Gella

Пока в процессе) очень плотный реал сейчас, аврал на работе, так что сорри, но эпилог будет позднее.

День IV - А знаете, - Корсо потёр глаза за линзами очков и устало закурил, - Кто-то умнее меня сказал, что жизнь – это игра. Игра со смертью. И выигрывает тот, кто играет, как-то так, пардон за пафос. А сдавшимся достаётся смерть. Ну давай, охотник на чудовищ, - он затушил окурок и щелчком отправил в угол, - пошли, тебя ждёт твой личный кусочек Сопряжения Сфер, - Рей невесело и криво усмехнулся. – Посмотрим, из какого теста ты сам. Корсо подтолкнул молчаливого и удивительно покорного судьбе немолодого натуралиста к выходу. Мост Смерти, раскинувшийся над пропастью в мертвенном свете газовых фонарей, уже ждал нового гостя. Тот обречённо побрёл вперёд, к своему приговору, который оставалось только подтвердить, ведь вынес он его себе сам. И вот, в какой-то момент, нога соскользнула, и жертва, потеряв равновесие, сорвалась в бездонную пропасть... Вскоре всё было кончено. Возникло знакомое свечение. Душа Германа, теперь свободная от тела, парила над мостом некоторое время, а затем, попрощавшись, вознеслась к свету. Но напрасно задержался Рей у двери, вцепившись до хруста костяшками в косяк, напрасно вглядывался до рези в напряжённых глазах в чёрную зияющую пустоту, больше над мостом не промелькнуло ни тени, ни дуновения, ничего. Мост был пуст и безмятежен, безжалостный в своём красноречивом одиночестве. Приговор был приведён в исполнение, статус приговорённого был подтвержден: Герман Рудый был единственным хозяином своего тела. Захлопнув проклятую дверь, Рей издал протяжный стон и плеснул себе шнапса. Воистину напиток богов. В компании с сигаретами они в эти дни составили неплохой тандем в спасении рядового Корсо от безумия... И тут взгляд хроникёра упёрся в блокнот, каким-то образом оказавшийся прямо перед ним, на барной стойке. Рей судорожно сглотнул. В блокноте, заложенный между страницами, тускло блестел кусок вольтавита в виде львиной головы, а ниже пестрела чёрными убористыми строчками свежая надпись: «То как ты умрёшь может многое сказать от твоей жизни. Будешь ли ты разорван словно долгожданная добыча, или умрёшь в одиночестве лишённый всего, даже воспоминаний. Будут ли те кому ты скажешь последние слова, или раскроешь чувства? Станет ли лицо убийцы последним кого увидишь. Что может сказать рисунок смерти, в котором ты - ключевое звено. Два брата не знавшие друг-друга, два врага, художник и полотно. И одна одержимость». Тон письма был другим. Обращение…это было впервые. Возможно, потому, что тот, кто был приговорён этой записью, бился с тенью так упорно и умело, что заслужил уважение даже у своих палачей. Позднее найдут Тиля Зингера, и смысл записи станет совершенно ясен, а пока… Пока Реймонд вместе с остальными разглядывал в блокноте маленькую приписку снизу: «Ich fand!» И рисунок из пяти значков. И именно в тот момент до Реймонда, равно как и до остальных участников кровавой драмы, разразившейся в маленьком и уютном баварском городке, постепенно и неумолимо начало доходить ясное осознание: всё было кончено. Игра закончилась победой мафии. Всем спасибо, мастерский эпилог будет на днях, потом можно будет выкладывать свои эпилоги.

