Vuvuzela

Миау от души приложился к сосуду и пробулькал что-то среднее между "Нейти" и "не буду".

Миау насупился. Его потомки были странные и неблагодарные. Взять хотя бы разговоры об очевидности версий. Ему, например, было очевидно, что он невиновен, но доказывать это остальным он бы не взялся, хотя кое-кто, например, Большая Дубина, настойчиво требовал. - Мало ли что способно издавать звуки. А если бы статуэтка держала в руках коробок палочек-вызывающих-огонь? "Ну вот, докатился", - подумал он.

- Скажи мне, сын Пантеры, - задумчиво спросил француз, понимая, что ничего не понимает, и делая большой глоток из одного из сосудов, - ты рояль не брал? - Казань манго брал, - начал загибать пальцы Миау. - Бананы брал. Рояль... не брал. Что это такое, рояль? А как насчет того, что женщина-кошка - слишком очевидная ассоциация? - Хочешь сказать, ты подозреваешь Фарфоровую девочку? - догадался он, ловко уклонившись от удара этой самой девочки.

- А более весомый аргумент у вас имеется, любезнейший? Ну, может вы там кого предложите вместо себя? Несерьезен ваш аргумент. - Имеется, - отозвался Миау, решив, что пришло время скрестить дубины. - Есть женщина-кошка, прямо как на статуэтке, и просто женщина, но тоже ке-ра-ми-чес-кая, - выговорил он мудреное словцо. - Если со второй все не слишком понятно, то уж первая не хуже меня.

Миау поглядел на собравшихся. Возможно, их лобные доли были развиты сильнее, чем у него, но как известно, горе от ума. - Я все-таки не Дочь Пантеры, а Сын, - он встал и помахал в качестве подтверждения своих слов: мол, да, действительно сын.

За ночь Сын Пантеры переварил полученную информацию и пришел к выводу, что объявившиеся в лесу чужаки (чудаки?) не слишком опасны. Чего уж там, никто из них?, кроме одного толстомордого близнеца Хряпа, пока даже не рискнул прикончить саблезубого тигра, чтобы сделать себе удобную набедренную повязку вместо хилой травяной юбочки. Тем не менее, вокруг них постоянно происходили удивительные вещи, и Миау решил, что если и существует на свете острие Прогресса, то располагаться оно должно именно здесь. А потому он решил заручиться расположением пришельцев и тоже начал изучать статуэтку. - Похожа на тебя, - он ткнул пальцем в Нейти. Если Роберт Фландрский везде видел происки нечистой силы, то Миау, воспитанный в традициях анимизма, не слишком удивлялся прямоходящей кошке. - И на мой тотем тоже. Но при чем здесь моя гитаррра? Протянув руку, он ощупал статуэтку. Та вела себя более смирно, чем фарфоровая девочка и тыкать в него палкой не стала, но на ощупь была такой же твердой. - Если дело в том, что это кошка, получаются двое. Если в том, что статуэтка - одна. Но не будет же кто-то ронять здесь именно кошачью статуэтку, если не хочет, чтобы мы остерегались кошек? Довольный своими интеллектуальными выкладками, Миау с треском почесал волосатый живот.

- Как мило, встретить единомышленника черт знает где... А где мы собственно? - В лесу, - сказал Миау, удивленно посмотрев на недогадливое создание. - Где же еще? Деревья, кусты, трава - это все называется лес, - четко повторил он на всякий случай. От дивана Сын Пантеры проворно отодвинулся подальше. Прогесс прогрессом, но со штуковиной, которая может кидаться молниями, связываться не следует. Миау не был дураком, но все-таки такое количество новой информации за короткий промежуток времени привело его в замешательство. - Мне надо подумать! - объявил он во всеуслышанье. И задумался.

- А я вегетарианка! - с сияющей улыбкой пропела девочка. - Правда? - оживился Миау. - Я тоже был вегетарианцем. Мне говорят "Миау, чего это ты отказываешься есть людей из вражеского племени?", а я им: "ну так они же думают, мыслят, чувствуют. Жить хотят. Неэтично". Потом мамонта есть отказался - тоже, говорю, неэтично. Ну, меня и выгнали из пещеры. Хотели съесть, но я слишком отощал к тому времени. Пробовал питаться растениями, а потом... - Оттуда. - она указала веточкой на диван. Миау прервал рассказ своих отношений с вегетарианством (которые закончились тем, что он перестал наконец заниматься глупостями и съел одного излишне назойливого сородича - очень уж оголодал) и нахмурил лоб. Видимо, этот предмет был племенным тотемом. Сыну Пантеры стало не по себе оттого, что он так беспечно его лапал. - А что это такое? Он не рассердится, что на нем сидят? - опасливо понизив голос, поинтересовался Миау.

Грязная похотливая лапа была остановлена острой веточкой. - Родители манерам в детстве не научили? - обижено спросила девочка. Миау не менее обиженно отдернул руку. - Не знаю, - честно признался он, попытавшись вспомнить, чему его учили родители. Папа учил сына, как охотиться на мамонтов, мама - как копать корешки и находить съедобные ягоды, но "манерам", кажется, действительно не учили. Иногда ему приходило в голову, что рыгать во время совместной трапезы или, скажем, кидаться в самок камнями и обглоданными костями, чтобы привлечь их внимание - не лучший выход, но в его племени все эти вещи представлялись само собой разумеющимися, а уж о попытке ввести в обиход носовые платки (из листьев лопуха) и вспоминать не хотелось. - Это твое племя? - спросил Сын Пантеры, осторожно выглядывая из-за спинки дивана. - Больно уж вы шумные. Распугаете всю дичь, и что тогда будете есть? - снисходительно добавил он. - И откуда вы здесь появились?

