Yambie

Тень - Веришь в предназначение, друг мой? - поинтересовалась демоница, перебирая пальцами длинные каштановые волосы немого, которому выпал шанс изъясняться наравне с остальными. - Скажи мне, что с твоим языком, малыш? - Это, - чуть приподняв подбородок, хотел было сказать Салем, но запнулся, не сумев выдавить и словечка. Разве он может быть уверен? Разве он может не страшиться того, что его обманули, как старший хотел сберечь разум ребёнка, коего он опекал? Как с тобой ему себя вести? - Если тебе любопытно, то ты можешь догадаться. Правильно? – краем глаз попытавшись зацепить лик демоницы, говорил парнишка. – Но... раз и ты здесь, то... знаешь, про чью безопасность я бы хотел спросить? - взгляд он поднял теперь и вновь смотрел прямо на чёрный дым.

Тень - Здравствуй, малыш. С тобой мы еще не виделись, верно? Неровный вздох вырвался из губ молодого стража, а плечи пришли в трепет едва их кто-то коснулся. Кто-то, кто одним упоминанием о себе подписывает глупцу местечко в пустынном пейзаже и находит тому одинокое дерево с виселицей. Стойкое желание проснуться душило крепкими верёвками мягкий кровавый мешок, который, кажется, внутри начал обрызгивать окружающие стенки красными струйками. Лукавить Салем не станет, не сможет он гордо задрать нос, чтобы как-то внешне посметь демона превзойти. Глупость. Глупый. Салем сложил пальцы ладоней в замок: - Я должен был тебя встретить, - не смея поднимать глаза, глухо сказал подзаборный маг.

Тень - Не слышу ничего. Может, ты попробуешь? У демонов есть сердца? Можно услышать, как что-то маленькое внутри них колотиться? Апатичная маска отдалась долей любопытства, когда её носитель поднял травянистые глаза и привстал на цыпочки. Опустившись, Салем отрицательно мотнул головой, вновь потупив взгляд к собственным ботинкам.

Тень - Ты уверен? Просто я ничего такого не ощущаю, - спокойно признался Дэмиен. - Не могу сказать, плохо это или хорошо для Натаниэля. Возможно, внутри не демон, а символы как раз удерживают душу Натаниэля от распада, пока она вновь не срастется с телом окончательно. Если так, это может быть первым успешным опытом по воскрешению из мертвых. И это тянет за собой еще один вопрос - кто сумел создать подобное? Я очень сомневаюсь, что этот кокон дело рук Кассуса, иначе у нас давно был бы новый архонт. Но тогда кто и зачем? Можно не ощущать. Но можно быть уверенным в чём-то. Символизм чёрного дыма воодушевлял подзаборного мага, хоть пусть осторожно отсчитывать начинает, сколько суток продержится с собратьями. - Спросить лучше не у того, кто сейчас спит крепче, чем мы, а у… крепости? – размяв плечи, начал путать пальцы обеих ладоней друг с другом Салем. – Мы бездари. Но вдруг окружающие нас стены мудрее?

Тень - Эти письмена мне очень хорошо знакомы, - медленно произнес Дэмиен. - Они используются в ритуале удержания демона в подготовленном человеческом теле. Но я впервые вижу, чтобы они использовались вот так. Да и по уровню исполнения они...шедевральны. Думаю, это подтверждает очевидное предназначение кокона - удерживать внутри нечто, порожденное Тенью. Парнишка не интересовался. Ни предложением магистра, ни тем, что мужчина сказать вслух ему не решился. Плотно сомкнув губы, во рту, - в безопасности от всего, - извивался татуированный язык. Всячески пытался свернуться в трубочку, коснуться подаренного клейма, а то, просто, продолжая робкие движение, как маг не верил тому, что из глотки выходит подобие голоса. Непривычно. Некомфортно. Неясно. Столько жалоб, а теперь… зачем этот язык нужен? Противоречивое создание… - Кокон не вечен. Обещает рождение. Рано или поздно, - с грустью опустив голову, приглушённо сказал Салем. Натаниэль внутри? Нити демона обвивают? Как хранитель и его подопечный, - ревностно опекает, защищает, но если не в угоду поведение младшего, то может причинить боль? Оставить раны, которая ни одна нитка не сошьёт, помогая телесным тканям воссоединиться в одно целое? Родителю по душе, когда его собственное чадо слушается. Бедный, бедные, бедный, бедные мы все и глупые, - проскакали словечки в кучерявой голове.