День III Напряжение сегодняшнего дня настолько взвинтило обстановку, что было уже не до церемоний, ведь жизнь всех собравшихся, включая и самого Корсо, зависела от сегодняшнего выбора. Кто-то его сделал, кто-то самоустранился от принятия решения…Так или иначе, приговор был вынесен, ставки сделаны, и ставок на сегодня больше не было. Как и права на ошибку. - Не будем с этим тянуть, – Реймонд залпом махнул стопку нескончаемого «шнапсика». Вот ведь, Шиман умер, а дело его живёт…Чёрт, ну и юморок в нём просыпался…- Пошли, герр Алтман. Пора. Шаги антиквара к роковой двери были тверды, но звучали они в звенящей, напряжённой тишине. Дверь распахнулась, и мост, блеснув мокрым асфальтом, пригласил свою жертву на последнюю прогулку. Шаг…другой… Юнг был невозмутим, по крайней мере, внешне. Ещё шаг… Сперва никто даже не понял, что всё кончено, - сорвавшись в пропасть, Алтман не проронил ни звука. Несколько пар глаз вглядывались в зияющую пустоту с жадностью, достойной куда лучшего применения, но это были всего лишь глаза несчастных, попавших в Ад на Земле, и ожидавших приговора. Им простительно. Наконец, над мостом возникло уже знакомое свечение, а на пороге проявилось изувеченное, переломанное тело того, кто ещё совсем недавно был успешным антикваром, знатоком роскошных баек со всего света и хорошего виски… Душа Алтмана на мгновение зависла над мостом, прощаясь и прощая. И устремилась туда, где она обретёт свободу. В этот момент Корсо прямо спиной почувствовал немой вопль, будто сошедший с полотна Эдварда Мунка, и разлившийся в воздухе. Но он не отрываясь упрямо всматривался в чёрную пустоту, в то место, где ещё секунду назад парила душа бывшего антиквара. И не зря. Ему показалось, что темнота сгущается. Вскоре и остальные увидели тёмную тень, вихрящуюся над мостом. Тень материализовывалась на глазах, становилась плотнее, и вот уже можно было разглядеть будто высеченное из скалы лицо, медицинский халат, перчатки…Мариус Гёссер, выдающийся хирург своего времени, бросивший свой талант на алтарь изуверской идеи, окинул взглядом своих несостоявшихся жертв сквозь стёкла круглых очков. Даже сквозь мглу присутствующие разглядели, насколько пусты были эти глаза. Кровавый хирург развернулся и пошёл по мосту, освящённому жёлтыми фонарями, на ту сторону бесконечности. Силуэт удалялся, вскоре он и совсем исчез, растворившись в чёрной безжизненной пустоте. Реймонд Корсо захлопнул дверь и с размаху плеснул себе виски. - Кажется…Одним меньше. Робкая, как дрожащий огонёк свечки, надежда, забрезжила в глазах журналиста. Однако вскоре гостей роковой вечеринки ждал очередной удар. Подселенцы вовсе не собирались сдаваться, и вскоре все присутствующие убедились в этом, обнаружив тело несчастного Игоря в сценической гримёрке. И новую надпись в блокноте. «Сердце человека - это мощная, плотная мышца, органический эквивалент красного дерева. Его почти невозможно воспламенить. Размером с кулак, обеспечивает движение в кровяной системе. Состоит из двух желудочков, двух предсердий, четырёх клапанов, по сути дела, это насос, который гонит кровь по двум кругам. У взрослого человека скорость сердцебиения составляет от семидесяти до восьмидесяти ударов в минуту. Сила сердцебиения столь велика, что если перерезать крупнейшую артерию организма аорту, хлынет фонтан крови в шесть футов высотой...» Новостей на сегодня больше не было, но иногда и отсутствие новостей - хорошие новости. Два антипода, рунолог и обличитель, словно сговорившись, не стали сегодня использовать руны, но каждый, конечно, исходя из своих соображений. Вчерашний рунескрипт, наложенный рунологом, тоже не сработал, ни на шаг не приблизив его к раскрытию тайны переселения душ. Технические итоги: Линчем вывели рядового мафиози Шериф пропустил ход Мафия вывела мирного Химик пропустил ход, и его вчерашний ход был вхолостую.

День II - Хроникёр, ну давай ты меня просто запрёшь в подвале... В компании трупов мне будет не одиноко до конца вашего расследования... - Я и рад бы, фройляйн, - Корсо выдержал взгляд обречённой. Это оказалось легче, чем слушать её причитания. – Я был бы рад, если бы у нас был выбор. Как бы там ни было, пусть тебе послужит утешением, что жертва не будет напрасной. Не знаю, нужны ли тут ещё слова… – Он мягко взял под руку некогда весёлую, полную жизни кондитершу и подвёл её к двери. Мост уже ждал свою жертву. Словно голодный хищник, железный монстр замер в предвкушении, заманивая неверным светом белёсых фонарей, которым, казалось, не видно конца... - Хорошо. Можно, я только в последний раз взгляну на свою кухоньку, которая стала за эти дни мне почти родной? Я бы хотела попрощаться с ней... - Понурилась Ловетт. - Последнее желание приговорённого - святое, - Корсо кивнул. - Пошли, но времени у тебя немного. Ловетт ушла, загрохотав кастрюлями, и через мгновение вернулась. Руки она держала сведёнными за спиной. - А что? - Воинственно сказала владелица пекарни в ответ на взгляд Реймонда. - Пойду, как заключённая! Устроили тут Бухенвальд! Все вы фашисты! - Как хочешь, - журналисту было до тисков в сердце жаль несчастную женщину. Но чёртово дело надо было довести до конца. - Готова? Пойдём, - деревянно произнёс он и кивнул в сторону двери. Миссис Ловетт, опустив голову, покорно пошла за журналистом. Но у самого порога, увернувшись, отскочила в сторону. В руках у неё что-то блеснуло. - Хроникёр, газету твою, решил ко мне лезть? Курильщик вонючий! Иди сюда, я тебя сама прокурю, тебя, и всю твою семью! - Заорала она. Женщина выставила перед собой большой шефский нож из хорошего сплава, определённо позаимствованный на кухне - хоть в чём-то Шиманы не поскупились. Не сказать, чтобы Корсо был совсем готов к такому повороту, поэтому едва не напоролся на лезвие. А вот оказавшийся поблизости Зингер среагировал быстро: ловко зайдя сзади, мужчина крепко обхватил отчаянно сопротивляющуюся миссис Ловетт. Вдвоём мужчины закончили дело, вытолкнув несчастную на мост. - Сволочи! Душегубы! - Выла Ловетт, присовкупив к этому непечатные немецкие ругательства. - Я слишком красива, чтобы умирать! - Анна, майн либер фройнд, похлопочи за меня перед апостолами, ибо сама я заслужила только геенну...  Это были её последние слова. А вскоре собравшиеся в кучку у злополучной двери люди узнали ответ. Да, Нелли Ловетт была, возможно, эксцентрична…но к проклятью этого Хэллоуина она не имела никакого отношения. Равно как и обнаруженная позже в собственной постели в номере танцовщица Аделина Колон. Следов насилия на теле не было, возможно, девушка умерла от сердечного приступа, не выдержав событий последних дней. Оставшийся в одиночестве обличитель, однако, был так мотивирован гибелью своего товарища, что биндруна аж заискрилась в его руках, когда он её вычерчивал, произнеся очередное имя. Ещё один подселенец был высвечен руной. А вот подселенцы были не так удачливы. Намеченную ими добычу забрал себе прОклятый мост. Рунолог вычертил очередную комбинацию. Что ж, новый порядок рун был аккуратно перерисован в блокнот, а пока оставалось только ждать результата. Технические итоги: Линчем вывели мирную Шериф нашел мафиози Доктор выведен Линчем, его ход не состоялся Ход мафии не состоялся, их жертва выведена Линчем Химик сделал свой ход

