Yambie

Антикварная лавка Эйлин Согласно словам отца пропавшей Минервы – лавка Эйлин находилась в нескольких кварталах от кузни, на рыночной площади. Антикварную лавку попросту нельзя было упустить из виду или пройти мимо неё, не обратив внимание на витрину, на которой располагались книги, статуэтки из дерева, глины или хрупкого фарфора, вычурного вида кинжалы, которые вряд ли пригодны для каких-либо боевых действий, ещё больше книг, вычурные на вид щиты, которые вряд ли пригодны для защиты на поле боя, свитки, трости, посохи, чайный сервиз и симпатичные белые туфельки. Настоящий рай для барахольщика. Впрочем, потенциальные покупатели ещё не видели, что находится внутри.

Анку согласно кивнул Дарио. На главную кандидатуру собеседника с храмовниками мог подойти любой человек из их группы, у кого хорошо подвешен язык и не является магом. Но одно слово Искателя могло приобрести куда значимый вес – оные агенты являлись чуть ли не элитой Церкви и даже сами храмовники их побаивались. Ведь не только маги, но и они могли стать главной целью Искателей, если кто-то из рядов святых рыцарей посмел нарушить закон или злоупотребить сверх меры собственной властью. - Я вернусь к той церкви, что на окраине города. Возможно, на этот раз хотя бы её ворота удастся открыть. Кстати говоря, присутствие мага рядом будет весьма полезно.

- Я бы также всё-таки посоветовал поговорить с этим храмовником по имени Рейн, - откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, сказал Анку. - И поговорить кому-то, чья фигура непосредственно связана с Церковью… или умело приврать… что он связан с Церковью. Мы не можем также идти в Топи вслепую – необходимо знать, что нас может ожидать впереди. А лучше того, что именно происходит в Топях могут знать только сами храмовники, раз они патрулируют эту местность по какой-то причине. Касаемо остального, - он пожал плечами. - Разделимся. Как вчера на небольшие группы по три-четыре человека или по парам. Узнаем, что находится в Церкви и что может рассказать Эйлин.

Анку нахмурился. Неспокойно нынче, говоришь, да? Потрошитель протянул ладонь к кармашку небольшой походной сумки на поясе и вытащил оттуда браслет с красными бусинками, оный который опустил на стол. - На окраине города заброшенная церковь. Внутрь, однако, не попасть – она закрыта изнутри, - потрошитель пожал плечами. - И, судя по тому, что почувствовала Лето – внутри может обитать либо маг, либо кто из жителей Тени. В любом случае кто-то, кто не хочет, чтобы его тревожили по крайне мере. Ещё кое-что… старый давно опустевший колодец рядом с церковью. Этьен обнаружил вход по нему, который уводит прочь от Вал Форе, - Анку пожал плечами. - Возможно, в Нахашинские Топи. Сохранность девочки для нас особой важности не играет в отличии от той же свиты, но если она всё-таки подалась в топи, то могла спуститься по этому ходу. Или, наоборот, она далеко не уходила и сейчас находится в церкви.

- А что кузнец-то сказал, к которому вы ходили вместе с Рино и Дарио? - ещё раз переспросил Анку в ответ на пересказывание очевидных для безопасности их группы вещей со стороны рыжебородого. - Что творится в городе или за его пределами? Или кузнецу известно что-то об этих наёмниках?

— Какой-то безумец замыслил ужасный по своим последствиям план. Некто собирается свергнуть династию неваррской короны. Я бы расхохоталась над тем, что услышала вчера, если бы эти люди при всех своих безумных намерениях не пытались уничтожить меня и вероятно, пропавших членов посольской свиты. Бархатный голос седоволосого потрошителя был скуп на эмоции. - Известны какие-то имена? И… Он повернул голову в сторону гномов, закинув правую руку за спинку стула. - Кузнец сказал что-то кроме пропавшей девочки? Возможно Анку повременил с вопросом, дав договорить гномам друг с другом, но задание само себя не выполнит, если другие будут больше заняты около-философскими обсуждениями о несправедливости бытия.

