Nevil

— Спасибо, тебе если там нужны деньги или какая-то помощь. — Повторяю, никто из вас мне ничего не должен. А на счет помощи... мне уже помогает один из Стражей. Лирил хотела было ответить что-то и эльфу, но пришла к выводу, что это просто бесполезно. Смуглый блондин, похоже, любил рисоваться и делал это самым глупым и неуклюжим образом. Тратить на такого остатки слов, еще чего, — пусть вначале заработает такую привилегию. Она наградила его долгим холодным взглядом, не желая растрачивать бисер слов перед таким... созданием.

- Парень, - эльф посмотрел на Коултона. - Есть в мире вещи, которые стоят очень дорого. Настолько дорого, что за них платят не деньгами. И, кажется, мы сейчас попали в историю под названием Мор, где основная форма взаиморассчетов - именно такая. Да дело ведь вовсе не в плате, зачем ты все усугубляешь. Лирил метнула в эльфа короткий, холодный взгляд: — Тебе вообще-то было велено отдыхать, а не раздавать неуместные советы. Велено. Отдыхать. — тон чародейки стал таким же холодным, как её взгляд. Затем она обернулась к зеленоглазому парню и наткнулась на подозрительно румяное лицо. Он смущался, только вот от чего... наверняка реплика эльфа задела беднягу за живое. — Не переживай. Ты не оскорбил меня, ты просто не знал. Теперь знаешь. — её тон становился теплее. — Прошу, не забудь позвать меня, когда твой друг проснется. Она легко поклонилась на прощание всем приступающим и направилась к выходу.

— Я знаю, — печально отвечает Коултон. — Дункан сказал, что ритуал поможет отсрочить её влияние. — Он протягивает чародейке две золотых монеты. — Возьми, пожалуйста. Это всё, что у меня осталось, но я хочу отблагодарить тебя. Спасибо, что помогла нам. — Он переводит взгляд на коссита, затем снова на волшебницу. — Обещаю, я сделаю всё, чтобы он поговорил с тобой, как только придёт в себя. Лирил в недоумении уставилась протянутую руку. Тянулись неловкие секунды, она не знала что делать, пока не сообразила, что парень предлагает ей плату, чистосердечно, а не ради неуместной шутки или дурной забавы. — Нет! Ты ничего мне не должен. Ни ты, ни он. — она поежилась от понимания нелепости происходящего. Наверняка в его глазах сейчас она станет выглядеть неблагодарной язвой. Вначале он переживал, что она медлила с помощью, теперь это. Да что ж за напасть, за что мне только это. Ну же, соберись чародейка, видимо сегодня все встречные требуют от тебя больше слов, чем ты им хочешь дать. — Так нельзя. — добавила она уже спокойным тоном. — Так... неправильно. Я не могу взять с тебя платы, но передам твои благодарности тем, кто их заслуживает. Знаешь... если действительно хочешь отблагодарить кого-то за исцеление, отблагодари его — девушка кивнула на рогача, теперь уже ровно сопящего в сладком забвении — и себя. Будь ему верным другом. Порадуйтесь восходу вместе, накормите голодного, помогите попавшим в беду, сыграйте с детьми в прятки... сделайте вместе что угодно, только не давай мне этих монет.

Губы жжет от соли, ноги ласкает теплая вода и куда ни глянь: лазурь воды мешается с лазурью неба. Молчаливое. Совершенное. Сердце стучит в такт налетающим волнам. Тук. Дети играю с собакой, лай, визг, смех, ускользающий в высь. Затем ночь и пес терпеливо дожидается нового дня, чтобы самоотвержено оберегать радость детства юных сорванцов на окраине бедной деревушки снова и снова, в каждый из вновь рожденных дней. Тук. Рыцарь склонился в клятвенной позе. Мчатся годы, но клятвы братьев сильнее времени, золота, мёда, шелка простыней, соблазнительных уст и злых языков. Тук. Двое встречаются под звездами и замирают не в силах надышаться друг другом. Тепло рук, переплетение взглядов — небесные странницы запомнят их такими в вечности: смотрящими лишь друг на друга. Чародейке не нужно было даже задавать вопросов. Ты — Верность, бдительная хранительница чести. Прошу, входи, я знаю, ты молчаливая и осторожная гостья, ведь люди в нынешний Век почитают тебя все реже. Оттого мне так отрадно принимать твой щедрый дар. Лирил захлестнуло гигантской волной. Мгновение назад она всматривалась в бесконечность синевы и вот уже тонет в объятьях пучины, не в силах ни вырваться, ни вскрикнуть. Она покорилась этой силе и стала такой же совершенной и безмолвной, а затем единым порывом выплеснула всю себя вовне. Энергия понеслась безудержным потоком к ране кунари. Этот раз дался ей куда сложнее предыдущего, скорее всего из-за характера раны серокожего воина. Чародейка выплеснула слишком много, она это отлично знала, но все равно решила черпнуть чуть больше чем следовало, чтобы попытаться смыть с прекрасного тела омерзительную черноту раны. Тщетно. Безрезультатно. Глупо было надеяться на скорый исход, но сдаться даже не попробовав казалось ей сейчас безнравственным, кощунственным актом по отношению ко всему живому. Девушка открыла глаза и вздохнула. Кажется раны выглядели все же получше и она была уверена, что боль, будь способен её чувствовать сейчас пациент, непременно отступила бы. Она как сумела позаботилась о теле, но остался дух и он тревожил Лирил сильнее прочего. Она подняла взгляд на обеспокоенного зеленоглазого парня. — Я сделала все, что могла. Но твой друг заражен скверной, такое не в состоянии излечить никто из чародеев... по крайней мере пока. И чуть помешкав решилась добавить: — Я хотела бы проведать вашего воина, как только он придет в себя. Сразу же как он придет в себя. То, о чем ты спросил... я хотела бы, чтобы об этом тебе рассказал он, а не я, понимаешь? Я же прошу лишь один разговор, когда он проснется. Один.

— Пожалуйста, помоги ему, — тихо просит он девушку, сидя рядом с Мараасом. Искренняя забота о своем друге растрогала чародейку настолько, что та пересилила себя и рассыпалась словами. — Я сделаю все, что в моих силах. Но твой друг ранен сильнее, чем может показаться и рядом с ним что-то... странное. Скажи, ты злишься на меня за то, что я первым выбрала не его? Думаешь, что отказала ему в помощи, выбрав вторым? Чародейка перевела взгляд на юношу и как можно теплее добавила. — Так знай, что это не так. Напротив. Я выбрала помочь ему вторым, чтобы сделать это как можно лучше; чтобы меня уже ничто не отвлекало; чтобы я могла думать о нем и только о нем, когда коснусь... духа. Кто-то что-то говорил или декламировал у неё за спиной, но Лирил была слишком поглощена, чтобы обращать на чьи-то посторонние разговоры или чувства внимания.

— Спасибо. У тебя очень красивые ладони — будто их резал из мрамора искусный скульптор. Тебе это уже говорили? Все Стражи чудаки, все, кроме смуглого мужчины с парой клинков за спиной. Он был вежлив и ненавязчив — прекрасное сочетание, способное вызвать восхищение у любой из женщин — думала Лирил, внимательнее осматривая рану кунари. Рана была распухшая, неприятная и Лирил беспокоил тот факт, что рогач проходил с ней по меньшей мере неделю. Все же прочие Стражи либо пустомели, либо проказники, как тот "главный-не-главный" Страж, с которым судьба столкнула её ранее. Впрочем, это утром она полагала, что капризная удача сыграла с ней злую шутку, сейчас же чародейка была благодарная покровительнице смелых за то, что первым на её пути повстречался Алистер. Слова эльфа Лирил не удосужила даже поворотом головы.