Итоги 1 дня Весь день (условный день, эти твари отняли у них даже время) Корсо развивал бурную деятельность. Помогал мужчинам перетаскивать трупы в подвал, помогал женщинам на кухне…на это ушло две пачки, хорошо, что сигаретами он запасся от души. Сигареты – его личная маленькая рефлексия, вся, что он мог сейчас себе позволить. Час икс неумолимо приближался, и уже послышались первые голоса. Голоса, обрекающие тех, с кем ещё совсем недавно ели, пили, веселились, заигрывали, на проход по мосту в одну сторону. Они хотели ничью, они не хотели крови…Сказал бы им Рей, куда вымощена дорога благими намерениями, но сдержался. Возможно, и зря. К чёрту. Он затушил очередную «личную маленькую» и залпом опрокинул в себя стопку пресловутого шимановского «шнапсика», упокой, Господи, душу несчастного хотельера. Ещё будучи криминальным хроникёром, Рей выработал привычку отключать воображение и ненужные мысли, когда совсем край. Пригодилась. - Пойдём, - он ласково приобнял Анну за плечи и повёл к двери. Всего несколько шагов, а казалось, что им нет конца. В висках застучало. Он распахнул дверь. Всё было, как «вчера», роковой мост испытывал на прочность все возможные эмоциональные блоки своей невыносимой реальностью. Прутья арматуры, грохот снарядов справа и слева, вспышки зарниц… - Пора, - недрогнувшим голосом произнёс Корсо и легонько подтолкнул несчастную приговорённую к мосту. Один бесконечно долгий шаг…два…три…в душе заледенело до немоты, но Корсо смотрел. Смотрел до рези в глазах, пока молодая цветущая женщина не дошла до черты, за которой всё оборвалось. Один долгий миг, и всё было кончено. Какое-то время Реймонд вместе со всеми своими товарищами по несчастью вглядывался в чёрную пустоту. Над которой вскоре возникло лёгкое свечение. Вначале робкое, оно набирало силу и обретало форму. Душа Анны замерла на мгновение, будто прощаясь, и вознеслась, теперь свободная, ввысь. А горечь, переполнявшая сейчас сердца, стала ещё острее, потому что в руке погибшей Анны оказалась бесполезная теперь защитная руна. Анна была Защитницей, но не успела защитить даже себя. Но это были ещё не все новости на сегодня. И не все руны. Обличители тоже сделали свой ход. Заряженная биндруна Бергмана сработала безупречно, и вот уже на руках у этих двоих было одно имя. Имя того, кто больше не хозяин своего тела. Но не успела надежда даже робко промелькнуть в сознании несчастных выживших, как их ждал очередной удар судьбы. Не все и не сразу обратили внимание, что злополучный блокнот в кожаном переплёте, до этого валявшийся на барной стойке, куда зашвырнул его Рей, каким-то образом пополнился свежей записью, сделанной тем же убористым почерком, что и ранее: «Один точный удар в область левой височной доли и один справа. И помешательство злосчастного пациента больше не будет принимать буйную форму. Лоботомия процедура не сложная, но навсегда избавляет от мучений.» А ещё через несколько минут на пороге своей комнаты был найден Альберт Штрайсс, один из двоих обличителей Бергмана. И судя по ранам, процедура была описана в блокноте с немецкой точностью. А вот рунологу сегодня не повезло. Он создал рунескрипт, и даже применил его, но результаты опыта остались ему неизвестны, - суд Линча опередил его в желании разделаться с чересчур прозорливой писательницей детективов. Технические итоги: Линчем вывели доктора Шерифы нашли мафиози Доктор выведен Линчем, его ход не состоялся Мафия вывела шерифа Химик сделал свой ход, но потратил его впустую – отбирать защитную руну у Анны уже не было нужды.

