Vuvuzela

В США вошел в моду чарльстон и окончательно разрешили преподавать в школах эволюционную теорию, в Иерусалиме торжественно открылся Еврейский Университет, Адольф Гитлер писал "Майн Кампф", а Фицджеральд - "Великого Гэтсби", Москва боролась с троцкизмом, отдыхала от майских торжеств и готовилась пустить первые таксомоторы, но все это совершенно не занимало Кондратия Терехова и супругу его, Степаниду Егорьевну, попивающих чаёк за столиком, выставленном у дворницкой во дворе бывшего банкирского особнячка на Малой Никитской. Занимало же их совсем другое: Кондратия - как выклянчить у старой грымзы три рубля на поправку здоровья, а Степаниду Егорьевну - и вовсе дела житейские. - Слышь, старый хрыч, - говорила Степанида, шумно отхлебывая чай из блюдечка, - в особняк-то наш жильцы въедут-то... - Дааа? - спрашивал Кондратий томным голосом, ибо голова его раскалывалась с самого утра немилосердно, и даже прикрикнуть на разболтавшуюся супругу сил у дворника не было никаких. - Дааа, - передразнивала его Степанида, не по возрасту крепкими зубами раскусывая сухарь так звучно, что Кондратию оставалось только поглубже втягивать больную голову в плечи, словно Степанида вгрызалась не в сухарь, а в эту самую голову, - недолго особнячок-то пустой простоял-то... - продолжала она тем особенным тоном, который Кондратий за годы супружества научился распознавать очень хорошо. Бежать прочь, не дождавшись заветной трешки, было решительно невозможно, а потому дворнику оставалось только слушать и надеяться. - Вот помнишь, старый, как раньше было? Банкир, конечно, экс-плу-а-та-тор был тот еще, - сочно выговаривала трудное слово Степанида, - но до чего ж культурный человек! И картины какие собирал, и гостей каких принимал, и жили хорошо-то как тогда... Жена его на праздники всегда то платье мне носила, то духи... - дворничиха шумно вздыхала так, что шевелились листья на ближайшем кусте малины, - а эти... понаехали тут! Вот за что им счастье такое-то, скажи, старый, а? Неспроста это, помяни мое слово! Кондратий страдал, пожимал плечами и, обреченно жмурясь, огрызался: - А тебе-то какое дело? Ишь, язык как помело. Все норовишь в чужие дела нос сунуть! Гони трешку, проклятущая, всю жизнь мне заела!.. Оставим супругов наедине с их тихим семейным счастьем и вернемся к упомянутому особнячку. И в самом деле, кто же такие были эти новоселы и за какие такие заслуги перепало им по комнатке в бывшем банкирском доме с лепными потолками и наборным паркетом, просторной, хоть и общей кухней, и целыми двумя уборными всего на полтора десятка человек? Информация для игроков:

Кто-нибудь уже пошутил замечательную шутку про Dragon Age: ни единого разрыва? *подозрительно смотрит на красные буковки* ах да, я за 6-й вариант.

- Баааааттииииии… мы забыли про напиииильниииииик. Надо отдать Ахиллу должное - он вздохнул почти незаметно. - Ну-ну, ничего страшного, - сказал улит, опустившись на пол и прислоняясь к прутьям. - Ты молодец. В следующий раз пришлешь мне пирог с напильником и не успеешь оглянуться, как Ахилл Молниеносный окажется на свободе... пусть даже сломав себе пару зубов. Еще я могу переодеться прачкой и... Шумный всплеск оторвал его от утешительной речи. - Жаль, что это был не навоз, - сказал он, глядя на поверженного Аваддона. х

- Ахилл! – было ему ответом, и ушлая конспираторша, едва не затоптав по дороге ветерана зеленых беретов, бросилась со всех ног к прутьям решетки. Ахилл, бродивший по камере словно тигр в клетке, обернулся на любимый голос... и чуть не шарахнулся от решетки, увидев перемазанное землей нечто, кинувшееся к нему. Однако железная выдержка, позволившая ему отсрочить заезд в камеру на пятый день, снова не подвела - он остался на месте и присмотрелся повнимательнее. - Мэтти! - ахнул он и кинулся к прутьям со своей стороны. Прижавшись к решетке и вытаращив глазные стебельки как можно дальше, он смотрел на нее и не мог наглядеться: рыжий парик, зебровый макияж, налипшая земля - несмотря ни на что, она была прекрасна и даже стражники, казалось, затаили дыхание в этот миг... пока он наконец не собрался с мыслями и не прошептал: - Дорогая, пожалуйста, скажи, что ты пронесла в парике лобзик или хотя бы стамеску...

- Фам фуфак, - машинально ответил саранча и прикончил колосок в два укуса. - Паек и впрямь никакой, - добавил Аваддон уже более внятно, вытирая лапки и челюсти виноградным листом и небрежно отбрасывая его в сторону, - к счастью, общество Матильды позволяло не задумываться о еде слишком часто. - Надо было тебя на квартире у Хепри поселить, - злобно отозвался Ахилл. - Подобрали бы навоз позеленее - для тебя самое место, маскировался бы не хуже Хилдебранда. Ну ничего, может, еще будет шанс.

- Ффать фофефь? - невнятно поинтересовался он у улитки, не переставая жевать. Хотя слово "ффать" предполагало как минимум три варианта толкования, Ахилл интуитивно понял, что этот зеленый берет имеет в виду и с достоинством ответил, постаравшись как можно незаметнее проглотить слюну: - Ничуть. В тюрьме сейчас ужин, макароны... Правда, из чего их делают, тебе лучше не знать, фаднифа, - добавил он вполголоса. - А как тебе наш демократический паек, не оголодал за эти дни?

