Yambie

моя печаль...

какие черепашки? .__. Джереми тебе одну давала о__о

запакуйте в коробочку, пока глазёнки не раскрыла, и отправьте куда-нить в Францию, позязя...

к очнувшемуся медиуму... перенесли к очнувшемуся медиуму... Эмилю? у Джереми будет истерика -__-

мин, дальше же обратно до Женевы, нэ? ибо перс наш пока не спешит уезжать в Новый Орлеан

полежит. ничяго

у Джереми три лечилки должны остаться, если чоу

вспоминаем, как мы так отпечатывались, когда вводили слово "мрачно"... только вместо "м" была "с" это был фейл =/ всю предыдущую игру проржали

я, похоже, цифры перепутал, блин..... .-.

-500 от 793, верно? да, я начинают тупить в ответственный момент х_х

около 40 минут.... ... .. бейте и тролльте нас, кому скоро надо спатки.. =.="

Раунд 2 травма - 8/16; 4/4; 1/24 БП 3+1+5=9 Вода бежала. Дети бежали. И ты бежал, как в песне о Помпеях. Только ей некуда бежать, как в помине не было города, чьих жителей ела огненная река. Здесь кипела вода, падал дождь из камней, а насекомые, что саранча человеческая – нещадно она щупала кожу, чуть не разрывая в ниточки одежду. Она махала ладонями, сдерживая вскрики, закрывала лица ладонями и пала на колени, будто так боли будет уже немного. Нет-нет… она чувствует. Как бёдра обнимает жар. Как рвётся футболка на куски – кажется, хотят посмотреть, как выглядит сердечко новоорлеанской ведьмы? Нечего смотреть. Маленькое и чёрное. И последнее проходиться ужасным ударом по голове. Всем тело упасть на землю от вынужденного бессилия, но локти ещё опора. И что ей делать? Кого просить? К кому они обращаются? Нет её хранителя. Нет больше её хранителя. Он не вернётся. Он бросил её одну и пальцем не пошевелит более, когда из некой девчонки будут выползать одна ниточка жизни за другой. - Зик, - лишь жалобно всхлипнет Джереми, прежде чем почувствовать солёный привкус на губах – то кровь или те самые хрусталики? Странное сочетание… «А я тут, выходит, самый крайний, хрены с облезлыми жопами?!» Она неровно вздыхает. Не верит. Сама на краю. Но поднимает голову, изумлённо округлив глаза-оливки и приоткрыв рот, не в силах только что-либо сказать. Дух-хранитель. Светоч во тьме. Бог. Опекун. Отец. Его образ. Его вечный образ, сохранившийся в памяти. - Зик… «Нет, чёрт подери», - ехидничает грудной голос. – «Сучка Мишки Коллинза. Версия 12.0. Оставил ребёнка одного на пару суток, а она уже всю свою жизнь запустила!» Искренний, звонкий смешок, вопреки всему хаосу. Вопреки мыслям, витающим в головах других. Никакого внимания к собственным ранам. Никакого внимания к боли. Детская радость, переполняющая чёрные пятнышки кубка густым белым напитком. Хриплый девичий смех, кои и пытаются заглушить ладошками. Также яркие хрусталики продолжают стекать по запачканным щекам. Сил даймону достаётся немного, чтобы удержать врата. «А, ну... да», - говорит он, осматриваясь по сторонам, - «так я здесь для пиара, на самом деле», - обращается к другим хранителям. – «Ваши моси посчитали не слишком привлекательными», - хихикнул Зик. врата 1000-500+64 = 564+68=632+19=651+18=669

тут. пишу. хожу если задерживаю, то пусть другой походит

ладно цифры.... со шрифтом сделайте чо-нить после последней картинки - плохо видно =.="

- Будь осторожна, - прошептал сдавленно. Не отпуская старшего из объятий, она подняла на него глаза-оливки и подозрительно сощурилась. Ей не нужны подобные желания. Независимо от того, кем приходиться мракоборец – трусить и прятаться под чьё-то крыло ему или ей не стоит. А ей… просто хотелось увидеть его. Не любовника. Не объект восхищения. Большого глупого… брата. Ручонки медленно освобождают оборотня из слабой хватки. Глаза не отрываются от лица. Никто. Человек просто никто. А с тем приятно. Какое яркое мгновенье подарил, став частью мозаики. Она напугана и чувствует себя брошенной – непозволительно сейчас. Джереми покривила губами, стукнув кулачком по груди охотника. - Сам себе это скажи, дурак, - рассмеялась девчонка, искренне улыбнувшись тому. Не хранитель, да и не нянька, к сожаленью. Его тоже ждут. Джереми снова цепко обняла Алана. Затем отстранилась, какое-то время, не смея поворачиваться к тому спиной и не смея снимать улыбку с уст. Девчонка облизала губы, кивнув тому, и дальше, молча, ушла прочь. Скажи, сделай она это раньше, не побоявшись - не успела и упустила бы, как момент упущен с Зиком. Сам себя береги, такой же глупый оборотень.

- Ты покрасилась? - с истинно мужской внимательностью озарился охотник, глядя на борьбу с непослушными прядками, - В смысле.. ну.. говори. - Покр, - не досказав, ведьма вскинула брови, пустив пальцы в запутанные волосы, что некое гнездо для птицы, а затем, прижав двумя пальцами, вытянула один тонкий чёрный локон, внимательно рассмотрев его. Если бы она попробовала – выглядело так же, как полосатая шёрстка тигра. Причина? Одни седеют от стресса, а чем она тогда будет исключением? Джереми опустила локон, протянув ладонь к затылку и взлохматив. Плечи она опустила. Что сказать? Не знает. А посмотреть на взрослых мужиков всегда успеет. Ждёт? Зик бы спросил, какого чёрта она пришла тогда, но он всё также молчал. Не приходил. Не говорил. Ведьма подняла глаза на охотника. Затем опустила, сжав пальцы в кулаки. Спасибо? Прощайте? Увидите Буна – привет передайте? А если Зика, то скажите, что его подопечная искала, где пришлось? Плечи вздрогнули. Девчонка сделала осторожный шаг, другой, посмотрев на оборотня снизу вверх. А приблизившись вплотную, крепко обняла того, уткнувшись носом в грудь. Она сказала.

