его во мраке пути, - последовал незамедлительный ответ. И еще один, для клирика: - Линт, отец Гай. Пойдемте. Зыбкий свет свечи освещал не так много, и оттого коридор казался еще темнее. Идти приходилось осторожно. Впереди снова загромыхало, потом послышались голоса.

Крысиная нора - Охранников было только двое? Снаружи никто не стоял? Вообще, кто мог тут околачиваться рядом во время... с кем побеседовать? Кинжал, может, кому показать можно.. - Еще один, - фыркнула подоспевшая Трик, возникая за спиной Мича. - Если мы б сами могли разобраться так легко, зачем бы нам чужаки сдались, а, кудрявый? - Прикуси язык, - буркнул Мич. - Трещишь без умолку. Охранников - двое. Околачиваться, - это уже предназначалось Леману, - да никто. У нас тут покой Хана чтили, лишний раз не лезли-то... А ножик приметный, у торговцев поспрашивать? - Вы к своим-то идете? - Трик переминалась с ноги на ногу и поглядывала на дверь, явно намереваясь сразу улизнуть, услышав "нет".

Крысиная нора - Узнаешь? - кучерявый вытащил завернутый в тряпку с красными пятнами нож и продемонстрировал крысу резную ручку. - Под кроватью убиенного нашел. Мич пригляделся, нахмурился, потом помотал головой. - Не видел никогда. Красивый, - сказал он, протянул руку, потом что-то сообразил и поспешно отдернул руку. - Это... этим их? Убери! Старые трюмы - "И светошара ни у кого нет", - подумал он, - "А может и к лучшему, если там сейчас десять человек в коридор целятся", - пошарив рукой за спиной, и убедившись, что ничего не мешает отступить или хотя бы пригнуться Арнеб первым нарушил молчание, - Я знаю, что здесь. Это твои тряпки там? - где там указывать было совершенно бессмысленно, - Я тут потерял кое кого... Тишина в ответ. Не мягкая тишина пустого пространства, а напряженная, такая, какая бывает, когда даже дыхание затаили. Неизвестные или неизвестный не отзывались.

Трюмы - Эта девушка, Трик, проводит вас в старые трюмы. Она знает, куда идти. Пошли ее потом за нами, ладно? Трик кивнула. Обреченности в ее взгляде хватило бы на двух Леманов. Возможно, на двух с половиной. Но пустотница тут же вздернула нос, большей частью - чтобы рассмотреть возвышающуюся в броне сестру и совсем уж неизмеримо далекого Арнеба. Рассмотрела и вздохнула: - Ну пошли. Попасть в старые трюмы оказалось неожиданно просто - если знать, куда идти. Сначала широкая добротная лестница привела вниз, где уходили в подступающий мрак заставленные перевозимыми "Одиноким странником" грузами коридоры. Трик туманно высказалась насчет того, что "эти здесь бывают, только когда корабль заходит в порт, а вообще место хорошее и прибыльное", и тут же покончила с разговорами, сделав знак не шуметь. За очередным грузовым контейнером в полу оказался малозаметный люк. Пустотница молча попросила помочь ей откинуть крышку. Из люка дохнуло затхлым ледяным воздухом. Трик зябко передернула плечами осторожно заглянула внутрь, прислушалась, и первая начала спускаться по узкой лесенке, ловко перебирая руками по ступенькам и тихонько шипя, когда холодный металл обжигал незащищенную кожу. Внизу было холодно и темно. Темно и холодно. К темноте глаза привыкали, мрак не был кромешным, кое-где под самым потолком мигали слабые лампы, позволяя хоть немного различать дорогу, но холод, казалось, только усиливался. Пустотница снова прислушалась и свернула в ближайший коридор. Через несколько шагов перед аколитами открылась дыра в металлической переборке, завешенная куском ветхой ткани. Дыра вела в небольшую комнату. В углу валялась груда тряпья, хотя представить, что кто-то мог здесь спать, не рискуя не проснуться, было сложно. В другом углу стояла странная полукруглая контрукция, вероятно, служившая подобием печки. Больше в комнате не было ничего. - Здесь они собирались всегда, - шепнула Трик, явно не желающая повышать голос. На не слишком способную красться мышкой Артурию уже давно поглядывали крайне неодобрительно. - Потом уходили в левый коридор. Неподалеку раздался шорох, вдалеке что-то громыхнуло, ухнуло и тут же все стихло. Рыжая пустотница прислушалась снова и резко заторопилась: - Ну, я дорогу показала, как просили. Пойду приведу ваших хромых и кудрявых, сами то ни в жизнь не найдут...