И да, мастер с этим редактором как был на "вы", так и остался, так что в случае чего не ругайтесь на 10 спойлеров внутри одного и кривые картинки)) Вся техническая инфа - во втором спойлере в шапке, там же ссылка на таблицу, которую нам сделала чудесная @Daphna))

Уточнение по ходам: при ничьей никто не выбывает Шерифы могут заблокировать только ход химика, в момент наложения руны. Доктора не блокируют. Если блочили доктора, в итогах будет про выстрел вхолостую, как и при блоке мирных. Доктор может вылечить от атаки химика в момент срабатывания руны (т. е. на следующий день после хода химика). Никто из активов с ходами не повторяется. Исключение - доктор через ход может лечить себя, а общий ход мафии и ход химика идут по отдельным счётчикам. И напоминаю, что мафчасть началась, поэтому весь РП, не относящийся к делу, просьба прятать под спойлер)

@Ghoul @Caramel_Colonel @Thinvesil @Ширра @Эри @DAO занят кемто другим :) @Feanora @no_name @Eres @Daphna @Tork @Dart Ph игра началась!

Никто впоследствии так и не мог вспомнить, с чего всё началось. Корсо разбудил истошный женский крик и звон разбитой посуды. Застряв где-то между сном и явью, мужчина непослушными пальцами дотянулся до часов. Зрение подвело, но осознание, что он уже не спит, заставило вскочить на ноги. Впопыхах, ещё не совсем отойдя ото сна, Рей дважды промахнувшись мимо штанины, натянул рубаху и впихнув босые ноги в тапки понёсся вниз по лестнице. Подгулявший народ столпился около двери, ведущей в кладовую, напротив обеденного зала. По мере приближения Рей всё отчётливее слышал растерянный, лихорадочный шёпот, женские всхлипы...Дитер Шиман стоял немного поодаль и отчаянно накручивал диск телефона трясущейся рукой, бессильно давил на рычажки, но, судя по всему, безрезультатно. Корсо поспешно сбежал по ступенькам и не слишком любезно протиснулся сквозь группку явно деморализованных людей... На пороге кладовой лежало мёртвое тело. Рядом, в луже крови, валялся кусок вольтавита в форме львиной головы. Бледная как полотно хозяйка гостиницы стояла над трупом, монотонно выла на одной ноте и раскачивалась из стороны в сторону, обхватив руками голову. Корсо приблизился к женщине и, дав пощёчину, встряхнул за плечи. Глаза прояснились, и хроникёр, мягко взяв её за руку, подвёл к мужу. Тот держался лучше. Маленького Дэнни нигде не было видно, наверное, сбежал в самый разгар вечеринки к друзьям, чему в данный момент Корсо только порадовался. Оставив Шиманов, журналист вернулся к телу. Он узнал его. Это был тот самый парень, шахтёр, что нашёл "Львиную Голову". Надо сказать, за бытность свою криминальным хроникёром Рей видел немало трупов, в том числе, обезображенных, изувеченных...Но в этом было что-то невыразимо жуткое, будто на него сквозь остекленевшие зрачки смотрела сама смерть. Однако помимо леденящего потустороннего взгляда, было ещё что-то, беспокоящее, иррациональное, не укладывающееся в рамки...Если это слово вообще применимо к убийству. И всё же. Руки покойного были неестественно вывернуты, на запястьях виднелись следы от фиксаторов (откуда?!), но главное - эта рана. Глубокая, в палец, она имела идеально ровные пятиугольные края. Состояние тканей вокруг не оставляло сомнений – Хоффмана начали резать ещё по живому. Странно, что никто не слышал криков. Странно, что нет ни следов оборудования...Ничего.  Корсо сглотнул, встряхнул головой. Нервно порывшись в кармане штанов, извлёк сигареты. Закурил, несколько раз вхолостую щёлкнув зажигалкой. Снова посмотрел на мертвеца…И похолодел. С трудом оторвавшись, он перевёл взгляд на собравшихся полукругом людей, которые тоже, кажется, забыли как дышать, и понял, что видит это он не один. На полу рядом с трупом стали клубиться чёрные тени. Сгущаясь, они постепенно обретали форму, и в конце концов все увидели полуистлевший блокнот, обтянутый мягкой кожей. Можно было встряхивать головой сколько угодно, но Корсо мог бы поклясться, что в тот момент в чёртовой гостинице не осталось ни единого материалиста. Воцарившуюся в холле кататонию прервал то ли вскрик, то ли всхлип. И сразу липкая, животная паника поднялась и накатила мощной волной как по щелчку. Отталкивая друг друга, перепуганные насмерть люди с отчаянными воплями кинулись врассыпную кто к запертым дверям, кто к окнам, но те не поддавались. Какой-то мужчина в порыве отчаяния изо всех сил швырнул тяжёлой пепельницей в окно, за которым зияла лишь чёрная пустота, но не оставил и царапины. Хватило нескольких минут, чтобы убедиться: они в ловушке. - Так, стоять! Успокоились, все!!! - Корсо