— Здравствуй. Спасибо, что пришла помочь, — приветствует Дункан чародейку. — Мы только пришли в Остагар. Как видишь, не совсем здоровыми. — Здравствуйте. Я Лирил. — чародейка поклонилась незнакомцу в манерах Круга, достаточно почтенно, учитывая разницу в их возрасте. Этот мужчина нравился ей своим спокойствием и точностью выражаемых мыслей. — Я рада помочь. Разрешите. Лирил сразу увидела тех, ради кого она проделала обратный путь в стан Серых Стражей, вернее — почувствовала. Одним был худощавый эльф, на удивление смуглый со странным узором на щеке. Возможно он долиец, — подумала Лирил, но тут же отказалась от всех лишних мыслей. Сейчас не важно кем он был: королем или нищим, человеком или эльфом, святым или грешником. Он был сильно ранен и нуждался в помощи — это все, что было сейчас действительно важно. Только это имело для неё значение. Вторым — рослый, серокожий кунари. Он живо напомнил Лирил камни на склонах её родных гор: неподвижные и спокойные. Но с первого взгляда чародейке показалось, что со вторым раненым что-то не так, и дело было даже не в его странной внешности, не в изогнутых изящных рогах или недавно заживших странных ранах вокруг рта. Он был надломлен тьмой, так же, как её недавний беспокойный пациент в лазарете и, что совершенно невообразимо, вокруг него вился дух! Гость с изнанки мира показался Лирил беспокойным, но не опасным. Будь у девушки больше сил и времени она начала бы свой уход за ранеными именно с него, но увы, опыт упрямо подсказывал чародейке, что окружающие сейчас её люди этого просто не поймут. Начну с малого шага, так будет и быстрее и проще — решила чародейка и приблизилась к эльфу. Она тут же поймала на себе тревожный взгляд зеленоглазого юноши, но виду не подала. Сейчас для неё были важны только двое. Солнце, тепло, кажется полдень... да полдень, жаркий и душный, такой, в который невозможно надышаться, сколько не глотай разгоряченный воздух. Босоногий светловолосый мальчишка стремглав несется по пыльным улочкам знойного города... Кто ты? Я — Сострадание. Он почитал меня и я откликнулся на ваш зов. Благодарю тебя, страж милосердия и чистоты человеческого духа, ты всегда приходишь к нам в час нужды и испытаний первым. Я приветствую твой дар и передаю его без остатка. Чародейка почувствовала, как её переполняет тепло, рвущееся из ладоней к своей цели. Стало невыносимо жарко, до всхлипа, и она перестала сопротивляться. Волна тепла неудержимо рванулась к эльфу стремительным потоком и прежде чем открыть глаза Лирил знала, что исцеление прошло успешно. Раны затянулись, его более не лихорадило, скоро его кожа приобретет естественный, уж чародейка не ведала какой, для него оттенок. Скорее всего не останется даже шрамов, — обычно не остается. Она посмотрела эльфу глаза в глаза и легонько кивнула. — Теперь с тобой все будет хорошо. Просто отдыхай. — обратилась она с лаской в голосе к смуглокожему эльфу, прежде чем приступить к следующему пациенту. Теперь ей предстояло самое сложное.

— Ты ведь давно тут, не видела тут среди сестричек? - спросил он ее . Альверас начал описал внешность Лилит, говорят что она ухаживает за ранеными, в лазарете — Все дело, в том что ее молитвами я решил исправиться и вступить в Орден Серых Стражей. — Вот теперь хочу выразить ей свое почтение, и помолиться с ней. Пират врал, но надо было ему узнать правду. Тем более часть была правдой, так чисто говоря можно считать, что он даже не врал. — Меня Альварес зовут, а тебя как? Он уверенно вел ее к шатру Серых Стражей. Поток слов, бессмысленных, ненужных слов. У тебя кто-то ранен, а ты смеешь думать о сестричках, да еще и темнишь? От мужчины стало вонять ложью, он либо сильно из-за чего-то занервничал, либо что-то пытался скрыть, но тело само выдало его с головой. Лирил остановилась и посмотрела на темноволосого так, как когда-то на неё смотрела няня, выведывая не раздала ли её ветреная подопечная все благословенные яблоки детворе из округи. В детстве непослушная девчонка была той еще занозой и хорошо усвоила силу таких взглядов. — Вначале дело. Идем. — с нажимом выдала она и продолжила путь. Где располагаются Серые Стражи чародейка знала уже и без чьих-то подсказок.

Успокойся. Бессмысленно тревожиться о пролитом молоке. Ты маг, маги заключают сделки. Это нормально, всего лишь очередная сделка, странная и неожиданная, но сделка. Ты расплатишься и причины для беспокойства исчезнут сами собой. Расплатишься и больше никогда не будешь приближаться к... Кто-то окликнул её. Чародейка даже не сразу сообразила, что обращаются к ней, так как вопреки всем своим ожиданиям обнаружила, что стоит столбом у входа в лазарет, предаваясь тревожным мыслям, а не идет или бежит, как подсказывало частое биение её встревоженного сердца. Я шла, — девушка пыталась воссоздать картину действительности — и теперь почему-то стою, всё путается, когда я погружаюсь в деготь размышлений... вот бы все оставили меня до ночи в покое. Но мужчина окликал именно её: это подсказывали и чувства и логика, ведь перед входом находились только двое — он и она. — Я прибыл по делам Серых Стражей — Двое из моих товарищей ранены и нуждаются в помощи мага-целителя, обратился он к ней. Стражи?! Значит теперь вы соизволили объявиться? Это что, очередной розыгрыш? Лирил присмотрелась к незнакомцу: смуглый, чернявый — необычная внешность для ферелденца. — Веди. — спокойно ответила чародейка. Даже если он не Страж, даже если это всего лишь глупая шутка, — она обязана проверить в чем дело. Мужчина действительно беспокоился о ком-то или чем-то, искренне, ярко. В лагере было много незнакомцев: солдат, храмовников, воинов с мабари. За дни проведенные в нем Лирил привыкла, что вот так запросто заговорить с незнакомцем здесь вполне обычное дело. В любом случае вероятность ловушки была крайне малой: вряд ли кто-то в пределах лагеря дерзнет причинить ей вред.

— Потому что это в сказках благодарные дамы отплачивают отважным мужам ключами и туманными обещаниями сокровищ. В реальности, если чужой человек подойдёт к чародейскому сундуку и без спроса его откроет, мне кажется, будет очень много неудобных вопросов. Возможно, много очень неудобных ударов по голове. Или одной горящей задницы. Так что, — он мягко похлопал по её руке, — откроем вместе, когда я вернусь. Да и кто знает, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Может, я не отважный муж и вернусь, визжа от страха, с пустыми руками. — Так ведь в этом всё удовольствие от поиска сокровищ — нарваться на драконов! Лирил хотела добавить еще что-то крайне важное о роли драконов в приключениях в целом и в поиске сокровищ в частности, как вдруг её осенило. Постойте-ка. Это снова происходит... Мама, папа, Анна, близнецы мельника, лисенок Фыр... скольких она еще обокрала прежде, чем поняла, что на самом деле творит? Она тщательно заковала улыбки под маску спокойствия, она спрятала смех в мире грёз, и всё же... опять это неприятное чувство, будто небо решило обрушиться. Ты чудовище, Лирил, мерзкая, безобразная гадина: подошла задать невинный вопрос, а толкнула незнакомца на какие-то безумные поиски. Во время уговоров ты думала, что поддалась зову сердца, а на деле же ты, сама того не замечая, как коварная расчетливая тварь, просто избрала самый эффективный путь к достижению цели. Посмотри на него хорошенько: хлопает тебя по руке, не принимает награды! Это должно было стать обычной хладнокровной сделкой, а превратилось в наг знает что. Лицо девушки оставалось по-прежнему спокойным, но взгляд наполнился смятением и тревогой и она тут же резко отдернула руку. И ничего уже не отменить, ты и сама знаешь, вздорная девчонка, стоит лишь бросить камень и кругов на воде не избежать. Все что отныне ты будешь делать — наблюдать и задыхаться от бессилия! Нет! — у неё ещё есть время, даже чтобы убить маму понадобилось полгода. Она должна будет все исправить, непременно. — Будь осторожен, Страж. Прошу. — только и прошептала чародейка. — Об этом я прошу сильнее, чем о всем прочем. Больше её здесь ничего не держало. Лирил развернулась и быстро, будто желая сбежать от собственных мыслей, направилась к лазарету. Маленький резной ключ обжигал ладонь чужим теплом.

