First Contact

- А я могу кого угодно, Зак. - решил вставить свои 5 копеек Диего, - В отличии от фернандо, который свято уверен в мирности некоторых, для меня есть лишь более и менее вероятные инсургенты. И ни одного совсем-совсем не подозрительного. - Нечего тут хвастать длиной своего хоботка! Всех он может, ха! И перевирать мои слова тоже нечего! - взвился над листочком Фернандо, позабыв о больных лапке, крылышке, сердце, душе и прочих составляющих. - Ни в чьей мирности я СВЯТО не уверен! Я говорил, кого Я СЧИТАЮ мирным! Потому что если кто-то кого-то может считать виноватым, значит может считать и мирным! И чтобы вот так раскрыть свои карты и не побояться сесть в лужу, ошибившись, надо быть смелым, понял ты, комарина? А "я всех подозреваю", - задразнился Фернандо противным голосом, закатив глаза, - "никому нельзя верить" - это всё очевидно! Скажи кого ты не подозреваешь, тогда, если ты окажешься поганым Инсургентом, можно будет твои слова-то припомнить! Вот что сделал я! А ты.. ты.. ты.. трепло! - Не размахивай зря крылышками, хвостоносец. На роль общественного лидера ты не очень-то годишься. Надеюсь, обманутые вчера тобой это тоже понимают. Если ты не диссидент - предложи какой-нибудь план. Критиковать может каждый, а вот создавать и обосновывать? - Ещё одно трепло! Кого это я вчера обманул, а? Чтобы обмануть надо что-то обещать! Если бы я сказал "Я - гвардеец, и пусть мне все лапки переломают, если плодожорка не инсургент!", вот тогда - прошу всех на ломку лапок! А план я уже предложил! Всем высказать подозрения - и о мирных, и об инсургентах. И голосовать каждому за того, за кого хочется! Чтобы потом ни на кого ничего не валить!

Фернандо наблюдал и слушал с облюбованного ещё вчера клубничного листа и начал от нетерпения слегка подпрыгивать на здоровых лапках. - Вот опять, опять! Все только спрашивают друг друга "подозреваете ли вы такого-то и почему?" А потом Эзрия проголосует за Тутена, Диего - за меня, я - за Эзрию, а все остальные стопицот жучков-паучков будут решать, кого бы им поддержать! Это правильно разве? Так мы никогда никого не поймаем!

- Флаффи, ну вот где, где я тебя обвинял, а? - вскинулся Фернандо. - Нормально, да? Я его обвиняю. Это Я не понимаю, где это я тебя обвиняю, ясно?

Я бы, кстати, предложил всем высказаться не только относительно своих подозреваемых, а и вообще - пройтись по списку участников. Обоснования - это, конечно, хорошо. Только вот иногда их трудно связно выразить, а иногда - затруднительно из-за особенностей.. ночной жизни. И я не только Инсургентов имею в виду. А попробуй тут ляпни "такого-то считаю мирным", сразу звучит вопрос "почему это ты так считаешь, докажи!". А на него не всегда можно ответить. И получается, что назвать чьё-либо имя - это прямо заявить о том, что имеешь ну ооочень веские основания кого-то называть. И тогда всё начинает упираться в доверие к тому, кто имя назвал. Я вчера уже сказал - голосуют не против жертвы, а за того, кто её обвиняет. А потом начинается "он всех обманул, он повёл за собой, он наобещал результат". И вот из опасений, что тебя сначала поддержат, а потом повесят на тебя всех клещей, все и молчат. И информации для раздумий - как нектара с репья.

