Yambie

- Хотел бы станцевать с тобой. Если ты, конечно, не устала еще и не против. Ожидала? Или нет? Что кто-то еще предложит ей танец. Все равно неожиданно, хоть удивления и не через край. Улва собиралась ответить, но спохватилась. Посмотрела на господина из Орлея. Не будет ли против того, если его спутница примет предложение танца от другого кавалера? Ей что-то подсказывало, что нет, не будет. И все также была убеждена в том, что она здесь только для того, чтобы сопроводить его. Конец оставался многосторонним. Не злая мысль. Отнюдь не злая. Времени на сам отдых будет достаточно.

Толкнуть бы вас, господин. Побаловать свой детский каприз и толкнуть. Стукнуть кулачком в грудь. Но, нет, нет, нет. Еще не так сильно на нее действует не то пыл танца, не то вино, чтобы так по-женски вольничать. Пусть, право, не как знатная дама. Щеки все еще горят. Но Улва, Улва сейчас чувствовала себя немного… смелее. - Месье Виардо, вы ведь сопровождаете Улву, верно? А где надо записываться на танец? Улва чуть наклонила голову набок. Рубинки весело засверкали, увидев знакомое лицо. По-ли-хро-ний? Танец?

Аллеманда, так аллеманда. Жизнерадостный и хитрый Орлей. Он пел да танцевал, играл на лютне, заигрывал с красавицами местными, но не забывал кокетливые взгляды бросать в сторону своей заклятой подруги. Неварра оставалась невозмутимой, строго взирала на этого болвана в цветастых перьях, закатывала глаза и раздраженно вздыхала. Впредь окружающим вспомнить, вырваться из лап алкогольного дурмана, чтобы посмотреть на танцующую пару. Ахнуть, засмеяться, а то начать бурно обсуждать то, что перед их глазами происходит. Неварра и Орлей. Немыслимый союз. Что-то знакомое проскакивает в движениях танца для Улвы. Она теряется, разумеется, ведь не знает азы, не знает последовательность. Где-то она поспешила, где-то темп убавила, а ведь вовсе не следовало. Где-то споткнулась. Подалась вперед, но нашла опору в виде плеч мужчины напротив. Смотрела под ноги. Старалась повторить движения. Получилось? Наверно, почти получилось. Подойти ближе. Отступить. Ближе. Повернуться спиной. Взгляд рубиновый теперь не куда-то вниз смотрит, его выше подняли. Щеки горят, а уголки губ… Ей нравиться ритм. Нравятся движения. Она ошибалась и не раз, но готова душу вложить. Отдастся сполна. Верно. Улва улыбалась. Возможно, даже смешок скромный себе позволила. Так тому и быть, Орлей. Здесь ты одержал победу. Улва? А это маленькое радостное событие лично для Улвы.

- Пить, - уверенно отозвался её спутник, деликатно приникая губами к бокалу. Еле слышный стон вырвался из груди. Второе приятное открытие за вечер, - Беседуют, - продолжил он, снова наклоняясь. Закончил шёпотом, - Провоцируют дуэли, казни и перевороты. Но мы можем просто пить. Дуэли, казни и перевороты. Если что-то подобное сегодня произойдет, то Улва ничего не сможет поделать, как влюбиться в пышные празднества, называемые балами. Но сейчас перед глазами маячили разноцветные ткани, золото и серебро, мужчины и женщины, кои напоминали пауков. Она веселились, получали удовольствие, а тотчас и усердно трудились. Ради чего? Неважно. Лишь одна из вещей, которые не шибко интересовали Улву. Пить? Просто пить. Как пожелаете, господин. Я-то совершенно не против такого времяпровождения. Не смущаюсь молчания. Темные губы коснулись краешка бокала. Горько. Вкусно.

- Второй танец, мадемуазель, - решительно поправился он, выхватил с проплывающего подноса два бокала с вином и предложил один Улве. Карета на троих всё равно не заслужила участия в первом. - А… да, - кивнула красноглазка, взяв бокал из рук мужчины. Наивным, чуть ли детским взглядом Улва смотрела на окружающих, как маленькая девочка смотрит на что-то новое в жизни. Еще многого в жизни не знает. Хмуриться, уловить не может саму суть, а с иной стороны как ей любопытно, как хочется самой движения взять да повторить. Неуклюже выйдет, право. - А чем, - несмело обратилась Улва к темноглазому господину, - на балу принято еще заниматься? Кроме танцев. Взгляд виновато опустила. Действительно, Неварра и Орлей по контрасту очень сильно разнились.

