Yambie

- Как ты думаешь, они знают, кто ты и зачем? Можем ли мы их там найти? - Продолжал осыпать мага вопросами Эмиль Салем опустил глаза и пожал плечами. Я не знаю, не знаю, - думал он, - может они меня видели до того? Может, если вернуться на берег, то снова застану их? Я не знаю. Я ничего не знаю. Немой покачал головой, возвращаясь к письму: «Не увиливай от моего вопроса. Ирида никуда не делась. Твоя скверна растёт с каждым днём. И ты хочешь пойти на берег? Ещё вчера тебе наложили швы. Ты ведь не можешь быть уверен, кто они и что в Ауре их держит. Ты хотя бы не пойдёшь туда один? Моей помощи оказаться может недостаточно»

- Когда? Кто? Они что-нибудь говорили? - Эмиль поднялся с кресла и прошелся по комнате. Салем вернулся к книге, чтобы написать, тем самым отвечая: «Они подошли, когда я собрал травы. Когда собирался уходить. Я их впервые увидел. Они говорили, что я гуляю здесь, как дома. Просили подойти, но я не знаю, что они хотели. Я использовал магию против них, но крови не пролил. Их разум пострадал, должен пострадать незначительно» Вопрос повторялся: «Тебе трудно игнорировать демона?»

- На тебя напали?.. - Уточнил старший страж, не обратив внимания на последующий вопрос. Салем нахмурился, сжав пальцы в кулаки, но на вопрос кивнул.

- Кроме Ириды у меня сегодня гостей не было, - Эмиль, при полном снаряжении сидевший в кресле, задумчиво поглаживая рукоять меча, поднес записку к глазам, пробежался по буквам взглядом и поднял глаза на мага, - Что-то случилось, Кудряшка? Выглядишь не очень. Салем неровно вздохнул. Казалось, даже быстро забыв о тех людях, которых повстречал на берегу. Парнишка протянул ладони к воротнику собрата и наклонился ближе, внимательно вглядевшись тому в глаза. Внутри… внутри этой грязи стало ещё больше (маг-наука 18<41) Салем дёрнулся назад от Эмиля, прикрыв одной ладонью рот, а другую - положив на пояс. Он нетерпеливо начал прохаживаться из стороны в сторону, будто нечем заняться вопреки нависшему вопросу. Вернувшись к письменному столу, Салем глубоко вздохнул и взъерошил тёмно-русые волосы. Взялся за кисточку, окунул её в чернильницу и следом записал новое. В спешке оставляя на бумаге чёрные кляксы. Подзаборный маг вернулся к собрату, протянув ещё один листок, - На берегу я встретил двух мужчин. Я не уверен. Может они из местной стражи? Но они не были рады моему присутствию. Ниже другое: «Тебе не в силах её игнорировать?»

Солнечная комната В коридоре северного крыла раздавались поспешные шаги со стуком пальцы по камню, после – отворилась дверь в жёлтую комнату и также быстро захлопнулась, когда зашёл немой маг, облокотившись спиной к закрытому проёму, так и не убирая ладони с ручки. Добела сжимая. Посох с жалостливым звуком упал на пол, а это ли или нет, вздрогнуть заставило Салема, но он прошёлся по комнате, настигнув письменный стол. Маг осмотрел себя, приподняв руки, развязал узел на поясе, державший мешочек с травами, - пара стебельков сразу выглянула, лицезрев склянку, в которой немой мысленно вещал им в ближайшем будущем оказаться под огоньком. Закрыв обеими ладонями рот и округлив травянистые глаза, Салем повернул кучерявую голову, уставившись на Старшего Стража. Глянул назад на письменный стол, снова, недоверчиво, на собрата. Салем опустил руки на стол, потянулся к чернильнице с кисточкой в ней, затем к книге, открыв её на самом конце. Бедные, бедные, бедные, бедные, - уныло проходит в сознании забитое словечко под звук рвущейся бумаги, - бедная… это подарок Ноа… Ноа получил письмо? Как же теперь? Как же теперь гулять извне? Вдруг все охранники глаза на меня скосят? Вдруг на всех? Но я вреда им сущего не сделал! О чём они думали?! О растениях? Может тогда извиниться смогу? Но зачем по голове так сразу бить? Это неприятно... не так неприятно, как я им ответил... Салем подбежал к Эмилю, остановившись, встал на цыпочки и сделал шаг назад, протянув тому записку, - Стража не приходила? Странные люди? Они что-то говорили?

