Yambie

Анку и Минерва — Нужно уходить, — буднично, словно обсуждая слишком затянувшуюся прогулку на свежем воздухе, произнёс Дарио. Он подошёл ближе к потрёпанным потрошителю и кузнецовой дочке, на случай если тем понадобится помощь. - Куда? - спрашивает Минерва, пожимая плечами. - Только в какой-нибудь другой постоялый двор другого знатного господина, чтобы потом и его имущество подожгли. Дыхание потрошителя тяжёлое, но фиолетовые глаза внимательно рассматривают фигуру Искателя с ног до головы, убеждаясь, что тот остался относительно целым после нападения. - Коготь Виверны, - прохрипел Анку. Сощурился, оскалил клыки, когда Минерва опустила намокшую от спирта ткань на окровавленное предплечье. - Мы можем вернуться в Коготь Виверны, - мужчина бросил взгляд в сторону горящего здания. - Где остальные? Эммануил — Ах, Эммануил, где мадам, все ли спаслись? Светловолосый аристократ выглядел невозмутимо, не отрывая глаз от горящего здания. Как будто он знал, что в связи недавних событий что-то подобное может произойти, а потому не выглядел так, что удивлён. Слуги звали на помощь, пытались потушить пламя, но тщетно – катастрофа для мелкого помещика, но не проблема для такого человека, как Ривьера, материально способного погасить убытки, причиненные таинственными наёмниками. - Наше родное поместье находится отдельно от гостиницы, - ответил Эммануил. - К счастью или нет, но огонь до нас не дошёл, а Леони я попросил остаться и присмотреть за детьми. Он повернул голову в сторону морталитаси. - А вы? Вашим товарищам удалось выбраться? Я вижу только вашего помощника.

Немного творчества в тему. Заказала билет на сеанс в понедельник и oh boy I'm excited. Вообще самый первый фильм, который будет просмотрен в кинотеатре украинский дубляж, но я это переживу

Языки пламени тянулись к небу. Кристаллы небес тянулись к земле. Грубый звон стали, яростный крик в пылу схватки и глухой хрип в надежде сохранить самообладание. Это был дикий танец. Кровожадная песнь хлыста и кинжала, топоров и тесака. Лики теряют свою индивидуальность, их носители на мгновенье прекращают быть людьми – человеческими творениями из плоти и крови Великого Создателя, способных на высшие из возможных добродетелей. Фигуры окутывает тьма при свете яркого огня. Но в ответственный момент, когда за одно мгновенье со всем этим можно было покончить, звучит крик: - Довольно! Раненая рука седоволосого воина останавливает разбойницу, хромающую теперь на правую ногу. Её разные глаза смотрят прямо на темноволосую женщину в синем облачении – убить человека в её юном возрасте уже не проблема, но она слушается старшего. - Анку... если ты не глупец, - сквозь сбивчивое дыхание говорит Киян. - Ты уйдёшь. Если не присоединишься ко мне, то просто уйдёшь. А их… этих людей, - она кивает в сторону горящего пламени, горящего здания, где находилась остальная часть группы. - Их ты отправишь на погибель. Ибо это правда, о которой никто не должен узнать. Палач подхватывает свою хозяйку за талию, опускает её руку через своё плечо. Они уходят, а Минерва в недоумении смотрит на старого потрошителя, который садится возле фонтана. Они оба серьёзно ранены, но лишь юное создание ещё полно энергии и сил. - Я не спросил твоего имени, - устало сказал Анку. - Не двигайся, - опустив глаза, Минерва присаживается рядом с потрошителем и достаёт из походной сумки набор первой помощи. За оставшихся участников группы уже не стоит переживать. Они выбираются из объятий огня – раненые, но живые.