— Эй! — окликнул её Алистер, занервничав от такого ответа. — Какие маги и какой замок? Мне ваши секреты не нужны. Лирил моментально обернулась и удивленно посмотрела на Стража. — Правда? А чьи нужны? Это становилось забавным и будь она игривее или мстительнее, воспользовалась бы замешательством Стража, чтобы отплатить тому сторицей за недавние розыгрыши. Когда-то давно она бы именно так и поступила, но с тех пор жизнь научила чародейку слишком многому. — Ключ от сундука магов. — она легко вздохнула, собираясь с силами, чтобы изгнать слова с губ. — Твоя проницательность превосходит высшие пики Морозных гор. Чародеи его не заслуживают, они позабыли о долге, а вы, похоже, еще не успели. Значит пусть его содержимое послужит тем, кто готов действовать, а не лепетать бесконечные глупости о собственном величии. Ну что, уговор? — произнесла она, вопросительно выгибая бровь.

— Хорошо. К слову, — Алистер взял ключ из рук девушки и рассмотрел его по-лучше, — это к чему? — Маги. Сундук. Замок. — Лирил слегка пожала плечами, мол что тут может быть непонятного, очевидно же, что ключ открывает замок. — Разберешься. Слова давались ей с всё большим трудом. Она будто наговорилась на вечность вперед: дело того, конечно, стоило и девушка верила, что старалась не зря, но общаться с людьми порой было так утомительно. Не зная, что можно еще добавить, она слегка кивнула на прощание и развернулась к уводящим прочь от лагеря Стражей ступеням.

— Хмм, дай-ка подумать... Может, если это будет не поручение, а просьба... Да, дружеская просьба... Тогда ситуация не будет такой неприятной. Да, думаю так. Не хочешь попросить меня о чем-то, Лирин? — на его лице появилась слабая улыбка. Что?! Снова это? Ты просто игнорируешь мои прямые просьбы указать на кого-то из Стражей и заменяешь такой, которую хотел бы услышать? Ты говоришь, что я трачу много слов, но сам же не отпускаешь меня битый час? Ты требуешь дружескую просьбу, но я вас, Стражей, впервые вижу! Это уже не свет-и-бред, это что-то чрезвычайно изощренное. Встречались ей конечно в Кинлох чудаки разных мастей и степени заскоков, но чтоб такие... Так-с, думай Лирил, думай! Составить просьбу для друга в краткой, достаточной форме. Кто ей здесь вообще друг? Задумавшись девушка чуть склонила голову набок и прикусила губу. Хм... Ну конечно же — мабари! Он умный, добрый, храбрый, честный, он в беде и Лирил хочет прийти ему на помощь во что бы то ни стало! А еще он все понимает без слов и не дурачится попусту. Да он идеален на фоне некоторых... — Прошу цветы с болот для сэра Рычарда! — девушка протянула странному Стражу ключ на раскрытой ладони. — Прошу!

— Ты сказала "скверны"? Боюсь, моя странная рыжая колдунья, от неё нет исцеления. Мы проверяли. — Я знаю. Чародеи считают так же. Именно поэтому так важно проверить любую, даже самую невероятную возможность. Рушить догмы — лучший способ не стареть. Человек, поведавший мне о способе с цветком желает излечить мабари. Но если это сработает на мабари, то почему не может сработать на человеке, ведь есть поверье о том, что долийские хранители знают рецепт травяного зелья, способного замедлять действие скверны. Где бы только найти радушного хранителя, который захочет поделиться знаниями с шемлен, да еще и посреди Диких Земель? — чародейка пожала плечами, мол не вижу очередь из желающих разбираться с очевидно важной проблемой. — Я хочу воочию убедиться в эффективности возможного способа и заодно всё о нем разузнать. Любая зацепка ценна: знание дорогой гость, да посещает только упорных. Кроме того, этот раненый... сейчас его словам никто не верит, но если бедняге станет легче, то возможно в глазах окружающих его слова приобретут больше веса и он будет наконец-то выслушан. В королевстве безумцев единственный нормальный человек сам будет выглядеть безумным. Это настораживает... сама возможность того, что с ума сошел не он, а мы, зарывшие свои головы в песок наивной беспечности. С каждым сказанным словом Лирил все больше напирала. Она становилась самоуверенной и решительной, когда дело доходило до пояснений, иногда даже слишком. Девушке самой не нравилась эта черта, брат раньше частенько подшучивал над ней за это, называя то малышкой бронто, то хваткой мабари. Что это я делаю? — запоздало спохватилась Лирил. Если хорошенько надавишь, то получишь желаемое! — надменно нашептывала рациональная Лирил. Получишь, но действительно ли хочешь заполучить помощь таким образом? — перечила Лирил эмоциональная, самая тихая и нелюбимая из всех возможных. Обычно она молчала, — чародейка научилась держать её в ежовых рукавицах, но стоило той только подать голос, как тут же начинались проблемы. Всегда. — Знаешь, — тише и мягче добавила чародейка Круга после некоторых раздумий — пусть этот раз будет первым... я о спасительном ворчании. Ты не обязан делать то, чего не хочешь или идти наперекор собственным убеждениям. Ты ничего мне не должен, прошу, просто подскажи того, для кого помощь чародейке не покажется настолько... неприятной задачей и я уйду. Обещаю, что больше не буду раздражать вас своим присутствием, "главный-не-главный" Страж и беглец-из-Круга. Теперь уже Лирил не смотрела на собеседников, её взгляд приковал камень полуразрушенных сводов, шершавый, твердый, непреклонный даже перед ликом времени. Она завидовала его стойкости и решительности переспорить вечность. Отрадно спать — отрадней камнем быть. В Дракона Век преступный и постыдный не жить, не чувствовать – удел завидный...

— Я уже потерял. Потерял всё. Осталась лишь моя жизнь, которой, как и любой жизни — грош цена. Нет нужды беспокоиться обо мне. Мой путь к Серым Стражам, я уверен, отличался от твоего. Так что лучше заботься о себе и своих друзьях, если таковые у тебя есть. Ясно. Он такой же раненый и злой, как все прочие маги Круга — подумала Лирил. Вот так одним взмахом обесценил все чужие жизни в попытках оправдать ничтожность собственной. Самый опасный вид чародеев: те, что утопают в отчаяньи. Лирил даже не было его жаль, ведь с этим он и сам справлялся с лихвой. — Грифоны... все заняты. Ты не пыталась спросить про цветок у своих коллег? — Вопросительно-просящий взгляд Алистера при этом был обращен на новобранца. — И не думаю, что стоит отвлекать Алистера от его дел. Сначала я, теперь ты, Лирил. Если я верно понял, сейчас он исполняет обязанности главного среди Стражей. Не беспокой его по пустякам. — Гарак закатил глаза и сделал неопределенный жест рукой, мол, не бери в голову, это её нормальное состояние. — Заняты, жаль... Не то чтобы Лирил не знала, что последние грифоны исчезли еще в Век Бурь, не то чтобы верила в их чудесное возвращение, но иногда бывает в сердце такой вид надежды — безумный, когда цепляешься за любую призрачную возможность наперекор всему, даже здравому смыслу. Девушка очень любила легенду об Айсли, которую частенько в детстве слышала от брата, полеты и чувство избавления, которые они дарили. Как-то осваивая искусство путешествия она столкнулась с проблемой подчинения крылатых форм. Причина была достаточно проста: она не знала и не могла знать самого ощущения полета, а воображаемый полет не переполнял её чувствами и в итоге форма быстро рассыпалась. Это настолько озадачило Лирил, что она стала отказываться спать, а позже и есть. Днями напролет девочка завороженно наблюдала за стаями птиц в поднебесье, в попытках понять их ощущения, но взамен просветлению чувствовала себя беспомощной пленницей собственной формы: не идеальной, неуклюжей, ограниченной и скучной. Так тянулись длинные серые бессмысленные дни и бессонные ночи, пока наконец брат не заманил её под старый развесистый дуб и не познакомил с новой забавой: качелями. Закрой-ка глаза, расставь-ка руки, представь себя птицей... вхуж! Лирил знала: это не было полноценным полетом, но ощущение свободы, когда с замиранием сердца взмываешь вверх стало её избавлением. — ...было бы расчудесно уснуть на крыльях ветра, искупаться в лазури и распугать все облака, вжууух! — девушка довольно зажмурилась и по привычке расставила руки, не скрывая восторга от воображаемого полета, и только затем поняла, что сказала это вслух. Она испугалась и моментально распахнула глаза, но тут же успокоилась: они и так считали её чудачкой — ровным счетом ничего не изменилось. — Кхм-кхм... так вот, обращаться к коллегам бессмысленно — никто из них не сможет покинуть пределы лагеря без конфликта с храмовниками. Обычных патрульных просить о таком я тоже не могу: без сопровождения Стражей или магов раненых подобным образом станет только больше. Если поиск исцеления от скверны пустяк для исполняющего обязанности главного среди Стражей, так тому и быть, но возможно в военном лагере найдется "не главный" Страж, который согласится меня выслушать? Где мне найти "не главного" Стража?

