Yambie

Пожалуй, это оказалось самым жалким зрелищем, - парнишка, взиравший на монстра выпученными глазами, в которых осталось ни единой искры восхищения садом. Нет, - слабо откликалось в сознании, - он понимал, что стоять так и бездействовать сущая глупость, когда над головой парят извивающиеся щупальца, готовые, наверняка, жизни лишить на одном дыхании. Более позорной смерти для Стража не сыскать, но он этого не просил. Верно. Какой умник будет спрашивать немого? Идиот просто возьмёт его на своё усмотрение. Салем прикусил нижнюю губу, пошатнувшись на месте. Пальцы больно кольнул холод, однако никакого заклинания не вышло – ощутил бы только, как близко могли оказаться нити Тени.

Окружающие щебетали, как птицы. Вот только немому слушать их неинтересно, временно сделавшись и глухим. Глаза лишь продолжали лицезреть окружающую зелень, немыслимых форм и очертаний, что Салему впору было не заметить, как песок под его ногами задрожал. Провёл линию, будто Создатель так оставил о себе след… Не Создатель… Создатель… Что это такое, Создатель?! Страх внутри возликовал, - тем самым, помог только своему хозяину отшатнуться от взметнувшегося щупальца росянки, - и теперь Салем, дрожа, испуганными глазами смотрел на жертв ожившего растения.

Тюрьму каждый трактует по-своему, - пусть пытаются понять духовно или испытывают ножи с пиками на собственной шкуре. Кому-то казалось приятным уютом находиться в четырёх стенках, - которые прятались за книжными шкафами, - в компании ворчливого мага, не упускавшего возможности высказать едкое словечко в адрес юнца из Круга, а то молчаливого подопечного, коего к нему пристроили и ушли, забрав с собой образ. Вспыльчивые маги могли не сужать свои умы – начать хаотичную игру слов, ведомую в закрытых мыслях, которые свои варианты правды предоставляли. Сродни мог сойти за простолюдина, - в угоду достаточно еды и крова за труды, не различая окружающие краски и их смысл. Сейчас не мог скрыть восхищения, но с тем и страха за своё присутствие здесь. Догадывался ли Ноа? И верит, что паренёк вернётся? Никто не услышит, как вздохнёт немой маг, а ему не придётся усилия прилагать, дабы слить собственные краски с окружение. Салем не замечает других – другие его. И то есть вверх очарования. Салем вертел головой то вправо, то влево. Следовал голосу леди сенешаль, поднимая глаза ввысь к потолку и, едва приоткрыв губы, любовался гравировкой дракона, пожиравшего собственный хвост. Воображение строило размашистые цепочки, - догадки и смысл, который нести мог, заставляя затаить дыхание молодого мага, в глазах которого начали неустанно плясать бледно-зелёные искры. Цикл. Он будто цикл проходит. Один и тот же. Ра за разом. Нескончаемо. Плечи поёжились, когда в душонке Салем отозвался свирепым голоском страх. А с тем, - словно по воле гипноза, - не уходила восторженность, которая нашла своё место у выси и грелась в тёплых лучах внимания кудрявого хозяина. Вот теперь он здесь. Стоит посреди сада, облизывая губы. И рядом тевинтерцы с седоволосой Сестрицей – что-то спрашивают у леди сенешаль, настороженно осматриваются, лукавят и играют, что шуты на сцене. Салем медленно прохаживался же взглядом по растениям, - истинно, они восхитительны! – в жизни таковых не видел. Собственная зелень тонула в чужой, не обременённой жизнью и мотивацией к ней. Не упускал из виду и другие важные для картины мелочи, жадно насыщаясь собственным вниманием к ним (бдительность 18<41) Он может светиться? Он может сгореть? И отравить всё трепетное вокруг, - не умеющее пользоваться родной речью?

Немного до... - Хм. Из всех известных мне систем, этот жест значит потерянный интерес, - маг вздохнул. - А может быть и собственное благоразумие, учитывая резкость... Сложно оценивать знания тех, кто закрыт. Больше моралей, если воспринимаются так, не будет, - Иерихон перевел взгляд на удаляющиеся спины его временных попутчиков. - Пойдем. А то с драконом в логове познакомятся без нас. Смешно, на лице не может оказаться ещё одна улыбка. Добавить могут слова танцующими искрами, если находиться кто-то, кто правильно читает. Голова, наклонившаяся чуть на бок. Сразу не понимают. Привыкают и учатся, а потому сказанные слова позабавили Салема, хотя стоило тевинтерцу обременять себя, подумать, столь незначительной мелочью? Маг кивнул высокому человеку, но в отличие от второго, пошёл быстро, спеша к собратьям. ____________________________________ - Хорошее решение, - шепнул Эмиль, - Я не силен в знакомствах и диалогах. А эти стены могут скрывать много интересного. Салем потянул Эмиля за красный рукав и решительно закивал. Немому лучше слушать и смотреть, попутно совместив оба пункта с прогулкой. Старик выглядел забавным и невинным, но апатия тихо шепнула, что сполна не стерпит его общества.

