Yambie

А я тут изредка посматривал тему и наивно думал, что игровых дней прошло больше... Не, не, там же вам как удобно и виднее по темпу ^^

Ставку на июль-август делаю. Может быть и сдвиг на сентябрь, если он у меня тоже окажется поголовно-свободным. И в целом, если на чью-то игру попадать буду. Да и что там. Ничего такого. Самому хотя бы троих человечков набрать, чтоб свое чудо недельное провести ^^'

FOX69 Meshulik Hikaru seda_rosto LayLi

лето-осень 2018

Кхем... Прастите... /^.^'\

*йося все-таки посмотрел на тот погон, что под авой* *йося в большим смятении от его наличия* Но вообще Этот все-таки мило вышел. По гармонии в тюлечку, что и нынешний ^^

- Какой ваш любимый момент в игре? - Мы сидим все у костра. Томимся. Томимся друг о друге. Ниса и Красс томятся о Деми. Пол томится о Крассе. Красс томится о Викторе. Улва томится о Викторе. Лар томится об Улве. И только Патрик томится о том, что в него запихнули какого-то древнего чела, который заставил его в бессознательном состоянии лазить на коленках по каменной горке. т_т

сколько ж у Виктора детей. детей у Виктора Когда он ничего не предусмотрел. =D

Кхе © К слову. С чего бы вдруг. Вот мы вроде вернулись. А вот, вроде как, опять уходим. Сказать мы все сказали в личках, даже на одной платформе одному читателю, а в тоже время – недостаточно всего сказали. Не совсем по существу. Неправильно. Да и, признаемся, не умеем мы в таких случаях еще и в конкретику. Вообще на людях страшно… в конкретику. И вообще, с людьми страшно, вооот >_>' Но повторимся. Вы няшики, ребята ^^ С вами было весело. С вами было хорошо. Вопреки всему плохому, что произошло за эти три месяца. Сейчас странно. Сидеть, вспоминать, как игра начиналась, и сидеть, смотреть, как она закончилась. Совсем странно. Совсем неожиданно кароч, шо за фигня, ульвик. Хз чо собака в 2018 чудить будет, и какие планы она сорвет. Скажем лучше так тогда, но опять повторимся. С Наступающим вас, ребят. Всего самого-самого. Самого за день-два с хвостиком и самого в будущем году. Спасибо большое за компанию. \^_^/

Ой, Красся. Мы тебя все любим. Нежно и трепетно. =D

Заброшенная ферма - Доброго пути тебе, Улва. Свети ярко, звездочка ненаглядная. Она вздохнула. Звездочка. Ненаглядная. Алая. Улва. Ульвик! Глупые. Любимые. Улва подошла ближе к телохранителю, опустила ладони на его плечи. Встала на цыпочки, чтобы поцеловать в лоб. - Прощай, - прошепчет она, отстраняясь. И прежде чем уйдет, подарит ему последнюю улыбку. Уставшую, слабую, но искреннюю. Светлую. Прощай, Лар Мастарна. Прощайте все.

Заброшенная ферма - Да, Улва? - подойдя ближе к девушке, спросил Мастарна. Все эмоции, которые можно было, следовало, сейчас испытывать, иссякли. Мужчины, с которыми она прощалась, они… они просто ее съели. Иначе она не знала, как еще сказать. Сейчас, рядом с телохранителем, она чувствовала себя очень уставшей. Хоть внешне никак об этом нельзя было догадаться. Трудно, по крайне мере. - Я ухожу.

Заброшенная ферма Огненные блики в свете ясного неба первого дня месяца смотрят в сторону тропы, по которой ускакал рыжеволосый разбойник. Здесь тихо и мирно, среди сочной зелени и дурманящих цветов. В свое время ферма наверняка вздохнула спокойно, когда хозяева покинули ее стены и позволили утонуть в омуте природы. Молодые корни обнимут мертвое дерево. Железо заржавеет в яром желании стать единым целым с тем, что его будет окружать. Улва посмотрела на футляр, который лежал у нее на коленях. Заманчивая мысль посетила… из скрипки смастерить арбалет. Согласно найденным чертежам. Докупить детали там, где их не хватит. Славная выйдет э-ко-но-ми-я. Можно возвращаться. Взобраться на коня черной масти и не щадить ни его, ни себя, пока глаза не поймают пределы Неварры. Милый Хантер Фелл. Милый маленький домик, по-хитрому прятавшийся от посторонних глаз. По-хитрому первые хозяева решили построить его именно в лесной чаще. Тем не менее, красноглазка пока не спешила. Она так и не определилась для себя, как следовало называть телохранителя вслух. Не то Мастарна, не то мессир, не то просто телохранитель. Некрасиво. - Лар?