Тень - Странный ты, - вяло протянул Салем. – Говоришь так много. Не смотрел и, кажется, не слушал. Продолжал наблюдать, как перед глазами открылась совершенная картина. Присматриваясь, убеждался, что кокон не отличался от обычного, - малого, белого, который хранил покой насекомого до срока, когда он превратиться в нечто прекрасное. А на взор неуклюжих двуногих – «прекрасное» отображалось в разных глазах под противоречивыми углами. - Если спутница молчит, то можно сделать себе приятное и продолжать смотреть, - Салем поднял руку вверх, указав пальцем на чёрный шар. Внутри него светящиеся золотые полосы, как действительно оправдывался, что ничего плохого он не несёт окружающим, но если окружающие не будут беспокоить покой его детища (бдительность: 17<41) - Видишь… письмена? Знакомы они тебе? У глотки невидимый клинок, но подзаборный маг более не чувствует себя обременённым внешними запретами.

Тень Парнишка считал, что вправе бояться, хоть Тень находилась ближе, касалась ощутимо и играла в смертельные игры на ножах, ожидая, когда сорвётся юнец. Рядом всегда находился дедушка. Рядом всегда он мог отнять приобретённый дар внука. Вспоминал не раз и очень сильно росло желание увидеть морщинистое лицо старика вновь. Сейчас, перед его глазами, - под стать иллюзорному небу Тени, - рисовался тот же чёрный дым. Только… отчётливей. Словно в этот раз захотел, чтобы его воспринимали, как живого, а не мимолётное видение. Показалось бы, что отсутствию Ната Салем не удивился, хотя в кучерявой голове начали с горячим трепетом звенеть мысли. Это… разве не ты, Натаниэль? Там? Внутри? – подумалось подзаборному магу, не спускающего тревожного взгляда с кокона, а собственное чувство магии растянуло пуще собственное необъятное молчание. Губы немого едва дрогнули. - Определенно, это не то, что я ожидал увидеть. И почему-то мне кажется, что все ответы скрыты внутри, вот только лезть вот так сразу туда не хочется. Тем более руками. Как вы думаете, коллега? - обратился магистр к Салему. В любом случае любые активные действия стоило совершать только согласовав их с ним. - Я тебе не коллега, - не поймёшь, не то парню, не то девушке мог прозвучавший голос принадлежать. Кто-то не скрыл бы отвращения. Кто-то проявил бы искреннее очарование. Была веская причина его этого лишать? - Но и магией рисковать не стал, - продолжал Салем. – Место, где Тень прорывается, необычное. За время короткое не раз убедились, - он наклонил голову на бок, сощурившись, не отвлекаясь от шара. - Гномы не видят снов. Почему не видит человек? Не может так быть, что внутри кокона - человек, которого с нами нет?

Дайте мёртвым покой. Даже если эти мертвецы ещё ходят по земле обетованной со здоровым цветом кожи. Дышат, слышат, видят, реагирует человечно, а их внятной речи позавидует любой немой, как стойкости – последний трусишка. Сидя в кресле, будто послушный малец на важном занятии, Салем переводил глаза от магистра к начальнику, от начальника к магистру и с иронией отметить мог бы, что оба ничем друг от друга сейчас не отличаются. Внешность исключение. Но оба похожи, как двое диких волков, которые не состояние поделить добычу или зацепить к себе единственному внимание будущей супруги… Парнишка подозрительно вскинул бровь, задержав взгляд на Натаниэле. Прикрыл рот кулаком, хлопнул ладошками по ручкам кресла и вытянул вперёд ноги. Что магия, подруга детства, ответит?

Салем, ты ничего не чувствуешь? У меня есть глупое подозрение, что демон, если это был демон, приходил не в гости, а пытался вырваться, - мрачно добавил страж, - Это нельзя оставлять так, Нат. Или ты опасен для всех нас, или опасность грозит тебе. Ты это понимаешь? Вопреки вопросу, Салем ничего не ощущал… в магической материи. Кажется, она стояла перед ним толстым полотном и касаться позволяла, резать, когда с прошедшей ночи собрат получал ещё каплю скверны в крови. Немой неодобрительно нахмурился, глядя на Эмиля. Отпустить мысль, что мы Стражи, - подумалось Салему, как он опустил голову и тихо потопал подошвами по полу, - Братец милый, сам понимать не хочешь, что тебе грозит. Глупые вопросы. Уж спрашивать того, кого точно также собственная душонка не волнует. Волнует? - не поднимая головы, маг подсмотрел на раба. Наверняка, будет удивительным.