Здесь всё началось. С алой капли Чистой Слезы, с беспокойства на ликах прислуги, с надменности аристократов, с легкомысленности выше-поставленных чинов свиты. Здесь всё началось, но не спешило заканчиваться. Если правдивы слова Миккеля, то посол находился в Неварре, а вместе с ним и оставшиеся участники свиты. Не только Искателя раздражала тщетность расследования. Поздним вечером четвёртого Умбралиса Анку вышел в сад. Большинство окошек гостиных комнат – в которых поселили членов экспедиции – вели прямо на виды пожелтевшего лабиринта с большим фонтаном, в который ещё поставлялась вода, вопреки и первому снегу, и последнему месяцу осени. Минерва тоже находилась там. Чем-то обеспокоенная, чтобы предаваться крепкому сну. Кроме юной разбойницы и старого потрошителя – женская высокая фигура, облачённая в тёмно-синие одеяние из кожи и шелка. - Что ты такого нашёл в той гадалке? - Киян присела на край фонтана, закинув ногу на ногу. В правой руке она держала трость, идентичную той, которая находилась в кузне Освальда. - Не боишься, что кто-то из моих людей к ней наведается? В ответ получила молчание. - Скажи правду, Анку. Что ты здесь делаешь? - продолжает говорить Киян, не спуская глаз с фигуры потрошителя. - Я точно знала, кого именно позовут на эту экспедицию. Знала и о гномке с её подопечным. Но тебя… тебя здесь быть не должно. На твоём месте должен быть другой человек, - она наклонилась вперёд, сощурив глаза. - Скажи… что ты с ним сделал? Молчание. Но блеск стали топоров при свете луны. - Мерзавец, - прошипела Киян, догадавшись, что потрошитель устранил доверенного ей человека. - С какого перепуга Тевинтер заинтересовался личными делами Неварры и Орлея? - она выпрямила осанку и убрала за ухо чёрную прядь, выбившуюся из строгой причёски. - Речь идёт о Безумцах Хаоса, - подал голос Анку. - Даже жрецы прочих Древних Богов не доверяют последователям Зазикеля. А поэтому они не допустят возрождения Харона. - Поздно. Баэль уже отправился в Некрополь, а люди в Камберленде поднимают восстание против Диолектиона, - Киян улыбнулась. - Печально... не так ли? Вас просто водили за нос, как щенков за верёвкой. Со стороны гостиницы раздался громкий стук. За ним второй и третий. Вскоре большую часть здания охватил огонь – в особенности ту, где находились участники экспедиции. - Анку… - Я не дам согласия. - Жаль. О… твоя подмога на маленьких ножках тут как тут, - в тот самый момент как из укрытия вышла Минерва – следом вышел человек в знакомой черной маске, который держал наперевес большой тесак. - Избавься от девчонки, - даёт ему указание Киян. - Чтобы не путалась под ногами. Вопреки своим массивным габаритам палач в один прыжок оказался рядом с Минервой, оттолкнув в сторону Анку. Одним взмахом трость в руках Киян приняла форму хлыста, а тесак наёмника навис над тёмной макушкой разбойницы.

Её вторая мысль была об обессиленном плавце, утянутом отступающим приливом и увлекаемым все дальше и дальше от берега — не осознающим, в какой он находится беде, пока он не начинает кричать и обнаруживает, что на пляже его никто не слышит. Стивен Кинг, Джо Хил "Высокая Зелёная Трава" ♫ Бескрайние просторы чистого голубого неба – отдалённое журчание воды, скрывающей за облаками, подобной краски оттенка белила – дарят первый снег. Маленькие снежинки касаются опавших листьев, голых ветвей деревьев, тяжёлого меха и лёгких накидок. Касаются бледной кожи, длинных ресниц и тонут в локонах волос, как в бездонном океане. Снежинки исчезают быстро – быстро исчезает снег. Холодный умбралис последний месяц осени, но он почти готов уступить тяжёлой смуте зимы, которая растянется на три с лишним месяца. В окрестностях Неварры зима будет крайне сурова. Где-то позади любимая сердцу женщина. Её тёплые руки, лукавая усмешка, глаза чистой лазури. Она играет с прошлым, настоящим и будущим, но боится за жизнь своего покровителя кровавого ремесла. Долгое время грезится во снах тёмная комната постоялого двора. Долгое время – её запах и прикосновения. Где-то позади старик-отец. Бывший головорез, предводитель разбойников в окрестностях полумёртвого Андерфелса. Мужчина мечтал о спокойной жизни, мечтал о детях и внуках, мечтал о тихой смерти. Тонкие ладошки опускаются на его широкие плечи, а припухшие губы касаются морщинестого лба. Старику-отцу больно на душе, но для его ребёнка так будет правильно. Впереди то с чего всё начиналось. Резиденция Ривьера приняла своих знакомых радужно, предоставив каждому по уютной комнате.