Пляж. 10:00 Теперь у мага была хорошая возможность сбежать. И не стоило ее упускать. Дыхание пришло в лихорадочный ритм, ладонь коснулась щеки, а в травянистых глазах немого мага успела проскользнуть тень жалости, чтобы после вновь вернуть страх. Родить мотивацию воспользоваться ситуацией и, пусть споткнувшись не раз, шаг перевести в бег. Убежать. Убежать и не возвращаться. Даже не думать оглядываться, чтобы убедиться в самом худшем – незнакомцы очнулись и пустились следом за ним. Нет, нет, нет, нет. Смотреть вперёд. Не щадить себя, ни сердце, ни ноги, которые уже начинал выть. Добраться до безопасного места. Спрятаться… нет, или... или даже найти того, чьи слова будут иметь цену. Или окажется их знакомым, но добрым. Или просто будет сильнее физически. Или хотя бы спина окажется настолько широкой, что можно будет нежиться в тени в жаркий день. Ответ к насущной проблеме нашёлся быстро… Эмиииииль! … да, Салем мчался назад в солнечную комнату…

Пляж. 10:00 - Что ты сделал с ним, гаденыш? - угрожающе подступил к нему второй. - Прекрати это или я убью тебя. Пальцы больно укололи холодом, в глазах больший страх, оцепенение, не позволяющее двинуться с места и смириться с уготованной участью. Но в голове звонким эхом прозвучал крик с рассерженными нотами. Не трогай меня! Нравиться чувствовать себя выше кого-то? Больше? Сильнее? Грозно выглядеть в глазах слабых? Нравиться брать всё, что захочешь? Довольствуешься? Довольствуешься?! Тебе ничего не сделали! Ты, создание жалкое, забылся, как некогда был мал, беззащитен и в объятьях родителя нуждался… Дикая магия, вникнув зову юного хозяина, пустила щупальца в сознание второго незнакомца.

Пляж. 10:00 - Совсем обнаглели. - Рукоять кинжала шибанула мага по голове, но видно соскользнула, потому что вырубить "товар", как эти двое собирались, не вышло. - Шляются тут, как у себя дома. - Ну иди сюда. Иди. - ухмыльнулся тот, что был повыше. Сердце ёкнуло, с ужасом затаило, казалось, последующие удары в груди. Наверно, ему, несчастному, повезло, что вконец незнакомцы не оглушили его… но это всё равно оказалось неприятным. Салем споткнулся, едва успев зашнуровать ботинки, обернулся и прикрыл ухо с заострённым завитком ладонью, которое выглянуть успело из тёмно-русых кудрей. Непонимание, страх в глазах мага выражались, - они храмовники? Стража? Кто? Зачем? Они отведут его к Тиберию? Или… или… или им другое нужно? Кажется, подзаборный маг даже не заметил, как из невидимой клетки вырвалось дремучее заклинание. Салем задержал травянистые глаза на том, кто подзывал его подойти ближе. Миг один, чтобы человек удостоверился, - к нему подошли, но размерами намного меньше. Маленькие. Много маленьких и кусачих. Много маленьких и кусачих, лезущих в любопытные щели на человеческом лице, липнущие лапками к глазным яблокам и щекочущие кожу под одеждой, насыщаясь новым удивительным вкусом. Не трогайте меня, пожалуйста, - взмолился Салем, ухватившись обеими ладонями за посох, как за спасательную верёвку.