- И что же тот юноша? Обрел ли он то, чего искал? На короткое мгновенье повисло молчание. В первый раз Анку увидел его в Вейсхаупте – мальчишку нужно было сопроводить до Минратоса, который должен был стать его новым домом. Он, этот мальчишка, выглядел растерянным. Печальным. Он был похож на ребёнка, которого предали его родные родители – решив оставить свои обязанности как матери и отца перед ребёнком на попечение воли случая или не сохранив драгоценную тайну. Второй раз он встретил юношу около года назад в его новой обители. Светлой и уютной небольшой комнатушке, где он посвящал время рисованию. На нём была исключительно белая одежда. Он не выглядел счастливым. - Не знаю, - честно ответил Анку. По мере того, как в общий зал один за другим собирались участники их группы, Анку сказал следующее: - Что вчера случилось, между прочим? - обращался он теперь ко всем тем, кто находился недалеко от его столика. - Есть какая-то зацепка по поводу свиты? Или что-то на что можно было бы обратить внимание?

— Признаться, я не очень разбираюсь в людях, - прошелестела она, - пока они еще живы. Как думаете, — едва видимый кивок в сторону барда. — Порой люди выбирают то, что им не мило, добровольно. Страх. Боль… Анку хмыкнул, но улыбки на его губах не возникло. А кто разбирается? По-настоящему? Лучше самого Создателя? Лучше неведомого, нематериального опекуна, который всегда рядом? Даже смертный книгочей человеческих душ всегда будет упускать множество значительных маленьких деталей, делающих человека таким, какой он есть на самом деле. - Это естественно в человеческой натуре, - сложив пальцы в замок, сказал Анку. - В физическом и психологическом насилии над собой – вопреки всеобщим убеждениям и нашим чувствам – удовольствия мы получаем не меньше, нежели в светлых радостях жизни. А то и больше. Пусть даже подсознательно мы можем не признаться самим себе, но к смерти нас тянет в равной мере, что и к жизни. Анку поднял глаза к потолку. Вернул назад к морталитаси. - Знал я… одного такого юношу. Страх, боль… это единственные настоящие вещи, когда всё остальное теряет свой смысл.

За плечами Анку сорок пять прожитых лет жизни. Великое чудо, если с его ремеслом он доживёт до пятидесяти. Его больше не удивляли ни надменные аристократы, ни вспыльчивые желтороты, ни самоуверенные люди среднего десятки, смотревшие на него свысока и считавшие, что успели повидать в жизни всё, что только можно. Краем необычных глаз зацепить фигуру искателя, уплетавшего местные яства. Посмотреть на морталитаси и барда, в равной мере которые удовлетворяли свою потребность в пище. Беседуют гномы, а над головами каждого из группы словно повисло по одной хмурой туче. - Выделите месье Кари минуту покоя, - тихо говорит Анку морталитаси. - Ваш взгляд ему сейчас не мил.

30 фрументума Постоялый двор "Красное Солнце" Хоть Неварра являлась второй страной Тедаса, где маги считались полноценными гражданами, а не угрозой общества, и могли принимать участие в политике – никто из них не мог занять престол. После смерти старого короля Пентагаста отбирались самые близкие и дальние родственники, которые не просто носили фамилию Пентагаст – в них текла их кровь. До Диолектиона около полугода правил его двоюродный брат Август, пока тот не умер чахотки. Исключениями в потенциальные кандидаты королей всегда были маги, которые могли приблизиться к трону, только заняв место советников, да и путь к оной должности тернист. Странное чувство тревоги ложится на душу. Оно необъяснимо. Это как страх перед чем-то неизведанным. То, что чуждо своему личному понимаю бытия и мироустройства. Что есть что-то более зловещее образа смерти, и нагоняет страх одним лишь своим материальным воплощением. Смерть. Как понятно. И как сложно. Анку выглядел куда задумчивее, нежели прежде. Прислонив ладонь ко лбу, а пальцами другой придерживая края глиняной чашки с чаем, он сидел за небольшим столиком общего зала постоялого двора, где остановилась и латала свои раны после вчерашнего случая часть группы от Неварры и Орлея.