- Сказать ты можешь что угодно...Ты знал, что после успешного заточения в темницу Мортаны тебе многие доверяют и доверятся твоему мнению, проголосовав за того же, за кого и ты. А сейчас, я думаю, просто отводишь от себя подозрения. Может ты и один из нас и просто пытаешься защитить себя от попадания в темницу, а возможно - диссидент, желающий перед тем, как быть заточенным, несправедливо обвинить как можно больше верных подданных Королевы и посеять хаос в их рядах. - Так стоило ли тогда так тупо рушить их доверие? Ради чего? Ради слива одного мирного? И посмотри на мой список - я не сколько обвиняю, сколько оправдываю. По сути дела я обвиняю сейчас только тебя, Эзрия, и Диего. Тутена я бы оставил Лакею, а Бернадетт.. - Фернандо оглянулся на мирно сидящую на цветке шмельку, - воробей её разберёт, конечно, но шмели могут быть не тем, чем кажутся.. - Кстати о дегустаторе. Я тоже думал об этом, Фернандо. Его голос мог прозвучать вчера, хотя твою зецепочку на Батти я нателепатил с большим трудом, хотя чего только не бывает, - глянул комар на маковый стебель, - Кто ещё назывался? Я, ты, Ахилл, Тутен, очнеь-очнеь много кем, сама Бернадет, Эвелина, Флаффи и Эзрия. Кстати, почему ты просишь дегустатора показаться? Боюсь, тот, кто рискнёт заявить подобное, не переживёт даже сегодняшний день. Ну по крайней мере, если заявит до дедлайна вечера. А вот после, имело бы смысл, потому, Что 7( 8 ) к 5(4) это было бы уже действительно плохо. Нет, Диего, я не хотел бы, чтобы Дегустатор показывался. Я против таких вещей - без крайней на то необходимости. Я только защищаюсь и говорю, как было - я думал, что Дегустатор - Бернадетт. И именно чтобы ей не пришлось раскрываться, взял огонь на себя, произнеся тихонько всплывшее после двух успешных сравнений имя громко. Но Баттерфляй оказалась невинна как яйцо. А Бернадетт может как быть не Дегустатором, так, впрочем, и я мог увидеть то, чего нет.

- И сейчас упоминаю. - холодно парировала оса. - Я допускаю вероятность того, что ты ошибся, пойдя против Баттерфляй, и что ты действительно считаешь Тутена мирным. Но гораздо больше вероятность того, что ты - диссидент. Не думаю что тебя с твоими чисто субъективными обвинениями сегодня кто-то поддержит после вчерашнего сокрушительного провала. Против Баттерфляй у тебя были такие же высосанные из пальца лапки обвинения, в результате ещё один день потрачен впустую. Твой выпад против меня - всего лишь самозащита. И желание протянуть ещё один день на свободе. - А почему подозревают Тутена? Потому что он голосовал третьим за мирного Даниэля? И всё? Это ничуть не более обоснованно, чем мои подозрения, что Баттерфляй - инсургентка, на которую намекал Дегустатор. Поэтому да, я лично не считаю Тутена инсургентом - хотя могу ошибаться. Но мне причин его подозревать недостаточно. Я их не вижу, кроме той, что его успешно сливало большинство. Поддержат меня или нет сегодня - мне отчасти всё равно. Мне важнее остаться в живых, потому что я мирный, и чтобы суд не промахнулся. Обвинений против Баттерфляй у меня не было никаких - ни высосанных, ни всосанных, ни вообще произнесённых вслух. ПОЧЕМУ я голосовал за неё - между прочим не ожидая, что кто-то это ещё сделает в тот день - я уже объяснил. Я сделал ставку на то, что Бернадетт что-то знает, не подозревает, а знает. Она, по-видимому, либо не знала ни воробья, либо была обдурена Парфюмером, либо же - сама Инсургентка. Поэтому мне хотелось бы её услышать. Против тебя у меня не выпад, а подозрения. И возможно - голос сегодня. Но времени ещё полно.

- Эвелина тебя определённо, а я немого спутал смысл её слов, в последнем предложении первого абзаца, в моём состоянии вполне просительно, - ни купли не смутившись ответил комар, - она имела ввиду Батти вчера, а я решил, что её сегодня. - Диего, вот на таких мелочах и складывается неверное мнение, не так ли? Эвелина вольна подозревать меня или нет, но если ты говоришь, что "начали легко и непринуждённо подозревать друг друга", то связываешь нас в подозреваемом под словами преступном заговоре. Не надо вот. По поводу Лакея, я считаю, что вчера мы просто не дали ему второго подозреваемого, и он рискнул поступить самостоятельно. Но ошибся. С кем не бывает, - последнее Фернандо многозначительно выделил голосом. Эзрия, вижу, не спешит защищаться. А между тем - запачкан мой белый костюм или нет, а я действительно серьёзно подозреваю её. И не "в ответ на то, что она подозревает меня", вовсе. Её внезапная! подозрительность на мой счёт - тогда, когда меня действительно было трудно подозревать - была просто ещё одной капелькой для меня на её счёт. Ещё одной капелькой стало то, что она сейчас не спешит выдвигать мне обвинения, хотя пока я не явился, неоднократно меня упоминала.

А ещё Ахилл, и всё тот жеФернандо с Эвелиной. Кто-то тут очень не любит парочки, а последние сейчас начали так легко и непринуждённо подозревать друг друга. - Кто кого начал подозревать?

