Yambie

Раунд 4 Выносливость: 240 Джора махнул острием топора сбоку, задев вместе с плотью - кости мабари. Ещё один визг животного проникся в душу дворфа, но, зажмурив глаза, он силой вытащил топор назад и из свежей раны брызнула тёмная красная жидкость. Мабари 3: 150 хп сражается на нашей стороне -13=137 - 18 = 119 - (13-5) = 111-57=54 (заморожен в 4 раунде, не атакует в 5 раунде)

Раунд 3 Топор с глухим звуком вонзил острие в землю, но так и не задел ни одну из оставшихся собак.

Раунд 2 ХП: 59-6=53 Выносливость: 390-100=290 (Разрушитель: 1d6=>3 - оружие неудачно отскакивает и ранит самого воина "-5ХП") Кроме холода, которым отдавался топор, дворф неожиданно почувствовал на себе прилив сил, давшие тому больше воли. Времени не было, чтобы осматриваться – всё было в обрез и поспешно, Джора, переключился на вожака стаи. Эфесом он ударил то в бок, попутно зарядив и себе в челюсть… да. Мабари издал жалобный визг, а затем – рык, дававший знать: насколько зверь озлоблен. Схватившись ладонью за ушибленную челюсть, Джора только ухмыльнулся и быстро вернулся в боевую стойку. Вожак мабари: 300 - 14 = 286 - 12 = 274 (каждый раунд - 12 хп; все атаки становятся критами - два раунда) - (2*12-10=14) = 260 защита снижена в два раза на один раунд; природная броня разрушена до конца боя все простые мабари усыплены на 2 раунда Мабари 3: 150 хп сражается на нашей стороне Мабари 4: 150 хп - 18 = 132-18=114 Мабари 5: 150 (оглушен на один раунд) - 20=130-24=106 Мабари 6: 150 -18-18=114-24=90 Мабари 7: 150 хп (оглушен на один раунд) Мабари 8: 150 хп (оглушен на один раунд) Мабари 9: 150 -18=132-35-24=97

Раунд 1 Выносливость: 470-80=390 (Критический удар: 1d3=>1 - "+10 к урону") Стиснув зубы, Джора дважды успел – ворча себе под нос, протирая поясницу - проклясть Камнем собаку зимней женщины. Несмотря на колкости в некоторых клеточках тела, дворф крепко сжимал в ладонях топор атаковав одну из одичавших собак – жалобный вопль вырвался из пенной пасти зверя и, качнувшись, берсерк отступил на шаг. Вожак мабари: 300 - 14 = 286 (каждый раунд - 12 хп) Мабари 1: 150 хп - 42 = 108 - 18 = 90 (замерзает на один раунд) - (15*2-5=25) = 65-46=19 Мабари 3: 150 хп сражается на нашей стороне Мабари 4: 150 хп (усыплен на один раунд) - 18 = 132 Мабари 5: 150 хп (усыплен на один раунд) Мабари 6: 150 хп (усыплен на один раунд) Мабари 7: 150 хп (усыплен на один раунд) Мабари 8: 150 хп (усыплен на один раунд) Мабари 9: 150 хп (усыплен на один раунд)