Освальд пожал плечами. - Говорит на восток держать путь будет, но куда именно – не уточнила вовсе, - ответил он, почесав макушку. - Не то в Антиву, не то в Вольную Марку, как понимаю, - кузнец хмыкнул. - Честно, не удивлюсь, если в Ривейн или на Лломерин – веру Кун познавать или в пираты подаваться. Разные глаза мужчины теперь прямо смотрели на гнома. - Девчонку мою не обижай, раз с ней идёшь... Создатель знает куда. Да, честно, не хочу теперь знать куда! - нахмурившись, едва не выкрикнул сказанную вслух фразу. Освальд вздохнул, закрыл глаза и перевёл дыхание. - Да коли не в тяжесть – побереги её, а? Пока не дойдёт своими ножками туда, куда намеривалась дойти. Она сокровище моё единственное. Отбитое на голову, но сокровище. Только ради неё я жил и не покидал этот треклятый мир последние пятнадцать лет.

Может быть боевая. Может быть добрая. Неважно. Ребёнок у него один единственный. - Минерва... дочка моя, - неуверенно начал Освальд, присаживаясь в кресло возле камина. - Минерва предложила из кузни нашей что-нибудь отдать вам в качестве благодарности, - он дёрнул плечами. - Считаю это справедливым. Я-то вам не верил, что дочку вы мою найдёте, но, - старик-отец замолчал, не закончив фразу. Смутно ощущалось. Будто некое напряжение витает в воздухе. Неловкое. Горькое. - Вы это, - тихо продолжил говорить Освальд. - До выхода из города её проводите, если уходить скоро тоже собираетесь... а там как выйдет... Кажется, Минерва уже обсудила с отцом предстоящий уход из родного гнезда. Обсудила поверхностно, уклончиво, избежав в ходе разговора упоминаний о некоторых примечательных деталях.

- Чертова городская пьянь! - раздалось из кузни при постепенном приближении горластого пения. - А ну убирайтесь, пока я вам наковальню не засунул в... Дверь открылась. Из-за порога выглняули растрёпанные тёмно-рыжие волосы и усталый разноглазый взгляд хозяина мастерской. - А! Это вы... Не сказать по старику, что он был рад повторной встрече с гномами. Но и особой злости, гнева как такового – благо или нет – на его лице тоже не прослеживалось. - Ну, захотите, - кивнул Освальд, приглашая новых знакомых в кузню. - Приглядеть себе что-то хотите?

Поздним утром Первого Умбралиса от ярких лучей солнца проснулся потрошитель. Он накроет лицо подушкой и повернётся на другой бок от мерзкой шарообразной свечки, горящей высоко в небе – будет избегать собственных мысленных упрёков о том, что он забыл вчера ночью задёрнуть шторку. Спустя какое-то время Анку спустится в общий зал. Закажет горячего чая с ягодами и выйдет на улицу. Подышать свежим воздухом, мысленно упрекнуть себя, что забыл вчера ночью задёрнуть шторку и предаваться фантазиям о том, когда эта шарообразная свечка, горящая высоко в небе однажды лопнет от своего раздутого самомнения. ❃ ❃ ❃ Днём «Красное Солнце» посетит фигура необычная. Невысокая, стройная, хрупкая – с разным оттенком глаз, которые она держала опущенными, задумавшись о чём-то. Ирен будет смотреть на неё с горечью и немым упрёком, но всё же принесёт ей небольшую чашку вина и мясной рулет с овощами. ❃ ❃ ❃ Вечером обстановка в «Красном Солнце» станет оживлённее. Вместе с завсегдатаями придёт и небольшая группа храмовников, а с ними – главнокомандующий Рейн. Танцы, музыка, песни, азартные игры, всевозможные сорта алкоголя и Эйлин со своими предсказаниями на картах. Правда, всем как на подбор она предсказывала одинаковое будущее… но это было неважно, так как большая часть гостей «Солнца» была уже донельзя пьяная.

Каждому живому созданию сочувствуют не в той достаточной мере, которой он хотел бы. А даже если так – голод приобретает разные формы, а человек теряет понимание того, что ему на самом деле необходимо, продолжая следовать жадной воли эгоцентризма. Миккель был неохочим собеседником. Это верно. Он раскрывал себя настоящего лишь с близкими, когда как незнакомцев держал на расстоянии. Но если верить словам красноглазой сестрицы – в его жизни появился кто-то, кому не потребовались годы, чтобы вытащить Мику из собственной раковины. Меня ждут. Так он сказал. Вероятно, речь шла именно о том человеке, ожидавшего его в бездне. — Что думали вы о его даре? Анку пожал плечами. - А что конкретно я мог думать о его даре? Испытывать восхищение? Радость? Тревогу? Ненависть? Непринятие? Отвращение? Или страх? - Дар не сыграл какой-либо своей существенной роли в моём личном отношении, даже когда Миккеля приняли в круг ордена морталитаси. Перед моими глазами был человек, который приходился мне хорошим знакомым и таковым он оставался впредь, - ладонь коснулась выпуклого лба, пальцы расчесали назад седые пряди. - Но если подумать… если бы не дар, то он всё ещё мог бы быть жив. Быть непричастным ко всему тому, что происходит сейчас. Потрошитель мотнул головой, отгоняя лишние мысли. - Не будем здесь задерживаться, - говорит он, пряча топоры за пояс. - Я предлагаю отдохнуть и зализать раны, а со следующего дня решить что делать дальше.