даже не знал, что умеет так орать, но подействовало. Беготня, во всяком случае, прекратилась, как и бесполезные попытки высадить дверь. Докуренная до фильтра сигарета больно обожгла пальцы и потухла. Отшвырнув её, Корсо наклонился и поднял бесхозно валявшийся кусок вольтавита. Удивившись, что он оказался абсолютно чистым, словно кровь не желала его касаться, журналист несколько поколебался, но опустил камень в карман. Его взгляд вновь остановился на блокноте. Чувство самосохранения боролось с любопытством, но Рей всё же взял его в руки. Вещь казалась вполне материальной, мягкая кожа отличной выделки, потрёпанные от частого использования страницы… - Вот что, - он оглядел вновь собравшихся в холле людей. На лицах некоторых читался панический страх, но нужно было что-то делать. - Друзья, парню мы уже ничем не поможем, - сказал журналист, решительно захлопывая дверь кладовой. - Пошли отсюда, - он взял за плечи хотельера и его жену, и повёл в обеденный зал, предложив остальным последовать его примеру. Там, по крайней мере, можно рассесться и обсудить положение относительно спокойно. Блокнот в кожаном переплёте жёг ему руки. Корсо не терпелось прочесть послание с того света, возможно, там промелькнёт хоть что-то, что позволит понять, что здесь, чёрт возьми, происходит. Поэтому, пока остальные рассаживались за столиками и вокруг барной стойки, он с жадностью открыл блокнот и впился глазами в исписанные аккуратным убористым почерком листочки... И по мере прочтения глаза его за линзами очков становились всё больше. - Это какое-то собачье дерьмо, - наконец, выдавил Корсо и обвёл растерянным взглядом окружающих. - Но вы должны это услышать. - Он перелистнул странички и начал зачитывать вслух голосом, лишённым выражения: Далее записи обрывались. Реймонд отбросил дневник на столик, будто змею, протёр очки и сделал глубокий вдох, едва не закашлявшись дымом.  – А знаете, Одал...я начинаю понимать. - проронив эту странную фразу, репортёр тяжело оглядел своих товарищей по несчастью, словно решаясь, продолжать или нет. - Я прошу всех ответить, - он постарался, чтобы голос звучал ровно и мягко, - это очень важно. Ни с кем из вас не происходило ничего странного в недавнее время? Образы, видения и галлюцинации тоже подойдут, - мрачно добавил он и рассказал о собственном. Поднялся тревожный гул голосов, и через несколько минут к его истории добавились сбивчивые показания четы Шиман. - Да, всё…сходится, - произнёс, наконец, Рей, с шумом выдохнув дым. Пепел он стряхнул, кажется, мимо пепельницы. - Друзья, Одал в моём видении - это руна Наследия. Наследия! - воскликнул журналист, выделив последнее слово. - Эрбендорф. Город-Наследие. Эрбе. Наследие. Анен-ербе, - по слогам произнёс он, отёр рукавом пот со лба, на котором внезапно выступила испарина. - Парень, да что ты такое несёшь, - оторопело прошептал Дитрих Шиман, к которому потихоньку стало возвращаться его былое здравомыслие. - Этих тварей не существует с 45 года! - Да, Дит, конторы больше нет. А дело её живёт, - нервически усмехнулся Корсо и зашагал по комнате. - Сам смотри: - В моём видении был Одал – руна, изображённая на их эмблеме. Ты - прочёл про госпиталь, который стоял на этом самом месте. Госпиталь, Дитрих, в котором было столько смертей, что без малого 40 лет землю боялись покупать, и только тебе, приезжему, толкнули! - не сдержался Корсо, но перевёл дух и продолжил: - А Ханна? - он подошёл к притихшей женщине и, мягко взяв за руку, заглянул в глаза, - Ханна видела опыты на живом человеке. - При этих словах хозяйка гостиницы побледнела ещё больше и мелко задрожала. - А теперь вспомните рану на уровне третьего глаза у бедолаги и сопоставьте с дневником. Ну? Шиман подавленно молчал, а Корсо продолжал, уже обращаясь ко всем: - Слушайте. Я уверен, что здесь, на месте этого отеля, во время Второй Мировой под эгидой госпиталя орудовала ячейка Аненербе. Околонаучной нацистской организации на службе у Третьего Рейха, если кто не в курсе. В разработку Аненербе брала всё, что можно было использовать на благо империи. Все тайные, сакральные знания со всего мира, от науки и религии, до самого чёрного оккультизма. Они занимались этим серьёзно и ничем не брезговали. И ставили опыты над людьми, - отчеканил Корсо, выдохнув дым через ноздри, и продолжил. - Контора была разбита на ячейки по направлениям. Я так понимаю, целью исследований конкретно этой было изучение вопроса переселения душ. И в своей работе они продвинулись достаточно далеко, чтобы всем нам тут сразу стало страшно. Бойтесь, самое время, - безжалостно продолжил журналист, будто черпая внутренние силы в собственной жёсткости. – Если бы им удалось постичь эту тайну, то у них появилась бы возможность просто менять тела как…одежду, становясь практически бессмертными в материальном мире. Думаю, вы понимаете, что это значит. - Корсо нервно затянулся. - Судя по всему, у них случайно получилось...