Досчитай до трёх час ночи и завтра понедельник =_= «Любители сладкого» «Ты всегда боялся пробовать что-то что пришло с поверхности», - рассмеялась Катая, - «попробуй лучше – людишки свои лица отдали на корм вон тем пушистым летающим тварям, чтобы попробовать мёд. Вот только тише! Ни слова лордёнышу Донтосу» Порой она даже не замечала насколько перегибала палку. Джора проводив взглядом Ратигана с Дени, перевёл назад на дерево, мрачно нахмурив густые брови. Лезть на дерево из-за какой-то жёлтой жижи? Да и к тому же быть искусанным насекомыми или упасть, сломав себе парочку костей. От одной мысли боль в рёбрах от недавней охоты дала о себе знать и Джора, тихо вздохнув, схватился одной рукой за бок. «Рано или поздно Донтос догадается, что все эти мелкие проделки делала ты», - обеспокоенно говорил дворф сестре, - «не лучше уже прекратить?» «Серый гном – не будь таким серым», - прыснула она в ответ. Размяв плечи, Джора поднял руки, положив их на дерево – впившись пальцами в корку – и поднял правую ногу, постучав носком. Он начал подниматься верх, к гнезду пчёл. Сначала один метр, потом четыре… и предательски один. Руки скользнули вниз, тихо рыкнув, Джора попытался обнять дерево как какую-то слишком здоровую любовницу. Пчёлы заметившие ещё одного нежеланного гостя успели ужалить его в шею, левую кисть, лоб… покуда он не решил – уж лучше упасть, каким бы это посмертным позором не было. Острая боль пронзила в спину Джоры. Хотелось перевернуться на живот… а решил, что лучше уж останется лежать в таком положение. - Тро… (ХП: 59-27=32) х до завтра, ближе к бою

Вытащив из сумки кварцовый камень, Джора покрутил его в широкой ладони как в прошлый раз и большим пальцем провёл по рунической надписи. Исс форкелелсе наротх айя бизар ике – читалось на нём. И выговорить, перевести это дварва мог без особого труда. Род Кондрат – каста воинов, пользующаяся двояким отношением среди гномьего общества – с самого своего основания помнила и чтила древний язык. Начиная от стариков и заканчивая их правнуками – трое из которых был его всё ещё живой отец – они изучали руны, крепче связывая себя с историей народа Камня и несмотря на резкое различие – Джора и его сестра Катая тоже прекрасно владели древним языком… но всё же мир наземников всё равно давал свои корни и в дом Кондрат. Кроме Джоры с Катаей языком владел их двоюродный брат, сын Горимма, который скончался от потери крови после Испытаний – в поединке с выводком Эгрона, которому просто повезло из-за червя. Насколько хорошо знал кузен дварва – Джора точно не сказал, поскольку ни разу не слышал, как он на нём говорит, а как-то и признался, что легче говорить на всеобщем. Вообще это теперь обыденная привычка. Для Джоры тоже, но его порой жутко бесило, когда он вёл или говорил как треклятый наземник. Спрятав назад камень в сумку – с ним он не пропадёт, тем более эта не какая-то мелочь – Джора посмотрел вдаль топи и отвернулся. В следующие мгновенье он настиг грядку… и звук, который не мог привлечь внимание. На одном из мертвецов – на голове – висела серая шапка, почти такая же какую он потерял на Глубинных тропах, но из тонкой ткани и двумя колокольчиками на шнурках. Брови заинтересованно приподнялись над веками. - Аран ту алробад? – спросил Джора, которым овладело одно из чувств, что появлялось всего пару раз в этом походе - в Орзаммаре и в этих же невиданных землях… и за которое Катая не раз подтверждала, что лучше было ей носить юбку и молот за спиной.

Джора выпил ещё один глоток спирта, поглядев Хорну в спину. И с чего вдруг на него нашло? Раньше бы он слова не сказал при своих соплеменников, а тут он издёвку к культуре дварва принимает всё равно что и на свой счёт. Джора никогда не посчитал бы, что обладает подобным темпераментом, как другие гномы и молчание храмовника он воспринял как оскорбление. Не став говорить ни слова про рыжую - мигом ставшей членом отряда - дворф, чуть качнувшись, отвернулся и пошагал к двери, выйдя на улицу.

- Я все тебе сказал, гном. Если не можешь понять смысл простых слов, не трудись, а то перегреешься. - Ты струсил, как девка. Если намереваешься позвенеть со мной сталью, то ты сделаешь это не после задания, а снаружи – один на один со мной и прямо сейчас, - бросил вызов Хорну, выбешенный им же Джора. - Джора, Хорн, не забывайте, где вы находитесь, - тихо, но твердо напомнила им маг, поочередно взглянув на каждого ледяным взглядом. Предполагающим, что до конца задания оба могут просто не дожить. Дворф стиснул зубы, сжав пальцы в кулак.

