Yambie

Нууу *недолго думая, без спроса, лезет в карету* ах да, будет теперь оправдание почему на этот раз забыли дверь запереть ._.

надо было играть иоанной пф, так я туда как раз автостопом, дорогая >_>"

Ну вот как мне с этим дядей быть? -.-

Так я же нЭжно и без задних поз, лапуль =P

Поэтому, у каждого из вас есть право выбора. Кунари вступить в Орден, Теметеру остаться, Айнуру отправляться к долийцам, а Катарине, Иоганну и Андреасу вернуться в Минратоус. Иоганн, Гаюс выдаст тебе необходимую сумму на покупку корабля. Наконец-то. Наконец-то этим несносным странствием придёт конец. Наконец-то он сможет вернуться в Минратоус к Гарсии с Тобиасом и… Создатель помилуй, Кудэльке. Наконец-то он получит – хотя так сказано – корабль и уплывёт к чертям собачим из Империи, и никогда не вернётся. Иоганн с самодовольной улыбкой на устах покинул зал, в котором собрались все члены отряда, но стоило ему пересечь порог, как ликованье сменилось безнадёгой. Свобода разбилась на тысячи осколков, а слепая вера приняла уродливый облик. Он может уплыть. Скоро. Собрать новую команду. Или же вернуться в Хоссберг. Чужой. Совершенно незнакомый голос прозвучал в мыслях. За время странствий случилось многое. Кое-что резко переменила сущность пирата. И это… будет обузой. Как не пытайся себя сдерживать. Но почему? Почему когда можно просто сбежать что-то стаёт на пути и упорно мешает этому. Сольвейг не понимал и с ужасом осознал, что сейчас он растерян. Он рассмотрел удаляющихся «спутников» - каждые по своим делам. Своим обязанностям. И Кати. Иоганн лишь горько вздохнул, отведя взгляд от магессы. Всему своё время как говорится. Два-три шага вперёд, а на пути встретиться знак. Иоганн решил, что лучше пока плыть по течению, а дальше Боги тебя поддержат Да кто эти Боги? Чушь что эти проповеди пышных барышень в алых робах. Отогнав мысли, Иоганн зашагал по каменному коридору.

