Elshe

Что за бабка? - Ну, бабка... - последовал недоуменный ответ. Близз явно не знал, что ответить. - Зубы дерет, носы вправляет... - подсказала Трик. - Бабка же. Кажется, описание было настолько полным, насколько это было возможно. Вылезший из-за стойки Мич молча разглядывал покрытых боевой славой и кровью аколитов. Вопросы он задавать, видимо, не решался.

Крысы таращились на живописную четверку, пока вопрос Арнеба не привлек их внимание. Трик почесала медную голову. - Бабка?.. - протянула она вопросительно. Близз продемонстрировал псайкеру шрам на предплечье, напоминающий плохо сросшийся след от укуса какого-то хищного зверя. - Чирей лечила, - прокомментировал он. - У нас тут только к Проводникам и ходят. И не то чтобы лечиться. Крысы пожали плечами. - Что на роду написано, то и будет. Судьбу не обманешь, - заключила Трик.

Бар Ярна - "Сбежал", - про себя усмехнулся псайкер, - "Ну, когда-нибудь точно сбежал бы", - даже тогда были такие мысли. Вот только до воплощения их в жизнь дело так и не дошло. Его сбежали раньше. Без права помилования, - И трюмы тоже, - согласно кивнул Арнеб, привычно проигнорировав реплику про жуткость. Констатация сего факта давно стала привычной, - Из этого лабиринта можно выбраться - Никогда не хотела никуда сбегать, - сказала Трик. - Или выбираться. Что я там забыла? Это дом. А там все чужое, - она дернула плечом и опрокинула в себя содержимое стакана. Передернулась снова, уже ненамеренно, вмиг посоловела и зевнула: - Утро скоро. Спа-а-ать... Долго еще нам сидеть здесь, Близз? Крыс пожал плечами. - Пока Мич не отпустит. Трик недовольно кивнула и снова повернулась к Арнебу. - Расскажи про чужаков, - тонкая длинная рука неопределенно взмахнула в воздухе, потом подперла бледную до синевы щеку. - Что-нибудь...

Близ понимающе кивнул, констатировал без удивления: - С "Вонючки" значит сбежал, - и временно утратил интерес к разговору. Что может значить лабиринт? - Трюмы, - брякнула Трик, не задумываясь, и снова потянулась к стакану, покосившись на Арнеба. - Жуткая татуировка, - заявила она. - И сам ты... жутковатый.

Трик заинтересованно глянула на татуировку, даже стакан отставила: - Это что у тебя? Значит что-то? Примолкший было Близз заинтересовался тоже: - А ты, Арнеб, с какого корабля и как тебя на наш занесло?

А что других мастеров на корабле нет? - имелись в виду мастера обращения с подобными колюще-режущими приспособлениями и попытки взять так сказать силой, - Хорошо связанная девушка, в предварительных ласках не нуждается. Рыжая непонимающе уставилась на Арнеба. - Чего?.. И я не мастер,- подумала: - Пока. А ты что можешь?

Пустотница кивнула на соседа. - И к нему не выйдет. Коли заскучал, вон по коридору шагай, не пропустишь - там развеселят, только деньги плати. А ко мне... - в непропорционально длинных пальцах в мгновение ока оказался нож, крутнулся, опасно сверкнув лезвием в тусклом свете бара, и исчез так же быстро, как и появился, в складках одежды. Рыжая ухмыльнулась: - Не, не часто.

- Арнеб, - представился и бледный, превратив рефлекторный поклон скорее в вежливый кивок, - Неплохо у тебя получается, - обратился он к обладательнице целого состояния. - Еще бы! - рыжая, все еще довольная собой донельзя, плеснула в стакан из бутыли, глянула поверх него на Арнеба и проинформировала: - Подкатывать собрался? Не выйдет. Мировая скорбь в глазах второго крыса грозила захлестнуть вселенную.

Бар Ярна - Не получилось, - улыбнувшись развёл руками горе фокусник и подобрав беглянку с собственных коленей, где на чёрном фоне робы она явно выделялась, ссыпал всю наличность обратно в кошелёк. Молодой крыс проводил монетку глазами и обратил взгляд на кучку перед своей напарницей. Взгляд выражал мировую скорбь. Пустотница не замечала ничего. Сияя сама как новенький трон, она распихала добычу в складки своего напоминающего кучу тряпья одеяния, даже не поморщившись, опрокинула стаканчик сомнительного пойла и бодро представилась: - Я - Трик. А он - Близз. Названный Близзом вяло поднял руку в знак запоздалого приветствия.

Рыжая пустотница подгребла к себе выигранные монетки и выглядела довольной донельзя, поглядывая на товарищей. Седой покопался в карманах, хмуро бросил: - На вас никаких денег не напасешься, - и, отодвинув стул присоединился к Мичу. Второй крыс явно желал отыграться, потому что снова потянулся к костям, а на середине стола оказался очередной трон: - Дальше играем!

Играете в кости? - заговорщицки прищурился Арнеб. Крысы переглянулись в очередной раз, покосились на занятого Мича. - А давай! - громыхнул седой. По полу заскрежетали стулья, освобождая место для еще одного. Крыс помоложе полез в карман, высыпал на стол пяток потертых костей. - Ставить сколько? - деловито осведомился он хрипловатым голосом.

- Спасибо... - с огромным сомнением взглянул на сосуд бледный, - но нет. Сегодня с одной кружки еле ноги унес. Наверное потому, что пить последний раз доводилось, - пришлось задуматься на пару секунд и Арнеб ухмыльнулся - года два назад. - Эээ?.. - вытаращил глаза крыс постарше. Когда-то топор или меч срезал ему кусок скальпа, и теперь растущие только с одной стороны седые волосы придавали ему вид залихватский и дикий, как у какого-нибудь варвара, но изрезанное морщинами лицо было добродушным. - Это как тебя угораздило, парень? То ж обязательно выпить надо! Пустотница ткнула его острым локтем в бок, что-то сказала на своем языке и повернула голову к Арнебу. - Пить ты с нами не хочешь, - сказала она, тщательно выговаривая слова низкого готика, - с Ханом и Мичем поговорил, ничего нового мы тебе не скажем. Так с чем пожаловал?

