Yambie

Для неё, Джереми, второй Призыв закончился так же, как и начинался, коль можно считать оное. Только в бесконечном водовороте разноцветных голов людей, - будто термиты, марширующие своими кривыми лапками по маленьким тоннелям, работая во благо, паразитируя и просто живя, как создания в плоти, - в этом потоке стоял не русоволосый мальчишка, затягивающийся едким дымом сигареты. В этот раз посреди толпы стояла девушка с запутанными прядями волос, застывшие смоляными волнами ниже плеч. Круглое лицо в обрамлении едва заметных веснушек на щеках и курносом носике, как глаза оттенка двух оливок – кто-то мог принять её за ребёнка не старше пятнадцати лет, а кто-то сразу бы догадался, что перед ним взрослая девушка. Или парень. Неважно. Десять пар ног расходятся по разным тропинкам – кто-то по два, кто-то, кажется, по три. Кто-то горячо обнимал и не находил слов. Кто-то, молча, бросал колкости в спину других, вздыхая спокойно – больше не увидит эту проклятую личность. Кто-то, возможно, испытывал досаду от скорой разлуки. А кто-то решил задуматься – из-за молчания хранителя. Из-за людей, казалось, близких. Из-за человека, казалось, коего ненавидел искренне. Из-за своего скорейшего будущего… Есть, кроме джаза, такой жанр… внесли его тоже афроамериканцы в музыкальную культуру, а более прославился, как «дьявольская» музыка. «Blue Devils», называли так. Блюз. С соответствующими нотами, казалось, возвращаться домой. Домой. В Новый Орлеан, но в этот раз ботинки пошагают по кривой, а глаза подведут сознание, привив ощущение заблудившегося ребёнка в большом шумном городе. Так если бы записка из одного слова кардинально меняла всю жизнь – для неё совсем конец? Кто-то решит, что будет скучно. Кто-то, может, внимательно навострит уши из-за интереса. Палец наматывал в пружинку небольшую косичку, кои теперь переплелась двумя нитками, - зеленой и жёлтой, - и закачивается узелком третьей, синей, с чёрным соломенным хвостиком. Дёргает, сжимает в кулачок и отпускает. Оборачивается и улыбается, облизывая губы. Никто не заметил, как ушла новоорлеанская ведьма. Похоже, что и ни с кем не прощалась, решилось, что сказанного было достаточно до этого, - унесла с собой своё имя и свой блеклый образ. Встретит ли кто-то вновь вне Призыва, по случайности? Вряд ли. Будьте добры… к покойникам. И уважайте обитателей кладбищ – не всем нравиться тяжёлый бой музыки. Эстетика придётся по душе. А если разозлили Сатану серьёзно, то надгробья с гробами перенесут в места тише, кто обязан этим делом. Духи с вами, cher.

- До Марселя. Вылет вечером, полпятого, - он неловко замялся. - Извини, на завтра и послезавтра мест не было. Надеюсь, ты успеешь со всеми попрощаться. В оном желании потребности она не испытывала. Молча взяв конверт с билетов из рук Янки, Джереми благодарно кивнула и закрыла за собой дверь. Тише. Оставалось собраться и уйти.

- Хорошо. Спасибо. Я вызвал такси до аэропорта, поедешь со мной за билетами? Или можешь дать мне документы и сказать куда тебе купить билет, я привезу. На половине слов перед носом охотника, с громким стуком, захлопнули дверь. А открыли вновь спустя пару минут. Джереми протянула мужчине небольшой файлик с документами, сказав: - Марсель. Должно быть. Или ближе. Я должна поспешить, - с робкими нотами в голосе проговорила девушка.

Никто не хочет прощаться. Все хотят сбежать. Янки, беги, глупец! БЕГИ! ню, не может лично Джереми иначе, не может с живыми людьми =(

- Может и встретимся, - пожал плечами Янки. - Я иногда заезжаю в Луизиану, хоть и нечасто. Если вернешься туда, то кто знает.... - Вернусь, - незаметно кивает Джереми. – Там мой дом. Новый Орлеан. -Не глупи, - произнес он на последние слова Джереми, досадуя, что они никак не найдут общий язык. - Просто позволь мне помочь тебе добраться до отца и будем считать, что мы в расчете. Подушечки пальцев сжимаются крепче. Противоположности, которые не могут прийти к общему выбору, заставляя лёгкой дрожи пробежаться по спине. Кулачки стучат друг об друга, пока девчонка решалась, а вконец согласно закивала охотнику на предложение его помощи.