- Салем, прости, но... - с воображением у раба все было плохо. Подзаборный маг наклонился к мужчине, теперь осторожно коснувшись пальцами разодранной щеки того. Ответ на вопрос, который интересовал его, вслух был сказан Сестрицей, а вот правильный? Салем отошёл от Натаниэля, присев в кресло напротив. Травянистые глаза задержались на Старшем Страже.

- Спасибо, Салем. Это ерунда. Заживет. Салем подозрительно нахмурился, скосив глаза в сторону, но через мгновенье перевёл их назад к лицу мужчины. Маг коснулся пальцами собственной щеки, вопросительно смотря на Ната.

Натаниэль молчал. По его скромному мнению, озвучивать очевидное не требовалось. Он был ранен, да. Непонятно чем и кем. Салем осторожно положил левую ладонь на спину мужчины, а правую – на плечо. Может быть слабо, но настойчиво паренёк повёл его к креслу. Убрал руку со спины, чтобы поместить её на свободное плечо и молча «попросил» Натаниэля присесть. Новоявленный вид раба пугать не мог, но Салем смотрел на него сверху-вниз, чуть наклонив голову на бок, будто разглядывал одну из причудливых гравировок крепости. Лицо мага приобрело разочарованный оттенок. Он подошёл к письменному столу, где кроме чернильницы с книгой расположились и принадлежности по лекарскому делу. Захватив несколько, - бинты в основном, ткани и склянку с прозрачной жидкостью внутри, - Салем вернулся к Натаниэлю. Подхваченные с собой вещи аккуратно положил на ручку кресла. Маг ткнул себя указательным пальцем в грудь, повёл его выше к горлу, линией невидимой рассёк лицо и остановился на лбу, «нарисовав» крест. Салем кивнул, стараясь не смотреть в глаза в мужчине и, присев возле него на колени, начал перебирать бинты, чтобы затем ими закрыть кровоточащие раны. Это не поможет коже, не позволит быстро окрепнуть телу, но то единственное, как может сейчас помочь ему немой. (медицина: 63>44)

А можно ещё посидеть? – уныло подумал маг, неохотно вставая с кресла. Показалось бы невежливым обратное действие, да пусть Натаниэль внешне вида недовольства не показал бы. Салем подошёл к мужчине, осмотрев того с ног до головы. Парнишка положил ладонь себе на грудь, протянул вперёд к раненому, а затем поманил ею за собой, сделав короткий шаг назад, попутно кивнув в сторону кресла.

- Мы стражи, Кудряшка. Не отступники, не антиванцы, не кто бы то ни было, - Эмиль устроился на стуле поудобнее, вытянув ноги, - К чему ворошить прошлое, если к нему нельзя вернуться? В день Посвящения у тебя появилась новая цель, новая семья, новая жизнь. Не задавать вопросов - всегда было одним из основополагающих принципов ордена. И я не вижу причин не распространять этот же принцип на себя самого. Салем спрятал руки за спину, не отрывая взгляд от собрата… собрата ли? У меня никогда не было никакой цели. Ты и Полин мне не семья, хоть обращаюсь к вам, ко многим стражам, Брат и Сестра. До этой жизни у меня была другая. Я её забуду? Буду её помнить? Создателю с пророчицей его ведомо. Такой ход мыслей посетил немого. Такие слова надёжно заперты в сознании. Салем привстал на цыпочки, краем глаз посмотрев в сторону двери, - тайно, будто ещё надеясь, что вернётся Полин, но идея посещать берег вновь не радовала. Маг прикрыл тыльной стороной ладони рот, сдержав кашель. Огляделся и подошёл к креслу, плюхнувшись в него.

- А к чему? - Эмиль поднял глаза от записки и пожал плечами снова, - Так проще. «Правда проще?» - передали вопрос, записанный на бумаге. Глаза немого наивно смотрели на старшего.

- С юности, - старший страж опустил глаза к столешнице, - Годы не считал. Достаточно давно, если ты хотел спросить именно об этом, что-то около полутора десятков лет. Зов ждать себя не заставит, верно? Ни сожаления, хотя нет и понимания. Пуще заиграло любопытство. Салем добавил кисточкой фразу на странице книги: «Так жизнь до ордена ты теперь вспоминаешь смутно?»