Вот моя картина подозрений на данный момент.. Кстати, прошу заметить, что как бы ни был умён и авторитетен простой мирный гражданин - он НИ ВОРОБЬЯ НЕ ЗНАЕТ ТОЧНО. И поэтому, когда очередной мирный вылетает в лучший мир или в прочий киднеппинг, и в его мирности больше не приходится сомневаться, начинать вспоминать все его слова как откровения ("Фуфочка была мирной, и она подозревала Мапочку, валим Мапочку!!!!11") - несколько недальновидно. Я, как и все мы по умолчанию, простой мирный гражданин. Попрошу этого не забывать - если что. И вот мои частные рассуждения и подозрения: Вот тут прячется Лакей и пять Инсургентов: Бернадетт Антананарив Антонио Клоппини Ахилл Василий Диего Зак Лентитьюд Тутен Флаффи Хелена Хепри Эвелина Эзрия Юни Корн Я удалю тех, кого сам считаю мирными. Плюс ещё того, кого считаю Лакеем. Хотя по закону ему уже и не выиграть с мирными он уже не сможет быть оправдан, как действовавший в интересах мирных граждан, но мне кажется, ему больше нравится помогать мирным, чем мешать. И ещё.. каждый может быть диссидентом. Но лучше я выкину из списка и диссидента тоже, чем - на данном этапе - не сокращу его до чёткого выбора. Бернадетт Антананарив - мирный Антонио Клоппини Ахилл - мирный Василий - мирный Диего Зак - мирный Лентитьюд - мирная Тутен Флаффи - мирный Хелена - мирная Хепри - мирный Эвелина - мирная Эзрия Юни Корн - мирная У меня остаются: Бернадетт Антонио Клоппини Диего Тутен Эзрия Вот их я подозреваю. Причём Клоппини и Тутена - меньше других, а с Бернадетт, как я уже сказал, я не могу понять - она инсургент или дегустатор. По поводу Тутена я бы предложил.. Лакею заинтересоваться его личностью , а Дегустатору подобрать ему достойную пару в сравнении.

Будь Фернандо человеком, он купил бы красивую трость и выгодно обыграл свою образовавшуюся хромоту. Но в мире живой природы физические недостатки красивыми не считаются, как их не обыгрывай. Ну и какая трость у бабочки, в конце концов. Крыло тоже - уже почти выправилось, но летать всё ещё не позволяло. И Фернандо, возможно, никуда бы и не пошёл сегодня, но тогда вполне вероятно, что пришли бы к нему. А королевская тюрьма - не самое лучше место для строительства.. да к воробьям уже эту политическую карьеру, но в тюрьму очень не хотелось. Там поражать великолепием некого. Поэтому Фернандо приковылял на полянку, компенсируя изрядно подрастеряную элегантность аристократической (как ему казалось) выдержкой и достоинством: то есть по пути сказал всё, что думал о безусиковых юнцах каким-то личинкам, затеявшим игры на его пути, обдал презрением чету немолодых жучков.. в общем на полянку он явился в сварливом и накрученном состоянии. И будь его воля, он бы, конечно, продолжил самоутверждаться и компенсировать свой потерянный оптический блеск и на полянке. Но что-то или кто-то неожиданно осторожно придержало его за крылышки и шепнуло: "Если ты, маленький самовлюблённый балабол, не возьмёшь себя в руки и не станешь изъясняться чётко и по существу.." Дальше Фернандо не слушал, впав вдруг в трезвость мысли и размеренность в речи, и давая возможность своему автору сосредоточиться на игре. - Господа, я готов ответить на ваши вопросы относительно своего несносного поведения. А пока вы их будете задавать, я хочу задать свой. Бернадетт, почему ты подозревала мадам Баттерфляй? Я предполагал, что у тебя есть для этого основания из области обоняния, и своим вчерашним голосом хотел привлечь внимание гвардейцев к мадам, не подвергая тебя риску. Ты не простой гражданин и неоднократно намекала на это. Вопрос в том, кто ты. Далее я намерен изложить свою картину подозрений.

Спустя почти четыре часа навывшийся и настрадавшийся Фернандо заснул. И во сне решил пока не подыскивать подходящий способ окончательно порвать с судьбой (влететь в клетку с канарейками? сесть на круп самого длиннохвостого пони на лужайке за садом? выпить йаду сока беладонны? выйти завтра в центр полянки и сказать "ха-ха, я инсургент, а вы все сбежали со склада Хепри&Тутен"?), а попробовать ещё с ней посражаться. У него было, было собственное мнение, и он не собирался его скрывать!