— Я Серый Страж, меня зовут Алистер. Кто умирает и какие цветы вам нужны? — Да-да, ты Серый Страж, а я Иссея... Лирил хотела было отмахнуться от вздорного парня, но вдруг поняла, почему этот разговор казался ей таким странным. Поначалу она не обратила на это внимания, но от сумасброда не веяло ложью. Он потешался над ней, но не лгал, — это была редкая, особенно для игры в нарочный бред, достаточно ровная и в то же время яркая палитра эмоций. Он либо был искусным лжецом, либо свято верил в то, что он — Серый Страж, либо действительно таковым являлся. Последнее предположение казалось Лирил наихудшим: если этот дурачащийся мальчишка — Серый Страж, то раненый бедняга может оказаться ближе к истине, чем сам того желает. И будто в подтверждение её самых неприятных догадок заговорил чародей. — Это... Лирил , да. Эту девушку зовут Лирил, Алистер. И, полагаю, она вместе с контингентом моих бывших, так сказать, коллег, будет участвовать в боях. Или не будет. Не помню её специализацию. - вспомнил я эту девицу, хоть и с трудом. Если верно помню, её Истязания наделали немало шума, и ещё она странная какая-то. Как её вообще сюда отправили? С надеждой, что её порождения тьмы её прибьют? Повернувшись к девушке, он ответил, — Я знаю. И, поверь, мне терять больше нечего. И страдальцем в клетке я больше не буду. Круг сам по себе та ещё клетка. — Тебе всегда есть что терять. — вздохнула Лирил. — Просто это не всегда очевидно до тех пор, пока этого не утратишь. Я сама себя сюда направила и никакие порождения меня здесь не прибьют. Вообще-то в этом весь смысл: я здесь, чтобы порождения не прибили никого. Никого. — последнее слово девушка добавила с нажимом. — Прошу, держись подальше от шатров Круга, пока что все заняты, но как только ритуал будет окончен, кто знает, как изменится настроение храмовников. По словам чародея не было похоже, чтобы собеседники дурачились друг с другом, значит такой участью наградили только её. Какое обидное ребячество... было бы, если бы Лирил умела держать на кого-то обиду. Посмотрим, будешь ли ты продолжать в том же духе после услышанного — подумала Лирил, спокойно обращаясь к Стражу. Если такова цена, я буду подыгрывать хоть орлейскому шуту. — В лазарете появился раненый. Нет, не раненый... мертвый, только он пока не набрался мужества признаться себе в этом. Он и я — таких нас двое. Он всё ещё дышит, он говорит... вообще-то он так кричит, что увиденное от его криков может ослепить или свести с ума! Но его тело, вся его сущность стала неправильной, она отказывается удерживать в себе жизнь, отвергает саму возможность быть живой. Он похож на... кубок без дна: такой невозможно наполнить, влей хоть весь Амарантайн. Я хочу исправить это, вернуть гармонию тому, что дало трещины. Возможно тогда он снова станет видим для идеи жизни. Для этого мне нужны цветы с болот: белоснежные лепестки с кроваво-красной сердцевиной. Цветок приметный, и таких мне нужно хотя бы два: для себя и псаря, человека тихого, но как оказалось, обладающего странными знаниями, недоступными даже целителям Круга. Если все получится мы спасем две жизни, а я обрету крупицу знаний. Если он лжет — я научусь лучше разбираться в людях, что само по себе награда, хоть и не сравнимая с двумя спасенными жизнями. Я не обманываюсь, шансы на успех невелики, но лучше сожалеть о провале, чем об утраченной возможности. Я готова платить. — завершила Лирил, протягивая на ладони резной потертый ключ. — И где же твой грифон, Страж?

— Круг немножко в другой стороне... Вы заблудились? Никогда такого не было и вот опять, — второй "медовый гуленька" за сегодня. Хотя стоп... один говорит интенданту всевозможные несуразицы, второй сообщает ей, чародейке Круга, что Круг в другой стороне, на месте, где должны располагаться Серые Стражи она находит мага из Круга и какого-то чудака... Если подытожить, то все становится очевидно — они играют в свет-и-бред всем лагерем! Анна когда-то научил её этому развлечению и они целыми вечерами могли вести беседы самыми невероятными фразами. На каждую долю правды — долю исключительного сумасбродства, тщательно смешать, приукрасить по вкусу. Подавать с серьёзным выражением лица, несмотря на хихиканье оппонента. В любой другой ситуации Лирил бы просто проигнорировала эту детскую забаву, но еще по пути сюда она решила во что бы то ни стало соответствовать ожиданиям окружающих: то, о чем она собиралась просить было слишком важным. — О, нет, я в идеально нужном месте! У меня приглашение для архидемона от королевы наг на чаепитие в честь урожая дождя! Её Величество считают, что капли должны быть крупнее и непременно розовыми, тогда цветы на болотах заколосятся новым цветом. Я очень желаю увидеть эти невероятные цветы! — выпалила Лирил, одаривая странного молодого человека коротким взглядом. Впрочем, её внимание тут же вернулось к магу. — В лагере два десятка храмовников, шанс уйти чародею из лагеря живым и в своем сознании — ничтожный, поверь мне, я рассчитывала всю прошлую ночь. Хватит с меня одного голодающего страдальца в клетке. Что ты здесь делаешь и где Серые Стражи? У меня человек умирает... и не только. Мне нужны цветы, правда, очень нужны.