- Никогда не поздно пробовать, - шепнул он нежно, - Так вы подарите мне первый танец? Сегодня я ваша спутница. Я не имею никакого права говорить вам «нет», господин. Улва кивнула, однако… Однако этого момента она боялась. Нельзя за один несчастный день выучить все необходимые движения в танце, нельзя запомнить жесты, слова, какие взгляды требует направлять в сторону спутников, окружающих, собеседников. Плечи дрожат. Ноги почти ватные. Подведут. Не подведите меня. До чего же дорогое удовольствие. Да еще и колючее.

- Вы танцуете, Улва? - только войдя в зал, он задал вопрос вечера, тактично склонившись почти к самому ушку. С чьим-то мнением из спутников Улва могла согласиться. Танцы. В ее жизни были другие танцы. Другая музыка. Люди не прекращали смеяться, они хлопали в ладоши и двигались в быстром, даже, сказать можно, агрессивном темпе. Музыканты стучали по барабанам, играли на лютнях, скрипках пусть не столь изысканных на вид, как, к примеру, скрипка темноглазого господина. Окружающие пели, отдавали себя течению жизни подобному сполна. Ни частики не жалели. Мало кто в стороне оставался. Улва пела. И танцевала. Кажется, и смеялась звонко. Но вопреки всему оному господина ей оставалось только разочаровать. Касаемо именно бальных танцев. - Для меня это все в новинку. Простите, мессир. Глаза тотчас рассматривали окружение. Пышное. Яркое. Высокое. Знатное. Чужая. Она здесь совсем чужая.

- Мадемуазель, - Вик перевёл дыхание, сложил руки за спиной и поклонился, глубоким, церемонным поклоном, - Вы умопомрачительны. Прошу. Орлей, Улва. Этот треклятый Орлей. Что же ты, Улва, интересно, будешь рассказывать по возвращению в Неварру? Если губы твои и вымолвят хоть какое-то самое-самое драгоценное словечко. И словечко это будет касаться того момента, когда представителям Орлея и Неварры вдруг пришло в голову сопровождать друг друга на балу. Либо каждая из сторон вынашивала коварные планы друг против друга. Либо… либо, мягка говоря, им не было известно такое определение, как «тщательно все обдумать» А вот что будет после? На это Улва не гадала. Она готова его сопровождать, а дальше господин мог хоть за другими юбками ухлестывать. И с бала этого же с другой юбкой уйти. Улва не из обидчивых. А смотрела на него пристально. Изучала. Хотела, очень хотела узнать, что планы у него на этот вечер. Что ожидает от этого вечера. Попытки тщетные, однако, как ни странно, взгляда рубинового Улва не отводит. Она коснулась ладошкой, обнятой в шелковую ткань, его протянутой руки. Застенчиво опустила взгляд, вновь кивнув. Сегодня, по вашему желанию, я, представительница Неварры, буду вас сопровождать, господин из Орлея.

«Ну-ка, миледи, поднимите волосы!» Улва поежилась, когда легкий холодок коснулся спины и шеи, как бы подразнивая. Стояла перед зеркалом в полный рост, а поэтому была возможность посмотреть на себя со стороны. Скорее всего, многие удивятся, когда увидят перед собой образ совершенно противоположный тому, кои изначально рисовался в их сознании. Красное платье. Оно идеально ее характеризовало. Робкую, сдержанную девицу, не склонную к особым вычурностям, однако, право, не из знатных и обеспеченных слоев общества. Алый же вносил свою лепту. Противоположную. Он заслужил, всеми правдами и неправдами, считаться королевским, даже когда в ранних годах жизни лишь одна сплошная грязь его окружала. Продолжает окружать, но не позволит, никому позволит обращаться с ним, как со скотом. Если он ненавидит, то ненавидит со всей немыслимой яростью. Если любит, то любит пылко и страстно. То говорит цвет. Мои глаза. Во мне нет такой противоположности. «Миледи, не крутите головой! Или все сначала придется начинать» Эльфы суетятся позади нее. Изумрудка хлопает ее по ладоням, когда Улва хочет протянуть руки к волосам, над которыми что-то чудят остроухие. Однако слышит шелест. Три? Четыре? Кажется четыре. Слуги лишние удались. Эльф-изумрудка в апартаментах неваррки остался ненадолго. Только лишь для того, чтобы хитро улыбнуться Улве и похлопать по ее плечикам, сказав: «Время у вас пока еще есть, миледи. Готовьтесь» Что в переводе на общий означало «времени у вас никакого уже нет, миледи, быстро выпрыгивайте из окна» Последнее оставалось за мелочью. Шелковые перчатки до уровней кистей рук, под цвет платья. Скромная подвеска. Улва сняла собственные серьги, которая носила, продолжала носить, еще с тех самых пор, когда умер приемный отец. Надела те, которые… которые подарила миледи Арсиноя. Непривычно. Вздохнув полной грудью, Улва бросила взгляд в сторону собственного меча. Радость, что не возьмет его, а в тоже время казалось, что лезвие сейчас злорадствует над ней. Над ее проявившейся слабостью. Нет. Я хочу этого. Боюсь? Мы все боимся. Улва вышла из комнаты. В холле ее уже ждали. Она остановилась на полпути, словно передумала и решила сбежать назад в свои апартаменты. Но нет. Красноглазка подошла ближе к господину из Орлея. Сложив пальцы в замочек, Улва кивнула мужчине.