Утро четвёртого дня. Берег 6.30 Природа – дама иного сорта. Ей скучны слова, переплетающиеся змейками в косы, рисующие замысловатые узоры, строящие немыслимые фигуры, надеясь, стараясь, достигая превращения иллюзии в реальность. Сладкие фразы, обволакивающие сердца мягкой вуалью. Взгляды и жесты – увидит в этом долю правды? Долю человеческой искренности? Ей не интересны танцы под луной, - в одиночестве, паре или толпе. Не интересны подарки, красящие её ни разу невиданную внешность. Её губы расплываются в улыбке, и протягивает руки, чтобы обнять того, кто согласился отдаться ей душой и телом. Согласился шагать по её непрерывному циклу, - забирать, растить, жертвовать. Один старик вложил в сознание парнишки то понимание мировоззрения. Другой подарил знания. И как немой был впредь рад, что вновь его глаза наблюдали за трепетом волн, нос ловил свежий запах, а, сняв ботинки, ноги тонули во влажном песке, пачкались и быстро очищались прохладной пеной от грязи. Салем изредка прятал ладонью рот, стараясь скрыть бесшумный кашель. Не сколь быстро простудился, сколько не смог за ночь окрепнуть. Как можно вдали от волн лежали ныне названная обувь с синей накидкой. Салем шагал вдоль вьющейся бело-синей линии, протянув руку с посохом в сторону моря. Округлённый край палицы по воле хозяина поднимался к небу, то вниз – начинала водить собственную линию. Отвлекаясь, Салем кружился на ходу, искренне улыбался чуть ли не от уха до уха, обнажая зубы и, показалось бы, посмеивался, когда позволял собственным ногам путаться и норовить упасть на колени. Побывав здесь один раз, в другой бы не поверил собственным глазам, увидев какое-нибудь новое в поле зрения растения. Ненужный раз губы кусать. Первое встречное из них росло близ высокой скалы. Салема охватил детский давно забытый азарт, когда главной поставленной задачей почти всегда являлось взобраться на какую-нибудь возвышенность и гордо вздёрнуть нос, глядя на пробегающих снизу маленьких человечков. Салем подошёл ближе к скале, желая лучше разглядеть растение. Оно напомнило кошель с монетами, светло-фиолетового, - с примесью бледности, - оттенка. Маг изумлённо приподнял густые брови, а губы тронула радостная улыбка. Парнишка подошёл ещё ближе, коснувшись ладонью шершавой поверхности, а затем, встав на цыпочки, протянул руку вверх, надеясь сорвать растение. Держаться ровно мешала вода и посох, занимавший правую руку. Салем стиснул зубы, опустив ладонь. Он приподнял левую ногу, пяткой оперившись об неровную каменную поверхность. Сильно надавил, когда попробовал подпрыгнуть и снова поднять руку ввысь. Кожу ноги пронзило что-то острое, - а то немой мог с лёгкостью заблуждаться, - и Салем дёрнулся назад. Парень упал на спину, и над ним в мгновенье взметнулась вода. Быстро привстав, схватившись обеими руками за посох, маг покачал головой и с недоумевающей маской уставился на нетронутое растение. Лицо Салема засияло. Плечи задёргались и он, коснувшись подбородком груди, засмеялся немым смехом. Обыскивая берег в поисках новых растений, маг не прекращал мысленно извиняться перед Сестрицей. Ошибки молодости прощаются? Сознательно расти долго. После поисков, Салем устроился рядышком с оставленным убранством серых. Наземь раскинувшись во весь рост и слушал бриз, как важную чью-то речь, смотря прямо на чистый небосвод. Порой лишь закрывая рот ладонью.

- Ну значит пойдем спать, - выдохнул старший страж, прикрыв глаза и несколько раз сжав и разжав пальцы раненой руки, - Утро вечера мудренее. Травянистый взгляд снова подсмотрел в сторону собрата, задержавшись на руке. Вздохнув, Салем размял плечи, медленно поднял голову и откинул её назад, уставившись на короткое мгновенье в потолок. Один раз вздох. Второй раз вздох. Страх. Растерянность. Салем опустил голову, а уголки его губ приподнялись в улыбке. Он поднял с пола перо с бумагой, - до этого опустил кружку рядом с ножкой кресла,- положил на колени и записал, чтобы после передать листок Эмилю, - Прости. Помощь моя вышла незначительной. Встав с кресла, подзаборный маг помялся на месте, прежде чем поправить одеяло на плечах и уйти в сторону своей кровати. Привычно укутался с головой, когда лёг на мягкую поверхность, но сон старательно отгонял, едва ощутив, как веки наливаются свинцом.