Чешуйки Тота, наконец-то дожил до сего (фиг-его-знает-какого) момента! =___=

Странная это человеческая привязанность. - Взял бы и придушил, - как и ранее сказал в пустоту Иоганн. Нет-нет, слова не адресовались в сторону целительницы – если так её всё ещё можно было называть – матери, сиделки и любой другой знакомой женщине в Тедасе. Он находил странным привязанность, которая в его голове представлялась в образе… женщины. Как бы банально это не выглядело. С эмоциями, которых она демонстрировала с большой охотой или стыдилась, но не могла сдерживать глубоко в душе; плохими и хорошими качествами; миновавшим прошлым и смутным будущим. Человекоподобный образ. И куча нежелательных эмоций. Вот Сойер, который родился в эльфинаже и унаследовал округлые ушки и рост шестьдесят девять дюймов, на взаимные отношения с кем-то не надеялся. Даже когда того завербовали в Стражи - не сулил мечтами в неосознанной попытке сбежать из круга на поиски приключений, нимф и ботинков в одно место. Однако спустя месяц появился – а ещё и выжил! - Эрик: светловолосый андерфелец с бременем запретных знаний, будучи не-магом. Сольвейг остановился на половине пути, по каменному коридору дважды постучав ботинком по полу. В ответ раздалось глухое эхо. Так вот опять о Сойере. Его взаимное партнёрство с Потрошителем началось с пары нелестных предложений. Причины были две: гномья обитель и смазливая морда Кайла. - Расслабься, - утешающее начал Эрик. - … - Расслабься, - повторил он, - чтоб ты не думал, но ты воспринимаешь всё близко к сердцу. - … - У меня хорошо получается угадывать характер людей. В некоторых случаях. Ты видимо очень любишь учиться? - … - Хорошо. Думаю, тебе не очень хочется сейчас говорить. Знаешь… - Вкуси сосульку! Что об этом мог подумать Иоганн, если бы услышал эту историю во всей красе? Не придал особого значения, хотя насмешливы тоном сказал, что их история глупа. А глубоко в душе постыдился, ибо в памяти хранился подобный аьсурдный случай… без порождений и гномов, правда. Неторопливо потрох продолжал путь, ловя на слух каждую мелочь: от шороха мыши до смеха, разговоров и криков Серых, в дальних углах. Он заново остановился. Обернувшись, он увидел Сойера, недовольно окинувшего взглядом пирата и скрестив руки на груди. Был ли Сольвейг напуган? Да легче в землю провалиться. - Это в который раз? – спросил, не пойми о чём маг. – И не говори, что никакого отношения к этому не имеешь! - Что ты орёшь, - нахмурился пират. - Один, два, три, - он опустил голову, глядя, как складывает пальцы на руках. – Фральд приходил, но отказывается говорить в чём дело. - Сойер, я похож на старца, которому нравиться тараторить стихами? Ты от Эрика? От Эккарта? Если от последнего, то можешь передать, что он очень долго думает. Маг поднял голубые глаза в сторону пирата надув щёки недовольный от того что этот не понял в чём дело. Легче иногда просто подтолкнуть человека. Молча. Заткнув ему рот. Но это лишнее. Сердце щемит, а голова кружится, когда узнаёшь что-то не очень приятное. То, что наверно никогда не хотел бы услышать. А вот стоило было винить себя? Сольвейг решил, что в этот раз нет. Но ощущение, будто проглотил иголки, отнюдь не было приятным: - Потрох, - шептал Сойер, съёжив плечи, - а ты долго? Ибо мне лично здесь находиться... в особенности эта вонь!.. Иоганн ничего не ответил магу. Сидя на стуле и не заботясь, что кто-то из лекарей или знакомых Катарины решит, что он здесь к чёрту не сдался, спокойно продолжал смотреть на бессознательное лицо девушки. Глупая. Куда не пойдёт – всё равно получит пару замечаний в милое личико. Он, молча, упрекал магессу, но и также жалел её. - Потрооох, - чуть ли не прошипел маг. - Иду, - устало протянул Иоганн, не спуская глаз с застывшего лица Кати. Через несколько секунд он привстал на ноги и, положив рядом с медицинскими предметами на столик яблоко, - уж, сколько времени прошло, - подошёл к магу. А как проснётся... то пусть лучше думает, что от Фральда или того же подхалима Кайла. Хотя может и не придаст этому значения. Так ещё лучше. Через пару минут оба вышли назад в коридор: - Кстати, Сойер, а ты можешь приготовить пару склянок той… хм, дряни, что давал мне Эрик? - Эээ? Маг скорчил настолько кислую гримасу, что самому Сольвейгу стало не по себе.

"Да что ж тебя сегодня так целоваться тянет?" Катарина посмотрела на Сольвейга, не зная, радует ее этот факт больше или огорчает. По обыкновению забыв поблагодарить за помощь, она одела блузу и, найдя свою щетку в углу комнаты, занялась волосами, пытаясь вычесать из них пух. Положив руку на подбородок, потрох со скучающим видом наблюдал за Катариной, пока не решился встать с кровати и направиться к двери. Можно было сказать. Что сказать? В голове пустота. Настроение игривое и хотелось ещё немного поиздеваться над сердитой магессой. «Вот сейчас ты стукнешься лбом об дверь…» стукнулся «… и пойдёшь восвояси». Иоганн довольно улыбнулся, но ничего не сказал напоследок. Молча вышел из комнаты.