вернуться. А может, камушек подсобил. А значит, четверо из нас сейчас в своём теле, - он перевёл дух, - не одиноки, хоть и не осознают компании. А ещё это значит, что они...Они продолжат работу…уже продолжили, - он выразительно кивнул в сторону кладовки, где лежал шахтёр, которого ещё недавно все называли везунчиком. - Мы должны помешать этому. Беда в том, что я не знаю, как… - Нееет! - Раздался жуткий, истеричный вопль, и Ульве, молоденький официант, сорвался с места и понёсся к входной двери. - Бесполезно, заперто! – с нескрываемой жалостью крикнул Рей, но парень словно не слышал. Он рванул дверь на себя, и та…неожиданно распахнулась. Дальнейшее видели все, хоть кто-то и не поверил собственным глазам. Никакого придомового дворика в гирляндах и фонариках, никаких деревьев, никаких тыкв…Прямо от двери отеля начинался железнодорожный мост, висящий над пропастью. Люди отчётливо слышали звуки рвущихся снарядов со всех сторон, вспышки канонады, вой сирены…Повинуясь панике, несколько человек, включая хозяев гостиницы, рванули в открытую дверь. Будто обезумев, они отчаянно побежали по мосту...который резко обрывался посередине. Предсмертные крики бешено цепляющихся за жизнь существ, не успевших ничего понять и сейчас летевших над чёрной пропастью, заставили кровь оставшихся стынуть в жилах. Но это были не все потрясения начавшегося кошмара наяву. Последний крик оборвался на самой высокой ноте, и тут же над мостом возникло яркое свечение. Несколько сгустков света, похожих на человеческие силуэты, недолго парили над мостом, а затем резко вознеслись вверх. А на пороге вновь захлопнувшейся наглухо двери возникло тело мёртвого юноши, сорвавшегося первым. С повреждениями, характерными для падения с большой высоты. Сразу после официанта проявилось всё, что осталось от четы владельцев гостиницы и их первых и последних постояльцев. Какое-то время все молчали, оцепенев от нового ужаса, не в силах вымолвить ни слова. Казалось, что с таким уже просто...нельзя справиться. Но нет невозможного, когда нет выхода. Корсо снял скатерть с ближайшего столика и почти не глядя накинул на груду изувеченных тел. Руки его заметно дрожали. - Теперь…теперь мы знаем, как, - глухо произнёс он, заставив себя прямо, испытующе посмотреть на каждого из оставшейся горстки людей. Как бы он хотел сейчас проснуться… - Среди нас нет экзорцистов, - пробормотал Рей. Сколько сигарет в пачке? Три? Пять?.. - Нет экзорцистов, - ещё глуше повторил журналист, подходя к бару и плеснув себе виски. – Зато у нас есть мост. Они были так любезны, - он нервически усмехнулся, залпом опрокинув в себя содержимое стакана. – Мост – это переход. В их записях сказано, что он не достроен и открывается раз в сутки. Значит, всё просто, - деревянным голосом продолжил бывший скептик и бывший криминальный хроникёр. – У нас нет другого выбора. Я предлагаю действовать сообща. Раз в сутки выбираем того, кто…пройдёт по мосту. Это будет его последняя проверка. Зато мы всё увидим собственными глазами. Я так понимаю, если там окажется одержимый, произойдёт рассоединение, и подселенец застрянет. Там же, где и мост, между мирами. Поскольку формула не доделана, больше сменить тело он не сможет...по крайней мере, пока. Помощи нам с вами ждать неоткуда. Судя по тому, что тут происходит – мы и сами застряли. Благодаря манипуляциям этих упырей случился временной коллапс, потому и не можем выйти отсюда. Потому нас и не хватятся – снаружи даже мгновения не пройдёт. - Да. Вряд ли я одержим - мне бы не позволили вывалить вам столько информации. Посему будем считать, что я чист. А значит, беру на себя ответственность за приведение вашего приговора в исполнение. Сам же в его вынесении участвовать не буду. А теперь я хочу выпить. Кто со мной? Запасов Шимана хватит на всех. И надолго. А, да…Кто-нибудь помогите тут...прибраться. Нам нужен погреб, - не глядя ни на кого, пробормотал Корсо. Силы его явно были на исходе. - Это самое холодное место в доме, - он всё-таки заставил себя закончить фразу. Затем, поглядев на остальных, плеснул виски в один из стаканов и протянул какой-то женщине. Она была совсем плоха.

