Yambie

Погреб - Ой! - шарахнулось существо и подскочило. Не вздрогнула. Не подскочила. Даже не закричала. Только удивленно вскинула брови и поджала губы, чтобы сдержать смешок. Ну кто бы сомневался! - Кто вы? Мама говорила, что таких здесь больше нет, -прохрипело оно. - Есть только "белые", а "такие" остались там, - существо оскалилось в улыбке и двумя руками сжало ключ, висящий на шее. - Белые? Рубиновый взгляд не упустил из виду ключик. Задержался на ладошке, которая его сжимала, а затем подняли на искаженное личико. Улва слегка улыбнулась этому... очаровательному созданию. - Мы пришли... погостить. Наша дорога была долгая. Тяжелая. Мы очень устали, - на какое-то время задержала молчание. - Мое имя Улва. А этих мужчин можешь звать Полом и Тео. Пол тот, кто пониже.

Погреб - Это ребенок, - наверно тот тоже помнит, чем тогда все закончилось. Создатель, сколько еще таких историй по всему Тедасу. И везде одно и то же. - Я не уверен, но я не чувствую в ней демона. Ребенок? Да быть того не может. Как этот ребенок… Рискует. Осторожные, в какой-то мере неуверенные шаги. Улва подошла к девочке ближе, но сохранила должное расстояние между собой и ей. Она не знала, что с ней случилось. И как долго живет... именно так. Просто стоять и смотреть? Чуть согнув колени, Улва негромко обратилась к ребенку: - Эй?

Группа с временной деменцией Скелеты. Еще больше скелетов. А может и сыр. С плесенью. Очень древняя плесень. И скелеты. Очень древние скелеты. Вопросов возникло много, но Улва ничего не спросила у мужчин. - Ну что, пошли? Лишь кивнула в ответ на предложение пойти в погреб. Живые? Сомнительно. Относительно-живые? Вполне вероятно.

Она осталась. За один миг стала матерью троих очаровательных детей. Мага-стихийщика, мага духа и рыжего разбойника, в котором сидел еще один маг-стихийщик. Все мальчики. А хотелось девочек. Впрочем, если среди развалин найдутся более-менее пригодные на вид платья, то положение можно было еще исправить. Силой. Основами дипломатии. И дерзкими бутонами. Демоны их забери. Вздохнув, Улва окинула взглядом тех, кто не пошел за остальными в склеп. Определенно здесь решили остаться те, кто неохотно делился своими мыслями. - А нам стоит разделяться? Это было сказано человеком. Человеком, который принадлежал группе людей, хорошо понимающих, что такое здравый смысл. Оное чувство у второй же группы явно к демонам отшиблено. - Merde, - прошипела красноглазка, последовав за центурионом.

Мужчина говорил много. Очень много и преимущественно глупость всякую. То ли дело в обаянии, перед которым сложно устоять, или диалекте, но эту глупость хотелось слушать. Остановиться. Присесть. Зацепить взглядом высокую фигуру. И слушать. Из всей группы стал мостиком. Чужестранцем. Врагом. Но в тот уже далекий и забытый момент – надежным мостиком. Делили общий язык. Общий язык враждующих стран. Какая ирония. Мостик был деревянным и со временем норовил стать более хрупким. Дерево меняли на камни и этими камнями стали кости. Великий Некрополь. С виду как обычный город. С дворцами, садиками, беседками, фонтами, скульптурами, что угодно и что хотите увидеть в любом другом городе, кои демонстрировало достояние страны. Только непривычно тихий. Как и этот, двоюродный младший Некрополь, но основательная уборка здесь бы не помешала ради вкусов эстетики. Здешние жители пошли на риск. Отдалились от чужого общества, от чужой нации, культуры и пошли на риск. Наверно, они смогли пустить здесь крепкие корни. Наверняка. Легкомысленность молодых и беззаботность самых малых. Возраст стабильности и мучительная вечность старости. Жизнь. Здесь должна была кипеть любовь к жизни. Но еще больше к смерти. Смерть была, есть и будет для Неварры всем. Эпидемия. Так вот как вы отплатили? За свое отчуждение. Тем не менее, слова, догадки, не были сказаны вслух. Улва сохраняла молчание. Мрачная красноглазая неваррка. Она, наверно, чувствовала себя сейчас как рыба в воде.