Молниеносные рефлексы - 300 Ну, и да - книжка по Выживанию +20 ^^ Итого 550

10 нубулиса Бал. Даже по слогам не разделишь. Бал. Она почти забыло об этом. Вылетело из головы, но коим чудом зацепилось клешнями богомола и держалось крепко, пока не получилось вернуться внутрь, ловко передвигаясь на своих хрупких лапках и с аппетитом большим клацая зубами в поисках завтрака неотведенного. А кто этот, так называемый, счастливчик, который умудрился пригласить Улву на злополучный бал? Ну, кто бы сомневался, что это господин из Орлея. Богам ведомо, что за насекомые им диктуют. Правду отец приемный говорил, - треклятый Орлей опять что-то не так сделал с не менее треклятой Неваррой. Вернее, теперь, собирается что-то не так сделать. Что касается подготовки к балу? Улве результаты пришлись по душе. Сам процесс подготовки? Не спрашивайте ее о самом процессе. Никогда, никогда, чтобы платье одеть, чтобы волосы в косу заплести – никогда ничего из этого не приносило такой муки. Не сказать что-либо, не закричать и не окинуть окружающих обиженным взглядом готова была Улва, но спрятаться в шкафу… то и дело глаза ее на шкаф посматривали. Вот оно спасение. Вот она Андрасте воплоти ваша. Но нет. Эльф с изумрудными окнами души был внимателен. А вокруг Улвы то и дело парочка других остроухих суетились. Разглядывали личико ее, аккуратно пальчиками за подбородок взяв. Седые косички расплели и оные теперь озорными пружинками выглядели на фоне строгих каштановых локонов, кои заканчивались вьющимися и пушистыми волнами ниже плеч. Не говорите за танцы. Эльф-изумрудка верил, искренне верил в красноглазую миледи и даже расхваливать начал ее рассеянность. Как быстро она запоминала каждое повторяющееся движение в танце… и как быстро она об этом забывала. Так шел первый круг. Потом второй. Потом пятый. Эльф чуть было не сплюнул. Времени оставалось не так много, чтобы тратить его на танцы. Не говорите за платье. Хотя мнения сразу сошлись, - миледи подойдет что-то из оттенков красного. А вот платье, красное, какое? Ужасу красноглазки не было конца, узнав, что платья не одного вида бывают. То простенькие, пышные, одним своим видом вызывающие тошноту, будто бы сладостей слишком много переел. То облегающие грудь, талию, бедра, ноги, назовите хоть что-то, что они не облегают! Туфли? Не на высоком каблуке. Не хватало, чтобы миледи со ступенек грохнулась и покатилась, Боги знают куда. А может все же на высоком? Говорят, миледи красноглазую спутник высокий встречать будет. Двухметровый! Нет, трехметровый! Вы мелких-то слушали? Они считать толком не умеют! Курицу от лягушки отличить не могут! А шкаф сиротливо стоял в сторонке и ждал, продолжал терпеливо ждать, когда в него залезет Улва. Имя? Но у Улвы нет полного имени. Родители назвали ее просто Улва, а спустя три года маленького, - ныне давно мертвого, еще от рождения, - братика тоже нарекли просто Салем. Занятие? Дра-ко-но-бо-рец? Как не пойдет? Ну, не могу же назваться потрошителем. Сама понимаю, что слух отнюдь не ласкает. Воин? Воительница? Противное слово… «Имя, миледи, имя! Разве я так много прошу?» Улва из Хантер Фелла. Воин Неварры.