- Конечно! - срывающимся голосом крикнул вслед Юни Фернандо. - А ещё диссиденты у нас Антан, Ахилл, Бернадетт, Василий и самый главный диссидент - Наместник Аваддон, лже-Патриот! Такой хитрый, что его свои же и съели, лишь бы не попалить на голосовании за мирную Баттерфляй! Половина Сада диссиденты, а все, кто голосовал за Тутена - ма-лад-цы поголовно! Он сам был готов плакать, и ему было так больно и обидно, что он даже не замечал, что ведёт себя не как принц наследный, а как.. гм, лазоревой расцветки самец бабочки.

Картинкам где именно? ) Если иконки раздела, то.. очень здорово, что понравились .)

Всё ещё лёжа "без чувств", но уже вполне себе в сознании, Фернандо думал, что же делать, если труженица ночи окажется самым обычным гражданином. Как оправдываться.. и тут он вдруг разозлился. "А почему я, в общем-то, должен оправдываться? Я сказал, что думаю, много раз даже подчеркнув, что это моё практически частное мнение! И даже не приводил доводов в его защиту! Всё, что я хотел - это привлечь к Баттерфляй внимание гвардейцев или этого.. нюхача!" Он раздражённо сел и заговорил, аж растеряв весь свой аристократический блеск и обычную томность: - А чего с Фернандо-то будет понятно? Что он апшипся? Ну давайте голосовать всегда за кого-то одного! Причём не за жертву, а, образно говоря, за того, кто версию выдвигает! Я НЕ думал на Тутена, почему я должен был за него голосовать? А из тех, на кого я думаю, больше всего я думал на Баттерфляй. Потому что - как мне ПОКАЗАЛОСЬ, на неё сегодня намекнули. Как мне ПОДУМАЛОСЬ - кто-то из наших тайных помощников. Я не просил никого поддерживать моё мнение. Более того - я именно что просил его не поддерживать. Так чего Фернандо? Это же, наверное, хорошо, когда все голосуют за того, кого действительно подозревают, даже если ошибаются! С Мортаной я не ошибся, с Баттерфляй могу ошибиться. И если я НЕ ошибусь, то с какого-то перепугу стану героем (прим. автора: вот эти слова Фернандо было ну очень тяжело произнести. ведь быть героем, не важно какой ценой, это ну очень хорошо же!), а вот если ошибусь, то, конечно, первым гадом на деревне. То бишь в Саду. Пока он говорил, злость немного утихла, и он даже испугался собственного порыва. Но слово было сказано, и Фернандо обиженно уставился в вечереющую даль.

Подсчитав голоса, Фернандо тихо и совершенно немужественно пискнул "Мне дурно!" и упал в обморок.

Его косые взгляды на мадам Баттерфляй не прошли назамеченными. "Надо лучше себя контролировать!" - отругал себя Фернандо. - "Пора уже усвоить, что на тебя направлены тысячи.. ну или пока что пара дюжин взглядов!" Он слабо шевельнулся на своём листе, словно каждое движение и слово причиняло ему значительную боль (что, конечно, было сильным преувеличением): - Я не призываю отправлять её в темницу сегодня, друзья. Я говорю только о своих ощущениях, ничем существенным, увы, не подкреплённых. Они могут обмануть меня, как любого простого подданого нашей Королевы. Но не высказывать свои подозрения я считаю неправильным. И голосую сегодня за Мадам Баттерфляй. "Быть оригинальным, так до самого конца! Держать марку!" - подбодрил сам себя Фернандо. Бодрость ему была просто необходима: на этот раз он был очень слабо уверен в оправданности своей затеи. Действительно - только лишь голая интуиция..

sic!

Фернандо этак невзначай ловил на себе взгляды. Восхищённые, конечно же. Он не подавал виду, пребывая в "глубочайшей задумчивости". На самом деле задумчивость была, да: с Мортаной получилось весьма удачно, а вот куда двигаться дальше, хвостоносец представления не имел. Была только одна версия, яркая и оригина.. нет, оригинальной она не была - её уже высказывали, но она была единственной, с которой его могли поддержать. Вот только риск на случай неудачи был просто колоссален. А между тем подозрительны ему были всего двое: оса Эзрия, в которой он видел Диссидента, и.. мадам Баттерфляй. Последняя и была его "яркой версией", но что-то, словно какая-то генетическая память, мешало Фернандо выдвигать её.