насколько помню, Джереми назвала эту черепашку Собачьим Зудом... сказывается, видно =.=

подожди, щас содержимое бутылки опустеет.... потом вторая... потом третья... потом десятая... бодун...

-Понятно..., - Эд провел рукой по волосам. - Ну, может тогда до Марселя? Или куда там? - охотник нелепо взмахнул рукой, потом протяжно вздохнул. - Пойми, Джереми, я предлагаю тебе свою помощь не из-за долга, а потому что хочу помочь. Это меньшее, что я могу сделать. Пожалуйста? Опустив голову, не пересекаясь взглядами, девушка облокотилась плечом об дверной косяк. - Знаешь, что не встретимся? – неловко протирая ладонью локоть, говорит Джереми. - Я бы хотела... как-то это возместить...

кому только отдавали черепах, о чём думали - вооон, всех Алану с Фростом и всё, плодятся, как кролики. не, надо гомофобам и камикадзе ещё раздать...

да отдайте хорошим людям, которые проживут больше десяти лет, ню =/

- Твой хранитель помог спасти жизнь моего сына. Помочь тебе это самое малое, что я мог бы сделать. Помочь тебе добраться до дома это последнее, что я могу для тебя сделать,- ответил Эдвард. Джереми поджала губы. Пальцы зацепились за края футболки и крепко сжали до белизны. - Я, - неуверенно начала девушка, - не поеду домой. То есть… поеду, но, - он пожала плечами, краем глаз посмотрев в сторону. – Я поеду в Марсель. К отцу, - Джереми покачала головой. - Тебе не обязательно. У меня знакомые есть. Ну... не стоит. Я рада... что Зик помог, - на приглушённой ноте заканчивает ведьма.

- А..., - вновь тот же вопрос сбил Янки с толка. И далось Джереми это печенье! - Нет. Кхм.., - Эд прокашлялся. - Я зашел сказать, что завтра улетаю в Штаты и уже не смогу более как то...эээ.. оплачивать свой долг твоему даймону. Я еду в аэропорт и хотел предложить тебе оплатить твой билет до дома. Джереми прикрыла веки и сузила глаза – зачем Зику… деньги? Затем с сожалением смотрит на Янки. - Ты оплачивал мне за проживание и еду, - кажется и не только, мимолётно ей подумалось. – Разве нет?

Одежда липнет к влажной коже, - очищенная хрустальной водой, с кои смыли все неприятные мысли, на время стёрли плохие воспоминания и открыли небольшую калитку безмятежности. Скучно всё-таки без Зика. Слова, образ, ухмылка не больше, чем сон, бред на грани, когда умирающая душа точно также тешит сознание перед тем, как окутает тёмная пелена и на месте останется ничего, кроме искажённой оболочки. Гостей Джереми не смеет ждать. Все разойдутся и, кажется, никто никого не будет более вспоминать, если красные ниточки не сплели вместе. Тонкая ладонь ложиться на ручку. Дверь осторожно приоткрыли. Охотника встречает изумлённое личико девчонки с ещё мокрыми тёмными локонами. - Печенья?

сорри, Эд, с ответом немного задержимся =.= офф

О_О Бегу! >_>" пожалуйста, не сбей её.....

нэ, Янки, прощаться будешь? нам теперь пост выложить и всё - Джереми уйдёт

у нас папа умер у нас хранитель метаморфично умер и молчит у нас трупы по второму разу умирают у нас растения умирают дома =((( чёртова меланхолия... *ушли пост печатать/пробовать и бежать*

И Заря с Джереми с вами, как ни странно, Янки тоже хочет перекинуться парой слов на прощание! Позязя ) тебе деньги нужны? мне кстати тоже ещё деньги нужны.. =( дык, Джереми найдёшь, если захочется может, у себя под креслом даже пока мы тут последний пост пытаемся напечатать и закончить ветвь... -__-"

ну так разрешите некоторым до этого Рейкьявика долететь/доплыть/доползти хотя бы, ню =.=

перемотка тогда мож, нэ? наше "чудо" сбежит сразу, ни с кем не прощаясь, похоже >_>"

Алан слышит шум винтов и рассеянно кивает. - Домой. Джереми шмыгнула носом и протёрла его тыльной стороной ладони. Пальцами убрала прилипшие к щеке спутанные пряди. На приближающуюся с каждой минутой точку в небе она не посмотрела, опустив вместо того голову. - Спасибо, - хрипло произнесла девчонка.