- Он мне нравится, - Эмиль уклончиво пожал плечами, - Почему нет? Салем нахмурился, наклонив голову на бок. Пальцы нашли края собственной накидки, слабо сжали и отпустили, когда глаза обратили внимание на синюю материю. Парень сложил пальцы в замок, поднял взгляд на собрата, едва приоткрыв рот, будто желая сказать что-то, что не мог, снова опустил голову, задержав глаза на открытой книге. Помявшись на месте, Салем записал на пустой странице и подвинул книгу к Эмилю: «Могу я любопытство проявить? Сколько лет ты в ордене?»

- Она могла бы быть не такой истеричкой. И не оскорблять мой плащ, - нахмурившись, ответил Эмиль, - Обратиться к ней я тебе не запрещаю, хоть особой пользы в этом и не вижу. Что же касается Ириды... Если мы правы, и ее действительно что-то связывает с наместником, мы сможем узнать об этом из первых рук, - страж потер лицо руками, - Лучше так, чем и дальше блуждать в потемках. Можно было терпения набраться, - подумалось Салему. – Девушки очень странные. Из него вышел плохой оппонент в спорах, тому разочарованно вздохнул, перелистав страницы книги. Большим и указательным пальцами захватив половину чистого пергамента. Ещё раз вздохнув, немой маг окунул кисточку в чернильницу. «У тебя плащ, правда, такой странный. Агрессивный? Зачем ты его носишь? Стражи говорят серый, но большинство предпочтут привычный синий», - передав листочек, Салем окинул взглядом комнату. Полин вышла. Свободных мест много.

- Демон говорит, что ее очень привлекает наша кровь, - Эмиль поморщился, - Но о ее связи с наместником я думаю уже давно. По какой-то причине храмовники, зная, где она находится в этом мире, не только не прикончили ее, но и стараются лишний раз не беспокоить. А в тот день, когда... - страж вытянул перед собой руку и несколько раз сжал пальцы, словно желая убедиться, что рука все еще в порядке, - Мы решили ее навестить, куда-то пропали патрули с кладбища. Рядовые храмовники утверждают, что такой приказ им дал центурион, сам центурион делает удивленные глаза. Ты понимаешь, почему я не верю никому в этом замке? Салем скосил глаза в сторону. Щёки мага налились румянцем, как вернулся к письму в книге. То и дело он корил гримасы и, со стороны показалось бы, записывал через силу: «Это не повод разрешать демону делать с тобой разные, странные штуки по ночам. И разрешать думать себе, что она будет полезна, раз прижилась. А от своей затеи посетить Танарис я не отказываюсь. Что если она, право, поможет? Пусть скажет. Я тоже маг, пусть и не такой сильный, может, как тевинтерцы. Но я и рос вне Круга. К тому же ты сам виноват, что оставил у неё, Танарис, впечатление плохое о себе. С ней ты мог бы быть тактичней» Не глядя на Эмиля, Салем передал бумагу.

- Возможно, - ответил страж, прочтя послание и уткнувшись лбом в сложенные руки, - Не могу сидеть без дела. Все это - бред, фантасмагория. Сколько дней мы здесь торчим, и я до сих пор имею весьма смутное представление, для чего я вообще здесь нужен, но уже успел обзавестись рогатой подружкой и порадовать себя знанием того, что наша кровь в этих краях весьма дорого ценится. Салем прикусил большой палец. Вернулся к бумаге, на которой были записано старое предложение и перечеркнул его, чтобы снизу добавить новое: «А в казематах наместник как-то попросил у тебя крови. И демон тоже просит? А если она ему, как прислуга?», - ладонь немого коснулась плеча Эмиля, привлекая внимание назад к бумаге.

Салем склонился над книгой, облокотив посох к краю стола и потянув ладонь к кисточке: «Может, стоит лучше дождаться собрания? Обсудить с другими? Лучше? Те люди денутся никуда, раз они из контрабандистов. Найдутся разу, если захотим», - показал следом бумагу с записью Эмилю.

- Салем, ты что на берег ходил? Налево или направо? Там слева пещера с пауками, а справа грот с контрабандистами. Мы вчера к ним уже наведывались, и к тем и к другим. И там и там пришлось ноги делать. - разведчица нервно хихикнула. В смысле налево? То есть направо? Глаза мага сейчас сойти могли за два белых блюдца со светло-зелёными солнышками в центре. Салем коснулся ладонью об край стола, так оперившись. Нахмурился, покривил губами и недоумевающе глянул на Эмиля, - после потупил взгляд к полу.