- Твои матросы невыносимы, - буркнула она, вспоминая собственное пребывание на «Охотнике» и сделала сильный выдох, чтобы можно было накладывать повязку. Иоганн недовольно нахмурился, из-за того, что ему сделали замечание, как избалованному ребёнку. - Спешу тебя обрадовать – они мертвы, - по крайне мере славная половина из них, мысленно закончил потрох, начав перевязку. Попутно он представлял картину, как Катарина могла заработать такую рану. О, да что там думать Иоганн. Когда пират неосознанно покончил с собой, даже не подумав, что недоброжелательница наложила на себя оберег, Кати что есть силы ускакала на лошади. А вот почему… совесть грызла или не хотела исполнять приказ Криспа, что сулило больше правдивости характеру магессы. Интересно, стоит ли ей или магистру говорить, как теперь начинающий потрох буде реагировать на целительную помощь? Нет. Лучше промолчать. Закончив с перевязкой, Иоганн, посмотрев на Катарину, мигом поцеловал её в висок.

- Ребра были сломаны. Магия ускорила лечение, но тугая повязка нужна. И покой! - назидательным тоном ответила магесса. - А мне нет никакого покоя. Думала, хоть теперь отлежусь, да не вышло, - она насмешливо посмотрела на мужчину, и, сев рядом, принялась было снимать блузу, но остановилась. - А ты сможешь все сделать правильно? Или лучше в лазарет сходить? - Был однажды случай, когда один из «верных» матросов сломал мне рёбра, - пират помог девушке снять блузу, - он не сошёлся со мной во мнении. Хотел просто припугнуть, но я продолжал настаивать на своём, - аккуратно Иоганн начал проводить ладонями по хрупкому телу, - мне помогли перевязать, но по велению плоского юмора Создателя приходилось порой делать всё самому.

- Первый раз слышу, что правильное питание помогает быстрее срастить переломы, - проворчала Катарина. - Хотя... ты ж при смерти был, не видел... - Ну, так на корабле не всякую аристократическую дрянь едят. Или корни хрумкают, - Иоганн присел на край кровати и прикрыл ладонью рот с носом. - Крибли-крабли-бумс! Сольвейг, вновь посмотрев на магессу, тихо зарычал, мол, не испытывай моё терпение. Хотя то, что происходило сейчас, раззадорило потроха: - Давай показывай, где перевязывать, - приказал Иоганн, рассматривая с ног до головы Катарину.

- Идиот, - негромко произнесла девушка. - Все бока помял. Я так никогда не поправлюсь, - она легонько дунула, отгоняя опускающийся пух от лица. - Сможешь мне повязку сделать? - Больше ела, то не жаловалась на плохое самочувствие, - он повернул голову в сторону магессы, - хотя может отсюда и проблема. - Иоганн приподнялся, оперившись на локти, и погладил волосы назад, попутно убрав малое количество перышек, - Скажи волшебное слово.

Последние слова она уже просто выкрикнула и в Сольвейга полетели лежащие на столике пиьсменные принадлежности, щетка для волос, лишь чудом не разбившееся зеркальце и еще какая-то мелочь. А когда метательных снарядов под рукой не осталось, девушка схватила подушку и со всей силы ударила ей пирата по голове. Раздался треск рвущейся ткани и они оба оказались в облаке мягких перьев. При всём том, что Сольвейг был достаточно быстрым, дабы ускользнуть от предметов, которые в него бросали – он как подросток, ищущий приключений на свою голову, жмурил глаза и махал руками, мол, пытаясь отбиваться от «летающих» безделушек. А вот когда Кати начала избивать – мягко сказать – подушкой пирата, то его хватил звонкий смех: - Почему мне так.., - договорить он не смог, потому что магесса остановила свои безуспешные попытки покалечить потроха. Сольвейг воспринял этот момент как знак свыше… ну или ниже. Неважно. Он опять схватил Катарину за талию и повалил на кровать. Нависнув всем телом, Иоганн приблизился к лицу девушки и жадно прильнул к её губам. Исполнив желание, он перевернулся на спину, отдалившись от магессы и хрипло посмеиваясь.