Немного до... Мысли людей кажутся туманными вначале, когда не прилагаешь усилия присматриваться к ним внимательней. Сам же он не скроет удивления, смятения и ясной нерешительности в травянистых окнах души, обращённых к Старшему Стражу. Кусая губы и неспешно следуя за тевинтерцем, Салем гадал, что тот хочет... нет, по крайне мере, что за реакцию он ожидает от немого. Да немногие, похоже, ещё не знают, что в их отряде подзаборный маг, лишённый дара речи. - Если не против, я хотел бы поделиться с тобой одним предположением, - Иерихон сделал паузу и тень легла на точеные черты аристократа. – Я почти уверен, что в этом месте истончена завеса, возможно эта ночь была непростой для тебя. Я слышу шепот, но недостаточно разборчиво. Поднимать эту тему среди хозяев, пожалуй, пока не буду, но хотел бы чтобы ты был предупрежден – творить заклинания в этом месте придётся втройне осторожно. Возможно, любые. А в том, что наши умения будут весьма кстати – просто уверен. Сказки не лгали – в этом Салем убедился. Услышал, если хотел, но не больше, чем требовало того любопытство, а она родила сомнения. Маг не спускал взгляда с высокого собеседника, не понимая, - зачем говорить ему это Стражу, когда юнец сам мог бы об этом догадаться? Здесь льстила слабость. Собственная клетка, построенная вокруг дикаря, не знавшего устои Круга. Так он хотел объяснить, протянув вперёд ладонь, попутно крепко сжав пальцы в кулак и вмиг раскрыв, давая следом обмякнуть кисти. Салем добродушно улыбнулся тевинтерцу.

Кто-то устроил в тишине, без музыки лютни, танцы, не забыв снять с ног шумящую об камень одежду. Отчётливо тогда мог слышаться сладкий девичий голос, да где-нибудь в самой глубине крепости, - не отягощало её то, что сквозь щели сочилась тьма, а не лучи солнца. Салем, - до того державший голову опущенной, - рассеянно посмотрел на пожилого господина с его дочерью. Молодой Страж ничего о них сказать не мог. Более, не мог ощутить плотную материю и исковые лица, прячущиеся за доброжелательными лицами. Губы Салема вздрогнули, и он снова опустил голову.

Зачем вам язык, если вы и слова вытянуть из себя не можете? Создатель свидетель его мыслей, но, может, Салем на страх всем не находил времени на молчание, да будь не было клейма? На мысли пожал плечами, а на обоих посмотрел краем глаз, вскинув густую бровь. Спрятав руки за спину, Салем направился к рабочему столу и уселся за него. Утешать не умеет. Остались только уши и глаза.

- Полин, - строго повторил командир. Салем перевёл глаза от Сестры к Брату, плотно сомкнув губы. Молодой маг подошёл к Эмилю и похлопал того ладонью по плечу.

- Я тебя разбудила? - виноватым голосом спросила девушка. а она так надеялась, что ее "бурная ночь" останется никем не замеченной! Салем наклонил голову на бок, обратив вопросительный взгляд на Полин. Несмотря на некий природный подъём сил, - которому, казалось, конца и края нет, - заметный оттенок усталости лежал на её лице. Выражение Салема сделалось рассеянным, - в заторможенности пытался разглядеть что-то, что напоминало внешне ещё о прошедшем сне. Уголки губ мага приподнялись в искренней улыбке, и он пожал плечами. Через минуты Салем вздрогнул на месте, - едва не вскочив с края кровати, - сразу поймав громкие звуки падающего тела. Маг, округлив травянистые глаза, встал с места и выглянул из небольшого проёма в комнате. - Я вам настолько вчера не угодил? - поинтересовался он будничным тоном, обводя своими глубокими темными глазами комнату, будто и не его только что окатили ледяной водой ни за что ни про что. И философски вздохнул. - Впрочем, ваше право, господа. Почему-то его охватил стыд. Правая рука потянулась к затылку, неловко потрепав хвост, а затем пальцами коснувшись шершавой верёвки, небрежно державшей волосы поднятыми. Салем поспешно развязал узел, и тёмно-русые локоны упали пружинами на плечи. Извиняться не умел и за прочих, провинившихся, тоже. Разрешали улыбаться, показывать сдержанность от слов, которую навевали бы чересчур любому болтливому воину у стражи. Маг подошёл к мужчине ближе и присел на корточки напротив него. Глаза не лишались любопытства, даже когда веки как-то сонливо прищурились. Салем, закатив рукав, вытер нос темноглазого, с которого ещё капала вода, а затем потянул ладони к подносу с едой, чьему виду сожалеть хотелось больше. Поднявшись, Салем отошёл от слуги с разведчицей, направившись к обеденному столу и положив на него поднос.