Минерва Сможет. Идёт. Даже уверенно в какой-то мере. Минерва с неким интересом наблюдала за гномом, чуть наклонив голову на бок. Сие зрелище выглядело как первые шаги новорожденной косули, только эта косуля оказалась немного упитанней в формах – мощнее в мускулах. Разбойница быстро подошла к Рино, опустила ладони тому на плечи, давая понять, что поддержит в случае необходимости. Уже в "Красном Солнце" она предложит ещё раз обработать раненую руку и прочие шрамы. После, независимо от полученного ответа, оставит на попечение хозяина Ирена, а саму пропащую девочку будет ждать её старик-отец. Анку - Вы знали их? - Я знал Миккеля, - ответил потрошитель, не сводя пристального взгляда с останков бывшей морталитаси. - Семь лет назад он был лечащим врачом в неварранском лагере на территории Тевинтера, полуострова Глаз Нокен, чьи воины уже несколько месяцев отбивались от нападений кунари. Тогда я впервые познакомился с ним. Ещё один вздох. Спокойный. Ровный. - Вам было известно, что Миккель – первенец семьи Ландгер – родился без магического дара? - поинтересовался Анку. - Что он, этот дар, проявился лишь два года тому назад?

Глаза Минервы обратились к фигуре Рейн. Женщина в ответ бросила в её сторону короткий взгляд и продолжила дальше помогать своим раненым подопечным. - Я... расскажу по дороге к тому месту, к которому ты направляешься, - дала смутное обещание гному разбойница и пожала плечами. - Если ты говорил правду и не против компании. Идти, кстати, сможешь? В это время Анку поблагодорил Петро за предоставленную помощь. Фиолетовые осколки тоже были обращены к бной плутовке, а после – к тому, что осталось от Малки. Глубокий, но неровный вздох. Частое биение сердца в грудной клетке не от финальных аккордов боевого азарта, но от тревоги, что это ещё не конец назначенной миссии. Сейчас, однако, мысли потрошителя были солидарны с мыслями хартийца – лишняя пинта алкоголя на сегодняшний вечер окажется весьма мила сердцу, прежде чем преступать к дальнейшим действиям.

На заданный вопрос Минерва не ответила. - Не двигайся, - тихо говорит разбойница, присаживаясь на колени рядом с гномом. Вытаскивает из походной сумки материалы для первой помощи и обрабатывает раненую руку товарища по несчастью, насколько позволяют ей скромные знания по медицине. - Случай спрашивать не будет – каких врагов ты предпочтёшь встретить на своём пути. У магов гораздо больше уязвимых мест, чем у воина в латах. Нужно их просто вопремя заметить, - Минерва дёрнула плечами. Она знала? Нет. Так она думала. - Лучше теперь вернуться в Вал Форэ и уже там обработать оставшиеся раны, - взгляд её стал несколько хмурым при упоминании родного города.

- Эй, - прозвучал рядом с обессиленным гномом девичий голосок. Разные глаза Минервы смотрят отрешённо. Без особого участия, но всё же смотрят – на потенциального товарища в долгой дороге к Лломерину. - Ты как? - глупый вопрос в целом, но не глупый, когда на поле боя получаешь сразу несколько ранений.

Мёртвые бродили по земле наравне с живыми, а демоны, – жадные до человеческих сердец, излучавших бессмертное тепло, – прорывались один за другим сквозь Завесу по велению чьей-то воли. Безрассудной и отчаянной чужой воли. Воли женщины, мечтавшей возродить былое величие своей семьи. Мечтавшей стать выше других и приблизиться к королевскому трону. Но кроме этого – нашлось бы место причине иной? Нашлось ли месту примитивному желанию, закладывающему первобытные инстинкты к обладанию чужой воли и плоти? Желание быть использованной, ибо так велело возвышенное чувство любви. Сейчас это не имело значения. Её душа и тело были отданы на растерзание демону, а разум исчез в глубокой бездне. Одержимая Желанием отныне и впредь заправляла этим местом. Нынешняя королева Нахашинских Топей, которой здесь не место. Здесь. В мире живых, людей, эльфов, гномов и народа Кун.

