Yambie

- Кузня сегодня не работает, - раздался ответ за закрытой дверью. - Если вы вдруг слепы или просто на голову отбиты... приходите на следующий день! А ещё лучше – вообще не приходите! Следом раздался кашель и звук бьющихся друг об друга бутылок. - Ах, демоны тебя забери!

Дора и Кари - Молодые люди, позвольте дамам пройти! - пропела "Элиза" кокетливым голоском и захлопала ресницами. Имя королевского неварранского рода определённо могло привлечь внимание знати. Знати, а также охотников за головами. Лишённых какого-либо сострадания и чувства милосердия хладнокровных марионеток в руках тех, кто яро желал остановить экспедицию по поискам пропавшей свиты. Впрочем… это имя, скорее всего, могло быть уже известно им с самого Вал Руайо. - Айседора Элиаде-Пентагаст, - неописуемая ненависть была вложена в слова человека в чёрной маске по отношению к чужестранке и последовательнице культа смерти. - Ваша голова будет очаровательно смотреться на пике копья. Взять их! Наёмники обнажили клинки, приготовившись напасть на девушек.

К окраине Города Дождь постепенно усиливался. К тому моменту, пока группа обустраивалась в постоялом дворе, улицы опустели, но за окнами горели фонари и свечи, выдавая движущиеся силуэты жителей Вал Форэ, как и их гостей. Заброшенки – как попроще называли покинутые и оторванные от остальной части города здания – находились на самой окраине Вал Форэ. Самих зданий, как отметил хозяин "Красного солнца", было немного – несколько полуразрушенных жилых домов и одноэтажная, но высокая каменная церковь. За вызвавшимся в добровольцы разведать местность шевалье вышли следом магесса стихий и белокурая убийца, а вместе с ними и потрошитель. Они пересекали малонаселённый проулок города, который должен был привести их к Заброшенкам, однако путь им преградили – как теперь можно осмелиться выразиться – старые знакомые в чёрных масках.

Разговор гнома и хозяина постоялого двора не обошёл слухом потрошителя. Когда подал голос шевалье, два фиолетовых осколка теперь были обращены к нему. Пусть Этьен был незаменимой боевой единицей отряда, но после того случая в поместье Ривьера он продемонстрировал, что в делах мирных от него больше вреда, нежели пользы. - Я бы посоветовал не разгуливать по одиночке, - негромко сказал Анку, отпивая глоток вина из кубка. - Пусть к заброшенным зданиям пойдёт кто-то ещё.

На вопрос гнома трактирщик сам неопределённо дёрнул плечами. - Может и случилось, - задумчиво произнёс хозяин "Красного солнца". - Минерва... девочка такая… как говорят… всё играет да не успокаивается детство в заднице! Как-то отец её оставил свой пост и обыскал почти весь город. А потом оказалось, что она вовсе находилась несколько суток в деревушке за границей Вал Форэ! Создатель милостив, чтобы крошку её же любопытство не погубило… не переживёт старик этого.

- Да и не приходил он вовсе, судя по всему, - нахмурился трактирщик. - Хотя Создатель свидетель – что я, что моя благоверная, что сестра его с племянником приглашали да звали! Чего в кузне своей сидеть сутки напролёт... да и... ещё в такое время суток! - он опустил голову, хмыкнул. - Хотя может он бы и пришёл, если младшенькая его, Минерва, воронёнок четырнадцати лет от роду, опять куда-то не запропастилась. Вот теперь сидит он дома, переживает, а она, должно быть, с другими детишками сейчас пережидает дождь, небось, в каком-то заброшенном здании на краю нашего города. И вернётся аж под утро. А как вернётся – опять люлей от отца получит. Ничему жизнь этого ребёнка не учит.