Два удара за день: храмовник-коротышка с завышенным самодовольством и известие что придётся идти туда, где ещё больше холода. Джора не знал даже что лучше – просто бранится или махать в этой лачуге топором? Он закатил глаза и вдруг вспомнил о фляжке со спиртом. Он не вспоминал об этом довольно долго, и будто подавшись какой-то нужде – вынул пробку, отпил довольно большой глоток, ощущая горькость во рту, и как мигом согревается каждая клеточка. - Это называется оскорбление, гном. Можешь считать, что теперь мы в расчете. Если ты захочешь, после выполнения задания мы с тобой позвеним сталью, - теперь от Хорна веяло холодом, как от вышеупомянутых ледников. - После выполнения задания? В расчёте? – этот болван хочет вообще вывести его из колеи? - Чтобы ты, поджав хвост, сбежал к сестричкам и спрятался под их юбками?

- Извини еще раз, но у вас такие красивые ругательства, я просто не смогу удержаться от соблазна. В остальном обещаю не тревожить ваш великий язык, - серьезным голосом ответил Хорн, хотя в глазах плясали озорные чертики. - Мне не нравится твой взгляд, тан, - строго проговорил дворф. Издёвка храмовника теперь его задевала за живое. - Мне тебя не жаль и я не пожалею, если пролью твою кровь. Пусть хоть одно издевательство прозвучит в сторону моего народа. - Народ дварва действительно сделал многое, и отчасти из-за вашей помощи мы пытаемся что-то сделать, чтобы сохранить существующее положение вещей. Но мне действительно жаль, что всеобщий вытеснил родной язык, по сути, лишив части самосознания. Точно так же, как был практически уничтожен элвиш, - обращаясь к Джоре и к самой себе одновременно, пробормотала девушка. Даже сказанное не утихомирило пыл дворфа, хоть и говорил он спокойно. - Орзаммар ближе к небу. Нам необходимо вести торговлю с вами и многие теперь посчитали ненужным общаться на дварва, - горько сказал он, опустив голову, - куда без потерь.

- Извини, - проговорил Хорн, заметив взгляд гнома. - Спасибо за ликбез. Честно. - В следующий раз, в моём присутствие, тебе лучше воздержаться от гномьего наречия, - мрачно проговорил Джора и переведя взгляд на тевинтерку... спрятал камень в небольшую сумку у себя на поясе. Пусть будет у него лучше. В конце-концов, благодаря Эгрону, он знает дварва.

- Это он для меня говорил, Доминика, - усмехнулся Хорн. Джора с укоризной посмотрел на храмовника. Если бы не эта напыщенная, самодовольная раса, то гномы до сих пор бы помнили свой родной язык, а не делили хлев и кров... с неблагодарными личностями, вроде них.

- Я только половину понял, - сказал Ратиган. - Ну и "кудаг ребе". Джора едва выдавил из себя скудный смешок: - Если Второй находиться там, как говорит Первый, - уголок губ поднялся, но отнюдь не в полуулыбке. – То тот указывает: «В холодных землях, на границе льда» Он бы, наверно, сказал ещё одно какое-то ругательство. Этот холод уже успел настучать своими иглами на голову дворфа.

- Держи, - маг передала камень благородному. Джора внимательно рассмотрел камень в широкой ладони. Он переворачивал его с одной стороны на другую, не сразу обращая внимания на руны. - Это… древний язык дварва, - начал Джора, в голосе которого слышались ноты удивления, перевернув кварцовый камень стороной на письмена, - он существовал ещё с того момента, как Семеро Братьев основали касты – на которых до сих пор держится наше общество, - он поднял голову посмотрев на Доминику. – Вот ты как думаешь, кто вас научил языку на котором вы сейчас все тут общаетесь между собой и на протяжении всего пути, принадлежа к разным странам? Мы, народ дварва, научили вас, менкунрлан, всеобщему, дабы мы могли общаться между собой, тем самым вытеснив наш родной язык, - голос Джоры вдруг поник и говорил он дальше хрипло, будто сожалея о чём-то. – Немногие теперь помнят исковый язык дварва… зачастую, мы употребляем слова, сохранившиеся из тех же немногих знаний, но Орзаммар близок к вашему небу. Он вздохнул и вслух прочитал начертанную на камне фразу: - Исс форкелелсе наротх айя бизар ике… После этого Джора закатил глаза, добавив от себя комментарий от прочитанного, а не продолжение. - Кудаг ребе.