Леон шел ва-банк. Он, конечно, надеялся, что утро мудренее вечера и за прошедшую ночь в памяти все как-то само собой уляжется с милостью Создателя, но то ли Создатель был глух к его мольбам, то ли неспокойному разуму Леона не способно было помочь даже чудо. — Я хотел бы потолковать с бесстрашным бородачом на предмет поддержания боевого духа. Мужчина оторвал взгляд от товаров и с сомнением уставился на Леона, как на умалишенного. Ясно, значит не угадал — с досадой подумал Леон. — Плюшевым возмездием? Взгляд мужчины стал еще жестче. Да демон тебя дери, у тебя же есть какое-то подобие бороды. Ты должен быть чем-то мягким или бородатым. Нужно думать, как паук. — Кудрявый кукуренок? — Леон начинал злиться, скорее на себя самого, и стал перечислять уже все что только мог припомнить наобум. Сиськи Андрасте, если кто-то это все услышыт, подумают, что я заигрываю с мужиком, годящимся мне в отцы! — Пылкий зюзя? Медовая гуленька! Интендант смотрел на молодого наемника с недоверием, но последняя фраза, кажется, попала в цель. Мужчина широко улыбнулся и Леон было уже вознамерился вознести хвалу Андрасте, как за его спиной кто-то нарочито прокашлялся. Наемник почувствовал, как жар заливает щеки и, отказываясь верить в происходящий кошмар, повернулся, чтобы лично убедиться, что нежный голос за спиной всего лишь плод разгулявшегося воображения. Андрасте точно его наказывала: перед ним стояла рыжеволосая девушка, та самая, за которой Леон следил третий день к ряду. Лирил подошла к интенданту, не обращая внимания на странного юношу. Вообще-то её немного раздражало, что кто-то тратил время и занимал внимание нужного ей для расспросов человека какими-то нелепыми играми. — Вы знаете Танната? Высокий, темноволосый, зеленоглазый. — Ээа..аа.. — непроизвольно вырвалось у парня. Если бы он только мог сейчас провалиться сквозь землю, он бы с удовольствием провалился. Девушка наградила его холодным взглядом. Чего он лезет? — Я ищу его. Это важно. — с нажимом добавила она, игнорируя реакцию парня. Интендант растеряно метался взглядом между посетителями. С одной стороны он знал Танната и в этом не было ничего невероятного, с другой — перед ним стоял его же посыльный, который явно мало того, что позабыл все пароли, так еще и не спешил ни в чем сознаваться. За ним что была слежка? Последнее чего хотел предприимчивый снабженец, так это скандала связанного с нелегальной торговлей, разбирательств и прикрытия отличного источника дополнительных доходов. — Столько лиц каждый день. Всех и не припомнить... Он лгал. Лирил не была уверена в чем именно, но что-то было не так и это раздражало еще сильнее, чем дурачащийся рядом болван. — Где его видели в последний раз? Точно не припомните? А если я опрошу стражников? Сколько людей у вас бывает за день? Как вы можете не знать, с кем ведете дела? Это нелогично... Поток вопросов нарастал, как снежный ком и из-за их тона Леону чудилось, что рядом с ним стоит не хрупкая девушка, а по меньшей мере денеримский дознаватель. Вот я влип, — она его не просто ищет, она злая, что тот виверн по весне. Не удивительно, когда речь заходит о пауке, я тоже становлюсь злым. Видимо у них меж собой счеты и треклятый чароплет втянул меня в эту историю, чтобы я проделал за него всю грязную работенку, как всегда. Знать бы еще, что во втором письме. Было сказано передать его цели наедине в безопасном месте, но от паука скорее дождешься, что там угрозы расправы, чем нечто, что поможет мне склонить её на свою сторону. Это в лучшем случае, если в той белиберде вообще есть хоть капля смысла. Он мог и просто пошутить, как обычно. С него станется. — Ну что вы... эээ... госпожа... как всех запомнить то. Тут же целая армия стоит, сами посмотрите и всем чего-то да нужно. — тем временем оправдывался интендант. — А еще то патрули, то разведки. Не упомнишь кто где ходитъ, да и не нужно мне этого. Лирил чувствовала, что желанная зацепка буквально ускользает из её рук, но поделать ничего не могла. У неё заканчивались аргументы и давить уже было не на что. В случившейся неудаче она винила только себя, и от этого её тон становился ещё холоднее и отрешённее. Беседа еще недолго продолжалась, и с каждой выплюнутой чародейкой фразой Леон только сильнее уверялся, что открыть цели свои замыслы до тех пор, пока она не окажется в его полной власти, было бы опасно и неосмотрительно. Наконец повисла тяжелая тишина: у одной окончились аргументы, другой увиливал от прямых ответов с ловкостью стреляного лиса, Леон стоял столбом и за последние десять минут успел дважды побелеть и трижды залиться краской. Андрасте, ну и конфуз, торчу тут, как дочка банна на выданье. И прежде чем подумать нервы Леона выдали такое, чего он и сам от себя не ожидал. — А тебе какие платья нравятся? — Платья? — рыжие локоны резко дернулись в такт повороту головы. Для Леона все, в чем ходили маги, вне зависимости от пола и занятий было платьем. Кроме того, она была девушкой, а по мнению Леона платья, прически и украшения занимали большую часть женских разговоров, если не всю. Девушка посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом и Леон почему-то припомнил как когда-то в детстве побывал с отцом на турнире. Тогда его еще готовили стать достойным наследником и отец таскал его с собой куда только мог. Там были рыцари и длиннющие копья, — первые норовили выбить из седла друг друга посредствам вторых. Да-да, вот именно с такой силой безжалостная коронель врезается в щит во время сшибки. — Эээ... наряды? В чем бы ты хотела ходить, если бы могла выбирать? Леон чувствовал себя идиотом, но даже это было в разы лучше вязкой тишины. — Темное. Неброское. Практичное. — Практичное? — брови Леона поползли вверх. — Да. Практичное. Брюки. — подтвердила чародейка. — И еще пояс для зелий, было бы удобно. И высокие сапоги, здесь кругом болота и степь, а мы... Она приподняла краешек мантии демонстрируя всю непрактичность легких туфелек. — Понимаю... — улыбнулся Леон. Хотя на самом деле не особо то и понимал. Не будь её лицо таким серьезным и спокойным, он бы подумал, что девчонка над ним зло потешается. У неё ладная фигура, любая бы хотела воспользоваться своими преимуществами. Молодые девушки любили выглядеть выгодно и броско, — Леон это знал. Что с этими магами не так?! — Простите за хлопоты. Я пойду. — обратилась она к интенданту, теряя к наемнику всякий интерес. Лирил и так потратила на ничего не давшие разговоры уйму времени и не желала тратить еще больше. — Мда... ну и фрукт. — протянул торговец, когда девушка удалилась на приличное расстояние. — Так что тебе там было нужно для "поддержания боевого духа"? Терять было нечего и парень выпалил: темное, неброское, практичное. Он спросил и о поясе, и о сапогах. Интендант кивал и едва сдерживал улыбку. От себя в пожелания Леон добавил только белую ленту для волос, — уж очень ему пришлась по вкусу огненная непокорная грива чародейки. После он сговорился о снаряжении для себя и даже новой лошади. Паук был прав, демон его раздери, на подготовку пришлось потратить тот кошель, что поувесистей. Лирил шла по лагерю, распекая себя за поспешность. Если бы не этот "медовая гуленька", распорядитель лагеря мог быть куда сговорчивее, а она поспешила, сглупила и вот результат. Ясно одно: Таннат в лагере, интендант нервничал, — точно знал о ком его спрашивали. Но подходить к нему повторно с расспросами теперь бесполезно, не признается же он ей открыто в собственной лжи без дополнительных стимулов. Отличный же урок я получила, — думала Лирил, поднимаясь по ступеням к расположению Серых Стражей. В этой части лагеря она еще не бывала и сомневалась, что сегодня здесь кого-то вообще застанет. Тут было тихо, гораздо тише, чем у палаток королевских солдат, псарни или лазарете. Интересно, все ли кто находится в этой части лагеря — Стражи? Впереди она увидела двоих, они о чем-то беседовали и, кажется, еще не успели заметить чародейку. — День добрый. Могу я поговорить с кем-то из Стражей? — главное не повторить былой ошеломительный успех. Лирил твердо намеревалась вести себя максимально по-человечески, вернее соответствовать тому, чего другие от неё обычно ожидали. — Мне бы хо... Однако сегодня её намерениям не суждено было сбыться: тот, второй, она его точно откуда-то знала. Круг — вспомнила Лирил. — Я видела его в Круге. Возможно ошибаюсь, имени не помню, как не помню имени никого из сотен скучных окружающих, но лицо слишком знакомое. Слишком, чтобы быть ошибкой или совпадением. — ...Круг. — выдала она, не завершив предыдущей фразы, уперевшись взглядом в знакомого незнакомца.