Жилетка чуть было из рук красноглазки не выпала, когда ненароком рук ее коснулись, передавая. Благо сразу перекочевала ткань в чужие руки. Сразу решили примерить. Странный. Странный вы человек, мессир Мастарна. - Если все же захочешь, то приходи ко мне, я за твоими руками поухаживаю. Ухоженными их сделаю, как мои, - все же сделал Мастарна еще одну почти безнадежную попытку предложить Улве странное для нее занятие. Едва только начал свою новую речь тевинтерский телохранитель, как дверь… … медленно… … со скрипом… Начала закрываться. И если то можно было назвать симфонией, то симфония закончилась на ноте такой, - дверь громко захлопнули прямо перед носом Мастарны. Улва же, в своей комнате, обернулась, облокотилась спиной к двери. Испуганно хлопала глазами. Книга? Она быстренько подошла к круглому столу, схватила книгу, а затем подошла к кровати. Плюхнулась и раскрыла оную на случайной странице. Может, ей показалось? Показалось, что рук ее коснулись, а предложение «поухаживать за руками» в Тевинтере значилось, как «поиграть в шахматы» Странный вы человечек, мессир Мастарна. Ну, что поделать. Человечка такого следовало принять. А книгу, определенно, бесценную подарил. Улва не раз мысленно его благодарила, скоротав время перед сном за чтением книги.

- Прости, Улва, не надо ничего, - покачал головой Мастарна, избегая на девушку смотреть. - Как решишь отблагодарить меня, так и будет хорошо. Не обижайся только, ладно? Обида? Нет никакой обиды. Мастарна мессир вел себя… как Мастарна мессир. В глазах Улвы его образ устоялся, как человека со странностями. Да такими странностями, что умудрялись и странности Улвы пугать. Все равно она смотрела на него подозрительно, но за взглядом чужим проследила. Жилетка? Хотите? Красивая? Нет. Нет, благо она не слышала это последнее слово. Осталось в черепушке телохранителя. Пусть там остается. Не нужно, не нужно ей просто такое внимание. Не нужны и последствия оного. Улва положила книгу на небольшой круглый стол, подошла к окну, где оставила жилетку. Взяла да встряхнула. Единственное приличное, что руки смогли смастерить за сегодня и не с помощью наковальни. Красноглазка вернулась к телохранителю тевинтерскому и протянула жилетку ему. Вот твой новый хозяин. Должен впору подойти.

- Завтра мы на бал идем. Можно я за твоими руками поухаживаю? Еще краше их сделаю. Я умею, правда. Поухаживать за… … зачем поухаживать? Шагнула назад, подозрительно уставившись на телохранителя. За руками? Она правильно расслышала? Поухаживать за руками? Улва хотелось и тотчас вовсе не хотелось что-либо сказать. Хотелось закрыть перед носом телохранителя дверь, а в тоже время выбежать в коридор, прижимая к груди книгу. Аки в библиотеке почитаю, не знаю, в садике милом. - Ааа… Многозначительно первое. - Эээ… Многозначительно второе. - Что-нибудь… еще? А вот последнее, ко всем странностям, вышло нисколько не многозначительным.

- Уверен, - твердо ответил Мастарна, чуть виновато улыбнувшись и машинально шрама свежего коснувшись рукой, который получил после последнего такого ответа. - Тебе она лучше послужит, чем мне. Наверно на нее что-то упадет. Что-то очень большое и очень-очень тяжелое. Или она сама куда упадет. Или она захлебнется вином. А может тамошнее вино, наоборот, будет отравлено? Или взбеситься один молоденький и неуверенный в себе маг – все гости за раз, два, три, и все превратятся в белок. Замороженных белок. Улва зажмурилась, покачала головой, отгоняя мыслишки. Посмотрела в глаза телохранителя. Стоял вопрос, но другой. Может он хочет что-то взамен? Ах, эта Улва…

- Я тут у мессира Лурца книгу заметил одну. Название, правда, дурацкое, но советы по выживанию вполне толковые. Он мне ее отдал, но я сразу подумал, что тебе она пригодится больше, чем мне могла бы ну и...вот, - протянул девушке книгу Мастарна, вдруг смутившись. - Дарю. Улва нахмурилась, глядя на книгу. Ты-ся-ча… и один… совет… как выжить в дикой… при-ро-де… вдруг остался… без рабов… Это детская книга? Которая приучает малышей Тевинтера не искать в будущем приключения на свои благородные точки и ценить, уважать даже, остроухих рабов? Однако Улва взяла книгу из рук мужчины. Пролистала. Остановилась на конкретной странице и вычитала короткий отрывок. Этого… а вот этого она не знала. - Вы уверены? Может все-таки телохранитель хочет почитать эту книжку? Ему охранять мессира кудрявого. Гораздо лучше, чем может выйти у красноглазки с ее-то железякой.