Можно понять чужие кошмары? Можно ли мыслить, как один? Можно отогнать тяжёлые мысли? Можно одну приевшуюся реальность заменить мёртвой? Можно вернуть серое небо над головой, скалистые подъёмы и редкую зелень – бледно-жёлтую и сочно-зелёную? Можно? Можно? Можно? Можно? Пусть резко или осторожно, но обидно, когда прерывается сон, и разум, - медленно собирая собственную разбитую мозаику, - осознаёт отвратительную реальность, окружающая того, кому взирать приходиться на всё её происки немо. Веки открывались неохотно. Казалась, вставая, Салем ещё продолжал спать, пока ладони не коснулись собственного лица и как подобно маске сняли одну, - сменили другой. Возмущение приманивало скопище маленьких чертят, - сочли бы за кровавый ручей, - которые выхода себе не находили. Они кричали, танцевали, царапались и кусались, а магу приходилось терпеть разбушевавшуюся внутри бурю. Что проку от мага, который сидит на одном месте и ждёт, не пойми что? Трепетно бьющийся мешок готов был взорваться, подобно мыльному пузырю. Неважно насколько надёжно прячется за костяной клеткой. Собственная память лукавила. Не разрешала в мысли кануть глубже и увидеть картинку оборвавшегося сна. Так магия плела ленты – непослушно, независимо, но теперь, похоже, страдала от покорности хозяина. Не будет жизнь казаться слишком приторной… Кроме него есть и другие. Сидя на стуле, - ловя в поле зрения всю тёмную комнату, - Салем слушал, как ворочался в постели Эмиль, и издавала едва слышимое мычание Полин. Заманчивые подарки Посвящения. И то магу, вопреки невыносимым видениям собратьев, стало завидно. Часто их могли посещать просто жуткие сны, а то порой в удачи вещие. На благо окружающим, когда голова оказывалась смышлёной на плечах, и дух собственный не ломался под натиском скверного дыма, постепенно рождавшего неизлечимые язвы. Нахмурившись, Салем поискал взглядом что-нибудь примечательное на столе. Подхватил склянку с чернилами, прищурившись, разглядел кожаную верёвку, перевязанную вокруг горлышка. Маг развязал узел, дёрнул ладонью, - в чьих пальцах уже держал выпрямившуюся верёвку, - и поднял кучерявые волосы в хвост. Вряд ли вид придавался привлекательный из торчащих гребешков на макушке, но локоны назойливые, когда в глаза лезут. Подстричься? Нет, дедушка, не сегодня. Закатив рукава, Салем вошёл в проём, где мучилась от кошмаров Полин. Тихо, - уверенно больше, что сети просто так не отпустят жертву, из-за какого-нибудь шороха во внешнем мире, - маг присел на край кровати, коснувшись кулаком промокшего лба девушки, к которому уже липли седые волосы, а затем пальцами провёл по скулам и щеке. Салем вскинул бровь, искренне удивившись, что те тоже мокрые, - женскую натуру понимал плохо и не мог похвастаться галантностью, от которой любая девица таяла без ума. То интересным не казалось… Выйдя, Салем поспешил к Эмилю, тоже сев на край кровати и положив тому ладони на плечи, но после быстро отдёрнул, вспомнив, кого следующий после мага черёд занять дежурство. В любой ясный свет Салем недоумевал бы отсутствию таза с водой. Другой – то, что он «парит» над входной дверью. Без робости и запинки, маг искал какую-нибудь чашу или фляжку с водой. Иронично, нет, но та нашлась в вещах Полин. Салем зашёл в другой пустующий проём с кроватью и потянул на себя одеяло. Раздался короткий звук рвущейся ткани, а затем осторожные шаги мага, который на ходу намачивал тряпку водой из фляги. Он вернулся назад к Полин, вытерев влажным куском ткани её лоб. Салем попробовал отдёрнуть подушку от немилосердно кусающей его девушки, однако быстро бросив вспыхнувшую затею, протёр следом седоволосой выглядывающую сторону щеки. Также поступил с Эмилем, возле которого просидел дольше. Вверх доброжелательности будить человека в такую минуту? Салем ответил самому себе, отрицательно качнув головой, и потолкал Старшего в плечо, попутно ещё похлопав по щекам, если совсем самоуважения нет. После сон нагонять не спешил, и молодой маг остался сидеть рядом с ещё терпящей собственные кошмары разведчицей.