Горы и убежище морталитаси. Почти как дома. Ходячее дерево – приятная замена дракону. Шагнуть вперед и почувствовать, обмануть свой разум, что пропасть обрела форму. Отступиться и вскрикнуть. Нет, кто-то другой тянет на себя. Совершенно чужие люди. Так мало общего. Незначительно. Симпатия, ненависть, равнодушие. Но в миг один стали цепью. Один не сможет обойтись без другого. Потеря одного означала потерю всех без исключения. Ее будоражил адреналин. Так близко. Так близко к смерти. Почти чувствовала на себе ее ледяное дыхание, касавшееся темных губ. Всего руку протянуть. Блаженно закрыть глаза. Она бы уснула быстро, даже не успев ощутить на коже грубую поверхность камня. Как заманчиво… но пришлось отказаться. Не в этот раз. В душе найдется место восхищению. Восхищение к чужим людям, которые вряд ли ее запомнят. Ровно, как и их образы быстро исчезнут из памяти красноглазой неваррки. Но сейчас… сейчас она была ими восхищена. Хоть внешне никак это не показывала. Морталитаси… Да. Почти как дома.

- Думаешь? - Пол вздохнул. - Твоей нет. Ты не маг. А вот я... Каша в голове. Ну да ладно. Надо дальше двигать. Засиделись на этих камнях. Маги. В них таиться невероятная сила. Так правильно ли Улва судила, что оных можно считать ни людьми, ни эльфами, а некими созданиями из Тени? Совершенными? Духами из плоти и крови? Полихроний зря винит себя. Ведь рядом был и Красс мессир. И, более того, Жрец Первого. Пусть и в теле рыжика. Так или иначе, но кто-то и почувствовал бы что с деревом что-то не так. Или... или все на практике просто оказались деревьями лучше, чем дерево настоящее. Из птичьей тушки приготовили съестную еду. Так что у всех желающих была возможность подкрепиться перед предстоящей неизвестностью. Пятнадцатое нубулиса обещал быть весьма насыщенным.

- Можно, - улыбнулся Пол. - Улва, а ведь это я, дурак, топором-то рубить начал эту стоеросину. Так что на мне вина, что теперь все битые, - вдруг признался Пол. - Ты видала когда-нибудь такую страхолюдину? Улва покачала головой. Нет. Ходячее дерево? Не доводилось видеть. Горящие мечи? По крайне мере... в следующий раз можно хотя бы предупредить. Веночек оставили лежать на камне, одеяло на плечах поправили, а из рук эльфа взяли птичью тушку. - Здесь нет ничьей вины. Мы не могли знать... что это. Люди и пасть дракона полезут, узнай они о том, что сокровища в его желудке припрятаны.

- Ты мастер, - сразу и на все согласился Полихроний, разводя руками, - но дров нет, так что сварить не удастся. От посоха не скипятить воду. Запечь на камнях разве что. Или... может, ты что знаешь? Улва вздохнула, присмотревшись к пернатой тушке. Ну и что с тобой делать горе-птичка? И вроде небольшая. Гран-ди-оз-но-я? Нет. Это точно не про тебя. - Может поджарить? – предложила Улва.