- Это все, что ты хотел сказать мне? - холодно осведомилась магесса. - Хочешь, чтобы я ушёл? – подняв веки, спросил пират. – Или услышать что-то ещё? Иоганн встал с кровати. - Единственное, что мне хотелось так это скрасить скуку. И тут ты неожиданно подвернулась, - он наклонил голову в бок, - хотя, что удивительного? Проходил мимо терм, а там каждый второй выбегает с такой скоростью, словно, - он замолчал и посмотрел в глаза девушки, - я уйду, если мои действия не вызвали… ммм, какое-либо желание.

Это было настолько неожиданно, что Катарина даже рот приоткрыла от удивления, не зная, что ответить. И все же извинения были приятны. Она пожала плечами и неуверенно кивнула. Сольвейг был… немного разочарован. То ли из-за спокойной реакции, то ли от повисшего молчания, что так сковывала обстановку. Абсурдная мысль: ещё один хлопок по щеке скрасил сложившуюся ситуацию. Хорошо. Может даже заставило включить голову, дабы сказать что-то веское. Не чувствовать себя поражённым. Пират пожал плечами в ответ, уголком губ изобразив некое подобие полуулыбки. Положив ладонь на плечо магессы, Иоганн приблизился к её лицу, казалось, дабы прильнуть к губам. Но едва коснувшись своим кончиком носа к её – взъерошил чёрные волосы Катарины и, усмехнувшись, отдалился.

Катарина послушно плюхнулась рядом и нетерпеливо посмотрела на Сольвейга. Прежде чем отвечать потрох приподнял глаза, сосредотачиваясь на том, что следовало было сказать… пока не наткнулся на одно – говорить нечего. Иоганн несколько раз обругал себя, а затем покойного отца, а после деда, которого никогда не знал, словно от этого будет какой-то прок. Он вздохнул, сбросив немного напряжения: - Не так всё должно было быть, - начал Сольвейг, - хоть было приятно, - пират смирил взглядом девушку, - однако проку никакого в пустых разговорах. И раз всё скатилось в такую банальщину, то я не говорил этого вслух, но прости, - он помолчал, - за, то, что ударил тебя. А потом пришлось меня из глубокого тоннеля вытаскивать. Старики врали, что там есть свет.

- Все. Я готова тебя слушать! - И не присядешь рядом? – прикрыв глаза, мол, не обрадовавшись тону девушки, но не снимая с лица довольной ухмылки. Вот теперь зачем он её выпустил? Мог пролежать весь день, в обнимку польстив детскому капризу, хоть очень глухой голос в разуме говорил, что со стороны выглядело глупо.

- Ты хочешь поговорить о совести? Или еще о чем? Может тогда отпустишь меня и дашь одеться? Чтобы мне было удобнее разговаривать?! - Как пожелаешь, - сказал пират, привстав на колени и подняв руки. Сделал он с большой неохотой: кожа девушки была приятной на ощупь. Сольвейг отдалился от Катарины, позволив той одеться. По-поводу разговоров пирата хватила дрожь – после того, что случилось в пустыне говорить вовсе было не о чем.

- Да ты совсем совесть потерял? - возмутилась девушка, освободившейся рукой немедленно залепив Сольвейгу звонкую пощечину (12), и сама же ответила на свой вопрос. - Да у тебя ее и не было никогда! Ты думаешь, что после произошедшего в пустыне можешь вот так запросто прийти ко мне... переспать... Переспать?! - голос ее повысился. - Да ты наглый самовлюбленный ублюдок! Иоганн терпеливо выслушал сказанное и воспринял как должное к своей персоне. Не пытаясь грубо схватить девушку за кисти рук или подбородок. - А не есть совесть одним из правил, что мешает нам жить? – спросил её Иоганн и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Что тебе храмовники, утесняющие твой мирок, что мне Орлей который я не мог посетить из-за своих корней, - губы пирата задрожали, и в итоге на лице всплыла едва сдержанная улыбка, - глупая чайка. Почему ты меня не слышишь?

