Voltaire

Это было неожиданно. Дракон появился из-ниоткуда, обескуражив, ошеломив, сбив с ног, выбив из колеи: другими словами, помешав самым безобразным и невоспитанным образом. Этот сородич был здесь нужен, как пятое колесо у трехколёсного велосипеда. Но размышлять об этом было поздно – нужно было действовать. Карвер понял, что игнорировать дракона, как остальных не получится, потому как Лиз отвлеклась на него. А что это значило? Неправильно. Это значило – план "Z3120191819". Воспользовавшись замешательством гангрелки и тем, что она обернулась, Карвер отщипнул от её вары приличный кусок и засунул в рот. — О, дааааааа, блаженство, — вампир посмотрел на небо и произнёс, — Всевышний, можешь повысить себе немного рейтинга: я накормлен. Эй, пернатый, — Найл уставился на дракона, — спасибо за стратегическую возможность выполнить то, что я хотел с самого начала. О, как же я коварен! — Малкавиан не мог нарадоваться сам себе и за этим не заметил, как его собственная вата упала на землю. — Ну и хрен с ней, — сказал он, презрительно посмотрев на упавшее лакомство. — Лиз, а про пророчество я серьёзно говорил. Мне есть, что сказать.

Грех не дать голодному разуму то, чего он хочет. Меня зовут Элизабет, - она, сообразно роли, изящно протянула руку с тёмными острыми коготками. Ситуация осложнялась тем, что к ним подошли другие вампиры. Пришлось перейти к плану "Б". Карвер представил, что этих незнакомцев не существует, а есть только он, Лиз и Вата. Малкавиан взял протянутую руку и наклонился, чтобы поцеловать. И тут его озарило. — Прекрасное имя, Элизабет. Я был слеп, но теперь я прозрел. Я говорил, что твоё лицо было знакомым, но я врал, — Найлс отпустил руку и подошёл чуть ближе к девушке, — мне было знакомо твоё имя. Я слышал его, как один из шёпотов, что раздаются в моей голове, когда отмахиваюсь невидимым мокасином от слономух. Имя, которое я читаю на рекламных билбордах. Я слышал пророчество о тебе, ибо я пророк, что подпирает веки Сородичей спичками, дабы они могли видеть. Скажи мне, Лиз, — вампир сделал ещё полшага ближе, — ты хочешь услышать, что Боги заготовили для тебя?

Лиз повернулась на голос. Воздушная и лёгкая, вата чуть колыхнулась в её руках. Будто кровавое лакомство нарочито поддразнивало и привлекало внимание. - Я вот тебя определённо нет. Исправься, - приветливо улыбнувшись, повелела желтоглазая вампирша. Надменная. Высокомерная. Неудивительно, потому как только такие и могут владеть такой прелестью. Если б Карвер все ещё мог дышать, его учащенное дыхание выдало бы в нем волнения. Но, вместо этого, он немигающим взглядом уставился на девушку. — Прошу прощения, и где только мои ромеры? — сказал он и слегка поклонился. — Карвер Найлс, Герой Годвилля. Видишь ли, милая леди, меня не покидает чувство, что я где-то тебя видел. Может быть, твоё имя даст мне больше… пищи для размышлений?

"И зачем ты привёл меня сюда, о, путенеисповедимейший?" Таким вопросом задавался Карвер, распихивая своим широким (как он думал, опять же) торсом тела вампиров и пытаясь выискать в толпе хоть намёк на то, зачем его захотели здесь видеть. Все произошло совершенно спонтанно. Это не был Зов, нет: вампир легко мог отличить собратьев от Богов и знал, что его приход сюда имел божественное значение и никак иначе. Приглашение свыше, если можно было так назвать. Малкавиан сделал несколько кругов… на месте, после чего огляделся по сторонам и увидел ее. сейчас русалка, откусывающая кусочки от кровавой ваты, с интересом поглядывала по сторонам. Он был эстетом и распознавал настоящую красоту моментально, со скоростью парня с молниями вместо рогов. Как она была прекрасна. Эти прекрасные изгибы, на которые можно было смотреть часами и не заметить, как восходящее солнце забирает твою проклятую душу. Ах, если бы только можно было к ней прикоснуться… Запустить туда свои холодные пальцы, почувствовать всем своим нутром идеал красоты. Разве может быть что-то прекраснее. Малкавиан стоял так некоторое время, после чего решился сделать несколько шагов в её направлении. "Нет, так не пойдёт. Ты на празднике и такое поведение тут неприемлемо." – успокоил сам себя вампир и направился к лотку с кровавой ватой. Ему хотелось именно ту вату, которую держала та русалка, но, видимо, это было не то, что боги заготовили для него. Гениальная идея посетила его, когда он уже держал вату в руках. Если он не может ей наслаждаться, то он может просто стоять рядом и созерцать. Божественные дела важны, но прекрасное важнее. С этими мыслями, Карвер направился в сторону Лиз, но остановился буквально в двух метрах от неё. Удовольствие нужно растягивать, поэтому вампир тщательно принюхался к аромату, который исходил от того прекрасного лакомства, которое девушка держала в руках. — Я знаю тебя? — неожиданно спросил он у девушки. Это было частью его гениального плана, чтобы оставаться рядом с такой деланной ватой как можно дольше.