Он не проявит эмпатию. Не сделает вид, что заинтересован в угоду базовому кодексу вежливости, не задаст сухой вопрос об эмоциональном состоянии своего товарища, не посмотрит в его сторону, дав понять, что хочет узнать правду. Незначительная печаль на сердце, тоска, когда он покидает закоулки Тени, покидает пение умершей матери, когда покидает останки того, кого больше не встретит в мире яви. Ни брат, ни крёстная дочурка, ни невестка, ни старые приятели его больше не увидят. Он был. Он существовал. Его больше нет. - Литания Адраллы, - говорит Анку, обращаясь к черноволосой разбойнице. - Она у тебя? Минерва молча кивает, крепче сжимая своей ладонью рукоять тесака. - Идём к разрыву, - уверенно говорит потрошитель, как будто речь о званном ужине в доме знатного господина. - У нас есть возможность остановить то, что начала Малка. ❃ ❃ ❃ Высоко в небе – вспышка яркого красного света. Сигнал, что один из демонов, поддерживающих барьер, уничтожен. Второй отряд храмовников, в котором находился их главнокомандующий, а также Искатель, бард, наёмный убийца и неварранский воин-маг приближался ко второму пункту нападения. Отряд состоял из небольшого числа людей. Кроме уже перечисленных лиц – ещё трое храмовников. Их предводитель делал ставку на то, чтобы застать зловредного духа Тени врасплох. - Наша цель – демон Отчаяния, - начала говорить Рейн. - Уничтожим его – уничтожим барьер. Предпринимайте также всё возможное, чтобы поддержать ваших товарищей.

- Вы задаёте слишком много вопросов, мадмуазель Айседора, - только и сказал Миккель, пожав плечами. - Если хотите, чтобы Неварра пала под властью последователя Харона, а вместе с ней и Орлей, то никто не будет вас уже держать от попыток покинуть эту миссию. Даже Анку. Возможно, невзгоды обойдут вас стороной и вы заживёте спокойно. - Так кто же? - Баэль. Младший брат Диолектиона. - Некромант? - Боюсь, вам придётся вернуться в Камберленд. Скорее всего, Таулер вместе с остальными пропавшими участниками свиты находится там, а не в пределах Империи Масок. Малка же служила одним из катализаторов, чтобы ослабить границы Орлея, а Баэль при должной подготовке смог напасть на Вал Руайо, тем самым сделав столицу частью территорий Неварры вместе с Вал Шэвеном. Потрошитель и некромант замолчали. Пение служит воспоминанием. Но настоящая форма не появится в том случае, если того не захочет человек с редкими осколками души. - Мне пора уходить, - тихо сказал Миккель, глядя в бездну. - Меня ждут. - Миккель? - Если тебе как-то придётся посетить Лломерин, то передай Улве мои наилучшие пожелания, - губы некроманта впервые за всё это время тронула добродушная улыбка. - Жаль. Мне бы хотелось застать рождение её второго ребёнка.

- Ты говоришь о Литании? - спрашивает Анку Миккеля. - Она есть у девочки, - тень горьких воспоминаний хмурой маской ложится на лицо некроманта. - Подобрала её с тела одного из храмовников, которых раньше послали на разведку. Вернуться они не смогли само собой, а жизнь уже почти покинула меня, чтобы я мог окликнуть девочку о помощи. - Рейн уже отправила отряды нападения в Топи. Без Литании на руках о чём она думала? - Они храмовники. В той или иной мере, но они могут сопротивляться и развеивать магию, хотя сейчас это будет затруднительно без определённой удачи, - Миккель снова обратил внимание на Элиаде. - Спросите ту, кто сейчас рядом с вами в мире яви. Литания ослабит магию Малки и даст фору остановить её как можно быстрее.

Тень - Молю вас, мадмуазель Айседора, - подал голос тот, кто повернулся лицом к морталитаси следом за потрошителем. - Вы выглядите глупо. Миккаэль Констанций фон Ландгер скрестил руки на груди. Правда или ложь происходящего, но он был здесь. Его давний знакомый предпочёл молчать, вслушиваясь в отдалённое пение. Родное, но забытое. Голос матери, когда она потеряла свою человеческую форму, превратилась в искажённый и распухший сгусток розовой плоти. Но именно тогда она казалась человечнее любого другого живого создания. - Не думал встретить вас снова, - в голосе Миккеля, однако, не нашлось места удивлению при встрече с казначеем. - Она здесь по делу, - вмешался Анку. - По делу твоего исчезновения. - Вот как, - задумчиво протянул несостоявшийся некромант. - В любом случае… слишком поздно. В моём случае. Тело настиг распад, плоть стала частью земли – листвы, воды и пыли – и вскоре останется ничего, кроме костей. - Твоя сестра это сделала? - Она сама не в лучшем состоянии, но… ей ещё можно помешать.