не дави на больное...

- Томи, - охотник улыбнулся и поднял глаза на девушку. Где-то у затылка держится будто тёплое родное дыхание, - собралась? Скосив глаза в сторону, Джереми кивнула. От ветра волосы назойливо лезли в глаза и нос – от того девчонка морщилась, тыльной стороной ладони убирая тонкие локоны. - Я сказать хочу... кое-что сказать, - начала Джереми, запнулась, плотно сомкнув губы.

к бою завтра можем опоздать, если будет не раньше И оборотней, тоже без прививок и справок. И документы, и кровь, и оружие. Вообще плохие парни, только графити не рисуем... Хотя... у нас есть баллончики ^^

Когда пятилетнему ребёнку больно – он поднимает шум на весь мир. Когда ему десять – тихо всхлипывает. К годам пятнадцати привыкает зажимать себе рот руками. Безмолвный крик. Кровь, которую никто не видит. Человек насыщает себя отравленными плодами своего же дерева. Оные слова, как запомнила Джереми, принадлежали писателю, Кингу. В одном из его романов, чьё название улетучилось из рассеянной головки ведьмы. Кажется, что может сказать человек, когда всё уже досказано предками? Исказить, донести другим в новой обёртке, формируя мораль подрастающего поколения – одни будут идти дальше по шаткому огненному мосту. Другие останутся со стариками, духом умирая вместе с седоволосыми. Задаются вопросами. Рождают сомнения. Обрекают себя на выбор и баюкают сознание результатами, да кои могли бы быть, если поступил иначе. Стоит гадать, когда сердце, что птичка в клетке, а разум – ёжик, свернувшийся клубком? - Я не могу сейчас, - хрипло только будет вторить девичьей голос. – Не сейчас. Потом. Я вернусь, - кивает и уверена, но боится. Пальцы осторожно проводят по колючим линиям. Резко одёргивают, когда иголочка древесины капризно зацепилась за розоватую кожу. - Потерпите ещё немного, - тихо, но требовательно, - как-то весело, - попросила девчонка напоследок. Были идеи, которые навязчиво стучались в запертое сознание и тут же пущенные в гости из-за своей назойливости. Рано делать выводы? Один живее всех живых. Второй мертвец, да вот спокоен ли? Никто не спрашивает и никто не знает, как обмякшей оболочке будет удобно. Не знает же душа, куда её потянет светлая ниточка, когда Рай и Ад разнятся в разных культурах, путаясь в огромной паутине вкусов. Спасательная группа – смех и только? Кто бы поверил, что этому нечто с неухоженными волосами и одетой под стать парня, - ботинки, изрядно потёртые джинсы, футболка с рисунком рок-группы, клетчатой рубахой и курткой поверх, отнюдь не по сезону, - на днях исполнился двадцать пятый годик? Громко сказано. В этот раз без свечки и заразительного хохота. Ведьмаки не медиумы. Они не различают оттенки чужих аур и не прикасаются к умам ментальными волнами. Не умеют читать мысли, да не подозревают, что человек и так уже «занят» беседой с кем-то. Лучше? Или хуже? По крайне мере спокойно. А ей, - сродни детскому капризу, - просто захотелось повидаться. Как знакомые? Хорошие? Плохие? И всё равно неловко, хоть встреча последняя, по сути, и наивно думается – возможности такой после более не представится. Голос со стороны звучит неуверенно и боязливо, как в страхе перед отказом. - Алан?

просто некоторые настолько черепашки, что не смотрят кто там друг к другу охладел а кто начинает стрелять глазками =/ и да, нас тревожит вопрос кто куда дел черепах...

Призыв должен кончится. Скоро. Для Янки и Терезы. Быстро. И им уехать туда, где геи в мизерном количестве. Например, в Россию ^^"

*шепотом* прими Алана за женщину. за новую подружку своей женщины... делов-то, он и так женат >__>"

просто бери кинжал и вали искать демона ^_^

- Эм.., - Джереми умела поставить в тупик. Охотник мотнул головой. - Нет. Джереми, мне нужен твой кинжал, тот, которым ты убиваешь демонов. Не надолго. Здесь есть одна тварь, простого изгнания для которой недостаточно, - Янки просительно смотрел на ведьмачку. - Пожалуйста. На миг взгляд девушки, - обращённый к охотнику, - стал жалобным. Нет, не потому, что на её вопрос не ответили – сладкое не всем нравиться. Не потому, что мужчина сказал «ненадолго», а это касалось Святой кары. Вопреки детскому менталитету, она могла бы распрощаться с игрушкой, и на то была ещё необходима. Левая ладонь потянулась к правой, нащупав подушечками пальцев тугую нить на запястье, а за ней маленький белый мешочек. Джереми отвернулась от Янки, на короткое время удалившись. Вернувшись, охотнику уже протягивали в одной руке то, о чём он просил. - Фефси, - сказала Джереми Янки, пережёвывая любимую пряность с карамельной начинкой, ещё торчавшее изо рта девчонки половиной бугристой кругляшки. – Иф ффаффое фефи, - скорчив строгую гримасу, попросила следом вернуть найденное.