Остагар Таннат был человеком предусмотрительным и педантичным во всем, что считал хоть сколько-то важным. Предусмотрительность заставила его избрать бумагу и чернила худшего качества для письма с весьма смелыми и опасными по меркам Ферелдена инструкциями, педантичность — тщательно и аккуратно промаслить бумагу, чтобы ни сырость близлежащих болот, ни возможный дождь, ни пролитое вино не смогли уничтожить драгоценные строки. Строки были действительно драгоценными, так как писались всей разношерстной компанией завсегдатаев Покусанного Дворянина и имели для Танната не только материальную, но и сентиментальную ценность. Они как-то зашли туда с Дэмиеном — храмовником, приставленным к чародею для неустанного присмотра матушкой-церковью, и наткнулись на бездну холодных взглядов. Один хотел уйти, другой — остаться и они, как это уже водилось меж ними к тому времени, заспорили. Таннат поклялся, что к концу вечера свора напыщенных господ будет валяться под столами и распевать с ними песни, Дэмиен же был реалистом и верил лишь в колкие фразы и вздернутые носы. — Искусство, друг мой, искусство объединяет даже тиранов. — И что, ты на один вечер превратишь нас всех в поэтов? Забудь, это не под силу даже Создателю, к тому же у тебя с собой и посоха нет. — мялся храмовник все же не желая покидать роскошное заведение так скоро. — Нет, я заставлю всех почувствовать себя поэтами. Для этого не нужен посох, лишь вино, пара прекрасных взглядов, например... вот тех прелестниц, искра задора и твой незаменимый талант двигать тяжелые предметы. Клянусь, сдвинуть эти столы без твоей помощи будет не под силу. Поначалу игра шла не шибко резво, но вино, смех и улыбки красавиц сделали свое коварное дело. Все больше ротозеев присоединялось к веселой кампании то и дело ползающих под составленными вряд столами господ. Кто-то вновь выкрикивал очередную строку, все остальные подхватывали её остроумной рифмой, либо выпивали и ползли под столами нестройной гогочущей вереницей. Лица распалялись, смех становился звонче, рифмы — смелее. Самые курьёзные чародей тут же запоминал. К середине ночи дело приобрело такой размах, что попади этот кутеж на страницы "Распутной вдовы" от шока трепетали бы все платочки. Таннат любил создавать такие моменты, когда он, храмовник, куртизанки, дорогие и не очень, и еще пара десятков иных господ сбрасывали маски и превращались просто — в людей. Память о подобных мгновениях помогала ему двигаться вперед невзирая на предрассудки и малодушие окружающих созданий, которых из соображений вежливости принято было называть людьми. Знал бы только нахальный мальчишка-наемник какую ценность ему доверил чародей на пожелтевшем листке дешевой бумаги. Но тот, конечно же, о подобном знать никак не мог. За день слежки за предполагаемой целью Леон набегался и изрядно устал. На исходе дня, когда темнеющий горизонт уже почти проглотил пылающее солнце, он примостился у самого костра, вновь и вновь перечитывая бесстыжие строки. Откуда в голове у чародея вообще берутся такие мысли? Ладно там всякие нежные голубки, но что три страстные девы, демон их дери, делают в двух сонетах с орлейским кабанчиком в таком-то положении и почему Леону теперь приходится об этом читать?! Он хотел поспешно отложить письмо, когда заслышал за спиной чьи-то шаги — не хватало еще чтобы его, гордость семьи Лавентайн, застали за чтением такой вот мерзости! Рванул ветерок, не сильный, но резкий, и капризная бумага скользнула из пальцев. Неугомонная, она мотыльком вспорхнула навстречу собственной судьбе, пламя жадно лизнуло листок и прежде, чем Леон успел прошипеть "демон дери" все его подробные инструкции превратились в горстку жалкого пепла. — Маги... проклятые маги. И теперь я проклят вместе с ними. Видимо это милость Андрасте бережет меня от разврата и падения — хорохорился Леон. — Туда, конечно же, листку и дорога, но я запомнил не все... Создатель, сжалься, я еще и толком ничего не понял... Всю щекотливость незавидного положения, в котором он оказался, Леон оценил позже на следующий день, когда всерьёз и решительно взялся за подготовку к предстоящей эскападе. За прошедший день Лирил не продвинулась в своих поисках ни на шаг. Утром она не смогла переговорить с Винн — Старшая чародейка была слишком занята, а днем уже была занята Лирил в лазарете: вечером после её ухода появился раненый, от речей которого у любого нормального человека стыла в жилах кровь. — Расскажи им... сделай так, чтобы тебе поверили! Нам надо бежать! Порождения тьмы наступают! Лирил остановилась возле раненого не зная, чем еще она сможет помочь. Близился обед и сестра, которая за ним следила, куда-то подевалась. Возможно ему нужно просто выговориться? Страх умирает на губах — так когда-то говорил брат, баюкая и успокаивая её перед сном. — Здесь Серые Стражи. Не бойся. Говорят, когда-то они летали на грифонах... — постаралась успокоить раненого Лирил, присаживаясь рядом с ним. — Серые Стражи погибнут! Король погибнет! Мы все погибнем! — надрывался человек. Его голос срывался подобно подбитой птице. — Ты же тоже это чувствуешь, правда? Они оскверняют землю, и земля становится черной и больной! Ты чувствуешь это, я знаю! Его голос превратился в крик, разлетевшийся по немым руинам тысячей осколков. И самое противное, что Лирил чувствовала, действительно чувствовала: он не терял рассудка, не лгал и не преувеличивал. Она представила, как полчища из темных бесформенных силуэтов выползают из недр леса и затмевают горизонт. Черная земля, черное небо, черный дождь, черные птицы над полем из трупов. Лирил перестала дышать, зрачки её безумно расширились и не в силах больше смотреть на представленное она закричала упрямым упреком жизни наперекор молчаливому черному миру и вернулась в реальность — сестра церкви трясла её за плечи. — Что ты делаешь? — распекала чародейку обычно вежливая и кроткая женщина. — Твоя магия помогает неплохо, а вот речи, похоже, нет. — Стоит его послушать. — уже спокойно ответила Лирил. — Ты ничего не понимаешь. Довольно, ему нужно просто успокоиться. Держи, возможно и тебе тоже нужно. Лирил посмотрела на то, что ей протянула сестра. Это были пироги, кажется, с яблоками. Стало быть я оторвала тебя от еды. Мы верно так расшумелись, что ты прибежала к нам на помощь, совсем позабыв о себе. — Прости. — искренне вырвалось у Лирил. — Я хотела помочь, но возможно нам стоит его... — Просто иди, отдохни. Ничего больше не нужно. — настаивала невеста Создателя. Лирил вздохнула и сдалась. Сестра была прекрасной женщиной, но, к сожалению, убежденной в собственной вере и правоте. Если я упрусь, то не добьюсь ничего, кроме подозрений и споров. Стоит поговорить с кем-то еще в лагере, с кем-то более... открытым. Пироги приятно согревали руки, большие и пушистые — достойная же мне досталась награда за то, что я совершенно ничем не помогла. Я знаю того, кому они подарят больше радости чем мне — думала Лирил по пути к клетке с пленником. У неё все равно не было аппетита после оживших рассказов раненого, да если бы и был, отдать лакомство заключенному казалось чародейке правильным решением. Анна бы поступил так же. Она вспомнила как когда-то давно вот так же кралась с теплым хлебом и кувшином молока к запертым створкам конюшни и в груди предательски кольнуло. Столько времени прошло, а ничего не меняется. Узник встретил её опешившей улыбкой. Вчера Лирил долго спорила со стражником пока не уговорила того, что отдаст заключенному бедолаге свой ужин. Стражник кряхтел и бросал недовольные взгляды, но Лирил это не остановило, свое обещание она сдержала и пришла перед самыми потемками с ужином. Вероятно и стражник, и узник не надеялись больше увидеть взбалмошную девчонку и сегодня их лица выражали странный набор эмоций: один был рад, несмотря на своё бедствующее положение, другого распирало от злости. Солдат покосился на ношу в руках девушки и не выдержал. — На такое не уговаривались! — Уговор был кормить его моей едой. Это — моя еда. Я кормлю. — Да он теперь жрет лучше меня! — вспыхнул стражник. Это была правда. Что бы не говорили, как бы не относились к магам, обеспечены они были явно лучше рядовых солдат, по крайней мере Лирил так казалось. — Угощайся. — сказала Лирил мягче, протягивая стражнику один пирог. Тот побурчал, скорее для порядка, взял угощение и отошел. Узник проводил его долгим, пронзительным взглядом, но протестовать не решился. — Ты странная девушка. — лишь отметил он, дожевывая остатки выпечки. — Разве? — удивилась Лирил, чуть запрокидывая голову набок. — Многие так говорят, но я думаю, что странные как раз они. — Ты поняла вчера, что я тебя обманываю? — Да. Но это не было важно. — Ты не поверила в историю про ключ? — удивился он. — Не знаю. Я даже не задумывалась нужно ли мне в неё верить. Мне всё равно. — честно призналась она. — Но ты накормила меня. И сегодня пришла снова... Зачем? — Потому, что ты был голоден и заслужил лакомство больше меня. Это недостаточная причина? — Лирил смотрела бедолаге прямо в глаза, пытаясь понять причины внезапного расспроса. Узник рассмеялся. Такого он не слышал за всю свою жизнь в Денериме. Перед ним стояла настоящая дурочка, простофиля, которую обвел бы вокруг пальца даже младенец и всё же в этой глупости было что-то настоящее, располагающее. — Да прольёт на тебя Андрасте свое благословение! Вот тебе ключик, пользуйся на здоровье... хе-хе... Мужчина протянул руку к решетке и в ладони Лирил скользнул резной ключ в сомнительном состоянии, на ощупь немного теплый. Девушка посмотрела на узника с тенью сомнения. — Да бери, бери. Уж не знаю, отдал ли бы я его кому другому, а мне поди он больше уже не пригодится. — Спасибо. — прошептала Лирил. — И прости, я не смогу больше ничего сделать. Ты их здорово разозлил. Уходя от клетки девушка поймала себя на мысли о том, что теперь, возможно, она сама сможет договориться с Серыми Стражами, если те согласятся взять ключ в качестве награды за труды поиска цветка на болотах. Ферелден такая страна, где ценой жизни человека спасают собаку — думала Лирил, направляясь в центр лагеря. Если из лазарета её временно отпустили, то это удача и нельзя её растрачивать попусту. Сегодня она намеревалась опросить всех, кто может быть знаком с большим количеством людей в лагере и поговорить со Стражами. Первым в списке расспросов был конечно же интендант.