- Вы умеете это читать? Или же. - она обратилась к Флемет, - ты умеешь? - Покажи, - кивнул на камень Джора. В мутных зелёных глазах неожиданно заиграли искорки любопытства.

- Парагон, говоришь, - она пошамкала челюстями и пошлёпала в дальний угол хибары, волоча драный подол платья по грязному полу. А вернувшись подала тевинтерке обычный камень кристаллического кварца с гномьими рунами на одной стороне и странными разводами на второй. - Вот Первый, держи. Джора нахмурил брови. Кроме самого целого камня ему показалось, что он заметил на нём рисунок. Больно знакомый памяти, но стоял он не так близко к тевинтерке и не мог быть уверен, дабы спрашивать или уточнять что-то. Может она всё же поспешила с вопросом о Втором?

- И чего встретили? - полюбопыствовала старуха. Джора промолчал, предоставив тевинтерке говорить. Таки сказитель из него был бы никудышный и доволен тем, что ему не пришлось руководить походом.

- Вам удалось сохранить над ними настолько сильный контроль? - спросил Леонардо и подошел к окну, всматриваясь. Все равно было темно. - Да еще и заставить выполнять такие сложные для трупа функции... Сто лет. Поразительно. Это какой-то особенный ритуал? Камень, - думал Джора, - ещё он что-то скажет и топор окажется между его ног! Сам дворф, молча, скрестив руки на груди, рассматривал лачугу, в которой жила колдунья и только на секунды задерживая взор то на хозяйки дома, то рыжую.

- Ааа, ну это всё решает, - протянула старуха и повернулась к гостям. - А вам-то чего надо? - Деширы говорили, что на нашем пути мы встретим Отхо, - дворф перевёл взгляд на рыжую, - и ваши дочери сказали - помощь есть у вас.

Хоть рёбра болели так, что говорить было почти не выносимо – с образовавшимся в горле комом показалось, что он вовсе ничего сказать не сможет. Трудно даже определить было по морщинистому – будто покрытому большими слоями тонкой ткани - лицу и седым волосам черты, которые можно было бы заметить и у дочерей колдуньи.

- Нужно чтобы подкрепились все, но понемногу, - отозвалась Доминика. - Должно хватит всем, кто захочет, - сказал Джора, вырезав себе ножом кусок от лося, - пусть подходят сами.

- Нархо хирна трох-фелак, - с досадой проговорил Ратиган, чувствуя себя полным, абсолютно полным... Джора чуть наклонил голову на бок, скривив правую бровь над глазом, прежде чем услышать обращение Доминики и провести её взглядом до костра. - Давай, помогу? - предложил он благородному. - В легионе с тушами бронто справлялись. - Верг, доверюсь тебе в этом.. Мёртвого лося он потащил в сторону костра. Опустив копыта, Джора повернулся к туше, попутно разглядев насколько как кожа успела испачкаться в грязи.

- Барзул кнурлар заха хир, - выругался клеймёный, выходя навстречу благородному. - Галдхайм онас, а не провизия, - сказал он Джоре. - Ёк аран ту мену, тан? – не отрывая взгляда от мельницы, сказал он, но качнул головой, дернул в руке два копытца, обращая внимание на мёртвого лосёнка. – Будет что есть сегодня, - он кивнул в сторону костра, где поблизости – заметив и рыжую – находились пара из спутников. – А тушу разделаю.

Зато мы не жалуемся

Он не захотел.. -.- Это что, зря браконьерством занялся ради пищи? Q_Q