- Расскажи подробнее, Кудряшка, - вздохнул старший страж, глядя на разгневанного мага, - Сколько их было. На что они способны. Как вооружены, - Эмиль кивнул в сторону книги и пера, - Если мы хотим их застать на месте, выходить надо немедленно. Застать можно небо и море цветом под стать первому. Их… по пути можно. Или никого. Но на следующее ответил, вернувшись к письменному столу: «Их было двое. Один пытался вырубить меня кинжалом, но я не рассмотрел внимательно другого. По крайне мере, я уверен, что они не маги», - листок передал Эмилю и, обратив внимание на проснувшуюся Полин, вскинул густые брови.

Ни в чью помощь верить нельзя. Ни в Танарис, ни в Полин, ни в имперцев, ни в какого-то мальчишку, который здраво мыслить не может. И, тем более, себе верить нельзя. Ты, Брат, ты слышишь, что говоришь? Ты слышишь свои слова? Ты смотришь выше, ты знаешь больше, как Страж. Как человек, мудрый человек - знаешь больше? У тебя своё мнение об окружающих. Но ты… ума тебе недостаёт не меньше, чем твоему подопечному, раз рассчитываешь ты на помощь демона. Раз ты, болван, смеешь говорить о Глубинных Тропах, когда день ото дня твоей жизни грозит нечто худшее, чем лезвия у горла. Грозит тем, что кожа твоя покроется язвами, - будут лопаться, словно пузыри, пуская бледную жижу с почерневшей кровью, - и монстр внутри твоего разума сожрёт всё светлое, давая толчки лишние к безумию. Ты не уйдёшь на Тропы. Отсюда… ты не уйдёшь. Тебя заберут. Заберут здешние и выбросят в яму, как какой-то огрызок. Почему тебе не страшно? Почему? Оставить его. Пусть гниёт. Пусть собственное разрушение удовольствие ему приносит. Ты посмотри на него, Салем! Что это за предводитель серых? Разве настоящий предводитель будет вести себя так... высокомерно? Разве будет отказываться от попыток, пусть и рискованных? Разве будет сразу бросать свою жизнь в утиль, давая младшим подобный пример? Зачем, Салем, зачем? Пусть идёт один. Пусть зовёт, кого хочет. Быть может, общества демона ему будет достаточно. Пусть. Ты, Салем, Полин прекрасно справитесь и без деревянного начальства. Разве его кто-то слушает? Никто его не слушает! Пусть идёт и молись, молись Создателю, чтобы не вернулся. Насчет берега же - не помешает хотя бы разведать прежде, чем задавать вопросы. Я не собираюсь их упускать, если они еще там. Салем стиснул зубы, слабо толкнув обеими ладонями Эмиля в грудь. Парнишка резко развернулся, чтобы подойти к лежавшему возле двери посоху. Поднимая, Салем прикрыл ладонью рот, плечи его задёргались, как при кашле. Подзаборный маг вернулся к Старшему Стражу, громко стукнул палицей по каменному полу и с вызовом посмотрел в глаза собрата, - никуда платиновая голова одна не денется.

Он пугал его. Каждое слово, жест, взгляд, будто отдавались «щедрыми» ударами кнута по спине. Салем не понимал его, - что Эмиль хочет? Что он такое говорит? Найти? Расспросить? А демон… демон будет полезен? Да пусть немого, - из-за оного изъяна, - считать будут полоумным, ибо разумно, но ты, Эмиль, трезвость слов своих осознаёшь? Я тебя не знаю, - задумчиво склонил голову Салем, - ты мне не родня и не друг. Не мне тебя понимать. Моя прошлая жизнь… милости больше, раз я себя по сравнению с тобой таким слабым ощущаю. Что я могу знать? Ничего. Парнишка начал записывать: «Я обещал, что пойду к Танарис. Что спрошу об Ириде. Попрошу помощи. Этот демон тебе никакой пользы не принесёт. Она не будет рвать тебя в клочья сразу. Она вовсе не станет проливать твою кровь, ей это не нужно. Этим демонам нравиться разрушать разум. Больше всего. Им нравиться моменты эти растягивать. Я чувствую, как растёт в тебе скверна, и я боюсь представить, каковыми будут её пределы. Пожалуйста, хоть я не могу говорить, но не игнорируй меня. Тебе надо помочь. Пожалуйста, погоди, прежде чем идти на берег. А если кто-то знает о них? Если кто-то из группы? И Полин много бегает. Пожалуйста» Облизав губы, Салем подошёл к Эмилю, протянув ладонь к алому рукаву, но отдёрнул и обошёл собрата. После перед записку, не опуская глаз с лица того.