- Ты как?.. - спросил Эмиль у мага, стоило только рабу оказаться за дверью. Готовился бежать. И безвозвратно утонуть в мягкой перине, хоть под страхом снова увидеть эту… дыру. Салем поёжился, краем глаз поглядев на собрата, а затем снова уставился в пустое дно кружки. Эмиль на вопрос получил кивок.

- Черный дым, говоришь... черный дым. - задумчиво повторил он и вручил Салему кружку. Выронив из рук бумагу с пером, парнишка жадно протянул руки к кружке. Выхватил и большими глотками начал отпивать содержимое. Так неожиданно пробил кашель, заставив выплюнуть воду назад в сосуд, но после, как убедив, маг начал допивать осторожно. Язык то утихомиривало, но душевно и физически Салем ощутил себя тряпичной куклой, которую успели по стенам всем расшвырять, проколоть глаза, вывихнуть руки и ноги, чтобы у того желание пропало двигаться вовсе. Невыносимый ураган творился внутри. Маленькие мешочки, словно крепко сжимали тонкими ниточками, в надежде, что те лопнут, заполнив тело всё не только кровью с костями, но и месивом – так отдать легче голодающим, коим смысла больше нет придираться к насущной трапезе. Отстранённость Натаниэля оказалось бы глупым не заметить, однако Салем время тратил, тщательно пряча жалостливую гримасу за кучерявыми локонами. Дрожь уходила, - напоминала теперь лишь изредка дёргающимися плечами, - а кружка в руках казалась миниатюрным Золотым Городом – утешала лучше, если только маг травянистые глаза не подымет.

- Мы здесь, Кудряшка. Ты можешь написать нам?.. Вздохнуть. Ровно. Осторожно. Словно дышать дают раз последний. Вздохнуть. Ладонь дрожит, пальцы, кажется, путаются, но маг старается перо удержать крепко. Щуриться, сосредотачивая внимание на бумаге. На линии, которая ведёт и передаёт мысль. «Чёрный дым. Это похоже на чёрный дым. Будто окутывает что-то. Шар? Кокон? Это не бабочка» Салем поморщился, плотно сомкнув губы, и записал ниже: «Воды. Пожалуйста»

- Что с тобой? Ты что-то видел? Успокойся. Все уже хорошо. Продолжая дрожать всем телом, он опустил ладони к лицу, соорудив из них подобие маски. Потянул вниз, коснувшись пальцами горла. Салем протянул ладони перед собой, начав пытаться изобразить ими какой-то шар, сферу... что угодно, но ему трудно, трудно, трудно! Стиснув зубы, маг отрицательно мотнул головой. Он не смел на кого-либо поднимать глаза, но едва вынул кончик язык, - заметить могли выглядывающее тёмное пятно на нём, - коснулся им пальцами и затем протянул ладонь к стоявшему напротив Натаниэлю, цепко схватив того за рубаху.

- Кудряшка?.. - Удивленно и встревоженно взглянуло на мага начальство Что Кудряшка? Почему Кудряшка? Зачем Кудряшка? Почему, почему, почему, почему, почему, почему?! Кричать во всю глотку – вы знаете, как приятно кричать, слушая, наслаждаясь, как срываются ниточки собственного голоса, и он лишь на время охрипнет. На время! Язык жжёт. Невыносимо жжёт. Кто-то или что-то засунули ему рот горящий уголь. Он прилип к влажной ткани, и сверкающие искры проникают внутрь вместо вкусной еды. Они растворяются в крови, они становятся частью тела, но они горят во вред, лишая живительной воды. Салем сильно вцепился пальцами в волосы. Плечи его съёжились, а сам он заметно задрожал. Подождать. Немного подождать. Огонь быстро… стихнет.