Старая дева. Вот что подумала Улва, разжав кулачок и обнаружив в своей ладошке розовою жемчужинку. Старая дева. Здесь и сейчас она молода. Ей станет больше тысячи лет, как сказал Полихроний, но она все равно останется молодой. Вечно-молодой. Кажется, дочка месье Пентагаста из вот таких жемчужин носила ожерелье на своей тоненькой шее. Прекрасная. Неописуемо прекрасная с жемчужинами. - Я не смогу отдать тебе шапку, - через силу сказала Улва, не отрывая глаз от розовой крошки.

- И ты береги себя, грозная неваррская потрошительница. Скоро Священный поход, начнётся наступление. Будь осторожна. Хотя, кому я это говорю, - он отстранился немного, улыбаясь. - Может, и не увидимся больше. Прощай, Улва. И спасибо за службу, боец. Она улыбнется шире. Почти смутится, прикроет рот ладошкой, услышав одни слова. Но от других слов улыбка вовсе исчезнет. Улва забеспокоится еще больше, а разочарование, печаль и вина за свой сделанный выбор станут более отчетливо улавливаться в ее глазах. Может, больше не увидимся. Может и к лучшему. Может и к худшему. - Прощайте, мессир Красс, - дрогнувшим голосом скажет в ответ Улва. - Спасибо... спасибо и вам. Да хранят вас Боги.

- Улва, - подошёл ближе и опустил ладонь на девичье плечо. Тронул осторожно седые косички. - Я так и не попросил у тебя прощения за тот вечер с картами. За то что хотел и тебя втянуть в этот разврат. Прости. Не держи зла. На центуриона посмотрели. Глаза в глаза. И недоуменно. Как же ему… просто. Просто подойти, просто сказать, просто попросить прощенья, попросить, чтобы не держали зла. А вдруг злюсь, Красс мессир? Вот опустили так доверчиво свою руку мне на плечо, а вдруг я сейчас вам ее сломаю? Вдруг заставлю вас биться в агонии? Вдруг. И это все неправда. Темные губы тронула легкая улыбка. Вопреки тому, что произошло минутами назад, на центуриона смотрели теперь с теплотой. Пусть еще ловился слабый отблеск печали в алых окнах души. Разврат, Красс мессир, говорите… и я же в этот разврат добровольно лезла. Не раз. Улва крепко обняла центуриона. Поцеловала в небритую щеку. Щенок! Нет… и не пес цепной. Улва, волчица, отныне и его будет волком считать. - Берегите себя, мессир, - прошепчет ему на ухо, прежде чем отстраниться.

Хватит. Это все, что она услышала. Все, что следовало услышать. Ответ, который ожидала, нет, хотела услышать. Намеренно сделать себе больно, даже не прибегая к ремеслу потрошителя. В очередной раз убедить себя в том, что что-то никогда явью не станет. Хватит. Ноги совершенно отказались ее теперь держать, а поблизости не нашлось какой-либо опоры. Упасть на колени, опустить голову и дышать через силу, как новорожденный, чьи легкие не воздухом наполнились, как кажется, а осколками. Хватит. Ничего. Правильно. Так правильно. Все что сказано и не сказано, все что сделано и не сделано. Все правильно. Она не будет на него кричать. Она и не хочет. Она не знает, все еще не знает и не уверена, что еще могло быть сказано. И даже горькое «прощай» прозвучало давным-давно. Нет необходимости повторяться. Хватит. Вслед за бардом вскоре вернулась и потрошительница. Глядя себе под ноги и сложив пальцы в замок. Держится поодаль ото всех. Как будто не в путь последний этого похода, попрощаться, а просто очередное собрание. Считает секунды до окончания.

- Спасибо, - пробормотал Вик, - Знаешь, там ещё есть бутылка. Минратосский шерри. Должен быть хорош. Можешь.. Если хочешь.. Он осёкся. А ещё есть подаренные шарф и рубашка. И белоснежный платок от другой женщины - так и не вернул, так и не выбросил. И всё это уже совершенно неважно. - Нет. Ничего. Только скрипка. Он умолк, не зная, что сказать. Что мог сам для неё сделать. Только отпустить. Не отпускай. Боги милостивые, пожалуйста, не отпускай. Я не отпущу. Я не хочу отпускать! Всего этого, всего того, что произошло, много, безгранично, плохое и хорошее, всего этого недостаточно! Мне мало всего этого. Снова лицо спрячет в ладошках. Чтобы приглушить неровный вздох. Чтобы не увидели, как заблестят глаза от слез. Она отступит назад. Не посмотрит и даже не обернется. - Боги… демоны тебя… В самую последнюю секунду к барду подойдут ближе. Намного ближе. Улва встанет на цыпочки, чтобы обхватить его шею руками, и прильнет к губам. Поцелует, как поцеловала тогда, высказав свое желание побыть рядом. Поцелует, как целовала не раз в ту ночь. Поцелует его так в последний раз. - Береги себя, - отстранившись, не выпуская еще из объятий, все тем же дрожащим голоском скажет она. - Пожалуйста, береги себя. Что бы вы там такого не нашли, где бы не оказались, но, пожалуйста, береги себя. Губы дрогнут, а влажные глаза посмотрят испуганно. - Я, - лишнее, бессмысленное, ненужное. Однако и это она все равно скажет. Даже если к ней не испытывали подобного. Ни-ког-да. И не хотели. Никогда не захотели бы. - Я люблю тебя.