Ахилл и не догадывался, какие напасти могут обрушиться на самые разнообразные части его тела. Он просто сидел у решетки, вдыхая свежий ночной воздух и прислушиваясь к непрерывно голосящим петухам (или бобрам? Потенциальный Монте-Кристо не очень разбирался в зоологии, но звуки были... необычные), пока не уснул. Снились ему вещи странные и непонятные: турецкие бани, молотки для камней, повестки в армию и Мортана с черными короткими усиками.

Ахиллу не спалось. Собственно, это было неудивительно - в темнице-без-ключей заключенным не полагалось виноградных листьев и спать приходилось на ежевичных, а хуже этого ничего нет. Наконец ему надоело ворочаться, он встал и подошел к решетке, прислушиваясь к ночным звукам. - Будь я и в самом деле слизняком, было бы легче, - пробормотал он, в очередной раз прикинув расстояние между прутьев. Скользкий слизняк, пожалуй, мог бы протиснуться, но не улит с его раковиной. А совершать побег голышом он считал ниже своего достоинства. Оставалось только ходить по камере туда-сюда, периодически постукивая в стены - вдруг кто из соседей тоже не спит.

- Вы только посмотрите на них, - буркнул Ахилл, прижавшийся к шипам решетки и неодобрительно разглядывающий царящее вокруг благолепное умиление. - Такое ощущение, что они только что отбили нашествие космических жнецов жуков-каннибалов, а не прижали парочку инакомыслящих. Ладно, не могут жить без Королевы, но почему бы хоть парламент не организовать? А, да что там... Он отошел от решетки и нарисовал еще одну палочку на стене. - Кстати, сегодня моя очередь пользоваться душем... я сказал, моя!

Всем спасибо за игру). *тут пара слов о том, как я всегда хотел быть храбрым шерифом или добрым доктором, но поскольку злой рандом меня не любит, приходится изображать их самому... почему-то обязательно на пятый день*

- А вот это уже явная глупость. Воля ваша, можете засудить и меня - а можете использовать как "контрольный образец" для дегустатора. Если так боитесь потери еще одного мирного, я могу сегодня слить ход, покусившись на улита. - А можешь на гвардейца. Или на дегустатора - не разорваться же эскулапу надвое. Или просто снести невиновного. Я-то в любом случае сделать этого не могу. Иди-ка ты за решетку, Юни. А я бы вот проглосовала за Ахила , доктору предложила бы вылечить Юни, а дегустатору еще раз проверить Клоппини. - Вот что явная глупость - это лечить единственное создание, которое сегодня может вам навредить, - засмеялся Ахилл.

- Ну, не-е-ет! - просто завопил Тони. - Я уже сказал, что избавившись от меня, завопят все. Только по разным причинам - одни от радости, другие от горя.

- У меня есть мнение, именно сегодня даже довольно четкое, но смысл всем голосовать вразнобой?! Я думаю, правильнее голосовать организованно, поэтому и поддерживаю того, кому на данный момент доверяю. И да, раз уж пошла такая пьянка, давайте, не стесняйтесь, кто еще хочет назвать Васю идиотом? Я слушаю. - Давайте все признаем, что верить и думать - все-таки разные вещи. Я верю Бернадетт. Она - гвардеец, иначе никакого смысла нет. Но я ведь уже говорил и то, что никто сейчас ничего особого не знает. Антананарив мне кажется более подходящей кандидатурой, я голосую за него, и сразу говорю, если на голосовании слетит Диего и окажется мирным, пусть лучше никто не начинает песню "А давайте за это сольем Бернадетт, она лжегвардеец и специально голосовала за невиновного". Фернандо верно говорил.

- Антананарив или Диего? Первый сливает голос. Правда, делает он это когда голоса некритичны, но это можно трактовать двояко: тыкать потом этим фактом - "ну он же был никому не нужен" очень удобно. А если ты еще непроверяемый... но при этом не самая крупная рыба вроде босса. Второй пропадает на третий день, когда на повестке дня были Тутен и внезапно Баттерфляй, оба оказались мирными. Черт знает. Хотя ведь в вину Тутена он точно не верил, это ему в плюс.

- И никто так и не ответил на мой вопрос: чем улит мог заинтересовать парфюмера, если еще с утра все согласились, что он не инсургент. Я ему не верю, по-моему это простой треп. - Я тебе ответил. Ничего убедительнее, чем "да они бы не стали так поступать" в ответ не услышал.

- Потому что их так же как и меня трудно упрекнуть в чем-то, кроме как в бытии мирными гражданами, мещающими демократам. - Я бы сказал, в сливе голосов их упрекнуть трудно.

- Я конечно в саду житель новый, но мне кажется, что инсургенты как раз на голосование как штык приходят, дабы по возможности повлиять на события. - Да нет. Его не было на третий день, когда все единодушно вынесли Мортану. Не на что было влиять.

- Голосовать -то надо за кого-то одного, давайте конкретнее, лично я из этой троицы выбрал бы последнего, но только потому, что он почти не пишет, впрочем это не важно, я от своих предыдущих слов не отказываюсь. Переголосую за того, на кого укажет гвардеец. - Он не только редко появляется, но и манкирует своими обязанностями - не появился однажды на голосовании. Если он инсургент, да еще невидимый, это в любом случае неплохая тактика, по-моему.

- Ахилл, я тебе не верю! - Остается только догадываться, что было бы с твоей верой, если бы я не упомянул тебя самого, - заметил Ахилл. - Не важно, кто Лакей. Главное - мы должны в ближайшие пару часов проголосовать, чтобы он успел продумать похищение Ахилла. - раздраженно вставила Эзрия. - Оса, ты опять чихнула. Я вот думаю, может, нам лучше, чтобы он никого не похищал вообще?