- А чья тут свадьба у вас? Местные или проезжие по дороге брачуются? - У дочки моей свадьба! - весело пробасил трактирщик, а через минуту гному принесли горячий грог в глиняной чаше с причудливыми растительными узорами. - Выходит замуж за племянника моего старого друга, - он оглянулся по сторонам, почесав макушку. - О… только, похоже, нет его здесь нигде. Ещё через пару минут принесли обещанный мясной рулет приправленным Лломеринским красным. К нему прилагался поджаристый черный хлеб с солью и сам красный соус разбойничьего востока. Недалеко от барной стойки Элиаде принесли варёное пшено с изюмом, а Анку всё-таки остановил свой выбор на излюбленном вине и куском Старкхевенского пирога с рыбой и яйцами. Хотя вряд ли рыбу для этого блюда привозили из самого Минантера, а больше довольствовались плодами Недремлющего Моря. — А после пройдемся по торговым рядам. Что вы думаете? Оставшиеся могут присоединиться к этой, хм… церемонии. Текущая обстановка в заведении приносила лёгкое чувство эйфории, но усыпляла бдительность. Соблазнительные дары энергичного потока жизни цепляли глаз, пробуждали желания, которые давно находились в спячке. Фиолетовые осколки смотрят на молодую невесту с тем же интересом, что глаза барда, позволявшего себе излишнюю – как мужчина по отношению к чужой женщине – вольность в знаках внимания, рискованно которые переходили в двусмысленные ласки. Верно. Ничем хорошим эта затея не закончится. - Осмотреться в любом случае стоит, - сказал Анку, вернув свой взгляд Элиаде. - Мы не знаем, с кем имеем дело. В окнах души что-то вроде вопроса. Мимолётного. Незначительного. Он рассеялся, едва тонкие губы коснулись краёв чаши с кроваво-красным нектаром внутри.

Шумно. Душно. Хотя в нос не бросался запах дешёвой выпивки и исключительно выпивки. Нет. Это была смесь корицы и свежеиспечённого хлеба. В голове невольно раздался соблазнительный хруст выпечки, отчего потрошитель закрыл глаза и облизал губы. После бойни и применения Ауры Боли чувство голода особенно острое. Но отвлекаться на еду и общее веселье вокруг Анку не спешил. — Вам знаком этот город? — обратилась она к Анку. — Если наши преследователи где-то тут, лучше держаться рядом. - Я бывал здесь год назад, - ответил мужчина на заданный вопрос, глядя в сторону весёлой невестки в белом платьице и её не менее жизнерадостного суженого в этот дождливый, но радостный для них лично день. Желторотые. Наивные и глупые. - И… здесь мало что изменилось, - фиолетовые осколки, наконец, посмотрели прямо на морталитаси. - Если тоже собираетесь осмотреться, то лучше оденьтесь потеплее. Дождь не большой, но мы вправе считать, что на улице зима уже наступила. И далеко не милостивая. Тем временем раздался голос трактирщика за барной стойкой, к которому обращался Рино. - Горячая еда, горячие напитки, вино, масляный суп, жареный или копчёный картофель с приправами, глинтвейн, - начал перечислять трактирщик, - к тому же у нас сегодня день особенный, вопреки непогоде! Что вы не попросите – у нас это будет! Но такому гостю я могу предложить вкуснейший во всём Тедасе эль, после пары глотков которого вы будете словно парить над землёй, а также мясной рулет, приправленный Лломеринским красным соусом! Посетители без ума, лучше поспешите с выбором, если хотите отведать! Нонче этот соус в наших просторах очень редок!

Грааль скорбей несем по миру мы - Изгнанники, скитальцы и поэты! Максимилиан Волошин "Corona Astralis" ♫ Орлей – большое государство на юго-западе Тедаса, но как далеко до пределов границ простираются традиции Империи Масок? От амбициозного и изысканного Вал Руайо, столицы величественного государства, от древнего Халамширала, по сей день хранившего память об утрате эльфийского наследства. А тотчас неописуемые рамки их жестокости по отношению к людям, некогда совершившую ими веками назад – великая ли ошибка, подстать лишь человеческой подлости, звон справедливости или эхо отчаяния. Но ныне утраченного не вернуть. Вал Форэ был палитрой, здесь находились самые разнообразные краски мира сего. От коренных жителей Орлея – аристократы, шевалье и барды – вплоть до приезжих наёмников и торговцев из Вольной Марки, Тевинтера и Андерфелса, державших здесь собственные лавки с антиквариатами, товарами для алхимии, одеждой и оружием. Постоялый двор "Красное солнце" радужно принял своих новых гостей. Не только тёплым кровом, сытной едой, но и весельем в общем зале. Похоже, у хозяина заведения сегодня был праздник, а конкретно – у его дочери, которая отмечала своё новобрачие. Огни двора горели ярко. Вновь пошёл дождь.