- Я не отказываюсь. Хотите - пробуйте. Но ничего не выйдет. Слова мужчины вызвали солидарность. Салем с непривычной для него холодной маской смотрел на Натаниэля сверху вниз. Окинув взгляд соседнее кресло, подошёл к тому и присел, опустив подушку, - та бесшумно упала на пол, - и сложил ладони на колени. Сон нагоняет неохотно. Сосредоточиться мешает память. Но легче всего будет подзаборному магу, которого не ограничивали правила круга. (маг-наука: 100 спать ложитесь, полуночники =.=) Сказанное могло не оправдать себя, когда глаза немного, как наяву, на миг разглядели зеленую пелену. На миг тело почувствовало, как стоит ровно на ногах, норовивших покоситься в любую минуту. И на миг различил свист, словно кто-то метко метает ножи мимо его лица. Отталкивает тьма впереди. Настойчиво. Грубо. Больно. Салем широко раскрыл глаза, - из губ вырвался короткий хриплый стон, а язык как ранее начало невыносимо жечь. Право, маг упал бы без сил, если не сидел в кресле. Ладони потянулись к волосам и нервно начали трепать их, приводя в сущий беспорядок.

- Можешь ли ты попробовать сходить в Тень с Натаниэлем и если можешь, то насколько опасным это может оказаться. Особенно в этих краях. Подобные слова должны были привести разум в трезвое состояние. Но Салем слишком зол. Зациклен в себе, что непростительно и для простого человека, кои не познал вкус бойни. Маг дёрнул плечами – на первое. С тем… тем ему ещё не приходилось сталкивать. Но он видит сны. Он маг. Почему нет? Дедушка не позволял… Второе… пояснений весомых не требовало. Это место яд для любого, кто наделён магическим даром. - Ничего не выйдет. - раб опустился на кресло, оперся локтями о колени и зарылся лицом в ладони. Салем неспешной походкой подошёл к Натаниэлю. Почувствовать тот мог, как ладонь мага легла ему на плечо и легонько толкнула. Он не отказывался всё равно от затеи. И пожелание примет любое.

- Салем, - окликнул страж немого мага, - Если ты не подслушиваешь, то стоило бы. Возмущённое шуршание было ответом. Маг выглянул из проёма, хищно покосившись на Старшего Стража. В правой ладони он до бледности кожи сжимал край подушки, а другой придерживал одеяло, создавая подобие накидки. Дорогой, милый, прелестный, драгоценный, очаровательный, строгий, храбрый, справедливый, неповторимый Эмиль… чем тебя таким тяжёлым ударить, незаметно, чтобы ты, наконец, до утра глаза свои красивые не раскрыл? Никто здесь не ценит чужой покой и головную боль от накатавшего плохого настроения...

- Если... понадоблюсь еще - зовите. Фраза столь незначительная в своей сути, а вызывает огненную бурю внутри, - заставляет тело привести в дрожь и чем-то невидимым, тяжёлым ударить по голове, отчего едва не спотыкаешься, чтобы отвести затылку настоящий каменный удар. Обидел? Оскорбил? Возвысил себя? Вздёрнул высоко нос? И ведь… не стоит уточнять. Не надо переспрашивать. То сложно, когда губы приходят в движение, но никакой мелодии, звука, хрипа не выходит. Несчастный мальчик, - пусть голос чужой говорит, пусть голос родной матери. Выглянул? Протянул руки к солнцу? Обожгло? Сильно? Больнее будет, когда всего себя огненному шару покажешь. И оно сожрёт нещадно, оставив ни пепла после. Что проку? Человеком нормальным назвать трудно. Деревенщина, знай своё место. Не зазнавайся. Не прыгай. Не заговоришь чудом оными попытками. Ценности нет… Прости, - травянистый взгляд обращён к двери и снова возвращается к ладоням. Салем поднял глаза на собрата и слабо приподнял уголки губ. Улыбка вышла… кислой. Кивнув, подзаборный маг поправил одеяло, которое до сих пор оставалось на его плечах. Парнишка отвернулся и пошагал к себе назад в спальный проём, чтобы хоть и не встретить объятья Тени, но вид сделать, что сейчас в покое и воли мыслям нуждается больше. На сегодня оказалось трудно за что-либо благодарить Создателя.

- Прости, что так вышло. - похоже, он извинялся за то, что поколебал авторитет стража-целителя, выставился. Он опустил плечи, рассеянно смотря на мужчину, - пожалуй, даже будто сквозь него, найдя точку интересней двух бездонных колодцев. Через мгновенье, щёки вспыхнули алее мака, а в глазах читался страх, стыд и ненависть на самого себя, на малый опыт, осознание и бессилие. Салем отчаянно покачал головой и помахал ладонями из стороны в сторону. Нет, он не хотел… не хотел… всего этого не хотел! Помощь, эта помощь значительней той, что до этого преподнёс в одиночку молодой страж. Почему, почему, почему он может объясниться? Очень просто сказать, объяснить, отчеканить, что не это... не то... не хотел... право, не хотел, не надо... Салем сложил пальцы в замок, виновато опустил голову, боясь к кому-либо заглядывать в глаза и монотонно закивал.