- Выкладывайте Мич вздохнул и невольно зевнул, прикрывая рот кулаком: видимо, на смену напряжению пришла усталость и природа требовала свое. - А что выкладывать? Выродки трюмные такое творят, некому больше. Странностей вроде как и не было, окромя тех, что вы сами знаете, куда уж страннее, а со слухами - это вам к нему надо было, - кивок в сторону стойки, около которой закончил свой сомнительный жизненный путь Ярн. - Вы спрашивайте, ежели хотите, может, всплывет чего, до чего мы сами не додумаемся. Трик покосилась на Арнеба, потом - на всякий случай - на бронированную сестру, и поманила Лемана поближе, кивнув в дальний угол полупустого бара. - Слушай, кудрявый, ты вроде ничего. Пойдем поболтаем?

- Ну так сделай что-нибудь, раз такой умный! - огрызнулась Трик и поежилась, получив от Мича подзатыльник.

Трик попыталась глянуть на Арнеба свысока и опередила Мича с ответом: - Не "что', а "когда" . - Не болтай, чего не знаешь, - одернул тот и добавил, нехотя соглашаясь. - Ночью были со всеми. Утром не было их. Трик и сунула нос. И нечего было им делать в трюмах, вот хоть убей... Осекся и быстро сложил аквилу.

- А у кого хватит? [/i ] - Гонт. Или Тано, - машинально ответил Мич, прислушиваясь к Трик, потом повелительно махнул рукой, когда пустотница уже встрепенулась, чтобы ответить Арнебу что-нибудь в тон. - Сейчас, небось, по норам сидят да планы строят. Рано сейчас на место Хана-то лезть. Кто выше забрался, того скинуть легче. И никого больше не убили, хвала Императору. Только ребята у нас пропали одни.... - В Старые Трюмы полезли, - добавила Трик и почесала нос о рукав. - Видели их.

Псайкер подавил облегченный вздох. Чутье не обмануло. Нет татуировки - нет психического аромата. Кажется, это было закономерностью. Жаль, не удалось взглянуть, что там под комбинезонами тех безмолвных, что пытались отобрать у них оружие. Что ж, случай мог представиться им очень скоро. - Ты извини. - от всей души повинился кучерявый. - Сам понимаешь... Крыс, жизнь у которого, судя по отметинам на теле, была ни разу не легкой, наверняка понимал. Крыс снова покачал головой. - Как Хана - никого не будут, - решительно ответил он. - Пока Хан к рукам все не прибрал, беспорядок тут был полный и кто хотел что хотел творил. А пока выясняли, у кого руки длиннее, у Проводников каждый день работа была... Как бы и сейчас такого не началось. - Братец прав. - покивал Лем каким-то своим мыслям. - Вам нужен кто-то на место Хана. Конечно, так, как его, слушаться и почитать может и не будут, но хоть как-то. Может, ты сам? Сколько народу попадет на стол к Проводнику, прежде чем все успокоится? Да и неизвестно, кто взойдет на пустой трон, если сейчас не взять инициативу в свои руки. Видеть во главе крыс верного приспешника Кроаха как-то не очень хотелось. Хотелось, банально, жить. А цели у них с еретиками в этом вопросе явно не совпадали. - Что скажешь? Я вижу, ты человек бывалый. - Лем кивнул на скрывшиеся под рубашкой шрамы. - Возьмешься? Думаю, Хан был бы рад, что есть люди, которым не плевать на простых трюмников. Люди, вроде тебя. -- - Значит надо доходчиво донести мысль, что с ними будет, если мозгов не хватит на большее, - кивнул прошедшему проверку кудрявого крысу Арнеб. Мысль Лемана действительно была удачной, - Для начала хотя бы выяснить, нет ли крыс среди крыс. Любой трюмник у которого сейчас мысли ни как хапнуть побольше и забраться повыше во всём этом бедламе нам на пользу. Мич в ответ на слова Лемана замотал головой с такой скоростью, что ей грозила опасность оторваться, и почти выкрикнул: - Я?.. Нет! Потом глубоко вздохнул , успокаиваясь, и посмотрел на кудрявого псайкера: - Молодой ты еще и не знаешь, как дела делаются. Меня и слушать никто не станет, и убьют сразу. Силенок не хватит все удержать. - ... эй, черный, ты полегче насчет крыс! - встряла появившаяся на пороге Трик. За ее спиной маячил хмурый Близз. Вид у обоих был взъерошенный. Потом пустотница бросила на собравшихся и на седого настороженный взгляд, потянула Мича за рукав в сторону и что-то быстро зашептала. Лицо у Мича вытянулось. Еще сильнее.

- Слушай, - тихо и даже как-то стыдливо начал Лем, - ты не мог бы?... Прости, что я так, но у них у всех татуировки. Тут. - кучерявый приложил руку к груди. - Ты не мог бы... просто чтобы быть уверенными. Сам понимаешь. Кто-то ведь из ваших услышал, как Хан рвет и мечет... Мич уставился на Лемана изумленно, но все же распахнул куртку и потянул вниз ворот рубахи. Ворот опасно затрещал, но зато псайкер собственными глазами смог убедиться в наличии десятка шрамов и полном отсутствии татуировок. - Плевать им и на Хана и на место его, - покачал головой бледный, - сам же вчера слышал, им нужен весь корабль. А вы могли начать мешать. Вот только причина... - прикрыв глаза он задумался и недобро зыркнул на коллег. Им только оркестра не хватало, чтобы более явно указать куда направляются. Враг понял и нанёс упреждающий удар, - Кого-нибудь крысы будут слушать? Иначе только смерти своей дождутся. Крыс снова покачал головой. - Как Хана - никого не будут, - решительно ответил он. - Пока Хан к рукам все не прибрал, беспорядок тут был полный и кто хотел что хотел творил. А пока выясняли, у кого руки длинее, у Проводников каждый день работа была... Как бы и сейчас такого не началось.