Бар Ярна - Уже помешал? - спросил Арнеб, подразумевая переключившееся внимание. Крысы переглянулись снова, медноволосая пожала плечами, один из бандитов махнул рукой: - Присаживайся. Коли с тобой сам Хан говорил, то и нам не резон нос воротить. Выпьешь? - кивок в сторону початой бутыли, явно из ярновых закромов.

- "А почему нет?" - подумал псайкер и направился к хвостатым дабы предложить им нехитрое развлечение. При приближении псайкера разговор за столиком смолк. На Арнеба уставились четыре пары глаз, потом медноволосая прищурилась и что-то бросила своим товарищам на корабельном диалекте. Остальные захохотали. Мич, полезший было снова под стойку, высунулся обратно.

Бар Ярна - Вот то-то и оно, - вполне удовлетворился ответом бледный. Теоретически серьёзное было. В самом деле, не с арматурой же эти психи с охраной цапаются? А значит некоторые местные торговцы могли и польститься на появившиеся средства трюмников, которых давно знали. И один человек, с которым можно было обсудить и эту сторону вопроса предусмотрительно не открыл дверь среди ночи, - Пришёл да ушёл не бывает, говоришь? А пришёл да остался? Ну, вроде нас, - усмехнулся он, вспомнивнеданюю реакцию Хана, - Должен же был кто-то Ярну лапши на уши навешать аж до пола. Крыс задумался, на бледном лице отчетливо прослеживалась медленная и напряженная работа мысли, словно пустотник силился что-то вспомнить, но в итоге он только развел руками в ответ на вопрос Арнеба.

Бар Ярна - Слушай, у вас тут вроде как торгащи есть, - обратился бледный к так же сопровождающему его Мичу, - они по мелочевке только или можно серьёзное что достать? - Арнеб, ну ты сам посуди, - пробурчал Мич, - у нас тут нет такого, чтоб человек пришел да ушел, в одном котле варимся. Коли серьезное кому попало давать, так скоро и проблемы будут серьезные. Поспрашивать надо - мож, согласится кто, но не обещаю. Не обещаю.

Мич повел псайкера по лабиринтам нижней палубы. Несмотря на поздний час, на глаза периодически попадались обитатели корабля, возможно, не имеющие другой крыши над головой, кроме перекрытий палубы. Завидев Мича и Арнеба, они спешили убраться подальше. Путь, не столь длинный, если идти по прямой, петлял между нагромождениями ржавых контейнеров, сворачивал в неожиданные закоулочки и наконец закончился в тупике с узкой, низенькой и ничем не примечательной дверцей. Мич выстучал на ней хитрый ритм, чередуя быстрые удары с неожиданными паузами и, пригнув голову, полез в открывшийся проем. За дверцей оказалось огромное по корабельным меркам помещение, очевидно, переделанное из трюма. Несколько крыс с любопытством уставились на Арнеба, но вопросов не последовало. У дальней стены, за низким столиком (снедь на котором наводила на мысли, что часть грузов "Одинокого странника" регулярно списывается как "пострадавшая в пути") на потертых подушках возлежал Хан. Мич неловко поклонился, шепнул Арнебу: - Ты только аккуратнее, - и остался стоять у двери. Хан пригляделся и поманил гостя рукой.

Бар Ярна Крыс опасливо покивал: мол, понимаю. Повернулся к остальным, бросил: - Провожу пойду, - и махнул грустному Арнебу. - Пошли. Звать-то тебя как? Я - Мич. И ты это... мы тут Императора чтим. Даж без болтеров.

Крыс рассеянно махнул рукой: - Располагайся, - и нахмурил брови. - Плас совсем умом тронулся? Молчуны - та еще заноза, но такое... Твои-то где? Вам бы к Хану с такими новостями.

Бар Ярна - Кто старший? Из-за стойки показалась голова давешнего "крыса", впечатленного бронированной девой с большой пушкой. - Ну я, - сообщил он. - Закрыто. Пока что. С чем пожаловал? Неприязни в голосе, впрочем, не было. Остальные глянули на вошедшего, но, решив, что все в порядке, вернулись к прерванному разговору.

Внизу послышались голоса: неразборчивые, приглушенные, обладатели их явно не желали быть услышанными. Потом голоса стихли все разом, раздался шорох, оборвавшийся так же резко, и тишину снова нарушало только потрескивание свечи и дыхание аколитов.

В третьем часу ночи вторая палуба "Одинокого странника" была пуста и темна. Верхнее освещение приглушили, сквозь щели в каморках обитателей корабля не пробивалось ни единого лучика света, даже если кто-то и не спал. Вдалеке у освещенных дверей храма маячили силуэты, но никто не поспешил навстречу аколитам, даже если и услышал звук шагов. Винтовая лестница, уходящая на нижнюю палубу, вела в зияющий черный провал.

Безмолвный, угрожавший дробовиком, повернул голову к уху обладателя бумаги с приказом и что-то, видимо, шепнул. Первый ответил ему долгим взглядом и убрал приказ под тяжелый плащ. Вся четверка отступила на шаг, развернулась, явно намереваясь ретироваться.

Ствол дробовика одного из безмолвных начал разворачиваться в сторону Гая.

Выражение маски не изменилось. Приказ о сдаче оружия был продемонстрирован святому отцу снова.