Анку нахмурился. Могли знать раньше. Могли пойти по следам группы, могли опередить её и ждать, если были уверены, что до назначенной точки схода они в любом случае доберутся. А может кто-то из наёмников состоял в числе экспедиции и мог доносить о дальнейшем её продвижении другим агентам. Этой догадкой, однако, потрошитель не стал делиться. - Вал Форэ не большой город. Но и не маленький. Придётся обращать на внимание на любые зацепки, а они вряд ли будут явными. Анку дёрнул плечами. Лекарства. Бинты. Мази. Он справится. - Значит, по прибытию в город, необходимо в первую очередь осмотреть местность, в которой остановимся на ночлег. Пока морталитаси помогала раненым, Анку подошёл к своей лошади. Милая малоразговорчивая сестрица называла его Чернушкой из-за чёрной как смоль масти, а после событий в Лесу Планасен передала поводья в руки своего названного старшего брата. С тех пор лошадь называли Нюктой… и Нюкта не очень был рад тому, что он больше не Чернушка. - Обработайте раны, - сказал остальным Анку. - После – незамедлительно едем дальше в Вал Форэ.

Принудительно нанести вред себе – взять под контроль кровь и кости, взять под контроль чужие жизни, чужую судьбу, охваченную неопределённостью бытия. Сжать духовную материю в невидимый кулак. Они содрогаются. Они не понимают, что сейчас с ними произошло. Искрами молний боль проходит по всему телу. Свежие увечья оставят свой след внутри тела, а как доказательство их существования – агатовая кровь за чёрными масками, брызнувшая из приоткрытых губ нападавших и так не отведывавшей веками романтизированной желанной свободы, подобно отчаянным демонам, оказавшись в очередной клетке. Кого-то не хватало на поле боя. Седоволосого воина с парными боевыми топорами. Он скрылся за высокими деревьями, подальше от чужих глаз и упал на колени. Из губ вырвался кровавый кашель. После – потрошитель с жадностью вдыхал воздух. Это ещё не конец дороги. Пока он не встретит Киян… это не будет концом. ❃ ❃ ❃ — И зачем карету ломать? — возмущенно присоединился он к хору вопрошающих. — Чем им карета помешала? - Может, хотели разом избавиться от половины группы, - подал голос вернувшийся потрошитель. Он подошёл к мёртвому телу одного из наёмников, присев на одно колено и попутно вытащив из сумки чёрную маску – идентичную той, которую была на покойниках. Анку зажмурив глаза и протёр пальцами переносицу. - До Вал Форэ нам добираться ещё часов восемь, - примерно прикинул он оставшееся время пути до назначенного места. - До вечера доберёмся, если продолжим путь, но… но боюсь, что за нами также вышла слежка, - Анку встал на ноги и окинул взглядом присутствующих, подмечая кто насколько целым выбрался из боя. - Впредь стоит ждать от этих людей неприятностей, кем бы они не были и намерены ли дальше попадаться под ноги.

Результаты боя Анку 2ХП (изначальное значение 4) – урон от наёмников, аура боли. Этьен 3ХП (изначальное значение 4) – урон от наёмников после падения с лошади. Дора 2ХП (изначальное значение 4) – пожар в карете, урон от наёмников. Рино 3ХП - ваще не трогали. Дарио 2ХП (изначальное значение 3) – пожар в карете. Активирована приманка, урон от наёмников избежал. Предметы в наличии Рино – одна монета каприз. Анку – 4 монеты капризы. София – Тесак. Если в результате броска кубика на атаку вышло 12, 13, 18 - противник теряет дополнительное очко здоровья. Подлежит обмену (3 монеты капризы) Дора/Петро – настойка бодрости х2. Приняв настойку у персонажа в течение одного раунда появляется возможность выполнить две атаки. Подлежит обмену (одна штука - одна монета каприз) Дальнейшие обсуждения продолжаем в общей личке)

