Elshe

На всклокоченного святого отца уставились четыре пары глаз сквозь прорези форменных масок. Безмолвные, как ни странно, не произнесли ни слова, но перед лицом Гая замаячил, удерживаемый затянутой в бронированную перчатку рукой лист бумаги с печатью и незамысловатой подписью. "В связи с убийством капеллана Дария конфисковать оружие у пассажиров, - гласил приказ. - В случае неподчинения применить силу".

В дверь постучали: тяжело, размеренно, по-хозяйски.

На торговца демонстрация трофеев не произвела никакого впечатления: то ли не разглядел в неверном освещении нижней палубы свое счастье, то ли ломящаяся в час ночи в запертые двери и исключительно любезная шайка, потрясающая ювелирными изделиями, сама по себе сводила на нет любые возможные выгоды. За дверью раздалось глухое ворчание и безапелляционное: -Убирайтесь...

- Да идите куда хотите! - рявкнули за дверью. - Только спать не мешайте, Императора ради!

Выведя аколитов к месту, названному таинственным незнакомцем в сером плаще, Гай огляделся по сторонам. Учитывая то, что время перевалило за полночь, торговец вполне мог мирно спать, заперев двери. Впрочем, если специальностью его и в самом деле были темные делишки, ему наверняка было не привыкать к ночным визитерам. Что бы ни являлось специальностью работника торговли, совесть его по этому поводу точно не мучила и спать не мешала. На указанном месте оказалась одна из бесчисленных каморок. Дверь была заперта, над ней красовалась грубо намалеванная на куске металла вывеска, на которой человек, не лишенный воображения, уже через пять минут мог бы опознать сваленный в кучу самый разнообразный скарб. Очевидно одноглазый торговал всяким барахлом и даже и не думал этого скрывать.

- Так значит, договорились, - сказал он крысу. - Ты идешь вниз и сообщаешь о случившемся Хану, мы здесь немного осмотримся и тоже уйдем. Ступай, экзорцизм - дело опасное для посторонних. Губы "крысы" шевельнулись: он явно проговаривал про себя сложное слово. Потом он с опаской глянул на аколитов и поспешил убраться прочь.

- Все же невежливо являться, не предупредив, - сказал Гай. - Давай-ка встретимся с тобой завтра и ты нас проводишь, заодно и Хан уже будет знать, что за гости к нему идут. Псайкер трагически вздохнула, все-таки, так действительно было разумнее и уточнил. - В полдень? Подойдет? Крыс нахмурился было, но, видимо, передумал, потому что спокойно ответил: - Значит, завтра к полудню здесь жду. Наши ребята как раз здесь приберутся. Негоже заведению пропадать.

- А где он жил? - Озадачил крысу поднявшийся наконец псайкер, постукивая посохом направляющийся к барной стойке. Крыс ткнул пальцем в покрытый ржавчиной потолок. - Тут же. Подняться вверх на два яруса, там его конура. - Хотим. - немедленно решил за всех неугомонный псайкер. - Но сейчас, наверное, неудобно. Время позднее. Или... удобно? Бандит снова пожал плечами. - Хан редко спит - у него дел много. Хотите сейчас - сейчас отведу.

- Этого - он кивнул на труп Ярна. - давно знаете? Как же так вышло, что он к вашим врагам примазался? И что там насчет встречи с шефом? Думаю, мы могли бы наладить взаимовыгодное сотрудничество. Бандит пожал плечами. - Ярн он Ярн и есть, - ответил он и поправился: - Был. Денежки платил, чтоб его не трогали, а так... бармен со всеми якшался, на то и бармен. А насчет сотрудничества - это вам к Хану надо, я за него говорить не стану. Хотите - отведу. Может, он вас и сам послушать захочет.

Крысы, 1 штука - Плас был из трюмников, - оставшийся крыс сплюнул на пол. - Кто-то из молчунов пригрел. Забыл видно, что трюмники всегда норовят наверх вылезти. Не знаю, отец, короче. Кто их разберет, как у них там дела делаются.

Завязавшуюся у стойки драку приметили уже все посетители, чему немало поспособствовали крики аколитов. Кто-то засвистел, кто-то вскочил из-за стола, чтобы лучше видеть, но никто не поспешил на помощь разбушевавшемуся Ярну. То ли бармена не слишком любили, то ли были должны ему деньги, то ли просто решили насладиться бесплатным шоу. Ярн ревел что-то нечленораздельное и упрямо порывался достать ножом святого отца. Оторопевшие "крысы" следили за происходящим во все глаза, не желая ни вмешиваться, ни связываться с угрожающей компанией.

