Yambie

- Хо-хо, Вам не стоит бояться меня, - «Вам стоит бояться разоблачения» - подумал богомол, но пока не имел доказательств, - А где же остальные из ваших? - спросил Хилдебранд, подумывая о возможной засаде. - Кто? Если ты про мою братву, то не знаю. Сидят в каком-то дупле или почву нарыли. Жужжат и жиреют, питаясь пыльцой экзотических цветов. И слушают песенки, идеинки этих безмозглых мотыльков. Шмелька встала всеми лапками на носок и прежде чем богомол что-либо смог сказать или сделать угрожающим тоном предупредила: - Ты не хочешь, чтобы каким-то образом у тебя отняли физическое право на потомство? Стой на месте.

- Ничего не бывает просто так. И ваша симпатия к ливню неспроста, - Богомол клацнул клешнями. - Правда. Наверно я должна была родиться вовсе не жалким насекомым, - с каплей раздражения отметила Бернадетт, отстранившись от богомола ещё на шаг. - Мне кажется, или Вы в прямом смысле стараетесь уйти от разговора? - Мне кажется или ты, мордатый друг, что-то замышляешь, пытаясь, приблизится ко мне? И так цокаешь своими клешнями, будто готовишься к какому-то ритуалу... Шмелька приготовилась взлететь.

- И почему же Вам это нравится? - продолжил допрос Хилдебранд, чуть приблизившись к собеседнице. - Не знаю, - отчеканила шмелька. – Просто нравится этот холод. И всё. Это трудно объяснить. Тебе разве ничего не нравится… просто так? «Шаг вперёд, шаг назад» пропела про себя Бернадетт, отходя назад от подозрительного богомола. Всё таки лучше всего будет ужалить в глаза.

– Что Вы думайте о природе ливня, произошедшего недавно? - спросил Хилдебранд, стараясь не выдавать лёгкого волнения. - Ничего такого, - махнула лапкой Бернадетт. – Насколько я знаю по своему немногочисленному опыту в этот период сезоны дождей очень частое явление. Становится очень холодно,… но мне это нравится! Жизнерадостно закончила речь шмелька. Так что жалить сначала в случае ЧП? Может обезвредить сначала задние лапки? Он не сможет передвигаться. А что делать с клешнями? Они явно крепкие. Тут не то, что его сломанные ноги дадут мизерное преимущество для побега, а то, что даже жалу навредят. Наверно лучше то, что выше шеи… Бернадетт слегка отстранилась назад.

– Поговорить надо, - деловито произнёс Хилдебранд, и указал лапкой на лист поодаль. - Ммм, любопытно… Бернадетт подлетела к листу, на которого указал богомол. Как насекомое очень осторожное она старалась держаться как можно дальше от хищников. На листе шмелька постаралась не расслабляться и если что быть готовой пустить жало в уязвимые места богомола: - Тебя что-то тревожит, мой мордатый друг? - с наигранной вежливостью спросила Бернадетт.

- Эй, эй, я к тебе обращаюсь! - наконец выйдя из неподвижной позы, мимикрируя под лист, пропищал богомол пролетающему шмелю, размахивая шипастыми лапками. - Ась? – Бернадетт приостановилась в полёте, выставив на секунду брюшко вперёд и попыталась определить, откуда доносится этот голос. Посмотрев вниз, она едва увидела богомола, размахивающего своими лапками. – Вижу. Только на кой? Кивнула она на его клешни, стараясь держатся на одном месте в воздухе.

Ещё до того как Бернадетт рассталась с семьёй она несколько раз пробиралась в большой мир. Его размеры и «фауна» поражали шмеля. В нем росли очень странные и большие деревья. Они доставали, чуть ли не до небес, куда Бернадетт было трудно взобраться и полететь. Ветвей и листвы у них не было. И жители, которых называли людьми, тоже были странными. Ни крыльев, ни лишних пар ног. Глаза маленькие и стоят и ходят они прямо и ровно. А некоторые сутулятся. Возвращаясь, она говорила родне, что якобы она летала за редкой пыльцой. И ей все на слово верили, ибо от неё воняло не выносимо. И не всегда угадывали от какого именно цветка. Может это была Стапелия? Или ещё хуже – Раффлезия. Мать даже засомневалась её ли это чадо. И как этой женщине хватало ума думать об этом, думала Бернадетт. Когда она вернулась, она обратилась к одной гусенице (Господи, поскорей бы сплела кокон и улетела отсюда к чёрту) сплетнице, что вчера в Саду произошло. И та оповестила ей о вечеринке. И это не удивило шмельку. Хотя могло, если бы она ещё узнала, что община не только напилась в тряпочку, но и спарились, с кем попало. Возможно, даже кто-то кому-то откусил голову. А на следующий день все бы гадали «Кто?!». И они могли бы устроить это повторно. К тому же Бернадетт на таком банкете не было. А она бы захотела! Но её не было. Не было на пассивной вечеринке со скучной романтичной музыкой, пьяного «Типа йа расскажу это в прозе и мы должны будем» и глупым детским инцидентом с ушибом коленки. Взрослые насекомые, но ведут себя как капризные личинки. Не дослушав собеседника до конца, Бернадетт полетела прочь. Как можно к самым просторным территориям Сада.