Их было шестеро, включая самого седоволосого воина – одного из немногих учеников ныне мёртвого драконоборца Хеймрика, который нёс запретные знания потрошителя. Их выбрали по той или иной причине, за те или другие заслуги. Их корни не в обязательном порядке брали своё начало из золотых недр Церкви Орлея или холодных каменных лабиринтов Некрополя Неварры – так случилось, что они отдали клятву верности одному из государств, чья вражда длиться уже как не одно столетие. С другой стороны – возможно у них не было выбора. Фиолетовые осколки смотрят в сторону молодого гнома. Кем бы не приходилась ему Малик и какие чувства к нему она не испытывала, но в совершённом ею поступке Анку ощущал подлость. Мальчишкой он был вспыльчивым и упрямым, не умел контролировать собственную агрессию по отношению к окружающим. Он не стал бы терпеть, не стал бы подчиняться чужой воле. Оскалил острые клыки. Зарычал бы, как бешеная собака. Но сейчас он намного старше. Анку не доверял шевалье. За последние сутки он показал себя своевольным и до глупости кичливым человеком. Шевалье как будто не понимал или не хотел понимать того, что сейчас происходит. Анку не доверял ему, вопреки тому, что от орлесианца была большая польза во время схватки с одержимым Эммануилом и людьми в чёрных масках. Айседора Элиаде-Пентагаст – барышня высшего общества, как, впрочем, и Лето Анаксас. Ледяные королевы Неварры и неприкасаемые мира сего. Подобного не сказать об энергичной Софии, но… в отличие от светских дам девчушка не казалась совсем уж простенькой и понятной на вид. Не говоря о настоящей причине её пребывания в этой группе. Искатель, бард и рыжебородный помощник Элиаде – о них Анку мог немногое сказать, если совсем ничего. Однако они не вызывали каких-либо сомнений и даже в надёжности Петро потрошитель был более чем уверен. - Выдвигаемся! Выстроившись в цепочку, – центральным звеном которой была карета морталитаси, – группа двинулась в путь. Чёрная лошадь на которой сидел Анку шла впереди всех, направляя в Вал Форэ. Три дня по имперскому тракту. Одна остановка в небольшой таверне, почти точной копией «Когтя Виверны» в Вал Руайо. Вскоре и она скрывается из виду за тонкими ветвями деревьев, с которых пока ещё не спешила спадать огненно-жёлтая листва. Тропинка сужалась. Редко кого можно было бы встретить по дороге. Однако покой продлился недолго. - Подождите, - сказал Анку, обратившись к тем, кто находился позади него, и тем самым остановив движущуюся цепочку. - Вы ничего не слышите?

- Сначала выполнит задание, потом уйдёт, - не допуская возражений, ответила она. Хотя, разговор со своим подопечным ещё был впереди. Но в его согласии она не сомневалась. В фиолетовых зеркалах души промелькнула что-то вроде упрёка по отношению к гномке. К тому, что она распоряжается свободой мальчишки, когда оное право теперь должно быть у него. Однако никаких слов по этому поводу не последовало. Более того - это не должно интересовать потрошителя. Важнее всего их задание. Остальное... вторично. - Так и быть, - сказал Анку, вставая с кровати. И да хранят тебя, Малик, Безымянные Боги. Где ты бы впредь не оказалась.

- Я ухожу, - сразу перешла к делу. - Срочный заказ Её Святейшества. С вами останется мой парнишка. Толковый мальчик. Хороший боец, отличный шпион. Анку хмыкнул. Я ухожу. Любимая фраза женщин, своими действиями которые особо западали глубоко в душу и овладевали сознанием, заставляя забывать обо всё остальном в жизни. Два фиолетовых осколка посмотрели в сторону той, кто стояла у самого порога его комнаты. Эта женщина была серьёзна. - А разве толковый мальчик не собирался сам куда-то уходить? - спросил Анку, припомнив вчерашний разговор с гномом.

- Анку, срочно, - сказал она, в приоткрывшийся просвет. За дверью послышалось тихое шуршание. Шелест ткани. Уставший вздох. Окна плотно прикрыты занавесками, не пуская внутрь солнечный свет вовсе или же только минимальное его количество, а в воздухе всё ещё витал запах благовоний. - Заходи, - раздался хрипловатый голос седоволосого гостя таверны. Мужчина сидел на кровати, спиной к гномке. Рука нащупала рядом рубашку из грубой ткани, которую он быстро на себя накинул. Кажется, он только проснулся. - Что случилось?