Ярн - Давай деньги, - устало повторил Гай. Смотреть на унижения толстяка было неприятно, читать проповеди - бессмысленно и не ко времени. Ко всему прочему примешивалось глухое раздражение от того, что сам клирик до последнего не замечал неладного, и если бы не прозорливость Лемана, они за свои же деньги потащились бы неизвестно куда. - И впредь не шути с Экклезиархией. Ярн передернулся, замер, потом как-то странно глянул на святого отца. [сила воли - провал]. - Не отдам, - сказал он совсем другим голосом, низким и тихим. - И шутить больше не буду. Во славу Кроаха! Толстые пальцы неожиданно ловко потянули из-за пояса нож. Крысы - Так что там насчет встречи с вашим почтенным руководителем? Дайте, что ли, адресочек. Может... заглянем на днях. Поговорим о том, о сем... - Чтоб к Хану, да на огонек заглянуть? Ежели не проведет кто, не попасть к нему, - последовал ответ. - Словесно хотя бы опиши, - отозвался арбитр, всё это время глаз не сводивший с трёх потенциально враждебных элементов, и их вероятных дружков позади, - Что из себя представляют эти каракули? На что они походят? Может, на какую-нибудь... восьмиконечную звезду? - Слышь, мил человек, - на арбитра глянули с подозрением, руки "крыс" сами собой сложили знак аквилы. - Ты что это за вопросы такие задаешь?.. В храме-то все были, всё видели! Ежели мы б такую пакость разглядели, неужто смолчали бы?

- Мне - ничего, дяденька. А вот святой отец хочет раскаяния. Солгать духовному лицу... ай-яй-яй. - закончив осуждающе качать головой, Лем склонился ниже, вперился в лысину, словно пытался прожечь ее взглядом и зловещим голосом пропел. - Покайся, грешник! Бармен поднялся на ноги, вытер грязные ладони о не менее грязные штаны. - Вы уж простите меня, святой отец, - вполголоса, чтоб не привлекать больше ничье внимание, залебезил он, поглядывая то на святого отца, то на Лемана. - Жить-то надо как-то... Кто ж знал, что вы серьезные люди, а не гости заскучавшие... - в маленьких бегающих глазках бармена была тоска.

Ярн Бодрым шагом преодолев разделяющее их расстояние, кучерявый стал между дверью и ползучим Ярном, расставив ноги для устойчивости и сложив руки на груди. Короче, всем своим видом изображая непреодолимое препятствие. - Что, денюжку уронил, мил человек? - поинтересовался он невинно. - Или собрался куда?.. Чуть не уткнувшийся в незыблемые псайкерские колени лысой головой Ярн прекратил свой стремительный бег на четвереньках и медленно поднял глаза на Лемана. - Ну что тебе еще надо, ирод?.. - спросил беглый бармен плачущим голосом.

Троица переглянулась, один чуть поклонился сорроритке и Гаю. - Чего хотели-то?.. - спросил он.

- Плас - это Обвинитель, верно? С таким прозванием, похоже, слово "миловать" ему не знакомо. Про Крыс что знаешь? - и добавил с нажимом. - Говори. - Сейчас-сейчас, - пробормотал Ярн, пятясь, крикнул, внезапно, в голос: - Ребята, тут чистенькие пришли, про Крыс распрашивают, говорят, мол, познакомиться хотят! - и поспешно нырнул под стойку. "Бар" затих. Из-за грубого металлического столика у дальней стены молча поднялись трое.

Бармен уже приготовился, судя по всему, захохотать, но глянул на робу святого отца, на болтер бронированной девы и поостерегся, и вместо этого навалился пузом на стойку и поманил Гая поближе к себе. - Хороший вы человек, сразу видно, - сказал он, - а потому помогу, чем смогу. Это вам, верхним и господам чистеньким, все едино, что нижние, что трюмники, да только мы-то другие, и сами на них свысока поглядываем, а потому нам они все на одно лицо, только по приметам и различаем. Приметы-то у вас есть, отче? У них примет хоть отбавляй, у каждого своя... Отродья они все там, внизу. За руку не поведу, и искать не советую. Нехорошее это место - старые трюмы, - и люди там под стать. Где это видано, чтобы гости вниз ходили? - бармен вздохнул и решился: - А ежели надумаете, то глядите и запоминайте... Толстый палец елозил по грязной стойке, следуя словам Ярна, который вполголоса объяснил, по какой лесенке спуститься и в какой коридор свернуть, чтобы пробраться в старые трюмы. Потом бармен выпрямился, буркнул еле слышно: - Вот там эти выродки и сидят, скорее всего, - и замолчал совсем.