Фернандо нехотя вылез таки из своего убежища и добрался до полянки. Ровным голосом попросив какого-то спешившего по своим делам жучка помочь ему ("Ранен, братец, при захвате террориста-инсургента.."), он вскарабкался на лист клубники и расположился там, прислушиваясь к обсуждению. Настаивать на своих версиях ни у кого не было то ли смелости, то ли нахальства. Фернандо, полулёжа на душистом листе, задумался, на какую из версий хватит смелости и нахальства у него самого..

Сегодня Фернандо не спешил на полянку. Он всё ещё неважно выглядел после вчерашней потасовки, хромал после столкновения с раковиной Ахилла и не хотел появляться в обществе в таком виде. Однако до его убежища доносились голоса, и в полудрёме он разбирал своё имя. "Ещё не хватает, чтобы меня прижучили как инсургента! Это будет не только обидно, но и нелогично! Есть группа насекомых, каждый из которых может на сегодняшний день УЖЕ быть инсургентом (как любой здесь), но которые с огромнейшей вероятностью не могли быть ими изначально. Это те, кто в первый день вывели обсуждение к Мортане - то есть внесли такой вклад в создание этой версии, такой вклад, без которого она не сложилась бы вовсе. Инсургент может поддержать УЖЕ имеющуюся версию ради алиби. Но подталкивать мирных граждан к разгадыванию подсказки? Маловероятно. Те, кто вольно или невольно, прямо или косвенно, но выводил обсуждение к Мортане, первым делал шаг: это Аваддон, Василий, Зак, ЮниКорн и я. Каждый из нас теперь может быть Диссидентом, да. Но обвинения этих граждан по первым двум дням я не поддержу. Что касается меня. Я бы никогда не стал заострять внимание общественности на логичности версии с Мортаной, как и голосовать за неё в тот день. Зачем? Да, Фернандо я хотел привлечь к себе внимание и воссиять над всеми этими скучными и тугодумными жучишками, но ТАК подставляться, будучи заговорщиком-инсургентом?! И вот в тот момент я бы - так удачно замяв ниточку, ведущую к божьей коровке, не стал бы сам, своим же вопросом в конце речи протягивать её дальше. Опять таки - зачем? Чтобы сейчас иметь возможность сказать всё это в своё оправдание? Для меня это слишком сложно. Кроме того, инсургенты не могли знать, что Жабий Лакей унесёт Изабеллу. А значит, они должны были рассчитывать, что после того, как Виктория окажется мирной, граждане Сада примутся за Изабеллу. И так заострять внимание на Мортане, которая была как минимум третьей подозреваемой, Инсургентам было совсем невыгодно. Это означало бы потерять и Мортану, и ещё, возможно, попасть под проверку тому, кто вот так вот нагло проголосовал за неё. И, да, я буду защищать себя от заточения в темницу-без-ключей (и, если я правильно понимаю настрой Жабьего Лакея - просить его не трогать меня) по одной простой причине - нас, мирных граждан, всё меньше. И защитить себя - почти то же самое, что обезвредить инсургента." Х Буду после семи!

Фернандо проснулся среди ночи от странной для него мысли - мысли по делу. Вечером возле дерева шумели, обсуждали вечерние события и мешали ему спать, так что он волей-неволей оказался в курсе произошедшего. И вот что он вдруг понял - так ясно, что даже проснулся. Жабий Лакей очень своеобразно выбирал своих жертв. Это были вторые кандидаты на заточение в темницах-без-ключей на голосовании законопослушных граждан Сада. Лакей пытался действовать в их, граждан, интересах. Так ли это или случайное совпадение, покажут дальнейшие события, но ловить Лакея Фернандо бы не спешил. Тот мог оказаться полезным. Подумав об этом, хвостоносец вновь уснул. Не слишком сладко - всё ныло и болело, но крепко и мирно. х

Так и не придя к однозначному выводу, хотела Эвелина его, тля, убить или нет, Фернандо кое-как перепорхнул на невысокий листик и затих, приняв красивую позу и небрежно-живописно отставив помятое крыло. "Если Мортана окажется инсургентом, из этого безобразия получится ранение в битве за Королеву. Неплохо. Или же.. политическое покусание.. то есть покушение на наследного принца. Вообще замечательно!" Приободрённый мыслями, что его страдания, возможно, не только прекрасны сами по себе, но и, возможно, не напрасны, наследный принц принялся наблюдать за происходящим.