- Голяк, ты кто? - Фарфоровая девочка потыкала веточкой филейную часть затившегося мужчины. Сын Пантеры вздрогнул. Расслабился, потерял бдительность! Однако он тут же задался вопросом, из чего же сделана данная конкретная девочка (до изобретения хотя бы примитивного гончарного круга он еще не додумался) и, само собой, протянул грязную лапу - потрогать.

Трава чуть заметно колыхнулась. Нет, Сын Пантеры не стал накидываться на ближайшую самку и тащить ее в кусты. Тому было много причин. Во-первых, вокруг было полно конкурентов, причем некоторые из них подозрительно напоминали комплекцией и внешним видом вождя Хряпа. Да и сами женщины, мельтешащие повсюду, на первый взгляд показались ему не очень симпатичными - слишком мало волос, бедра узкие, груди не свисают до пояса, - в общем, они не слишком походили на племенную богиню плодородия, чья статуэтка до настоящего времени олицетворяла его идеалы. Впрочем, поразмыслив, Миау решил, что определенная прелесть в этом есть. Наконец, внимание Сына Пантеры привлек диван, на котором сидела парочка незнакомцев. Такое удобное сиденье он видел впервые и в нем забрезжил интерес истинного ученого. Юркой выхухолью проскользну в лагерь (учитывая несмолкаемый галдеж, это было не так трудно), он спрятался за спинкой дивана и, осторожно протянув руку, ощупал сиденье. Оно было мягким - гораздо мягче еловых веток и травы. Рука пошла дальше и нащупала еще что-то мягкое и теплое, но это, кажется, было уже не сиденье, поэтому Миау поспешно убрал руку и затаился. "Понаехали тут..." - подумал он с неудовольствием.

Погоня наконец отстала. Сын Пантеры несся как ветер, петляя между кустов и деревьев, перепрыгивая через овраги, и остановился только когда треск веток и ругань Хряпа затихли за спиной. Увы, гитаррру пришлось бросить на произвол судьбы, чтобы не мешала бежать. Миау огляделся и без особой цели побрел через лес. Возвращаться в пещеру прямо сейчас было небезопасно, к тому же с каждым шагом Сын Пантеры распалялся все больше. Хряп всегда стоял у него на пути. Хуже того, он всегда стоял на пути Прогресса, и любые попытки Миау привнести какие-то перемены в быт племени, будь то одомашнивание диких животных или предложение использовать норы броненосцев в качестве отхожих мест, наталкивались на глухую стену враждебного непонимания. Ну подумаешь, броненосец тяпнул Уввау за задницу, дышать-то в пещере все равно стало бы легче. Нет, возвращаться назад было решительным образом невозможно. Миау гордо вскинул голову и решил, что станет основателем нового племени. Племя Хряпа к тому времени придет в упадок (он всегда подозревал, что Хряп - тупиковая ветвь эволюции) и когда-нибудь потомки Миау вытеснят его в конкурентной борьбе, используя выдающиеся изобретения своего вождя. Приятные мыслей Сына Пантеры вдруг прервал жуткий вой, раздавшийся откуда-то спереди. Мгновенно спрятавшись в густой траве, он осторожно пополз вперед...

Миау (Сын Пантеры)

Писклявые дудки атмосферны. Геральт подурнел. Графон - ну, графон, на вторую часть похоже, что, впрочем, не так уж плохо и до сих пор. Северный олень прикольный.

Угу, так и ждешь, что сейчас скажет: "а позолоти ручку, яхонтовый!"

В котором множеству странных людей, сидящих в этот момент перед мониторами, рвет задницы! Как символично.

Варрик похорошел. Морриган с Кассандрой подурнели. Лучше бы, конечно, наоборот, но вообще мне понравилось.

Большое спасибо всем участникам). Конечно, тринадцати человек недостаточно, чтобы мастер побежал по Арбату в стрингах (максимум - без шляпы, перчаток и галош), но зато появилась возможность задействовать больше активов, половину которых тут же поубивали и вообще было весело).

Огрев Корина по голове табуреткой, пытливые ковбои Гелк и Букс распахнули его плащ, и... какой приятный сюрприз! Корин был последним индейцем. Радости жителей Смарттауна не было предела. Они записали события этих дней в виде сценария и направились в Голливуд, чтобы основать новую компанию - «Columbina Pictures», которая вскоре выпустила первый вестерн в истории.

*проезжая мимо на гнедом жеребце* мастер-без-головы одобряет такой способ ведения дискуссии!

Жители Смарттауна решили во что бы то ни стало оправдать название своего города и вычислили еще одного коварного краснокожего - Эльханта. Ночь Последний из могикан не собирался сдаваться и напал на ковбоя Алиш во время просмотра "Политого Поливальщика". День до 22:25

Полные решимости отомстить за Наджи, индейцы поймали ковбоя Ширру и вырезали у нее на спине гайяскутус. День до 22:05

Сегодня жителям Смарттауна наконец улыбнулась удача. Сорвав плащ, шляпу и накладные усы с Наджи, они обнаружили сиськи, что это замаскированный индеец! Ночь