- Власть Диолектиона Пентагаста подходит к концу, люди отвернутся от него, чтобы короновать нового правителя. С ним придёт совершенно новая власть, а после – он объединит Неварру и Орлей. Захотят ли того их жители или нет, - жуткий смех вырвался из губ мертвеца, он пошатнулся, но остался стоять на ногах, слегка покачиваясь из стороны в сторону. - Он станет королём самого могущественного государства, которое только мог знавать весь Тедас. Он повергнет народ Кун, он повергнет сам Тевинтер! И Харон... Харон ему в этом поможет…

Маленькая пташка, нескладная и хрупкая, кто тебя обидел? Кто тебя разозлил? Улетаешь ли ты так рано из родного гнезда по собственной воле? Или кто-то насильно тянет в тебя в бездну взрослой жизни? С хорошими родителями – ты просто счастливый ребёнок. Ты всегда накормлен, ты всегда окружён заботой и лаской. Ты счастливый ребёнок, который искренне верит в светлые отголоски тёмного мира сего. Но есть и другие дети. Невинность покидает их с первым жутким хрустом костей и прозрачной пеленой солёных слёз. Мог ли браслет принадлежать девочке? Как память о ком-то из родных или амулет на удачу? Могла ли девочка целенаправленно его выбросить? Здесь нет воды. А Этьена нет уже третий час. Полезть обратно. Что он сделал. Но, не все так было плохо, на обратном пути, он повстречал Анку. Потрошитель с облегчением вздыхает, когда спускается вниз по верёвке и по пути встречает знакомую фигуру в синих латах. Оказывается, тоннель ведёт по дороге прочь из города – прямо к окраинам Нахашинских Топей, как мог предположить Анку. - Если Минерва была здесь, то она могла спуститься вниз по этому проходу, - говорил потрошитель, дёрнув плечами. - Вот только что ей делать в Топях. Он качнул головой после недолгого молчания. - Неважно. Скорее всего… нам придётся пойти туда тоже. Вскоре группа вернулась назад в город.

- Мы не раскрываем чужих имён, - хрипит мертвец. - А наши хозяева безлики. Мы здесь для того, чтобы остановить тех, кто ищет правду. И не только пропавшей свиты это касается.

Оживший труп — Кто послал тебя? Тело – не более чем искривлённая оболочка, соответствующая стандартам красоты смертного общества или личных вкусов одной личности, неприметная или отталкивающая на вид. Тело – ходячая ложь из плоти, крови и костей. Настоящая истина кроется внутри. Она бессмертна. Она бесконечна подобно звёздам чистого ночного неба. Тело пока что далеко от естественного разложения, но уже тянется к объятиям природы. Ноги дрожат, руки, что мокрые тряпицы, а за маской – приглушённый хрип. Больше нет нужды дышать. Больше нет нужды испытывать боль. Больше нет нужды быть живым. Но есть некая необъяснимая тяжесть. Одежда – неудобная, душная, колючая. Нет. Тело – неудобное, душное, колючее. - Грязное создание, - хрипит оживший труп, едва стоя на ногах. - Не найти тебе покоя в собственной смерти… Заброшенки - Надо как-то туда проникнуть. Может, стоит разделится? Я через окно пролезу, пошумлю по громче, а вы зайдете с черного хода. - Может лучше для начала всё-таки узнать, что там внутри? - поинтересовался Анку, приподняв бровь. - Демон или одержимый… Мужчина отошёл в сторону, спустившись на пару ступенек вниз. - Посмотрим для начала хотя бы – есть ли здесь вообще чёрный вход.