- Всё было, - вздохнул он, - и всё закончилось. Пока. Ничего не закончилось, - подумалось тёмной голове, а ладонь коснулась лба. Болит, и кружиться от любого неосторожного жеста, любой резкой мысли. Кажется им, что ниточку порвали, а паучиха в любой момент свяжет узелки острыми лапками воедино, и не было никакой прорези. Второй Призыв с промежутком от первого в четыре года, примерно. Плечи судорожно дёрнулись. Хранитель всё также молчит, - метка остаётся, - будто приснился на деле его лепет и колкости, а охотник так ёмко соврал. - Домой? - тихо подытожила Джереми, вскинув брови.

Бытиё двух цепочек простое – их невозможно разъединить, но сломав на осколки их петлю, то долго-долго придётся ковать сталь, чтобы они были вместе. Для чего? Чтобы девушка носила их как подвеску с серебряным шнурком на своей тонкой шее. Чтобы мужчина носил как браслет, - талисман, - на своём запястье. Чтобы обе цепочки повесили над входом в дом подобно оберегу против злых сил. Чтобы просто хранилась, как память – в человеке соединились два пророка. Самое лучшее, драгоценное для существа испытывать с кем-то тесную духовную связь, как неразделимы те две цепочки. Проваленной в бездну тьмы, - стоя одной ногой к реальности, а другой на почве иллюзий, - Джереми трудно было сказать. А вернулось ли что-то? Если пустота внутри всё та же и воет, как голодный волк? Мало кто любит скромные прелести меланхолии… Запутанные тёмные дебри заставляли вспомнить собственный смех. Вкус соли, железа и грязи во рту. Заставляли вспомнить, как грудную клетку разрывали в клочья, хотели подсмотреть, что там в голове. Бедро? Лучше бы ногу свернуть… Наверно, одежда вся порвана на ниточки. В сумке – никакой. Удачно следом идёт вопрос – на острове? А надо уходить. Тело, похоже, заляпано всё в багровом, сером и чёрном цвете. Уже просыпается острое желание залезть в ванну с тёплой водой. Только тело всё не хочет слушаться, как местами сознание, заставляя остаться на положенном месте и быть съеденной землёй. Неосознанно вспомнила одну легенду из китайской мифологии. Брат и сестра, кои вышли друг за друга замуж, а с тем были изгнаны в горы. Там они умерли от голода и жары, - что и сейчас грозит, наверно, многим, пока не найдут компромисс в чистой коже друг друга. Пусть без приправ. Некий бог смиловался над братом и сестрой, покрыв тех зеленью. А спустя семь лет они ожили… только... немного срослись. Единственная, пожалуй, трезвая мысль, которая заставила её вздохнуть чуть громче. Пошевелить пальцами рук и медленно раскрыть веки. Нежные краски неба жгут не хуже ярких лучей, прорывающихся сквозь пелену синевы с фиолетовыми бликами. - Не надо… српаши… срачивтс… сра-щи-ва-ться… со мной, - получается, сказать в том унылом тоне, кои хотелось бы. Не очень хотелось, чтобы кто-то врос своей спиной к её спине. Особенно мужчина. Особенно несколько мужчин. Очень особенно, почему-то, Свен. Кажется, ужас этот почти было реализовался… Брови хмурятся. Ладонь слабо стучит по чужому боку из тех последних сил, кои только пробудились. Все отводятся, чтобы присесть. Не ребёнок, да и пол не играет важной роли – мальчишкой была и есть, как изначально является девушкой. Ничего… не было? – горькая мысль у ведьмы в скудных мыслях пробуждения, положив ладони на колени и испуганно посмотрев вдаль.

прекратите тут черепашек мучить - отдайте изначальному продавцу, та отдаст в лавку вуду в Новом Орлеане, нелюди =_=

у Заринки тожа... одна. должна. быть. была. наверно =( *в порыве меланхолии думают, что сделали не так и выслушивают нравоучения хранителя... его здесь нет*