Ибо я – тот герой, которого Годвилль заслуживает, но не тот, который нужен ему в данный момент. — Из обращения Карвера Найлса бомжу Лос-Анджелеса, собирающего мелочь у входа в Голливуд. Холодный, как сердце бывшей, ветер взъерошивал волосы и спутывал их вместе, создавая причудливую композицию из шикарно подстриженных локонов. Вампир, стоящий на шатком парапете, ограждающего крышу девятиэтажки, глядел на ночной город, наслаждаясь видом, аки какой-нибудь там Тореадор, и, в то же время, прячась в тени, словно тщеславный Ласомбра. Мужчина почувствовал, что с волосами стало что-то не так и поступил следующим, как он был уверен, изящным образом: он провёл языком по ладони и прилизал непослушные волосы. Если он собрался сегодня блистать, то и выглядеть стоило соответственно, правильно? Эй! Я у тебя спрашиваю! С высоты был виден парк, в который ему предстояло попасть. Тьфу! Вампир сплюнул, понимая, сколько трудностей ему стоило добраться до сюда. Американцы – идиоты, вот уж точно. Лишенные фантазии имбицилы, решившие, что раз уж размер позволяет, то можно с лёгкостью назвать несколько городов одним именем, авось, никто и не заметит. Портленд раз, Портленд два, Портленд три. Возможно, отголоски посланий богов тоже были виноваты в том, что вампир нашёл нужный город только с третьей попытки. Криво, с опозданием, но, все же, он вписался в сюжетный поворот гораздо лучше, чем это сделали бы персонажи Тарантино, сделанные из десяти литров крови под давлением сто бар. Мечта для вампира. Мужчина вздохнул и спрыгнул с парапета. Звучит просто, но, на самом деле, это был целый момент, полный драматичности и аналитики, которой позавидовал бы любой физик-теоретик. Сначала он взял подол своего пальто и распрямил его. "Сопротивление воздуху: есть." Потом он тщательно рассчитал высоту падения. "Полметра: есть." И только после этого, пробормотав что-то вроде "Я – тьма! Я – месть!", вампир сделал шаг и поплёлся в направлении лестницы. Можно было бы воспользоваться лифтом и это бы даже выглядело круче, но его диетолог (прямо перед своей смертью) посоветовал спускаться по лестнице. Разве есть на этом свете вещи важнее хорошей фигуры? Вот и я так думаю. Над дверью мерцала лампочка и благодаря ней можно было разглядеть лицо вампира. Мужчина остановился перед дверью, немного подумал, после чего, достал фиолетовый фломастер и написал на двери "Здесь был К.Н.". Обрадовавшись своему таланту художника, вампир открыл дверь и пошёл навстречу многочисленным бетонным блокам, установленным параллельно друг другу. "Хэллоуин, жди меня!"

Люблю..., - тихо и сонно прошептала в ответ девушка, прежде чем сдаться волнами накатывавшему сну. Легкая улыбка так и осталась играть на ее губах, показывая, что снится рысенку что-то очень приятное. Социолог посидел еще немного, убеждаясь, что девушка спит. После чего, бросив короткий взгляд на Элиану, вышел из операционной.

- Я...все еще чувствую слабость, прости. Посплю еще. А пока я буду спать, вы двое все-таки постараетесь поладить друг с другом. Хорошо? — Угу, — промычал он и наклонился, чтобы поцеловать девушку в лоб. После чего прикоснулся ладонью к ее щеке и прошептал. — Спи, рысенок.

Я не знаю, как это сказать, как выразить, Верн. Просто...ты для меня все, - беспомощно прошептала разведчица. - Понимаешь? — Да, — сказал он и нежно прижался щекой к ее руке, чувствуя ее тепло, — и мне для этого не нужно читать твои мысли. "Хотя, очень хочется." — добавил социолог уже мысленно.

Беру 4 рейтинг Психокинеза за 800. В остатке 200)

- Хорошо, - ощутимо расслабилась Китни, в своем состоянии не ощутив подвоха. - Ты же знаешь, я люблю тебя. — А я – тебя, – сказал он и взял девушку за руку.

- Я боюсь причинить тебе боль. Не физическую. Душевную, - виновато проговорила Китни и покосилась на Элиану. — Я в порядке, — социолог заставил себя улыбнуться, — правда.

Ты же знаешь, я волнуюсь за тебя, - тише, но уже более уверенно ответила Китни. - Знаешь, необычное для меня состояние. Обычно это я выхожу целой и невредимой из любой передряги, в то время как остальные получают раны. — Я цел и невредим, — ответил он, — а вот за тебя волноваться надо. Это все потому, что меня рядом не было, — пошутил он.

- Верн..не уходи, прошу, - а вот теперь в голосе Китни звучала куда более сильная боль, чем та, что могла причинить ей Элиана своими неловкими объятиями. — Я за водой, — ответил он, набирая жидкость из аппарата. После чего вернулся на прежнее место и сказал. — Тебе нужно поменьше волноваться.