Дерево. Всего одно слово. Ничем не значительное. Знакомое с самого детства. Но чтобы открыть для себя в этот раз некую новую невиданную ранее истину. И задаться вопросами, когда оных без того слишком много. Дерево. Что не так сделало это дерево? Чем это дерево не угодило Жрецу Первого? Чем? Боги, ответьте чем? Это дерево росло себе в горах, никого не трогало и продолжало бы себе дальше расти, никого не трогать, но чем-то пироману, засевшему в бедном рыжике, оно не угодило. И вопрос стоял… в чем? Это ли некая фо-би-я к древесине или Жрец Первого просто не выносил отдых на природе? Что? А… мессир Лурц. Благодарю вас, мессир Лурц. Ваша помощь неоценима. Правда. Покой говорите? Хорошо. Покой так покой. Вам знать лучше, чтобы здоровье ваших пациентов пошло на поправку. Она села на камень, укутавшись в одеяло. Плела веночек из цветов, которые ей подарил рыжик, и тихо напевала себе под нос мелодию. - Эй, Улва, - обратился он к мечнице, - кажется, у нас добавка к ужину. Дров нет, придется на камнях. Возьмешься приготовить? Я подсоблю. - Опять птица. Оценила находку, хотя со стороны казалось, что она, Улва, даже не посмотрела на эльфа и тушку, которую он держал в руках. Стебелек за стебельком. А молчание затягивалось. Улва подняла глаза на Полихрония, отвлекшись от своего нехитрого занятия. - Есть предложения, что из... этого можно приготовить?

- Забираем. Пойдёмте, Улва, - он посмотрел на удаляющихся провожатых и хмыкнул, - Если вы не хотите застрять в этом лесу.. со мной. Добру такому, верно, все же не следовало пропадать, а потому Улва сложила бумагу назад. На последние слова господина из Орлея, Улва чуть наклонила голову на бок и с любопытством окинула того алым взглядом. - С вами, месье… а со мной не так страшно? Со мной. Вам. Затеряться в этом лесу. И что интересно… сказала она это на родном языке Неварры и Орлея. Богам известно, что творилось в голове этой женщины. Но она слегка улыбнулась, видать, подразумевая, что это была такая шутка и в мыслях не предполагала сделать что-то такое весьма-весьма ужасное с господином, как потрошитель. Тем более, конкретно этот потрошитель нуждался сейчас в том, чтобы укутаться в теплое одеяло, выпить чая и, в конце концов, выделить себе время на покой. Треклятые маги. Нет. Треклятые, чтоб их демоны забрали, стихийщики, как их называют. Нет. Одному она была очень благодарна. Уже вернувшись в лагерь, Улва осторожно коснулась плеча мессира Красса. Дотащил. Как герой. Дотащил. Кому-то дракона убить, чтобы героем прославиться. А кому-то всего-то необходимо взять оглоблю охотника и протащить оную несколько десятков метров. - Благодарю вас, мессир, - очень, очень тихо начала Улва, что, возможно, Красс мессир вряд ли мог ее услышать. - Я вам обязана. Очень. Но пока Улва не рискнула брать родной двуруч назад в собственные руки, а присела поодаль от остальных и вновь перед собой развернула бумагу, на которой изображены чертежи арбалета. Бесценный клад, они сказали! Лучше заберите демоны эту человеческую жадность и любопытство.

- И во имя чего мы страдали? - поинтересовался бард, подходя. Ради винтиков и шестеренок. Ради струн и перьев. Ради дерева и железа. Ради про-дук-ци-и ограниченного издания. - Ради арбалета. Сложенную бумагу полностью раскрыли, предоставляя взор на сложно-выполненную схему. Ради арбалета. Но... арбалета, который еще предполагалось смастерить и отдать в умелые руки.

Опа... мессир Лурц. Спустя две недели без рабов Краааасавчик =D

- Я возьму, пока не остынет,- успокоил Тео мечницу и подобрал оружие. Красивое небо. Красивые горы. Красивое одинокое и мертвое дерево. Красивый тлеющий меч. - Благодарю вас, мессир, - закрыв глаза и обняв саму себя за плечи, сказала Улва. - Правда, благодарю вас. Глубоко вздохнув, Улва попробовала встать на ноги. Болел живот, но передвижению это не мешало, а завидев упомянутый рыжиком футляр, подошла к оному. Раскрыв его, Улва внутри обнаружила бумагу, на которой были изображены чертежи какой-то конструкции. Опираясь на свои знания, полученные в кузнице приемного отца, Улва выяснила, что эта, скорее всего, схема по созданию арбалета. Заманчиво, но... кому в этом отряде, интересно, мог бы пригодиться арбалет?