- Укушу! - пригрозила она на вопрос пирата. - Что тебе от меня надо? - Не испортишь свои красивые зубки, упорно кусая меня за плечо? – хрипло рассмеялся Иоганн, ослабив хватку и ближе приблизившись к лицу Кати. – Я бы сказал просто переспать, но… Не спуская взора, пират опустил правую руку, чтобы дотронуться до шеи магессы и сильнее прижавшись к хрупкому телу. Однако фразу он не досказал, будто и не говорил вовсе.

- Пусти! Писк магессы заставил пирата уйти с невесомости, и он крепче сжал несущий на плече «груз» - А как насчёт… нет? – сказал Иоганн, но ждать ответа не собирался. Он шёл как можно быстрее, ибо его запросто мог кто-нибудь остановить, расспросить, а потом бросить в подвал за неподобающее поведение. Сольвейг клялся всем богам, которых только знал, что мог ворваться в любую дверь, даже если в комнате кто-то присутствовал. Но остановился он перед той, где ранее – когда пират питал какую-то вескую надежду и здравым умом - ночевала Катарина. Выбив дверь ногой, Сольвейг бросил девушку на кровать, а затем полез следом, сжав кисти Кати в своих ладонях. Он ехидно ухмыльнулся, глядя в янтарные глаза: - Глупая, что ты мне сделаешь? – насмешливо спросил он, почти касаясь своим лбом к её.

- Иоганн, - она протянула руку, коснувшись его щеки и тут же отдернула ее, ругая себя за подобную слабость. Покачав головой, девушка обошла его и пошла к себе. И что же это? Гнев, обида? Слабость ещё приползла? И что же это происходит: они сели за круглый стол и играют в карты. А насмешка виртуозно жульничает и сердит гостей. Иоганн закатил глаза, будто мысленно обращаясь к Создателю. Хотя в голове был ветер. И этот ветер неожиданно переименовался в ураган. Пират обернулся и поспешил за магессой. Догнав – сил особых и не требовалось – он схватил её за предплечье, обернув к себе лицом, а затем поднял её и понёс на плече. А вот куда… разум Иоганна опять витал где-то в облаках.

- Ты издеваешься? - она устало прикрыла глаза ладонью и зябко переступила по холодному полу босыми ногами. - Что с тобой вообще происходит? В пустыне ты сказал, что больше не хочешь меня видеть, что между нами все кончено. Ты ударил меня! - возмущенно воскликнула девушка. - А стоило нам вернуться в Вейсхаупт и ты снова говоришь, что я важна для тебя. - Я стал потрохом, забыла? – слегка повернув голову в бок, не сводя взгляда, сказал Иоганн. – Будь у меня чуть больше мозгов, то в мыслях не допустил идти на это. Не стал расспрашивать о ритуалах; не посмел поднять на тебя руку. Даже пожирать твою грёбаную кобылу, - он едва сдерживался, дабы не переходить на крик, - а если бы ты ещё не врезалась в меня, то всё было шикарно. Насколько иллюзорно это не выглядело, но я почти забыл, - он протёр лоб, тыльной стороной ладони собираясь с мыслями; осознавая, что только сказал, - вообще, с тобой я не идиотскими речами обмениваться собирался. Как всегда: ничего не получилось.

- А что же тогда важно? Иоганн скривил губы, опустив взгляд. То, что его били по груди, словно какую-то мишень со сладостями ему совсем не нравилось… хотя внешний вид девушки немного смягчал гнев пирата. - Ты, - ответил он, подняв взгляд на Катарину, - мне ты важна, увы.

- На что? Иоганн недовольно нахмурил брови от очередного удара (10>9), но решился отойти ещё на шаг. Однако же отвечать он не решался. Единственное, что он хотел – подразнить магессу. Напугать её. Слова словно по чужой воли прозвучали из уст пирата. Но какой смысл объяснять что-либо, когда перед лицом стоит стена, вдобавок которая закрылась железной клеткой. - Неважно, - наконец решился ответить потрох, проведя пальцем по замысловатым узорам на лице магессы.