- Вряд ли только откроется, - сказал Анку, коснувшись ладонью к деревянной поверхности двери и попытавшись оттолкнуть от себя. - Должно быть заперта с другой стороны. Мужчина осмотрелся по сторонам. Выбить окно или дверь, но это может привлечь внимание тех, кто находится внутри – демоны ли это или одержимый. Обогнуть церковь, чтобы найти чёрный ход или уже разбившиеся окно, чтобы проникнуть внутрь без лишнего шума – варианты более чем приемлемые.

Это был тяжёлый бой, но мы выстояли две калеки, ага Результаты Рино 1ХП (изначальное 3) – урон от наёмников. Кари 1ХП (изначальное 3) – урон от наёмников. Выбыли Петро – урон от наёмников. Дора – урон от наёмников, кровотечение, оживший труп лидер упал, едва опять успел встать. Дарио – урон от наёмников, кровотечение, активация приманки сорвалась. UPD. Последнее обновление Предметов в Наличии

Заброшенки - Внимательными к здешним мелочам должны быть все, - тихо сказал Анку, рассматривая заброшенные домики. Чтобы обыскать их все потребуется время и немалое. Девочка могла находиться в любом из них, не исключая церкви. Тут заговорил шевалье. Он указал в сторону упомянутой священной обители – с её стороны доносилась приглушённая мелодия, отдалённая напоминающая звуки музыкальной шкатулки. Группа направилась к её воротам.

Заброшенки Общее окружение заброшенной местности Вал Форэ занимал пустырь. Здесь находилось несколько полуразрушенных домиков, одноэтажная каменная церковь, почти не утратившая своего величия, да широкий колодец в самом центре. Любопытным и озорным малолеткам, как правило, нравятся такие места. Здесь они могут ощутить себя искателями приключений, бесстрашными авантюристами и расхитителями древних гробниц. Здесь нет навязанных правил от общества взрослых – здесь они хозяева своей жизни с иллюзорным ощущением свободы и неведением непредсказуемости завтрашнего дня. Анку подхватил маленький камешек. Отдалённое эхо звонкого соприкосновения о сухую поверхность маленьким предметом – когда камешек бросают в колодец. Здесь нет воды.

Вторую карту в руки новых знакомых старик-кузнец не мог предоставить, кроме ручной тележки, которую можно было взять из склада. Хозяин нервничал. Недоверчиво смотрел в сторону светловолосого человека, кажись, понимая – этот мужчина мало чем поможет и вряд ли вовсе захочет помогать. На сердце упал тяжёлый камень, ноги подкосили, но не оставалось больше сил на то, чтобы испытывать злость. Злость на людей. Самых низших и подлых существ бытия, которых только сотворил Создатель. И, тем не менее, прежде чем вернуться к креслу он передал гномам три целебные настойки. А вместе с тем и имя главнокомандующего местного ордена храмовников. Рейн.

- Если вам нужно узнать что-то конкретное из местных сплетен, то вам лучше к Эйлин. Её антикварная лавка находится на рыночной площади, в нескольких кварталах отсюда. Старик покачал головой. - Я знаю, что в Нахашинские Топи Минерва отправилась одна. Из кузни пропал короткий тесак, а также карта оной местности. Не знаю, что она собиралась там искать. Не знаю жива ли она ещё и не тронули её те же храмовники, ошибочно приняв за одержимую.