Вечер подарков у Улвы определенно продолжался, уже через полчаса после ее возвращения от миледи Арсинои, в дверь ее апартаментов постучали. За дверью можно было обнаружить Лара, державшего в руках книгу. Вопрос. В ее глазах немой вопрос. Должно произойти что-то плохое. Что-то очень и очень плохое. И, возможно, это что-то как раз на балу и произойдет, если не сегодня, сейчас или позже. Маленькое, большое… ее или другого. Всех или одного. Вопрос? Ах… вам что-то нужно, мессир?

Какое-то время Улва молча смотрела на рубиновые серьги. Единственные. Единственные вещички, которые оставили на столике. Остальные убраны по ненадобности. И как в жизни, - людей тоже убирают по ненадобности. Интересно, рубины, вы можете выразить то, что сказать пытаются мои глаза? Без слов лишних. Ни речи, ни души, ни сознания. Улва робкими движениями взяла коробочку в руки и закрыла ее. Украдкой посмотрела на миледи черную, а потом неторопливо встала с мягкого дивана. Однако к выходу из апартаментов же красноглазка остановилась, чтобы обернуться к Арсиное и еще раз благодарно ей кивнуть. И затем она все-таки удалилась. Одна женщина поспешила к своему одиночеству, оставив вторую с ее собственным. Но знает кто? Может и ненадолго у одной или обеих оно продлится.

- Подарки не возвращают. - вытянув опорную руку вдоль спинки дивана на кошачий манер, вкрадчиво заметила Арсиноя, не отказывая себе в удовольствии посмотреть еще немного на миловидную, хотя и чрезмерно скромную, гостью. Трудно было с ней. С этой необоримой скромностью и стеснительностью. Очень трудно. - Ты разве не знала? Не возвращают. Подарки не возвращают. Не то жизнь решила побаловать одну из своих многочисленных дочерей, не то она так шутила. Скорее всего, шутила. Точно. Шутит. Так много взглядов чужих на себе чувствовала Улва, но именно этот промежуток, - промежуток этого треклятого похода, - умудрился чем-то выделиться. Неожиданно для красноглазки, но чувство незаметности пропадает, и она теряется от этого еще больше. Так много вопросов, но все не озвучишь. Многие из них Улва сама не понимает. Не сможет сформировать в речи. Подарок… она могла бы надеть их, эти сережки, на бал. А потом? Могла сохранить, как вещички драгоценные. Но будут ли происходить еще события в ее жизни, кои будут схожи с предстоящим? Улва сомневалась. Но продолжать отнекиваться от подарка, благодарить за него, нет, все это тон дурной. Так она думает. Тогда как? Как отблагодарить? Что сделать? Что сказать? В который раз Улва подняла рубиновый взгляд, посмотрела в бледно-зеленые глаза миледи. В глазах ее отобразилась… Верность? Верность. Наверно, вот так легко заслужить ее доверие. Если вам нужна будет помощь – я помогу. Если за вас необходимо заступится – я заступлюсь. И если вы будете рассержены, обижены, то весь ваш удар приму на себя, если будет на то необходимо. Я… постараюсь, миледи. Постараюсь. Глупость, редчайшая глупость для миледи черной, должно быть. Но иначе Улва не умела. Она благодарно кивнула Арсиное. - Я обязана вам. Наверно... скорее всего, ей, Улве, следовало теперь удалиться.