Немому и возражать нечего, - подумалось Салему, скорчившего унылую гримасу, однако быстро рассеявшуюся, когда глаза мага посмотрели на седоволосую разведчицу. Встав с места, Салем ободряюще похлопал Сестрицу ладонями по плечам, не забыв коснуться пальцами уголков собственных губ. После пошагал к проёму напротив рабочего стола, где располагалась одна из двух кроватей, исключая перетащенную третью. Андерцы – упрямый народ. Из одежды снимать пришлось немного, - хватило избавиться от деталей, носивших синий оттенок, да сапоги с поясом и наручами. С головой Салем укрылся одеялом, как будто хотел, - пусть на время, - отстраниться от мира и проблем, которые перенести невозможно. Такая уверенность, защита, но веки не хотели сразу очернять тёмное полотно, а сознание почему-то настойчиво отталкивало щедрые дары сновидений. Салем ждал, когда подбежит к нему Полин и начнёт будить, настойчиво толкая его, дабы тот встал на дежурство. До чего же люди падкие на ошибки… Мгновенье одно, два, три, четыре, а Салем уже мирно сопел, погрузившись в неразличимые грёзы Тени.

Люди много что знать хотят, порой не в силах даже жалкое словечко в переполненном сознании уместить. Только излишние любопытство и самоуверенность не делали им нимбы ярче. Салем всё-таки согласно кивнул Эмилю. Подзаборный маг, - вопреки своему прозвищ у, данному и множеству других диких отступников церковью, - привык выполнять поручения старших, особо не заступаясь за собственную свободу. Мысли всегда надёжно хранились за множествами невидимых замком, удерживающие губы всегда сомкнутыми. Слушай. Молодой Страж коснулся кулаком щеки, облокотившись на локоть.

Такая белая, обманчивая, а крохи чёрные прячет. Маска Салема смягчилась, - на губах заиграла тёплая улыбка, - указательный палец он согнул, теперь попробовав дотронуться чистой костяшкой лба мелкой разведчицы. Скромным он никогда не был. - Слушай, а тебе ничего не кажется здесь странным? - решилась она спросить. - Мне вот все время кажется, что за мной наблюдают. Глупо, да? А еще эти шорохи, словно кто-то шепчется за спиной; оглянешься - а там никого. Наверное, это все крысы. Никого? Ничего? И от этого ни-че-го и бегут лохматые создания, которым мир воспринимается простым и сложным одновременно? Право, легче пугаться реального создания, которого коснуться можно, опираясь на собственную храбрость или с трудом переносить подколки родного человека. Животные не врут. Они чувствуют. Но травянистый взгляд молодого мага будто потемнел от нахлынувших сомнений. Салем закрыл ладонями уши, - как раньше, прислушиваясь, - и слабый трепет мог напоминать о нынешнем шорохе. Так крепость может говорить? Опустив руки, Салем кивнул в сторону. Глаза задержались на камине, потом перешли к креслам, где сидел Эмиль с новым знакомым. Перешли к обеденному столу и снова остановились на белоснежном лице Полин. Салем моргнул и улыбнулся ещё более радостно. - Ну что же... господа, и что мы по поводу всего этого думаем?.. Маг пожал плечами, но через пару секунд звонко хлопнул в ладоши.

- Ты чего такой смурной, голова болит? - тихонько спросила девушка, подобравшись поближе. Салем с укоризной взглянул на Полин. Что за бездушие обращаться так с животным, который много меньше в размерах? Более того, наверняка, считавшее громилу уродцем куда страшнее, чем себя самого, опираясь, пусть, больше на инстинкты? Размяв плечи, маг тихо засопел. Он протянул руку к одной из склянок с чернилами и откупорил пробку. Намочив указательный палец чёрной жидкостью, Салем начал было протягивать его к лицу Полин.