Так) Через час начинаю раздачу ролей, хоррор, саспенс и прочее.

Свидетели: Ханна Шиман

Свидетели: Дитер Шиман

вечера, ясен пень)) я предупрежу за час до закрытия записи и раздачи ролей)

- Герр Шиман, - окликнула писательница хотельера. - А нет ли у вас чего-нибудь.. кровавого? Стейка с кровью, например, мм? - И она кровожадно облизнулась, блеснув острым клыком. -Сейчас всё организуем, фройляйн, - не моргнув глазом, моргнул глазом Шиман в сторону кухни. - Мраморный блю и нашего домашнего пива, - отчеканил он Ульве. Ровно через 4 минуты стейк был подан писательнице. Ульве очень старался.

часов в 9 норм?)

- Ещё накапать? - Не, Дит, я приторможу пока, - Корсо рассмеялся и поднял руки в знак капитуляции. – Капля твоего «шнапсика» убивает лошадь. – Рей попытался с достоинством вытрусить из пачки сигарету, но пачка оказалась пуста. - А, чёрт, придётся идти наверх, - он обаятельно улыбнулся старику Шиману. - Но может, оно и к лучшему, хватит мне уже, - хроникёр поднялся из-за стола и не самой твёрдой походкой направился в свой номер. От хозяйского пойла его и правда развезло куда сильнее, чем планировалось. Странно, но ещё на подходе он почувствовал, как из-под закрытой двери временного пристанища тянет холодом. Повернув ключ в замке, Корсо вошёл внутрь. Внезапный порыв ветра сквозь открытое окно заставил поёжиться. Горячие горные парни… Пошатываясь, Рей с усилием захлопнул раму и дёрнул защёлку. Ветер задул из-под двери. Вот же...Корсо обернулся. И тут с него разом слетел весь хмель. Зрелище было реальным до немоты. Из окна, оказавшегося внезапно на другой стене, настойчиво тянуло больницей и сыростью. Ржавая каталка, привинченная к полу у окна, щерилась допотопными пружинами. Полуистлевшие штативы и зажимы с мерным скрипом покачивались на ветру... Рей слышал каждый шорох, каждый звук, чуял каждый запах очень отчётливо. Он видел надпись на стене под самым плинтусом. Несколько слов, написаны чем-то красным, неровно, кажется, кириллицей. И слева, почти в самом углу, какой-то значок, очень неуверенно. Символ показался смутно знакомым. - Одал...не может быть, - Корсо несколько раз моргнул, сделал нетвёрдый шаг, чтобы получше разглядеть рисунок, и провалился в пустоту. ...Он снова стоял у окна. Пахло лавандовым саше и свежей древесиной. Стёганое покрывало на кровати, комплект белоснежных полотенец на тумбочке, весёлый гул голосов с первого этажа... - Чёрт. Дрожащей рукой достав пачку из блока, Рей вскрыл её, щелчком выбил сигарету и закурил. Окно снова пришлось распахнуть настежь, но на этот раз был только тёплый осенний вечер, разноголосье шимановских гостей и мило скалящиеся тыквы. - Что он подмешивает в свой шнапсик? - Сигарета была потушена, помещение проветрено, и через минуту Реймонд Корсо уже сладко спал, уютно свернувшись под стёганым покрывалом.

- Он самый, - Шиман кивнул, покосившись на Хоффмана, который планомерно надирался уже третьим графином шнапса. - Невесты? - во взгляде, брошенном на гастролёра, было вежливое участие и готовность помочь. - Боюсь, они покажутся вам слишком простыми, после ваших-то красоток, - пожилой трактирщик уместно покраснел и подлил гостю шнапса. - Впрочем, судите сами, - поспешно добавил он, перехватив выразительный взгляд жены, как раз курсировавшей через зал.

- И что дальше с этой львиной головой будут делать? В музей сдадут или продадут? Денег-то, пожалуй, она будет стоить немеряно. - А мэр его знает, - беспечно отозвался Шиман. - завтра повезут в Бонн. А Хоффман, может, женится теперь, наконец.