Пухлые пальцы сгребли монеты мгновенно, как их и не было, бармен повернулся к пристроившемуся за стойкой разнорабочему, рявкнул: - Вон пошел, господам мешаешь, не видишь что ли?! - и снова разулыбался. - Так что вам рассказать-то, святой отец? Вы спрашивайте, спрашивайте. Я гостям всегда помочь рад.

- Как думаешь, почтенный, двадцать тронов могут пролить свет на эту тайну? - Пусть будет сорок, и мы поговорим, - голос у Ярна стал сладким, как сироп. - Как святому отцу-то да не ответить?

- Но особенно наверху, верно, уважаемый? - влез со своими пятью тронами неугомонный псайкер, мало ему было негодований на этот счет. - Охрана корабля, похоже, не стесняется применять свои веские аргументы всякий раз, как у нее возникает это желание. Его и самого сегодня чуть не отходили этим веским аргументом... едва ноги унес. - Наверное, без какой-то серьезной причины отсюда наверх не суются. Так он собирался прозондировать отношение (предположительно негативное) Ярна и присутствующих к Безмолвным, а заодно снова устроить словесную провокацию. А ну как проболтается? - Верно, верно, - Ярн расплылся в щербатой улыбке. - Ты, уважаемый, аккуратнее только. У нас тут молчунов не любят, не накликай... - бармен понизил голос. - Плас-то, когда натянул плащик свой красивый, мигом забыл, что сам из трюма наверх вылез и дорожку для всех прикрыл, а вот ее, дорожку назад хорошо-о-о помнит. Неплохо местных потрепал. Так что не буди лихо.

- Всегда найдется исключение, - ответил Гай. - Почему бы священнику не спуститься в трюм, а людям из трюма не подняться в храм? Бармен сложил аквилу, на пузе - по техническим причинам. - Священникам нынче неуютно даже наверху, - бросил он. - А трюмникам неуютно везде.

Толстый Ярн глянул на Арнеба и святого отца и захохотал. - За счет заведения, - заявил он. - Впервые у меня такие гости. Еще по одной?

- Приветствую, - сказал он хозяину, величественно подпирающему пузом стойку. - Что есть из выпивки? Белесые брови бармена поползли вверх так, что зашевелилась и пошла складками кожа на лысом черепе. - Вечер добрый, святой отец, - протянул Ярн неприятным хриплым голосом, навалился всей тушей на стойку и оглядел и святого отца, и его компанию. - Неужто наверху закончилась выпивка? Жирный короткий палец Ярна указал бармену за спину, где на покрытых ржавчиной самодельных стеллажах стояли в ряд бутылки с чем-то мутным и без намека на этикетки. - Вы не хотите знать название, святой отец, - гоготнул Ярн. - Но могу налить, если рискнете.

- Какая жалость! - воскликнула вдова. - А я так и не показала Сестре свои лучшие вышивки... Вы обязательно должны прийти снова! Охранник поспешно и предупредительно распахнул перед дорогими гостями дверь. Возможно, ему просто хотелось спать.

- Несомненно, миледи. - скромно потупил свои голубые глаза псайкер. - И я уверен, свет вашей веры разгонит тьму порока, что таится вокруг. Вера- лучший щит и лучший меч. Вдова сложила аквилу. - Да хранит вас, Император, добрый человек, - сказала она и кокетливо улыбнулась Леману. - Думаю, я спутал двери. Меня так напугал один из охранников! Подкрался сзади и ... - поделился он, делая красноречивый жест ладонью по горлу и тут же принялся снова за свое. - Так, значит, пассажиров немного? Некоторые каюты стоят пустые... и в них никто никогда не заходит? К примеру, в эту, третью? - Я никого не видела, - подтвердила Эмпладия. - Но я могу ошибаться. Вы понимаете, все эти страшные события, я была так расстроена... - уголок вышивки снова изящно коснулся глаз. Потом вдова махнула рукой своему охраннику, застывшему в углу комнаты. - Послушайте, - сказала она требовательно, - нашим дорогим гостям нужна помощь. Ответьте на вопрос! Охранник, образец терпения и смирения, почтительно склонил голову. Если у него и было свое мнение по поводу дорогих гостей, высказывать он его не спешил. - Никак нет, миледи, - отрапортовал он. - Никто не входил и не выходил. Эта палуба относительно безлюдна, миледи.