- Давай. - Ниса сделала движение головой, как бы подталкивая Улву к тому, чтобы сделать выбор. - Выбери что-нибудь. Красные камни мне все равно не идут, а тебе - будет хорошо. Будет к лицу. Почему вас боятся? Если то именно страх в чужих взглядах отображался... Улва ожидала придирок. Ожидала насмешек. В глазах, жестах, словах. Ожидала, в конце-то концов, отвращения со стороны. Оное она испытала по отношению к тевинтерскому телохранители и чувство, подобно бумерангу, вполне заслуженно могло вернуться к красноглазке. Заслуженно. И Улва не имела права жаловаться на такой исход. Но, миледи, все теперь знают – вы, так называемый, убийца магов. Но если для Улвы оное звание имело какую-то ценность, то сейчас… ничего. Оно не значит ровным счетом ничего. Возможно, думалось бы ей иначе, будь она магом. А, возможно, и будучи магом, она тоже так считала бы, если в жизни иной все распорядилось так, приблизительно, как в жизни охотника. Вы... вы человек, миледи. Вы всего лишь человек. Вы не такой плохой человек, как другие могут о вас подумать. Но не скажу этого вам вслух. Поймете сами? Будет вам приятно? Или горько, противно, вы разозлитесь на это… Улва свое мнение все равно не поменяет. Взгляд вернулся к украшениям. Что-то одно. Не жадничать. Что-то на время. Она вернет. Вернет обязательно. Улва поджала губы. Сложила ладошки в кулачки. Немного осмелев, она подвинула ближе одну из коробочек. - Если вы позволите. Тихо начала Улва, а затем неожиданно, выпрямившись, вновь посмотрела на миледи черную. - Я верну вам. Даю слово, верну. И снова опускает глаза. - Благодарю вас за это...

- Неужели тебе ничего из них не нравится?.. Улва солгала бы, если допустила такую мысль или сказала, что ни одно из украшений ей не нравиться. Ей нравиться! Очень… Пожалуй, любой женщине понравилось. Однако это не ее вещи. И даже, если их красноглазке одолжат лишь на время... - Вам не будет жаль? Улва взглядом зацепила чужие глаза. Зеленые. Бледные-бледные. А все равно о жизни твердят, что существует оная и имеет право на существование.

- Я подумала... может.. - шпионка вздохнула и просто стала по очереди раскрывать коробочки и ставить их перед гостьей на небольшой столик. - Выбери что-нибудь. Что тебе больше понравится. Она не могла себе такого позволить. Никогда, никогда в жизни она не могла себе подобного позволить. Ни в то время, когда являлась девицей обычной с судьбой неотличимой от всех остальных. Ни в то время, когда стала потрошителем. Особенно… особенно, когда стала потрошителем. Но вот сама миледи, женственности воплощение, грации, ведет ее в свою комнату и предлагает выбрать что-то одно. Что-то одно… из всего этого. - Ми… миледи… Улва начала растерянно переводить взгляд то от украшений, то к Арсинои. То от миледи, то к блестящим камушкам. - Миледи… вы уверены? Улва опустила глаза. Щеки отдались жаром. Ей вдруг стало… стыдно? Стыдно. Ей стало стыдно.

- Улва. Не зайдешь ко мне на несколько минут?.. У меня есть кое-что. Для тебя. Гостей красноглазка никаких не ожидала. Разве что… кто-то мог обратиться к ней за какой-либо просьбой? Нет, не думала. И не ждала. Под конец начала портить лоскутки ткани, что прислуга ей принесла. А почему? Переживала? Из-за чего переживала? Нет, наверно опять о чем-то задумалась и вот подпортила материал драгоценный. Кое-что есть? Для меня? Улва вопросительно посмотрела на Арсиною, однако кивнула. Последую за вами, не задам лишних вопросов.

- Инструменты бальзамировщика, - проговорил Тео, вытаскивая из коробки с детскими вещами не тронутый ржавчиной ланцет, ещё достаточно острый. - Именные. Некой Ады Грубер. Кто она? Жена? Дочь? Если это её инструменты, то возможно предположить, что и вакханалия с трупами её рук дело, а совсем не Девара, - высказал он предположение. - Может, она морталитаси? Улва неопределенно дернула плечами. Морталитаси вещь обыденная в Неварре, как в Тевинтере – магия крови. Очаровательные... родственные души. Только ленточки алой и не хватает, чтоб ею запястья им перевязать.

- Нашел в Башне вот, - Пол с видимым облегчением избавился от ящичка, - игрушки, платье... и вот это, - Из-под извлеченных вещей стали видны острые предметы странного вида. - Какая-то дрянь, как по мне. Улва с любопытством наклонилась вперед. Подошла ближе и голову на бок наклонила, разглядывая инструменты. Пальчики осторожно коснулись именного вензеля, значившегося на одном из них. - Ада Грубер, - отстраняясь, сказала красноглазка. Спрятала руки назад за спину. - Неваррское имя. Они сделаны на заказ.