Однако собственная репутация сейчас совершенно не волновала господина Ривьера. Его жизнь… нет, жизнь его жены и детей. Упоминание одержимого лишь подстегивало сильнее желание вернуться в родное поместье. - У меня есть… люди, которые позаботятся об этом, - прохрипел Эммануил, сжимая в ладони лекарство для Леони. - Как и о сохранности работы… некоторых слуг… в нашем доме, - уже на шепот перешёл аристократ. - Не говоря об их жизнях… Он закрыл глаза. Плотно сжал губы. Эммануил ощущал слабость. Одной лишь ходьбой дорога домой принесёт много хлопот, но подолгу оставаться в таверне он не намеривался. Не осознавая наверняка, за пределами сна и яви, но его ждали. ❃ ❃ ❃ Спустя время окрепнет здоровьем Леони. Семья выйдет в свет, как будто никаких обрушившихся на них невзгод не происходило. Пойдут, однако, новые слухи – слухи о том, что семья Ривьера планирует уехать в Неварру, оставив позади свои орлесианские корни. А до тех пор, в случае необходимости, чета могла предоставить убежище экспедиции в своём поместье, если та вернётся в Вал Руайо. В день же, когда израненный Эммануил покинет таверну, чтобы искупить вину перед своей женой, Анку появится в общем зале «Когтя Виверны», где сейчас находились все без исключения из их новоявленной группы. Речь была краткой. - С завтрашнего утра отправляемся в Вал Форэ. Как и не требовала она каких-либо дополнительных объяснений от потрошителя. В комнате, где перемешались запахи ладана и крови, зажгли новое благовоние.

- Как это случилось? Вы не можете совсем ничего не помнить. Может ли быть, что это как-то связано с посольством. - Посольство… Эммануил закрыл глаза и опустил голову. Пустил пальцы в светлые волосы, причесав их назад. Мягкий запах благовоний. Резкий запах крови. Что это за комната? Чья это комната? - В тот день… когда свита должна была уехать назад в Камберленд, - тихо говорил аристократ. - Миккаэль Ландгер сказал, что им необходимо посетить Вал Форэ… в виду того, что там у них есть кое-какие неоконченные дела. С ним отправилась его двоюродная сестра, Малка, и сам посол. Возможно, кто-то ещё из свиты… раз вы здесь. Я не знаю. Я не могу вспомнить точно. Нахмурился. Расправил плечи. - В тот день, я допоздна засиделся в библиотеке. Дети и Леони уже давно спали. Я направлялся к своему ложе, чтобы самому забыться крепким сном, как услышал какие-то звуки, доносившиеся со стороны парадного входа. Скрип дверей, осторожные шаги, отдававшиеся глухим эхо, неразборчивый шепот… я думал это кто-то из прислуги. Но когда я пошёл проверить, то… я не помню точно. Наверняка. Но я как будто упал… упал с лестницы, да. Меня намеренно кто-то толкнул, не успел я спуститься и на пару ступенек ниже. А дальше как в тумане. Я видел, но я не действовал. Вернее… я больше не был хозяином своего тела. Но тот, кто взял власть надо мной – воли у него было не больше, нежели у меня. Эммануил облизал губы. - Леони… прошу вас, если моя жена умирает, то я должен быть с ней. Я должен найти лекарство, если в моих силах исправить то, в чём я косвенно повинен.

- Зачем вы здесь? Что вам от меня было нужно? - Что мне от вас нужно было? - недоумённо переспросил Эммануил, осушив бокал с водой. - Определённо ничего. Ни-че-го. И при иных обстоятельствах – обстоятельствах, когда моё тело не контролирует какая-то чужеродная сущность – я предпочёл не навещать вас вовсе и не задаваться вопросами о том почему вы вернулись в Вал Руайо. Замолчав, аристократ сощурил глаза в попытке осмотреть комнату и присутствующих здесь людей. - Тот демон, - задумчиво произнёс Эммануил, вновь вернув свой взгляд Элиаде. - Вы ведь изгнали того демона? И... и именно ему вы были нужны... как новая оболочка.

- Месье Ривьера, - тихий голос не увещевал, но требовал. - Посмотрите на меня. Вы меня узнаете? Мы можем вам помочь, только скажите правду. Вы знаете правду? Бледно-зелёные глаза аристократа посмотрели прямо на морталитаси. - Мадмуазель Айседора? - звучит в голосе искреннее удивление от присутствия той, с которой пути должны были разойтись навсегда около месяца назад. - Я думал вы уехали... уехали в Вал Форэ. Вместе с мадмуазель Малкой и месье Ландгером, а также Таулером... Щека горела. Но, кажется, Эммануил совладал с собой и успокоился. - Можно воды? Я... мне трудно собраться с мыслями...