Меч… ее меч… он вдруг… вдруг… он… лезвие… его лезвие… - Горит! – закричала красноглазая неваррка, с ужасом взирая на пылающий ясным пламенем меч, однако не выпускала его рукоять из собственных рук. Мертвая. Хватка. Как будто лезвие ощутило на себе пламенную, невыносимую боль и в рукояти пустило невидимые корни в плоть женщины, его хозяйки, с которой никогда, никогда не хотело разлучаться! Огненные искры отразились в кровавых взбешенных глазах. Ее разум, должно быть, затуманился, потому что после всего этого она ничего отчетливо не могла вспомнить. Но наверняка она задела ожившее дерево пылающим лезвием. А потом? Что-то ударило ее по животу. Улва упала, а меч обронила. Ее спутники уже расправились с сильваном. И Улва только обрадовалась, что ей не придется брать в руки… собственный оружие. К тому времени огонь на лезвиях стих, а Улва, ухватившись руками за живот, пристально смотрела на своего верного боевого «товарища», не решаясь его подбирать. Как будто если она вновь возьмет его за рукоять, то он опять вспыхнет. Маги… эти треклятые маги!

- Разрешите мне пойти с вами, - следом за другими подала голос Улва. В отряде она, пожалуй, была единственной, кто имел ни малейшего представления о гномьем кладе, предпочтя вместо этого разговор с мессиром Крассом и право стать обладательницей… дерзких бутонов. На текущий момент времени. Тем не менее, никуда не исчезло любопытство насчет того, что миледи Арсиноя искала вокруг того дерева. А пока Улва будет отсутствовать, то за миледи должны приглядеть мессир Лурц и Мастарна. Присутствие самого целителя для раненой так особенно будет необходимо.

За один миг она стала выглядеть намного взрослее. Осанку держала ровно, прямо, хотя чувствовала себя непринужденно. Ее брови слегка нахмурены, а девичье личико, нет, лицо женщины выглядело серьезным. Она не чувствовала себя неловко. И не была смущена. Ее щек не коснулся румянец. Она смогла собраться с силами, чтобы принять то, во что отказывалась верить. Не хотела верить. Боялась. А теперь смотрела на него как на ребенка, который слепо верил в то, что в мире существует лишь одна правда. Она попыталась представить, что он, что именно он мог бы ей дать. Как мог изменить ее жизнь. И все вопросы, все догадки, все вело к одному и тому же ответу. Ничего. Ничего не сможет ей дать. Ничего не сможет изменить. Это чувство… это чувство, когда среди двоих его испытывает лишь один. Этому чувству необходимо было исчезнуть. И чем скорее, тем лучше. Наставления мессира Лурца Улва внимательно выслушала, дала слово, что если и будут замечены подобные симптомы, то сразу же пойдет его будить. Миледи укрыли двумя одеялами. А на следующее утро Улва проснулась достаточно рано и покинула палатку, оставив соседке мисочку с порезанным на дольки яблоком. 14 нубулиса Пока добытчики были заняты охотой, Улва осматривала округу в поисках коряг для костра. Она не рассчитывала на какую-то большую удачу в своих поисках, но смогла обнаружить и родник. Вода… чистая и холодная. Еще одна положительная сторона горных высот, если знать, как ориентироваться в подобной местности. О находке можно было известить в лагере, куда теперь красноглазка и возвращалась. - Улва, солнышко наше ясное, не дай погибнуть во цвете лет от голода! Только ты можешь приготовить из этой птички нечто удобоваримое, и даже весьма вкусное на завтрак страждущим; мы верим в тебя! Улва поправила седой локон за ушко, не отрывая взгляда от рыжика. Когда она успела обзавестись семьей и, самое главное, кто из этих мужчин мог, - или смел, - считаться ее мужем? Но дары из чужих руки приняла, не забыв попутно известить о недавней своей находке: - Неподалеку есть родник. Не пропустите из виду, - и жестом руки указала, в какую сторону следовало идти. Могло показаться, что Улва творила с птицей… что-то очень-очень кощунственное. Совершенно не то, что обычно делают умелые повара в готовке блюд из пернатых. Тем не менее, по истечению времени был приготовлен весьма съедобный бульон. Улва отошла в сторону и присела на бревнышко, пока окружающее накладывали себе завтрак. В одной руке она держала букетик и крутила его из стороны в стороны.