Им не надоедает? Презрение и страх? Разве не кружиться голова? Не пробуют расшатать устоявшуюся реальность? Вопреки усталости, альтруизм толкал к помощи, а сомнение построило прочную стену, когда к девушке поспешили с поддержкой. Мягкая улыбка тронула губы - верить хотелось, что тевинтерцы в какой-то момент удивить смогут, отодрав с себя кожуру чёрствости, которая слепыми к яви делает. Салем занял место за рабочим столом, расположив на том лишь склянки с чернилами и книгу, которую маг неспешно листал. Прочитывая случайно бросавшиеся в глаза слова. Когда в дверь постучались, маг на минуту повернул голову, - отреагировав на звук, - и затем назад вернулся к пустой книге.

Страж внимательно взглянул на собрата, в глазах читался очевидный вопрос. Не поймёт сразу. Ещё раз, убрав волосы за уши, - у правого с видом хуже обстояло хуже из-за разодранного надвое завитка, - Салем закрыл их ладонями, попутно затопав ботинком по полу.

Салем хищно стиснул зубы, зыркнув на новоприбывшего помощника, а затем на Полин, решившей не удручать себе мелочью, как просто обойти преграду или проскочить под ней. Учесть малый и завидный рост девушки. Лишняя капля гордости наполнила за собственный недуг. Оказалось, право, неприятным, что злость немилосердно грызла горло. Вспотевшие руки отпустили края кровати раньше, чем носители успели её занести в комнату. Салем, нахмурившись, склонил голову, стоя так какое-то время в задумчивости. Маг приподнял ладонь, - пальцами убрав вьющийся локон за слегка заострённое ухо, - и поднял глаза на людей, стоявших перед ним. Обойдя кровать, Салем настойчиво дёрнул Эмиля за рукав.

Знающее делились с юношей, что чаще немота сопровождалась с отсутствием хорошо слышать окружение. Называли «счастливчиком», не ставшим полной безнадёжностью для мира, а сейчас готов был плоть отдать демону за тоненький голосок, когда носители остановились, сбавив тяжесть. Салем сразу плюхнулся на пол, как только позволили сделать передышку. Слегка согнув колени и оперившись ладонями назад, чтобы не упасть на спину, он откинул голову назад, Попробовав поймать в поле зрения дверь в солнечную комнату. Чувство приятное от частого дыхания. Подниматься лениво, а кровать могла занять своё место в коридоре. Кому из караулящих приятно будет стоять и жаться от холода? Первое побеспокоило меньше – посох молодого мага, которого одиноко облокотили к стенке коридора. Второе наполняло чашу раздражения, отчего щёки наполнились румянцем. Быстро встав на ноги, Салем поспешил добавить помощи несущим.

- Вот эту. Вон туда, - Эмиль мотнул головой в сторону избранной разведчицей комнаты, - Далековато, да. И местные мебельщики нас не жалеют, - старший страж скептически осмотрел монументальную деревянную глыбу, - Салем! Есть желание помочь? Впрочем, даже если нет. Быть старшим порой хорошо. Маг надул щеку, покосив глаза в сторону. Ну, естественно… нет. Наблюдать интересней. Слушать намного интересней, когда из чужих губ вылетают нежеланные слова, а в итоге огромный предмет застревает в проёме, оставив в тупик организатора с его помощниками. Потому и не хотелось быть участником той затеи и как можно быстрее убежать в комнату к Полин, схватив стул и облокотив его спинкой к ручке двери, чтобы хоть на немного шансы уменьшить войти Брату. Салем посмотрел на входную дверь зелёной комнаты и обречённо пожал плечами, кивнул, - с послушной безнадёгой на лице, ибо никуда всё равно не денется, - переведя глаза к Эмилю. Поспешным шагом, Салем принялся, - хоть и без того же энтузиазма, - помогать Стражу с рабом, уже волочивших несчастную кровать.