- А ещё что-то об осах и гнилых яблоках говорила... - вздохнула Эзрия. - Чрезмерная брезгливость и самообман…, - пробубнела Бернадетт и продолжила наблюдать за парочкой и их не очень живым приятелем.

Может, ты и права - примирительно подняла лапки оса. - Но я бы лично постеснялась показаться на людях, если бы от меня пахло...навозом. - добавила она, смерив вглядом Даниэля. - Наверно в этом разница между тобой и мной. Мне лично плевать на то, что ко мне прилипло и как от меня пахнет. Почувствовав усталость, Бернадетт подлетела к ближайшему цветку, маленького размера, и присела не него. Подлетать ближе к земле она не рисковала, ибо опасалась ползучих соседей. У них большие и острые клыки, как говорили пара гусениц-сплетниц. К тому же было хорошо видно разворачивающееся события как на земле, так и в воздухе. Она хихикнула, когда скорпиончик оправданно пропищал о своей чистоплотности. А присутствие ещё одной осы заставило шмельку чуть сильней задрожать.

- Сначала бы сам почистился - усмехнулась Эзрия, думая, что шмель её поддержит. Шмелька с упрёком посмотрела на осу. Образ жизни это личное дело каждого, а покритиковать можно было и наедине с отражением воды: - Думаю его дело: мыться или нет. Может даже скорпиону нравятся такие самцы. К тому же они тоже не всегда следят за чистоплотностью, - сухо, но без капли раздражения отметила Бернадетт и на пару секунд замолчала. – И думаю выяснение отношений интимного плана лучше обсуждать не в этой аудитории, - обратилась уже она новоиспечённой парочке.

- Не жужжала бы попусту! Тем более при мухах. - Поправь корону. Она у тебя чуть-чуть в бок съехала. Высокомерие этой осы раздражало Бернадетт. Она никогда не была рада таким самовлюблённым личностям.

- Значит, это какие-то неправильные осы - отрезала Эзрия, раздражённо жужжа. От кого-кого, а от шмеля она не ожидала такого. - Не думаю, - цокнула шмелька. - Скорее если дела у вас идут уж совсем ужасно, то о прекрасном из ваших уст и речи больше не будет. Бернадетт посмотрела в сторону скорпиона, которого облизывал мух. И её перекосило в дрожь. "Ну, общественное место..."

- Да ещё и муха. Разве у мух есть чувство прекрасного? Разве они могут оценить красоту цветка, подобного этому? Если только красоту навозной кучи. - крылышки Эзрии затрепетали, выражая её отвращение. - А у вас ос "чувство прекрасного" тоже не особо зашкаливает, - подала голос Бернадетт. - Летая в большом мире не раз увидишь, как ос тянет на гнилое яблочко.

Этим утром Бернадетт проснулась с чувством, что что-то пропустила: - Ну, блин! Из цветка мака вылетел маленький чёрноватый комок с едва заметными желтыми полосками. За ним следом вылетел такой же, только немного меньше и с более выразительными полосками: - Эээ, одуванчик ты куда? - Думаешь, я знаю? Шмель неуверенно съёжился. Бернадетт пропустила день, когда ливень закончился. Под лучами солнца полностью высохли капли от прошедших осадков и прохладная влажность на лепестках исчезла. Шмельку это сильно расстроило: - Почему мама не говорит нам, что нельзя спариваться с первым прохожим. Особенно с братьями. Ты брат? – вопросительно обернулась Бернадетт к шмелю. - Эм… я не знаю… - А как тебя зовут-то? - Люпус. - Люпус? – переспросила шмелька. – Хех… мать, какое идиотское имя… - Могу и я задать вопрос? - Нет. - А ты не небе… - Чувак, это так круто! У меня вообще нет прав на потомство. Физически и духовно, - Бернадетт наигранно захихикала. – Ты никому не должен. Даже свою лакомую голову. Ну, чертовски круто... И не вникая (как обычно) в душевное состояние собеседника и не ожидая следующего вопроса, улетела прочь от него. На очередь расстроился и шмель. А Бернадетт с ветреным, но и все, же немного хорошим настроением наматывала круги в просторах Сада. А потом она притормозила движение, когда увидела скорпиона перепачканного в пыльце. «Ну не дура, а?»

Бернадетт

Ммм, "Хранители"

Ты не мою слоупокость подставляй, а демонстрируй кадр =P

Go on bitch :dry:

Исчезающая точка

Мумия: Гробница Императора Драконов

Не только Пирамидку. Медсёстры и безрукий там тоже присутствуют. А вторая часть игры это отдельная тема.

Верно

Чтобы не обижался