- Запутал я тебя, да? Прости, Улва, я не нарочно. Просто по другому сказать...не решаюсь, - признался вдруг Мастарна, в последний момент заменив "не умею" на более точное определение. И заторопился к рюкзаку, яблоко доставать. Вернулся к Улве. И протянул осторожно воительнице, совсем как тогда, в первые дни их путешествия. Яблочко из чужих рук она приняла молча. Ей нравились эти фрукты, но посетила мысль, что лучше одно целое приберечь для миледи Арсинои. Дальше? Мастарна был рядом. Более того Мастарна было двое. Явный и скрытый. Но хоть со скрытым вряд ли Улве доведется побеседовать. Хватило осознания, что тот является магом.

- Не от тебя, Улва. Тебе. Хотел бы многое тебе дать, может, вовсе тебе не нужное, не знаю. Но хочу. И узнать, и дать. Просто так. Потому что...потому что ты звездочка алая, Улва, - не совсем понятно закончил Мастарна, снова смутившись. Не умел он нужные слова подобрать, хоть к мессиру Виардо обращайся за частными уроками по красноречию. - А пока...возьмешь яблоко от меня? Последнее. Поделите с миледи Арсиноей пополам, - почти буднично закончил свою не слишком связную речь Лар. - Что? Вполне естественно отреагировали на несвязную речь. Звездочка? Алая? Улва уставилась куда-то в невидимую точку. В голове сплывал недавний разговор с Полихронием, когда проводилась погребальная процессия фолиантов. - Ты, Улва, не похожа на... не как все бабы... женщины. Ну, ты вроде и драконов убивала, и в алом платье по саду гуляешь, ты... Улва. Улва. Ты просто Улва! Разве может найтись комплимент лучшего этого? Она даже не представляла, что может быть «лучше» этого… Алая звездочка. - Э… Мастарна. Иных объяснений не требовалось. Рядом с ней находился Мастарна. И Мастарна объяснил все, что требовалась объяснить самим своим присутствием. Тотчас заставив красноглазку запутаться во всем, что было объяснимо. Потому что он Мастарна. Улва сделала глубокий вдох, прежде чем попытаться сказать что-то целым предложением. Получилось не очень. - Да… я… миледи… не откажется… от яблока… да… Косилась на него. Но косилась даже с неким восхищением. Мастарна… вы восхитительный человек. Но и очень странный.

- Хорошо, как скажешь, - также неловко ответил Мастарна, не став развивать тему познавательной литературы, раз Улва этого не желала. - Нет пока, Децимус еще в палатке с миледи. Но, наверное, скоро уже будем ложиться спать, тогда твоя помощь и нужна будет. Я..., - Лар замолчал, взгляд с Улвы на костер переведя и думая, зачем он вообще этот разговор затеял, зачем деве с глазами алыми покоя не дает. - Почему ты так меня опасаешься? - спросил он наконец, снова взглянув на девушку. Опасается? Нет, он все правильно говорит. Спроси саму себя, Улва, - почему ты его опасаешься? Это ли из-за его странного внимания к тебе или той одной единственной глупости, которою он допустил. Тогда на спарринге. Улва не могла дать точного ответа. Просто что-то в нем такое ее пугало. Настораживало. Это чисто человеческие чувства. Чисто человеческие опасения. Их трудно объяснить. - А вы… вы что-то хотите от меня? Нет, не помощь. Не помощь по лагерю. Не помощь кому-либо в их отряде. Что вы хотите, Мастарна? Что хотите от меня? Что такого... бесформенного вы хотите от меня получить?