Кузнец вылупил глаза, уставившись то на одного гнома, то на другого, не веря в то, что они говорят, и разразился ещё более громким смехом. - Так вы оказывается ещё большие дурни, нежели я только мог предположить! Вы и правду не в курсе, что творится за пределами Вал Форэ? Постепенно смех стихает. Лишь дёргающиеся плечи выдают приподнятое настроение хозяина. - Ну, нет! Средь своих немногочисленных близких родственников магов я не знавал и таковым я тоже не являюсь. А уж Минерва давно перешагнула тот возраст, чтобы я прекратил беспокоиться о том, что Создатель вдруг решит наградить её магическим даром. Он покачал головой. - Нет… нет, я говорю о Нахашинских Топях. В последнее время храмовники никого не пускают туда. Успокаивают народ и просят не переживать почём зря, ибо проблема незначительна – парочка сбежавших из Круга магов. Ничего удивительного, пташки захотели свободы, пташки за это горько расплачиваются. Хотя я знаю – там творится нечто жуткое. И моя девочка сейчас находится там. Голос задрожал, но кузнец продолжал говорить: - Создатель свидетель – я не без греха. Я был не лучшим человеком по жизни, не лучшим мужем и отцом. Но никто не имеет права обвинять меня в том, что я не пытался поговорить с главой храмовников, чтобы меня пустили в Топи на поиски дочери. Она мой единственный ребёнок, я отдам жизнь за неё… если вы пришли помочь, - неровных вздох. - То прошу… помогите. Взамен я помогу вам.

Старик громко засмеялась, хлопнув себя ладонью по колену. - Уж скорее это кто-то под влияние Минервы попадёт, нежели наоборот, - говорил он сквозь смех и протягивая руку к ближайшей бутыли с алкоголем возле кресла. - Будь ребёнок, будь взрослый... мой маленький разбойник. Я-то надеялся, что она пойдёт в нашу драгоценную, но ныне покойную хранительницу очага. Вырастит покладистой и тихой, примерной – пусть и не без греха – жёнушкой. Но в ней, увы или нет, разбушевалась моя дурная кровь. Он откупорил пробку, но не спешил пока делать глоток. - Знаю, куда она пропала. Вот только как бы я не пытался и как не уговаривал – меня туда не пускают. Никого туда не пускают, кроме храмовников, - старик приблизил краешек бутыли к губам. Прошептал: - Раз говорите, что в Вал Форэ не спокойно нынче… то знаете где ещё более неспокойно?

Блудливая дочь. Что этот человек, эти гномы подумали о Минерве, когда впервые услышали о ней? О том, как часто она сбегает из дому и пропадает на несколько суток? Маленькая падшая девочка, которая в слишком раннем возрасте познала порок. А она была порочна. Но порочна подобно её отцу – бывшему головорезу, губившему за деньги, еду и кров чужие жизни. Сейчас… это в прошлом. Кара настигает грешную душу тогда, когда наступает правильный момент для торжества справедливости и мщения. — На мосту, в десяти минутах ходьбы от этого места. Если девочка способна избежать такого, бояться кузнецу нечего. Дверь открылась. Их впустили в небольшую комнату, освещённую оранжевым светом нескольких свечек. Горел камин, стоял запах вина и эля, а в кресле сидел сам хозяин кузни. Кроме шрама на лбу в его внешности при внимательном рассмотрении примечательными были глаза – карий и зелёный. Оная аномалия встречалась не реже видоизменённого оттенка глаз у потрошителей в результате употребления подготовленной для ритуала крови дракона или виверны. Разница лишь в том, что это из разряда естественного распределения даров природы. - Ирен, как понимаю, сказал вам, что дочка моя пропала? - начал хозяин кузни. - А куда именно она пропала – сказать он не сказал? Или сказал предположительно, чтобы языком почесать?

На какое-то время повисло молчание. Раздавались только стуки капель дождя по поверхности камня, метала и тёмно-красных листьев, которые впредь встретят свою погибель лишь с первым снегом. - Вы правда хотите помочь? - спросил хозяин кузни. - Или вы просто пришли меня успокоить ложной надеждой на то, что моя девочка как-нибудь да найдётся? Молчание. - Если последнее, то лучше уходите. Я сыт этим по горло.

- Ми... Минерва? - оживился затворник поневоле. - Она с вами? Моя девочка, она с вами? Подождите, прошу вас, подождите! Не уходите! Звук шагов, приближающихся к входной двери, однако оную не открыли, как и не спешили впускать гостей, которые упомянули имя непутёвой дочери. - Вы... что вам нужно? - на незнакомцев смотрели через глазок, голос кузнеца звучал более ясно. - Что вам нужно от моей дочери?