- Предлагаю поселиться вместе Так утешающе и одновременно так подозрительно, чудаковато, что сознание обмануло ноги на том, что они не стоят на ровном месте, а сидят на бугристом камне в виде скамьи. И попутно маг слушает неразборчивое воркованье двух порождений тьмы, чопорно жестикулировавших в туманной беседе, и попивая какую-то жидкость из маленьких чашек с приличием, которому Салему не в силах и желаньях повторить. Пару раз моргнув, Салем пошатнулся на месте, очнувшись от собственных мыслей. Он рассеянным видом проводил Полин, которая первая зашла в комнату. - Господа, мы решили устроить небольшую перестановку в вашей уютной тюрьме. Не будете ли вы так любезны помочь нам с Кудряшкой переместить одну из кроватей из зеленой комнаты в желтую? Маг вскинул густую бровь. А влезет-то хоть? Девушка мила. Мужчина тяжёлую ношу вытерпит. Салем закрыл глаза, прикрыв ладонью рот. Быстро, но сонливость снова начала сгущаться в небольшую тучку, не забывая напоминать о неприятном холоде.

Эмиль… Эмиль. Эмиль! Почему ты молчишь?! - так беззвучно пытался докричаться, мотая головой, - отгоняя крупицы сна, - переводя глаза то с одной макушки к другой. И обе почти идентично белые, как снежные шапки на выси могучих гор… их носителям же комфортно владеть, но не управлять всем до кромешной мелочи? Кислая мина украсила так-то правильные черты лица Салема, не спускавшего какое-то время из взора удаляющихся спутников, - к времени тому сами успели занять комнаты по вкусу, а в следующий раз подзаборному магу следует раскиснуть ещё более, чем прежде, вопреки жизнерадостному оттенку апартаментов. Банальная история. Глупый человек. Догадаться о намерениях разведчицы обильного времени не понадобилось - она наблюдательна, хоть под стать ребёнку. Но травянистые глаза всё равно не упускали возможности вопросительно поглядывать на Полин, изредка лишь щурясь, когда пытался разглядеть достатки комнаты. Обидно, что камень не умеет говорить…

оставьте тогда на голове хоть одно живое место от волос на ирокез, воть... >>

*боязливо корчиться и мнётся, выглядывая старшего..* ну, ладно, можете садиться на коленки ^^

Если чо, Полин на отдельную комнату не претендует, могу с Салемом усоседиться) почему, в нашем понимании, это прозвучало как-то страшно... >>" а это... омг, это Дженнифер Коннели? 0_0 *молитвенно сложенные ладошки и избыток кислорода*

Что ты рассказать можешь, Аура Хоронис? – немой вопрос следует в высоко поднятых зеленоватых глазах, обращаясь к камню, который на веку своём увидел больше, чем рассказать могут обитавшие рядом люди, без сомнений знавшие, кто за воротами прячется. Ждёт терпеливо гостей, как аристократ одинокий в ожидании приятелей или будущей безымянной любовницы. Будь, если крепости разговаривали, то сначала заявляли о своём могуществе, - сил только в них вкладывали, чтобы стали защитой тем, кто в том нуждался, - а затем отчётливо перечисляли за годами историю, как занудливый старец, капавший на неусидчивость внука рассказами о прожившем времени в церкви. И всё равно больше, чем может сказать один человек. Пусть, может, прожил десятки скупых лет, а болтает больше о своих тревогах. Боль, примитивные мечтания, цели, серые мыслишки, бессмысленные переживания – кто-то смог рассказать это в тысячи раз больше, не зацикливаясь на амбициях одного? Дайте голос свыше. Получиться упрекнуть себя и других в недостатках? Было жаль расставаться с конём, который добротно не позволил молодому магу свалиться с седла, когда скакун умудрялся наступить на камушек, споткнуться, будто на создания нарочно надели некую высокую платформу. Уходил покорно, следуя за собой подобными, а Салем, хмурясь, старался не упускать отдаляющееся эхо копыт и потом только поднял голову, чтобы различить внимательней тёмное небо, надеясь посчитать немного скромных мигающих крупинок. И всё равно не убирало это всё оттенка странности. Кому по душе непонятливость картины, а кому сразу смысл следует передать. Салем хотел оставаться тише воды, ниже травы, - любят говорить заезженными фразами, - немота способствовала желанию. Только следующей пожалеет, и снова будет обижаться, корчить мины, если кто-то уставиться немыслящими глазами. Зевок, прикрытый тыльной стороной ладони, мог бы подтвердить чужие мысли касаемо позднего времени. Моя жизнь скучная, - подумал Салем, наклонив голову на бок и коснувшись виском деревянного посоха, об который опирался. Думать даже не смел, чтобы имитировать чью-либо гордую осанку. x