-А что, герр Шиман, о чем говорят в городе? Что у вас интересного? - Альберт рассеянно постучал пальцами по столу, окидывая взглядом посетителей. - О, какая милая фройляйн! Я бы ее... покусал. - Эта фройляйн сама кого хочешь покусает, - перейдя на интимный шёпот, сообщил Дитер. - Так что лучше предложу вам колбасок. А интересного...- голос возвысился до нормы. - Да вот, на днях камушек редкий нашли, вы, наверное, в курсе, все газеты и телевизор с ума посходили. Вон тот, - он кивнул в сторону планомерно надирающегося Хоффмана, - отличился. Нашёл в шахте кусок вольтавита в виде головы льва! Вон, и журналистов понаехало, - Шиман скосил глаза в сторону Корсо. - Сенсация, - с уважением и гордостью в голосе закончил почтенный хотельер, ставя перед гостем тарелку с колбасками, принесёнными расторопным Ульве.

-Темной ночи, господа. С праздничком. - поприветствовал Альберт собравшихся, размышляя попутно о том, что было бы неплохо промочить горло, а то эти шахтерские города, с их вечно повисшей в воздухе угольной пылью... - Приветствую, приветствую, герр Альберт, - хотельер радушно улыбнулся, - добро пожаловать в наше скромное заведение! - он кивнул Ульве и проводил гостя в чёрном плаще с кровавым подбоем к одному из лучших столиков у окна. - Шнапсик имею совершенно исключительный, - заговорщическим тоном промурлыкал он гостю, - думаю вы, столичная знаменитость, оцените. - он сделал знак официанту, и тут же перед Альбертом возник запотевший графин и пара стопок. - Закуски сейчас принесут. Взгляд остановился на мальчугане, который, по всей видимости, уже ошалел от необходимости орать каждому встречному "Угощение или жизнь!" и, не дожидаясь пока к нему пристанут с этим требовательным воплем, Альберт положил в ладошку мальчишки монетку в пятьдесят пфеннингов и оскалился дружелюбно: - Купи себе что-нибудь сам, океей? Только не ори. Что до Дэнни, то клыкастый дядька сразу поднялся в детских глазах пунктов на 50. Не особо раздумывая, парнишка схватил деньги и, воспользовавшись царящей вокруг суетой, бессовестно улизнул с праздника к своему другу Гансу. Родители Ганса сейчас мирно надирались за столиком в углу, томно хихикая и тошнотворно подмигивая друг другу, так что хата у Ганса была свободна как минимум до утра, и пройти до неё всего пару домов. На 50 пфеннингов сегодня можно придумать много забавных штук, и никакие "Утиные истории" за хорошее поведение этого не перекроют.

Корсо откинулся на спинку добротного стула и закурил. А любопытная публика в этом городишке, ничего не скажешь. Усатая фройляйн, перед которой лебезит всё собрание, включая хозяев. Влюблённый шахтёр, горланящий так, что перекрикивает динамики. Причём влюблён он в вампиршу, которая хочет за 50 марок избавить себя от хлопот... инфернальная булочница...Любопытная публика, да. А сколько энергии, хотя время близится к полуночи. Интересно, это залежи вольтавита на них так действуют? Пожалуй, он поторопился с выводами о захолустном городишке. Затушив сигарету, журналист сделал последний глоток действительно недурного пива и знАком попросил мальчишку-официанта повторить.

- Херррррр Шимон, Фрау Ханна, моё почтение, ути, милашка Дитер...а вот и я! Шиман, как уже упоминалось ранее, человеком был практичным. А посему, как бы ни был/была экстравагантен фон Виттельсбах, но пока ему принадлежит полгорода, Дитер примет с распростёртыми и его усы, и национальный женский костюм, и ути-пути. - Добро пожаловать...фройляйн! - Шиман был само радушие. - Вы обворожительны в этом костюме! Сигару? - он предупредительно сделал знак официанту.

- Мне колбасок, к пиву, и что нибудь вкусного для фройлян Ловетт. - Айн момент, герр Зингер, - парень принял заказ и через считанные минуты вернулся: Несмотря на внешний вид, блюдо источало сладкий аромат корицы. Сомнительное печенье было поставлено перед владелицей пекарни, а перед Тилем была поставлена тарелка с баварскими колбасками, оформленными в виде улиток.

- Герр Шиман! Я не опоздала? - Что вы, что вы, фройляйн Ловетт! - проворковал Шиман, проиглашая поставщицу пирожков в банкетный зал. - Мы уже заждались! - Здравствуйте, тётя банши! - перехватив взгляд отца, с энтузиазмом воскликнул Дэнни, взяв с лотка пирожок. - А вы с мозгами пришли?

-Значит, говоришь, после пиво потребуется штурмовать небеса? Надеюсь, не для того, чтобы устроить оттуда желтый дождь? - Поинтересовался он у трактирщика. - Ну что ты, парень, такое говоришь! - Дитер внутри слегка напрягся, но ни один мускул не дрогнул на обвертенном лице. - После этого пива ты решишь штурмовать небеса только потому, что всё самое смачное на Земле уже испил. - Шиман был ужасно горд тем, как вывернулся сейчас, и по этому поводу сам без зазрения совести опрокинул рюмашку.