- Моя скрипка осталась в поклаже. Заберёшь её? Можешь.. продать? - предложил бард неуверенно. Ну что ещё делать потрошительнице со скрипкой? - Или просто оставить где-нибудь в городе. Кто-нибудь да подберёт. Не хочу только, чтобы сгнила в этих руинах. Улва моргнула. Моргнула второй раз, громко вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Скрипка… скрипка! Почему упоминание одной несчастной скрипки беспокойства вызывает гораздо больше, чем образ какого-то божества скверны? Почему? А потому что за нее спрашивают. Просят забрать, продать, оставить, кто-нибудь да подберет. Только бы не сгинула. Только бы не пропала. Потому что не вернусь. Не смогу вернуться. Никогда не вернусь. Боги. Она уже искренне ненавидела эту скрипку. И толком ревности никакой испытать не успела. Ни ради шутки, ни всерьез. - Что если… а что если вы вернетесь? - дрожащим голоском начала Улва, опустив ладони. - Что если там ничего такого нет? Ты можешь вернуться и забрать ее. Ты можешь… или я могу… кому-нибудь… в Орлей, если… Что «если»? Если, если, если, если! Глупая потрошительница. Глупый бард и его обязательства! - Я заберу, - говорит уже тихо, едва ли не шепотом. - Заберу. Обещаю.

- Сделаешь для меня кое-что? - спросил наконец, - Когда вернёшься? Когда вернешься. Когда вернуться. А таких лишь трое. Кажется, уже жалела о своем выборе. Но не могла уже ничего сделать. Ни тогда, ни сейчас. Счастлива. В ту ночь она была счастлива. Все это время была счастлива. Благодарна. Безгранично благодарна барду из Орлея. Улва еще раз кивнула. Все, что ты попросишь.

- Отойдём? - спросил тихо, - на минуту. Улва кивнула. Отойдем. На сколько угодно.

Зажмурить глаза? Закрыть ли ладонями уши? Построить вокруг себя стену из сплошной тьмы? Недостаточно. Бесполезно. Мир окружающий никуда не исчезнет. Не исчезнет и красноглазая, даже если то теперь ее единственное желание, чьего исполнения больше всего хотела. По-заговорщицки перешептывается листва, устало вздыхают волны, бодренько поют птицы, а мелкое зверье испуганно юркает в ближайшие убежища. Улва подождет. Подождет, а потом приобнимет целителя. Отпустит и направиться к миледи, чтобы подарить сестринский поцелуй в щеку. Не стыдно. Потрошительнице ни разу не стыдно. Она и не смущена, и не будет жалеть. Кивнет обоим и отойдет назад. В следующую минуту посмотрит на Виктора. Недоуменно, сердито, с укоризной. Виновато. Больше всего в алых глазах будет читаться вина. Улва подойдет ближе, но сказать... здесь тоже она не знает, не уверена, что следовало бы сказать.

Слова, слова, слова, бесконечный поток слов. Только после вас, идите уже, встретимся на той стороне, я с вами, я пойду с вами. Их всех отправили в этот поход по той или иной причине. Не просто так и не зря. По той или иной заслуге. Магов, воинов, шпионов. Чтобы контролировать, наблюдать, защищать и запоминать. Зачем ее отправили? А зачем куда-либо воинов отправляют? Зачем куда-либо потрошителей отправлять? У-би-вать. Быть убитыми. Нет. Хватит всего того, что она увидела и услышала во время этого похода. Хватит и для того, чтобы рассказать. - Думаю, ты хочешь идти за ним, - орлесианец кивнул на учёного и вздохнул. Раздражало. Он повернулся к целителю и поклонился и ему тоже, - Мне приказано следовать за вами, месье Лурц. Я не нарушу приказа. Не понимала. Улва не понимала. Возможно даже это чувство было взаимным. К барду подошли и крепко обняли. Это не какой-либо намек на что-то. Ни разу. Это и не прямая просьба. Что она могла сказать? Что еще она могла сейчас сделать? Ни-че-го. Не-важ-но. Я хочу вернуться. Отпустила и не посмотрела. Ушла и даже не обернулась. В этот раз красноглазая смело шагнула в портал, за которым исчезли рыжик с телохранителем.

Окружающие продолжали говорить. По сей день, по сию минуту продолжали говорить. Улва не смотрела, но слушала. Может, успела едва пальцами коснуться чьей-то руки, которая клинок сжимала. Может, показалось. Возвращаемся. Домой. Все. Улва подняла глаза и перевела дыхание. Домой. Уже к своим драконам.