Вернон встал и с емкостью, из которой он поил Китни прошел к аппарату с водой. Пить не хотелось, но и слов подходящих он придумать не смог.

- Все равно. Второй раз так пойти я не рискну. Наверное. Китни помолчала, но все же рискнула спросить. - Тебе...ты злишься на меня? Пойдет. Это он точно знал, потому что опасность сопроваждала эту девушку с самого начала. И он считал своим долгом оберегать ее. — За что? — спросил социолог, не понимая смысл вопроса и общее направление разговора.

- Прости, что заставила тебя волноваться. Этого в моем плане точно не было. Вернон улыбнулся. — А в моем был, — ответил он, — как план "Б", знаешь ли.

Врешь, поди, - проворчала девушка. - Что с нами случилось? Помню...я бежала с Ритой на руках, а потом...боль и тьма. Серьезно нас приложило? — Если б мы не были связаны, я был бы уверен, что вы умерли. Только тот факт, что не начался новый цикл, держал меня в сознании, — признался Вернон. — Как только дроны расстреляли вас, мы с Фьюри побежали к вам и утащили к вертолету. Не прошло много времени прежде, чем взорвался завод.

- Мы уничтожили, - поправила Вернона разведчица, а теперь еще и диверсантка. - Мы, все вместе. Как остальные? - девушке не нравилось это "стабильна", оставлявшее слишком много простора для спекуляций. Но задавать дальнейшие вопросы не хотелось. Они выживут. - Как я выгляжу? — Ты прекрасна, как всегда, — улыбнулся Вернон и наклонился, чтобы поцеловать девушку в руку. – Остальные в порядке. Кроме Тодда, ему тоже досталось, но он, как и Рита, стабилен.

Не вышло из меня сильной женщины, да? - не открывая глаз, слабым, но уже более твердым голосом проговорила разведчица. - Как Рита? — Ты молодец, — подбодрил ее социолог и снова взял за руку, — ты уничтожила завод. Рита, — Вернон посмотрел на соседнюю кровать, где лежала делеция, — стабильна.

- Пить... Вернон кивнул, отпустил руку девушки и принялся обыскивать операционную. Аппарат с водой нашелся сразу, но вот стаканчиков почему-то не было. Возможно, разумнее было бы смотаться н кухню, но это заняло бы много времени. Наконец, в одном из шкафчиков социолог нашел что-то похожее на стакан и наполнил его водой. Попробовал сам на вкус, прежде чем давать девушке. (А вдруг не вода?) После чего вернулся к кровати и поднес емкость к губам дупликатки.

Cознание возвращалось в привычные рамки неохотно, понемногу добавляя одно ощущение за другим. Сначала вернулось осязание, подкинув для осмысления мягкость подушки и прохладу простыни вкупе с ощущением тяжести закрывавшего тело одеяла. Потом обоняние, добавив в палитру запахи антисептика и лекарств. Слух почему-то вернулся только третьим, окружив поначалу казавшимся грохотом попискиванием различной медицинской машинерии, контролировавшей состояние девушки. Почему-то страшно было открывать глаза. Во-первых, вдруг не сможет? Во-вторых, Китни боялась чего-нибудь не увидеть, очнувшись. Долго собиралась с духом, прежде чем в приоткрывшиеся щелки глаз хлынул приглушенный свет, выбивая слезы. Как только глаза разведчицы приоткрылись, социолог мягко взял ее за руку. — Эй, — прошептал он и с трудом выдавил из себя улыбку.

Вернон ждал возле операционной, пока Айзек и Фьюри копошились над пострадавшими. Он не волновался, потому что, если они умрут, то начнется новый цикл и они ничего не будут помнить, а если нет, то не было смысла переживать. Однако, стоило двум доминантам выйти из операционной, социолог сразу же зашел туда. Китни, Рита и Тодд: все лежали под капельницей и, вроде бы, без сознания. Ландау подошел к Китни и присел рядом. Ничего не говорил, а просто наблюдал. Когда надо будет, она проснется.

Вернон нес Тодда, слыша, но не слушая Ди. Та что-то говорила про грааль, но социолог ничего не мог вразумить. — Расскажешь Айзеку, — в итоге выдал он, когда в поле зрения уже попал вертолет, — он разберется.

— Ди, держись, я скоро буду, — быстро произнес социолог через станцию связи и, поцеловав Китни в лоб, выскочил из вертолета, бегом направляясь в сторону Ди. Расстояния было не больше двухста метров, но казалось, что дупликатка и химера находятся очень далеко и потому недосягаемы. Как и тогда, на поле, банально не было времени на чувства. Погоревать и порадоваться можно будет позже, сейчас от него требовались только действия, быстрые и решительные.

- Фью, Вер, кто-нибудь! Вы меня слышите? Здесь Тодд, без сознания, мне его не утащить, помогите! Прием! — Я пойду, — отреагировал Вернон, нехотя отпуская Китни. — Ты нужен здесь, Фьюри.