У меня вроде бы все в силе по механикам (в теме и в таблице), нужно только запомнить 1 опыта.

Знакомство с Остагаром Лирил по обыкновению начала с самых прекрасных вещей. В Остагаре их было две: мост и раскинувшейся за ним руины. На мосту ей удалось побывать всего единожды, когда входили в лагерь, но даже этого было достаточно, чтобы навеки запечатлеть его величественную красоту в своей памяти. Знакомству же с руинами препятствий было меньше, и первое, что сделала Лирил отойдя от палаток магов, - запрокинула голову вверх. Разрушенные ребра каменного свода, напоминавшие руки, протянутые к небесам, тут же начали шептаться меж собой о новой гостье в размеренном, вполне ожидаемом для таких древних существ, темпе. Лирил поблагодарила их за приветствие и не удержалась от комплиментов, ведь руины действительно по сей день хранили горделивое величие былых эпох, - тех далеких и славных времен, когда её дальние предки покоряли земли диких варваров. Поведайте мне все свои истории, прощу. Любую из них я посмотрю с осторожностью и трепетом. Я приглашаю ваш шепот в невесомый мир. Лирил уже закрыла глаза и приготовилась слушать истории земли и камня, как кто-то сзади хлопнул её по плечу. - Не спи на ходу! Зашибет еще кто! - это был один из сопровождающих храмовников. Он видимо заметил, что подопечная застыла, будто столб, и решил поинтересоваться не случилось ли чего. Не из злобы, тут же почувствовала Лирил. Он действительно забеспокоился обо мне, потому и подошел, а грубая фраза была выбрана, чтобы скрыть истинные чувства. Лирил представилась отличная возможность, чтобы попросить разрешения пройтись по лагерю и она ею незамедлительно воспользовалась. - Я задумалась о будущем. Я неопытный маг, меня не приняли в ритуал, но я вызвалась дежурить в лазарете. Мне можно пройтись по лагерю до дежурства? Это очень помогло бы мне в дальнейшем, когда знаешь, того кого лечишь - проще. Я неопытный маг. - ненавязчиво подчеркнула девушка. - Пожалуйста, это очень важно. Должно быть по меркам храмовника быть магом-новичком участь была не просто ужасная, но еще и обидная, так как взгляд в темной прорези шлема заметно потеплел. - Да, иди. Главное ни в коем случае не покидай лагерь и никому не мешай. Лирил кивнула в благодарность и отправилась на второе знакомство с Остагаром. теперь ей предстояло познакомиться с его постояльцами и это было куда сложнее общения с вежливыми руинами. Она пыталась расспросить встреченных солдат, не видел ли кто-то в лагере высокого зеленоглазого брюнета по имени Таннат, но все лишь отрицательно мотали головой, кое-кто вообще не слушал вопросов, кое-кто начинал припоминать своих товарищей, тут же забывая о предмете расспросов. К тому же выяснилось, что лагерь фактически разделен на части и солдаты в нем делились на армию короля и армию тэйрнa. Когда Лирил поняла, что просто ходит по кругу от одного шатра к другому ее стала охватывать тревога. Лагерь очень большой, гораздо больше, чем девушка могла себе представить, поговорить со всеми солдатами ей точно не удастся. Нужно было остановиться и придумать простой, но действенный план. Кроме того, то ли от предвкушения предстоящей встречи с братом, то ли от обилия незнакомых людей в Лирил проснулось странное чувство, что за ней пристально наблюдают. Это не было чем-то явным, угрожающим, но неприятное чувство постепенно и неумолимо нарастало, пока не перехватило горло и Лирил наконец сдалась, решившись укрыться, возле одной из полуразрушенных колонн. Она прислонилась спиной к нагретому солнцем камню и сделала глубокий выдох. Здесь меньше людей и так я хотя бы уверена, что мне никто не смотрит в спину, а взгляда в лицо я не боюсь. - успокаивала себя Лирил. Понемногу приходя в себя она прижалась ладонями к заинтересовавшему её камню колонны, стараясь как можно лучше ощутить его структуру, - тот осыпался с легким шорохом и в ответ на это издали послышалось тихое скуление. Это был мабари, чародейка мгновенно узнала известный любому ферелденцу голос, но вот осознание всей ситуации пришло чуть позже. Он был ранен, как-то странно и, по мнению Лирил, неестественно. - Бедняга. - прошептала девушка, пытаясь направить целительную волну раненому зверю. Мабари ответил чуть громче. - Кто там?! - тут же всполошился темноволосый мужчина средних лет, подходя к незваной гостье. - Что тебе здесь нужно? Как всегда в голове Лирил роилось множество мыслей и возможных ответов, но выбрала она самый важный: - Он ранен. - спокойно констатировала девушка. - Я знаю... - со вздохом ответил псарь. - Во время последней вылазки его хозяин погиб, а мабари наглотался крови порождений тьмы. - Ясно. - тихо ответила девушка. Теперь ей стало понятно, почему исцеляющее заклинание не произвело ожидаемого эффекта. - Эх, если бы кто-то надел на него намордник, я бы смог хотя бы ухаживать за ним как должно... - продолжал сетовать псарь. - Не знаю, желает ли он оказаться в наморднике, но можно мне его навещать? - пусть даже немного, даже если совсем чуть-чуть я смогу продлить его жизнь, чтобы найти какое-то исцеление. Нужно будет всех поспрашивать, возможно чародейка Винн поможет... - Я найду способ исцелить его. Должна! Я буду его навещать! - командным тоном оповестила Лирил опешившего мужчину, не дожидаясь ответа на ранее заданный вопрос. - Да известен один способ, чего его искать-то, но нужен цветок, очень приметный: белый, а сердцевина ярко-красная. Только вот растет он на болотах. Если бы кто-то принес его, уж я бы точно смог помочь... Эх, как не хочется терять ценный экземпляр. - Нужен цветок. Белый, сердцевина ярко-красная. Ясно. Разве Серые Стражи не патрулируют местности? - вздернула брови девушка. - Не знаю, говорят больно заняты они предстоящими приготовлениями. - Вот как. Заняты. Посмотрим. Псарь смотрел на незнакомку со смешанными чувствами. С одной стороны Лирил чувствовала благодарность, с другой её тут же перечеркивала темная полоса неверия. Это было вполне понятно: какая-то бесполезная чудачка лезет не в свое дело - так он это видел, пока она, Лирил, не докажет обратное. И Лирил это нисколько не задевало. Её мысли уже были полностью поглощены тем, как уговорить Стражей помочь и что при случае она сможет предложить взамен, ведь у неё, как чародейки Круга, не было чем оплатить даже простейшую услугу, не говоря о экспедиции на болота и уж тем более и речи не могло быть о том, чтобы найти растение самой - её никуда не выпустят храмовники, а если она сбежит, то тут же догонят, убьют, усмирят или отправят в обратно в Круг. Над этим она думала и в лазарете, и по возвращении в лагерь. А перед сном случилась очередная неприятность: к ней в палатку буквально ввалился один из чародеев и гордо объявил, что настоятельница церкви совсем их заела за прошедший день и стало быть ей, Лирил, как младшей и самой бесполезной, будет вверено завтра заниматься неумными капризами церковников. Он предупредил, что посланник несносный ханжа и задира, и чтоб она не смела позорить имя магов и ни в коем случае не поддавалась ни на какие провокации. Утро наступило практически мгновенно не смотря на то, что Лирил так и не смогла уснуть в первую ночь. Она все пребывала в раздумиях в поисках хороших решений и сама не заметила, как стенки палатки окрасили первые лучи солнца. Проблему с расспросами о брате пока придется отложить - слишком комплексная, нужно решить, что делать с мабари, - это срочно, и возможно Винн поможет как-то с наградой или переговорами. А что если... - её размышления прервал какой-то гвалт. - Вор! Вор! Тащи его! - стражники куда-то волокли отчаянно упирающегося человека. Маги почему-то вели себя куда живее обычного, что шло в разрез с их статусом. Лирил только вчера отчитали за непрезентабельность и несоответствие гордому имени всех магов, и вот что она видит: сами суетятся, что те зайцы в паводок. Позже выяснилось, что какой-то лиходей ограбил сундук магов, но уйти далеко от бдительной стражи не успел. Незадачливого воришку демонстративно посадили в клетку и Лирил стало жаль беднягу с первого взгляда. Сжавшийся в тесной клетке человек не был похож на закоренелого злодея. Он просто хотел жить, - подумала Лирил, - и это стало его преступлением. Убого. Разве желание жить раненого в лазарете более священно, чем желание жить беглеца. Почему я имею право, и даже обязана, помочь одному, а другому - нет? Странно. Он, конечно, трус, но разве быть трусом само по себе не достаточное наказание. Никто не хочет быть трусом, это же очевидно. Это как обвинять больного в лазарете, что он болен. Она мысленно пообещала себе хоть раз навестить бедолагу и отправилась в лазарет на дневную службу - может быть сегодня удастся пообщаться с новыми солдатами и расспросить о Анна? Пребывая полностью поглощенной в собственные раздумия девушка совсем позабыла о вчерашнем тревожном чувстве и не заметила, как пара медовых глаз пристально провожала её всю дорогу сквозь лагерь.