Чужие слова растворялись в воздухе. Как осенние листы, уносимые с веток зимним ветром. Как маленькие камешки, падающие с высоких скал в бездонное море. Он не воспринимал их. Ему трудно было их сейчас воспринимать. Ваша жена отравлена. И если ей не помочь, она умрёт. - Нет... нет, - дрожат плечи, срывается голос. Будучи одержимым, вы травили её. - Нет! Я бы не сделал с ней такого! Hе сделал! - кричал Эммануил, предпринимая попытку встать с кровати. - Я не могу здесь находиться! Я должен быть с ней! Я должен быть с нашими детьми!

- На какие вопросы? - прохрипел Эммануил. - Я… нет. Нет! Я не могу сейчас здесь находиться! - начал кричать он. - Моя жена, она… Тишина. Страх, недоумение, ярое нежелание верить в то, что происходило в последний месяц. - Создатель, - аристократ опустил голову, закрыв лицо ладонями. - Я не мог с ней так поступить… ради наших детей попросту не мог!

За трактирной стойкой - До моих чувств и мыслей никогда никому не было дела, - усмехнулся он. - Поэтому, и мне нет дела до чужих. Я сам по себе. Он оглянулся на курящую в углу гномку в шляпе: "Почти..." Краем глаз потрошитель посмотрел в туже сторону, что и гном. Хмыкнул. - У меня не было родителей, - решил поделиться Анку. - Даже просто опекунов, которые относились бы ко мне как к родной плоти и крови, - укол зависти, незаметный и незначительный. - Однако… у меня есть братья и сёстры. У самого Анку не было детей. Ни родных, ни приёмных, ни тех, за которых он нёс бы ответственность как наставник. - Распивать алкоголь в одиночку большого удовольствия особо не приносит, - наполняя опустевшую чашу вином, говорил Анку. - Не против, если в ближайшее время я составлю тебе компанию в этом деле? Вечерний Допрос Гостевая комната, в которой остановился на ночлег Анку и где находился сейчас Ривьера, не отличалась чем-либо примечательным. Здесь была кровать с чистой простыней, одеялом и подушкой, несколько шкафчиков, чьё содержимое было либо пустым, либо хранили ту же аптечку, полупустые бутылки из под алкоголя или деревянные фигурки солдатиков и животных – лошадей, драконов и собак, которых в суровом Ферелдене называли мабари. При входе, однако, улавливался мягкий запах неопределённого вещества, а на одном из шкафчиков можно было бы заметить глубокую чашу, внутри которой тонкая палочка испускала шлейф дыма – такое можно было бы найти в просторах дальнего востока. Кажется, потрошитель использовал это в качестве успокаивающего средства. - Кто…? - Эммануил поморщился, когда попытался принять положение сидя на кровати. Неправильный вопрос. - Где я? И… Леони? Моя жена, где она сейчас? Как она?

Отпив глоток вина, Анку снова посмотрел на гнома. Более внимательно, изучая внешние черты. Около тридцати. Столько бы ему он дал лет, если предпочёл не заводить разговор и придерживаться поверхностных суждений о незнакомце. Мальчишка. Иначе теперь не скажешь. Разумеется, по сравнению с другими расами народец Камня по внешним чертам взрослеет намного быстрее. - Людям, гномам и эльфам нет, и не будет дела до твоих чувств, - говорил Анку, не сводя внимательного взгляда с молодого гнома. - И те края, в которые ты собираешься – они исключением не будут. Лишь для некоторых твои слова, действия и само существование приобретут ценность. И впоследствии не так уже и важно кто ты на самом деле. Ещё один глоток из чаши. - Легко не будет. Но результаты пережитых трудностей, как правило, окупаются. В той или иной мере. Не поддержка. Не слова доброй воли. Потрошитель говорил так, как оно обычно случается в жизни. Юнцы готовы продолжать бороться. Старики смиренно кланяются.

Он бы улыбнулся. Но, кажется, не умел улыбаться. Пальцы коснулись краёв чаши, в которую налили вино. Бутыль он попросил оставить – сегодняшней ночью о мечтал забыться крепким сном… если представиться такая возможность. - Как всегда? - задумчиво произнёс потрошитель. - Так тебе каждый день всякие девки в беде мешают до пристани добираться? Пристань… удивительное слово. Удивительно оно тем, что выходит из уст ребёнка камня. Анку всё же предпочёл бы не расспрашивать об этом. Жизнь слишком непредсказуема, слишком широка, чтобы дети Создателя, Древних и Забытых Богов, плавились в одном и том же котле и держали себя в вечных ограничениях установленных традиций.