- Давай, придержи здесь. Вот так. Надави. - Натаниэль пользовался помощью Салема без зазрения совести и хоть и выполнял свою задачу как следует, умудрялся развлекать всех при этом разговором. Подзаборный маг не возражал тому, когда его действия направляли, ощущая себя так уверенно. Он поддерживал, а глазам разрешали наблюдать. Уши могли пропускать мимо слова, но голос теперь бодрил, непроизвольно заставляя вызывать мягкую улыбку на губах немого. Душа согревалась… - Теперь нужно следить, чтобы не попадала грязь. И отрезать через несколько дней эти нитки. Облизав губы, Салем кивнул. Нити идеально закрепили собой разорвавшуюся плоть, ткань такую же, как одежда, которую носишь, защищаясь, или одеяло, под которое кутаешься, убегая от реальности. Салем было поднял глаза на Натаниэля, - ограниченный в словах ничего не передаст другому, - и зацепил едва взглядом белокурую голову Сестры, убегавшей за объявившимся в дверях черноволосом мужчине. Маг чуть наклонил голову на бок, нахмурив брови. Поёжившись, мотнул головой. Положил ладонь себе на грудь и затем протянул её Натаниэлю, - ничего оного не хватит, чтобы выразить благодарность. Постыдиться собственного восторга им, зная, что средь Стражей это его, Салема, главная обязанность.

Зафиксировав руку, он начал шить, собирая распоротую кожу по лоскутам. Салем с неподдельным восторгом, - некой завистью, - наблюдал за действиями мужчины, как когда-то в Вейсхаупте мог наблюдать за работой Ноа. Быть может, чувства в этот раз переполняли края чаши – готовились завлечь и сам сосуд в глубину. Почему я не могу? – ловилась мысль. – Я могу? То, на что подзаборный маг не решается серьёзно. До того воспринимал, как игру, а его, птенца, неожиданно выгнали из гнезда, не способного даже говорить. Салем опустил руки, сложив ладони вместе, и благодарно склонил голову перед Натаниэлем.

- Кудряшка, я совершенно не буду возражать, если ты поможешь. Салем вздрогнул, покосившись в сторону собрата. Оба не заметили бы отчётливо вспыхнувший румянец на щеках немого. Он замялся на месте, сжимая пальцы в кулаки. Но как окликнул его Натаниэль, Салем покорно подошёл к лекарю с его новоявленным пациентом. - Салем, ты можешь притупить боль? Я слышал, это доступно магам. Я, увы, лишен этого необычного дара. Речи нет – оправдаться не сможет. Едва подзаборный маг протянул ладони со слабо-сияющими огоньками на пальцах, как они резко вспыхнули, заставив руки дёрнуться. Салем отрицательно покачал головой, виновато опустив глаза.

- Салем, тебе нужна помощь? Я сейчас тоже освобожусь... Парень покачал головой, плотнее кутаясь в одеяло. Сны вряд ли мог видеть сегодня, даже ощущая под собой мягкую перину, хотя обесценил собственные силы. Салем отошёл, вернувшись к письменному столу, на котором уже располагались необходимые в медицине и письме вещи, но приблизился к окну. Хмурясь и поглядывая в темень открывающегося пейзажа. Жуткий трепет воодушевлял.

Через несколько минут дверь в желтую комнату открылась. На пороге возник Натаниэль. С безмятежной улыбкой он ожидал приказаний господ стражей. Салем оглянулся в сторону Эмиля, - вид стража едва не заставил перекосить ноги, однако на месте немой устоял ровно. Не поднимая глаз на Натаниэля, подзаборный маг коснулся ладонью горла, затем прикрыл ею рот. Помявшись, Салем следом похлопал ладонью по плечу, кивнув в сторону собрата.