Нет, не одному. Но она лидер дома, пусть и картонка, а значит все равно в центре сюжета и никуда от этого не деться.

На исходе второго дня на горизонте показалась пасть силуэта Лотеринга. Будь Лотеринг городом - процветающим, со множеством шпилей и высокородных домов, эта пасть несомненно была бы клыкастой, хищной и великолепной в своем оскале. Она бы впилась в темнеющее небо своей безжалостной хваткой, оставляя на нем лишь рваные раны растерзанных облаков. Но Лотеринг, в чем позже убедилась Лирил, не был ничем процветающим, в его строениях не было и доли величественного гения, превращавшего жилища людей в шедевры, а потому его силуэт на фоне закатного неба скорее напоминал беззубую ухмылку умирающего старика. Лирил так долго ждала удивительных открытий от встречи с новым миром и теперь она была действительно... удивлена. Саму деревню проходили уже утром третьего дня - останавливаться в ней для процессии магов не имело никакого смысла. Магов было семь, сопровождающих храмовников вдвое больше, в довершение ко всему обозы и лошади. Такая группа грозила занять половину и без того переполненной солдатами гостиницы и вызывать ненужный интерес местной публики. Остановились лишь ненадолго в церкви, не то ради благословения всемилостивой Андрасте, не то чтобы храмовники пополнили какие-то свои припасы. Кто-то шептался с преподобной, кто-то шаркал коленями по полу в поисках спасения собственного духа... Какие глупости - подумала Лирил. Лирил это никоим образом не интересовало - она уперлась взглядом в заинтересовавшие её витражи, пытаясь распознать истинный смысл инфернальных картин из света и стекла. Проходящий сквозь мозаику осколков свет, казалось, вот-вот запоет, и Лирил прислушалась. Когда её воображение уже почти слилось с лучами мягкого преломленного света и вместо положенного всадника её взору предстали языки обжигающего пламени и сомн перекошенных ненавистью лиц, что-то треснуло или разбилось. По залу прокатился звенящий звук и мир, в который проникла Лирил, резко схлопнулся - она снова была в Лотеринге, а за её спиной мать настоятельница с любовью и нежностью отчитывала веснушчатую юную служительницу за нерасторопность и опрокинутые курильницы. Покидая Лотеринг Лирил не понимала, почему раньше так ждала с ним встречи. Должно быть она поддалась меланхолии, надеялась увидеть в нем хоть что-то, напоминающее её родную деревню: играющую на улицах шумную детвору; всезнающих кумушек, живо беседующих на лавках подле своих домов о свежих, самых важных сплетнях; мужей, благородных и статных, сжимающих при встрече руки в железных рукопожатиях; чиcтые улочки; опрятные крыши домов с пляшущими на них под зов ветра флюгерами; радостный смех... Но ничего подобного в Лотеринге не было. Все, совершенно все в Лотеринге выглядело однообразной серой массой. Невзрачные одинаковые лачуги, грязь на улицах после прошедшего недавно дождя и люди, неотличимые и безликие, копошащиеся на площади и улочках будто мухи. Девушка решительно забралась в седло подле сопровождающего ее храмовника, решив ни в коем случае не оглядываться назад. Ей казалось, что стоит обернуться и толпа, шумящая за спинами покидающих селение магов, превратится в груду мертвых тел. Последующие дни путешествия на юг оказались куда приятнее и спокойнее. Группа мерно разбивала маленький лагерь для ночевки вечером и так же мерно собирала его ранним утром. Воздух юга становился более пряным и вязким. Присутствие храмовников Лирил не пугало, никто более не покушался на ее покой, не заставлял принимать лириум или делать что-то странное. Сопровождающий её храмовник, кажется, даже потеплел к юной чародейке за время путешествия и на последней стоянке, согреваясь у костра, предложил угоститься каким-то сладким хлебом и рассказами о былой юности. Первое Лирил приняла с осторожностью, а второе - с огромной благодарностью. Она слушала историю о прошлом, изредка то кивая, то приподнимая брови в такт интонациям седеющего человека. Когда маги достигли фронтира лагеря в Остагаре, сердце Лирил переполнилось надеждами и радостью. Она нетерпеливо заерзала в седле, чем вызвала искреннюю улыбку сопровождающего. - Да, девочка. - услышала она хрипловатый, низкий голос храмовника. - Это место великой победы. Здесь наш Король даст бой и одержит победу над Мором. И ты, даже такая маленькая, уже часть этой будущей победы. Гордись Ферелденом, гордись Королем, гордись собой. После этих слов ее охватило странное, двоякое чувство, ведь из всех перечисленных более всего Лирил гордилась... братом. И она намеревалась отправиться на поиски предмета своей гордости сразу, как только освободится от обязанностей по лагерю.

эммм.... там обратная зависимость судя по всему :)

Даже комментировать не буду, коварная вайфу ловушка захлопнулась для многих незаметно :) Какой же все таки сочный саунд в игре. Жду каверы на Between Heaven and Earth, но даже это очень хорошо, пусть и не самая моя любимая тема.