- Что ты читаешь? - спросил Мастарна, любопытство в голосе не тая. И, то ли костер в его глазах отразился, то ли снова давешний свет проявился из-под спуда воли на мгновение. Улва громко засопела и захлопнула книгу. На этом моменте Антуан спешил к спешащему по Кругу храмовнику. За Антуаном в это время спешила бывшая его возлюбленная, которая к странице следующей опять станет его нынешней, когда спешащий по Кругу храмовник сгорит от стыда от чар коварного соблазнителя, но страницы через две все же отдаст себя всего Антуану и тогда нынешняя возлюбленная станет вновь бывшей, если никто никуда не будет спешить…. - Что? Не вопрос переспрашивала. Ход своих мыслей спрашивала. - Это, - неловко начала Улва, косясь на подошедшего телохранителя, - познавательная… литература… Обложку «познавательной литературы» прикрыли ладошками. Аки это мой познавательный опыт и делиться с этими познаниями я ни с кем не собираюсь. - Мессир Лурц...а, за миледи Арсиноей надо приглядеть? Вдруг вспомнила о просьбе телохранителя Улва. Должно быть кудрявый мессир уже позаботился о миледи.

- Улва, присмотришь за миледи ночью, хорошо? - тихо обратился Лар к девушке. Пока что за миледи присматривал мессир Лурц. Улва не могла предложить какую-либо помощь целителю, но она утвердительно кивнула на просьбу Мастарны. Самое меньшее, но она могла это выполнить. На какое-то время красноглазая неваррка удалилась с поля зрения лагеря. А как угасающий костер вновь озарил ее появление, то можно было заметить, что в руках она несла коряги. Немного, но костер будет еще гореть. Огненная леди продолжит танцевать, а ее дети все будут от нее сбегать. Будут искать то, что их матушка не смогла... нет, не хотела давать. Будут искать утешения. Будут искать любви. И, быть может, даже ненависть, злость, обида будут значиться в их бесконечных поисках. Как своего рода наказание за то, что они существуют. Но и как своего рода... награда. За то, что они посмели существовать. Этот мир… слишком большой. И слишком сложный. Улва потянулась к своей сумке, вытащив оттуда книгу. Почему я тебя не сожгла? Тебя надо сжечь. Но наперекор своим мыслям она открыла книгу. Уголок странички был свернут – здесь она остановилась. На этом моменте. Поправив кучерявые локоны за уши, Улва присела возле костра. Поодаль о тех, кто находился возле него, но достаточно близко к огоньку, чтобы не приходилось щурить глаза во время чтения. Демоны тебя забери, Антуан...

- Подсветить дорожку, - развеселился Андреас Мастарна, подмигивая своему потомку. Но дерево не занялось и не сгорело окончательно. Осыпались лишь смолистые иголки лёгким пеплом. Да мелкие веточки опали вокруг. Жрец Первого говорите, мессир Красс? Приставлен для того, чтобы облегчить взаимодействие с Тенью? Или эту Тень ненароком однажды обрушить на всю группу? Превратив всех в белок? Преимущественно жареных. Улва поджала губы и отвела взгляд от пылающего дерева. Маги… демоны заберите эти треклятых магов...

- Я... не знаю.. как лучше сделать.., - признался он. - Нужно обеспечить Нисе покой и тепло... Это самое главное сейчас... Я.. не уверен в реакции Красса... Наверное, стоит вернуться.. В лагере есть палатка, чтобы хотя бы защитить от ветра. И маги, которые могут придумать как нагреть воздух внутри с помощью магии. - Мессир? – подала голос Улва. – Нам необходимо вернуться. Как вы сказали… в лагере есть все необходимое. Здесь же на обустройство палатки и разведение костра отнимется время. Не говоря уже о том, что кому-то придется бежать назад в лагерь за всем необходимым. Только еще больше потраченного времени.

- Ты хорошо придумала с одеялом, Улва. Молодец, - тихо сказал Лар воительнице. Улва только кивнула. Ничего… особенного. Просто знания. Знания, приобретенные в пути. Она была тогда очень молода. Но и не соврет насчет того, что половину, нового, она подчерпнула из подаренной книги. Теорию необходимо испытать на практике. - Надо... обеспечить твердую поверхность хотя бы от середины спины и до колен..., - начал раздавать указания целитель: - Поднимать Нису нельзя... Улва, вы поможете мне перекатить ее на бок, Лар, вы подсунете носилки... Укутаем в одеяло... И.. понесем.... Еще один кивок и она садиться на колени рядом с раненой. - Прошу вас, потерпите немного, - тихо сказала и не глядя в глаза.