Минерва краем глаз посмотрела в сторону рыжебородого гнома. - Молчи и смотри, - только и сказала юная разбойница. - Жди, когда она проснётся… если проснётся именно она. Тень Высокие башни из чёрного камня выглядывают из-под бледно-зелёных облаков. Он находился на маленьком островке, парящем над бездонной пропастью, которая прятала за собой точно такие же небольшие невесомые материки или же пасть ещё неизведанного учёными магами и храмовниками демона, который, возможно, однажды поглотит саму Тень, когда в яви исчезнет мир материй. - Это голос твоей матери? Рядом с ним стоит светловолосый человек в синей накидке. Вместе с ним он разглядывает небо мира сновидений и слушает мерное пение одержимого создания, по той или иной причине которому пришлось заключить пакт с демоном. Оно где-то рядом. Его здесь вовсе нет. Анку обернулся и увидел фигуру морталитаси.

Сосуд может быть полон, но разбойница отчего-то сомневалась, что полон именно той сущностью, которая должна находиться внутри. - Тебя не должно интересовать то, что я здесь делаю, - сухо ответила Минерва, подбегая к мужчине. Присела на колени, ущипнула за шею. Вытащила из походной сумки склянку с чёрной жидкостью внутри, откупорила крышку и приблизила к носу мужчине. Приблизила к своему и поморщилась. - Ему лучше проснуться. Чем скорее, тем лучше, пока совсем не стемнело, - вставая в полный рост, говорила девчонка. - Но если он сейчас находится в Тени, то он рискует там потеряться.

Минерва закатила глаза, догадавшись о каком «парне» идёт речь. Наивный. Глупый. Сам же себя за язык дёргает. - Я не знаю никакого Миккеля, - отрицательно качнула головой разбойница и кивнула в сторону всё ещё валявшегося на земле седоволосого человека. - Помочь ему не хотите? Или он умер? Тогда уж лучше сожгите, пока какой-то дух в его тело не вселился.

Несведущая об амбициозных планах нового знакомого, Минерва с ещё большим недоумением на своём округлом лице уставилась на гнома. Не говоря о том, что сказанные слова из чужих уст также смутили её, но свою растерянность она старалась не демонстрировать. Разбойница опустила голову и согласно кивнула на предложение податься в Лломерин. Не такой уж и плохой вариант, учитывая любовь к ремеслу, задатки к которому достались от одного из родителей. - Скажите, милая, что здесь происходит? - поинтересовалась некромант, выпрямляясь и стараясь игнорировать очевидную нелепость своего внешнего вида. - Если вы не знаете, что тут происходит, то зачем подались сюда? - вопросом на вопрос ответила Минерва, с неким пренебрежением глядя на магичку. Она протёрла кулаком щеку, переведя взгляд разных глаз на седоволосого человека, который всё не приходил в себя. - Демоны, духи… мертвецы. Завеса здесь стала слишком тонкой. Топи уже не будут такими как раньше. И вряд ли Рейн – что бы она не задумала – сможет что-то исправить. Разве что оградить в дальнейшем людей от напасти жителей Тени.

Минерва пожала плечами, оглядываясь по сторонам. День уступает вечеру, а явь ясного утреннего неба таинству ночи. Может, это не ошибка и тело впредь будет дрожать только от холода. - Неважно куда, - честно призналась разбойница. - Лишь бы не задерживаться на одном месте.

Минерва вопросительно приподняла правую бровь. Слова гнома звучали несколько смехотворно, учитывая, что его товарищи сейчас спали мёртвым сном, а сам он едва справился демоном, утаскивающего тушку женщины, одетую в какой-то серый мешок. Любопытно о чём эта барышня думала, когда одевала нечто подобное в болота? Минерва отвернулся. Затем резво, неожиданно, приблизилась к гному. Девчонка была выше его на голову. - Мне надо уехать из Вал Форэ, - говорила спокойно, хотя дрожь в голосе едва улавливалась. - Поможете ли мне в этом? Взамен получите мою помощь.