Мич помотал головой. - Не всех. Хана и охрану его. Мы утром пришли, а они... Наши как увидели - разбежались. Решили, что власть теперь в другие руки перейдет, выжидать небось будут. А я к вам пошел. Недоброе там дело. Коли все из-за места ханова было бы, не так бы убили.

Мич заговорил, не дожидаясь пока Север ответит. Заговорил быстро и нервно, и оттого рассказ выходил путаный, но Мича можно было понять. Из рассказа следовало, что ночью, когда аколиты разбрелись по столам и углам, встревоженный и оттого бессонный Мич прямиком отправился к Хану и доложил нерадостные новости. Хан дослушал, утратил разом все благодушие и громыхнул по столу так, что недоеденный грокс улетел на пол, а присутствовавшие крысы вытянулись по стойке смирно. Говорил Хан, что терпеть пакость, которая развелась на его корабле, он более не намерен, что всех, да-да, всех соберет, чтобы перевернуть каждый угол в проклятых трюмах, потому как давно это нужно было сделать, но не сейчас, а утром. И много чего еще говорил. Хан бушевал, крысы внимали, сам Мич кивал и соглашался с каждым словом, потом Хан наконец отпустил всех досыпать жалкий остаток ночи. А утром... - Убили их, понимаете? - спрашивал Мич. Руки у "крыса" тряслись. - Не по-людски убили... Сами смотрите, не могу...

Никакие ранние посетители с восьми утра в осиротевший бар не ломились, еретики не совершали ночные налеты на берлогу покойного ярна и вообще никто и ничто не нарушало покой аколитов. Седой крыс мирно посапывал, устроившись на одном стуле и вытянув ноги в растоптанных ботинках на другой, у самого входа, и именно поэтому его пробуждение было, пожалуй, самым неприятным. Распахнутая Мичем дверь нарушила шаткое равновесие и седой, оглушительно всхрапнув от ужаса, сверзился на пол, подскочил, не проснувшись толком, и только потом узнал начальство. Узнал, пригляделся и сразу встревожился: - Что такое?.. Мич бросил несколько фраз на корабельном диалекте - седой уставился на него со страхом и недоверием, рука машинально потянулась к висящему на поясе ножу - и перешел на низкий готик: - Давай гостей наших будить. Разговор есть.

- Описать, говорите... - хмыкнул Гай, выкладывая на стойку клочок кожи с татуировкой. - Вот. Мич глянул на лоскут кожи, помрачнел еще больше, помолчал. - Так, - решился он наконец, - пятеро, значит. Видать не обойтись одним экзорцизмом-то тут, святой отец, а? Вы это... располагайтесь пока. Хотите ярнову халупу себе забирайте, хотите здесь. Пожрать-выпить, коли надо, возьмете. А мне к Хану надо. Трик, со мной. А ты, - взгляд в сторону седого, - останься. Покажешь, где тут что, ежели спросят. На горизонте сознания мелькнула мысль о сестре. С другой стороны, договор был есть, ходить и спать вместе. Про мытье разговора не было. С чистой совестью кучерявый заковылял к двери. Близз, отойдя от бара на десяток метров, нырнул в малозаметный проулок между нагромождениями металлических коробок-домов, толкнул дверцу. За дверцей оказался крошечное, выкрашенное в жуткий темно-коричневый цвет помещение, интерьер которого оживляли только пятна проступающей ржавчины. Спавшая прямо на полу у входа древняя старуха встрепенулась, подслеповато сощурилась. - Этот со мной, - заявил Близз. - Пускать будешь, поняла? Старуха махнула рукой, мол, все едино, и снова завалилась спать, не говоря ни слова. Над тонкой перегородкой из листа металла торчала покрытая вездесущей ржавчиной головка душа. - Тебя ждать или сам обратно дойдешь? - зевнул крыс.

- Дружки этого вашего... бармена. Подкараулили нас в пустом коридоре. Впятером. - остальное можно было додумать и без рассказа. - Слушайте, а вода тут у вас есть? Ну хоть немного постираться там, сполоснуться... сил никаких нету. Трик с Близзом переглянулись, рыжая поморщилась, когда в нос ударил тяжелый запах покрывавшей псайкера крови, уставилась на Мича. Тот помрачнел, свел брови к переносице: - Описать можете? - и коротко бросил: - Близз, проводи.